Overlord. Том 2. Тёмный воин

1

Одну ночь они провели в пути до деревни Карне и ещё одну — на месте. Наутро авантюристы спозаранку отправились обратно в Э-Рантель, тем самым завершая своё трёхдневное путешествие. Когда они наконец вошли в город, тот как раз сменял своё дневное обличие на ночное.

Главную улицу вместо солнца озаряло белое свечение светильников, использующих заклинание «Континьюал Лайт», и контингент прохожих тоже изменился. Теперь не видно было ни молодых женщин, ни детей, зато наблюдалось множество мужчин, возвращающихся с работы. Из заведений, тянущихся стеной по обеим сторонам улицы, вырывались свет и жизнерадостный гомон.

Айнз подмечал каждую мелочь.

Город, казалось, совсем не изменился за эти три дня. Хотя, конечно, сравнивать ему было не с чем, ведь они с Набэ на следующий же день, как прибыли в Э-Рантель, отбыли в Карне, — он не успел ни привязаться к городу, ни даже толком его узнать. Но, несмотря на это, Айнз ощущал, что именно таков здесь привычный городской пейзаж, когда ничто его не тревожит.

Дойдя до первой же развилки, Айнз и его спутница остановились. Разумеется, они мешали нормальному движению, встав посреди улицы, однако жаловаться никто не стал. Ибо все прохожие старались не приближаться к парочке авантюристов, обходя их за три версты.

Айнз поглядывал на прохожих, загнанно сутулясь. Практически все взгляды были прикованы к ним. Точнее, к Айнзу. Люди таращились на него и перешёптывались со своими спутниками. Айнз слышал шёпот, но не мог разобрать слов, и ему казалось, будто люди над ним смеются, — хотя на самом деле ему просто мерещилось. Прислушайся он, и сразу бы понял, что в голосах горожан звучало удивление, уважение и… страх.

Но даже это, честно говоря, не развеяло бы его ни на чём не основанное смущение. Айнз молча потупил взгляд, утыкаясь взором в жемчужно-белый мех. О да, он восседал верхом на Мудром Короле Леса. Безусловно, все прохожие были поражены величественностью — хотя с таким описанием сам Айнз и поспорил бы — Мудрого Короля Леса. В их шёпоте чувствовалось восхищение тем, на каком грозном и гордом магическом звере скачет этот воин.

«Я, конечно… должен бы гордиться, но…»

Умом он понимал, что имеет на это полное право. Мудрый Король Леса, величавый магический зверь, всех приводил в восторг. Однако для Айнза это было настолько унизительно, что больше походило на необходимость выполнить условия проигранного спора. Он чувствовал себя переростком, в одиночестве катающимся на детской карусельке — без родных или девушки, глядя только вперёд с убийственно серьёзной физиономией.

Да и поза его выглядела странновато. На хомяка, как на лошадь, не сядешь, поэтому Айнзу приходилось ехать, отклячив зад и широко разведя ноги, — будто в прыжке через гимнастического козла. В любом другом положении он попросту терял равновесие.

Разумеется, не сам Айнз придумал въехать в город верхом на Мудром Короле Леса. Эту идею предложили «Мечи тьмы» и сама хомячиха, а Нарберал окончательно добила его, бросив невзначай, что властителю всего сущего не пристало ходить пешком. Это убедило Айнза, и он подумал, что, возможно, идея не так уж плоха.

Как же жестоко он ошибался.

«Надо было сразу отказаться от этой затеи… Это чья-то коварная ловушка, без сомнения…»

Ездовой хомяк прекрасно вписался бы в сказки каких-нибудь братьев Гримм, но в наездники такой волшебной лошадке годились бы разве что маленькие мальчики и девочки. С некоторой натяжкой — девушка. Но уж точно не могучий воин, закованный в тяжёлые доспехи. Как ни удивительно, все окружающие дружно согласились, что это смущение Айнза выглядит странным, а легендарный хомяк — вполне достойное средство передвижения.

«Так что же, с моим чувством вкуса что-то не так, или дело в них? Или, может, что-то не так с чувством вкуса у всего этого мира?»

Ответ, разумеется, был очевиден. Раз большинство считает это прекрасным, то именно Айнз остаётся белой вороной. Именно поэтому он так и не смог отвергнуть идею ехать верхом на Мудром Короле Леса. К тому же это должно было помочь авантюристу Момону выделиться и укрепить свою позицию на социальной лестнице. Но всё же…

«Как же можно так унижаться?..»

Психика Айнза должна была подавлять эмоциональные всплески, но сейчас он не ощущал активации этого механизма. Значит, он и сам по себе не слишком унижен происходящим? Это открыло Айнзу глаза на новую сторону себя.

«Раз я хорошо переношу унижения, то… Возможно, у меня склонности мазохиста? Хотя я считал себя скорее садистом…»

— Что ж, до города мы добрались, и можно считать, что задание выполнено, — беззаботно объявил Петер. Ни он, ни Нфирия даже не подозревали о глубине страданий Айнза, проматывающего в голове все откровенные картинки и видео БДСМ-тематики, что он насобирал в течение жизни, и прикладывающего их к своей только что осознанной склонности.

— Да, всё верно, задание выполнено, — кивнул Нфирия. — И… оговорённая награда у меня при себе, но я хотел бы также наградить вас сверх этого, как и обещал в лесу. Не могли бы вы прогуляться со мной до моей лавки?

Повозка Нфирии была под завязку набита целебными травами. В это богатство входили: коряжистый пень, гроздь странных плодов на ветке, грибы в обхват величиной и пучки разросшейся травы. Самые заурядные вещи были уложены бережно, словно бесценные реликвии. Для человека несведущего это была просто куча силоса, для посвящённого же — гора драгоценных сокровищ.

А всё благодаря тому, что, подчиняясь приказам Айнза, Мудрый Король Леса дала им возможность беспрепятственно обыскать все уголки её владений. Обнаружив в чаще чрезвычайно редкие разновидности трав и прочих ингредиентов для зелий, Нфирия, не прекращая рвать свои любимые вершки и корешки, пообещал выплатить каждому авантюристу изрядную прибавку к оговорённой плате.

— Так что, Момон, вы сейчас в гильдию, да?

— Ах да, точно. Раз уж мы привели Мудрого Короля Леса, то нужно обязательно зарегистрировать его в гильдии.

— Хлопотное это дело. Но раз надо — значит, надо.

— Ну а потом? Огров мы тоже вроде бы на место поставили, так что вместе за наградой заявимся? — напомнил Лукрут.

— Хм… — Петер задумчиво нахмурился. — Нет, в том деле Момон практически всё за нас сделал. Давайте сначала наведаемся в дом господина Нфирии и поможем там, ну, хотя бы разгрузить всю эту поклажу. Надо немного поработать, а то даже неудобно делить награду пополам с Момоном и его спутницей.

Авантюристы из «Мечей тьмы» закивали, соглашаясь, а Нфирия попытался вежливо отказаться:

— Это вовсе не обязательно…

— Так нам ведь вроде как дополнительная награда полагается? Считайте, что мы её так отрабатываем. Дополнительное обслуживание. — Петер обезоруживающе улыбнулся, и Нфирия сдался:

— Что ж, в таком случае и вам в моей лавке отныне полагается особое обслуживание.

— Вот и славно, мы очень рады! Итак, Момон сначала заскочит в гильдию, а потом придёт к господину Нфирии за своей частью награды. А мы пойдём к нему сразу и, как со всем закончим, отправимся улаживать дела в гильдии. Надо подать заявление на награду за уничтожение огров, и завтра сможем её забрать. Извините, если это доставит вам неудобства, Момон, но можем мы встретиться завтра в гильдии, примерно в то же время, что и в нашу первую встречу?

— Разумеется, — кивнул Айнз. Такой план действий был ему только на руку: он, конечно, смог словно ненароком расспросить, как выполняется регистрация магических зверей, однако ему крайне не хотелось отправляться в гильдию вместе со всеми и при них просить служащих что-то прочитать или написать за него. Была вероятность, что из-за одного этого все его усилия могли пойти насмарку.

— До скорого! — Айнз слегка кивнул и, всё ещё верхом на Мудром Короле Леса, отделился от «Мечей тьмы» и в компании Нарберал направился к гильдии. Стоило им разойтись, как Нарберал приблизилась к Айнзу, чтобы высказать свои опасения:

— Считаете, им можно так доверять?

— А что может случиться? Мы ничего не теряем, даже если они нас предадут, — разве что награду за тех огров. Но вот если бы мы стали цепляться за те гроши, могли бы показаться алчными и испортить впечатление о себе.

Айнз пришёл в этот город, чтобы прославиться. Если о нём начнут думать как о мелочном человеке, это могло аукнуться в дальнейшем.

«Самурай, орудуя зубочисткой, должен показывать, что сыт, даже если он ничего не ел».

Вспомнив эту поговорку, Айнз сунул руку за пазуху и нашарил там мешочек с мелочью. Тот был совсем плоским, и монет внутри почти не прощупывалось, так что иллюзий насчёт своего материального положения можно было не питать. Он вздохнул. Ну ничего, пусть лучше думают о нём как о воине, стоически выносящем бедность, чем как о крохоборе.

Содержимого кошелька кое-как хватило на комнату на двоих. Если прибавить к этому затраты на еду, им бы точно недостало денег, однако сам Айнз был нежитью и не нуждался ни в пище, ни в питье, а на Нарберал было магическое кольцо, убирающее эти потребности, что пришлось весьма кстати. Изначально Айнз дал Нарберал это колечко с ерундовым эффектом, чтобы её не смогли отравить, а в итоге оно пригодилось при совершенно других обстоятельствах.

Айнз поглядел на Мудрого Короля Леса и печально рассудил, что вот этому-то созданию точно нужно что-то кушать. Нарберал вдруг заговорила:

— Наверное, вы правы… Не к лицу вам, владыка Айнз, цепляться за эти гроши. Простите, что сказала, не подумав.

Айнз хмуро хмыкнул и снова пощупал кошелёк. Казалось, его прошиб холодный пот, хотя, по-хорошему, это было невозможно. Почему всё время он усложняет и без того сложные вещи?..

«И опять “владыка Айнз”… Ладно уж, Нарберал. Так и быть, прощу — вроде бы нас никто не слышал».

И пока Айнз всё больше и больше падал духом, подсчитывая финансы, Нарберал весело продолжила:

— Да, о тех жалких мошках. Как они склонились перед вашей невероятной мощью, владыка!

— Не думаю, что это они «склонились»…

— Оставьте скромность, владыка. Я знаю, что для вас низшие создания вроде огров даже более ничтожны, чем жалкие насекомые, но вы всё равно не преминули продемонстрировать мастерское владение мечом. Увидеть это — огромная честь для меня!

Бока Мудрого Короля Леса странно затряслись. Проигнорировав это, Айнз ответил Нарберал:

— Да я же просто размахивал мечом со всей силы…

«Убийство одним ударом», может, и звучало здорово, но ведь на самом деле всё было не так. Тот же Газеф в бою двигался плавно, в его выпадах чувствовалась настоящая грация, — а свои же движения Айнз мог сравнить разве что с ребёнком, бестолково размахивающим деревянным мечом. Им восхищались лишь благодаря чисто физической силе, сносящей всё на его пути. Но это было ничто по сравнению с навыками настоящих воинов вроде Газефа.

— Всё-таки сложно двигаться как настоящий воин…

— В таком случае почему бы вам не использовать магию, чтобы превратиться в воина?

В доспехах ему были доступны лишь пять заклинаний, и одно из них могло в точности конвертировать уровень заклинателя, превратив его в воина. Другими словами, эта магия позволяла Айнзу временно стать воином сотого уровня.

Конечно, тут были плюсы, но были и изрядные минусы. Из плюсов — ему открывалась возможность использовать снаряжение, доступное лишь определённым классам. Из минусов же — он, во-первых, напрочь терял способность использовать хоть какую-то магию. Во-вторых, даже став воином, он не получал все специальные навыки, доступные воину этого уровня, и из-за этого по простому пересчёту очков навыков значительно уступал тем, кто выбрал класс воина с самого начала. Проще говоря, Айнз хоть и становился воином сотого уровня, но каким-то недоделанным. Он бы справился на мечах с каким-нибудь священником или другим представителем околовоинских классов, а вот с полноценным воином, собиравшим чисто воинские классы, — уже вряд ли.

Но даже это сделало бы его гораздо сильнее, чем сейчас. Проблема заключалась в одном…

— Слишком много штрафов. Если на нас вдруг нападёт некто, равный мне, малейшая заминка и невозможность вовремя использовать магию обеспечит нам поражение. Можно, конечно, воспользоваться свитком и наложить заклинание с его помощью, но, учитывая, сколько это требует лишних действий, всё равно получается невыгодно.

Беспечность была недопустима — не сейчас, когда они даже не знают, есть ли здесь враждебные игроки. Именно это и делало то заклинание бессмысленным: оно лишь создавало Айнзу лишние слабости.

— Ну и вообще, весь этот воинский маскарад — только для того, чтобы скрыть моё истинное обличие. В бою мне это не нужно, так что невелика потеря.

