Отброс

Глава 5

Я проснулся от раздирающего уши отбойного молотка, что долбил по металлу комнаты. Резко сел и, надев каску, включил фонарик.

— Они быстро! И двух часов не прошло, — громко сказала Альбина, которая уже стояла возле завала в дождевике и с рюкзаком за спиной.

Сразу после её слов сбоку от завала стена вспыхнула мерным ультрафиолетовым светом — стену начали резать. Я одним махом вскочил, напялил дождевик и рюкзак и подошёл к девушке, прикрывая глаза от свечения. Буквально две минуты, и на пол перед нами падает вырезанный металлический проём, поднимая взвесь пыли и разгоняя дым от горения металла.

— Повезло вам, мелкие, — услышали мы электронный голос Мейнхарда, а затем он сам появился из проёма, облачённый в экзоскелет, вроде тех, что мы видели на других взрослых.

— Похоже, наши разведчики наткнулись на инкубационную комнату, — проходя за ним, сказал Алексей.

— Люблю навар! — усмехнулся курдрявый, заходя следом.

Снаружи кто-то остался работать отбойником и при этом на кого-то ругался.

— Ярослав, проверь стол, — нахмурившись, велел Алексей, когда с порога наткнулся взглядом на пирамиду.

Кудрявый, улыбаясь и расширив глаза, как ненормальный, с вожделением подошёл к столу и очень медленно стал тянуться к пирамиде. Прикоснулся металлическим пальцем к вершине пирамиды, и на доли секунд она мелькнула красным, а потом, словно молниями по серебристым письменам, ударила его электричеством. Да так, что дядька по имени Ярослав отлетел в ближайший резервуар и своей спиной разбил стекло, которое осколками на него же и посыпалось.

Мы с Альбиной ошеломлённо уставились на валяющегося в стекле старшего, но он, словно не замечая этого, рассмеялся, как умалишённый. А его смех подхватил железный человек. Алексей же, лучезарно улыбаясь, с одним прищуренным глазом смотрел на удивлённых нас.

— ДА! ДЕТКА! ЭТО ДЖЕКПОТ! — прокричал Ярослав вскакивая со стекла, начал танцевать какой-то танец и в конце сделал сальто назад.

— Ну что, мальцы, вам, наверное, интересно что это такое и почему мы радуемся? — хохотнул Алексей, подойдя чуть ближе к пирамиде и взглянул на нас. Мы в ответ кивнули.

Все остальные перестали смеяться и разворачивали на полу у выхода какой-то резиновый чёрный рулон.

— У меня замечательное настроение, а потому запоминайте — это инопланетный компьютер. Любой федеральный институт или научная лаборатория мечтает получить такой для изучения. Конечно, если он не сломан и энергия в нём не иссякла, как в этом, — кивнул он на пирамидку.

— И какая награда за него полагается? — удивлённо спросил я, но про себя думая: «хорошо никто из нас до него не дотронулся».

— А вот это самое приятное! — поднял он палец вверх и улыбнулся. — Десять тысяч кредитов на всю группу!

— НИЧЕГО СЕБЕ! — одновременно воскликнули я и Альбина.

— Вот-вот. Только тебе ничего не обломится, — усмехнулся он, снисходительно поглядев на меня. — Ты причислен к другой группе, а твои услуги стоят всего две энергосферы.

— Понятно, — кивнул я.

Я и так не рассчитывал, что мне что-то перепадёт в первый же рабочий день. Да и я особенно-то и ничего не сделал, чтобы что-то заработать. Работала одна Альбина. Поэтому даже непонятно, зачем я был нужен. Возможно, мне не зря сказали двигаться в отдалении от неё, чтобы кто-то из нас выжил?

После этого Мейнхард взял метровый кусок резины и, подойдя к пирамиде, обхватил её, поднял со стола и перенёс на размотанное полотно. Вместе с Ярославом вдвоём осторожно упаковали пирамиду, обвязали каким-то шнуром и оставили у выхода.

Далее, Алексей и железный помощник каким-то специальным инструментом стали вскрывать основания резервуаров, предварительно разбив стекла, а Ярослав пошёл на разведку в коридор. Мы в это время сидели на камнях завала, у выхода, так как нам сказали «не отсвечивать».

