Отражения

Глава 7

Поваленные деревья в часе ходьбы от деревни еще источали сладкий запах смолы, прозрачными каплями выступающей на срубах. Командор целое утро делала вид, что судьба лесорубов ее совершенно не интересует, и все это лишь бессмысленная трата времени и сил, но не приказала повернуть на север и даже не послала его к чертям вместе с его альтруизмом. Ланн решил, что это хороший знак.

— Натоптано, как в коровнике, — фыркнула она, осмотрев поляну, — они даже телегу увезли.

— Они не ждали помощи, — напомнил Ланн, — до Кенабреса два дня пути, никто не станет посылать к ним стражу.

Командор ничего не ответила, она опустилась рядом с деревом и с мрачным видом принялась ковырять кинжалом почерневшую сердцевину. Весь ее вид говорил: «Смотри, я теряю тут время исключительно из-за тебя! Я даже поищу что-нибудь, но без всякого энтузиазма, чтобы ты вдруг не подумал, что я заинтересована…». Ланн отправился осмотреть лес за пределами поляны, не слишком надеясь что-то найти. За неделю примятые травы подлеска успели выпрямиться и следов не видно, разве что удастся найти переломленные ветки. Наткнувшись на пожелтевшие кости мулов он сперва решил, что они слишком старые, чтобы иметь отношение к тому, что произошло всего неделю назад, но…

— Рощу нужно сжечь.

Только благодаря многолетнему опыту выживания в опасных условиях он не заорал и не отпрыгнул в сторону. Великие Боги! В этом лесу даже птицы не поют — так тихо! Что заставило Сайдири подумать, что это хорошая идея — подкрадываться к нему со спины? Ну, кроме мести за то, что он сделал то же самое недавно, но черт побери, он же извинился! Извиниться за непроизвольный плевок ядом в лицо будет гораздо сложнее!

— Что ты сказала? — отворачиваясь от костей мулов, переспросил он.

— Все время забываю, что у тебя всего одно ухо, — Сайдири присела рядом с ним, взяла его руку и высыпала что-то в ладонь. — Роща. Ее нужно сжечь.

Нет, он и в первый раз слышал, просто не поверил, что она действительно могла это сказать. А животные? А деревня? Они же погибнут в огне! Лесной пожар нельзя контролировать! Но разглядывая маленькую высушенную оболочку личинки среди трухлявых опилок на своей ладони, он находил все меньше поводов для возражений.

Хорошая новость в том, что этому рою от роду неделя. Много лет назад, не сумев прокормить свою королеву в опустошенных войной землях, вескаворы забились в дупло большого дерева и впали в спячку, ожидая времени посытнее. И когда крестьяне срубили дерево — это время пришло. Плохая новость в том, что командор, как и Ланн, понятия не имеет, где искать их новорожденную королеву.

— Мы можем найти гнездо…

— Или сжечь Рощу, — оборвала его Сайдири. — Королева не летает и передвигается крайне медленно, она погибнет в огне. Сейчас у меня нет армии, которую можно скармливать гнусам, пока я ищу их мать.

— У тебя есть я.

Сайдири открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыла его. Она часто так делала, если не могла найти слов на общем. Неудивительно, она покинула Дрезен очень давно и наверняка уже много лет не говорила никому чего-то вроде: «Ты такой смелый! Я восхищаюсь тобой!».

— Ну нет, — прошипела она и больно ткнула его пальцем в грудь. — Второй раз я на это не куплюсь! Ты будешь делать то, что я скажу!

— Лес сгорит вместе с деревенскими домами! — все еще не веря в то, что она собирается поступить так с людьми, повысил голос Ланн, но Сайдири на него даже не взглянула, она рылась в своей сумке — маленькой снаружи, огромной внутри.

— Действительно, — она бросила ему бутылку с алхимическим огнем. — Какой кошмар, — бросила другую. — Наверняка каждый из этих людей предпочел бы потерять мясо со своих костей, чем дом и пожитки!

Ланн поймал обе и приладил к поясу, но все еще понятия не имел, что ему делать, если не удастся договориться. Ну не драться же с ней, в конце концов! Это в первый раз она спокойно перенесла поражение*, и то исключительно потому, что он нравился ей! Сейчас у него такого преимущества нет!

— Их нужно хотя бы увести в безопасное место!