Мудрый Король Леса даже вздрогнула от удивления и оглянулась на восседающего сверху Айнза:

— Я-я тут уже довольно давно слушаю ваши речи, и… неужели вы не воин? Верно, господин?

Айнз посмотрел в её чёрные глаза-бусинки и величественно кивнул, а Нарберал пояснила голосом, в котором сквозило превосходство:

— Верно. Владыка Айнз всего лишь притворяется воином Это в некотором роде игра. Пусти он в ход свою истинную мощь, раскололись бы материки и разверзлись небеса.

Она произнесла это с такой уверенностью и глубокой убеждённостью, словно всё это действительно входило в его способности. Айнз просто не нашёл в себе сил возразить и сказать, что ему такое не по силам.

— Ну… Да, можно сказать и так. Мудрый Король Леса… Повезло, что тебе не пришлось сражаться со мной всерьёз, не правда ли? Боюсь, ты бы не продержалась против меня и секунды.

— В-вот как… Я поняла, хозяин… В таком случае я буду верна вам пуще прежнего, да-да!

«Хамске». Когда Мудрый Король Леса попросила дать ей имя, это было первое, что пришло Айнзу в голову. Он немедленно его озвучил, и хомячиха вроде бы осталась довольна, но теперь задним числом он осознал, какое же оно дурацкое.

«Да уж, с “Хамске” я явно погорячился… Можно было бы придумать что-то поумнее, вроде “Помпончик”[32]. Мне ещё во времена гильдии говорили, что у меня нет никакого вкуса в отношении имён…»

Полный сожаления, Айнз продолжил свой путь к гильдии авантюристов, покачиваясь верхом на Мудром Короле Леса, с некоторых пор известном как Хамске.

Обогнув дом, Нфирия поставил повозку прямо у заднего крыльца. С волшебным фонарём в руках спрыгнул с передка, повернул в замке ключ и распахнул дверь. Полумрак комнаты немного рассеялся. Фонарь Нфирия повесил на стену. Его сияние выхватило из тьмы несколько пузатых бочек. Воздух наполнял пряный запах сушёных трав, свидетельствовавший о том, что эту комнату использовали под хранение ингредиентов.

— Итак… — проговорил Нфирия. — Простите за неудобства, но не поможете ли перенести всё сюда?

Согласно покивав, «Мечи тьмы» начали аккуратно забирать из перегруженной повозки вязанки трав и растений и переносить их в кладовку. Нфирия раздавал указания, что и куда класть, хотя его почему-то не покидало странное чувство.

— Бабушка, наверное, не дома…

Она уже была в летах, но ни зрение, ни слух старушку ещё не подводили, поэтому она обязательно услышала бы их болтовню и вышла поздороваться. С другой стороны, когда она с головой уходила в зельеваренье, то переставала замечать бытовой шум.

Впрочем, всё остальное в лавке выглядело как обычно, так что Нфирия не стал повышать голос и звать Лиззи. Вскоре вся добыча была разложена по местам. «Мечи тьмы», по-видимому, немного запыхались, поэтому он предложил:

— Большое спасибо за помощь! Кстати, в доме как раз есть холодная фруктовая вода, угощайтесь, пожалуйста.

— Я не откажусь! — радостно ответил Лукрут, на лбу которого сверкали бисеринки пота.

Остальные авантюристы тоже не стали возражать и ответили согласием.

— В таком случае сюда. — Нфирия направился к коридору, чтобы проводить их в основное здание, когда дверь на другом конце комнаты внезапно открылась.

— Ну наконец-то ты вернулся. Добро пожаловать домой!

В проёме стояла симпатичная девушка. И хотя она была хороша и лицом, и телом, что-то в ней подсознательно пугало. Она шагнула к Нфирии, раскачивая при каждом шаге копной золотых волос.

— Я так о тебе беспокоилась! Пришла, а тебя нет! Не вовремя мы разминулись, однако. Как же долго я ждала и всё думала, когда же ты вернёшься?

— А… а вы, прошу прощения, кто? — робко спросил Нфирия.

— Так вы не знакомы?! — удивлённо воскликнул Петер, поскольку девушка заговорила с Нфирией так, будто знала его сто лет.

Клементина хмыкнула и захихикала:

— На самом деле я пришла тебя похитить! Хочу, чтобы ты наложил для меня заклинание «Андэд Арми»[33], призывающее целую кучу нежити. Поэтому давай, будь паинькой и позволь тебя использовать! Ну же, пожалуйста, ради меня!

Почувствовав в её голосе угрозу, «Мечи тьмы» немедленно обнажили оружие. А девушка всё не умолкала, даже когда все они приняли боевую стойку.

— Заклинание седьмого уровня. Сложновато для моего старика, но вполне осуществимо с Короной Мудрости. К тому же, хотя прямого контроля над призванной нежитью Корона не даёт, ей всё равно можно управлять! Хорош план, а? Правда же здорово?

— Нфирия, уходите отсюда! Вам надо бежать! — решительно сказал Петер, не сводя с девушки взгляда. Меч он уже держал наготове. — Она заговаривает зубы, потому что уверена, что способна с нами расправиться. Поэтому, если вы — её цель, то остаётся только бегство.

Нфирия, запаниковав, отступил, и перед ним тут же сомкнулись спины авантюристов.

— Нинья, ты тоже иди! — выкрикнул Дайн, и Лукрут вторил ему:

— Выведи его отсюда! Мы не сможем вас защитить!

— Верно. Ты должен сделать это, — подтвердил Петер. — Мы вряд ли выстоим, но хотя бы выиграем для вас немного времени.

— Вы… ребята… — только и выговорил Нинья.

— Ах, давайте, ещё расплачьтесь здесь! — воскликнула Клементина. — У меня у самой слёзы на глаза наворачиваются. Но позволить вам сбежать я не могу. Мне же хочется с вами поразвлечься, хотя бы с одним из вас!

Нинья прикусил губу, теперь уже не зная, имеет ли право обратиться в бегство, а радостно усмехнувшаяся Клементина неторопливо вынула откуда-то из-под плаща стилет. И тут же, будто по заказу, открылась задняя дверь, и в комнату вошёл болезненно бледный, похожий на нежить костлявый мужчина.

«Мечи тьмы» изменились в лице, поняв, что им отрезали путь к отступлению.

— Всё, хватит с тебя развлечений, — бросил незнакомец.

— М? Да в смысле, Каджи? Ты же и так всё подготовил, чтобы снаружи не услышали их криков, верно? Так почему бы не поразвлечься хоть с одним? — От ухмылки девушки, больше похожей на оскал, Нфирию пробил ледяной озноб. — Ну, раз уж бежать вам теперь некуда, — может, начнём?

2

Регистрация Хамске прошла гладко, но заняла почти полтора часа. Больше всего времени ушло на рисование. Им нужно было зарисовать Хамске. Магия справилась бы с этим гораздо быстрее, но Айнзу пришлось бы за это заплатить, и от подобного сервиса они воздержались — поэтому и проторчали в гильдии гораздо дольше ожидаемого.

Но при всём этом Айнз не хотел произвести впечатление скупердяя, поэтому ему пришлось на ходу придумывать отговорку.

— После драки кулаками не машут, но, пожалуй, сказав: «Я люблю рисовать», я чересчур покривил душой, да? — обратился Айнз к Нарберал, когда регистрация окончилась и они наконец покинули гильдию. — Хотя что уж теперь… Что ж, идём к Нфирии?

С этими словами он направился к Хамске, чтобы вновь её оседлать.

Надо сказать, он уже попривык. Точнее, пришёл к выводу, что на карусельках разрешено кататься не только тем, кто обладает такой роскошью, как семья и любимые. Чего такого в одиноком парне, тоже решившем прокатиться? Отныне Айнз был непоколебим в таком взгляде на жизнь.

В полной мере используя физические возможности своего тела, он запрыгнул на спину Мудрого Короля Леса с грацией, достойной знаменитого гимнаста. На Хамске не было ни седла, ни прочей лошадиной сбруи, но несколько часов верхом превратили его в неплохого наездника.

Прохожие, ставшие свидетелями сего зрелища, удивлённо восклицали. Некоторые женщины даже верещали от восторга. Но особенно пристальными взглядами провожали его авантюристы. Стоило им увидеть, какой жетон висит у Айнза на шее, как они менялись в лице. Они не верили своим глазам.

«Это я глазам не верю! Что у вас тут у всех с чувством вкуса?!» — мысленно проворчал Айнз и уже собрался было тронуться с места, когда его окликнули:

— Прошу прощения. Это не вы случайно ходили с моим внуком собирать целебные травы? — прозвучал старушечий голос.

Обернувшись на зов, Айнз увидел стоящую посреди дороги старушку.

— А вы кто?

Он уже догадывался, что ему ответят. Если старушка не пыталась ввести его в заблуждение, то вариантов было немного...

— Меня зовут Лиззи Балеаре. Я бабушка Нфирии.

— А, это всё-таки вы! Да, как вы и сказали, я — Момон, и я сопровождал вашего внука в деревню Карне. А это Набэ.

Нарберал вежливо кивнула, и Лиззи улыбнулась ей в ответ:

— Ах, что за красавица! Но что же это за магический зверь, которого вы оседлали?

— Это Хамске, Мудрый Король Леса.

— Я Хамске, очень приятно познакомиться! — представилась хомячиха.

— Неужели? Этот величественный зверь — Мудрый Король Леса?! — воскликнула Лиззи, и челюсти подслушивающих авантюристов упали ещё ниже. Они начали торопливо перешёптываться: старушка только что озвучила их собственные догадки. Неужели это и правда легендарный волшебный зверь?

— Да. Мы встретили её, когда пошли на задание для вашего внука. Я заставил её сдаться.

— Ну надо же! Мудрый Король Леса… — Лиззи явно была совершенно ошеломлена увиденным. — Кстати, вы не знаете, где сейчас мой внук?

— Он забрал свои травы и направился домой, мы разошлись совсем недавно. На самом деле, мы как раз собирались к нему за своей наградой.

Старушка заметно успокоилась, а затем с любопытством оглядела Айнза и проговорила:

— Вот как… Может, тогда пойдём вместе? Нам по пути, и я не откажусь послушать о ваших приключениях.

Айнз с удовольствием ухватился за её предложение:

— С радостью.

И они под предводительством Лиззи зашагали по улицам Э-Рантеля.

— Что ж, заходите.

Лиззи подошла к двери лавки и вставила ключ в замочную скважину. Правда, поворачиваться он почему-то не желал. Старушка наклонила голову в секундном замешательстве, а потом просто толкнула дверь, и та радушно открылась.

— Ох уж этот беспечный мальчишка, — сварливо пробурчала Лиззи и зашла внутрь. Айнз и Нарберал последовали за ней. — Эй, Нфирия! К тебе Момон! — прокричала она вглубь помещения, но пустая лавка ответила ей молчанием. Лиззи растерянно пробормотала: — И куда он мог запропаститься?..

— Дело плохо… — бросил Айнз в ответ. Лиззи глянула на него непонимающе, но Айнз, не обращая на неё внимания, взялся за рукоять меча. Нарберал поняла его без слов и тоже обнажила свой меч.

— Что такое? — голос пожилой зельеварщицы дрогнул.

— Идите за мной и не отставайте, — коротко велел Айнз.

Обнажив мечи и взяв их покрепче, он направился вглубь лавки. Пинком распахнул дверь, ведущую глубже в дом, и повернул по коридору направо. Хоть и находясь в чужом доме и понятия не имея, куда идти, он шагал уверенно.

В конце коридора виднелась ещё одна дверь. Айнз подошёл к ней и обратился к Лиззи:

— Что за этой дверью?

— Т-там кладовая с травами и ещё задняя дверь…

Лиззи до сих пор не понимала, что происходит, но тоже почувствовала зловещую атмосферу, повисшую в лавке, и начала паниковать. Больше не обращая на неё внимания, Айнз распахнул дверь.

В нос ударил вовсе не аромат сушёных трав, а кое-что намного хуже — запах крови.

Совсем рядом лежали Петер и Лукрут, чуть подальше Дайн. А на другом конце коридора — Нинья. Все четверо привалились к стенам — с безвольно раскинутыми ногами и руками, висящими, словно безжизненные плети. А на полу растеклась лужа уже свернувшейся крови — такая огромная, будто из них вытекло всё, что наполняло их сосуды.

— Что тут случилось?.. — Сбитая с толку Лиззи порывисто выступила вперёд, но Айнз вовремя остановил её, схватив за плечи, и оттеснил назад.

Безжизненно лежавший Петер вдруг дёрнулся и неуклюже попытался встать. Но прежде чем ему это удалось, меч Айнза свистнул в воздухе. Голова Петера звучно шмякнулась на пол и покатилась по коридору, а Айнз взмахнул мечом и в обратную сторону, точно таким же движением обезглавив тоже попытавшегося встать Лукрута.

А пока Лиззи не могла поверить своим глазам, поражённая разворачивающейся прямо перед ней трагедией, лежавший поодаль Дайн всё же умудрился подняться на ноги. Но он уже не выглядел как живое существо. С совершенно обескровленного лица на Айнза уставились затянутые пеленой глаза. Во лбу друида зияла дыра, и не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: эта рана смертельна.