Когда старшина с помощником практически закончили с резервуарами, достав из них уже девять сфер, где-то в коридоре произошёл гулкий взрыв, что аж пыль посыпалась с потолка. В этот момент в комнату заглянули два дядьки в касках и масках зелёного цвета, со светящимся жёлтым маячками на макушке.

— Что там у вас происходит, зеки?! У нас ещё фундамент не укреплён! — возмутился один из них.

— Не ори, работяга. Сейчас проверим, — сказал Алексей, вставая, кивнул Мейнхарду, и они двинулись в коридор.

Тот строитель недовольно махнул рукой, и строители скрылись обратно в расширенную щель.

Тем временем я обратился к Альбине:

— Неужели на ловушку наткнулся Ярослав?

— Возможно, но… странно. У него охлаждение костюма и неплохой глазной имплант… — хмуро сказала она.

Через десять минут они вернулись с окровавленным Ярославом. Тащили его под руки с двух сторон, елозя его ногами по полу. Я сразу же подскочил к ним.

— Что случилось?! Вам помочь?

— Свалил, мелюзга! Помощник нашёлся! — рыкнул Мейнхард, а я посторонился.

Они оттащили его в центр комнаты и бросили лицом вниз на пол, просто как мешок. Я ошалело смотрел на не подающего признаки жизни старшего с раскроенным пополам черепом на макушке.

— Он что, умер?! — воскликнул я.

— Что-то ты дохрена разговорчивый! Придётся отвесить тебе урок молчания! — злобно процедил Алексей и, подойдя ко мне, со всего маха зарядил мне в район головы кулаком.

Я только успел подставить руку, но удар всё равно получился сильный, и меня откинуло метра на три в сторону. Он опять подошёл и ботинком заехал мне прямо в живот. И теперь я понял, почему он почти незаметно прихрамывал на правую ногу — это был механизированный протез. У меня потемнело в глазах, и меня чуть не вырвало желчью от силы удара. Благо наноботы в своём большинстве ответственно стали латать повреждения.

— Успокойся, Алексей. Ещё и его забьёшь насмерть — будут вопросы у охраны… — посоветовал железный, пока я чувствовал удушье.

— За языком следи, железоголовый… — фыркнул Алексей. — А ты что на меня так смотришь, мелкая? Тоже захотела получить?

В этот момент я кое-как перевёл взгляд на Альбину, которая, сжимая кулаки, исподлобья смотрела на своего старшину звериными глазами, но сразу же поглядела на меня и быстро подошла, чтобы помочь встать.

— Так уж и быть, расскажу вам обоим историю о случившейся глупости, — снисходительно сказал Алексей, когда я встал, поддерживаемый девочкой, держась за живот. — Этот недотёпа не использовал охладитель и на повороте наткнулся на проснувшуюся сколопендру. Его приложило черепушкой об металлический угол стены. Так что живчик больше не жилец. Сейчас там всё напичкано ловушками, поэтому на сегодня заканчиваем работу. У нас впереди праздник, — усмехнулся под конец Алексей.

«Праздник?! Твой человек погиб!» — ошалело подумал я и с повторным ужасом начал осознавать, как легко здесь умереть, причём от рук своих же.

Мне почему-то кажется, что Ярослава просто добили в преддверии большой прибыли. Не может же опытный взрослый дядька, напичканный наноботами, умереть от многоножки ударом об металлический угол? Ну раскроил бы он голову, но у него успели бы сработать наноботы!

Понятно, что это не наниты. Они умеют регенерировать ткани автономно, даже если хозяин мёртв, тем самым, в последствии, оживляя его. А вот если мозг хозяина наноботов умирает, то они теряют активность уже в первый час.

— Постойте! Но ведь его можно оживить! У Альбины много нано… — хотел я договорить, но Алексей меня перебил:

— Ты меня сильно раздражаешь, отброс! И я обязательно поговорю с Захаром насчёт тебя! — злобно процедил он, но на секунду задумавшись, слегка разгладил лицо. — Для особо тупых объясню, почему в этом нет смысла. Так как его мозг серьёзно повреждён, сторонние наноботы не успеют регенерировать ткани без деградации мозга. В коме, на реабилитации, его никто здесь держать не будет. Хотя можете проверить мои слова. Если у вас есть лишние двенадцать часов для восстановления его черепушки наноботами, то можете приступать, — усмехнулся он, кивая на остывающий труп.

