Отомщенный любовник

Глава 35

Джон Мэтью проснулся, целясь из своего H&K в открывающуюся дверь пустой комнаты Хекс. Частота его сердечных сокращений была спокойной, так же как уверенна была его рука, а когда зажегся свет, он даже не моргнул. Если ему не понравится тот, кто возникнет перед ним, открыв замок и потянув ручку, он пустит ему пулю прямо в грудь.

– Полегче, – сказала Хекс, заходя внутрь и запирая их вместе в одном помещении. – Это всего лишь я.

Он поставил оружие на предохранитель и опустил дуло.

– Впечатляет, – пробормотала она, и прислонилась к косяку. – Ты просыпаешься, как боец.

Хекс стояла напротив, ее мощное тело расслабилось, она была самой красивой женщиной из всех, что он когда-либо видел. Это означало, что если она не захочет того, что и он, ему придется уйти. Фантазии – это хорошо, но ее реальная плоть намного лучше, и он не думал, что сможет держаться от нее подальше.

Джон ждал. И ждал. Никто из них не двинулся с места.

Отлично. Пора уходить, пока он не выставил себя полным идиотом.

Он начал спускать ноги с кровати, но она покачала головой.

– Нет, оставайся там, где находишься.

Хорошооооо. Но это значило, что ему потребуется прикрытие.

Он потянулся за курткой и разложил ее на бедрах, потому что наготове у него сейчас был не только пистолет. Он щеголял каменно-твердым стояком – привычное дело по утрам, и обычная проблема, когда он находился рядом с ней.

– Я сейчас приду, – сказала она, снимая черную куртку и направляясь в ванную.

Дверь за ней закрылась, а его челюсть отпала.

Неужели это... оно?

Он пригладил волосы, заправил рубашку и дернул бедрами, пытаясь поправить эрекцию, которая была сейчас не просто твердая, словно камень, она вся пульсировала. Глядя на свою напряженную длину, так сильно обтянутую джинсами A&F, Джон размышлял о том, что то, что она осталась, не обязательно означает, что у нее планы на него и его тело.

Хекс вернулась чуть позже и остановилась возле выключателя.

– Имеешь что-нибудь против темноты?

Он медленно покачал головой.

Комната погрузилась во тьму, и он слышал, как Хекс двигалась в сторону кровати.

Сердце колотилось, член горел, как в огне, Джон быстро откатился в сторону, освобождая ей место. Когда она легла, он почувствовал, как прогнулся матрас, как мягко скользнули по подушке ее волосы, а ее запах заполнил его ноздри.

Он не мог дышать.

Даже когда она расслаблено вздохнула.

– Ты же не боишься меня? – спросила она мягко.

Он отрицательно покачал головой, хотя знал, что она вряд ли могла это видеть.

– У тебя стоит.

О, Господи, подумал он. Да, так и есть.

Его накрыла мгновенная паника. Она, как шакал, выпрыгнула из кустов и зарычала. Черт его подери, он с трудом мог решить, что было хуже: то, что Хекс может потянуться к нему, а его эрекция пропадет – как это произошло с Избранной Лейлой в ночь его перехода. Или то, что Хекс не потянется к нему вообще.

Она сама подбросила монетку, повернувшись к нему и положив руку ему на грудь.

– Успокойся, – сказала она, когда он дернулся.

После того как он застыл, ее рука опустилась на живот, а когда она схватила его член через джинсы, он выгнулся на постели, открыв рот в молчаливом стоне.

Не было никаких прелюдий, но они ему и не требовались. Хекс расстегнула молнию, освободила его возбужденный член, а затем он услышал, как ее кожаная одежда упала на пол.

Она взобралась на него, положив ладони ему на грудь, вжимая Джона в матрас. Когда его тела коснулось что-то теплое, мягкое и влажное, он перестал беспокоиться о том, что эрекция пропадет. Его плоть жаждала проникнуть внутрь нее, прошлое уже никак не влияло на его инстинкты.

