Отброс

Глава 7

— Братик… Пожалуйста… Не бросай меня, — печальным голосом произнесла моя белокурая сестра, стоя передо мной в светло-голубом сарафане, что любила надевать в зал Флоренции на нашей базе.

Я словно находился в своей комнате на базе, но вокруг было слишком светло. Различить мой школьный стол за сестрой было крайне сложно. Я сидел на кровати перед ней.

— Лиза… я… — потянулся я к ней, но понял, что не могу поднять правую руку, и она крайне сильно болела.

— Не бросай меня… — повторила сестра, и по её щеке прокатилась слеза. Она посмотрела на меня своими большими голубыми глазами.

(Иллюстрация 7.1)

Сестра стала резко отдаляться от меня, словно кто-то начал выкручивать перспективу. Я кричал и пытался вырваться из непонятного захвата, чтоб не дать ей исчезнуть, но у меня ничего не получалось. Рука начинала сильно болеть, и пошевелить ею я не мог.

Я не сразу понял, что это был тревожный сон, так как отрывая глаза, я видел кромешным мрак. Непонятно через какое время я, тяжело дыша, очнулся, осознавая, что у меня дико болит рука и где-то в районе поясницы. Я лежу на каких-то камнях, не могу вытащить свою руку и вообще не могу даже пошевелить нижними конечностями.

— Нет! Как так… — в панике прошептал я, когда наконец вразумил, что я вообще не ощущаю того, что ниже пояса, словно всё там у меня было набито ватой.

Я дотронулся одной рукой до штанины комбинезона, и у меня появилось ощущение, что я дотрагиваюсь до кого-то другого, а не до собственной ноги!

Нарастающая истерика начала слегка отступать. Взял себя в руки с мыслью, что у меня всё-таки есть наниты. И по крайней мере, сию секунду я не умру в кромешной тьме абсолютно один. Переведя дыхание, я первым делом сосредоточился на нейроинтерфейсе и глянул на поступающие сообщения от Зодака.

Внимание! Множественные повреждения кожного покрова!

Внимание! Перелом правой лучевой кости! Требуется хирургическое вмешательство!

Внимание! Повреждение второго и третьего поясничного позвонка! Необходима срочная госпитализация!

Сканирование на наличие ближайших медкапсул…

Error #241…

Отсутствует модуль связи…

Обратитесь в службу спасения по альтернативным средствам связи!

Понятно. У меня сломан позвоночник… Да это жесть! Я начал паниковать с новой силой, а от безысходности из глаз даже потекли слёзы! Сейчас мне больше всего хотелось, чтобы всё это закончилось как страшный сон. Боженька, да что я такого сделал, что на меня падает такая напасть?!

«Или я падаю на какую-то напасть в виде острых булыжников» — постепенно успокаиваясь, нервно подумал я и открыл главное окно состояния.

Имя: Илья Чернов

Идентификатор: 386099X21990721

Ядро: Нейроинтерфейс Zodak v10.6 (Степень интеграции — 98.1 %)

Физические данные: Целостность организма — 71 %. Семь участков повреждений целостности кожного покрова; Три участка лёгкого повреждения мышечной ткани; Перелом правой лучевой кости (требуется устранить давление на перелом); Повреждение двух поясничных позвонков… — происходит процесс лечения… Задействованы сторонние наноботы (Microsect i3, Microsect i4) — количество неизвестно.

Наниты: 1,119,785… 1,120, 192… ед. (Процесс низкой генерации ~1500 ед. минута)

Материал: Сторонние наноботы (Microsect i4).

Подключение сети: Доступные сети отсутствуют. (Создание автономного анализатора 8,98 %)

Всё не так уж плохо на сегодняшний день, если есть в кармане наноботы… — так любил говорить мой второй отец, Миша. Но в моём случае присутствует вполне нормальное и необходимое число нанитов, а это ещё лучше. Спрогнозировать своё восстановление, без анализатора и индивидуального пользовательского модуля я пока не могу. При процессе восстановления можно будет прикинуть время по процентной шкале. Я немного уверился, что смерть от переломов мне не грозит, что гораздо лучше, чем ничего.

