Отомщенный любовник

Глава 19

Рив проснулся в спальне своей виллы в Адирондаке, которую он использовал в качестве убежища. Он мог точно сказать, где находиться, благодаря окнам от пола до потолка, дружелюбному огню в камине напротив и изножью кровати, которое было вырезано из красного дерева. А вот в чем он не был уверен, так это в том, сколько часов прошло с его встречи с принцессой. Один? Сотня?

В другом конце темной спальни Трэз сидел в темно-красном мягком кресле с невысокой спинкой, читая в тусклом свете изогнутой лампы.

Рив прокашлялся.

– О чем книга?

Мавр поднял взгляд, его миндалевидные глаза уставились на Рива с резкостью, без которой он вполне мог бы обойтись.

– Ты проснулся.

– Что за книга?

– Это Мертвый язык Теней.

– Легкое чтение. А я-то думал, что ты фанат Кэндис Бушнел[92].

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо. Прекрасно. Чертовски весело, – Рив захрипел, когда, оттолкнувшись, попытался подняться выше на подушках. Несмотря на соболиную шубу, в которую было завернуто его голое тело, плед, накинутые на него простые и пуховые одеяла, он все равно мерз, как задница пингвина. Похоже, Трэз накачал его лошадиной дозой дофамина. Но в итоге противоядие сработало, так что хрипов и затрудненного дыхания совсем не было.

Трэз медленно закрыл обложку древней книги.

– Я просто готовился, вот и все.

– Податься в духовенство? Думаю, на твоем пути встанет куча проблем.

Мавр положил книгу на низкий столик перед ним, и поднялся во весь свой не маленький рост. Потянувшись всем телом, он подошел к кровати.

– Есть хочешь?

– Да, было бы не плохо.

– Дай мне пятнадцать минут.

Когда дверь за Трэзом закрылась, Рив пошарил руками вокруг и залез во внутренний карман шубы. Когда он достал телефон и проверил его, на нем не оказалось ни одного сообщения. Ни голосового, ни текстового.

Элена не искала его, не писала. Но с чего бы ей это делать?

Рив уставился на телефон и провел пальцами по клавишам. Он дико желал услышать ее голос, будто одно его звучание могло стереть все то, что произошло в хижине.

Будто она могла стереть последние два с половиной десятилетия.

Рив залез в контакты и вывел ее номер на экран. Элена, вероятно, была на работе, но если он оставит сообщение, то она сможет перезвонить ему в перерыве. Рив колебался, но затем нажал кнопку вызова и прижал телефон к уху.

Но в ту секунду, когда он услышал гудки, перед его глазами предстала картина, как он занимается сексом с принцессой, его бедра врезаются в ее, лунный свет отбрасывает их тени на деревянный пол.

Быстрым движением пальца он сбросил звонок, чувствуя, будто все его тело было покрыто грязью.

Боже, не было в мире такого душа, который сделал бы его достаточно чистым, чтобы просто поговорить с Эленой. Не хватит никакого мыла, отбеливателя или стирального порошка. Когда он представил ее в белоснежной форме медсестры, ее светлые волосы клубничного оттенка, собранные в хвост, белые неизношенные туфли, то понял, что даже одно его прикосновение запятнает ее грязью на всю жизнь.

Пальцем, которым он до этого набирал номер Элены, Рив погладил экран телефона, будто это была ее шея, затем позволил руке упасть на кровать. Вид ярко-красных вен на его конечности напомнил еще о паре вещей, что он делал с принцессой.

Он никогда не рассматривал свое тело как какой-нибудь подарок свыше. Оно было большим и мускулистым, весьма полезным, и нравилось противоположному полу, что делало его довольно ценным имуществом. И функционировало вполне нормально… ну, не считая побочных эффектов от инъекций дофамина и аллергии на скорпионий яд.

Но реально, кто обращает на это внимание.

Лежа на кровати в полутьме, с зажатым в руке телефоном, он увидел еще парочку отвратительных сцен с принцессой… как она отсасывает ему, он сгибает ее и трахает сзади, его рот обрабатывает ее между бедер. Он помнил, что испытывал, когда шип на его члене цеплялся за ее лоно, плотно соединяя их друг с другом.

Затем он подумал о Элене, которая проверяет его давление… и как она отходит от него.

Она была права, что поступила так.

Он был неправ, что позвонил ей.

