Отпуск Бога

И создал Он небо, землю, и отделил Он свет от тьмы… а потом началась повседневность

– Мда, хорошо повеселилась Катарея, что занятия отменили на пару дней, – проворчал Густав, на котором был одет розовый передник с цыплятами, стоя у плиты и жаря овощи, – И как только японское министерство образования не обращает внимания на суммы, которые тратит школа на ремонт. А, блин, стоять! – воскликнул он, пытаясь поймать выскочившую из рук лопатку для жарки, которая упала в наполненную водой раковину.

Чертыхнувшись, Густав посмотрел на раковину, в которой откисала посуда, и откуда издевательски булькнула утонувшая лопатка. Посмотрев на сковородку, он махнул рукой и создал в воздухе новую лопатку, после чего вернулся к готовке.

– Не Моисей, чтобы ради тебя раздвигать воду. Такой, как ты, всегда можно найти замену.

Закончив с готовкой, Густав выложил еду на тарелку и собрался было приступить к обеду, как заметил сидевшую напротив него Офис. Одно из сильнейших в мире существ сидело за столом и с вызовом смотрело на пустое место перед собой.

– Офис, ты чего здесь забыла? У тебя же важное собрание твоих миньонов.

– Они пока решили заняться вербовкой, – ответила Офис, приглядываясь к содержимому тарелки Библейского Бога.

– Тогда тебе следует проследить, кого и как они вербуют.

– Я, имею более важные дела. Они сами справятся. Где моя доля?

– С каких пор ты ешь овощи? – спросил Бог, пододвигая тарелку к себе поближе.

– Я не ем овощи. Я ем божественные овощи! – ответила Офис, потянувшись ложкой в тарелку Густава.

– Тебе, вообще-то, питаться не нужно, в отличие от меня.

– Тебе нужно есть? – на прежде равнодушном лице Офис появилось выражение крайнего удивления.

– Представь себе, мне ещё долго предстоит ощущать эту потребность смертных в еде, – произнёс Густав, отбивая вилкой ложку Офис.

– Как долго?

– Ещё лет пятьсот.

– Хм, – задумчиво протянула Офис, перестав пытаться залезть в тарелку к парню, – Я, могу помочь тебе.

Щелкнув пальцами, Офис переместила тарелку с обедом хозяина квартиры к себе, а возле Густава появился клубок из десятка чёрных змеек. Удовлетворённо кивнув, сильнейшая драконесса принялась за пищу.

– И как это понимать? – спросил парень, потыкав вилкой клубок змеек, которые возмущённо зашипели в ответ.

– Это поможет тебе восстановиться быстрее, – ответила Офис, остановив ложку на полпути до тарелки, – Эй!

– Жри сама своих рептилий, а я восстановлю силы при помощи моркови, спаржи и других полезных овощей, – сказал Густав, злорадно улыбнувшись, когда ложка Офис натолкнулась на светящийся барьер вокруг тарелки.

– Что это? – спросила Офис, пытаясь проткнуть ложкой барьер, отделяющий её от еды.

– АТ-поле, моя «предсмертная» разработка, – с улыбкой ответил Густав, – Разработано как развитие печатей, при помощи которых я запечатывал Тригексу, но работают немного по другому принципу. Я бы с радостью окружил этим барьером своё жильё, но тогда бы ко мне уже ломился всякий потусторонний сброд. Несмотря на его достоинства, он светится как костёр в темноте.

– Жадина, – проговорила Офис, провожая грустным взглядом тарелку.

– Не смотри на меня так, ты портишь мне аппетит. И в холодильнике есть вишнёвый пирог.

– Я, прощаю тебя, – произнесла Офис, уже доставая из холодильника выпечку.

– Объедает меня, словно так и надо, – проворчал Густав, продолжив обед и левой рукой открывая ноутбук, – О, логи почти загрузились. Такс, посмотрим-посмотрим.

