Отпуск на фоне развода. Ее счастливый билет

Глава 39

– Отлично, по рукам, – подаю ладонь Лютову. Но он вместо обычного пожатия целует мои пальцы.

– Рад познакомиться, Милена. У нас в семье на вас Стефания подписана. Моя племянница. Юрина дочь. А он сейчас вместе с Илюхой чаи гоняет…

– Чаи? – охаю непроизвольно.

– Да, там полное послабление режима, поэтому не беспокойтесь, – улыбается мне Яков. Хочет свести разговор к шутке, но отвлекается на звонок. – Слушаю, – рычит грозно. – Да, говори, – снова отходит к окну, а я остаюсь сидеть на диване, как пришпиленная.

Мысленно уже строю сценарий моба. Собрать девчонок, прошедших мои курсы… У нас есть отдельный чат. До пятидесяти человек… Не больше. Все в красных платьях и шляпках. Пройтись по Арбату… Или лучше без шляп. Так быстрее собраться получится.

«А потом что?» – думаю лихорадочно. Буравлю взглядом спину Якова Дмитриевича и пытаюсь представить, куда всю эту толпу девать. Ну, пройдемся мы. Дальше что? Может, лучше взять видеооператора и устроить шопинг? Походить по магазинам с Каролиной. А потом в кафе посидеть… А что? Это идея!

Мысли крутятся, как калейдоскоп. Так и вижу себя в ЦУМе или Гостином дворе. Прогуляюсь, раздам автографы.

– Милена, концепция меняется, – вернувшись, садится на подлокотник кресла Лютов. – У меня есть связи и свои ходы-выходы, но вот так просто вытащить Илью не удастся, к сожалению.

– Почему? – красные платья и шопинг вылетают из моей головы, словно карты, разбросанные ветром.

– Вы думаете… – заикаюсь и не знаю, как продолжить. Выплесну сейчас свои худшие опасения, а они сбудутся. Мысли материальны. А слова тем более.

– Давай на ты? А? Проще будет, – улыбается мне Яков и, словно получив разрешение, продолжает. – Смотри, ситуация хреновая. Илюху выпустят. Но вот не прям сейчас. Та сторона тоже без дела не сидела.

– Что именно ему вменяют? – лепечу еле слышно. Задыхаюсь от тревоги и гнева.

Беляев, гад! Я тебе покажу!

– Его обвиняют в похищении людей. Твой случай, оказывается, не единственный…

– Бред какой-то, – передергиваю плечами, тереблю в руках пояс от кимоно. Прикусываю губу, а внутри рвет душу от паники и отчаяния.

– Ошибаешься, Милена, – усмехается криво Лютов. – С тобой фокус не прошел. Тебя миллионы видели в эфире. И я могу привезти тебя в СК. Так ведь?

– Ну конечно, – вздыхаю с облегчением.

– На это и был расчет. Твое похищение как повод для ареста. А там еще семь бочек выдвинули. По каждой придется отработать.

– Сколько времени потребуется? – лепечу, цепенея от страха.

А ну-ка! Каждый случай разобрать и отбить ложные показания. Год пройдет? Или больше?

– Не знаю, Мил, – разводит руками Лютов. Мрачный. Сосредоточенный. Задумчиво прикидывает что-то. – На быстрый результат рассчитывать не приходится. Но мы не сдадимся. У нас тоже есть кому помочь. Козырей бы… И джокера, – тянет он, словно вслух размышляет.

– Нужно найти компромат на Белявых. Лучше на Влада. И тогда торговаться, – роняю запальчиво. И даже кулаки сжимаю от возмущения.

– Я имел в виду немного другое, – улыбается мстительно Яков. – Но и твой вариант годится… Думай. Жена о муже больше всех знает…

– Если б знала! – печально мотаю головой. А то всю правду в туалете услышала. Капец ситуация. И как только пережила?

– Времени мало, Мила. Сразу ничего в голову не приходит?

– У Влада был конфликт с одним из докторов, – выпаливаю на одном дыхании. – Не знаю, кто там виноват…

– Фамилию знаешь? Я найду его.

– Кириллов. Алексей. Владимирович, – вспоминаю вслух. И ойкаю, догадавшись.

Что там говорили сортирные бабы? Влад крутил с Таней Кирилловой. Может, из-за нее и был конфликт?

