Отряд «Сигма». Книги 7-14

Глава 1

4 марта, 07 часов 42 минуты

Владивосток, Россия

Его работа заключалась в том, чтобы оберегать плохое от худшего.

Не самое благородное занятие, однако платили за это хорошо.

Стоя в глубине грузового причала владивостокского порта, Такер Уэйн ощущал на плечах тяжесть возложенной на него задачи. Пронизывающий ветер и мокрый снег оставались где-то на задворках сознания, и все его внимание было сосредоточено на портовых кранах, хаотически составленных контейнерах и неясных очертаниях громадных кораблей, выстроившихся вдоль причала. Вдалеке раздался рев сирены. Скрипели и стонали швартовы[111].

Служба в американском спецназе приучила Такера всегда быть наготове, однако сегодня утром это требование было особенно острым. Оно позволяло ему сосредоточиться на двух основных мыслях.

Во-первых, порт Владивосток на Тихоокеанском побережье России был существенным шагом вперед по сравнению с каменистыми пустынями раздираемого войной Афганистана, — хотя Такер не стал бы добавлять этот холодный город в список тех мест, где ему хотелось бы провести старость.

Во-вторых, оценка степени угрозы — то есть, кто сегодня попытается совершить покушение на его босса, где эти люди могут прятаться, что они сделают.

До того как Такер три недели назад взялся за эту работу, на жизнь крупного русского предпринимателя уже были совершены два покушения, и нутро подсказывало ему, что третья попытка произойдет в самое ближайшее время.

Ему нужно быть наготове — им обоим нужно быть наготове.

Такер протянул руку, подбадривая легким прикосновением своего напарника и товарища. Под заснеженной шерстью он ощутил напряженные мышцы своей бельгийской овчарки. Кейн состоял на военной службе, и Такер несколько лет работал в паре с ним в Афганистане. Уволившись из армии, Уэйн забрал собаку с собой. Их связывало нечто гораздо более крепкое, чем поводок; оба прекрасно понимали друг друга и могли обходиться без сказанных вслух слов и жестов рукой.

Кейн уютно устроился рядом с хозяином, навострив уши, внимательно наблюдая за всем происходящим своими черными глазами, казалось, не обращающий внимания на снег, легший толстым слоем на открытые участки его черной с рыжим шерсти. Остальное его поджарое тело было защищено специальной попоной К-9 «Шторм», раскрашенной под его окрас, влагонепроницаемой и усиленной кевларом. В ошейнике Кейна были спрятаны радиопередатчик размером с ноготь и телекамера ночного видения, что позволяло хозяину и собаке постоянно поддерживать между собой зрительную и слуховую связь.

Такер снова полностью переключил внимание на то, что происходило вокруг.

Во Владивостоке было раннее утро, еще не рассвело, поэтому в порту царила полная тишина. Лишь изредка в полумраке торопливо проходил какой-нибудь докер, спешащий на работу. И все же Такер делал все возможное, чтобы не привлекать к себе внимание, стараясь слиться с окружающим фоном: обыкновенный портовый рабочий.

«По крайней мере, хочется надеяться, что со стороны я произвожу такое впечатление».

Такеру было под тридцать, рост выше среднего, на голове растрепанные светлые волосы. Свои накачанные мышцы он скрыл под толстой телогрейкой, спрятав проницательные жесткие глаза под надвинутой на лоб шапкой-ушанкой.

Уэйн провел большим пальцем Кейну по голове, и собака в ответ повиляла хвостом.

«Далековато нас забросило от дома, да, Кейн?»

Впрочем, если убрать океан, Владивосток мало чем отличался от того места, где Такер провел семнадцать первых лет жизни, — от маленького городка Ролла, штат Северная Дакота, у самой границы с Канадой. Если в Соединенных Штатах и есть местечко, которое может поспорить с Сибирью, то это именно Ролла.

В детстве Такер летом плавал на каноэ по озеру Уиллоу и ходил в походы по горам Норт-Вудс. Зимой он бегал на лыжах, ходил на снегоступах и занимался подледной рыбалкой. Однако его жизнь была далеко не такой безоблачной, как можно было бы предположить по слащавым картинкам с рождественских открыток. Родители Такера, оба школьные учителя, погибли в автомобильной катастрофе, произошедшей по вине пьяного водителя, когда мальчику было всего три года, оставив его на попечение деда по отцовской линии, которого сразил инфаркт, когда он расчищал снег в одну особенно суровую зиму. После чего Такера, не имевшего других близких родственников, в возрасте тринадцати лет отдали в детский дом, где он оставался до тех пор, пока в семнадцать лет не подал прошение о досрочном выходе из-под опеки и не пошел в армию.

Такер задвинул эти мрачные годы как можно дальше, на задворки памяти.

«Неудивительно, что собак я люблю больше, чем людей».

Он снова сосредоточился на насущных задачах.

На главной проблеме: покушении.

Такер внимательно осмотрел причал.

«Откуда может прийти опасность? И в каком виде?»

Богдан Федосеев, русский предприниматель-миллиардер, вопреки совету Такера договорился об этом раннем визите в порт. Вот уже несколько недель ходили слухи о том, что докеры стремятся объединиться в профсоюз, и Федосеев согласился встретиться с вожаками в надежде усмирить своих рабочих. И как будто одной напряженности было недостаточно — Такер подозревал, что среди докеров немало приморских сепаратистов, развязавших кампанию политического террора против видных дальневосточных предпринимателей, а это делало Богдана Федосеева в их глазах желанной целью.

Такеру не было никакого дела до политики, но он прекрасно понимал, что в его ремесле необходимо разбираться во всех мелочах политического ландшафта — точно так же, как и ландшафта физического.

Он посмотрел на часы. Федосеев должен приехать через три часа. К этому времени ему нужно будет изучить все укромные щели и закоулки владивостокского порта.

Уэйн опустил взгляд на Кейна.

— Ну, что скажешь, приятель? Готов приниматься за работу?

В ответ собака встала и встряхнулась всем телом, ветер унес прочь слетевший с шерсти снег.

Такер двинулся вперед, и Кейн затрусил следом за ним.

09 часов 54 минуты

К этому часу Такер установил местонахождение шестерых из тех восьми рабочих, которых он заподозрил в связях с сепаратистами. Остальные двое сегодня не пришли на работу, сказавшись больными, чего прежде не случалось.

Стоя у ворот склада, Такер изучал причалы. Порт бурлил полной жизнью. Взад и вперед сновали погрузчики, краны переносили контейнеры на стоящие под погрузкой суда, и все это в сопровождении какофонии грохота, скрежета и выкрикиваемых команд.

Достав телефон, Такер пролистал каталог и нашел личные дела двух рабочих, не пришедших на работу. Оба в прошлом служили на флоте, мичманами в морской пехоте. Что хуже, оба были опытными снайперами.

В данном случае два плюс два равнялось серьезной опасности.

Такер всмотрелся в фотографии, запечатлевая лица рабочих в памяти.

Первым его побуждением было позвонить Юрию, главе службы охраны Федосеева, однако он пришел к выводу, что это все равно будет бесполезно. «Я не обращусь в бегство», — громко и часто повторял Федосеев. Но, что гораздо хуже, американец Такер был здесь чужаком, на которого косо смотрели остальные сотрудники службы безопасности.

Такер мысленно представил себе маршрут Федосеева по причалам. Он осмотрел окна, откуда открывалась линия прицеливания, оценивая возможные позиции снайперов. Всего таких мест было с полдюжины.

Такер поднял взгляд на небо. Солнце уже взошло мутным белым диском над самым горизонтом. Ветер затих, и снег повалил большими жирными хлопьями.

Ничего хорошего. Теперь сделать выстрел с дальнего расстояния будет проще.

Такер посмотрел на Кейна, понимая, что ждать в бездействии нельзя.

— Что ж, пойдем искать плохих ребят.

10 часов 07 минут

Шесть потенциальных позиций снайперов были разбросаны по всему порту: двадцать с лишним акров складов, мостков, узких проходов и портовых кранов. Такер и Кейн обошли территорию как только могли быстро, по возможности срезая путь, не задерживаясь долго на одном месте, не всматриваясь слишком откровенно в одну и ту же точку.

Когда они проходили мимо одного из складов, Кейн тихо зарычал. Такер полуобернулся, чувствуя напряжение. Застыв на месте, собака всматривалась в проход между двумя контейнерами.

Такер лишь мельком увидел фигуру, скрывшуюся из вида. Он ничего не успел толком рассмотреть, однако хорошо знал свою собаку. Что-то в движениях незнакомца или в его запахе возбудило любопытство Кейна: напряжение, поза, скрытность. Несколько полных опасностей лет в Афганистане отточили инстинкты овчарки до небывалой остроты.

Прокрутив в голове план порта, Такер задумался на мгновение, затем перевел закрепленную на ошейнике Кейна видеокамеру в рабочее положение.

— РАЗВЕДАТЬ! — отдал он краткий приказ.

Лексикон Кейна насчитывал добрую тысячу слов, к тому же собака понимала около сотни жестов, что делало ее продолжением тела Такера.

Указав вперед, Уэйн знаком предложил Кейну обойти вокруг скопления контейнеров. Без колебаний его напарник побежал вперед.

Проводив взглядом, как овчарка исчезла в полумраке, Такер развернулся и вбежал в хитросплетение проходов между контейнерами, где скрылась цель. Добежав до первого пересечения, он остановился и заглянул за угол контейнера.

Еще один проход.

Пустой.

Свернув в него, Такер добежал до следующего пересечения. На этот раз проходы отходили вправо и влево. Черт возьми, это был самый настоящий лабиринт.

«Здесь легко затеряться, — подумал Уэйн, — и еще проще потерять цель».

Он представил себе Кейна, который затаился где-то с противоположной стороны и следит за контейнерами. Сейчас, когда он ведет охоту в этом запутанном лабиринте, ему необходимы глаза его напарника.

Такер переключил свой модифицированный спутниковый телефон на прямую связь с видеокамерой на ошейнике Кейна. На крошечном экране появилось цифровое изображение, поступающее в реальном времени.

Внезапно из-за контейнеров выбежала фигура, устремившаяся на восток.

«Очень хорошо».

Такер побежал в том же направлении. Успев бросить взгляд на экран, он понял, что Кейн делает то же самое — следит за неизвестным, по-прежнему ведет разведку, как и было ему приказано.

Теперь оба охотились — чем и занимается армейский спецназ. За редким исключением, рейнджеры не занимаются патрулированием и доставкой гуманитарной помощи. Они нацелены на одну-единственную задачу: найти и уничтожить врага.

И эта предельная простота бесконечно нравилась Такеру.

Разумеется, подход жестокий, но в определенном смысле кристально чистый.

Выбравшись из лабиринта контейнеров, Такер поравнялся с Кейном. Он знаком подозвал овчарку к себе. Подбежав, Кейн сел рядом, ожидая следующей команды. Собака часто дышала, высунув язык, ее глаза горели.

Сейчас они находились у восточной границы грузового порта. Прямо впереди, за пустырем, вымощенным щебнем, тянулись железнодорожные рельсы, на которых стояли брошенные ржавые товарные вагоны. Добыча скрылась за ними.

А за рельсами уже проходила высокая ограда из колючей проволоки — а дальше густая сосновая роща.

Если не считать приглушенных звуков порта вдалеке, здесь царила полная тишина.

Внезапно Кейн резко дернул головой влево. Такер успел заметить, как целая секция ограждения из колючей проволоки качнулась, затем снова застыла. Он мысленно представил себе, как вторая цель, воспользовавшись прикрытием рощи, проникает на территорию порта с этой стороны через дыру в ограждении.

«Зачем?»

Переведя взгляд еще дальше влево, Такер увидел возвышающийся башенный кран, который когда-то использовался для погрузки и разгрузки железнодорожных вагонов. Высокая башня была одной из шести потенциальных позиций снайпера, мысленно отмеченных Такером.

Такер взглянул на часы. Федосеев приедет через шесть минут. Быстро достав из кармана телогрейки маленький бинокль, Уэйн навел его на верх крана. Сначала он не увидел в снежной пелене ничего, кроме ажурной стальной конструкции. Затем показалась тень, медленно поднимающаяся по скобам лестницы к кабине наверху.

«Это тип, который только что пролез через ограждение, — но где же тот, за которым я следил?»

Такер подумал было о том, чтобы позвонить Юрию. Но даже если привратник и передаст сообщение своему боссу, беспечная бравада Федосеева возьмет верх. Русский предприниматель не отступит перед опасностью. Только если вокруг будут свистеть пули, он подумает об отходе.

У русских так принято.

Растянувшись на земле, Такер посмотрел под вагонами. Он заметил ноги, которые двигались вправо, исчезая за стальными колесами и появляясь снова. Такер не мог сказать, тот ли это, кто ему нужен, однако это было весьма вероятно.

Засунув руку под телогрейку, он достал пистолет «ПММ» из кобуры на ремне. Приличное оружие, но если бы был выбор…

«Впрочем, со своим уставом в чужой монастырь…»

Такер перевел взгляд на Кейна, лежащего на земле рядом с ним. Напарник уже заметил цель, которая теперь бежала вдоль железнодорожных путей, направляясь в противоположную сторону от человека, взбирающегося на башенный кран.

Такер произнес односложную команду, зная, что этого будет достаточно, и указал на человека, который находился на земле.

— СЛЕДИТЬ!

Рванув с места, Кейн бесшумно устремился направо, следом за тем, кто бежал вдоль рельсов.

Сам Такер повернул влево, к башенному крану.

Пригнувшись, он перебежал через пустырь, добежал до железнодорожных путей, прополз под товарным вагоном и соскользнул в неглубокую дренажную канаву. Из этого не ахти какого укрытия была хорошо видна дыра в ограждении из колючей проволоки: разрезы были недавние, свежие.

Слева в сотне ярдов возвышался башенный кран. Перекатившись на бок, Такер навел резкость бинокля и увидел цель. Убийца был уже в нескольких футах от застекленной кабины крана. Рука в перчатке взялась за ручку люка.

Такер подумал было о том, чтобы выстрелить в него, но тотчас же отказался от этой мысли. Из винтовки еще куда ни шло, но только не из «макарова». Большое расстояние делало попадание невозможным. К тому же снег усилился, ухудшив видимость.

Такер взглянул на часы. «Осталось три минуты до того, как лимузин Федосеева въедет в центральные ворота». У него мелькнула мысль, а что там делает Кейн, затем он снова сосредоточился на насущной задаче.

Проблемы решаются по очереди. Займись своим делом.

И пусть Кейн занимается своим.

Кейн бежит, опустив морду к земле, подняв уши торчком, вслушиваясь в хруст снега под ногами. Перед глазами высечена данная ему команда.

«Следить».

Кейн держится в тени ржавых вагонов, следуя за силуэтом, темнеющим в белой пелене, которая становится все более плотной. Однако его мир не ограничивается одним лишь зрением. Это самое грубое из его восприятий, лишь тень большой правды.

Он останавливается, но только чтобы опустить нос к вдавленному следу на снегу, принюхиваясь к запаху резины, грязи и кожи. Затем поднимает морду вверх, чтобы уловить слабое дуновение ветерка, несущее запах влажной шерсти, табачного дыма и человеческого пота. В соленой влаге, исходящей от тела добычи, Кейн чует страх, его чуткие уши улавливают вдалеке хриплое порывистое дыхание.

Он бежит дальше, бесшумно переставляя лапы, передвигаясь с той же скоростью, что и его добыча.

Преследуя добычу, Кейн впитывает все то, что его окружает, читает прошлое и настоящее в непрерывном потоке старых и новых следов. Слух отмечает звучащие в отдалении крики, вой мощных электродвигателей, шум морского прибоя. Кончиком языка он улавливает вкус мороза и зимы.

И на фоне всего этого отчетливо выделяется один-единственный след, ведущий к добыче.

Кейн беззвучным призраком летит по этому следу.

10 часов 18 минут

Из своего укрытия в дренажной канаве Такер проследил, как его цель проскользнула в люк кабины наверху крана и с приглушенным стуком закрыла его за собой.

Как только убийца скрылся из виду, Такер вскочил и побежал к башенному крану, на ходу убирая «макаров» в кобуру. Отбросив скрытность, он вскочил на третью скобу трапа и быстро полез вверх. Его ботинки то и дело соскальзывали с обледенелых и заснеженных скоб, но Уэйн неудержимо продвигался вперед. Остановился он только за две скобы до люка, ведущего в кабину крана. Навесной замок, запиравший люк, был сорван.

Задержав дыхание, Такер достал пистолет и медленно, осторожно надавил дулом на люк. Люк слегка приподнялся.

Такер не дал себе возможность задуматься, оценить глупость своего следующего действия. Нерешительность может стоить жизни, точно так же как и безрассудство.

«Ну а если мне суждено умереть, пусть лучше я умру в движении».

В прошлом Такеру не раз приходилось вслепую распахивать двери афганских домов и укрытий. И, как правило, внутри ждало что-то, готовое его убить.

Вот и сейчас все обстояло так же.

Распахнув люк, Такер повел пистолетом влево и вправо. Убийца находился в двух шагах, сидя на корточках перед раскрытым футляром с винтовкой. В открытое окно кабины у него за спиной врывались кружащиеся снежные хлопья.

Убийца стремительно развернулся. Выражение изумления держалось на его лице всего какую-то долю секунды — после чего он бросился вперед.

Такер выстрелил один раз. Девятимиллиметровая пуля с полым наконечником, выпущенная из «макарова», вошла убийце в голову, в дюйме над переносицей, и смерть была мгновенной. Он повалился вбок и затих.

«Один готов…»

Такер не сожалел о содеянном, однако у него мелькнули противоречивые чувства. Хотя человек не религиозный, он уже довольно давно разделял буддийскую философию «живи сам и дай жить другим». Однако в данном случае речь о том, чтобы оставить убийцу в живых, не шла. Как это ни странно, убийству человека Такер мог найти оправдание, но лишить жизни животное было для него совершенно другим делом. Головоломка эта была очень интересной, однако с ее решением пока что нужно было подождать.

Убрав «ПММ» в кобуру, Такер забрался в кабину и закрыл за собой люк. Быстро обыскав убийцу, он не нашел ни сотового телефона, ни рации. Если у того был напарник, они действовали независимо — вероятно, каждый сам решал, когда ему действовать.

Проверка времени: тридцать секунд.

Федосеев приедет вовремя. Он всегда точен.

Первоочередная задача заключалась в том, чтобы не допустить русского предпринимателя в опасную зону.

Такер обратил внимание на орудие убийства. Это была снайперская винтовка «СВ-98» российского производства. Такер достал ее из футляра, осмотрел и пришел к заключению, что она готова к стрельбе.

«Спасибо, товарищ», — мысленно поблагодарил он, перешагивая через труп и приближаясь к открытому окну.

Раздвинув ноги сошки, Такер установил винтовку на край окна и направил ствол в сторону главных ворот, виднеющихся вдали за морем контейнеров и складских крыш. Прижавшись щекой к холодному прикладу, он прильнул глазом к окуляру оптического прицела и всмотрелся сквозь кружащийся снег.

— Ну где же ты, Федосеев? — пробормотал Такер. — Давай…

И тут он увидел за белой пеленой длинную черную тень. Лимузин сбросил скорость футах в тридцати перед воротами. Такер навел перекрестие прицела на лобовое стекло, его палец, лежащий на спусковом крючке, напрягся. Он помедлил мгновение, вспоминая технические характеристики «СВ-98». Все в порядке, у винтовки кишка тонка справиться с пуленепробиваемым стеклом, — по крайней мере ему хотелось в это верить.

Такер выстрелил, и в замкнутом пространстве кабины крана грохот получился оглушительным. Пуля калибра 7,62 мм ударила в ветровое стекло прямо перед водителем. В качестве дополнительной меры предосторожности Такер чуть сместил точку прицеливания и выстрелил снова, на этот раз разбив вдребезги боковое зеркало. К чести водителя, тот среагировал мгновенно, и совершенно правильно. Лимузин стремительно откатился назад футов на пятьдесят, после чего развернулся на месте с проскальзыванием задних колес.

Через считаные секунды машина была уже в доброй сотне ярдов от ворот, быстро исчезая в снежной пелене.

Удовлетворенный Такер опустил винтовку. Какое-то время Федосеев будет в безопасности. Однако кто-то пытался его убить, и Такер не собирался позволять второму убийце ускользнуть, чтобы тот повторил свою попытку позже.

Первым делом Такер изъял из винтовки магазин с патронами и убрал его в карман. Затем достал спутниковый телефон и проверил изображение, поступающее с камеры на ошейнике Кейна. Однако из-за запотевшего объектива вкупе с усилившимся снегопадом на экране была видна лишь нечеткая, смазанная картинка.

Вздохнув, Уэйн открыл другое приложение. На экране появился план грузового порта. К западу от того места, где находился сейчас Такер, приблизительно в четырехстах ярдах пульсировала зеленая точка. Это был сигнал навигатора джи-пи-эс, вживленного под шкуру Кейна между лопатками.

Точка застыла неподвижно, и это говорило о том, что пес выполняет команду. Овчарка проследила за целью и теперь лежала, выжидая и наблюдая.

Внезапно точка сдвинулась — чуть дернулась в сторону, сигнализируя о том, что Кейн сменил позицию, скорее всего, чтобы лучше спрятаться и в то же время не терять цель из виду. И тотчас же точка снова пришла в движение, на этот раз смещаясь на восток и набирая скорость.

Это могло означать только одно.

Второй убийца бежал в сторону Такера.

Уэйн поспешно спустился вниз, проскользив бо́льшую часть лестницы. Как только подошвы его ботинок коснулись земли, он побежал сквозь усилившийся снегопад с «макаровым» наготове, следуя вдоль железнодорожного полотна. Не пробежав и тридцати шагов, увидел впереди смутный силуэт, присевший на корточки перед дырой в ограждении. Выбравшись за ограждение, цель со всех ног устремилась к деревьям.

«Проклятие!»

Через две секунды появился Кейн, готовый броситься в погоню. Но, заметив хозяина, овчарка застыла на месте и подняла уши торчком, дожидаясь новой команды.

И Такер эту команду отдал.

— ВЗЯТЬ!

Время игр прошло.

Нырнув в дыру в ограждении, Кейн устремился за добычей, и Такер последовал за ним.

Хоть овчарка теперь и работала в режиме задержания, она не отбегала от хозяина далеко вперед. Петляя между деревьями и легко перепрыгивая через поваленные стволы, Кейн держался так, чтобы одновременно видеть и добычу, и Уэйна.

В лесной чаще отдаленный шум порта полностью затих. Крупные хлопья снега бесшумно падали вниз. Где-то впереди треснула ветка. Остановившись, Такер пригнулся. Справа от него, футах в сорока впереди, Кейн также застыл на месте, взобравшись передними лапами на поваленное дерево и устремив взор вперед.

Должно быть, цель прекратила движение.

Достав телефон, Такер взглянул на карту местности.

В двухстах ярдах впереди рощу пересекал узкий канал, оставшийся с тех времен, когда на месте порта находилась база российского военно-морского флота. Противник Такера в прошлом служил в морской пехоте, он достаточно хитер, чтобы предусмотреть именно такой способ отхода, по воде.

Но таков ли его замысел?

Судя по карте, за каналом также проходит шоссе.

«А что, если его там ждет машина?»

Решай, Такер.

Как будет уходить убийца, по воде или по суше?

Уэйн издал тихое «тсс», и Кейн, остановившись, обернулся. Подняв сжатый кулак, хозяин растопырил пальцы. «СЛЕДИТЬ».

Овчарка побежала на юг.

Сам Такер двинулся на юго-восток, обходя цель сбоку, готовый в случае необходимости перекрыть ей путь отхода.

На бегу он проверял по навигатору положение Кейна. Добежав до канала, напарник остановился. В течение нескольких секунд точка оставалась неподвижной — затем двинулась дальше, вдоль канала, быстро набирая скорость.

Это могло означать только одно.

Цель села в лодку.

Такер рванул вперед, стремительно преодолевая остаток рощи, и выбежал на опушку. Впереди высокая насыпь скрывала канал. Справа донеслось ворчание двигателя моторной лодки. Такер побежал на шум, а впереди по самому гребню насыпи помчался Кейн.

Такер понимал, что не сможет состязаться в быстроте с собакой. Если верить карте, канал был узким, не более пятнадцати футов.

«Осуществимо», — подумал Такер.

— ВЗЯТЬ! — крикнул он. — РАЗОРУЖИТЬ!

Опустив голову, овчарка рванула вперед, прыгнула вниз с насыпи и скрылась за гребнем.

Кейн летит высоко в воздухе, с возбуждением ощущая ветерок, треплющий шерсть. Вот то, ради чего он живет, это у него в крови, такое же неотъемлемое, как биение его сердца.

Догнать и схватить добычу.

Передние лапы ударяют по деревянной палубе, но он уже в движении, смещает свой зад, переставляет задние лапы в идеальное положение. Прыгает по дощатому настилу к кабине лодки.

Он чувствует запах и разбирает его на отдельные составляющие.

Вонь горелого машинного масла…

Резиновый привкус полированного дерева…

Остаточный след соли и страха, ведущий к открытой двери кабины…

Кейн следует за этим запахом, увлекаемый вперед как командой напарника, так и своей природой.

Он врывается в кабину, видит человека, который оборачивается к нему, ощетинившись от страха, учащенно дыша от изумления.

Поднимается рука, не в инстинктивном порыве защититься, а сжимающая пистолет.

Кейн знаком с пистолетами.

Он прыгает в то самое мгновение, когда раздается оглушительный выстрел.

10 часов 33 минуты

В тот момент когда Такер взбежал на гребень насыпи, над водой разнеслись отголоски выстрела. У Уэйна в груди все сжалось от беспокойства за напарника. В пятидесяти ярдах впереди застыла драга, наискось перегородив русло канала, уткнувшись носом в берег.

Такер побежал, подгоняемый тревогой. Добравшись до потерявшей управление лодки, он оттолкнулся и взлетел высоко вверх. Упав на палубу, налетел на планширь. Из глаз брызнули искры. Откатившись вбок, он поднялся на четвереньки и выхватил пистолет.

В открытую дверь кабины Уэйн увидел человека, распростертого навзничь на полу. Человек размахивал левой рукой и отчаянно брыкался ногами. Запястье правой руки было стиснуто челюстями Кейна. Мускулистая овчарка таскала человека из стороны в сторону, словно тряпичную куклу.

Убийца что-то крикнул по-русски. Познания Такера в этом языке были зачаточными, однако тон голоса сказал ему все.

«Уберите от меня собаку… пожалуйста…»

Держа убийцу под прицелом «макарова», Такер шагнул в кабину.

— ОТПУСТИТЬ, — спокойно произнес он.

Кейн тотчас же отпустил убийце руку и отступил назад, оскалив зубы.

Русский прижал окровавленную руку к груди. В его широко раскрытых глазах плескалась боль. Судя по тому месту, где вцепился в его руку Кейн, у него была сломана локтевая кость, а может быть, в придачу еще и лучевая.

Однако Такер не испытывал к нему жалости. Этот подонок едва не застрелил его напарника.

В нескольких шагах на палубе валялся пистолет, все еще дымящийся на холоде.

Шагнув вперед, Такер посмотрел на убийцу.

— Ты говоришь по-английски?

— По-английски… да, я немного владеть английским.

— Ты арестован.

— Что? Я ничего…

Подняв правую ногу, Такер что есть силы ударил каблуком убийцу прямо в лоб. Тот сразу же отключился.

— Вот так-то оно лучше, — добавил Уэйн.

Глава 2

4 марта, 12 часов 44 минуты

— С вас новое ветровое стекло, — раскатистым басом прогудел Федосеев, протягивая Такеру стопку с ледяной водкой.

Уэйн принял стопку, но поставил ее на столик рядом с диваном. Он не был большим любителем водки, но что гораздо важнее, он сейчас не доверял своим рукам. Перестрелка в порту накачала его адреналином, в чем, впрочем, для него не было ничего незнакомого или неприятного. И все же Такер гадал, в какой степени это обусловлено возбуждением, а в какой — посттравматическим стрессовым расстройством (в настоящее время под этим мудреным медицинским термином понималось то, что раньше называлось контузией или военным неврозом, состоянием, хорошо знакомым многим ветеранам войн в Ираке и Афганистане).

По сравнению со многими у Такера ПТСР проявлялось в легкой форме, но все же в его жизни это стало неотъемлемой частью. Хотя ему удавалось неплохо с ним справляться, он постоянно чувствовал его присутствие, подобное чудовищу, пытающемуся найти брешь в его эмоциональных доспехах. Такер находил в этом сравнении странное успокоение. Бдительность относилась к тому, что у него получалось хорошо. И все же буддист в его сознании нашептывал ему на ухо, предлагая расслабиться.

«Забудь об этом.

То, за что ты цепляешься, только становится сильнее.

Твои мысли материализуются».

Такер не мог сказать точно, когда взял на вооружение эту философию. Она поселилась у него в сознании как-то совершенно незаметно. Конечно, у него были наставники, среди которых особенно выделялся один, — и все же он подозревал, что подцепил такой взгляд на жизнь, странствуя вместе с Кейном. Встречаясь с людьми всех мастей и пород, Такер научился принимать их такими, какие они есть, не обремененный грузом предвзятости. У людей больше общего, чем различий. Все просто пытаются найти способ быть счастливыми, чувствовать себя реализовавшимися в жизни. И хотя стремятся они к этому бесконечно разнообразными путями, конечная награда остается одной и той же.

«Довольно!» — приказал себе Такер. Философские размышления — это, конечно, замечательно, но он уже давно решил для себя, что во многом это напоминает текилу; и то, и другое лучше всего в маленьких дозах.

Сидящий у его ног Кейн оставался спокойным, однако его умные глаза зорко смотрели по сторонам. От овчарки не укрывалось ничто: позы, движения рук и глаз, частота дыхания, потоотделение. Для напарника Такера все это складывалось в четкую и ясную картину. И не было ничего удивительного в том, что Кейн улавливал нависшую в воздухе напряженность.

Сам Такер также это ощущал.

С Кейном он сошелся во многом из-за необычайно высокого взаимного умения чувствовать друг друга. Проводники служебных собак любят говорить: «Это передается через поводок», подразумевая, что с течением времени человек и животное сближаются, оказываются связанными между собой прочными эмоциональными узами. И это самое умение позволяло Кейну читать людей, улавливать мельчайшие нюансы в их движениях, позах, не заметные другим.

Вот и сейчас овчарка чувствовала напряжение в комнате.

— И боковое зеркало, — с натянутой улыбкой добавил Федосеев. — Вы испортили ветровое стекло и зеркало. Запчасти очень дорогие. И, что хуже всего, вы запросто могли убить Петра, моего водителя.

Такер решил не отступать, понимая, что это будет признаком слабости.

— На таком расстоянии и под таким углом кинетической энергии пули, выпущенной из моей винтовки, не хватило бы, чтобы пробить пуленепробиваемое стекло. Быть может, если бы я стоял на капоте и стрелял в упор, у Петра были бы какие-то основания для беспокойства.

Загнанный в тупик, Федосеев нахмурился.

— И все же запасные части для лимузина очень дорогие.

— Можете вычесть их стоимость из моего гонорара, — невозмутимо ответил Такер.

— Из гонорара? Из какого еще гонорара?

— Из того самого, который вы мне заплатите за то, что я спас вам жизнь.

— Мы сами прекрасно справились бы… — вмешался было стоящий за спиной Федосеева Юрий.

Но Федосеев поднял руку, останавливая подчиненного. Лицо Юрия залилось краской. Двое телохранителей у двери смущенно переминались с ноги на ногу, уставившись в пол.

Такер прекрасно понимал, о чем думают Юрий и его помощники. «Справились бы» ровным счетом ничего не стоит, когда речь идет о защите жизни. А сейчас главным было то, что этот посторонний — американец со своей собакой — спас жизнь их боссу. И все же Юрий пришел Такеру на помощь, уладил все вопросы с полицией, избежав проблем, которые могли бы возникнуть в связи с убийством первого снайпера. Одно дело — если несостоявшегося убийцу уничтожили русские телохранители, и совершенно другое — если это сделал бывший американский командос.

Через полтора часа после задержания второго нападавшего, который в настоящее время находился в руках полиции, Такер встретился с Федосеевым и его окружением в гостинице «Меридиан», где предприниматель снимал роскошный номер люкс, занимающий весь последний этаж. Обстановка и отделка были уютными, но чересчур пышными. Убогий советский шик. За окном по-прежнему валил снег, не позволяя увидеть во всей красе залив Петра Великого.

— Я предлагаю вам кое-что получше гонорара, — сказал Федосеев. — Вы становитесь членом моей команды. Постоянная работа. Я человек щедрый. Ваша собака каждый день будет есть бифштекс. Ей ведь это понравится, да?

— Спросите у него сами.

Мельком взглянув на Кейна, Федосеев усмехнулся и погрозил пальцем Такеру.

— Очень смешно. — Он попробовал подойти с другой стороны. — Знаете, у этих двух сволочей мог быть сообщник. Если он по-прежнему разгуливает на свободе…

Слово «сволочь» было одним из излюбленных ругательств Федосеева.

— Если это так, — не дал ему договорить Такер, — уверен, Юрий выявит всех, причастных к этому покушению.

Особенно если учесть, что один из нападавших задержан.

В России пытки арестованных оставались самым обычным делом.

Федосеев вздохнул.

— Так каким же будет ваш ответ?

— Я ценю ваше предложение, — сказал Такер, — однако срок моего контракта истекает через два дня. А потом мне нужно будет быть в другом месте.

Это была ложь, но никто не мог поймать его на ней.

На самом деле ему никуда не нужно было спешить, и в настоящий момент это его полностью устраивало. К тому же, Юрий и его команда в прошлом были военными, и это сквозило во всех их словах и поступках. Такер был сыт по горло. Он сам послужил в армии, и расставание было далеко не полюбовным.

Разумеется, первое время Уэйн получал огромное удовольствие от военной службы и подумывал о профессиональной карьере в армии.

До Анаконды.

Захлестнутый непрошеными воспоминаниями, Такер потянулся за забытой стопкой водки. Звон кубиков льда о хрустальные стенки вызвал у него отвращение. Посттравматическое стрессовое расстройство. Сам он воспринимал это лишь как осколок психической шрапнели, застрявший у него в груди рядом с сердцем.

Такер отпил глоток водки, отдаваясь воспоминаниям.

У него все равно не было выбора.

Он закрыл глаза, вспоминая тот день, снова втянутый в жестокую перестрелку. Его выделили в подкрепление бойцам Десятой горной дивизии, которым было приказано зачистить несколько бункеров в Адском ущелье. В тот день у него было два напарника — Кейн и закадычный друг Кейна Абель. Если Кейн был правой рукой Такера, то Абель был левой. Он выучил их обоих.

Когда отряд уже находился в горах, поступил сигнал бедствия. Вертолет «Чинук» с отделением «морских котиков»[112] был сбит из ручного гранатомета на склоне пика Такур-Гар. Такер и его отряд повернули на восток и начали мучительный подъем на Такур-Гар, где в одном из ущельев нарвались на засаду. Взрыв двух самодельных мин уложил наповал бо́льшую часть отряда, ранив остальных, и в том числе Абеля, которому оторвало переднюю правую лапу.

Через считаные мгновения из-за камней выскочили прятавшиеся талибы, нахлынувшие на тех, кто остался в живых. Такеру и горстке солдат удалось занять более или менее удобную позицию и продержаться до тех пор, пока не прилетел вертолет с подкреплением. Когда все бойцы и Кейн уже находились на борту, Такер приготовился спрыгнуть за Абелем, однако бортмеханик оттащил его от люка и прижал к полу, — после чего ему оставалось только смотреть со стороны.

Как только «вертушка» поднялась в воздух, двое талибов погнались за Абелем. Несчастная собака ковыляла следом за улетающим вертолетом, волоча за собой оторванную ногу и провожая хозяина проникнутым болью взглядом.

Такер бросился к двери, но его снова оттащили назад.

Талибы догнали Абеля. Уэйн выдавил из памяти эти жуткие картины, но не смог избавиться от укоризненного голоса, навеки поселившегося у него в сознании: «Если бы ты захотел, ты смог бы к нему вырваться».

Такер понимал, что в этом случае его наверняка убили бы, но, по крайней мере, Абель не остался бы в одиночестве. В одиночестве, гадая, почему хозяин его бросил…

Вернувшись в свою шкуру, Такер открыл глаза и одним глотком допил водку, чтобы обжигающий алкоголь стер самую страшную часть старой боли.

— Мистер Уэйн… — Богдан Федосеев подался вперед, и его лоб пересекли тревожные складки. — Вы, часом, не заболели? У вас мертвенно-бледное лицо, друг мой!

Откашлявшись, Такер покачал головой. Даже не глядя на Кейна, он чувствовал, что тот пристально смотрит на него. Опустив руку, Уэйн дружески потрепал овчарку по шее.

— Все в порядке. О чем мы говорили?..

Федосеев откинулся назад.

— О том, чтобы вы с вашей собакой присоединились к нам.

Такер сфокусировал свой взгляд на Федосееве, на настоящем.

— Нет, сожалею, но, как я уже сказал, мне нужно быть в другом месте.

Хотя это была неправда — он был готов уехать отсюда, ему требовалось уехать отсюда.

И все же оставался вопрос: что ему делать?

— Ну хорошо! — шумно вздохнул Федосеев. — Но если передумаете, дайте мне знать. Сегодня вечером вы остаетесь здесь. Я снял для вас номер люкс. Я пришлю вам два бифштекса. Один для вас, другой — для вашей собаки.

Кивнув, Такер встал и пожал Федосееву руку.

На какое-то время этого будет достаточно.

23 часа 56 минут

Трель спутникового телефона мгновенно разбудила Уэйна.

Протянув руку к аппарату, он посмотрел на часы.

«Почти полночь».

Это еще что такое? Поскольку на этот вечер у Федосеева не было ничего запланировано, он дал Такеру и Кейну выходной. Неужели что-то случилось? Юрий уже сообщил, что задержанный террорист раскололся и заговорил, выложив все, что ему было известно.

Поэтому Такер рассчитывал на спокойный вечер.

Взяв телефон, он взглянул на экран, чтобы узнать, кто звонит, однако номер обозначился как закрытый. Это редко предвещало что-либо хорошее.

Кейн сидел в ногах кровати, следя за хозяином.

Такер нажал кнопку, устанавливая соединение.

— Слушаю!

Череда писка и щелчков сообщила о том, что связь осуществляется через цифровой шифратор.

Наконец раздался голос звонившего:

— Капитан Уэйн, я рад, что смог с вами связаться.

Такер испытал облегчение — но только отчасти. Как только он узнал голос, его захлестнула волна подозрительности. Это был Пейнтер Кроу, директор отряда «Сигма», человек, который не так давно пытался завербовать Такера после одной операции. Истинное место «Сигмы» в американской разведке по-прежнему оставалась для Такера загадкой, и все же одно он знал точно: «Сигма» осуществляла свою деятельность под эгидой УППОНИР — Управления перспективного планирования оборонных научно-исследовательских работ, ведомства в составе министерства обороны Соединенных Штатов.

Такер очистил свой голос от сонных ноток.

— Господин директор, полагаю, вам известно, сколько здесь сейчас времени?

— Известно. Приношу свои извинения. Но это очень срочно.

— По-моему, иначе и не бывает. Что стряслось?

— Насколько я понимаю, срок вашего контракта с Богданом Федосеевым скоро заканчивается. Если я не ошибаюсь, через два дня.

Такеру следовало бы удивиться, откуда звонившему известна данная информация, однако это был Пейнтер Кроу, чьи возможности просто пугают.

— Господин директор, я так понимаю, это не просто звонок вежливости, так что почему бы не перейти прямо к делу?

— Мне нужна одна услуга. А от вашей российской визы осталось еще сорок два дня пребывания в стране.

— И что-то подсказывает мне, что вам нужны эти дни.

— Только несколько дней. У нас есть один друг, с которым мне хотелось бы вас познакомить.

— У меня своих друзей достаточно. Чем этот ваш друг такой особенный?

Последовала пауза, затянувшаяся слишком долго. Такер все понял. Хотя сам разговор велся по защищенному каналу связи, номер Уэйна мог прослушиваться — наверняка прослушивался, зная русских. Для того чтобы сообщить подробности, потребуются дополнительные меры предосторожности.

Такер поймал себя на том, что подобная секретность задевает его любопытство.

Он также предположил, что пауза в разговоре является тестом.

То, что он понял необходимость конфиденциальности, Такер показал, задав новый вопрос:

— Где?

— В полумиле от вашей гостиницы — телефон-автомат у северо-восточного угла жилого комплекса «Серая лошадь».

— Найду. Дайте мне двадцать минут.

Через восемнадцать минут Такер уже был в телефонной будке, притопывая, чтобы защититься от холода. Воспользовавшись предоплаченной карточкой, он набрал закрытый номер «Сигмы», после чего подождал, пока в трубке прозвучит новая последовательность кодирующих сигналов, и наконец раздался голос Кроу.

Директор сразу перешел к делу.

— Мне нужно, чтобы вы помогли покинуть страну одному человеку.

Это краткое предложение содержало обилие информации. Уже одно то обстоятельство, что Кроу сомневался в способности своего друга совершить это действие самостоятельно, сказало Такеру о двух вещах.

Во-первых, этот человек представляет для «Сигмы» большую ценность.

Во-вторых, с обыкновенными способами передвижения могут возникнуть какие-либо трудности.

Другими словами, кто-то не хочет, чтобы этот человек покинул Россию.

Такер понимал, что не нужно интересоваться, почему этот человек хочет уехать из страны. Директор Кроу твердо верил в то, что каждый человек должен знать только то, что ему необходимо для выполнения его задания. Однако у Такера был другой вопрос, на который он хотел получить ответ.

— Почему я?

— Вы уже находитесь в стране, у вас здесь хорошее прикрытие, и вы обладаете необходимым мастерством для решения этой задачи.

— И, кроме меня, у вас никого нет?

— И это тоже — но это не самое главное.

— Господин директор, давайте выложим все начистоту. Вы просите меня об одном одолжении. И только. Если вы хотите соблазнить меня поступить в…

— Ни в коем случае. Помогите нашему другу покинуть страну — и дело сделано. Ваш гонорар будет вдвое выше обычного. И для этого задания я выделяю вам помощника. Ее зовут Рут Харпер.

— Это будете не вы сами? — Это стало для Такера неожиданностью, а он не любил неожиданности. — Господин директор, вы же знаете, я плохо срабатываюсь с другими, особенно с теми, с кем никогда прежде не встречался.

— Харпер — толковый оперативник, Такер. Знает свое дело. Поверьте. Итак, вы согласны?

Уэйн вздохнул. Хотя он относился к правительственным ведомствам с подозрительностью, Кроу успел доказать, что ему можно верить.

— Говорите детали.

Глава 3

7 марта, 08 часов 07 минут

Сибирь, Россия

Дверь в купе Такера сдвинулась вбок, и показалась голова в синей форменной фуражке.

— Ваши документы, пожалуйста, — попросил проводник, смягчив свою просьбу в духе КГБ дружелюбной улыбкой.

Тощему, как палка, парню было лет двадцать, не больше, из-под новенькой фуражки выбивались непокорные кудри, черные как смоль. Надраенные пуговицы мундира ослепительно сверкали. Не вызывало сомнений, что парень гордится своей работой.

Такер протянул ему свой паспорт.

Изучив документ, проводник кивнул и вернул его Уэйну, с опаской косясь на Кейна. Бельгийская овчарка стояла на полке напротив хозяина, высунув язык и часто дыша.

— А ваша собака?.. — спросил проводник.

— Это служебная собака.

Такер протянул документы на Кейна, любезно предоставленные Пейнтером Кроу. Согласно этим документам, четвероногий спутник Такера помогал ему во время припадков эпилепсии, часто случающихся у него. Разумеется, это было не так, однако путешествие в обществе здоровенного семидесятифунтового пса неизменно вызывало нежелательные вопросы.

Изучив бумаги, проводник кивнул.

— Да, вижу. У моего троюродного брата такая же болезнь. — Он снова посмотрел на Кейна, но теперь уже с любовью и сочувствием. — Можно его погладить?

Такер пожал плечами.

— Конечно. Он не кусается.

«Если я ему не прикажу».

Проводник осторожно протянул руку и почесал Кейну шею.

— Хорошая собачка.

Пес смерил его равнодушным взглядом, терпя фамильярность.

Такер едва сдержал улыбку.

Удовлетворившись, проводник вернул Уэйну документы на собаку и сказал:

— Он мне очень нравится.

— И мне тоже.

— Если вам что-нибудь понадобится, спрашивайте, не стесняйтесь, хорошо?

Такер кивнул. Проводник вышел из купе и закрыл за собой дверь.

Откинувшись назад, Уэйн уставился на проплывающий за окном пейзаж, состоящий преимущественно из заснеженных деревьев и однообразных зданий советской эпохи. Поезд выезжал из Владивостока, портового города, расположенного на одном конце Транссибирской магистрали, другим концом которой была Москва.

Однако Такер и Кейн не собирались направляться так далеко.

По каким-то причинам, разъяснять которые Кроу не посчитал нужным, подопечный Такера должен был быть готов покинуть страну только через неделю. Поэтому Уэйн, отработав последние два дня, положенные по контракту с Федосеевым, сел на знаменитый поезд, пересекающий с востока на запад всю Россию, и приготовился к пятидневному путешествию до Перми. Там он встретится с посредником, который познакомит его с подопечным, Абрамом Буколовым.

Такер по-прежнему понятия не имел, почему этому человеку требовалось покинуть пределы России тайком — особенно если учесть, какое высокое положение он занимал. Такер узнал это имя, как только Кроу назвал его в разговоре по телефону. У Богдана Федосеева в прошлом были деловые контакты с этим человеком.

Абраму Буколову принадлежал концерн «Горизонт», одна из крупнейших российских фармацевтических компаний. Буколов, чье лицо часто появлялось на обложках журналов и телевизионном экране, занимал в производстве лекарств то же место, какое занимал в выпуске персональных компьютеров Стивен Джобс. После распада Советского Союза фармацевтическая промышленность России переживала сильнейший кризис. Снизилось качество выпускаемой продукции, оказалась разрушена сеть аптек. Тысячи людей скончались от фальшивых препаратов и неверных доз. Однако Абраму Буколову благодаря силе воли и унаследованному состоянию удалось постепенно исправить положение и занять лидирующее положение в российской фармацевтике.

И вот теперь он собирался бежать из страны, бросить свою империю, стоящую многие миллиарды долларов, строительству которой он посвятил всю свою жизнь.

Почему?

И что могло вселить в этого человека такой ужас?

Согласно зашифрованному досье, присланному Пейнтером Кроу, сам Буколов ограничился лишь одной-единственной загадочной фразой: «За мной охотятся генералы из Арзамаса-16». Он наотрез отказался что-либо добавить к своим словам до тех пор, пока не покинет пределы России.

Такер снова и снова перечитал полученные документы. Из них было видно, какой незаурядной личностью является Буколов. Несомненно, этот человек обладал стратегическим мышлением и при этом был страстно увлечен своим делом. Но неужели он в конце концов сломался?

И при чем тут генералы из Арзамаса-16?

Из материалов, приобщенных к делу, следовало, что в прошлом был город, называвшийся Арзамас-16. В годы правления Сталина там размещался первый советский центр разработки ядерного оружия. В разведывательном сообществе Соединенных Штатов его обычно именовали «русским Лос-Аламосом»[113].

Однако он был лишь первым из многих «наукоградов», закрытых городов, возникших по всему Советскому Союзу. В них за высокими заборами, в обстановке строжайшей секретности трудились лучшие советские ученые. В эпоху холодной войны ходили слухи, что в наукоградах ведутся работы по созданию биологического оружия, психотропных средств и технологий «стелс».

Но Арзамаса-16 больше не существовало.

В городе был создан центр по уничтожению ядерного оружия, но какое это имело отношение к Абраму Буколову?

И кем были эти нечестивые «генералы»?

Все это было полной бессмыслицей.

Такер бросил взгляд на Кейна. Тот повилял хвостом, готовый к любому развитию событий. Уэйн откинулся назад, придя к выводу, что в данных обстоятельствах это, вероятно, лучшая линия поведения.

Нужно просто быть готовым ко всему.

Глава 4

7 марта, 10 часов 42 минуты

Москва, Россия

Коренастый мужчина грузно уселся за письменный стол, заскрипев пружинами кожаного кресла, и переключил звонок на громкоговорящую связь, не опасаясь, что его услышат. Никто не осмелится подслушивать, особенно здесь.

— Где находится цель в настоящий момент? — спросил он.

До него дошли сведения, что одному человеку, бывшему американскому спецназовцу с собакой, поручено помочь доктору Буколову покинуть пределы России.

Этого не должно произойти.

— Едет на поезде на запад. — Голос говорил по-русски с заметным шведским акцентом. — По Транссибирской магистрали. Нам известно, что он взял билет до Перми, однако мы пока что не знаем, действительно ли он направляется именно туда.

— Почему у вас возникли сомнения?

— Несомненно, этот человек обладает определенной подготовкой. Чутье подсказывает мне, что он не стал бы покупать билет до пункта назначения. Он слишком хитер для этого.

— Под каким именем он путешествует?

— Мы сейчас работаем также и над этим. — В голосе со шведским акцентом прозвучало раздражение.

— А где в настоящий момент находитесь вы?

— Подъезжаем на машине к Хабаровску. Мы попытались сесть на поезд во Владивостоке, но…

— Но он от вас ушел, да?

— Да.

— Так, давайте-ка уточним. Мужчина с большой собакой ушел от вас. Он вас заметил?

— Нет. В этом мы уверены. Просто у него большой опыт и отличная подготовка. — Что еще вам удалось о нем узнать?

— Очень немного. Я навожу справки, стараюсь проследить за его финансами, но, судя по всему, он пользуется защищенной кредитной карточкой. А это позволяет предположить, что или он не тот, за кого себя выдает, или у него могущественные покровители. Или и то, и другое. Что дал обыск гостиничного номера во Владивостоке?

— Ничего. Нам не удалось туда проникнуть. Этот ублюдок Федосеев, на которого он работал, снял в гостинице целый последний этаж. Меры безопасности были крайне строгими. Но если мы доберемся до Хабаровска первыми, мы сядем там на поезд. Если же нет…

Голос не договорил.

Обоим собеседникам не хотелось высказывать вслух то, какими проблемами обернется эта неудача.

За Хабаровском железнодорожная магистраль разветвлялась в разные стороны, в том числе в Китай и Монголию. Если придется продолжать слежку в другой стране, сложности возрастут в экспоненциальной прогрессии.

Громкоговорящая связь снова ожила — голос предложил еще один вариант.

— Раз объект пользуется защищенными кредитными карточками, разумно предположить, что у него несколько паспортов и проездных документов. Если у вас есть связи в ФПС, неплохо было бы распространить его фотографию.

Сидящий за письменным столом мужчина кивнул, задумчиво потирая подбородок. Он понял, что речь идет о Федеральной пограничной службе России.

— Как вы верно заметили, — продолжал голос по телефону, — мужчину с большой собакой не заметить трудно.

— Я посмотрю, что тут можно будет сделать. Я бы предпочел сохранить круг посвященных в операцию как можно более узким. Вот почему я нанял вас. Увы, я начинаю задаваться вопросом, правильно ли поступил. Мне нужны результаты, в противном случае я найду вам замену. Вы все поняли?

Последовало длительное молчание.

— Не беспокойтесь, в прошлом у меня никогда не было неудач. Я все выясню, и этот человек умрет, не доехав до Перми.

Глава 5

7 марта, 18 часов 08 минут

Транссибирская магистраль

Голос объявил по громкоговорящей связи сначала по-русски, затем по-английски:

— Следующая остановка Хабаровск.

По маленькому жидкокристаллическому дисплею на стене купе пробежало зеленой строкой это же сообщение, повторенное на двух языках, с дополнением: «Стоянка поезда восемнадцать минут».

Такер начал собирать вещи и одеваться. Закончив, он потрепал Кейна.

— Как ты смотришь на то, чтобы немного размять ноги?

Бо́льшую часть дня они проторчали в купе, и Уэйну хотелось подышать свежим воздухом. Натянув шапку, он взял Кейна за поводок и открыл дверь купе, вливаясь в медленный поток пассажиров, тянущийся по коридору в направлении тамбура. При виде необычного спутника Такера кое-кто удивленно поднял брови. Одна дородная бабуля смерила человека и собаку недовольным взглядом.

Желая избежать ненужного внимания, Уэйн прошел мимо вокзала — белого с зеленым здания в кремлевском стиле — и пересек железнодорожные пути, направляясь к растущей вдоль них полосе кустарников. Вокзал был огорожен невысоким забором, в котором количество отсутствующих штакетин превышало количество оставшихся.

Пока Кейн обнюхивал и помечал территорию, Такер разминал спину и ноги. В поезде он поспал, свидетельством чему были затекшие мышцы.

Через несколько минут его внимание привлек визг тормозов. Следом за ним раздался отчаянный гудок клаксона. Такер увидел вереницу машин перед железнодорожным переездом, пропускающих отходящий на восток маневровый тепловоз. Как только тепловоз прогромыхал по рельсам и поднялся шлагбаум, черный седан с тонированными стеклами, обогнав очередь машин по встречной полосе, выскочил на переезд и устремился к стоянке перед вокзалом.

Такер взглянул на часы. До отправления поезда оставалось четыре минуты.

Тот, кто приехал в седане, успел едва-едва.

Позволив Кейну погулять еще целую минуту, Уэйн направился обратно к перрону. Как только они вернулись в купе, посвежевший Кейн запрыгнул на полку, учащенно дыша.

И тут же внимание Такера привлекла какая-то суета на перроне. Вдоль состава быстро шли трое мужчин в длинных черных кожаных плащах, время от времени останавливая проводников и показывая им фотографию. Никто из них не предъявлял никаких документов.

У Такера в голове тихо зазвенел тревожный набат. Но ведь в поезде сотни пассажиров, успокоил себя он. К тому же, все как один проводники лишь пожимали плечами и качали головой.

Отчаявшись добиться результата, один из мужчин в пальто достал сотовый телефон и набрал номер. После краткого разговора, продолжавшегося не больше тридцати секунд, он убрал телефон и присоединился к своим спутникам, и после краткого обсуждения все трое скрылись в здании вокзала.

Такер подождал, но они больше не появлялись.

Когда раздался гудок электровоза и прозвучало объявление о том, что поезд отправляется, Уэйн облегченно вздохнул. Состав плавно тронулся, медленно отъезжая от вокзала.

Лишь после этого Такер сел на полку.

И все же его не покидало чувство беспокойства.

19 часов 38 минут

Час спустя, переполненный возбуждением и не в силах оставаться в купе, Такер как-то незаметно для самого себя оказался в вагоне-ресторане. Здесь стояли столы, застеленные белыми скатертями, на окнах висели шелковые занавески, еду и напитки подавали в хрустальной и фарфоровой посуде.

Однако все внимание Такера сразу же оказалось полностью приковано к главной достопримечательности вагона-ресторана.

Хотя он был не из тех, кто любит пялиться на прекрасный пол, сидящая за столиком напротив женщина вынудила его отказаться от своих правил.

Ее высокую и стройную фигуру подчеркивали обтягивающая юбка и белый кашемировый пуловер. Длинные светлые прямые волосы обрамляли высокие скулы и искрящиеся голубым льдом глаза. Ковыряя салат и изредка отпивая глоток вина, она проводила время, читая затрепанный томик «Анны Карениной» на английском языке или глядя в окно на сгущающиеся над сибирским пейзажем сумерки. Подняв голову, женщина случайно поймала на себе взгляд Такера и улыбнулась — искренне, приятно, но в то же время сдержанно.

И все же красноречивый язык ее движений не вызывал сомнений.

«Благодарю вас, но я предпочла бы побыть одна».

Еще через несколько минут женщина попросила счет, расплатилась и, пройдя мимо столика Такера, скрылась в тамбуре, ведущем к спальным вагонам.

Уэйн допил кофе, испытывая странное разочарование, которого никак от себя не ожидал, и тоже направился в свое купе.

Выйдя в тамбур, он обнаружил, что блондинка сидит на полу на корточках, собирая рассыпавшееся содержимое своей сумочки. Вагон трясло на стыках, и некоторые предметы откатывались все дальше и дальше.

Подойдя к женщине, Такер опустился на корточки.

— Позвольте вам помочь.

Нахмурившись, та закинула за ухо прядь волос и сухо улыбнулась.

— Благодарю вас. Что-то в последнее время у меня все из рук валится.

По-английски она говорила с изящным британским акцентом.

Такер помог ей собрать рассыпавшиеся вещи и встал.

— Кстати, это сделал дворецкий, — кивком указав на «Анну Каренину», заметил он.

Женщина недоуменно заморгала, сбитая с толку.

— В библиотеке, свинцовой трубой, — добавил Такер.

Она улыбнулась.

— О, как здорово. Значит, мне нет смысла дочитывать до конца, так?

— Приношу свои извинения, если я испортил вам интригу.

— Вы читали эту книгу?

— В школе, — сказал Такер.

— И ваш вердикт?

— Определенно, не пляжное чтиво. Книга мне понравилась — но не настолько, чтобы мучиться с ней второй раз.

— У меня это уже третий раз. Наверное, я обожаю самоистязания. — Женщина протянула руку. — Что ж, еще раз спасибо…

Взяв ее руку, Такер обнаружил, что пальцы у женщины нежные, но сильные.

— Такер, — представился он.

— А меня зовут Фелиси. Благодарю вас за помощь. Желаю вам приятно провести ночь.

Определенно, вечер завершился приятно.

Развернувшись, женщина вошла в вагон. Сделав шагов десять по коридору, она остановилась и сказала, не оборачиваясь:

— Знаете, по-моему, это не совсем справедливо.

Такер ничего не ответил, дожидаясь, когда Фелиси повернется к нему, и лишь тогда спросил:

— Вы о чем?

— Вы испортили конец замечательного русского романа.

— Вижу, к чему вы клоните. Насколько я понимаю, одного извинения будет недостаточно?

— Даже не думайте отделаться так легко.

— Значит, завтракаем вместе?

Поджав губы, Фелиси задумалась на мгновение.

— Семь утра для вас не слишком рано?

Такер улыбнулся.

— Увидимся завтра утром.

Махнув рукой, Фелиси развернулась и двинулась дальше. Уэйн проводил ее взглядом, наслаждаясь каждым ее движением.

Оставшись один, он открыл дверь в свое купе и увидел пристально смотрящего на него Кейна. Судя по всему, овчарка услышала его голос в коридоре. Кейн склонил голову набок, спрашивая без слов: «В чем дело?»

Улыбнувшись, Такер почесал собаку за ухом.

— Извини, приятель, но подруги у нее нет.

Глава 6

8 марта, 06 часов 55 минут

Транссибирская магистраль

На следующее утро Такер, придя в вагон-ресторан на пять минут раньше назначенного срока, застал Фелиси уже сидящей за столиком. На какое-то время они оказались здесь одни. В это время года солнце еще не взошло, а лишь окрасило небо на востоке в розовый цвет.

Подойдя к столику, Такер сел.

— Вижу, вы ранняя пташка.

— Боюсь, это у меня с детства. Моих родителей это сводило с ума. Кстати, я заказала кофе на двоих, если вы ничего не имеете против. Ранняя пташка чувствует себя гораздо лучше, если в ее жилах течет кофеин.

— Тут мы с вами похожи.

Подошел официант с двумя дымящимися чашками и принял заказ. Фелиси остановила свой выбор на самом близком подобии традиционного английского завтрака. Такер одобрительно кивнул, восхищаясь женщиной со здоровым аппетитом. В свою очередь, он выбрал омлет с поджаренным черным хлебом.

— Это вы хозяин той большой овчарки, не так ли? — спросила Фелиси. — Которая выглядит умнее большинства пассажиров этого поезда?

— Лично я не стал бы употреблять слово «хозяин», но вы правы. — Он выдал «легенду» про служебную собаку, рассказав про припадки эпилепсии. — Не знаю, что бы я делал без своего Кейна.

По крайней мере, эта часть была правдой.

— И куда вы направляетесь? — спросила Фелиси.

— Билет я взял до Перми, но меня ничто не держит. Здесь много всего интересного. Если нам вдруг захочется, мы с Кейном можем сойти с поезда в любом месте. А вы?

— Это приглашение? — хитро улыбнулась Фелиси.

Такер уклончиво пожал плечами, и ее улыбка стала только еще шире.

— Что касается меня, я еду в Москву, — поспешила перейти она на более безопасные темы. — Встретиться с однокурсниками.

— Вы учились в московском университете?

— О господи, нет. В Кембридже. Гуманитарные науки и искусство. Hinc lucem et pocula sacra и все такое. «Отсюда свет и священное питье». Латинская поговорка. Очень заумно. В прошлом году две мои подруги перебрались в Москву. У нас будет маленькая встреча.

— Вы сели на поезд в Хабаровске?

— Да. И чуть было не попала под машину на стоянке перед вокзалом. Большой черный седан.

— Припоминаю, я слышал сигнал, видел какое-то смятение. Это был он?

Фелиси кивнула.

— Трое мужчин, одетых, как громилы из КГБ. Зловещие типы. Очень грубые, шли по перрону, всем тыча в нос свои «корочки», как будто они тут полные хозяева.

Такеру пришлось сделать над собой усилие, чтобы скрыть свое удивление.

— Похоже на полицию. Наверное, они кого-то искали.

Фелиси отпила глоток кофе.

— Могу себе представить.

— Часом, не вас ли искали? Я, случайно, завтракаю не в обществе международного похитителя произведений искусств?

Фелиси рассмеялась, откинув голову назад и чуть в сторону.

— О, меня разоблачили! Немедленно остановите поезд!

— Если верить моему путеводителю, Федотовская картинная галерея в Хабаровске представляет особый интерес для ценителей искусства, — улыбнулся Такер. — Особенно для выпускников факультета гуманитарных наук Кембриджского университета. Я уже жалею о том, что не сошел с поезда и не сходил туда. А вы там побывали?

Фелиси улыбнулась, сверкнув глазами.

— Просто потрясающее собрание. Я сама жалею о том, что у меня было так мало времени. Вы непременно должны там побывать. Ну а вы, мистер Уэйн, какая у вас тайна? Чем вы занимаетесь, когда не катаетесь на поезде по Сибири?

— Я вор, специализируюсь на произведениях искусства, — ответил Такер.

— А, я так и думала.

Такер похлопал себя по карману куртки.

— Прошу прощения, — сказал он и, достав сотовый телефон, взглянул на экран. — Сообщение от моего брата.

Перейдя в режим фотоаппарата, Такер украдкой сфотографировал лицо Фелиси, после чего потыкал пальцем в экран, делая вид, будто набирает ответ, и убрал телефон в карман.

— Еще раз извините, — сказал он. — У моего брата через месяц свадьба, и он поручил мне устроить ему холостяцкую вечеринку. Его будущая жена беспокоится, что вечеринка получится слишком непристойной.

— А это действительно так? — подняла брови Фелиси.

— А как же иначе.

— Ох уж эти мужчины! — рассмеялась Фелиси и, перегнувшись через столик, пожала Такеру руку.

08 часов 35 минут

Закончив завтракать и растянув кофе еще на полчаса, Такер и Фелиси наконец расстались, пообещав друг другу разделить еще одну трапезу до того, как Уэйн сойдет с поезда в Перми.

Оставшись один, Такер быстро вернулся к себе в купе, достал спутниковый телефон и набрал новый номер, полученный от Пейнтера Кроу. Ему ответили сразу же.

— Я так понимаю, Такер Уэйн, — произнес женский голос.

— А вы Рут Харпер.

— Совершенно верно. — Харпер говорила четко, отрывисто, но при том не резко. В ее речи чувствовался отчетливый южный говор. — Что у вас есть для меня?

— И никаких «рада вас слышать» или «как поживаете»?

— Рада вас слышать. Как поживаете? Ну как, все в порядке? Вам тепло и уютно?

— Самую малость, — ответил Такер.

Расхаживая по тесному купе, он пытался представить себе, как выглядит его собеседница. Голос у нее был молодой, однако некоторая резкость позволяла предположить об определенном опыте. «Вероятно, далеко за тридцать». Но Такер знал, что в оперативники «Сигмы» отбирались те, кто прошел службу в армии, и Харпер, скорее всего, не была исключением, так что эта «резкость», возможно, отчасти объяснялась суровыми уроками, усвоенными в молодости, ранним взрослением под огнем. По серьезному тону Харпер Такер предположил, что она темноволосая и в очках — изнуренный боями книжный червь.

Он мысленно усмехнулся, представив себе этот образ.

— Итак, как вы оцениваете ситуацию? — спросила Харпер.

— Сдается, я подцепил «хвост».

— Почему вы так решили, капитан Уэйн? — Ее тон стал мрачным, с нотками сомнения.

— Зовите меня просто Такер.

Он рассказал про мужчин в черных кожаных плащах на перроне в Хабаровске и про утверждение Фелиси, будто они размахивали «корочками».

— А на самом деле этого не было?

— Не было. Они просто показывали фотографию. Я в этом уверен. Фелиси также заявила, будто посетила в Хабаровске Федотовскую картинную галерею. Галерея вот уже месяц как закрыта на ремонт.

— Откуда вам это известно?

— В поезде нечем заняться, кроме как поспать и почитать путеводители.

— Еще что-либо в поведении этой Фелиси вызвало ваши подозрения?

— Она красивая женщина, и сразу же подпала под мои чары.

— Определенно, это странно. Вы уверены, что у нее все в порядке со зрением?

Такер усмехнулся, услышав ее будничный тон.

— Очень смешно.

Он поймал себя на том, что Рут Харпер, возможно — возможно — ему понравится.

— Ваш акцент, — продолжал Уэйн. — Вы родом из Теннесси?

Харпер пропустила мимо ушей его попытку разговорить ее, однако по прозвучавшему в ее следующих словах раздражению он предположил, что ошибся насчет Теннесси.

— Выкладывайте досье этой вашей Фелиси, — строгим профессиональным тоном произнесла она.

Такер рассказал все, что ему удалось узнать: имя, учеба в Кембриджском университете, друзья в Москве.

— И у меня есть ее фото. Смею предположить, у ваших компьютерных кудесников есть программа распознавания лиц.

— Да, есть.

— Я вам сейчас его вышлю.

— Отлично, сидите на месте, и я с вами свяжусь.

Ждать пришлось недолго. Харпер перезвонила через сорок минут.

— Чутье вас не подвело, — сразу же перешла к делу она. — Но вы подцепили не просто «хвост». Эта женщина — наемная убийца.

— Я сразу почувствовал, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — пробормотал Такер. — Итак, давайте послушаем, что у вас есть.

— Ее настоящее имя Фелиси Нильссон, однако сейчас она путешествует под именем Фелиси Йоханссон. Гражданка Швеции. Ей тридцать три года, родилась в Стокгольме в состоятельной семье. Окончила она не Кембриджский, а Гётеборгский университет, магистр изобразительных искусств и музыки. А вот дальше все становится действительно интересно. Через полгода после окончания университета наша Фелиси отправилась служить в шведскую армию и в конце концов оказалась в Särskilda Inhämtningsgruppen.

— В СИГ?

Во время службы в войсках специального назначения Соединенных Штатов Такер познакомился со всеми конкурирующими ведомствами, как дружескими, так и враждебными. За аббревиатурой СИГ скрывалась шведская специальная разведка. Ее сотрудники занимались сбором данных и ведением разведки. Это были опытные, закаленные бойцы.

— Фелиси Нильссон стала одной из первых женщин, принятых на службу в СИГ, — добавила Харпер.

— Какая у нее была специальность?

— Снайпер.

«Замечательно».

— Я настоятельно советую вам относиться к ней с крайней осторожностью.

— С крайней осторожностью? Мне бы это ни за что не пришло в голову.

Харпер издала нечто, что можно было бы принять за приглушенный смешок, однако затихло все так быстро, что полной уверенности у Такера не было.

— Намек понят, — сказала она. — И все же не надо недооценивать Нильссон. После шести лет службы в СИГ она уволилась и восемь месяцев спустя начала попадать в поле зрения разведывательных ведомств, сначала работая по мелочам, по найму, в основном на солидные группировки. Затем, еще через два года, открыла собственное дело, набрала свою команду — из ветеранов шведского спецназа. По последним оценкам, у нее в группе от шести до восьми человек, включая ее саму.

— Богатая девочка от скуки скатилась на преступную дорожку, — заметил Такер.

— Возможно, все началось именно так, однако теперь Нильссон по-настоящему вошла во вкус. У нее солидная репутация. В настоящий момент вопрос стоит так: кто ее нанял и зачем?

— Вам проще получить ответ на этот вопрос. Но можно точно сказать, что это каким-то образом связано с вашей операцией. В противном случае целью был бы лично я, что маловероятно.

— Согласна.

— А если это действительно так, если мне сели на «хвост», полагаю, не нужно говорить, что это означает.

— У нас утечка, — ответила Харпер. — Известие о вашем участии дошло до тех, кто охотится на доктора Буколова.

— Но где именно произошла утечка? Давайте исходить из того, что это произошло не в руководстве «Сигмы». В таком случае, кому в России известен мой маршрут? Кто знает о том, что я еду в этом поезде?

— Этой информацией располагает только тот человек, с кем вы должны были связаться в Перми.

— Кто он?

Харпер замялась с ответом, и Такер догадался, в чем дело. Если он попадет в руки Фелиси Нильссон, чем меньше будет знать, тем меньше сможет выложить.

— Забудьте о том, что я вас спрашивал, — сказал Такер. — Итак, утечка произошла или от моего связного, или от кого-то, кому он проболтался.

— Скорее всего, — согласилась Харпер. — В любом случае эти люди охотятся за Абрамом Буколовым. Но то обстоятельство, что мисс Нильссон находится вместе с вами в поезде, а не в Перми, охотясь за объектом, говорит нам кое-что.

— Это говорит нам, что тот, кто ей платит, по какой-то причине хочет разыграть все до конца. То есть тут дело не только в самом Буколове. Возможно, у него что-то есть… ему что-то известно.

— И снова соглашусь с вами. И поверьте, я не знаю, что это может быть. Выйдя на нас, Буколов вел себя крайне скрытно. Он выложил нам ровно столько, сколько хватило для того, чтобы мы обещали помочь ему покинуть страну. — Последовала продолжительная пауза, затем Харпер спросила: — Каков ваш план? Как вы хотите это разыграть?

— Пока что не знаю. Если предположить, что «кожаные пальто», которые я видел в Хабаровске, заодно с Фелиси, то нужно учесть, что они торопились, и, кажется, я знаю, в чем тут дело. Следующая остановка у этого поезда в Чите, это крупный пересадочный узел, поезда оттуда расходятся во всех направлениях. Наши друзья спешили зацепить меня в Хабаровске, иначе они рисковали меня потерять.

— Вы полагаете, ее люди сели на поезд?

— Я так не думаю, но нужно будет присмотреться. У меня есть подозрение, что «кожаные пальто» отвлекали на себя внимание — устроили спектакль, помогая Фелиси без лишнего шума проскользнуть в поезд.

— В любом случае она обязательно поддерживает с ними связь. Вы сказали, до Читы остановок больше не будет?

— Боюсь, нет. — Такер взглянул на часы. — Мы прибываем туда через двое с половиной суток. Надо будет свериться с расписанием. Если поезд сбросит скорость до тридцати миль в час и характер местности будет благоприятный, мы спрыгнем на ходу. Это самый верный способ стряхнуть Фелиси с «хвоста».

— Такер, перед вами появились горы. Постарайтесь не сорваться с обрыва.

— Мне очень отрадно, Харпер, что вам не все равно.

— На самом деле я беспокоюсь за собаку.

Уэйн улыбнулся, ловя себя на том, что его отношение к этой женщине становится более теплым. Образ сурового книжного червя приобретал мягкие черты, такие, как веселая искорка в глазах.

— Что касается Фелиси Нильссон, — продолжала Харпер, — убейте ее только в крайнем случае.

— Ничего не обещаю, но буду держать вас в курсе.

Закончив разговор, Такер посмотрел на Кейна, сидящего у окна.

— Дружище, как насчет небольшой прогулки по пересеченной местности?

Овчарка склонила голову набок и повиляла хвостом.

«Значит, единогласно».

Поезд ехал на запад в сторону Читы. Остаток дня Такер провел, разгуливая по составу. Он дважды наткнулся на Фелиси. Они немного поболтали. Оба раза Фелиси умело выпытывала у Такера его планы.

«Вы направляетесь прямо в Пермь?»

«Чем вы там займетесь?»

«В какой гостинице вы забронировали номер?»

Такер отбивался от ее расспросов ложью и уклончивыми ответами. Вечер он посвятил поискам места, откуда можно было бы спрыгнуть с поезда.

На самом деле это делается легко только в голливудских боевиках. Нельзя просто открыть окно или выбраться на подножку вагона. Во время движения все двери заперты. Подобные меры предосторожности оставляли Такеру всего два варианта. Или он останется в поезде и постарается оторваться от Фелиси на вокзале в Чите, где ее, скорее всего, будут ждать сообщники, — или же найдет способ открыть запертую дверь и вслепую, в ночной темноте спрыгнет с поезда на ходу.

Оба варианта незавидные.

И все же Такер принял решение без труда, полагаясь на свою военную подготовку и склад характера. Все свелось к простому правилу, усвоенному на курсах подготовки армейского спецназа.

Действуй сам, не дожидаясь, когда тебя к этому вынудят.

Глава 7

8 марта, 23 часа 03 минуты

Транссибирская магистраль

За окном купе сгустилась ночная темнота. Такер заканчивал приготовления. Последние несколько часов светового дня он обходил поезд, как физически, так и мысленно, оттачивая свои возможные движения, а также запоминая распорядок проводников.

Выполнив еще одно дело — вскрыв одну из дверей и осмотрев помещение, — Такер снова позвонил Рут Харпер.

— Вы получили снимки документов Фелиси, которые я вам отправил?

Некоторое время назад он проник в купе Фелиси, пока ее самой там не было. Тщательно обыскав ее сумки и чемоданы, Такер обнаружил четыре паспорта, несколько кредитных карточек и водительские права, выданные в Швеции. Все это он сфотографировал на свой телефон и, оставив в купе первозданный порядок, вернулся к себе и переслал снимки в главное управление «Сигмы». Ему нужно было узнать о своем противнике как можно больше.

— Да, мы получили снимки и прогнали их по нашим базам данных.

— Будем надеяться, к тому времени, как у вас появятся результаты, надобность в них уже отпадет. — Потому что Такер не намеревался задерживаться в поезде так долго. — Через сорок минут поезд сбавит ход на крутом повороте перед мостом через реку рядом с Бянкино.

— Где именно в бескрайних просторах Сибири находится это Бянкино?

— Приблизительно в трехстах милях к востоку от Читы. Там много мелких деревушек и еще больше густых лесов. Это хорошо, будет где затеряться.

— Смею предположить, вы понимаете это не буквально. Обратная сторона подобной изоляции заключается в том, что будет нелегко найти транспорт до Перми — по крайней мере такой, чтобы это не привлекло ненужного внимания.

— Кажется, у меня есть одна мысль на этот счет.

— Вам должно быть известно выражение: «Ни один план не переживет встречи с противником».

Такер мысленно представил себе лицо Фелиси.

— Мы уже вступили в контакт с противником. Так что пришло время действовать на опережение.

— Решать вам. Вы на месте, вам виднее. Желаю удачи…

Послышался негромкий стук в дверь.

— Ко мне гости, — сказал Такер. — Я перезвоню, как только смогу. А пока что нашему другу в Перми ни слова, договорились?

Ему не хотелось, чтобы его новый маршрут, к тому же, составленный без подготовки, стал известен не тому, кому нужно.

— Я все понимаю, — подтвердила Харпер.

Отключив связь, Такер подошел к двери и сдвинул ее в сторону.

На пороге стояла Фелиси.

— Надеюсь, вы еще не ложитесь спать?

Ее лицо светилось игривым кокетством. Не чересчур, но достаточно.

«Отточено до совершенства», — предположил Такер.

— Я только читал Кейну сказку на ночь.

— Я подумала, не присоединитесь ли вы ко мне для легкого ужина.

— Вагон-ресторан уже закрыт, — взглянув на часы, заметил Такер.

— У меня в купе припрятана небольшая заначка, — улыбнулась Фелиси. — И мы сможем обсудить литературные достоинства «Анны Карениной».

Уэйн ответил не сразу, и Фелиси подпустила в глаза соблазнительные искорки и чуть подняла уголки губ.

Она действовала прекрасно, делая все возможное, чтобы не отпустить добычу.

— Ну хорошо, — сдался Такер. — Дайте мне десять минут. Где ваше купе?

— В следующем вагоне по ходу поезда, второе купе.

Закрыв дверь, Уэйн обернулся к Кейну.

— Планы изменились, приятель. Уходим прямо сейчас.

Овчарка спрыгнула на пол. Такер достал из-под полки защитный жилет и одел в него Кейна. Затем открыл шкаф, вытащил уже собранный рюкзак и запихнул в верхнее отделение свою теплую одежду — куртку, перчатки и шапку.

Полностью готовый, Уэйн медленно сдвинул дверь в сторону и осторожно выглянул в коридор. Направо, в той стороне, где находился вагон Фелиси, никого не было. Слева у окна стояла пожилая пара, глядя на ночной пейзаж.

Такер вышел из купе, закрыл за собой дверь и прошел мимо пары, вежливо кивнув. Овчарка следовала за ним по пятам. Толкнув дверь, он вышел в маленький тамбур и перебрался в соседний вагон. К счастью, коридор впереди был пуст.

На полпути Такер остановился и оглянулся. Кейн смотрел назад, туда, откуда они пришли.

Где-то позади открылась и захлопнулась дверь.

— Идем, — приказал Уэйн, двигаясь вперед.

Он дошел до двери в конце последнего спального вагона, ведущей в тамбур. Сквозь маленькое стекло в ней был виден следующий вагон, багажный.

Такер взялся за ручку, и тут сзади, в противоположном конце вагона послышался голос.

— Такер?

Он узнал этот голос, но не обернулся, а распахнул дверь.

— Такер, куда же вы? Мне казалось, мы…

Уэйн шагнул вместе с Кейном в тамбур и закрыл за собой дверь. Овчарка тотчас же тихо зарычала.

«Опасность!»

Стремительно развернувшись, Такер оказался лицом к лицу с проводником, притаившимся в полумраке тесного тамбура. Он тотчас же узнал это угрюмое лицо и зловещий блеск в глазах. Один из команды Фелиси. Громила сменил кожаный плащ на форменную одежду проводника. Опомнившись от неожиданности, он лихорадочно протянул руку к карману пиджака.

Не медля ни мгновения, Такер ударил его ногой, попав пяткой в солнечное сплетение. Лжепроводник отлетел назад, ударился затылком о стенку и, оглушенный, сполз на пол.

Сунув руку ему в карман, Такер достал полуавтоматический «вальтер П-22» с полной обоймой, патрон дослан в патронник, пистолет снят с предохранителя. Поставив «П-22» на предохранитель, Уэйн засунул его себе за пояс, затем, обыскав бесчувственного громилу, забрал у него связку с ключами и удостоверение.

Фотография на удостоверении не имела ни малейшего сходства с угрюмым лицом громилы, но Такер ее узнал. Это был тот самый проводник, который робко погладил Кейна, когда они только сели в поезд. Со щемящим сердцем Уэйн понял, что бедного парня, скорее всего, уже нет в живых. Фелиси и ее дружки вели жесткую игру.

Взяв ключи, Такер быстро запер дверь в тамбур как раз тогда, когда к ней подоспела Фелиси.

— Что случилось? — спросила та, в деланом беспокойстве вскидывая руку к лицу. — Что вы сделали с этим беднягой?

— С ним все в порядке. Но что с настоящим проводником?

В глазах Фелиси мелькнула тень сомнения.

— Вы говорите какую-то чепуху. Отоприте дверь, и мы сможем…

— Ваш британский акцент куда-то делся, мисс Нильссон.

Лицо Фелиси мгновенно изменилось, стало холоднее, резче.

— Значит, вот что вы задумали, мистер Уэйн? — спросила она. — Спрыгнуть на ходу с поезда — и пойти куда? Сибирь — сущий ад. Вы не продержитесь и одного дня.

— Мы любим преодолевать трудности.

— У вас ничего не получится. Мы вас выследим. Давайте лучше работать на меня. Вдвоем мы с вами сможем…

— Замолчите!

Фелиси умолкла, и ее глаза вспыхнули ненавистью.

Подойдя к двери в багажный вагон, Такер отпер ее. Указав внутрь, он тронул Кейна за шею.

— ЗАПАХ. КРОВЬ. НАЗАД.

Его напарник скрылся в погруженном в темноту пространстве. Через несколько секунд послышалось его тревожное завывание. Вернувшись, Кейн уселся у ног Такера, оглядываясь на багажный вагон.

— Мы уходим, — обратился Такер к Фелиси. — Если вам повезет, до Читы труп не обнаружат.

— Кто скажет, что это не вы убили его? — презрительно усмехнулась Фелиси. — Бедняга застал вас за тем, как вы проникли в багажный вагон, вы его убили и спрыгнули с поезда. Я видела своими глазами.

— Если у вас есть желание привлекать к своей особе внимание, я вас не держу.

Развернувшись, Такер перешагнул через бесчувственное тело напарника Фелиси и вошел в багажный вагон, закрыв за собой дверь.

Кейн привел его к трупу проводника. Несчастного парня запихнули под багажную полку. Судя по посиневшему лицу, он был задушен.

— Извини… — пробормотал Такер.

Надев куртку, перчатки и шапку, он закинул на плечи рюкзак. Ключом со связки, отобранной у лжепроводника, отпер стальную дверь в противоположном конце вагона. Дверь распахнулась настежь, и порыв холодного ветра отпихнул Такера вбок. Стук вагонных колес стал многократно громче.

Прямо впереди был служебный вагон.

Захлопнув за собой дверь, Такер вышел на открытую площадку, отпер дверь служебного вагона и шагнул в него. Кейн не отставал от него ни на шаг. Уэйн быстро прошел через весь вагон и отпер последнюю дверь, — и вот они уже стояли на огороженной площадке в самом конце транссибирского экспресса.

Внизу мелькали рельсы и шпалы. На прояснившемся черном небе высыпали звезды. Справа от железнодорожного полотна пологая насыпь уходила вниз к замерзшей реке. Электровоз сбросил скорость, и все же не настолько, как хотелось бы Такеру.

Он поднял воротник куртки, защищаясь от ледяного ветра.

Стоящий рядом с ним Кейн возбужденно вилял хвостом. Тут не было ничего удивительного. Овчарка была готова идти дальше, и будь что будет. Присев, Такер обхватил морду пса обеими руками, привлекая его к себе.

— Кто хороший мальчик?

Кейн подался вперед, уткнувшись носом в нос хозяина.

— Правильно. Ты.

Это был их неизменный ритуал.

Выпрямившись во весь рост, но крепко держа Кейна за ошейник, Такер спустился по ступенькам, и они оказались всего в нескольких футах над стремительно проносящейся внизу землей. Высунувшись из-за стенки вагона, Уэйн уставился вперед, выжидая, пока наконец не увидел особенно высокий сугроб.

— Готов, мой мальчик? — сказал он. — Будем прыгать! Приготовились… внимание…

Впереди показался сугроб.

— ДАВАЙ, КЕЙН! ПРЫГАЙ!

Овчарка без колебаний прыгнула в ночную темноту.

Выждав мгновение, Такер последовал за ней.

Глава 8

8 марта, 23 часа 24 минуты

Сибирь, Россия

Такер сразу же сообразил, что далеко не все сугробы одинаковые, особенно в России. После нескольких месяцев чередующихся морозов и оттепелей снег покрылся ледяной броней толщиной несколько дюймов.

Уэйн упал на толстый наст боком, надеясь перевести падение в кувырок.

Этого не произошло.

Увлекаемый моментом инерции, Такер не успел подобрать ноги, и его перебросило через гребень сугроба. Перевернувшись через голову, он упал на противоположный край и, ударившись спиной, покатился на заднице вниз по длинному крутому склону, тщетно пытаясь найти ногами опору в покрытом ледяной коркой снегу. Попробовал вонзить в сугроб локти, чтобы замедлить движение, но наст был слишком скользким. Справа от него, пугающе близко, показалась выгнутая хребтом первобытного пресмыкающегося каменная россыпь.

Сверху донеслось рычание. Выкрутив шею, Такер увидел, как следом за ним по обледенелому склону несется поджарая фигура Кейна.

В считаные мгновения догнав хозяина, овчарка вцепилась зубами в воротник его куртки. Как только это было сделано, Кейн уселся на задние лапы и поднял голову, напрягая мощные спинные мышцы, чтобы выдержать вес Такера.

Впереди и несколько правее из снега торчала ветка. Не раздумывая, Такер выбросил вбок левую ногу, сгибая ее и цепляясь щиколоткой за ветку. Момент инерции развернул его, увлекая следом и Кейна, и наконец они резко остановились.

Вокруг все было тихо.

Лежа совершенно неподвижно, Такер мысленно исследовал свое тело. Похоже, все кости были целы. Он чувствовал вес Кейна, тянущего его за воротник.

— Кейн! Как у тебя дела, приятель?

Овчарка ответила приглушенным ворчанием, в котором Такер распознал что-то вроде: «Все в порядке, однако теперь тебе пора что-нибудь сделать».

— Подожди, дай мне секундочку…

Приподняв бедра, Такер освободил правую ногу из-под ягодиц, вытянул ее и обвил ею ветку над другой щиколоткой. Стиснув зубы, он согнул ноги, подтягивая себя и Кейна вверх по склону так, чтобы можно было дотянуться до ветки левой рукой. Затем протянул другую руку и ухватился за ошейник Кейна.

Овчарка разжала челюсти и с помощью хозяина вскарабкалась вверх по склону к ветке, царапая когтями наст.

Наконец Такер расплел ноги и развернулся, снова оказавшись головой вверх по склону. Несколько раз ударив пятками по насту, он выдолбил углубления, достаточные для опоры, и растянулся на спине, переводя дыхание.

Кейн лизнул ему руку, выражая чувство облегчения и поддержку.

Усевшись, Такер огляделся по сторонам. Когда он стремительно скользил головой вниз в практически кромешной темноте, склон казался ему почти отвесным. Сейчас он рассмотрел, что на самом деле уклон составляет не больше двадцати пяти градусов.

«Могло быть и хуже…»

Справа футах в пятидесяти вниз по склону извивалась линия голых лиственных деревьев и могучих сибирских кедров. Далеко внизу перпендикулярно склону тянулась темная полоска.

Река. Но какая? На каждую сибирскую речку, нанесенную на карту, приходился десяток неразведанных и безымянных. И все же реки означали цивилизацию. Если идти вниз по течению, рано или поздно наткнешься на людей.

Но сначала нужно отыскать рюкзак. В нем все снаряжение.

Такер огляделся вокруг, всматриваясь в снег, но ничего не увидел. Было слишком темно, чтобы различить детали. А рюкзак мог беспрепятственно скатиться до самой реки, унося с собой все, что может потребоваться для выживания в этих суровых условиях.

Оставалась одна надежда: воспользоваться чужими, более зоркими глазами.

Такер повернулся к Кейну.

— НАЙТИ РЮКЗАК, — приказал он.

К счастью, слово «рюкзак» значилось в лексиконе овчарки, насчитывающем тысячу слов. В дороге Такер держал в рюкзаке все свои пожитки — а также все то, что необходимо для выживания.

Через двадцать секунд Кейн тихо тявкнул.

Повернув голову, Такер проследил за взглядом овчарки вверх по склону и вбок, к линии деревьев. Даже с помощью Кейна ему потребовалось еще тридцать секунд, чтобы найти рюкзак, застрявший в развилке белого ствола березы.

Перекатившись на четвереньки, Такер левой рукой ухватился за ошейник Кейна и начал смещаться к деревьям, мысками выбивая в насте упоры. Работа была медленная, пожиравшая слишком много времени. На полпути Такер сообразил, что Кейн может обходиться и без его помощи. Когти овчарки действовали не хуже альпинистских крючьев. Работая вместе, человек и собака добрались до рощи берез и кедров. Снег, прикрытый хвойными ветками, оказался мягким и пушистым. Оставив Кейна у ствола дерева, Такер пополз вверх, направляясь к березе, в которой застрял рюкзак.

Вдалеке хрустнула ветка.

Этот звук эхом разнесся над заснеженной равниной — и затих.

Такер застыл. Откуда донесся этот звук?

«Сверху», — решил Уэйн.

Он медленно прополз вперед, ухватился за ствол ближайшего дерева и распластался на снегу, всматриваясь вверх по склону в поисках какого-либо движения. Еще через десять секунд тишины послышался другой отчетливый звук — приглушенный скрип снега под ногой.

Такер напряженно вслушался в наступившую тишину — и снова раздался скрип.

Где-то наверху шел человек — не просто так, а целенаправленно. Или местный охотник, или Фелиси. Если так, шведка еще более опасная, чем полагал Такер. Прошло уже минут пятнадцать с тех пор, как они с Кейном спрыгнули с поезда. Фелиси должна была определить их местонахождение, выбрать момент, чтобы спрыгнуть самой, и бегом вернуться назад.

Такое возможно, рассудил Такер, однако подобная скорость требовала незаурядных охотничьих качеств.

Но действительно ли это Фелиси?

Уэйн обернулся. В двадцати футах внизу Кейн распластался на животе, наполовину скрывшись в пушистом снегу.

Такер подал знак свободной рукой: «Спрячься глубже в деревья и сползи вниз».

Кейн бесшумно скрылся в зарослях.

Такер снова переключил свое внимание на незваного гостя. Работая локтями и коленями, он закопался в рыхлый снег так, что на поверхности остались одни глаза. Прошло две минуты. Затем пять. Неизвестный продолжал осторожно спускаться вниз по склону: шаг, пауза… шаг, пауза. Наконец из-за дерева показалась неясная фигура. Остановившись, фигура опустилась на корточки.

Стройная, атлетического телосложения, в темной облегающей куртке, покрой слишком современный, слишком специфически военный. Определенно, не охотник из соседней деревни. Неизвестный повернул голову, и в свете звезд отчетливо мелькнула выбившаяся из-под черной шапки светлая прядь.