Мертвецы могут ожить лишь по одной причине. Их превратили в нежить.

— Зомби! — закричала Лиззи, а Дайн ринулся на них с угрожающим стоном — и напоролся на быстро выставленный вперёд меч. Широкое острие пробило горло насквозь, и Дайн, чья голова болталась из стороны в сторону, неспособная держаться прямо, медленно осел на пол.

Больше никто не шевелился.

В комнате повисло безмолвие. Айнз поглядел на Нинью: он так и сидел смирно, даже не шевельнувшись.

— Нфирия! — До Лиззи наконец дошло, что случилось, и она бросилась обыскивать дом в поисках внука. Айнз внимательно глянул ей вслед, прежде чем приказать Нарберал:

— Охраняй её. Мой пассивный навык «Благословение бессмертия» больше ничего не видит, так что другой нежити в этом доме быть не должно, но здесь вполне мог спрятаться кто-то живой.

— Поняла, — Нарберал коротко кивнула и кинулась за Лиззи.

Проводив их взглядом, Айнз вновь обернулся к Нинье. Он медленно опустился на одно колено и осторожно дотронулся до неподвижного тела. Убедившись, что на том нет мины-ловушки, какие в «Иггдрасиле» он и сам частенько оставлял на трупах во время облав на игроков, он поднял голову Ниньи за подбородок. Надежда на то, что он просто потерял сознание, растаяла. Нинья не дышал.

По-видимому, его до смерти забили каким-то тупым предметом: лицо опухло и вздулось, став похожим на спелый гранат. Если бы Айнз не знал точно, что это Нинья, ни за что бы не догадался.

Левый глаз молодого заклинателя лопнул и стекал по щеке, подобно слезам. Все пальцы раздроблены, и лопнувшая кожа обнажила красную плоть. Местами мясо висело кровавыми лохмотьями.

Когда же Айнз слегка оттянул ворот юноши, заглянув под одежду, его глаза невольно округлились. Он поправил одежду, как было, бормоча:

— Ясно… Значит, и всё остальное тоже…

Тело было так же изуродовано побоями, как и лицо. Кожу разукрасили цветные кровоподтёки: на ней не осталось живого места. Айнз молча закрыл Нинье глаза.

— Это… немного неприятно… — вырвавшиеся у него слова растаяли в воздухе, так никем и не услышанные.

— Мой внук! Нфирии нигде нет! — с горестным воплем Лиззи влетела обратно в комнату.

Айнз как раз закончил собирать трупы — теперь они лежали вместе. Он спокойно ответил:

— Я их обыскал, и непохоже, чтобы у них что-то забрали. Значит, целью с самого начала был Нфирия.

Лиззи застонала, но Айнз прервал её:

— Поглядите на это. — Он указал на стену, туда, где ещё недавно лежал труп Ниньи. Там бурели криво накарябанные кровавые письмена. Если бы он не отодвинул тело, наверное, и не заметил бы.

— «Канализация»… — вслух прочитала Лиззи. — Значит, они увели его в канализацию?!

Айнз задумчиво вздохнул:

— Не исключено, что это преступники пытались пустить нас по ложному следу. К тому же… Я не знаю точно, насколько велика канализация Э-Рантеля, но, думаю, уйдёт порядочно времени на то, чтобы всё там обыскать.

— Тут ещё цифры перед этим! Два-восемь! Они наверняка что-то значат! — оживилась было Лиззи.

— Ещё подозрительнее. Не совсем ясно, что они означают, но… Возможно, если город расчертить вертикальными и горизонтальными линиями и получить сетку из восьми или более квадратов, то эти цифры будут обозначать определённый сектор. Или всё проще, и «два-восемь» — название какого-то конкретного места. Но остались ли бы у Ниньи силы придумывать такие шифры? И даже если предположить, что это написал он сам, разве допустили бы преступники такую утечку информации? Слишком много совпадений.

Морщины на лбу Лиззи стали ещё глубже. Она явно хотела высказать убийственно спокойному Айнзу всё, что о нём думает, и тут её взгляд наткнулся на четыре лежащих на полу тела:

— А это кто?

— Авантюристы, с которыми мы вместе взялись за задание вашего внука. Мы разделились, они должны были помочь разгрузить телегу с лечебными травами…

— Неужели они ваши друзья?

Вопреки ожиданиям Лиззи, Айнз покачал головой:

— Нет, вовсе нет. Это просто люди, с которыми мне случилось разделить путь. — Полное равнодушие, с которым были сказаны эти слова, заставило Лиззи побледнеть, но Айнз продолжил, не придавая этому значения: — Гораздо важнее другое… Состояние этих трупов наводит меня на некоторые мысли. Какой можно сделать вывод из того, что их обратили в зомби?

— «Криэйт Андэд», — немедленно ответила Лиззи. — Значит, это сделал кто-то, владеющий по меньшей мере магией третьего уровня. Какие ещё из этого можно сделать выводы?

— По-моему, вам следует как можно скорее найти того, кто займётся этим делом.

— Разумеется… — рассеяно проговорила Лиззи, но тут же запнулась. — На что вы намекаете?

— Преступники могли установить контроль над разумом убитых или просто-напросто спрятать тела, но они не стали этого делать, взамен устроив это маленькое шоу. Получается, они не боятся, что их найдут? Или просто настолько уверены, что смогут остаться безнаказанными? Да и если уж обращаешь кого-то в зомби, то стоило забрать их с собой.

Если целью злоумышленников было лишь похитить Нфирию, они могли выиграть кучу времени, просто спрятав все трупы. И то, что они решили этого не делать, могло значить одно из двух: либо похищение — лишь первая часть плана, либо они желали спровоцировать Лиззи на определённые действия. И если второй сценарий не слишком беспокоил Айнза — разобраться с этим было бы довольно легко, — то первый означал, что для преступников представляли интерес жизнь и силы Нфирии. И скорее всего, какой бы ни была конечная цель этого плана, его можно осуществить довольно быстро — отсюда и решение оставить трупы. Но отпустят ли столь жестокие убийцы Нфирию, когда он сделает всё, что им от него требуется?..

Лиззи побледнела как полотно. Она явно поняла, к чему ведёт Айнз. На то, чтобы выяснить, где преступники могли затеряться в таком огромном городе, и начать поиски, уйдёт уйма времени. Их единственная зацепка — «канализация», но Момон уже озвучил сомнения в подлинности этой улики. Время утекало сквозь пальцы, а вместе с ним — и шансы на спасение Нфирии.

Айнз негромко предложил:

— Как насчёт выдать задание для авантюристов? — Он продолжал, холодно и спокойно: — Это явно один из тех случаев, когда лучше нанять одного из них.

В глазах Лиззи вспыхнула искра понимания. Она уловила намёк.

— Вам, Лиззи Балеаре, очень и очень повезло, — проговорил Айнз. — Решение прямо перед вами. Я — лучший авантюрист в этом городе, и я — тот единственный, кому под силу вернуть вам внука. И, если вы дадите задание, я даже готов взяться за него. Но… это будет недёшево. Потому что я уже могу предположить, насколько непростым оно будет.

— Ах… да, и правда, вы бы могли… У вас ведь было то зелье… И то, что Мудрый Король Леса сопровождает вас, — ещё одно доказательство вашей силы… Да, я нанимаю вас. Нанимаю!

— Вот как… И какую же вы назначите награду?

— Сколько вам нужно?

Айнз помолчал немного, а потом коротко сказал:

— Всё.

— Что?..

— Я заберу всё, что у вас есть.

Глаза Лиззи расширились, и она содрогнулась, а Айнз повторил:

— Всё, что у вас есть. Вы отдадите всё, если Нфирия в целости и сохранности вернётся домой.

— Вы… — пробормотала Лиззи, отступая. — Вы же не зелья и не деньги имеете в виду, правда?.. Говорят, демоны исполняют желания в обмен на человеческую душу… Вы ведь не демоны?

— Даже если так, какая разница? Вы хотите вернуть внука или нет?

Лиззи ничего не сказала — лишь кивнула, прикусив губу.

— Полагаю, ответ лишь один.

— Да… Я найму вас. Я готова отдать всё, что у меня есть. Только спасите моего внука!

— Хорошо. Договор заключён. Приступим же к делу. У вас есть карта города? Одолжите мне её, пожалуйста.

На лице старухи всё ещё отражалось недоверие, но возражать она не стала, и карта была немедленно передана Айнзу.

— Итак, сейчас мы выясним, где находится Нфирия.

— Вам это под силу?

— На сей раз да. Либо наши противники — идиоты, либо же… — Айнз умолк и снова взглянул на ряд из четырёх мёртвых тел. — Что ж, а пока мы тут начнём, поищите ещё какие-нибудь улики, которые могут привести нас к похитителям Нфирии. Нам придётся туго, если окажется, что похищение совершено лишь для отвода глаз… Вы хорошо знаете этот дом, поэтому лучше, чтобы осмотрели его именно вы.

Лиззи кивнула и ушла. Айнз проводил её взглядом — наконец-то придумал, как её спровадить, — и, лишь убедившись, что она ушла, снова повернулся к Нарберал.

— Что вы хотите сделать?

— Всё просто. Видишь? Их жетоны пропали. Скорее всего, их забрали наши похитители. Вопрос в другом: зачем бы им брать жетоны и не брать ничего более ценного? Как ты думаешь, Нарберал?

— Извините, я не знаю.

— Жетоны…

— Владыка Айнз! — вдруг зазвенел в голове Айнза ещё один голос, поверх которого, словно наслаиваясь, звучал непонятный писк.

— Энтома?

— Да, владыка! — это была Энтома Василиса Зета, одна из Плеяд и товарка Нарберал. — Мне нужно кое о чём с вами погово…

— Я занят сейчас. Свяжусь, когда буду свободен.

— Поняла. В таком случае, пожалуйста, свяжитесь с госпожой Альбедо, когда будет возможность.

«Месседж» прервался, и Айнз продолжил. Нарберал смотрела на него с интересом, ловя каждое слово.

— Жетоны превратились в охотничьи трофеи. Должно быть, преступники прихватили их на память. Это и было их роковой ошибкой. Нарберал, используй вот это. — Он протянул руку в пустоту и вынул из «Бездонного ранца» свиток. — «Локэйт Обджект»[34]. Думаю, мне не нужно объяснять, что мы ищем?

— Никак нет.

Она развернула свиток и уже собиралась прочитать заклинание, но Айнз успел схватить её за руку.

— Вот глупая. — В голосе его проскользнули ледяные нотки, и Нарберал вздрогнула.

— П-прошу прощения!

— Железное правило магической разведки — принять защитные меры, чтобы не пострадать от контратак противника. Использовать «Фэйк Кавер»[35] и «Каунтер Детект»[36] на случай, если противник использует «Детект Локэйт»[37], — это основа основ. Далее… — У Айнза был припасён на такой случай целый десяток свитков. Он подробно, словно университетский лектор, объяснил Нарберал действие и предназначение каждого из них.

Проводя сбор информации с помощью магии, необходимо должным образом обезопасить себя. Это азы. Когда гильдия «Айнз Ул Гоун» устраивала охоту на игроков, они сначала тщательно собирали любую информацию о противнике, а потом внезапно нападали, вынося всех одним махом. Эту стратегию, «Убийство игроков без шума и пыли», разработал член их гильдии, Пунитто Моэ, который любил говорить: «Война выигрывается задолго до её начала».

Именно поэтому Айнз сейчас учил всему этому Нарберал. Чтобы, если они однажды столкнутся с другими игроками и придётся сражаться, преимущество было на её стороне.

— …Это всё. Изначально в базовые предосторожности входило также собственное усиление и установка контрмер путём активации навыков, однако, похоже, против этих врагов такие меры будут уже излишни. Окажись среди них заклинатели, против которых все эти хитрости действительно бы понадобились, они не наложили бы на те трупы столь бесхитростные заклинания. Что ж, давай, Нарберал.

Служанка, которой наконец позволили приступить к делу, начала разворачивать свитки по очереди и произносить их названия. Свитки загорались огнём, и его языки пожирали бумагу, не обжигая пальцев, но в считанные секунды сжигая свиток дотла. После этого заключённая в свитках магия высвобождалась и начинала действовать.

Использовав все свитки, Нарберал, защищённая бесконечным числом оборонительных заклинаний, наконец наложила и «Локэйт Обджект». И указала пальцем на точку на карте города:

— Здесь.

Айнз не мог читать местный язык, поэтому просто попытался вспомнить, что находится в той области.

— Кладбище?.. Значит, вероятность того, что канализация ни при чём, ещё выше…

Поскольку Э-Рантель представлял собой крепость, его кладбище трудно было сравнить с некрополями других поселений, настолько оно было огромно. И магия указывала в самую его глубину, вдали от кладбищенских стен.

— Хорошо. Теперь используй «Клеарвоянс»[38] и одновременно — «Кристал Монитор»[39]. Покажи и мне, что там происходит.

