Относительная хронология типов аканья по данным лингвистической географии

Проблема хронологии типов аканья в литературе

Анализ проблемы относительной хронологии типов аканья приходится начать с нескольких цитат из работ Р. И. Аванесова и Г. А. Хабургаева.

«Данные лингвистической географии целиком подтверждают результат структурно-исторического анализа диссимилятивного яканья. Оказывается, что типы его, которые можно считать более новыми, распространены на периферии территории диссимилятивного яканья — юго-восточной… для донского типа и северо-западной… для жиздринского (белорусского) типа»[1].

«Аканье распространялось и далее на запад на всю белорусскую языковую территорию. Однако, испытывая „сопротивление“ местного языкового материала, оно качественно изменялось в своей структуре, перерождаясь в сильное яканье, неполное аканье и яканье и т. д., постепенно, так сказать, затухая (во всяком случае, в структурном отношении) по мере приближения к украинской языковой области»[2].

«Поскольку… при столкновении аканья — яканья с оканьем „побеждает“ акающая система… то можно утверждать, что в целом ареал аканья — яканья в историческое время неуклонно расширялся. А это означает, что зона старейших акающих говоров должна находиться в центре общего ареала аканья — яканья, а не на его окраинах»[3].

Выделенные нами в цитатах места замечательны тем, что они «с точностью до наоборот» отражают известное в лингвистической географии положение о сохранении архаизмов на периферии и распространении языковых инноваций из центра территории.

На это обратил внимание Г. Шевелев в своей работе «Между праславянским и русским»[4], а в последнее время — О. Н. Трубачев[5].

Данное положение в общем логически следует из теории «волн» Иоганна Шмидта. Тем не менее оно было выведено индуктивным путем из богатого материала памятников, написанных на романских языках. В ранг принципа возвела это положение итальянская неолингвистика[6]. В настоящее время анализ по оппозиции «центр — периферия» широко используется учеными самых различных школ, особенно в области этимологии и исторической лексикологии. Он, признан в качестве законного метода и славянскими этимологами[7], применяется при разработке исторической фонетики различных языковых групп.

Принцип «архаизм на периферии» имеет свои ограничения. Он не приемлем по отношению к независимым однородным («параллельным») процессам, проходящим, по сходным причинам в полном географическом и коммуникативном отрыве друг от друга. Не подходит под этот принцип по определению адстратное влияние: воздействие адстрата, начинается, разумеется, с границы между языками. В других, случаях метод весьма эффективен.

Известны трудности, связанные с выделением в языковой системе архаизмов и инноваций. В лингвистической географии анализ по оппозиции «центр — периферия» — основной способ дифференциации соответственных явлений. Поэтому разумно применить его при анализе такой спорной и запутанной проблемы, как генезис аканья.

Московская школа историков русского языка, занимаясь данной проблемой, основывает свои выводы не только на своеобразно трактуемых ею лингвогеографических положениях, но и на структурном анализе конкретных разновидностей аканья/​яканья. Нам тоже целесообразно предварительно обсудить особенности структуры некоторых типов.

1. «Архаическим» типом диссимилятивного яканья в русской диалектологии называют обоянское яканье, иногда объединяя его с задонским, имеющим тождественную схему влияния ударных гласных на гласный первого предударного слога. Р. И. Аванесов и Г. А. Хабургаев считают этот тип древнейшим (Хабургаев с оговорками)[8].

В каком смысле в названии типа употребляется слово «архаический»? Возможны два понимания.

Во-первых, «архаический» здесь может означать пережиточный. В момент фиксации обоянского яканья (записи Машкина) разница между /о/ и /о̂/ в говоре уже была утрачена, а разная реакция на них предударного слога еще сохранялась[9]. То есть принцип диссимилятивности как фонетический уже не действовал, а имело место лексикализованное и морфологизованное чередование. Предполагалось, что такое яканье должно быстро разрушаться, что и было впоследствии зарегистрировано К. Ф. Захаровой[10].

Во-вторых, «архаический» в применении к обоянскому вокализму может указывать на архаичность различения средневерхнего и среднего подъемов в южнорусском наречии. В таком случае термин никак не характеризует вокализм безударных слогов.