А также кое-что еще.

Дуло закинутой за спину винтовки. Каким образом Фелиси удалось пронести в поезд снайперскую винтовку? Такер смотрел, как Фелиси сняла винтовку с плеча и прижала ее к груди.

Наемница находилась в сорока футах выше по склону и правее. Если она продолжит спускаться вниз по прямой, то пройдет в считаных шагах от застрявшего в стволе березы рюкзака. Плохо. Такер играл в кошки-мышки с профессиональным снайпером, имеющим за плечами службу в СИГ. Решение было простое, хотя осуществить его будет не так уж легко: нужно убить Фелиси, пока на его стороне остается элемент внезапности.

Двигаясь бесконечно медленно, Такер протянул руку к поясу, вытащил отобранный «вальтер» и направил его в сторону Фелиси. Наведя мушку на центр ее фигуры, он снял пистолет с предохранителя и выбрал свободный ход спускового крючка.

То, что произошло дальше, можно было объяснить исключительно чутьем опытного солдата.

Не распрямляясь, Фелиси подалась назад и скрылась за деревом.

«Проклятие!»

Такер держал пистолет наготове, ожидая, когда можно будет сделать выстрел, но, судя по приглушенным звукам, Фелиси отходила назад, поднимаясь вверх по склону, укрывшись за деревьями. Минут через пять снова наступила тишина, но Такер разгадал замысел своего противника. Фелиси намеревалась углубиться в заросли и, спустившись вниз, зайти сбоку. Судя по всему, она делала расчет на то, что Такер и Кейн еще не добрались до реки и что они не знают о том, что она идет по их следу. Фелиси устроит засаду внизу и будет ждать.

«Ей придется ждать очень долго», — решил Уэйн.

Дав Фелиси фору еще в пять минут, он убрал «П-22» в карман, выбрался боком из своей берлоги и пополз к рюкзаку. Достигнув березы, схватил за лямку и потянул рюкзак к себе.

После чего застыл и прислушался.

Тишина.

Надев рюкзак, Такер протянул руку в ту сторону, где в последний раз видел Кейна, и подал знак, полагаясь на то, что вышколенная овчарка не выпускает его из вида.

«Возвращайся», — показал он.

Ждать пришлось недолго. Сверху послышались приглушенные шаги. Выкрутив шею, Такер увидел Кейна, сидящего в снегу в нескольких шагах от него. Протянув руку, он потрепал своего напарника по шее.

— СЛЕДУЙ ЗА МНОЙ, — шепнул он на ухо Кейну.

Человек и собака начали медленно подниматься вверх, к железнодорожному полотну.

23 часа 50 минут

На то, чтобы добраться до верха склона, потребовалось гораздо больше времени, чем предполагал Такер, — и в самом конце вдруг выяснилось, что дорогу к железнодорожному полотну преградил огромный сугроб, наметенный ветром, высотой втрое больше человеческого роста. Придется двигаться вбок по склону в надежде найти то место, где он сам несколько минут назад перелетел через гребень в противоположную сторону. И уже там можно будет попытаться выбраться к рельсам.

Такер сделал всего один шаг из-за дерева на предательский обледенелый склон — и сразу же почувствовал, как у него под ногой что-то сместилось. У него мелькнула мысль: «поваленное дерево», но он не успел среагировать. Кедровый ствол, погребенный под несколькими дюймами снега и вмерзший в тонкий наст, покатился вниз, увлекая за собой Такера и гору снега.

Лавина.

Такер отпихнул Кейна в сторону, понимая, что овчарка попытается снова ухватить его.

— БЕГИ! — шепотом приказал он.

Приказ пересилил инстинкт, требовавший от Кейна спасать хозяина. Овчарка колебалась всего мгновение, после чего отпрыгнула в сторону, под прикрытие деревьев.

Такер понимал, что попал в неприятное положение. Сорвавшаяся масса снега бульдозером давила на него, увлекая все быстрее и быстрее вниз по склону. Поскольку рюкзак не позволял ему перекатиться на спину, он колотил руками и ногами, стараясь подняться на снежную волну, поехать на ее гребне, но у него ничего не получилось. Делая все возможное, чтобы остаться в живых, Такер вонзил локоть в снег, опираясь на него всем своим весом. Ему удалось развернуться на животе так, что он оказался вниз головой по склону.

В пятидесяти ярдах впереди показалась река. Ее черная поверхность была неподвижна. Если повезет, река замерзла. Если нет, он обречен.

Мысли лихорадочно носились у Такера в голове.

Где Кейн? Где Фелиси?

Вне всякого сомнения, наемница услышала шум мини-лавины, — но разглядела ли она человека в массе сорвавшегося вниз снега? Ответ на этот вопрос не заставил себя ждать. Впереди и справа ночную темноту разорвало оранжевое пламя, сверкнувшее в густых кустах у самого берега реки.

Вспышка выстрела.

Нет худа без добра. Стремительное скольжение вниз вынудило Фелиси промахнуться. Второй выстрел окажется более точным. Третий попадет в цель. Сунув руку в карман, Такер с трудом вытащил «вальтер» и направил его в сторону вспышки.

Ему обожгло шею.

Прошедшей вскользь пулей.

Не обращая внимания на боль, он дважды нажал на спусковой крючок — стрельба наобум, но, может быть, этого окажется достаточно, для того чтобы отвлечь внимание снайпера.

Тут Такер домчался до крутого берега и подлетел в воздух. У него перехватило дыхание. Через мгновение он плюхнулся животом на лед, подскочил один раз и покатился по замерзшей реке. Наткнувшись на торчащие из-подо льда стволы деревьев, болезненно резко остановился.

Пытаясь отдышаться, Уэйн перекатился на бок, борясь с желанием сжаться в комок, и распластал руки по льду, пытаясь нащупать «вальтер». Пистолет вылетел из его замерзших пальцев, когда он свалился с берега.

Куда?

Наконец Такер увидел «П-22». Пистолет валялся в нескольких шагах от него, застряв в сплетении мертвых веток. Уэйн потянулся за ним.

Вдруг у самых кончиков пальцев Такера взорвался лед, брызнув осколками ему в лицо. Звук выстрела оказался не громче сухого треска сломанной ветки. Винтовка была оснащена глушителем.

— Не шевелись! — окликнула откуда-то справа Фелиси Нильссон.

Выкрутив шею, Такер увидел ее. Наемница находилась в сорока футах от него, припала на колено на берегу реки, вскинув винтовку к плечу. На таком расстоянии она могла всадить пулю ему точно в ухо.

Вместо этого Фелиси чуть сместила прицел, от смертельного выстрела к такому, который только искалечит, причинит боль. Лунный свет, отражаясь от льда, придавал сцене зловещий контраст.

— Скажи, где ты должен встретиться с Буколовым, — приказала Фелиси.

Вместо ответа Такер осторожно приподнял руку надо льдом.

— Осторожнее! — рявкнула Фелиси. — А то я отстрелю тебе руку. Не сомневайся, я сделаю это без колебаний.

— А я и не сомневаюсь, — ответил Уэйн.

Он поднял вверх раскрытую руку, словно упрашивая своего противника сохранять спокойствие, но при этом показал на него пальцем.

— Что ты?..

Такер развернул руку пальцами вниз.

— Прощай, Фелиси, — сквозь стиснутые зубы пробормотал он.

Из леса у нее за спиной выскочил Кейн.

Мгновение назад Такер увидел незаметное приближение овчарки, едва различимое перемещение теней в отраженном лунном свете. Кейн выполнил простой приказ своего хозяина.

Кейн быстро несется вперед, в самый последний момент сдержав свой бег.

Он прошел по следу женщины, учуяв ее запах в лесу, отделив его от запахов оленя и зайца. Кейн помнил его по поезду, помнил ненависть, прозвучавшую в голосе женщины. Затем последовали приглушенные винтовочные выстрелы и резкие выстрелы из пистолета.

Его напарник в опасности, под угрозой его жизнь.

«Спрятаться».

Поэтому Кейн неслышно последовал на запах порохового дыма, мускус горячей кожи, вниз к бегущей реке и растрескавшемуся льду.

Там, рядом с женщиной, он увидел распростертого на льду напарника. Кейн сдержал встревоженный скулеж, дожидаясь, когда его позовут.

Затем движение.

Поднятая рука.

Команда отдана.

Кейн ей подчиняется.

Женщина оборачивается, всем своим телом излучая страх. Дуло винтовки чуть опускается.

Кейн замечает это, и мышцы его задних лап взрываются, выбрасывая его высоко вверх.

Такер увидел, как Кейн налетел на Фелиси с силой защитника из американского футбола, и его челюсти сомкнулись у нее на запястье. Оба не удержали равновесие и упали. Фелиси закричала от боли, но не выпустила винтовку.

«Да, это настоящий снайпер, — подумал Такер. — Потеряешь винтовку — потеряешь жизнь».

Он приподнялся, готовый поспешить на помощь своему напарнику, — но услышал под ногами громкий треск. Длинная трещина пробежала от него в сторону Кейна и Фелиси. В разломе показалась черная ледяная вода.

— Фелиси, прекрати борьбу! — крикнул Такер. — Лежи неподвижно!

Охваченная паникой, глухая к его предостережению, Фелиси продолжала отбиваться от овчарки, по-прежнему сжимая в левой руке винтовку.

Такер поднялся на четвереньки, затем выпрямился во весь рост. Лед у него под ногами пришел в движение, расходясь в стороны. Прыгнув вперед, Уэйн с трудом удержал равновесие на отколовшейся льдине. Вокруг оживала вскрывшаяся река. Такер поспешил к Фелиси и Кейну, прыгая с льдины на льдину, словно играя в «классики».

Трещина добежала до них и разлетелась паутиной во все стороны, окружая. С громким треском лед раскололся. Человек и собака провалились в воду.

С гулко стучащей в висках кровью Такер бросился вперед. В пятнадцати шагах от полыньи он упал на живот, по инерции скользя дальше. Вытянув руки, попытался разобраться в двух фигурах, барахтающихся в ледяной воде. Вот показалась бледная рука, судорожно пытающаяся ухватиться за лед, затем из воды вынырнула голова Кейна с обращенной к небу мордой.

Овчарка жадно глотнула воздух, откашливаясь водой.

Улегшись вдоль края полыньи, Такер схватил Кейна на ошейник и резко дернул вверх, вытаскивая собаку из воды.

Краем глаза он успел заметить, как над водой появилось дуло винтовки, направленное в его сторону. Даже сейчас Фелиси не отказалась от борьбы. Вцепившись окровавленной рукой в лед, второй рукой она попыталась навести винтовку.

Перекатившись на бок, Такер выбросил в сторону ногу, разворачиваясь на бедре. Другой ногой он ударил по винтовке, и та скользнула по льду к заснеженному противоположному берегу.

Последний раз судорожно взмахнув рукой, Фелиси скрылась под водой, увлекаемая течением.

Такер и Кейн выползли на берег. Оба не отрывали взгляда от полыньи, ожидая, что Фелиси снова вынырнет. Только минуты через две Такер почувствовал достаточную уверенность, чтобы констатировать:

— Думаю, она утонула.

И все же он оставался на берегу, ощупывая рану на шее. Царапина была узкая, но глубокая. Рядом с ним Кейн тряс всем своим телом, извергая ливень ледяной воды. Наконец овчарка помахала хвостом, избавляясь от последних капель.

Такер осмотрел своего напарника, убеждаясь в том, что тот цел и невредим. За что Кейн отблагодарил его, лизнув горячим языком по холодной щеке, красноречиво показывая: «Хорошо, что мы оба остались живы».

— Знаешь, приятель, и я этому тоже рад, — пробормотал Уэйн.

Сбросив с плеч рюкзак, он расстегнул боковой карман и вытащил аптечку первой помощи. Действуя исключительно на ощупь, выдавил на рану толстую колбаску хирургического клея и крепко сжал концы. Ему пришлось стиснуть зубы, чтобы справиться с обжигающей болью.

Когда Такер закончил, его охватила дрожь. Кейн также вздрагивал, борясь с холодом. В такую погоду последствия купания в ледяной воде многократно усиливались. И человеку, и собаке грозило переохлаждение.

— Пошли, — сказал Такер.

Однако прежде чем двинуться в путь, он сделал еще одно дело.

Отойдя ярдов пятьдесят вниз по течению реки, Уэйн отыскал участок льда потолще, способного вынести его вес, и перебрался на противоположный берег. Вернувшись назад, он подобрал винтовку Фелиси и исследовал свою добычу. Это была стандартная снайперская винтовка, стоящая на вооружении шведской армии, — «РСГ-90», модель Д. Такер быстро изучил ее на предмет повреждений, затем несколько быстрых движений — и винтовка оказалась разобрана на четыре отдельные части, каждая из которых имела в длину не больше восемнадцати дюймов.

— А теперь давай согреемся.

Отыскав небольшую рощицу, они с Кейном разбили временный лагерь. Брошенное птичье гнездо и несколько кусочков бересты послужили идеальным материалом для растопки. Через несколько минут уже горел жаркий костер.

Сняв с Кейна жилет, Такер развесил его над огнем сушиться.

Не дожидаясь особого приглашения, овчарка растянулась рядом с пламенем и издала довольное ворчание.

Устроившись в тепле, Такер с помощью навигатора джи-пи-эс установил свое местонахождение.

— Пора определить, в какой мы глубокой заднице, — пробормотал он.

Судя по карте, от того места, где они сейчас находились, можно было без труда добраться пешком до двух поселков, Борщовки и Бянкино. Велик был соблазн отправиться в один из них, но Такер решил от этого отказаться. Фелиси умна. Перед тем как спрыгнуть с поезда, она наверняка доложила ситуацию своим подручным — или тем, кто ее нанял. Если так, поисковый отряд в первую очередь наведается именно в эти два поселка.

Из сотен аксиом, вдолбленных ему в голову во время службы в армии, одна идеально подходила к данной ситуации. «Избегай появляться там, где тебя ждет враг».

Поэтому Такер продолжил изучение карты. В десяти милях к северо-востоку находился маленький городок Нерчинск. Там можно будет перевести дух и решить, как лучше добраться до Перми и связаться с посредником.

Уэйн посмотрел на собаку, затем на усыпанное звездами небо.

Было бы очень просто отказаться от этого задания.

Но уже была пролита кровь.

У Такера перед глазами возникло пепельно-серое лицо задушенного проводника, он вспомнил, как радостно улыбался парень, гладя Кейна. И это воспоминание, эта ответственность воскресила другое правило, выжженное в сознании каждого бойца спецназа: «Возьми инициативу в свои руки и выполни поставленное задание».

И Такер собирался поступить именно так.

Глава 9

9 марта, 17 часов 44 минуты

Нерчинск, Сибирь

Продолжавшийся целый день пеший переход до Нерчинска быстро превратился в изнурительное испытание.

Местность вокруг вскоре переменилась от лесистых предгорий до невысоких заснеженных сопок, громоздящихся одна на другую, после чего закончилась долиной, раскинувшейся к востоку от Нерчинска.

Первые пять миль Такер и Кейн брели по рыхлому снегу по пояс, встречая время от времени на своем пути сугробы вдвое выше человеческого роста. К полудню им в лицо задул пронизывающий встречный ветер, проникающий во все щели и закутки теплой куртки Такера. В свою очередь, Кейн упивался райским блаженством, распахивая пушистую белую целину и лишь изредка поднимаясь на поверхность, с горящими глазами и высунутым языком.

Лишь дважды им встретились какие-то признаки человеческой жизни. Первым был охотник, бредущий вдалеке вдоль кромки леса. Вторым стал ржавый бронетранспортер пятидесятых годов, заполненный смеющимися ребятишками, который, ворча двигателем, катил по узкой дороге по направлению к Нерчинску.

Наконец, через восемь часов после того, как они тронулись в путь, когда до захода солнца оставалась всего пара часов, Такер и его спутник поднялись на вершину сопки, и их взору открылась цивилизация: белоснежная православная церковь с золоченым куполом, а рядом маленькое кладбище, обнесенное покосившейся деревянной оградой. Многие окна церкви были заколочены, кровля местами провалилась.

Заняв укрытую наблюдательную позицию за большим валуном, Такер достал бинокль. В нескольких сотнях ярдов к востоку от церкви раскинулась россыпь похожих на солонки[114] домиков, выкрашенных в разные оттенки голубого, желтого и красного цветов. Нерчинск словно вымер, лишь редкие пешеходы спешили по своим делам да по улицам время от времени проезжали угловатые дешевые машины, оставляя за собой сизые облака выхлопного дыма.

Такер осмотрел в бинокль пригороды, запечатлевая в памяти местность. К северо-западу от города он увидел нечто похожее на заброшенный аэродром.

Нет, понял он, присмотревшись внимательнее.

Не аэродром, а авиационная база.

На некоторых строениях и ангарах можно было разглядеть краснозвездные эмблемы Российских военно-воздушных сил. Действительно ли база заброшена? Наведя бинокль на ангары, Такер с удовлетворением отметил, что снег перед воротами расчищен. Значит, кто-то поддерживает здесь порядок, что, в свою очередь, позволяло рассчитывать на то, что на базе имеется исправный летательный аппарат.

Такер снова переключил свое внимание на городок, ища гостиницу или универмаг. На одном из перекрестков он увидел курящего солдата в серой шинели. Это был не ветеран в отставке, а человек, находящийся на военной службе. Шинель у него была новенькая, опрятная, шапка надета ровно, по уставу. Докурив сигарету, солдат выбросил окурок и свернул в переулок.

— Откуда ты пришел? — пробормотал Такер.

Он продолжал наблюдать за солдатом и увидел вторую аномалию. Над крышей одного из домов на окраине города торчал кончик втулки несущего винта вертолета. Вертолет был большой, высотой с загораживающий его дом. Судя по камуфляжной раскраске втулки, он был армейский.

Такер не знал, что может вытекать из военного присутствия в Нерчинске, но в любом случае им с Кейном нужно было найти кров. Оба замерзли, устали, а с наступлением темноты температура опустится ниже нуля.

Уэйн вернулся к изучению убогой церкви. В течение следующего получаса он в сгущающихся сумерках пристально высматривал малейшие признаки жизни.

Ничего.

И все же Такер подобрался к церкви, укрываясь за деревьями и снежными наносами. Кейн держался рядом с ним. Такер прополз под оградой, поднялся на крыльцо и подергал за ручку. Дверь оказалась незапертой. Человек и собака проскользнули в царящий внутри полумрак.

Их встретила волна тепла, приправленная терпким запахом дыма и навоза. Прямо впереди растопленная чугунная печь отбрасывала мерцающее красноватое сияние. От печи вверх отходила железная труба.

Оставшись в дверях, Такер подождал, пока его глаза привыкнут к темноте, и окликнул по-русски:

— Dobriy vecher!

Ответа не последовало.

Такер окликнул еще раз, уже громче, и снова не получил ответа.

Вздохнув, он прошел по выцветшей красной ковровой дорожке к сводчатому приделу. За маленьким алтарем была стена с облупившимися фресками на религиозные темы. В этой стене Такер обнаружил дверь, судя по всему, ведущую в служебные помещения церкви.

Открыв дверь под протестующий скрип заржавленных петель, Такер увидел спиральную лестницу. Держа Кейна за ошейник, он поднялся наверх и оказался в маленьком помещении. Увидев в углу деревянный топчан, рядом одежный шкаф и маленький буфет, догадался, что это жилые покои священника.

Судя по паутине, здесь уже месяц никого не было. От проходящей над головой печной трубы шел теплый воздух.

Сойдет.

Скинув с плеч рюкзак и сняв теплую одежду, Такер бросил вещи на топчан, где уже устроился Кейн. Несколько минут он рылся на кухне, но не обнаружил ничего, кроме нескольких треснутых тарелок, ящика с ржавым инструментом под мойкой и потемневшей от времени серебряной вилки. В шкафу висело старое пальто, плечи которого были покрыты толстым слоем пыли.

— Похоже, мы наконец нашли дом, а, Кейн?

Овчарка устало повиляла хвостом.

Проголодавшийся Такер быстро приготовил ужин из сухого пайка и кофе, достаточный, чтобы наесться самому и накормить Кейна. Из покрытого слоем грязи окна открывался вид на поселок. Посторонний здесь сразу же привлечет к себе внимание — и вызовет подозрение, особенно если владеет русским кое-как.

Необходимо как-то замаскироваться, изменить свой облик.

Подумав немного, Такер порылся в ящике с инструментом и нашел моток проволоки. Откусив пассатижами четыре маленьких куска, он с помощью изоленты из своего рюкзака соорудил грубое подобие ортодонтических брекетов, какими выправляют прикус подростки. Вставив сооружение между нижней десной и губой, набил туда ваты, после чего взглянул на свое отражение в заляпанном зеркале, ощупывая лицо.

Стороннему наблюдателю покажется, что у гостя, недавно приехавшего в Нерчинск, сломана нижняя челюсть. Это даст ему оправдание молчать.

— Пора договориться насчет прогулки по воздуху, — сказал Такер, проверяя свое приспособление.

У него получилось нечленораздельное бормотание.

Замечательно.

Затем он надел запыленное пальто из шкафа, натянул ушанку, надвинув ее до самых бровей, и приказал Кейну.

— Ты остаешься здесь, — Такер. — Чтобы тебя никто не видел.

Овчарка, сытая и согревшаяся, ничего не имела против.

Спустившись вниз, Уэйн открыл дверь церкви, вышел на улицу и, ссутулившись, шаркающей походкой двинулся по раскисшей дороге в сторону Нерчинска. Ему хотелось верить, что у него сейчас вид человека, который провел всю жизнь в унылых, замерзших просторах Сибири. Погода была ему на руку. К вечеру резко похолодало, дыхание вырывалось в морозный воздух облачками густого пара, замерзшая грязь хрустела под ногами.

К этому времени улицы совсем опустели. Лишь изредка из грязных окон пробивались желтоватые отсветы жизни да кое-где мигали неоновые вывески — и больше ничего. Такер держал направление в ту сторону, где видел курящего солдата. Он шел до тех пор, пока впереди не показалась громада вертолета.

Укрываясь за зданием, Уэйн осторожно осмотрел винтокрылую машину.

Это был штурмовой вертолет «Ми-28» «Ночной охотник». Такер узнал его с первого взгляда. «Ми-28» мог нести на наружной подвеске до пятидесяти ракет и реактивных снарядов и, кроме того, был вооружен 30-мм автоматической пушкой.

Однако на этом «Ночном охотнике» не было ни красных звезд Российских ВВС, ни вообще каких бы то ни было опознавательных знаков. Он был просто раскрашен в серо-черный камуфляж. Такер с такой раскраской еще не встречался. Возможно, вертолет принадлежал ФСБ — в прошлом это ведомство было известно как КГБ. Но что такая могучая боевая машина делает здесь, в этой глуши?

Такер предположил наиболее вероятный ответ.

«Ищет меня».

Из-за хвоста с рулевым винтом показались два человека. Один был в военной форме, другой — в гражданской одежде.

Такер поспешно отступил за угол здания — но только после того, как различил эмблемы на петлицах военного. Красная звездочка на черном щите.

Он ошибался.

Эти люди были не из ФСБ, а из ГРУ, Главного разведывательного управления российского Министерства обороны. Для проведения тайных операций ГРУ привлекало солдат спецназа — элитных бойцов войск специального назначения.

«Если они охотятся за мной…»

Такер поспешил обратно, понимая, что ему необходимо как можно быстрее убраться отсюда — и что он должен срочно связаться с Рут Харпер.

19 часов 55 минут

Такер бродил по улицам, пока не нашел оживленную пивную. Неоновая вывеска над дверью была на русском языке, но раскатистый смех и запах пива сами по себе служили отличной рекламой заведению.

Почему бы не начать здесь?

Убедившись в том, что протез во рту на месте, Такер собрался с духом и толкнул дверь.

Стена душного воздуха, насыщенного табачным дымом и человеческим по́том, ударила его в лицо подобно кулаку. Чужая непонятная речь была обильно приправлена громкими смешками и — явно — крепкими ругательствами. Никто не обратил на вошедшего никакого внимания.

Ссутулившись, Такер начал пробираться сквозь толпу к стойке. Обильно жестикулируя и время от времени невнятно мыча сквозь протез, он наконец оказался перед длинным столом из сучковатых сосновых досок.

Словно по волшебству, бармен тотчас же заметил нового посетителя и поспешил к нему. Он рявкнул что-то — как предположил Такер, попросил его сделать заказ.

В ответ Уэйн пробормотал что-то неразборчивое.

— А?

Откашлявшись, Такер забормотал снова.

Перегнувшись через стойку, бармен приложил руку к уху.

Уэйн приоткрыл рот чуть шире, показывая самодельные «брекеты», затем изобразил удар кулаком в подбородок и закончил все усталым пожатием плечами.

Бармен понимающе кивнул.

Такер ткнул большим пальцем в кружку пива в руке соседа. Через мгновение перед ним самим с грохотом опустилась такая же, с поднимающейся через край пенной шапкой. Протянув несколько мятых рублей, Такер убрал сдачу в карман.

Его захлестнула волна облегчения. Если никто не будет стремиться к более близкому общению с ним, возможно, его уловка увенчается успехом.

Неловко потягивая пиво «разбитым» ртом, Такер осмотрел зал, ища военных. Здесь их было человек десять, но, судя по состоянию формы, все они уже давно уволились в запас. В России многие бывшие военные после ухода со службы продолжают носить форму, — отчасти по необходимости, отчасти для придания себе большего социального статуса. Простые люди нередко вручают ветерану монету или угощают его выпивкой. И дело не только в сострадании, но и в чувстве самосохранения. По возможности лучше избегать голодающих, нищенствующих профессиональных убийц, разгуливающих по улицам.

Удовлетворившись тем, что в пивной нет сотрудников ГРУ, Такер вернулся к своей главной задаче: выбраться отсюда и попасть в Пермь. Он искал тех, кто мог иметь какое-то отношение к местной авиабазе. Но в открытую ему в глаза ничего не бросилось. Возможно, проблему придется решать иным способом…

— Красивая у вас собака, — вдруг произнес по-английски у него за спиной хриплый голос.

Обернувшись, Такер увидел коренастого мужчину лет шестидесяти, с длинными седыми волосами и всклокоченной бородой. Его голубые глаза горели проницательным огнем. По-английски он говорил сносно, но с сильным акцентом.

— Э? — пробормотал Такер.

— А, вижу, — продолжал незнакомец. — Так, дайте-ка предположить, вы странствующий профессиональный боксер.

С гулко колотящимся сердцем Такер оглянулся вокруг. Похоже, никто из присутствующих не обращал на них внимание.

Неизвестный поманил Такера, и тот склонился к нему.

— Я сразу понял, что вы не русский, друг мой. Я слышал, как вы в церкви разговаривали со своей собакой. Вам лучше пройти со мной.

Развернувшись, пожилой мужчина направился в дальний конец зала. Толпа расступалась перед ним, многие почтительно ему кивали.

У Такера не было выбора. Полный тревоги, он тем не менее последовал за незнакомцем. Тот устроился в углу, у каменной печи.

Когда они оказались за столиком вдвоем, старик, прищурившись, смерил Такера взглядом.

— Хороший маскарад, честное слово. Вы мастерски изобразили коренного сибиряка — понимаете, сутулая спина, поникшие плечи, опущенный подбородок. Здешние морозы перемалывают, ломают человека. Так что для тех, кто пожил здесь долго, такая осанка становится обычной.

Такер ничего не сказал.

— Вижу, вы человек осторожный. Хорошо, очень хорошо. Смею предположить, вы уже видели солдат? Я имею в виду, ребят из Москвы, спецназ с крутым вертолетом. В наших краях таких увидишь нечасто. И впервые американец с огроменной собакой вздумал обосноваться у меня дома. Я так полагаю, это не случайное совпадение.

Такер ничего не сказал.

— Если бы я хотел вас выдать, я бы уже давно это сделал.

Обдумав эти слова, Такер вынужден был признать их справедливость — и решил рискнуть. Незаметно достав изо рта лжебрекеты, он отпил глоток пива.

— Бельгийская.

— Прошу прощения?

— Овчарка не немецкая. Бельгийская. И в ваших же интересах, чтобы я, вернувшись, застал ее живой и невредимой.

— Можете в этом не сомневаться, — улыбнулся незнакомец. Он протянул руку. — Дмитрий.

— А меня зовут…

— Не надо. Чем меньше мне известно, тем лучше. Я нерчинский батюшка, священник. Го́рода и окрестных поселков. Приход у меня маленький, но я все равно его люблю.

Старик обвел теплым взглядом посетителей пивной. Такер вспомнил, как те почтительно расступались перед стариком, кивая ему.

— Вы очень хорошо говорите по-английски.

— Спутниковая тарелка. Я смотрю американское телевидение. Ну и Интернет, конечно. Что же касается вашего русского…

— Он у меня фиговый, — с улыбкой закончил за священника Такер. — Но как вы узнали про меня и про мою собаку?

— Я охотился за городом и заметил ваши следы. И прошел по ним до своей церкви.

— Прошу прощения за вторжение без спросу.

— Не берите в голову. Православная церковь должна давать кров нуждающимся. Скажем так, в доме всегда должно быть тепло. А что касается тепла… — Священник кивнул в сторону входа. — Похоже, вам пришлось жарко.

— Мне почему-то кажется, что военные прибыли в Нерчинск не из-за меня, — пожал плечами Такер. — Но я тоже не очень-то верю в случайные совпадения.

— В последний раз в наших местах было столько военных еще до падения стены. Тогда они искали иностранца, англичанина.

— Что с ним сталось?

— Его нашли в двух километрах от города. Застрелили на месте и там же похоронили. Подробностей я не знаю, но он скрывался, как и вы с вашей собакой.

Такер побледнел, и это бросилось в глаза.

— Да, — похлопал его по руке отец Дмитрий, — но у вас по сравнению с тем англичанином есть одно преимущество.

— И какое же?

— У вас в нашем городе есть друг.

Такера по-прежнему не покидала тревога, и он высказал свои опасения вслух:

— Вам известно выражение «смотреть в зубы дареному коню»?

— Вы не верите в свое везение?

— Более или менее.

— Я понимаю ваше беспокойство. В таком случае давайте отбросим формальности и выясним главное. Вы нанесли вред России или намереваетесь это сделать?

— Нет.

— Вы не сделаете ничего плохого моим прихожанам?

— Если они не сделают ничего плохого мне.

— Нет, разумеется, об этом не может быть и речи, — махнул рукой священник. — Следовательно, разобравшись с этим вопросом, я прихожу к заключению, что вы просто заблудившийся иностранец, а эти громилы из Москвы охотятся за вами только потому, что вы стащили в гостинице кусок мыла.

— Вполне справедливо.

— Свой долг перед Родиной я выполнил сполна в восьмидесятых, когда служил десантником в Афганистане. На моем счету множество убитых душманов, и армия наградила меня несколькими цветными ленточками. Но сейчас меня забыли — как и многих участников той войны, по крайней мере тех, кто действительно испачкал руки в крови. Я люблю свою Родину, но не могу сказать то же самое про правительство. Вам это понятно?

— Вы даже не можете себе представить, насколько я вас понимаю.

— Очень хорошо. В таком случае, мой заблудший друг, вот почему я хочу вам помочь. Смею предположить, вы с вашим зорким спутником уже заметили авиабазу?

— Заметили.

— Вы умеете управлять самолетом?

— Нет.

— И я тоже. Но у меня есть один знакомый, который это умеет. На самом деле… — Привстав, отец Дмитрий обвел взглядом зал и нашел того, кого искал. — Вот он.

Священник указал на деревянный столик у окна, за которым сидели двое мужчин.

— Который из них?

— Нет, нет, под столом.

Присмотревшись внимательнее, Такер разглядел под столом неподвижную фигуру. Ноги высунулись наружу, шея выгнулась, уступая давлению крышки стола на голову. Из уголка рта на воротник стекала струйка слюны.

— Это Федор, — представил своего друга священник. — Наш почтальон. Он развозит почту.

— Он же пьян.

— Мертвецки, — согласился отец Дмитрий. — Но сейчас ведь вечер, в конце концов. А утром Федор будет трезв как стеклышко. Конечно, это не полностью решает вашу проблему, не так ли? Днем московские громилы будут следить за небом. Вам придется подождать с отлетом до завтрашнего вечера, а значит, нам придется держать Федора трезвым до… ну, одним словом, дольше, чем он привык. — Помолчав, священник нахмурился. — Теперь я вижу в нашем плане один изъян. Ну да ладно. Эту проблему мы решим позже.

— Давайте решим ее сейчас, — предложил Такер. — Федор у вас не единственный летчик.

— Да, но он самый опытный. И он первостатейный контрабандист. Понимаете, Нерчинск живет не хлебом единым. За соответствующее вознаграждение Федор вывезет вас отсюда, прямо под носом у спецслужб, и не скажет ни слова ни одной живой душе. И, кстати, он очень любит собак.

Такера его слова нисколько не успокоили.

Допив одним глотком пиво, отец Дмитрий встал.

— Идем забирать Федора!

Глава 10

10 марта, 06 часов 45 минут

Нерчинск, Сибирь

Такер проснулся до рассвета — солдатская привычка. Под протестующий стон спины и болезненный скрип затекшей шеи он поднялся с топчана на чердаке церкви и сбросил босые ноги на пол.

Прошлым вечером они со священником протащили пьяного почтальона через весь город до церкви. По пути им встретился патруль из трех солдат спецназа, которые не обратили на отца Дмитрия и Такера никакого внимания и лишь от души повеселились над их подвыпившим товарищем.

Придя в церковь, священник предоставил Такеру и Кейну свой топчан, а сам раскатал на полу два соломенных тюфяка для себя и Федора.

Осмотрев чердак, Уэйн обнаружил, что он здесь один. Федор и священник исчезли, прихватив с собой Кейна.

Охваченный паникой, Такер спустился вниз и застал Федора, сидящего голым перед пылающей печью в луже собственного пота. Рядом стоял пластмассовый кувшин из-под молока, наполовину наполненный прозрачной жидкостью. Протрезвевший Федор выглядел значительно моложе, на тридцать с небольшим вместо сорока с лишним. У него были жидкие прямые волосы и тело защитника из американского футбола, покрытое густым мехом, — настоящий русский медведь.

Сидящий в нескольких футах от Федора Кейн с любопытством наблюдал за происходящим. Появление хозяина он встретил, повиляв хвостом.

Взяв кувшин, Федор поднес его ко рту, жадно отпил большой глоток и, бросив на Такера затуманенный взгляд, с силой опустил кувшин на пол.

— Voda, chistaya voda, — прохрипел он.

Познаний Такера в русском языке хватило, чтобы понять: «Вода, чистая вода». Наверное, у Федора это было составной частью ритуала протрезвления: сильный жар и обилие питья.

— Священник говорит мне летать, — на ломаном английском добавил Федор. — Летать тебя вечером.

Такер кивнул.

— Spasibo.

— Da. Твой русский плохо. — Почтальон обхватил голову руками. — Мой голова болит.

«Не думаю, что это от моего плохого произношения».

— Твой собака хороший. Я люблю. Можно его покупать, да, пожалуйста?

— Нет, пожалуйста.

Пожав плечами, Федор опять отпил воды.

— Менять полет на собака, da?

— Nyet. Деньги.

Вернулся отец Дмитрий, принесший дрова.

— Видите, ему уже гораздо лучше. Давайте обсудим детали. Я буду переводить. Так получится значительно быстрее. — Быстро выпалив что-то своему другу по-русски, священник повернулся к Такеру. — Он отвезет вас сегодня вечером, но вам нужно будет доплатить.

— Выкладывайте.

— В переводе это звучит не так хорошо, но вы в первую очередь должны будете доплатить Федору за то, что он сегодня вечером лишится выпивки. Далее, вы должны будете доплатить за то, что вы иностранец. И, наконец, вы должны будете доплатить за то, что вас ищут люди из Москвы.

— Это вы сказали ему, что они ищут меня?

— Разумеется, нет. Федор пьяница, но не дурак.

— Далее?

— Ему понравилась ваша собака.

— Это даже не обсуждается. Дальше.

Сказав что-то Федору, священник выслушал его ответ и снова повернулся к Такеру.

— Куда вам нужно?

Такер уже думал над этим. На самолете Федора до Перми они ни за что не долетят. Слишком далеко. К тому же, Такер не собирался выдавать конечную цель своего пути. Лучшим вариантом будет добраться до ближайшего крупного города, где будет много возможностей преодолеть последний участок до Перми.

— Мне нужно попасть в Новосибирск, — сказал Такер.

— Очень далеко, — перевел священник ответ Федора. — Потребуется много горючего.

Такер подождал, когда Федор закончит недовольно бормотать, морща лицо и загибая пальцы. Наконец он сказал по-английски:

— Девять тысяч рублей.

Такер мысленно осуществил конвертацию: двести семьдесят пять американских долларов. Выгодное предложение. Пытаясь сдержать улыбку, он выждал еще немного и пожал плечами.

— Договорились?

Плюнув на руку, Федор протянул ее Такеру. Тот неохотно ее пожал.

13 часов 15 минут

После ожесточенных споров Такер и Кейн провели остаток утра в церкви, а отец Дмитрий и Федор отправились по делам, закупаться и готовить самолет.

Священник вернулся с продуктами и новостями.

— Я узнал, что в районе еще два других подразделения ГРУ.

— Что? — встрепенулся стоящий у печки Такер. — Где?

— Они расположились к западу от Нерчинска, вокруг Читы. Но, как и здесь, солдаты бездельничают, только бесконечно курят и торчат в гостиницах.

Чита?

Это следующая крупная станция на Транссибирской магистрали. Но что это значит? Задумавшись, Такер смог прийти только к одному выводу. То обстоятельство, что поисковые отряды бездействуют в выжидании, позволяет предположить, что Фелиси не успела передать о бегстве Такера с поезда. Вероятно, она рассчитывала на то, что меткая пуля исправит ее ошибку до того, как о ней станет известно ее боссам.

Это очень хорошо — по крайней мере, на какое-то время.

Но как только поезд прибудет в Читу и выяснится, что Такера в нем нет, все поисковые отряды будут приведены в состояние боевой готовности, в том числе и расположенный в Нерчинске.

Достав железнодорожное расписание, Такер взглянул на часы. Поезд прибудет в Читу через три часа, почти за четыре часа до захода солнца. Это означает, что им с Федором нельзя ждать с отлетом до наступления темноты.

— Нам нужно вылететь как можно раньше, — обратился Такер к священнику. — Если можно, прямо сейчас.

— Невозможно, друг мой. Сломался бензонасос. Федор этим занимается.

— Долго еще?

— Не знаю, но я схожу и выясню.

Когда священник ушел, Кейн подошел к хозяину и прижался к его ноге, чувствуя напряжение.

Такер потрепал овчарку по шее, подбадривая ее.

— Нам приходилось бывать в переделках и похуже этой.

«Ненамного похуже, но хуже».

Уэйн поставил на часах таймер.

Через три часа, когда выяснится, что его нет в поезде, Нерчинск наводнят солдаты спецназа, ищущие его.

14 часов 36 минут

Через час в церковь ворвался отец Дмитрий. Увидев у него на лице панику, Такер и Кейн вскочили.

— Сюда идет спецназ! — воскликнул священник, торопливо закрывая за собой дверь.

Такер взглянул на часы. Было еще слишком рано. Поезд пока что не прибыл в Читу.

— Успокойтесь. Говорите.

Отец Дмитрий подошел к нему.

— Солдаты прочесывают город. Пока что они не особенно торопятся, но один из них направляется сюда.

Что может означать эта внезапная перемена? Если подразделение ГРУ подняли бы по тревоге, сейчас спецназ вышибал бы двери и выгонял жителей Нерчинска на улицы. Быть может, здешнему командиру просто наскучило сидеть без дела.

«Солдат, умирающий от скуки, — плохой солдат», — подумал Такер.

И все же, как правильно заметил священник, это не имело значения. Один солдат направлялся сюда.

Надев рюкзак, Такер затянул на Кейне ремни жилета.

— Сюда, — сказал отец Дмитрий.

Он провел своих гостей в боковой придел храма и присел на корточки перед застеленным скатертью столом. Сдвинув стол в сторону, откинул лежавший под ним коврик и, достав висевший на поясе охотничий нож, лезвием поддел несколько половиц. Доски поднялись, открывая уходящий вертикально вниз лаз.

— Это еще что такое?

— Казаки, белогвардейцы, атаман Семенов… кто знает? Лаз существовал задолго до того, как я здесь появился. Спускайтесь!

— Кейн, прыгай вниз! — приказал Такер.

Без колебаний овчарка нырнула в люк. Оказавшись на земляном полу, она метнулась влево и скрылась из виду.

Последовав за ней, Такер обнаружил, что лаз имеет в высоту всего один метр.

— Идите по подземному ходу, — напутствовал отец Дмитрий, склонившись над люком. — Он заканчивается метрах в двухстах севернее. Доберетесь до восточного края авиабазы — ждите меня там. Рядом с проломом в ограде стоит сарай. Его легко найти.

С этими словами священник закрыл люк. Еще через мгновение полоски света, пробивавшиеся между половицами, погасли. Коврик и застеленный скатертью стол вернулись на свое место.

Послышался громкий стук в дверь.

Зазвучали шаги отца Дмитрия по деревянному полу, скрипнули дверные петли.

— Dobriy den, — приветливо произнес батюшка.

Недовольный голос что-то пробурчал в ответ на его приветствие, но Такер не стал ждать продолжения.

Низко пригибаясь, он направился по проходу следом за Кейном. Шагов через десять Такер решил, что можно зажечь фонарик на светодиодах. Яркий луч осветил земляные стены, ощетинившиеся корнями деревьев, однако потолок был укреплен досками, частью сгнившими, частью новыми. Определенно, кто-то следил за тоннелем.

Человек и собака продвигались вперед. Кейну идти было легко, он быстро семенил, обнюхивая незнакомое место. Такеру приходилось двигаться, согнувшись в три погибели, и уже через несколько минут его бедра протестующе заныли. Не обращая на боль внимания, он полз дальше. Еще минут через десять подземный ход закончился короткой лестницей, оплетенной корнями.

В нескольких дюймах над головой был люк. Выкрутив шею, Такер прижался ухом к доскам и в течение целой минуты прислушивался. Ничего не услышав, он опустился на корточки рядом с Кейном и взглянул на часы.

Чуть больше чем через час поезд прибудет в Читу. К этому времени ему, Такеру, уже нужно быть в воздухе.

Он мысленно представил себе план местности. Если священник сказал правду, люк должен быть где-то в роще, обрамляющей территорию церкви. Расстояние оттуда до авиабазы больше мили, через лес, заросший кустарником, и открытое поле. В обычной ситуации ничего сложного в этой дороге не было бы, однако сейчас ему придется преодолевать глубокие сугробы, в то же время укрываясь от вышедших на патрулирование солдат.

Обыкновенно Такер не был пессимистом, однако сейчас нужно было взглянуть правде в глаза.

«У нас ничего не получится».

Глава 11

10 марта, 14 часов 48 минут

Нерчинск, Россия

Сидя на корточках рядом с Кейном, Такер осторожно закрыл крышку люка. Подземный лаз выходил в густую кедровую рощу. И все же Такер присыпал крышку свеже-выпавшим снегом, пряча ее. Удовлетворившись своей работой, он выбрался из кустов на открытое место.

Кейн последовал за ним, стряхивая с шерсти снег.

— Готов к маленькой пробежке? — спросил Уэйн, понимая, что времени в обрез. Он указал на восток, на опушку леса. — ИЩИ!

Кейн двинулся вперед по глубокому снегу, прорывая в нем дорогу.

Такер поспешил следом.

Человек и собака продвигались достаточно быстро, преодолев за час три четверти мили. Можно было бы идти быстрее, но Такер старался укрываться за снежными наносами, чтобы его нельзя было увидеть из города. Не будет ничего хорошего, если его случайно заметит один из солдат.

Когда они добрались до березовой рощицы, раскинувшейся в нескольких сотнях ярдов от авиабазы, у Уэйна на руке завибрировали часы.

Взглянув на циферблат, он увидел, что время истекло.

Поморщившись, Такер мысленно представил, как состав подходит к перрону читинского вокзала.

«Как скоро станет ясно, что меня нет в поезде?»

Не имея выбора, Такер пустил Кейна вперед и последовал за ним, превозмогая усталость, сосредоточенный на том, как сделать следующий шаг в глубоком снегу.

Еще через десять минут они добрались до края авиабазы. Впереди в пятидесяти метрах проходило ограждение, сверху опутанное колючей проволокой.

Внезапно Кейн застыл на месте и навострил уши. Затем и Такер услышал этот звук.

Ритмичный лязг.

Звук прекратился, затем зазвучал снова. Прислушавшись, Такер его узнал.

Стук молотка по железу.

Он раздавался спереди и слева, совсем близко. Такер поспешил к опушке, где остановился Кейн.

За ограждением проходила одинокая взлетно-посадочная полоса, в конце которой выстроились шесть ангаров и вдвое больше служебных строений, в основном из листов гофрированного железа. Восточный край базы, находившийся справа, был скрыт из виду. Где-то там сарай, в котором назначена встреча с отцом Дмитрием.

Однако громкий лязг продолжался совсем близко, на территории базы.

Охваченный любопытством, Такер достал бинокль и начал последовательно наводить его на строения. Ища источник лязга, он нашел его у входа в один из ржавых ангаров.

— Да ты издеваешься надо мной, — пробормотал Такер.

В дверях ангара стоял Федор. Зажав под мышкой авиационный винт, он держал в другой руке четырехкилограммовую кувалду, которой что есть силы колотил по лопасти.

Бум!

Этот звук разнесся по всей базе до того места, где укрывался Такер.

Бум, бум, бум…

Опустив бинокль, Уэйн потер указательным и большим пальцами переносицу. Теперь слишком поздно отступать. Плохо это или хорошо, он уже прицепил свой вагон к этому русскому медведю.

Такер двинулся дальше, забирая правее, ища взглядом пролом в ограждении, обозначающий сарай. По крайней мере здесь складки местности обеспечивали вполне приличное укрытие. Авиабаза была заброшена давно, и окрестный лес, когда-то вырубленный из соображений безопасности, снова подступил к самому ограждению.

Такер остановился, чтобы отдышаться, и тут услышал рокот несущего винта вертолета. Выругавшись, он нырнул под мохнатые ветви кедра и свистом приказал Кейну присоединиться к нему.

Овчарка послушно подбежала к хозяину. Такер задрал голову, глядя в небо. Оглушительный рокот нарастал, не позволяя определить, откуда он доносится. Наконец над деревьями показалось голубое брюхо «Ночного охотника».

Несущий винт поднял рыхлый снег в жалящий лицо вихрь. От потоков воздуха задрожали ветки берез.

Неужели их обнаружили?

А как же следы на снегу?

Есть что-то особенно неприятное в том, когда на тебя охотятся с воздуха. Первобытные инстинкты призывали бежать, однако Такер сознавал, что это кратчайший путь к тому, чтобы оказаться разрезанным пополам очередью из автоматической пушки «Ми-28». Поэтому он остался в укрытии.

Пролетев мимо, вертолет неторопливо сделал круг над авиабазой, следуя над наружным ограждением. Такер проводил его взглядом, оставаясь в укрытии до тех пор, пока рокот не затих вдали.

Для полной уверенности он выждал еще десять минут, использовав это время, чтобы собрать «ПСГ-90» Фелиси. Как только снайперская винтовка была готова, Такер осмотрел ее и лишь затем снова двинулся вперед, с удовлетворением ощущая тяжесть оружия.

Меньше чем через сто футов он очутился у угла авиа-базы. Остановившись, осмотрел в бинокль восточную часть периметра.

Как и обещал отец Дмитрий, упавшее дерево повалило секцию ограждения. До пролома было около трехсот метров — а рядом стоял сарай.

Первым порывом Такера было поспешить в относительную безопасность, но он сдержался. Сориентировавшись, отступил глубже в заросли, намереваясь обойти вдоль ограждения по широкой дуге и приблизиться к сараю сзади. Уэйн не торопился, используя в качестве укрытия сгущающиеся тени и сугробы.

Наконец он снова увидел сарай. Маленький, с дощатыми стенами длиной футов двенадцать и замшелой крышей. Не было ни света, ни запаха дыма.

Удовлетворившись, Такер наклонился к Кейну и поднял стержень с видеокамерой. Он также убедился в том, что в левой ушной раковине овчарки надежно закреплен передатчик. Покончив с этим, Уэйн быстро проверил, как его телефон принимает видео- и звуковой сигналы.

Когда за тобой охотится спецназ ГРУ, никакие меры предосторожности не будут лишними.

И Такер определенно не собирался входить в сарай вслепую.

Указав на сарай, он сделал круговое движение рукой и шепотом приказал:

— ИСКАТЬ ТИХО.

Кейн расстался со своим напарником. Он не бежит прямо к сараю, а удаляется в лес, чтобы приблизиться со стороны. Лапами он ищет мягкий снег или голую землю, чтобы ступать бесшумно. Он держится в тени, присев на лапы, пробирается под низко нависшими ветвями, пахнущими едкой смолой. Сквозь этот запах Кейн все равно различает запах птичьего помета. Он чует под снегом запах полуразложившейся дохлой мыши, сильный, заглушающий все.

Его уши направляются в разные стороны, наполняя мир едва уловимыми звуками.

Снег срывается с кедровых ветвей и падает на землю…

С каждым порывом ветра грохочут замерзшие иголки…

Крохотные живые существа пробираются под снегом или бесшумно проносятся по воздуху на крыльях…

Двигаясь вперед, Кейн видит сарай, оглядывается на своего напарника, не прекращая принюхиваться и прислушиваться. Он бесшумно скользит к дальнему углу сарая, где тени самые глубокие, понимая, что лучше сначала приблизиться с той стороны, где его никто не увидит.

В левом ухе звучит команда, резкая, но долгожданная.

— ЛЕЖАТЬ!

Кейн подходит к ближайшему укрытию — поваленному бревну, гнилому, пахнущему мускусной плесенью. Он падает на брюхо, подбирает под себя лапы. Его мышцы в напряжении, готовые в любой момент взорваться движением. Он опускает морду на снег.

Он не отводит взгляда от строения. Делает глубокие вдохи, разбирая каждый запах и оценивая его на наличие опасности: старый дым, моча человека и животного, смола из свежих дров, кисловатый аромат густого мха на черепице.

Он ждет новую команду, понимая, что напарник наблюдает так же пристально, как и он сам. Наконец команда поступает.

— ПОДОЙТИ. ИСКАТЬ.

Кейн поднимается на лапы и подбегает к сараю, обнюхивая землю. Его уши по-прежнему торчком, готовые уловить малейший тревожный звук. Он подходит к окну и встает на задних лапах, вглядываясь сквозь грязное стекло, долго и пристально, водя головой из стороны в сторону, заглядывая в самые отдаленные уголки.

Кейн не замечает в полумраке внутри никакого движения — и опускается на все четыре лапы.

Оборачиваясь, он смотрит туда, где прячется за деревьями его напарник. Он не двигается, показывая, что опасности нет.

Его поняли.

— УЙТИ. ИСКАТЬ ТИХО.

Развернувшись, Кейн забегает за угол. Он обходит вокруг сарая, заглядывает в другое окно, тщательно обнюхивает закрытую дверь. В конце концов он оказывается там, откуда начал.

— ХОРОШИЙ МАЛЬЧИК. ВЕРНУТЬСЯ.

Кейн отказывается повиноваться и снова падает на брюхо за поваленным деревом. В его груди рождается приглушенное рычание, едва различимое его собственными ушами.

Предостережение.

Когда Кейн снова улегся на брюхо, уткнувшись мордой в снег, Такер смотрел видеоизображение. Услышав в наушнике тихое рычание, он обратил внимание на сосредоточенный взгляд овчарки, устремленный в глубь леса справа от сарая.

Уэйн внимательно всмотрелся в картинку. Даже усиленные видеокамерой, его глаза не шли ни в какое сравнение с глазами Кейна. Такер пристально изучал изображение на экране, пытаясь понять, что привлекло внимание пса. Через десять долгих секунд он наконец заметил движение в пятидесяти ярдах.

Одинокая фигура, низко пригибаясь, направлялась через рощу к сараю.

Выругавшись про себя, Такер бесшумно распластался на снегу, прикладывая винтовку к плечу и снимая ее с предохранителя.

Неизвестный также был вооружен — судя по форме и размерам, в руках у него был автомат. Он передвигался, стараясь держаться в тени, едва различимый, с головы до пят в зимней камуфляжной одежде. Его движения были точными — сразу чувствовалось, что этот человек имеет большой опыт преследования в лесу. С каждым его осторожным шагом Такер все больше убеждался в том, что перед ним не местный охотник, а солдат спецназа.

Оставалось только поблагодарить бога за бдительную чуткость Кейна.

Но почему спецназовец только один?

Если бы были и другие, Кейн обязательно предупредил бы об этом.

Тут что-то было не так. Если ГРУ известно о том, что Такер и Кейн здесь, спецназ нагрянул бы сюда всеми силами. Нет, это одинокий разведчик. Такер вспомнил «Ночной охотник», круживший над базой. Судя по всему, командир спецназа отправил сюда одного-двух солдат, просто чтобы прочесать местность.

Прижав приклад снайперской винтовки к плечу, Такер посмотрел в оптический прицел и, наведя винтовку на неизвестного, с помощью микрофона, закрепленного изолентой на шее, без голоса передал своему напарнику новую команду.

— ЦЕЛЬ. ТИХО СБЛИЗИТЬСЯ.

Эту команду Кейн прекрасно знал по совместной службе в Афганистане: «подойти к врагу как можно ближе и быть наготове».

Овчарка осторожно поползла навстречу неизвестному.

Как только его напарник пришел в движение, Такер прижался щекой к прикладу и снова прильнул глазом к окуляру прицела. До цели было ярдов сорок, она двигалась, умело экономя силы. Спецназовец не задерживался на открытом месте, останавливаясь только за деревьями. Двигаясь так, он должен был выйти прямо на Кейна.

Тридцать ярдов.

Учитывая то, под каким углом находилось тело солдата, Такер понимал, что выстрел в голову будет проблематичным, поэтому подправил прицел и навел перекрестие на несколько дюймов ниже левого соска, затем сделал поправку на упреждение.

Спрятавшись за дерево, спецназовец застыл, по-прежнему предельно осторожный. Прошло две секунды. Солдат снова появился из-за укрытия, собираясь приблизиться к сараю.

Такер почувствовал, что это его лучший шанс. Выбрав свободный ход спускового крючка, он сделал вдох, выдохнул — и выстрелил.

В последнюю миллисекунду солдат сместил руку вперед. Пуля попала ему в плечо, разрывая кость и связки, но выстрел не стал смертельным.

Развернувшись против часовой стрелки, спецназовец скрылся за стволом кедра.

— ВЗЯТЬ! — крикнул Кейну Такер.

Он не стал дожидаться, когда его напарник сделает свое дело, а отбросил снайперскую винтовку и бросился вперед, на бегу доставая «вальтер».

Впереди слева Кейн подпрыгнул в воздух и скрылся за кедром. Послышался пронзительный крик, затем раздалась очередь из автомата, сбившая с веток хвою.

Добежав до кедра, Такер подобрал с земли толстую ветку и забежал за дерево, держа пистолет наготове. Солдат лежал навзничь, Кейн оседлал его, вцепившись мощными зубами в запястье правой руки. Автомат валялся рядом, но солдат держал в свободной руке «макаров».

Такеру показалось, что время замедлило свой бег. Спецназовец выкрутил руку, стараясь навести пистолет на собаку. «Макаров» дернулся, озарив невредимого Кейна оранжевой вспышкой выстрела. Охваченный паникой и нестерпимой болью, солдат слишком поторопился.

Второго шанса Такер ему не дал.

Отступив в сторону, он прицелился и выстрелил. Пуля проделала спецназовцу дыру в правом виске. Его тело тотчас же обмякло.

— ОТПУСТИТЬ! — задыхаясь, произнес Такер.

Кейн послушно отошел на несколько шагов.

Уэйн придавил ногой валявшийся в снегу «макаров». Щупать спецназовцу пульс не имело смысла; он был мертв. Мысли Такера переключились на другую проблему: стрельбу могли услышать.

Но на каком удалении она была слышна? Есть ли кто-либо поблизости?

Уэйн не пожалел времени, чтобы тщательно осмотреть Кейна. Убедившись, что овчарка нисколько не пострадала, он потрепал ее по шее, затем указал в ту сторону, откуда пришел спецназовец.

— ИСКАТЬ ТИХО.

Необходимо узнать, не спешит ли сюда подкрепление.

Когда Кейн убежал, Такер убрал «макаров» в карман, стащил с убитого маскхалат и засунул его в свой рюкзак. Хотя время поджимало, он потратил минуту, чтобы руками присыпать труп снегом. Конечно, пристального внимания такая могила не выдержит, но, возможно, она позволит выиграть несколько драгоценных секунд.

Наконец Такер подобрал винтовку и углубился в деревья, где нашел завал из нескольких упавших стволов. Если потребуется, завал станет отличной позицией для снайпера.

Такер взглянул на изображение, поступающее с камеры Кейна, но вокруг все было спокойно. Удовлетворившись, он передал по рации своему напарнику:

— ВЕРНУТЬСЯ.

Через полминуты запыхавшийся Кейн сидел рядом с ним.

— Отличная работа, приятель.

Пес лизнул его в щеку.

Воспользовавшись кратким затишьем, Такер надел маскхалат.

— А теперь ждем.

16 часов 39 минут

Прошло несколько долгих минут, прежде чем хруст веток заставил Такера встрепенуться. Кто-то шел с востока. Шаги были громкие, нисколько не похожие на скрытное приближение спецназовца.

«Это не солдаты».

Вскоре появился отец Дмитрий, идущий напрямик через лес. Тем не менее Такер остался ждать в укрытии, полный подозрения.

Когда священник был от него шагах в десяти, Такер, убедившись в том, что он один, окликнул его:

— Стой!

Отец Дмитрий вздрогнул от неожиданности, очевидно захваченный врасплох, и поднял обе руки, показывая, что они пустые.

— Это вы, друг мой?

Такер по-прежнему не показывался.

— Вы слишком сильно шумите.

— Умышленно, — улыбнулся священник. — У меня нет желания быть подстреленным, da? Я слышал выстрелы.

— К нам пожаловал гость, — подтвердил Такер, несколько успокоившись. — Солдат спецназа.

— Он…

— Мертв. Отец Дмитрий, это вы нас выдали?

— Nyet. Но от вас ничего не скроешь. Клянусь, я никому ничего не говорил.

— А Федор?

Старик покачал головой.

— У Феди есть свои недостатки, но он никогда не предавал ни меня, ни кого-либо из своих клиентов. К тому же, вам нужно кому-то довериться, иначе вы отсюда не выберетесь.

Такер поверил священнику; к тому же он вынужден был признать, что отец Дмитрий прав. Даже Кейн приветливо повилял хвостом. В конце концов Уэйн выбрался из укрытия.

Приблизившись к нему, священник с любопытством осмотрел его маскхалат.

— Вижу, на вас обновка.

— Кое-кому она уже больше не понадобится. — Такер указал в сторону авиабазы. — Федор готов лететь? Здесь становится слишком горячо.

— Думаю, готов. Когда я с ним связывался, он как раз заканчивал чинить винт. Говоря его словами, проводил точную балансировку.

Такер усмехнулся, вспоминая тяжелую кувалду.

— Да, я уж видел.

Пройдя мимо сарая, они оказались на территории авиа-базы. Отец Дмитрий повел Такера к ангару кружным путем, так, чтобы их не было видно.

— Я рад, что у вас все в порядке, — сказал священник. — Отправив вас в церкви в подземный ход…

— Что он собой представляет, этот ход? — спросил Такер, охваченный любопытством. Ему вспомнились свежие доски, укрепляющие потолок.

— Я наткнулся на него случайно. Как-то раз утром я почувствовал, что из-под пола тянет сквозняком, и осмотрел половицы.

— И вы следите за ним? — спросил Такер.

Должно быть, в его голосе прозвучало слишком явное любопытство.

— Мы с Федей, — усмехнулся отец Дмитрий. — Я же вам говорил, что он промышляет контрабандой.

Такер вопросительно поднял брови, но вдруг вспомнил, с каким почтением посетители пивной относились к пожилому священнику. Это нельзя было списать исключительно на уважение прихожан к своему духовному пастырю.

— Ну хорошо, предположим, у Федора есть напарник, — признался отец Дмитрий. — Непросто поддерживать паству одной только верой. Но заметьте, с опасным товаром мы дела не имеем. В основном лекарства и продукты, особенно зимой. Понимаете, дети часто болеют…

Такер не увидел в подобном предпринимательстве ничего зазорного.

— Вы делаете доброе дело.

Отец Дмитрий развел руками.

— В наших краях каждый делает для своего соседа все возможное. Только так и можно выжить — сообща. — Он указал вперед. — А вот и Федин ангар. Я сначала загляну в него один. Нужно убедиться в том, что все в порядке, da?

Такер остался ждать, пока священник сходит в ангар. Кейн уселся у его ног. Вернувшись минуты через две, отец Дмитрий знаком предложил подойти.

— Всё в порядке.

Он проводил Такера и Кейна в ворота ангара. Тесное помещение, освещенное одним софитом, занимал маленький одномоторный винтовой самолет. Такую модель Такер не знал, но, как и все остальное на авиабазе, самолет представлял собой пестрый набор самых разных деталей и механизмов. Однако по крайней мере винт был на месте.

Федор сидел на корточках на полу перед раскрытым красным ящиком с инструментом.

Но прежде чем Такер успел к нему приблизиться, Кейн тихо зарычал. Овчарка стояла в воротах, глядя на улицу.

Такер поспешил к ней, следя за тем, чтобы не показаться из ангара. Схватив Кейна за ошейник, он оттащил его назад. В противоположном конце базы вспыхнул свет автомобильных фар. Въехав в центральные ворота, машина направилась к тому ангару, в котором находился самолет Федора. Определенно, это была военная машина.

Выхватив пистолет, Уэйн подошел к Федору и прицелился ему в лоб.

— К нам гости. Что бы ни произошло, ты умрешь первым.

Широко раскрыв глаза, Федор выпалил что-то по-русски, затем перешел на английский.

— Я никому не говорить! Никому! — Он встал — медленно, показывая Такеру поднятые руки. — Идем, идем! За мной. Я показываю, где прятаться.

Рев дизельного двигателя приближался. Такер взвесил все варианты. У него в памяти всплыли слова отца Дмитрия: «Вам нужно кому-то довериться, иначе вы отсюда не выберетесь».

Не имея выбора, Уэйн вынужден был послушаться этой мудрости. Он убрал пистолет в карман.

— Показывай!

Федор поспешил в дальний конец ангара, увлекая всех за собой.

Он подвел их к огромной ржавой цистерне, лежащей на старых автомобильных покрышках. Рядом валялся свернутый шланг. Такер понял, что в цистерне хранилось авиационное горючее.

Федор указал на прислоненную к цистерне лестницу.

— Вверх! В люк на крыша.

Уже приняв решение, Такер поставил ногу на нижнюю ступеньку.

Похлопав Кейна по спине, он приказал:

— ВВЕРХ!

Отступив на шаг назад, Кейн запрыгнул Такеру на плечо. Вдвоем они поднялись по лестнице и проползли по цистерне к люку.

Федор направился к воротам ангара, предупредив:

— Тихо. Я вернусь.

Такер быстро откинул защелку, распахнул крышку и заглянул внутрь. Похоже, там было сухо.

«По крайней мере мне не придется стоять по пояс в бензине».

Он указал вниз, и Кейн прыгнул в люк, бесшумно опустившись на лапы. Такер последовал за ним, не так ловко. Затем ему пришлось повозиться, чтобы закрыть крышку. Его ботинки с гулким стуком ударились о дно цистерны. Поморщившись, Такер застыл неподвижно, но шум подъехавшей армейской машины перекрыл этот звук.

Оказавшись в кромешной темноте, Уэйн достал пистолет. Нос и глаза у него уже щипало от паров бензина. Но также он ощутил запах бананов, что не поддавалось никакому объяснению. Такер передвинул ногу, чтобы было удобнее стоять, но наткнулся на что-то деревянное.

«Это еще что за чертовщина?..»

Достав крошечный фонарик, он зажег свет и, поводив тонким лучиком, обнаружил, что нижняя половина цистерны заполнена аккуратно сложенными коробками и ящиками, подписанными на русском, а также на других языках, самых разных. На одной коробке был нарисован большой красный крест. Медицинское оборудование. На коробке лежала гроздь бананов.

Вот он, контрабандный товар отца Дмитрия и Федора.

Похоже, теперь и он, Такер, также стал частью груза.

Снаружи донеслись приглушенные голоса людей, говоривших по-русски, затем они приблизились. Выключив фонарик, Такер обеими руками стиснул пистолет. Похоже, разгорался какой-то спор. Такер узнал голос Федора, распаленный, гневный. Наконец голоса удалились, превратившись в неразборчивый шум.

Еще минут через десять громко заворчал оживший двигатель, зашуршали по мокрому асфальту шины, и все затихло. И тут же по лестнице затопали ноги и распахнулся люк.

Такер поднял пистолет вверх.

— Не стрелять, пожалуйста, — с укором произнес Федор. — Теперь безопасно.

— Отец Дмитрий! — окликнул Уэйн.

— Все ушли, друг мой.

— Da, da! — простонал Федор. — Как я говорю, теперь безопасно.

Поднявшись вверх, Такер высунул голову из люка и огляделся вокруг. Убедившись в том, что в ангаре пусто, он нырнул в цистерну, подхватил Кейна и выбрался наружу.

— Теперь цена выше, — объявил Федор.

— Солдаты искали вас, — объяснил отец Дмитрий, — но в основном их интересовало то, чем мы здесь занимаемся. Тут нет ничего необычного. В каждом сибирском городе есть свой черный рынок. Такое не утаишь. Солдаты пожаловали сюда в основном за тем, чтобы, мягко выразиться, собрать налог.

Такер все понял. Пришлые солдаты были не прочь поживиться за счет вымогательства.

— Мне это стоило ящик водки, — продолжал Федор, обиженно ударив себя кулаком в грудь.

— Мы объяснили солдатам, что должны вылетать, чтобы развезти почту, — объяснил отец Дмитрий. — После того как с нас собрали дань, никаких проблем больше быть не должно. Даже военные понимают, что почту нужно доставлять вовремя. А то источник водки пересохнет.

Такер его понял.

— «Ни снег, ни дождь, ни темнота ночная…»[115]

— Это стихи? — вопросительно посмотрел на него Федор. — Ты сам их писать?

— Не бери в голову. Сколько я еще тебе должен?

Федор задумался.

— Два тысяча рублей. Ты платить, da?

— Я заплачу́.

Федор хлопнул в ладоши.

— Счастлив! Пора лететь. Сажай собака в самолет. Затем ты выталкивать самолет, я управлять. Быстро, быстро!

Такер поспешил выполнить его распоряжение.

Конечно, обслуживание не первоклассное, но он не жаловался.

Глава 12

11 марта, 11 часов 15 минут

Новосибирск, Сибирь

— И насколько вы уверены в отце Дмитрии и Федоре? — спросила Рут Харпер.

Такер стоял в телефонной будке рядом с продуктовым рынком. В холодном воздухе висел терпкий запах солений, маринадов и свежей рыбы. В течение десяти минут Уэйн вводил Харпер в курс дела. Он удивился, поймав себя на том, с какой радостью услышал ее южный говор.

«Если не Теннесси, возможно…»

— Вы доверяете этим русским? — повторила Рут.

— Если бы кто-либо из них меня выдал, я бы сейчас вам не звонил. К тому же, последние два часа я бродил по заснеженным улицам Новосибирска. Я «чист». Ну и до Перми еще тысяча двести миль. Если я подцеплю «хвост», у меня будет достаточно времени, чтобы от него оторваться.

— И все же времени у вас в обрез.

— Буколову придется подождать. Если бы эти люди, кем бы они ни были, имели хоть малейшее представление о том, где он находится, я бы им был не нужен. Что напомнило мне: есть какие-нибудь свежие мысли насчет источника утечки?

— Пока что ничего. Но из того, что вы сейчас рассказали насчет ГРУ и спецназа, можно заключить, что у нашего противника влиятельные связи в российских силовых структурах. Я внимательно присматриваюсь к Министерству обороны, или, быть может, речь идет о ком-то из правительства.

— Возможно, нужно искать и тут, и там.

— Очень пугающее предположение. Вам нужна помощь?

Такер задумался.

— Пока что нет. На поле и так достаточно игроков. Ситуация запутанная.

К тому же он предпочитал работать в одиночку. Ну, не совсем в одиночку.

Такер потрепал по шее сидящего у его ног Кейна.

— Харпер, если я передумаю, то дам вам знать.

— Уж пожалуйста. Однако в настоящее время я никого не смогу к вам отрядить.

— Все заняты на домашнем фронте?

— Как всегда. Наш мир — опасное место. Хорошо хоть, «Сигма» сможет обеспечить вас всем необходимым. У вас есть какие-либо пожелания?

У Такера имелся целый список. Перечислив все, что ему было нужно, он закончил разговор. Все необходимое будет ждать его в надежном месте в Перми.

Но сначала надо туда добраться.

Харпер приготовила ему новые документы. Похоже, она была уверена, что у российских пограничников и иммиграционной службы к нему нет никаких претензий, поэтому он спокойно может воспользоваться самолетом. Далее, «Сигма» позаботилась о дополнительных мерах безопасности, забронировала для отвода глаз билеты на самолет и на поезд, номера в гостиницах, заказала аренду машин. Такер был везде — и нигде.

И все же вследствие укоренившегося недоверия ко всему, связанному с государственными структурами, или просто передумав в последний момент, Такер, закончив разговор с Харпер, обратился в местное агентство аренды машин и заказал внедорожник в один конец до Омска, расположенного милях в четырехстах к западу. У него не было никаких оснований не доверять «Сигме», однако нужно было трезво оценивать сложившуюся ситуацию. Они с Кейном здесь одни, не стоит рассчитывать на помощь.

Харпер поставила перед ним задачу благополучно переправить Абрама Буколова из России в Соединенные Штаты. А уж как именно он это осуществит — решать ему.

И Такер предпочитал, чтобы так оно оставалось и дальше.

Держа Кейна на поводке, он прошел милю до агентства проката и забрал свою машину, «Рейндж Ровер» неопределенного возраста, однако двигатель ворчал ровно и обогреватель работал.

Покинув Новосибирск около полудня, Такер направился на запад по шоссе, ведущему в Омск. Через три часа он свернул с шоссе и поехал к своей истинной цели, в небольшой город Куйбышев[116].

Никогда не мешает воспользоваться собственными мерами предосторожности.

Следуя дорожным указателям, Такер подъехал к местному аэропорту и, используя карту и зачатки русского языка, купил билет на самолет до Перми.

Через шестнадцать часов после того, как покинул Новосибирск, Такер приземлился в пермском аэропорту «Большое Савино». Дождавшись выдачи багажа, он встретил появившегося из чрева самолета Кейна, после чего они еще час проходили через таможенные формальности.

Наконец человек и собака оказались в другой взятой напрокат машине — на этот раз в «Вольво» — и направились в город.

Из машины Такер позвонил в «Сигму», докладывая ситуацию.

— По-прежнему никаких сигналов от пограничников и таможни, — сообщила ему Харпер. — Если бы вас разыскивали, уже давно был бы поднят шум.

«Или, может быть, мне дают возможность найти Буколова, и только после этого ловушка будет захлопнута».

— В той конспиративной квартире, куда я направляюсь, кто-нибудь есть? — спросил Такер, намереваясь сразу же забрать заказанное снаряжение.

— Нет. Это обычная квартира. Позвоните по телефону, который я вам дала, после трех звонков перезвоните снова, выждите два звонка, затем еще раз перезвоните через десять минут. Дверь будет не заперта. Проведете внутри пять минут, не больше.

— Вы шутите?

— Такер, чем проще, тем лучше, а так гораздо проще, чем встречаться со связным на скамейке в парке, приколов к лацкану гвоздику и развязав шнурок на одном ботинке.

Такер вынужден был признать, что это замечание справедливо. Больше того, одно из основных правил солдата гласит: иди по самому простому пути.

— Что ж, вы правы, — согласился Такер. Не удержавшись, он высказал вслух другую проблему, которая не давала ему покоя: — Значит, Южная Каролина, да?

— Прошу прощения?

— Ваш акцент?

Харпер тяжело вздохнула, тем самым выдав ответ.

«Неправильно».

— Такер, подробности вашей встречи вы также найдете на конспиративной квартире.

— А мой связной?

— Его имя и внешние данные есть в досье. Не узнать его будет трудно.

— Когда дело будет сделано, я вам перезвоню.

— Держитесь подальше от неприятностей, — напутствовала его Харпер.

— Вы имеете в виду нас обоих или одного только Кейна?

— Найти замену Кейну будет гораздо сложнее.

Такер взглянул на своего напарника.

— С этим не поспоришь, — сказал он, оканчивая разговор.

Теперь наступало самое сложное — встретиться с Абрамом Буколовым так, чтобы их не схватили.

Глава 13

12 марта, 08 часов 55 минут

Пермь, Россия

Посещение конспиративной квартиры, к счастью, прошло абсолютно гладко. Такер нашел там четыре новых паспорта, два для себя и два для Буколова, пухлую пачку наличных, пару кредитных карточек, второй спутниковый телефон и указание места встречи со связным «Сигмы», тем самым, который должен был вывести его на Буколова.

Этот таинственный связной занимал одну из первых строчек в перечне тех, кого Такер подозревал в утечке информации, едва не стоившей ему жизни. Досье на этого человека лежало на соседнем сиденье. Уэйн намеревался внимательно его изучить.

Затем он воспользовался списком поставщиков, который был оставлен в конспиративной квартире. Первым делом Такер отправился в булочную, подвал которой по совместительству служил оружейным складом. Продавец не задал никаких вопросов, молча подождав, пока Такер выберет то, что ему нужно, из товара, разложенного на полках от пола до потолка. Написав цену на клочке бумаги, он вручил его Такеру, угрюмо добавив: «Без торга!»

Следующий поставщик, владелец автостоянки, оказался таким же неразговорчивым. Через Харпер Такер предварительно заказал черный внедорожник «Патриот-2» российского производства. Внешний вид у него был такой, что понравиться он мог разве что родной маме, однако по проходимости ему не было равных, поэтому его с охотой использовали в качестве передвижного штаба сотрудники различных чрезвычайных служб.

Расплатившись, Такер объяснил владельцу автостоянки, где оставить «Патриот» и когда.

В три часа дня, когда до назначенной встречи со связным оставалось еще шесть часов, Такер отправился к указанному месту, в Ленинский район на правом берегу Камы. Приехав на место, он оставил «Вольво» на стоянке и пошел пешком. Исследуя местность и изучая пути отхода, Такер параллельно разминал затекшие мышцы и любовался окрестностями.

Оседлавшая берега Камы под сенью заснеженных Уральских гор, Пермь насчитывает свыше миллиона жителей. Хотя преимущественно город застроен безликими зданиями советской эпохи, центральный Ленинский район сохранил обаяние Европы девятнадцатого столетия. Вдоль обсаженных деревьями улиц тянулись невысокие здания, каждое с отдельным уютным двориком. Здесь было обилие небольших кафе, продуктовых магазинчиков, кондитерских. В довершение ко всему на безоблачном небе ярко сияло солнце — большая редкость для этого времени года.

Такер шел по улицам, незаметно оглядываясь по сторонам. Похоже, никто не обращал на него внимания: обыкновенный мужчина, выгуливающий собаку. И в этом он не был одинок. Многие пермяки спешили воспользоваться погожим весенним деньком. Кейн проявил особый интерес к двум таксам: все три собаки выполнили обязательный ритуал взаимного обнюхивания и виляния хвостом. Такер ничего не имел против, поскольку такс вела на поводке красотка с пышными формами в обтягивающем свитере.

Определенно, день задался.

Наконец они прошли по мосту длиной в полмили, переброшенному через Каму, и вдруг словно попали в другой мир. На этом берегу реки город был сильно обветшавшим и безлюдным. Дороги с выбоинами, а то и вовсе немощеные, пересекали пустыри и участки леса. Немногочисленные жители, встретившиеся Такеру, таращились на человека и собаку, словно на инопланетян.

К счастью, место, где он должен был встретиться со своим загадочным связным, находилось всего в четверти мили от реки. Такер внимательно осмотрел его издалека, запечатлевая в памяти. Это была автобусная остановка, расположенная напротив унылого скопления обшарпанных зданий: продуктовый магазин, ночной клуб, авторемонтная мастерская.

Завершив изучение местности, Такер с радостью поспешил обратно на противоположный берег.

Они с Кейном вернулись к «Вольво», нашли поблизости ничем не примечательную гостиницу и сняли номер. Такер немного вздремнул, понимая, что после того, как он встретится с Буколовым, возможность поспать, скорее всего, представится ему только после того, как он благополучно переправит русского предпринимателя за границу.

То есть, если ему вообще удастся добраться до границы.

В конечном счете, сон его был беспокойным.

20 часов 12 минут

С наступлением сумерек Такер сидел в машине на стоянке перед начальной школой, по ту сторону — или, в данном случае, на противоположном берегу реки. Большинство окон школы были заколочены, заржавленные тренажеры на спортивной площадке напоминали средневековые орудия пыток.

Такер выбрал это место, поскольку оно находилось всего в ста метрах от автобусной остановки, где должна была состояться встреча. Заглушив двигатель и выключив освещение, он минут пять сидел в темноте. Других машин на стоянке не было, и вообще вокруг было пустынно. И снова, похоже, за ним никто не следил. Однако это его встревожило, вместо того чтобы, наоборот, успокоить.

Как правило, смертельной опасностью грозит как раз то, что ты не видишь.

Повернувшись к Кейну, Такер поднял раскрытую ладонь.

— МЕСТО.

Он долго размышлял, брать ли ему овчарку с собой, но в конце концов решил, что если что-то пойдет не так, машина очень пригодится в качестве средства отступления. А если учесть, какое это пустынное и безлюдное место, присутствие в «Вольво» Кейна будет лучше любой сигнализации.

Такеру постоянно приходилось сталкиваться с одной и той же проблемой. Поскольку воспоминания о гибели Абеля были еще очень свежи, он вынужден был бороться со стремлением оградить Кейна от опасности. Но овчарка любила своего хозяина, любила работать, да и он сам не хотел разлучаться с ней надолго.

Они — крепко спаянная пара.

Вот и сейчас Кейн, услышав приказ хозяина, выразил недовольство, вопросительно склонив голову набок и нахмурившись.

— Понимаю, — согласился Такер. — Но ты охраняй в мое отсутствие крепость.

Он не спеша проверил свое снаряжение: короткоствольный «смит-вессон» 44-го калибра за поясом, бескурковый револьвер с патронами «магнум» в кармане куртки и еще один, 38-го калибра, в кобуре на щиколотке. Кроме того, в карманах лежало по две запасные обоймы для каждого револьвера.

Это было настолько близко к «вооружен до зубов», насколько только удалось Такеру в данных обстоятельствах.

Удовлетворившись, он вышел, запер машину и направился к школе. Перепрыгнув через невысокую ограду, пересек школьный двор и пошел вдоль вереницы лиственниц, голых, без хвои, вокруг пустыря, заваленного высокими грудами мусора.

За пустырем, ярдах в пятидесяти, виднелась автобусная остановка, одинокая скамейка под покрытым пестрым граффити навесом.

На противоположной стороне улицы, под неоновой вывеской ночного клуба с силуэтом обнаженной женщины, стояли четверо широкоплечих парней. Они курили, громко смеялись и потягивали пиво из бутылок. Головы у всех четверых были обриты наголо, все в джинсах, заправленных в высокие черные ботинки на шнуровке со стальными набойками на мысках.

Стараясь держаться так, чтобы его не было видно, Такер взглянул на часы. У него оставалось еще двадцать минут.

Настало время ждать.

В гостинице Такер прочитал досье на связного, человека по имени Станислав Уткин. Бывший ученик Буколова, теперь он работал у него научным помощником. Такер долго смотрел на его фотографию, запоминая ее, хотя особых усилий это не требовало. При росте шесть с половиной футов Станислав Уткин весил всего сто пятьдесят фунтов[117]. Такое пугало, увенчанное копной огненно-рыжих волос, будет бросаться в глаза в любой толпе.

Точно в назначенное время перед остановкой остановилось такси.

Открылась дверь, и из машины вышел Уткин.

— Только не это! — сдавленно пробормотал Такер. — Пожалей меня!

Мало того что Станислав подъехал на такси прямо к месту встречи, тем самым продемонстрировав безрассудную неосмотрительность, он еще был в дорогом костюме. В свете фонаря его рыжие волосы сияли, словно маяк.

Такси быстро уехало. Водитель явно был не дурак.

Подобно акулам, почуявшим приманку, четверо парней на противоположной стороне улицы сразу же обратили на Уткина внимание. Они рассмеялись, тыча в него пальцами, но Такер понимал, что этим все не ограничится. Уткин представлял собой слишком заманчивую добычу.

Сунув руки в карманы, Такер крепко стиснул рукоятку «магнума» и, собравшись с духом, быстро пересек пустырь, стараясь держаться в тени, и приблизился к остановке сзади. Это расстояние он преодолел меньше чем за полминуты, но к этому времени Уткин уже начал тревожно оглядываться по сторонам, подобно крысе, заметившей удава.

Один из парней швырнул через улицу бутылку. Она разбилась под ногами у Уткина.

Тощий долговязый мужчина отшатнулся назад, плюхаясь на скамейку на остановке.

«О господи…»

В десяти шагах от остановки Такер остановился, держась в тени, и негромко окликнул Уткина, так, чтобы услышал только тот. Если верить досье, Станислав свободно владел английским.

— Уткин, не оборачивайтесь. Я пришел на встречу с вами.

Еще одна бутылка из-под пива, перелетев через улицу, разбилась вдребезги.

— Меня зовут Такер. Слушайте внимательно. Не раздумывайте, а просто разворачивайтесь и идите ко мне. Не останавливайтесь и идите дальше. Действуйте.

Уткин встал, вышел из-под навеса и направился к пустырю.

Один из парней окликнул его, и все четверо пересекли улицу, не столько движимые желанием поживиться, сколько просто от скуки.

Уткин поравнялся с Такером, притаившимся за грудой мусора и старых автомобильных покрышек.

— Не останавливайтесь, — махнул ему рукой тот. — Я вас догоню.

Станислав повиновался, то и дело с опаской оглядываясь назад.

Парни уже прошли мимо остановки и приблизились к пустырю.

Такер выпрямился во весь рост, держа в руке «магнум». Сделав три шага, он вышел на свет, открывая себя, и, подняв револьвер, направил его в грудь головному предводителю.

Четверо парней застыли на месте.

Такер вспомнил старательно заученные слова русского языка.

— Уходите, или я вас убью.

Он поднял «магнум» так, чтобы нападавшие хорошенько разглядели зловещее оружие. Возможно, русский у него был не ахти, но некоторые вещи одинаковы на всех языках.

И все же главарь, похоже, был готов проверить своего противника — до тех пор пока не встретился с ним взглядом. И того, что он увидел в глазах Такера, хватило, чтобы он отказался от своих намерений.

Главарь махнул рукой, и парни мудро ретировались.

Развернувшись, Такер поспешил следом за Уткиным, остановившимся у школьной ограды. Нескладный русский стоял, согнувшись пополам, опершись руками о колени, и учащенно дышал.

Такер не стал останавливаться. Нельзя было исключать то, что парни соберут подмогу и бросятся в погоню. Схватив Уткина за руку, Уэйн потащил его к калитке.

— Идем!

Они быстро дошли до машины. Распахнув переднюю правую дверь, Такер затолкнул Уткина внутрь. Тот, все еще объятый паникой, сжался в комок, с опаской косясь на Кейна.

Не самое благоприятное знакомство, но у Уэйна не было выбора. Он завел двигатель и выехал со стоянки.

Такер немного расслабился лишь тогда, когда они пересекли реку и оказались в более доброжелательной обстановке.

— Собака вас не укусит, — успокоил он Уткина.

— А она это знает?

Вздохнув, Такер повернулся к нему лицом.

— О чем вы думали?

— Что?

— Такси, дорогой костюм, неблагополучный район…

— Что я должен был сделать по-другому?

— Абсолютно всё, — ответил Такер.

По правде сказать, отчасти виноват был он сам. Из досье следовало, что Уткин всю свою жизнь провел в лаборатории. Такер сразу же определил, что место встречи выбрано отвратительно. Нужно было найти что-то другое.

Уткин постарался совладать с собой, и это, на удивление, получилось у него просто восхитительно, учитывая обстоятельства.

— Кажется, я обязан вам своей жизнью. Спасибо. Я очень испугался.

— Нет ничего плохого в том, чтобы испугаться, — пожал плечами Такер. — Это лишь говорит о том, что вы умный, а не дурак. Итак, пока у нас не возникли новые неприятности, отправляемся за Буколовым. Где ваш босс?

Уткин взглянул на часы.

— Он еще должен быть в опере.

— В опере?

Уткин поднял взгляд, судя по всему, нисколько не обеспокоенный тем, что человек, стремящийся покинуть страну, за которым охотятся элитные российские спецслужбы, отправился в такое людное место.

— Помните, я только что говорил вам, что не нужно быть дураком… — покачал головой Такер.

В течение следующих нескольких минут Уткин выложил ему все. Похоже, Абрам Буколов, столкнувшись с перспективой покинуть родину навсегда, решил отдаться своей главной страсти — опере.

— Сегодня дают одну из любимых опер Абрама, — объяснил Уткин. — «Фауста» Гуно. Она просто…

— Не сомневаюсь в этом. У него есть сотовый телефон?

— Да, но он его обязательно отключил.

Такер вздохнул.

— Где находится оперный театр и когда заканчивается спектакль?

— Приблизительно через час. «Фауста» дают в зале Чайковского. Это меньше чем в километре отсюда.

«Замечательно… просто замечательно…»

Такер включил передачу.

— Показывайте.

22 часа 04 минуты

За десять минут до окончания спектакля Уэйн отыскал свободное место на стоянке в нескольких кварталах от зала Чайковского. Как ни злился он на Буколова за то, что тот решил предварить свой побег из страны, отправившись во фраке в многолюдное место, дело уже было сделано. И все же эта выходка красноречиво свидетельствовала об одном: Буколов или полный дурак, или человек бесконечно самоуверенный. И то и другое не предвещало для предстоящего путешествия ничего хорошего.

Оставив Кейна в машине, Такер последовал за Уткиным. Остановившись перед ярко освещенным главным входом в концертный зал, он указал на массивный фасад из белого камня.

— Я буду ждать здесь, — сказал он. — Вы разыщете нашего доброго доктора и отведете его к машине. Не спешите и не смотрите на меня. Я встречусь с вами у «Вольво». Понятно?

— Я все понял.

— Ступайте.

Уткин пересек улицу и направился к входу.

В ожидании Такер рассматривал огромную афишу, повешенную на фасаде концертного зала. Афиша изображала демоническую фигуру на фоне языков пламени — подходящий образ для «Фауста», оперы про ученого, заключившего сделку с дьяволом.

«Надеюсь, этот сюжет не про нас».

Через несколько минут появился Уткин, ведущий за собой Абрама Буколова. Миллиардер, возглавляющий ведущую российскую фармацевтическую компанию, был на целую голову ниже своего научного помощника и весил на сорок фунтов больше. Его абсолютно лысую макушку обрамляла кромка редких черных с проседью волос, похожих на тонзуру.

Следуя указаниям Такера, Уткин повел своего босса прямо к машине. Пропустив их вперед, Такер пошел следом. Убедившись в том, что никто за ними не следит, он догнал их у «Вольво».

— Привет! — окликнул его Буколов, протягивая руку.

Пропустив формальные приветствия, Такер с помощью брелока сигнализации отпер двери машины.

— Уткин спереди, Буколов на…

— Доктор Буколов, — поправил его фармацевтический магнат.

— Как бы там ни было, доктор, вы — назад.

Открыв дверь, Такер начал было садиться в машину.

У него за спиной Буколов остановился, изумленно глядя в салон.

— Там сзади собака!

— Неужели? — язвительно произнес Такер. — И как же она туда попала?

— Я не сяду рядом с…

— Садитесь, доктор, иначе Кейн затащит вас внутрь за фалды фрака!

Побагровев, Буколов умолк. Было сомнительно, что ему часто приходилось сталкиваться с подобным обращением. И, тем не менее, он сел в машину.

Когда они проехали два квартала, фармацевтический магнат наконец обрел голос.

— Опера была грандиозной, Станислав, — хотя вы едва ли оценили бы все нюансы исполнения. А вы, водитель, скажите, как вас зовут? Это ваша собака? Она все время пристально смотрит на меня.

Такер бросил многозначительный взгляд на Уткина, и тот его понял.

— Доктор Буколов, давайте лучше поговорим об опере. Мы можем…

Но Буколов не дал ему договорить, похлопав Уэйна по плечу.

— Водитель, долго нам еще ехать до Казани?

С трудом удержавшись от желания сломать ему пальцы, Такер свернул к тротуару, остановился и повернулся к Буколову лицом.

— До Казани? О чем это вы?

— Казань — это столица…

— Я знаю, доктор, что это за город. Казань находится примерно в четырехстах милях к западу. С чего вы взяли, что мы направляемся туда?

— Боже милосердный, неужели вам ничего не сказали? Это немыслимо! Без Ани я из России никуда не уеду. Мы должны съездить в Казань и забрать ее.

«Ну конечно, должны».

— Кто такая Аня? — спросил Такер.

— Моя дочь. Без нее я из России никуда не уеду!

23 часа 22 минуты

В соответствии со своим первоначальным планом Такер выехал из города, остановившись только для того, чтобы сменить «Вольво» на новенький «Патриот». Здоровенная машина стояла именно там, где он и попросил ее оставить: на южной окраине города. Бак был полностью заправлен, номера висели фальшивые.

Выехав на шоссе Р-242, Такер час ехал на запад, стараясь изо всех сил отключиться от нудного монолога Буколова, перескакивавшего от таинственной Ани на историю промышленного развития региона, время от времени возвращаясь к «пугающе умной морде» Кейна.