— Альбин, давай останемся? — обратился я к девушке.

— Вот только награду засчитают тем, кто сдаёт добычу этим днём. Ночью вы пройдёте через пункт досмотра как тунеядцы.

— Илья… — прошептала Альбина и с жалостью покачала головой.

Получается, мы хоть и не отхватим штраф, если задержимся, но нас обозначат как бездельников, несмотря на причины столь долгой задержки. И штрафа не будет только потому, что мы всё же отметились на выход на смену. Вот только награда уже будет зачислена им двоим — Альбина автоматом всё теряет.

И Алексей в чём-то прав. Мозг Ярослава восстановится далеко не сразу после кропотливого оживления. Но всё равно есть шанс его спасти! Вот только я один не смогу этого сделать.

Пока я метался в мыслях, Алексей с Мейнхардом собирали сумки и что-то вытащили из карманов Ярослава.

— Илья… Даже если мы его восстановим и притащим на досмотр, его не будут лечить, а просто как не дееспособного отправят на кремацию… — полушёпотом объяснила мне Альбина. Я изумлённо вытаращился на неё и, холодея в душе, прошептал:

— Да как же?..

— Ничего не сделаешь. Нужно идти.

— Но как же его тело? Его не нужно доставить в бункер? — спросил я спустя несколько секунд.

— Нет, — замотала она головой. — Старшина даст точные координаты при сдаче материала, и ночью сюда отправят крематорщика и нейроинженера…

Похоже, нейроинженера пришлют для того, чтобы повынимать из него импланты.

— Ясно… — сказал я и опустил взгляд.

Вся дорогу назад я прошёл следом за старшими, словно в тумане. В груди сжимались тиски безнадёжности. Вот так, у меня на глазах, человек смеялся и радовался, а пару минут спустя он валяется с раскрытым черепом без всякой надежды на спасение. Теперь я всё больше боялся за своих родных. Жизнь, где существование гражданина пятой категории приравнено практически к насекомому, не может быть хорошей.

С этими мыслями я оказался перед пунктом досмотра.

— Держи, минут через двадцать зайдёшь после нас, — выдал Алексей перед входом в контейнер и передал мне два стеклянный фиолетовых шарика.

— Я могу сам их сдать? — удивился я, до этого почему-то думая, что это может сделать только старшина.

— Нет, идиот. Ты можешь сидеть до вечера и ждать своих, — пробурчал Алексей и первый вошёл в дверь с выпирающим рюкзаком, за ним следом зашёл Мейнхард.

— Увидимся, Илья… — произнесла Альбина и последней скрылась за дверью.

Стоя абсолютно один, я поглядел на сферы. Положив их в карманы и отойдя к стене, сел прямо на пол и засёк время. Я бы мог, думаю, вернуться к работе. Но чувствую, это крайне глупая идея, не отличающаяся от самоубийства. Будь у меня нанитов с сотню миллиардов, ещё можно было подумать.

Заглянув в статистику, оценил, что ещё примерно четыре часа, и у меня будет сто пятьдесят тысяч нанитов, а значит, скорость генерации и создание анализатора увеличится на порядок.

— И чего ты тут расселся, мелкий?! — крикнул охранник в чёрной броне и шлеме с опущенным на нём тонированным забралом. На перевес с оружием он вышел из-за угла контейнера, а я тут же встал и осторожно подошёл к нему.

— Извините… Я… меня отдали в другую группу… но они уже закончили… Вот и сижу один, — невнятно пробормотал я, сильно нервничая от его плазменного метателя в руках.

— Если есть чего сдавать — заходи! — указал он рукой на дверь пункта досмотра. — А нет, так вали и работай, отброс! Нехрен тут штаны протирать!

— Х-хорошо! — испугался я, спешно поднялся на две металлические ступеньки и открыл дверь.