Он аккуратно и неторопливо провел пальцем по кнопкам и вывел на экран ее контактную информацию. Не останавливаясь, он стер все данные о ней из телефона, и когда все исчезло, неожиданное тепло наполнило его грудь, сообщая ему, что согласно примеру его матери, он поступил правильно.

Он попросит другую медсестру, когда в следующий раз будет в госпитале. И если он увидит Элену снова, то просто проигнорирует ее.

Трэз вошел в комнату с подносом, на котором стояла тарелка овсянки, чай и несколько тостов.

– Ням-ням, – сказал Рив без особого энтузиазма.

– Будь хорошим мальчиком и прикончи все это. В следующий раз я принесу тебе бекон и яичницу.

Когда поднос оказался на его ногах, Рив отбросил телефон и взялся за ложку. Внезапно, без какой бы то ни было причины, он спросил:

– Ты был когда-нибудь влюблен, Трэз?

– Нет, – мавр вернулся в свое кресло в углу, изогнутая лампа освещала его красивое, темнокожее лицо. – Я как-то понаблюдал за попытками айЭма и понял, что это не для меня.

– айЭм? Да иди ты. Не знал, что у твоего брата была цыпочка.

– Он не говорит о ней, а я никогда не встречал ее. Но какое-то время он был несчастен, а таким несчастным мужика может сделать только женщина.

Рив размазывал ложкой желтый сахар, которым была посыпана овсянка.

– Думаешь, еще встретишь свою суженую?

– Нет, – Трэз улыбнулся, сверкнув идеальными белыми зубами. – К чему эти вопросы?

Рив поднес ложку ко рту и начал есть.

– Просто так.

– Ну, да. Конечно.

– Эта овсянка фантастическая.

– Ты ненавидишь овсянку.

Рив слегка рассмеялся и продолжил есть, лишь бы заткнуть себя, с мыслями о том, что тема любви, в общем-то, его не касалась. Но вот работа как раз была в его обязанностях.

– Что-нибудь произошло в клубах? – спросил он.

– До настоящего времени все шло гладко.

– Хорошо.

Рив медленно ел свою Quaker Oats[93], удивляясь, почему он ощущал предательскую слабость в животе, если все в Колдвелле шло гладко?

Он подумал, что может быть дело в овсянке?

– Ты сказал Хекс, что я в порядке, да?

– Да, – сказал Трэз, поднимая книгу, что он читал. – Я соврал.

***

Хекс сидела за своим столом и смотрела на своих двух лучших вышибал Большого Роба и Тихого Тома. Они были людьми, но людьми умными, и в своих джинсах с низкой посадкой, излучали совершенные, обманчиво-спокойные флюиды, которых ей так не хватало.

– Что мы можем для вас сделать, босс? – спросил Большой Роб.

Наклонившись вперед, она вынула десять сложенных купюр из заднего кармана кожаных брюк. Она намеренно развернула их, разделила пополам и протянула каждую половину мужчинам.

– Мне нужно, чтобы вы выполнили кое-какую неофициальную работу.

Они молниеносно кивнули.

– Все, что пожелаете, – сказал Большой Роб.

– Этим летом у нас был бармен, которого мы уволили за воровство. Парня звали Грэйди. Вы его помните…

– Проклятый ублюдок, – неожиданно сказал Тихий Том.

Хекс не удивилась, они знали эту историю целиком.

– Я хочу, чтобы вы нашли Грэйди, – когда Большой Роб начал разминать свои кулаки, она покачала головой. – Нет. Все что вы должны сделать – это достать мне его адрес. Если он вас увидит, вы лишь кивнете и пройдете мимо. Вам понятно? Всего лишь случайно соприкоснетесь рукавами.

Они оба мрачно усмехнулись.

– Без проблем, босс, – пробормотал Большой Роб. – Мы оставим его для тебя.

– Полиция Колдвелла тоже его ищет.

– Готов поспорить.

– Мы не хотим, чтобы полиция узнала, что вы делаете.

– Без проблем.

– Я позабочусь о том, чтобы вы получили компенсацию за трату рабочего времени. Чем быстрее вы его найдете, тем счастливее буду я.

Большой Роб посмотрел на Тихого Тома. Минуту спустя они вынули купюры, которые она дала им, из карманов и подвинули их к ней через стол.

– Мы сделаем это для Крисси, босс. Не переживайте.

– С вами, парни, мне не о чем переживать.