Нарберал вновь высвободила магию из свитков, и на появившемся в воздухе экране возникли бесчисленные человеческие фигуры. Но с их движениями что-то было не так: они выглядели слишком дёрганными и резкими. Помимо них, глазам предстало и множество фигур, не имевших ничего общего с родом людским. А в центре всей этой вакханалии стоял юноша. И хотя сейчас он был сам на себя не похож, спутать его с кем-то ещё было невозможно.

— Вот он. Где-то там находятся и жетоны… Стая нежити, значит? Интересно, интересно…

Вокруг Нфирии плескалось целое море нежити — низкоуровневой, но удивительно многочисленной.

— Что будем делать, владыка? Телепортируемся прямо в гущу и тут же атакуем или будем обстреливать их с воздуха?

— Не глупи. Тогда ведь нам не удастся устроить настоящую шумиху. — Нарберал явно не понимала, что в этом плохого, поэтому Айнз терпеливо растолковал: — Кто-то зачем-то создал целую тучу нежити. Очевидно, что наши противники не мелочатся и замышляют что-то поистине грандиозное. Если мы помешаем их планам, пока вызволяем Нфирию, о нас услышит весь город. А если мы просто уладим всё тихо, то максимум, на что сможем рассчитывать, — это обещанная награда от Лиззи и никакой славы.

Но если они не поторопятся, от Нфирии могут избавиться. Даже Айнз был неспособен призвать столько нежити разом, не говоря уже о том, чтобы всей ей управлять, так что тут явно задействован некий трюк. Возможно даже, что именно для осуществления этого трюка им и понадобился Нфирия…

Впрочем, если так, то Айнз просто обязан узнать, что это за трюк и как он работает. Даже ценой жизни Нфирии. Главным его приоритетом было укрепление позиций Великой подземной гробницы Назарик. И если бы жизнь молодого зельевара оказалась на другой чаше весов, определяя, получит ли Назарик новые ценные знания или нет, Айнз без колебаний позволил бы ему умереть.

— Что ж, на этом всё. Чтобы добыть больше информации, требуются дополнительные приготовления и время, а это нам не по карману, — негромко проговорил Айнз и направился к двери. Уже выходя, он произнёс громче: — Лиззи! Мы закончили. Теперь отправляемся на кладбище.

— А что же с канализацией? — прокричала она в ответ откуда-то издалека, и в коридоре послышались торопливые шаги.

— Это оказался ложный след. Наша истинная цель — кладбище. И нам обеспечили ещё и армию нежити за счёт заведения. Её там по меньшей мере несколько тысяч.

Лиззи совершенно оторопела:

— Сколько?!

Разумеется, Айнз просто прикинул на глаз. Ещё не хватало считать их всех по одному.

— Не удивляйтесь. Мы собираемся прорваться через мертвецов с боем. Проблема в другом: что произойдёт, когда вся эта нежить вырвется за стены кладбища. Пожалуйста, передайте это другим людям — и как можно большему числу. Им нужно будет сдерживать нежить, когда это произойдёт. Доказательств у меня нет, но, думаю, вам поверят. У вас же немалый авторитет в этом городе, верно? Сами понимаете, что произойдёт, если нежить вырвется на улицы, а никто не будет готов…

Айнз нахмурился под забралом шлема. Шумиха, ему нужна большая шумиха, и чем больше — тем лучше. Тем большую известность он получит, разрешив этот кризис. Лиззи должна ему в этом помочь.

— Что ж, довольно слов. Время на исходе, поэтому мы отправляемся без промедления.

— Но как же вы пробьётесь сквозь армию нежити? У вас есть способ это сделать?

Спокойно глядя на Лиззи, Айнз показал пальцем за спину, где висели два его меча:

— Да вот же он.

3

Эта территория занимала почти четверть всей площади, лежащей между внешними и внутренними стенами города-крепости Э-Рантеля, практически полностью покрывая западный сектор. Общественное кладбище Э-Рантеля. В других городах тоже, разумеется, были кладбища, но среди них не имелось ни одного, сравнимого с этим.

А всё для того, чтобы не давать появляться нежити.

В научных представлениях о причинах появления нежити всё ещё зияли большие пробелы, но было доподлинно известно, что нежить — то есть существа, наделённые неправильной, осквернённой «жизнью», — часто появлялись там, где умерли другие живые существа. А если смерть их была насильственной или тела их не были должным образом упокоены и отпеты, то вероятность появления нежити резко возрастала. Именно поэтому нежитью кишели всяческие руины и места военных баталий.

Из-за того, что Э-Рантель лежал в такой неприятной близости к местам сражений с империей, здесь было жизненно необходимо устроить огромное кладбище, чтобы должным образом почтить тех, кто пал в бою, не позволяя превращаться в нежить.

Империи приходилось играть по тем же правилам, поэтому стороны, прежде чем вступить в очередную войну, непременно убеждались, что противник в состоянии правильно упокоить своих мёртвых. Хоть они и убивали друг друга на поле боя, но понимали, что агрессивная нежить, одержимая жгучей ненавистью ко всему живому, — общий враг всех живых существ.

В этом отношении с нежитью была связана ещё одна проблема. Если оставить бродить какую-нибудь восставшую из мёртвых мелочь, резко повышалась вероятность появления нежити более сильной. Поэтому каждую ночь кладбище патрулировали авантюристы и городская стража, уничтожая нежить, пока она ещё оставалась слабой.

Кладбище было окружено стеной. И стена эта проводила черту между миром живых и миром мёртвых. Высотой в целых четыре метра, она хоть и уступала крепостным стенам, зато была довольно толстой, и по её гребню можно было даже ходить.

Ворота тоже были сработаны на славу — выломать их даже при желании было не так-то просто. Все эти меры предосторожности требовались для того, чтобы появляющаяся на кладбище нежить не забрела в город.

По бокам от ворот тянулись лестницы, которые вели на наблюдательные посты, — именно оттуда, позёвывая, и обозревали с высоты кладбищенские земли стражники, по пятеро на каждый пост.

Фонари с «Континьюал Лайт» неплохо освещали кладбище, несмотря на то, что над городом нависала ночь. Однако волшебный свет дотягивался не везде: тут и там сгущались островки непроглядной тьмы, да и надгробия заслоняли обзор.

Вооружённый пикой стражник зевнул, рассеянно оглядывая бесконечные кладбищенские владения.

— И опять тихая ночка выдалась…

Стоящий рядом стражник кивнул:

— Ага. Мы же никого пока не встретили, кроме тех пяти скелетов? Раньше они гораздо шустрее появлялись, а сейчас что-то притихли.

— Да уж. Может, Четверо Богов просто призвали уже всех мёртвых к себе на небеса? Повезло же нам тогда.

Другие стражники тоже присоединились к разговору.

— Раз уж здесь только скелеты да зомби, даже мы с ними справимся. Хотя сражаться со скелетами на пиках — та ещё мука…

— Самая страшная нежить, которую я видел, — это тухляк.

— А для меня — костяная сколопендра. Если б дежуривший неподалёку авантюрист не подоспел вовремя, была бы мне крышка.

— Костяная сколопендра? Да говорят же, что сильные не повылазят, если вовремя избавляться от слабых. Надо просто не запускать это дело, вот и с сильными тогда иметь дело не придётся.

— Так оно и есть. Наш командир на прошлой неделе поделился выпивкой, что выставил на всех отряд, патрулировавший гробницы… Ну, что я могу сказать, сходить за них мы сходили, да и вино было что надо, но второй раз я туда ни ногой.

— Кстати говоря… что-то нежить подозрительно притихла в последнее время, даже жутковато.

— И почему это?

— Ну, мне всё кажется… может, мы просто их не замечаем?..

— Да хватит себя накручивать. Вообще, возможно, что их и изначально не так много было. Говорят, такое количество нежити, как раньше, случилось лишь потому, что прорва людей полегла в последней битве с империей. Другими словами, то, как сейчас, — обычное дело для кладбища, когда нет войны…

Стражники кивнули. В деревнях людей хоронили точно так же, как здесь, но места с таким количеством нежити им ещё видеть не приходилось.

— На равнине Катце, наверное, с этим совсем беда…

— Да, там вроде нежить просто кошмарная.

Именно на этой равнине империя и королевство постоянно сходились в битве. Она стала известна как место массового появления нежити: поэтому авантюристы, получившие разрешение королевства, и рыцари империи временами объединялись, чтобы её зачистить. Уничтожение нежити в этой зоне считалось настолько важным, что обе стороны — и империя, и королевство — обеспечивали поставками товаров и деньгами существование маленького городка, где и жили люди, поддерживающие чистоту на равнине Катце.

— По слухам… — начал было один из стражников, но внезапно закрыл рот и прислушался. Другого это обеспокоило, и он окликнул замолкшего:

— Эй, ты нас напугать, что ли, хо…

— Тихо все! — шикнул первый. Он пристально вглядывался в кладбище, словно надеясь, что сможет пронзить взглядом пелену тьмы, если только будет таращиться усерднее. Другие тоже поглядели в ту сторону, проследив за его взглядом.

— Ничего не слышали?.. — осведомился первый стражник.

— Может, тебе показалось?

— Я ничего не слышу… Только землёй, пожалуй, запахло. Прям как когда могилы копать пришлось, помните? Вот прям такой запах…

— Да хватит вам уже шутить, не смешно…

— А это ещё что… Глядите, эй! — один из стражников вдруг показал пальцем куда-то на кладбище, и все пять пар глаз уставились туда.

К воротам в панике неслись двое стражников. Оба задыхались от бега, волосы липли ко лбу, а глаза были вытаращены так, что в белках от напряжения полопались сосуды.

Дозорным это совершенно не понравилось. Патрули состояли из по крайней мере десяти человек — так почему их только двое? То, что они бежали в ужасе, растеряв оружие, могло значить только одно: они от чего-то спасались.

— Откройте!.. Откройте ворота!

Вняв паническим воплям, стражник торопливо сбежал вниз по лестнице и открыл для них ворота. Двое несчастных протиснулись, едва появилась щель, так им не терпелось убраться с кладбища.

— Да что же там у вас… — начал было стражник, но патрульные не дали ему даже договорить. Бледные как смерть, они закричали наперебой, задыхаясь от бега:

— Закрывайте ворота, закрывайте! Скорее!

Напуганные их отчаянными криками, все стражники навалились на створки ворот и задвинули засовы.

— Что с вами случилось? Где остальные? — растерянно спросил один из караульщиков.

Один из патрульных повернулся к нему, и на лице его был написан смертельный ужас:

— Их сожрали! Их сожрала нежить!

Узнав, что восемь их товарищей убиты, караульщики поглядели на своего командира. Тот в ответ приказал:

— Кто-нибудь, залезьте и посмотрите сверху!

Один из стражников рванул к лестнице, но замер на полпути, едва выставив голову поверх парапета.

— Что-то не так? — спросили снизу.

А стражник задрожал, не в силах контролировать себя, и проорал в ответ:

— Нежить! И её целая туча!

Если прислушаться, можно было даже услышать за воротами непонятное шебуршание. Все стражники поднялись повыше над воротами и обомлели, глядя на земли, лежащие за кладбищенской стеной. Через всё кладбище на них надвигалась стая нежити, столь многочисленная, что невозможно было подобрать слов.

— Да какого дьявола, почему их так много?..

— Тут же не сотня, и даже не две… — прошептал его сосед. — Тысяча… Тут не меньше тысячи…

Нежити было так много, что даже там, где тьму рассеивали фонари, сосчитать её было невозможно. Сплошная масса человекообразных силуэтов, кишащих во мраке ночи.

Монстры, пошатываясь, добрались до ворот — и вместе с ними накатил тошнотворный гнилостный запах. Среди нежити были не только скелеты и зомби, но и некоторое число тварей посильнее — гули, гхасты, тухляки, распухшие мертвяки и даже разлагающиеся трупы.

Все стражники дрожали, созерцая массу нежити.

Стена надёжно отделяла кладбище от городских улиц, так что до тех пор, пока нежить не могла через неё перебраться, мирным жителям ничего не угрожало. Однако стражники не были уверены, хватит ли сил, чтобы разобраться со всей этой нежитью, даже если они мобилизуют все свои резервы. Может, их и именовали «стражей», но на деле они представляли собой тех же горожан, просто немного более опытных в драке. Они не были уверены, что справятся с такой армией.

К тому же некоторые виды нежити были способны обращать всех, кого они убили, в таких же чудовищ, как они сами. Неосторожные быстро сами превратятся в нежить и нападут на своих товарищей. Хотя пока что летучей нежити было не видать, но стражники знали: если не разобраться по-быстрому с этой бредущей толпой — и летучие твари не заставят себя ждать. Осознание этого пугало их ещё больше.

А тем временем волна нежити докатилась до стены, и что-то застучало по стенам и воротам. Неразумная низкоуровневая нежить собралась под стенами, пустив в ход свою нечувствительность к боли: мертвецы колотились в каменные стены, не жалея себя. Они словно знали: если сумеют обрушить эту стену, то доберутся и до живых.

Удары градом сыпались на створки. Петли натужно скрипели, а монстры за воротами выли и стонали. Им даже не требовался таран. Стая нежити, настойчиво штурмующая стены и даже не задумывающаяся, получится справиться с ними или нет, работала не хуже любого тарана. От этого зрелища со стражников ручьём полился холодный пот.