Доев и взмахом руки заставив посуду мыть себя, он принялся детально рассматривать логи работы Небесной Системы за последние двести лет. Из-за длительного отсутствия надлежащего ухода в ней появились ошибки, приведшие к появлению таких явлений, как Крушитель Баланса у священных механизмов. Но их устранение посеяло бы хаос среди носителей священных механизмов, и могло выдать его существование, так как Михаелю подобные манипуляции были недоступны. Однако его внимание привлекло другое. За последние двести лет наметилась нехорошая тенденция в обращении носителей священных механизмов в демонов.

Создавалось впечатление, что они специально охотились за ними, лишая человечество его лучших представителей. Густав почувствовал, как в нём начинает закипать гнев. Он создавал священные механизмы для того, чтобы люди могли защитить себя от сверхъестественного мира, но никак не для того, чтобы носители священных механизмов становились своеобразным призом. Но его больше злило то, что Михаель отдал демонам два святых меча. Святые мечи не были предназначены для ношения демонами, они были созданы для их уничтожения.

– Малолетний придурок, – прошипел Густав, – Калибурн потерян для Церкви. Аскалон и Дюрандаль отданы демонам, что дальше? Этот эмо отдаст им перекованный Экскалибур?

– Что-то не так? – спросила Офис, наливая себе в кружку кипяток.

– Да так, смотрю, как мой наследник разбазаривает всё то, что было нажито мной непосильным трудом, – ответил Густав, яростно крутя колёсико мышки, – Нет, это меня не устраивает. Это меня вообще не устраивает.

С яростью заражённой бешенством макаки, перед которой поставили пишущую машинку, Густав начал вносить правки в Небесную Систему. И если изменения в работе священных механизмов быстро обнаружат, то в случае со святыми мечами всё можно будет списать на природное непринятие клинком демонической ауры носителя.

– Так-то, – с довольным видом произнёс Густав, закрывая ноутбук.

– Что сделало тебя таким довольным? – спросила Офис.

– Сделал пакость – на сердце радость, – с довольной улыбкой ответил Густав.

– Не понимаю.

– И не нужно. Поверь, так будет лучше и тебе, и всему остальному миру.

Два дня спустя, школьный двор.

– Поверить не могу, Азазель – учитель в школе, где соотношение девушек к парням составляет 8 к 1 в пользу слабого пола. Куда катится мир? – тихо проговорил Густав, стоя на крыше школьного корпуса и взирая в небо, считая чаек, – Они же пустили козла в огород, в буквальном смысле.

«Однако носительницу Дюрандаля я тогда не разглядел, темно было, но вот на солнце очень даже ничего девушка. Жаль, что демон и повелась на драконью ауру глупой ящерицы», – подумал Густав, вспомнив причину, из-за которой сцепились в смертельной битве два могучих дракона.

А во всём, как собственно и всегда, когда дело касается драконов, было виновато их природное упрямство и отсутствие желания идти на компромисс. Драиг утверждал, что в самке главное – грудь, так как именно там расположены мышцы крыльев, а Альбион утверждал, что главное это тазовая часть, мышцы которой управляют хвостом, что обеспечивает дракону маневренность. Спор о том, что лучше – скорость или маневренность – перерос в ругань, которая превратилась в драку. Густав тогда пытался незаметно подыграть Альбиону, так как тоже был сторонником идеи превосходства маневренности, да и белый цвет тоже любил, но когда драка двух драконов перенеслась на поле боя трёх Библейских Фракций, терпение Бога лопнуло. Но, помня о своих предпочтениях, он внёс в Божественный Делитель несколько меньше негативных эффектов, чем в Усиливающий Механизм.

– Кто додумался пустить в эту школу ангела, который пал с небес за то, что его застукали в комнате Рагуель с набедренной повязкой Габриель на голове, – проговорил себе под нос Густав, силой мысли внушив школьнику выкинуть в окно горшок с двухметровым фикусом, который сбил демонического фамильяра.