Дверь за ними закрылась, и Хекс провела руками по бедрам вверх и вниз, заставляя шипы сильнее врезаться в ее плоть. Желание уйти снедало ее, но из-за Рива, где-то на севере и сделки, которая должна состояться сегодня ночью, она не могла покинуть клуб. И что не менее важно, она не могла собственноручно бегать в поисках этого Грэйди. Этот детектив из убойного отдела, скорее всего, следит за ней.

Опустив взгляд на телефон, Хекс захотела выругаться. Трэз позвонил ей, чтобы сообщить, что Рив закончил свои дела с принцессой, и тон его голоса поведал ей то, что сам Трэз сказать не захотел: тело Рива больше не выдержит таких пыток.

Еще одна проблема, а она вынуждена сидеть здесь на своей заднице и ждать.

Бездействие не в ее стиле, но когда дело касалось принцессы, она привыкла к чувству бессилия. Возвращаясь на двадцать лет назад, когда выбор Хекс столкнул их в эту яму, Рив сказал, что он позаботится обо всем, но при одном условии: она позволит ему все делать самому, без ее вмешательства. Рив заставил ее поклясться оставаться в стороне, и хотя это ее убивало, Хекс держала слово, и жила в реальности, в которой он попал в лапы этой суки из-за нее.

Черт подери, она хотела, чтобы он прекратил это и набросился на нее. Лишь однажды. Но вместо этого, он продолжал все это, расплачиваясь за ее долги своим телом.

Она превратила его в шлюху.

Хекс вышла из офиса, не в силах выдержать ни минуты наедине с собой. Она молила, чтобы завязали драку на центральном танцполе, например, разборку из-за любовного треугольника, где один парень бил бы морду другому, прямо перед бабенкой с рыбьими губками и силиконовой грудью. Или о неудачном свидании в мужском туалете на промежуточном этаже. Дерьмо, она впала в такое отчаяние, что готова была схватиться с каким-нибудь клиентом, напившимся в стельку, или тискающейся парочкой в темном углу за то, что они перешли черту проникновения.

Ей просто необходимо ударить что-нибудь, а в этом случае больше шансов, если она была в толпе. Только бы там было…

Ей просто везет сегодня. Каждый занят лишь самим собой.

Хреновы ублюдки.

В итоге она вошла в VIP-зону, ментально исследуя толпу вокруг, чтобы найти того, кого можно было отсюда вышвырнуть. И более того, ей нужно размять мускулы перед важным делом.

Когда она прошла через бархатную веревку, ее взгляд тут же упал на стол Братства. Джона Мэтью и его друзей там не было, но все-таки было довольно рано, они скорее все еще охотились на лессеров. Поглощатели Короны придут позже ночью, если вообще придут.

Ей было плевать, появится ли Джон.

Какая разница.

Подойдя к айЭму, она спросила:

– Мы готовы?

Мавр кивнул.

– Ралли уже подготовил товар. Покупатели будут через двадцать минут.

– Хорошо.

Две сделки по кокаину с шестизначными цифрами должны быть заключены сегодня вечером, а Рив временно вышел из строя, Трэз с ним на севере, так что за все отвечали она и айЭм. Хотя деньги нужно передать в офисе, кокс загрузят в машины в переулке, потому что четыре килограмма чистого южноамериканского кокса – совсем не тот товар, которым она хотела бы засветить в клубе. Дерьмо, сам факт, что клиенты заявятся сюда с чемоданом зелени, уже был достаточной проблемой.

Хекс была почти что в дверях офиса, когда ее взгляд упал на Марию-Терезу, придвинувшуюся к какому-то парню в костюме. Мужчина смотрел на нее с благоговением и удивлением, словно эта женщина была чем-то вроде спортивной машины, от которой ему неожиданно вручили ключи.

Свет отразился от его обручального кольца, когда он потянулся за кошельком.

Мария-Тереза потрясла головой и подняла свою изящную ручку, чтобы остановить его, затем потянула восхищенного парня на ноги и повела в приватную уборную в задней части клуба, где деньги сменят хозяина.

Хекс отвернулась и обнаружила, что стоит рядом со столом Братства.

Посмотрев на то место, где обычно сидел Джон Мэтью, она подумала о самом последнем клиенте Марии-Терезы. Хекс была готова поспорить, что этот сукин сын, который был готов выложить пятьсот долларов за то, что ему либо отсосут, либо дадут трахнуть, а может тысячу за оба удовольствия, никогда не посмотрит на свою жену с таким волнением и жаждой. Это была фантазия. Он ничего не знал о Марии-Терезе, понятия не имел о том, что два года назад ее сына похитил ее бывшим мужем, и сейчас она отрабатывает деньги, с помощью которых вернула себе ребенка. Для него она была просто прекрасным куском плоти, с которым можно поиграть и бросить. Тут все ясно и понятно.