Въехав в крохотный городок Кунгур, Такер свернул к маленькой гостинице на окраине. По его прикидкам, они уже отъехали достаточно далеко от Перми, и можно было немного перевести дух.

Выйдя из машины, Уэйн связался с Харпер и ввел ее в курс событий.

— Я впервые слышу об этой Ане, — сказала та.

— Вы назвали Буколова эксцентричным. Это очень мягко сказано.

— Согласна, он несколько… — Харпер помолчала, подбирая нужные слова, — оторван от жизни, однако в блестящем уме ему не откажешь. И он отчаянно стремится бежать из России. И, отвечая на ваш не высказанный вслух вопрос, мы убеждены в том, что Буколов говорит искренне.

— Как скажете.

— Где он сейчас?

— На заднем сиденье моего джипа, играет с Кейном в «кто кого переглядит». Я решил немного передохнуть. Послушайте, Харпер, если Аня — это тот калым, который нужно заплатить, чтобы вывезти Буколова из страны, пусть будет так, но давайте убедимся в том, что тут все чисто, до того, как я направлюсь в Казань. На машине туда добрых семь часов езды.

— Согласна. Давайте ее полное имя.

— Подождите. — Такер открыл дверь «Патриота». — Доктор, как фамилия Ани?

— Разумеется, Буколова! Она моя родная дочь! Почему вы спрашиваете об этом?..

Выпрямившись, Такер снова заговорил в телефон:

— Вы все слышали?

— Да.

— Аня работает в Казанском институте биофизики и биохимии, — добавил профессор. — Знаете, она просто блестящий специалист…

Такер поспешил захлопнуть дверь, заглушая возбужденный голос Буколова.

— Я уже работаю, — сказала по телефону Харпер.

Буколов опустил на пару дюймов стекло в двери.

— Прошу прощения, у меня как-то вылетело из головы. Аня взяла фамилию своей матери — Малинова. Она Анна Абрамовна Малинова.

Харпер также услышала это.

— Есть. Ее фамилия Малинова. Каков ваш план, Такер?

— Краткосрочный — остановиться в гостинице. Здесь уже почти полночь. — Подождав, когда Буколов снова поднимет стекло, Такер отступил от машины еще на несколько шагов, прежде чем перейти к более деликатному вопросу. — Харпер, что насчет Уткина?

Научный помощник по-прежнему оставался в списке наиболее вероятных источников утечек — однако это происходило случайно или делалось сознательно? Такер полагался на свое чутье, а также на умение разбираться в людях. Пока что он мог обвинить молодого ученого разве что в чрезмерной наивности.

Похоже, Харпер пришла к такому же заключению.

— Наша разведка не нашла на Уткина ничего. Судя по всему, он человек честный и порядочный.

— В таком случае, возможно, кто-то просто проговорился. Сказал что-то не тому, кому нужно. Уткин… или, быть может, даже сам Буколов. На мой взгляд, этот тип отошел от «Хэппи мил»[118] всего на одну порцию жареной картошки.

— Я буду и дальше этим заниматься. И параллельно за ночь разберусь с этой Аней и утром свяжусь с вами.

Закончив разговор, Такер отвел русских в гостиницу. Они все втроем заселились в двухместный номер. Такер оставил Кейна у входной двери, спокойный за то, что ночью никто их не потревожит.

Сам он задремал в кресле. Буколов долго расхаживал по номеру, бурча и жалуясь, до тех пор пока наконец не выдохся. Где-то около часа ночи он присел на край кровати. Уткин уже давно крепко спал в другой кровати.

— Извините, — сказал Буколов, — я забыл, как вас зовут.

— Такер. — Уэйн кивнул на своего напарника. — А это Кейн.

— Должен признаться, ваша собака производит впечатление весьма воспитанной. Спасибо за то, что согласились помочь мне покинуть страну.

— Всегда пожалуйста.

— Вам рассказали о моем открытии? — Прежде чем Такер успел ответить, Буколов покачал головой. — Нет, конечно же, не рассказали. Я ведь даже им ничего не сказал, так что откуда они могут знать?

— Расскажите мне.

— Всему свое время, — погрозил пальцем Буколов. — Но я скажу вам вот что. Мое открытие монументальное. Оно полностью изменит мир медицины — помимо всего прочего. Вот почему за мной охотятся.

— Генералы из Арзамаса?

— Да.

— Кто они такие?

— Конкретно? Я не знаю. Они для этого слишком хитры.

Такер пристально посмотрел на своего собеседника, пытаясь понять, с кем имеет дело. А что, если этот тип страдает манией преследования? Параноидальным комплексом? Такер пощупал пальцем заживающую рану на шее, оставленную прошедшей вскользь пулей. Определенно, это было реальностью.

— Расскажите мне про Аню, — предложил он.

— А… — Лицо Буколова смягчилось тенью улыбки. — Аня — замечательная девушка. Она значит для меня все. Мы с ней работали вместе, в паре, — разумеется, находясь отдельно друг от друга и в обстановке строжайшей секретности.

— Я полагал, вашим ближайшим помощником является Станислав.

— Уткин? Ха! Пожалуй, Станислав толковый парень, но ему не хватает мозгов. По крайней мере, для того, чем я занимаюсь. На самом деле это по силам немногим. Вот почему я должен заниматься всем сам.

С этими словами Буколов сбросил ботинки, растянулся на кровати и закрыл глаза.

Покачав головой, Такер устроился в кресле поудобнее, собираясь заснуть.

— Знайте, я не сумасшедший, — прошептал Буколов, не открывая глаза.

— Как скажете.

— Просто чтобы вы знали.

Уэйн скрестил руки на груди. Только сейчас до него начинало доходить, как же мало он знает обо всем этом деле.

13 марта, 06 часов 15 минут

Кунгур, Россия

Несмотря на то что кресло даже с большой натяжкой нельзя было назвать удобным, Такер проспал целых шесть часов. Проснувшись, он обнаружил, что оба его подопечных все еще спят.

Воспользовавшись свободной минутой, Уэйн вывел Кейна на прогулку, чтобы дать овчарке возможность размяться и справить естественные потребности. Когда они еще находились на улице, позвонила Харпер.

— Анна Малинова существует в действительности, — сказала она вместо приветствия.

— Даже не знаю, хорошая это новость или плохая.

Если бы Аня была плодом воображения доброго доктора, можно было прямо сейчас уносить ноги из Додж-сити[119].

— Нам удалось получить подтверждение, что в Казанском институте биофизики и биохимии действительно работает Анна Абрамовна Малинова, но и только, — продолжала Харпер. — Ее досье здорово подправлено. Конечно, Казань — это не закрытый наукоград советской эпохи, однако многие ее предприятия по-прежнему остаются под юрисдикцией Министерства обороны.

— То есть нам нужно не просто отправиться в Казань, но я еще должен похитить эту женщину из-под носа у российских военных.

— А что, это проблема?

— Я обязательно найду какое-нибудь решение. Особого выбора у меня все равно нет. Вы попросили меня вытащить Буколова из страны, и я его вытащу — судя по всему, вместе с дочерью. И тут возникают кое-какие трудности. Новые паспорта у меня есть только на одного Буколова. Но не на Аню. И, кстати, как насчет Уткина? После нашего бегства из России он не проживет и дня. Я не оставлю его здесь.

У него перед глазами возник образ Абеля, учащенно дышащего, с высунутым языком, виляющего хвостом.

Он не бросит еще одного товарища на вражеской территории.

Харпер молчала несколько мгновений. Несмотря на то что они с ней находились в противоположных концах земного шара, Такер явственно представил себе, как у нее в голове вращаются шестеренки, подстраиваясь под изменившуюся ситуацию.

— Хорошо. Как и вы, я решу эти проблемы. Когда вы собираетесь отправиться за Аней?

— В течение ближайших двадцати четырех часов. Тянуть дольше — это испытывать везение.

— Так не пойдет. Я не смогу так быстро достать паспорта для Ани и Уткина. Но если вы сообщите мне свой дальнейший маршрут из Казани…

— Я сам его еще не знаю. Учитывая все случившееся, трудно планировать больше чем на один шаг вперед. Я знаю точно только одно: следующим шагом должно стать освобождение Ани.

— В таком случае обождите минутку. — Последовала тишина, затем Харпер заговорила снова: — Вы сможете, забрав Аню, направиться в Волгоград? По прямой это в шестистах милях к югу от Казани.

Достав из заднего кармана ламинированную карту России, Такер изучил ее.

— Расстояние вполне преодолимое.

— Отлично. Если вы сможете добраться до Волгограда, оттуда я уже всех вас вывезу. Без проблем.

Такеру очень понравилось «всех вас». Как и «без проблем».

Однако после всего случившегося у него уже не было особой веры в то, что все пройдет гладко.

Глава 14

13 марта, 14 часов 13 минут

Казань, Россия

Такер стоял на тротуаре в центре Казани, уставившись на бронзовый бюст мужчины с хмурым лицом. На пьедестале была подпись по-русски.

«Но, по крайней мере, у меня есть личный путеводитель».

— Вы находитесь на родине современной органической химии, — объявил Буколов, указывая на бюст. — Казань — родина величайших российских химиков: Бутлерова, Марковникова, Арбузова. Этот перечень можно продолжать до бесконечности. Ну а этого замечательного господина перед вами вы, конечно же, узнали, не так ли?

— Доктор Буколов, почему бы вам не напомнить? — уклончиво ответил Такер.

— Это Николай Лобачевский. Великий русский математик, творец гиперболической геометрии. Это имя вам знакомо?

«Меня сейчас заботит совсем другое».

У Такера крепло подозрение, что Буколов страдает от маниакальной депрессии. С тех самых пор как русский магнат на рассвете покинул гостиницу в Кунгуре, его попеременно бросало от едва сдерживаемого восторга к крайнему унынию. Но едва только они въехали в пригороды Казани, доктор воспрянул духом и потребовал совершить небольшую экскурсию по территории Казанского института биофизики и биохимии.

Такер согласился, по нескольким причинам.

Во-первых, чтобы заткнуть Буколова.

Во-вторых, чтобы изучить местность.

В-третьих, чтобы проверить, объявлен ли кто-либо из них в розыск.

Если за ними охотились, преследователи выбрали более осторожный подход.

Но, самое главное, Такеру необходимо было выяснить, где именно на территории научно-исследовательского центра живет и работает Анна Малинова. Он надеялся тайно вывезти ее отсюда под покровом ночи.

Уткин плелся сзади вместе с Кейном. У него в ухе был наушник, подключенный к телефону. Он что-то вполголоса говорил в микрофон, пытаясь связаться с Аней. Все было бы значительно проще, если бы ее отец знал, где она живет и где находится ее рабочее место.

«Я здесь ни разу не бывал», — ответил со слезами на глазах Буколов, очевидно, терзаемый беспокойством за судьбу своей дочери.

Не полагаясь на то, что доктор не сорвется, Такер поручил общение с руководством института Уткину.

Наконец Станислав опустил телефон и подозвал остальных к себе.

— У нас проблема.

«А как же без этого».

— С Аней что-то случилось? — воскликнул Буколов, хватая своего помощника за рукав.

— Нет, с ней все в порядке, но ее здесь нет.

— Что вы хотите сказать? — встрепенулся Такер. — Где она?

— Анна в кремле.

Такер сделал глубокий вдох и выдох, прежде чем заговорить снова.

— Она в Москве?

— Нет-нет! — замахал руками Уткин. — В Казани тоже есть свой кремль. В километре отсюда, на берегу Волги. — Он махнул в сторону реки, обрамляющей город с одной стороны.

— Что она там делает? — облегченно вздохнув, спросил Такер.

— Ну как же, там ведь находятся архивы! — оживился Буколов.

Его резкое, громкое восклицание вызвало удивленные взгляды проходивших мимо охранников. Не желая привлекать к себе ненужное внимание, Такер повел своих спутников прочь, назад к гостинице, в которой они остановились.

— Аня упоминала о какой-то находке, — продолжал Буколов, тряхнув головой, словно пытаясь вставить на место вывалившийся винтик. — Я начисто об этом забыл. Она собиралась что-то достать для меня. Что-то очень важное.

— Что именно? — спросил Такер.

В глазах магната блеснули веселые искорки.

— Дневник покойного Паулоса де Клерка.

— Это еще кто такой?

— Всему свое время. Но у де Клерка, возможно, есть последний недостающий элемент мозаики, который мне так нужен.

Решив не настаивать, Такер повернулся к Уткину.

— Когда Анна должна возвратиться в институт?

— Через три или четыре дня.

— Мы не можем ждать так долго! — решительно заявил Буколов.

В кои-то веки Такер с ним согласился.

Уткин тоже кивнул.

— Из того, что мне удалось выяснить, следует, что меры безопасности здесь, на территории института, гораздо строже, чем в кремле. Там, где живет и работает Анна, все входы охраняются, допуск только по магнитным карточкам, повсюду камеры видеонаблюдения.

Такер обреченно вздохнул.

«В таком случае, похоже, нам придется вытаскивать Аню из кремля».

15 часов 23 минуты

Час спустя Такер вместе с экскурсионной группой прошел на территорию Казанского кремля. Вместе с несколькими другими туристами его отделили от остальных и передали на попечение англоязычному гиду, светловолосой женщине пяти футов роста, которая много улыбалась, но говорила резким голосом.

— Так, никуда не расходиться! — строго окликнула она, махнув рукой вперед. — Мы входим в кремль через Южные ворота. Как можно догадаться по толщине стен, под которыми мы проходим, кремль возводился как крепость. Некоторым постройкам здесь больше шестисот лет.

Такер огляделся по сторонам. Он уже глубоко изучил историю Казанского кремля: пролистал несколько интернет-страничек, заглянул в электронную энциклопедию, ознакомился с отзывами туристов. У него в голове уже начинал вырисовываться план, но он хотел сначала лично побывать на месте.

— Сейчас мы очутились на улице Шейнкмана, — трубила экскурсовод, — главной магистрали кремля. Над нами возвышается Спасская башня, одна из тринадцати кремлевских башен. По часовой стрелке это будут…

Эта экскурсия была предпоследней из назначенных на сегодняшний день. В гостинице Такер и Уткин при содействии Буколова составили план. Уэйн оставил Кейна присматривать за своими русскими подопечными.

Группа продолжала экскурсию по территории кремля. Отключившись от нудного монолога гида, Такер сосредоточился на том, чтобы запечатлеть местность в памяти. Ему уже дважды доводилось бывать в Московском Кремле, и хотя тот, известный всему миру, казался более внушительным, казанский вариант выглядел более величественным.

Окруженная высокими белоснежными стенами и крепостными башнями, внутренняя территория Казанского кремля представляла собой смесь архитектур различных эпох и стилей, от суровой практичности средневековых казарм до показного величия православного собора. Еще более впечатляющей была огромная мечеть с голубым куполом и устремленными в небо шпилями минаретов.

Таращась по сторонам, Такер сорок пять минут ходил следом за экскурсоводом, мысленно отмечая расположение лабиринта узких аккуратных улочек, вымощенных булыжником, огороженных внутренних двориков, тенистых аллей. Он старался изо всех сил по достоинству оценить древнюю красоту, в то же время изучая ее глазом военного. В памяти откладывались посты охраны, тупики, пути отхода.

После того как экскурсия завершилась, группе разрешили полчаса погулять по территории, открытой для свободного посещения, и даже пофотографировать. Такер присаживался в разных местах, считая, сколько раз мимо него пройдут охранники и посетители.

«Быть может, у нас получится», — размышлял он.

Наконец у него зазвонил телефон. Это был Уткин. Его сообщение было предельно кратким.

— Мы на месте.

Встав, Такер направился обратно в гостиницу, надеясь на то, что все в порядке. Нужно двигаться быстро. Одна ошибка — и все рухнет.

16 часов 14 минут

Такер одобрительно осмотрел Кейна.

Овчарка стояла на кровати в боевом жилете К-9, но поверх него была надета темно-синяя холщовая накидка с надписью русскими буквами: «Служба охраны Казанского кремля».

— Отличная работа, Уткин, — похвалил Такер. — Вы могли бы сделать себе карьеру в качестве портного.

— На самом деле я купил накидку в ближайшем зоомагазине, а надпись приклеил утюгом.

Присмотревшись внимательнее, Такер заметил, что одна буква отклеивается.

— Я все исправлю, — заверил его Станислав, поспешно снимая с собаки накидку.

Маскарад был не ахти какой, но если учесть, что Уткину пришлось работать с выложенными в Интернет снимками охраны Казанского кремля, он справился со своей задачей на славу. К тому же, рассматривать наряд Кейна будут недолго и в темноте.

Пока Уткин доделывал последние штрихи с накидкой и зимней камуфляжной курткой, снятой Такером с убитого спецназовца, Уэйн обратился к Буколову.

— Вам удалось связаться с дочерью? — спросил он.

— С большим трудом. Но она будет готова сделать все, что вы сказали.

— Отлично.

От Такера не укрылись бледное лицо Буколова и его остекленевший взгляд. Несомненно, фармацевт боялся за свою дочь. Похоже, после того как он услышал ее голос, его беспокойство разгорелось с новой силой.

Такер подсел к Буколову на кровать, рассудив, что ему не помешает отвлечься.

— Расскажите мне о документах, которые искала Аня. Она их нашла?

Буколов просиял, как и подобает отцу, гордящемуся своим ребенком.

— Нашла!

— А этот де Клерк — почему его дневник представляет такую важность?

— Если вы собираетесь выпытать у меня…

— Вовсе нет. Простое любопытство.

Похоже, это удовлетворило магната.

— Что вам известно про Англо-бурскую войну?

— В Южной Африке? — Такер нахмурился, озадаченный таким поворотом разговора. — Лишь самые общие факты.

— В таком случае, вот вам введение, чтобы вы лучше поняли содержание. Вкратце, Великобритания вознамерилась прижать пальцем Южную Африку, а жившие там фермеры-буры этому воспротивились, и началась война. Война получилась кровавой и жестокой, изобилующей зверствами с обеих сторон, включая массовые казни и концентрационные лагеря. Паулос де Клерк был не только солдат, но и врач. Весьма разносторонний человек. Но меня он заинтересовал по другой причине — и уж определенно не из-за этого его дневник так важен для моих исследований.

Умолкнув, Буколов оглянулся по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли его кто-нибудь. Наклонившись к Такеру, он знаком предложил и ему сделать то же самое.

— Паулос де Клерк также был ботаник. — Буколов подмигнул. — Теперь вы понимаете?

Такер ничего не ответил.

— В свободное время, когда де Клерк не был занят двумя своими главными ремеслами, он изучал южноафриканскую флору. Он оставил подробные описания и сотни старательных набросков. Его работы можно найти в библиотеках, университетах и даже музеях естественной истории по всему миру.

— И, в частности, здесь, в архивах Казанского кремля?

— Совершенно верно! Еще до основания института биофизики и биохимии Казань славилась своими науками. Русские цари, начиная с Ивана Грозного, построившего этот самый кремль, собирали в его подземных хранилищах тома знаний. Обширная библиотека, к сожалению, находится в плачевном состоянии и совершенно не систематизирована. Мне потребовалось несколько лет, чтобы найти ссылки на де Клерка, обрывочные сведения, разбросанные по России и Европе. И главнейший документ находится здесь, под самым носом у наших врагов. Теперь вы понимаете, почему это так важно?

— Не совсем.

Скорее, «совсем не понимаю», но Такер не стал уточнять.

Откинувшись назад, Буколов фыркнул и махнул рукой. Это было все, что он собирался открыть сейчас.

В это время их окликнул Уткин, снова надевший накидку на Кейна.

— Так сойдет.

Такер взглянул на часы.

Времени достаточно, чтобы успеть на последнюю экскурсию.

Уэйн быстро надел куртку военного покроя, высокие черные ботинки и темно-синюю фуражку, купленную Станиславом в местном магазине военной одежды. По его просьбе Уткин выбрал фуражку по фотографиям охранников, которые Такер сделал во время предыдущего визита в кремль.

— Должно сойти, — подтвердил научный помощник, однако голос его прозвучал не слишком убедительно.

Неважно. Время поджимало.

Такер повернулся к своему напарнику. Тот повилял хвостом.

— Похоже, tovarisch Кейн, пришла пора действовать.

Глава 15

13 марта, 17 часов 45 минут

Казань, Россия

— И на этом наша экскурсия закончена, — объявил экскурсовод группе туристов, столпившихся на холоде. — Вы можете погулять по территории еще минут пятнадцать. Ровно в восемнадцать часов ворота закрываются.

Такер стоял вместе с остальными туристами, в красной бейсболке и зеркальных солнцезащитных очках, ничем не выделяясь из группы. К маскараду он прибегнул на тот случай, если экскурсоводом окажется та же самая блондинка. В конце концов выяснилось, что экскурсовод мужчина, так что, возможно, эта мера предосторожности оказалась излишней.

Стоящий рядом Кейн первоначально привлекал любопытные взгляды, но, как и рассчитывал Такер, документа, подтверждающего, что собака является служебной, оказалось достаточно. Сыграло свою роль также и то, что Кейн, если ему позволяли, становился само обаяние, игриво вертелся и весело вилял хвостом. Кроме того, у него на спине была специальная сумка с надписью «Я люблю Казань» по-русски. Скучающие охранники у ворот удостоили сумку лишь беглого осмотра, как и небольшой рюкзачок самого Такера.

И вот теперь Уэйн, получив свободу передвижений, не стал терять времени даром. Не спеша, чтобы не привлекать к себе внимание, они с Кейном прошли по улице Шейнкмана до зданий казарм бывшего военного училища с зелеными крышами. Пройдя под аркой, Такер оказался во внутреннем дворе. Он постоял, фотографируя фонтан и артиллерийские орудия XIX века, после чего сел на каменную скамью и стал ждать. Ему было видно, как за аркой туристы потянулись по улице Шейнкмана к воротам.

На Такера никто даже не посмотрел. Ни один охранник не заглянул во двор.

Воспользовавшись удобным моментом, Такер вместе с Кейном пересек внутренний двор и вошел в дверь в юго-западном углу. Коридор, в котором он очутился, был тускло освещен. Уэйн прошел в конец, отметив, что на полированных досках паркета перед каждой дверью есть вмятины от каблуков. Если верить путеводителю, в прежние времена курсанты училища каждый день стояли в коридоре по четыре часа, пока начальство инспектировало казармы. Сначала Такер решил, что это байка, но теперь пришел к выводу, что, похоже, это правда.

Подойдя к лестнице в конце коридора, он перешагнул через толстый шнур с табличкой «проход запрещен». Быстро поднявшись на второй этаж, убедился в том, что там никого нет, и нашел подходящее укрытие — пустую кладовку в глубине одной из классных комнат.

Пройдя вместе с Кейном в кладовку, Такер плотно закрыл за собой дверь. Оказавшись в темноте, сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

«Первый этап… завершен».

Такер уселся у стены.

— Если есть настроение, дружище, можешь немного вздремнуть, — шепнул он своему напарнику.

Вытянувшись на полу, Кейн положил морду ему на колени.

Следующие два часа Такер использовал, чтобы прогнать свой план вперед, назад и наискосок. Главной неизвестной величиной оставалась Аня. Такер почти ничего не знал об этой женщине и не представлял, как она поведет себя в чрезвычайной ситуации. А о тех, кто охранял Аню на территории кремля, ему было известно только то, что узнал от нее Буколов.

По его словам, его дочь круглосуточно сопровождали двое оперативников ГРУ в штатском. У Такера был план, как от них избавиться, однако некоторые моменты оставались схематичными, особенно в том, что касалось служебных собак, задействованных в охране кремля.

Побывав дважды на экскурсиях, Такер насчитал восемь проводников с собаками, в основном немецкими овчарками, — а Кейн мог запросто сойти за немецкую овчарку. Но также Такер заметил несколько кавказских овчарок, лохматых сторожевых собак, которых широко использовали в российской армии и полиции.

Такер опасался встретиться с одной из них. До сих пор он не убил ни одно животное, и ему хотелось, чтобы так оставалось и впредь. Собаки поступают так или иначе, подчиняясь инстинктам и обучению. В них нет врожденной злобы. Нежелание делать им больно являлось дырой в его доспехах, и Такер это сознавал. По большому счету, он не знал, как поступит, наткнувшись на эту стену.

В темноте завибрировали часы у него на руке, сигнализируя о том, что пришло время второго этапа.

20 часов 30 минут

Такер и Кейн переоделись в форму — этот процесс был осложнен темнотой и необходимостью действовать тихо. Уэйн уже был в армейских ботинках — их высокие голенища скрыты под штанинами джинсов. Натянув камуфляжную куртку, он надел фуражку, а старую одежду сложил в рюкзак, который спрятал за стропилами.

Осторожно выйдя из кладовки в класс, Такер приблизился к окну, выходящему на погруженную в темноту аллею. В этот поздний час похолодало, начался дождь, покрывший булыжную мостовую тонкой коркой льда, блестящего в свете старинных фонарей, переделанных из газовых светильников.

Такер минут пятнадцать простоял совершенно неподвижно перед окном, отчасти желая проследить маршруты патрулирования ночной охраны, но также потому, что его план требовал четкой согласованности во времени.

В девять часов вечера Аню поведут из архива в Губернаторский дворец, здание, находящееся под охраной и закрытое для посещений. Если она попадет туда, добраться до нее будет уже невозможно.

Назначенный час приближался. Надев на Кейна поводок, Такер вышел из классной комнаты. Спустившись вниз, он оказался на затянутой дымкой аллее. Ведя Кейна на коротком поводке, добавил своим движениям армейской четкости.

На перекрестке Такер увидел идущих навстречу проводника и собаку. Он отдал Кейну команду по-русски, которой его научил Уткин, хотя у них и не было времени отработать местное произношение. Кейн по-русски не понимал, поэтому Такеру пришлось повторить команду скрытым жестом рукой.

«Сидеть!»

Кейн послушно сел.

Когда проводник с собакой подошел к перекрестку, у Такера бешено заколотилось сердце.

«Проходи мимо!»

Однако в отличие от Кейна проводник ему не подчинился. Человек и собака разом остановились, подозрительно глядя на Такера и его напарника.

Решив рискнуть, Уэйн помахал рукой. Проводник не ответил. «Настаивай на своем», — подумал Такер. Сделав два шага вперед, он произнес одну из нескольких фраз, которым его научил Уткин, обозначавшую приблизительно: «Все в порядке?».

— Da, da, — ответил проводник и наконец махнул рукой в ответ. — А u vas?

Такер пожал плечами.

— Da.

Продолжив путь, проводник и собака прошли мимо Такера с Кейном.

Те сразу же поспешили в противоположную сторону, на юг к Спасской башне. Такеру приходилось следить за своими движениями, поскольку ноги у него онемели от напряжения.

Пройдя метров сто, он поравнялся с конечной целью. Это был Манеж. Когда-то здесь находился плац для верховых занятий, а теперь размещался выставочный зал Казанского кремля.

Охранник у Спасской башни помахал Такеру рукой. До него было всего метров тридцать, однако сгущающийся туман практически полностью скрывал его.

Такер поднял руку, отвечая на приветствие. Продолжая свой маскарад, он устроил целое представление, посветив фонариком на двери и окна Манежа.

Тут показался еще один проводник со служебной собакой, пересекающий площадь перед мечетью. Уэйн помахал ему рукой, и тот ответил ему тем же.

— Одна большая счастливая семья, — пробормотал Такер себе под нос, двигаясь дальше.

Как и обещала Аня, в северо-восточном углу здания он нашел незапертую дверь. Распахнув дверь, юркнул внутрь и быстро закрыл ее за собой.

Внутри Манеж оказался именно таким, каким он и ожидал его увидеть: посредине широкий проход, а по обе стороны от него — стойла для лошадей. Однако сейчас в них располагались стеклянные витрины, в которых были выставлены реликвии прошлого: седла, упряжь, пики и кавалерийские шашки. Главное освещение было погашено на ночь, однако и света дежурных ламп хватало, чтобы все рассмотреть.

Аня работала в архиве, находящемся в подвале здания, где вскоре должен был открыться кремлевский музей древних книг и рукописей. Такер понятия не имел, как сюда мог попасть дневник времен Англо-бурской войны. До Южной Африки от Казани очень далеко.

Наклонившись, Уэйн отстегнул поводок от ошейника Кейна.

Пора приниматься за работу.

Такер указал вперед.

— РАЗВЕДАТЬ И ВЕРНУТЬСЯ.

Меньше всего сейчас были нужны неприятные сюрпризы.

Кейн бесшумно побежал вперед и скрылся за витриной. Ему потребовалось полторы минуты, чтобы проверить все бывшие стойла. Вернувшись, он сел у ног хозяина и посмотрел на него.

«Хороший мальчик».

Вдвоем они прошли по центральному проходу к южной стене. Там была дверь на лестницу, ведущую вниз, где виднелось молочно-белое сияние, сопровождаемое характерным гудением люминесцентных ламп.

Человек и собака начали спускаться вниз.

Когда они были в нескольких ярдах от последней ступеньки, резкий голос окликнул их по-русски:

— Кто там?

Такер ждал этого.

— ИГРАТЬ В ДРУЗЕЙ, — шепнул он Кейну.

Пес любил эту команду. Подняв уши торчком, он игриво завилял хвостом и сбежал вниз по оставшимся ступенькам в коридор.

Такер последовал за ним. В десяти шагах в глубине коридора верзила с бычьей шеей в нескладно сидящем костюме хмуро косился на резвящуюся собаку. Это был один из сопровождающих Анну.

— Dobriy vecher, — приветствовал его Такер.

Воспользовавшись тем, что внимание охранника оказалось разделено между ним и Кейном, он продолжал идти вперед.

Подняв вверх мускулистую руку, верзила проворчал что-то по-русски, но Такер разобрал только одно слово: «документы». Впрочем, остальное досказал властный тон охранника.

Указав на Кейна, Уэйн разыграл рассерженного проводника, пытающегося унять непослушную собаку.

— Мухтар… Мухтар!..

Когда Такер находился от охранника уже всего в двух шагах, у того лопнуло терпение. Он сунул руку за пазуху пиджака.

Отбросив комедию, Такер окликнул Кейна:

— ШТАНЫ!

Стиснув мощными челюстями штанину охранника, Кейн резко дернул ее вниз, используя до последней унции вес своего тела. Охранник повалился назад, взмахнув рукой. Другой рукой он по-прежнему старался выхватить пистолет.

Но Такер уже пришел в движение. Мгновенно преодолев разделявшее их расстояние, он схватил охранника за руку, пытавшуюся нащупать спрятанное оружие. Одновременно он нанес другой рукой мощный удар кулаком, точно в кадык.

Захрипев, охранник снова повалился на спину. Он все еще оставался в сознании, его глаза вылезли из орбит, рот судорожно открывался и закрывался.

Такер выхватил у него из кобуры под мышкой пистолет «ПММ» и ударил рукояткой в висок.

Наконец охранник закрыл глаза.

Припав на колено, Уэйн обвел пистолетом коридор. Хотя стычка прошла достаточно бесшумно, нельзя было исключать, что второй охранник находится где-то поблизости.

Убедившись в том, что никто не спешит на подмогу, Такер указал вперед.

— ИСКАТЬ УГОЛ.

Пробежав по коридору, Кейн остановился у ближайшего угла, посмотрел налево, направо, затем оглянулся, показывая своим видом: «все чисто».

Присоединившись к нему, Такер всмотрелся вперед.

В отличие от верхних этажей подвал остался без ремонта. Кирпичные стены местами осыпались, пол был из грубо обтесанного гранита. Единственным освещением были лампы дневного света, закрепленные на открытых балках перекрытий.

Слева проход был заставлен коробками. Справа коридор был свободен. В противоположном конце на стене выделялся светлый прямоугольник.

Дверь.

Двинувшись направо, Такер дошел до конца коридора, прижался к стене и заглянул за угол в дверь.

Там было просторное хранилище под сводчатым потолком, размерами не уступавшее зданию наверху. Вдоль всех стен тянулись книжные полки. Посредине стояли ряды столов, заваленных книгами, рукописями и отдельными листами.

У ближайшего стола стояла красивая молодая женщина с черными, как смоль, волосами, в красной блузке, в полуоборот к двери. Опираясь на стол, она изучала раскрытую рукопись. Слева от нее за другим столом сидел второй охранник, куривший и игравший в игровую приставку.

Отпрянув назад, Такер знаком приказал Кейну оставаться на месте, а сам проскользнул мимо открытой двери. Засунув отобранный пистолет в боковой карман, он подал овчарке знак: «ОТВЛЕЧЬ ВНИМАНИЕ И ВЕРНУТЬСЯ», и указал на дверь.

Забежав в книгохранилище, Кейн залаял.

Послышался грубый оклик по-русски, затем со скрежетом отодвинулся по каменному полу стул.

Кейн выбежал обратно в коридор, и Такер подождал, пока он удалится в том направлении, откуда они пришли.

Через мгновение появился спешащий следом за ним охранник. Пропустив его на два шага вперед, Такер бросился вперед и нанес боковой удар кулаком по почкам. Ахнув, охранник повалился на четвереньки. Заломив согнутой правой рукой ему шею, Уэйн ладонью левой надавал на затылок, наклоняя голову вперед. Потребовалось всего пять секунд давления, пережавшего сонную артерию. Охранник обмяк. Для полной уверенности Такер продержал его еще полминуты, после чего опустил на пол.

Кейн вернулся, виляя хвостом.

Потрепав овчарку по боку, Такер вошел в книгохранилище.

Молодая женщина стояла лицом к двери, в тревоге подняв руку к шее. Ее прекрасные голубые глаза, остекленевшие от страха, смотрели на Такера, отчего она выглядела еще моложе своих двадцати с небольшим лет. Она испуганно отступила на пару шагов назад, но в данных обстоятельствах Такер не мог ее ни в чем винить.

— Вы… вы Такер, да? — спросила молодая женщина по-английски с легким акцентом.

Уэйн поднял руки, стремясь ее успокоить.

— Да. А вы Аня.

Она кивнула, быстро беря себя в руки.

— Вы чуть не опоздали.

— «Чуть» не считается… надеюсь.

К нему подбежал Кейн, гордо поднимая хвост.

Посмотрев на овчарку, Аня смущенно улыбнулась.

— Должна признаться, он до смерти напугал меня своим внезапным лаем. Но какое же это замечательное животное!

— Его зовут Кейн.

Аня бросила на Такера взгляд своих небесно-голубых глаз.

— Это как Каин и Авель?

— Теперь остался только один Кейн, — дрогнувшим голосом сказал Такер. Он повернулся к двери. — Нам нужно поторопиться.

Такер быстро провел молодую женщину наверх, задержавшись только для того, чтобы обыскать обоих охранников и забрать у них документы.

Аня следовала за ним, прижимая к груди кожаную сумку, украшенную искусственными бриллиантами. Сумка была такая большая, что в ней запросто поместился бы Кейн. Такую никак не назовешь неприметной. Поднимаясь по лестнице из подвала, Аня перехватила взгляд Такера, обращенный на сумку.

— Китайская подделка под «Прада». Я оставляю позади всю свою жизнь, свою карьеру. Неужели одна сумка — это слишком много? — Когда они вышли в центральный проход Манежа, молодая женщина обернулась и посмотрела ему в лицо. — Итак, великий спаситель, каков ваш план?

Такер уловил в ее голосе натянутую веселость, скрывающую волнение, но еще глубже даже блеснула сталь. Теперь, совладавшая с собой, Аня казалась гораздо крепче, чем в самый первый момент.

— Мы выйдем через главные ворота, — сказал Уэйн.

— Все так просто?

— Если только вы сумеете чертовски хорошо сыграть свою роль.

21 час 09 минут

Несколько минут Такер репетировал с Аней в главном зале Манежа, разбирая все, что им предстояло. Когда молодая женщина наконец была готова — готова в достаточной степени, — они направились к выходу.

Прежде чем выйти в ночной туман, Такер снова прикрепил поводок к ошейнику Кейна, поправил куртку армейского образца и фуражку и взял Аню за руку.

— Идем? — спросил он.

— Было бы гораздо проще, если бы я правда выпила. — Улыбнувшись, молодая женщина махнула рукой. — За работу!

Они вышли из здания Манежа на аллею. Такер направился прямиком к Спасской башне и главным воротам. В одной руке он держал на поводке Кейна, другой старался поддержать шатающуюся и спотыкающуюся Аню.

Когда они были шагах в тридцати от ворот, из будки вышел охранник, который спросил что-то, что должно было означать: «В чем дело?».

— Она заснула в здании военного училища! — ответил по-русски Такер, повторяя заранее заготовленную фразу, которой его специально для такой ситуации обучил Уткин.

Далее наступил черед Ани. Она разыграла целое представление, сбивчиво бормоча по-русски. Хотя Такер ничего не понял, ему хотелось надеяться, что общий смысл обильно приправленных нецензурными ругательствами тирад соответствует его указаниям. «Этот охранник просто грубиян… от его псины воняет… нет законов, запрещающих спать в кремле, и тем более выпивать… время для посещения очень короткое… а мой отец — главный редактор «Казанского вестника», и он вам это припомнит!»

Такер довольно бесцеремонно потащил Аню к воротам, крикнув охраннику еще одну заученную фразу:

— Поторопитесь! Полиция уже едет сюда! Давайте поскорей выставим ее вон!

Кто-то окликнул его сзади. Оглянувшись, Уэйн увидел еще одного проводника с собакой, спешащего на шум.

Сделав над собой усилие, чтобы не выругаться, Такер обернулся и помахал рукой, успокаивая второго охранника: «Я справлюсь один». При этом он едва слышно шепнул Кейну:

— ГОЛОС!

Овчарка громко залаяла, усиливая общее смятение.

Тем временем Аня причитала без умолку.

И, тем не менее, проводник с собакой приближался к ним.

Решив сымпровизировать, Аня вдруг побагровела и согнулась пополам, повиснув у Такера на руке и прикрывая рот ладонью. Ее тело содрогнулось в спазмах рвотных позывов. У нее был вид человека, который вот-вот исторгнет содержимое своего желудка на древнюю брусчатку.

— Поторопитесь! — крикнул Такер, повторяя заученные зачатки русского языка.

Наконец охранник отвернулся от молодой женщины, охваченной приступом тошноты, и направился к воротам, возясь со связкой ключей на поясе. Он отпер замок и распахнул ворота — после чего махнул рукой и, выругавшись, предложил Такеру поскорее вывести пьяную прочь. Тот поспешно подчинился, увлекая за собой Аню.

Ворота с грохотом захлопнулись у них за спиной.

Проводник с собакой присоединился к охраннику, провожая их взглядом.

Обернувшись, Такер помахал им рукой, показывая: «Спасибо за то, что разрешили мне самому разобраться с этим».

Судя по громкому хохоту и фразам, произнесенным по-русски насмешливым тоном, его послание было истолковано правильно.

Отойдя от ворот на двадцать шагов, Аня решила было прекратить спектакль.

— Продолжайте разыгрывать комедию до тех пор, пока мы не скроемся из виду, — шепнул ей Такер.

Кивнув, молодая женщина снова стала вырываться, что-то крича по-русски. Такер узнал слова «nyet» и «politsyia».

Слабые попытки Ани были встречены новым взрывом хохота, прогремевшим у них за спиной.

— Отличная работа, — шепотом похвалил Такер.

Он тащил молодую женщину вперед, увлекая ее вправо, до тех пор пока они не скрылись из виду.

Как только они завернули за угол, Аня выпрямилась и расправила одежду.

— Побежим?

— Нет. Идем как ни в чем не бывало. Не надо привлекать к себе внимание.

И все же они ускорили шаг и вскоре оказались в сквере рядом с Вознесенским собором. Такер указал на черный «Патриот» у тротуара.

Они с Аней сели спереди, Кейн устроился сзади. Такер завел двигатель, развернулся и направился на юг. Достав сотовый телефон, он позвонил Уткину.

— Мы на свободе. Будьте готовы через пять минут.

Как и было условлено, Уткин и Буколов ждали в переулке за гостиницей. Такер подъехал к ним, они быстро сели сзади к Кейну, и он тотчас же тронулся.

Буколов наклонился вперед, со слезами на глазах обнимая и целуя дочь.

Такер дал им возможность насладиться встречей, после чего приказал всем пригнуться и не показываться в окна. Не оглядываясь назад, он покинул Казань и поехал на юг.

Теперь пришло время уносить ко всем чертям ноги из России.

Глава 16

13 марта, 22 часа 42 минуты

К югу от Казани

— Не могу поверить, что у вас получилось, — полчаса спустя восхищенно промолвил Буколов. — У вас действительно все получилось!

Такер полностью сосредоточил внимание на погруженной в темноту обледенелой дороге. Включив отопитель на полную мощность, он гнал внедорожник на юг по шоссе Р-240.

— Как вы думаете, нам больше ничего не угрожает? — спросил Уткин, наклоняясь вперед. У него был такой вид, будто он контужен. — Все произошло так быстро…

— Быстро — это хорошо, — заметил Такер. — Но гладко — еще лучше.

Сказать по правде, он сам был удивлен, что все прошло как задумано. Тем не менее он не поддался соблазну отбросить осторожность и расслабиться.

В свете фар мелькнул дорожный указатель, обозначающий стоянку для отдыха.

«То, что нам нужно».

В двух милях дальше к югу будет пересечение с автомагистралью. Такер намеревался до этого выполнить кое-какие организационные дела. Он свернул на стоянку, состоявшую из одинокой уборной и пары занесенных сугробами скамеек в окружении заиндевелых берез.

— Разомнем ноги, — предложил Такер, когда они оказались на стоянке; он обернулся лицом к остальным. — Но сначала мне нужны ваши сотовые телефоны, планшеты, все электронные устройства, которые у вас есть.

— Зачем? — удивился Буколов.

— Он опасается, что кто-нибудь из нас проболтается, — объяснила отцу Аня.

— Кому? — спросил Буколов. — Кому мы можем позвонить?

— Дело не только в этом, — поправил Такер. — Электронные устройства можно отследить, даже когда они выключены. Давайте их мне.

Все неохотно подчинились, отдавая ему свои сотовые телефоны.

— А что, если кому-нибудь из нас понадобится кому-то позвонить? — спросила Аня.

— Тогда я это устрою.

«Только после того как мы благополучно покинем Россию и я передам вас «Сигме».

Такер повел Кейна прогуляться и справить нужду, дав остальным возможность восстановить кровоснабжение в затекших конечностях после стремительного бегства из Казани. Убедившись в том, что никто не видит, он выбросил все электронные устройства, в том числе переносные компьютеры, в протекающий рядом со стоянкой ручей, оставив только свой спутниковый телефон.

Через десять минут все были готовы снова тронуться в путь.

— И что дальше? — спросила Аня. — Куда мы направляемся? Едем в аэропорт?

— Посмотрим, — уклончиво ответил Такер, не собираясь раскрывать свои карты.

На протяжении шести часов он двигался на юг, пользуясь относительно хорошим состоянием Р-240, чтобы как можно дальше уехать от Казани. Вокруг простирались бескрайние сельскохозяйственные угодья. Машина пересекала административные границы автономных республик и областей. К счастью, контрольно-пропускных пунктов на них не было, в противном случае это значительно усложнило бы ситуацию.

За пару часов до рассвета Такер въехал в маленький городок Димитровград, до сих пор сохранивший облик советской эпохи. Он покружил по центральным улицам, ища гостиницу, которая смогла бы предложить нужное сочетание анонимности и удобств. Обнаружив подходящее заведение, Такер снял два смежных номера на втором этаже — один для Ани с отцом, второй для себя с Уткиным. Кейна он поставил охранять дверь между номерами.

У Уэйна не было желания слишком долго задерживаться на одном месте. Поэтому через четыре часа он уже проснулся и приготовился продолжить путь. Решив дать остальным возможность поспать чуть подольше, Такер вышел на улицу немного пройтись. Кроме того, ему хотелось побыть одному. Въезжая рано утром в Димитровград, он заметил интернет-кафе, и сейчас он направился туда. Там пахло сосисками и горячим пластиком, но, по крайней мере, в столь ранний час народу не было. На пяти обшарпанных столах стояли компьютеры девяностых годов, такие древние, что у модемов еще имелись рычажки для телефонных трубок.

К счастью, владелец заведения, мужчина в годах, словно приклеенный к стулу, оказался не из разговорчивых. Найдя на прилавке листок с написанными от руки ценами, Такер протянул ему сто рублей. Тот махнул рукой, показывая: «Выбирайте, что вам по душе».

Как и следовало ожидать, связь оказалась медленной. Уэйн загрузил несколько российских газет и, воспользовавшись программой-переводчиком, нашел то, что искал, — или, точнее, то, что надеялся не найти.

Вернувшись в гостиницу, Такер обнаружил, что Аня и Уткин ушли. Кейн сидел на кровати, выжидательно глядя на хозяина. Уэйн ощутил было прилив гнева, но быстро взял себя в руки. Ему нужно было дать овчарке распоряжение никого не выпускать из номеров.

Он растолкал Буколова.

— Где Аня? И Уткин?

— Что? — Магнат уселся в кровати. — Они исчезли? Враги меня нашли?

— Успокойтесь.

Такер направился к двери, но та открылась прежде, чем он до нее дошел. В номер вошли Уткин и Аня. У каждого было в руках по подносу с пластиковыми стаканчиками, над которыми поднимался пар.

— Куда вы ходили? — набросился на них Такер.

— За чаем, — ответила Аня, показывая поднос. — Для всех.

Такер едва сдержал раздражение.

— Больше так никогда не делайте — не поставив меня в известность.

Уткин пробормотал слова извинения.

Аня смущенно поставила поднос на стол.

— Послушайте, Такер, — встал на защиту дочери Буколов, обнимая ее за плечо, — я не позволю вам…

Уэйн ткнул пальцем ему в нос, включая и его в число тех, к кому относилось его предупреждение.

— Вот когда выберетесь из России, поступайте так, как вам только заблагорассудится. Но до тех пор вы будете делать то, что я скажу. Доктор Буколов, вы не преодолели еще и половины пути, а уже пролилась кровь ни в чем не повинных людей. Я не допущу, чтобы чья-то глупость загубила все дело. И это относится ко всем!

Он удалился в соседний номер, чтобы немного остыть. Кейн последовал за ним, высоко подняв хвост, чувствуя гнев хозяина.

Такер почесал овчарку за ушами.

— К тебе это не относится. Ты хороший мальчик.

Вошедший в номер Уткин закрыл за собой дверь.

— Извините, Такер. Я не подумал.

Уэйн принял его извинения, но ему не давал покоя другой вопрос.

— Вы с Аней все это время были вместе?

— Вместе? Нет, не все время. Я проснулся раньше нее. Вышел на улицу немного прогуляться. Извините, мне просто нужно было прийти в себя. Все это… выбило меня из колеи. Я просто не мог сидеть в темном номере, пока все спят.

— Когда вы встретились с Аней?

Уткин задумчиво наморщил нос.

— Я встретил ее на стоянке. Она только что вышла из кафе напротив, с двумя подносами в руках.

— Где это?

— Вон там, — махнул рукой Уткин.

— С ней никого не было? Она ни с кем не разговаривала?

— Нет. Вы чем-то встревожены. Что-нибудь случилось — я имею в виду, помимо всего этого?

Такер пристально посмотрел на молодого русского, стараясь решить, сочинил ли тот все это. Лжец всегда выдаст себя, нужно только знать, где искать. В конце концов Такер решил, что его первоначальное суждение об Уткине остается без изменения. В поведении помощника Буколова он не смог найти ничего искусственного.

— Я ознакомился с выпусками новостей. В газетах сообщается о похищении Анны Малиновой.

— Ну, в каком-то смысле она действительно была похищена.

— В сообщениях говорится, что ее похитили у входа в ночной клуб, и совершил это мужчина, убивший ее спутника.

Уткин бессильно опустился на кровать.

— К чему эта ложь?

— Чтобы иметь возможность манипулировать ситуацией. Но мне показалось странным другое: сфабрикованный материал попал на ленту новостей меньше чем через два часа после нашего бегства из Казани.

— Слишком уж быстро. Но это действительно важно?

— Может быть, важно, а может быть, и нет.

— Ваше описание в сообщении есть?

— Нет, однако к настоящему времени кто-то уже соединил вместе все звенья: Аня, ее отец и я.

— А что насчет меня?

— Со временем и это звено также будет соединено.

Уткин побледнел.

— То есть, после того как вы все покинете Россию, возьмутся за меня.

— Нет, не возьмутся.

— Почему?

Такер положил ему руку на плечо.

— Потому что вы отправляетесь с нами.

— Что? Правда? — Нескрываемое облегчение придало Уткину вид радостного щенка.

«Неужели и я сам когда-то был таким же простодушным и наивным?»

Такер понимал, что Уткину нужно окрепнуть, набраться сил.

— Но мне потребуется ваша помощь. Вам когда-либо приходилось стрелять из пистолета?

— Конечно же нет.

— В таком случае, пришло время учиться.

14 марта, 09 часов 22 минуты

Такер вышел на балкон номера на втором этаже, чтобы подышать свежим воздухом. Услышав за спиной легкие шаги, он оглянулся и увидел Аню, которая стояла, прислонившись к стене и скрестив руки.

— Можно поговорить с вами?

Такер молча пожал плечами.

— Я хочу извиниться за то, что сделала сама, за то, что сказал мой отец… он просто меня защищает.

— Ваш отец… — Такер постарался выразиться как можно дипломатичнее. — С ним очень нелегко иметь дело.

— А вы бы попробовали быть его дочерью.

Такер улыбнулся, вторя улыбке Ани.

— Возможно, внешне отец этого не показывает, но вы ему нравитесь. Это большая редкость.

— С чего вы это взяли?

— Он с вами считается. Раньше мне казалось, будто меня поместили в ящик, и я должна вырваться на свободу. Кажется, это называется клаустрофобией?

— А может быть, синдромом заключенного? — предложил Такер.

Молодая женщина улыбнулась.

— Определенно, в этом есть какое-то безумие. Но позвольте у вас спросить, почему вы нам помогаете?

— Потому что меня об этом попросили.

— Кто? — Аня тотчас же замахала рукой. — Не берите в голову, я не должна была спрашивать. Вы, по крайней мере, можете мне сказать, куда мы направляемся?

— На юг. Если повезет, к полудню мы уже будем в Сызрани. Там нас встретят наши люди.

Казалось, Аня успокоилась.

— Я отвезу вас к месту встречи — к гостинице «Чайка». Вы уже думали о том, чем займетесь, оказавшись в Штатах?

— Право, даже не знаю. Наверное, это зависит от того, что будет с моим отцом. У меня особенно не было времени подумать об этом. Куда поедет отец, туда и я. Ему в своей работе не обойтись без моей помощи. А вы где живете?

Этот вопрос застал Такера врасплох. У него был почтовый ящик в Шарлотт, штат Северная Каролина, однако он уже давно обходился без постоянного крова. Ему было нелегко объяснить другим свой образ жизни. Он пробовал несколько раз, но неизменно сдавался. Что ему сказать? «Я не очень-то люблю людей. Путешествую вдвоем с собакой, время от времени перебиваясь случайными заработками. И мне нравится так жить».

Чтобы поскорее закрыть эту тему, Такер просто солгал:

— Портленд, штат Мэн.

— Там красиво? Вам нравится?

— А вы любите океан?

— Да, очень.

— Тогда вам понравится.

Аня с тоской посмотрела на стоянку.

— Уверена, что понравится.

«Тогда ты пришлешь мне открытку и расскажешь про это место».

Определенно, сам Такер там никогда не бывал.

Они поболтали ни о чем еще несколько минут, после чего Аня вернулась в номер.

Оставшись один, Такер сразу же позвонил Харпер. Как только соединение было установлено, он коротко сказал:

— Завтра утром. Гостиница «Чайка» в Сызрани.

19 часов 05 минут

Когда солнце полностью зашло, маленький отряд снова тронулся в путь, направляясь в темноте на юг. Такер выехал на шоссе, петляющее вдоль Волги, самой длинной реки в Европе, и, ориентируясь по памяти, двинулся в сторону Волгограда, города, названного в честь реки. В целях предосторожности он чередовал магистрали и проселочные дороги.

В четыре часа утра Такер свернул на стоянку для грузовиков-дальнобойщиков на окраине Балаково.

— Мне нужно заправиться кофеином, — объявил он, сонно растирая глаза. — Кто-нибудь со мной?

Все остальные забылись в дреме. Получив в ответ усталые взмахи рукой и недовольное ворчание, Такер ушел. Он вернулся через несколько минут со стаканчиком горячего черного кофе.

Садясь в машину, Уэйн отметил, что его спутниковый телефон лежит на приборной панели, там, где он его сознательно оставил. Похоже, никто его не трогал.

Удовлетворившись, Такер поехал дальше, преодолев последнюю сотню миль за два часа. К тому времени как он въезжал в Саратов, уже полностью взошло солнце.

Сидевшая на заднем сиденье Аня потянулась и огляделась по сторонам.

— Это не Сызрань.

— Нет.

— Кажется, вы говорили, что мы направляемся в Сызрань. В гостиницу «Чайка».

— В последнюю минуту планы изменились, — ответил Такер.

Свернув с шоссе, он направился к гостинице.

— А разве ваши друзья не будут беспокоиться? — спросила Аня.

— Ничего страшного, я их предупредил.

Поставив машину на стоянку, он заглушил двигатель. Уткин заворочался. Ане пришлось расталкивать своего отца.

Такер вышел из машины.

— Я вернусь с ключами от номера.

Когда он заходил в здание гостиницы, у него пискнул телефон. Он взглянул на экран.

В гостинице «Чайка» все спокойно.

За последние восемь часов с этого телефона никто не звонил.

Удовлетворившись, Такер вошел в фойе и направился в туалет. Справив нужду, вымыл руки, пригладил рукой волосы и угостился мятным шариком драже из стаканчика над раковиной. Только через пять минут он вышел из гостиницы, подошел к «Патриоту» и объявил:

— Увы, свободных номеров нет. Похоже, придется ехать до самого Волгограда.

Зевнув, Уткин указал на нарождающийся день.

— Кажется, вы говорили нам, что ехать при свете дня небезопасно.

— Неважно. Как-нибудь прорвемся.

Уткин был прав. Это риск, однако поскольку до Волгограда оставалось всего пара сотен миль, рискнуть стоило. А как следовало из предыдущего маленького теста, никто из его спутников не клюнул на приманку насчет гостиницы «Чайка». И никто не попытался воспользоваться спутниковым телефоном.

«Пока что все хорошо».

Похоже, можно было продолжать путь дальше.

К тому же, если врагу уже удалось их выследить, почему он не захлопнул ловушку?

Увидев свет в конце тоннеля, Такер двинулся дальше, стараясь получать удовольствие от солнечного утра и живописных видов вокруг. Они уже почти добрались до цели, а подозрения относительно Ани и остальных оказались беспочвенными.

Слева утреннее солнце отражалось ослепительным блеском от Волги. С другой стороны простирались пологие холмы и проселочные дороги, укрытые покрывалом девственно-чистого снега. Опустив стекло, Такер вдохнул полной грудью запах реки и свежего снега.

Настроение у всех заметно улучшилось. Все разговаривали, смеялись.

— Пора провести викторину по истории России, — весело заявил Буколов. — Все в игре?

— Если честно, я в этом не особенно силен, — улыбнулся Такер.

— Замечание принято, — вставил Уткин.

— Такер, мы дадим вам фору, — рассмеялась Аня. — Чтобы игра была справедливой.

Уэйн открыл уже рот, собираясь ответить, но так и не успел вымолвить ни слова. Проезжая перекресток, он успел увидеть мелькнувшие хромированные поверхности, сверкнувший в зеркале заднего вида отблеск солнца, затем последовал рев двигателя — и раздирающий слух скрежет металла по металлу.

После чего весь мир вокруг закрутился.

Глава 17

15 марта, 08 часов 09 минут

К югу от Саратова

Борясь с оглушительным звоном в ушах, Такер с трудом поднял веки и осмотрелся вокруг. Ему потребовалось какое-то мгновение, чтобы осознать, что он висит вниз головой на ремнях, а у него перед лицом болтается сдутая подушка безопасности.

«Патриот» перевернулся на крышу. Из вентиляционных отверстий сочилась вода. Невероятно, но щетки стеклоочистителя продолжали тереть ветровое стекло.

Застонав, Такер посмотрел вправо и обнаружил Уткина, сжавшегося в комок на перевернутой крыше. Он неподвижно лежал ничком в воде, которая поднялась на шесть дюймов и продолжала прибывать.

Следующий вопрос.

Кейн.

Такер собирался уже окликнуть собаку, справиться, как остальные, но тут остановился, вспомнив столкновение.

Кто-то врезался в них — умышленно.

Зажмурившись, Такер напряг мозги.

Они свалились в придорожный кювет. Уэйн вспомнил, что видел широкую дренажную канаву, идущую вдоль дороги. Она была глубокой, футов тридцать, с крутыми откосами. Однако в это время года по дну струился лишь тонкий ручеек ледяной воды.

Пробираясь сквозь туманные образы, Такер сосредоточился на двух вещах.

Во-первых, тот, кто в них врезался, идет сюда.

Во-вторых, нужно защищаться.

Он ощупал карман куртки. «Магнум» по-прежнему был там.

Сзади послышался всплеск. Выкрутив шею, Уэйн увидел две мохнатых передних лапы, стоящие в воде. Также он разглядел Буколова и Аню, лежащих без сознания на крыше машины. Одна нога молодой женщины застряла в ремне безопасности заднего сиденья, теперь оказавшегося сверху.

— Кейн, — прошептал Такер, — подойди сюда.

Овчарка перебралась через бесчувственные тела Буколова и его дочери.

Пошарив рукой, Уэйн нащупал защелку ремня безопасности. Отстегнувшись, как можно бесшумнее опустился в ледяную воду. Присоединившись к нему, Кейн ткнулся мордой в щеку и встревоженно лизнул его языком.

«Вот он какой, мой мальчик».

К счастью, овчарка, похоже, не пострадала, если не считать ссадины над правым глазом длиной в дюйм.

— ВЫЙТИ, — приказал Такер, подталкивая Кейна к опущенному стеклу в водительской двери. — СПРЯТАТЬСЯ И УКРЫТЬСЯ.

Протиснувшись наружу, Кейн исчез в высокой траве, покрывавшей погруженный в тень склон канавы. Такер выбрался следом и, распластавшись на земле, пополз по грязи и траве, приподнимаясь на локтях. Продвинувшись футов десять по следу, оставленному овчаркой на склоне, он уткнулся ей в зад.

Кейн остановился, застыв неподвижно. Наверное, у него были на то веские основания. Последовав примеру собаки, Такер тоже остановился и прислушался.

Голоса, говорящие по-русски.

Два или три человека, находящиеся слева, чуть дальше вдоль канавы.

— МЕСТО, — беззвучно шепнул Кейну Такер.

Сам он перекатился вправо — один, два, три оборота. После чего сполз боком в канаву, укрываясь за опрокинутым «Патриотом».

Трое мужчин в гражданской одежде спустились по пологому склону вниз, направляясь к лежащему на крыше внедорожнику. Все трое были вооружены компактными пистолет-пулеметами «ПП-19» «Бизон».

Такер затаился, лихорадочно соображая. Ему не давало покоя какое-то смутное предчувствие. Тут что-то не так.

«Три человека, — наконец сообразил он. — Оперативники всегда действуют парами, то есть должен быть…»

Он бросил еще один взгляд — вверх, в сторону дороги.

Внезапно из-за гребня появился четвертый мужчина, держа под прицелом своего «бизона» перевернутую машину.

Такер успел спрятаться, прежде чем его заметили. Если бы четвертый мужчина появился всего на несколько секунд раньше, он заметил бы, как человек и собака выбираются из «Патриота».

Чертовское везение — однако нельзя было полагаться на то, что так будет продолжаться и впредь. Рассчитывать нужно на мастерство и опыт.

Спустившись по склону до уровня воды, Такер высунул из-за машины руки, надеясь на то, что тени скроют его сигнал Кейну. Он накрыл кулак ладонью, затем оттопырил указательный палец и ткнул им вправо.

«ПРОДОЛЖАТЬ ПРЯТАТЬСЯ… ПОЛЗТИ ВПРАВО».

Такер надеялся на то, что Кейн следит за ним, уверенный в том, что зоркие глаза овчарки без труда и в полумраке разберут сигнал. Сейчас он мог поддерживать связь со своим напарником только таким образом, поскольку Кейн был без служебного жилета.

Отдав команду, Такер переместился к другому концу бампера, наиболее удаленному от четвертого человека на дороге. Погрузившись в воду, он распластался на дне канавы. Глубина здесь была всего полтора фута. Уэйн постарался полностью скрыться под водой. Его пальцы вцепились в растущую на дне траву, помогая бороться с плавучестью тела. Отдавшись слабому течению, он медленно поплыл прочь от машины. Поскольку утреннее солнце еще только поднялось над горизонтом, канава с отлогими склонами оставалась погружена в глубокую тень, которая, хотелось верить Такеру, скрывает его передвижения. Он молил бога о том, чтобы все внимание четвертого человека с «бизоном» оставалось приковано к опрокинутой машине. И все же ждал, что ему в спину в любое мгновение вонзится смертоносный свинец.

Но все было тихо. Такер пересек канаву наискосок, оказавшись на той же стороне, что и Кейн и стрелок с пистолетом-пулеметом. Приблизившись к откосу, он перевернулся в воде на спину и заморгал, освобождая глаза от липкой грязи.

Поскольку сама канава и ее крутые склоны слегка изгибались, стрелка́ на дороге теперь больше не было видно. Неподалеку едва различимо шевелилась трава, выдавая чье-то передвижение.

Уловка хозяина не обманула Кейна. Скрываясь в высокой траве и густой тени, овчарка проследила за Такером.

Подобно выбирающемуся на берег тюленю, Такер выполз из воды в ледяную грязь. Кейн присоединился к нему. Вдвоем они стали подниматься вверх по откосу, двигаясь как можно бесшумнее, стараясь держаться в самой высокой траве. Уэйн услышал, как трое остальных нападавших подошли к перевернутому «Патриоту» и громко заговорили между собой.

Время поджимало.

Поднявшись наконец до самого верха, Такер осторожно выглянул из-за гребня и увидел слева от себя стрелка, чье внимание по-прежнему было приковано к внедорожнику.

Нырнув назад, Такер шепнул Кейну на ухо:

— СБОКУ, УКРЫТИЕ, ТИХО СБЛИЗИТЬСЯ, ВЗЯТЬ.

Он повторил еще раз сложную последовательность команд.

Мало того, что память Кейна хранила впечатляющий лексикон; овчарка обладала поразительной способностью связывать действия вместе. В данном случае Кейну предстояло пересечь дорогу, найти укрытие, сблизиться с целью — и атаковать.

— Все понял, приятель? — спросил Такер.

Кейн ткнулся мордой ему в нос. В его черных глазах веселыми искорками блеснул ответ: «Конечно, понял, глупая твоя голова».

— Ну, тогда пошел!

Кейн мягко ступает лапами по холодному асфальту. Перебежав через шоссе, он протискивается сквозь густой кустарник, заиндевевший на морозе. Он движется осторожно, чтобы не шуршать пожухлой травой и ветками. Грязь местами затянута льдом, и Кейн сначала передвигается медленно, ощупывая землю каждой лапой.

Постепенно у него крепнет уверенность, и он бежит быстрее.

Со стороны шоссе дует ветерок, приносящий запах напарника — такой же знакомый, как и его собственный. Этот запах дарит тепло, счастье и удовлетворение.

Кейн также улавливает впереди слабый запах добычи: неприятную горечь немытого человеческого тела, терпкий привкус оружейной стали и зловоние несвежего дыхания изо рта. Он вслушивается чуткими ушами в малейшие движения: шорох ботинок по асфальту, скрип кожаного ремня, хриплый вдох.

Укрываясь в кустарнике, пес движется вдоль шоссе, петляя среди теней.

Наконец Кейн поравнялся со своей целью. Он ложится на брюхо и ползет к краю дороги, наблюдая за врагом. Тот стоит к нему спиной, но то и дело оборачивается и смотрит по сторонам, в том числе и туда, где прячется Кейн.

Опасность.

Однако у него в ушах горят слова команды.

Он должен атаковать.

Кейн подбирает под себя задние лапы для лучшего упора, напрягает мышцы, готовясь к броску. Дожидается подходящего момента…

…и тут какое-то движение слева.

Его напарник выходит из укрытия на обочину шоссе. Он движется неправильно, шатается, спотыкается. Кейн понимает, что это обман, притворство. Он замечает на бедре у напарника блеск стали, там, где ее не видит враг.

Цель разворачивается к напарнику лицом. Кейн всем своим нутром чувствует прилив одобрения и восхищения. Они с напарником — одна команда, они связаны друг с другом и работают вместе.

Внимание цели отвлечено, и Кейн выпрыгивает из укрытия.

Такер уставился на дуло пистолета-пулемета, стараясь не смотреть на Кейна, выскочившего из кустов на шоссе.

Это был очень опасный ход. Многое зависело от того, выстрелит ли враг в Такера, едва его заметив. Как только Кейн занял исходную позицию на противоположной стороне шоссе, Такер появился из укрытия, прихрамывая, спотыкаясь, пошатываясь, словно оглушенная жертва автокатастрофы. Он прижимал «магнум» к бедру, держась так, чтобы не показываться врагу этим боком.

Как и ожидал Такер, боевик стремительно обернулся, вскидывая «бизон».

Время замедлило свой бег.

Такер бросился вперед, поднимая «магнум».

Ему приходилось полностью довериться Кейну. Они вдвоем неоднократно отрабатывали все это, и овчарка прекрасно читала интонации и движения своего хозяина, извлекая из них гораздо больше информации, чем он смог бы передать словами и жестами. К тому же Кейн учитывал местные особенности, точно оценивая, как именно выполнить ту или иную команду.

И вот сейчас вся эта подготовка пригодилась в полной мере.

Не замедляя бег, Кейн преодолел последние десять футов одним прыжком.

Семьдесят фунтов упругих мышц врезались в боевика, и человек и собака вместе свалились на землю. Еще когда они падали, челюсти Кейна отыскали свою цель, сомкнувшись на открытом горле боевика с усилием в несколько сотен фунтов.

Такер с разбега припал на колено рядом с боевиком, развернулся и для полной уверенности выстрелил ему в бедро. Затем, перехватив «магнум» в левую руку, правой вцепился в «бизон», перескочил через Кейна и, приземлившись на задницу в траву, скользнул вниз по крутому склону насыпи.

Оценив с первого взгляда ситуацию внизу, он отметил положения всех трех остальных противников.

Один слева, в двадцати футах…

Другой присел на корточки перед опрокинутым внедорожником…

Третий стоит у бампера…

Высокая трава хлестала Такера по лицу, острые камни впивались в бедра и ягодицы. Стремительно скатываясь вниз, он навел «магнум» на боевика у бампера и открыл огонь, снова и снова нажимая на спусковой крючок. Первая пуля пролетела мимо, вторая попала в ногу, третья поразила позвоночник.

Один готов.

Такер переключил внимание на сидящего на корточках — тот находился прямо перед ним. Он попробовал было поднять «бизон», но не успел, поскольку слишком быстро съехал вниз до самого дна канавы.

В самое последнее мгновение Такер выбросил вперед ноги и взлетел в воздух, всем своим телом впечатав второго боевика в борт «Патриота». У него самого из глаз брызнули искры от боли — но противник, придавленный его весом, оказался под водой.

Взметнувшаяся рука попыталась вслепую схватить Уэйна. Затем из воды показалось залепленное грязью лицо, хрипло откашливающееся. Боевик попытался судорожно глотнуть воздух, но Такер снова запихнул его голову под воду.

Удерживая боевика так, он вскинул «бизон» и направил его вдоль машины. Показался третий нападавший, все еще шагах в десяти позади внедорожника, полностью открытый. Такер выпустил очередь. Он стрелял не целясь, и все же его противник, встретив неожиданный отпор, скрылся из виду.

К этому времени боевик под водой обмяк, захлебнувшись.

Такер выпрямился, уверенный в том, что последний противник набросится на него.

Целых пять секунд ничего не происходило.

Услышав шорох в траве, Уэйн поднял взгляд и увидел Кейна, спускающегося вниз по откосу. Убедившись в том, что напарник спешит к нему на помощь, он сместился вдоль машины и быстро выглянул из-за бампера.

Последний боевик убегал прочь, громко шлепая по воде, держа бесполезный «бизон» в опущенной правой руке. Он понял, что на открытом месте будет полностью беззащитен.

— Проклятие, — пробормотал Такер.

Нельзя было дать этому боевику уйти, и в то же время Уэйн не мог заставить себя выстрелить ему в спину.

— Stoj! — что есть силы крикнул он, дав короткую очередь в воздух.

Боевик повиновался, но не обернулся. Он просто упал на колени и, отбросив оружие в сторону, положил руки на затылок.

Кейн побежал было к нему, но Такер его остановил.

— Стой, приятель.

Шлепая по воде, он направился к стоящему на коленях мужчине. Только теперь Уэйн понял, что на самом деле это не мужчина, а парень лет девятнадцати-двадцати.

— Повернись ко мне лицом, — приказал Такер.

— Я никому ничего не скажу! — взмолился парень по-английски с сильным акцентом.

«Нет, скажешь. Даже если не захочешь, тебя заставят все выложить».

Внезапно Такер почувствовал себя усталым, выжатым.

— Повернись.

— Nyet.

— Повернись!

— NYET!

Сглотнув подступивший к горлу комок, Такер поднял «бизон».

— В таком случае, извини.

Глава 18

15 марта, 10 часов 10 минут

На берегу Волги, Россия

Каким бы уродливым ни был с виду «Патриот», Такер не мог на него пожаловаться. В конце концов, эта прочная, выносливая машина спасла им жизнь.

Правда, этому также поспособствовала мягкая грязевая подушка на дне канавы.

Такер отвернулся от опрокинутого внедорожника. Остальные неловко карабкались вверх по откосу. Вытащив три бесчувственных тела из перевернутой машины, Такер в первую очередь привел в чувство Уткина, и тот уже помог ему оказать медицинскую помощь Буколову и его дочери.

В целом все ограничились синяками и ссадинами. Больше всего досталось Буколову, который вывихнул плечо и получил легкое сотрясение мозга. Такеру удалось вправить вывих, пока фармацевтический магнат все еще находился без сознания. А на то, чтобы оправиться от сотрясения мозга, потребуется время и отдых.

Однако останавливаться сейчас было нельзя.

Такер проводил своих спутников к их новой машине, темно-синему «Пежо-408». Если не считать вмятины на переднем бампере, седан в столкновении почти не пострадал. Тот, кто сбросил «Патриот» в кювет, знал свое дело. Такер осмотрел машину в поисках «маячков» и навигаторов, но ничего не нашел.

Пока Аня помогала отцу сесть в машину, Уткин отвел Такера в сторону.

— В чем дело? — спросил тот. Ему не терпелось скорее тронуться в путь.

У помощника Буколова был заговорщицкий вид.

— Взгляните-ка вот на это.

Он вручил Такеру сотовый телефон. Это был единственный телефон, обнаруженный у нападавших.

— Взгляните на фото, которое я отыскал в его памяти.

Такер увидел на нечетком снимке самого себя. Он сидел за компьютером, его пальцы застыли над клавиатурой. Со щемящим чувством в груди Уэйн узнал место. Это было убогое интернет-кафе в Димитровграде.

«Кто-то сфотографировал меня там».

Не зная, как с этим быть, Такер переслал снимок по электронной почте на свой телефон, после чего удалил в памяти оригинал. Заглянув в адресную книгу, он обнаружил, что та пуста. То же самое было со списками входящих и исходящих вызовов. Кто-то их подчистил. Отчаявшись что-либо найти, Такер извлек из телефона аккумулятор и СИМ-карту, раздавил их ногой и, подойдя к откосу, швырнул обломки в канаву.

Он задумался над тем, что мог означать этот снимок. Определенно, кто-то тайно следил за ним. Но как? И кто? Такер бросил взгляд на опрокинутый внедорожник. А что, если в «Патриоте» где-то установлен «маячок»?

Уэйн этого не знал… не мог знать.

На самом деле вопросов было слишком много.

— Вы кому-нибудь показывали эту фотографию? — повернувшись к Уткину, спросил Такер.

— Нет.

— Хорошо. Пусть пока что это останется между нами.

Через несколько минут все уже снова мчались на юг по шоссе вдоль Волги.

У Такера не было никакого четкого плана, помимо стремления покинуть автостраду и побыстрее удалиться от места столкновения. Километров через десять он свернул с шоссе на грунтовую дорогу, которая привела к парку, раскинутому на берегу Волги. Он остановился, и все вышли из машины.

Уткин и Аня проводили Буколова в беседку.

Такер поднялся на каменистый утес, нависший над величественной рекой, и уселся на край, чтобы прийти в себя и подумать. Свесив ноги с обрыва, он слушал свист ветра в голых ветвях деревьев. Подбежав к нему, Кейн улегся рядом. Такер положил руку ему на спину.

— Как себя чувствуешь, приятель?

Овчарка постучала хвостом по земле.

— Да, и у меня тоже все в порядке.

«В основном».

Такер обработал рану на голове Кейна, однако его больше беспокоила степень психологической травмы. Не было никакой возможности узнать, что испытывал пес после того, как убил того боевика на шоссе. Кейну уже приходилось убивать в бою, и это, похоже, никак на нем не сказывалось. В то же время для Такера их взаимоотношения были гораздо более сложными. После гибели Абеля, покинув военную службу, Уэйн проникся определенными положениями буддийской философии, но он понимал, что ему никогда не достичь интуитивно-созерцательного мировоззрения его напарника, которое, если бы его выразить словами, вероятно, сводилось бы к «то, что произошло, произошло».

Такер сидел на вершине утеса, разрываясь между стремлением поспешить без оглядки в Волгоград и желанием действовать медленно и осторожно. Ему не давали покоя многие вопросы. Вот почему он остановился здесь.

«Четверо, — размышлял Такер. — Почему только четверо?»

Он обыскал всех нападавших, но не обнаружил при них ничего, кроме водительских удостоверений и кредитных карточек. Однако у всех четверых были татуировки, однозначно свидетельствующие о том, что это бойцы спецназа. Так почему же враг не нанес удар многократно превосходящими силами? И где взвод спецназовцев и боевой вертолет, как это было в Нерчинске?

Почему-то от последних событий веяло духом самодеятельности. Вероятно, кто-то в российском Министерстве обороны стремился схватить Буколова втайне от своего руководства. Однако в настоящий момент не этот вопрос беспокоил Такера больше всего.

Он понимал, что засаду на шоссе нельзя списать на случайность.

Так каким же образом враг их нашел?

У него перед глазами возникла фотография с сотового телефона.

Что это означает?

К Такеру подошел Уткин. Он подсел к нему на краю утеса.

— Красивый отсюда открывается вид, да?

— Я бы предпочел видеть перед собой статую Свободы.

— Я также был бы не прочь ее увидеть, — усмехнулся Уткин. — Еще никогда не бывал в Америке.

— Будем надеяться, я вас туда доставлю.

— Значит, у вас есть какой-то план? Куда мы двинемся дальше?

— Я знаю только то, что нам нужно добраться до Волгограда.

— Но вы тревожитесь насчет новой засады?

Этот вопрос не требовал ответа.

Сменив тему, Уткин обвел рукой реку и окрестности.

— Вы знаете, что я вырос в этих местах?

На самом деле Такеру это было известно. Он узнал это из досье на Уткина. Однако сейчас он промолчал, почувствовав, что Станислав хочет высказаться, отдаться воспоминаниям.

— Мы жили в маленькой деревушке на самом берегу, километрах в пятидесяти южнее. Когда я был маленьким, дед частенько брал меня с собой на Волгу на рыбалку.

— Должно быть, у вас было счастливое детство.

— Да, спасибо. Но я не просто так заговорил об этом. Вы хотите попасть в Волгоград, да?

Такер молча посмотрел на него, вопросительно наморщив лоб.

— И хотите держаться подальше от автострады? — продолжал Уткин.

— Это было бы замечательно.

— Что ж, есть другой путь. — Станислав указал на протекающую перед ними реку. — Им пользовались многие тысячи лет, можно будет воспользоваться им и сейчас.

11 часов 01 минута

Прежде чем тронуться в путь, Такеру нужно было сделать одно последнее дело. Попросив Аню остаться с отцом в парке, он приказал Кейну охранять их. Для этой задачи ему требовалась помощь Уткина.

Сев в «Пежо», Такер долго петлял вдоль реки по проселочным дорогам, следуя указаниям помощника. Ему потребовалось чуть меньше часа, чтобы разыскать заброшенный сарай на опушке леса.

— Когда-то здесь был колхоз, — объяснил Уткин. — Сараю не меньше пятидесяти лет.

Уэйн открыл багажник и посмотрел на человека, лежащего там, связанного по рукам и ногам, с залепленным изолентой ртом. Это был последний из нападавших, парень девятнадцати-двадцати лет.

— Почему вы оставили его в живых? — шепотом спросил Уткин.

Такер и сам не мог это объяснить. Он просто не смог хладнокровно убить безоружного человека. Он только оглушил парня прикладом, связал его и засунул в багажник.

Парень таращился на Такера и Уткина широко раскрытыми глазами. Они вытащили его из багажника и отвели к сараю. Станислав открыл входную дверь, заскрипевшую петлями.

Внутри Такер увидел то, что и ожидал увидеть: деревянный пол, стены, обшитые досками, заколоченные окна, низкий потолок, повсюду толстый слой пыли.

Затолкнув парня внутрь, Уэйн усадил его на пол и сорвал с его рта изоленту.

— Вы сможете переводить? — спросил он у Уткина.

— Вы собираетесь его допрашивать?

Такер кивнул.

— Я не желаю участвовать… — Станислав попятился назад.

— Я не имел в виду допрос с пристрастием. Спросите у него, как его зовут.

Уткин перевел вопрос и получил ответ.

— Его зовут Степан.

Такер задал парню еще несколько безобидных вопросов личного характера, призванных его успокоить. Минут через пять Степан расслабился, выражение затравленного зверя исчезло с его лица.

— Скажите ему, что я не собираюсь его убивать, — махнул Уткину рукой Такер. — Если он не будет запираться, я позвоню в местную полицию и скажу, где его найти.

— Он успокоился, но говорит, что вы должны его избить. Чтобы ему поверили. В противном случае начальство…

— Понимаю. Спросите, в какой части он служит.

— Это спецназ, как вы и думали. Но подразделение, в котором служит Степан, было передано в распоряжение российской военной разведки.

— ГРУ?

— Совершенно верно.

«Точно так же, как и спецназ в Нерчинске».

— Кому в ГРУ подчинялось его подразделение?

— Генералу по фамилии Харзин. Артур Харзин.

— Какая им была поставлена задача?

— Разыскать Буколова. Их группе было приказано перехватить здесь нашу машину.

— Это сделал Харзин?

— Да, приказ отдал генерал Харзин.

Вероятно, этот тип — один из таинственных «генералов из Арзамаса», о которых говорил Буколов.

— Ну а после того? — продолжал Такер. — Что они должны были сделать, задержав доктора Буколова?

— Доставить его в Москву.

— Зачем Буколов нужен генералу Харзину?

— Это ему неизвестно.

Достав из кармана свой спутниковый телефон, Такер показал пленнику нечеткий снимок, сделанный в интернет-кафе.

— Как и когда это попало к тебе?

— Фотография пришла по электронной почте, — перевел Уткин. — Вчера днем.

— Откуда его группе было известно, где нас перехватить?

— Они просто получили приказ, — покачал головой Уткин.

— Вы ему верите?

— Да, пожалуй.

— Давайте это выясним. — Выхватив из кармана куртки «магнум», Такер прижал его парню к правой коленной чашечке. — Скажите, что я ему не верю. Он должен сказать, почему Буколов нужен Харзину.

Уткин перевел его вопрос.

Побледнев, парень что-то забормотал.

— Он говорит, что ничего не знает, — выпалил Уткин, напуганный ничуть не меньше его. — Что-то связанное с каким-то растением или цветком. Какое-то открытие. Оружие. Он клянется жизнью своего сына.

Уэйн по-прежнему прижимал «магнум» к колену парня.

— Такер, у него есть ребенок, — прошептал Уткин.

Такер постарался изо всех сил сохранить лицо каменным.

— У многих есть дети. Степану нужно найти причину получше. Скажите ему, чтобы он хорошенько подумал. Вдруг он что-то забыл?

— Например?

— Больше за нами никто не охотится? Помимо ГРУ?

Уткин перевел парню вопрос Такера и выслушал ответ. Наконец он обернулся и, запинаясь, пробормотал:

— Он говорит, есть еще одна женщина. Она помогает Харзину.

— Женщина?

— Светловолосая. Степан видел ее всего один раз. Он не знает, как ее зовут, но считает, что Харзин нанял ее в качестве убийцы.

Такер мысленно представил себе Фелиси Нильссон. Она осталась в прошлом.

— Продолжайте. Скажите, мне о ней уже известно…

— Степан говорит, после того как ее вытащили из реки, ее поместили в военный госпиталь.

Уэйну показалось, будто ему нанесли удар в солнечное сплетение.

— Он видел ее с тех пор?

— Нет.

«Неужели она действительно осталась в живых?»

Такер вспомнил ледяную воду, стремительное течение. Он представил себе, как поток увлекает Фелиси, она находит полынью, возможно, вызывает помощь по рации. Если спецназ нашел ее быстро, у нее были шансы выкарабкаться.

Такер убрал револьвер в карман куртки. Парень отпрянул назад, облегченно дыша.

Здесь делать больше было нечего. Направляясь к выходу, Уэйн думал о коварной охотнице, снова идущей по его следу. Однако у него не было страха, была только уверенность.

«Фелиси, один раз я тебя уже убил. Если понадобится, я убью тебя снова».

Глава 19

15 марта, 13 часов 15 минут

К северу от Волгограда, Россия

Все снова сели в «Пежо», и Такер продолжил путь на юг, держась в стороне от главной автострады. Тут очень пригодилось то, что Уткин был хорошо знаком с местностью, — он указывал ухабистые полевые дороги и тропы, которых не было ни на одной карте.

Нарушив трудное молчание, Аня высказала вслух опасения, которые, несомненно, уже давно не давали ей покоя.

— Как вы поступили с тем парнем в багажнике?

— Вы хотите узнать, убил ли я его? — уточнил Такер.

— Да, наверное.

— С ним все будет в порядке.

«При одном условии, — мысленно добавил он. Они оставили Степана в заброшенном сарае, привязанным изолентой к столбу. На прощание Такер выразился ясно: — На первый раз я тебя отпускаю. Если я еще раз встречу тебя с оружием в руках, я тебя убью».

— Пожалуйста, скажите, что вы не сделали ему ничего плохого.

— Я не сделал ему ничего плохого.

Такер взглянул на молодую женщину в зеркало заднего вида. Ее голубые глаза пристально смотрели на его отражение.

— Я вам верю, — наконец сказала она, отводя взгляд.

Следуя указаниям Уткина, Такер проехал на юг еще километров тридцать и оказался в колхозе на берегу Волги.

— Это деревня Щербатовка, — объявил Уткин.

«Как скажешь…»

Многие дома стояли заброшенными, с заколоченными окнами. В противоположном конце деревни грунтовая дорога серпантином спускалась по крутому берегу к пристани.

Внизу все вышли из машины. Пристань представляла собой хлипкое сооружение из пропитанных креозотом бревен и дощатого настила с зияющими тут и там дырами.

Уткин помахал рукой мужчине, сидевшему на пристани в плетеном кресле. Рядом на волнах безжизненно покачивался ржавый катер. Вместо рубки у него на носу был установлен брезентовый навес.

Переговорив с мужчиной, Уткин вернулся к машине.

— Он согласен отвезти нас в Волгоград за двести рублей, плюс стоимость горючего.

Цена Такера не беспокоила.

— Ему можно верить?

— Друг мой, у этих людей нет телефонов, телевизоров и радио. Если только наши преследователи не собираются лично навестить всех рыбаков от Саратова до Волгограда, полагаю, мы в безопасности. К тому же, здешние люди не любят правительство. Они не любят никакое правительство.

— Справедливо.

— И еще, я хорошо знаю этого человека. Он друг моего дяди. Его зовут Вадим. Если вы согласны, он говорит, что мы сможем тронуться с наступлением сумерек.

— За дело, — кивнул Такер.

Переложив весь багаж под навес в лодку Вадима, он отогнал «Пежо» обратно в Щербатовку. В километре за деревней, как и указал на грубом плане Уткин, протекала глубокая речка, впадающая в Волгу. Подъехав к самому берегу, Такер включил нейтральную передачу, заглушил двигатель и выбрался из машины.

Последовав за ним, Кейн потянулся, всматриваясь в заросли по обеим берегам.

Швырнув ключ в реку, Такер подошел к машине сзади, столкнул ее в воду и подождал, пока «Пежо» беззвучно скроется из виду. После чего повернулся к Кейну.

— Как насчет того, чтобы немного прогуляться пешком?

20 часов 30 минут

Вадим стоял на пристани, стиснув черными зубами окурок папиросы. Этот коренастый, жилистый мужчина с недельной щетиной на щеках и таким же количеством волос на голове был ростом на голову ниже всех. Хотя после захода солнца сразу же заметно похолодало, Вадим был в одной рубашке и заляпанных джинсах.

Он указал своим пассажирам на доску, перекинутую с пристани на катер, и проворчал что-то, что, как предположил Такер, должно было означать: «Добро пожаловать на борт».

Аня помогла отцу с опаской пройти по импровизированным сходням. Следом на катер перебежал Кейн, а последними были Такер и Уткин.

Отвязав канат, Вадим запрыгнул на катер и затащил доску на палубу. Указав на навес, он что-то сказал по-русски.

— Вадим говорит, каюты первого класса внизу, — улыбнулся Уткин. — Чувства юмора ему не занимать.

«Если это можно так назвать», — мысленно отметил Такер.

— Я отведу отца в каюту, — сказала Аня. — Ему нужно отдохнуть.

И действительно, Буколов выглядел измученным. Он до сих пор не оправился после сотрясения мозга. Однако когда дочь попыталась было его поддержать, Буколов хлопнул ее по руке.

— Отец, веди себя прилично!

— Прекрати так со мной обращаться! Ты ведешь себя так, будто я беспомощный инвалид. Я сам справлюсь!

Поворчав еще немного, Буколов позволил, чтобы его отвели вниз.

Такер повернулся к Кейну. Тот стоял на тупом носу, подняв морду и принюхиваясь.

«Счастливая псина».

Солнце скрылось за скалистым берегом на западе. Дувший весь вечер резкий ветер утих до легкого шепота, оставив поверхность Волги совершенно гладкой. Однако на глубине бурая вода кружилась и бурлила.

Волга славилась своими коварными водоворотами.

— Только не упадите за борт, — заметил Уткин, перехватив взгляд Такера. — Спасательных кругов на катере нет. И Вадим не умеет плавать.

— Хорошо, что предупредили.

Когда все устроились, Вадим поднялся на бак и встал за штурвал. С недовольным ворчанием ожил дизель. Из выхлопных труб повалил черный дым. Вадим отчалил и вывел катер в фарватер.

— Далеко до Волгограда? — спросил Такер.

Уткин оглянулся на Вадима.

— Он говорит, течение быстрее обычного, так что часов десять или около того.

Такер прошел на нос к Кейну, и минут через двадцать на палубу поднялась Аня. Она подошла к Такеру, кутаясь в шерстяной свитер, тем самым непроизвольно подчеркивая линии своего тела.

— Как ваш отец? — спросил Такер.

— Наконец заснул.

Какое-то время они смотрели на проплывающий мимо берег, погруженный в темноту. На безоблачном небе ярко сверкали звезды. Такер почувствовал, как что-то скользнуло по его руке. Опустив взгляд, он увидел, что Аня положила указательный палец ему на руку.

Заметив это, она поспешно отдернула руку.

— Извините, я не хотела…

— Ничего страшного, — успокоил ее Такер.

Сзади послышались шаги. К молодым людям присоединился Уткин.

— Здесь я вырос, — сказал он, указывая вниз по течению на россыпь огоньков на правом берегу. — В деревне Колышкино.

— Ваши родители были крестьянами? — удивленно повернулась к нему Аня. — Правда?

— Вообще-то, рыбаками.

— Гм… — неопределенно произнесла она.

И все же Такер услышал — как, несомненно, услышал и Уткин, — в ее вопросе и ответе легкую тень презрения. Это был отголосок того же чувства, с каким относился к Уткину сам Буколов, — слепой снисходительности богатого по отношению к бедному. Несомненно, простое происхождение принижало молодого помощника в глазах его босса.

Такер не мог сказать, действительно ли Аня испытывает те же самые чувства, но родители часто передают детям свои предрассудки.

Уэйн вспомнил свое собственное детство. Поскольку родители его погибли, когда он был еще совсем маленьким, отчужденность, скорее всего, досталась ему от деда, который жил на ранчо в полном одиночестве и был таким же суровым и холодным, как зимы в Северной Дакоте. В то же время дед с поразительной теплотой заботился о своем стаде, с необычайным сочувствием ухаживая за животными. Этот урок запал Такеру глубоко в душу, как и долгие разговоры с дедом о скотоводстве и ответственности.

В конце концов, совершенно естественно пойти по пути, проторенному теми, кто был до нас. И все же…

Через несколько минут Аня удалилась, отправилась вниз к отцу.

— Я очень сожалею, — пробормотал Такер.

— Вы в этом не виноваты, — тихо ответил Уткин.

— И все же я сожалею.

21 час 22 минуты

Такер устроился в помещении, которое можно было назвать кают-компанией. Оно было чистым и просто обставленным, с обшивкой из полированных сосновых досок. Несколько диванчиков, обтянутых зеленым кожзаменителем, маленькая кухонька, и все это освещено яркими лампами под потолком.

Вскоре здесь собрались все, за исключением Вадима, пришедшие в поисках уюта и общения. Даже Буколов присоединился к остальным, посвежевший после сна, больше напоминающий себя прежнего, вспыльчивого и заносчивого.

Такер обнес всех закусками и напитками, а Кейна угостил вяленым мясом, найденным в кладовке. Овчарка устроилась рядом с трапом, радостно поглощая свою порцию.