Внутри, метров через пять, стояли аналогичные охранники, но с нашивками «Underground Search». За ними стояла сканирующая рамка и металлическое ограждение до самого потолка. Справа, за столом, перед голограммой, боком сидела тётка в обтягивающем фиолетовом комбинезоне, с чёрными как смоль волосами, завязанными в бутон и с яркими розовыми глазами. Её лицо было накрашено ярко красным макияжем, а губы были синего оттенка. Сразу за ней находился небольшой конвейер, который проходил через ограждение куда-то вглубь.

— Где твоя группа, мальчик? — приподняв красную бровь, спросила тётка, когда я стал подходить ближе.

Услышав то же, что я сказал до этого охраннику, она кивнула и сказала выкладывать всё что у меня есть.

— Принято. Норма не выполнена, но, видимо, ещё не вечер, — сказала она и протянула мне планшет. — Отмечайся и сдавай мне своё снаряжение.

— Д-да… — замешкался я, прикладывая запястье к считывателю. — Скажите, а батончик я могу забрать? — добавил я, так как в этот момент заурчало в животе.

— Можешь хоть воду в карманах унести. Но если поторопишься, то ещё успеешь на обед, — ответила она, что-то делая руками в голограмме.

«А ведь точно! За невыполнение нормы мне обед не запрещён!» — подумал я, радуясь ещё тому, что в это время я мало кого встречу в столовой.

В спешном порядке я сдал всё, что получил, кроме батончика, и галопом побежал к известной столовой. Успел я за десять минут до её закрытия. Там находилось только пятеро незнакомых сверстников. Все сидели за разными столами и молча ели. Я поступил точно так же и, быстро поев, вернулся к себе в комнату.

Мои однопартийцы появились только вечером, в девять тридцать, сразу после ужина. Я на ужин не пошёл, так как был не голодный. Да и был увлечён набегающими цифрами нанитов в нейроинтерфейсе. За это время я набрал нижний порог по количеству. Теперь генерация шла по полторы тысячи в минуту.

— Как отработали? — спросил я подходящих ко мне уставших ребят.

Их лица были чумазые, а у Златы ещё и волосы взлохмаченные.

— Плохо. Выполнили только двойную норму. Плюс за тебя две сферы. Каждый из нас только по пятьдесят кредитов получил, — отозвался темноволосый пацан, сложив руки на груди.

— Я ужасно устала… Нас чуть камнями не завалило в первый же день, — нахмурилась Злата.

— А у тебя как? — добавил вопрос Джозеф.

— В группе Алексея погиб сегодня старший… из-за ловушки, наверное… — сказал я, покачав головой.

— Взрослым положено с ловушками возиться! — тут же заявила Злата и перевела тему: — Илья, отведи нас помыться! А лучше ещё и постираться! — упёрла она руки в бока.

Я на такое лишь приподнял бровь и выжидающе посмотрел на неё.

— Пожалуйста, Илья. Тебе и самому не помешало бы помыться, — приподняла она бровь, пародируя меня.

— Злата дело говорит, друг, — усмехнулся Джозеф.

— Ладно… — буркнул я, вставая.

Оставив свои дождевики, мы вышли из комнаты. Из наших соседей ещё никто не возвращался, и на удивление, Альбина тоже. В коридорах было достаточно оживлённо. Кто-то уставший, а кто-то чумазый, но бодрый возвращался в свои секции. Были даже те, кто с сырыми волосами и в чистой одежде прогуливался по уровню. Отбой здесь ровно в двенадцать, так что время есть.

Мы остановились у общественных душевых и с удивлением вошли в автоматическую двухстворчатую дверь. За ней находился большой зал и был наполнен голыми и полуголыми пацанами и дядьками. Кто-то громко что-то обсуждал, а кто-то смеялся.

Злата, пискнув, прикрыла глаза и вышла за дверь. В зале находилось человек тридцать, которые стояли каждый у своего клозклинера — аппарата по чистке одежды. Кто-то доставал, а кто-то загружал одежду в верхний отсек аппарата. Все аппараты располагались в четыре ряда по десять штук.

Недалеко от входа, с левой стороны, мы увидели выходящих из автоматической двери двух темноволосых тёток с короткой стрижкой и одной девочки четырнадцати лет. Они были полностью одеты в чистое, с мокрыми волосами. Моя сверстница прикрывала глаза от вида в зале, а тётки лишь безразлично поглядывали мужчин, пока не наткнулись на нас.