Все клиенты были такими.

И таким был Джон по отношению к Хекс. Она была его фантазией. Не более того. Эротической ложью, которую он вызывал в воображении, ублажая себя… она ни в коей мере не винила его за это, потому что делала с ним то же самое. Ирония заключалась в том, что он – лучший из всех ее любовников, хотя бы потому, что она могла делать с ним все, что душе угодно, так долго, как ей было необходимо, чтобы насытиться, без жалоб, оговорок или требований с его стороны.

Ясно и понятно. Голос айЭма донесся до нее:

– Покупатели только что вошли.

– Прекрасно. Давай сделаем это.

Она должна выполнить свою работу по этим двум сделкам, а потом ее ждет частная работа, которую она выполнит лично. Сейчас она ждала этого с нетерпением. К концу ночи она собиралась получить освобождение, которое ей было необходимо.

***

В другой части города, в тихом тупике безопасного района, Элена припарковалась около небольшого домика в колониальном стиле, никуда не спеша.

Ключ все никак не попадал в замок зажигания.

Сделав то, что изначально представлялось ей самым сложным – доставить Стефана к его кровным родственникам – казалось удивительно, что вставить этот чертов ключ в замок было намного сложнее.

– Давай же… – Элена сосредоточилась на том, чтобы успокоить свою руку. В конце концов, она наблюдала за тем, как почти пододвинувшись к скважине, кусок металла проскользнул мимо, не попав туда, куда должен был.

С проклятьем Элена откинулась на спинку сидения, зная, что она присоединилась к горю в доме, что скорая, припаркованная возле дома, была лишь еще одним штрихом случившейся трагедии.

Будто мертвого тела любимого в этой семье сына было не достаточно.

Она повернула голову и посмотрела на окна между колоннами. Тени двигались с другой стороны тонких занавесок.

После того как она загнала машину на подъездную дорожку, Аликс вошел внутрь, а она осталась ждать в холодной ночи. Мгновение спустя двери гаража поднялись, и Аликс вышел вместе с взрослым мужчиной, который был очень похож на Стефана. Она поклонилась и пожала его руку, затем открыла задние двери скорой. Мужчина прижал руку ко рту, точно так же, как она в морге, и Аликс выкатил каталку из машины.

– Мой сын… – простонал он.

Она никогда не забудет тон его голоса. Пустой. Безутешный. Душераздирающий.

Отец Стефана и Аликс понесли его в дом, и также как и в морге, минутой позже раздался вопль. Но в этот раз это был женский пронзительный крик скорби. Мать Стефана.

Аликс вернулся, когда Элена закатила каталку обратно в скорую, он быстро моргал, будто в лицо ему дул резкий ветер. Выразив ему свои соболезнования и попрощавшись, она села за руль… лишь для того, чтобы теперь быть не в состоянии завести машину.

С другой стороны занавесок она увидела две фигуры, прижавшиеся друг к другу. А затем их стало трое. Потом к ним присоединилось еще несколько.

По непонятной причине она подумала об окнах в доме, который она снимала для себя и своего отца, все они были закрыты алюминиевой фольгой, отделяя их от всего остального мира.

Кто будет стоять рядом с ее замотанным телом, когда ее жизнь закончится? Ее отец большую часть времени помнил, кем она была, но общался с ней крайне редко. Персонал в больнице был очень добр, но это всего лишь работа, ничего личного. Люси приходила лишь тогда, когда ей платили.

Кто позаботится о ее отце?

Она всегда считала, что он уйдет первым, но, несомненно, семья Стефана тоже так думала.

Элена отвела взгляд от скорбящей семьи и уставилась в лобовое стекло скорой.

Жизнь была слишком коротка, и не важно, как много тебе отмерено. Она не думала, что когда настанет их черед, люди готовы покинуть свою семью и друзей, оставить вещи, что делают их счастливыми, будь им пятьсот лет или пятьдесят, как Стефану.

Время было бесконечной чередой дней и ночей на фоне бесконечной вселенной.