Наконец командир отряда взял себя в руки и начал раздавать приказы:

— Звоните в колокол! Свяжитесь со штабом и вызовите подкрепление! Вы двое — бегите к другим воротам и поднимайте тревогу! А остальные — отбивайтесь от нежити копьями, если она полезет ближе!

Стражники, которым решительный голос их командира напомнил о долге, принялись усердно тыкать копьями в копошащуюся внизу массу нежити. Твари прямо кишмя кишели под воротами, земля давно была погребена под их извивающимися мёртвыми телами. Можно было не целиться и бить наугад — в кого-то да попадёшь.

Ударить, выдернуть и ударить снова.

Тёмная кровь лилась рекой, и вонь разлагающихся тел лезла стражникам в нос, отбивая нюх, а однообразность движений вводила в своеобразный транс. Они сами стали теперь похожи на зомби. Некоторых противников им даже удавалось добить, и они падали на землю, теряя последние капли своей ненастоящей жизни, но на их место быстро валили новые, топча трупы. Их недалёких мозгов не хватало даже на то, чтобы контратаковать. Стражники начали постепенно расслабляться, убаюканные однообразием. А монстры будто того и ждали.

Кто-то из стражников закричал. Другие, обернувшись к нему, увидели, что вокруг шеи несчастного обвилось что-то длинное и шевелящееся. То были склизко поблёскивающие розовые кишки. А на другом их конце оказался человеческий труп, раздутый до формы яйца и рассечённый вертикально. Внутри щели копошились, словно черви, новые кишки, очень-очень много кишок. Такое количество явно не могло принадлежать одному-единственному трупу — это была нежить под названием «кишечное яйцо».

Извивающиеся внутренности резко дёрнули добычу. Стражник истошно заорал, но раньше, чем кто-то успел ему помочь, его уже стащило с места. Он упал по ту сторону стены.

— Спасите, кто-нибудь! — орал он что было мочи.

Но другие стражники ничего не могли сделать, кроме как беспомощно смотреть на жестокую участь товарища. Нежить облепила его и принялась пожирать заживо, а доспехи, защищающие грудь и голову, лишь продлевали страдания. Первыми ему откусили пальцы, затем обглодали икры, потом отгрызли половину лица…

— Отступаем! За стену, быстро! — приказал командир, увидев, что конечности кишечного яйца вновь зашевелились.

Все бросились к лестнице. В ворота колотили всё сильнее, и они жалобно скрипели, готовые поддаться в любую секунду. Стражников накрыло предчувствие неотвратимого конца. Вряд ли ворота продержатся достаточно долго, чтобы подоспело подкрепление, — а нежить за стенами тем временем будет становиться сильнее и сильнее.

Одним богам известно, сколько получится жертв, когда этот поток смерти вырвется за стены кладбища…

И в тот самый момент, когда стражников вконец обуяло отчаяние, раздался металлический лязг. Все обернулись на звук.

То был воин в полном доспехе, восседающий верхом на могучем волшебном звере с чёрными глазами, полными мудрости. Рядом с ними стояла девушка такой красоты, что, казалось, ей совершенно не место на ночном кладбище.

— Здесь опасно! Скорее, уходи… — Стражник прервался на полуслове, увидев висящий у воина на шее металлический жетон.

Авантюрист!

Стражник обрадовался было, что прибыла подмога, но потом он разглядел, что жетон медный. Какая помощь сейчас может быть от авантюриста самого низшего ранга? Во взгляде стражника читалось разочарование. А воин ловко спрыгнул на землю, словно невесомый.

— Вы что, не слышите? Уносите ноги, пока можете!

— Набэ, мечи, — воин говорил негромко, особенно по сравнению с воплями стражников. Однако тем не менее его слова звучали удивительно чётко и ясно, и даже копошение нежити за стеной не могло заглушить их. Красавица послушно подбежала, и воин принял у неё пару длинных мечей.

— Эй, обернитесь. Осторожнее! — бросил воин, и стражники резко обернулись. Они смотрели в лицо самой смерти. Над четырёхметровой стеной возвышалась огромная тень. Гигантская нежить, состоящая из бесчисленных трупов, некроголем.

Стражники заорали и кинулись врассыпную, а воин тем временем сделал нечто удивительное: он замахнулся мечом так, будто собирался его… метнуть, словно копьё?

Зачем? Что он намерен сделать?

Стражники замерли, сомневаясь, что правильно поняли этот жест, но уже в следующий момент сомнения развеялись. Воин метнул меч, и тот с невероятной скоростью пронзил воздух. Обернувшись посмотреть, куда он полетит, стражники стали свидетелями зрелища ещё более неожиданного.

Некроголем, гигантская нежить, которую, казалось, невозможно победить, начала заваливаться на спину, словно получив удар в голову от гиганта ещё крупнее её. Некроголем грузно рухнул на землю, и грохот его падения подтвердил: зрителям не померещилось.

— Эта нежить стояла на дороге, — только и сказал авантюрист, прежде чем шагнуть вперёд со вторым мечом наизготовку. — Открывайте ворота.

Пару секунд стражники были не в силах даже осознать, что имеется в виду. Они растерянно моргали, пока наконец до них не дошло, чего требует этот авантюрист.

— Эй, не дури! У нас по ту сторону огромная стая нежити!

— Ну и что? Какое отношение это имеет ко мне, Момону?

Стражников так шокировала самоуверенность воина, что они даже не нашлись что сказать. А тот вздохнул:

— Ну, раз не хотите открывать, то ничего не поделать. В таком случае мне ничего не остаётся, кроме как войти самостоятельно.

Воин мощно оттолкнулся от земли — так, что во все стороны полетели камешки, и… исчез по ту сторону стены. Он в один прыжок перемахнул через четырёхметровую стену. И всё это в полном доспехе.

Безумие, словно во сне. Не понимая, что произошло, стражники, раскрыв рты, смотрели на то место, где ещё мгновение назад стоял воин. Оставшаяся позади красивая девушка плавно поднялась над землёй, явно собираясь перелететь через стену, когда её вдруг окликнули:

— Меня, меня подождите, прошу! Возьмите меня с собой! — обладателем этого голоса оказался большой волшебный зверь, на котором прискакал воин. Голос его звучал серьёзно, полностью соответствуя величественному виду зверя.

Красивая девушка нахмурилась — что, впрочем, её ничуть не портило — и ответила ему:

— Поднимись по лестнице. Ты ведь не переломаешь лапы, если спрыгнешь с такой высоты?..

— Конечно нет, госпожа! В таком случае я к хозяину! Хозяин, подождите меня! — Волшебный зверь промчался мимо стражников, ловко взбежал по лестнице и спрыгнул по ту сторону стены. А потом воцарилась тишина.

Это выглядело так, словно мимо них пролетел вихрь, и все надолго замерли на месте, совершенно ошеломлённые. Один из стражников вдруг что-то заметил и проговорил дрожащим голосом:

— Эй… Слышите?

— Что?

— Нежить. Её не слышно.

Как бы они ни прислушивались — ничего. Даже барабанящие в ворота удары прекратились. Над кладбищем повисла мёртвая тишина.

Другой стражник благоговейно пробормотал, дрожа всем телом:

— Нет, вы это видели? Тот воин просто прыгнул в самую гущу нежити… Он прошил эту толпу насквозь… и он всё ещё жив и сражается.

Стражники были преисполнены изумления и восхищения. Стук прекратился потому, что вся нежить отвлеклась на новую цель. И начинаться вновь он не торопился, поскольку битва продолжалась.

Все высыпали на стену и замерли, не веря своим глазам. Может, они всё-таки обманывают?.. Они стояли как вкопанные, затаив дыхание.

— Да этот воин, он же…

Повсюду высились горы тел. Трупы валялись повсюду, и за ними не видно было даже самой земли. Некоторых из них ещё не покинула до конца негативная жизнь, и они подёргивались, хотя сражаться были уже неспособны.

Как стражники и думали, зловонный ветер с кладбища доносил до них звуки продолжающегося сражения.

— Да вы шутите… Он всё ещё держится? Выступил против такой толпы… И смог пробиться? Быть такого не может…

— Кто он вообще?

— Он сказал, что его имя — Момон… Медный жетон — враньё, это я вам точно говорю. Должно быть, один из тех адамантитовых авантюристов, о которых слагают саги, да? — пробормотал кто-то тихо, а остальные лишь кивнули. Невозможно было поверить, что он и взаправду авантюрист с медным жетоном.

Он — герой, у которого просто не может не быть самого-самого жетона. Ничего иного стражникам просто не приходило в голову.

— Наверное, мы… мы лицезрели живую легенду… Тёмного Воина… Или нет, Тёмного Героя… — прошептал кто-то в полной тишине, и остальные кивнули, соглашаясь с его словами.

С каждым взмахом правой руки кучки нежити отправлялись в полёт. С каждым взмахом левой — нежить падала на землю, разрубленная пополам. Айнз, прорубавший себе дорогу, словно смертельный ураган, разящий насмерть с одного удара, наконец замер.

— Да что ж вы всё лезете-то… — проворчал он.

В каждой руке у него было по большому мечу, сотканному из магии. Он неприязненно оглядел сгрудившуюся вокруг нежить и направил на неё меч, измазанный трупной жижей от располосованных врагов.

Нежить принялась суматошно толкаться, пытаясь убраться подальше от него. И хотя страх, по идее, должен быть неведом восставшим мёртвым тварям, они выглядели напуганными. До смерти напуганными Айнзом.

— Извините за неудобства, — раздалось откуда-то сверху. Там, прямо в воздухе, бессильно болталась Хамске, растопырив лапки. Шерсть её печально обвисла, а голос был совершенно безрадостен.

Но ответил на эти извинения вовсе не Айнз:

— Можешь… не ёрзать? Ты такая мягкая и пушистая, что тебя удержать невозможно, — раздался голос Нарберал откуда-то из области животика Мудрого Короля Леса. Хамске парила не сама — её поддерживала, глубоко впечатавшись в мягкое хомячиное тельце, Нарберал, летящая с помощью заклинания «Флай».

— Мне правда очень-очень жаль… — пролепетала Хамске.

Не слишком сообразительная нежить низшего порядка не сразу признала в Айнзе противника. Их чутьё было настроено главным образом на живых существ, поэтому они поначалу приняли его за своего. Но с идущим за ним по пятам живым Мудрым Королём Леса такой трюк не прошёл бы.

Поэтому Айнз теперь косил нежить направо и налево, пока Нарберал, дабы свести на нет небольшую, но всё-таки вполне реальную вероятность, что Мудрый Король Леса пострадает в битве, держала её вне зоны досягаемости нежити.

Айнз шагнул вперёд. Нежить тут же отшатнулась. Расстояние между ними не изменилось ни на миллиметр, и пустое пространство вокруг него никуда не делось.

Круг перемещался вместе с Айнзом. Нежить, по-видимому, выжидала момент, чтобы напасть, но стоило кому-то из тварей ступить хоть немного ближе, как Айнз скашивал их одним ударом. Поэтому нежить просто окружила его и не торопилась атаковать. Наделённые весьма посредственным интеллектом монстры наконец-то, после бесчисленных повторений одного и того же сценария, поняли, что любое неосторожное движение закончится для них фатально.

— Такими темпами мы никуда не доберёмся… — проворчал Айнз, сетуя на количество ещё оставшейся в строю нежити.

Желай Айнз просто прорваться на ту сторону окружения, он бы легко прорубил себе путь прямо через тучу врагов. Но тогда бы нежить просто разбежалась и отправилась искать новую цель — и, возможно, её жертвами стали бы оставшиеся позади стражники. А если такое случится, Айнз потеряет ценных свидетелей. Свидетелей того, что именно он здесь со всем разобрался.

Поэтому Айнзу нужно было продвигаться вперёд, обеспечивая при этом хоть какую-то безопасность стражникам. А для этого ему требовалось увести большую часть нежити за собой. Но эта задача сильно тормозила его продвижение вглубь кладбища.

Это было не более чем ворчание, но Нарберал, как всегда, восприняла его жалобу буквально.

— В таком случае давайте призовём армию Назарика. Нескольких десятков воинов будет достаточно, чтобы зачистить это кладбище от всех, кто смеет вам противиться.

— Не неси чепуху. Я же сто раз уже говорил, зачем мы пришли в этот город.

— Но, владыка Айнз, если ваша цель — распространить свою славу, не лучше ли выждать, пока нежить вырвется за ворота и поубивает немного людей?

— Я уже рассматривал такой вариант. Будь у нас побольше данных о целях нашего противника, военном потенциале города и тому подобном, может, я и выбрал бы этот способ, но в нашем текущем состоянии — в полном неведении — я не хотел бы терять контроль над ситуацией. Не хочу, чтобы всё складывалось по их плану. К тому же сюда вполне может заявиться другая группа авантюристов и украсть у нас всю славу, пока мы ждём неизвестно чего.