– За тобой следят, – раздался возле Густава равнодушный голос, услышав который он подпрыгнул от неожиданности.

– Твою ж маму! – воскликнул парень.

– У меня нет матери.

– Это образное выражение.

– У тебя её тоже нет.

– Утешила, – прокашлявшись, произнёс Густав.

– За тобой следят, – повторила Офис.

– Я заметил. Это уже десятый фамильяр за сегодня. И есть у меня подозрение, что они учуяли твой запах на мне.

– Я не пахну, – ответила Офис, обнюхав себя, – Ты тоже мной не пахнешь, – добавила она, обнюхав парня и усевшись ему на колени.

– Ты, кстати, понимаешь, что тебя могут здесь обнаружить, а значит – найдут и меня?

– Я, использую твою маскировку, – гордо сказала Офис.

– Не припоминаю, чтобы я делал что-то для тебя.

– Я использую вот это, – сказала Офис, достав из рюкзака за спиной, который Густав только сейчас заметил, банку с овсяным печеньем.

– Ты всё-таки смогла её найти, – разочарованно произнёс Густав.

– Да, – кивнула Офис, достав последнее печенье из банки, – Хоть она пуста, она не теряет своей пользы для меня. Я увеличила наложенные на банку чары, чтобы они могли скрыть меня от чужих глаз.

– И как же ты это сделала? – заинтересованно спросил Густав, заинтересованно рассматривая красный узор на стекле банки, – Это руны атлантов? Или лемурийцев? Или же ты вспомнила руны Ранней Аргонии?

– Вот так, – сказала Офис, призвав свою змейку и безжалостно размазав её по стеклу.

– Грубо, но эффективно, – не обращая внимания на стекающую с банки кровь, произнёс Густав, – И, может, ты слезешь с меня?

– Вчера менеджер Элизабет Маибли сидела точно так же, и ты её не просил слезть, – произнесла Офис.

– Там была немного иная ситуация.

– Всё дело в странных движениях и подпрыгиваниях, которые она совершала? – спросила Офис, слегка подпрыгнув на парне, – Вот таких.

– Да, всё дело в этих странных подпрыгиваниях и возвратно-поступательных движениях, но тебе этого не понять. Вдруг я решу основать новую религию, и вообще, меня напоили. А теперь кыш, – сказал Густав, сняв с себя Дракона Бесконечности, – у меня ещё три урока и занятия в клубе кюдо (Прим. автора: кюдо – название японской стрельбы из лука).

– Я, должна исследовать эти странные движения, – задумчиво протянула Офис.

– Даже не думай. Иначе останешься без блинчиков с малиновым вареньем.

– Эти исследования слишком дороги, – заключила Офис, решив действовать тайно.

– Я ведь всё равно узнаю о твоих тайных исследованиях, – сдвинув брови, сказал Густав.

– Я, ничего не знаю, – произнесла Офис прежде чем исчезнуть со школьной крыши.

– Нужно срочно отключить домашний интернет… но тогда я останусь без развлечений… Какой сложный выбор, – проговорил Густав, встав с пола и зашагав в сторону выхода с крыши. Пройдя несколько шагов, он остановился и покачал головой, – Это уже одиннадцатый.

Внеся несколько изменений в нити судеб мира, Густав Мольтке, самый настоящий Библейский Бог, вприпрыжку стал спускаться по лестнице, насвистывая мелодию опенинга из одного аниме про дурачка-школьника, сражающегося со злом при помощи огромного человекоподобного робота и целого гарема девушек разного возраста, характера и весовой категории.