Наконец Такер уселся напротив магната и положил руки на стол.

— Доктор Буколов, пришло время серьезно поговорить.

— О чем? Вы больше не собираетесь нам угрожать, ведь так? Я этого не вынесу.

— Что вам известно про Артура Харзина, генерала, связанного с российской военной разведкой?

— Впервые о таком слышу. А я должен его знать?

— Это он охотится за нами. Похоже, Харзин считает, что ваши работы связаны с биологическим оружием. Больше того, он настолько в этом уверен, что приказал убить всех нас — кроме вас, разумеется. — Такер повернулся к Ане. — А вы что думаете на этот счет?

— Вам лучше спросить у моего отца. — Девушка скрестила руки на груди. — Это его открытие.

— В таком случае начнем с более простого вопроса. Кто вы такая?

— Вам прекрасно известно, кто я.

— Мне известно, за кого вы себя выдаете, но я также вижу, что вы выкачиваете из меня информацию с тех самых пор, как мы встретились. Вы действуете очень тонко, и все же недостаточно тонко.

На самом деле тут у Такера не было той уверенности, которую он хотел показать. Хотя Аня действительно задавала множество вопросов, подобную пытливость можно было также легко объяснить невинным любопытством и беспокойством за своего отца.

— Почему вы так говорите? — воскликнула Аня. — Я полагала, все подозрения были сняты еще в Димитровграде.

— После чего мы попали в засаду. Поэтому расскажите мне все, что я хочу знать, — или я продолжу этот разговор наедине с вашим отцом. Ему это, скорее всего, не понравится.

Взгляд Ани, брошенный на Буколова, был полон любви и заботы. Тряхнув головой, молодая женщина положила руку ему на предплечье и скользнула пальцами к кисти, крепко сжав ее.

Буколов накрыл ее руку своей.

— Хорошо. Говори.

Аня посмотрела Такеру в лицо, и у нее в глазах блеснули слезы.

— Я не его дочь.

Уэйну пришлось сделать над собой усилие, чтобы не показать свое изумление. Он ожидал не этот ответ.

— Меня действительно зовут Анна Малинова, но я не дочь доктора Буколова.

— Тогда к чему эта ложь? — спросил Такер.

Аня смущенно отвела взгляд.

— Я предложила этот обман Абраму. Я полагала, что если он скажет вам, что я его дочь, вы с большей готовностью возьмете меня с собой.

— Вы должны понять, — подчеркнул Буколов, — Аня жизненно необходима для моей работы. Я не мог рисковать тем, что вы откажетесь взять ее.

Неудивительно, что эта часть плана держалась втайне от Харпер.

— Но я повторяю, — продолжал Буколов, — Аня жизненно необходима для моей работы.

— А что это за работа? Я сыт по горло ложью, мне нужны ответы.

— Наверное, вы заслужили разъяснения, — наконец сдался Буколов. — Но все это очень сложно. Возможно, вы не поймете.

— А вы попробуйте.

— Ну хорошо. Что вам известно о первобытной истории Земли? В частности, о растительной жизни, существовавшей, скажем, семьсот миллионов лет назад?

— Абсолютно ничего.

— Что вполне объяснимо. В течение многих десятилетий в научных кругах ходила гипотеза о некоем ПУОП — «последнем универсальном общем предке». По сути дела, речь идет о первом многоклеточном растении на Земле. Другими словами, том семени, от которого произошли все когда-либо существовавшие на Земле растения. Если гипотеза о ПУОП верна — а лично я в этом убежден, — ПУОП является прародителем всех растений на нашей планете, от помидоров и орхидей до одуванчиков и дионеи.

— Но вы говорите про гипотезу, а не теорию, — заметил Такер. — Никто до сих пор не встречал этот самый ПУОП?

— И да, и нет. К этому я еще вернусь. Но сначала поговорим о стволовых клетках. Это клетки, обладающие потенциалом стать любыми клетками человеческого тела, если на них оказать нужное воздействие. Если так можно сказать, чистый лист генетической бумаги. Манипулируя со стволовыми клетками, ученые смогли вырастить ухо на спине у мыши. Они вырастили в лаборатории целую печень, буквально из ничего. Полагаю, вы понимаете значение подобных исследований. В настоящее время это уже целая отрасль с годовым оборотом в несколько миллиардов долларов. И объемы работ только увеличиваются. В этом будущее медицины.

— Понял.

— Чтобы вам было проще понять, скажу, что, на мой взгляд, ПУОП для растений — это то же самое, что стволовые клетки для животных. Но почему это имеет такое значение? Приведу вам один пример. Скажем, ученые открывают в Бразилии новый вид цветка, который можно использовать для лечения рака предстательной железы. Но влажные тропические леса практически полностью истреблены. Или этот цветок в дикой природе находится на грани исчезновения. А синтетическое производство препарата получается крайне дорогостоящим. Однако с ПУОП все эти проблемы бесследно исчезают. С помощью ПУОП можно просто размножать нужный цветок «под копирку».

Заводясь, Буколов начинал говорить все более напыщенно.

— Или, еще лучше, можно использовать ПУОП для возрождения самих влажных тропических лесов. Или в сочетании, скажем, с соей, превратить голые пустыни в плодородные земли. Теперь вы понимаете, какой во всем этом потенциал?

— Давайте проверим, правильно ли я вас понял. — Такер откинулся назад. — Если вы правы, ПУОП способен воспроизвести любое растение, потому что вначале он и был всей растительной жизнью. В этом смысле ПУОП такой же чистый лист генетической бумаги, как и стволовая клетка.

— Да, да. Я также считаю, что ПУОП способен ускорять рост. Он не только воспроизводитель, но и ускоритель.

— Мы сможем делать растения более выносливыми, — кивнув, подхватила Аня. — Представляете, картофель или рис растут там, где прежде выживали одни только кактусы.

— Все это замечательно, но разве вы сами не говорили, что это пока что лишь неподтвержденная гипотеза?

— Говорил, — подтвердил Буколов, и глаза у него сверкнули. — Но это ненадолго. Я изменю весь мир!

Глава 20

15 марта, 21 час 50 минут

Река Волга, Россия

Такер перевел разговор с научных открытий, способных изменить мир, на более практические вопросы. Например, почему кто-то пытается их убить?

— Вернемся к генералу Харзину, — предложил он.

— Раз уж мы покончили с ложью, — сказал Буколов, — я действительно его знаю. Не лично, но по отзывам. Извините, я никому не доверяю. Я несколько месяцев собирался с духом, чтобы рассказать Ане про ПУОП.

— Что вам о нем известно? Какие отзывы вы слышали?

— Если выразиться одним словом, Харзин — чудовище. В конце восьмидесятых он заведовал закрытым городом Арзамас-16 недалеко от Нижнего Новгорода. После того как научно-исследовательский институт, занимавшийся разработкой новых видов биологического оружия, закрыли, все его архивы были перевезены в Казанский институт биофизики и биохимии.

— А затем, еще через несколько лет, их отдали на хранение в Казанский кремль, — добавила Аня.

— Все это время Харзин истово верил в ПУОП — хотя в то время ученые называли это иначе. Но Харзин видел только его военный потенциал.

— Какой?

— Вы должны понять, что первобытный мир был очень суровым местом. В таких условиях существования все формы жизни вынуждены были быть крайне агрессивными. Иначе они не смогли бы выжить. Если их выпустить сейчас на волю — а у современных видов нет против них никакой защиты, — я уверен, как уверен и Харзин, их распространение будет неудержимым.

Такер постепенно начинал осознавать угрозу.

— Главная задача ПУОП, — продолжал Буколов, — заключается в том, чтобы захватывать у окружающих растений клетки и преобразовывать их в свои собственные, чтобы таким образом воспроизводить себя — стремительно, как это делает вирус. Он обладает потенциалом стать самым смертоносным и беспощадным живым организмом в мире.

Такер понял, каким образом все это можно использовать в качестве оружия. Выпущенный на врага, ПУОП сможет полностью стереть сельскохозяйственное производство, опустошить земли, и все это без единого выстрела.

— И как далеко вы продвинулись в своих исследованиях? — спросил он. — Вы и Харзин?

— В прошлом мы вели параллельные работы, пытаясь развернуть в обратную сторону эволюцию растений, чтобы создать в лабораторных условиях ПУОП или ПУОП-подобный организм. Моя цель заключалась в том, чтобы сделать мир лучше. Харзин стремился превратить ПУОП в оружие. Но мы оба столкнулись с двумя проблемами.

— И какими же?

— Во-первых, ни мне, ни Харзину не удалось создать жизнеспособную особь, которая была бы стабильной. Во-вторых, мы до сих пор не представляем себе, каким образом контролировать эту форму жизни, если нам когда-либо удастся разрешить первую проблему.

— Харзину необходимо, чтобы у его биологической бомбы был предохранитель, — кивнул Такер.

— Без этого он не сможет управлять ПУОП. Не сможет безопасно использовать его в качестве оружия. Выпущенный на волю без предохранителя, ПУОП способен распространиться по всему миру, истребляя остальные формы растений. И, в конечном счете, станет угрожать не только врагам России, но и ей самой.

— Так что же вдруг изменилось? — спросил Такер. — Что стало толчком к охоте на людей? Почему вам неожиданно потребовалось покинуть Россию?

Несомненно, лед недоверия был разбит.

— Потому что я уверен, что знаю, где найти образец ПУОП… или, по крайней мере, его ближайшего потомка.

— И Харзин прознал о вашем открытии, — кивнул Такер. — Теперь он за вами охотится.

— Я не могу допустить, чтобы он добрался до цели первым. Вы это понимаете, да?

— Но где же этот образец? — спросил Такер. — Как вы о нем узнали?

— От Паулоса де Клерка. Ответ больше ста лет был у нас прямо под самым носом.

Такер вспомнил рассказ Буколова про бурского ботаника, про его дневники, имеющие большой вес в научном мире.

— Понимаете, за долгие годы мне удалось собрать отрывки из его дневников и записей. В основном тайком. Очень непростое занятие, поскольку де Клерк оставил после себя огромное количество бумаг, разбросанных по всему миру и погребенных в необработанных архивах. Но постепенно я смог соединить самые важные фрагменты. В частности, речь идет о тех документах, которые Аня обнаружила в Казанском кремле.

Такер вспомнил объемистую сумку от Прада, которую молодая женщина прижимала к груди.

— Де Клерк вел дневники в течение десятилетий, с юности и до самой своей смерти. В основном они состоят из бытовых подробностей повседневной жизни, но в одном дневнике, посвященном второй Англо-бурской войне, описаны в высшей степени необычные и пугающие наблюдения. По его рисункам, по подробным описаниям я пришел к выводу, что де Клерк обнаружил или колонию живых ПУОП, или что-то иное, ведущее себя в точности так же, как эта гипотетическая форма жизни.

— Почему вы так решили?

— Не я один. На одной странице, которую я обнаружил в музее в Амстердаме, сам де Клерк описал свое открытие как die oorsprong van die lewe. В переводе с африкаанс это означает «источник жизни».

— И что произошло с этим образцом? Где де Клерк его нашел?

— В одной из пещер в Трансваале. Где он укрылся вместе с отрядом буров. Их там обложили со всех сторон англичане. И как раз во время этой осады де Клерк обнаружил колонию ПУОП. Понятно, что его это заинтересовало как ботаника и как врача. У меня нет полного рассказа о том, что произошло в той пещере. Это все равно как читать книгу, из которой вырвана половина страниц. Но де Клерк намекает на то, что с его отрядом произошло что-то загадочное.

— Что сталось с ним самим?

— К сожалению, он был убит при попытке вырваться из пещеры. Через какое-то время англичане вернули вдове де Клерка все его личные вещи, в том числе дневники. Но помимо этого нам больше ничего не известно. Я все еще изучаю документы, обнаруженные Аней. Быть может, они позволят заполнить какие-то пробелы.

— Есть какие-либо указания на то, что де Клерк понял суть своего открытия?

— Нет, сам он до конца это так и не понял, — ответила Аня. — Но в тех бумагах, которые я разбирала, когда вы пришли за мной, де Клерк наконец дал название своей находке: Die Apokalips Saad.

— «Семя апокалипсиса», — перевел Буколов. — Собственное открытие вселило в де Клерка ужас, но в то же время пробудило любопытство. Чем объясняется составленная им карта.

— Какая карта?

— Указывающая местонахождение пещеры. Она приводится в его дневнике в закодированном виде. Подозреваю, де Клерк надеялся выйти из переделки живым и вернуться туда, чтобы продолжить исследования. К сожалению, этому не суждено было случиться.

— И эта карта у вас?

— Да.

— Где?

Буколов похлопал себя по голове.

— Здесь. Оригинал я сжег.

Такер изумленно раскрыл рот.

«Неудивительно, что все за тобой охотятся».

20 часов 18 минут

После этого разговора Уэйну нужно было подышать свежим воздухом, чтобы очистить голову.

В сопровождении Кейна он поднялся на палубу и помахал Вадиму, бессменно стоявшему у штурвала. В ответ тот приветственно поднял тлеющий кончик папиросы.

Устроившись на носу, Такер слушал плеск волн о корпус катера и задумчиво смотрел на яркие точки, обозначавшие дома и фермы, где размеренно текла простая жизнь. Он подумал было о том, чтобы позвонить Рут Харпер. Однако после всего случившегося его не покидала тревога. Считалось, что его спутниковый телефон абсолютно надежен, но действительно ли связь полностью защищена? В конце концов Такер решил соблюдать повышенные меры осторожности до тех пор, пока не доберется до Волгограда.

Сзади послышались шаги. Кейн встрепенулся было, затем снова успокоился.

— Ничего не имеете против, если я к вам присоединюсь? — спросила Аня.

Такер молча указал на палубу рядом с собой. Женщина подсела к нему, затем отодвинулась на несколько дюймов.

— Извините за то, что обманули вас, — сказала она.

— Вода под лодкой.

— Кажется, в пословице говорится про воду под мостом?[120]

— Все зависит от контекста.

Его замечание вызвало у молодой женщины нервозный смех.

— Приятно это видеть.

— То, как я смеюсь? Вы еще увидите, что я хохочу без остановки. Просто в последнее время я не в лучшей форме. — Аня замялась. — И, боюсь, дальше будет только еще хуже.

— В чем дело? — удивленно взглянул на нее Такер.

— Обещайте, что не пристрелите меня и не выбросите за борт.

— Этого я вам не могу обещать, Аня. Но давайте покончим с недомолвками и намеками. Для одного дня с меня сюрпризов достаточно.

— Я работаю в СВР, — сказала Аня. Такер медленно выпустил воздух, стараясь осмыслить услышанное. — Эта аббревиатура означает…

— Я знаю, — остановил ее он.

Служба внешней разведки. Российский аналог ЦРУ.

— Давно? — спросил Такер.

— Вот уже шесть лет. Но я действительно по образованию биохимик. Тут все правда. Вот почему выбрали именно меня.

— Вам приказали завоевать доверие Буколова?

— Да.

— И вы красивая, — добавил Такер. — Идеальная приманка для овдовевшего ученого в годах.

— Ничего подобного! — гневно отрезала Аня. — Мне приказали при необходимости соблазнить Абрама, но я… я не смогла. К тому же, это не понадобилось. Абрам полностью поглощен своей работой. Своими знаниями и помощью я смогла добиться его доверия.

Такер решил поверить ей.

— За чем охотится СВР? За ПУОП?

— Нет, не совсем. Нам было известно, что Абрам работает над чем-то важным и близок к прорыву. И, принимая в расчет то, кто он такой, было решено узнать больше, чем он занимается.

— И вы это узнали, — заметил Такер. — И когда на нас нападут? Где устроена засада?

— В том-то все дело. Никто на нас не нападет. Я всех вожу за нос. Хотите верьте, хотите нет, но я убеждена в том, что Абрам занимается важным делом. Узнав, над чем он работает, я изменила свою точку зрения. По-прежнему в своей душе я остаюсь ученым. Абрам искренне желает использовать ПУОП во благо. Несколько месяцев назад я решила, что не стану участвовать в передаче столь важных сведений. С тех пор я снабжаю свое начальство исключительно дезинформацией.

— Буколов это знает?

— Нет. Ему незачем отвлекаться на подобные мелочи. На первом месте должно быть завершение работы.

— Что вы знаете про Харзина?

— Я только сейчас впервые узнала о том, что он причастен к этому делу, но я о нем наслышана. Это безжалостный человек, воспитанник старой школы, окруживший себя такими же закоснелыми консерваторами. Все они мыслят категориями Советского Союза и холодной войны.

— А как насчет вашего начальства? Вы связывались с ним после того, как я вывел вас из кремля?

— Нет. Вы отобрали у нас все телефоны.

— А в Димитровграде… когда вы исчезли?

— Я ходила за чаем, — ответила Аня. — Честное слово, я просто ходила за чаем. Клянусь, я не нарушала молчание.

— Почему я вам должен верить? Хоть в чем-то?

— Я не могу представить никаких доказательств. Но задайтесь вот каким вопросом: если я по-прежнему поддерживаю контакт с СВР, почему до сих пор здесь никого нет?

Такер вынужден был признать справедливость ее замечания.

— Мое настоящее имя Анна Аверина. Можете попросить свое руководство проверить это. Когда мы доберемся до Волгограда, передайте меня вашим людям. Пусть они допросят меня. Я сказала вам правду! — В голосе Ани прозвучала мольба, но он по-прежнему оставался решительным. — Одному только Абраму известно, где находится пещера де Клерка. Он мне ничего не сказал. Спросите у него. Как только Абрам покинет пределы России и окажется под защитой Соединенных Штатов, ПУОПу больше никто не сможет угрожать — ни СВР, ни Харзин, никто.

Такер с тоской посмотрел на проплывающие мимо огоньки деревенских домов, чьим обитателям не нужно было разбираться в столь запутанной лжи. Как шпионам удается сохранить в этом мире свой рассудок?

— Что вы собираетесь делать? — спросила Аня.

— Пока что я не стану раскрывать Буколову вашу тайну, но лишь до тех пор, пока мы не пересечем границу.

Она с благодарностью кивнула. Какое-то мгновение Такер все-таки подумывал о том, чтобы, несмотря ни на что, выбросить ее за борт, но затем подавил это желание.

Когда Аня ушла, Уэйн достал спальный мешок и подстилку и отыскал на носу закуток. Свернувшись на подстилке, Кейн закрыл глаза. Такер попробовал последовать его примеру, но тщетно.

Он смотрел на проплывающий мимо берег, на появившуюся на небе луну. Кейну что-то снилось. Он тихо скулил во сне и подергивал задней лапой.

Такер попытался представить себе конечную цель пути.

Волгоград.

Ему была хорошо известна героическая и трагическая история города. Во время Второй мировой войны, когда он назывался Сталинградом, под городом произошло крупнейшее сражение вермахта с Красной Армией. Битва продолжалась пять месяцев, после чего от Сталинграда остались одни развалины. Два миллиона человек были убиты и ранены.

«И именно здесь я теперь надеюсь найти спасение».

Неудивительно, что сон никак не приходил.

Глава 21

16 марта, 06 часов 05 минут

Река Волга, Россия

До рассвета оставалось еще два часа. Погруженная в ночной мрак река была затянута клочьями тумана, однако впереди на горизонте уже виднелось светлое пятно, обозначающее приближающийся Волгоград. Катер плыл вниз по течению, и в темноте постепенно проступали огни города, раскинувшегося по обоим берегам Волги и выплеснувшегося в окружающую степь.

Взглянув на часы, Такер достал спутниковый телефон и позвонил в «Сигму». Как только на связи оказалась Харпер, он быстро ввел ее в курс всех последних событий, в том числе рассказав про вчерашнее откровение Ани.

— Я ее проверю, — пообещала ему Харпер.

— В город мы прибудем где-то через час. Где вы будете нас ждать?

Харпер замялась.

— Попробуйте отнестись к этому непредвзято.

— Когда фраза начинается с таких слов, я начинаю нервничать.

— Что вам известно об экотуризме?

— Практически ничего.

— Что ж, этот российский регион в последнее время стал настоящей Меккой экотуризма — и в первую очередь Волга. Оказывается, крупнейшая река Европы является домом для многих видов растительной и животной жизни, которые больше нигде не встречаются. Соответственно, в Волгограде, как грибы после дождя, растут частные гостиницы — а по Волге устраиваются экскурсии на подводных лодках.

— Вы шутите. Русские никак не производят впечатления друзей окружающей среды.

— И, тем не менее, по последним данным подобные экскурсии предлагают одиннадцать компаний. В их распоряжении флотилия примерно из сорока электрических мини-субмарин. Каждая берет на борт командира и шестерых пассажиров. Глубина погружения составляет до тридцати футов. Государство ограничивается только ежемесячными осмотрами технического состояния и больше ни во что не вмешивается. Подлодки уходят в плавание и возвращаются, когда им вздумается.

— Мне это начинает нравиться.

До остального Такер и сам догадался. Судя по всему, «Сигма» нашла туристическую компанию, остро нуждающуюся в наличных и готовую устроить для одной группы продолжительную экскурсию по Волге.

После того как Харпер изложила все подробности, Такер закончил разговор и отправился переговорить с Вадимом.

— Вы говорите по-английски? — первым делом спросил он.

— Да. Немного. Если говорить медленно.

Такер как мог объяснил, что ему нужно, то и дело прибегая к жестам. Он пожалел о том, что не захватил с собой Уткина, который смог бы выступить в роли переводчика.

Но в конце концов Вадим просиял и кивнул.

— А! Волго-Донской канал. Да, я его знаю. Я нахожу лодка вас встречать. Три часа, da?

— Da.

— Мы успеваем. Не беспокоиться. Вы и собака сейчас уходить.

Такер понял, что его прогоняют. Спустившись вниз, он обнаружил, что все проснулись и подкрепляются простым завтраком из чая, черного хлеба и твердого сыра.

— Итак, Такер, какой у вас план? — спросил Буколов. — Как вы намереваетесь переправить меня из России?

— Все уже устроено. — Уэйн не стал упоминать о необычном средстве передвижения — не из опасения, что эта информация дойдет до чужих ушей, а просто чтобы избежать бунта. Добавив в голос уверенность, он добавил: — Мы уже почти дома.

08 часов 13 минут

Через полтора часа Вадим крикнул в трюм:

— Мы есть здесь.

Такер поднял всех на палубу, и все увидели, что окружающий мир словно покрашен побелкой, поглощенный густым, плотным туманом. На востоке сквозь сплошную облачность проглядывал полный диск солнца. Повсюду вокруг в тумане звучали гудки и сирены. Смутные тени обозначали суда, скользившие вверх и вниз по течению.

Вадим бросил якорь у самого берега и перевел двигатель на холостые обороты.

— Какой он причудливый, этот туман, — пробормотала Аня.

— Но для нас это хорошо, да? — спросил Буколов.

Такер молча кивнул.

Вернувшись за штурвал, Вадим что-то сказал Уткину.

— Он говорит, ваши друзья задерживаются.

— Не намного, — взглянув на часы, ответил Такер. — Они будут здесь с минуты на минуту.

Все молча застыли в тумане.

Наконец послышалось приближающееся сердитое тарахтение двигателя. Вскоре из тумана по левому борту вынырнул острый нос скутера. Тот поравнялся с катером, и в планшир вцепился багор.

Нащупав в кармане «магнум», Такер подошел к борту и осторожно заглянул в скутер.

Лысый круглолицый мужчина улыбнулся, демонстрируя два золотых зуба, и протянул Такеру клочок бумаги, на котором были написаны девять букв и цифр. Внимательно проверив их, Уэйн протянул в ответ свой клочок бумаги с похожей строчкой символов. Незнакомец также их проверил и кивнул.

Это был своеобразный обмен кодовыми удостоверениями личности, организованный Харпер.

— Вы Такер? — спросил мужчина.

— Да. Это должно означать, что вы Михаил?

Ответом ему стала еще одна золотозубая улыбка. Отступив назад, Михаил махнул рукой, приглашая всех на скутер.

— Благодарю вас за то, что вы выбрали туристическую компанию «Дикая Волга».

Расплатившись с Вадимом, Такер собрал своих спутников и помог им перебраться на скутер.

Михаил с опаской покосился на Кейна.

— Это волк?

— Иногда он так думает. Но он отлично выдрессирован.

«Что делает его еще более опасным», — мысленно добавил Такер.

Похоже, его заверение успокоило капитана скутера.

— Следуйте за мной.

Скутер тронулся вперед, сразу же набрав скорость, которая показалась Такеру опасно высокой, учитывая плохую видимость. Михаил умело лавировал в довольно плотном потоке идущих по реке судов. Такер поймал себя на том, что крепко вцепился в поручни.

Наконец двигатель сменил звук, и скутер сбавил ход. Михаил повернул к берегу, и из тумана показался причал. Скутер мягко ткнулся в привязанные к стенкам старые автомобильные покрышки, служащие буферами. Появившиеся на причале люди закрепили канаты.

— Идем, — сказал Михаил, запрыгивая на причал.

Такер следом за провожатым провел своих спутников сквозь туман по широкому настилу, проложенному через болотистый берег. Там стоял металлический ангар с бледно-желтыми стенами и гофрированной крышей, покрытой пятнами ржавчины, напоминающей абстрактные узоры.

Все прошли внутрь. Слева на стапелях стояли две маленькие красно-синие подводные лодки. Они имели тридцать футов в длину и семь в ширину, вдоль корпуса тянулись ряды иллюминаторов. В середине возвышалась рубка высотой по пояс, увенчанная маховиком, закрывающим люк. Под ней из бортов торчали двумя плавниками рули глубины. В носовой части находился прозрачный полусферический колпак, в котором, предположил Такер, находилось место капитана.

Повернувшись к остальным, которые стояли, уставившись раскрыв рты на подлодки, Такер сказал:

— Наши экипажи.

Никто не сказал ни слова.

— Впечатляет, da? — весело спросил Михаил.

— Вы шутите, правда? — с надеждой спросил Уткин. — Мы ведь покинем Волгоград не так?

«И это от наиболее покладистого члена группы».

Буколов и Аня все еще не могли вымолвить ни слова.

— Они очень маленькие, — продолжал Уткин.

— Но удобные и полностью снаряженные, — возразил Михаил. — И очень надежные. Конечно, потребуется какое-то время, чтобы добраться до места назначения, но мы вас туда доставим. К настоящему времени у нас было всего три несчастных случая.

— Несчастных случая? — наконец обрела дар речи Аня. — Каких еще несчастных случая?

— Никто не пострадал и не погиб. Отказ двигателя. — Михаила пожал плечами. — Лодки вытаскивали краном до того, как волжский ил успевал их поглотить.

— И это ваш план? — с мольбой повернулась к Такеру Аня. — Я не собираюсь…

Как это ни странно, голосом разума стал Буколов. Подойдя к Ане, он обнял ее за плечо.

— Аня, уверен, все совершенно безопасно.

Похоже, его слова не убедили молодую женщину.

Оставив всех в ремонтном доке таращиться на подводные лодки, Михаил проводил Такера в кабинет. Как только за ними закрылась дверь, дружелюбная улыбка капитана тотчас же исчезла.

— То, о чем попросили ваши люди, выполнить очень сложно. Вы знаете, сколько отсюда до Каспийского моря?

— Двести восемьдесят две мили, — ответил Такер. — Принимая в расчет крейсерскую скорость ваших подлодок, среднее время подзарядки аккумуляторов и скорость течения Волги в это время года, переход до Каспия должен занять от восемнадцати до двадцати четырех часов.

— Вижу, вы хорошо проинформированы, — проворчал Михаил.

— А вам хорошо заплатили. — Прежде чем капитан успел что-либо ответить, Такер добавил: — Я понимаю, что вы сильно рискуете, и очень признателен вам за это. Поэтому я готов добавить вам от себя премию: десять тысяч рублей, если вы доставите нас на место целыми и невредимыми. Но при одном условии.

— Я вас слушаю.

— Подлодку поведете вы. Вы лично. Это не обсуждается.

Такер хотел, чтобы владельцем «Дикой Волги» двигали не только финансовые соображения. Ему было нужно, чтобы Михаил поставил на кон свою жизнь.

Капитан долго смотрел на Такера, затем протянул руку.

— Договорились. Отплываем через час.

16 марта, 09 часов 34 минуты

Река Волга, Россия

Михаил проводил всех обратно по настилу через болото на скутер. Как только все поднялись на борт, скутер отчалил и направился к главной пристани туристической компании. Слабое утреннее солнце еще не успело полностью сжечь густой туман.

— Что это за вонь? — спросил через несколько минут Уткин.

Такер также почувствовал в воздухе сильный запах сероводорода.

— Рядом нефтеперегонный завод «Лукойла», — ответил Михаил, указывая на правый берег. — Здесь таких много.

— Так близко к реке? — удивился Буколов. — Боюсь, Волгу ждет экологическая катастрофа.

— Много рабочих мест, — пожал плечами Михаил. — Никто не жалуется.

Скутер снова повернул к берегу, медленно петляя среди песчаных отмелей по лабиринту боковых протоков. Наконец он скользнул в узкую протоку и уткнулся носом в деревянную пристань. С другой стороны пристани на волнах, поднятых подходом скутера, качалась одна из Мишиных подлодок, мягко стучась бортом о буфера.

— Это «Ольга», — с гордостью объявил Михаил. — Я назвал ее в честь своей бабушки. Прекрасная женщина, но очень толстая. Она тоже качается на волнах. Но никогда не тонет.

Он проводил своих пассажиров к «Ольге». Из люка рубки выбрался рабочий в комбинезоне и спустился по трапу. Поздоровавшись с Михаилом за руку, он обменялся с ним парой слов.

Похлопав рабочего по плечу, Михаил повернулся к группе.

— Проверена, заряжена и готова тронуться в путь. Кто первый?

— Я, — решительно стиснув зубы, шагнула вперед Аня.

Такер проникся к молодой женщине уважением и сочувствием. Как ей ни было страшно, она решила не отступать.

Не говоря больше ни слова, Аня поднялась по трапу и перекинула в люк сначала одну ногу, затем другую, после чего скрылась внутри. Следующим был Уткин, а за ним Буколов, пробормотавший себе под нос:

— Замечательно… просто прелесть!

Когда подошла очередь Кейна, Такер дважды похлопал по скобе трапа. Неловко, но быстро овчарка поднялась по трапу и нырнула в люк.

— Впечатляет, — одобрительно произнес Михаил. — А фокусы он умеет показывать?

«Еще как умеет».

Такер последовал за своим напарником, а последним на борт поднялся Михаил. Закрыв люк, он прижал его к резиновому уплотнителю, затем закрутил маховик так, чтобы зажегся зеленый светодиод, и, убедившись, что все в порядке, прошел на пост управления.

Внутри подводная лодка оказалась не такой тесной, как ожидал Такер. Переборки, палуба и потолок были выкрашены в спокойный кремовый цвет, как и проходящие по бокам кабели и трубы. Центральную часть занимала большая скамья, обитая мягким голубым материалом, достаточно длинная, чтобы при необходимости на ней улеглись все четверо.

Усевшись, Такер уставился в иллюминатор. Поднявшееся выше солнце рассеяло туман, и стало видно голубое небо. Подлодка плавно покачивалась на воде, и время от времени зеленоватая волна захлестывала толстое стекло. Откинувшись назад, Такер сделал глубокий вдох и почувствовал в воздухе легкий металлический привкус.

— Если кто-нибудь проголодался, — окликнул из-за штурвала Михаил, — в буфете есть еда.

Обернувшись, Такер увидел, что в задней переборке есть встроенный двустворчатый шкафчик.

— Там вы также найдете аспирин, таблетки от укачивания и все остальное. Мы будем останавливаться каждые четыре часа, и вы сможете сходить на берегу в туалет. Вопросы есть?

— На какую глубину мы погрузимся? — Буколов прижался носом к иллюминатору, став похож на маленького мальчика, готового к приключениям.

— В среднем на три с половиной метра. Главный фарватер Волги имеет как минимум вдвое бо́льшую глубину. Более чем достаточно места для маневра, если такое понадобится. К тому же, у нас есть гидролокатор. Я услышу, если какое-нибудь судно подойдет к нам слишком близко. Прошу всех занять свои места, мы трогаемся в путь.

Такер уселся на скамью ближе к носу лодки, а Кейн устроился под скамьей. Остальные расселись по всей длине, глядя в иллюминаторы. С мягким жужжанием ожили электродвигатели, подлодка боком отошла от пристани, качнулась пару раз и погрузилась ниже. Волжская вода поднялась, закрыв иллюминаторы, отчего внутренность подлодки залилась зеленоватым сиянием.

Повинуясь командам Михаила, «Ольга» вышла из протоки в главное русло реки, по-прежнему оставаясь в надводном положении.

— Команде приготовиться к погружению, — весело объявил Михаил. — А вы можете просто усесться поудобнее и получать удовольствие.

Под приглушенный шелест пузырьков воздуха субмарина плавно ушла под воду. Свет, проникающий в иллюминаторы, сменился с бледно-зеленого на темно-изумрудный. Ожили мягкие галогенные лампы, вмонтированные в нижнюю часть скамьи, отбрасывая причудливые тени на изогнутые переборки.

Через некоторое время Михаил объявил поставленным голосом экскурсовода:

— Мы опустились на крейсерскую глубину и легли на курс. Желаю всем приятного путешествия.

Такер согласился с ним, что путешествие действительно должно получиться приятным. Подлодка плавно скользила в толще воды. Не было никакого ощущения движения. Мимо иллюминаторов проносились стайки рыб.

Вскоре дала о себе знать усталость последних нескольких дней и сон урывками. Один за другим пассажиры забылись сном, растянувшись на скамье, подложив под головы подушки из негорючего материала и накрывшись шерстяными одеялами.

Такер держался дольше всех, но через час сломался и он. Переговорив вполголоса с Михаилом, который заверил его в том, что все в порядке, он вытянулся на скамье, свесив руку и положив ее Кейну на спину. Овчарка оставалась на посту перед иллюминатором, провожая взглядом каждый пузырек воздуха, каждую рыбешку, проплывавшую за толстым стеклом.

13 часов 00 минут

Такер проснулся, услышав донесшийся из громкоговорителей голос Михаила.

— Прошу прощения за то, что потревожил вас, но сейчас у нас будет первая остановка.

Остальные также заворочались, пробуждаясь от сна.

Усевшись, Такер обнаружил, что Кейн свернулся на скамье рядом с ним. Встав, овчарка потянулась, затем спрыгнула на пол и побежала к посту управления.

— Передайте вашему другу, что управление лодкой я ему не доверю, — добродушно окликнул Михаил.

— Ему просто нравится открывающийся вид, — ответил Такер.

К нему подсел Буколов.

— Должен признаться, вы меня поразили.

— Это еще чем?

— Я сомневался в том, что вы сможете помочь мне… нам покинуть Россию. Теперь я вижу, что ошибался.

— Мы еще не пересекли границу.

— Я вам верю, — улыбнулся Буколов.

Отечески потрепав Такера по плечу, он вернулся к Ане.

«Чудеса, да и только».

У Такера заложило уши — это «Ольга» устремилась к поверхности. В иллюминаторах произошло обратное превращение — темная зелень сменилась ослепительным сиянием, как только подлодка вынырнула из воды. Внутреннее пространство оказалось залито солнечным светом. Еще через мгновение продвижение вперед прекратилось под жалобный скрежет днища, скользнувшего по песку.

Выбравшись из рубки, Михаил поднялся по трапу и открыл люк.

— Всем на берег!

Пассажиры покинули субмарину.

Мастерская навигация Михаила привела «Ольгу» прямо к старой деревянной пристани. Берега крошечной бухты заросли высоким камышом. Вдалеке на пологом берегу виднелись вершины деревьев.

— Где мы находимся? — спросил Уткин, оглядываясь по сторонам, щурясь на солнце.

— В нескольких километрах к северу от Ахтубинска. На самом деле мы опережаем график. Можете немного погулять. У вас есть полчаса. Я подзаряжу аккумуляторы с помощью солнечных батарей.

Выбравшись на пристань первым вместе с Кейном, Такер осмотрелся вокруг. Он отпустил овчарку на разведку, чтобы убедиться, что они здесь одни. Удовлетворившись, махнул рукой остальным, приглашая их сойти на берег и размять ноги.

— Далеко не расходитесь, — предостерег он. — Если кого-нибудь увидите, даже вдалеке, немедленно возвращайтесь назад.

После того как все сошли на берег, Уэйн вернулся на подводную лодку. Михаил уже расставил на палубе солнечные батареи, заряжая аккумуляторы. Работая, он спросил у Такера:

— Скажите, друг мой, вы преступники? Не мне вас судить. Вы пла́тите деньги, я ни во что не вмешиваюсь.

— Нет, мы не преступники, — заверил его Такер.

— Значит, за вами охотятся? Вас преследуют?

— Больше не преследуют.

«Надеюсь на это».

Кивнув, Михаил улыбнулся, и на солнце сверкнули его золотые зубы.

— Отлично. Вы в надежных руках.

И Такер ему верил.

Аня вернулась первой, одна, и приготовилась спуститься вниз.

— Где остальные? — спросил Уэйн.

— Я… я сделала то, что нужно, — покраснев, ответила молодая женщина. — Мальчиков я оставила одних, чтобы они спокойно могли сделать то же самое.

Такер оглянулся на Кейна. Неплохая мысль. Следующая стоянка будет только через четыре часа.

— Дружище, а ты как на это смотришь? Не желаешь прогуляться до ближайших кустов?

14 часов 38 минут

«Ольга» снова скользила в толще волжской воды. Пассажиры дремали, смотрели в иллюминаторы или читали. Изредка Михаил вполголоса объявлял достопримечательности, которые все равно никто не видел: прекрасное место для ловли осетров, настоящая Мекка раков, деревня, сыгравшая важную или второстепенную роль в российской истории.

Уткин и Аня углубились в чтение научных журналов. Буколов изучал свои заметки, время от времени прерываясь, чтобы записать новую мысль.

Такеру было нечем заняться, и он, чтобы скоротать время, задремал, — но тут его растормошил подсевший к нему Буколов.

— Что вы на это скажете? — спросил он.

— Прошу прощения?

Буколов вручил ему тетрадь, несомненно, очень старую, в потрепанной кожаной обложке, со сшитыми пожелтевшими хрупкими страницами.

— Это один из последних дневников де Клерка.

— Хорошо, и что с того?

Недовольно нахмурившись, Буколов отобрал у него тетрадь и пролистал ее взад и вперед. Затем раскрыл посредине и указал на внутренний шов.

— В последнем дневнике де Клерка недостает нескольких страниц. Посмотрите сюда… обратите внимание на следы разрезов у корешка.

— И вы заметили это только сейчас? — спросил Такер.

— Видите ли, записи следуют одна за другой. Нет пропущенных дат, повествование связное. Вот здесь, прямо перед первой отсутствующей страницей, де Клерк рассказывает об одном бойце отряда, который пожаловался на странные боли в животе. После пропавших страниц он пишет о своем «семени апокалипсиса», о том, где он его нашел, о его свойствах и так далее.

Не имея возможности читать на африкаанс, Такер вынужден был положиться на слово фармацевтического магната. Но Буколов был прав: в тетради действительно имелись следы от разрезов.

— Почему он так сделал? — спросил Такер.

— Мне в голову приходит только одна возможная причина, — ответил Буколов. — Паулос де Клерк пытался что-то скрыть. Но что и от кого?

19 часов 55 минут

Объявив очередную стоянку, Михаил направил «Ольгу» к берегу. Это была уже третья высадка за день. Солнце клонилось к закату, и Михаил хотел воспользоваться последней возможностью зарядить аккумуляторы на ночь. Он причалил еще к одной заброшенной рыбацкой пристани. Несомненно, маршрут был тщательно рассчитан заранее; для стоянок Михаил выбрал глухие, безлюдные места.

Как только люк был отдраен, Такеру ударило в нос удушливое зловоние тухлых яиц, приправленное тошнотворным запахом мазута и горящей нефти.

— Фу! — пробормотала Аня, зажимая нос. — Я остаюсь здесь. Мне не настолько сильно хочется в туалет.

Однако Такеру настоятельно нужно было справить естественные потребности, как и Кейну. Поэтому они сошли на берег вместе с Уткиным и Буколовым.

Бухта была окружена болотом, густо заросшим высокой травой и камышом, с торчащими кое-где чахлыми сосенками. Топкое место пересекала во всех направлениях паутина настилов, проходящих параллельно проложенным над землей трубам. В местах пересечений над водой, покрытой маслянистыми разводами, поднимались железные конусы размером с легковую машину.

— Прошу прощения за отвратительный пейзаж, — сказал Михаил. — Это насосная станция «Лукойла» — пропан, если не ошибаюсь. Эти стальные трубы — выпускные клапаны. Очень печально. До того как эти земли купил «Лукойл», здесь была рыбацкая деревня под названием Разуваевка. Известная своими замечательными осетрами. Больше ее нет.

Пассажиры разбрелись по пристани, расходившейся в разных направлениях. И все вели на землю, к вымершей деревне Разуваевке.

— Такер, идите скорее сюда! — окликнул где-то справа Уткин.

Уэйн вместе с неотступно следовавшим за ним Кейном поспешили по настилу туда, где перед погруженной в воду газовой трубой стояли Уткин и Буколов. Такер отметил, что вода там бурлит. Опустив руку в болотистую жижу, он ощупал ладонью скользкую поверхность и нашел то, что искал, — открытый регулировочный клапан. Продолжая исследования, Такер дотронулся кончиками пальцев до короткого обрезка цепи. На конце цепи болтался навесной замок. Его дужка была перекушена пополам.

Диверсия.

— Уходите! — крикнул Такер. — Возвращайтесь к подлодке!

— В чем дело? — спросил Уткин. — Что…

Уэйн буквально оттолкнул его прочь.

— Отведите Буколова к подлодке! — Сидя на корточках, он крикнул что есть силы: — Михаил!

— В чем дело?

— Утечка газа! Нужно немедленно уходить!

Задвинув на задворки сознания такие вопросы, как «кто?», «когда?» и «как?», Такер выхватил револьвер. Осмотревшись вокруг, нашел плавающую в воде сосновую ветку толщиной в большой палец. Схватив свободной рукой, он затолкнул ее в открытый клапан, подобно пробке в бутылочное горлышко. Бурлящий поток пузырьков иссяк до тоненькой струйки.

Над болотом разнесся зловещий рокот, казалось, доносящийся одновременно со всех сторон.

Вертолет.

Вскочив на ноги, Такер побежал. Кейн не отставал от него ни на шаг.

Михаил высовывался из люка рубки, озаренный сзади заходящим солнцем. Остальные уже были на борту подлодки. Увидев бегущего Такера, Михаил остановился.

— Уходите, уходите! — замахал рукой тот.

— Консервный завод! — крикнул в ответ Михаил. — В четырех километрах вниз по течению! Я буду ждать вас там!

Нырнув в рубку, он захлопнул за собой люк.

Позади «Ольги» над рекой показался вертолет, скользящий над самой поверхностью воды. Пронесшись над подлодкой, он заложил резкий вираж, сбросил скорость и завис над болотом. Это был гражданский вертолет, а не штурмовой «Ночной охотник». Судя по всему, на таком удалении от родной епархии влияние генерала Харзина достигло своих пределов.

У вертолета сбоку открылся люк, и показалась стройная фигура, держащая в руке пылающий факел. Поднятый несущим винтом вихрь растрепал длинные светлые волосы.

Сердце у Такера сжалось в тугой комок.

Фелиси Нильссон.

Воскресшая из мертвых.

Находясь в пятидесяти ярдах от нее, Такер вскинул револьвер и выстрелил. Пуля ударилась в фюзеляж рядом с головой Фелиси. Та резко отпрянула назад, но было уже слишком поздно. Словно в замедленной съемке факел вывалился у нее из руки и, кружась, полетел вниз.

Развернувшись, Такер рванул что было сил. Кейн устремился следом за ним.

Где-то позади послышался громкий хлопок, а через какую-то долю секунды прогремел приглушенный взрыв. Такер, и не оборачиваясь, понял, что произошло. Густые заросли болотной травы задержали вытекающий из сломанного клапана пропан, более тяжелый, чем воздух, образовав нависшее у самой поверхности покрывало.

Факел воспламенил газ.

Оранжево-голубое пламя побежало по болоту вдогонку за Такером. Спину ему опалил раскаленный жар. Добежав до ближайшей развилки, человек и собака повернули налево к реке, где должна была находиться подлодка. Однако она уже скрылась из виду, уйдя на глубину.

Огонь настиг Такера, пробежал вперед, разливаясь под настилом. В щели между досками выбивались красные языки.

Конец пристани был совсем близко.

Опустив голову, Такер в несколько прыжков преодолел последние футы и прыгнул вперед. Взмыв в воздух, он прикоснулся рукой к летящему рядом Кейну, — и тут перед ними встала огненная стена.

Глава 22

16 марта, 20 часов 18 минут

Река Волга, Россия

В самый последний момент Такер протянул руку и обвил Кейна за шею. Вместе они пронзили стену огня и упали в воду. Хотя овчарка была обучена неожиданным погружениям под воду, инстинкт заставит ее тотчас же всплыть на поверхность. Каким бы жестоким это ни казалось со стороны, Такеру нужно было во что бы то ни стало удержать своего напарника под водой.

Когда поступательное движение вперед и вниз замедлилось, Такер протянул вперед свободную руку и нащупал сплетение корней. Крепко вцепившись в них, он напряг мышцы, удерживая себя и собаку в болотистой жиже. Другой рукой Такер чувствовал, как стало каменно-твердым напряженное тело Кейна, однако овчарка не вырывалась.

Выкрутив шею, Такер обернулся назад, глядя на то, как на поверхности бушует пламя. Покрывало пропана быстро выгорело, однако трава продолжала гореть. Сквозь пелену, затянувшую взор, пылающие стебли казались оранжевыми факелами, поднятыми к потемневшему небу.

«Одна проблема позади, другая, более серьезная, осталась».

Фелиси и вертолет по-прежнему здесь. Такер понимал, что шведская террористка слишком упорна и не станет надеяться на то, что огонь сделает за нее всю работу.

Такер забирался все дальше в болото, протянувшееся вдоль берега, подтягиваясь от одного корня к другому. Когда наконец его легкие уже готовы были разорваться, он сделал выдох и вынырнул на поверхность.

И тотчас же услышал сзади рев несущего винта вертолета.

Фелиси продолжала охотиться на свою добычу — коршун в небе.

Человек и собака жадно глотали живительный воздух. Вокруг трещал и дымился камыш. Шипел пепел, падающий на воду. Такер посмотрел на своего напарника. Широко раскрытые глаза овчарки метались влево и вправо. Первобытный инстинкт Кейна кричал: «Огонь, уходи прочь!». Однако блестящая выучка и безграничное доверие хозяину сдерживали собаку.

Крепко обняв напарника, Такер шепнул ему на ухо:

— Все в порядке, все в порядке… успокойся… держись…

Сами слова не имели значения. Главным был тон Такера и физическая близость. Они вместе. Напряженное тело овчарки немного расслабилось.

Огонь вокруг постепенно угасал, пожирая сухие стебли камыша, затягивая бухту густым дымом.

Такер отпустил Кейна, и они то ползком, то вплавь двинулись вперед, направляясь в глубь болота, в сторону берега. Несмотря на то, что воздух обжигал легкие и жалил глаза, Такер старался, как мог, скрыть свое продвижение в пелене дыма.

Наконец человек и собака вышли на мелководье, где вода едва доходила до колена. Камыш здесь, не такой сухой, все еще тлел. У Такера в голове зазвенели тревожные колокольчики. Хотя дымящаяся трава обеспечивала укрытие, она также могла выдать тех, кто в ней прятался. Продвигаясь в ней, человек и собака задевали тлеющие стебли, вызывая перемещение столбов дыма.

Несомненно, с борта зависшего в воздухе вертолета Фелиси обязательно заметит это возмущение.

Такер медленно распластался на животе, погружаясь глубже в грязь. Кейна он удерживал рядом с собой.

«А теперь остается ждать».

Ждать пришлось недолго. В последних лучах заходящего солнца вертолет кружил над болотом, разгоняя дым. Сквозь редеющую пелену Такер разглядел в воздухе его силуэт.

Раз он видит вертолет…

«Не шелохнись! — приказал себе Такер. — Ты слился с болотом… превратился в грязь».

Ему показалось, прошло несколько часов. Наконец полностью стемнело, и вертолет улетел. Шум двигателей медленно затих вдали. И все же Такер не двигался. После захода солнца быстро похолодало. В ледяной воде стыли кости. Такер стиснул зубы, чтобы они не стучали.

«Ждать…»

Как и ожидал Уэйн, вертолет возвратился через несколько минут. Прирожденная охотница, Фелиси предположила, что противник воспользуется приглашением выйти из укрытия. Однако Такер это предвидел.

Раздался сухой треск выстрела из снайперской винтовки. Такер вздрогнул. Первой его мыслью было, что Фелиси его обнаружила, но, к счастью, это оказалось не так.

«Фелиси не промахнулась бы».

Она просто пыталась его выкурить.

Еще один выстрел, на этот раз ближе, где-то слева.

Переместив руку на несколько дюймов, Такер накрыл ладонью лапу Кейна. Пес напрягся, затем расслабился. Раз напарник спокоен, он тоже будет спокоен.

Еще два выстрела. Все ближе и ближе. Ощущение собственной беспомощности сводило с ума. Выстрелы следовали через неравные промежутки, все приближаясь и приближаясь. Закрыв глаза, Такер полностью сосредоточился на том, чтобы дышать ровно. Теперь его жизнь зависела от слепой удачи: случайного нажатия на спусковой крючок, движения руки летчика, лежащей на рукоятке циклического сдвига лопастей, прихоти ветра.

Снова выстрел.

На этот раз справа.

Фелиси наконец пролетела над ним.

Опасаясь испытывать везение, Такер задержал дыхание до следующего выстрела, также прозвучавшего правее, еще дальше.

Через пять мучительно долгих минут вертолет наконец развернулся и улетел прочь. Гул винтов затих вдали.

Опасаясь еще одного возвращения, Такер пролежал в воде целых десять минут. К этому времени его трясло от холода, зубы неудержимо клацали. Полностью стемнело. На ясном безоблачном небе высыпали звезды.

Усевшись, Такер перевернулся на четвереньки и похлопал Кейна по спине. Бок о бок они поползли к берегу.

Выбравшись на сушу, человек и собака направились на юг, держась береговой линии, когда можно было укрыться в зарослях, и выбираясь на сушу, когда сделать это было нельзя, постоянно остерегаясь возвращения вертолета.

Такер не переставал размышлять о том, что могла означать эта западня. Как Фелиси удалось их разыскать? Подозрение в первую очередь падало на Михаила. У него было время, чтобы доложить о своих странных пассажирах во время короткого пребывания в офисе «Дикой Волги», а также по рации во время стоянок подлодки на пути. Но, раз уж об этом зашла речь, у всех — Уткина, Ани и даже Буколова — был доступ к рации во время одной из остановок. Такеру не хотелось в это верить, однако нельзя было исключать то, что кто-то из его спутников является предателем.

И снова он оказался в безумии зеркальной комнаты, где под подозрением были все, и в то же время никто. Однако у него в рукаве оставался припрятан козырной туз. Только ему и Рут Харпер известно окончание этой партии. Все остальные знают лишь то, что конечной целью маршрута подлодки является Каспийское море.

Если Фелиси соберется устроить еще одну западню, ей придется хорошенько поработать.

20 часов 37 минут

С опушки рощи Такер разглядел на противоположном конце залитой светом звезд лужайки деревянное здание размером с самолетный ангар, стоящее у самого берега Волги. Он вспомнил прощальные слова Михаила: «Консервный завод! В четырех километрах вниз по течению! Я буду ждать вас там!».

— Ну, что скажешь? — шепотом спросил Такер у своего напарника. — По-твоему, это похоже на консервный завод?

Кейн молча посмотрел на него.

— Точно, — кивнул Такер, — и я тоже так думаю.

Они осторожно двинулись вперед, обходя здание с запада через рощу. Через несколько сотен ярдов Такер увидел узкий канал, ведущий от реки прямо к консервному заводу. В это время года воды в канале почти не осталось, и обнажились осыпавшиеся бетонные откосы. Спустившись вниз, Уэйн двинулся по дну, наступая на упавшие камни и другой мусор.

Приблизившись к наружной стене, он увидел нависший над каналом одинокий ржавый кран. Его стрела со свисающим крюком напоминала огромную удочку. В воздухе стоял запах протухшей рыбы.

Отыскав в стене канала ступени, Такер поднялся по ним наверх и, присев на корточки, осмотрелся по сторонам. Если не считать кваканья лягушек и стрекота цикад, вокруг было тихо. Судя по расслабленной позе Кейна, острое чутье овчарки также не замечало ничего необычного.

Подобрав с верхней ступени лестницы несколько камешков, Такер бросил один в стену консервного завода. Камешек глухо ударился о дерево. По-прежнему никакого движения.

Удалось ли Михаилу и остальным добраться сюда? А может быть, они пришли и ушли?

Такер бросил второй камешек, затем третий.

Где-то внутри здания послышался шорох — нога наступила на бетон. Кейн также услышал этот звук, его тело тотчас же насторожилось. Такер уже собирался отправить овчарку на разведку, но тут дверь со скрипом открылась и в проем высунулась одинокая фигура.

— Такер? — окликнул Михаил.

Уэйн молчал.

— Такер, это вы? — повторил Михаил.

Решив рискнуть, Такер выпрямился во весь рост и направился к двери. Кейн последовал за ним, напряженный, чувствуя тревогу хозяина.

— Рад видеть вас, друг мой, — облегченно вздохнул Михаил.

Несмотря на вежливое приветствие, Такер уловил в Мишином голосе беспокойные нотки. Что, впрочем, было неудивительно, поскольку Михаил только чудом не сгорел заживо в своей собственной подводной лодке. И все же Такер сохранял предельную осторожность, не зная, насколько ему можно доверять Михаилу.

— Вы спаслись, — сказал тот, оглядывая Такера с ног до головы.

— Немного пообтрепался, но в целом все в порядке. — Заглянув внутрь здания, Такер увидел, что там никого нет. — Остальные остались ждать в подлодке?

— Da.

— Как «Ольга»?

— В полном порядке. Мы успели погрузиться до взрыва.

— По вас не стреляли?

— Нет.

— Рация у вас работает?

— Конечно. Подождите. — Михаила с укором погрозил Такеру пальцем. — Я понял, друг мой, к чему вы клоните. Вы гадаете, как враги нас нашли, da? Вы полагаете, я мог вас предать.

— А вы бы на моем месте что думали? — пожал плечами Такер.

— Вероятно, то же самое. — Михаил пытливо всмотрелся Такеру в лицо. — Но я вас не предавал. Если бы я знал, что кто-то попытается спалить мою «Ольгу», я бы отказался от вашего великодушного предложения самому встать за ее штурвал. У меня в подчинении достаточно сотрудников, которых я не очень-то люблю, — в частности, мой ленивый шурин. Но я взял ваши деньги и сам повел свою подлодку. К тому же, я очень серьезно отношусь к выполнению обязательств. Мы ведь пожали друг другу руки.

Такер ему верил. В основном. Но только время могло показать, ошибается ли он.

— Чем я могу доказать вам, что говорю правду?

— Показав, какой вы хороший актер.

Глава 23

16 марта, 23 часа 13 минут

Река Волга, Россия

Михаил причалил «Ольгу» в устье канала, все еще заполненном водой. Над поверхностью поднималась только рубка, которую капитан укрыл ветками с окрестных деревьев. В сопровождении Кейна Такер прошел следом за Михаилом по мелководью и поднялся на борт субмарины.

— Вы живы! — воскликнула Аня, когда он спустился вниз.

Уткин и Буколов принялись радостно трясти ему руку, их восторг казался искренним.

— Ну а теперь, если с празднованием закончено, — проворчал Михаил, — пришло время поговорить.

— О чем? — повернулся к нему Такер.

— Вы мне солгали. Вы сказали, что никакой опасности нет — что вас никто не преследует. С меня достаточно! Я поворачиваю назад. Я доставлю вас обратно в Волгоград, живыми и невредимыми, и никому ничего не скажу, но это путешествие закончено!

— Мы же договорились! — шагнул к нему Такер.

— Ничего не знаю.

Достав из кармана револьвер, Уэйн направил его Михаилу в грудь.

— Такер, не надо! — воскликнула Аня.

— Вы доставите нас до конечной цели.

— Пристре́лите меня, — небрежно пожал плечами Михаил, — и навечно застрянете здесь. У черта на рогах. Вы полагаете, что сможете управлять «Ольгой»? Полагаете, что знаете Волгу? Вы сядете на первую же мель!

Противники долго сверкали глазами друг на друга. Наконец Такер опустил оружие и убрал его в карман.

— Ублюдок прав.

— Нам нельзя возвращаться в Волгоград! — воскликнула Аня. — Такер, скажите же ему!

— Это безумие, — подхватил Буколов.

— Определенно, это дополнительная проблема, — согласился Уэйн. В его голосе прозвучало напряжение. — Я свяжусь со своими друзьями и договорюсь о другом способе покинуть Волгоград. — Следующие его слова, обращенные к Михаилу, были пропитаны угрозой: — Если в Волгограде нас будут ждать, я всажу тебе пулю в лоб! Надеюсь, мы поняли друг друга.

— Поняли, — ответил Михаил, направляясь на пост управления. — А теперь прошу всех занять свои места. Мы трогаемся в обратный путь.

Когда Михаил вывел подлодку назад в главное русло Волги, Такер собрал всех в отсеке.

— Как я уже сказал, это лишь дополнительная проблема, не больше, — понизив голос, сказал он.

— Мне никогда не выбраться из России живым, — простонал Буколов. — Мое открытие умрет вместе со мной!

— Не беспокойтесь. На следующей же стоянке я свяжусь со своими друзьями. А сейчас постарайтесь заснуть. — Такер оглянулся на Михаила. — А я еще поработаю с ним, попробую его переубедить.

Как только все улеглись на скамье, унылые и подавленные, Такер прошел вперед и втиснулся на пост управления рядом с Михаилом. Там царила темнота, озаренная лишь оранжевым свечением приборов на панели. За толстым стеклом текла и пенилась черная волжская вода.

Такер оставил Кейна в двух ярдах позади, чтобы никто не смог приблизиться к ним.

— Ну, как я сыграл свою роль? — шепотом спросил Михаил.

— Вас можно смело номинировать на «Оскар», — ответил Такер. — Точно никто не заметил, что мы не идем на север, в Волгоград?

Михаил указал на сплошную толщу воды за стеклом.

— А как это можно определить?

Михаил был прав. Даже сам Такер не смог бы сказать, в какую сторону они сейчас направляются.

Он подался вперед, всматриваясь в темноту.

— А вы сами как ориентируетесь в такой мутной воде, да еще ночью?

Протянув руку, Михаил достал с полки над головой несколько заламинированных листов.

— Навигационные карты Волги. Видите красные квадратики у берега? Это места наших стоянок. Но, как правило, я веду подлодку, полагаясь исключительно на интуицию. Вся Волга у меня вот здесь. — Он постучал себя по лбу. — Это как женское тело в темноте, я знаю все ее изгибы и недостатки. И все же где-нибудь в километре до места стоянки я всплываю и поднимаю над водой антенну, чтобы получить координаты джи-пи-эс.

— Как вы думаете, когда мы доберемся до Астрахани?

Конечной целью был город в дельте Волги, там, где она выплескивает свои воды в Каспийское море.

— Мы должны дойти до Астрахани завтра к вечеру, но, насколько я понимаю, вы хотите, чтобы я не всплывал до наступления темноты.

— Совершенно верно.

— Тогда вот вам и ответ на ваш вопрос.

— И давайте ограничим продолжительность всех промежуточных стоянок пятью минутами.

— Согласен. Но утром мне нужно будет минут на тридцать развернуть солнечные батареи, чтобы зарядить аккумуляторы. Иначе мы не доберемся до Астрахани.

— Понятно.

Помолчав, Такер сказал:

— Мне очень неудобно, Михаил, но я должен попросить вас еще об одном одолжении. Никакой связи по рации, до тех пор пока мы не прибудем в Астрахань.

Капитан пожал плечами, соглашаясь с ним. Отсоединив от рации микрофон, он с улыбкой протянул его Такеру.

— Теперь я на целые сутки буду избавлен от претензий своей жены.

17 марта, 06 часов 04 минуты

Утром на следующий день был разыгран еще один спектакль.

Подлодка двигалась на юг семь часов, сколько можно было обойтись без остановки. Михаил нашел еще одну укромную бухту и причалил в ней.

Такер приказал сойти на берег всем, в том числе и Михаилу. Тот устроил еще одно представление, изобразив праведный гнев.

— Вы вывели из строя рацию. Что я могу сделать, один?

— Вы можете уйти, бросив нас. Так что шевелитесь.

— Ну хорошо, хорошо…

Все поднялись наверх. Поскольку никакой пристани здесь не было, Михаил просто посадил подлодку на песчаную отмель. Всем пришлось в предрассветных сумерках брести по колено в воде. Выбравшись на берег, все разошлись в разные стороны, ища уединения в кустах.

Задержавшись с Такером, Михаил шепотом спросил:

— Из ваших приятелей в астрономии никто не силен? — Он выразительно ткнул пальцем в звездное небо.

Об этом Уэйн не подумал. Он понятия не имел, умеет ли кто-либо из его спутников ориентироваться по звездам, однако это, наверное, не имело значения.

— Приглядывайте за ними, — сказал он Михаилу, а сам отправился с Кейном искать укромный уголок.

Справив нужду, Такер присел на корточки и набрал номер руководства «Сигмы».

Когда Харпер ему ответила, он быстро изложил ей свою просьбу, ограничившись всего несколькими словами:

— Мне нужен уединенный аэродром недалеко от Астрахани. Я перезвоню.

Окончив связь, Такер выпрямился. Изобразив тщетные поиски сигнала на своем телефоне, он для большей убедительности выругался вполголоса.

Внезапно Кейн тихо зарычал.

Обернувшись, Такер увидел в кустах ярдах в десяти Уткина.

— Проблемы со связью? — спросил тот, застегивая ширинку.

— Сильные помехи.

Выйдя из теней, Уткин приблизился к нему.

— А мне показалось, вы с кем-то разговаривали.

— С Кейном. Старая привычка. Ну, как вы?

— Устал. Страшно устал. Наверное, я не подхожу для подобных приключений.

Уткин попробовал улыбнуться, но его улыбка получилась бледной. Такер еще не видел такое выражение на лице у помощника Буколова.

Засунув руки в карманы, Уткин сделал еще шаг вперед к Такеру.

Поднявшись с земли, Кейн подбежал и встал между ними.

Такер поймал себя на том, что нащупывает в кармане свой «магнум».

Его напряженность не укрылась от Уткина.

— После нападения вы ведь заподозрили нас всех, не так ли?

— Такая у меня работа.

— Гм…

— А вы на моем месте кого бы заподозрили?

— Всех нас, — признался Уткин.

— В том числе и себя самого?

— В том числе и себя самого.

— А что насчет Буколова и Ани? Они ведь ваши друзья, разве не так?

Уставившись в землю, Уткин пнул ногой камень.

— Возможно, когда-то я так считал. Но это осталось в прошлом. Я был наивным, а может быть, просто выдавал желаемое за действительное. Ну как я мог надеяться на то, что они будут относиться, как к равному, к сыну простого рыбака?

Развернувшись, Уткин удалился.

Такер долго смотрел ему вслед.

Черт побери, что сейчас произошло?

10 часов 46 минут

Утреннее солнце заливало ослепительным сиянием уединенную протоку, где остановилась на мелководье подлодка, готовая заряжать аккумуляторы.

Пока Михаил устанавливал солнечные батареи так, чтобы поймать всю до последнего фотона энергию светила, Такер сошел на берег вместе со своими спутниками.

— У нас есть тридцать минут, — сказал он. — Постарайтесь использовать их в полной мере. Скоро мы прибудем в Волгоград, и нужно будет быть готовыми ко всему.

Все разбрелись среди зарослей голых ив, которые кишели воронами, громко жаловавшимися на непрошеных гостей.

Присев на корточки рядом с Кейном, Такер приказал:

— ИСКАТЬ, ПАСТИ, СЛЕДИТЬ.

На протяжении всей остановки овчарка будет кружить по берегу, следя за тем, чтобы никто из «овец» не подошел слишком близко. Если возникнет какая-либо проблема, Кейн залает, предупреждая своего хозяина.

Убедившись в том, что никто его не видит, Такер поднялся на борт «Ольги» и начал тщательный осмотр вещей пассажиров. До прибытия в Астрахань ему нужно было удостовериться в том, что никто из его спутников не выдаст местонахождение подлодки.

Такер перерыл сумки, доставая одежду, листая записные книжки.

Умелыми пальцами он ощупал швы на рубашках и брюках и даже подошву обуви. Не постеснялся проверить личные вещи, осмотрев зачитанный детектив Ани и две коробки из-под игральных карт Уткина, одну пустую, другую с потрепанной колодой. Даже пошарил в кисете с табаком Буколова, испытывая чувство стыда, как будто вторгался в самые сокровенные тайны чужих жизней.

И все же его вторжение не дало никаких результатов.

Затем Такер протиснулся на пост управления и изучил приборную панель. Он пошарил рукой под консолью, но не нашел ничего подозрительного.

Тупик.

Оставалась только одна возможность. Кто-то все-таки воспользовался рацией, чтобы передать координаты подлодки. Как еще враг мог узнать о происходящем и подготовить западню? Такер был рад тому, что попросил Михаила отключить рацию перед тем, как продолжить путь в Астрахань. Теперь, в отсутствие радиосвязи, враг не сможет узнать их маршрут.

Взглянув на часы, Такер увидел, что времени у него осталось в обрез. Завершив обыск, он выбрался из рубки. Спустившись на берег, свистнул, снова вызвав недовольство у успокоившихся было ворон, и помахал рукой, созывая своих спутников. Все поднялись на борт подлодки, и Михаил начал собирать солнечные батареи.

Отправив Кейна вниз, сам Такер снова поднялся в рубку.

— Дайте мне одну минуту, — сказал он Михаилу, отходя на пару шагов от подлодки.

Достав телефон, Уэйн позвонил в «Сигму». Харпер тотчас же ответила ему.

— Должна сказать, ваше последнее сообщение было дьявольски загадочным, — сказала она. — Я уже начинала тревожиться.

— Я брожу в потемках, если вы меня понимаете.

— Со мной такое тоже случалось. Насколько я поняла, вы не хотите направляться прямиком к месту встречи, как было условлено?

Такер рассказал ей о нападении вертолета.

— Поклясться в этом не могу, но мне показалось, что Фелиси сознательно позволила подлодке уйти. Ее удар был направлен исключительно против нас с Кейном.

— Если вывести вас из игры, остальные станут легкой добычей. К тому же, Буколов нужен этим людям живым. Они не посмеют его убить.

— После того, как я вывел из строя рацию подлодки, у нас все тихо, но я больше не хочу рисковать. Лучше будет покинуть «Ольгу», как только впереди покажется Астрахань.

— Согласна. Я нашла подходящий аэродром. — Харпер продиктовала координаты. — Он принадлежит одной рыболовецкой компании. Эта компания регулярно возит своих клиентов на юг в дельту Волги. За дополнительное вознаграждение летчик доставит вас до нового места встречи.

— Это где?

— Остров у самой границы российских территориальных вод — точнее, того, что считается морской границей на Каспии.

— Кто будет нас встречать?

— Этим людям можно доверять. Я работала с ними лично. Как только вы встретитесь с ними, все ваши тревоги останутся позади.

— Так говорила женщина, которая назвала эту операцию просто «сопровождением».

Глава 24

17 марта, 15 часов 33 минуты

Астрахань, Россия

Как и обещал Михаил, они подошли к Астрахани в середине дня. Он вполголоса сообщил об этом Такеру, втиснувшемуся на пост управления, когда субмарина еще находилась в подводном положении. Они вдвоем изучили навигационную карту.

Проверив координаты, Уэйн указал на точку, где от главного русла Волги отделялась широкая протока, на которой стояла Астрахань.

— Остановиться здесь? — спросил Михаил.

— Повернуть здесь, — поправил Такер. — Пройти по протоке три мили и снова доложить мне.

На это ушло сорок минут.

Вернувшись на пост управления, Уэйн указал другую точку в миле к западу.

— Вы ведете себя очень скрытно, — заметил Михаил. — Я вижу там маленькую бухту. Это и есть наша конечная цель?

— Нет. Сообщите мне, когда мы дойдем до следующего ориентира.

Еще через двадцать минут капитан снова подозвал его к себе. Улыбнувшись, Такер ткнул пальцем в бухту, о которой уже говорил Михаил.

— Это и есть наша конечная цель.

— Но ведь вы сказали… а, понимаю. Вы никому не доверяете.

— Обстоятельства изменились. Не берите это на свой счет. Долго ли еще до наступления темноты?

— Чтобы быть точно уверенным, два часа. Я отведу подлодку в заросли тростника у берега, он нас полностью скроет.

Эти два часа показались Такеру самыми длинными в его жизни.

Остальные пытались расспрашивать его о том, что он делает, но Уэйн ограничивался туманными заверениями, никого не разубеждая в том, что лодка затаилась под водой где-то недалеко от Волгограда.

Наконец Такер приказал всем собрать вещи и сойти на берег. Под его началом все собрались в зарослях кустарника на берегу бухты.

Над головой на черном небе нависли низкие тучи, превратившие убывающий серп луны в бледную запятую. Тишину нарушал лишь стрекот ночных насекомых да изредка кваканье лягушки.

На противоположном берегу бухты в нескольких сотнях ярдов у самой воды сгрудились три приземистых сарая. Над дверью одного из них горел одинокий огонек. У причала на воде покачивались два небольших гидросамолета.

Это и был билет на свободу.

— Это не Волгоград, — нахмурившись, прошептал Уткин. — Воздух слишком чистый.

Не обращая на него внимания, Такер подошел к стоящему у подлодки Михаилу и пожал ему руку.

— Здесь пришла пора прощаться, — сказал капитан.

Выпустив руку Такера, он не убрал свою руку, а перевернул ее раскрытой ладонью вверх.

Такер его понял. Улыбнувшись, он достал из кармана пачку рублей и отсчитал то, что был должен владельцу подлодки, после чего добавил еще десять тысяч.

— Надбавка за опасную работу.

— Друг мой, недаром вы понравились мне с первого взгляда.

— Желаю вам благополучного возвращения в Волгоград.

— Спасибо. И я желаю вам того же — куда бы вы ни направлялись.

— Надеюсь, все будет в порядке.

— Раз уж вы заплатили мне премию, я останусь здесь и дождусь вашего отлета. На всякий случай — вдруг я вам еще понадоблюсь.

— Спасибо, Миша. Если мы больше не увидимся — счастливого вам плавания!

Маленький отряд направился вдоль берега бухты, стараясь держаться деревьев и высоких кустов. Такер шел впереди, Кейн замыкал шествие.

Подойдя к сараям, Такер остановился, нагнулся к овчарке и указал вперед.

— ИСКАТЬ И ВЕРНУТЬСЯ.

Кейн скрылся в темноте.

Прошло несколько минут, и вдруг Уэйна окликнули шепотом сзади, с той стороны, откуда они пришли.

— Такер!

Это был Михаил.

У Такера тревожно забилось сердце. Приказав своим спутникам оставаться в укрытии, он вернулся назад к сидящему на корточках Михаилу.

— В чем дело?

— Вот.

Михаил протянул ему черную пластмассовую коробку размером с кусок мыла. С одной стороны из коробки выходили два провода, заканчивающихся зажимами.

— Как и обещал, я остался ждать, — объяснил Михаил. — Наводил порядок и проверял все системы, и вдруг наткнулся вот на это. Коробочка была спрятана под моим сиденьем на посту управления. А зажимы были подключены к антенне.

— Это генератор сигналов, — пробормотал Такер, чувствуя, как у него внутри все стынет. — Он с регулярными интервалами выдает импульсы определенной частоты.

— Что-то вроде маяка.

— Да. — Сердце Такера стиснули ледяные пальцы отчаяния. — Вот каким образом враг следил за нами.

Он вспомнил слова Михаила о том, что подлодке приходится время от времени, особенно при подходе к месту стоянки, всплывать и поднимать над поверхностью антенну, чтобы проверить свое местонахождение по джи-пи-эс. И каждый раз генератор выдавал сигнал, позволяя врагу заблаговременно подготовить западню.

— Кто его там поставил? — шепотом спросил Михаил.

Такер оглянулся на своих троих спутников, прячущихся возле сараев.

«И действительно, кто?»

Он мысленно перебрал все, что ему было известно, и вдруг напрягся, осененный внезапной догадкой.

«Не может быть…»

Михаил правильно прочитал его реакцию.

— Вы знаете, кто предатель?

— Кажется, знаю. — Такер сунул генератор в карман. — Я предлагаю вам немедленно сняться с якоря и постараться отойти отсюда как можно дальше.

— Я вас понял. Удачи, друг мой!

Такер вернулся к своим спутникам, затаившимся в темноте. Кейн уже ждал его возвращения. Поза овчарки, ее торчащие уши, мягкий взгляд сообщили напарнику: «все чисто».

Черта с два!

Опустившись на корточки, Такер обнял Кейна за шею, стараясь сохранить спокойствие.

«И что дальше?»

Сколько информации уже передано генералу Харзину?

Нужно было исходить из предположения, что как только они здесь всплыли, врагу стало известно их местоположение. Несомненно, Фелиси уже в пути.

У Такера не было времени допросить предателя должным образом и вывести его на чистую воду. С этим придется подождать. Пока что, скрывая свои знания, он сохранял незначительное преимущество.

Такер перевел взгляд на гидросамолеты. Враг не хочет смерти Буколова, а если рядом с ним к тому же будет сидеть еще и вражеский агент, никто не станет сбивать взлетевший самолет. Тем самым эти двое, сами того не сознавая, будут играть роль живых щитов, повышая шансы благополучно добраться до места встречи. Но первым делом нужно подняться в воздух.

И еще Такер собирался пристально следить за предателем, причем глазами, более острыми, чем его собственные. Пододвинувшись ближе к Кейну, он незаметно указал на одного из своих спутников, после чего тронул указательным пальцем край своего глаза.

СЛЕДИ ЗА ЦЕЛЬЮ.

До тех пор пока Такер не отменит свой приказ, овчарка будет начеку — наблюдать, готовая к любым агрессивным движениям и враждебным действиям, оценивая тембр голоса, прислушиваясь к щелчку взводимого курка или шелесту лезвия, покидающего ножны. Задача была очень сложной, но Такер доверял чутью своего напарника. Если цель сделает одно неверное движение, Кейн ее атакует.

— Что было нужно Михаилу? — шепотом спросила Аня, возвращая Такера к действительности.

— Как что — еще деньги. За то, чтобы молчать.

— И вы ему заплатили? — с отвращением спросил Буколов.

— Так было проще, чем его убивать. К тому же, все равно нас скоро здесь не будет.

Выпрямившись во весь рост, Такер знаком приказал остальным оставаться в укрытии и, подойдя к освещенному сараю, постучал в дверь.

Дверь тотчас же распахнулась. На улицу пролился желтоватый свет, озарив силуэт женщины в джинсовом комбинезоне. Росту в ней было едва пять футов, длинными черными волосами она напоминала фею.

Такер крепче стиснул рукоятку спрятанного в кармане револьвера, внутренне готовый к любой неожиданности.

— Вы Барток? — спросила женщина голосом, неожиданно твердым для такого хрупкого тела.

«Барток?»

Такер на мгновение опешил, но затем вспомнил условное имя, которое ему назвала Харпер.

— Да, я Барток.

— А я Елена. Сколько человек лететь с вами на самолет? Это стоить по тысяча рублей за каждый пассажир.

Определенно, женщина не собиралась тратить время даром и сразу же перешла к делу.

— Четверо и собака.

— Собака стоить больше.

— Почему?

— Она грязный… я потом должна убирать, нет?

Такер не собирался спорить — особенно с этой маленькой огонь-женщиной. Если честно, она внушала ему страх.

— Договорились.

— Зовите остальных, — приказала женщина. — Самолет готов. Мы можно лететь.

С этими словами она направилась к пристани.

Махнув остальным рукой, Такер поспешил следом за Еленой. Остановившись перед одним из гидросамолетов, та поставила ногу на поплавок, открыла люк и опустила его на пристань наподобие сходни.

Двухмоторный гидросамолет, выкрашенный в небесно-голубой цвет, имел в длину около семидесяти футов. Крыло у него было ломаным, как у чайки, хвост заканчивался двумя овальными килями. Над широким фюзеляжем возвышался стеклянный колпак кабины.

— Я такую модель не знаю, — заметил Такер, подходя к Елене.

— Это «Бэ-6» конструкция Бериев, — подбоченившись, с гордостью объяснила та. — У вас в НАТО его называть «Мадж». Эта машина построен в год смерти Сталина.

— Это же было шестьдесят лет назад! — с тревогой заметила Аня.

— Пятьдесят девять, — обиженно поправила Елена. — Самолет есть старый, но очень крепкий. Всем подниматься на борт.

Никто не посмел ослушаться.

Как только все поднялись на самолет, Елена отвязала канаты, запрыгнула внутрь и с громким стуком захлопнула за собой люк, после чего направилась в кабину.

— Все сидеть! — окликнула она. — Пристегнуть ремни!

На этом предполетная инструкция по технике безопасности завершилась.

Буколов и Аня пристегнулись на скамье вдоль правого борта, Уткин и Такер сели слева. Кейн свернулся у ног хозяина, ни на мгновение не переставая наблюдать за целью.

Гидросамолет медленно отошел боком от пристани.

— Такер, — окликнул Буколов, — похоже, у вас страсть к необычным способам передвижения!

— Это лишь один из моих многочисленных недостатков.

— В таком случае, полагаю, в Соединенные Штаты мы полетим на дирижабле.

— Пусть это будет для вас сюрпризом, — усмехнулся Такер.

Из кабины донесся писк и жужжание, затем произнесенное вполголоса крепкое словцо, после чего кулак с силой ударил по чему-то твердому. Вдруг с ревом ожили двигатели, отозвавшись дрожью по всему фюзеляжу.

— Ну наконец-то! — окликнула Елена.

Набирая скорость, самолет покинул бухту и выбрался в протоку. Еще через минуту он уже был в воздухе.

07 часов 44 минуты

— Барток! — крикнула Елена, когда они набрали крейсерскую высоту. — Вы идти сюда!

Отстегнув ремень, Такер протиснулся мимо Кейна и нырнул в кабину. Кресло второго пилота было пусто. За стеклом кабины виднелась сплошная темнота.

— Теперь говорить мне конечная цель. По телефону мне говорить «юго-восток». Говорить, вы называть цель, когда мы в воздухе.

Такер продиктовал координаты, и Елена записала их в блокноте. Быстро прикинув в уме, она сказала:

— Пятьдесят минут. Вы знаете, что мы искать? Какой-то сигнал, da? Каспийский море большой, особенно ночью.

— Как только мы будем на месте, я дам вам знать.

Такер вернулся в салон. Рев двигателей утих до ровного гула. Если не считать редких попаданий в зону турбулентности, полет проходил гладко.

«Что ж, тянуть дальше не имеет смысла».

Такер выпрямился посреди салона.

— Пришло время устроить маленькое семейное собрание.

— Что? — спросил Буколов.

— Генералу Харзину были известны все наши шаги, — не обращая на него внимание, продолжал Такер. — И до самого последнего момента я понятия не имел, как ему это удается.

Он остановился, по очереди всматриваясь в лица своих спутников.

— Ну и?.. — поежилась под его пристальным взглядом Аня. — Что вы хотите сказать, Такер?

Достав из кармана генератор сигналов, Такер поднял его так, чтобы было видно всем.

— Что это? — подался вперед Буколов, чтобы рассмотреть черную коробочку получше.

— А вы не смогли бы нам объяснить? — повернулся Такер к Уткину.

Пожав плечами, молодой человек покачал головой.

— Это генератор сигналов — «маячок». Он был подсоединен к антенне «Ольги». Генератор регулярно посылал в эфир сигналы с тех самых пор, как мы покинули Волгоград, пока я несколько минут назад не отключил его. И Харзин ловил этот сигнал.

— Вы полагаете, генератор поставил один из нас? — спросил Уткин.

— Да.

— Это мог сделать Михаил, — возразила Аня. — Он должен был знать, как подключить такое устройство. И это его подлодка.

— Нет, Михаил сам принес мне генератор.

— Такер, вы меня пугаете. — У Ани округлились от страха глаза. — Что вам известно?

— Под скамьей это ваша сумка? — спросил Такер, повернувшись к Уткину.

— Да.

— Достаньте ее.

— Ладно… зачем?

— Просто достаньте.

Уткин повиновался.

— Достаньте ваши карты.

— Мои… что? Не понимаю…

— Достаньте ваши игральные карты.

Уловив в голосе Такера твердость, Кейн встал и пристально уставился на Уткина.

— Такер, друг мой, в чем дело? Я ничего не понимаю, но хорошо, я покажу вам свои карты.

Расстегнув сумку, Уткин порылся в ней и застыл, глядя на Такера. Медленно достав две коробки, одну с колодой, другую пустую, он протянул пустую.

В его глазах Такер прочитал, что он все понял.

— Но это… это не моя коробка, — пробормотал Уткин.

Вырвав у него коробку, Такер засунул в нее генератор и закрыл крышку. Еще утром, обыскивая вещи своих спутников, он обнаружил в сумке Уткина пустую коробку из-под игральных карт.

— Нет-нет, это не моя коробка, — продолжал трясти головой Уткин.

Аня вскинула руку к лицу.

— Это правда? — спросил Буколов. — Такер, это правда?

— Спросите у него сами.

Буколов побледнел от шока.

— Станислав… мы столько лет работали вместе, и ты пошел на это? Почему? Ты опять много проиграл в карты? Я полагал, это осталось в прошлом.

Стыд залил лицо Уткина густым румянцем.

— Нет! Это ошибка! — Молодой человек повернулся к Такеру, и в его глазах сверкнуло отчаяние. — Что вы со мной сделаете?

Прежде чем Уэйн успел ответить, вмешалась Аня.

— Такер, пожалуйста, не убивайте его! — выпалила она. — Он совершил ошибку. Возможно, его к этому принудили. Помните, я хорошо знаю этих людей. Возможно, Уткина шантажировали. Станислав, это ведь правда? У тебя не было выбора. Такер, у него не было выбора.

— Доктор Буколов, а вы за что голосуете? — повернулся Такер к Буколову.

Тот покачал головой и, не глядя на своего научного помощника, обреченно махнул рукой.

— Мне все равно. Для меня этого человека уже не существует.

И тут Уткин сломался. Сжавшись в комок, он уткнулся головой в колени и стал всхлипывать.

Такеру было его жалко, но он сохранял бесстрастное лицо. По вине этого человека они все чуть не погибли — и опасность еще не миновала. Фелиси спешила сюда.

Оставив Уткина на попечение Кейна, Такер поспешил в кабину, подгоняемый страхом.

— Мы можем описать круг? — спросил он у Елены. — Убедиться в том, что у нас на «хвосте» никого нет?

Та нахмурилась.

— Вы думать, нас преследуют?

— Вы можете описать круг?

— Двести рублей за горючее, — вздохнула Елена.

— Договорились.

— Хорошо, хорошо. Держаться!

Она повернула штурвал, и «Бериев» заложил плавный вираж.

Лениво покружив десять минут над дельтой Волги, Елена сказала:

— Я никто не вижу. В темнота видеть легко. Но я продолжать смотреть.

— И я тоже, — сказал Такер, занимая свободное кресло второго пилота.

В зеленоватом свечении приборной панели он увидел между креслами темный силуэт. Это был пистолет-пулемет, закрепленный на «липучках», с деревянным прикладом и стволом в толстом кожухе. Прямо перед спусковой скобой располагался большой круглый диск.

— Сколько же лет этому «Томпсону»? — спросил Такер.

— Это есть пистолет-пулемет Шпагина, — поправила его Елена. — Остался с Великий Отечественный война. Его приносил мой отец. Американский гангстеры украли конструкция.

— Вы очень интересная женщина, Елена.

— Da, я знаю, — самодовольно улыбнулась она. — Но вы много не думать. Я имею друг. Ладно, три друга. Но они один другой не знать, так что все в порядке.

Они приближались к точке с указанными координатами. Все вокруг было спокойно.

— Что теперь, Барток? — спросила Елена.

— Прямо впереди остров, координаты которого я дал. Встреча должна состояться на восточной стороне, где есть узкая полоска пляжа. Совершите посадку на воду и подойдите как можно ближе к берегу, дальше мы пойдем вброд. А ваша работа на этом закончится.

— Как вы говорить. Сейчас хорошо пристегнуться. Посадка через две минуты.

Передав ее слова остальным, Такер вернулся в кресло второго пилота и пристегнул ремень.

— Начинать снижение, — сказала Елена.

Самолет опустил нос вниз, направляясь к черной водной глади.

Елена готовилась к посадке: щелкала тумблерами, регулировала положение закрылков, убавляла газ. Наконец гидросамолет выравнялся и устремился к воде, и вот поплавки уже скользнули по поверхности. «Бериев» встряхнуло, он подпрыгнул, затем выпрямился, быстро теряя скорость.

Такер взглянул на часы. Полет прошел гладко, до назначенного времени встречи оставалось еще двадцать минут.

— Здесь есть мелко, — объявила Елена, направляя гидросамолет к берегу острова.

— Повторяю, подойдите так близко, как только сможете. — Отстегнувшись, Такер встал. — Благодарю за полет. Я…

В боковом стекле у Елены за плечом из ниоткуда появилась черная тень. Первой мыслью растерявшегося Такера было: скала! По пути сюда самолет пролетел над несколькими рифами, подточенными волнами.

Но тут вспыхнул луч прожектора, открывая истинную сущность этой тени.

Вертолет.

— Елена… ложись! — крикнул Такер.

— Что?..

Не успела Елена обернуться, как ее голова исчезла в облаке красного тумана.

Глава 25

17 марта, 20 часов 47 минут

Каспийское море

Такер упал на колени, затем растянулся на животе. Почувствовав, как ему на лицо капает что-то теплое, он вытер капли рукой.

Кровь.

Обернувшись, Уэйн крикнул в салон:

— Всем лечь на пол!

Кейн пополз было к нему, но Такер поднял руку, и овчарка остановилась.

— Что случилось? — с тревогой в голосе спросила Аня.

— Летчица убита. К нам пожаловали гости.

Перекатившись, Такер поднялся на четвереньки рядом с креслом пилота и, приподняв голову над безжизненным телом Елены, выглянул в боковое стекло.

Вертолет исчез.

«Хитро придумано, Фелиси… Если убить пилота, самолет окажется прикован к земле».

Теперь наемная убийца может не торопиться. Добыча полностью в ее руках.

Такер всмотрелся в стекло кабины. Впереди в сотне ярдов на фоне звездного неба вырисовывался черный силуэт острова. У его основания плавной дугой изгибалась манящая полоска белого песка.

Лишь тут Такер заметил, что «Бериев» продолжает движение к цели. Он изучил приборную панель, ища — вот! Подсвеченное изображение вращающегося винта, а по обе стороны значки «плюс» и «минус».

Все понятно.

Протянув руку, Такер передвинул сдвоенную ручку газа до конца вперед. Двигатели взревели, гидросамолет задрал нос, затем выпрямился, набирая скорость, и устремился к берегу, рассекая воду и быстро сокращая расстояние. Такер прекрасно понимал, что им не ускользнуть от более проворного вертолета.

Но он и не собирался этого делать.

Такер подправлял штурвал, целясь прямо в песчаную полосу.

— Всем приготовиться к столкновению! — крикнул он. — КЕЙН, КО МНЕ!

Овчарка подбежала к хозяину. Обхватив ее рукой за грудь, Такер развернулся так, чтобы оба прижимались к переборке, уперся ногами в кресло пилота и зажмурился.

«Бериев» вздрогнул всем своим корпусом, выскочив на мелководье. Послышался пронзительный скрежет металла по песку.

Гидросамолет резко вильнул влево, задев поплавком за что-то — за камень, за отмель, — после чего клюнул носом вниз и боком выскочил на берег.

Брызнуло осколками стекло. В салоне послышались крики и стоны.

Кресло второго пилота, сорванное с места, зависло на мгновение в воздухе, после чего рухнуло на боковое стекло у Такера над головой.

Самолет налетел на деревья, оторвал одну плоскость и остановился, накренившись набок и задрав в воздух уцелевшую плоскость.

Такер огляделся по сторонам. Две аварийных лампочки над головой заливали кабину тусклым светом. Сквозь разбитое стекло просовывали свои голые ветки деревья. Вверху, над своим левым плечом Уэйн увидел полоску черного неба.

Первым делом он проанализировал свое собственное состояние, затем ощупал бока и лапы Кейну. Овчарка в ответ признательно лизнула его.

«Думай!» — мысленно приказал себе Такер.

Фелиси где-то рядом, но ее вертолет не оборудован поплавками и поэтому не сможет совершить посадку на воду. У Такера перед глазами возникла картина заросшей деревьями береговой полосы. Вряд ли здесь найдется достаточно просторная поляна, чтобы хватило места для размаха несущего винта.

«У нас есть время — но очень мало».

Им нужно лишь продержаться до того, как сюда прибудет самолет, высланный Харпер.

— У вас там все в порядке? — окликнул Такер.

Тишина.

— Отвечайте!

— Я… мы висим в воздухе, — слабо простонал Буколов. — Мы с Аней. Она ударилась рукой.

— Уткин!

— Я здесь, зажат под креслом.

— Никому не двигаться. Я уже иду к вам.

Приказав Кейну оставаться на месте, Такер пробрался к люку кабины и уперся ногами в комингс. Поскольку самолет лежал на боку, его левый борт теперь превратился в пол. Отыскав фонарик, закрепленный на переборке, Такер освободил его, включил свет и сориентировался.

Уткин по-прежнему был пристегнут к креслу, но само кресло сорвалось с места и придавило сидевшего в нем человека. Над Станиславом повисли в воздухе Буколов и Аня, также пристегнутые ремнями.