— Просто бесподобно, владыка Айнз, — заявила Нарберал. — Следовало ожидать, что высшее существо, подобное вам, обязательно всё продумает! Я вновь прониклась к вам глубочайшим уважением. И… приношу извинения за мою неосведомлённость, но прошу, скажите: разве не было бы лучше заслать сюда слуг, специализирующихся на скрытности, вроде восьминогих кинжалопауков-убийц или теневых демонов? Вы тогда могли бы стоять в стороне и не вмешиваться, если только битва не повернётся по-другому. Это позволило бы вам рассчитывать силы и действовать лишь в случае необходимости…

Айнз ничего не ответил, лишь поднял голову и взглянул на Нарберал. Нежить, принявшая повисшую тишину за замешательство, осмелилась подступить ближе — и была разрублена пополам.

— Если я всё тебе буду рассказывать, то как ты тогда будешь расти? Учись думать самостоятельно.

— Ах, конечно! Простите меня!

Слегка вздрогнув, Айнз резко обернулся, чтобы проверить, насколько далеко они ушли от ворот и видят ли их стражники.

— Но хватит слов! Времени мало. Выбора у меня нет — придётся позволить этим ребятам прорубить для нас дорогу.

Айнз активировал две способности. «Создание нежити среднего ранга: Джек-потрошитель» и «Создание нежити среднего ранга: Сборщик трупов». Стоило ему использовать соответствующие навыки, как рядом появились два представителя нежити.

Лицо одного из них скрывала шутовская маска, а одет он был в пальто с длинными полами. Пальцы его, начинавшиеся как человеческие, на второй фаланге переходили в огромные острые скальпели.

Второй был крепко сложен и мускулист, но весь сочился гноем. Он был с головы до пят обмотан пожелтевшими от времени бинтами, и из-под них торчали бесчисленные цепи, на концах которых болтались страдальчески стенающие черепа.

— Взять их.

Повинуясь приказу Айнза, призванная нежить ринулась на столпившихся вокруг врагов. И хотя их было всего двое, мощь этих созданий просто потрясала. Пока Джек-потрошитель отсекал вражеской нежити конечности, а Сборщик трупов отрывал им головы цепями, Айнз решил немного перестраховаться:

— Пожалуй, ещё этих и вот этих… «Создание нежити низшего ранга: Призрак», «Создание нежити низшего ранга: Костяной стервятник».

Призвав по несколько штук каждого вида, он раздал им приказы:

— Если хоть кто-то сунется на кладбище, прогоните их. Авантюристов можете и убить, но стражников оставляйте в живых.

Призраки разлетелись во все стороны, а Костяные стервятники захлопали костяными крыльями. Айнз удовлетворённо хмыкнул: теперь все приготовления закончены. Низкоуровневая нежить была нужна, чтобы другие авантюристы не смогли обскакать их и забрать всю славу себе, попросту пролетев над армией нежити с помощью «Флай» и уничтожив тех, кто стал зачинщиком этой истории.

— Так что, продолжим?

Благодаря Сборщику трупов и Джеку-потрошителю толпа вражеской нежити значительно поредела. Айнз покрепче сжал рукоять меча и прыгнул в гущу врагов — туда, где два призванных существа смогли расчистить немного места.

С собой Айнз взял только Нарберал. Вместе они добрались до мавзолея в самом сердце кладбища. Перед ним собрались в кружок некие подозрительные личности, занятые каким-то ритуалом. Чёрные одеяния, натянутые на всех членов странного сборища, были не слишком качественно окрашены, и на них тут и там попадались тёмные и более светлые пятна. Лица их скрывались под треугольными чёрными капюшонами так, что видно было одни глаза. В руках они держали деревянные посохи с необычными узорами на концах.

Они были разного роста, но, судя по комплекции, — все мужчины. Лишь у одного, стоящего в центре живого круга, лицо было открыто. Этот лысый мужчина и сам немного походил на нежить, а одежда его была не в пример качественнее, чем у других собравшихся. В руках он держал чёрный камень и, судя по всему, сосредоточенно концентрировал на нём своё сознание.

Ветер доносил до ушей Айнза неясный мелодичный шёпот: он то нарастал до высоких частот, то опускался до низкого ворчания. Это звучало немного похоже на молитву, но на самом деле ею не являлось: то было вовсе не отпевание умерших, а, напротив, некий тёмный ритуал.

— Нападём внезапно? — предложила Нарберал очень тихо, так, чтобы слышал только Айнз. Тот покачал головой:

— Не получится. Они нас уже заметили.

Ни у Айнза, ни у Нарберал не было навыков, связанных со скрытностью, поэтому они просто пришли сюда, особо не прячась. Освещённых участков они избегали, но если их противники использовали «Ночное Зрение», то прекрасно видели незваных гостей, как при свете дня. Опыт Айнза также подсказывал, что между призванными монстрами и теми, кто их призвал, существует ментальная связь, поэтому едва ли их прибытие стало сюрпризом после того количества нежити, что они перебили.

Несколько человек глядели прямо на Айнза, но нападать не спешили. Видимо, потому, что тоже были не против мирных переговоров. Рассудив так, Айнз зашагал к ним.

Стоило им с Нарберал выйти на свет, как члены группы заметно напряглись, а один из них обратился к мужчине, стоящему в центре:

— Господин Каджит, они пришли.

«Дураки, что и требовалось доказать… Хотя это вполне может оказаться ненастоящим именем. Лучше пока не принимать ничего из того, что они говорят, за чистую монету».

— Чудная ночь, не правда ли? — начал Айнз. — Не дело тратить её на занудные ритуалы.

Лысый мужчина хмыкнул:

— Здесь я решаю, когда дело и когда не дело проводить ритуал. Ответь лучше, вы сами-то кто? И как пробились через армию нежити? — Каджит — если это, конечно, было его настоящее имя — обращался к Айнзу от лица всех собравшихся. Он явно считался здесь главной шишкой.

— Мы авантюристы, выполняющие задание. Ищем одного мальчика… Думаю, можно обойтись без имён: вы прекрасно понимаете, о ком я, правда?

Люди в чёрных одеяниях еле заметно дрогнули, рефлекторно принимая защитные позы. Вероятность, что эти люди невиновны и просто оказались втянуты в грязное дело, растаяла как дым. Каджит огляделся, и Айнз незаметно ухмыльнулся под забралом шлема.

— Вы одни? Или есть ещё кто-то?

«Чего-чего? Да кто вообще так вопросы ставит? Понятное дело, тебе неспокойно от мысли, что тут мог притаиться кто-то ещё… Но, может, стоит думать, прежде чем варежку разевать? Теперь нет сомнений: он всё-таки чужая пешка».

Гордо расправленные плечи Айнза опустились: он потерял к Каджиту всякий интерес. Но на вопрос всё-таки ответил:

— Нет, мы одни. Добрались сюда с помощью магии полёта.

— Ложь. Не может такого быть.

В этих словах, кроме непоколебимого убеждения, звучало что-то ещё. Айнз бросил в ответ:

— Решай сам, чему верить, а чему нет. Знай только, что, если вернёшь мальчика невредимым, глядишь, и сам останешься цел. Подумай над этим, Каджит.

Каджит зло покосился на глупого приспешника, что назвал его по имени перед врагами.

— Как твоё имя? — снова заговорил он.

— Позволь сначала спросить ещё кое-что. Здесь ведь есть кто-то кроме вас, так?

Каджит наградил Айнза холодным взглядом.

— Нет, здесь только…

— Этого не может быть. Здесь должен быть кто-то ещё. Кто-то, вооружённый холодным оружием… Вы намерены прятать его и дальше? Или он прячется сам, напуганный нашим появлением?

— Ммм, так вы изучили трупы. Неплохо, неплохо, — внезапно раздался женский голос из недр мавзолея. Его обладательница неторопливо вышла на свет, бряцая чем-то металлическим при каждом шаге.

— Ты!.. — прошипел Каджит.

— Да ладно тебе, нас всё равно уже раскрыли, — девушка криво улыбнулась, почувствовав недовольство в голосе Каджита. — Без толку прятаться. К тому же я не могу наколдовать «Консеал Лайф»[40], поэтому, можно сказать, и не пряталась.

Хотя Айнз и сказал им, зачем пришёл, они не спешили прикрываться Нфирией как заложником… Он размышлял над вероятностью, что того уже нет в живых, когда девушка вдруг обратилась к нему:

— Итак, позволь полюбопытствовать, как тебя зовут? Я, кстати, Клементина. Приятно познакомиться.

— Моё имя вам вряд ли что-то скажет, но так уж и быть. Я Момон.

— Никогда о таком не слышал… — пробурчал Каджит и посмотрел на сообщницу. — А ты?

— И я тоже. Мало того, я собрала данные об авантюристах высокого класса в этом городе, и среди тех имён не было Момона. Как ты вообще нашёл это место? Я ведь оставила ложный след, ведущий в канализацию!

— Ответ под твоим плащом. Давай же, покажи нам его.

— Ах ты извращенец! Грязный развратник! — Клементина скривилась в широкой, от уха до уха, ухмылке. — Да ладно, я ж шучу. Ты об этих штучках, что ли?

Она распахнула полы своего дорожного плаща. Под ним оказалась чешуйчатая броня, переливающаяся, как рыбий бок. Точнее, именно на броню это походило больше всего, но острый глаз Айнза сразу же заметил, что сделана она не из обычных металлических пластин.

На Клементине было одеяние из жетонов авантюристов. Платиновых, золотых, серебряных, железных и медных. Кое-где даже мерцали крапинки мифрила и орихалка. За каждым из этих жетонов стояла жизнь авантюриста, которую забрала Клементина, а все эти жетоны были её охотничьими трофеями. Скрип металла о металл звучал, словно хор жалобных стонов.

— Вот они-то тебя и выдали.

Клементина явно не понимала, о чём он, но Айнз был не в настроении разжёвывать.

— Набэ. На тебе Каджит и остальные. Эта женщина — моя, — проговорил Айнз и, понизив голос, предупредил: — Посматривай иногда наверх.

— Поняла.

Лицо Каджита исказила не то горькая, не то издевательская ухмылка, на которую Нарберал ответила скучающим холодным взглядом.

— Клементина, как насчёт поубивать друг друга вон там? — Айнз зашагал в сторону, не дожидаясь её ответа. Он был уверен, что возражать она не станет, и неспешные шаги, последовавшие за Айнзом, лишь подтвердили его ожидания.

Когда они отошли на некоторое расстояние, там, где остались стоять Нарберал и Каджит, ослепительно вспыхнули молнии. Для Айнза с Клементиной это был словно сигнал к началу. Они обменялись внимательными взглядами.

— Так что, это твоих друзей я убила в той лавке? И тебя это рассердило? То, что я расправилась с твоими друзьями, а? — с издёвкой протянула она и рассмеялась. — Тот заклинатель ну такая хохма! — до последнего верил, что вот-вот подоспеет помощь. Только куда с таким тщедушным тельцем дотянуть до подмоги, с моими-то атаками!.. Наверное, это ты должен был стать их подмогой? Ну уж прости, что я их всех перебила.

Клементина звонко рассмеялась, но Айнз лишь покачал головой:

— Ничего, не стоит извиняться.

— Серьёзно? Вот печаль-то. Это ведь самое весёлое, ставить на колени тех, кто рвался в бой, весь из себя пылая гневом! Почему ты-то не сердишься? Скучный, честное слово! А может, никакие они тебе не друзья?

— Возможно, и я однажды сделаю что-то подобное, при определённых обстоятельствах. Поэтому осуждать тебя было бы по меньшей мере нелогично. — Айнз неторопливо поднял большой меч, принимая боевую стойку. — Но те люди были полезными инструментами, распространяющими мою славу. По возвращении в таверну они должны были прожужжать все уши другим авантюристам о моих деяниях. О том, что я — герой, повергнувший вдвоём с одной-единственной помощницей Мудрого Короля Леса. И существование того, кто эти планы разрушил — то есть тебя, — меня крайне огорчает.

Почувствовав что-то в тоне, которым были сказаны эти слова, Клементина ухмыльнулась:

— Ах вот оно что. Какая жа-алость, я тебе не по вкусу пришлась! Кстати говоря, даже просто заявиться сюда было большой ошибкой. Та красавица ведь заклинатель? Тогда у неё нет шансов против Каджи. Может, поменяйся вы ролями, у неё и мелькнула бы надежда, но увы… Меня бы она не победила в любом случае.

— А я вот уверен, что Набэ справилась бы, — спокойно заметил Айнз.

— Не глупи! Заклинателю никогда меня не победить! Я просто скользну к нему поближе, хрясь мечом под рёбра — и всё кончено! Так всегда всё и кончается!

— Понятно. Получается, ты вполне уверена в своих воинских способностях…

— Ну разумеется. В этой стране нет никого, способного меня победить. Или практически никого, — великодушно поправилась Клементина.

— Ладно… В таком случае я тут придумал кое-что. Я дам тебе фору. Это и будет моя месть.

Клементина внимательно сощурилась. Кажется, впервые с момента их встречи она серьёзно встревожилась.