А в это время в мужском туалете на третьем этаже сломался кран одного из умывальников, и именно в этот момент в системе водоснабжения произошёл гидроудар. С оглушительным рёвом кран оторвало от умывальника и он, движимый струёй холодной воды, ударил в лоб подошедшему Матсуде. Не ожидавший такого поворота событий представитель Извращённой Троицы попятился назад, поскользнулся на банановой кожуре, брошенной одним из старшеклассников, и вывалился из туалета. Упал он удачно, прямо на капитана женского клуба карате Момоё Кусаджиши, и так уж получилось, что в полёте их тела переплелись, и его голова оказалась зажата бёдрами в паре миллиметров от трусиков девушки. Сама же Момоё имела сомнительное удовольствие почувствовать, что парень, лежавший на ней, весьма одарён в некоторых областях. Но это знание снизошло на неё лишь на следующий день, сейчас же, издав крик разгневанной львицы, Момоё сбросила парня с себя.

Матсуда, находясь в состоянии священного шока от увиденного, попятился назад и задел горшок с фиалками, который староста класса неподалёку выставила на подоконник. Горшок с цветком выпал в окно и в полёте ударил ласточку, потерявшую от удара сознание. Одновременно с ласточкой потерял сознание и Матсуда, но уже от идеально выполненного тройного удара ногой с разворота в исполнении капитана женского клуба карате Момоё Кусаджиши.

– Моу, да как так! – обиженно воскликнула Серафалл, когда её одиннадцатый фамильяр потерял сознание от абсолютно случайного события, которые просто не могли быть связаны с целью её шпио… наблюдения.

Топнув ножкой, Серафалл стала думать, попытаться ли отправить фамильяра в двенадцатый раз приблизиться к школе Соночки, или отложить эту затею на пару дней. На её бедного фамильяра падали горшки с цветами, рядом с ним прорывало трубы, на него нападали чайки и один раз его чуть не съел орёл, пролетавший над школой и решивший, что одинокий бурундук будет хорошим обедом. А ведь всё началось ещё с утра, когда она появилась в мире людей. Стоило ей только выйти на улицу, перед Серафалл прошла семейка кошек, состоявшая из кота, кошки, и одиннадцати котят абсолютно чёрного цвета. Потом ей встретилась пожилая смертная, несущая три пустых ведра.

– Соночка, твоя сестрёнка не может допустить, чтобы Гарри Поттер находился у тебя в школе незамеченным! Я обязательно раскрою его и верну на светлый путь борьбы со злом! Гарри Поттер не должен быть Тёмным Лордом! – уверенно заявила Серафалл, грозя небу кулаком, – Но, это позже. Сперва нужно подготовиться к встрече с делегацией Валгаллы и получше продумать, как бы поближе пообщаться с тем парнем. Жалко я его имя тогда не спросила.

Спустя месяц, кафе «Вавилон».

Густав сидел за столиком в подсобке кафе, где работал, и наслаждался перерывом, столь редким в последнее время. Каким-то образом девушки из Куо прознали о его кафешке, и даже расстояние в два с половиной километра пешей прогулки их не пугали, так что теперь частенько можно было наблюдать три-четыре столика в кафе, занятые ими. Из-за этого он отказался от подработки в зале, забаррикадировавшись на кухне.

– Чего смурной такой, мини-линкор? – спросил Густава пожилой китаец, отвлёкшись от чтения газеты.

– Не называй меня мини-линкором, деда Чан. Будь моя фамилия Шарнхост или Гнейзенау, я бы только обрадовался, но…

– Да забей, Мольтке тоже был сильным красавцем. Неужели ты испугался полного зала девчонок?

– Там уже полный зал? – удивлённо спросил Густав.

– Сегодня же воскресенье, Гус.

– И благословил Бог седьмый день, и осветил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Он творил и созидал… – процитировал Густав строки Библии, – Ненавижу этот день, он был глупой идеей.

– Зря ты так, воскресенье – святой день.

– Ага, как и любой другой, но куча девушек, дорвавшихся до сладкого – это очень далеко от святости.

– Что правда – то правда, Гус, – усмехнулся Чан.

– Густав, деда Чан, аврал! – прокричала вбежавшая в подсобку Элизабет, менеджер зала в кафе, – Припасы на исходе, и в зале не хватает рук! Мы привлекли даже Хоноку, Софию и Аяне.