Врубив регенерацию спины на полную и отключив нервные окончания руки, — так как наниты стали доставлять кровь в пережатую область — я коснулся левой рукой до каски, нащупал фонарик и нажал сенсорную кнопку. Но ничего не произошло. Из раза в раз я касался её, и фонарь наконец включился, освещая какой-то чёрный потолок с сосульками и кучей глыб камней, возле которой я лежал. Это была неизвестная пещера, но опасности вокруг не обнаружилось, поэтому я переключился на свою руку, что была зажата в куче щебня.

Разворошив кучку левой рукой, я увидел, что мою руку придавила одна из глыб. И на это было крайне противно смотреть, так как лучевая кость была серьёзно сломана, градусов на тридцать от исходного.

От такого вида безысходности у меня опять началась лёгкая истерика. Я только познавал жизнь и очень не хотел умирать… вот так! А ещё я не хотел бросать моих родных! Лизка ждёт меня! Не знаю как, но я это чувствую!

Моё плаксивое состояние слегка переросло в злость. Я не собирался умирать здесь и сейчас! Поэтому мои мозги наконец заработали и я стал оглядываться в поисках моего мильтитула, с настроением, что если его не найду, то буду грызть камень зубами, благо наниты такое позволяют.

Я лежал на склоне насыпи из щебёнки и здоровенных валунов, метра через три вниз начинался каменный пол, слоёный как в природной пещере. Дальше в глубину фонарик не бил из-за летающей в воздухе взвеси пыли. Это значило, что я валялся без сознания довольно недолго. Джозефа нигде не было. По крайней мере, я его не видел. Как и не видел своего мультитула.

Шаря вокруг себя левой рукой, я пытался откидывать щебёнку и найти хоть что-то, что мне может помочь. Но спустя полчаса я опять пришёл в унынье… Ничего вокруг не было, кроме моего рюкзака. Я даже не могу использовать свои лазы для дробления камня, потому как мои ноги просто не двигаются…

— Мама… что мне делать?.. — пробормотал я сквозь слёзы и, перевернувшись на правый бок, стал скулить, как щенок.

«Почему всё так вышло, мама? Ты говорила, что добрым людям возвращается добро…» — горько думал я, пока от нервов просто не вырубился.

Мне снилось, что я валяюсь в этой пещере уже несколько дней и постепенно умираю от жажды и голода. Наниты и наноботы словно исчезли, а моя рука распухла и началась гангрена. Мне оставалось лишь отстранённо лежать и ждать смерти, пуская по щеке и носу капли слёз.

— И в кого ты превратился, солдат? — услышал я грубый мужской голос позади и резко обернулся.

Внизу напротив меня стоял невысокий мускулистый дядька в чёрной кевларовой экипировке без рукавов. На груди у него была бело-сине-красная нашивка бывшей Российской Федерации, а на плечах красовались чёрные пластиковые погоны с тремя большими серебристыми звёздами генерала-полковника. В руках он держал старинный плазменный метатель, а за его спиной висел не менее старинный молекулярный разделитель.

Под тяжестью оружия его мышцы бугрились, создавая впечатление невероятной силы этого человека. Чёлка слегка отросших чёрных волос скрывала один глаз на небритом лице. Вторым глазом он хмуро взирал на меня почему-то кроваво-красным цветом радужки. И я был уверен, что это не имплант…

— Г-генерал Родин… Илья Васильевич? — изумлённо пробормотал я.

— Ещё раз спрашиваю — в кого ты превратился, солдат? ‒ безжалостно выдал он.

— Я… Помогите мне… прошу вас… — жалобно начал я, протягивая в его сторону свою ослабшую левую руку.

(Иллюстрация 7.2)

— Если ты не хочешь быть хныкающим отбросом, то тебе нужно найти выход самостоятельно. Никто тебе не поможет, кроме себя самого, — по-прежнему хмурясь, но спокойно проговорил Родин.

— Моя рука сломана и зажата… Ног не чувствую… Помогите выбраться! — вскрикнул я, но легендарный герой исказился в злобной гримасе и прошипел:

— Ты меня не слушаешь, мелкий, тёмную твою мать! Я сказал — ты должен выбраться сам! Меня тут нет! — прорычал он под конец, и вокруг него полыхнула во все стороны чернейшая дымка.