— Согласно данным, добытым «Вьюжным писанием», в этом королевстве со мной могут потягаться всего пять человек. Газеф Стронов. Гагаран из «Синей розы». Люсенберг из «Алых капель». Брэйн Унглаус. Ну и, наконец, Вестер Клофф де Лофан, хоть он и отошёл уже от дел… Но знаешь, на самом деле и у них шансы победить меня — так себе. Даже если б я избавилась от магического предмета, что пожаловала мне моя страна… — Клементина поглядела на Айнза, и рот её расползся в неестественно широкой ухмылке. — Без понятия, что у тебя за физиономия там, под этим шлемом, но знай! Я, Клементина, вышедшая за границы человеческих возможностей и ступившая в ряды героев, никогда не проигрываю!

Она выкрикнула это с небывалым воодушевлением и жаром, но ответ Айнза был спокоен:

— Поэтому я и даю тебе фору. Я отказываюсь воспринимать тебя всерьёз.

4

«Твин Максимайз Мэджик: Электросфеар»[41].

Из раскрытых ладоней Нарберал появились сразу два заряда «Электросфеар», раза в два больше обычных, — и устремились во врага.

Попадание.

Усиленные заряды «Электросфеар» резко разбухли, накрывая собой ещё большую площадь. Всё кладбище озарила ослепительно белая вспышка. Мгновения спустя электрические разряды, порождённые магией, затухли, но разрушительные последствия были налицо: приспешников Каджита, попавших в радиус поражения, разбросало во все стороны.

На ногах остался один-единственный тёмный силуэт.

— Вот же… Червь червём, а никак не раздавишь… На нём что, было «Электрик Энерджи Иммьюнити»?[42] — удивилась Нарберал и вдруг заметила у противника на щеке след, как от ожога. Значит, на «Иммьюнити» его не хватило — возможно, что-то полегче, вроде «Электрик Энерджи Протекшн»[43].

Нарберал успела расстроиться, что не смогла вынести всех врагов одним ударом, но утешила себя тем, что её атака была вполне на уровне. К тому же совсем неинтересно вот так сразу всё и закончить, правда?

— Выходит, ты не просто дура, ты дура, владеющая магией третьего уровня?

— «Дура»? Жалкая блоха вроде тебя смеет звать меня дурой?! — нахмурилась Нарберал.

— Разве я не прав, называя тех, кто вмешивается в мои планы, дураками?.. Хотя ладно, ты умрёшь раньше, чем поймёшь, с кем связалась. Все приготовления уже завершены! Лицезри же мощь великого камня, вобравшего в себя столько негативной энергии! — Каджит вскинул руку с зажатым в ней круглым камнем.

Это был самый обычный камень, немного отливающий металлом, словно воронёная сталь. Неполированный и даже не обточенный до правильной формы. Должно быть, самым близким словом для описания этого камня было бы «самородок». Нарберал показалось издалека, что он дрожит и пульсирует.

И тут шестеро учеников Каджита, прожжённые до костей её молнией, неуклюже поднялись на ноги. Но они уже не были живыми существами, ведомыми своей волей. Их, безжизненных марионеток, дёргала за ниточки сама смерть. Они неверными шагами обошли Каджита, встав между ним и Нарберал. Она глядела на это с непониманием:

— Ты хочешь, чтобы я сражалась с зомби?

Каджит залился каркающим смехом:

— Да, именно этого я и хочу! Хватит церемоний. В атаку!

Зомби, нежить низшего уровня, не владела магией. Поэтому, когда бывшие верные ученики некроманта потянулись к ней когтистыми лапами, Нарберал просто произнесла заклинание:

— «Электросфеар».

И снова белая наэлектризованная сфера сотрясла всю округу и поглотила всех учеников разом. Когда погасли последние белые всполохи, ученики вновь безжизненно лежали на земле. И хотя Нарберал и снесла их одним ударом, расслабляться и праздновать победу она не торопилась.

Заклинание «Криэйт Андэд» не могло одновременно обращать в нежить несколько трупов. Так как же у него это получилось? Может, какой-то навык? Нарберал вновь поглядела на чёрный камень, зажатый в руке Каджита. Возможно, именно этот предмет давал ему способность создавать сразу несколько зомби и управлять ими всеми разом.

Не такая уж выдающаяся способность для предмета. Уж точно не стоит тех громких слов про «великий камень». Таких слов достойны лишь сорок одно высшее существо, правившие Назариком и создавшие Нарберал и остальных.

Такие мысли вызывали раздражение. От недовольства её отвлёк радостный крик Каджита:

— Этого хватит! Наконец! Я собрал достаточно негативной энергии!

Чёрный камень в руках Каджита, по-видимому, впитывал в себя всю тёмную энергию кладбища. Теперь он тускло светился, а биение стало ещё заметнее, чем раньше, — словно Каджит держал в руках иссиня-чёрное живое сердце.

Пора это прекращать. Его выходки становятся слишком опасными.

Нарберал уже собиралась заняться Каджитом, когда вдруг что-то услышала. Свист рассекаемого воздуха. Помня слова хозяина, она отпрыгнула в сторону.

Что-то чиркнуло по тому месту, где она только что стояла. Огромная туша развернулась в воздухе, а потом аккуратно приземлилась перед некромантом.

Это было трёхметровое нечто, сложенное из бесчисленных человеческих костей. У него имелась длинная шея и четыре лапы — то был дракон. Хвост его, состоящий из тысяч костей, тяжело ударил о землю.

Монстр под названием «Костяной дракон».

И хотя по уровню он не представлял для Нарберал большой опасности, у костяных драконов было одно неприятное свойство, которое вполне могло стоить ей жизни. Впервые за весь бой на лице Нарберал отразились искреннее удивление и недовольство.

Каджит разразился каркающим смехом.

— У костяных драконов полный иммунитет к магии! Заклинатели бессильны против них!

Магия Нарберал не могла оставить ни царапинки на костяных драконах. Что ж, в таком случае…

Она взяла в руки меч, который носила с собой по наказу владыки, и даже не стала доставать его из ножен: меч был привязан к ним верёвочкой, чтобы не выскользнул случайно.

— Я забью его этим. — девушка рванулась вперёд.

Дракон попытался контратаковать, ударив передними лапами в землю, — но Нарберал ловко увернулась. Лишь потоки воздуха разметали её волосы, но это не помешало ей прыгнуть и ударить, целясь костяному дракону в грудь.

Она ударила всем телом, вложив силу каждого мускула, — наотмашь. Трёхметровое костяное тело дракона взмыло в воздух. А следом разлетелась звуковая волна от удара небывалой силы. У Каджита зазвенело в ушах.

— Что?! — поражённо воскликнул он. На самом деле костяные драконы были гораздо легче, чем казались на вид, — они всё-таки состояли из костей. Но не настолько же, чтобы заклинатель, посвятивший всю жизнь овладению магией, мог вот так запросто отправить его в полёт.

Каджит отступил под прикрытие дракона и прокричал:

— Кто ты? Мифриловая авантюристка? Или нет — орихалковая? Я думал, в этом городе нет таких, — ты за Клементиной пришла, да? — Он с такой силой заскрипел зубами, что те, казалось, готовы были вот-вот раскрошиться.

Нарберал вздохнула:

— Какой же ты настырный. Вот потому-то тебе и подходит прозвище «червь», понимаешь? Копошишься бестолково.

— Ах ты!..

Он извёл столько негативной энергии и времени на создание этого костяного дракона! Два месяца проводил сложнейший ритуал! И она собирается вот так просто его одолеть? И это теперь, когда до цели наконец остались считанные шаги? До цели, к которой он шёл годами?

Каджит так разозлился, что даже пятнами пошёл.

Кости, из которых состоял костяной дракон, заскрипели, когда тот начал медленно подниматься обратно на лапы. Грудная клетка вся потрескалась, и из неё сыпались обломки.

Он понял, что нельзя допустить, чтобы соперница ударила его снова.

— Не позволю! Не позволю! Не позволю! — заорал Каджит в слепой ярости и выпустил «Рэй оф Нэгэтив Энерджи»[44]. Сорвавшийся с руки некроманта тёмный луч попал в костяного дракона, исцеляя его повреждения негативной энергией.

— Сколько было слов про полный иммунитет к магии — а теперь сам же и подлечиваешь его магией, — подметила Нарберал, но Каджит проигнорировал её.

Он наколдовал ещё несколько заклинаний: «Реинфорс Армор»[45], «Лессер Стренгс»[46], «Андед Флеймс»[47], «Шилд Волл»[48]. Каджит одно за другим накладывал заклятия на костяного дракона. Кости его на глазах твердели, магия увеличивала силу, а потом всё тело и вовсе объяли тёмные огни, которые будут при контакте высасывать из противника жизненную энергию. Ну и напоследок спереди его, словно огромным щитом, прикрыл невидимый барьер.

— Значит, вот как мы играем? «Реинфорс Армор»! «Шилд Волл»! «Нэгэтив Энерджи Протекшн»![49] — Нарберал тоже наложила на себя несколько защитных заклинаний.

Когда оба рассудили, что хорошенько позаботились о своей защите, то, не сговариваясь, вновь вступили в бой — словно по удару в гонг, возвещающему о новом раунде.

Нарберал снова взмахнула мечом.

Она хмурилась, методично колотя по передним лапам костяного дракона. До этого сражение шло вполне неплохо, но теперь нельзя было сказать, что оно складывается для неё удачно. Она была немного не в форме для драки на кулаках, да и с мечом, если честно, не лучше.

Поскольку костяные драконы состоят из костей, колюще-режущее оружие против них неэффективно. Наибольший урон, наверное, смогло бы нанести какое-нибудь дробящее, тупое, но такого у Нарберал при себе не было. Поэтому-то она и использовала меч, не доставая его из ножен. Но, хотя она и старалась больше наступать, чем защищаться, она не слишком хорошо переносила свой вес во время атак, поэтому даже те удары, что ей удавалось нанести, не причиняли дракону столько урона, сколько могли бы. Профессиональному воину такая проблема была бы незнакома, но Нарберал-то являлась заклинательницей. Ближний бой давался ей не очень хорошо.

Костяной дракон сделал выпад передней лапой, но Нарберал вовремя пригнулась. Спину лизнули языки тёмного пламени, объявшего дракона после заклинания Каджита, но «Нэгэтив Энерджи Протекшн» защитило Нарберал и затушило их в два счёта. Если бы не защитное заклинание, она бы наверняка получила урон несмотря на то, что увернулась.

«Рэй оф Нэгэтив Энерджи»! — Каджит вновь подлечил боевые раны дракона лучом негативной энергии.

Вот поэтому Нарберал и не нравилось текущее положение дел. Даже если ей удастся нанести дракону существенный урон, Каджит просто подлечит его. Почему же она тогда не концентрировала атаки на Каджите? Всё просто: она не могла. И всё из-за костяного дракона, которого он поставил между ними.

Даже если она использует какую-нибудь проникающую магию, способную причинить урон сразу нескольким врагам, магический иммунитет костяного дракона просто поглотит её целиком. А заклинания с жёстко очерченным радиусом действия, как, например, «Электросфеар», не будут особо эффективны благодаря всем тем защитным заклинаниям, которыми Каджит окружил себя. Но тогда как насчёт контроля разума? Так она в два счёта сведёт его сопротивление на нет и сможет одним ударом одержать победу.

— «Чарм Пёрсон»![50]

— «Андэд Майнд»![51]

Они наложили заклинания практически одновременно. Нарберал на Каджита — зачаровывающее заклинание, а Каджит на себя — защитное, предотвращающее психическое воздействие.

В результате Каджит победно ухмыльнулся, а Нарберал только недовольно цыкнула и скривилась от досады. Но торжество Каджита отвлекло её совершенно не вовремя.

На Нарберал упала тяжёлая, плотная тень, и нечто белёсое заслонило ей обзор. Она поняла, что увернуться будет непросто…

Решение пришлось искать очень быстро. Она перехватила так и оставшийся в ножнах меч двумя руками, чтобы им можно было блокировать удар, как щитом. Ударная волна прошлась по рукам и плечам, сотрясая всё тело, — а потом Нарберал попросту отбросило. Одним движением хвоста дракон отправил её в полёт.

Впрочем, чувство равновесия не изменило Нарберал, и она ловко приземлилась на ноги, тут же отступив подальше. Костяному дракону стоило бы сейчас же обрушить на неё вторую атаку, но делать этого он не стал. Его приоритетной задачей была защита Каджита, поэтому он не мог себе позволить последовать за отступающей соперницей и оставить хозяина.

Руки Нарберал всё ещё тряслись, и сведённые от перенапряжения мышцы отказывались нормально повиноваться. Она попыталась изгнать онемение, не сводя взгляда с костяного дракона.

Каджит выглянул из-за огромного монстра:

— «Эйсид Джавелин»![52]

— «Лайтнинг»!

Его зелёное копьё устремилось на Нарберал. Кислота должна была нанести ей урон, но сейчас, не долетев до её тела, она испарилась без следа. И в тот же миг разряд молнии, сорвавшийся с пальцев Нарберал, оказался перехвачен и полностью поглощён антимагическим иммунитетом костяного дракона, бросившегося на защиту некроманта.

Противники сверлили друг друга гневными взглядами.