— Ну и что встали, отбросы?! — шикнула одна из них и силой отодвинула ближайшего Джозефа, чтобы освободить проход.

Немного погодя я вышел вместе с ними, к раскрасневшейся Злате.

— Пойдём. Женские душевые чуть в стороне, — кивнул я назад.

— Проведи меня пожалуйста, Илья, — взволнованно попросила она.

Не успели мы зайти, как Злата увидела очередных девушек, выходящих со своих душевых, и, чуть их не сбивая, прикрывая при этом глаза, понеслась к нужной двери. А мы с Джозефом стали выискивать свободные клозклинеры. Нашлись они довольно быстро, так как мы заняли первые освободившиеся места после других.

Душевые находились впереди, напротив выхода. Ничего особенного, стандартные покрытые разводами душевые кабинки из композитного пластика и с лейкой, которая выдавала еле тёплую воду. Хорошо, что присутствовал краник дозатора моющего средства и даже небольшое вмонтированное зеркальце, к которому пришлось вставать на носочки, чтобы увидеть лицо.

На скорую руку помывшись, я чуть не отхватил подзатыльник от длинноволосого мускулистого дядьки, на которого чуть не наткнулся, выходя из душевой. Но все предыдущие неудобства того стоили. Весь чистый, я надел теперь не пахнущую сухую одежду и спешно вышел из душевых. Следом вышел Джозеф, а через пять минут — опять красная Злата.

Видно, здесь была небольшая перестройка, и женских душевых тут вообще не было. Во время войны с зелоидами таких удобств в военном бункере не строили. Говорят, всем было всё равно, и мылись просто в одной общественной душевой. Не до стеснений было.

— Какой-то дикарский ужас… Калининградцы всегда так моются?.. — невнятно пробормотала Злата, обращаясь к Джозефу. Они шли чуть позади меня.

— Как ты сказала? Калининградцы? — удивился я, повернувшись к ним.

— А-а… Ты же не знаешь где мы находимся, — усмехнулся пацан. — Это Калининградская автономия, тут немного свои законы. В основном, тут живут германцы и русские.

— Откуда вы знаете? — спросил я.

— Старшина сегодня обмолвился, — кривясь лицом, ответила Злата.

— Ясно… — хмыкнул я, когда мы уже вернулись к нашей секции. Душевые располагались недалеко.

Я даже не предполагал, что мы не в нашей республике. В документах упоминаний о местонахождения бункера не было ни слова. Да и в инструктаже военный не обмолвился. Захар, по всей видимости, много знает об этом месте.

Мы вошли в комнату, и первым, кого мы увидели, был грязный ухмыляющийся рыжий с фингалом под глазом. Он стоял в центре комнаты, уперев руки в бока.

— Здарова, мелкотня! Готовы получать оплеух? — шире растянул он улыбку.

Они втроём уже вернулись. Виталя, всё такой же избитый, сидел на не присвоенной другой группе кровати. Но лицо ему всё же обработали чем-то синеватым. Чернявый стоял у кровати Альбины, которая опять испуганно прикрывалась одеялом и жалась к стенке.

(Иллюстрация 5)

— Послушай… Ты хочешь, чтобы было как вчера? Глянь на меня, — сказал я, указывая на свой полностью сошедший синяк. — Я могу хоть каждый день продолжать. А вы точно сможете? — покачал я головой, чувствуя нарастающий адреналин. Количества нанитов подросло, но пока ещё недостаточно для стабилизации веществ в крови.

— У нас в команде сегодня этот сморчок, — указал он на Виталю. — Так что мы тебя запинаем как надо.

— Виталий, ты с ними? Тоже будешь издеваться над Альбиной? — спросил я особняком сидящего парня, что пялился на свои ботинки.

Злата и Джозеф не понимали нашей речи, а поэтому спокойно подошли к нашей кровати и залезли на свои ярусы. По ним было видно — они поняли, что сейчас будет, и вмешиваться не собираются.

— Прости… Илья… Если я сегодня продолжу, то просто не выживу завтра… — вздохнул Виталя, не поднимая головы.

— Ты помогать им будешь?

— Нет, — не думая, отрезал он.