Хекс приподнялась на коленях, взяла в руку его член и направила в себя. Когда она села, Джон почувствовал восхитительное, плотное давление, окружившее его член со всех сторон, оргазм, словно электрический разряд, заставил его бедра толкнуться вверх. Не думая о том, правильно ли поступает, он схватил ее за бедра…

И замер, почувствовав под рукой металл. Но назад дороги не было. Он мог лишь сжимать руки, и содрагаться снова и снова, окончательно теряя свою девственность.

Это была самая удивительная вещь из всех, что он когда-либо чувствовал. С момента перехода он занимался самоудовлетворением тысячи раз. Происходящее сейчас ни шло с этим ни в какое сравнение. Хекс была неописуема.

И это было еще до того, как она начала двигаться.

Когда он первый раз разразился фантастическим оргазмом, она дала ему минуту, чтобы перевести дыхание, а затем начала двигать сначала бедрами вверх, а потом назад. Джон ахнул. Ее внутренние мышцы то обхватывали, то отпускали его член, и от этого переменного давления его яйца стали твердыми, и он был готов кончить еще раз.

Теперь он целиком и полностью понимал озабоченность Куина. Это было невероятно, особенно, когда Джон позволил своему телу следовать за ее, и теперь они двигались вместе. Ритм все нарастал, становясь практически реактивным, Джон точно знал, что происходит, и где находится частичка каждого из них: ладони Хекс на его груди, вес ее тела на нем, трение члена в ней, его дыхание, вырывающееся из горла.

Его тело застыло с головы до пят, когда его накрыл очередной оргазм, с губ сорвалось ее имя, прямо как в его фантазиях о ней – только сейчас ощущения были острее.

А потом все закончилось.

Хекс слезла с него, и его член упал на живот. По сравнению с горячим коконом ее тела, мягкий хлопок его рубашки казался наждачной бумагой, а температура воздуха была замораживающей. Кровать прогнулась, когда она легла рядом с ним, и он повернулся к ней в темноте. Он тяжело дышал, и ему очень хотелось поцеловать ее, прежде чем они сделают это снова.

Джон протянул руку и почувствовал, как она напряглась, когда его ладонь легла ей на шею, но не отстранилась. Боже, ее кожа была мягкой... ох, такой мягкой. И хотя мышцы ее плеч были, как сталь, то, что покрывало их, оказалось гладким, как атлас.

Джон медленно приподнялся на кровати и наклонился к ней, скользя пальцами по ее щеке, мягко сжимая ее лицо, находя ее губы большим пальцем.

Он не хотел облажаться. Она проделала большую часть работы, и сделала это умопомрачительно. Более того, она преподнесла ему дар секса и показала, что, не смотря на то, что с ним произошло, он все равно был настоящим мужчиной, способным наслаждаться тем, для чего его тело было создано природой. И если он единственный, кто будет инициатором их первого поцелуя, то он был полон решимости сделать все правильно.

Опустив голову, он…

– А вот это не обязательно, – Хекс, оттолкнув его, соскочила с кровати и скрылась в ванной комнате.

Дверь закрылась, член Джона сжался, когда он услышал звуки льющейся воды: она смывала его с себя, избавляясь от того, что дало ей его тело. Трясущимися руками он натянул обратно свои джинсы, стараясь не замечать влагу и эротический аромат.

Когда Хекс вышла из ванной, на ней был пиджак. Она подошла к открытой двери. Свет из холла падал в комнату, и она казалась черной тенью, высокой и сильной.

– Снаружи день, на случай, если ты еще не посмотрел на часы. – Она замолчала. – И я буду благодарна, если ты не будешь распространяться насчет моей... ситуации.

И дверь за ней в молчании закрылась.

Так вот в чем было дело. Она переспала с ним, чтобы поблагодарить за то, что он сохранил ее тайну.

Господи, как он мог подумать, что это было нечто большее?

Полностью одетые. Никаких поцелуев. И он был уверен, что был единственным, кто кончил: ее дыхание не изменилось, она не кричала, ее тело не расслабилось в облегчении, когда все закончилось. Не то чтобы он знал много о женщинах и оргазмах, но это было именно то, что случилось с ним, когда он кончил.

Его трахнули не из жалости. А из благодарности.

Джон потер лицо ладонями. Он был так глуп. Думая, что все это могло что-то значить.

Он был так невероятно глуп.