Я оцепенел от ужаса. Это было похоже, как у той темной тётки, что прикидывалась моей матерью и пару раз снилась!

Тем временем полыхающий зловещей темнотой Илья Васильевич со светящимся красным взором глаз достал из-за спины пилообразный меч, длиной больше метра и всадил его в камни недалеко от меня. Провернув его в щебёнке пару раз, он выдернул разделитель и закинул за спину. В том месте, куда он ткнул, появился серебристый цвет мультитула!

— ПОДЪЁМ, СОЛДАТ, ТВОЮ ТЁМНУЮ!.. — прорычал он утробным басом, и его темнота окутала всё пространство, а я закричал.

— А-А-а-а… — вскрикнул я и подскочил, врубая налобный фонарик.

Я сразу же посветил в то место, где стоял герой-тёзка, но там его ожидаемо не оказалось, как в двух метрах от меня не оказалось мультитула. Взглянув на руку, я удивлённо стал откидывать насыпанную на предплечье щебёнку. Этот сыпучий грунт постепенно движется. Я поспал всего-то пару часов, а так много насыпало!

Тяжело вздохнув, я отстегнул респиратор и расслабил часть спины, которую чувствовал, прикрыв левой рукой глаза, и стал думать.

Что за бредовый сон мне снился? Нет, я лет с пяти, можно сказать, фанат Родина, но он мне ещё ни разу не снился. Особенно в таком странном виде, с красными глазами и какой-то осязаемой тьмой. Может, это и вправду виноват мамин нейроинтерфейс? Как она объясняла, это модифицированная версия самим Заборским, специально для Ильи Васильевича. Который, в последствии, мама сильно модифицировала под меня… Но при чём здесь эти сны?

Слегка повернувшись на бок, я всё же посветил в то место, куда во сне ткнул герой своим разделителем.

— Даже если это правда, то как мне достать его из камней так далеко?.. — пробормотал я и стал думать.

Через десять минут, со своей смекалкой, я додумался использовать свой аккумулирующий энергию пояс и газоанализатор. Пояс был секционный и удлиняющийся, а за пружинную пряжку очень хорошо зацепился газоанализатор. Но сам газоанализатор мне был без надобности, мне нужен был его очень сильный магнит. Если мультитул и правда находится там, где мне привиделось во сне, — в чём я сомневаюсь — и если он не так глубоко погребён, то магнит анализатора точно за него зацепиться. Надо лишь помучаться, половить эту «рыбку».

Из раза в раз закидывая свою удочку, я всё больше убеждался, что я занимаюсь бесполезным делом. А потому начал произвольно кидать конец ремня в разные стороны. Вдруг мне повезёт, и в радиусе двух метров я обнаружу мультитул. Но и тут меня ждала неудача — магнит ни к чему так и не зацепился за целый час бросков. И один раз я даже чуть не потерял свой магнитный прибор, так как он отцепился от пряжки, но мне крайне повезло зацепить магнитом за пряжку и вытащить.

Раздосадованный, я кое-как снял рюкзак и, достав флягу, припал к ней губами. Я до последнего держался, чтобы экономить воду.

— Ничего здесь нет, тёмную твою мать… — недовольно пробормотал я, передразнивая воображаемого генерала, опять лёг на камни и расслабил уставшую спину.

Через какое-то время я продолжил забрасывать удочку. Выбора у меня всё равно не оставалось, только из раза в раз пытаться. И в таком режиме я продолжал ещё два часа. От моих бросков даже стала образовываться круглая волна из щебёнки на расстоянии двух метров.

Выдохнувшись, я опять лёг и глянул на процесс лечения:

Регенерация поясничных позвонков (Приоритет)… 34.5 %… 34.6 %…

Сейчас часть нанитов работают на регенерацию позвоночника, а часть ввела мою повреждённую руку в подобие стазиса, а чтобы не развилась гангрена, наниты самостоятельно переносят свежую кровь в пережатые участки. Но на руке я всё равно отключил нервные окончания, так как она ужасно болела из-за поступающего в конечность кислорода.

Всеми остальными повреждениями занимаются наноботы. Ими управлять я не могу, так бы я восстановил спину гораздо быстрее.