– Иди, Гус, иногда полезно купаться в девичьем обожании, – усмехнулся повар, вставая со стула, – Эх, пора взяться за старое и любимое.

– Ты такая пылкая, – проходя мимо девятнадцатилетнего менеджера, произнёс Густав, – Прям как в тот раз.

– Это был лишь дружеский секс без обязательств, – так же тихо произнесла Элизабет, после чего уже громче добавила, – Переодевайся и возьми заказ у Хибики, столик номер шесть.

Переодевшись в смокинг и взяв у Хибики поднос с молочным коктейлем и фирменной подборкой пирожных, Густав вышел в зал и направился к шестому столику. Подойдя к нужному столику, он, в лучших традициях английской прислуги, поприветствовал гостью и поставил перед ней её заказ.

– Желаете ещё что-нибудь? – спросил Густав, по достоинству оценив смену имиджа Серафалл Левиафан.

За столиком сидела не девочка-волшебница Левиа-чан, в качестве которой Густав встретил Серафалл впервые. Сейчас за столиком сидела девушка в строгом тёмно-синем костюме, её чёрные волосы, прежде стянутые в два хвостика, спадали ровным водопадом ей за спину. А очки в чёрной оправе делали её ещё больше похожей на отрастившую волосы до бёдер и округлившуюся в нужных местах Сону.

– Большое спасибо, Мольтке-кун, – сняв очки и закусив дужку, с улыбкой произнесла Серафалл.

– В «Вавилоне» рады служить гостям, – поклонившись, произнёс Густав, отправившись обслуживать другой столик.

А вот мысленно он планировал, как бы запустить цепочку событий, чтобы сбить со своего следа сталкера, личность которого теперь всплыла на поверхность. В былые времена он мог незаметно напрямую вмешиваться в судьбы своих творений, но теперь он так делать не мог. Незаметно, подтолкнуть длинную цепочку событий к движению в нужном русле – это он ещё мог, воспользовавшись тем, что люди называли «эффектом бабочки». Но попытайся он повлиять напрямую, это потребовало бы от него обращения к силе веры, что выдало бы его с потрохами, а ведь он официально мёртв уже пять веков.

– На кого-то положили глаз? – хитрым голосом спросила Касуми.

– Скорее, на ком-то нарисовали мишень, – вздрогнув, ответил девушке Густав.

– Ой, да ладно. Серьёзные девушки ныне редкость, – назидательно сказала Касуми.

– А я-то думал, от чего у нас не персонал, а цирк на выезде. Косплеер-ниндзя, три яойщицы, одна хардкорная яойщица, мангака на полставки, которая рисует неторере-хентай…

– Я тебя поняла! Сам-то ты кем будешь?

– Я? Я всего лишь несчастный немец, которого занесло в Японию.

– С коллекцией фигурок мишки из одного интернет-мема. Как там его… педобир, кажется?

– И это мне говорит обладательница не меньшей по размеру коллекции фигурок шота-кота.

– Тебе не понять всей прелести такого жанра как шотакон, – гордо сказала Касуми.

– Знаешь, если бы я понял прелесть шотакона, я б сжёг себя на костре.

– Иди работай, шотахейтер, твоя фанатка хочет что-то заказать, – ухмыльнулась Касуми, кивнув в сторону шестого столика.

За неделю до летних каникул.

– Нет, это ни в какие ворота не лезет, – возмущался Густав, со скоростью молнии нажимая кнопки на геймпаде и набивая десятую тысячу фрагов в очередном слешере от «Коэй», – Эта демоница решила поселиться в «Вавилоне»?

Убив босса на карте и включив паузу, Густав откинулся на диван, перед которым он сидел, и закрыл глаза, вспоминая древний Вавилон. Не ту груду камня, построенную шумерами, а прекраснейший город, построенный задолго до последнего Всемирного Потопа, когда человечество было ещё едино. Он сам любил гулять по тому Вавилону, любуясь творениями детей своих, но всему приходит конец. Гордыня жителей выросла до такой степени, что они бросили вызов Небесам, решив построить к ним дорогу. Они не слушали его слов, и не вняли предупреждениям, и тогда Бог в последний раз взял в руки Тригексу.