Похоже, никто не получил серьезных травм, только Аня прижимала руку к груди, и у нее в глазах была боль. Пока что Такер ничем не мог ей помочь.

— Уткин, отстегни ремень и ползи ко мне!

Сам Такер поднялся на ноги и, пригибаясь, прошел в хвостовую часть салона, к Буколову и Ане. Он направил луч фонаря вверх.

— Аня, сначала вы. Откройте здоровой рукой защелку ремня, и я вас подхвачу. Это не так высоко, как вам кажется.

Поколебавшись мгновение, Аня здоровой рукой расстегнула ремень и полетела вниз. Такер поймал ее и поставил на ноги.

Затем он повторил то же самое с Буколовым.

Едва опустившись на ноги, фармацевтический магнат ткнул пальцем в лицо Уткину.

— Это все ты! Из-за тебя мы все чуть не погибли! В который уже раз!

— Абрам, я ничего не…

— Тихо! — рявкнул Такер. — У нас есть всего несколько минут, пока Фелиси не придумала, как до нас добраться. Нам нужно выбраться отсюда, прежде чем она нас заметит.

— Но как? — спросила Аня, морщась от боли. Похоже, у нее был перелом или растяжение связок.

— Стекло кабины разбито. Вот наш путь на свободу.

Такер вернулся к люку, ведущему в кабину, и выбрался через разбитое стекло. Ему пришлось протискиваться сквозь густые ветви, но это позволило остаться в укрытии, среди зарослей.

Из его троих спутников последним выбирался Уткин.

— Вы ошибаетесь насчет меня, — сказал он Такеру. — Я очень хочу, чтобы вы мне поверили.

— Мне бы тоже этого хотелось.

Как только Уткин протиснулся в выбитое стекло, Такер потрепал Кейна по спине.

— Готов тронуться в путь, приятель?

Вильнув хвостом, овчарка поползла следом за остальными.

Последним вылез Такер, предварительно прихватив «ППШ» Елены. Закинув «шпагина» за спину, он бросил последний взгляд на безжизненное тело молодой женщины.

— Извини…

Собственные слова показались ему глупыми.

«Я сожалею о том, что ты погибла. Сожалею, что втянул тебя в это…»

Его захлестнула обжигающая ярость.

«Фелиси, можешь считать себя трупом!»

Такер мысленно поклялся себе беспощадно расправиться с наемницей.

Отомстить за Елену.

Выбравшись из опрокинутого самолета, он присоединился к своим спутникам, сгрудившимся в темноте леса. В лунном свете, пробивающемся сквозь облака, белый прибрежный песок сиял, словно полированное серебро.

— И что дальше? — спросил Буколов. — Я не вижу вертолет. Вероятно, враги решили, что нас нет в живых.

— Такое возможно, однако в первую очередь им нужны вы, доктор Буколов. Враги не уйдут отсюда до тех пор, пока не узнают, что с вами.

— А где же ваши друзья? — спросила Аня.

Такер взглянул на часы. До назначенного времени оставалось еще несколько минут.

Порывшись в своем рюкзаке, Уэйн нащупал спутниковый телефон. Даже не видя его, он понял, что телефон разбит. Корпус раскололся, детали рассыпались по дну рюкзака.

— Оставайтесь здесь, — приказал Такер и пополз к кромке песка.

Он всмотрелся в ночное небо, в то же время напрягая слух. Ему показалось, он услышал вдали шум винтов, но когда он повернулся в ту сторону, звук затих.

«Какие у нас варианты? — подумал Такер. — Что будем делать?»

Фелиси пригвоздила их к земле.

И снова послышался рокот двигателя.

Определенно, вертолет находился где-то неподалеку, как и прежде, зависнув в воздухе в ожидании, с погашенными ходовыми огнями.

«И ждет он не только нас», — внезапно дошло до Такера.

Вот почему Фелиси не стала сразу же разбираться с ними.

Такер вернулся к своим спутникам.

— Харзину известно, что это место встречи, что сюда должны прибыть наши друзья. Фелиси ждет их, собираясь застигнуть врасплох и уничтожить, как она застигла врасплох нас, после чего можно будет беспрепятственно заняться нами.

— И что вы намерены делать? — спросила Аня.

— Не знаю…

Вдруг Уткин вскочил, вырвался из укрытия на открытое место и побежал, вскидывая ногами песок.

Первым порывом Такера было поднять «ППШ», но он сдержался, по-прежнему не в силах выстрелить в спину безоружному человеку.

— Стой! — окликнул он Уткина. — Тебе некуда бежать!

Над вершинами деревьев на северной оконечности острова вспыхнул прожектор. Яркий луч света пронзил узкую полоску пляжа. Опустив нос, вертолет устремился следом за лучом прожектора, быстро набирая скорость.

Залитый ослепительным светом, Уткин застыл на месте, вскинув одну руку к лицу и размахивая другой.

— Что этот идиот делает? — воскликнул Буколов. — Он надеется, что его заберут?

— Он сейчас уйдет! — испуганно вскрикнула Аня.

Пролетев над самыми макушками деревьев, вертолет в считаные секунды достиг берега и сделал разворот над опрокинутым гидросамолетом. Все это время луч прожектора держал Уткина пригвожденным к месту.

Внезапно в открытом люке вертолета замигали вспышки.

Цепочка фонтанчиков песка протянулась к Уткину, и одна пуля попала ему в ногу. Повалившись лицом вперед, он застыл на мгновение, затем мучительно медленно пополз к деревьям, отталкиваясь здоровой ногой.

В открытом люке вертолета снова мелькнул огонек выстрела.

Вторая пуля попала Уткину в другую ногу. Он распластался на песке, тщетно пытаясь приподняться на одних руках.

Судя по прицельным выстрелам, это была Фелиси.

Такер понял, что она сознательно истязает Станислава, чтобы выманить из укрытия его, Такера. Она не знала, что предатель разоблачен, — а может быть, ей было все равно.

Уэйн попытался убедить себя в том, что Уткин сам во всем виноват. Однако сердцем своим он не мог смириться с подобной жестокостью.

Его обдало горячим воздухом, в ушах у него зазвучали крики боевых товарищей. Он снова увидел собаку, ковыляющую на трех лапах, окровавленную, страдающую от невыносимой боли…

«Нет, нет… больше такое не повторится».

Выскочив из укрытия, Такер пробежал мимо разбившегося «Бериева» и оказался на песке. Он рванул вперед, пожирая расстояние, а когда оставалось всего двадцать ярдов, припал на колено, вскинул «ППШ» к плечу и прицелился.

Он дал короткую очередь из трех патронов. «Шпагин» дернулся у него в руках. Пули прошли мимо. Крепче прижав приклад к плечу, Такер снова нажал на спусковой крючок. На этот раз пули раздробили вертолету хвост.

Из пробоин повалил дым.

Вертолет крутанулся на месте, подставляя свой открытый люк, в котором маячила одинокая фигура. Хотя нижняя половина лица женщины была закрыта платком, Такер понял, что это Фелиси.

Он выпустил длинную очередь, прошив фюзеляж вертолета от хвоста до носа.

Фелиси отшатнулась назад.

Вертолет резко развернулся влево и, нырнув к поверхности моря, набрал скорость, улетая прочь, оставляя за собой шлейф маслянистого черного дыма.

Ослепленный бешеной яростью, Такер продолжал стрелять ему вслед до тех пор, пока вертолет не скрылся в темноте. Получив серьезные повреждения, винтокрылая машина на какое-то время вышла из игры.

Подбежав к Уткину, Такер опустился на корточки.

Пока продолжалась перестрелка, молодому человеку удалось перевернуться на спину. Его левое бедро почернело от крови. Из правой ноги на песок натекала ярко-красная лужица, которая могла означать только одно: задета артерия.

Зажав рану рукой, Такер нагнулся к Уткину. Тот тяжело застонал, протягивая руку к пистолету-пулемету.

— Я знал, что у тебя получится…

— Молчи! Не шевелись!

— Кому-то… кому-то нужно было выманить злобную сучку, пока она не напала из засады на твоих друзей…

Сквозь пальцы Такера, зажимающие рану, сочилась алая кровь. У него в груди поднялась волна, сорвавшаяся с уст лихорадочным шепотом.

— Держись… только держись…

Блуждающий взгляд Уткина нашел его лицо.

— Такер… извини… друг…

Это были его последние слова.

21 час 02 минуты

Такер сидел на песке, подобрав колени к груди. Кейн лежал рядом, чувствуя горе хозяина. На берегу горел маленький костер, разведенный из веток с помощью бензина, вытекшего из пробитого бака «Бериева». Огонь должен был стать сигналом для тех, кто спешил сюда.

И это, похоже, удалось.

Над водой разнеслись отголоски двигателя. Вскоре над островом промелькнул гидросамолет. Аня замахала здоровой рукой. В иллюминаторе замигал фонарик, удостоверяя личность тех, кто прилетел на помощь.

Пока самолет делал круг над водой, заходя на посадку, к Такеру подошел Буколов.

— Я никак не могу понять, зачем он это сделал.

Неподалеку лежало тело Уткина, прикрытое полотнищем.

— Раскаяние, — сказал Такер. — Полагаю, Станислав сознательно выманил вертолет из засады, чтобы дать мне возможность подбить его до прибытия остальных.

— Но почему? Им двигало чувство вины?

Такер вспомнил последние слова умирающего.

«…друг…»

Он положил руку на спину Кейну.

— Он сделал это во имя дружбы.

Глава 26

18 марта, 08 часов 00 минут

Стамбул, Турция

Такер прошел следом за сотрудником посольства в зал совещаний. Помещение выглядело достаточно просто: белые стены, бордовый ковер на полу, стол из кленового дерева. Кто-то расставил стаканы и вазочки со льдом. Такер также ощутил запах кофе, совершенно необходимого условия для жизни в столь ранний час после такой долгой ночи.

Он уселся в скрипучее кожаное кресло, Буколов и Аня последовали его примеру.

Левая рука у Ани от предплечья до костяшек пальцев была в гипсе. Во время крушения самолета она сломала обе кости запястья. Взгляд у нее по-прежнему оставался остекленевшим от обезболивающих.

В этом совещании предстояло участвовать лишь им троим, сидящим перед устройством громкоговорящей связи.

— Ваш вызов переадресован, — объявил сотрудник посольства, молодой мужчина в костюме с иголочки.

После чего он тотчас же ушел и плотно закрыл за собой дверь.

Такеру было известно, что это помещение в здании консульства Соединенных Штатов, несмотря на невпечатляющий внешний вид, оснащено системами акустической и электронной изоляции. Никто из посторонних этот разговор не услышит.

Такер посмотрел на своих спутников, сидящих напротив.

У Ани был затравленный вид.

Буколов выглядел подавленно.

Их переправили по воздуху с Каспийского моря прямиком в Турцию, куда они прибыли уже далеко за полночь. Здесь им отвели отдельные комнаты, но, судя по всему, выспаться никому не удалось. Такер оставил Кейна в комнате, чтобы овчарка смогла хоть как-то отдохнуть.

Телефон на столе зазвенел, и из громкоговорителя послышался голос:

— Соединение установлено. Говорите.

После гудков разной высоты и треска атмосферного электричества раздался голос Рут Харпер:

— Такер, вы меня слышите?

— Да. — И снова Уэйн нашел успокоение в ее протяжном южном говоре. — Со мной здесь доктор Буколов и Аня.

— Отлично. — В свойственной ей четкой манере Харпер перешла прямо к делу. — Давайте начнем с самой важной на настоящий момент задачи. Станислав Уткин. Как вы полагаете, какую информацию этот предатель мог передать своему начальству? Генералу Артуру Харзину?

Такер уже изложил Харпер в сжатом виде события последних двадцати четырех часов, в том числе предательство Уткина и искупление вины.

— Какую информацию? — раздраженно сказал Буколов. — Полагаю, всю! У него был доступ к материалам всех моих исследований. Я полностью ему доверял. — Он взглянул на Аню, и в его голосе еще отчетливее прозвучали нотки поражения. — Я всегда всем доверял.

Такер вопросительно перевел взгляд с Буколова на его помощницу.

— Вчера вечером я рассказала Абраму правду, — уставившись в стол, сказала Аня. — О своей связи с СВР. О том, какое у меня было задание. Я подумала, он должен услышать обо всем от меня самой.

— Анна Аверина, — пробормотал Буколов. — Я даже не знал твою настоящую фамилию!

Наступившее неловкое молчание нарушила Харпер:

— Я осторожно навела кое-какие справки. Насколько сейчас можно утверждать, Анна говорит правду. Она передавала своему начальству ложные сведения.

— Чтобы защитить тебя, Абрам, чтобы защитить твои исследования, чтобы никто не смог ими воспользоваться! — Посмотрев Буколову в лицо, Анна протянула к нему руку. — Извини. Я должна была признаться во всем раньше.

Буколов демонстративно отодвинулся от нее.

— Ее присутствие здесь обязательно? Теперь мне от нее больше нет никакой пользы. Дневник де Клерка полностью у меня в руках. Дальше я справлюсь один.

— Решение тут принимать не вам, доктор Буколов, — напомнил Такер.

— Не мне? Как вы можете так говорить! Эта женщина меня предала!

— Абрам, пожалуйста! — взмолилась Аня. — Я никому ничего не сказала о твоей работе. Я защищала…

— Я больше не хочу иметь с тобой никаких дел! Мистер Уэйн, я категорически против того, чтобы эта женщина сопровождала нас.

Харпер кашлянула, прочищая горло.

— Доктор Буколов, давайте закончим эту тему и вернемся к Станиславу Уткину. По состоянию на настоящий момент мы должны исходить из предположения, что он передал Харзину все. В том числе и информацию из дневника Паулоса де Клерка. Это так, доктор Буколов?

— К сожалению, да.

— В таком случае перейдем к той опасности, которую представляет эта информация, к угрозе того, что ПУОП попадет в руки Харзина.

— Вы должны понять, — сразу же ушел в оборону Буколов, — что при правильном обращении ПУОП может стать для человечества невиданным благом! Можно будет превратить безжизненные пустыни в…

— Да, все это я понимаю, — перебила его Харпер. — Но меня беспокоит ваше же собственное замечание «при правильном обращении». Поправьте меня, если я не права: даже если нам удастся разыскать жизнеспособный образец ПУОП, мы все равно не сможем его контролировать — ни вы, ни люди Харзина. Это так?

Поколебавшись, Буколов нахмурился.

— Да, — наконец признал он. — Еще никто не смог разработать предохраняющее устройство. Но я убежден в том, что механизм контроля за ПУОП существует. И Харзин также в этом уверен. Ему достаточно будет распространить несколько унций ПУОП в считаных стратегических местах, и в отсутствии предохранителя организм распространится подобно лесному пожару, уничтожая всю растительную жизнь. Остановить его будет невозможно. Однако главная угроза — превращение ПУОП в оружие.

— Пожалуйста, доктор Буколов, объясните, — попросила Харпер.

— Возьмем, к примеру, оспу. Это одно из самых опасных биологических оружий, известных человеку, однако одной угрозы недостаточно. Для того, чтобы гарантированно заразить максимально большое количество людей, необходимо превратить оспу в оружие — ее нужно будет распространить на значительной территории в течение очень небольшого времени, чтобы она захлестнула население и медицинскую инфраструктуру. И Харзин видит ПУОП в таком же свете. Он человек военный. Они мыслят такими категориями. Превращенный в оружие ПУОП, распространенный в стратегических масштабах, достигнет критической массы в считаные часы. Да-да, в своем первозданном виде ПУОП опасен, но необязательно катастрофически смертелен. И будет надежда его остановить. Однако, если Харзину удастся превратить его в оружие… это будет конец игры.

— Конец игры? — спросила Харпер. — Конец света?

— Без предохраняющего устройства, без какого-то способа контролировать выпущенный на волю ПУОП — да. Речь идет о полном уничтожении экосистемы Земли.

Харпер помолчала, переваривая информацию. Такер мысленно представил себе, как она снимает очки с толстыми стеклами и растирает переносицу. Наконец Харпер заговорила снова:

— Доктор Буколов, насколько вы уверены в существовании этого предохранителя?

— Я убежден в том, что смогу его создать. Даже де Клерк намекнул об этой возможности в своем дневнике. Мне просто нужен образец.

— Из той затерянной пещеры в Южной Африке? — уточнила Харпер.

— Да.

— И вы полагаете, что сможете ее найти?

— Уверен в этом. Прежде чем сжечь страницу с описанием места, я ее запомнил. Однако де Клерк определенно боялся этого организма и даже дал ему зловещее название «Die Apokalips Staad». Он был так напуган, что зашифровал свои слова, описав дорогу к пещере туманными указаниями.

— Вы сейчас можете воспроизвести это описание?

— Вот как оно начинается. — Сосредоточившись, Буколов сплел пальцы. — «От колодца Гритье в Мелкбошкуйле… держать двадцать пять градусов на расстоянии 289 182 крагов… там найдешь то, что спрятано под водопадом Кабанья Голова…»

Харпер ответила не сразу. Такер буквально почувствовал источаемое устройством громкоговорящей связи отчаяние.

— Вам это что-нибудь говорит?

— Ни черта, — признался Буколов. — Отыскав эту страницу, я целую неделю ломал голову. Этих ориентиров нет ни на одной карте. Ни колодца Гритье. Ни Мелкбошкуйля. Ни водопада Кабанья Голова. Насколько я смог установить, нет также и единицы длины под названием краг. — Он развел руками. — Именно поэтому, в частности, я и обратился к вам. Несомненно, у вас есть криптографы и специалисты по картам, которые смогут во всем разобраться. И указать нам дорогу к этой пещере.

— Я посмотрю, что можно будет сделать, — сказала Харпер. — Дайте мне пару часов — я проведу кое-какие исследования, после чего мы соберемся снова.

Соединение прервалось.

Все направились к выходу. Аня протянула руку к Буколову, желая поговорить, помириться с ним. Тот раздраженно отдернулся, и Такер увидел у нее на лице боль, смятение. Аня долго стояла в коридоре, провожая взглядом удаляющегося Буколова.

Когда она обернулась, Такер заметил у нее на щеке одинокую слезинку.

Похоже, предательство принимало разные облики.

10 часов 22 минуты

Воспользовавшись свободной минутой, Такер отправился выгуливать Кейна во дворе посольства. Ему было предписано не покидать огороженную территорию. Многоуровневый комплекс, с утилитарными белыми стенами и рядами узких окон, похожих на бойницы, напоминал не дипломатическое представительство, а скорее, тюрьму строгого режима.

И все же во внутреннем дворе был разбит очень милый садик, с цветущими розовато-багровыми крокусами и вьющимися розами. Но, что лучше всего, теплое турецкое солнце растопило остатки русского льда в костях и мыслях Такера.

Даже Кейн пританцовывал от радости, обнюхивая все закутки и кусты.

Но скоро Уэйн вернулся в здание, за стол совещаний.

— Похоже, мне удалось разобраться кое с какими загадками, — объявила Харпер, как только связь была установлена. — Но, боюсь, до тех пор, пока наши ботинки не ступят на землю Южной Африки, местонахождение пещеры останется тайной. Судя по туманным намекам, де Клерк постарался сделать так, чтобы его головоломку мог расшифровать только бур, живший в ту же эпоху.

— И это понятно, — подался вперед Буколов. — Буры славились своей ксенофобией, они относились с подозрением ко всем чужакам и в первую очередь к англичанам. Но вы сказали, что решили кое-какие загадки. Что вам удалось выяснить?

— Мне пришлось проконсультироваться у историков Смитсоновского института[121], но, возможно, мы определили, какую единицу длины понимал под «крагом» де Клерк.

— И какую же? — спросила Аня.

— В ту войну у буров была распространена норвежская винтовка Крага-Йоргенсена модели 1894 года, известная как просто «краг». Винтовка имела в длину тридцать один дюйм. Если предположить, что именно этой единицей пользовался де Клерк, описанное им расстояние равно приблизительно ста семидесяти восьми милям.

Буколов выпрямился. К нему частично вернулась его самоуверенность.

— То есть теперь нам известно расстояние от колодца Гритье до водопада Кабанья Голова!

— И мало что помимо этого, — добавила Харпер, быстро сдувая надувшийся баллон. — Подозреваю, что Кабанья Голова — место, где находится пещера, — это не его название, а то, как оно выглядит, описание какого-то характерного ориентира. Для того чтобы его узнать, нужно его увидеть.

— Очевидно, речь идет о чем-то, похожем на кабанью голову, — заметил Такер.

— И вот почему нам необходимо отправиться на место. Мы должны прочесать эту местность, скорее всего, пешком или верхом.

— Чтобы увидеть все в таком же ракурсе, в каком когда-то его видел де Клерк, — согласилась Аня.

— Совершенно верно. — Харпер сменила тему. — Но для того, чтобы просто туда попасть, нам нужно знать, где начинать, откуда трогаться в путь. Без этого мы не двинемся с места.

Буколов кивнул.

— Нам нужно определить, что имел в виду де Клерк под колодцем Гритье и Мелкбошкуйлем.

— Что подводит нас ко второму разгаданному элементу загадки. Историки установили, что в прошлом существовала ферма под названием Мелкбошкуйль, принадлежавшая семейству Клоэте, расположенная в Капской провинции Южной Африки. Это очень важно, поскольку ферма процветала и разрослась в современный городок Спрингбок.

— Именно туда мы и должны отправиться! — хлопнул ладонью по столу Буколов. — В Спрингбок… чтобы найти колодец Гритье. А дальше останется простая задача: отмерить сто семьдесят восемь миль по азимуту двадцать пять градусов, как написал де Клерк, и искать эту Кабанью Голову рядом с водопадом. И там мы найдем пещеру!

«Только и всего?» — уныло подумал Такер.

Харпер также не разделяла уверенность русского магната.

— Единственная проблема заключается в том, что я не смогла найти никаких указаний на место под названием колодец Гритье. Скорее всего, речь идет об ориентире, который был известен только во времена де Клерка. Нам только удалось установить, что Гритье — это форма голландского имени Вильма.

— Значит, теперь мы ищем колодец Вильмы, — заметил Такер.

— Приблизительно так, — согласилась Харпер. — Как я уже говорила, нам нужно ступить ботинками на эту землю.

— И в одной паре ботинок намереваюсь быть я сам, — решительно заявил Буколов. — Я знаком с дневником де Клерка, и это может стать ключом к успеху.

Аня встрепенулась. Несомненно, ей также хотелось отправиться в Южную Африку. Как и Буколов, она изучала записи де Клерка; к тому же, она была гораздо более уравновешенной.

— Понятно, — сказала Харпер. — Но тут возникает другая проблема.

Такеру совсем не понравилось прозвучавшее в ее голосе предостережение, смягчить которое не смог даже протяжный южный акцент.

— Прямая от Спрингбока, проведенная по азимуту, указанному де Клерком, заканчивается в горах Гроот-Карас — а это уже Намибия.

Сделав глубокий вдох, Такер шумно выдохнул воздух.

— В чем дело? — спросила Аня. — Что тут такого страшного?

— В Намибии бушует кровопролитная гражданская война, — объяснил Такер. — Между правительственными силами и повстанцами.

— И эти повстанцы, — добавила Харпер, — удерживают горы. Больше всего им нравится похищать иностранцев с целью выкупа.

Буколов обреченно запыхтел.

— Должен же быть какой-нибудь способ. Мы не можем отказаться от поисков.

— А мы и не собираемся от них отказываться, но я хочу, чтобы вы в полной мере сознавали, с чем сможете там столкнуться. Конечно, я мобилизую наши силы в Южной Африке, однако о полной безопасности не может быть и речи.

— Я должен ехать! — тряхнул головой Буколов. — Мы должны предпринять попытку! Прежде чем Харзин придумает какой-либо другой способ разыскать пещеру. Уткин лишь мельком видел страницу с картой перед тем, как я ее сжег, но я не могу сказать, сколько он запомнил и передал ее своим хозяевам. И, возможно, я случайно выложил ему что-то важное. Я просто не знаю.

— А я могу сказать с полной уверенностью то, что генерал Харзин не остановится, — решительно заявила Аня. — В СВР его терпеть не могут. Он пережиток эпохи холодной войны — настоящий динозавр. Харзин убежден в том, что самые яркие дни России ушли вместе со смертью Сталина. Если Уткин передавал ему все, что знал, Харзин должен понимать, каким потенциалом в качестве оружия обладает ПУОП. При правильном внедрении в какую-либо экосистему — например, на рисовое поле в Японии, — одна крупица ПУОП планомерно уничтожит всю экосистему. И не одно конкретное рисовое поле, а все поля.

— Этого нельзя допустить, — заявил Буколов.

— Согласна, — сказала Харпер. — Я начинаю подготовительную работу.

11 часов 10 минут

Решив кое-какие второстепенные вопросы, Харпер попросила дать ей возможность переговорить с Уэйном без посторонних.

— Как вы думаете, Такер, не заключаем ли мы сделку с дьяволом? Мне порой кажется, что, если мы найдем эту пещеру, нам нужно будет просто выжечь ее огнеметами.

— Возможно, все закончится этим. Но вы также сделали одно чертовски любопытное предположение.

— Какое же?

— А такое, что мы с Кейном отправляемся в Африку.

— Что? После всего того, о чем мы только что говорили, вы собираетесь выйти из игры?

— Нет, — усмехнулся Такер, — но девушке нравится, когда ее приглашают на танец.

Харпер рассмеялась.

— Считайте, что вас пригласили. Итак, каково ваше мнение об Ане и Буколове? Доктор, очевидно, не хочет брать ее с собой.

— Я считаю, это его проблема. Аня заслужила право участвовать в этой экспедиции.

— Согласна. Похоже, о ПУОП ей известно почти столько же, сколько и самому Буколову. А если учесть, как высоки ставки, не помешает видеть проблему с разных сторон. Но нашему доброму доктору это не понравится.

— Чем скорее Буколов уяснит, что подобные вспышки гнева никуда его не приведут, тем будет лучше для всех, когда он доберется до Соединенных Штатов.

— Когда вы сможете подготовить список всего необходимого?

— Через пару часов. Я хочу тронуться в путь сегодня вечером. Завтра к полудню мы уже будем в Спрингбоке.

— Ясно.

— И еще я должен попросить вас о двух любезностях.

— Говорите.

— Во-первых, разыщите родственников летчицы, которая управляла «Бериевым». Позаботьтесь о том, чтобы они знали, где искать тело, и возместите стоимость самолета.

— И вторая любезность?

— Проследите за тем, чтобы тело Уткина передали его родственникам. Они живут в деревне Колышкино на Волге.

— Зачем? Этот человек вас предал — из-за него вы едва не погибли.

— Однако затем он нас спас. И я уважаю его за этот поступок.

Пусть это было наивным, но Такеру хотелось верить в то, что Аня была права. И Уткина действительно принудили пойти на предательство. Однако правду он никогда не узнает. И, быть может, так оно и к лучшему.

— Похоже, вы прониклись к нему симпатией.

Голос Харпер прозвучал непривычно мягко. Казалось, она прочувствовала всю глубину скорби Такера.

— Пожалуй, вы правы. Мне трудно это объяснить.

К счастью, Харпер не стала настаивать.

— Хорошо, я этим займусь. Но как вы смотрите на то, чтобы прислать вам дополнительных людей, помимо тех, кто есть на месте?

— Полагаю, чем меньше народу, тем лучше.

К тому же у Такера был прекрасный помощник в лице его четвероногого напарника, которому он полностью доверял.

— Возможно, тут вы правы, — согласилась Харпер. — Южноафриканские службы безопасности чутко следят за всем, что у них происходит. Если заявиться к ним большой шумной толпой, им это не понравится.

— Не стану с этим спорить.

— А теперь мне придется обратиться к вам с одной непростой просьбой, — сказала Харпер.

— Выкладывайте.

— Если вы попадете в эту пещеру и дело примет скверный оборот, вам нужно будет позаботиться о том, чтобы этот ПУОП так и остался там. Это необходимо будет сделать любой ценой. Не считаясь с жертвами. Это понятно?

— Будет сделано, — шумно вздохнул Такер.

15 часов 34 минуты

Уэйна разбудил негромкий стук в дверь. Они с Кейном задремали, развалившись на кровати, разморенные зноем.

Овчарка подняла голову с груди хозяина.

Такер, спавший не раздеваясь, сбросил ноги на пол и обхватил лицо руками.

«Кого еще черти принесли…»

Соскочив с кровати, Кейн подбежал к двери, понюхал щель внизу — и завилял хвостом. Кто-то знакомый.

— Такер, вы не спите? — окликнул голос из-за двери.

«Аня».

Застонав, Уэйн подошел к двери и распахнул ее, протирая заспанные глаза.

— Что случилось?

Уж лучше бы что-нибудь действительно случилось.

Аня стояла в дверях в сарафане персикового цвета. Она смущенно разгладила его складки здоровой рукой.

— Мне его дала жена одного из сотрудников консульства. Извините, вы спали, да? — Молодая женщина сделала шаг назад.

— Нет, все в порядке. Заходите.

— Наверное, мне тоже следовало бы поспать. Но как только я ложусь… — Подойдя к стулу напротив кровати, Аня села. — Такер, мне страшно.

— Страшно отправляться в Южную Африку?

— И это тоже, конечно. Но гораздо больше меня тревожит, что будет потом. Когда мы окажемся в Америке.

— Аня, наше правительство даст вам новые документы, поможет обустроиться. А с вашим образованием и опытом вы без труда найдете работу. Все будет замечательно.

— Я буду совсем одна. Рядом не останется никого из тех, кого я знала. Даже Абрама. Вы его слышали. Он теперь со мной даже не разговаривает.

— Быть может, со временем он успокоится и все поймет.

Аня рассеянно пощупала гипс.

— Он меня никогда не простит. — В ее голосе прозвучала боль. — Я его хорошо знаю.

Такер понимал, что она права. Буколов очень упрямый и эмоционально закоснелый. Теперь, когда дневник де Клерка у него в руках, он уже может обойтись и без Ани. К тому же, она показала, что ей нельзя доверять. Для Буколова этот проступок не заслуживает прощения.

Аня права. Попав в Америку, она окажется в полном одиночестве. Если так можно сказать, без руля и ветрил. Ей будут нужны друзья.

Вздохнув, Уэйн склонился к молодой женщине и стиснул ей руку.

— По крайней мере один знакомый у вас в Штатах есть, — заверил он Аню.

Кейн постучал хвостом по полу.

— Точнее, два, — поправился Такер.

Глава 27

19 марта, 12 часов 02 минуты

Кейптаун, Южная Африка

Сойдя с трапа на раскаленный асфальт кейптаунского международного аэропорта, Такер тотчас же услышал, как его окликнули. Частный «Гольфстрим-5», добытый Харпер, подрулил к отдельному терминалу.

— Мистер Уэйн! Сюда, сэр!

Обернувшись, Такер увидел высокого худого негра лет двадцати с небольшим, быстро направлявшегося к нему. Он был в черных брюках и накрахмаленной белоснежной рубашке. Широко улыбнувшись, негр протянул руку.

— Смею предположить, мистер Такер Уэйн.

Такер пожал ему руку.

— А вы?..

— Кристофер Нкомо.

Подбежавший к ним Кейн обнюхал незнакомца, оценивая его.

— О господи, — пробормотал Нкомо, — это еще что за прекрасное животное?

— Его зовут Кейн.

— Он просто великолепен!

«Тут я не спорю».

К ним подошли Буколов и Аня, щурясь от солнца. Такер представил своих спутников.

— Из какого вы племени? — спросила Аня и тотчас же спохватилась: — Ой, наверное, спрашивать об этом невежливо, да? Извините!

— Ничего страшного, миссис. Я из племени ндебеле.

— А ваш родной язык?

— Мы говорим на языке коса. — Нкомо повел гостей к ряду «Сессн» и других маленьких самолетов. — Но я учился в университете здесь, в Кейптауне, по специальности английский язык и администрирование.

— Это чувствуется, — заметил Такер.

— Вы очень любезны. — Наконец негр остановился перед одномоторной «Сессной Гранд Караван», которую уже готовили к полету. — Потерпите немного, мы быстро погрузим ваш багаж.

Кристофер был человеком слова. Все было сделано за считаные минуты.

— Сейчас к нам подойдет летчик, — сказал Нкомо, поднявшись по маленькому трапу и скрывшись в салоне «Сессны».

Через мгновение он снова появился в двери, теперь уже с темно-синей фуражкой на голове.

— Добро пожаловать на борт. Меня зовут Кристофер Нкомо, сегодня я буду вашим пилотом.

— Самолетом будете управлять вы? — улыбнулся Такер.

— Я и мой старший брат Мэттью.

Из бокового иллюминатора рядом с местом второго пилота высунулась худая рука.

— Не беспокойтесь, — заверил гостей Кристофер. — Я очень хороший летчик, и я знаю эту землю и ее историю как свои пять пальцев. Мне сказали, вы изучаете историю буров и я должен помогать вам по мере своих сил.

Судя по его тону, он прекрасно понимал, что они никакие не историки. Наверняка Харпер вкратце рассказала ему о предстоящей операции.

— Особенно хорошо я знаком со Спрингбоком. Там живет мой двоюродный брат. Так что если все готовы, поднимаемся на борт.

Буколову и Ане не нужно было дополнительное приглашение, чтобы поскорее покинуть жаркое солнце и укрыться в прохладе оснащенного кондиционером салона. Буколов был совсем не рад тому, что молодая женщина отправилась вместе с ними, но Такер не оставил ему выбора.

— Как насчет снаряжения, которое я просил? — вполголоса спросил Уэйн, задержавшись с Кристофером.

— Можете сами взглянуть.

Кристофер открыл люк грузового отсека, аккуратно заполненного всевозможным снаряжением. Достав лист, он протянул его Такеру. Это был список с перечислением запасов: питьевая вода, сушеные продукты, аптечка первой помощи, карты и компасы, ножи, топоры, набор инструментов.

— Что касается оружия и боеприпасов, — продолжал Кристофер, — мне не удалось достать именно те модели, которые вы просили. Поэтому я взял на себя смелость положиться на собственное суждение.

Достав из заднего кармана брюк другой список, он показал его Такеру.

Изучив список, тот кивнул.

— Отличная работа. Будем надеяться, ничего из этого нам не понадобится.

— На все божья воля, — ответил Нкомо.

13 часов 38 минут

Под мерный гул мотора «Сессна» летела к месту назначения. Такер смотрел в иллюминатор на проплывающий внизу пейзаж. Сидящий напротив Кейн, пристегнутый ремнем, копировал его позу, также прижимаясь мордой к стеклу.

Ландшафт к северу от Кейптауна обладал прямо-таки гипнотической красотой: иссушенный лунный пейзаж красновато-бурой земли и саванны, местами разорванной остроконечными скалами. Повсюду были разбросаны мелкие поселки, окруженные яркими пятнами зеленой растительности.

Наконец Кристофер заложил плавный вираж, разворачивая «Сессну» в сторону Спрингбока. Городок с населением девять тысяч человек раскинулся в маленькой долине, окруженной кольцом гранитных пиков, называющимся Кляйн Коперберг, или Маленькая Медная гора.

Выравнявшись после виража, самолет зашел на посадку на аэродром Спрингбока. Шасси плавно коснулись бетонной полосы. Докатив до конца, самолет повернулся к зданию аэровокзала и центра управления полетами, рядом с которым выстроились несколько ангаров.

Кристофер остановил «Сессну» рядом с небесно-голубым джипом «Тойота». Сидящий за рулем мужчина помахал рукой. Он был вылитой копией Кристофера и его брата.

— Это еще один ваш брат, Кристофер? — окликнул из салона Такер.

— Вы совершенно правы, мистер Уэйн. Это Пол, мой младший брат. Он прилетел сюда вчера вечером, чтобы все устроить и навести кое-какие справки.

Как только двигатели перестали работать, Кристофер прошел в салон, открыл дверь и помог пассажирам сойти на землю.

Такеру в лицо буквально ударил мощным кулаком палящий зной.

Аня ахнула.

— В какую это преисподнюю вы нас привезли, Такер? — недовольно проворчал Буколов.

— Не беспокойтесь! — рассмеялся Кристофер. — Вы привыкнете к этой жаре. — Подойдя к своему брату Полу, он обнял его, затем указал всем на «Тойоту». — Мой брат устроил вас в одной небольшой гостинице недалеко отсюда.

— Зачем? — удивился Буколов. — Сколько времени мы намереваемся здесь оставаться?

— По крайней мере мы переночуем в Спрингбоке. Мэттью останется здесь охранять ваше снаряжение. Прошу садиться в машину.

Вскоре все уже ехали на север по шоссе, обозначенному Р-355. По обеим сторонам тянулись голые холмы. Разрушенные эрозией склоны обнажали черные гранитные скалы.

— Это место похоже на Марс, — заметил Буколов. — Пока что я не видел в этом забытом богом уголке ни капли воды. И как вы собираетесь искать здесь колодец?

— Терпение, доктор Буколов, — успокоил его Такер.

Наконец они подъехали к окраине Спрингбока. Городок с его узкими петляющими улочками, застроенными скромными коттеджами, смог бы запросто сойти за поселок в Аризоне.

Пол свернул на дорожку в форме полумесяца, обсаженную густой живой изгородью. Выполненная от руки надпись на листе фанеры, прибитом к столбу, гласила: «Гостиница Кляйнплази». Джип остановился перед деревянным крыльцом. Каменные ступени вели к стеклянным дверям, зажатым с двух сторон пальмами в кадках.

Переговорив с портье в белых шортах и накрахмаленной тенниске, Кристофер провел своих подопечных, в том числе и Кейна, в вестибюль.

— О, какая прелесть! — сказала Аня, имея в виду в первую очередь прохладу кондиционеров, а не внутреннее убранство, хотя и оно тоже было красивым.

Вестибюль был обставлен удобными кожаными креслами, на полу лежали звериные шкуры и ковровые дорожки из сизаля, а стены украшали рисунки знаменитых исследователей Африки в рамках. Над головой под выступающими балками перекрытий вращались вентиляторы с лопастями из ротанга, разгоняя и без того прохладный воздух.

Оформив все необходимые документы, Кристофер проводил своих подопечных в небольшой зал в конце коридора. Все расселись вокруг стола из красного дерева. Полоски солнечного света проникали сквозь жалюзи. На столе сверкали кувшины с водой, в которой плавали нарезанные дольки лимона.

Войдя в зал последним, Пол занял место во главе стола.

— Мистер Уэйн, — начал он, — Кристофер рассказал мне о том, что вас интересует одна местная достопримечательность. Колодец Гритье. Я осторожно навел справки, но, боюсь, места с таким названием не существуют.

— Оно должно существовать, — раздраженно заявил Буколов, все еще не пришедший в себя от долгой дороги и жары.

— Гм, — пробормотал Пол, слишком хорошо воспитанный, чтобы вступать в споры. — Однако взаимоотношения Спрингбока и воды имеют давнюю и кровопролитную историю. Вода в здешних местах ценится очень дорого, как вы сами могли догадаться, учитывая жару, и из-за нее приходилось воевать. Поэтому естественные источники воды нередко скрывают. На самом деле первоначальное название города на языке африкаанс было Спрингбокфонтейн.

— И что оно означало? — спросила Аня.

— Спрингбок — это местная антилопа. Если у вас зоркий глаз, вы и сейчас сможете увидеть их в здешней саванне. Ну а «фонтейн» означает фонтан. Правда, в этих местах «фонтаном» называют обыкновенный источник или родник.

— Или, возможно, колодец, — добавил Такер.

— Совершенно верно. Однако рукотворные колодцы в Спрингбоке явление относительно новое. До середины двадцатого столетия местные жители полностью полагались на фонтейны. Естественные источники. Вот почему мы с братом считаем, что вам на самом деле нужно искать не колодец, а источник.

— Но чем это может нам помочь? — спросил Такер.

— Возможно, многим, а может быть, и ничем, — ответил Кристофер. — Но есть один человек, который может знать ответ. Преподобный Манфред Клоэте.

Эта фамилия показалась Такеру знакомой — затем он вспомнил совещание в Стамбуле с участием Харпер.

— Клоэте, — повторил он. — Это же семейство, когда-то владевшее фермой Мелкбошкуйл. Той самой, из которой возник Спрингбок.

— Совершенно верно, — кивнул Кристофер. — И отец Манфред действительно является потомком этого славного семейства. Он не только духовный пастырь Спрингбока, но и хранитель истории городка.

Пол взглянул на часы.

— И он уже нас ждет.

14 часов 15 минут

Кристофер пересек исторический центр Спрингбока и свернул за заасфальтированную стоянку, окруженную невысокими оштукатуренными стенами и тенистыми зелеными акациями. В этих же стенах стояла приземистая каменная церковь, с одинокой квадратной колокольней и большим круглым окном-розеткой на фасаде. Церковь напоминала миниатюрный за́мок норманнской эпохи.

— Спрингбокская Klipkerk, — объявил Кристофер. — Голландская реформаторская церковь. В настоящее время музей.

Он махнул рукой, приглашая своих спутников внутрь.

Такер и Кейн выбрались сзади. Аня выскользнула из передней двери. Буколова оставили в гостинице. Долгая дорога и жара истощили силы русского магната. В качестве меры предосторожности Пол также остался в гостинице присматривать за Буколовым.

Аня подождала, когда Такер присоединится к ней, и лишь затем последовала за Кристофером к церкви. Улыбнувшись, она попыталась помахать рукой в гипсе. Наверное, ей по-прежнему было больно, но с ее уст не слетело ни одного жалобного слова. Быть может, Аня опасалась, что травма будет использована как повод не брать ее в Южную Африку. Или же она просто была настоящим бойцом.

Кристофер провел своих спутников через широкую ухоженную лужайку к задней двери церкви.

У клумбы с распустившимися пустынными цветами стоял на коленях широкоплечий мужчина с всклокоченными седыми волосами и косматой бородой. Одет он был в одни шорты. Его загорелое тело было покрыто вьющимися седыми волосами.

— Отец Манфред! — окликнул мужчину Кристофер.

Тот обернулся, увидел Кристофера и улыбнулся. Встав, он вытер испачканные в земле руки о полотенце, подоткнутое за пояс его шорт. Кристофер представил ему своих спутников.

— А, собратья-историки! — воскликнул отец Манфред, пожимая гостям руки. В его голубых глазах сверкнули веселые искорки. — Добро пожаловать в Спрингбокфонтейн!

У него был чистый южноафриканский акцент, похожий на смесь британского с австралийским и еще чего-то загадочного.

— Я очень признателен вам, преподобный отец, что вы согласились встретиться с нами, — сказал Такер.

— Пожалуйста, зовите меня просто Манфредом. Господи, это ваша овчарка?

Кейн бегал по двору, обнюхивая все уголки.

— Вы совершенно правы. Его зовут Кейн.

— Надо бы его предупредить, чтобы он был осторожен. Здесь водятся змеи. Никак не удается от них избавиться.

Такер свистнул, и Кейн подбежал к нему и сел у его ног.

— Идемте со мной, — сказал отец Манфред. — Сядем в тени, и я угощу вас лимонадом.

Он проводил гостей к столу под навесом, и все сели.

Отец Манфред бросил в стакан кубики льда и налил лимонад.

— Мисс Аверина…

— Пожалуйста, зовите меня просто Аня.

— Ну разумеется, буду счастлив выполнить просьбу дамы. Особенно с перебитым крылом. — Священник указал на гипс. — Откуда такой интерес к англо-бурским войнам?

Аня взглянула на Такера, предлагая ему взять разговор на себя.

Тот откашлялся.

— На самом деле интерес к этим войнам возник у меня. Личного характера. Недавно я обнаружил, что мой далекий предок принимал участие во второй англо-бурской войне. Он был врачом. Мне о нем почти ничего не известно — я знаю только то, что почти всю войну он провел в здешних местах в каком-то форте.

— Если ваш предок был врачом, скорее всего, он служил в форте Клипкоппи. Именно там находился полевой госпиталь. Командовал фортом генерал Мани Рооса. Крепкий петух, и немного сумасшедший, если хотите знать мое мнение. Англичане боялись с ним воевать. Развалины форта находятся прямо за городом.

Такер нахмурился. Во время долгого перелета в Кейптаун он уже изучил местонахождение различных старинных фортов, стараясь найти хоть какую-нибудь ниточку.

— За городом? — спросил Уэйн. — Насколько я могу судить по своим исследованиям, развалины Клипкоппи находятся в самом центре города.

— Ха! Вы имеете в виду груду мусора рядом с торговым центром? Это был лишь форпост, не более того. Развалины настоящего Клипкоппи находятся в двух милях к северо-западу от города. Кристофер знает это место.

— В таком случае почему?..

— Если какая-то достопримечательность находится прямо в центре города, так проще заманивать туристов в сувенирные магазины и рестораны. К тому же, от настоящего Клипкоппи мало что осталось, и добираться до него нелегко. Нельзя допустить, чтобы туристы замучились в пути. — Отец Манфред хлопнул ладонями по ляжкам. — Правильно? Итак, говорите мне имя этого вашего предка.

— Де Клерк. Паулос де Клерк.

Отец Манфред откинулся назад, очевидно, узнав это имя, и посмотрел на Такера другими глазами.

— Знаменитый ботаник?

— Вы о нем слышали.

— Слышал. Хотя больше ничего не могу о нем сказать. Если честно, пока вы сейчас не напомнили об этом, я даже забыл, что он был военным врачом. Гораздо больше де Клерк известен своими рисунками растений.

— На самом деле нас сюда привел его дневник. В нем он несколько раз упомянул колодец Гритье. По какой-то причине этот колодец имел для него большое значение.

— В те времена вся вода имела большое значение. Она была жизнью. Особенно во время войны. Когда англичане осаждали какой-нибудь бурский форт, они первым делом стремились перекрыть доступ к воде. Человек способен неделями обходиться без еды, но без воды он сможет прожить лишь пару дней. Именно поэтому буры стали возводить свои крепости на месте природных источников воды. Поскольку такие источники были для них очень важны, они называли их в честь своих возлюбленных — жен, дочерей, невест.

— А «Гритье» на африкаанс означает «Вильма», — встрепенулась Аня.

— Тот, кто дал название этому источнику, очень любил свою Вильму, — кивнул отец Манфред. — Но, как я уже сказал, в большинстве укреплений источники назывались именами женщин. Так что нам нужно определить, о каком именно форте идет речь. Поскольку ваш предок был врачом, я бы начал поиски с развалин Клипкоппи.

Аня посмотрела на уходящие к горизонту голые холмы.

— Вам известны какие-либо источники или колодцы в этих местах?

— Нет, но если источник не пересох, на поверхности должны быть следы от эрозии, вызванной сезонными повышениями и понижениями уровня воды. Кристофер знает, что искать.

Однако сам Кристофер не был в этом так уверен.

— Найти источник будет нелегко. И мы по-прежнему не можем с полной уверенностью сказать, что нам нужен именно Клипкоппи. В здешних местах у буров было множество укреплений, так что мы в буквальном смысле будем искать иголку в стогу сена.

— И все же у нас есть с чего начать, — сказал Такер.

— Ну а я тем временем, — добавил отец Манфред, — изучу поглубже то, что известно в наших краях о вашем предке, Паулосе де Клерке. Приходите завтра, и мы продолжим этот разговор.

14 часов 55 минут

— Нужно ли нам сейчас ехать в Клипкоппи? — спросил Кристофер, когда все вернулись на стоянку.

— Трудно до него добраться?

— До основания холма, на котором стоял форт, совсем недалеко, но дороги наверх нет. Придется идти пешком. Тропа очень крутая, но я ее знаю.

— Когда здесь заходит солнце? — спросил Такер, взглянув на часы.

— Не забывайте, мы находимся к югу от экватора. Здесь сейчас вторая половина лета, конец сезона дождей. Так что солнце заходит в семь с небольшим.

— То есть у нас есть около четырех часов. — Такер повернулся к Ане. — По дороге из города мы можем отвезти вас в гостиницу. Там вы сможете отдохнуть. Вряд ли ваш травматолог одобрит длительные пешие походы.

— Вы предлагаете мне упустить такой шанс? — Молодая женщина подняла больную руку. — У меня все в порядке. К тому же, я надела туристические ботинки. Так что можно будет ими воспользоваться.

Такер услышал, как кто-то радостно плюхнулся на сиденье рядом с ним.

— Похоже, решение принято единогласно.

Развернувшись, Кристофер направился из города. Попетляв по окраине Спрингбока, он выехал в залитую ярким солнцем каменистую пустыню.

Они проехали с пару километров, когда у Кристофера зазвонил телефон.

У Такера тревожно сжалось сердце. Он подумал, что надо было навестить Буколова, прежде чем трогаться в путь. Однако не могло быть и речи о том, чтобы пожилой ученый в такую жару полез в гору.

Сказав вполголоса несколько слов по телефону, Кристофер протянул аппарат через плечо.

— Это вас. Отец Манфред.

Удивленный и охваченный любопытством, Такер взял телефон.

— Алло!

— А, друг мой, я рад, что смог с вами связаться. — Голос священника был тронут налетом возбуждения и гордости. — Сразу же после вашего отъезда я порылся в архивах. Похоже, у генерала Мани Роосы, командира вашего предка, была дочь. Которую звали Вильгельминой.

— Еще одна форма имени Вильма.

— Совершенно верно. И вот что я вам скажу. В одном из своих донесений Рооса заявляет, цитирую: «Без Вильгельмины этот английский мерзавец Макдональд уже давно захватил бы наш форт». Полагаю, он имел в виду сэра Иена Макдональда, который в ту пору командовал английским полком. Но я сомневаюсь, что юная дочь генерала каким-то образом могла помешать англичанам осаждать форт.

— Несомненно, генерал имел в виду источник воды, снабжавший форт! Названный в честь его дочери.

— И, конечно же, вашему предку должно быть было известно прозвище колодца.

Поблагодарив отца Манфреда, Такер окончил разговор и поделился полученной информацией со своими спутниками.

Кристофер улыбнулся.

— Похоже, наш стог сена значительно уменьшился в размерах.

Глава 28

19 марта, 15 часов 22 минуты

Спрингбок, Южная Африка

Отъехав от Спрингбока на одиннадцать миль, Кристофер свернул на узкую грунтовую дорогу, которая привела к зданию, крытому железной крышей. Надпись на здании гласила: «Гараж Хелмана». Поставив «Тойоту» в тени здания, Кристофер вышел и скрылся в распахнутых воротах.

Вернувшись, он открыл переднюю дверь, помогая выйти Ане, и махнул рукой Такеру и Кейну.

— Хелман говорит, можно оставить машину здесь. Если мы не вернемся через три недели, он сообщит в полицию.

— Через три недели? — удивилась Аня, но затем заметила хитрую улыбку Кристофера. — Очень смешно.

Достав из багажника три рюкзака, Кристофер раздал их своим спутникам. Затем он расстегнул кофр и вручил Такеру тяжелую двустволку вместе с патронташем, вмещающим двенадцать патронов толщиной с большой палец.

— Патроны «нитро экспресс», — объяснил Кристофер. — Сорок седьмого калибра. Мистер Уэйн, вы знакомы с оружием?

Такер умело открыл ружье, проверил действие механизма, вставил в стволы два патрона и закрыл ружье.

— Как-нибудь справлюсь.

— Очень хорошо. — Лицо Кристофера стало серьезным. — Мы вряд ли кого-нибудь встретим, но в здешних местах попадаются львы. Я бы посоветовал Кейну держаться рядом с нами.

— Он не будет далеко от нас отходить.

— Если мы встретим львов, надо будет медленно отходить назад. Львы днем обыкновенно ленивые, по большей части спят. Но если лев бросится на нас, держитесь позади меня. Первым выстрелю я. Если промахнусь из обоих стволов и лев продолжит нападение, я упаду на землю и дам вам возможность выстрелить. Лев, скорее всего, остановится, чтобы растерзать меня. Вот тогда и стреляйте. Без колебаний. Цельтесь на несколько дюймов ниже его подбородка, если возможно, в грудь. А если он будет к вам боком, — чуть ниже лопаток.

— Понятно, — ответил Такер.

— И, наконец, если вы промахнетесь, ни в коем случае нельзя обращаться в бегство.

— Почему? — спросила Аня.

— Потому что в этом случае вы умрете обессиленными, а в таком виде лучше не представать перед лицом Господа.

С этими словами Кристофер зарядил свое ружье, надел рюкзак и взял также длинную палку со связкой железных колокольчиков.

— Готовы? — спросил он.

— Подождите, — сказала Аня. — А где мое ружье?

— Извините, миссис. Я не подумал… Понимаете, с клиентами-женщинами я имею дело крайне редко. К тому же, ваша рука… Пожалуйста, простите меня.

— Все в порядке, Кристофер. Как только один из вас упадет от изнеможения, у меня будет ружье. — Аня обворожительно улыбнулась. — Куда нам идти?

— На юг к началу тропы, миссис, а затем на северо-восток в горы.

Развернувшись, Аня двинулась вперед.

— Не отставайте, мальчики!

Она подошла к узкой тропе, ведущей через чахлый кустарник на северо-восток, после чего благоразумно пропустила вперед Кристофера. Практически сразу же тропа начала круто забирать вверх, петляя по склону.

Такер замыкал шествие.

Он похлопал Кейна по спине.

— ИДТИ БЛИЗКО.

Выполняя команду, овчарка побежала по тропе, отклоняясь в обе стороны, забегая вперед, отставая, но не удаляясь больше чем на пятьдесят футов. Уши у нее были торчком, глаза горели: вокруг были совершенно незнакомые запахи. У Такера мелькнула мысль, что Кейн сейчас должен испытывать целый калейдоскоп новых чувств.

Приблизительно через километр тропа привела в узкое ущелье, погруженное в тень. Склоны были покрыты буйным изобилием пустынных цветов пыльно-розовых и пурпурных оттенков. Путников встретило громкое жужжание всевозможных насекомых, усиленное замкнутым пространством.

Кейн остановился перед стеной распустившихся цветов, склонив голову набок и с любопытством взирая на дрожащие лепестки и листья.

— Это кейптаунские пчелы, — объявил Кристофер. — Не бойтесь, если их не трогать, они нас не потревожат.

— Их тут тысячи, — пробормотала Аня.

— Сотни тысяч, миссис.

Еще через милю путники вышли из ущелья и оказались на равнине из краснозема, поросшей редкими чахлыми кустами. Слева тянулись гранитные скалы, уходящие вверх на сотни футов.

Кристофер издал громкий крик, через полминуты еще один, затем еще. В промежутках между криками он сотрясал палкой, звеня закрепленными на рукоятке колокольчиками.

— Что он делает? — шепотом спросила у Такера Аня.

— Предупреждает всех он нашем появлении. Как правило, дикие животные не хотят связываться с человеком.

Остановившись, Кристофер склонил голову набок. Подняв сжатый кулак, он указал на свое ухо: «Слушайте!»

Через несколько мгновений тишины послышалось громкое приглушенное рычание. Оно разнеслось отголосками среди скал и затихло.

Кейн без звука выбежал вперед и застыл в нескольких шагах перед Кристофером. Развернув тело вправо, овчарка села, устремив взор вдаль.

Рычание прозвучало снова, затем прекратилось.

— Львы-самцы, — объяснил Кристофер, указывая влево. — В нескольких милях от нас. Они должны оставаться на месте до наступления темноты.

Кейн продолжал пристально смотреть вдаль — но только в противоположную сторону от той, куда указал Кристофер. Такер опустился на корточки рядом со своим напарником.

— Возможно, эти самцы и останутся на месте, — пробормотал он. — Но взгляните вон на те кусты.

— Что? Я ничего не… — Не договорив, Кристофер испуганно прошептал: — О господи…

Из-за кустов в сотне ярдов от них выскользнули три львицы, каждая весом за триста фунтов, и начали медленно приближаться к людям. Вдруг, словно подчиняясь какой-то невидимой команде, троица разделилась, заходя к добыче с разных направлений. Самая крупная львица держалась в середине.

— Это что-то странное, — растерянно пробормотал Кристофер. — Обыкновенно львицы так себя не ведут.

— Это вы им скажите. Они стараются нас окружить.

— Что мне делать? — спросила Аня.

— Стойте на месте, — сказал Кристофер. — Такер, если они нас окружат…

— Знаю.

Не успел Уэйн произнести это слово, как Кейн встал. Пес выгнул спину, ощетинился, распушил хвост. Опустив морду к земле, оскалил клыки; из его груди вырвалось долгое утробное рычание. Затем Кейн побежал навстречу предводительнице.

— Такер, остановите его! — воскликнул Кристофер.

— Он знает, что делает, — ответил тот, полностью доверяя своему напарнику. — Следуйте за мной, ружье держите наготове. Аня, оставайся сзади.

— Это очень неблагоразумно, — прошептал Кристофер.

Выпрямившись, Такер последовал за Кейном уверенным шагом.

Центральная львица внезапно остановилась — гора мышц, когтей и зубов весом триста фунтов. Припав к земле, она стала стучать хвостом. Другие львицы также остановились, по обе стороны от Такера.

— Что происходит? — шепотом спросила Аня.

— Кейн дает понять львицам, что мы не станем легкой добычей.

— Потрясающе, — хрипло произнес Кристофер. — Вы научили его этому?

— Этому нельзя научить, — ответил Такер. — Это инстинкт.

Предводительница львиц глухо заворчала.

Издав отрывистое рычание, Кейн сделал три шага вперед. Из его раскрытой пасти вытекла слюна.

— СТОЙ! — тихо произнес Такер.

— Давайте чуть подтолкнем наших гостий, — предложил Кристофер. — По одному выстрелу, над головой.

— Как скажете, — кивнул Уэйн.

— Только учтите, если львицы не обратятся в бегство, они бросятся на нас.

— Я готов.

— Кажется, меня сейчас стошнит, — пробормотала Аня.

— Сглотните, — предупредил Такер.

Кристофер повернулся лицом к той львице, что была слева; Такер сделал то же самое по отношению к той львице, что была справа. Кейн оставался на месте, не отрывая взгляда от хищницы посредине.

— Огонь!

Вскинув ружье, Такер прижал приклад к плечу и выстрелил поверх головы львицы. Та отпрыгнула назад, затем припала к земле и попятилась к кустам. Вторая львица поступила точно так же после выстрела Кристофера.

Однако самая крупная львица не шелохнулась. Еще какое-то мгновение она смотрела на Кейна, затем снова глухо зарычала, развернулась и последовала за своими подругами. Обернувшись напоследок, она скрылась в кустах.

Не теряя времени, Кристофер поспешил увести маленький отряд прочь. Когда расстояние до львиц было уже несколько сотен ярдов, все остановились под нависающей скалой, чтобы передохнуть и попить воды. Кейн как ни в чем не бывало уютно устроился в тени.

Какое-то время все молчали, затем Аня сказала:

— Мне еще никогда в жизни не было так страшно. Львицы так смотрели на нас… мы были для них лишь мясом.

— По большому счету — да, — согласился Кристофер.

— Я до сих пор не могу понять, что произошло.

— Львов нужно остерегаться, однако они не глупы. Имея выбор — подкараулить легкую добычу или вступить в схватку, они всегда предпочтут первое. Это вопрос чистой практичности. Раненый лев — слабый лев. И собака Такера просто напомнила львицам об этом. К тому же, только что закончился сезон выведения потомства, здесь полно молодых животных. Еды предостаточно. Вот если бы добычи было мало, наша встреча могла бы закончиться плохо.

16 часов 45 минут

Напившись и успокоив нервы, маленький отряд продолжил путь.

Еще через двадцать минут Кристофер остановился и указал на скалы.

— Развалины Клипкоппи вон за тем гребнем. Сейчас нам придется немного полазать по горам.

— Далеко еще? — спросила Аня.

— Полкилометра. Идя по тропе, время от времени громко топайте ногами, чтобы не застать врасплох змею.

Кристофер повел своих спутников по узкой расселине, заваленной камнями и заросшей низким кустарником и редкими деревьями. У деревьев были толстые стволы, которые сужались к пучку голых ветвей, заканчивающихся одинокими звездообразными бутонами.

— Похоже на капусту брокколи, — заметила Аня.

— Кокербоом, — бросил через плечо Кристофер. — Также называется раздвоенным алоэ. Люди из племени сэн используют их полые ветки в качестве стрел.

Расселина сужалась, и путникам все чаще приходилось прыгать с валуна на валун, чтобы продолжать восхождение. Такер то и дело вынужден был затаскивать вверх Кейна или помогать Ане. Наконец, с трудом преодолев последние несколько ярдов, маленький отряд поднялся на плато в форме полумесяца, возвышающееся над Спрингбоком.

Тяжело дыша и обливаясь по́том, все жадно набросились на воду.

— Какой отсюда открывается вид! — воскликнула Аня, заглядывая вниз.

Прямо у нее под ногами начинался отвесный обрыв. Позади круто поднималась вверх гранитная скала. В противоположном конце плато из земли торчали полусгнившие деревянные столбы. Такие же столбы тянулись вдоль изгиба скалы.

Присмотревшись внимательнее, Такер различил основание старых укреплений и фундаменты давно разрушенных зданий.

— Это и есть Клиплоппи, — объявил Кристофер.

— От него мало что сохранилось, — заметил Такер.

— Согласен. Время и непогода сделали свое дело. Сто лет назад здесь был большой форт. На верхушке скалы стояла сторожевая вышка. С нее бурам была видна вся раскинувшаяся внизу долина. Единственный путь наверх проходил по той расселине, по которой мы сейчас сюда поднялись.

— Естественная горловина.

— Совершенно верно.

Такер направился было к развалинам, но Кристофер окликнул его.

— Будьте осторожны! Здесь полно старинных погребов и подземелий.

— Правда? — удивилась Аня. — Это же сплошная скала.

Присев на корточки, Такер ковырнул землю пальцами.

— Песчаник. Определенно, его можно обработать. Но чтобы прорыть здесь подземные ходы, потребовались тяжкий труд и много терпения.

Кристофер кивнул.

— Это те самые качества, которыми славились буры. Входы прикрыты досками — вероятно, теперь они полностью сгнили. Прямо под нами находятся казармы и склады.

Такер окликнул Кейна, отправившегося на разведку:

— КО МНЕ!

Овчарка тотчас же подбежала к нему.

Присев на корточки, Уэйн открыл фляжку и плеснул воды в ладонь, затем смочил Кейну морду и шею, и поднес влажную ладонь к носу овчарки.

— ИЩИ. ОСТОРОЖНО.

Уткнувшись носом в землю, Кейн побежал вдоль края плато.

— Что он делает? — спросила Аня.

— Обозначает круг поисков.

Затем Кейн начал прочесывать внутреннюю часть очерченного периметра, обнюхивая землю. Время от времени он внезапно останавливался и отбегал влево или вправо, прежде чем продолжить путь.

— Входы в подземелье, — объяснил Такер Кристоферу и Ане.

— Поразительно! — пробормотал Кристофер.

Изучив четверть плато, Кейн вдруг остановился и закружился на месте, принюхиваясь, поднимая дыханием облачка пыли. Наконец он улегся на землю, повернув морду к хозяину.

— Он учуял там запах сырости.

Трое людей осторожно направились к собаке. Первым шел Кристофер, тыча палкой землю, прежде чем переставить ногу.

Подойдя к Кейну, Такер обеими руками почесал ему шею.

— Молодец, мальчик!

Подняв палку, Кристофер с силой воткнул ее в землю, в то самое место, которое так усердно обнюхивал Кейн. Послышался глухой стук.

— Потрясающее животное! — восхищенно произнес Кристофер.

Достав из рюкзаков саперные лопатки, все трое принялись копать утрамбованную землю. Наконец появился квадрат из досок. Судя по всему, это был люк, ведущий в подземелье. К счастью, грубо обработанное дерево сгнило, высушенное столетием солнечного пекла. Вонзив лопатки в щели и трещины, Кристофер и Такер вырвали доски, открывая темный колодец, примерно ярд в поперечнике.

Улегшись на живот, Такер направил луч фонарика в горловину тоннеля. Кейн уселся рядом с ним, часто дыша и обнюхивая отверстие в земле.

— Похоже, сначала колодец уходит отвесно вниз примерно на восемь футов, — сказал Такер, поднимаясь на ноги. — После чего поворачивает горизонтально влево.

— Кто пойдет первый? — спросила Аня.

Словно поняв ее слова, Кейн вскочил и принялся бегать вокруг отверстия, размахивая хвостом. Пес попеременно смотрел то на хозяина, то на тоннель.

— Догадайтесь сами, — сказал Такер.

— И вы отправите его вниз? — скрестила руки на груди Аня. — Это же жестоко!

— Жестоко? По-моему, в прошлой жизни Кейн был таксой и выгонял барсуков из нор. Если он видит какую-нибудь дыру в земле, ему непременно нужно в нее забраться и все обследовать.

Такер достал из рюкзака боевой жилет. Предчувствуя, что будет дальше, Кейн задрожал от возбуждения. Быстро одев своего напарника, Уэйн подключил видеокамеру к новому телефону, полученному от Харпер. Проведя быструю диагностику, он убедился в том, что все работает.

— Кейн, ты готов?

Подойдя к отверстию, овчарка поставила передние лапы на край. Такер посветил фонариком на стенки и дно тоннеля.

— ПОШЕЛ! — приказал он, указывая вниз.

Кейн без колебаний прыгнул в темноту. Послышался глухой стук — это пес приземлился на дно.

— ПОДАТЬ ГОЛОС!

Кейн тявкнул один раз, показывая, что с ним все в порядке.

Такер нажал кнопку на телефоне, и на экране появилась картинка, поступающая в реальном времени с видеокамеры на ошейнике Кейна. Прикрыв экран ладонью, чтобы защититься от ослепительного сияния солнца, Уэйн различил горизонтальный проход, отходящий от колодца. Видеокамера имела режим ночной съемки, но Такер нажал кнопку, и вспыхнул фонарик, освещая Кейну дорогу.

Яркий светодиод выхватил грубо обработанные стены, укрепленные массивными деревянными подпорками. Здесь дерево, защищенное от солнца и ветра, выглядело прочным, однако внешний вид бывает обманчивым. В Афганистане Такер, охотясь за талибами в подземных лабиринтах, не раз видел обрушение тоннелей.

Опасаясь, что то же самое может произойти и сейчас, Такер облизнул губы, тревожась за Кейна. Однако такова их работа.

— ВПЕРЕД. ИСКАТЬ! — произнес Уэйн в микрофон, подключенный к рации.

Услышав команду, Кейн идет вперед. Оставив позади яркое сияние солнца, он направляется в темноту, ведомый лучом света, падающего из-за головы. Его органы чувств наполнены запахом земли и плесени, старого дерева и камня, — но за всем этим он ощущает в воздухе едва уловимую сырость.

Которая выделяется на фоне сухости.

Кейну не нужен свет, чтобы идти к ней.

Но он движется медленно, следя за каждым своим шагом.

Его уши улавливают скрип песка под лапами, шорох хитиновых ножек по камням, скрип дерева.

Кейн пробирается через старую паутину.

Он доходит до другого прохода, пересекающего его путь.

Куда теперь?

В ухе звучит произнесенная шепотом команда. Напарник видит то же самое, что видит сам Кейн.

— ИЩИ!

Кейн поочередно делает шаг в каждую сторону, вытягивает морду, делает глубокий вдох, втягивая остаточный запах в свое нутро, через растопыренные ноздри, мимо языка, туда, где определяющим является инстинкт.

Он забегает в один проход, затем в другой, проверяя их.

В одной стороне, слева, запах сырости в воздухе сильнее.

Слух Кейна улавливает едва слышное журчание воды, падающей на камень.

Он направляется в ту сторону, с гулко колотящимся в груди сердцем, ведущий охоту, понимающий, что цель близка. Проход ныряет вниз, затем снова выравнивается. Несколько осторожных шагов вперед — и тоннель приводит в пещеру, своды которой достаточно высоки, чтобы прыгать и скакать от радости.

Кейну очень хочется именно этого.

Но он слышит новый приказ:

— СТОЯТЬ!

И Кейн его беспрекословно выполняет.

Он обводит взглядом понижающийся пол пещеры и видит блестящую черную лужицу. Луч фонарика скользит по поверхности, и та вспыхивает лазурной синевой.

Вода.

— Эврика! — пробормотал Кристофер.

Повернувшись к своим спутникам, Такер протянул свой телефон Ане.

— Я спускаюсь вниз. Добравшись до Кейна, дам о себе знать с помощью его камеры.

Порывшись в своем рюкзаке, он достал портативный навигатор джи-пи-эс и убрал его в просторный карман брюк.

— Не понимаю, — сказала Аня. — Зачем вам туда спускаться? По-моему, для такого крупного человека это небезопасно.

Усевшись на край отверстия, Такер свесил ноги вниз.

— Нам нужны точные координаты.

— Но зачем? — Лицо молодой женщины озарилось беспокойством. — Нам же известно, что колодец находится под этим плато. Разве этого недостаточно?

— Нет. Нам нужно проложить азимут от точного места. Ошибка в определении расположения колодца на удалении двухсот миль увеличится экспоненциально. — Такер указал на горизонт. — Если здесь ошибиться на сотню ярдов, мы отойдем от координат де Клерка на добрую милю. А в такой пересеченной, негостеприимной местности, как горы Гроот-Карас, можно будет потратить несколько месяцев, но так ничего и не найти.

— Я об этом не подумала, — огорченно вздохнула Аня.

Такер улыбнулся.

— Это все тонкости ремесла, мэм. — Он уже приготовился было спуститься в колодец, но затем остановился. — Подождите, до меня только что дошло, что под землей я не смогу определить координаты с помощью навигатора. Придется воспользоваться дедовским способом. Кристофер, одолжите мне свою палку.

Проводник сразу же понял, что он задумал.

— Чтобы использовать ее в качестве измерительной линейки. Здорово придумано.

— Дайте мне тридцать минут. Если только не произойдет обвал.

— В этом случае, — похлопал его по плечу Кристофер, — я извещу власти, чтобы ваше тело извлекли из-под завала.

— И тело Кейна тоже. Я хочу, чтобы его похоронили вместе со мной.

— Разумеется.

— Не смешно, — нахмурилась Аня.

Мужчины разом повернулись к ней, и она побледнела, осознав, что они не шутят.

Развернувшись, Такер опустился в колодец и спрыгнул вниз. Как только его ботинки коснулись земли, он пригнулся, включил фонарик и шагнул в боковой проход. Пробираясь вперед на четвереньках, Уэйн отмерял палкой пройденный путь, записывая результаты в блокнот.

Время от времени он задевал спиной свод, вызывая песчаные мини-лавины. В замкнутом пространстве тоннеля их шум казался грохотом града по мостовой. Добравшись до пересечения, Такер следом за Кейном повернул налево. Поскольку замеры он выполнял скрупулезно точно, ему потребовалось целых пять минут, чтобы составить план подземелья.

Услышав шаги хозяина, Кейн подбежал к нему и лизнул его в лицо.

— Хороший мальчик, отличная работа!

Такер осветил пещеру фонариком. Очевидно, бойцы-буры проводили здесь много времени. В стенах из песчаника были высечены грубые лавки и столы, а также десятки полочек. Перед глазами у Такера возникли призрачные образы людей: смеющихся, отдыхающих, едящих, и все это во время одной из самых кровопролитных и таинственных войн в истории.

Записав результаты последних измерений, Такер поднес страничку из блокнота к объективу видеокамеры Кейна и показал тем, кто остался наверху, большой палец. Он хотел передать им координаты колодца Гритье на тот случай, если с ним самим что-то случится.

Убедившись в том, что его знания теперь в полной безопасности, Такер присел на корточки и окунул пальцы в воду. Она оказалась холодной. От нее пахло свежестью.

«Сколько времени люди пользовались этим источником?»

Такер представил себе туземцев, приходивших сюда в стародавние времена, чтобы укрыться от зноя и утолить жажду.

Он решил сделать то же самое. Это место чем-то напоминало оазис — спасение не только от палящего африканского зноя, но и от опасностей этого задания. События последних дней нахлынули на Такера — стремительный калейдоскоп погони, перестрелок, смерти. Сейчас все это казалось чем-то нереальным.

«И вот я здесь, в недрах бурского укрепления, чей возраст сто лет…»

И все ради какого-то растения, почти такого же древнего, как сама Земля.

Такер посмотрел на Кейна.

— Нельзя сказать, что у нас скучная жизнь, да?

В подтверждение его слов раздался громкий треск, отголосками разнесшийся в пещере.

Первой мыслью Такера было: выстрел.

Второй: новое нападение львов.

Затем послышался глухой гул, жалобный грохот камней и песка.

Такер понял правду.

Это был не выстрел.

Треснула обломившаяся деревянная подпорка.

Начинался обвал.

Глава 29

19 марта, 17 часов 28 минут

Неподалеку от Спрингбока, Южная Африка

Грохочущий гул нарастал, подобно приближающемуся поезду. Такер толкнул Кейна в тоннель.

— БЕГИ! НАРУЖУ!

Подчиняясь отчаянной, задыхающейся команде, пес бросился из пещеры. Овчарка могла двигаться гораздо быстрее человека, поэтому у нее было больше шансов спастись.

Нет смысла погибать обоим.

Такер приложил все силы, чтобы не отставать от своего напарника. Он выбросил фонарик, освободив одну руку. Однако расстаться с палкой Кристофера не осмелился. Ведь никто не потрудился измерить ее перед тем, как он спрыгнул под землю. А для того чтобы окончательно определить координаты колодца, необходимо точно знать длину палки.

Впереди качающийся огонек фонарика на голове у Кейна уходил все дальше в глубь тоннеля, удаляясь от Такера, которому приходилось карабкаться на четвереньках. Он разбил в кровь пальцы руки, сжимающей палку. Колени обдирались о твердые камни.

Такер почувствовал, что ему не выбраться.

Интуиция его не обманула.

Впереди послышался скрежещущий рев, и через мгновение последовала накатившая волна густой пыли и мелкого песка.

Тоннель обрушился.

Сквозь густую пелену был виден свет фонарика Кейна, который дергался, но, похоже, больше не двигался вперед. Откашлявшись пылью, Такер поспешил к своему напарнику.

Прямо перед Кейном проход оказался перегорожен стеной песка, камней и обломков досок. Обойти ее было невозможно. Овчарка тщетно пыталась когтями и лапами разгрести препятствие.

Такер протиснулся к завалу. Прижав к нему свободную руку, он ощутил вибрацию земли. Подобно костяшкам домино, надвигались новые обвалы. Положив ладонь на завал, Уэйн кончиками пальцев нащупал угол стены.

— СТОЙ! — приказал он Кейну.

Как только овчарка отступила назад, Такер выкрутил камеру у нее на ошейнике так, чтобы луч света упал на его руку, прижатую к стене. Он оглянулся, затем снова посмотрел на свои пальцы, стараясь сориентироваться.

Наконец до него дошло, что они добрались до пересечения двух тоннелей.

Обвал произошел в проходе справа, том, который вел к входному отверстию. И дорогу преградил поток песка и камней, выплеснувшийся из тоннеля. Это означало, что вернуться назад тем путем, каким они сюда попали, невозможно. Но, если повезет, им удастся разгрести рыхлую породу и добраться до противоположного прохода. Конечно, нет никакой гарантии, что этот путь ведет к свободе, однако выбора все равно не было.

— КОПАЙ! — приказал Такер Кейну.

Плечом к плечу они принялись за работу. Пес работал передними лапами, отбрасывая назад песок и мелкие камни; человек вытаскивал крупные камни и обломки дерева. Медленно, но неуклонно они расчищали завал, продвигаясь вперед.

Содранными в кровь пальцами Такер скатил вниз большую глыбу песчаника. Он протянул руку, чтобы схватить следующий камень, — и ничего не нащупал. Издав торжествующий крик, Уэйн заработал быстрее. Вскоре было расчищено достаточное отверстие, чтобы человек и собака проползли сквозь завал в тоннель с противоположной стороны.

Кейн стряхнул с шерсти песок. Опустившись на четвереньки, Такер сделал то же самое — хотя его дрожь была вызвана скорее сочетанием облегчение и остаточного страха.

— РАЗВЕДАТЬ ВПЕРЕДИ! — шепотом приказал он.

Вдвоем человек и собака углубились в незнакомое хитросплетение подземных тоннелей старой бурской крепости — и это был самый настоящий лабиринт. На каждом шагу встречались ответвления, ведущие в тупики. Такер постоянно останавливался, чтобы ощупать рукой свод или посветить вперед фонариком Кейна.

Вдалеке звучали глухие раскаты новых обвалов.

Наконец Уэйн оказался в подземной комнате размером с гараж. Судя по высеченным в стенах полкам и сгнившим остаткам разбитых деревянных ящиков, это была кладовка. Из нее выходили новые проходы.

Наклонившись к своему напарнику, Такер направил его фонарик вверх.

И облегченно вздохнул.

Низкий потолок был укреплен досками.

Не успел Такер выпрямиться, как Кейн зарычал, издав резкий угрожающий звук, — после чего прыгнул к груде разломанных ящиков. Ткнув в нее морду, попятился назад, яростно тряся головой. Через несколько секунд пес оказался рядом с хозяином, сжимая что-то в зубах. Разжал челюсти, бросая свою добычу на землю.

Это была черная змея длиной три фута с треугольной головой, говорившей о ядовитом характере своей обладательницы.

Лишь теперь Такер различил сквозь громкий стук сердца тихое зловещее шипение. Когда его глаза привыкли к полумраку, он разглядел на земле извивающиеся тени, старающиеся держаться подальше от пятна света. Из боковых проходов в комнату выползали все новые змеи. Земная дрожь выгнала их из гнездовий, вынудив устремиться вверх.

Концом палки Такер отбросил одну ядовитую гадину от своих ног, заслужив в ответ злобное шипение и устрашающий оскал длинных зубов.

«Пора убираться отсюда».

— ОХРАНЯТЬ! — приказал Такер Кейну.

Схватив палку обеими руками, он что есть силы ударил по доскам над головой. Громкому стуку вторил звон колокольчиков. Вниз полетели щепки. Уэйн продолжал бить по доскам, снова и снова, продираясь сквозь сгнившее дерево, а Кейн тем временем присматривал за змеями.

Такер продолжал долбить потолок, стремясь вызвать свой собственный обвал, понимая, что они находятся у самой поверхности. У него перед глазами стояла картина того, как Кейн осторожно исследовал плато, а Кристофер выстукивал палкой землю, прежде чем сделать очередной шаг. Поток обломков усиливался: дерево, песок, камни. Шипение растревоженных змей нарастало.

Не обращая внимания на ноющие от напряжения плечи, Такер нанес еще один мощный удар в потолок, расщепив надвое толстую доску.

Это оказалось соломинкой, переломившей спину верблюду.

Добрый кусок свода обвалился, обрушившись Такеру на плечи. Обломок доски попал ему в лицо, разодрав щеку. Вниз посыпались камни и песок. Уэйн постарался как мог прикрыть своим телом Кейна.

И вдруг вспыхнул ослепительный свет.

Рискнув поднять взгляд, Такер увидел сквозь расколотый купол мира мрака голубое небо и яркое солнце. Послышались удивленные крики Ани и Кристофера.

— Со мной все в порядке! — крикнул в ответ Такер. Облегченно выдохнув, он опустился на корточки рядом с Кейном и шепнул: — С нами все в порядке.

Пес завилял хвостом, гордо хвастаясь грудой дохлых змей вокруг. Внезапный солнечный свет заставил остальных ядовитых тварей спешно укрыться в свои логова.

— По-моему, твоя радость несколько чрезмерна, — с улыбкой пожурил своего напарника Такер.

18 часов 13 минут

Уэйн помог вытащить из ямы Кейна, обвязав вокруг его жилета нейлоновую веревку, которую достал из своего рюкзака Кристофер, после чего выбрался сам, карабкаясь по ней как по канату.

Как только он оказался наверху, Аня промыла ему рану на щеке, обработала ее антибактериальной мазью и наложила пластырь.

Со всеми прочими царапинами и ушибами можно будет подождать до возвращения в гостиницу.

Солнце уже клонилось к горизонту, и путники поспешили покинуть пустынные горы. Поскольку тропа шла по большей части вниз, все двигались быстро, подгоняемые отдаленным львиным рыком.

— Вы получили то, что нужно? — спросила Аня, идя рядом с Такером.

— С точностью до дюйма.

На этот раз Такер измерил палку Кристофера.

— Хорошо, — ответила молодая женщина. — Я умираю от голода, и на сегодня прогулок на природе с меня довольно.

Тут Уэйн был полностью с ней согласен.

Добравшись до гаража Хелмана, все сели в джип, и Кристофер поспешил обратно в Спрингбок. В дороге все молчали, сраженные усталостью. Кристофер позвонил своему брату Полу, убеждаясь в том, что в гостинице все спокойно. Точнее, почти спокойно. После небольшого отдыха к Буколову вернулась его заносчивая раздражительность, и он потребовал подробного отчета обо всех событиях дня, недовольный тем, что его оставили не у дел.

Такеру вовсе не хотелось объясняться с русским. Он мечтал лишь отмокнуть в горячей ванне, после чего окунуться в бассейн.

Когда они уже подъезжали к гостинице, у Кристофера зазвонил телефон. Удерживая аппарат одной рукой, он подкатил машину прямо к крыльцу и, остановив машину, повернулся к Такеру.

— Это отец Манфред. Он спрашивает, можно ли будет встретиться с вами в церкви. Сегодня вечером. Говорит, у него есть кое-что, что может вас заинтересовать. — Кристофер прикрыл телефон ладонью. — Я могу сказать, что это подождет до завтра.

— Я должен пойти, — ответил Такер, откладывая ванну и бассейн.

Аня снова пристегнула ремень, собираясь пойти вместе с ним, но он подался вперед и тронул ее за плечо.

— Я справлюсь с этим один, — сказал Уэйн, — если вы справитесь с Буколовым. Кто-то должен ввести его в курс дела, иначе он ступит на тропу войны. — У Ани на лице отобразилось сомнение. — Он будет держать себя в руках. Просто будьте краткой.

Аня кивнула.

— После всего того, что выпало сегодня на вашу долю, я возьму на себя Буколова.

— Спасибо.

Когда Аня скрылась за стеклянными дверями, Такер и Кристофер поехали в церковь. Они застали преподобного отца там же, где видели его в последний раз: за столом во внутреннем дворе. Но только теперь он был полностью одетый, в белом костюме колониального покроя, и только ноги его остались босыми. Вынув изо рта трубку, отец Манфред помахал ею, приглашая гостей присоединиться к нему.

— Как прошла экспедиция? — спросил он.

— Отлично, — ответил Такер.

— По-моему, пластырь у вас на лице говорит об обратном.

— За знания всегда приходится платить.

— И, судя по всему, на этот раз вам пришлось платить кровью.

«Если бы вы знали…»

Такер подался вперед.

— Преподобный отец, Кристофер сказал, у вас есть какая-то новость.

— О да. И весьма загадочная. Похоже, Спрингбок внезапно стал очень популярным местом.

— Что вы хотите сказать?

— Где-то с час назад мне позвонил один специалист по генеалогии. Она спрашивала о вашем предке, Паулосе де Клерке.

— Она? — спросил Такер, услышав в этих словах тревожный набат. — Это была женщина?

— Да. У нее был акцент… пожалуй, скандинавский.

«Фелиси!..»

Отец Манфред прищурился.

— По вашему лицу я вижу, что эта новость пришлась вам не по душе.

— Да, — подкачал головой Такер.

— Значит, соперничество? Кто-то хочет увести добычу у вас из-под носа?

— Что-то в таком духе, — подтвердил Уэйн. Ему было неловко лгать священнослужителю. — Но как вы думаете, это был местный звонок?

Отец Манфред покачал головой.

— Связь была установлена через международного оператора.

Так что звонок, скорее всего, не был местным.

«Хоть какое-то облегчение».

— Что вы рассказали этой женщине про де Клерка? — спросил Такер.

— Очень немногое. То, что он был врач, ботаник, и, по всей вероятности, находился в Клипкоппи.

Непроизвольно застонав, Такер переглянулся с Кристофером и уточнил:

— Ну а обо мне? Обо мне эта женщина расспрашивала?

— Ни слова. Впрочем, я бы все равно ей ничего не сказал. К середине разговора я заподозрил что-то неладное и решил сначала переговорить с вами, прежде чем предлагать ей дальнейшее сотрудничество. Вот почему я пригласил вас сюда.

— Эта женщина говорила о колодце Гритье?

— Да, а я упомянул про форт Клипкоппи.

Это была катастрофа.

Почувствовав, что Такер расстроился, отец Манфред потрепал его по плечу.

— Но я не уточнил, где находился форт Клипкоппи.

— Но она без труда узнает…

— Она узнает то же самое, что узнали вы, — не дал ему договорить священник. — То, что форт Клипкоппи расположен в центре Спрингбока. Так написано во всех путеводителях.

Такер вспомнил, с каким презрением отец Манфред отзывался о ловушке для туристов. Он ощутил прилив удовлетворения. Этот ложный след поможет выиграть какое-то время.

Такер успокоился. В основном. Когда он узнал о том, что Фелиси уже в пути, ему первым делом захотелось незамедлительно вернуться в гостиницу, развернуть карту и рассчитать по координатам де Клерка местонахождение пещеры, отталкиваясь от местонахождения колодца.

Но, с другой стороны, перед ним сидел кладезь знаний по местной истории, и он не хотел упускать такую возможность.

— Преподобный отец, вы упоминали о том, что де Клерк служил под командованием генерала Роосы. В своих исследованиях вам приходилось встречаться с осадой пещеры в горах Гроот-Карас? Насколько мне известно, именно там погиб мой предок.

— Нет, не доводилось, однако из этого вовсе не следует, что такой осады не было. Не забывайте, то была не современная война, напичканная журналистами, телекамерами и всем прочим. Но я могу поискать еще.

— Буду вам очень признателен.

Затянувшись трубкой, отец Манфред пристально посмотрел на своего собеседника.

— Судя по прозвучавшему в вашем голосе голоду, вы намереваетесь отправиться в Гроот-Карас.

— А если и так?

— Что ж, если отбросить повстанцев, намибийскую армию, браконьеров и бандитов с большой дороги, все равно останется суровая местность, жара и отсутствие воды. Не говоря про всякую живность, норовящую вас сожрать.

— Вас можно брать на работу в туристическое агентство Намибии, — усмехнулся Такер.

— Если вы отправитесь туда, — перешел на серьезный тон отец Манфред, — постарайтесь сделать так, чтобы вас не приняли за браконьеров. Намибийские солдаты сначала стреляют, затем задают вопросы. Если на вас нападут повстанцы или бандиты, сражайтесь до самого конца, ибо, если вы попадете к ним в руки, ваша песенка спета. Наконец, возьмите надежный транспорт. Если он сломается, пешком вам до цивилизации не добраться.

— Спасибо, — кивнул Такер, признавая мудрость слов священника.

Встав, он пожал отцу Манфреду руку.

Когда Уэйн и Кристофер уже собрались уходить, священник окликнул их.

— Если ко мне заявится ваш конкурент, как мне быть?

— Улыбайтесь и покажите ей западню для туристов в центре города.

На самом деле Такеру хотелось заманить Фелиси в другую западню.

Такую, из которой она уже не смогла бы выбраться.

Однако пока что придется довольствоваться и этим.

Глава 30

20 марта, 09 часов 09 минут

Апингтон, Южная Африка

— Добро пожаловать в страну вина, — объявил Кристофер, когда шасси «Сессны» коснулись бетона взлетно-посадочной полосы аэропорта Апингтона, живописного городка в двухстах милях к северо-западу от Спрингбока. — Здесь вы найдете лучшие виноградники Южной Африки, которые ежегодно дают около четверти миллиона фунтов отборного винограда.

Такер уже обратил внимание на бескрайние виноградники, раскинувшиеся по обоим плодородным берегам Оранжевой реки. Этот маленький оазис также должен был стать отправной точкой предстоящего путешествия через границу в Намибию. Конечно, Уэйн ничего не имел против того, чтобы один день посвятить дегустации местных вин, однако распорядок был очень жесткий.

Вчера вечером Такер завершил свои расчеты и получил более точное представление относительно координат пещеры де Клерка. Понимая, что Фелиси совсем близко, он поднял своих спутников на рассвете, чтобы поскорее совершить этот короткий перелет до Апингтона. Ему хотелось быть на шаг впереди неумолимой шведки.

После того как все сошли с борта самолета на землю, Пол Нкомо усадил их в черный «Рейнджровер» и, покинув зеленую долину в пойме реки, направился по просторной саванне, заросшей высокой густой травой с редкими островками темно-зеленых рощ и каменистых россыпей. Через двадцать минут пути внедорожник остановился перед железными воротами. Надпись у ворот гласила: «Охотничий парк Спитскоп».

Опустив стекло, Пол высунул руку и, нажав кнопку переговорного устройства, назвал себя. Ворота распахнулись. Проехав по дороге на поляну площадью с акр, Пол подкатил к просторному дому в сельском стиле с множеством пристроек. С востока поляну ограничивали три выстроившихся в ряд сарая.

Все вышли из машины, разминая затекшие члены.

— А здесь не так жарко, — с удовлетворением заметил Буколов, чье настроение качнулось вверх.

— Еще раннее утро, — предупредил его Пол. — Будет жарко, очень жарко.

— А львы здесь водятся? — с опаской спросила Аня, обводя взглядом саванну.

— Да, мэм. Нужно быть очень осторожным.

Оглянувшись вокруг, молодая женщина нашла Кейна и присела рядом с ним на корточки, с признательностью почесывая его за ухом. Несомненно, у нее в памяти был свеж вчерашний подвиг овчарки, и она собиралась держаться поблизости.

Пока остальные прошли в дом, Кристофер отвел Такера в сторону. Они направились к сараям. Внутри одного из них стоял другой «Рейнджровер», раскрашенный в камуфляжные бурый, желтый и оранжевый цвета. Грузовое отделение сзади и багажник на крыше были заполнены всевозможным снаряжением.

— Ваш экипаж, мистер Уэйн.

— Впечатляюще, — одобрительно произнес Такер. Обойдя внедорожник вокруг, он заметил, что тот достаточно старой модели. — Как у него с техосмотром?

Он не забыл предостережение отца Манфреда насчет того, с какими опасностями им придется столкнуться, если у них в Намибии сломается машина.

— Никаких проблем у вас не возникнет. А теперь насчет того, когда мы отправляемся. Я…

— Что значит «мы»? — подняв руку, остановил его Такер.