Собравшись с духом, я продолжил кидать конец ремня с магнитом, через каждые десять минут начиная злиться. Я настолько устал, что стал выдумывать альтернативный план спасения. И один такой был — дождаться, когда у меня заживут позвонки, и начать крошить камень лазами на ногах. Конечно, выгибаясь, я сильнее поврежу руку, но другого выхода не было.

— Чёрт тебя… — хотел я уже выругаться спустя очередные два часа, но ремень с лёгким усилием за что-то зацепился. — Н-неужели?

Я потянул ремень на себя, но магнитное сопротивление пропало.

Что удивительно, это было то самое место, куда Родин воткнул свой меч! Похоже, в моём нейроинтерфейсе есть какое-то подобие встроенного анализатора, что может давать мне такую информацию через сон!

Я воодушевлённо стал с новой силой кидать ремень в одно место, с каждым разом вороша щебень в стороны и углубляясь пряжкой в камни. Конец ремня стал гораздо сильнее цепляться магнитом, и в какой-то момент я почувствовал, что он полностью зацепился за что-то металлическое.

Ювелирно поддёргивая ремень, я наконец увидел вожделенный мультитул и чуть не заорал от восторга. За второй раз я полностью подтянул его к себе и прижал к груди, как самый дорогой предмет в моей жизни.

— Наконец-то… — вздохнул я и стал думать, каким образом мне начать мельчить камень. В итоге мне пришлось совместить почти все режимы, чтобы максимально аккуратно извлечь зажатую руку.

Первым делом я пару раз воспользовался отбойником, чтобы глыба развалилась на десяток фрагметров, но так, чтобы не завалила меня под собой. Поработав рукой, скинул несколько больших камней рядом и включил резак. По носу сразу же ударил едкий запах серы и во все стороны полетели ошмётки взрывающегося мелкой крошкой камня, поэтому пришлось врубить вибрационный режим резки, чтобы уменьшить стреляющие в меня осколки.

Сделав аккуратные борозды, я активировал режим монтировки с плоским концом, которая вылезла на двадцать сантиметров с другой стороны мультитула. Поддев первый кусок, я напрягся и высыпал рядом с собой сорокакилограммовый кусок с осыпающейся крошкой, чуть не придавив себе ногу. Последующие камни пошли легче, так как они были меньше.

Через десять минут, ковыряясь монтировкой-лопаткой в породе, я наконец высвободил свою многострадальческую руку и, поглаживая, прижал её к груди. Кисть практически не пострадала, если не считать кучу ссадин, а перелом, слава боженьке, оказался закрытым.

Собрав все свои пожитки обратно в рюкзак и надев его, я аккуратно перекатился вниз на твёрдую поверхность. Ноги не слушались совсем, поэтому пришлось это делать с хорошим усилием. Даже моя регенерация позвонков откатилась на ужасные пять процентов, но мне ничего не оставалось. На этой насыпи нельзя было оставаться.

Улёгшись в трёх метрах от горы в удобную каменную нишу, я открыл рюкзак, достал мультитул и стал пытаться привязывать его к руке, чтобы максимально выровнять кости. Чем ровнее я их выставлю, тем быстрее будет моя регенерация. Было бы у меня много нанитов, они бы сами своими микротелами выровняли и укрепили кости в месте перелома. Но что есть, то есть…

Промучавшись около двадцати минут, я наконец кое-как обвязал руку дождевиком и мультитулом — который играл роль шины — и принялся уплетать энергетический батончик. Это был какой-то сладкий злаковый брусок сантиметров пятнадцать в длину и три сантиметра толщиной. Весил, наверное, грамм сто пятьдесят. Его было очень тяжело жевать и он сильно прилипал к зубам. Но вроде как в нём много качественным калорий, микроэлементов и белков.

Съел я только половину. Неизвестно, сколько ещё мне придётся сидеть без еды. Поэтому завтра уменьшу дозу ещё на половину. Для восстановления и этого хватит. Хорошо, что в этой пещере было совершенно не холодно, хоть и относительно сыро. Чуть дальше слышался звук капающих капель.

Приняв максимально удобную позу, я проконтролировал процесс регенерации и, прикрыв глаза, через терминал дал команду нанитам усыпить меня и разбудить в случае любого шума. Так я и провалился в искусственное беспамятство, и на этот раз без странных сновидений…