Не торопясь, пересказываю все, что знаю.

– Хорошо, – сосредоточенно кивает Лютов. – Я наведу справки, и если надо, встречусь.

– А можно я? – выпаливаю не подумав. – Если наша версия подтвердится, то жертвам адюльтера легче понять друг друга и помочь. Объединиться, в конце концов! – восклицаю запальчиво.

– Отлично. Я сейчас дам указания. Найдем мужика, – заявляет он с мстительным блеском в глазах. – И сразу к нему рванем. А там как карты лягут.

«Картежник, блин», – думаю устало. Карты. Козыри. Джокеры. Лишь бы не подвел Ильку. Иначе упустим время, и нам никто не поможет.

– Илью будут держать до нашего развода, – вздыхаю печально. – Я могу все отдать Беляеву!

– Может быть, Мила, – поднимается на ноги Лютов. Нервно мерит комнату большими шагами. – А может быть, и нет, – разводит руками. – Твоему мужу нужна ты. Золотая рыбка. Хвостиком махнешь и исполнишь желание.

– Так и есть, – соглашаюсь печально. Прикусываю губу, не позволяя себе никакой слабости. Сейчас важно понять, каким коленом ударить Беляева по яйцам, так чтобы отрубило мозги и проняло до печенок.

– В этом доме кормят? – проводит ладонью по груди Лютов и улыбается самодовольно. – Раньше вроде кормили. Игорек у нас пацан щедрый. Я с ним еще не созванивался. Но если полетят камни с неба, он обязательно подключится. Поэтому тебе, Мила, волноваться не о чем. Думай. Вспоминай. Может, еще будут инсайты…

– Легко сказать, – взмахиваю рукой. Бегу к экономке. Прошу покормить гостя.

– А вы, Милена Викторовна? – спрашивает она удивленно.

– Нет. Не хочу. Кусок в горло не лезет, – признаюсь нервно.

Поднимаюсь наверх. Ложусь на постель, где еще недавно парила в облаках. Утыкаюсь носом в подушку. И реву в голос.

– Мам? Мам! Что случилось? Кто-то умер? – гладит меня по плечу Каролина. Как она вошла? Я и не заметила.

– У Ильи неприятности…

– Это папа постарался? – бьет прямо в цель моя младшенькая.

– Не знаю, – боюсь себя выдать. Негоже настраивать дочь против отца. Я не Влад! Никогда не опущусь до такой низости.

– Папа может! – авторитетно заявляет Каролина. Ложится рядом на постель. Гладит меня по руке, по плечу. От простого касания становится легче. Я не одна. Значит, победим!

– Откуда такая уверенность? – утирая слезы, целую дочку в макушку.

– Да я как-то его разговор с Никитой слышала. Ты с бабушкой на кухне была. Лида и Марина на стол накрывали. А папа с Ником на балконе стояли…

– А ты?

– В спальне играла. А папа жаловался Никите, что косякнул с диагнозом, и мужик чуть не загнулся. Его жена написала жалобу в Минздрав. И папа с Никитой решали, как переписать историю болезни и какие анализы туда добавить…

– Так, а анализы как подделать? – охаю тихонько.

– У другого человека листочки взять и подклеить в историю болезни, – смотрит на меня с укоризной она.

Ты как маленькая, честное слово!

– Когда это было? – спрашиваю осторожно.

– Через месяц у Лиды и Никиты Анечка родилась, – уверенно заявляет дочь. – А еще они про какого-то врача говорили… Он вроде бы первым увидел папину ошибку и собирался ее обнародовать. Я запомнила фамилию. Муркин! У нас мальчик в классе Сережа Муркин учится.

– Обалдеть, какие у тебя познания! – лихорадочно прижимаю дочку к себе. А сама в уме прикидываю, сгодятся эти ценные сведения или нет. Каролина может ошибаться…

«Да ладно! – встает на защиту дочери материнская чуйка. – Ошибаться может кто угодно. Я, например. Но только не Каролина. А даты прикинуть можно. И мальчика однофамильца найти, и людей, пострадавших от «лечения» Беляева. Наверняка были еще случаи. Все бы раскопать и подать коллективный иск. Тогда точно ни Влад, ни его брат не отмоются!