— Ну как же, вы, ваши спутники и я, разумеется.

— Кристофер, кто вам сказал, что вы поедете с нами?

Молодой негр удивленно поднял брови.

— Я полагал, само собой разумеется, что буду вашим гидом на протяжении всего вашего пребывания в Африке.

— А я впервые об этом слышу.

И такой оборот дела Такера нисколько не устраивал. Хотя, естественно, он был бы рад воспользоваться опытом Кристофера, в последнее время список жертв получился слишком уж большим. Ему, Буколову и Ане нужно ехать обязательно, но…

— Кристофер, на эту работу вы не подряжались.

Однако тот не собирался сдаваться.

— Мне было поручено обеспечить вам любое содействие, необходимое для путешествия в Намибию. И, на мой взгляд, больше всего вам нужен я сам. — Он начал перечислять доводы, загибая пальцы. — Владеете ли вы диалектами племен, живущих в Намибии? Известно ли вам, как вести себя при встрече с черной мамбой? Сколько раз вам приходилось чинить «Рейнджровер» в безлюдной глуши?

— Ваши доводы я понял. А теперь выслушайте мои.

Подойдя к «Рейнджроверу», Такер снял с багажника на крыше футляр и достал из него автоматическую винтовку. Расстелив на капоте одеяло, положил винтовку на него.

— Это полуавтоматическая винтовка «АР-15», оснащенная стандартным оптическим прицелом 4х20, способным также работать как прицел ночного видения. Темп стрельбы восемьсот выстрелов в минуту. Эффективная дальность стрельбы от четырехсот до шестисот метров. Вопросы есть?

Кристофер молча покачал головой.

— Смотрите внимательно. — Умелыми движениями Такер выполнил неполную разборку винтовки, аккуратно раскладывая детали на одеяле, затем собрал винтовку. — А теперь вы.

Собравшись с духом, Кристофер подошел к внедорожнику и повторил процесс. Его движения были более медленными и не такими уверенными, однако он все выполнил правильно.

Затем Такер показал ему, как вставить магазин, дослать патрон в патронник и поставить винтовку на предохранитель.

— А теперь вы.

Кристофер повторил все его действия.

Остался последний урок.

Забрав винтовку, Уэйн отсоединил магазин, извлек патрон из патронника и снова протянул ее Кристоферу.

— А теперь направьте ее мне в грудь.

— Что?

— Делайте, как я говорю!

Кристофер неуверенно выполнил распоряжение Такера.

— Зачем это нужно?

От Такера не укрылось, что у него дрожат руки.

— Раньше вам не приходилось так делать, да?

— Да.

— В вас стреляли?

— Нет.

— Вы кого-нибудь убивали?

— Конечно, нет!

— Если вы отправитесь с нами, возможно, придется все это делать.

Вздохнув, Кристофер опустил винтовку.

— Я начинаю понимать, что вы хотите сказать.

— Вот и хорошо. Значит, вы остаетесь ждать нас здесь.

— Вы делаете слишком поспешные выводы. — Кристофер вернул «АР-15» Такеру. — Если в меня будут стрелять, я выстрелю в ответ. А дальше Господь решит, что будет с этим человеком.

— Ну и упрямый же вы сукин сын! — пробормотал Такер.

— То же самое говорила мне моя мать. Разумеется, без «сукиного сына».

11 часов 45 минут

— Насколько вы уверены в том, что точно определили координаты? — спросила Харпер.

Такер стоял перед сараем, в котором находился «Рейнджровер». Он только что закончил проверку снаряжения. Все остальные отправились обедать, укрывшись от полуденного зноя, оставив его одного. Воспользовавшись кратковременным уединением, Такер связался с «Сигмой».

— На девяносто процентов. Определить точнее не получится, и мы остаемся на шаг впереди конкурентов.

— Кстати, о конкурентах. Женщина, подходящая под описание Фелиси Нильссон и обладающая шведским паспортом, сегодня утром прилетела в Кейптаун. Приблизительно в то же время границу также пересекли четверо мужчин, все со шведскими паспортами.

— Ничего удивительного. Но у нас по сравнению с Фелиси большая фора. Без Уткина, который докладывал обо всех наших действиях, наемнице приходится блуждать в потемках. И ей еще нужно разгадать тайну Клипкоппи.

— Надеюсь, тут вы правы. И теперь последний момент. Помните то фото, которое вы нам переслали, — сделанное в интернет-кафе в Димитровграде?

— Помню.

— Так вот, в нем есть что-то странное.

— Определите, что значит «странное».

— Наших техников заинтересовала определенная закономерность отдельных точек цифрового изображения. Возможно, это ничего не значащая мелочь, однако мы разбираем по винтику все, что вы нам прислали, — в том числе всю информацию, полученную от Буколова.

— Есть какой-либо вердикт по этой части?

— Мы собрали команду биологов, эпидемиологов и ботаников, которые в настоящее время внимательно все изучают. Пока что единого мнения нет, но в одном все сходятся.

— В том, что все это грандиозный обман. И мы можем разворачиваться и возвращаться домой.

— Боюсь, нет, — ответила Харпер. — Все согласны с тем, что этот ПУОП, если он действительно существует, может иметь зашкаливающий БКВ.

— А теперь то же самое понятным языком.

— За аббревиатурой БКВ стоит «базовый коэффициент воспроизводства». Чем выше это значение, тем более заразным является организм и тем труднее его контролировать. У кори значение БКВ между 12 и 18. Если оценки Буколова и результаты первых экспериментов верны, ПУОП попадает в интервал от 90 до 100. С практической точки зрения это означает, что если штамм ПУОП внести на акр какой-нибудь зерновой культуры, весь участок окажется заражен меньше чем за сутки, и дальше этот процесс будет нарастать по экспоненте.

Такер сделал глубокий вдох, успокаивая себя.

— Разыщите эту штуку, — предупредила Харпер, — и позаботьтесь о том, чтобы в руки к Харзину она ни за что не попала.

Уэйн мысленно представил завернутые в полиэтилен брикеты взрывчатки «С-4», уложенные в багажник «Рейнджровера».

— Это я вам обещаю.

Закончив разговор, он подошел к «Рейнджроверу» и склонился над расстеленной на капоте картой южной части пустыни Калахари и восточной Намибии. Провел пальцем вдоль гор Гроот-Карас и постучал по тому месту, где должна была находиться пещера де Клерка. Прибыв туда, надо будет искать какой-то ориентир, похожий на кабанью голову. Но сначала надо туда добраться.

— Я принес вам обед, — окликнул его Кристофер. — Вы должны подкрепиться.

Он принес блюдо с салатом из свеклы со шпинатом и здоровенный сандвич с начинкой из говядины, цыпленка, ветчины и яичницы — четырех основных продуктов.

Кейн, лежавший в тени за внедорожником, поднялся на ноги и вскинул морду высоко вверх, принюхиваясь. Отщипнув кусок курицы, Такер кинул его овчарке.

— Чем вы встревожены? — спросил Кристофер.

Уэйн уставился на карту.

— Я пытаюсь найти лучшее место для перехода границы в Намибию. Поскольку машина у нас доверху нагружена оружием и взрывчаткой, лучше всего будет попытаться сделать это ночью.

— Совершенно правильно. Ввозить подобное снаряжение в Намибию категорически запрещено. Можно получить хороший тюремный срок. А из-за повстанцев и бандитов граница надежно охраняется.

— Итак, проблему нашу вы понимаете. Как насчет решения?

— Гм. — Слегка ткнув локтем Такера в бок, Кристофер указал на блюдо. — Ешьте. Я вам все покажу. — Он ткнул пальцем в карту. — Ноэнипут — небольшое коллективное сельскохозяйственное предприятие недалеко от границы. Южноафриканские пограничники там довольно покладистые. Пересечь границу будет нетрудно. Возможно, придется немного заплатить… налог с туристов.

— Другими словами, дать взятку, — выразился более откровенно Такер.

— Да. Но вот с другой стороны границы намибийские пограничники совсем не покладистые. И никакой взяткой их не купить. Все дороги перекрыты. Так что придется пересекать границу ночью, как вы и сказали, напрямую через пустыню. — Проведя пальцем на север, Кристофер ткнул в одну точку. — Лучше всего пересекать границу здесь.

— Это еще почему?

— Здесь чаще всего ее пересекают повстанцы. Очень опасные люди.

— Разумно ли это?

Кристофер посмотрел ему в лицо.

— Конечно. — Он указал на блюдо. — А теперь ешьте.

Однако почему-то у Такера полностью пропал аппетит.

Глава 31

20 марта, 18 часов 55 минут

Намибийская граница

Кристофер вел машину вперед. Постепенно саванна сменилась ржаво-красными песками с вкраплениями белоснежных солончаков, среди которых были разбросаны одинокие высокие холмы под названием «коппи». Клонящееся к горизонту солнце отбрасывало от этих каменистых возвышенностей на выжженную равнину длинные тени.

Вдалеке небо рассекал зазубренный черный силуэт гор Гроот-Карас. Как добраться до этих отдаленных вершин? Местность вокруг ровная, пересечь границу даже под покровом ночи будет невозможно. Словно в подтверждение этой тревожной мысли в небе показались неспешно парящие черные точки. Это были самолеты-разведчики намибийских военно-воздушных сил, имеющие приказ сначала открывать огонь по контрабандистам, и лишь затем задавать вопросы.

Такер попытался выведать у Кристофера его план, но тот упорно молчал. Быть может, втайне опасаясь, что Уэйн, узнав план, оставит его не у дел.

— Ноэнипут, — объявил Кристофер, указывая вперед на россыпь беленых домиков и выцветших витрин. — Здесь единственный полицейский участок в радиусе сотни миль. Если нашу машину обыщут, нам придется плохо.

Аня, сидевшая спереди, сползла ниже и крепко схватилась за дверную ручку.

Буколов нервно застонал. Русский фармацевт делил заднее сиденье вместе с Такером и Кейном.

— ЛЕЖАТЬ! — приказал овчарке Уэйн.

Кейн растянулся на полу, и Такер накрыл его одеялом.

Дорогу впереди частично преграждала белая полицейская машина, развернутая навстречу. Когда внедорожник приблизился, у нее на крыше замигали огни, передавая какой-то сигнал.

Но какой именно?

Сбросив скорость, Кристофер подкатил к полицейской машине и, опустив стекло, высунул руку в приветственном жесте. В ответ из окна полицейской машины также показалась рука.

Кристофер на ходу хлопнул ладонью по руке полицейского. Такер успел заметить, как во время «рукопожатия» из одной руки в другую перешла пачка сложенных банкнотов.

«Налог с туристов».

«Рейнджровер» проехал дальше.

— Получилось! — воскликнула Аня.

— Подождите, — остановил ее Кристофер, внимательно смотря в зеркало заднего вида. — Я должен убедиться в том, что заплатил ровно столько, сколько нужно. Слишком много — и полицейский может что-нибудь заподозрить и поехать за нами. Слишком мало — и он оскорбится и начнет к нам приставать.

Прошло полминуты.

— Полицейский не тронулся с места. Кажется, все в порядке.

Все расслабились. Кейн запрыгнул обратно на сиденье, радостно виляя хвостом.

— Еще три мили, — объявил Кристофер.

— Три мили до чего? — проворчал Буколов. — Мне бы очень хотелось, чтобы вы оба поведали нам, что происходит, черт побери.

— Еще три мили, после чего нам придется съехать с шоссе и дождаться наступления ночи, — объяснил Такер, который сам не меньше русского ученого был недоволен тем, что его держали в неведении.

Проехав три мили, Кристофер свернул с дороги и съехал вниз по крутому откосу из песка и камней. Как только внедорожник оказался на ровном месте, водитель остановил его за валуном, закрывавшим вид со стороны дороги. Все молчали, слушая негромкий стук остывающего двигателя «Рейнджровера».

Через несколько минут солнечный свет угас до сумерек, после чего наступила кромешная темнота.

— Хорошо, что не пришлось долго ждать, — прошептала Аня.

— В пустыне всегда так происходит, миссис. Через час станет холоднее на двадцать градусов. К утру могут быть заморозки. А к полудню снова будет невыносимая жара.

Захватив бинокли, Такер и Кристофер отошли ярдов на сто и поднялись по склону ближайшего коппи. Растянувшись на животе на вершине холма, они изучили полосу открытой местности шириной мили четыре, простирающуюся до самой границы.

Смертельно опасная ничейная земля.

Полоса казалась слишком широкой, чтобы можно было надеяться незаметно проскользнуть через нее, особенно из-за…

— Вот! — Кристофер указал на мигающие огоньки самолета в ночном небе. — Разведчик намибийских военно-воздушных сил. Каждую ночь повстанцы делают то же самое, что сейчас намереваемся сделать мы, но только в обратную сторону. Под покровом ночи они пробираются в Южную Африку, где сторонники снабжают их боеприпасами и снаряжением.

Такер проводил взглядом самолет, неспешно пролетевший вдоль границы и наконец скрывшийся в темноте.

— Сколько их там? Как часто они летают?

— Много. Приблизительно раз в десять минут.

Невозможно за такое короткое время преодолеть широкую полосу открытой земли.

— А что происходит, когда самолет замечает тех, кто нелегально пересекает границу? — спросил Такер.

— Разведчик оснащен автоматическими пушками. Темп стрельбы шесть тысяч выстрелов в минуту. Каждую ночь намибийские летчики на всем протяжении границы в среднем убивают троих человек. Когда мы поедем, вы увидите множество остовов машин, чьи водители плохо выбрали момент.

— Вы чересчур уповаете на то, что выберете момент правильно, — заметил Такер.

— Сегодня выбор момента не имеет значения. Нам просто нужно найти кролика. — С этими загадочными словами Кристофер поднялся на ноги. — Нужно приготовиться и выдвинуться на исходную позицию.

«Подготовиться к чему?»

Сев за руль, Кристофер тронулся, не зажигая фары. Молочно-белый лунный свет заливал дюны и коппи. Вдалеке на фоне ночного неба черным пятном виднелись горы Гроот-Карас.

Кристофер вел «Рейнджровер» по узкой ложбине между двумя дюнами со скоростью пешехода, чтобы не поднимать колесами пыль. Приблизительно через милю внедорожник оказался у цепочки поросших низким кустарником коппи.

Кристофер с черепашьей скоростью полз вдоль ряда холмов до тех пор, пока они не закончились, после чего остановился за последним коппи. «Рейнджровер» полностью растворился на фоне каменистого склона.

Впереди оставалась открытая равнина.

— А теперь будем ждать, — сказал Кристофер.

— Ждать что? — спросил Такер.

— Когда побежит кролик.

20 часов 22 минуты

Такер не отрывал глаз от бинокля. Поменявшись местами с Аней, он устроился спереди, откуда открывался вид на все открытое пространство. Тут и там виднелись остовы разбитых машин тех контрабандистов и повстанцев, которым не повезло. Многие уже были наполовину скрыты под гонимыми ветром дюнами.

Вдруг вдалеке на северо-западе что-то блеснуло.

Такер напрягся.

— Какое-то движение, — прошептал он.

Кристофер подался к нему, также всматриваясь в бинокль.

— Что вы увидели?

— Какой-то отблеск — возможно, лунный свет, отразившийся от стекла.

Напряженное ожидание продолжалось. Несколько минут назад Кристофер наконец поделился своим планом. Такер больше не думал, что молодой негр молчал, считая это своеобразной страховкой от того, чтобы его не оставили. На самом деле он не раскрывал свой замысел, поскольку это было чистое безумие.

Но они уже ввязались в это дело.

И обратной дороги больше не было.

— Я вижу, — наконец сказал Кристофер. — Определенно, это машина — пикап. И он набирает скорость. Такер, это и есть наш кролик.

«Беги, кролик, беги…»

Такер наблюдал в бинокль за мчащимся на полной скорости пикапом, спешащим в Южную Африку. Неудивительно, что Кристофер выбрал место, облюбованное повстанцами. Для успешной реализации плана требовалось оживленное движение.

В данном случае, поток контрабандистов и повстанцев.

— Если разведчики здесь есть, — предупредил Кристофер, — долго ждать не придется.

Машина повстанцев неслась вперед, торопясь добраться до шоссе на южно-африканской стороне. Такер уже и без бинокля видел, как она петляет между дюнами.

Пикап уже преодолел больше мили, когда Кристофер прошептал:

— Там, на юге…

В небе вспыхнули огни. Намибийский самолет-разведчик подобно коршуну пронесся над холмами вдали, догоняя убегающего «кролика». Набирая скорость, он нырнул в крутое пике, привлеченный столбом пыли, поднятой пикапом. Вскоре самолет летел уже всего в семидесяти ярдах над землей. Двигаясь тем же курсом, он должен был пролететь рядом с коппи, за которым укрылись Кристофер и его спутники.

— Настала пора приготовиться, — предупредил Кристофер. — Пристегните ремни и держитесь.

— Это же безумие! — рявкнул Буколов.

— Абрам, помолчи! — остановила его Аня.

— Осталось совсем недолго… — пробормотал Такер.

Самолет пронесся над самой вершиной холма и скрылся вдали.

Включив передачу, Кристофер втопил педаль газа в пол. «Рейнджровер» рванул вперед и затрясся на ухабах.

— Такер, следите внимательно за самолетом! Если он расправится с первой машиной слишком быстро, мы, возможно, все-таки привлечем его внимание!

— Понял!

Развернувшись на сиденье, Такер высунулся в окно двери и уселся на оконном проеме. Вцепившись в багажник на крыше, он следил за продвижением пикапа.

— Похоже, ему не добраться до противоположной стороны! — крикнул он.

— Такое случается редко! Держитесь крепче!

Внедорожник набрал скорость, огибая юзом препятствия, прыгая на камнях, ныряя в ложбины между дюнами. Прохладный воздух остывающей пустыни растрепал Такеру волосы. Сердце у него бешено колотилось от возбуждения.

— Далеко еще до границы? — крикнул он.

— Одна миля. Девяносто секунд.

Такер увидел, как самолет заложил резкий вираж вправо, ложась на параллельный курс с несущимся пикапом.

— Почти прибыли! — крикнул Кристофер.

Под брюхом самолета вспыхнуло пламя, к пикапу протянулась огненная дорожка. Автоматическая пушка извергла в цель сто снарядов в минуту, буквально разорвав машину пополам. Яркое пламя озарило погруженную в темноту пустыню.

Бой быстро закончился.

Над обломками закружилось облако дыма, разрываемое огненными языками.

Самолет набрал высоту, описывая круг над горящей машиной. Закончив разворот, он непременно заметит столб пыли, поднятый несущимся на полной скорости «Рейнджровером».

— Возвращается! — крикнул Такер.

Повернувшись вперед, он успел увидеть сложенную из камней пирамиду, промелькнувшую у самого бампера «Рейнджровера». Еще бы совсем немного, и пирамида сбила бы Уэйна с его насеста.

— Пограничный знак! — крикнул Кристофер. — Мы пересекли границу! Добро пожаловать в Намибию!

Нырнув обратно в салон, Такер пристегнул ремень. Сидевший сзади Кейн подался вперед и лизнул хозяина в лицо.

— Мы в безопасности? — спросила Аня.

— Мы в Намибии, — ответил Кристофер. — Так что — нет.

Буколов подался вперед, красный как свекла, на грани апоплексического удара.

— Ради всего святого! Вы, что, хотите меня убить? Прямо сейчас?

— Нет, профессор, — обернувшись, спокойно произнес Такер. — Но день еще не кончился.

Глава 32

20 марта, 20 часов 11 минут

Пограничный район Намибии

— Оно должно быть прямо за следующей дюной, — сказал Такер.

Расстелив на коленях карту, он держал в руке навигатор.

— Что мы ищем? — спросила Аня, просовываясь между двумя передними сиденьями и следя за тем, чтобы не задеть больную руку.

— Здесь должно быть шоссе, — ответил Уэйн. — Ведущее на запад, в горы.

— Разумно ли на него выезжать? — спросила Аня. — Разве на нем не будет машин?

— Будет, но в Намибии машины с южноафриканскими номерами не редкость. Если только мы не будем привлекать к себе внимание, у нас есть шанс.

— И на шоссе меньше вероятность встретиться с повстанцами или бандитами, — обернувшись к Ане, сказал Кристофер.

— Так будет до тех пор, пока мы не доедем до гор, — уточнил Такер. — Но как только мы свернем с шоссе и углубимся в глушь, начнется самое интересное.

По-прежнему не зажигая фары, Кристофер выбрался из дюн. Впереди показался черный асфальт шоссе, пересекающего напрямую пески. Водитель подождал немного, убеждаясь в том, что никто их не видит, затем перевалил через кювет и выехал на гладкое твердое покрытие.

Включив фары, он направился на запад.

Несмотря на то что местность вокруг была безлюдная, дорога была ухоженной, с хорошей разметкой, однако она по-прежнему оставалась пустынной. На протяжении следующих двадцати пяти миль, забираясь все выше в предгорья, путники не встретили ни одной машины, ни одной живой души, никаких признаков цивилизации.

Наконец шоссе уперлось в другую дорогу. Кристофер остановился. Буколов громко храпел на заднем сиденье, Аня также задремала, свернувшись в клубок и привалившись к двери.

— Она очень красивая, — заметил Кристофер. — Это ваша женщина?

— Нет.

— Понятно. Но вы нравитесь друг другу, да?

— Все очень сложно, — закатил глаза Такер. — Не суйтесь не в свое дело.

И все же слова Кристофера запали ему в душу. Определенно, Аня была привлекательной, но Такер до сих пор не задумывался о том, что между ними может что-то возникнуть. Конечно, когда она попадет в Америку, ей будет нужен друг, и он будет ей этим другом, но вот дальше… это покажет только время. Такер жалел молодую женщину, ему хотелось ее защитить, однако эти чувства, пожалуй, не лучший фундамент для любовных отношений. И, что гораздо важнее, сейчас не место и не время думать об этом.

Особенно в раздираемой гражданской войной Намибии.

Такер еще раз проверил по карте координаты, полученные с помощью навигатора.

— Мы на правильном пути, — сказал он. — Здесь нужно повернуть направо, затем проехать четверть мили и далее свернуть на северо-запад на грунтовую дорогу.

— И далеко еще останется до конечной цели?

— Восемнадцать миль.

По крайней мере, Такер на это надеялся. Если он, определяя азимут, ошибся всего на долю градуса, пещера окажется в нескольких милях от того места, где они будут ее искать. К тому же, даже если его расчеты верны, нужный ориентир, Кабанья Голова, мог за сто лет разрушиться от времени и непогоды. Такер ощутил укол паники, граничащей с отчаянием, и постарался задвинуть ее подальше.

«Рейнджер, занимайся тем, что у тебя перед глазами», — в который раз напомнил он себе.

— Расстояние большое, — заметил Кристофер. — А местность будет становиться только хуже.

— Знаю. — Такер взглянул на часы. — Сейчас уже почти полночь, а мне бы не хотелось сражаться с горами до тех пор, пока не будет светло. Давай поднимемся чуть выше и начнем искать место для лагеря. Нужно немного отдохнуть. А на рассвете мы с Кейном отправимся на разведку.

Сидящий сзади Буколов захрипел, застонал, затем пробормотал:

— У меня болят уши!

— Мы поднялись на три тысячи футов, профессор, — успокоил его Кристофер. — Скоро ваши уши привыкнут. Спите дальше.

Вскоре «Рейнджровер» свернул с асфальта и затрясся на ухабистой грунтовой дороге, забираясь все выше в горы.

Примерно через час Такер указал на скалистую гору, увенчанную сверху шапкой невысоких деревьев.

— Посмотри, сможешь ли ты найти дорогу на вершину.

— Я постараюсь.

Кристофер свернул с дороги вправо и спустился вниз по насыпи, после чего проехал по руслу пересохшей реки, петляющему вдоль южного подножия горы. Ему удалось найти естественный пандус, ведущий вверх. Еще ярдов через сто «Рейнджровер» выехал на ровное место, окруженное полумесяцем валунов и чахлых деревьев.

— Сойдет, — сказал Такер, знаком показывая Кристоферу остановиться.

Выбравшись из машины вместе с Кейном, он приказал:

— РАЗВЕДАТЬ И ВЕРНУТЬСЯ.

Овчарка скрылась в темноте, исследуя поляну, пересеченную тропами. Описав полный круг, она вернулась к «Рейнджроверу». Вдалеке слышалось приглушенное ворчание львов, время от времени разрываемое громким рыком. Другие ночные существа пронзительно кричали, рычали, ухали.

Махнув Ане и Буколову, Такер повернулся к Кристоферу.

— Надо поставить палатки. Но что вы думаете по поводу костра?

— Огонь хорош для того, чтобы держать на расстоянии диких животных, но он также привлечет внимание повстанцев и бандитов. Я голосую против.

Такер согласился. Они быстро разбили лагерь. Даже Буколов успел поработать, перед тем как заползти в палатку и буквально рухнуть на одеяло. Аня вскоре последовала за ним.

— Первым дежурю я, — сказал Кристоферу Такер. — Вы весь день были за рулем. Нужно немного поспать.

— А я спать не очень-то хочу. Сменю вас через пару часов.

Такер не возражал.

Подойдя к внедорожнику, он прижался бедром к бамперу. Небо над головой, усыпанное сверкающими звездами, было рассечено пополам сияющей полосой Млечного Пути. Такер вслушался в какофонию африканской ночи: треск насекомых, отдаленный топот копыт, шелест ветра.

Трудно было поверить, что в такой красоте таится столько опасностей.

21 марта, 01 час 24 минуты

Такер нес дежурство, борясь со сном. Лежавший у колеса «Рейнджровера» Кейн встрепенулся, поднимая голову.

Такер услышал, как открылась молния палатки.

Обернувшись, он увидел, как из палатки выбирается Аня, закутанная в одеяло. В холодном воздухе пустыни ее дыхание вырывалось изо рта облачками пара. Медленно, робко молодая женщина присоединилась к Такеру.

— Не можете заснуть? — шепотом спросил тот. — Вас беспокоит рука?

— Нет. Дело не в этом… — Не договорив, Аня пожала плечами.

Уэйн похлопал по капоту рядом с собой.

Подсев к нему, Аня придвинулась ближе и накинула ему на плечо одеяло.

— Похоже, вы замерзли.

Такер не стал возражать. Он вынужден был признать, что рад теплу… и обществу.

Взглянув на них, Кейн глухо зарычал и снова улегся на землю.

— По-моему, кто-то ревнует, — заметила Аня, пряча улыбку.

— Он бывает очень сварливым, когда устанет.

— Вы с ним прекрасно читаете настроение друг друга.

— Мы уже давно вместе. Кейн был еще щенком. И за долгие годы тренировок мы выучили все странности и причуды друг друга.

Внезапно Такер поймал себя на том, как же глупо говорить о таких вещах, когда прямо под боком красивая молодая женщина.

Однако Аня, похоже, ничего не имела против.

— Должно быть, это замечательно, когда в жизни есть кто-то близкий, кто так хорошо тебя знает.

В этот момент Такер осознал, как же мало ему известно о настоящей Анне Авериной — и как же много ему хочется о ней узнать.

— Кстати, о том, чтобы узнать друг друга, — шепотом произнес он. — Мне ничего не известно о вашем прошлом. Где вы росли?

Последовала долгая пауза — очевидно, Ане было непросто открыться, особенно после стольких лет жизни под чужим именем.

— В разных местах, — наконец пробормотала она. — Мой отец служил в российской армии. Он был… он был очень тяжелый человек. Нам часто приходилось переезжать с места на место.

Такер услышал в ее словах боль. Аня опустила взгляд. После длительного неловкого молчания она встала. Определенно, Такер задел больное место.

— Пожалуй, я все же попробую заснуть, — пробормотала Аня, забирая с собой одеяло.

Помахав рукой, она вернулась к палатке и забралась внутрь.

Внезапно ночь стала гораздо холоднее.

Глава 33

21 марта, 05 часов 16 минут

Горы Гроот-Карас, Намибия

Кристофер разбудил Такера еще затемно. Уэйн тотчас же стряхнул с себя сон, напрягая мышцы и прогоняя паутину приятных сновидений.

— Все в порядке, мистер Уэйн, — заверил его молодой негр. — Вы попросили разбудить вас до восхода солнца.

— Хорошо, хорошо…

Выбравшись из спального мешка, Такер первым делом схватил лежавшую рядом «АР-15».

Когда он вылезал следом за Кристофером из палатки, проснулся Буколов, разбуженный шумом.

— В чем дело? Что случилось?

— Все в порядке, профессор, — успокоил его Такер. — Спите дальше.

— Я бы спал, если бы вы двое не топали, словно стадо слонов. — Буколов перекатился на другой бок, поворачиваясь к ним спиной.

В противоположном углу палатки блеснули открытые глаза Ани, затем и она также отвернулась.

Ведя за собой Кейна, Такер выбрался в предрассветную прохладу. Он попрыгал на месте, восстанавливая кровообращение в затекших ногах, а пес устремился к ближайшим кустам и задрал лапу.

Когда овчарка вернулась, Кристофер спросил:

— В какую сторону вы пойдете и как далеко?

Такер указал на восток.

— Разведаем дорогу на несколько миль вперед. Мы сможем двигаться тише «Рейнджровера». Надо убедиться в том, что можно беспрепятственно добраться до точки с нужными координатами. Если все будет спокойно, мы уже все вместе двинемся на машине. Я рассчитываю вернуться к полудню. Если у меня или у вас возникнут какие-то неприятности, у нас есть рации.

— Понятно.

— Соберите все вещи в машину и будьте наготове. Если возникнет такая необходимость, бегите. В бой вступайте, только если не будет иного выхода.

— Я бы предпочел отправиться вместе с…

— Не сомневаюсь, но кто-то должен оберегать Аню и Буколова. Вот зачем мы здесь. Эти двое гораздо важнее меня.

— Я не согласен, сэр. В глазах Господа жизнь каждого человека является бесконечно ценной.

Такер понял, что спорить с Кристофером бесполезно. Оставалось только надеяться, что когда дело дойдет до настоящей схватки, Кристофер поставит свою ценную жизнь превыше жизни врага.

Решив все вопросы, Такер надел на Кейна жилет, затем тщательно осмотрел винтовку и повесил на ремень кобуру с короткоствольным «смит-вессоном» 44-го калибра. В качестве дополнительной меры предосторожности он, понимая, что ему могут повстречаться повстанцы, решил захватить с собой еще кое-что, помощнее. Достав из запасов упаковку пластида «С-4», Такер сунул взрывчатку в объемистый карман брюк.

«Так-то лучше».

Полностью приготовившись, Уэйн в сопровождении Кейна направился по тропе, ведущей вниз по крутому северному склону холма в тесную долину. Определив по компасу азимут, он отметил местонахождение лагеря на карте и двинулся на восток. Вокруг простирались горы Гроот-Карас, такие же неповторимые, как и окружающая их пустыня. На картах, полученных со спутников, местность выглядела так, словно чья-то огромная рука вылила расплавленный металл на каменистые склоны, закручивая вихрем струи и образуя лабиринт плавных линий, рассеченный горными плато, глубокими ущельями, заваленными осыпями, и узкими полумесяцами каньонов, стиснутых отвесными скалами.

Неудивительно, что этот негостеприимный ландшафт облюбовали повстанцы и бандиты. Здесь их было непросто найти и еще труднее уничтожить. Похоже, в партизанской войне, как и в торговле недвижимостью, определяющим было одно: местоположение, местоположение и еще раз местоположение.

Такер шел на восток, постоянно сверяясь с подробной топографической картой, определяя наилучший маршрут, ведущий параллельно грунтовой дороге, но так, чтобы никто не мог его увидеть, ища признаки западни, расставленной бандитами, или лагеря повстанцев. Когда он приедет сюда вместе со своими спутниками на «Рейнджровере», меньше всего им будут нужны неприятные сюрпризы.

Также Такер полагался на Кейна.

Овчарка стала продолжением его ушей и глаз.

«ИСКАТЬ. РАЗВЕДАТЬ. ВЕРНУТЬСЯ».

Это была последняя команда, полученная Кейном. Человек и собака пробирались по лабиринту скал и песка, заросшему кустарником. Двигаясь бесшумно, овчарка исследовала все щели и закутки. Она взбегала вверх по склону, заглядывала через гребень, ныряла в глухие ущелья, обнюхивала входы в пещеры, снова и снова возвращаясь к своему хозяину и показывая, что «все чисто».

Мили через три впереди забрезжили первые отсветы нового дня. Такер мысленно представил себе, как солнце поднимается вдалеке над пустыней Калахари, воспламеняя пески и простирая свои лучи к горам. Остановившись, он попил воды из фляжки, после чего дал напиться Кейну, а сам снова сверился с компасом и сделал отметку на карте.

Внезапно пес поднял голову, отрываясь от складной миски. Такер застыл, глядя на овчарку. Кейн склонил голову влево, затем вправо, после чего отбежал на несколько шагов вперед.

Хотя сам Такер ничего не услышал, он полностью доверял слуху овчарки. Бесшумно собрав вещи, он надел рюкзак.

— ВПЕРЕД РЯДОМ. ИСКАТЬ ТИХО.

Хотя Кейн и без дополнительной команды вел себя бесшумно, теперь его движения стали абсолютно беззвучными. Овчарка перешла на быстрый шаг, а Такер двинулся следом, держась метрах в трех позади. Кейн медленно поднимался по песчаному склону, переступая с одного камня на другой, чтобы не вызвать оползень, который мог бы выдать их присутствие.

Такер следовал его примеру.

Достигнув вершины, Кейн остановился и распластался на земле. По пристальному взгляду напарника и настороженным ушам Такер понял, что овчарка определила источник звука.

Присоединившись к ней, Уэйн лег на землю и преодолел последние несколько футов ползком. Он осторожно выглянул из-за гребня холма.

Впереди раскинулась веером долина, имеющая в длину четверть мили. Противоположный конец ее исчезал в россыпи ущелий, разрывающих высокое плоское плато. Это место как нельзя лучше подходило для лагеря повстанцев или бандитов. Укрытая от посторонних глаз, долина представляла собой естественную крепость, предлагавшую несколько путей отхода.

Словно по команде в долину въехали по грунтовой дороге два черных пикапа. На грузовой площадке у каждого стоял крупнокалиберный пулемет на турели. У Такера волосы на затылке встали дыбом. Он не знал, кто перед ним, повстанцы или бандиты, но на самом деле это не имело значения.

Отряд вооруженных людей.

И этого было достаточно.

«И они находятся как раз там, где они мне совершенно не нужны».

Такер проводил взглядом, как машины проехали мимо холма, на вершине которого затаились они с Кейном, после чего скрылись в одном из ущелий. Он выждал еще несколько минут, убеждаясь в том, что пикапы не вернутся. Удовлетворившись, он подал знак Кейну, и они спустились в долину и направились туда, откуда появились машины. На пологом склоне недалеко от грунтовой дороги Такер обнаружил еще теплое пепелище от костра. Рядом валялись облепленные мухами выпотрошенные внутренности и разделанная туша оленя или антилопы.

Такер приблизился к кострищу. Черный выгоревший круг на земле был маленький, слой углей имел в толщину всего несколько дюймов. Это говорило о том, что стоянкой пользовались нечасто. Постоянного лагеря здесь не было.

«Лишь перевалочный пункт. Быть может, стоянка охотников на пути к основному лагерю, спрятанному глубже в горах».

— Будем на это надеяться, — пробормотал вслух Такер.

Взглянув на часы, он увидел, что пора возвращаться.

Стоявший рядом с ним Кейн заворчал, ощетиниваясь.

Такер присел на корточки рядом с ним.

И тут услышал рычание — но только это уже был не Кейн.

С противоположной стороны через грунтовую дорогу стремительно перехлестнулась волна пятнистых теней — стая собак, судя по скругленным ушам и поджарым бокам, африканских диких собак, Lycaon pictus, вторых по размерам хищников семейства собачьих в мире, чей вес доходит до восьмидесяти фунтов. Перед тем как отправиться в Южную Африку, Такер прочитал обо всех опасных представителях живой природы, с которыми можно там встретиться. Среди множества плотоядных именно эти твари обладали наивысшей мощностью челюстей по отношению к размерам тела. Самый распространенный способ атаки — распороть добыче брюхо.

Такер перевел взгляд со стаи собак на струйку дыма, поднимающуюся над углями. Несомненно, хищников привлек сюда запах. Какое-то время собаки, опасаясь встречи с большой группой людей, приехавших на машинах, скрывались в кустах, дожидаясь своего часа. Но теперь, когда крупные силы врага удалились, стая решила напасть на одинокого человека и овчарку, которые, как ей показалось, вознамерились покуситься на их добычу.

Как только стая перешла через дорогу, Такер быстро отступил назад, увлекая Кейна за собой. Вскинув к плечу винтовку, он направил дуло на собак, выбегающих из кустов на открытое место.

Ему не хотелось стрелять — не потому, что это были собаки, а потому, что уехавшие повстанцы наверняка услышат выстрелы и, возможно, вернутся, чтобы выяснить, в чем дело.

Такер продолжал пятиться назад в надежде на то, что такое лишенное угрозы действие успокоит собак. Бо́льшая часть стаи устремилась к еде, поднимая над выпотрошенными внутренностями густые тучи мух. Началось жадное пиршество, сопровождаемое рычанием и тявканьем. Сильные отпихивали слабых, те жалобно скулили.

Однако две собаки не обращали внимания на легкую добычу, судя по всему, намереваясь полакомиться свежим мясом. Они побежали к Такеру и Кейну. Первая набросилась на Такера, стараясь вцепиться зубами ему в промежность. Ожидавший такой атаки Уэйн развернул винтовку и обрушил приклад собаке на череп, сразив ее скользящим ударом. Собака упала на землю, попробовала встать, но зашаталась, оглушенная. Это был кобель.

Сука заколебалась, напуганная быстрым нападением. Она расхаживала из стороны в сторону, не отрывая взгляда от врага. Шерсть у нее на загривке поднялась дыбом, пасть приоткрылась, обнажая клыки. Кейн внимательно следил за ее движениями, утробно рыча.

Такер знал, что вожаком стаи африканских диких собак, в отличие от всех остальных представителей собачьих, является самка, а не самец.

И вот сейчас, похоже, вожак был перед ними.

В подтверждение этого предположения сука издала короткий гортанный рык, призывая подмогу. Несколько членов стаи оторвали окровавленные морды от добычи.

Такер понимал, что о спасении бегством не может быть и речи. Собаки догонят их в считаные секунды. Необходимо дать отпор — причем сделать это нужно до того, как вожак соберет всю стаю.

И все же Уэйн опасался стрелять в суку, понимая, что грохот выстрела разнесется далеко и, скорее всего, достигнет чужих ушей.

Но у него было и другое оружие.

Он указал на предводителя.

— ВЗЯТЬ!

Кейн устремляется вперед еще до того, как команда успевает слететь с уст его напарника. Он предвидит ее — и бросается на врага. У него в груди уже кипит агрессия, подпитываемая обжигающей яростью самки. Он учуял запах ее злобы, прочитал вызов в ее позе, услышал предостерегающее рычание.

Сука не отступает. Она набрасывается на Кейна в то самое мгновение, когда он делает прыжок.

Они ударяются, грудь о грудь, стараясь вцепиться друг в друга зубами, однако их челюсти ловят лишь шерсть и пустоту. Сплетясь клубком, они принимаются кататься по земле, попеременно оказываясь то вверху, то внизу.

Сука движется молниеносно, стремясь добраться до беззащитного брюха Кейна. Ее мощные челюсти смыкаются с лязгом — но находят не живую плоть, а жилет. Она огорчена и сбита с толку — и Кейн, высвободившись, бросается вперед, кусает и разрывает ей ухо.

Сука отпрыгивает назад.

Теперь она уже напугана.

Кейн чует запах ее страха.

Его рычание становится громче, начинаясь в глубине груди. Его уши прижаты, мышцы дрожат от напряжения. Он шире расставляет передние лапы, бросая врагу вызов. Из его оскаленной пасти капает слюна, розовая от крови суки.

И этого оказывается достаточно.

Сука пятится, боясь его позы, боясь его необъяснимо прочной шкуры.

Один шаг, затем другой.

Сквозь алую пелену ярости Кейн слышит новую команду.

— ВЕРНУТЬСЯ! СЛЕДИТЬ!

Он подчиняется, отступает назад, но не поворачивается к врагу спиной, глядя ему в глаза, бросая ему вызов, до тех пор, пока сука не разворачивается и не убегает прочь.

Такер поторопился отойти подальше от места стоянки, замедлив шаг лишь тогда, когда от стаи собак его уже отделяло несколько сот ярдов. Он задержался только для того, чтобы провести ладонью по спине Кейна. Если не считать нескольких выдранных клоков шерсти, овчарка вышла из схватки без единой царапины.

Как и рассчитывал Такер, тактический жилет, усиленный кевларом, не только защитил Кейна, но и напугал самку-вожака своей необычностью. Сука с радостью позволила странным гостям удалиться.

Человек и собака возвращались той же тропой, какой пришли сюда. Обратный путь получился гораздо быстрее. Незадолго до полудня они вернулись в лагерь, где их радостно встретили Кристофер и Аня.

— Рад, что вы живы и здоровы, — на удивление искренне проворчал Буколов.

Пока он и Аня готовили холодный обед, Такер рассказал Кристоферу о встрече с повстанцами и дикими собаками.

— Мистер Такер, вам повезло, что голодная стая вас не тронула. И будем надеяться, что вы правы насчет боевиков: они просто проезжали мимо. Покажите мне по карте, как далеко вы прошли, и мы наметим маршрут, чтобы избежать неприятностей.

Полчаса спустя все четверо собрались вокруг карт и планов. Кристофер и Такер пришли к единодушному мнению относительно самой безопасной дороги до точки с координатами, указанными де Клерком. Однако это была только одна из стоящих перед ними проблем.

— Как только мы доберемся до места, — сказал Такер, — нужно будет найти ориентир, описанный де Клерком, — что-то, имеющее форму кабаньей головы, расположенное рядом с водопадом.

Он повернулся к Буколову и Ане. Именно им было лучше всех известно все, связанное с врачом-буром.

— В своем дневнике, который он вел во время осады, де Клерк не указал больше никаких подробностей относительно водопада? Ну, может быть, намекнул на его высоту?

— Нет, — решительно заявил Буколов.

— Ручей питался из родника или же это был ливневый сток?

Аня покачала головой.

— Де Клерк описал путь отряда в горах в самых туманных выражениях.

— В таком случае нам просто придется прибыть на место и проверить все речки, протоки и ручейки, ища водопад.

Кристофер задумался над его словами.

— Сезон дождей в здешних краях близится к концу. В горах сейчас полно всевозможных ручьев и водопадов. Что одновременно и хорошо, и плохо. Плохо, потому что нужно будет осмотреть большое количество мест.

«Нужно приготовиться к долгим поискам…»

Такер помнил о Фелиси, идущей по следу.

Сколько у них времени?

— А что насчет хорошо? — спросила Аня.

— Земля здесь твердая и неподатливая. Как следствие, реки и ручьи редко меняют русло. Год за годом они текут по одним и тем же местам. Если водопад был тут сто лет назад, скорее всего, он будет и сейчас.

— То есть нам не придется гоняться за призраками, — заключил Такер. — Водопад где-то там.

Это было маленькое утешение, однако в таком отчаянном положении нужно было радоваться и этому.

Уэйн свернул все карты.

— Поехали!

Глава 34

21 марта, 15 часов 30 минут

Горы Гроот-Карас, Намибия

Маленький отряд продвигался вперед, следуя карте, составленной Такером, медленно и упорно — причем главным словом было «медленно».

Кристофер вел «Рейнджровер» на восток по грунтовой дороге, мимо места стоянки повстанцев, где Такер и Кейн встретились с африканскими дикими собаками. Еще мили через две дорога закончилась, исчезла так плавно, что они проехали еще несколько сот ярдов, прежде чем сообразили, что теперь едут просто напрямик через каменистую пустыню.

Новым ритмом движения стали постоянные остановки.

Приблизительно через каждые полмили Такеру и Кейну приходилось вылезать из машины, взбираться на ближайшую господствующую возвышенность и осматривать окрестности в поисках притаившихся бандитов и повстанцев. Кроме того, они прокладывали маршрут для «Рейнджровера», руководствуясь своими глазами и топографическими картами.

Когда Кристофер вел внедорожник вверх по склону заваленного валунами оврага, проверяя его подвеску, навигатор Такера пискнул. Уэйн посмотрел на экран.

— Мы приближаемся к координатам, указанным де Клерком. Осталось еще где-то с четверть мили. — Оторвав взгляд от навигатора, он осмотрел овраг, вычисляя в уме. — Это должно быть на следующем гребне.

«Рейнджровер» начал преодолевать последний участок подъема. Склоны оврага сблизились, оставив совсем узкий проход, но внедорожник все же протиснулся на гребень и выехал на плоское открытое плато.

— Остановись здесь, — сказал Такер.

Все выбрались из машины, усталые, но возбужденные.

— Мы у цели! — воскликнула Аня, и в ее голосе прозвучало неприкрытое удивление.

Местность вокруг плато напоминала гигантскую лестницу. Плоские горы с растрескавшимися склонами уходили вперед, поднимаясь все выше и выше. Солнечные лучи отражались яркими бликами, обозначая бесчисленные водопады, похожие на серебряные ленточки.

А неподалеку поднималась скала высотой тридцать футов. Две широкие расселины рассекали ее с обеих сторон, достаточно большие, чтобы в них проехал «Рейнджровер». Расселины окаймляли утес необычной формы, похожий на треугольный нос с вздернутым кончиком. Каменный нос был нацелен прямо вперед, однако взобраться по его крутым склонам было непросто.

Но внимание Такера привлекли расселины. Похожие друг на друга словно близнецы, они расходились под углом, образуя огромную букву «V», погруженную в тень, вот только ее стороны были слегка изогнуты, подобно поднятым клыкам…

— Кабанья Голова, — разочарованно пробормотал Буколов.

Теперь и Такер заметил, что сам выступающий утес напоминает приплюснутое свиное рыло — а две расселины образуют клыки.

И все же Уэйн понял разочарование русского профессора. Где-то в подсознании он и сам представлял величественную гранитную кабанью голову, извергающую между клыками сверкающий поток воды, наполняющий озеро, окруженное цветущими растениями пустыни.

Действительность оказалась куда более прозаичной.

Однако она была такой же опасной.

Такер предложил своим спутникам взять рюкзаки и двинуться вперед. Он указал на две расселины, рассекающие скалу.

— Пока еще светло, нужно осмотреть обе стороны. Доктор Буколов идет со мной. Аня с Кристофером. Все держат связь по рации. Вопросы есть?

Вопросов ни у кого не было.

Уэйн и Буколов направились к расселине справа, Кейн следовал за ними по пятам. Вторая пара повернула к расселине слева.

Такер первым подошел к ущелью, Буколов не отставал от него. Расселина имела в ширину футов восемь-девять и была завалена песком и мелкими камнями.

— И как вы намереваетесь искать здесь воду? — спросил Буколов.

— Нам поможет Кейн.

Овчарка подбежала к хозяину. Опустившись на корточки, Такер плеснул из фляжки в сложенную пригоршней ладонь и дал Кейну понюхать воду.

— ИЩИ!

Кейн отвернулся и опустил нос к земле.

«Ты уже проделывал это, мой друг. Сделай это еще раз».

Словно прочитав мысли хозяина, Кейн обернулся на него и убежал прочь, спускаясь в расселину.

— Он что-то учуял. Пошли.

Люди направились следом за собакой, однако они двигались медленнее, поскольку им приходилось перебираться через груды камней и обходить валуны. Они обнаружили Кейна сидящим перед участком скалы слева. При появлении хозяина овчарка коротко гавкнула и вскочила, поставив передние лапы на каменную стену.

— Это означает, что ваша собака что-то нашла? — спросил Буколов.

— Давайте это выясним.

Сбросив с плеч рюкзак, Такер достал из него и разложил маленькую лопатку. Подойдя к скале, вонзил в нее лезвие, откалывая кусок песчаника. Он продолжал копать до тех пор, пока не проделал углубление дюймов шесть глубиной. Это заняло время и потребовало сил — но он был вознагражден, когда увидел изменение окраски камня. Сунув в углубление руку, Такер ощупал более темный рыжевато-бурый песок. Песчинки слиплись вместе.

— Там влажно.

— Что это означает? — спросил Буколов.

Такер положил ладонь на стену.

— Где-то здесь должен быть источник воды.

— Например, пещера.

— Возможно.

Буколов нахмурился.

— Однако очевидно, что эта стена вовсе не является «водопадом» де Клерка.

— Согласен. Но где-то совсем рядом источник воды. — Такер похлопал овчарку по боку. — Кейн хороший мальчик.

Собака не купилась на его похвалу. Обнюхав перепачканные в песке пальцы хозяина, она быстро пролаяла три раза, затем прыгнула на стену.

— Шшш! — остановил ее Такер.

Кейн послушно замолчал, но остался стоять, поставив передние лапы на скалу и задрав морду вверх.

«Что ты хочешь мне сказать?»

Отступив от скалы назад, Уэйн прикрыл глаза козырьком ладони и посмотрел вверх.

— В чем дело? — послышался сзади голос Кристофера.

Вместе с ним была Аня.

— Наша расселина закончилась тупиком. А потом мы услышали лай.

Такер заметил, что Кристофер прихрамывает на левую ногу.

— Я подвернул лодыжку на осыпи, — объяснил молодой негр. — Больно, но все будет в порядке.

— Что он нашел? — спросила Аня, пристально глядя на Кейна.

— Не понимаю…

И тут до Такера дошло.

Задрав голову, он направился дальше вниз по расселине и вскоре нашел то, что искал: груду валунов, наваленных у левого края ущелья.

— Я смогу туда забраться.

— Зачем? — спросил Буколов, увлекая всех за собой. — Что здесь происходит, черт побери?

— Я полезу вверх, — сказал Такер, оборачиваясь к своим спутникам. — Наверху этого плато есть что-то такое, отчего Кейн возбужден и никак не может успокоиться.

— В таком случае я лезу с вами, — решительно заявила Аня.

Уэйн выразительно посмотрел на ее гипс.

— Я смогу. Раз смогла забраться на форт Клипкоппи, то тут уж как-нибудь справлюсь.

Кристофер уныло стоял в стороне, скованный своей ногой.

— Оставайся с доктором Буколовым, — приказал ему Такер. — Сначала мы все разведаем.

Не зная, что ждет наверху, Уэйн решил заручиться поддержкой дополнительных пар глаз и ушей. Наклонившись, он усадил себе на плечи Кейна и начал подниматься по импровизированным ступеням. Местами подъем был опасным, но в конце концов они добрались до вершины.

Плато было усеяно валунами, образующими самый настоящий лабиринт. Такер взобрался на ту часть скалы, которая находилась между двумя расселинами в форме клыков. Справа плато заканчивалось свиным рылом. Слева поднимались еще два примыкающих плато, подобно вздыбленным плечам громадного зверя.

— Мы стоим на Кабаньей Голове, — высказал свою догадку вслух Такер.

Это должно было иметь какое-то важное значение.

Опустив Кейна на землю, Уэйн приказал:

— ИЩИ!

Без колебаний овчарка устремилась в направлении более высоких плато, обегая валуны. Такер и Аня последовали за ней и после нескольких поворотов и изгибов обнаружили Кейна сидящим перед небольшим водоемом. С противоположной стороны в водоем низвергался искрящийся каскад, вытекающий из трещин в соседней скале.

Кейн радостно завилял хвостом, словно говоря: «Вот о чем я хотел сказать».

— Во имя всего святого… — прошептала Аня, уставившись на танцующий поток воды, срывающийся со скалы. — Это и есть водопад де Клерка? Но где же в таком случае пещера?

— Не знаю.

Такер постоял, стараясь собраться с мыслями. В этой картине что-то было не так. Водоем в форме почки имел в поперечнике около двадцати футов. Уэйн смотрел на падающий в него поток — вероятно, так продолжалось в течение всего сезона дождей. Водоем был слишком маленьким, чтобы вместить в себе всю эту воду.

«Так почему же он до сих пор не переполнился?»

И тут Такер получил ответ на свой вопрос.

Глава 35

21 марта, 16 часов 38 минут

Горы Гроот-Карас, Намибия

Такер опустился на корточки у края водоема рядом с Кейном. Склонив голову набок, он окинул взглядом поверхность воды, обращая внимание на легкую рябь, разбегающуюся от каскада на противоположной стороне.

— Что вы там разглядываете? — спросила Аня.

— Смотрите! — Такер указал на середину водоема, где рябь слегка искривлялась. — Видите водоворот?

— Да, вижу, но что это означает?

— Это означает, что вода вытекает куда-то вниз. Вот почему она не переливается через края, несмотря на то что водопад приносит ее все больше и больше. Вода вытекает вниз с такой же скоростью, с какой прибывает сверху.

— Вы полагаете, вода течет в пещеру? — голос Ани дрогнул от восторженного возбуждения.

— Возможно, в ту самую пещеру. Мы находимся точно в том месте, координаты которого указал де Клерк.

Подойдя к краю скалы, Такер окликнул Кристофера.

— Мне нужна альпинистская веревка, она в рюкзаке. Вы сможете забросить ее сюда?

— Одну минуточку!

— Что вы там нашли? — крикнул Буколов.

— Именно это я как раз и собираюсь выяснить.

Достав нейлоновую веревку, Кристофер завязал на одном конце узел и бросил ее Такеру. Тот поймал конец с первой же попытки и вытащил всю веревку наверх. Прежде чем вернуться к водоему, он обмотал ее вокруг одного из валунов. Натянув перчатки, подошел к кромке воды и забросил второй конец веревки, тот, что с узлом, на середину.

Узел утонул — затем, через несколько мгновений, проведенных в напряженном ожидании, веревка начала распутываться, проходя сквозь пальцы Такера и скрываясь змеей в воде. Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Наконец веревка натянулась, образовав прямую линию от валуна к водовороту посреди водоема.

Такер прошел несколько шагов по воде, скользя ладонью по веревке. Когда вода поднялась ему по колено, он ощутил слабое течение, уходящее вглубь. Его пальцы крепче стиснули веревку. Он осторожно двинулся дальше, шаг за шагом. Давление воды на ноги усиливалось. Когда Такер был уже по пояс в воде, его ботинки начали скользить по покрытым илом камням на дне.

Для большей безопасности он оседлал веревку верхом, ухватился за нее обеими руками и попятился к середине водоема.

Шаг за шагом, предельно внимательно.

Внезапно его левая нога провалилась в пустоту. Ахнув от неожиданности, Уэйн упал на правое колено. Вода пенилась и бурлила у его груди.

— Такер! Осторожнее! — Аня стояла на берегу, встревоженно вскинув руку к лицу.

Кейн залаял.

— У меня все в порядке, — ответил им обоим Такер.

Натянув веревку, он выдернул левую ногу из отверстия в дне и чуть переместился в сторону, чтобы лучше противостоять течению. Ухватившись правой ногой за веревку, нагнулся и опустил левую в воду, ощупывая пальцами дно водоема до тех пор, пока не нашел край отверстия.

— Кажется, оно достаточно широкое, — крикнул он Ане.

— Достаточно широкое для чего?

— Для меня.

— Такер, не надо! Вы не знаете, что там внизу. Не надо…

Набрав полную грудь воздуха, Уэйн уселся ягодицами на дно, сбросил обе ноги в отверстие и начал спускаться сам.

Водоворот схватил его, увлекая вниз. Руки в перчатках поочередно заскользили по веревке. Наконец Такер выбрался из затопленного прохода и повис в воздухе.

Он качался и вертелся в струе воды, выливающейся из каменного свода над головой. Вместе с водой вниз проливался и водянистый свет, но недостаточный, чтобы осветить просторную пещеру.

Вращаясь на веревке, Такер перебирал руками, спускаясь все ниже и ниже.

Наконец его ботинки коснулись твердой земли. Встав на ноги, он сделал несколько шагов назад, выходя из-под бурлящего потока, и отпустил веревку. Согнувшись пополам, отдышался, отфыркиваясь, кашляя и вытирая глаза.

Наконец Такер выпрямился, уверенный в том, что не увидит ничего, кроме скудного света, проникающего в отверстие над головой, однако когда его глаза освоились в темноте, он разглядел вокруг несколько огненных полосок солнечного света, четыре или пять, пробивающихся сквозь трещины в своде и заваливающихся стенах.

И все же освещение было слишком слабым.

Достав из застегнутого кармана фонарик, Такер поводил лучом вокруг, выхватывая из темноты овальную пещеру. Водопад, отмечавший ее середину, собирался лужей на дне пещеры, местами растекаясь тонкими струйками, но в основном просачиваясь сквозь трещины в полу.

Медленно поворачиваясь, Такер сориентировался относительно местности снаружи. Над головой было усыпанное валунами плато. Слева должно находиться «свиное рыло» — утес, обрамленный двумя погруженными в тень кабаньими клыками. Справа Такер заметил два входа в тоннели, похожие на сдвоенные дула охотничьего ружья. Он предположил, что тоннели уходят в глубь возвышенных плато, простирающихся за Кабаньей Головой.

Посветив фонариком на пол, Такер также увидел рассыпанные вдоль стен свидетельства того, что здесь прежде бывали люди. Луч света выхватил обломки мебели, которые когда-то могли быть столами или кроватями, и два почерневших от ржавчины штыка.

Как и в пещере в Клипкоппи, Такер представил себе призраки солдат-буров, сидящих за столами, освещенными масляными лампами, точащих штыки, шутящих, рассказывающих истории о войне.

Взглянув на дула-тоннели, он ощутил желание продолжить исследования, посмотреть, куда ведут эти проходы, однако сейчас было не время блуждать в одиночку.

Посмотрев на веревку, дергающуюся в каскаде воды, Такер вздохнул.

Ему нужны остальные.

Подниматься вверх оказалось во сто крат труднее, чем спускаться. Перебирая руками, Такер поднялся сквозь низвергающийся поток, пробрался в отверстие и поднялся над поверхностью водоема. Обессиленный, он добрел до берега и растянулся на берегу, перевернувшись на спину и пытаясь согреться в лучах клонящегося к горизонту солнца.

— Такер! — встревоженно спросила Аня, присаживаясь рядом с ним на корточки. — С вами все в порядке?

С другой стороны к нему подбежал Кейн, тычась в него носом, отчасти радостно, отчасти с укором.

— Ну, что там, внизу? — спросила Аня.

— Сами увидите, — улыбнувшись, ответил Такер.

17 часов 23 минуты

— Благослави вас бог, мой мальчик! — сказал Буколов, стоя у края водоема. — Вас и вашу собаку!

Потребовалось приложить усилия, чтобы поднять профессора на плато, однако его физическая форма оказалась лучше, чем можно было предположить. Даже Кристофер, отдохнув немного, пока Такер нырял в неведомое, наступал на левую ногу более уверенно. Молодой негр взобрался по лестнице из валунов без посторонней помощи.

— Мы стоим у входа в пещеру де Клерка! — взволнованно продолжал Буколов. — На пороге величайшего открытия в истории человечества!

Такер дал профессору выговориться до конца.

И действительно, они добились цели.

Кристофер и Аня, стоявшие рядом с Буколовом, едва сдерживали улыбки.

Уэйн подошел к краю скалы, осматривая снаряжение, поднятое на плато с помощью веревки. Ему недоставало еще кое-каких мелочей, но их можно будет поднять и вручную.

Выпрямившись, Такер окинул своих спутников взглядом.

— Пока не стемнело, я еще раз сбегаю к «Рейнджроверу».

Однако не успел он отойти далеко, как у него в рюкзаке раздался звонок. Достав спутниковый телефон, Уэйн ответил на вызов.

— Такер, как хорошо, что я смогла с вами связаться! — В голосе Харпер прозвучала явная тревога.

— Что стряслось?

— Вы где?

— У дыры. В точке с координатами де Клерка. Мы ее нашли. Мы нашли…

— Кто вместе с вами?

— Все.

— Как близко? — уточнила Харпер.

— В пятидесяти шагах. — Почувствовав необходимость конфиденциальности, Такер отошел дальше от своих спутников так, чтобы их заслонил валун. — Теперь в шестидесяти шагах. В чем дело?

— Мы проанализировали снимок, который вы нам прислали, тот, на котором вы сидите за компьютером в интернет-кафе в Димитровграде. Это фотомонтаж. Подделка. Не спрашивайте у меня технические тонкости, но на изображении присутствуют дефекты точек — так называемые интеграционные признаки.

— Продолжайте.

— Интеграционные признаки возникают, когда часть одного изображения удаляется и заменяется другим. Вы за мной следите?

— Это все равно как если заменить ослиную задницу лицом своего босса. Валяйте дальше.

— Ваша фотография в интернет-кафе создана слиянием двух различных изображений. Внутренний интерьер кафе. И вы, сфотографированный где-то в другом месте. Кто-то слепил эти изображения. Смастерил фальшивку.

— Это еще что за чертовщина?

— Нашим специалистам удалось отделить вашу оригинальную фотографию, и методом экстраполяции и анализа отдельных точек они восстановили некоторые удаленные детали первоначального снимка, в основном детали вокруг ваших рук. На фотомонтаже ваши руки зависли над клавиатурой компьютера. Но наши спецы установили, что на самом деле ваши руки держали рулевое колесо.

— То есть меня щелкнули, когда я вел машину?

— Совершенно верно. Судя по всему, снимок был сделан на сотовый телефон. Вы сняты в профиль, скорее всего, человеком, сидевшим рядом с вами.

Такеру потребовалось несколько мучительных мгновений, чтобы его мозг в полной мере осознал сказанное Харпер. Он зажмурился, мысленно повторяя ее последние слова.

«…вы сняты в профиль, скорее всего, человеком, сидевшим рядом с вами…»

— Во что я одет на этой фотографии? Не могу вспомнить.

— Мм… в теплую куртку армейского образца.

Это была та самая куртка, в которой он похитил Аню из казанского кремля. После чего они сразу же покинули город. Такер мысленно прокрутил это бегство.

Буколов и Уткин сидели сзади.

Впереди сидела Аня — рядом с ним.

— Это Аня, — прошептал Такер.

Он в отчаянии закрыл глаза. Должно быть, женщина украдкой сфотографировала его на свой сотовый телефон, когда они уезжали из Казани, а затем переслала снимок по электронной почте, до того как он, Такер, отобрал все электронные устройства.

Ему нужно было пересмотреть заново всю цепочку событий — и он ухватился за валун, чтобы удержаться на ногах.

Аня солгала насчет того, что в Димитровграде только ходила за чаем. Оставшись одна, она связалась с людьми Харзина и сказала им, где устроить засаду. Должно быть, она также тайком проследила за Такером и отметила, что он заходил в интернет-кафе. Люди Харзина воспользовались этой информацией, чтобы состряпать фотомонтаж. Это была дополнительная страховка, ложный путь. Фальшивая фотография была специально оставлена в телефоне спецназовца на тот случай, если западня провалится. По худшему сценарию, Такер должен был обнаружить фотографию и поверить в то, что нападавшие все время следили за ним, и тем самым подозрение с Ани было бы снято.

Однако это еще не было самым страшным.

Уткин.

Такеру вдруг стало трудно дышать. Ему показалось, будто он получил удар в солнечное сплетение. У него перед глазами возник образ молодого ученого, истекающего кровью на берегу. Станислав пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти их, тех самых людей, которые ложно обвинили его.

«И все же ты нас спас…»

Но Уткин был тут совершенно ни при чем. Их предала Аня. Генератор сигналов принадлежал ей. Как и пустая коробка из-под карт. Она знала, что у Уткина есть колода карт. Ей не составило труда подбросить ему в рюкзак лжеулику.

Уэйну прямо в ухо прогремел голос Харпер, возвращая его к действительности.

— Такер!

— Я здесь. — Он сделал глубокий вдох. — Аня. Это она работает на Харзина. Я должен был это увидеть.

— Вы никак не могли догадаться.

— В любом случае, мы должны исходить из предположения, что Аня поддерживала связь с людьми Харзина с тех самых пор, как мы приземлились в Африке. Она была со мной, когда я нашел колодец Гритье. Ей известны координаты джи-пи-эс этого места. Из чего следует, что у Харзина они также есть.

— В таком случае это означает, что вскоре — скорее всего, в самое ближайшее время — к вам пожалуют гости, — угрюмо заметила Харпер. — Что вы намереваетесь делать?

— Мы нашли пещеру, но пока что не обнаружили образец ПУОП.

— Вариантов у вас немного.

— Всего один. Спустить Буколова в пещеру и дать ему возможность работать. А я тем временем приготовлюсь к обороне и заложу в пещере заряды «С-4». Если нам не удастся отбиться от Фелиси и ее людей, я взорву все к чертовой матери.

На противоположном конце последовала долгая пауза.

— Будем надеяться, до этого дело не дойдет, — наконец произнесла Харпер. — Что насчет Ани? Как вы собираетесь с ней поступить?

— Пока что я еще не решил.

— Ну а что будет потом?

Перед глазами у Такера возникло окровавленное лицо Уткина.

— Я не вижу, чтобы у Ани было какое-либо «потом».

17 часов 38 минут

Присев на корточки рядом со своим рюкзаком, так, чтобы его не было видно, Такер отрезал от веревки два куска по шесть футов длиной.

Он задумался над тем, как ловко Аня обвела его вокруг пальца. Впрочем, так же в точности она поступила со своим начальством из СВР. С самого начала Малинова-Аверина была агентом ГРУ, выполнявшим приказы Харзина. Вот почему Аня отправляла в СВР ложные донесения — она стремилась не защитить Буколова, а помочь Харзину. И даже ее признание ему, Такеру, в том, что она является агентом СВР, было тонким и умным ходом: признаться во лжи, броситься открытой грудью на меч, после чего изобразить раскаяние. А потом стать членом команды, бороться и страдать вместе со всеми остальными. И, наконец, когда будет разоблачено предательство Уткина, выступить в его защиту со словами сочувствия и оправдания.

«Господи!» — внезапно подумал Такер.

Встав, он засунул веревки в задние карманы, поднял с земли автоматическую винтовку и направился к остальным, собравшимся у края водоема.

Кристофер встретил его, приветственно помахав рукой.

— Я полагал, вы вернулись к машине за дополнительным снаряжением.

Кейн подбежал к Такеру с высоко поднятым хвостом, но, несомненно, тотчас же почувствовал мрачное настроение своего напарника. Гордо реявший хвост поник. Все тело овчарки напряглось, готовое к действию.

Опытный игрок, Аня тоже почувствовала что-то неладное.

— Такер, что случилось?

Уэйн направил на нее «АР-15».

— Подними руки вверх! Если ты хоть пальцем пошевелишь, я тебя пристрелю!

— Что вы делаете? — спросила молодая женщина, изображая недоумение, однако от Такера не укрылось выражение ярости, мелькнувшее на ее лице.

— Даю тебе пять секунд, Аня.

— Такер, вы меня пугаете…

Оцепенение, охватившее в первый момент Кристофера и Буколова, постепенно проходило. Оба начали дружно выражать свое удивление и возмущение. Такер не обращал на них внимания.

— Три секунды.

Он вскинул винтовку к плечу.

Вскинув руки вверх, Аня оглянулась на Буколова и Кристофера, ища у них поддержки, всем своим видом изображая страдающую невинность.

— Скажите же, в чем дело…

— Наши люди изучили фотографию из интернет-кафе в Димитровграде. Это была ты, Аня, с самого начала. Это ты предатель. А не Уткин. Он был простодушным парнем, а ты его подставила.

Потрясенные Кристофер и Буколов умолкли.

— Такер, пожалуйста, я понятия не имею, о чем вы…

— Если ты будешь отпираться и дальше, Аня, я всажу тебе пулю в ногу.

Посмотрев Уэйну в глаза, Аня поняла, что он настроен решительно. Она продолжала смотреть ему в лицо, не выказывая ни стыда, ни удовлетворения.

— Личного тут ничего нет. Кровопролитие не доставляло мне никакой радости. Уткин мне нравился. Честное слово. Но это было необходимо. Мне было поручено задание, и я выполнила его, насколько это было в моих силах.

В ее словах не было ни холода, ни презрения, а только спокойная самоуверенность.

— Когда ваши люди будут здесь? — спросил Такер.

— Не скажу.

— Каким образом они следили за нами?

Аня молча выдержала его взгляд.

— Опустись на колени, затем ляг на живот и положи руки плашмя на землю.

Аня повиновалась. Ее движения были на удивление изящными.

— СТЕРЕГИ! — приказал Такер Кейну.

Овчарка подбежала к распростертой на земле женщине. Такер протянул винтовку Кристоферу.

— Держи ее под прицелом.

Убедившись в том, что Аня под надежным присмотром, Уэйн быстро связал ей руки и щиколотки, после чего обыскал и забрал все, что было при ней, а также снял с нее носки и ботинки. Внимательно осмотрев все предметы, он не обнаружил никаких электронных устройств.

Такер был уверен в том, что телефона у Ани нет. Следовательно, люди Харзина следили за ними каким-то другим способом. Но каким? Надо будет тщательно обыскать ее рюкзак, а также осмотреть «Рейнджровер».

Только теперь Такер обратил внимание на то, что Буколов сделал несколько шагов в сторону и повернулся к остальным спиной.

Обеспокоенный, он подошел к нему. Меньше всего ему сейчас было нужно, чтобы Буколов сломался. Профессор и в лучшие времена не отличался сильным характером.

— Доктор Буколов…

Оглянувшись на него, магнат тотчас же снова отвернулся, но Такер успел заметить у него в глазах слезы.

— Он умер с мыслью, что я его ненавижу…

Уткин.

— Я был таким глупцом, — продолжал Буколов. — Как я смогу себя простить?

— Сам Уткин был бы рад, если бы вы себя простили. — Такер положил руку на плечо профессору. — Станислав понимал, что его оклеветали и именно этим объясняется наша ненависть. И несмотря ни на что, он нас спас. Мы должны быть признательны ему за это.

— Я постараюсь, — кивнул Буколов, вытирая слезы.

— Забудьте Аню. Забудьте все. Я помогу вам спуститься в пещеру, и вы найдете этот образец ПУОП. Вот что сейчас главное.

— А как насчет людей Харзина?

— Предоставьте эту проблему мне. Сосредоточьтесь на том, ради чего вы здесь. Чем скорее вы найдете ПУОП, тем быстрее мы сможем отсюда уйти — если повезет, до появления врагов. Профессор, вы поняли, что от вас требуется?

Расправив плечи, Буколов глубоко вздохнул и решительно кивнул.

— Я сделаю все, что от меня зависит.

Такер оглянулся на Аню. Связанная по рукам и ногам, она лежала на животе под охраной Кристофера и Кейна.

Настало время превратить ее предательство в преимущество.

Глава 36

21 марта, 18 часов 12 минут

Горы Гроот-Карас, Намибия

Остановившись на краю водоема, Такер вручил Буколову револьвер. Это был «смит-вессон» 38-го калибра. Хотя его барабан вмещал всего пять патронов, Уэйн любил револьвер за его размеры, точность и надежность. Очень часто победа в перестрелке определяется качеством оружия, а не количеством патронов. Лучше сделать пять прицельных выстрелов, чем десять раз промахнуться.

— Вы умеете обращаться с револьвером? — спросил Такер.

Буколов покрутил «смит-вессон» в руках.

— Указательный палец нажимает вот сюда. Пули вылетают отсюда. Думаю, как-нибудь справлюсь. — Он оглянулся на связанную Аню, распростертую на земле. — Можно мне ее застрелить?

— Нет, если только она не освободится и не набросится на вас. А так мы оставляем вас здесь охранять ее до нашего возвращения.

Кристофер стоял в стороне. Такер собирался сходить вместе с ним к «Рейнджроверу», где по-прежнему оставался Анин рюкзак, и тщательно обыскать как сам рюкзак, так и машину. Необходимо было во что бы то ни стало найти маячок, а вдвоем поиски пойдут быстрее.

Уэйн всмотрелся в небо.

До конца светового дня оставалось меньше часа.

Перед тем как идти, Такер подошел к Ане и убедился в том, что руки и ноги у нее по-прежнему крепко связаны.

— Капитан Уэйн, вы все равно не сможете победить, — равнодушно промолвила Аня, словно обсуждая погоду, в данном случае надвигающуюся грозу. — Генерал Харзин захватил с собой много людей. Элиту спецназа.

— Я тебе верю.

— Возможно, какое-то время вы их сдержите, однако в конечном счете все равно проиграете.

— Почему-то конец всего этого мне видится исключительно как пуля в моей голове. — Такер подергал путы на руках и ногах Ани. — Ответь мне только на один вопрос.

Выгнув спину дугой, Аня оглянулась на него.

— Тебе не надо объяснять, что такое ПУОП. Почему ты хочешь, чтобы он попал Харзину в руки?

— Не мое дело задавать вопросы. Я знаю свой долг и выполняю его.

Такер долго разглядывал ее неестественно спокойное лицо, открытое и прямое. Оно начинало действовать ему на нервы. Вот была истинная Аня.

— Как Харзин намеревается использовать ПУОП?

— Я не знаю.

Как ни странно, в это Такер поверил.

18 часов 33 минуты

— Взгляните-ка сюда, — сказал Кристофер, опускаясь на корточки рядом с раскрытым рюкзаком Ани. Он уже вывалил его содержимое на землю и медленно перебирал предмет за предметом.

Такер так же тщательно осматривал внедорожник, прекрасно понимая, что радиомаячок можно спрятать в тысяче местах. Работая, он то и дело поглядывал на клонящееся к горизонту солнце и все острее ощущал нехватку времени.

— Что там у тебя? — спросил Такер, подходя к Кристоферу.

Подбежавший Кейн обнюхал рюкзак.

Кристофер показал шариковую ручку в толстом корпусе.

— Раскройте ее.

Развинтив ручку, Такер разъединил ее пополам и обнаружил внутри сплетение тонких проводов, крохотную печатную плату и полоску литиево-ионной батарейки размером с ноготь мизинца.

Он улыбнулся. Есть!

— Как насчет машины? — спросил Кристофер. — Вам помочь в поисках дополнительных маячков?

— По большому счету, это уже неважно. Мне хватит и того, который мы уже нашли.

— И что дальше?

— Ты возвращаешься к водопаду. Нам нужно спрятать все следы того, что мы по-прежнему здесь. Это означает, что ты, Буколов и Аня должны спуститься в пещеру.

Такер вкратце объяснил молодому негру, как всем преодолеть воронку в дне водоема.

— Надеюсь, я присоединюсь к вам еще засветло, — закончил он. — Если что-нибудь случится, вызывай меня по рации.

Кристофер направился обратно, а Такер уселся за руль «Рейнджровера». Кейн вскочил на сиденье рядом.

Уэйн завел двигатель и медленно сдал назад по склону ущелья. Оказавшись на дне, он десять минут ехал на запад, продолжая первоначальный маршрут своего отряда, выжимая из внедорожника все возможное, уверенный в том, что Харзин пристально наблюдает за ним.

Наконец он нашел подходящее место.

В трех четвертях мили от той точки, где он начал движение, Такер остановил машину у входа в узкий каньон, очень похожий на тот, который находился в точке с координатами, указанными де Клерком. Выпрыгнув из внедорожника, вошел в расселину и зажег фонарик, изучая засыпанное камнями дно. Наконец нашел в скале глубокую трещину. Всмотревшись внутрь, он не увидел дна.

Сойдет.

Достав из кармана Анину ручку, Такер бросил ее в трещину.

«Откопайте ее, генерал Харзин!»

Такер вернулся к «Рейнджроверу». Ему было все равно, есть ли в машине другие маячки. Он хотел заманить Харзина сюда. Оставив ключи в замке зажигания, Уэйн занялся второй частью плана: подготовкой сюрприза, которым он собирался встретить команду Харзина.

Такер достал из объемистого кармана брюк заряд «С-4», который носил с собой весь день. Работая быстро, но осторожно, заполз на спине под машину и засунул полбрикета взрывчатки между глушителем и днищем. Затем закрепил конец детонационного шнура к пружине передней рессоры и вставил химический взрыватель.

Выбравшись из-под машины, Такер придирчиво изучил творение своих рук.

Если кто-нибудь попытается угнать «Рейнджровер» или хотя бы сядет в него, дополнительная нагрузка на рессору вызовет взрыв «С-4». Если повезет, импровизированная бомба уничтожит двух-трех спецназовцев Харзина.

И хотя эта западня не остановит генерала, она позволит Такеру и его спутникам выиграть еще немного драгоценного времени.

Уэйн повернулся к Кейну.

— Готов совершить небольшую пробежку?

Овчарка повиляла хвостом, что явилось достаточно красноречивым ответом.

19 часов 18 минут

Потребовалось всего десять минут ускоренного шага, чтобы вернуться в каньон и подняться к водопаду. Кристофер ждал у берега водоема. Солнце уже скрылось за горизонтом, однако зарево заката еще обеспечивало достаточно света.

— Буколов и Аня уже в пещере? — тяжело дыша, спросил Такер. — Вместе со всем снаряжением?

— Профессор спустился первым, вместе с пистолетом. Затем — Аня, связанная и спутанная, словно рождественский гусь. Доктор Буколов передал по рации, что все в порядке.

— В таком случае, и нам пора под землю.

— Но прежде чем мы это сделаем… — Кристофер улыбнулся. — Мне пришла одна мысль. Если я позвоню своим братьям и…

— Нет. Я не собираюсь втягивать их в это.

— Я вовсе не собираюсь звать своих братьев сюда. Для этого я их слишком люблю. Я просто хочу попросить их ждать нас на месте последней стоянки. Можно будет сообщить им координаты. Если мы выберемся отсюда живыми, нам нужно будет как-то вернуться к цивилизации, особенно если «Рейнджровер» будет взорван.

Это была разумная мысль.

Поговорив минуты две со своими братьями по спутниковому телефону, Кристофер окончил связь.

— Они будут на месте завтра вечером.

Решив этот вопрос, Такер и Кристофер приготовились спускаться в пещеру. Африканец скрылся в водовороте первым. Затем Такер опустил Кейна, пропустив веревку в петли в жилете, надетом на овчарку. Последним нырнул он сам, перевязав узлы так, чтобы можно было развязать их, когда он окажется в пещере.

Через несколько минут промокший насквозь Такер уже стоял в пещере вместе с остальными. Дернув что есть силы за веревку, он спустил ее вниз.

— Что вы сделали? — со страхом воскликнул Кристофер, глядя на то, как конец веревки упал на землю.

Буколов сидел на груде снаряжения рядом с Аней, направив пистолет ей в голову. Молодая женщина лежала лицом в землю, как и прежде.

Такер никому не рассказал о последнем элементе своего плана, опасаясь, что его спутники не захотят спускаться в пещеру.

— Я не хочу оставлять никаких свидетельств того, что мы поднимались к водопаду. И уж тем более не хочу оставлять свидетельства того, что мы спустились сюда.

— Но как мы будем отсюда выбираться? — встревоженно спросил Буколов.

— Если верить де Клерку, это и есть старинный оплот буров. — Такер мысленно представил себе лабиринт подземных проходов и пещер в форте Клипкоппи. — Так что я готов поспорить, что из этого подземелья есть и другие выходы.

— Вы ставите на кон наши жизни, — предупредил Буколов, в то же время небрежно пожимая плечами. — Но вы правы, буры были хитрыми бестиями.

— И даже если я ошибаюсь, у меня есть запасный план.

— И какой же? — спросил Кристофер.

— Давайте будем забивать себе голову этим после того, как обыщем пещеру.

Только сейчас до Такера дошло, что один член их отряда хранит молчание. Подойдя к Ане, он присел на корточки.

Буколов вытянул затекшие ноги.

— Пока вас не было, она говорила без умолку. Очень хитрая, стерва. Так и лезет в чужую голову. Она просила, требовала, умоляла, угрожала, и в конце концов мне пришлось заткнуть ей рот.

Такер улыбнулся. В данном случае профессор выразился буквально. Анин рот был заткнут скомканным носком.

Уэйн поднялся на ноги.

— Вот почему вы миллиардер, доктор Буколов. Всегда работаете головой.

«Или, как в данном случае, ногой».

Указав на распростертую на земле молодую женщину, Такер повторил свой приказ Кейну:

— СТОРОЖИТЬ!

Подойдя к Ане, овчарка опустила голову так, что ее морда оказалась всего в каких-то дюймах от лица молодой женщины. Аня непроизвольно отпрянула назад, ее глаза сверкнули ненавистью. Наконец в напускном профессиональном спокойствии показалась первая трещинка.

Буколов усмехнулся.

— Знаете, а ваша собака начинает нравиться мне все больше.

19 часов 55 минут

Приготовившись к осмотру пещеры, Такер и Кристофер надели на лоб фонарики. Единственным другим источником освещения была лампа на светодиодах, стоящая рядом с Буколовым. Профессор по-прежнему сидел среди снаряжения, охраняя Аню. В одной руке он сжимал револьвер, в другой держал дневник де Клерка, стараясь найти хоть какое-нибудь указание на то, где искать образец ПУОП.

— В этом чертовом дневнике полно всяких ссылок, — какое-то время назад раздраженно проворчал Буколов. — На спальни, офицерские столовые, лазареты, в том числе на одно мрачное место, названное как Die Bloedige Katedraal, «Кровавый собор». Судя по всему, буры даже приводили сюда своих лошадей и затаскивали повозки.

Такер поднял взгляд на низвергающуюся струю воды.

«Но только не таким путем».

— Однако я снова и снова возвращаюсь к одной записи. Она озаглавлена просто Die Horro, «Ужас». Похоже, де Клерк считал это очень важным. Вот только проследить его путь по этому подземному миру было бы значительно проще, если бы у меня имелся хоть какой-нибудь план этого места.

И вот именно этим и собирались заняться Такер с Кристофером, при помощи Кейна. Уэйн рассудил, что поисковая экспедиция будет лучшим применением способностей овчарки, чем просто охрана Ани. Та и так была надежно связана и находилась под бдительным присмотром Буколова. К тому же, куда ей отсюда бежать?

Итак, Кристофер и Такер направились к двум проходам, напоминающим дула двустволки.

Такер вместе с Кейном взял на себя правый проход. Кристофер скрылся в другом. Всего через тридцать шагов проход вывел Уэйна в другую пещеру, обширную, со сводчатым потолком, утыканным свисающими сталактитами. Точно так же пол покрывал лабиринт устремленных вверх сталагмитов. Местами сталактиты и сталагмиты объединялись, образуя колонны, как в…

— Как в соборе, — пробормотал Такер.

Не об этом ли месте только что говорил Буколов?

Die Bloedige Katedraal.

Пройдя дальше, Такер увидел, что в стенах с обеих сторон высечены ступени. Определенно, они были похожи на творение человеческих рук, — по всей вероятности, их сделали буры.

Позади послышались шаги. Футах в тридцати показался Кристофер, ослепив Такера лучом фонарика. Его проход также привел в пещеру-собор.

— Ого! Ого! — воскликнул Кристофер, водя по стенам лучом закрепленного на лбу фонарика. — Как вы думаете, каковы размеры этой пещеры?

— От стены до стены ярдов пятьдесят. В глубину, вероятно, вдвое больше. — Такер указал на высеченные в камне ступени. — Я хочу осмотреть вот это. Тут не обошлось без труда человека. Видите на песчанике следы зубила и кирки?

Подойдя к ступеням, Такер запрыгнул на нижнюю, затем на следующую и, наконец, на третью, словно поднимаясь по лестнице. Кейн неотступно следовал за ним. Теперь они были футах в десяти над землей. Там Такер нашел новые следы, оставленные бурами. Вдоль всей верхней ступени были выдолблены похожие на окопы углубления, достаточно глубокие, чтобы спрятавшихся в них людей не было видно снизу.

Посветив фонариком, Такер увидел, что дно углубления усыпано стреляными гильзами. Спрыгнув вниз, Кейн обнюхал гильзы, перебирая их лапами.

Повторив действия своего спутника, Кристофер поднялся по ступеням на противоположной стене и обнаружил то же самое. Вдвоем они направились каждый по своей ступени в дальний конец пещеры.

— Я начинаю понимать, как буры здесь воевали, — окликнул Такер. — Из этих окопов они могли расстреливать тех, кто находился внизу. Идеальное место для засады.

— Страшно представить себе, — пробормотал Кристофер.

Теперь Такер понял значение эпитета «кровавый» в названии пещеры.

— Идем дальше.

Спустившись вниз, они встретились посреди огромной пещеры и направились к выходу.

Такер обратил внимание на характерные оспины на ближайшем сталагмите. Следы от пуль. Несомненно, этой западней пользовались.

Но если так, где тела погибших на бойне? Неужели англичане, зачистив пещеру, похоронили всех — в том числе и буров? И где-то в горах должна быть братская могила?

По мере того как Такер и Кристофер продвигались в глубь Кровавого Собора, стены все больше сближались, а свод опускался все ниже, до тех пор пока пещера не сузилась всего до тридцати футов. У самого конца исследователи наткнулись на стенку высотой по пояс, сложенную из джутовых мешков с песком и протянувшуюся от одной стены до другой. Они перебрались через нее, а Кейн перепрыгнул с разбегу. Еще через десять шагов, когда стены сошлись еще ближе, Кристофер и Такер обнаружили вторую стенку из мешков с песком, а потом еще одну. За последней стенкой стены и свод Кровавого Собора сошлись настолько, что остался только проход шириной четыре фута, перешедший в узкий лаз.

— Многоуровневая глубокая оборона, — шепотом заметил Такер.

— Прошу прощения?

Уэйн указал на погруженный в темноту тоннель.

— Враг приходит отсюда. Защитники укрываются за первым заслоном из мешков с песком. Если враг захватывает его, защитники отступают на следующую линию.

— А затем на следующую…

— И так далее. И даже если врагу удастся преодолеть эту узкую горловину, он все равно окажется под кинжальным огнем стрелков, укрывшихся на верхнем ярусе Кровавого Собора. Неудивительно, что буры держали оборону здесь так долго, ведь считаная горстка бойцов способна противостоять целому войску.

Такер перебрался через последнюю стенку, гадая, не придется ли его отряду вскоре также вступить в бой с многократно превосходящими силами противника.

— Оставайся здесь вместе с Кейном, — приказал он. — Я скоро вернусь.

Опустившись на четвереньки, Такер пополз в лаз, который сразу же начал круто изгибаться из стороны в сторону. Продвигаясь вперед, он представлял себе бурских стрелков, которые, затаившись за каждым поворотом, вели меткий огонь по наступающим англичанам, а затем отступали назад.

Примерно через восемь или десять изгибов проход выровнялся. В конце показался тусклый свет. Загасив лампу на лбу, Такер прополз остаток пути и оказался у груды камней, преградивших дорогу вперед. Сунув руку в струю серебристого света, проникающего сквозь завал, вытащил с краю один камень размером с кулак. Следом за первым камнем упали еще несколько, открывая отверстие размером с футбольный мяч.

Такеру в лицо пахнуло прохладным ночным воздухом.

Высунув голову, он осмотрелся по сторонам, стараясь сориентироваться. Он определил, что добрался до другого каньона — до второго кабаньего клыка, того, который уже обследовали Кристофер и Аня.

Любопытно.

По крайней мере, он нашел второй выход.

Убрав голову, Такер тщательно уложил на место упавшие камни, убеждаясь в том, что снаружи вход в пещеру будет незаметен.

Меньше всего ему хотелось, чтобы через черный вход пожаловали незваные гости.

20 часов 13 минут

Возвратившись к заграждению из мешков с песком, Такер застал там Кристофера, но обнаружил, что еще один член команды отсутствует.

— Где Кейн?

Кристофер испуганно огляделся вокруг.

— Только что был здесь. Эта овчарка — самый настоящий призрак!

«Совершенно верно… причем с собачьим любопытством».

Только сейчас Такер сообразил, что забыл приказать Кейну оставаться на месте.

Сжав губы, он дважды негромко свистнул.

В ответ Кейн дважды залаял.

Направившись на этот звук обратно в Кровавый Собор, Такер и Кристофер обнаружили, что Кейн стоит на стене слева на краю карниза. Посмотрев на хозяина, овчарка спрыгнула в окоп и скрылась из виду. Смысл ее послания был очевиден.

«Идите и посмотрите, что я нашел».

И что именно?

Такер и Кристофер забрались наверх. Осветив окоп лучом фонарика, Уэйн увидел, что Кейн сидит перед круглой деревянной дверью в стене пещеры.

— Похоже, лабиринт на самом деле гораздо больше, — заметил Кристофер.

Спрыгнув вниз, Такер проверил дощатую дверь шириной четыре фута. Когда-то давно прочное дерево было надежно скреплено железными уголками и скобами. Однако все это осталось в прошлом. Упершись спиной в противоположный скат окопа, Такер с силой выбросил вперед ноги. Древняя дверь развалилась на части, открывая проход.

— Давай-ка посмотрим, куда он ведет.

На этот раз Такер взял Кейна с собой. Однако вскоре он заметил, что Кристофер начал сильно прихрамывать на ушибленную ногу, поэтому его пришлось оставить.

К счастью, на этот раз дорога ползком оказалась недолгой. Проход привел в небольшое круглое помещение, заполненное составленными штабелями ящиками, но, по крайней мере, здесь можно было выпрямиться во весь рост.

Такер увидел, что отсюда отходят четыре тоннеля.

Он вздохнул.

Определенно, буры в прошлой жизни были муравьями.

— Если я не вернусь через пятнадцать минут, ползи следом за мной, — крикнул Такер Кристоферу.

Первым делом он осмотрел ящики. На деревянных стенках было выжжено клеймо с гербом бурского Свободного Оранжевого государства. Полк, в котором служил де Клерк, принадлежал вооруженным силам именно этой страны. Сняв крышку с верхнего ящика, Такер заглянул внутрь. В ящике лежали винтовочные патроны, консервы, канистры с керосином, свечи, молотки, гвозди. Исследовав три других ящика, Такер обнаружил в них такое же содержимое.

Конечно, ничего особенно ценного, и все же у него возник вопрос: почему англичане, захватив пещеру, не забрали добычу с собой?

Так и не найдя ответ, Такер обследовал тоннели, начав с самого левого и двигаясь направо.

Первый проход привел в небольшую столовую, длинную узкую галерею со столами на ко́злах, судя по всему, смастеренными из повозок, уставленными брошенными тарелками и оловянными кружками.