***

Тор проснулся от того, что желудок свело от боли. Агония была настолько сильной, что даже в его мертвецком, пост-питательном сне, он обхватил руками свой живот и скорчился в позе эмбриона.

Свернувшись и дрожа всем телом, он подумал о том, что с кровью было что-то не так…

И тут раздалось урчание, такое громкое, что могло конкурировать с гудением утилизатора отходов[128].

Боль... была голодом? Он посмотрел на глубокий провал между своими бедрами. Погладил твердую плоскую поверхность. Прослушал еще один рев.

Его тело требовало пищи, огромного количества питательных веществ.

Он взглянул на часы. Десять утра. Джон не приходил к нему с Последней Трапезой.

Тор сел, не помогая себе руками, и сам прошел в ванную, на ногах, которые казались до странного устойчивыми. Он сходил в туалет, и его даже не вырвало, затем умыл лицо, и понял, что ему нечего одеть.

Натянув на себя махровый халат, Тор впервые, за то время, что провел здесь, вышел из спальни.

Он заморгал от света в коридоре со статуями, будто оказался на сцене, и ему понадобилась минута, чтобы приспособиться ко... ко всему.

Вдоль коридора, мраморные мужчины в различных позах были такими же, какими он их помнил, сильными, изящным и неподвижными, и без всяких на то причин, Тор вдруг вспомнил, как Дариус покупал статуи одну за другой, создавая свою коллекцию. Когда Ди был в настроении для закупок, он посылал Фритца на аукционы Сотбис и Кристис в Нью-Йорке, и каждый раз, когда очередной шедевр доставляли в ящике, полном мелких опилок и оберточной ткани, Брат устраивал целую вечеринку по этому поводу.

Ди любил искусство.

Тор нахмурился. Вэлси и его нерожденный ребенок всегда будут его самой первой и самой большой потерей. Но были и другие люди, чья смерть требовала мести, не так ли? Лессеры забрали у него не только семью, но и его лучшего друга.

Гнев зашевелился где-то глубоко внутри... разбудив другой голод. Голод войны.

Полный сосредоточенности и решимости, которые казались такими незнакомыми и одновременно такими родными, Тор направился вниз к парадной лестнице и задержался у закрытых дверей главного кабинета. Он почувствовал, что за ними находится Роф, но ему, на самом деле, не хотелось ни с кем разговаривать.

По крайней мере, ему так казалось.

Тогда почему он просто не позвонил на кухню, чтобы заказать себе еды?

Тор заглянул в щель приоткрытой двери.

Роф спал за столом, его длинные блестящие черные волосы веером раскинулась над документами, одна рука, как подушка, лежала под головой. В свободной руке, он продолжал держать увеличительное стекло, которым пользовался, если собирался что-нибудь прочитать.

Тор шагнул в комнату. Оглядевшись, он увидел полку над камином и сразу представил Зейдиста, когда тот прислоняется к ней, его обезображенное шрамом лицо серьезно, черные, как ночь, глаза сверкают. Фьюри всегда рядом с ним, как правило, сидит в голубом кресле у окна. Ви и Бутч стараются пристроить свои неугомонные задницы на диване. Рейдж выбирает себе место в зависимости от настроения...

Тор нахмурился, когда его взгляд упал на то, что стояло рядом с письменным столом Рофа.

Уродливое, ветхое, противного зеленого цвета, с заплатками на кожаной обивке... это было кресло Тора. То самое, которое Вэлси так хотела выкинуть, потому что оно было полным хламом. То самое, что он отнес вниз, в офис учебного центра.

– Мы перенесли его сюда, чтобы Джон вернулся в особняк.

Тор повернул голову. Роф поднял голову с руки, его голос и лицо были заспанными.

Король говорил медленно, как будто не хотел спугнуть своего посетителя.

– После того... что произошло, Джон отказывался покидать офис. Он не желал спать нигде, кроме как в этом кресле. В общем, полный бардак... Он проходил обучение. Собирался участвовать в боях. В конце концов, я просто перенес это уродство сюда, и все более-менее наладилось. – Роф повернулся к креслу. – Обычно он сидел здесь и смотрел, как я работаю. После его перехода и нападений, этим летом, он участвовал в ночных вылазках, а днем мертвым грузом падал на кровать, так что бывал здесь редко. Я даже скучаю по нему.