— Хорошо, займись этим, — сдавшись, махнула рукой она. — Я остаюсь. Каждую минуту, что мы медлим, рой набирается сил. Может, ты и был на другой войне, где облако плотоядной саранчи опускалось на землю, чтобы опылять цветочки, но я помню не это…

Не успев даже в красках рассказать ей о том, какая это замечательная идея — оставить ее в лесу наедине с вескаворами, Ланн замер, уловив краем сознания гул, знакомый до зубовного скрежета и зуда примерно везде. Сайдири развернулась в ту же сторону спустя пару секунд — ее лицо исказила гримаса отвращения, которую она тут же спрятала за платком.

— Раздувать пожар некогда, — не скрывая облегчения, произнес Ланн. — У нас снова плохой, но единственный план.

Фыркнув напоследок, командор надела капюшон и растворилась в воздухе. Ланн сорвался с места в сторону роя — из него получится хорошая мишень.

— Сдохнешь — назад не приходи! — услышал он шипение вслед и рассмеялся, ему-то не нужно вести себя тихо — даже наоборот. Но через два удара сердца Ланн понял, что командор не шутила. Даже если ей ни разу не приходилось укладывать его предшественника обратно в могилу после визита очередного некроманта в Долину Храмов, то он сам — живое доказательство того, что подобное вполне может случиться.

Пока живое.

Рой ни в какое сравнение не шел с теми грандиозными скоплениями насекомых, что Ланну довелось повидать во время войны, и все же был достаточно большим, чтобы сожрать одного человека. Или половину человека, если побрезгует второй, хотя это вряд ли — вот уж кто, а вескаворы не судят по внешности. Колышущаяся черная масса огибала деревья, точно живая река. Едва убедившись, что привлек внимание, Ланн бросился в сторону — и на этот раз так быстро, как только мог.

О том, чтобы поразить насекомых стрелами и речи не шло — их слишком много, а времени слишком мало. Он должен только бежать и бежать достаточно долго, чтобы командор успела найти королеву.

Сколько времени ей может понадобиться? Полчаса? Час? Судя по тому, как быстро рой обнаружил новых жертв в лесу, королева близко, но насколько? Если командору повезет, она найдет гнездо прежде, чем рой переключится с приманки на нее…

Вот только ей больше не везет.

Перемахнув через ствол огромного поваленного дерева, он провалился в скрытую мхом яму по пояс и, потеряв несколько драгоценных секунд, выбрался и снова побежал. Что-то больно ужалило в затылок и, закинув руку за спину, он оторвал от себя насекомое и с хрустом раздавил в руке. На ладони осталась кровь вперемешку с зеленоватой слизью.

Часа у командора точно нет…

Мир на секунду погас и вспыхнул снова, когда Ланн нырнул сквозь пространство, чтобы разорвать дистанцию. Даже жаль, что это помогло ненадолго. По выжженной земле бежать легко, но земля дремучего леса полна сюрпризов и заставляет терять время, преодолевая препятствия одно за другим.

Что если чуда не случится? Для того, другого Ланна его не произошло, почему сейчас должно сработать?

Не думай об этом. Беги!

Рывок сквозь пространство, еще один, еще один, еще… Насекомые забираются под одежду и жалят, но он их уже не снимает — любое лишнее движение тратит время, а его все меньше. Ноги утопают во мхе, и последние силы уходят на то, чтобы просто продолжать двигаться, потому что с напрочь сбитым дыханием и глазами, залепленными беспрестанно шевелящейся саранчой, сквозь пространство уже не прыгнешь…

Командор права. Поджечь лес — единственное верное решение, но кто теперь скажет лесорубам об этом?

Чуда не произойдет. Удача оставила его вместе с Дрезенской Шутницей.

По крайней мере в соревновании на самую глупую смерть среди всех отражений Ланна он уж точно одержит победу. Будет самым выдающимся неудачником из всех возможных…

Одежда промокла от пота и крови, кашель разрывает грудь. Ланн абсолютно уверен, что не открывал рот, но он чувствует, как легкие наполняются болью и десятками шевелящихся тварей. Они повсюду: они застят свет и в мире не остается ничего, кроме гула тысяч крыльев и ужасной боли, туманящей разум. Но стоит только подумать, что боли уже не может быть больше, как под острыми жвалами саранчи с хрустом лопается глаз и вытекает в шевелящуюся массу, покрывающую лицо.