Второй проход закончился казармой, похожей на галерею пещерой со скатанными заплесневелыми матрасами вдоль стен и давно погасшими светильниками под сводами.

И снова никаких признаков того, что англичане побывали здесь. Все оставалось нетронутым, на своих местах. У Такера возникло такое ощущение, будто он бродит по опустевшему театру.

Пройдя по третьему тоннелю, Уэйн обнаружил полевой госпиталь, лазарет с тремя десятками импровизированных коек и коробками с медикаментами.

Такер собирался уже уходить, но тут его внимание привлекла одна деталь.

— Ни одеял, ни матрасов, ни подушек, — пробормотал он вслух.

С коек сняли все белье.

«И почему их здесь так много?»

По словам Буколова, отряд буров, укрывшийся в подземном комплексе, насчитывал около ста человек. В лазарете же коек хватило бы почти на треть всех бойцов. Неужели раненых было так много?

Вопросов было больше, чем ответов. Такер перешел к четвертому, и последнему, тоннелю. Этот заканчивался большой пещерой, совершенно голой: ни ящиков, ни снаряжения. Ничего. Однако противоположная стена показалась Такеру странной.

Следуя за лучом своего фонарика, он прошел туда и обнаружил груду битого камня. От него не укрылись следы черной копоти. Судя по всему, Рооса взорвал этот вход, обрушив свод. По крайней мере это открытие дало ответ на вопрос, который с самого начала не давал Такеру покоя: каким образом командир буров провел в подземелье лошадей? Разумеется, это, в свою очередь, поднимало новый вопрос: что сталось с этими лошадьми?

Сзади дважды гавкнул Кейн.

Овчарка привлекла внимание хозяина ко входу в тоннель справа. Этот вход был аккуратно заложен стеной из камней. Камни плотно прилегали друг к другу, и даже щели были заткнуты кусками мешковины.

— Это еще что за чертовщина? — пробормотал Такер.

Работая руками и ножом, он выковырял из стены один камень. Камень рухнул на землю, едва не отдавив ему ноги. Такер нагнулся было к образовавшемуся отверстию, собираясь посветить в него фонариком, но тотчас же отдернул голову назад, получив в лицо буквально ощутимый на ощупь удар затхлого зловония.

Такер непроизвольно отступил на несколько шагов назад, прикрывая ладонью нос и рот. Он тотчас же узнал этот запах, живо воскресивший в его сознании воспоминания о былых боях, о смерти.

«Живая плоть и огонь».

Такеру потребовалось какое-то время, чтобы полностью совладать с собой, после чего он наконец вернулся к запечатанной двери. Теперь он различил в смраде легкое дуновение керосина, с помощью которого, несомненно, и был запален ужас, ждавший за каменной баррикадой.

Такер вспомнил запись из дневника де Клерка, зачитанную доктором Буколовым.

Die horro…

Задержав дыхание, Такер просунул голову в отверстие и поводил по сторонам лучом фонарика. Сначала он направил свет вниз, ожидая увидеть пол. Однако луч фонарика потонул в бездонном мраке. Такер понял, что перед ним жерло глубокого колодца, шахты.

Отступив назад, Уэйн сел рядом с Кейном.

Он прекрасно понимал, что должен сделать, однако от одной только мысли об этом у него внутри все переворачивалось.

Такер не сомневался в том, что лежит на дне колодца. Но у него не было ответов на вопросы «почему?» и «кто?»

Эти ответы лежали внизу — возможно, вместе с тайной, связанной с дневником де Клерка. Такер закрыл глаза, стараясь взять себя в руки. Он проделал такой долгий путь, пролилось столько крови… Теперь пути назад больше не было.

«Но я не хочу… Господи, как же я не хочу!..»

20 часов 41 минута

— Такер, что вы нашли? — встревоженно спросил Кристофер, вероятно, заметивший подавленный вид своего возвратившегося спутника.

— Точно не могу сказать. Но мне нужно, чтобы вы вернулись в лагерь, захватили моток веревки и поспешили обратно сюда.

Кристофер возвратился через две минуты.

— Следуй за мной, — сказал Такер, направляясь вместе с молодым негром и Кейном в просторную пещеру, к завалу в противоположном конце, отгородившему колодец.

— Такая вонь… — пробормотал Кристофер, заглянув в отверстие. Он помог Такеру расширить лаз, вытащив из завала еще несколько камней. — Вы ведь не полезете вниз, правда?

— Я был бы рад, если бы вместо меня полезли вы.

В кои-то веки Кристофер не стал спорить.

Работая вместе, они прикрепили один конец веревки к ближайшему сталагмиту и сбросили другой в колодец.

Приказав Кейну оставаться на месте, Такер пролез в отверстие и развернулся. Ухватившись руками в перчатках за веревку, отклонился назад и уперся ногами в стену шахты. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, он тщетно попытался заставить звучавший в подсознании голос, требовавший от него не идти дальше, умолкнуть.

В конце концов ему пришлось просто не обращать на голос внимания.

Перебирая руками, Такер пошел вниз по стене колодца. Луч фонарика у него на лбу плясал на каменной поверхности. До дна шахты свет по-прежнему не проникал. Уэйн спускался дальше. В следующий раз он остановился на отметке двадцать пять футов, заметив конец своей веревки, свернувшийся кольцами на каменном выступе, наклоненном под острым углом.

Такер спустился по веревке так, что его ноги встали на этот выступ. Он обратил внимание на то, что почти весь колодец вокруг перепачкан черной маслянистой сажей. Держась одной рукой за веревку — он не доверял скользкой каменной поверхности и ее опасному уклону, — Такер осторожно присел на корточки и, заглянув за край выступа, обнаружил еще один отвесный обрыв.

«Не раздумывай!» — мысленно приказал он себе.

Сглотнув подкативший к горлу комок, Такер перевесился через край и посветил вниз.

Луч света выхватил тянущуюся вверх почерневшую руку, обугленную до самой кости, со скрюченными в давно погасшем пламени пальцами.

Такер ощутил леденящую дрожь, у него гулко заколотилось сердце.

Он провел лучом света по предплечью и дальше по бицепсу, переходящему в…

Ему потребовалось какое-то мгновение, чтобы его рассудок признал то, что видели глаза: это было сплошное болото превратившихся в скелеты останков и обугленной плоти. По краям можно было разобрать опаленную одежду и одеяла, обугленные доски, почерневшие канистры из-под керосина. Помимо своей воли Такер различил отдельные останки:

…человеческий торс, торчащий над трясиной, словно человек пытался выползти из зыбучих песков…

…лошадиное копыто с тускло сияющей подковой…

…очки в золотой оправе, повисшие на каменном выступе, не тронутые пожаром, бушевавшим внизу, сверкнувшие в свете фонарика…

— Боже милосердный… — пробормотал вслух Такер.

Его захлестнула волна тошноты, голова закружилась от едкого смрада сожженной плоти. Оторвав взгляд от жуткого зрелища, он подтянулся вверх и встал дрожащими ногами на каменный выступ. У него в сознании кружились вихрем вопросы без ответов.

Что здесь произошло?

Какова глубина колодца?

Сколько там человек?

Такер поднял взгляд вверх, готовый бежать из этой преисподней.

В двух футах прямо у себя над головой он увидел рукоятку кинжала. Кинжал торчал в стене, покрытый таким толстым слоем копоти, что Такер не заметил его, когда спускался вниз. Подняв руку, он схватил рукоятку и подергал ее. Хлопья засохшей копоти закружились в луче света. Под сажей что-то было, пригвозженное лезвием к стене.

Вытерев кончиками пальцев копоть, Уэйн обнаружил толстый сверток промасленной ткани. Осторожно оторвав от стены, он убрал его в карман.

— Такер! — Внезапный оклик Кристофера напугал его. — Что вы нашли?

Уэйн поднял взгляд. Ему в глаза ударил луч фонарика его спутника.

— Я уже поднимаюсь вверх! Не слепите меня, черт бы вас побрал!

— Ой, извините!

Такер быстро поднялся по каменной стене, спеша покинуть колодец. Не сказав ни слова, он отошел на несколько шагов от кладбища обугленных тел и устало опустился на землю. Подсев рядом, Кристофер протянул ему фляжку. Уэйн жадно отпил большой глоток воды.

К нему подбежал Кейн, вопросительно виляя кончиком опущенного хвоста.

— Со мной все в порядке… со мной все в порядке…

Эти обнадеживающие слова он говорил не только Кейну, но и самому себе.

— Что там, внизу? — спросил Кристофер.

Такер объяснил — хотя никакие слова не могли передать в полной мере весь ужас.

— Боже милосердный, но почему кто-то сделал все это? — пробормотал Кристофер.

— Не знаю. — Такер достал из кармана сверток промасленной ткани. — Но, возможно, ответ может дать вот это.

Покрутив добычу, он обнаружил шов и, распоров шов кончиком ножа, развернул сверток. Ткань оказалась сложена в несколько слоев. В самом сердце свертка лежала толстая стопка листов бумаги, сложенных пополам. Прекрасно сохранившаяся, бумага не была тронута ни сажей, ни плесенью.

На первом листе была надпись, сделанная, как сразу же узнал Такер, рукой де Клерка: две строчки, одна на африкаанс, другая на английском, по всей видимости, одно и то же сообщение.

Тому, кто это найдет…

Переглянувшись с Кристофером, Такер развернул листы. Сам текст также был на двух языках. Уэйн зачитал вслух английский вариант.

— «Хоть это и совершенно невозможно, если это послание будет когда-либо найдено, совесть обязывает меня описать то, что привело к страшным событиям, произошедшим здесь. Поймут ли и оценят когда-либо наши близкие то, что мы сделали, решать Господу Богу, но я ухожу из жизни, убежденный в том, что Он, в своей бесконечной мудрости, нас простит…»

Продолжение завещания де Клерка занимало еще несколько страниц. Дочитав его до конца, Такер сложил бумаги и убрал в карман.

— И что дальше? — спросил Кристофер.

Уэйн встал.

— Это должен решать Буколов.

Глава 37

21 марта, 22 часа 10 минут

Горы Гроот-Карас, Намибия

Следуя за Кейном, Такер и Кристофер вернулись в Кровавый Собор. После прочтения письма де Клерка эти двое не обменялись друг с другом и парой слов. Когда они повернули к похожим на дула двустволки проходам, ведущим из пещеры, овчарка остановилась и обернулась. Ее взгляд был устремлен в глубь пещеры к стенке из мешков с песком. Уши стояли торчком, в позе сквозила напряженность.

Что заметил Кейн?

— ИСКАТЬ ТИХО, — шепотом приказал Такер.

Ступая бесшумно, пес пересек пещеру, служившую ареной кровавых сражений. Такер и Кристофер последовали за ним, лавируя сквозь лес сталагмитов. Достигнув конца пещеры, Кейн перепрыгнул через барьер из мешков с песком и остановился у шахты, ведущей в изогнутый коридор.

— СТОЙ, — тихим голосом приказал Такер.

Кейн застыл на месте, дожидаясь хозяина.

Дальше первым двинулся Уэйн, ползя по извилистому проходу. Наконец он добрался до конца, где проход стал прямым. Полоски бледного лунного света над головой стали значительно ярче. И тут Такер услышал этот звук — скорее всего, именно он привлек внимание Кейна.

Приглушенное ворчание дизеля.

Добравшись до самого конца прохода, Такер распластался на животе среди россыпи камней. Осторожно выглянув из-за валуна, он увидел, что каньон внизу залит ярким светом автомобильных фар.

С той стороны донесся окрик по-русски.

Затем хохот, уже ближе.

Послышался приближающийся топот тяжелых армейских ботинок. Такер увидел, как мужчина в военной форме резко упал на колено. Он застыл, ожидая услышать сигнал тревоги, выстрел.

Однако солдат лишь завязал развязавшийся шнурок и снова поднялся на ноги.

По звукам Такер понял, что солдат здесь не один. Рядом тихо двигались или переговаривались друг с другом вполголоса и другие.

«Сколько их?»

Но тут послышался резкий окрик звучным баритоном, призывающий всех назад к машине. Двигатель заворчал громче, набирая обороты, под колесами захрустели камни, и над каньоном снова сомкнулась темнота.

Такер слушал, как шум уезжающей машины медленно затихает вдали.

Незваные гости уезжали.

Несомненно, это были люди Харзина. Они приезжали, чтобы осмотреть то место, где несколько часов назад остановился «Рейнджровер»? И, никого не обнаружив, отправились дальше, в ловушку, устроенную Такером, ориентируясь на сигнал сброшенного в расселину маячка?

Прижавшись лбом к прохладному валуну, Уэйн облегченно выпустил задержанный вдох. Подождав еще немного, он вернулся к Кристоферу и Кейну, после чего они втроем поспешили к пещере с водопадом.

Там все оставалось так, как и было.

Буколов сидел там же, где его и оставили. Аня перекатилась на спину и уселась на земле, прислонившись к сталагмиту. Руки у нее были связаны за спиной, подбородок упал на грудь. Похоже, молодая женщина заснула.

— Как прошли поиски? — спросил Буколов, поднимаясь на ноги и потягиваясь.

— Нам нужно поговорить, — сказал Такер.

Приказав Кейну сторожить Аню, он отвел Буколова к входу одного из двух тоннелей-дул и рассказал о своих находках, закончив погребальным колодцем.

— Что? — встрепенулся Буколов. — Не понимаю…

— Кажется, я нашел недостающие страницы из дневника де Клерка — пригвозженные к стене колодца как предостережение.

— Что? — вздрогнул Буколов.

Такер передал ему обнаруженные бумаги.

— Де Клерк написал свое завещание на африкаанс и на английском. Судя по всему, он прикрывал свои тылы, не зная, кто наткнется на колодец первым, собратья-буры или англичане.

— Вы его прочитали?

Такер кивнул.

— Де Клерк был краток, но точен. Приблизительно через три недели после того как буры укрылись в этих пещерах, заболели несколько человек. Ужасные боли в животе, лихорадка, спазмы. Де Клерк делал все возможное для их спасения, однако они умирали один за другим. На заключительной стадии болезни у больных на животе и шее под кожей появлялись волдыри. Затем волдыри лопались, разрывая кожу. Англичане продолжали осаду пещеры, а де Клерк был полностью поглощен заботой о больных. Однако, как он ни старался, ему не удавалось найти источник заразы.

— И что дальше?

— На тридцатый день генерал Рооса приказал наглухо завалить остававшиеся входы в пещеру. Он решил, что все его люди уже заразились — или неминуемо должны были заразиться какой-то смертельной болезнью. Рооса боялся, что, если англичане ворвутся в пещеру, они также подхватят заразу, и болезнь распространится по всему миру.

— Совершенно естественная реакция, — согласился Буколов. — В конце девятнадцатого — начале двадцатого века весь мир панически боялся эпидемий. Скарлатина, грипп, тиф… И даже обыкновенно уравновешенные люди совершали немыслимые глупости.

— Полагаю, тут были замешаны личные факторы. Если верить де Клерку, во время эпидемии оспы Рооса потерял всю свою семью, в том числе дочь Вильгельмину. Он так и не смог прийти в себя после этой трагедии. По словам де Клерка, симптомы заболевших солдат показались генералу знакомыми. Неизвестная болезнь была очень похожа на оспу, погубившую его родных. Так что, по большому счету, Рооса заново пережил свою трагедию.

— То есть все скрывавшиеся в пещере буры умерли здесь. И несмотря на то, что написано в военных архивах, англичанам так и не удалось сюда проникнуть.

— Вполне вероятно, английский полковник, руководивший осадой, фальсифицировал донесение, — заметил Такер. — Он намеревался расправиться с Роосой и его людьми. И после того, что здесь произошло, результат получился таким же. Все погибли. Поэтому английский полковник объявил случившееся победой и приписал заслуги себе.

— Малодушный лицемер! — угрюмо пробормотал Буколов, недовольный тем, что история может быть такой недостоверной.

— Вскоре после того как Рооса со своими бурами заживо погребли себя, — продолжал Такер, — англичане ушли. Мертвых сбросили в колодец и сожгли вместе с одеждой, постельными принадлежностями и личными вещами. Многие покончили с собой и также были сожжены — в том числе сам Рооса. Де Клерк ушел из жизни последним, однако перед тем, как спуститься в колодец и приставить к виску револьвер, он передал свой дневник проезжавшему мимо разведчику-буру, обнаружившему пещеру. Де Клерк предпринял все меры предосторожности, чтобы не заразить постороннего. Именно этот разведчик вернул дневники де Клерка его вдове.

— А что насчет тех страниц, которые де Клерк пригвоздил к стене колодца? — спросил Буколов, поднимая стопку бумаг.

— Это предостережение тем, кто сюда придет. На последней странице своего завещания де Клерк излагает собственную версию инфекции. По его мнению, виной всему стало нечто, попавшее в пищу, — маленькие белые шарики, которые солдаты приняли за какие-то грибы. Де Клерк даже прилагает подробный рисунок. Под рисунком он написал: «Die Apokalips Saad».

Глаза Буколова вспыхнули в темноте.

— ПУОП.

Такер кивнул.

— Так что, похоже, ваш организм поражает не только одни растения.

— Необязательно. Вы упомянули то, что худшие симптомы были сосредоточены в области живота и шеи. В человеческом организме полно растительной флоры. ПУОП мог обосноваться в этой среде, полностью расстроив пищеварительную систему «хозяина».

— Означает ли это, что ПУОП представляет угрозу так же, как биологическое оружие?

— Вполне возможно. Но только очень ограниченное. Чтобы человек заразился, он должен съесть ПУОП, как это произошло здесь, или находиться в тесном замкнутом пространстве, воздух в котором насыщен спорами.

— Вы в этом уверены, доктор Буколов?

— Вопрос этот сложный, но положитесь на мое слово: как биологическое оружие ПУОП в широких масштабах практически бесполезен — особенно если учесть, что всего один наперсток сибирской язвы способен выкосить население крупного города. Однако как экологическое оружие ПУОП равносилен термоядерной бомбе.

— В таком случае позаботимся о том, чтобы этого никогда не случилось.

— Ну а тут я должен заметить, что мне удалось добиться определенного прогресса.

22 часа 48 минут

Когда Такер и Буколов возвратились к своим спутникам, Аня уже проснулась. Кристофер следил за ней, держа в руках автоматическую винтовку. Кейн также находился рядом.

Не обращая внимания на молодую женщину, Такер прошел следом за Буколовым к импровизированному рабочему месту, устроенному среди ящиков со снаряжением. Судя по разбросанным в беспорядке бумагам, записям и страницам дневника, русский ученый не сидел без дела.

— Вот, — сказал Буколов, беря с коробки дневник де Клерка.

С ловкостью фокусника, снимающего колоду карт, он раскрыл толстую тетрадь на том месте, откуда, судя по всему, были вырезаны страницы. Буколов сравнил это место с листами, которые обнаружил в колодце Такер.

— Кажется, полное совпадение, — заметил он.

Аня зашевелилась, пытаясь встать, посмотреть, в чем дело. Однако грозное рычание Кейна вынудило ее плюхнуться на землю.

— Смотрите! Вот грубый рисунок ПУОП в том дневнике, который у нас был, примерный набросок. Первая проба. То, от чего нам приходилось отталкиваться прежде. — Буколов вставил в тетрадку одну страницу из тех, что раздобыл Такер. — А вот следующая страница дневника. Которая была затем удалена. Здесь мы видим уже законченный шедевр.

На этой странице была тщательно нарисована грибовидная ножка с растрепанным концом, вырастающая из луковицы. Цвета каждой части были подписаны мелким четким почерком. На других рисунках было изображено то же самое растение на различных стадиях развития.

Буколов указал на самый первый рисунок.

— Вот ПУОП в спящей стадии. Нечто, напоминающее луковицу. Де Клерк описал его цвет как желтоватый, похожий на сливочное масло. Согласно его измерениям, размерами он примерно с мяч для гольфа. Но пусть его простота не обманывает вас. Потенциал этого растения огромен. Каждая его клетка представляет собой чистую грифельную доску, злобную химеру, только и ждущую возможности выплеснуть свою ярость на современный мир. Она воспроизводится через инфекцию и повторение — неудержимая зараза, неумолимый хищник растительного мира. Но если нам удастся его укротить, подобрать ключ к его неповторимой первобытной генетике, перед нами откроются безграничные возможности.

— Однако сначала нужно его найти, — напомнил Такер.

— Но я же уже объяснил, где искать ПУОП, — недоуменно посмотрел на него Буколов.

— Когда?

— Только что, когда сказал, что он здесь.

Тогда Такер подумал, что он имел в виду дневник де Клерка.

— Что вы хотите сказать, он здесь?

— Или должен быть здесь. — Буколов в отчаянии обвел взглядом пещеру. — Он должен быть здесь. В этой самой пещере. Если верить де Клерку.

— Почему вы так думаете?

Буколов раскрыл дневник на странице с первым, грубым рисунком ПУОП.

— Здесь де Клерк рассказывает о том, что нашел спящие луковицы, но не говорит ни слова о том, где именно их нашел. Он очень хитер. Однако взгляните на поля этого раздела.

Такер склонился над тетрадкой. Прочитать надпись, сделанную на африкаанс, он не мог, но рядом была грубо нарисованная спираль.

— Раньше я думал, что это ничего не значащие каракули, — продолжал Буколов. — Я сам постоянно рисую такие. Особенно когда над чем-то сосредоточенно думаю. Мысли бродят в поисках, и перо делает то же самое.

— Однако теперь вы считаете, что рисунок имеет важное значение.

— Этот рисунок напоминает воронку воды, вытекающей в слив в ванне. — Буколов показал на водопад, низвергающийся в противоположном конце пещеры. — Это не бездумные каракули. Де Клерк символически отметил раздел дневника, посвященный обнаружению луковицы и ее местонахождению. Как я сказал, это здесь. Под сливом ванны. — Захлопнув тетрадку, он отбросил ее в сторону. — Я должен его найти. И теперь, когда мне больше не нужно играть роль няньки…

Сверкнув взглядом на Аню, Буколов взял фонарик и направился в противоположный конец пещеры.

Такер решил какое-то время дать ему позаниматься поисками. Помня о том, что команда Харзина где-то поблизости, он должен был подготовить запасной план на тот случай, если Буколов потерпит неудачу. Западня с заминированным «Рейнджровером» не задержит врага надолго… к тому же, нельзя было сказать наперед, сколько спецназовцев погибнет при взрыве.

Перед глазами у Такера возник образ Фелиси Нильссон, стоящей в открытом люке вертолета: нижняя половина лица закрыта шарфом, ветер растрепал светлые волосы.

Как хотелось бы, чтобы самодельная бомба покончила с ней раз и навсегда!

Но Такер понимал, что надежда эта призрачная.

Он должен быть готов к худшему.

Подойдя к сложенным коробкам и мешкам, Такер присел на корточки и вытащил ящик из плотного картона, заполненный брикетами «С-4».

— Кристофер, будь добр, отмерь куски детонационного шнура длиной по шесть футов. Их мне понадобится пятнадцать штук.

Аня следила за каждым его движением. Ее лицо оставалось непроницаемым.

Не обращая на нее внимания, Такер прикинул подходящие места для размещения взрывчатки, чтобы она причинила максимальные разрушения. Если Буколову не удастся найти луковицы ПУОП, нужно будет позаботиться о том, чтобы их не нашел никто другой, и в первую очередь генерал Харзин.

Открыв ящик с «С-4», Такер заглянул внутрь. И тотчас же со щемящим чувством в груди посмотрел на Аню. Выражение лица молодой женщины едва заметно изменилось: на нем появилась тень усмешки.

— Как?

Ящик был заполнен землей, весившей примерно столько же, сколько весит взрывчатка.

Аня пожала плечами.

— Сегодня утром, в лагере, после того как вы ушли. Вся ваша взрывчатка осталась там, закопанная в земле.

Разумеется, ей был известен его план в случае неудачи взорвать пещеру, и она предприняла шаги, чтобы не допустить этого.

И все же в одном она ошиблась: это была не вся взрывчатка.

Такер захватил с собой брикет «С-4», когда выслеживал повстанцев и наткнулся на стаю собак. Затем половину брикета он использовал, чтобы заминировать внедорожник. У него по-прежнему оставалось полбрикета, однако этого было слишком мало, чтобы обрушить своды пещеры.

И времени оставалось все меньше.

Раз взорвать пещеру не удастся, остается только один путь: найти источник ПУОП до того, как вернутся люди Харзина.

Так что надежда еще оставалась — небольшая, но все же лучше, чем никакой.

Мгновение спустя надежду разбил возвратившийся Буколов.

— Я ничего не нашел.

23 часа 12 минут

Захлестнутый гневом и отчаянием, Такер в сердцах швырнул на пол пещеры ножку старого сломанного стула. Отлетев в сторону, ножка плюхнулась в лужицу воды. Кристофер и Буколов разошлись в разные стороны, медленно обходя вокруг потока воды, падающего из отверстия посреди свода.

Такер не удовлетворился первым беглым осмотром, совершенным Буколовым. Сам он остался разбирать оставшийся после буров хлам, отброшенный к стенам предыдущими половодьями. Однако это только напрасно пожирало время.

Если бы у них имелся образец ПУОП, Кейн быстро обнаружил бы погруженный в темноту сад, спрятанный под землей, однако образца не было. Поэтому Такер оставил овчарку охранять Аню.

Наконец к Такеру подошли Кристофер и Буколов, полностью обошедшие пещеру по периметру. По безрадостному выражению их лиц Такер понял, что их поиски оказались тщетными.

— Возможно, я ошибался насчет слива из ванны. — Буколов поднял взгляд на низвергающуюся вниз воду. — Возможно, это все-таки были ничего не значащие каракули.

Внезапно Такер встрепенулся.

— Как же мы были глупы…

— В чем дело? — повернулся к нему Кристофер.

— Де Клерк отметил место, — продолжал Такер, хватая Буколова за плечо. — Это сам слив!

Русский профессор снова поднял взгляд к потолку.

— Нет! — Такер указал на пол, где стекающий сверху поток собирался в лужицу — или просачивался сквозь трещины в камне. — Вот слив, изображенный де Клерком! Вода должна куда-то уходить!

Буколов широко раскрыл глаза.

— Под нами есть еще одна пещера!

— Де Клерк с самого начала был крайне осторожен. — Такер обвел взглядом просторную пещеру. — Он не оставил бы вход открытым. А обязательно запечатал бы или как-нибудь прикрыл. — Он покрутил рукой в воздухе. — Еще один обход вокруг пещеры. Нам нужно отыскать этот вход.

Это было сделано быстро — теперь, когда все знали, что искать.

— Идите сюда! — окликнул Кристофер.

Такер и Буколов поспешили к нему. Молодой негр стоял перед валуном высотой по пояс недалеко от водопада. Натекающая на пол вода просачивалась в четырехдюймовую щель под огромным камнем и исчезала.

— По-моему, этот камень закрывает большое отверстие, — предположил Кристофер.

— Думаю, вы правы.

Надавив на валун плечами, Кристофер и Такер сдвинули его с места и откатили в сторону.

Отверстие было маленьким, всего два фута в поперечнике. Все трое собрались вокруг него, светя вглубь фонариками. Их взору открылась пещера, пол которой находился футах в семи внизу.

Такер прищурился, разглядывая торчащие над полом наросты.

Какое-то мгновение ему казалось, что он видит скопление сталагмитов, однако наросты были слишком одинаковыми, и в луче света под зеленоватой патиной блеснул намек на бронзу.

— Черт побери, что это такое? — пробормотал Буколов.

— Артиллерийские снаряды.

Глава 38

21 марта, 23 часа 34 минуты

Горы Гроот-Карас, Намибия

Улегшись на живот, Такер просунул голову в отверстие и посветил фонариком. Скопление поставленных торчком снарядов напоминало гигантское ложе, утыканное гвоздями. Уэйн обернулся к своим спутникам.

— Там внизу по меньшей мере два десятка снарядов.

— К какой они пушке? — спросил Кристофер.

— Точно не могу сказать. Судя по размерам, наверное, к двенадцатифунтовой. Такие использовала британская Королевская конная артиллерия.

— Они могут взорваться? — с опаской спросил Буколов.

— Это более чем вероятно.

— Зачем они здесь? — настаивал Кристофер.

Такер задумался.

— Могу предположить, из-за содержащегося в них черного пороха. Вероятно, буры использовали порох, чтобы перезаряжать патроны.

— Бурам приходилось быть весьма изобретательными, чтобы оставаться в живых, — заметил Буколов.

«Как и нам».

Сместившись, Такер сбросил в отверстие ноги. Где-то внизу под ним должен был находиться черный сад де Клерка.

— Профессор Буколов, повторите еще раз, что мне искать. За чем следить.

— У меня нет времени читать вам краткий курс ботаники, — покачал головой магнат. — И вы не читали все дневники де Клерка. Я должен отправиться вместе с вами. К тому же, почему все радости должны доставаться вам одному?

Однако Кристофер продолжал сомневаться.

— Доктор Буколов, возможно, вы неправильно поняли мистера Такера. Эти снаряды боевые и могут в любой момент взорваться.

— Я прекрасно его понял, но эта проблема решается легко. Мне надо будет только не натыкаться на эти штуковины, правильно?

— Ну, в общих чертах, — подтвердил Такер. — Но там тесно. Придется передвигаться ползком. Работа предстоит нелегкая.

— А для чего я берег силы? — спросил Буколов. — Я справлюсь. Я проделал такой долгий путь в поисках ПУОП не для того, чтобы взорваться. Господь будет направлять мою руку.

— Не знал, что вы верите в бога.

— Это произошло недавно. Не забывайте, каким испытаниям вы меня подвергли.

— Ну хорошо, доктор, тогда за дело.

— Сначала мне нужно кое-что собрать. Инструменты, чашки Петри, пакеты для сбора образцов.

— Тогда поторопитесь.

Пока Буколов собирал необходимые принадлежности, Такер снова переключил свое внимание на снаряды внизу.

— Там по меньшей мере пара сотен фунтов черного пороха, — сказал он Кристоферу. — Так что, возможно, это решит проблему с взрывчаткой.

— Будет ли этого достаточно, чтобы обрушить всю систему пещер?

— Нет, но для этой конкретной пещеры определенно хватит.

Буколов возвратился быстро, собрав все необходимое в коричневый кожаный саквояж со своими инициалами. Он осмотрел отверстие.

— Господа, похоже, мне не помешает ваша помощь, чтобы спуститься вниз. Высота не такая уж большая, однако сейчас не время для ненужного вывиха или растяжения.

Такер согласился. Он отправился первым, медленно спускаясь на руках, держась подальше от первого ряда снарядов. Оказавшись внизу, развернулся и помог Буколову пролезть в отверстие. Кристофер поддерживал русского магната под руки, в то время как Такер направлял его ноги так, чтобы он твердо встал на землю.

— Господа, дело сделано. — Опустившись на корточки, Буколов покрутил по сторонам головой с закрепленным на лбу фонариком. — Продолжим?

Такер присел рядом с ним. В этом месте расстояние от пола до потолка было всего четыре фута. Пещера плавно понижалась, и вода, стекавшая сверху, струилась по полу тонкими ручейками, рассекая мягкий песчаник крошечными каналами, похожими на письмена обезумевшего божества. Шеренги снарядов выстроились в наиболее возвышенном, самом сухом месте.

— Нам нужно следовать за водой, — сказал Буколов, указывая вниз по склону. — Именно этим мы и занимались с тех самых пор как оказались здесь.

— Я пойду первым.

Низко пригнувшись, Такер проложил безопасный маршрут через поле снарядов. Он направился вслед за струйками воды, гадая, суждено ли ему будет когда-либо снова стать сухим. Чтобы преодолеть последний строй смертоносных часовых, он вынужден был лечь на правое бедро и ползти боком. Неосторожное движение локтем привело к тому, что один бронзовый снаряд закачался на донышке гильзы. Такер побоялся даже прикоснуться к нему, чтобы остановить.

Оба человека затаили дыхание.

Но снаряд, покачавшись, остановился сам.

Такер помог Буколову протиснуться в этот узкий проход.

— Я сам справлюсь, — недовольно проворчал русский профессор. — Пусть у меня седые волосы, но я не инвалид.

Преодолев артиллерийское заграждение, Такер и Буколов поползли дальше бок о бок. Постепенно в кромешной темноте впереди проступило тусклое сияние.

— Вы видите этот свет? — спросил Буколов. — Или же у меня просто заболели глаза?

Уэйн прикрыл фонарик ладонью. Буколов последовал его примеру. В сгустившейся темноте свечение впереди стало более ярким.

«Там определенно что-то есть».

Они двинулись дальше. Свод постепенно опускался все ниже, заставляя их ползти на животе. Они скользили друг рядом с другом по мокрому песчаному полу. Наконец уклон оборвался водоемом глубиной около фута. Вода собралась на дне пещеры с куполообразным сводом высотой с кабину небольшого автомобиля. Пространства хватило, только чтобы приподняться на коленях, но не более того.

— Поразительно! — пробормотал Буколов, крутя головой и озираясь по сторонам.

Изогнутый свод сиял мягкой серебристой лазурью, похожей на лунный свет, однако трещин в нем не было. Свет исходил от ворсистого ковра сияющего мха.

— Это лишайник, — сказал Буколов.

«Ну хорошо, пусть будет лишайник…»

— Какой-то фосфоресцирующий вид. И посмотрите вон туда!

Водоем, в котором они стояли, имел форму полумесяца, обнимающего своими рогами небольшой мыс из песчаника, выступающий из противоположной стены. Над поверхностью воды тянулось густое поле желтовато-белых растений высотой дюймов шесть. Из шарообразных оснований торчали толстые стебли, заканчивающиеся плоскими зонтиками со свисающей внизу бахромой. От них исходил слабый запах сероводорода, висящий в неподвижном воздухе.

— ПУОП, — восхищенно пробормотал Буколов.

Продвигаясь ближе, Такер почувствовал коленями трещины в полу. Течение засасывало внутрь ткань брюк, обозначая дренажные отверстия этого водоема. Неприятный запах усилился.

— Вдыхать это можно? — спросил Такер.

— Надеюсь.

Уэйну также хотелось на это надеяться.

— Точь-в-точь как наброски в дневнике, — заметил Буколов.

Такер вынужден был признать, что де Клерк мастерски изобразил неизвестное растение.

Буколов брел на коленях по дну слева от него.

— Идите скорее сюда! Взгляните-ка вот на это! Там, где поле луковиц и растений встречается со стеной.

Такер нагнулся к тому месту, на которое он указывал. Луковицы и стебли грибов, прикасавшихся к стене, имели черновато-бурый оттенок, словно их опалил свет лишайника, покрывающего стену.

— Похоже, лишайник выделяет какое-то вещество, губительное для ПУОП. — Буколов обернулся к Такеру. — Вот, возможно, и тот самый выключатель-предохранитель.

Такер ощутил смесь облегчения и тревоги.

— Именно это я и надеялся здесь обнаружить, — продолжал Буколов. — Что-то должно было сдерживать распространение этих организмов. Тут все не могло определяться одной только изолированностью.

— В таком случае, берите образцы одного и другого…

Опустившись на колени, Буколов провел кончиками пальцев по своду, и в месте прикосновения сияние померкло.

— Вы ничего не понимаете! Перед нашими глазами микрокосм первобытного мира, заповедник древней истории. У меня так много вопросов…

— И мы непременно попробуем на них ответить. Позже. — Схватив Буколова за плечо, Такер указал на пакеты для образцов и на поле неведомых растений. — Собирайте образцы, пока еще есть такая возможность.

До них донесся отрывистый лай — затем еще один.

Кейн.

— За работу, профессор! — распорядился Такер. — А я выясню, в чем дело.

Вернувшись ползком обратно, он снова преодолел чащу артиллерийских снарядов и поднялся назад в пещеру с водопадом. Как только его голова показалась из отверстия, Кристофер помог ему выбраться наверх.

— Ваша собака начала лаять, — сказал молодой негр.

Аня, лежавшая в пятне света от единственной светодиодной лампы, похоже, даже не пошевелилась. Она по-прежнему оставалась надежно связана. Кейн стоял рядом с ней, однако его взгляд был устремлен в сторону сдвоенных тоннелей.

— Что случилось? — встревоженно спросил Кристофер.

— Не знаю. Должно быть, Кейн что-то услышал.

Такер вспомнил русских спецназовцев.

— Похоже, капитан Уэйн, мы перед вами в долгу, — окликнула их Аня. — Без вас мы бы до этого метода не додумались. Следуя вашему примеру, мы решили добавить в наш арсенал еще одно оружие.

Она многозначительно посмотрела на Кейна.

Внезапно Такер понял смысл ее завуалированного признания.

«Проклятие, Аня, отлично сработано!»

Ему эта мысль даже в голову не приходила. Если отбросить в сторону самые совершенные технологии, какой лучший способ разыскать человека?

Кейн обернулся на хозяина, несомненно, ожидая приказа исследовать то, что сообщили ему органы чувств.

Такер повернулся к Кристоферу.

— Оставайся здесь и будь готов помочь Буколову.

— Какие-то неприятности?

«А разве можно обойтись без них?»

— Если она хоть шелохнется, — указал Такер на Аню, — пристрели ее.

— Понял.

Подбежав к снаряжению, Уэйн быстро подготовился к надвигающейся грозе. Взяв два запасных магазина для винтовки и красную сигнальную ракету, он рассовал их по карманам брюк, после чего перекинул через плечо «АР-15» и взял пластмассовую канистру с бензином.

Полностью готовый, Такер в сопровождении Кейна направился к проходам.

Пришло время проверить на деле старую бурскую линию обороны.

23 часа 55 минут

Добравшись до Собора, Такер поспешил через лабиринт сталагмитов к стенам из мешков с песком в противоположном конце. Перебравшись через две первых — Кейн перепрыгивал их одним махом, — он остановился у третьей и присел на колено.

Из извилистого тоннеля впереди донесся слабый лай.

Даже не лай — тявканье.

Враг пожаловал с ищейками.

Судя по всему, Харзин отправил основную группу своих людей вместе с собаками туда, где был спрятан заминированный «Рейнджровер». Остальные спецназовцы — те, кого Такер заметил раньше, — скорее всего, составляли небольшой отряд, отправленный для того, чтобы в качестве дополнительной меры предосторожности изучить другой след.

Неудивительно, они действовали так расслабленно и небрежно. Но теперь, после того как ловушка, установленная Такером, сработала и обман обнаружился, Харзин вернулся сюда, приведя с собой все свои силы.

Но с каким врагом предстояло иметь дело?

Существовал только один способ это выяснить.

Уэйн указал на проход.

— ИСКАТЬ ТИХО.

Перепрыгнув через мешки с песком, Кейн углубился в тоннель. С помощью сотового телефона Такер отслеживал продвижение своего напарника. Как только Кейн достиг прямого участка прохода, Уэйн прижал микрофон к горлу.

— СТОЯТЬ. ЛЕЖАТЬ.

Застыв на месте, Кейн улегся на земле, скрытый камнями.

В настоящий момент проход казался пустым. Не было никаких следов присутствия посторонних. Такер чутко следил за движениями своего напарника. Груда камней, преграждавшая выход наружу, выглядела нетронутой. Пока что ищейки не обнаружили эту черную дверь в систему пещер — но они ее непременно обнаружат.

Микрофон, закрепленный у Кейна на ошейнике, передавал усиливающийся лай.

Такер начал поспешно убирать мешки с песком из средней части стены. Образовав отверстие достаточного размера, он установил в него канистру с бензином, после чего уложил мешки на место, проследив за тем, чтобы полностью скрыть канистру.

Все это время Такер следил за экраном телефона, используя Кейна для расширения своего зрения. Движение на экране полностью привлекло его внимание. В серовато-зеленом поле камеры ночного видения на ошейнике Кейна показались полоски света в глубине прохода. Полоски становились все шире по мере того, как убирались камни, которыми был завален вход.

Мелькнули какие-то тени.

Система пещер была обнаружена.

— ТИХО ВЕРНУТЬСЯ, — шепотом приказал в микрофон Такер.

Изображение задергалось — это овчарка попятилась ползком назад. Удалившись на достаточное расстояние, Кейн наконец поднялся на лапы, развернулся и побежал. Через минуту он вынырнул их прохода и перепрыгнул через мешки с песком.

«Хороший мальчик!»

Еще раз проверив положение канистры с бензином, Такер достал сигнальную ракету и воткнул ее внизу между двумя мешками с песком. Пока что ракета оставалась незажженной.

Уэйн повернулся к своему напарнику.

— СТОЙ.

Еще раз погладив Кейна по шее, он перешагнул через мешки с песком, положил винтовку на плечо и нырнул в проход. Прополз вперед до последнего изгиба и затаился в темноте, держа винтовку наготове. Погасив фонарик, переключил прицел в режим ночного видения и, прильнув глазом к окуляру, стал ждать.

Показался первый спецназовец, осторожно выглядывающий из прямого участка прохода, освещенный лунным светом, проникающим в открытое отверстие у него за спиной.

Такер навел перекрестие прицела ему между глаз и нажал на спусковой крючок. Грохот выстрела был оглушающим.

Увидев, как спецназовец рухнул на землю, Уэйн понял, что его выстрел достиг цели.

Он поспешил отойти назад под визг пуль, отражающихся рикошетом от стен прохода. Судя по всему, это стрелял вслепую второй солдат, шедший следом за первым. Такер понимал, что в таком замкнутом пространстве враг не посмеет бросить гранату из опасения обвалить свод прохода, тем самым похоронив надежду добраться до добычи. Насколько было известно Харзину, это был единственный путь вниз.

И все же нельзя было полагаться на то, что противник будет мыслить логически.

Особенно теперь, когда один из товарищей убит.

Поэтому Такер что есть силы бежал по проходу на четвереньках.

В любом случае, западня вынудила преследователей остановиться. Теперь они будут двигаться вперед медленнее, однако долго это не продлится.

Добравшись до конца прохода, Такер поднялся на ноги и перепрыгнул через первую стенку из мешков с песком. Пригнувшись, еще раз потрепал Кейна по шее и быстро осмотрел канистру с бензином и сигнальную ракету. Удовлетворившись, отступил дальше, за последнюю стенку из мешков с песком.

Не успел он пригнуться, как из противоположного конца собора донесся громкий крик.

Это был Кристофер, окликавший Такера из входа в проходы-близнецы.

— Такер… берегитесь!

Глава 39

22 марта, 00 часов 18 минут

Горы Гроот-Карас, Намибия

Громко зарычав, Кейн вскочил на лапы и помчался через пещеру к Кристоферу. То, что овчарка нарушила последнюю полученную команду — оставаться на месте, — могло означать только одно.

Непосредственную и реальную угрозу.

Такер обернулся, всматриваясь в темноту, царящую в Кровавом Соборе.

В противоположном конце светилась звездочка, обозначающая фонарик у Кристофера на лбу. А все остальное — океан мрака. И Кейн скрылся в нем.

Вскинув винтовку, Такер прильнул глазом к прицелу, используя режим ночного видения, для того чтобы проникнуть в темноту. Вдалеке он различил фигуру, которая передвигалась от сталагмита к сталагмиту, прячась за ними. Кейн устремился к ней во всю прыть. Проследить за его продвижением сквозь каменный лес было очень непросто.

Фигура вынырнула из-за сталагмита, на кратчайший миг позволив рассмотреть свое лицо в прицел, и тотчас же снова исчезла, делая все возможное, чтобы оставаться в укрытии, понимая, что противник вооружен.

Аня.

Освободившаяся от веревок.

Но как ей это удалось?

Она показалась еще раз, мелькнула ее поднятая рука, а в ней блеск оружейной стали — револьвер «смит-вессон», остававшийся у Буколова.

Аня снова скрылась.

Снова движение, теперь уже слева.

Кейн.

И он также исчез.

Затем прогремели выстрелы.

Три выстрела в темноте, в прицел ночного видения вспыхнувшие ослепительным пламенем, — после чего послышался сдавленный скулеж, от которого у Такера в груди все оборвалось.

Маленькая тень мелькнула по земле, возвращаясь в пятно света от фонарика у Такера на голове, и остановилась.

Кейн.

Вынырнув из темноты, Аня перепрыгнула через распростертое животное и бросилась прямо на Такера, стреляя на ходу. Первая ее пуля прошла мимо. Уэйн выстрелил в ответ. У Ани за спиной брызнул осколками разбитый камень — прицел Такера оказался сбит зрелищем неподвижно застывшего на земле Кейна.

Нисколько не испугавшись, Аня выстрелила еще раз.

Такеру показалось, будто его огрели по бедру тяжеленной кувалдой. Потеряв равновесие, он отлетел назад к мешкам с песком, выронив винтовку. Перевернувшись в полете, попытался подняться на четвереньки и стал шарить вокруг в поисках своего оружия.

— Не двигайся! — крикнула Аня.

Она стояла у стенки из мешков с песком. Револьвер был направлен в голову Такеру, распростертому всего в трех шагах от нее. Не обращая внимания на Аню, Уэйн потянулся к винтовке. Аня нажала на спусковой крючок. Сухо щелкнул курок. И больше ничего. Такер сосчитал, что Аня сделала пять выстрелов — максимум, что могла дать та модель «смит-вессона», которую он оставил Буколову.

«Это не обычный шестизарядный револьвер, Аня!»

Схватив винтовку, Такер вскинул ее — но слишком медленно, поскольку был уверен, что теперь все в его руках. Обернувшись, он успел увидеть револьвер, летящий ему прямо в лицо. Тяжелая сталь ударила его в переносицу, на мгновение ослепив вспышкой боли.

Перескочив через мешки с песком, Аня набросилась на него.

Они повалились на землю — Аня сверху, Такер под ней.

Такер увидел мелькнувшую черную сталь — один из старых бурских штыков, которые он заметил, еще только спустившись в пещеру. Аня нанесла удар наискось, целясь своему противнику в горло. Обороняясь и в то же время наступая, Такер ударил ее лбом в лицо. Стремительно опустившийся штык, вместо того чтобы пронзить ему горло, ударился о камень.

Такер сбросил молодую женщину с себя и уселся на ней верхом, выкручивая ей запястье до тех пор, пока она не закричала.

Штык вывалился из разжатых пальцев.

Подхватив, Такер приставил его Ане к горлу.

Она спокойно смотрела ему в глаза, не выказывая страха. По крайней мере, страха смерти. И уж определенно она не боялась его, Такера.

За долгое совместное путешествие молодая женщина успела понять, что он не сможет хладнокровно убить безоружного противника — как бы ему этого ни хотелось.

Единственным предупреждением об опасности был метнувшийся в сторону взгляд Ани.

Позади из-за мешков с песком выскочила черная тень. Тяжелая масса ударила Такера в спину, застигнув врасплох и повалив на Аню.

Соскочив с плеч Такера, тень поднялась на четыре лапы, оглушенная, шатающаяся, учащенно дышащая. Морда Кейна была оскалена в ярости, глаза не отрывались от врага. Двигаясь с трудом, напарник Такера все же нашел в себе силы прийти на помощь.

Такер перевел взгляд на Аню.

Кровь пенилась вокруг штыка, вонзившегося ей в горло. Когда Кейн запрыгнул Такеру на спину, своим совместным весом они вогнали острую сталь в мягкие ткани.

Рот молодой женщины открылся и закрылся, в глазах застыли изумление и боль.

— Такер! — снова послышался голос Кристофера, спешившего к ним.

— Со мной все в порядке! Возвращайся к Буколову!

Уэйн слез с Ани, глядя на разливающуюся лужицу крови.

Молодая женщина больше не дышала, ее остекленевший взгляд был устремлен прямо вверх.

Она была мертва.

00 часов 36 минут

Опустившись на корточки, Такер подозвал к себе Кейна. Овчарка приблизилась к нему, хромая и поскуливая, и уткнулась мордой ему в грудь. Такер провел рукой Кейну по брюху, но не нащупал кровь. Когда он проводил пальцами по жилету, овчарка жалобно тявкнула.

— Все в порядке, дружище!

Как можно осторожнее Такер выковырял из кевлара сплющенную пулю 38-го калибра и отшвырнул ее в сторону, после чего крепко обнял своего напарника.

Затем Уэйн изучил свои собственные повреждения. Последним своим выстрелом Аня задела его, содрав кожу с бедра. Штанина промокла от крови, боль не утихала, однако терпеть ее было можно. Чуть в сторону — и мощная пуля 38-го калибра раздробила бы бедренную кость, оставив Такера калекой.

Вот такова постоянно меняющаяся природа войны, где жизнь, смерть и неизлечимые травмы измеряются дюймами и секундами. Такер мысленно вернулся в прошлое. Скольких боевых друзей он потерял из-за прихотей судьбы? Полшага влево — и тебя скосит очередь из «калашникова». Брошенная граната отскакивает вправо, и ты остаешься жить, но если она отскакивает влево, тебе отрывает ноги.

Такер почувствовал, как по спине пробежала ледяная дрожь. Перед глазами у него все поплыло. Где-то в подсознании мелькнула мысль: классические симптомы посттравматического расстройства.

Такер ухватился за эту мысль обеими руками.

«Врага ты знаешь».

Он сделал с полдесятка глубоких вдохов и выдохов, успокаиваясь.

«Ты жив. Кейн жив. Возьми себя в руки и сделай то, ради чего ты здесь».

Внезапно пес навострил уши и издал тихое рычание, предназначенное только для слуха своего хозяина.

Из подземного тоннеля донесся шорох.

Такер жестом приказал Кейну оставаться на месте.

Погасив фонарик, он схватил винтовку, поднялся на колено и нашел между мешками с песком щель. В прицел ночного видения увидел осторожно крадущегося к выходу из тоннеля спецназовца, судя по всему, слышавшего звучавшую несколько минут назад стрельбу.

Дождавшись, когда спецназовец дойдет до конца тоннеля, Такер сразил его наповал прицельным выстрелом в голову, после чего выпустил длинную очередь в тоннель, не давая высунуться остальным. При этом сам он побежал вперед, перепрыгивая через мешки с песком, понимая, что ему нужно забрать у убитого солдата.

Добравшись до трупа, Такер перевернул его на бок, включил фонарик и быстро забрал у убитого переносную рацию. Первоначально он собирался взять только это, но аппетит приходит во время еды. Выхватив из подсумка спецназовца две гранаты, засунул их себе в карман, — после чего взял третью, выдернул чеку и швырнул гранату в тоннель.

И бросился бежать.

Перепрыгнув через первую стенку из мешков с песком, Такер задержался только для того, чтобы дернуть за шнур сигнальной ракеты. Проследив взглядом за тем, как ракета ожила, плюясь искрами, он перекатился через вторую стенку и распластался на земле.

Граната взорвалась, разорвав темноту ослепительной вспышкой. Прогремел оглушительный грохот.

Поднявшись на корточки, Такер всмотрелся в клубы дыма и мельчайшей песчаной пыли. Свод тоннеля не обрушился, однако какое-то время у спецназовцев не возникнет желания идти вперед.

Подозвав Кейна, Такер побежал через Кровавый Собор, стараясь не обращать внимания на пылающую болью раненую ногу. Когда он добрался до проходов-близнецов, носок у него насквозь промок от крови. Обессиленный, Такер забежал в тоннель и опустился на землю рядом с Кейном.

Обернувшись, он окликнул:

— Кристофер!

Появившийся через мгновение молодой негр опустился на корточки рядом с ним.

— Вы ранены!

— А Аня убита. Такая сделка мне по душе. Кстати, как ей удалось освободиться?

— Когда вернулся Буколов, мне пришлось помочь ему выбраться из отверстия. И тут Аня на нас набросилась. Застигла врасплох. Меня она оглушила, а на Буколова напала со старым штыком, который где-то нашла. Аня попыталась отнять у профессора мешок с собранными образцами, но тот дал ей отпор, мешочек разорвался, и луковицы и образцы рассыпались по всему полу. Однако Ане удалось отобрать у Буколова револьвер. Когда я добрался до винтовки и выстрелил в нее, она уже скрылась в тоннеле.

— И все же вернемся к тому, как Аня смогла освободиться?

— Среди веревок я нашел обломки гипса.

Такер медленно кивнул. Во время борьбы с молодой женщиной он отметил, что гипса у нее на руке больше нет. Связывая ее, он привязал здоровую руку к гипсу. Ему следовало бы подумать о такой возможности, но он и представить себе не мог, что Аня сможет так стоически перенести боль. Несомненно, для нее было нестерпимым мучением снять гипс, однако она не издала ни звука и даже не поморщилась.

Прижавшись спиной к сталагмиту и спрятав руки за спиной, Аня медленно, работая пальцами здоровой руки и острой поверхностью камня, разбила гипс и освободилась от повязки. После чего вытащила руки из ослабших веревок. Ну а дальше оставалось только ждать подходящего момента для действий.

— Извините… — пробормотал Кристофер.

— Вы ни в чем не виноваты. Аня была чертовски хороша. А теперь мне нужны кое-какие вещи: два пятисекундных химических взрывателя и аптечка первой помощи.

Когда Кристофер скрылся в тоннеле, Такер натянул наушники и включил трофейную рацию.

— Генерал Харзин, ответьте. Вы меня слышите?

Последовало несколько мгновений тишины, после чего резкий голос ответил:

— Это Харзин. Насколько я понимаю, я говорю с Такером Уэйном?

— Совершенно верно. Я предлагаю сделку. Мы все можем уйти отсюда вместе с тем, что нам нужно.

— И с чем же?

— Вопреки моему совету, Буколов хочет заключить сделку. Обмен. Часть образцов ПУОП на наши жизни.

— Значит, он его нашел? — спросил Харзин. — Обнаружил источник?

— Почти нашел, — солгал Такер. — В настоящий момент профессор в тоннеле, продолжает раскопки. Похоже, он уверен в успехе.

— Дайте мне несколько минут, чтобы обдумать ваше предложение.

Это также была ложь.

Такер должен был преподать русскому генералу урок, прежде чем они действительно приступят к переговорам.

Вернулся Кристофер, принесший то, о чем просил Уэйн.

— Благодарю. Следуйте за мной.

Поднявшись на ноги, Такер поднялся по ярусам справа и, нырнув в старый бурский окоп, прошел по нему ярдов пятьдесят. Кристофер следовал за ним, неся снаряжение.

Дойдя до нужного места, Уэйн указал молодому негру на красное светящееся пятнышко в противоположном конце пещеры.

— Видите этот огонек?

— С трудом, но вижу.

— Наведите прицел винтовки на выход из тоннеля. Как только что-нибудь заметите, говорите мне.

Доверив Кристоферу наблюдение, Такер разрезал штанину вокруг раны, достал из аптечки упаковку с хирургическим клеем и прижал ее к следу от пули. Почувствовав обжигающую боль, стиснул зубы. Перебинтовав бедро, закрепил повязку.

Затем он достал из кармана полбрикета «С-4» и разделил оставшуюся взрывчатку на две равные части. Убрав одну в карман, слепил из другой смертоносный пирожок и осторожно вставил в середину химический взрыватель. Готовую бомбу он протянул Кристоферу.

— Эту половину мы используем, чтобы взорвать артиллерийские снаряды.

— Подождите… — прошептал Кристофер. — Я вижу какое-то движение. Кажется, двое…

— Хорошо, дальше я все беру на себя. Отнеси взрывчатку в пещеру и жди меня.

Когда Кристофер ушел, Такер взял винтовку и посмотрел в прицел. У разрушенного взрывом гранаты входа в тоннель сидели на корточках двое спецназовцев. Оба были в бронежилетах и касках и держали оружие наготове. У них за спиной показался еще один солдат… затем еще один. Последний держал в руках реактивный гранатомет «РПГ-7». Кто-то невидимый махнул рукой, приказывая осмотреть пещеру.

Как раз в этот момент в наушниках раздался голос Харзина:

— Мистер Уэйн, я обдумал ваше предложение.

— И?

— Какие у меня гарантии того, что вы сдержите свое слово?

— Гм… хороший вопрос. — Такер навел винтовку на горящую сигнальную ракету, затем чуть сместил прицел, взяв в перекрестие спрятанную канистру с бензином. — Вот мой ответ.

Он нажал на спусковой крючок. Пуля пробила канистру, из дыры хлынул бензин, потек к горящей ракете — и воспламенился. С громким свистом пламя охватило всю дальнюю часть Кровавого Собора. Спецназовцы закричали. На стенах пещеры заплясали оранжевые тени. Через несколько мгновений крики затихли.

— Вы всё слышали? — спросил в микрофон Такер.

— Да, всё.

Харзину нужно было преподать этот урок. Только так можно вести дело с русскими. Из опыта общения с Богданом Федосеевым Такер знал, как генерал откликнется на проявление слабости, проявившееся в предложении его противника. Как и предполагал Уэйн, Харзин решил действовать силой, проверяя, насколько в действительности слаб американец.

Но теперь он узнал, что к чему.

— Генерал, у меня было двенадцать часов на то, чтобы превратить это место в смертельную западню для вас и ваших людей. Если вы собираетесь и дальше посылать своих людей, я буду с радостью их убивать. Но, мне кажется, их у вас не безграничный запас.

— Вы приперли меня к стенке!

Такер услышал в этом яростном восклицании оттенки уважения.

— Значит, мы договорились?

Помедлив, Харзин вздохнул.

— Договорились. Каковы ваши условия?

— Мне нужно выяснить, как дела у Буколова. Я вернусь на связь через десять минут. Генерал, еще один неверный шаг — и дело станет по-настоящему плохо. Вы меня поняли?

— Понял.

— И еще одно. Фелиси Нильссон с вами?

— А если и так?

— Она является частью сделки. Мне она нужна.

— Зачем?

— Попробуйте догадаться.

— Ну, так получилось, что ее с нами нет. У нее другое задание. Кстати, раз уж речь зашла о конкретных людях, я хочу, чтобы Аня вернулась ко мне живая и невредимая.

В голосе русского генерала Такер услышал нечто большее, чем простое беспокойство за судьбу боевого товарища. Для Харзина это дело было личным.

Уэйн понял, что пока лучше воздержаться от правды.

— Это можно будет устроить, — сказал он.

— В таком случае мы договорились.

— Оставайтесь на связи, генерал.

Выключив рацию, Такер спустился вниз. Каждый шаг отдавался острой болью.

Хотя дальняя часть Кровавого Собора все еще была объята пламенем, Уэйн не осмелился оставить тыл незащищенным. Он прижался губами к морде Кейна.

— Извини, дружище, но я вынужден просить тебя еще об одном одолжении.

Пес завилял хвостом.

Такер указал на бушующий огонь.

— СТОЯТЬ. НАБЛЮДАТЬ.

Плюхнувшись на брюхо, овчарка устремила взгляд в противоположный конец пещеры, ожидая новых гостей.

00 часов 55 минут

Как только Такер, прихрамывая, вернулся в пещеру, Буколов и Кристофер присоединились к нему, горя желанием узнать, что делать дальше.

— Профессор, вам удалось собрать образцы?

— Да, они упакованы. Что теперь?

— Я сказал Харзину, что мы готовы пойти на сделку. Мы отдадим половину образцов ПУОП в обмен на свою жизнь. — Буколов открыл было рот, собираясь возразить, но Такер поднял руку, останавливая его. — Я просто тяну время. На самом деле отсюда всего два выхода. Одним мы не сможем воспользоваться после того, как я сбросил веревку. А второй кишит спецназовцами. Так что нам нужно сделать третий выход.

— Но как? — спросил Кристофер.

— Помните первое место, где мы копали, в стенке оврага?

Оба его спутника кивнули.

— Это прямо вот за этой стеной, — указал Такер. — По моим прикидкам, стена имеет в толщину фута три-четыре… в основном это мягкий песчаник.

Буколов разочарованно посмотрел на него.

— Потребуется несколько часов, чтобы прорыть…

— Но всего несколько секунд, если воспользоваться вот этим, — сказал Такер, доставая из кармана брикет взрывчатки.

— А у вас получится? — с тревогой спросил Кристофер. — Правда?

— Это наш единственный шанс.

Все трое принялись за работу. Разложив саперную лопатку, Такер протянул ее Кристоферу и объяснил, что нужно выкопать яму на высоте четырех футов от земли, как можно более глубокую.

Убедившись, что молодой негр понял его правильно, Такер слепил из «С-4» еще один пирожок и протянул его Буколову.

— Осторожнее, профессор. Это взрывчатка. Стойте рядом с Кристофером.

После чего он взял первую бомбу, приготовленную раньше, и засунул ее в щель между артиллерийскими снарядами.

Пока Кристофер работал, Такер прихромал обратно в Кровавый Собор и присоединился к Кейну. Надев наушники, включил рацию.

— Генерал, вы меня слышите?

После нескольких долгих секунд послышался ответ:

— Я вас слышу.

— Буколов достал образцы.

— Хорошая новость.

— Сколько у вас машин?

— Две.

— Нам понадобится одна из них.

— Я вас понимаю, особенно если учесть, какая судьба постигла вашу собственную машину. — В голосе Харзина прозвучали отголоски ярости.

Значит, уловка с «Рейнджровером» сработала.

— Обе машины стоят у входа в пещеру? — продолжал Такер.

Он вспомнил внедорожник в каньоне у второго выхода. Насколько было известно Харзину, это был единственный выход.

— Да.

— Отлично. У нас есть раненый. Дайте нам несколько минут, чтобы собраться, после чего я дам вам сигнал спуститься вниз. Можете захватить с собой двоих телохранителей. Чтобы силы были равными. Сюрпризы мне не нужны. Мы совершим нашу сделку, после чего вы вместе со всеми своими людьми сядете в одну из машин и уедете. Договорились?

— Договорились. А вы подготовите Аню к путешествию.

— Хорошо. Ждите.

Оставив Кейна сторожить Кровавый Собор, Такер вернулся в пещеру. Буколов стоял, прислонившись к стене, с опаской держа взрывчатку в обеих руках.

— Такер, это не доставляет мне никакого удовольствия.

— Потерпите еще немного. Кристофер, как у вас дела?

Молодой негр перестал копать.

— Посмотрите сами. Если честно, мне сдается, взрывчатка нам не понадобится. Песчаник осыпается быстрее, чем я успеваю его откалывать.

Такер осмотрел отверстие. Оно уже имело в глубину два фута.

— Вы правы. Судя по всему, со временем сырость подточила камень, сделала его мягким. Продолжайте копать — но осторожно. Пока что я еще не хочу пробивать дыру наружу. Профессор, вы собрались и готовы идти?

— Я готов, но что мне делать вот с этим? — спросил Буколов, показывая взрывчатку.

— Если вам надоело держать «С-4», можете положить ее себе под ноги, только постарайтесь на нее не наступить.

— Я буду внимательно следить за каждым своим шагом.

— Такер, я почти пробил дыру насквозь! — окликнул их Кристофер.

Вернувшись к нему, Уэйн проделал в стене отверстие. Приложив к нему ухо, он прислушался. Убедившись в том, что в каньоне никого нет, расширил отверстие и высунулся в него. Харзин и его люди находились во втором ущелье, охраняя то, что считали единственным выходом из пещеры.

— Так, теперь все говорят тихо. Не хотелось бы, чтобы нас услышали. — Такер повернулся к Кристоферу. — Продолжай копать, расширь отверстие, но как можно осторожнее — настолько, чтобы оба вы смогли выбраться наружу. После чего возьмете рюкзаки и Кейна и отойдете отсюда подальше. Двигайтесь незаметно, направляйтесь на восток. Кейн вам поможет. Я вас догоню, как только закончу здесь.

— Что вы намереваетесь сделать? — спросил Буколов.

— Я хочу, чтобы Харзин смотрел на меня, пока вы будете отсюда уходить. Затем я брошу эту взрывчатку к той, которую уже уложил среди снарядов, и побегу со всех ног. Когда эти малыши рванут, своды пещеры обрушатся.

— Я закончил, — шепотом произнес Кристофер.

— В таком случае вам пора освободить помещение.

Такер помог своим спутникам выбросить рюкзаки в отверстие на прохладный ночной воздух. Затем он подобрал бомбу, которая была у Буколова, и переложил ее ближе к отверстию в полу.

Когда все было готово, Уэйн достал телефон и вывел на экран изображение, поступающее с камеры Кейна. В Кровавом Соборе все оставалось спокойно, поэтому Такер прижал микрофон к горлу и приказал своему напарнику возвращаться.

Тепло встретив овчарку, он передал свой телефон Кристоферу.

— Чтобы ни случилось со мной, идите пешком к месту прошлой стоянки и дожидайтесь твоего брата. Как только благополучно пересечете границу, наберете номер из памяти и позовете Харпер. Расскажете ей все, что здесь произошло, и дальше уже она скажет, что делать.

— Я все понял.

— И позаботьтесь о Кейне.

— Такер…

— Обещайте.

— Обещаю. Он будет мне еще одним братом.

— О большем нечего и просить.

Пожав Такеру руку, Кристофер выбрался в отверстие и спрыгнул вниз.

— Теперь вы, профессор, — сказал Уэйн.

Без предупреждения Буколов стиснул его в крепких объятиях.

— Мы еще увидимся, да?

— Очень на это надеюсь.

После того как профессор выбрался из пещеры, Такер опустился на корточки рядом с Кейном.

— Дружище, ты здесь достаточно поработал, — прошептал он, и его голос дрогнул. — Последнюю часть я сделаю один.

Склонив голову набок, Кейн посмотрел ему в глаза и тихо заскулил, несомненно, почувствовав правду.

Поднявшись на ноги, Такер шепотом окликнул:

— Кристофер, ты там?

— Я здесь.

Взяв овчарку на руки, Уэйн обнял ее на прощание, после чего просунул в отверстие и передал Кристоферу.

— Я его взял, Такер. Удачи вам!

— И вам тоже.

Уэйн подождал три минуты, убеждаясь в том, что никто не заметил бегства его спутников. Потратив еще какое-то время, он закрыл отверстие в стене куском брезента защитного цвета, закрепив края изолентой. Нельзя было допустить, чтобы лунный свет, попав в это новое окно, выдал бы новую уловку гостям, которые должны были прибыть сюда с минуты на минуту.

Вернувшись в Кровавый Собор, Такер снова натянул наушники. Не зажигая фонарик на голове, он остался стоять в полной темноте.

— Генерал Харзин!

— Да, я слушаю.

— Можете спускаться сюда.

— Мы уже идем.

01 час 58 минут

Заняв удобную позицию, Такер поднял винтовку и прильнул к прицелу ночного видения. Через пару минут в противоположном конце пещеры распустились пятна зеленоватого света. Еще через мгновение появились три человека. По их жестам Такер понял, какой ужас они испытали, увидев обугленные останки своих товарищей. Перебравшись через первую стенку из мешков с песком, трое мужчин сразу же наткнулись на тело Ани. Они задержались рядом с ней дольше, по-видимому, передав кому-то по рации, чтобы ее забрали. Затем двинулись вперед.

Когда все трое дошли до середины Кровавого Собора, Такер крикнул:

— Стойте там!

Все трое застыли на месте.

— Генерал, вы… — начал было в микрофон Уэйн.

Его остановила боль, прозвучавшая в голосе Харзина.

— Вы сказали, что Аня жива!

— Будем считать, мы квиты.

— Мы никогда не будем квиты. Никогда. Аня была моей дочерью…

Потрясенный этим известием, Такер почувствовал, как у него в груди все оборвалось. Он отчетливо вспомнил, как Аня рассказывала о своем отце, снова услышал прозвучавшую в ее словах боль: «Мой отец служил в российской армии. Он был… сложным человеком».

Теперь Такер гадал, какая часть боли была напускной. Он только мог представить себе, каково расти с таким отцом, как Харзин, который даже в близких видел только орудие для достижения своей цели. Такер вспомнил, что именно Аня первая предложила выдать себя за дочь Буколова. Возможно, корни этого обмана крылись именно здесь. Чтобы все упростить, Ане достаточно было лишь переключиться со лжи про одного отца на ложь про другого.

— Я тебя убью! — прохрипел Харзин.

— Я вам сочувствую, генерал. Искренне сочувствую. И вы, разумеется, можете со мной расправиться, но что интересует вас больше в настоящий момент, месть или образцы ПУОП?

Харзин не отвечал целых десять секунд. Когда он наконец заговорил, его голос был пропитан скорбью и гневом.

— Что ж, этот личный вопрос мы решим позже. Но я обещаю вам, что он будет решен. И вам придется заплатить по счету.

— С нетерпением этого жду, — сказал Такер. — А сейчас выходите вперед. Давайте покончим с этим.

Харзин и двое его спутников двинулись вперед, медленно, с опаской. Когда до них оставалось меньше тридцати шагов, Такер заметил в противоположном конце Кровавого Собора какое-то движение.

— Стоять! — крикнул он. — Что там происходит?

Один из троих мужчин обернулся.

— Они забирают тела моих людей… и моей дочери. Я не брошу их здесь.

— В таком случае продолжайте идти вперед, — сказал Такер и добавил ложь: — Но знайте, ваши люди под прицелом, так что без шуток!

Сняв наушники, он начал пятиться в проход, крикнув:

— Не останавливайтесь, генерал!

Уэйн продолжил свое отступление до пещеры с водопадом и остановился только в нескольких шагах от отверстия в полу.

Харзин и его люди вошли в пещеру, тревожно озираясь по сторонам. Самый высокий из троих махнул рукой, приказывая остальным остаться у входа, и двинулся дальше один.

Это и должен был быть генерал Харзин. Настоящий бык, с каменным лицом, совсем как на фотографии, но в жизни он показался Такеру значительно моложе.

Подняв винтовку, Такер направил ее Харзину в грудь.

— Рад наконец встретиться с вами лицом к лицу, генерал.

Харзин стоял, отвернув лицо, суровое и гневное, стараясь не смотреть на своего противника. Он лишь протянул руку ладонью вверх, не желая говорить с человеком, убившим его дочь. Возможно, он просто не доверял сам себе.

— Повторяю, я очень сожалею, — сказал Такер.

Рука оставалась требовательно протянутой.

— Покажите мне ПУОП.

Как только Такер услышал голос этого человека, у него в сознании зазвонил тревожный колокольчик. Это был не тот голос. Такер всмотрелся в черты лица, теряющиеся в полумраке. Хотя человек, стоявший перед ним, и обладал некоторым внешним сходством с фотографиями Харзина, которые он видел в Стамбуле, это определенно был не генерал.

— На колени! — крикнул Такер, упирая приклад в плечо. — Живо!

Все трое русских опустились на колени.

Такер снова надел наушники.

— Генерал, это был плохой ход.

— Неужели ты думал, что я действительно отдам себя в твои руки? Но теперь все это больше не имеет значения. Даже умирая, моя прекрасная девочка сделала свое дело. Она достала мне то, что я хотел. Я знал, что она меня не подведет.

— О чем это вы говорите?

— Убив Аню, тебе следовало бы ее обыскать!

Такер ощутил в груди леденящий холод.

— Сейчас я как раз стою на коленях перед телом своей дочери, — продолжал Харзин. — Судя по всему, доктор Буколов недосчитается одного образца. Майор Липов, вы меня слышите?

— Слышу, — ответил в микрофон у горла высокий русский.

— Убейте его!

Липов выхватил из-за спины руку.

Чуть сместив прицел, Такер выстрелил, поразив его в сердце.

Двое других спецназовцев вскинули пистолеты, однако Уэйн, еще нажимая на спусковой крючок, уже пришел в движение. Его противники открыли огонь, но он, отпрыгнув в сторону, что есть силы ткнул каблуком в заряд взрывчатки — воспламеняя химический детонатор.

«Пять секунд…»

Увертываясь от пуль, рикошетом отлетающих от камней под ногами, Такер ногой столкнул «С-4» в соседнюю дыру и побежал дальше.

«Четыре…»

Стреляя с бедра, он со всех ног бросился к завешенному брезентом отверстию.

«Три…»

Не замедляя бег, Уэйн нырнул головой в отверстие.

«Две…»

Разорвав брезент, Такер вылетел из дыры, упал на выставленные вперед руки и сделал кувырок через голову.

«Одна…»

Поднявшись на колени, затем на ноги, он побежал вдоль каньона.

Позади прозвучал громкий хлопок, и тотчас же последовал резкий грохот.

Такер бежал изо всех сил, а за спиной у него словно трещал фейерверк — это детонировали старые артиллерийские снаряды.

Низко пригибаясь, с бешено колотящимся сердцем, Такер бежал вперед.

«Не оглядывайся. Беги…»

Ударная волна догнала его и швырнула на землю.

02 часа 39 минут

Распластавшись на земле, Такер заморгал и выплюнул набившуюся в рот землю, крепко выругавшись про себя. Он остался в живых, ему удалось спасти своих спутников, — и все-таки он потерпел поражение.

Харзин получил образец ПУОП.

Из соседнего каньона послышался рев автомобильных двигателей. Русские торопились уехать.

Такер оглянулся вокруг. Оставшаяся позади скала, из которой он только что выпрыгнул, внешне выглядела нетронутой, если не считать облака дыма и пыли, вырывающегося из отверстия. Уэйн не сомневался, что внутри микрокосм первобытной жизни исчез, сожженный дотла.

Однако этого было мало. Он недооценил противника.

Харзин уезжал в одном из внедорожников, бережно держа в руке белую луковицу.

«Можно ли его догнать — и, что гораздо важнее, застигнуть врасплох?»

Такер понимал, что он не успеет добежать до соседнего каньона, но если бы это ему даже и удалось, он все равно ничего не смог бы сделать. Вместо этого Уэйн развернулся и направился обратно в ту сторону, откуда прибежал, на ходу ощупывая карманы. Винтовку свою он потерял, так что теперь придется импровизировать. Быстро преодолев облако клубящегося дыма, Такер остановился перед каменными ступенями, ведущими на плато. Он взбежал наверх, словно обезьяна, которой подпалили хвост. Добравшись до вершины, остановился, чтобы отдышаться, и мысленно представил себе то, что находилось под ним. Сейчас он стоял над пещерой. Если взрыв обрушил свод, в любой момент можно будет провалиться вниз.

«Если… может быть… возможно… к черту все это!»

Такер устремился через плато к соседнему каньону. Когда он добежал до края обрыва, ворчание автомобильных двигателей переросло в сдвоенный рев. Остановившись, Уэйн проводил взглядом, как оба внедорожника Харзина несутся по дну каньона, освещая фарами отвесные каменные стены.

Такер побежал за ними, балансируя на самом краю обрыва: одним глазом смотря себе под ноги, другим — на машины. Где-то впереди была скала, имеющая форму свиного рыла. Такер старался не обращать внимания на внутренний голос, призывающий его остановиться. Наоборот, он только ускорил бег, выхватывая из кармана две гранаты, отобранные у спецназовца, которого застрелил первым. Добежав до края скалы, Такер плюхнулся на задницу и заскользил вниз по крутому склону. Краем глаза он увидел, как справа от него проносится первый внедорожник. Не останавливаясь, Уэйн выдернул зубами чеку, продолжая прижимать скобу предохранителя.

Добравшись до обрывистого конца рыла, он подлетел в воздух. Обрыв был высотой всего футов десять, но и этого было достаточно. С силой ударившись о землю, Такер перекатился через плечо, подбирая под себя конечности и прижимая гранаты к груди. Когда поступательный момент выдохся, он остановился и поднялся на колени, отпуская скобу предохранителя и бросая гранату вслед проносящейся мимо головной машине.

Позади взревел двигатель. Такера ослепил свет фар. Развернувшись, он увидел второй внедорожник, несущийся прямо на него. Метнувшись вправо, Уэйн откатился в сторону, едва увернувшись от колес. Растянувшись на спине, он выдернул чеку из второй гранаты и вскинул руку, собираясь ее бросить…

Бабах!

Взорвалась первая граната, сбивая Такеру прицел в тот самый момент, когда он бросил вторую. Пролетев рядом с задним бампером второго внедорожника, черная посланница смерти безобидно откатилась в кусты. Избежав повреждений, машина набрала скорость, спустилась до конца каньона — и скрылась из виду.

Бабах!

Во все стороны разлетелись посеченные осколками ветки, поднялось клубящееся облако дыма и пыли.

«Столько энергии потрачено впустую…»

Выругавшись, Такер повернулся к первому внедорожнику. Весь правый бок машины был искорежен, языки пламени лизали двери. Изнутри доносились крики.

Уэйн подбежал к внедорожнику, не зная, где Харзин — здесь или в той машине, которая уехала. Был только один способ узнать это наверняка. Такер приблизился к горящему внедорожнику с противоположной стороны, там, где огонь был не такой сильный, и рывком открыл дверь. Ему в лицо пахнуло невыносимым жаром.

Водитель сидел, повалившись на рулевое колесо. У него горела спина, кожа уже обуглилась. Однако судя по знакам различия, это был не генерал, а майор. То же самое можно было сказать про второго спецназовца, сидящего рядом. Осколки попали ему в грудь и щеку. Застонав, он схватил Такера за запястье и повернул голову, показывая изуродованную щеку и почерневший глаз. Его рот открылся, но из него вырвались лишь утробные бессвязные звуки.

Такер выкрутил руку, стараясь высвободиться из стальной хватки спецназовца.

— Nyet, — прохрипел тот, — nyet!

Поднялась его вторая рука — сжимающая гранату. Бросив ее через плечо на заднее сиденье, спецназовец прижал к себе Такера со всей силой, рожденной жаждой отмщения и болью.

Не раздумывая, Уэйн выбросил кулак, врезав спецназовцу прямо в лицо. Тот отшатнулся назад, и Такер, наконец высвободившись, бросился бежать. Однако он успел сделать всего несколько шагов, после чего ему в спину словно ударило молотом.

Все вокруг моментально погрузилось во мрак.

Глава 40

22 марта, 07 часов 57 минут

Горы Гроот-Карас, Намибия

Окружающий мир вернулся, постепенно, дергаными рывками, в бессвязных кусочках, лишенных сущности: смутное пятно лица, неясный шепот над ухом, какая-то холодная жидкость, льющаяся на губы.

И наконец что-то реальное: теплый шершавый язык, лижущий щеку.

«Я знал…»

С трудом открыв глаза, Такер сфокусировал взгляд, поморгал и обнаружил, что смотрит прямо в черно-бурую морду, в темно-янтарные глаза. Влажный нос несколько раз ткнулся ему в щеку.

Такер застонал.

— Спящая красавица пробуждается.

По всей вероятности, это был Буколов.

Уэйн почувствовал, что каким-то образом перемещается, на что-то натыкается, однако его ноги оставались неподвижными.

— Не шевелитесь, мистер Такер, — сказал Кристофер, затаскивая Такера на импровизированные сани-волокуши, сделанные из веток, связанных альпинистским шнуром.

Медленно приходя в себя, Уэйн постепенно воспринимал окружающую действительность. Солнце находилось низко над горизонтом: судя по остаточной прохладе, это было раннее утро. Сани двигались по лесу, слишком высокому и густому для гор Гроот-Карас.

«Спускаемся к предгорьям…»

Наконец Такер приподнялся на локте, отчего окружающий мир на мгновение завертелся, после чего снова остановился. Еще целую минуту он просто дышал, стараясь очистить от паутины свою голову.

Бегущий рядом Кейн радостно завилял хвостом.

— Да, я тоже рад, что остался в живых, — согласился Такер. — Друг мой, — обратился он к Кристоферу, — по-моему, вы уже достаточно поиграли в вола. Дальше я смогу идти сам.

— Вы уверены? — спросил Кристофер, опуская волокуши.

— На этот вопрос я отвечу, когда встану на ноги. — Такер протянул руку. — Помогите мне подняться.

Кристофер и Буколов поставили его на ноги и поддержали, помогая сохранить равновесие.

Уэйн огляделся вокруг.

— Где мы?

— Примерно в пяти часах пешком от пещеры, — сказал Кристофер.

— Услышав взрывы гранат, — объяснил Буколов, — мы поспешили обратно и обнаружили вас рядом со сгоревшей машиной.

— Я же говорил, чтобы вы шли только вперед, — с укором произнес Такер, — и ни в коем случае не возвращались назад.

— Я что-то не припоминаю, чтобы он нам это говорил, а ты, Кристофер?

— Уверен, доктор Буколов, я бы это непременно запомнил.

— Замечательно. — Повернувшись к Буколову, Такер полностью пережил все события прошлой ночи, чувствуя, как у него сжимается грудь. — Профессор, где образцы ПУОП?

— Здесь, в рюкзаке, вместе с лишайником…

— Пересчитайте их.

Нахмурившись, Буколов опустился на корточки, открыл рюкзак и начал считать.

— Тут что-то не так. Одного образца не хватает.

— А как насчет лишайника?

Пересчитав еще раз, Буколов облегченно вздохнул.

— Все здесь. Но куда пропала луковица?

— Судя по всему, Аня прихватила ее, воспользовавшись смятением. Теперь луковица у Харзина.

«У ее отца…»

— Плохо, — простонал Буколов. — Обладая такими возможностями, Харзин сможет причинить много вреда.

— Но лишайника у него нет. Из чего следует, что у него нет предохранителя, чтобы контролировать ПУОП.

Такер мысленно представил себе сожженные луковицы и стебли, соприкоснувшиеся с фосфоресцирующим лишайником.

— А у нас есть… надеюсь. — Буколов решительно расправил плечи. — Мне нужно поскорее попасть в лабораторию, где я смогу изучить лишайник, провести сравнительные исследования вместе с ПУОП. Чтобы выяснить, какой именно компонент или вещество является токсичным для нашего древнего хищника.

— Этим мы и займемся. Нам обязательно нужно противоядие.

«И как можно быстрее».

10 часов 02 минуты

Через два часа после того как они, бросив волокуши, медленно пробирались на восток к месту последнего ночлега в предгорьях, стремительно вернулся убежавший на разведку Кейн. Усевшись перед Такером, овчарка посмотрела на него, затем повернула морду к востоку.

— Впереди что-то есть, — сказал Уэйн.

Буколов застыл на месте.

— Бандиты? Повстанцы?

— Возможно. Кристофер, возьми профессора и спрячься. Мы с Кейном отправимся посмотреть, что к чему.

Следом за своим напарником Такер прошел по следующему оврагу на восток до цепочки невысоких холмов и, поднявшись для лучшего обзора на один из них, распластался на вершине.

Внизу, ярдах в двухстах в стороне по солончаковой равнине ехал одинокий внедорожник, направляясь как раз в эту сторону. Такер поднял бинокль, однако поскольку солнце светило прямо в лицо, ему потребовалось какое-то время, чтобы сориентироваться. Наконец он навел резкость на ветровое стекло машины.

И улыбнулся, узнав того, кто сидел за рулем.

Это был «штатный» водитель их группы.

Пол Нкомо.

— ПРИВЕСТИ ВСЕХ, — приказал Такер Кейну.

Овчарка убежала за остальными, а Уэйн поднялся во весь рост и замахал руками над головой. Внедорожник остановился, и Пол высунулся в окно. Блеск стекол сообщил о том, что Нкомо всматривается в бинокль.

Наконец он помахал худой рукой в ответном приветствии.

Через несколько минут к Такеру присоединился Кристофер. Увидев своего младшего брата, он нахмурился.

— Ох уж этот малыш Пол! Он должен был ждать нас на месте стоянки, но, как обычно, не послушался меня и сделал все по-своему. Пол такой импульсивный. Вечно попадает во всякие неприятности.

Такер смерил взглядом своего спутника, покрытого ссадинами и порезами.

— Да, точно, — усмехнулся он. — В вашем семействе он по неприятностям главный.

20 часов 42 минуты

С помощью своего штатного водителя Такер и его спутники добрались до охотничьего парка Спитскоп вскоре после того, как стемнело. Там их уже ждали еда, питье, а также медицинская помощь, в том числе ветеринарная.

Врач в зеленом халате, непрерывно рассказывавший байки о работе ветеринара в Африке, обработал Кейну раны, послушал сердце и легкие, ощупал ребра, в которые пришелся удар пули, выпущенной Аней. «Ничего не сломано, лишь сильный ушиб», — таков был его вердикт. Лишь после этого Такер позволил медсестре зашить четырехдюймовый порез на своем бедре.

Еще через несколько часов он навестил Буколова, которому выделили отдельную комнату. У русского профессора имелись свои неотложные дела, не имевшие отношения к еде и медицине. У сотрудников местной научно-исследовательской лаборатории он одолжил микроскоп и кое-какое оборудование. Хотя еще до полуночи им всем предстояло отбыть в Соединенные Штаты, Буколову не терпелось приступить к изучению ПУОП.

Такер его прекрасно понимал. Короткая встреча с генералом Харзиным показала, что нельзя терять ни минуты. Харзин также не станет тянуть с тем, чтобы создать на основе своей добычи разрушительное оружие.

— Ну, как у вас дела? — спросил у Буколова Такер.

Тот сидел, склонившись к микроскопу. На лабораторном стекле лежал образец ПУОП, разрезанный пополам.

— Идите, взгляните вот на это!

Буколов отодвинулся в сторону, пропуская Такера к микроскопу.

Тот увидел многократно увеличенный край образца. Внешние оболочки шелушились, словно слои луковицы, ткани были проколоты крошечными дырочками.

— Это образец умирающего ПУОП, взятый в пещере, — сказал Буколов.

Такер представил себе картину сияющего в темноте первобытного сада.

— Я абсолютно убежден, что вы видите последствия химического ожога, вызванного лишайником. Какое именно это химическое вещество, я не знаю, но у меня есть одна гипотеза, которую я вам сейчас изложу. Однако сначала позвольте рассказать об этом таинственном светящемся лишайнике. — Буколов посмотрел на Такера: — Вы знакомы с лишайниками?

— Если учесть, что я принял эту штуку за мох…

— О, дорогой мой мальчик, это совсем другое. Лишайники — гораздо более древний тип растений, и очень странный. На самом деле они состоят из двух организмов, живущих в симбиозе. Один из них — это гриб. Другой способен к фотосинтезу.

— Как растение.

— Да, но в случае лишайника это или зеленая водоросль, или сине-зеленая водоросль, которые объединяются с грибом. — Профессор пододвинул чашку Петри со светящимися организмами. — В данном конкретном случае это сине-зеленая водоросль. Сине-зеленые водоросли имеют возраст от трех до четырех миллиардов лет, такой же, как и ПУОП. Оба населяли враждебный и негостеприимный мир архейской эры. И, судя по всему, соперничали между собой за скудные жизненные ресурсы той эпохи.

— Соперничали?

Буколов пододвинул друг к другу образец лишайника и другую чашку Петри со срезами луковицы ПУОП.

— Видите ли, в архейскую эру настоящих наземных растений еще не существовало. И эти два организма были первыми предшественниками. — Он постучал пальцем по чашке с лишайником. — Сине-зеленые водоросли дали толчок современным хлоропластам, двигателям фотосинтеза, которые в настоящее время есть во всех зеленых растениях. — Буколов пододвинул образец ПУОП. — А здесь мы имеем самого раннего общего предка, стволовые клетки растительного мира, если вам угодно.

Такер мысленно представил микрокосм древнего мира, обнаруженный в пещере.

— И они соперничали между собой?

— Вне всякого сомнения. В суровом первобытном мире победитель получал все. И, считаю, именно эта война послужила толчком к развитию всего нынешнего растительного мира.

— В таком случае, что мы видели в пещере?

— Фрагмент того древнего сражения. Но, как это бывает во всех войнах, противоборствующие стороны находят общие интересы, и на какое-то время им приходится заключать перемирие. И то, что мы видели под землей, и является вот таким вынужденным перемирием: два заклятых врага помогают друг другу выжить в жестоких условиях полной изоляции. Один не может жить без другого.

— Почему вы так решили?

— Проводя исследования, я обнаружил здоровый ПУОП с растворенным глубоко внутри мертвым лишайником. На мой взгляд, живой лишайник убивает ПУОП и использует его в качестве удобрения. В то же время когда лишайник умирает и, отслоившись от стены пещеры, падает на растущие внизу луковицы ПУОП, эти грибовидные организмы используют его в пищу.

— Вы хотите сказать, они пожирают друг друга?

— Совершенно верно. И я не сомневаюсь в том, что постоянный приток воды приносит в пещеру тоненький, но неиссякаемый ручеек питательных веществ и биоматериала. Я также считаю, что эти взаимоотношения гораздо более тонкие, и ПУОП и лишайник помогают друг другу и иными способами. Возможно, биолюминесценция лишайника оказывает положительное воздействие на ПУОП, а богатый сероводородом газ — то самое зловоние, которое мы ощущали в пещере, выделяемое растущими луковицами, — благотворно влияет на лишайник. Не знаю, сможем ли мы полностью это понять. Эти уникальные взаимоотношения обусловлены не только биологией, но и геологией.

— И как нам это поможет найти наш предохранитель?

Буколов загнул палец.

— Во-первых, нам известно, что живой лишайник убивает ПУОП, а мертвый — нет. И уже одно это поможет нам сузить круг поисков химического предохранителя.

Он загнул второй палец.

— Во-вторых, мы знаем, кто одержал победу в том древнем противостоянии. ПУОП был побежден повсюду, за исключением этого изолированного сада, оставив только свое генетическое наследие в виде современных растений. Но сине-зеленые водоросли живут и поныне. Вследствие их умения приспосабливаться к окружающей среде, сине-зеленые водоросли можно найти повсюду, во всех биоценозах в воде и на суше, от ледяной тундры до горячих вулканических паров, от пресноводных водоемов до раскаленных на солнце камней пустыни. Они — мастера маскировки, объединяются с другими организмами, как, например, вот с этим лишайником, но также и другими растениями, губками и бактериями. Их можно обнаружить даже в шерсти ленивцев.

— Получается что-то вроде вашего описания ПУОП. Организм с неограниченным потенциалом.

— Вот именно! — Буколов посмотрел Такеру в лицо. — Это потому, что в настоящее время лишайник — ближайший родственник ПУОП. Но из моих исследований вытекает, что, чисто на генетическом уровне, ПУОП в тысячу раз более эффективнее, агрессивнее и выносливее. Выпущенный сегодня, неукротимый и необузданный, ПУОП учинит экологический разгром на всей Земле, как на суше, так и в воде.

— Но, профессор, ведь в прошлом ПУОП был побежден. Как вы сами сказали, он не дожил до наших дней.

— И это второе указание, которое поможет найти наш предохранитель. Почему ПУОП, в отличие от сине-зеленых водорослей, не дожил до наших дней?

Такер был поражен тем, как много доктор Буколов успел узнать за такой короткий срок. Можно было представить себе, чего он добьется, имея в своем распоряжении оснащенную по последнему слову техники лабораторию «Сигмы» в Штатах.