Сейчас все уверены, что Тригекса был существом наравне с ним, Великим Красным и Офис, которое он запечатал, используя тысячи тысяч печатей, но они ошибались. Тригекса был его первым, и сильнейшим артефактом, разрушительная мощь которого вкупе с возможностью подстраиваться под противника, позволяли удерживать Офис и Великого Красного вдали от дел смертных. И Вавилон был последней жертвой величайшего оружия вселенной.

– Да, создание демонов позволило отчасти решить проблему гордыни смертных, – открыв глаза и взглянув на экран телевизора, проговорил Густав, – Надеюсь, мне больше не придётся брать Тригексу в руки.

Уже собравшись продолжить игру, Густав заметил, что в квартире как-то пустынно. Оглядевшись, он просканировал свою жилплощадь, чтобы быть на сто процентов уверенным в отсутствии кого-либо.

– Странно, а где же Офис? – вслух спросил сам себя Густав.

– Ты, звал меня. Я, пришла! – появившись в центре комнаты в вихре фиолетового тумана, продекларировала один из аспектов.

Взглянув на Офис, Густав почувствовал, как его мозги закипают от борьбы желания побиться головой об стену от отчаяния с желанием громко захохотать и начать кататься по полу. И причинной этого был её внешний вид.

Офис сменила своё прежнее чёрное платье в стиле готической лолиты на спортивные шортики и футболку, которые обычно носили младшеклассницы в японских школах. И всё было бы хорошо, остановись она на этом, но нет. На её ногах были чулки в крупную сетку и красные кожаные сапоги на высокой шпильке, а на лице было такое количество косметики, что милое личико Офис превратилось в лицо Джокера из американского комикса про супергероев. И в качестве вишенки на торте была грудь пятого размера, которая при оставшемся неизменном росте Офис смотрелась настолько нелепо, что у Густава полились слёзы.

– Офис, что это на тебе? – едва сдерживая смех, спросил Густав.

– Я, провела исследования о нелепых движениях тазом, которые ты делал вместе с менеджером Элизабет, – с гордым видом ответила Офис, – Это – результат.

– По-моему, тут что-то лишнее…

– Я взяла всё самое лучшее из того, что советовали и в максимальном количестве. Я-мф-мф-мф, – проговорила Офис, прежде чем парень начал вытирать косметику с её лица диванным покрывалом.

– Тут много лишнего. Сними.

– Нужны ещё исследования. Надо спросить совета у моих миньонов, – пробубнила Офис в покрывало и исчезла прежде, чем Густав мог её отговорить от очередной безумной идеи.

– Вот же-ш… То она просит создать больших ящериц, которых сейчас называют динозаврами, только ради того, чтобы позлить Красного. То она разрушает культы, ему посвящённые. То она хочет его выгнать из межмирового пространства. А теперь она наряжается как хрен-пойми-кто, и так же разукрашивается, – покачав головой, проговорил Густав, прежде чем его посетила догадка, – Погоди-ка… исследования… Интернет!

Забежав в свою спальню, он включил компьютер и стал просматривать историю поисковых запросов, что подтвердило его догадку. Всё началось со внешне невинного запроса «мужчина и женщина делают странные движения тазом, что это значит?», и закончилось настолько жестким порно, что Бог даже удивился, что в людей влезают такие вещи в места, для этого не предназначенные. Или что люди способны так согнуться.

– Как вывести красную плесень? Серьёзно? Офис, надо с тобой что-то делать, это уже не «желание обрести тишину», это уже болезнь, – проговорил Густав, наткнувшись на один из запросов.

Комментарий к И создал Он небо, землю, и отделил Он свет от тьмы… а потом началась повседневность

Написано во время обеденного перерыва в пятницу, может показаться бредом.