Пускай. Пускай жрут — не жалко. Зато теперь они точно все в одном месте — на нем.

Найдя ближайшее дерево практически наощупь, он сорвал с пояса бутылку алхимического огня и разбил ее о твердую кору. Ланн знал, что горит, но боль и без того была такой сильной, что разницы он не почувствовал — разве что на секунду стало светлее перед поглотившей его тьмой.

Запах бодрящего отвара настолько въедлив, что проникает в душу и отправляется за своими адептами в посмертие. Другого объяснения тому, почему Ланн его все еще чувствует, просто нет. С другой стороны, разве мертвые чувствуют запахи? У большинства мертвяков из тех, что он видел, вообще не было носов — они отваливаются через некоторое время после того, как останавливается сердце, прекращается приток крови и гниение делает свое дело.

Ланн поднял руку к лицу. Нос на месте. Открыл глаза — рука тоже при нем и даже не напоминает кусок сыра с дырками от вескаворов. И вторая рука здесь — такая же зеленая, как раньше. Потрясающе!

— Ух ты! — выдохнул Ланн. Он-то думал, что рой от него ни чешуйки не оставит, а вот поди ж ты! Такой же красавец, как из пещер вышел — хоть сейчас надземных детишек пугать!

Поднявшись со спальника, он осмотрелся — вокруг все еще шумит лес, но здесь разбит лагерь, кипит над костром котел и — да! — командор сидит спиной к нему всего в нескольких шагах.

Сайдири убила королеву вескаворов и вернулась за ним! Разве могло быть иначе? А он еще сомневался, будто они вместе десятки раз не выбирались из передряг пострашнее! Но сейчас они явно далеко и от гнезда, и от места, где остановился он сам — даже запаха гари не чувствуется…

— Ты что, на руках меня сюда принесла? — осматривая себя и не узнавая слишком свободную одежду, спросил он. О том, каким образом он умудрился сменить гардероб, будучи в отключке, лучше не спрашивать — ответ может ему чересчур понравиться.

— Было бы что нести, — не оборачиваясь, глухо проговорила Сайдири. Плащ скрывает ее практически полностью, но можно заметить, как двигаются локти — она явно чем-то занята.

Осторожно ступая босыми ногами по сосновым иглам, Ланн обошел ее сбоку и остановился, не в силах выдавить ни слова. Жилистые смуглые руки Сайдири покрывали большие ярко-розовые пятна, еще недавно сочившиеся кровью от укусов саранчи. Скорее всего, командор применила пару свитков лечения, но этого не хватило и теперь она неспешно накладывает слой за слоем ту же мазь, которую использовала, чтобы вылечить своего непутевого спутника всего пару дней назад.

— Свиток регенерации был всего один и… — Сайдири подняла на него усталые глаза, вздохнула и вернулась к своему занятию, — просто заткнись.

— Я молчал, — опускаясь рядом с ней на землю, напомнил он.

— Продолжай в том же духе.

И он молчал. И о том, как ему жаль, что ей пришлось выколупывать останки саранчи из его обгорелого трупа. И о том, что она потратила на него не только свиток регенерации, но и воскрешения, и едва ли сможет позволить себе новые в ближайшее время — дрезенская казна явно больше не в ее распоряжении. И о том, как нестерпимо хочется ее обнять и просить прощения снова и снова: за то, что такой идиот, за то, что был недостаточно сильным и быстрым, за то, что подвел ее…

Пострадали не только ее руки — платок закрывал лицо, но лишь наполовину, так что около правого глаза чернела запекшаяся кровь и вздулись несколько волдырей. Понятно, почему командор заботится сначала о руках — до тех пор, пока они не заживут, она не сможет держать оружие, и все же… перехватив его взгляд, Сайдири подцепила еще немного мази из банки и подняла руку к виску, но остановилась на полпути, потому что Ланн проделал то же самое быстрее. Она так и застыла с поднятой рукой, неотрывно глядя ему в глаза, пока Ланн с виноватой полуулыбкой осторожно покрывал укусы мазью.

Вот бы она тоже улыбнулась! Не то чтобы он заслужил, конечно… но раньше ей не нужен был повод. Впрочем, повод всегда можно создать!