Тор поморщился. Он крепко поработал над мозгами бедного мальчишки. Конечно, он был не в состоянии сделать что-то еще, но Джон много страдал.

И страдает до сих пор.

Тору становилось стыдно за себя при мысли, что каждый день он просыпался в своей постели, и Джон приносил ему поднос с едой, сидел рядом, пока Тор ел, а затем оставался еще на какое-то время, будто мальчишка знал, что Тора тошнило всем тем, что он съедал, как только он оставался один.

Джону приходилось справляться со смертью Вэлси самому. Самому проходить через изменение. Все, что с ним происходило впервые, он переживал в одиночестве.

Тор сел на диван Ви и Бутча. Ттот оказался на удивление прочным, даже больше, чем он помнил. Он положил ладонь на подушку. Толкнул.

– Его починили, пока тебя не было, – тихо сказал Роф.

Повисло долгое молчание, вопрос, что хотел задать Роф, повис в воздухе громко, как звон колоколов в часовне.

Тор откашлялся. Единственный человек, с кем он мог обсудить то, что творилось у него на душе, был Дариус, но брат давно мертв. Хотя, Роф был еще одним близким ему человеком...

– Это было... – Тор скрестил руки на груди. – Все прошло хорошо. Она стояла позади меня.

Роф медленно кивнул.

– Хорошая идея.

– Ее.

– Селена сильная женщина. В некотором смысле.

– Я не могу с уверенностью сказать, сколько времени это займет, – сказал Тор, не желая даже говорить о женщине. – Ты знаешь, пока я не готов к сражениям. Я собираюсь тренироваться. Займусь стрельбой. Физически? Не имею понятия, когда мое тело сможет придти в себя.

– Не переживай по поводу времени. Просто выздоравливай.

Тор посмотрел на свои руки и сжал кулаки. Мяса как будто не было, костяшки пальцев выпирали сквозь кожу, как рельефная карта Адирондака, ничего, только острые вершины и полые впадины.

Ему долго придется возвращаться к обычной жизни, подумал он. И даже когда он станет физически сильным, в его психической колоде все равно будет не хватать тузов. Неважно, сколько он весил или как хорошо он дрался, это все равно ничего не изменит.

Раздался резкий стук, и он закрыл глаза, молясь, чтобы это не был кто-нибудь из Братьев. Он не хотел, чтобы его возвращение к жизни привлекало всеобщее внимание.

Ого-го-го.

– В чем дело, Куин? – спросил король.

– Мы нашли Джона. Если можно так сказать.

Веки Тора взметнулись вверх, нахмурившись, он повернулся лицом к парню, стоявшему в дверях. Еще до того, как Роф успел что-то сказать, Тор спросил:

– Он разве исчезал?

Казалось, Куин удивился, увидев его здесь, но парень быстро взял себя в руки, когда послышался требовательный голос Рофа:

– Почему мне не сказали, что он пропал?

– Я сам не знал об этом. – Куин вошел в кабинет, за ним проследовал рыжеволосый парень по имени Блэй, он тоже обучался в тренировочном центре. – Он сказал нам обоим, что после патруля пойдет отдыхать. Мы поверили ему на слово, и перед тем, как вы схватите меня за яйца, скажу, что я оставался в своей комнате все это время, потому что был уверен, что он находится в своей. Как только я понял, что его там нет, мы отправились на поиски.

Роф выругался, а затем прервал извинения Куина:

– Все нормально, сынок. Ты же не знал, и ничего не мог поделать. Где он, черт побери?

Тор не слышал ответа из-за рева в голове. Джон где-то в Колдвелле, совсем один? Ушел, не сказав никому ни слова? Что, если с ним что-то случилось?

Он вклинился в разговор.

– Подождите, и где он сейчас?

Куин поднял вверх свой телефон.

– Он не говорит. Просто прислал сообщение, что где бы он ни был, он в безопасности, и встретится с нами завтра ночью.

– Когда он возвращается домой? – задал вопрос Тор.

– Я думаю, – Куин пожал плечами, – Он не собирается этого делать.