Следует подчеркнуть, что ни в смысле «древний», ни в смысле «древнейший» понимать архаичность обоянского типа нельзя. Структура типа указывает только на относительную хронологию: разная зависимость предударного слога от гласных среднего и средневерхнего подъемов могла возникнуть не позднее нейтрализации этих подъемов в ударном слоге. Утрата /е̂/ и /о̂/ в русском языке — процесс еще не завершенный. В принципе обоянский и задонский безударный вокализм мог бы развиться в различающих /е, о/ и /е̂, о̂/ говорах даже в настоящее время.

2. Структура щигровского и суджанского типов яканья свидетельствует, по Аванесову, об их развитии на базе обрянского с учетом совпадения /о/ и /о̂/ и, возможно, неперехода /е > о/. Впрочем, эти предположения высказываются в очень осторожной форме[11]. С такой же осторожностью можно предположить, что прав Н. Ван-Вейк, видевший в своеобразии данных типов следы влияния принципа умеренности[12]. Разница между стене, веселье и рекой, лесок не только в ударных гласных, но и в твердости/​мягкости промежуточных согласных. Предпочесть одно из этих решений на базе только структурного анализа не представляется возможным.

3. До 1939 г. рязанские говоры считались сильно якающими. В этом году Аванесов обнаружил среди них говор с. Кидусово с иным типом яканья, структуру которого он проанализировал и определил как ассимилятивно-диссимилятивную[13]. Сбор материалов для диалектологического атласа русского языка показал, что обнаруженный тип в нескольких своих разновидностях является преобладающим не только в Рязанской области, но и во всей восточной группе южнорусского наречия. Сильное же яканье встречается здесь очень редко.

Эти факты могут пониматься двояко. Либо диалектологи старшего поколения недостаточно внимательно анализировали материал в полевых условиях (ассимилятивно-диссимилятивное яканье отличается от сильного одной-двумя позициями), либо в течение 25 лет, когда говоры не наблюдались специалистами, произошла смена типа[14].

В связи с данным вопросом особенно интересна структура кидусовско-новоселковского типа яканья. В трактовке первооткрывателя она сочетает в себе принципы ассимилятивности и диссимилятивности. Развивается она, согласно той же трактовке, из структуры щигровского или суджанского типа через переходную ступень в виде умеренно-диссимилятивного яканья. Но поскольку в одном или двух подъемах реакция на ударный гласный зависит от характеристики этого гласного по ряду, ассимилятивно-диссимилятивное яканье может, в духе Ван-Вейка, пониматься как осложненное умеренностью. Это вполне вероятно географически: с данными говорами граничат с запада говоры, знающие умеренное (а не диссимилятивное) яканье. И это единственный случай, когда все три принципа русского яканья объединяются в одном вокализме.

Мы хотим обратить внимание на то, что рязанский предударный вокализм после мягких согласных может быть объяснен значительно более простым образом. Несомненно, что из двух возможных реализаций того гласного, который Р. И. Аванесов называет в «Очерках» «не а» — [и] или [е][15], первичной является [е]. Нейтрализация [е] с [и] — результат дальнейшего развития в сторону иканья, как и во всех других типах предударного вокализма с редукцией, имеющих в качестве противочлена «не а»[16].

Но если это так, генетически данный тип представляет собой ассимилятивное еканье, наложившееся на сильное яканье: [ʼе] перед [е], [ʼа] перед всеми остальными гласными.

Трудно сказать, почему Р. И. Аванесов не заметил такой возможности. Во всяком случае, он скрупулезно отмечает при описании новоселковского и кидусовского вокализмов все детали, оправдывающие нашу интерпретацию. В Кидусове фонемы /е/ и /е̂/ не различаются[17]. Поэтому предполагаемое нами ассимилятивное еканье в Кидусове распространяется и на словоформы с ударным этимологическим /е̂/. В обоих говорах переход [е > о] нефонетический, только в ограниченном круге морфем, да и то, судя по примерам[18], происходит факультативно. Поэтому в обоих говорах отсутствуют примеры типа [бʼарʼо́за], обнаруженные позднее лишь на территориях вторичного заселения (так называемые култуковский и ореховский типы).

Во всех трех случаях параллельного аванесовскому разбора структурных качеств типов яканья мы убедились, что эти качества не позволяют дать однозначную оценку времени возникновения самих типов. Однако результаты разбора помогут нам при лингвогеографическом анализе.