Закончив с обработкой ран, он отнял руку от ее виска и быстро склонился, чтобы слизнуть остатки мази с ее пальцев.

— Ты что?… — вздрогнув, начала она, но не успела договорить, как лекарство было безвозвратно потеряно.

— На меду, — облизнулся он, — так и знал. Глупо не использовать его, если неудачливые охотники тебе его ведрами носят.

Ох, черт! Судя по выражению ее лица, она не считает это забавным. Но взгляд «Ну что за придурок!» все равно лучше, чем «Еще шаг и я тебя зарежу!», верно?

Все-таки съесть лекарственные запасы — не лучший способ произвести хорошее впечатление на женщину, особенно если она уже потратила на тебя их большую часть. Проклятье, почему он не подумал об этом заранее?

Наверное потому, что он чертовски долго не прикасался к ней подобным образом и готов воспользоваться любым шансом, даже если это выглядит глупо…

— Знаешь, они беспокоятся из-за тебя, — выпрямившись и отчаянно делая вид, что ничего особенного не произошло, резко сменил тему он. — Не ходи, говорят, в лес — Орсо пропал, без него там опасно. Вернешься — снова закормят сладким, вот увидишь. Но, если хочешь, я могу сказать им, что рис с мясом и специями медведи любят больше. Как думаешь, мне поверят?

Командор шумно выдохнула, опустила руки, плотно закрутила банку с остатками мази и, забавно оттопырив пальцы, бросила ее в сумку. Мазь очень липкая — ближайшее время Сайдири не сможет сделать ничего, не опасаясь испачкать все, к чему прикоснется. И будь она его женой, он непременно воспользовался бы этим, прижимая ее к усыпанной иголками земле до тех пор, пока она не станет похожа на ежа и действительно не разозлится, а потом…

Ланн вздохнул, склонил голову и потер глаза. Все это время он избегал одного вопроса, слишком важного, чтобы действительно о нем раздумывать.

Почему она должна полюбить его снова? С чего он взял, что это вообще возможно?

Ему невероятно повезло в первый раз — сверхъестественная, невозможная удача распространялась на всех спутников Сайдири, и в том числе на глупого влюбленного монгрела. Что если ее же сила сыграла с ней злую шутку и на самом деле Ланн никогда не был ей нужен? Учитывая то, как все закончилось, это вполне вероятно.

— Командор была как ты — одно лицо, одно имя, — проговорил он уже гораздо серьезнее и на этот раз ему удалось привлечь ее внимание. — Удача шла за ней по пятам, чтобы переломить в нашу пользу любое сражение…

— Спасибо за напоминание, — сцепив в замок напряженные пальцы, проговорила Сайдири и посмотрела в сторону, — а то я уж забывать начала.

— Я привык думать, что пока она с нами, мы непобедимы. И я сглупил. Но ты давно знаешь, что сил у тебя нет, и все равно… — Ланн вздохнул и тоже отвел глаза. — Регилл был прав. Попроси ты помощи в Дрезене, нас было бы больше и…

Сайдири выпрямила спину и то, что за ней давно не стоит армия, показалось незначительным — настолько грозным был взгляд ее черных глаз.

— Мало по моему приказу людей полегло? — проговорила она с вызовом. — Нужно еще?

— Я не это имел ввиду, — покачал головой Ланн, но через секунду с подозрением уставился на нее. — Погоди… ты что, взяла меня с собой только потому, что меня не жалко?

Сделав глубокий вдох и резко выдохнув, она заговорила сдержанно, но голос гудел, как струна, натянутая до предела.

— Я взяла тебя с собой потому, что не смогла от тебя избавиться. Одно из многих решений, о которых мне пришлось пожалеть.

На минуту стало так тихо, что ветер в листве показался течением бурной реки.

Она поняла. В отличие от той Сайдири, которую он знал, ей не потребовалось нескольких лет, чтобы сделать вывод, что он абсолютно бесполезен. Симпатия не застилала ей разум. Ланн прикусил губу и закрыл глаза. Он надеялся хотя бы на пару месяцев, чтобы успеть расположить ее к себе прежде, чем она поймет, что он ей не нужен даже в качестве подстилки для ног, но он не успел.

В прошлый раз пережить это было сложно, но таким слепым, как прежде, он больше никогда не будет.