— Мне еще нужно будет прояснить много вопросов, — заметил Буколов.

У Такера в кармане завибрировал спутниковый телефон.

— В таком случае не буду вам мешать.

Выйдя в коридор, он ответил на вызов.

— Как у вас там дела? — спросила Харпер, как только соединение было установлено. Она уже услышала от Такера краткий рассказ об успехах и неудачах прошедшего дня. — Вы будете готовы вылететь в полночь?

— Непременно.

— Я переговорила с военными биологами в Форт-Детрике, и они хотят знать, сколько времени, по оценке доктора Буколова, потребуется Харзину, чтобы создать на основе ПУОП биологическое оружие.

— Я как раз хотел поговорить с вами об этом. По словам Буколова, никаких серьезных изысканий для этого не требуется. По сути дела, ПУОП — уже готовое оружие. На самом деле достаточно будет придумать, как его доставить и распространить.

— И сколько времени потребуется на это генералу Харзину? Похоже, Буколов хорошо знаком с этим человеком и имеющимися в его распоряжении возможностями.

— Не больше недели.

— Времени в обрез, — коротко сказала Харпер. — А Буколов продвинулся в работе над предохранителем?

— Определенный прогресс есть, но точные ответы можно будет получить, только когда мы возвратимся в Штаты.

— В таком случае у меня есть еще один, последний вопрос. Исходя из данной Буколовым оценки Харзина как личности, насколько вероятно то, что он применит оружие, не оснастив его предохранителем?

— Другими словами, насколько он сумасшедший?

— Можно сказать и так.

— На этот вопрос я смогу ответить и без Буколова. — Такер мысленно прокрутил все свои контакты с Харзиным от Владивостока и до сегодняшнего дня. — Он обязательно проверит оружие. И сделает это в самое ближайшее время.

Глава 41

26 марта, 07 часов 57 минут

Фредерик, штат Мэриленд

С мягким хлопком сжатого воздуха Такер вышел из шлюзовой камеры в лабораторию БСЛ-3. Он был в специальном защитном костюме и маске, как и все остальные специалисты, суетившиеся в этом длинном узком помещении. Уэйн прикинул, что докторов наук здесь, наверное, больше, чем лабораторных пробирок — которых было очень много. Столы были заставлены колбами, сепараторами, змеевиками, зажженными горелками Бунзена и медленно заполняющимися мензурками. Вдоль стен высились стойки с измерительным оборудованием. На многочисленные мониторы выводились непрерывные потоки данных.

Руководил этим хаосом Абрам Буколов, похожий на безумного дирижера. Русский профессор возбужденно переходил от одного стола к другому, кого-то трогал за плечо, кому-то шептал на ухо, кому-то устраивал громкий разнос.

«После такого аврала бедолагам придется брать отпуск».

Биолаборатория находилась в подвальном помещении исследовательского центра Форт-Детрика. Этот огромный центр, занимающий территорию площадью тысяча двести акров, был сердцем американской программы разработки биологического оружия до того, как она была свернута в 1968 году. Однако наследие осталось, и в настоящее время в Форт-Детрике размещались различные ведомства, работающие над защитой от биологического оружия, объединенные под сенью НИИИЗСВСШ, Научно-исследовательского института инфекционных заболеваний сухопутных войск Соединенных Штатов. Сейчас здесь также находилось отделение изучения заболеваний растений, входящее в министерство сельского хозяйства.

Судя по всему, американские военные уже давно поняли, какую угрозу национальной безопасности представляют чужеродные растительные организмы. И вот эти меры предосторожности принесли свои плоды. Все специалисты центра в Форт-Детрике подключились к разработке методов противодействия оружию, созданному на основе ПУОП.

Наконец заметив появление Такера, Буколов помахал рукой, подзывая его к себе. Сделать это оказалось непросто, поскольку русский профессор находился в противоположном конце лаборатории. То и дело извиняясь, Такер преодолел хаотический ландшафт и наконец подошел к Буколову, стоящему перед лабораторным столом. В руках у профессора была пятилитровая стеклянная мензурка, из которой на конденсатор медленно капала жидкость, по виду напоминающая переваренный кофе.

— Вот оно! — воскликнул Буколов. Его голос прозвучал приглушенно из-за маски на лице.

— Что?

Сегодня рано утром профессор срочно вызвал Такера сюда, позвонив на военную базу, где тот временно разместился. С тех пор как они три дня назад сошли на землю в аэропорту Вашингтона, Такер понятия не имел, как продвигаются дела в лаборатории. Русского профессора увезли под охраной военных прямо из здания аэровокзала.

— Мне удалось расколоть шифр лишайника! — Буколов пренебрежительно махнул рукой на остальных специалистов лаборатории, показывая, что и они к этому причастны. — Для этого достаточно было определить, что содержится в живом лишайнике, а после его смерти разлагается или переходит в другую форму. Не буду перегружать вас научными тонкостями, но нам в конце концов удалось выделить химическое вещество, которое при соприкосновении с клетками ПУОП вызывало сильный ожог, тем самым убивая их. В конечном счете оказалось, что это не одно вещество, а смесь нескольких веществ. Раствор с точным процентным содержанием серной, хлорной и азотной кислот. Заметьте, все эти вещества — кислоты.

У Буколова зажглись глаза, словно этот момент имел важное значение. Увидев, что Такер молчит, он вздохнул и продолжал:

— И это не просто предохранитель — вот объяснение того, почему генетически более совершенный ПУОП не пережил архейскую эру, а сине-зеленые водоросли благополучно дожили до наших дней.

— И каков же ответ?

— Одной из поворотных точек первобытного мира явилось изменение атмосферных условий, повышение кислотности окружающей среды. Вспомните, в те давние времена растений, вырабатывающих кислород, еще не существовало. Это был ядовитый парник. На землю проливались кислотные дожди, и вода в море была немногим лучше.

— Это и есть решающий момент?

— Сине-зеленые водоросли были прекрасно приспособлены к повышению кислотности. Они уже овладели основами органической химии, что явствует из их способности к фотосинтезу, процессу превращения энергии солнечного света в химическую энергию. Сине-зеленые водоросли вскочили на гребень волны кислотности и адаптировались. К сожалению, способности ПУОП крылись в сфере генетики. Он, если так можно выразиться, сложил все свои эволюционные яйца именно в эту корзину — и ошибся с выбором. ПУОП не выдержал изменений и скатился вниз с верхнего места в цепочке питания. И подобно акулам, почувствовавшим в воде запах крови, сине-зеленые водоросли воспользовались этим, вбирая в свое строение кислоту и выжигая ПУОП из последней экологической ниши, в которой он оставался.

Буколов показал на темно-бурую мутную жидкость в мензурке, над которой поднимался пар.

— Это кислота. — Одна-единственная капля, сорвавшись со змеевика, упала в месиво. — Вот какими были дожди задолго до того, как мы стали хотя бы одноклеточными организмами, плавающими в грязи. Сейчас мы порождаем осадки, какие не выпадали на земле последние три с половиной миллиарда лет.

— И кислота убьет ПУОП.

— Совершенно справедливо. — Буколов обернулся к Такеру. — И тем не менее, мы должны начать борьбу с пожаром, разожженным ПУОП, рано, предпочтительно сразу же, как только он возникнет. Как только ПУОП укрепится и разрастется до критической массы, он взорвет среду, где находится, пронесется по ней огненной бурей, загасить которую, возможно, не удастся даже воссозданным древним кислотным дождем.

— То есть, если мы не успеем вовремя остановить Харзина, даже этого предохранителя, быть может, окажется недостаточно.

Буколов медленно кивнул, не отрывая взгляда от медленно капающей кислоты.

— Единственная хорошая новость заключается в том, что мы можем предварительно оценить угрозу, исходящую от одной луковицы, имеющейся в распоряжении Харзина. По большому счету, он мог бы, конечно, попытаться вырастить новые луковицы, однако для этого нужно большое терпение.

— Качество, которое у Харзина определенно отсутствует.

— По нашим оценкам, за короткий срок генерал сможет получить и выделить в лучшем случае один-два литра превращенного в оружие ПУОП. И тем не менее этого все равно достаточно, чтобы разжечь где-нибудь пожар — пожар, который скоро сможет перерасти в огненную бурю.

«Так что остается только один вопрос: где Харзин зажжет эту спичку?»

У Такера была только одна надежда получить ответ на этот вопрос.

И эта надежда имела вид безжалостной женщины-убийцы.

Однако пока что она не горела желанием сотрудничать.

09 часов 12 минут

— Фелиси Нильссон могла засекретить свои кредитные карточки, — ответила по телефону Харпер.

Такер разговаривал с ней, покинув лабораторию, в которой работал Буколов, и направляясь широким шагом через территорию Форт-Детрика в общежитие, где остановился.

— Как я уже сказал в самом начале, Харпер, шансы минимальные.

Три дня назад Такер доложил руководству «Сигмы» о своем разговоре по рации с Харзиным и о подозрительном отсутствии одного конкретного человека в отряде, прибывшем в горы Гроот Карас. Харзин заявил, что Фелиси выполняет другое задание, что еще тогда показалось Такеру странным. С самого начала Фелиси была главной ударной силой Харзина, неумолимо преследуя Такера с тех самых пор, как он сел на поезд, идущий по Транссибирской магистрали. И вот, когда отряд генерала наконец настиг своих врагов, Фелиси внезапно отправили на другое задание.

Почему? И куда?

Такер предположил, что, возможно, Харзин направил этот светловолосый меч в другую сторону, поручив шведке заранее подготовить следующий этап его плана — и, скорее всего, также и выполнить его.

— Мысль была хорошая, — сказала Харпер. — Искать местонахождение Фелиси Нильссон, повесив на нее финансовую «метку». Однако пока что нам нигде не удалось засечь те документы, которые вы пересняли в купе поезда. Ни четыре паспорта, ни пять кредитных карточек, ни даже номера банковских счетов, которые вам удалось разыскать. Скорее всего, Фелиси получила полный комплект новых документов.

Вздохнув, Такер мысленно повторил свои действия в тот день, когда проник в купе шведки. Тогда он тщательно перебрал все ее вещи, сфотографировал свои находки, после чего вернул все на свое место.

— Быть может, я действовал недостаточно осторожно, — задумчиво промолвил он. — И Фелиси почувствовала, что я рылся в ее вещах.

— А может быть, она просто залегла на дно и не высовывается. Мы будем продолжать наблюдение.

13 часов 22 минуты

После обеда Такер еще раз ненадолго навестил Буколова и обнаружил, что тот вместе с одним инженером разрабатывает устройство для разбрызгивания кислоты, которое ему показалось обыкновенным садовым опрыскивателем. С другой стороны, он услышал такие мудреные выражения как «соотношение скорости потока» и «пороговое значение инжекторного фильтра», так что, возможно, все было далеко не так просто.

У Буколова не было времени на разговоры, поэтому Такер быстро ушел, решив заняться чем-нибудь более важным.

Выйдя на просторную лужайку, он размахнулся и бросил красный резиновый мяч. Кейн рванул вперед мохнатой стрелой, догоняя скачущий по траве шар. Поймав его зубами, овчарка торжествующей походкой вернулась к хозяину и положила мяч к его ногам. Отступив назад, она припала на передние лапы, виляя хвостом, готовая продолжить игру.

Такеру было приятно видеть эти простые радости — хотя, наверное, больше бы подошло слово «одержимость», учитывая ту глубокую прочную любовь, которую питал к резиновому мячу Кейн. И все же игра помогала хоть как-то развеять черные тучи, сгустившиеся в душе Уэйна.

«Если бы я действовал аккуратнее…»

Позанимавшись с Кейном еще несколько минут, Такер направился обратно в общежитие. Когда он уже подходил к двери, у него зазвонил телефон. Это опять была Харпер.

— Похоже, капитан Уэйн, в будущем вас ждет карьера профессионального вора-домушника. Мы засекли мисс Нильссон.

— Где?

— В Канаде, в Монреале. Будем надеяться, вы с Кейном ничего не имеете против холодной погоды.

У Такера перед глазами возникло лицо Фелиси, он снова увидел окровавленного Уткина, ползущего по песку.

— Я захвачу теплую куртку.

Глава 42

28 марта, 10 часов 23 минуты

Сент-Игнас, штат Мичиган

«Туда, с чего я начал…»

Такер стоял на балконе гостиничного номера, глядя на замерзшие берега озера Гурон. Из низких туч, затянувших утреннее небо, валил снег. Пейзаж можно было описать одним словом: «негостеприимный». В Мичиган вернулись морозы, и синоптики обещали, что днем погода повысится всего на пару градусов.

Это задание началось во Владивостоке, замерзшем городе на берегу моря.

И вот теперь снова все то же самое: холод, берег замерзшего озера и противостояние с другим убийцей.

— Некоторые из нас больше не могут похвастаться молодым здоровьем, — донесся из номера недовольный голос Буколова. — Возможно, если вы закроете дверь на балкон, я не подхвачу воспаление легких до того, как ваш запоздалый гость прибудет в эти края.

Вернувшись в номер, Такер прикрыл дверь и закрыл ее на щеколду. Улегшийся на кровати Кейн поднял голову.

— Повторяю в сотый раз, профессор: вам ехать было необязательно.

— И я повторяю в сотый раз: возможно, вам понадобятся мои знания и опыт. Мы понятия не имеем, каким образом Харзин собирается использовать свое созданное на основе ПУОП оружие. А мой раствор еще не проходил испытаний в реальных условиях. Возможно, нам придется импровизировать на ходу. Сейчас не время наобум тыкать пальцем в небо.

Прошло два дня с тех пор, как киберсеть «Сигмы» выявила кредитную карточку в Монреале. К сожалению, сама Фелиси по-прежнему оставалась призраком, лишь время от времени оставляя финансовые крошки: на бензозаправке под Оттавой, в придорожном ресторане в маленьком городке Брейсбридж. Ее передвижения показывали, что она направляется к границе Соединенных Штатов. Были предупреждены иммиграционная и таможенная службы, однако северная граница Соединенных Штатов представляла собой рваное решето, особенно в районе густых лесов по берегам Великих озер. Фелиси без труда могла пересечь ее незаметно.

Это предположение получило подтверждение вчера, когда поступил новый сигнал отсюда, из Сент-Игнаса, самого северного населенного пункта в штате Мичиган. У Такера мурашки по коже пробежали, когда он узнал, что безжалостная убийца оплатила карточкой одну-единственную покупку в местном магазине спортивно-хозяйственных товаров.

Фелиси купила пластмассовый садовый опрыскиватель.

Такер перевел взгляд на дверь шкафа. За ней находилось работающее от аккумулятора устройство, сконструированное Буколовым и заполненное приготовленной им кислотой.

Однако с тех пор не было больше никаких намеков на то, где находится Фелиси.

Она по-прежнему в городе? Или уже куда-то уехала?

Сразу четырнадцать вертолетов были готовы подняться в воздух по первому приказу. В каждом находилась группа из двух человек, каждый был вооружен своей канистрой с предохранительным раствором. Шесть вертолетов находились в Мичигане, остальные восемь — в соседних штатах.

Такер не мог сказать, достаточно ли сил и средств для устранения угрозы, но тут он полностью полагался на Харпер. Последняя опасалась, что, если предупредить высшее начальство, операция неизбежно превратится в грубую облаву, которую Фелиси засечет без труда. И тогда она исчезнет. И избавится от кредитных карточек. В этом случае другого шанса больше не будет. Необходимо было сделать все с первого раза, с хирургической точностью.

Вот почему пока что задача остановить Фелиси и ее команду — остановить ПУОП — лежала на Такере и остальных группах быстрого реагирования.

Оставалось надеяться, что излишняя осторожность Харпер не обернется катастрофой.

19 часов 02 минуты

Когда солнце уже склонилось к самому горизонту, у Такера наконец зазвонил телефон.

— У нас кое-что есть, — сразу же перешла к делу Харпер, как только Уэйн ответил. — Поступило сообщение из полицейского участка в Харбор-Спрингс. Пятнадцать минут назад женщина, подходящая под описание Фелиси, в сопровождении троих мужчин угнала от причала катер. Катер уходит в глубь озера Мичиган.

Такер склонился над картой, развернутой на кофейном столике.

— Харбор-Спрингс… это в тридцати милях к югу от нас.

— Вы находитесь ближе всех. Выдвигайтесь к месту посадки. Вертолет, который вас заберет, уже вылетел.

Такер окончил разговор.

— Профессор, в путь!

Буколов уже спешил к шкафу. Он схватил рюкзак со снаряжением, в том числе устройством распыления. Такер расстегнул холщовую сумку. Достав пистолет-пулемет «хеклер и кох МП-5 СД» с глушителем, он спрятал его в специальный чехол для незаметного ношения на груди. Накинув сверху куртку, сунул в плоскую кобуру на ремне «браунинг» с патроном повышенной мощности калибра 9 мм.

Но главное его оружие само спрыгнуло с кровати и в нетерпении застыло перед дверью.

Вместе с неотступно следующим по пятам Кейном, Такер и профессор выскочили из гостиницы и побежали по обледеневшей стоянке. Вдалеке тишину разорвал рев двигателей вертолета, летящего на полной скорости. Бело-голубой «Белл-429» развернулся над головой, завис в воздухе и плавно опустился на землю.

Как только все ноги и лапы оказались в кабине, вертолет с ревом взмыл вверх и понесся вперед. Заложив крутой вираж над озером Гурон, он пролетел над мостом Макиноу и направился в сторону озера Мичиган.

Такер услышал в наушниках голос летчика.

— Господа, до Харбор-Спрингс пятнадцать минут. Для вас входящий вызов по пятому каналу.

Такер переключился на нужную частоту.

— Принимаю пятый канал, — крикнул он, перекрывая рев двигателей.

На связи была Харпер.

— У нас есть модель, цвет и регистрационный номер катера. Я передала всю информацию летчику. В последний раз катер видели направляющимся курсом двести тридцать девять градусов. В настоящий момент он должен проходить мимо городка Шарлевуа. Катер быстроходный, Такер. Выдает под сорок узлов.

— Что у него по курсу?

— В основном грузовой поток по пути Святого Лаврентия. Основная часть судов направляется в Милуоки или Чикаго.

— С каким грузом?

— Я как раз над этим работаю.

Буколов также надел наушники.

— Мисс Харпер, кажется, я догадываюсь, в чем дело. На мой взгляд, Фелиси нацелилась на одно из этих грузовых судов, на такое, которое везет что-нибудь органическое — удобрения, семена, даже гербициды.

— Почему вы так думаете?

— Потому что именно так поступил бы я сам на месте Харзина. К настоящему времени он смог приготовить не больше пары литров активного вещества. Слишком мало, чтобы распылять в воздухе. Чтобы использовать такой небольшой объем, необходимо напрямую заразить первичный источник, чтобы обеспечить условия для прорастания и размножения — но как при таком сценарии обеспечить максимальную отдачу на вложенный рубль? Предположим, мисс Фелиси удастся заразить груз сельскохозяйственной продукции, корабль пристанет в Чикаго, Милуоки или в каком-нибудь другом крупном порту…

Такер понял.

— По всему Среднему Западу начинается посевная кампания. Инкубационный период продлится, пока груз еще будет находиться в трюме, после чего зараза распространится по всем сельскохозяйственным угодьям страны. — Он мысленно представил себе, какой будет нанесен вред. — Харпер, что насчет береговой охраны? Можно ее мобилизовать, чтобы она организовала блокаду побережья? Нельзя допустить, чтобы корабль вошел в порт.

— Я передам сигнал тревоги, но, боюсь, у нас слишком мало времени. Доктор Буколов, ответьте мне вот на такой вопрос: что произойдет, если ПУОП попадет в некий водоем?

Такер перевел взгляд на проносящиеся под вертолетом воды озера. Он разделял тревогу Харпер.

— Скорее всего, значительная часть организмов выживет. В озерах достаточно растительной материи, чтобы прокормить ПУОП. Этот организм процветал миллионы лет в самую негостеприимную эпоху в истории нашей планеты. Он в высшей степени агрессивен и великолепно приспосабливается. Природа всегда находит способ идти дальше, а ПУОП — это сама Природа в самом своем жизнеспособном проявлении.

— Я боялась услышать от вас именно это.

— Харпер, что вас тревожит? — спросил Такер.

— Если Фелиси поднимется на борт какого-нибудь судна и заразит груз, наши шансы станут близки к нулю. Даже если утопить или уничтожить судно, ПУОП все равно уцелеет.

Буколов мрачно кивнул.

— Кроме того, если зараза попадет в открытую воду, бороться с ней с помощью предохранителя будет гораздо сложнее.

— В таком случае, — решительно заявил Такер, — мы должны перехватить Фелиси до того, как она доберется до одного из кораблей.

Закончив разговор, он снова переключился на канал связи с пилотом, молодым летчиком национальной гвардии по имени Ник Пастернак.

— Ник, выжмите из своей «птички» все, что только сможете.

— Вас понял. Держитесь крепче!

Двигатели набрали обороты, и «Белл» разогнался до ста пятидесяти узлов. Внизу замелькал покрытый ледовым припаем берег.

— Приближаемся к Харбор-Спрингс, — объявил через пять минут Ник. — Причал, откуда угнали катер, прямо у нас по курсу, в тридцати секундах лета.

— Как только прибудете на место, ложитесь на тот же курс, каким шел катер. Двести тридцать девять градусов. И держите глаза широко раскрытыми. Если катер по-прежнему держит этот курс, у него перед нами фора в двадцать пять миль.

— Я выберу это расстояние за шесть минут.

Пролетев над замерзшими причалами, вертолет повернул нос на юго-запад и направился через озеро. Такер обратил внимание на то, что по мере удаления от берега вода медленно меняла цвет с зеленого на синий. Он всматривался в снегопад, стараясь разглядеть хоть какие-нибудь признаки угнанного катера.

Однако у Ника были более острые глаза.

— Катер прямо по курсу! Модель и цвет совпадают.

Уэйн хотел убедиться наверняка.

— Пролетите рядом с ним.

— Будет сделано.

Нырнув вниз, «Белл» оказался в ста футах над поверхностью воды, несясь над самыми гребнями волн.

— Катер будет через пять секунд, — доложил Ник. — Четыре… три…

Такер прижался лицом к иллюминатору. В снежном тумане показался катер. Вертолет пролетел прямо над ним, и Такер успел заметить, что палуба пуста, за штурвалом никого нет.

«Что за чертовщина…»

19 часов 33 минуты

Буколов тоже прильнул к иллюминатору.

— На борту никого…

Не обращая на него внимания, Такер связался с летчиком:

— Держите этот курс!

Буколов обернулся к нему.

— Означает ли это, что они уже поднялись на борт какого-то судна?

— Скорее всего.

— Прямо по курсу грузовое судно! — доложил Ник.

— Мне нужно его название, — ответил Такер. — Вы можете спуститься, чтобы…

— Да, держитесь крепче. Снижаемся!

— Но только не очень низко! — предупредил Уэйн.

Если Фелиси на борту этого судна, нельзя ее спугнуть — пока что нельзя.

— Понимаю. Буду держаться на удалении полмили.

Достав бинокль, Такер навел его на судно.

Вдалеке в снежном буране показался огромный серый корпус, увенчанный высокой освещенной рубкой с двумя крыльями мостика. Такер представил себе, как штурман и команда ведут судно в сложных метеоусловиях. На корме возвышалась трехъярусная надстройка, погруженная в темноту. Между этими двумя за́мками простиралась плоская равнина палубы, разорванная стрелами кранов и цепочкой пяти огромных квадратных грузовых люков. Наведя резкость, Такер прочитал название судна, выведенное краской на борту.

— Кажется, мы его нашли, — связался он по рации с Харпер. — «Макома». Мне нужно все, что вы сможете на нее достать. В первую очередь груз.

— Ждите. — Харпер вернулась на связь через две минуты. — Так, «Макома», водоизмещение четыреста двадцать тонн. Направляется в Чикаго с грузом удобренного чернозема и компоста для сельскохозяйственного использования.

— Профессор, это подходит? — обернулся к Буколову Такер.

— Да… — подтвердил тот. — Такой материал обеспечит идеальные условия для развития ПУОП.

Но Харпер не торопилась с выводами.

— Такер, вы уверены, что это тот самый корабль?

— Мы обнаружили брошенный катер, дрейфующий в нескольких милях за кормой «Макомы». Послушайте, Харпер, если вы ищете неоновую вывеску, то мы ее не найдем. Нам нужно на что-то решиться.

— Я вас поняла. Вы на месте, вам решать.

— Как скоро мы можем рассчитывать на помощь? — спросил Такер.

— Ближайшей группе еще сорок минут лета. Я попробую связаться с береговой охраной.

— В таком случае, полагаю, мы направляемся в гости к Фелиси. Если у нее есть голова на плечах, а я в этом не сомневаюсь, она заминирует судно. Так что чем быстрее мы сможем вмешаться, тем лучше.

— В таком случае удачи вам.

Такер переключил канал связи.

— Ник, нам нужно попасть на борт этого корабля. Вы сможете это сделать?

— Сами увидите, — ответил летчик с самоуверенностью очень молодого и очень легкомысленного человека.

Он снова сбросил высоту, буквально провалившись до тридцати футов, отчего у Такера внутри все оборвалось. Затем вертолет описал крутой вираж и оказался прямо за кормой «Макомы». Весь мир впереди заполнила черная громада корабля. Ник сбросил скорость, сокращая расстояние и борясь с сильным боковым ветром. Наконец нос «Белла» оказался всего в каком-нибудь футе от леерного ограждения на корме судна.

Ник объяснил по радио дальнейший план действий.

— Я поднимусь чуть выше и зависну над крышей кормовой надстройки. А дальше вам придется прыгать.

Такер оглядел внушительный за́мок, возвышающийся на корме корабля. Надстройка поднималась вверх на три уровня. Даже сквозь сильный снег пробивался свет.

— Если вы уверены, действуйте, — сказал Такер.

— Тогда держитесь.

Работая рычагом циклического изменения шага лопастей несущего винта и ручкой газа, Ник поднял вертолет вертикально вверх. Борясь с ветром, «Белл» скользнул вперед, покачиваясь, дрожа.

«О господи…»

— О господи, — поддержал Такера вслух Буколов.

Посадочные лыжи задели о леер, затем с громким скрежетом процарапали крышу. Боковой ветер развернул вертолет боком.

«Трах… трах…»

Услышав треск, Такер решил, что у вертолета что-то сломалось.

— Уходим! — поправил его Ник. — Там кто-то в нас стреляет!

Вертолет быстро взмыл вверх.

Отстегнув ремень, Уэйн подался вперед, всматриваясь сквозь плексигласовый фонарь кабины. На палубе стоял какой-то человек в зимней форме армейского образца. Положив автомат на палубу, он взял другое оружие, что-то более тяжелое и длинное, и вскинул его к плечу.

«Гранатомет!..»

— Быстро влево и вниз! — заорал Такер.

Ник заработал органами управления, опуская нос вертолета и закладывая вираж.

Слишком поздно.

Внизу вспыхнуло пламя, вверх устремился дымный след…

…и реактивная граната ударила в рулевой винт «Белла», пуская вертолет в головокружительное вращение вокруг своей оси.

Такера отшвырнуло влево, и он бесформенной грудой обмяк в пассажирском кресле.

— Попадание в хвост, попадание в хвост! — кричал Ник, лихорадочно пытаясь спасти потерявший управление вертолет. — Господи Иисусе!

— Глуши двигатели! — крикнул Такер, указывая на главную палубу судна. — Садись на палубу! Мы все равно упадем. Ну же!

— Ладно…

— Профессор, хватайте Кейна!

— Я его держу!

Работая рычагами, Ник выравнял нос, затем убрал руку с ручки газа и защелкал тумблерами.

— Двигатели заглушены! Держитесь!

Рев полностью затих. «Белл» провалился вниз, падая боком. Внезапно прямо перед кабиной возник высокий кран. Ник дернул вбок рычаг циклической регулировки, и вертолет развернулся на месте. Хвостовая секция налетела на башню крана, и «Белл», вздрогнув, рухнул на палубу.

С душераздирающим скрежетом он ударился лыжами, подскочил вверх, затем налетел боком на кормовую надстройку. Продолжающие вращаться лопасти несущего винта вгрызлись в сталь, вырывая куски, которые шрапнелью пролились на палубу, перебивая электрические провода и трубы.

Затем все стихло, и остался только глухой шум остывающего двигателя «Белла».

Глава 43

28 марта, 19 часов 49 минут

Озеро Мичиган

— Никто не ранен? — окликнул Такер, приходя в себя после стремительного падения и удара о палубу.

— У меня идет кровь, — пробормотал Ник. — Голова рассечена. Несильно.

— Профессор?

— У нас все в порядке. У меня и Кейна… надеюсь.

Поднявшись с пола, Такер ползком вернулся в пассажирский отсек. Первым делом он проверил Кейна, радостно прыгнувшего ему навстречу.

— Господи, Такер! — в ужасе ахнул Буколов. — Кровь… ваше ухо…

Уэйн осторожно ощупал рану. Верхняя часть его левого уха свисала вниз.

— Хватайте аптечку первой помощи за…

— Еще один тип с винтовкой! — крикнул из пилотской кабины Ник.

— Где?

— Слева! По левому борту! Приближается по палубе вдоль леерного ограждения!

«Это означает, что мне нужно находиться по правому борту…»

Перебравшись через вытянутые ноги Буколова, Такер толкнул боковую дверь. Ее заклинило. Он несколько раз ударил в дверь плечом, и наконец она распахнулась. Вывалившись из вертолета, Такер упал на крышу грузового трюма. Лежа, он откатился от боевика, поднимавшегося наверх. Добравшись до края приподнятого грузового трюма, свалился на расположенную в футе внизу главную палубу. Упав на спину, расстегнул куртку и достал пистолет-пулемет «МП-5».

Над крышей грузового трюма веером прошла очередь — это боевик с противоположной стороны наугад выстрелил в своего противника.

— ВЗЯТЬ СТРЕЛКА! — крикнул Кейну Такер.

Он услышал, как овчарка спрыгнула на крышу и понеслась к боевику.

Уэйн выждал мгновение — после чего выскочил из укрытия. Как он и ожидал, боевик обернулся к напавшей на него собаке. Такер выстрелил дважды, попав ему в грудь и лицо.

«Один готов…»

— КО МНЕ! — позвал он Кейна.

Поскользнувшись на покрытой мокрым снегом палубе, овчарка подбежала к хозяину и спрыгнула к нему.

«Теперь надо разобраться с тем, кто сбил «вертушку»…»

Боевик с гранатометом находился на крыше кормовой надстройки. Но где он теперь?..

По трапу за спиной у Такера загрохотали тяжелые армейские ботинки. Уэйн стремительно обернулся. Нападавший поднял автоматическую винтовку — но он целился в вертолет. Вероятно, во время своего лихорадочного спуска вниз боевик пропустил короткую перестрелку на крыше грузового трюма, и сейчас он не видел Такера, лежащего в темноте всего в нескольких ярдах от него.

Маленькое чудо, но надо им воспользоваться.

Такер выпустил очередь из трех патронов боевику в грудь, уложив его на месте.

«Двое готовы…»

Оставались Фелиси — и сколько еще ее подручных? В полицейском отчете говорилось, что на угнанном катере находились одна женщина и трое мужчин, но что, если у них были сообщники? Которые заранее поднялись на борт судна и смешались с командой, готовясь помочь захвату? Так или иначе, главным вопросом в настоящий момент было: «Где Фелиси?».

Приподняв голову, Такер потратил пять секунд, чтобы ознакомиться с местностью. Вертолет ударился о кормовую надстройку и упал на самый последний грузовой трюм. Оглянувшись, Уэйн окинул взглядом пустое пространство палубы, простирающейся до самой носовой надстройки, изучая ходовую рубку и два крыла мостика.

Первоочередная задача заключается в том, чтобы добраться туда и попытаться захватить управление кораблем.

И тут была только одна проблема.

От носовой надстройки Такера отделяли двести ярдов открытой палубы. Если не считать еще четырех приподнятых крыш грузовых трюмов и нескольких кранов посредине, другого укрытия не было.

А это означало, что у них две проблемы.

Где-то на борту судна находится опытный снайпер.

— Ник… профессор! — окликнул Такер своих спутников, остававшихся в вертолете.

— Мы здесь! — хором ответили те из кабины «Белла».

— Как думаете, вы сможете добраться до меня?

— А у нас есть выбор? — крикнул в ответ Буколов.

Вопрос его был риторическим. Оба тотчас же одновременно покинули подбитый вертолет. Ник помог Буколову, поскольку профессор сгибался под тяжестью рюкзака за спиной.

Низко пригибаясь, они быстро добежали до края крыши грузового трюма. Ник столкнул Буколова вниз на палубу, затем спрыгнул сам.

Оба рухнули рядом с Такером.

Ник захватил с собой аптечку первой помощи.

— Думаю, вам это не помешает, — сказал он, протягивая ее Уэйну.

Тот быстро нашел в аптечке пластырь. Прижав кусок уха на место, Ник затянул его бинтом и завязал узел.

— Кажется, я слышал, что эта посудина может взорваться? — спросил он, работая.

— Такая возможность не исключается. По крайней мере, хорошо уже то, что этого еще не произошло. Плохо — на борту находится снайпер экстра-класса, и если я не ошибаюсь, сейчас она выбирает позицию, чтобы…

Пуля ударила в грузовой трюм рядом с головой Такера.

Все трое пригнулись еще ниже.

«А вот и Фелиси…»

Такер повернулся лицом к своим товарищам, не отрывая голову от палубы.

— Ник, ты остаешься с доктором!

— Подождите! — вмешался Буколов. — Вы это чувствуете?

Теперь и Такер почувствовал сильную вибрацию под палубой. И понял, что это означает.

— Двигатели набирают обороты, — сказал он. — И мы разворачиваемся.

Два последних дня Уэйн провел, изучая Верхний полуостров, которым заканчивался на севере штат Мичиган. И вот сейчас, мысленно прикинув местонахождение «Маконы», определил, что судно медленно поворачивает влево. Внезапно он понял, зачем это делается.

Достав спутниковый телефон, Такер позвонил Харпер. Та ответила немедленно.

— Фелиси здесь, — сказал Такер. — На «Маконе». Она знает, что ее разоблачили и корабль не сможет дойти до Чикаго, так как поднята тревога. Поэтому Фелиси перешла к запасному плану и направляется к земле, намереваясь выбросить судно на берег.

Это также объясняло, почему Фелиси и ее подручные до сих пор не разобрались с Такером и его товарищами. Несомненно, все их внимание было приковано к ходовой рубке. Они укрепились там, готовые отразить возможное нападение.

— Если Фелиси действительно собирается выбросить корабль на берег, — задумчиво произнесла Харпер, — возможно, нам это только на руку.

— Это еще каким образом?

— Это означает, что у нее не было времени заложить взрывчатку… или что взрывчатки у нее просто нет. В любом случае, я направляю к вам все наши группы. Полиция штата и береговая охрана также не заставят долго себя ждать. И все же никто не сможет добраться до вас еще минут двадцать.

— Столько времени у нас нет, Харпер!

— Сделайте все возможное, чтобы задержать Фелиси. Кавалерия уже спешит на подмогу.

Такер закончил разговор.

— Сколько времени до того, как мы выбросимся на берег? — спросил Буколов, слышавший весь разговор. Он съежился в комок, защищаясь от холода и снега.

— Минут двадцать, максимум двадцать пять.

Такер понимал, что ему необходимо перевести своих товарищей в какое-нибудь более надежное место. Чуть дальше к корме находился большой люк грузового трюма. Он имел в высоту всего два фута, но это будет дополнительная защита как от ледяного ветра, так и от прямого выстрела из окна ходовой рубки, где, вне всякого сомнения, затаилась Фелиси.

— Следуйте за мной, но низко пригнувшись, — приказал Такер.

Все быстро перебежали в новое укрытие.

— Я родился и вырос в Мичигане, — тронул Такера за плечо Ник. — Если судно действительно направляется к берегу, оно пройдет мимо бухты Гранд-Траверс прямо к мысу Олд-Мишн. Там под водой острые скалы, они раздерут днище корабля в лохмотья.

— Вероятно, вот почему наши враги выбрали это место, — заметил Буколов.

Такер мрачно кивнул.

— Профессор, оставайтесь здесь вместе с Кейном, приготовьте ваш опрыскиватель, и постарайтесь не попасть под пулю. Фелиси укрылась в ходовой рубке, вместе с бог знает сколькими сообщниками. Она собирается любой ценой вывести судно на эти скалы. И я должен во что бы то ни было ей помешать.

Также нужно было убедиться в том, что Фелиси и ее люди не успели заразить содержимое грузовых трюмов. Еще в Форт-Детрике Такер научил Кейна реагировать на характерный сероводородный запах ПУОП. Однако прежде чем начинать поиски, необходимо было расчистить дорогу.

Высунув голову на дюйм над люком грузового трюма, Уэйн навел прицел на ходовую рубку и тотчас же снова нырнул в укрытие.

В рубке было три окна, выходящие на корму. Все выглядели нетронутыми — из чего следовало, что Фелиси, вероятно, стреляла с открытого мостика, одно крыло которого отходило от рубки вправо, а другое — влево, подобно глазам акулы-молота.

Быть может, удастся воспользоваться этим преимуществом.

— Что вы задумали? — спросил Буколов.

— Бежать быстро, в надежде на то, что Фелиси промахнется.

— Плохой план. Почему бы вам не спуститься в трюм, чтобы перемещаться незаметно?

Такер покачал головой.

— Там слишком легко заблудиться. К тому же, Фелиси без труда сможет перекрыть все выходы. Я не знаю, сколько у нее людей.

Единственная надежда была на то, что неожиданная лобовая атака застигнет Фелиси врасплох. А вот сколько времени это позволит выиграть, было уже совсем другим вопросом.

Шумно вздохнув, Такер обратился к своим спутникам.

— Вы остаетесь здесь. Как только все будет чисто, я дам вам знак. — Он потрепал Кейна по шее. — Это относится и к тебе тоже, приятель.

Пес склонил голову набок, словно собираясь возразить. Такеру пришлось подкрепить свои слова приказом.

— СТОЯТЬ И ЗАЩИЩАТЬ, — сказал Уэйн, указывая на Буколова и Ника.

Он окинул взглядом открытое пространство палубы.

«Но кто будет защищать меня?»

20 часов 04 минуты

Такер сделал несколько глубоких вдохов и выдохов — чтобы успокоить нервы и напомнить себе, что он жив, и собирается и дальше оставаться живым.

Понимая, что тянуть больше не имеет смысла, Уэйн подобрал под себя ноги, затем рванул с места, словно спринтер, что было очень непросто при таком ветре и снеге. С другой стороны, темнота и непогода давали какое-то укрытие, и Такер был рад им воспользоваться. Все это время он пристально следил за рубкой, высматривая малейшее движение.

Выбежав из-за самого дальнего грузового трюма, Такер сделал несколько шагов влево и побежал по палубе, спеша укрыться за следующим трюмом. До него оставалось еще шагов двадцать, когда Уэйн заметил какое-то движение на правом крыле мостика. С разбега бросившись на палубу, он скользнул вперед и налетел на приподнятую стенку следующего трюма.

У него над головой в крышку трюма ударила пуля.

«Ничего хорошего».

Такер отполз вправо, добравшись до угла трюма, и выглянул из-за него — и в это самое мгновение вторая пуля попала в стальной люк рядом с его головой. Он отпрянул назад.

«Здесь оставаться нельзя…»

После того как снайпер обнаружил цель, игру можно считать законченной.

Такер отполз влево, стремясь как можно дальше удалиться от правого крыла мостика. Добравшись до противоположного угла, он снова поднялся на ноги и побежал, низко пригибаясь.

Опять движение… на этот раз на левом крыле мостика.

Предвидев этот маневр, Фелиси перебежала через рубку с правого крыла на левое, но все же не успела занять позицию.

Вскинув пистолет-пулемет, Такер на бегу дал очередь из трех патронов.

Пули высекли искры из стального трапа рядом с фигурой, застывшей на крыле мостика. Снайпер, одетая в серый комбинезон, откатилась в сторону, спасаясь от ответного огня. Такер успел увидеть мелькнувшие светлые волосы, платок, закрывающий лицо.

«Определенно, это Фелиси».

Такер продолжал бежать, через каждые несколько шагов стреляя по мостику.

Движение.

Опять на правом крыле мостика.

Фелиси снова пробежала через рубку.

Взяв правее, Такер бросился на палубу и налетел на край третьего трюма. На какое-то время он снова в укрытии.

Три трюма позади, осталось еще два.

Высунув пистолет-пулемет за угол, Такер дал очередь в правое крыло — и тут что-то ударило его в ладонь. «МП-5» отлетел в сторону. Такер посмотрел на свою руку. Пуля, выпущенная Фелиси, вырвала из мягких тканей под мизинцем клок размером с десятицентовую монету. Какое-то мгновение опешивший Уэйн таращился на рану, затем хлынула кровь. Волны раскаленной добела боли докатились до глаз, вызвав приступ тошноты.

«Стерва!..»

Судорожно глотнув воздух, Такер прижимал рану к груди до тех пор, пока боль чуточку не утихла. Он огляделся по сторонам. Пистолет-пулемет валялся в нескольких шагах, у самого леерного ограждения.

Словно прочитав его мысли, Фелиси всадила пулю в приклад «МП-5». Оружие закрутилось на месте — и, сорвавшись с края палубы, полетело в воду.

— А это конец, Такер! — послышался торжествующий крик наемницы, приглушенный платком.

Глава 44

28 марта, 20 часов 8 минут

Озеро Мичиган

Такер попытался определить, откуда донеслись эти слова, однако их отголоски разнеслись над всей палубой, казалось, одновременно звуча со всех сторон. Он не смог определить, где находится Фелиси. К сожалению, про нее сказать то же самое было нельзя. Она снова поймала его в перекрестье прицела. Если он покажется хоть на мгновение, это будет конец.

У Такера по-прежнему оставался «браунинг» в кобуре на поясе, однако стрелять из короткоствольного пистолета в такой ветер было так же бесполезно, как плеваться из трубочки горохом.

Не обращая внимания на бешено колотящееся сердце, Такер постарался определить примерное местонахождение Фелиси. Скорее всего, она все еще оставалась на правом крыле мостика, откуда прострелила ему руку и сбросила в море «МП-5». Считая своего противника безоружным и прижатым к месту, шведка вряд ли стала тратить время на то, чтобы сменить позицию. Зачем давать Такеру такой шанс?

С другой стороны, она, похоже, настроена чересчур самоуверенно, отсюда такая болтливость. Первое правило из настольной книги снайпера: «Нельзя стрелять и кричать одновременно».

— Фелиси, береговой охране известен курс судна! — крикнул Такер. — Катера уже идут на перехват!

— Неважно! Корабль разобьется до того, как…

Вскочив на ноги, Такер запрыгнул на крышку грузового трюма и побежал прямо на Фелиси, в направлении правого крыла мостика. Как он и рассчитывал, начиная эту словесную перепалку, наемная убийца оторвала обмотанную платком щеку от приклада винтовки — разорвала то соприкосновение, о котором так заботится каждый снайпер. И ей пришлось потратить лишнее мгновение, чтобы снова прильнуть глазом к окуляру оптического прицела.

Такер вильнул вправо — как раз в тот момент, когда пуля высекла искры из стали люка у него под ногами, — в два прыжка соскочил с трюма, перекатился по главной палубе и добрался до следующей стенки, снова найдя укрытие.

— Умно придумано! — крикнула Фелиси. — Валяй… попробуй еще раз!

«Нет уж, спасибо».

Такеру оставалось преодолеть последний грузовой трюм, после чего можно будет укрыться под карнизом ходового мостика. Хороших способов сделать это больше не оставалось, был только один плохой — практически немыслимый.

Нет, не немыслимый — просто убийственный.

Но ни в коем случае нельзя допустить, чтобы ПУОП вырвался на свободу.

Левой рукой Такер достал из кобуры «браунинг». Зажмурившись, он крикнул, перекрывая шум ветра:

— КЕЙН! ВЗЯТЬ ЦЕЛЬ! БЫСТРО УВОРАЧИВАТЬСЯ!

Громкая команда поражает Кейна в самое сердце. До сих пор он слышал выстрелы, сознавая, что его напарник в опасности. Кейну невыносимо хотелось нарушить приказ, по-прежнему отчетливо звучащий у него в ушах: «МЕСТО». Чья-то рука даже придерживала его за край жилета, чувствуя его желание.

Но вот, наконец, приходит команда. Кейн преодолевает последнее препятствие, вырывается из чужих рук. Ему в морду ударяет ветер, ледяной, наполненный запахом соли. Кейн наклоняет голову, спасаясь от него, и бежит вперед. Его лапы скользят по заснеженным доскам, и ему приходится прилагать все силы, чтобы сохранять равновесие.

Он подчиняется приказу, особенно последним словам.

…БЫСТРО УВОРАЧИВАТЬСЯ…

Летя над палубой, Кейн то и дело прыгает в стороны. Он резко меняет направление движения, внезапно останавливается, снова ускоряется. Неумолимо продвигаясь вперед.

Кейн бежит туда, где его чуткий слух слышал выстрелы.

Ничто его не остановит.

Такер услышал стремительный бег Кейна по палубе. Сердце его захлестнула признательность к напарнику, который сейчас отвлекал на себя смертельный огонь, выполняя приказ своего хозяина. Такер пожалел о своей команде, как только та слетела с его уст, — но не отменил ее.

Теперь уже слишком поздно. Кейн оказался на линии огня. Овчарка знала свою цель, знала, что ей нужно маневрировать, но будет ли этого достаточно? У кого рефлексы быстрее, у Кейна или у Фелиси?

«Промахнись… промахнись… о господи, промахнись!..»

С правого крыла мостика прозвучал одинокий выстрел. Кейн отвлек на себя внимание Фелиси, ее выстрел.

«Хороший мальчик».

Поднявшись из-за укрытия, Такер со всех ног побежал к правому крылу мостика. Фелиси стояла на колене у ограждения, прижав винтовку к плечу.

— УКРЫТЬСЯ! — крикнул Кейну Такер.

Кейн тотчас же реагирует на новую команду и разворачивает свою переднюю левую лапу. Он поскальзывается на мокрой ледяной палубе, тщетно старается вонзить в дерево когти и, крутанувшись, налетает на следующий приподнятый металлический квадрат.

Кейн ложится на палубу.

Не обращая внимания на обжигающую боль.

Которая, тем не менее, разгорается все сильнее.

Услышав команду, выкрикнутую Такером, Фелиси развернулась к нему, наводя на него дуло винтовки, и даже сквозь снежный буран блеснули линзы оптического прицела.

Такер выстрелил, три частых выстрела в ту сторону, но без особой надежды поразить цель. Пули ударили в стальные перила и ступени под ногами у Фелиси. Та даже не вздрогнула, прижимаясь глазом к окуляру прицела.

— ВЗЯТЬ ЦЕЛЬ! — крикнул Такер.

Задвигая боль в глубину костей, Кейн выскакивает из укрытия. Он бежит по прямой, набирая скорость с каждым резким распрямлением задних лап, с каждым ударом передних.

Кейн пригибается, защищаясь от ветра и мокрого снега, полностью сосредоточенный на стальных ступенях, ведущих вверх. Его цель где-то там, невидимая, опасная.

И все же он бежит вперед.

Затем поступает новая команда, однако Кейн не знает это слово. Оно просто проходит через него, не оставляя следа.

Такое же бессмысленное, как завывание ветра.

Поэтому Кейн продолжает бежать вперед.

— УБЕЙ! — крикнул Такер, использовав весь воздух в легких.

Кейн промелькнул справа от него и устремился к трапу, ведущему на правое крыло мостика, не предпринимая никаких обманных движений, как и было приказано. Овчарка пронеслась по палубе, опустив морду, полностью сосредоточенная на своей цели. Это была квинтэссенция мышц в движении — прирожденный охотник, безудержная свирепость, облеченная в форму.

— УБЕЙ! — снова крикнул Такер.

Это был пустой, беззубый приказ — Кейн не был обучен такому слову, — но команда предназначалась не овчарке, а Фелиси. Она должна вызвать в наемной убийце резонанс ужаса, воспламенить первобытный страх, сохранившийся во всех нас, восходящий к тому времени, когда люди ночью сбивались в кучу вокруг костра, слушая волчий вой.

Такер продолжал бежать по люку грузового трюма, стреляя в сторону Фелиси. Та отпрянула назад и, оторвав щеку от приклада винтовки, оглянулась влево, туда, откуда приближался Кейн.

Пес был уже в двадцати футах от трапа и продолжал набирать скорость.

Перебросив винтовку, Фелиси начала следить за Кейном.

Не переставая стрелять, Такер пробежал последние несколько шагов по крыше люка, спрыгнул на палубу и поспешил укрыться под козырьком ходовой рубки.

— КЕЙН! В УКРЫТИЕ!

Бабах!

Фелиси выстрелила в то самое мгновение, когда тело Такера налетело на переборку. Отпрянув назад, он побежал, оставаясь под козырьком, к правому крылу мостика. Подняв пистолет, всмотрелся сквозь перфорированную сталь, стараясь разглядеть какое-либо движение.

«Ничего».

Он оглянулся назад.

Никаких признаков Кейна.

Не слишком ли поздно прозвучала его команда?

В любом случае Кейн выполнил то, о чем его просили, позволив хозяину добежать до мостика и оказаться в непосредственной близости от Фелиси. Та лишилась своего главного преимущества как снайпер, превратившись в обыкновенного солдата, вооруженного винтовкой.

Что по-прежнему было опасным.

Фелиси наверху, а он внизу — и она это знает. Ей достаточно лишь дождаться, когда он сам к ней придет.

Держа пистолет направленным вверх на пол мостика, Такер скользнул к ближайшему люку, ведущему в ходовую рубку, и подергал за ручку. Заперто. Такер двинулся дальше вдоль переборки, ища другой люк.

Когда он выглядывал из-за угла, держа перед собой «браунинг», к нему метнулась какая-то черная тень. Такер отшатнулся назад, но затем узнал своего напарника.

Кейн подбежал к хозяину, тяжело дыша.

Уэйна захлестнуло облегчение — но тут он увидел кровавый отпечаток лапы на снегу, нанесенном ветром.

«Дружище…»

Опустившись на корточки, Такер осмотрел овчарку и увидел рану, оставленную скользнувшей по лопатке пулей. Кровь шла сильно, стекая до самой лапы. Рана несмертельная, но необходимо как можно скорее оказать медицинскую помощь.

Кейн глухо зарычал.

Выражая не боль — предостережение.

У Такера за спиной со скрипом повернулась ручка, люк распахнулся настежь, ударившись о переборку. Мгновенно развернувшись, Уэйн вскинул «браунинг», однако Кейн уже пришел в движение, в три прыжка добравшись до боевика и набросившись на него. Овчарка сомкнула челюсти на запястье руки, сжимающей пистолет. Громко хрустнули сломанные кости. Нападавший с криком упал на палубу. Его оружие, «макаров» российского производства, отлетело в сторону.

Шагнув к распростертому боевику, Такер наотмашь ударил его в висок рукояткой «браунинга». Боевик обмяк — и лишь тогда Кейн отпустил его руку.

— Хороший мальчик, — шепотом поблагодарил овчарку Такер. — А теперь СТОЙ.

Подойдя к люку, он осторожно заглянул через порог. Внутри проходил коридор, ведущий в глубь носовой надстройки, однако сразу же справа начинался трап, поднимающийся в ходовую рубку.

Тут послышался металлический грохот. Скатившаяся по трапу граната отлетела от стены и застыла в одном шаге от люка.

«Проклятие!..»

Попятившись назад, Такер споткнулся об откинутую в сторону руку оглушенного боевика. Падая на палубу, он успел откатиться вправо, подальше от люка.

Граната рванула оглушительно громко.

Из люка вырвалось облако дыма, вместе с градом смертоносных осколков. Раскаленные куски стали изрешетили ступени трапа, ведущего наверх на мостик. Некоторые осколки рикошетом отлетели назад и ударились в переборку у Такера над головой.

Но, как это ни поразительно, ни он сам, ни Кейн не получили ни царапины.

Уэйн напряг слух, возможно, ожидая услышать какую-нибудь прощальную издевку Фелиси, — однако вокруг была полная тишина. Все козыри были у шведки на руках, и она это понимала.

«Если ты хочешь разыграть эту партию так…»

20 часов 18 минут

Быстро убрав в кобуру свой «браунинг», Такер вернулся к оглушенному боевику. Сбросив с себя куртку с капюшоном, он с трудом поднял бесчувственное тело в сидячее положение, натянул на него свою куртку и накинул на голову капюшон.

Боевик слабо застонал, так и не приходя в себя.

Выпрямившись, Такер взвалил обмякшее тело на плечо и, отнеся его к люку, усадил у переборки. Шагнув вперед, он наклонился вперед, ухватился за леерное ограждение и дернул что есть силы.

Стальной трос порадовал его громким скрипом.

И тотчас же последовал отклик.

Клац… клац… клац…

Упавшая сверху граната отскочила от верхней ступени и подкатилась к Такеру.

Мгновенно развернувшись, тот перескочил через сидящего боевика и метнулся влево от люка. Граната взорвалась. Снова облако дыма и брызги осколков, нашедших цель в оглушенном боевике у люка.

Как только дым немного рассеялся, Такер высунулся из люка и пнул ногой изрешеченное тело. Мертвый боевик упал лицом вниз на палубу, застыв в луже крови у трапа.

Уэйн снова нырнул в люк.

«Пять секунд… десять секунд…»

Фелиси была настоящей охотницей. Такер не сомневался в том, что она захочет проверить свою работу.

При первых осторожных шагах по стальным ступеням Такер подал знак Кейну, и они, поднявшись по короткому наружному трапу, оказались на открытом правом крыле мостика. Остановившись на последней ступеньке, Уэйн подался вперед и заглянул в открытую дверь ходовой рубки. Там было пусто.

Такер мысленно представил, как Фелиси спускается по трапу, покинув рубку, чтобы позлорадствовать над телом врага.

«Хорошо».

Держа «браунинг» наготове, Такер бесшумно переступил порог и оказался в рубке. Скользнув к трапу, он задержал вдох и направил пистолет вниз по ступеням.

Фелиси там не было.

Там вообще никого не было.

Только труп на палубе в расплывающейся луже крови.

Стоящий рядом Кейн тихо зарычал.

Повинуясь одной только интуиции, Такер мгновенно развернулся, вскинул «браунинг» и выстрелил — в тот самый момент, когда Фелиси шагнула в рубку через люк, ведущий на левое крыло мостика.

Его выстрел навскидку не совсем попал в цель, поразив молодую женщину в бок, чуть выше кости таза. Не удержав равновесие, та отлетела назад и со всего размаха упала на палубу.

Бросившись вперед, Такер добрался до люка и увидел поднимающуюся винтовку.

— Не надо, — сказал он, сжимая в обеих руках пистолет, нацеленный Фелиси прямо в лицо. — С тобой все кончено.

Наемница подняла голову, и платок спал, открывая то, что осталось от ее некогда красивого лица. Вместо носа зияла рана, зашитая черными нитками, край верхней губы отсутствовал, отчего на лице Фелиси застыла вечная ухмылка. Левую щеку скрывала плотная повязка.

Такер вспомнил их последнюю встречу, когда наемная убийца скрылась в ледяной воде. Да, ее вытащили из реки и спасли, но, похоже, уже после того, как обморожение сделало свое черное дело.

Фелиси вскинула винтовку, стремясь воспользоваться минутным шоком противника, — но Такер также вспомнил похожую на фею русскую летчицу Елену, несчастного Уткина. И это пересилило шок и отвращение. Теперь вместо изуродованного лица он видел только необходимость возмездия.

Недрогнувшей рукой Такер нажал на спусковой крючок, всадив пулю в лоб Фелиси.

Глава 46

28 марта, 20 часов 22 минуты

Бухта Гранд-Траверс

У Такера за спиной по трапу загремели тяжелые армейские ботинки. Обернувшись, он увидел вооруженного ружьем боевика, взбегающего по трапу на правое крыло мостика. Вот чьи шаги он слышал пару минут назад — это была не Фелиси.

Когда боевик с поднятым ружьем поднялся на последнюю ступень, на него из люка с рычанием набросился ощетинившийся Кейн.

Внезапное появление большой собаки заставило боевика отступить назад. Ствол ружья опустился, целясь в Кейна.

Такер выстрели один раз, всадив пулю боевику в позвоночник. Тот покатился вниз по трапу. Уэйн последовал за ним, держа его под прицелом, но боевик застыл навзничь на палубе, уставившись невидящими глазами на падающие хлопья снега.

Такер быстро прикинул: помимо Фелиси, он застрелил троих мужчин — столько же, сколько, по сообщению полиции, находилось на угнанном катере.

Но все ли это боевики?

Он подождал еще полминуты, однако больше никто не появился.

Удовлетворившись, Такер вышел на мостик и, сложив ладони рупором, крикнул:

— Профессор! Ник! Скорее идите сюда!

Буколов и летчик поспешили к нему, поскальзываясь на мокрой от снега палубе. Оторвав от уха пластырь, Такер опустился на корточки и подозвал Кейна. Залепив пластырем рану на лопатке овчарки, он туго затянул бинт, на какое-то время залечив своего напарника.

Когда Такер уже заканчивал, в рубку поднялся Буколов. Взгляд профессора скользнул по трупам.

— Это все?

— Думаю, да. Вам пора приниматься за работу. Возьмите Кейна и с помощью его носа найдите, какой из грузовых трюмов заражен боевиками.

Из внутреннего кармана куртки Такер достал полиэтиленовый мешочек с марлевой повязкой, смоченной серными выделениями ПУОП, и поднес повязку к носу овчарки.

— ИЩИ! — Затем повернулся к Нику. — Иди с ними. Охраняй их.

— Понял.

Вернувшись в ходовую рубку, Такер быстро прошел к компьютеризированному центру управления в надежде найти какой-нибудь способ отвернуть «Макому» с курса, ведущего ее прямиком на скалы у берега.

Вдалеке сквозь вьюгу блеснул огонек. Должно быть, это был мыс Олд-Мишн, прямо по курсу.

«До него мили две, может быть, еще меньше».

Бросив взгляд на указатель скорости, Такер быстро прикинул в уме.

Восемь минут до столкновения.

Уэйн обвел взглядом рубку. Десятки вспомогательных приборов, тумблеров, рукояток, датчиков — но только не штурвал. Вместо него был рычаг с рукояткой, а перед ним — жидкокристаллический экран, на котором отображался курс судна. Схватив рукоятку, Такер чуть сместил ее вправо, не отрывая взгляда от показаний курса.

«Ну же, ну же, давай…»

Цифры на экране не желали меняться. Такер в отчаянии перевел рычаг до отказа вправо, но и это не произвело никакого действия. «Макома» продолжала свой неумолимый бег прямо на скалы.

Сияние вдалеке становилось все ярче.

«Что я делаю не так?..»

Отступив назад, чтобы лучше осмыслить сложившуюся ситуацию, Уэйн почувствовал, как у него под ногой что-то хрустнуло. Опустив взгляд, он увидел, что палуба рядом с консолью управления усыпана печатными платами — переломанными пополам.

Фелиси вывела из строя органы управления судном.

Даже после смерти она продолжала свое черное дело.

Вдруг в люке, ведущем на левое крыло мостика, появился Кейн, а следом за ним — запыхавшиеся Буколов и Ник.

— Нашли! — торжествующим голосом объявил русский ученый. — Точнее, Кейн нашел. У этой псины замечательный нюх. Боевики заразили трюм номер пять, прямо под нами. Но он запечатан наглухо, словно банковский сейф. Похоже, кто-то вывел из строя запорный механизм.

«Снова Фелиси!»

Ник посмотрел в окно, и у него перекосило лицо от ужаса.

— Мыс Олд-Мишн! — пробормотал он. — Прямо по курсу!

— Это же совсем близко! — ахнул Буколов. — Если судно налетит на скалы до того, как мы успеем обеззаразить трюм…

ПУОП будет выпущен на волю.

20 часов 27 минут

Объяснив своим товарищам, что он не может изменить курс или сбросить скорость, Такер потратил целую драгоценную минуту на то, чтобы осмотреть рубку, стиснув в отчаянии кулаки. Должно же быть что-то, на случай отказа электроники…

«Где же эта чертова затычка, которую нужно выдернуть?»

Его взгляд скользнул по тумблеру — и вернулся назад, тщательно перечитывая надпись.

Встрепенувшись, Такер обернулся к своим товарищам.

— Следуйте за мной!

Он сбежал вниз по трапу, Буколов и Ник как могли поспешили за ним. Кейн воспользовался наружным трапом и присоединился к остальным уже на палубе. Такер на бегу подхватил ружье, выпавшее из рук последнего убитого им боевика.

— Что вы?.. — оглянулся по сторонам Ник.

— Нам нужно найти команду, — сказал Такер.

— Зачем?

— Объясню потом. Кейн нам поможет.

Заглянув в несколько помещений, Уэйн нашел каюту одного из членов экипажа. Схватив с полки какую-то грязную одежду, он поднес ее к морде Кейна, давая ему учуять запах, и снова приказал:

— ИЩИ!

Уткнувшись носом в одежду, овчарка глубоко втянула воздух. Затем отступила назад, подняла морду вверх — и выбежала в дверь.

Все трое поспешили за ней. Кейн вел их глубже в чрево корабля. Наконец он остановился у двери, яростно обнюхивая щель у пола.

На двери было написано: «Кают-компания».

Такер постучал.

— Есть тут кто-нибудь?

Ему ответил нестройный хор голосов, полных страха и облегчения.

Подергав за ручку, Уэйн обнаружил, что дверь заперта.

— Отойдите как можно дальше вправо! И отвернитесь от двери!

Получив подтверждение, что его поняли, Такер махнул Буколову и Нику, приказывая им отойти в глубь коридора и увести с собой Кейна. Затем поднес дуло ружья на расстояние пяти дюймов от дверных петель и отвернулся.

Грохот выстрела больно ударил его по ушам.

Такер тотчас же переместился ко второй петле и повторил то же самое. Затем, не обращая внимания на звон в ушах, ногой выбил дверь.

В дальнем углу сбились в кучу человек восемь моряков. Судя по всему, Фелиси согнала их сюда, после того как Такер прилетел на вертолете, поняв, что с надеждой незаметно заразить содержимое грузового трюма придется расстаться.

От группы отделилась высокая женщина с каштановыми волосами.

— Кто вы такие? Что здесь происходит?

— Нет времени, — остановил ее Такер. — Мы работаем на национальную безопасность. Кто из вас корабельный инженер?

Руку поднял жилистый мужчина в толстом шерстяном свитере и подтяжках.

— Я. Меня зовут Джон Гаррис.

— Вы знакомы с системой пожаротушения грузовых трюмов?

У Такера перед глазами стояла табличка под тумблером: «СИСТЕМА ПОЖАРОТУШЕНИЯ В ТРЮМЕ».

Разумеется, грузовое судно должно быть оборудовано эффективной системой борьбы с огнем, особенно если он вспыхнет в самой глубине трюма. Пожар — самый страшный враг корабля.

— Да, разумеется, — подтвердил корабельный инженер. — Это система распыления воды под высоким давлением.

— Где находится резервуар?

— Прямо под нами, одним уровнем ниже.

— Вы можете изолировать трюм номер пять?

— Да.

— Замечательно. Это доктор Буколов. Проводите его к системе пожаротушения, освободите резервуар от воды и заполните его тем, что вам даст доктор. Сможете?

— Да, но…

Но Такер уже повернулся к Буколову.

— Профессор, у вас достаточно вашего раствора?

— Да, полагаю, более чем достаточно.

— Джон, приказ вам понятен. Действуйте.

Как только они ушли, Такер снова повернулся к морякам.

— Кто из вас капитан?

Высокая женщина шагнула вперед и представилась:

— Капитан Мейнард.

— Капитан, «Макома» примерно через три минуты налетит на прибрежные скалы, а органы управления выведены из строя. Где самое безопасное место на корабле?

— На корме. В библиотеке морских карт. Это помещение на один уровень ниже штурманского мостика.

— Быстро отправляйтесь туда! — приказал Такер.

Когда моряки проходили мимо него, последний из них, лысый мужчина в белом фартуке кока, внезапно пошатнулся. Он прижимал окровавленное полотенце к глубокой ране на голове. Его брови, нос и рот были покрыты спекшейся кровью.

— Что с вами случилось? — встревоженно спросил Такер.

Застонав, мужчина убрал полотенце, показывая рассеченную губу и разбитый нос.

Снова работа Фелиси.

— Мы как можно скорее окажем вам медицинскую помощь. — Такер повернулся к Нику. — Проводи этого человека в безопасное место.

Кивнув, Ник подставил коку плечо, помогая ему идти. Они устремились следом за остальными.

Такер сбежал по трапу вниз на следующий уровень, следом за Буколовым и Гаррисом, корабельным инженером. Он нашел их перед пультом управления на стене, рядом с открытой панелью. На полу стоял опрыскиватель Буколова, от которого отходил шланг, ведущий к панели.

— Здесь находятся резервуары системы аварийного пожаротушения, — объяснил Буколов. — Инженер только что закончил переливать наш предохранитель в нужный из них.

Такер взглянул на часы.

«Осталось две минуты».

— Ваш раствор сработает? — спросил он у Буколова.

— В замкнутом пространстве трюма? Вне всякого сомнения — если только система пожаротушения работает так, как мне рассказали.

— Все получится, — заверил их Гаррис.

Нажав несколько кнопок, он медленно повернул рычаг по часовой стрелке. На табло замигала красная цифра «5».

— Готово.

— Давайте!

Гаррис ткнул большим пальцем кнопку. Из резервуара донеслось шипение, а вслед за ним — бульканье.

— Пошло! — подтвердил инженер.

— Сколько понадобится времени?

— Давление высокое. Сорок пять секунд — и компост в пятом трюме пропитается насквозь.

— Отличная работа! — хлопнул его по плечу Такер. — А теперь нам нужно поспешить в библиотеку морских карт, к остальным.

Когда они подошли к трапу, Такер увидел ждущего там Кейна. Все вместе они устремились следом за Гаррисом, указывающим дорогу.

Внезапно палуба у них под ногами задрожала.

— Корабль скользнул килем по песчаной отмели! — бросил через плечо инженер.

— Бежим!

Гаррис устремился к корме, Буколов и Такер не отставали. Когда они пробегали мимо одного коридора, какое-то движение заставило Такера посмотреть вправо. Он успел увидеть мелькнувшую фигуру в белом, которая спешила в противоположном направлении по соседнему коридору.

За спиной у этого человека был рюкзак.

Такер остановился, Кейн застыл рядом с ним.

«Рюкзак?..»

— Такер!.. — оглянулся Буколов.

— Не останавливайтесь! Бегите, бегите!

Бегущей фигурой в белом был корабельный кок. Такер не сомневался в этом. Но почему?..

Уэйн мысленно представил себе изуродованное лицо кока, и у него на мгновение закружилась голова. «Если бы у этого человека были тронутые сединой волосы, усы, лицо не в крови…»

Генерал Харзин.

«Нет, нет, нет!»

Такер вспомнил, на какую уловку пошел Харзин в Южной Африке, отправив вместо себя двойника. На этот раз он провернул все наоборот: загримировался, выдав себя за раненого члена экипажа. Судя по тому, что остальные моряки считали его своим коком, генерал заранее поступил на судно в каком-нибудь маленьком порту, чтобы помочь команде Фелиси незаметно подняться на борт, заразить содержимое трюма и, по всей вероятности, незаметно покинуть корабль.

Умно придумано.

Но вот появился Такер, и пришлось переходить к запасному варианту. По всей видимости, Фелиси ударила Харзина, чтобы еще больше изменить ему внешность. Генерал был полон решимости во что бы то ни стало довести задуманное до конца. Если корабль будет спасен, он все равно сможет ускользнуть с последней канистрой ПУОП и нанести смертельный удар.

Нельзя допустить, чтобы это произошло.

Вернувшись назад, Такер прошел в соседний коридор и вместе с Кейном поспешил следом за убегающим лже-коком. Добежав до конца, он остановился и огляделся по сторонам. Харзина нигде не было видно, но где-то впереди с лязгом захлопнулся стальной люк.

Выскочив из-за угла, Такер побежал вперед. Вдруг палуба у него под ногами резко вздрогнула. Потеряв равновесие, он упал, налетев на переборку.

Придя в себя, Уэйн услышал шаги по ступеням трапа.

— ИСКАТЬ ЗВУК, — приказал он, указывая вперед.

Пробежав по коридору, Кейн на первом же пересечении свернул вправо и устремился в соседний коридор. Этот коридор заканчивался трапом, ведущим на главную палубу.

Когда до трапа оставалось десять футов, далеко наверху распахнулся люк.

Добежав до трапа, Такер припал на колено и поднял ружье вверх. Он выстрелил — как раз в то мгновение, когда вторая нога Харзина скрылась из люка.

Крышка захлопнулась.

Поднимаясь по трапу, Такер увидел, как вращается маховик-кремальера. Добравшись до люка до того, как тот полностью закрылся, он навалился на него плечом, напрягая ноги и спину. Вдруг люк распахнулся, и Такер по инерции вылетел наружу и распластался на палубе на животе.

Кейн выбрался следом за ним.

Поднявшись на ноги, Такер огляделся по сторонам. Слева от него по палубе бежал генерал.

— Харзин! — крикнул Уэйн.

Тот даже не оглянулся.

Такер последовал за ним — и вдруг из-под него словно выдернули ноги.

Он упал, больно ударившись спиной. Палуба снова вздрогнула под скрежет стали об острые камни.

Такер и Кейн полетели вниз.

Глава 47

28 марта, 20 часов 30 минут

Мыс Олд-Мишн

Корпус «Макомы», девятьсот тысяч фунтов стали, вспахивают холодный песок мыса Олд-Мишн, острый нос выкорчевывает деревья, камни и кусты. Переломанные пополам стволы валятся через леерное ограждение на палубу и налетают на переднюю надстройку. Углубившись на сушу на сто футов, корабль натыкается на огромный валун и заваливается на правый борт, разрывая обшивку об острые скалы, и только тогда, тяжело вздрогнув, останавливается.

Ничего этого Уэйн не знал.

Мир вокруг превратился в громогласный рев стали и крушащегося камня. Схватив Кейна за ошейник, Такер прижал его к груди, и они вместе повалились на палубу «Макомы». Пролетев мимо люков грузовых трюмов, они продрались сквозь обломки деревьев и врезались в стену ходовой рубки, после чего сползли по наклонившейся палубе и остановились, запутавшись в ограждении правого борта.

«Господь всемогущий…»

Не обращая внимания на раскалывающуюся от боли голову, Такер с трудом раскрыл глаза и обнаружил, что видит перед собой стену мрака. Ему пришлось моргнуть несколько раз, чтобы сфокусировать взгляд.

На самом деле это была стена грязи.

Оглушенный Такер смотрел сквозь леерное ограждение, остановившее их с Кейном падение, когда судно опрокинулось набок. Внизу простиралась гора черной грязи, вершина которой находилась меньше чем в семи футах от его носа.

Такер ощутил терпкий запах навоза, приправленный кислинкой гниения.

«Компост».

Кейн лизнул ему подбородок. Овчарка по-прежнему сидела верхом на хозяине. От падения вниз человека и собаку удерживали лишь натянутые тросы ограждения.

— Я тебе помогу, приятель, — пробормотал Такер. — Держись!

Корпус корабля в районе трюма номер пять, того самого, который люди Фелиси заразили ПУОП, выглядел так, словно его вспороли гигантскими ножницами по металлу. Из бреши выплеснулась огромная волна компоста, которая образовала гору прямо под Такером и расползлась темно-бурой лавой по песчаному грунту мыса Олд-Мишн.

В пятидесяти ярдах над селевым потоком торчала деревянная табличка:

«ПАРК ОЛД-МИШН — СТАРЫЙ МАЯК».

А позади виднелась знакомая фигура с рюкзаком за спиной, которая брела по морю компоста, утопая в нем по колено.

Харзин.

Высвободив из ограждения левую руку, Такер крепко прижал к себе Кейна.

Им нужно было найти путь вниз — впрочем, пути наверх не существовало.

Такер увидел только один вариант — очень грязный.

Он смерил взглядом крутой склон горы сырого компоста.

— Держись, приятель, падать будет не слишком приятно.

Сместившись к краю ограждения, Такер перекатился через него, крепко держа Кейна под брюхо. Человек и собака полетели вниз. Столкновение с горой компоста оказалось болезненным, особенно если учесть, какой мягкой она выглядела внешне. Не выпуская Кейна, Такер покатился кубарем по скользкой поверхности. Зловоние навоза заполонило все его чувства. Вскоре он весь оказался покрыт толстой бурой коркой.

За считанные мгновения человек и собака скатились с горы компоста и оказались на песке, покрытом мокрым снегом. Такер поднялся на ноги, пошатываясь. Левое плечо у него ныло. Кейн сделал, хромая, несколько шагов, подобрав под себя левую заднюю лапу, однако, когда его напарник пришел в себя, восстанавливая кровообращение в затекших мышцах, пес поставил поврежденную лапу на землю и попробовал на нее наступить.

«Скорее всего, растяжение, но все кости целы».

Ну, а теперь где генерал Харзин? Его нигде не было видно.

Кейн, хромая, вышел вперед, готовый действовать, но Такер остановил его решительным:

— СТОЙ!

«Ты и так уже достаточно потрудился, приятель».

Достав из кобуры «браунинг», Уэйн осторожно двинулся вперед, стараясь держаться в густой тени от корпуса «Макомы». Теперь, укрытый от ветра, он слышал скрежет и металлический стон умирающего корабля. Корпус возвышался над ним подобно зданию, застывшему в своем падении.

Такер заметил впереди веревку, свисающую с ограждения. Вот каким путем Харзин покинул корабль. Конец веревки болтался в добрых десяти футах над землей. Уэйн представил себе, как генерал прыгает вниз.

Двигаясь дальше, Такер взобрался на бурун песка и камня, вздыбленный носом корабля. Впереди носовая часть судна зависла подобно огромному черному топору, готовому обрушиться вниз.

Поднявшись на гребень каменистой волны, Такер осторожно заглянул вниз.

В пятидесяти ярах впереди в снежный буран удалялась фигура, прихрамывая на одну ногу. Судя по всему, спуск Харзина также прошел не совсем удачно. Генерал медленно ковылял к линии заснеженных деревьев, обозначающей вымощенные гравием аллеи и парковые скамейки.

Осторожно спустившись по обратной стороне песчаного буруна, Такер устремился следом за своей добычей, не желая ее спугнуть. Услышал Харзин его приближение или нет, но он внезапно сбросил с плеч рюкзак, опустился на корточки у рощи голых кленов и расстегнул молнию.

Внутри облепленного грязью рюкзака блеснул резервуар из нержавеющей стали. Отвинтив крышку, Харзин отшвырнул ее в сторону.

«Ого!»

Ускорив шаг, Такер неосторожно наступил на ветку.

Генерал обернулся.

Противники встретились взглядами.

Такер поднял пистолет и устремился к Харзину. Тот вытряхнул резервуар из рюкзака и прижал его к груди, словно щит.

— Ну же! Стреляй! — крикнул он. — Попадешь в резервуар или попадешь в меня… неважно! В любом случае отрава выплеснется на вашу драгоценную землю! И я отомщу за свою дочь, за свою родину!

Опустив «браунинг», Такер перешел с бега на шаг.

Где-то вдалеке раздался вой сирены.

Враги застыли, молча глядя друг на друга.

Уэйн проанализировал варианты своих действий. Во-первых, он понятия не имел, удалось ли Буколову обеззаразить трюм корабля. Такер понюхал грязь, облепившую его тело. Возможно, чудовище уже выпущено на волю, вырвалось на свободу на берега озера Мичиган.

Если так, резервуар в руках Харзина не имеет значения.

И все же Уэйн медлил, желая получить дополнительные гарантии для своего следующего шага.

Наконец он услышал — у него за спиной над водной гладью разнесся гул нескольких вертолетов.

«Вот и отлично».

Такер выстрелил Харзину в правое колено, разбивая сустав. Нога беспомощно подогнулась, и генерал повалился вперед. Когда он упал, резервуар вывалился из его рук и покатился по песку. Из открытого горлышка выплеснулась желтоватая жидкость — ядовитый след ПУОП, превращенный в оружие. Резервуар остановился, продолжая извергать из себя отраву.

Такер шагнул вперед, следя за тем, чтобы не наступить на желтые струйки.

Харзин перекатился на спину. Его лицо было искажено от боли и злобы.

Пролетевший над остовом «Макомы» вертолет завис на месте, приготовившись совершить посадку на открытое место. Остальные винтокрылые машины оставались в воздухе, выписывая широкие круги.

— Подоспела кавалерия, — сказал Такер.

Как только лыжи первого вертолета коснулись каменистой земли, распахнулся боковой люк, и из него выпрыгнули двое, в теплых куртках, с ранцевыми распылителями за спиной. Они быстро сумеют обеззаразить пролитую отраву. Следом за первой парой показались еще трое, вооруженные автоматическими винтовками.

Они устремились к Такеру.

Тот снова повернулся к Харзину.

— Видишь тех людей с винтовками?

Генерал молчал, с бессильной яростью глядя на своего врага.

— Они тебя заберут, отвезут куда-нибудь для долгого разговора. Но, видишь ли, формально я им не подчиняюсь. Так что прежде чем тебя заберут, я хочу кое-что тебе сказать.

Харзин прищурился. Сквозь боль и ненависть проступило любопытство.

— Тебе понадобятся новые ботинки.

Такер выстрелил ему в левую ступню, затем в правую, после чего отвернулся от криков и крови. Все, с него достаточно.

«Пора возвращаться домой…»

Такер направился туда, где оставил Кейна.

Для него это и было тем, что он считал своим домом.

Глава 48

7 апреля, 10 часов 43 минуты

Охотничий парк Спитскоп, Южная Африка

Послышались шаги. Кто-то вошел в гараж.

«И что дальше?»

Выбравшись из-под «Рейнджровера», Такер вытер о комбинезон руки, испачканные в машинном масле, однако с потеками на лице ничего нельзя было сделать. Несомненно, этому внедорожнику нужно срочно менять поддон двигателя и сальники масляного насоса.

Выкатившись из-под бампера на ослепительное африканское солнце, Такер прикрыл глаза рукой и увидел перед собой встревоженное лицо Кристофера Нкомо.

— Друг мой, — сказал тот, — мне неудобно принимать такой большой подарок.

Такер уселся на земле, затем поднялся на ноги.

Кейн, свернувшись на куче соломы, терпеливо ждал, когда его напарник поймет, что автослесарь из него не получится.

Такер почесал повязку. Скоро уже можно будет снять швы, вернувшие кончик уха на положенное место на голове.

Прошло уже десять дней с момента крушения «Макомы». Судя по всему, предохранитель, предложенный Буколовым, сработал отлично. Следы ПУОП в районе мыса Олд-Мишн не были обнаружены, однако наблюдение продолжалось круглосуточно. В средствах массовой информации случившееся было подано как результат сбоя навигационной системы судна во время сильного снежного бурана. А то, что власти оцепили район, было объяснено выбросом из трюма опасного груза. Такой отговоркой удалось прикрыть появление многочисленных команд с электрическими опрыскивателями, которые в качестве дополнительной меры предосторожности буквально пропитали предохранительным составом всю местность. Это также объясняло продолжение наблюдения за окружающей средой.

Все члены экипажа «Маконы», и доктор Буколов вместе с ними, были благополучно сняты с выброшенного на берег судна. Все отделались ссадинами и несколькими переломами. Даже для Ника Пастернака, пилота вертолета, все закончилось лишь шишкой за ухом размером с куриное яйцо, оставшейся от удара, которым его оглушил Харзин перед попыткой бегства.

В конце концов, поскольку ни о каких жертвах не сообщалось, средства массовой информации быстро потеряли интерес к происшествию, переключившись на крупные выигрыши в лотерею и свадьбы знаменитостей.

Жизнь шла своим чередом.

Что можно было сказать и про Такера.

Через два дня после этих событий они с Кейном приземлились в аэропорту Кейптауна. В ссадинах, синяках, зашитые, оба нуждались в отдыхе — и Уэйн знал, где этот отдых найти.

Он махнул рукой, приглашая Кристофера на тенистую веранду дома в колониальном стиле. Трехэтажное здание находилось в отдаленном уголке охотничьего парка Спитскоп, вдали от туристической зоны парка с портье в белых костюмах, где Такер и его спутники останавливались в предыдущий раз. Это здание, заброшенное лет десять назад, заколоченное и забытое, облюбовали змеи и грызуны, от которых пришлось избавляться, прежде чем начать реставрацию.

Рабочие трудились практически круглосуточно. Медленно воскресающее былое величие особняка все еще скрывалось за строительными лесами. Новые доски разительно выделялись на фоне старых. Просторная лужайка, засеянная бухлоэ, травой, характерной для здешних мест, простиралась на добрых полакра и обильно поливалась. На крыльце стояли банки с краской, дожидаясь возможности оживить выцветшую красоту старинного особняка.

А дальше на территории площадью двадцать акров стояли загоны и хозяйственные постройки, свидетельство планов дальнейшего расширения парка.

Но на ведущей туда дороге, вымощенной щебнем, уже красовался новенький указатель. Буквы, вырезанные в досках из местного железного дерева, были выкрашены ярко-оранжевой, белой и черной красками. Они возвещали о надеждах и мечтах братьев Нкомо.

Такер пересек влажную лужайку и поднялся на крыльцо по недавно побеленным ступеням. Над головой торчащие из потолка провода обозначали места будущей установки вентиляторов. Кейн не отставал от хозяина, спеша в тень и к своей миске с водой.

— Честное слово, мистер Такер, — настаивал Кристофер, поднимаясь на крыльцо словно на эшафот, — это слишком большой подарок, сэр.

— Деньги у меня есть, и прекратите называть это «подарком». Это инвестиция, и только.

Выполнив задание «Сигмы», Такер обнаружил, что его счет в банке на Каймановых островах резко вырос. И дело было не в щедрости «Сигмы», хотя и это ведомство расплатилось с ним сполна, а в астрономическом гонораре от Богдана Федосеева, русского предпринимателя, чью жизнь Такер спас во Владивостоке. Похоже, Федосеев высоко ценил свое личное благополучие, что и выразилось в переведенной им премии.

Последовав его примеру, Такер проявил ту же самую щедрость по отношению к братьям Нкомо, которые, в свою очередь, спасли ему жизнь. Из разговоров с Кристофером во время долгой дороги в горы Гроот Карас Такер знал о мечтах братьев купить этот особняк и прилегающие земли и открыть здесь свое дело.

Им не хватало денег — и Такер решил эту проблему.

— Как только сможем, мы с вами расплатимся, — заверил его Кристофер, и Такер почувствовал, что это обещание молодой негр обязательно сдержит. — Но, наверное, нам нужно обсудить проценты.

— Вы совершенно правы. Давайте их обсудим. Я говорю ноль процентов.

Кристофер вздохнул, понимая бесполезность споров.

— В таком случае мы всегда будем держать лучший номер для вас с Кейном.

Окинув взглядом растрескавшиеся балки, шелушащуюся краску и выбитые стекла в окнах, Такер усмехнулся.

— Надо не терять надежды, ведь так? — поспешил заверить его молодой негр. — Когда-нибудь… да?

— Когда номер люкс будет готов, сообщите мне.

— Обязательно сообщу. Но, друг мой, когда вы нас покинете? Мы будем по вас скучать.

— Если учесть состояние «Рейнджровера», в обозримом будущем вам скучать по мне не придется. А так — не знаю.

И такое положение дел устраивало Такера.

Он снова обвел взглядом старинную красоту, воскрешающуюся из небытия.

Это дало ему надежду. Также его радовала мысль иметь место, где при необходимости можно было пожить среди друзей. Если не дом, то, по крайней мере полустанок.

Кейн наконец оторвался от миски. Вода стекала с его морды.

Обернувшись, овчарка посмотрела на горизонт, и ее черные глаза затянулись тоской.

«Я полностью с тобой согласен, приятель».

Там был их настоящий дом.

Где хорошо было обоим.

У Такера в кармане завибрировал телефон. Достав аппарат, он ответил, сразу же догадавшись, кто ему звонит.

— Харпер, надеюсь, это звонок вежливости.

— Вы исчезли слишком быстро. Я просто хотела узнать, как дела у вас с Кейном.

— У нас все замечательно.

— Рада слышать. Это означает, что вы не будете иметь ничего против гостей.

Прежде чем Такер успел ответить, на грунтовой дороге показался черный «Линкольн». Подкатив к крыльцу, лимузин остановился. Водитель заглушил двигатель.

— Я так понимаю, возражать уже слишком поздно, — пробормотал Такер.

Вместо ответа открылась дверь, и из машины вышла женщина в темно-синем костюме и белой блузке. Она была высокая, длинноногая, высокие каблуки подчеркивали изгиб лодыжек. Смахнув светлые волосы, женщина открыла загорелое лицо с высокими скулами.

Хотя Такер до сих пор ни разу с ней не встречался, он тотчас же ее узнал.

Рут Харпер.

Уэйн выпрямился, стараясь сравнить стоящую перед ним женщину с тем образом, который сложился у него в сознании по телефонным разговорам.

Определенно, не библиотекарь.

Единственной чертой, которую он угадал правильно, были прямоугольные очки в толстой оправе, венчающие нос Харпер. Они придавали ей ученый, но в то же время сексуальный вид.

Определенно, таких библиотекарей Такер еще не встречал.

— В определенных видах деятельности, Харпер, — окликнул он с крыльца, — подобное можно считать западней.

Она пожала плечами, нисколько не огорченная, и поднялась по лестнице, держа в руках маленькую коробку.

— Я сначала позвонила. На Юге дама не заявляется к джентльмену домой, предварительно его не предупредив. Такое просто недопустимо.

— Зачем вы приехали сюда? — спросил Такер — хотя он и догадывался, что дело тут не обошлось без босса Харпер, Пейнтера Кроу.

— Во-первых, — сказала она, — чтобы передать вам привет от Буколова — а также благодарность.

— Он сам попросил об этом? Доктор Буколов?

Харпер рассмеялась, и Такер почувствовал, что эта женщина смеется редко.

— Теперь, получив свою собственную лабораторию в Форт-Детрике, он стал совершенно другим человеком. Я тут недавно даже видела, как он улыбается.

— Просто маленькое чудо. Как у него дела?

— В настоящий момент его исследования еще находятся на начальной стадии. Как и со стволовыми клетками, возможно, потребуются годы, а то и десятилетия, прежде чем удастся научиться манипулировать генетическим кодом на благо человечества.

— А как насчет вреда для человечества? Есть какие-нибудь известия из России?

— По неофициальным каналам нам передали, что начальство Харзина якобы ничего не знало о его деятельности. Правда это или нет, сказать трудно. Но достоверно известно, что российское Министерство обороны перетряхивает ГРУ, избавляясь от всех, кто был связан с Харзиным.

— А что сам Харзин? Он заговорил?

Повернувшись, Харпер поставила коробочку на перила.

— Не знаю, слышали ли вы об этом до своего отъезда, но Харзин потерял ногу. Похоже, после вашего выстрела он упал, заразив рану пролитым ПУОП. К тому времени, как это стало понятно, единственным выходом была ампутация.

— Прискорбно это слышать, — сказал Такер.

— Ну, а в остальном Харзин прекрасно понимает, какая судьба его ждет, если он когда-либо вернется в Россию. Поэтому он скрепя сердце начинает говорить, заполняя кое-какие пробелы. В частности, он назвал имя портового инспектора в Чикаго, который за определенные деньги должен был закрыть глаза на разгрузку «Маконы». Этого инспектора уже задержали.

«Очень хорошо».

— И, похоже, мания преследования Харзина дала определенные положительные результаты. Перед тем, как отправиться в Штаты, он оснастил свою лабораторию в Казани предохранителем. Без специального кода, который каждые двадцать четыре часа должен был вводить лично Харзин, все остававшиеся в лаборатории образцы ПУОП были автоматически уничтожены. Наш генерал не хотел, чтобы они попали в чужие руки.

— То есть, там больше ничего не осталось?

— Все говорит о том. Лаборатория Харзина действительно сгорела дотла. Но даже если мы и ошибаемся, все равно средства противодействия ПУОП нет ни у кого, кроме нас.

— Значит, все закончено.

— До следующего раза, — предупредила Харпер, изгибая бровь. — Кстати, о следующем разе…

— Нет.

— Но вы ведь не знаете…

— Нет, — твердо повторил Такер, словно отчитывая собаку.

Харпер вздохнула.

— Значит, это правда? И вы с братьями Нкомо действительно занялись каким-то инвестиционным проектом? Организуете сафари по высшему классу?

— Как всегда, Харпер, ваша осведомленность меня пугает.

— В таком случае, полагаю, столь долгий путь я проделала только для того, чтобы вручить вам вот это. — Она указала на коробочку, балансирующую на перилах. — Маленькое свидетельство моего признания.

Любопытство взяло верх. Открыв крышку, Такер достал кофейную чашку. Он нахмурился, озадаченный таким странным подарком, но затем перевернул чашку и увидел на ней оскаленную морду бульдога. Собака была в бело-красной полосатой бейсболке с буквами «Дж».

Такер улыбнулся, узнав талисман университета штата Джорджия и вспомнив все свои тщетные попытки угадать, откуда родом Харпер.

— Ни за что бы не подумал, что вы поклонница «Бульдогов Джорджии», — сказал Такер.

Наклонившись, молодая женщина почесала Кейна за ухом.

— Я всегда питала слабость к собакам.

По изгибу ее бровей Такер понял, что она имеет в виду не только четвероногих животных.

— Ну, а насчет другого вопроса, — выпрямившись, спросила Харпер, — это ваш окончательный ответ?

— Окончательный.

— Вы уверены?

Уэйн задумался.

Подобрав резиновый мяч, Кейн положил его к ногам хозяина. Опустив передние лапы, овчарка поднялась на задних, устремив взгляд на бесконечную полосу влажной травы.

Улыбнувшись, Такер поднял мяч и ответил на вопрос Харпер:

— В настоящий момент у меня есть более увлекательные занятия.