Откровения

ГЛАВА 61

– Ты не спешил, – сердито прошипела Диляра, когда Эцио открыл ворота и впустил ее внутрь.

– Пожалуйста, – мрачно огрызнулся Эцио.

Как он и ожидал, Диляру чуть не вырвало.

– Aman Allahim! – воскликнула она, закрывая лицо рукой. – Что это?

Эцио отступил в сторону и молча указал на кучу мертвых тел, брошенных в нише у ворот.

– В плен взяли не всех.

Диляра бросилась к куче, но остановилась.

– Бедняги! Храни их Аллах!

Плечи ее опустились, девушка явно упала духом. Маска ожесточенности спала с нее, и теперь девушка казалась более человечной.

– Это сделал туркменский отступник Шах-Кулу, – вздохнула она.

Эцио кивнул.

– Я убью его! – крикнула девушка и сорвалась с места.

– Подожди! – попытался остановить ее Эцио, но было поздно. Девушка убежала.

Эцио последовал за ней и вскоре отыскал в безлюдном уголке города, откуда открывался вид на небольшую городскую площадь. Эцио осторожно приблизился. Диляра стояла спиной к нему, смотря на что-то происходящее на площади. Эцио пока что не видел, на что именно.

– Помощи от тебя немного, – проговорил он, подходя ближе.

– Я здесь, чтобы спасти своих людей, – холодно ответила она, повернувшись. – А не для того, чтобы заводить друзей.

– Не обязательно быть друзьями, чтобы помогать друг другу, – приблизившись, вздохнул Эцио. – Но это бы помогло мне узнать, где твои люди, и я бы смог помочь тебе.

Снизу донесся чудовищный крик, и Эцио встал рядом с агентом Тарика. Лицо у девушки было мрачным.

– Они здесь, – указывая вниз, проговорила она.

Эцио посмотрел, туда, куда она указывала, и увидел, что на площади, прямо на земле, сидят пойманные османы со связанными руками. На глазах Дилары и Эцио византийцы толкнули одного из заключенных на землю. Рядом стояла импровизированная виселица, на которой уже висел турок, руки которого были связаны за спиной. Рядом с виселицей стоял Шах-Кулу, легко узнаваемый даже в маске палача. Когда туркмен стал избивать пленника, тот закричал.

– Это Янос, – сообщила Диляра. – Мы должны ему помочь!

Эцио внимательно осмотрел на происходящее.

– У меня есть пистолет, но я не смогу им воспользоваться, – сказал он. – Эту броню пули не пробьют. – Он помолчал. – Мне нужно подойти ближе.

– Времени мало. Это не допрос. Шах-Кулу замучает Яноса до смерти. А потом следующего. И следующего…

Диляра вздрагивала при каждом крике, каждом звуке удара, доносившемся снизу.

Эцио услышал смех и издевки людей Шах-Кулу.

– Думаю, я знаю, что нам делать, – выдохнул Эцио, срывая с пояса дымовую бомбу. – Когда я ее брошу, забеги с правой стороны и попытайся освободить своих людей под прикрытием дыма.

Она кивнула.

– А Шах-Кулу?

– Предоставь его мне.

– Убедись, что прикончил его.

Эцио сорвал чеку с бомбы, дождался, пока от нее повалит дым и, тщательно прицелившись, кинул в сторону виселицы. Византийцы полагали, что поймали всех повстанцев и не ожидали нападения. Бомба застала их врасплох.

В поднявшейся суматохе Эцио и Диляра спустились по склону на площадь и разбежались в разные стороны. Эцио сбил с ног ближайшего византийца и разбил тому челюсть защитной пластиной на левом запястье. Потом, выхватив скрытый клинок, ассасин бросился на Шах-Кулу, который, обнажив тяжелую саблю, стоял на месте. Он вращал оружие в руке, не зная, откуда последует атака. Когда Шах-Кулу отвлекся, Эцио прыгнул вперед и вонзил клинок в щель между броней и металлической маской. Лезвие вошло в челюсть туркмена, темная кровь хлынула по руке Эцио.

Шах-Кулу упал. Эцио, вцепившийся в него, тоже повалился на землю, но потом встал рядом с противником на колени. Туркмен закрыл глаза.

– Те, кто наслаждается убийством, не заслуживают жалости, – прошептал Эцио, склонившись к уху Шах-Кулу.

Глаза туркмена широко распахнулись, в них вспыхнул огонек безумия. Рука в тяжелой перчатке схватила Эцио за горло и крепко сжала. Шах-Кулу безумно рассмеялся. Кровь еще сильнее хлынула у него из раны, Эцио глубже вонзил клинок и без жалости провернул. В последнем спазме Шах-Кулу отшвырнул от себя Эцио, ассасин упал на пыльную мостовую. Спина Шах-Кулу изогнулась в агонии, из горла вырвались хрипы, и он упал без движения.

Эцио поднялся, вытер клинок о плащ Шах-Кулу. Диляра уже успела освободить часть своих людей. Эцио увидел, как она перекатилась в сторону, уходя от удара последнего оставшегося в живых византийца, свалила противника с ног и резким движением перерезала ему горло. Словно кошка, отскочив в сторону, она повернулась к спасенным повстанцам.

Эцио пнул тело Шах-Кулу, чтобы убедиться, что на этот раз он действительно мертв. Диляра помогала своим людям подняться.

– Спасибо, Диляра, – сказал Янос, когда Диляра перерезала веревку, на которой его повесили.

– Ты сможешь идти?

– Думаю, что да.

Эцио подошел к ним.

– Это твои люди привезли Мануилу оружие?

Девушка кивнула.

– Тогда его нужно уничтожить.

Она снова кивнула.

– Большая часть сломана. Но порох настоящий, тут мы не могли обмануть.

– Хорошо, – отозвался Эцио и посмотрел на собравшихся вокруг турков. – Спрячьтесь, пока не услышите взрывы, а потом бегите!

– Взрывы? – переспросила Диляра. – Тогда здесь будет сущий ад. Весь город охватит паника.

– На это я и рассчитываю, – согласился Эцио. – Взрывы уничтожат все оружие, что есть у Мануила, а поднявшаяся паника сыграет нам на руку.

Диляра признала его правоту.

– Хорошо. Я отведу своих людей в безопасное место. А куда пойдешь ты?

– Когда взрывы стихнут, я отправлюсь за Мануилом Палеологом.