— Эй! Ты офигел, сморчок?! Я тебе что сказал?! — рыкнул на него рыжий. — Вот засунут тебя в щель вместе со мной…

— Не засунут! Я поговорю с вашим старшиной, — перебил я его, и он с ухмылкой повернулся ко мне.

— По морде получишь. Григорий не любит, когда мелочь лезет к нему с расспросами. Не то что мы, да Юсуф?! — крикнул он, обращаясь к чернявому.

— Правду говоришь, Макс, — усмехнулся он и сел на кровать к Альбине, потянулся к ней руками, а она от страха с головой залезла под одеяло.

Я в этот момент сорвался с места. Кровь бурлила чистым адреналином и лёгким страхом, но я пообещал, что защищу её от этих сволочей!

Рыжий с расширившимися глазами замахнулся и хотел меня ударить в голову, но я парировал его хук и в точности, как это было вчера, нанёс апперкот в челюсть. Некоторое количество нанитов уже работали на усиление, когда система проанализировала моё состояние. Поэтому боли в руке я не почувствовал, а удар нанёс даже чуть мощнее.

Рыжий схватился за челюсть и согнулся, поэтому я, не растерявшись, добавил ему с разворота ногой в голову. И как только он завалился на пол, чернявый летел на меня в прыжке выставив ногу. От его удара в грудь я не увернулся, упал на пол, а он подлетел и стал пинать меня по голове, но следом попытался ещё и попрыгать на мне. В этом была его ошибка, так как я перехватил его ногу, опрокинул чернявого на пол и сделал болевой захват назад и в сторону.

Я был на полголовы меньше их и чуть худее, но с таким захватом вполне мог сломать ногу этому Юсуфу, если поднатужиться. Вот только я не успел этого сделать, так как на меня налетел рыжий. Освободив чернявого и выставляя блоки, я выбрал момент и, схватив его за голову, саданул своим лбом ему внос. И настолько удачно, что почувствовал хруст.

Но, конечно, в нокаут это его не отправило, и они уже вдвоём, хоть и прилично побитые, стали меня пинать. Всё повторилось в точности, как и вчера. Я отбивался, пинался, кричал и получал удары в различные участки тела, но иногда наносил и сам. До тех пор, пока они не стали выдыхаться, а на шее чернявого не сомкнулись девичьи руки.

Альбина прыгнула на спину чернявого и, обхватив его горло двумя руками, вцепилась зубами в его ухо. Юсуф завизжал на всю комнату, а рыжий ударил девушку кулаком в голову. Но я в этот момент уже подлетел и со всего маха повторно заехал ему кулаком в нос.

После удара ублюдка девочка отпустила чернявого, но при этом выдрав кусок его уха. Он упал на пол и, ругаясь, хватался за окровавленный участок. Точно так же происходило и с другим. Он держался за нос, откуда ручьём хлестала кровь.

— Ну что?! Готовы продолжать?! — прокричал я, выставив перед собой кулаки.

— Я придушу тебя, мелкая! Во сне! — прошипел чернявый, а рыжий молча подошёл к нему и помог встать.

Пока у меня было преимущество в выносливости, следовало напасть на них и навсегда вбить то, что нельзя издеваться над людьми. Скорее всего, я бы смог их одолеть, даже будучи полностью избитым. Но мне жуть как не хочется попасть под руку их старшине, если они завтра не смогут выполнять свои обязанности на работе.

— Альбин, ложись туда же, что и вчера, — сказал я ошеломлённой девочке, подавая ей руку.

После удара в голову и угрозы она словно ушла в себя, поэтому я её приобнял и прошептал на ухо:

— Пропиши тревогу в случае опасности тем ботам, что ты мне передала. Если он нападёт, они меня сразу разбудят.

— Х-хорошо. Спасибо, Илья… — промолвила она и опять расплакалась, крепко обняв меня за шею.

Было видно, что ей тяжело дался тот спасительный для меня шаг. Меня вполне могли и запинать, хоть и не до полусмерти.

Когда мы все улеглись в кровати, Злата недовольно проворчала, что «русские это какие-то дикари». В чём-то я был согласен и даже в обиде не был, что они и не подумали мне помогать. Вот только я сомневаюсь, что у них было бы по-другому, если бы они не были обколоты Аутерием… Весь мир злой, просто русские не скрывают это медикаментами…