Это заставило ее удивиться: что же, черт подери, она будет делать с отпущенным ей временем? Работа, конечно, давала ей цель в жизни, и она заботилась об отце, но это для своей семьи сделает любой. Но куда она идет? В никуда. И не только потому, что она сидит в скорой помощи с руками, которые тряслись так сильно, что она не могла попасть ключом в замок зажигания.

Дело в том, что Элена хотела поменять все. Она хотела чего-то только для себя, что помогло бы ей понять, что она все еще жива.

Глубокий аметистовый взгляд Ривенджа всплыл в ее сознании из ниоткуда, и будто при медленной перемотке назад, она увидела резкие черты его лица, ирокез, дорогую одежду и трость.

Теперь, когда она потянулась ключом к замку зажигания, все пошло как надо, и дизельный двигатель ожил с рычанием. Когда обогреватель прогнал холод, Элена выключила его, поставила коробку передач на «драйв» и покинула дом, тупик и этот район.

Который больше не казался ей тихим.

Элена сидела за рулем, но в то же время мыслями была далека отсюда, она зациклилась на мужчине, которого не могла заполучить, но в котором, в данную минуту, нуждалась как сумасшедшая.

Ее чувства были не правильными по целому ряду причин. Ради Бога, они предавали Стефана, даже не смотря на то, что она его толком и не знала. Казалось неуважением жаждать другого мужчину, когда тело Стефана оплакивали его родные.

Но она все равно хотела Ривенджа.

– Черт бы все это побрал.

Клиника находилась через реку, чему Элена была рада, потому что не была готова вернуться к работе. Она была слишком ранима, слишком печальна и слишком зла на саму себя.

Ей было нужно…

Старбакс. О, да, это именно то, что ей необходимо.

Проехав пять миль, на площади, где располагался Ханнафорд, цветочный магазин, бутик ЛенКрафтерс и Блокбастер[94], Элена нашла Старбакс, который был открыт до двух ночи. Она припарковала скорую у обочины и вошла внутрь.

Когда Элена покидала больницу с Аликсом и Стефаном, то не подумала взять свое пальто, так что теперь она просто вцепилась в сумочку, пересекла тротуар и вошла в дверь. Внутри здание выглядело так же, как и все остальные: красная деревянная отделка, пол, покрытый темно-серой плиткой, множество окон, мягкие кресла и маленькие столики. На стойке стояла кружка для мелочи, за стеклом – лимонные булочки, шоколадные пирожные с орехами, ячменные лепешки, и двое людей, около двадцати лет, управлялись с кофемашиной. В воздухе пахло фундуком, кофе и шоколадом, этот аромат прогнал аромат трав, напоминающих о смерти, что стоял у нее в носу.

– Могу я вам чем-то помочь? – спросил тот, что был повыше.

– Латте Венте, с пенкой, но без крема. Двойной кофе, двойные сливки.

Молодой человек улыбнулся ей и замер. У него была темная подстриженная бородка, в носу кольцо, на его футболке красовалась надпись «Едок помидоров» заляпанная чем-то, что могло бы быть кровью, или, если называть вещи своими именами, кетчупом.

– Хотите еще что-нибудь? Булочки с корицей просто класс.

– Нет, спасибо.

Он работал над заказом, не сводя с нее взгляда, и, чтобы избежать его внимания, Элена отошла в сторону и проверила телефон, вдруг Люси…

ПРОПУЩЕННЫЙ ЗВОНОК. Посмотреть сейчас?

Она нажала «Да», молясь, чтобы это не было что-нибудь о ее отце…

Высветился номер Ривенджа, не его имя, так как она не записала его телефон. Она уставилась на цифры.

Боже, казалось, будто он прочел ее мысли.

– Ваше латте. Ау?

– Простите, – она убрала телефон, взяла то, что парень протягивал ей, и поблагодарила его.

– Двойной, как вы и хотели. И сливки тоже.

– Спасибо.

– Хей, вы работаете в одной из больниц рядом? – спросил он, посмотрев на ее униформу.

– Частная клиника. Еще раз спасибо.

Она быстро вышла и вернулась в машину скорой. Сев за руль, заперла замки и завела двигатель, и сразу же включила печку, потому что она еще не успела остыть.

Латте было действительно хорошим. Очень горячим. И на вкус – прекрасным.

Она снова взяла телефон, открыла входящие звонки, и на экране высветился номер Ривенджа.

Она глубоко вздохнула и сделала большой глоток латте.

Затем нажала вызов.

У ее судьбы был код города 518. Ну кто бы мог подумать?