Отстаньте от людоеда!

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

За развлечениями они и не заметили, как на кухню ворвались Страшила и Железный Дровосек. Они давно бы уже были здесь, но папа забыл поднять за собой мост через ров, и эта парочка два часа топталась, не решаясь пройти по мосту и ожидая каверзы, ведь по сюжету мост должен быть поднят, а не опущен.

Леся с папой как-то совершенно забыли, что Страшила и Железный Дровосек придут освобождать Элли.

— Ага, вот и смена пришла, — с облегчением сказал папа. — Забирайте вашу барышню, а нам домой пора. Мама уже волнуется.

Но гости были настроены весьма агрессивно. Железный Дровосек чихнул от перца и замахнулся топором. Папа бросил в него наточенной вилкой. Вилка срикошетила о железную грудь Дровосека и угодила в глаз Элли, поставив огромный фингал. Элли взвыла от боли и неожиданности, что совсем разъярило Железного Дровосека, и он ринулся в ближний бой. Пока папа отбивался табуреткой, но против топора ему было не выстоять. Страшила тем временем кинулся папе в ноги, чтобы тот потерял равновесие, но поскольку в голове Страшилы была солома, то он перепутал ноги и подкатился под Лесины. Леська споткнулась об этот мешок соломы, ушибла коленку, разозлилась и швырнула Страшилу в Железного Дровосека. Конечно, лучше бы она швырнула чем-нибудь потяжелее, но и так вышло хорошо — Страшила налетел на топор, и лезвие застряло в соломе. Железный Дровосек не мог рубить топором, опасаясь повредить друга, и застыл в недоумении. Папа тоже застыл, опасаясь хитрости со стороны врага.

Леся оглянулась в поисках чего-нибудь тяжелого и увидела на стене нечто красное, знакомых очертаний и явно увесистое. Нечеловеческим усилием она стащила это со стены и бросила в Железного Дровосека.

Надо признаться, метание ядра никогда не было Лесиным любимым видом спорта. И вообще с физкультурой у нее были сложные отношения. Вместо того, чтобы точным ударом сокрушить Железного Дровосека, Леська попала этой тяжелой штуковиной на любимую папину мозоль. Он взвыл так, что в далеком Изумрудном Городе с башен попадали изумруды и контузили Дина Гиора и Фараманта, а один маленький изумруд отлетел аж к замку Людоеда, влетел в окно, и Леська его, конечно, подобрала.

Красный тяжелый предмет при соприкосновении с папиной ногой тоже взвыл и выбросил вперед струю белой пены. Конечно, это был огнетушитель.

Пена покрыла Железного Дровосека густым слоем, и он мгновенно заржавел. А Страшила у него на топоре превратился в симпатичного снеговика.

— Ура, — сказала Леся. — Мы победили.

— Ничего себе победа, — поморщился папа. — Я без ноги остался.

— Эй, а как мне их теперь в чувство приводить? — возмутилась привязанная Элли. — Дровосека надо маслом протирать, а какое тут масло, если он весь в каких—то взбитых сливках.

— Действительно, придется помочь, — спохватилась Леся. — Она одна ни за что не справится.

— У меня рабочий день кончился, — проворчал папа. — И кто тебя просил трогать огнетушитель? Вечно ты суешься куда не надо.

Вся ночь прошла в хлопотах. Сушили над камином Страшилу, обтирали и полировали Дровосека, прибирали в комнате после огнетушителевого буйства.

Когда уже все закончили и решили выпить чаю, пришел Тотошка и спросил, не надо ли чем-нибудь помочь. Вот ведь хитрая псина! Элли напекла оладьев, какие в Канзасе делала ее мама, и Леся съела их огромное количество, утешая себя тем, что мама не велела объедаться конфетами, а насчет оладьев она ничего не говорила.

Уже совсем рассвело, когда папа спохватился, что пора домой. Элли, Страшила, Железный Дровосек и Тотошка вышли их проводить. Элли освещала путь своим фонарем под глазом.

— Приходите еще! — помахала она платочком. — Очень весело было!