— Ты наложила на себя защитное заклинание? Вот же…

— «Вот же»? Это мои слова, жалкая личинка. Почему бы тебе не перестать прятаться и не выйти сюда, чтобы сразиться один на один?

— Размечталась!

— А разве затянувшаяся схватка не развалит ваш план окончательно?

Она была права. Каджит зло прищурился, а Нарберал удовлетворённо улыбнулась.

— Да уж. Выбор у меня невелик. — Теперь Каджит решился. Он снова стиснул пальцами странную каменную сферу и поднял её над головой. — Склонись же перед мощью Камня Смерти!

Нарберал пошатнулась — земля под ногами задрожала. У них был новый гость, и изрядного размера. Мгновение спустя земля разверзлась, и из трещины неторопливо выбралось нечто белёсое.

— Ещё один?..

— Запасы негативной энергии уже на исходе… Но если я прибью вас с дружком, а потом пройду по городу, сея смерть, то наверняка восполню её! — яростно прокричал Каджит, хотя Нарберал это ничуть не впечатлило.

Она резко выдохнула и бросилась вперёд. Такой стремительный рывок обычному человеку и не снился, и это застало Каджита врасплох. Он не успел среагировать.

Стоило Нарберал оказаться рядом с костяным драконом, как он встал на дыбы, намереваясь затоптать противницу. Ей удалось увернуться от лап, но мгновение спустя наперерез ей устремился хвост второго дракона, грозя сбить с ног. Она отпрыгнула как раз вовремя. Хвост с грохотом ударил по тому самому месту, где она только что стояла. Дракон, осознав, что промахнулся, тут же махнул хвостом обратно. Земля сотряслась от мощного удара, но Нарберал удалось увернуться и от него, кинувшись влево, — вот только дракон, стоявший справа, тут же шагнул на неё и ударил передней лапой.

Тяжёлый удар обрушился на меч, и с губ Нарберал сорвался тихий вскрик. Хвост всё давил и давил, но ей удалось найти надёжный упор для каблуков, напружиниться и оттолкнуть его. Атакующий дракон отступил, давая ей ещё одну короткую передышку.

— Кто ты такая? Отбить все эти атаки без помощи боевых приёмов… Какой ценой далась тебе такая мощь?

— Меня создали высшие существа, чья сила превосходит даже самих богов!

— На такой бред я не куплюсь, дура!

— Ты даже не в состоянии осознать, что тебе говорят правду, а дурой называешь меня?.. Вот потому-то люди ничем не лучше простейших организмов! — Нарберал яростно сверкнула глазами.

От столь жёсткого, яростного взгляда у некроманта по спине побежали мурашки, он даже отступил на шаг. И приказал, словно пытаясь стряхнуть оковы страха:

— Фас, драконы, ату её!

Стараясь не отходить от Каджита слишком далеко, драконы вновь атаковали Нарберал. Она увернулась от одного удара и, уклоняясь от второго, одновременно кинулась вперёд, собираясь воспользоваться шансом и подобраться к драконам поближе, но в середине её манёвра Каджит сделал свой ход:

— «Эйсид Джавелин»!

Зачарованный дротик устремился прямо на неё, целясь в голову, и Нарберал машинально дёрнулась в сторону, уворачиваясь от него. В этом-то и была её ошибка. Следовало просто не обращать на копьё внимания — урона от него она бы всё равно не получила, — но, так как заклинание летело ей прямо в лицо, инстинкт самосохранения взял верх. Такой просчёт мог допустить лишь заклинатель, неумелый в ближнем бою, и за эту ошибку она сразу же поплатилась.

Что-то со свистом рассекло воздух, и всё вокруг вдруг завертелось. Секунда свободного полёта — и она на полной скорости врезалась в землю. Костяной дракон попал ей хвостом куда-то в левое плечо, но Нарберал этого ещё не осознала: она катилась кубарем, совершенно дезориентированная.

Несколько защитных заклинаний сделали своё дело, и боль оказалась не слишком сильна. Но она распростёрлась на земле, а небо заслонили два костяных дракона, поднявшихся на дыбы.

Всё кончено — по крайней мере, так казалось Каджиту.

— Если сдашься, так уж и быть, пощажу тебя, — уверенный в своей победе некромант ухмыльнулся улыбкой садиста. Та была красноречивее всяких слов: он насладится ужасом в глазах соперницы, когда та падёт на колени, моля о пощаде, а затем всё равно размажет её по стенке.

Нарберал приподнялась, и её красивое лицо исказила гримаса гнева.

— Т-ты… жал… кий…

— Что?..

Девушка смерила его колючим взглядом:

— Хватить нести эту чушь, жалкий человечишка!

У Каджита чуть глаза на лоб не полезли. Его пронзила беспричинная дрожь, и он, запаниковав, торопливо выкрикнул:

— Драконы, взять её!

Тяжеленные лапы устремились к земле, намереваясь растоптать Нарберал, а та… улыбнулась. Она вдруг услышала голос того, кого боготворила; голос, который преодолел бы любое расстояние:

— Нарберал Гамма! Покажи им величие Назарика!

— Как пожелает владыка. В таком случае отныне я буду драться не как Набэ, но как Нарберал Гамма!

Она всё ещё лежала на земле, и драконьи лапы были так близко, готовые раздавить её в лепёшку… но она быстро произнесла заклинание:

— «Телепортейшн»![53]

Открывающийся ей вид изменился практически мгновенно. Теперь она созерцала кладбище с высоты более пятисот метров. И, лишённая крыльев, закономерно рухнула вниз.

Ветер выл у неё в ушах, а земля была всё ближе и ближе. Нарберал хмыкнула:

— «Флай»!

Постепенно замедляясь, она наконец остановила падение и неподвижно зависла в воздухе. Под ногами простиралось поле боя, на котором она только что билась и где всё ещё стояли Каджит и его костяные драконы. Они озирались, явно шокированные внезапным исчезновением цели прямо из-под носа.

— Ах, я устала! — пожаловалась Клементина достаточно громко, чтобы Айнз тоже услышал. Прошло уже несколько минут, а его мечи лишь пару раз вскользь зацепили её. — Знаешь ли, ты выглядишь сильным соперником. Тебе, должно быть, это льстит, но всё же… — улыбка Клементины стала хищным оскалом, — ты совсем дилетант, что ли? Просто машешь своими мечами изо всех сил. Никакой тактики, размахиваешь своей зубочисткой, как дитя неразумное. В чём смысл держать в каждой руке по мечу, если ты не умеешь ими правильно пользоваться? Ограничиться одним и то было бы умнее. Сдаётся мне, ты вообще не понимаешь, что значит быть воином! Думаешь, это так просто?

— Может, нападёшь тогда наконец? А то всё время лишь скачешь вокруг и уворачиваешься. Тебе же вроде как не хочется затягивать с этим делом, верно? — усмехнулся Айнз.

Клементина помрачнела, словно туча. Она и впрямь ещё не атаковала Айнза ни разу, лишь уклоняясь от его ударов. Судя по всему, соперница пока просто не нашла момента, чтобы рискнуть, и осторожничала, видя его выдающиеся физические возможности. Другими словами, танцевать приходилось не от хорошей жизни. И то, что перед битвой она успела хорошенько похвастаться, теперь лишь подливало масла в огонь её раздражения.

— Я-то думал, ни одному воину не под силу тебя победить! Куда же подевалась вся твоя бравада, Клементина?

Клементина промолчала. Айнзу удалось её спровоцировать: она схватилась наконец за оружие. Из моргенштерна и четырёх стилетов, висящих у неё на поясе, она выбрала один стилет. Острое зрение Айнза помогло разглядеть, что моргенштерн весь в корке запёкшейся крови, и его пальцы покрепче стиснули рукояти мечей. Но едва противники собрались шагнуть навстречу друг другу, как содрогнулась сама земля.

В бою Клементина не сильно засматривалась по сторонам, но сейчас ей просто необходимо было узнать, что происходит. Она оглянулась: там, где должны были сражаться Каджит и Нарберал, высились две драконьи туши, сложенные из костей.

— Костяные драконы? — спросил Айнз.

— Именно! Хорошо, что ты хоть в чём-то смыслишь. Настоящий кошмар для любого заклинателя!

— Так вот почему ты считаешь, что Набэ не победить…

— И-мен-но! — издевательски пропела Клементина, которой появление костяных драконов вернуло потерянное было самообладание.

Ненастоящее лицо Айнза, скрытое за забралом шлема, скривилось в недовольней гримасе. Костяные драконы и впрямь являлись страшными противниками для заклинателей. Набэ действительно их не победить — по крайней мере, если говорить именно о Набэ.

Почуяв его смятение, Клементина едва заметно сдвинулась. Это движение вполне могло оказаться подставной атакой, но не на сей раз. Стоит дать умелому сопернику почуять слабину — и, разумеется, он не преминет ею воспользоваться. Конечно, если он по-настоящему умелый.

Айнз отодвинул мысли о Нарберал в сторону и резко выставил левый меч вперёд, как пику, а правый занёс над головой, готовый обрушить удар сверху.

Стилеты Клементины — колющее оружие, у его обладателя не так много вариантов, как у владельца режущего. Всё, что она могла сделать, — укол, резкий и короткий выпад. Да и вряд ли эти хрупкие клинки выдержат удар меча Айнза.

Поэтому он просто ждал, выставив один меч вперёд и усложняя тем самым задачу для соперницы. Но Клементина быстро раскусила его уловку.

— Как ты собираешься сокращать эту дистанцию? — поинтересовался Айнз.

— Даже и не знаю, — буднично ответила та, и совершенно расслабленная поза и развязная улыбка служили красноречивым ответом: идей, как подобраться к нему, у Клементины предостаточно.

Она вдруг поменяла стойку — согнулась и низко присела, словно готовясь к прыжку, но всё ещё оставаясь на ногах. Очень странная поза, которая даже могла показаться в чём-то смешной, вот только Айнзу было не до смеха.

А потом она рванула вперёд, словно резко распрямившаяся пружина, которую слишком долго держали сжатой. Она летела прямо на Айнза на невероятной скорости, которая, казалось, лежала далеко за пределами возможностей человеческого тела из плоти и крови.

Словно вихрь, готовый поглотить всё вокруг, Клементина сократила дистанцию в мгновение ока и проскользнула мимо его меча, даже не притормозив. В этом движении она была подобна прыгающей змее. Айнз шарахнулся и со всей силы взмахнул правой рукой: мощный удар, казалось, рассёк пополам сам воздух, и во все стороны разлетелась невиданной силы взрывная волна.

У него была лишь доля секунды, чтобы рассмотреть кривую ухмылку на лице Клементины.

— «Крепость»! — выкрикнула она, и Айнз замер, не в силах поверить собственным глазам.

Тонкий стилет принял на себя удар меча Айнза — для справки: в десять раз более тяжёлого, чем этот миниатюрный кинжальчик. Принял удар — и выстоял.

На самом деле, конечно, он должен был переломиться пополам, и даже если бы его хозяйке повезло, а удар пришёлся вскользь и он бы выдержал — саму Клементину должно было обязательно отбросить назад. Но получилось наоборот: отдача досталась Айнзу, словно он ударил по крепкой крепостной стене.

Клементина прыгнула на него с распростёртыми объятиями, словно на шею любимого. И по мере её приближения Айнз всё отчётливее видел её выразительное лицо, а особенно — кривую, похожую на оскал усмешку.

Она атаковала раньше, чем он успел что-то сделать. В этот выпад был вложен и предшествовавший разбег, и каждая капля силы, что она смогла выжать из своих мышц. Всё это обрушилось на Айнза ударом такой мощности, что его следовало бы сравнить с попаданием метеора.

Посыпались искры, и металл заскрежетал о металл — душераздирающий звук разлетелся по всему кладбищу. Айнз взмахнул левым мечом, но Клементина уже отпрыгнула.

Он знал, что это за козырной туз, которым она не гнушается пользоваться.

— Боевой приём?..

Как раз то, с чем ему следовало бы быть аккуратнее. То были навыки, которых не существовало в «Иггдрасиле». Нечто вроде магии для воинов. Должно быть, именно она не дала её стилету разлететься на кусочки, а ей самой — угодить под меч. Должно быть, именно так она отбила удар Айнза.

— Крепкая штука! Из чего твой доспех, из адамантита?

Боли не было, но в момент, когда раздался тот скрежет, Айнз почувствовал, как что-то острое ткнулось ему в левое плечо. Он удивлённо посмотрел туда и заметил небольшую вмятину на доспехах. У них не было никаких особых магических свойств, но эти доспехи всё-таки создал заклинатель сотого уровня. Не каждый меч мог оставить на них царапину. И тот факт, что Клементине это удалось, убедительно говорил о том, какая разрушительная сила крылась внутри неё.

— Ну, невелика потеря. Просто ударю в менее защищённое место в следующий раз. А мне так хотелось лишить тебя рук-ног, чтоб потом помучить!.. Какая жалость.

Услышав, что удар в плечо — не ошибка и не случайность, а попытка его обездвижить, Айнз даже зауважал её немного. Он не был сведущ в фехтовании и в итоге просто махал мечом, концентрируясь на том, чтобы нанести больше урона. Такая тактика тоже неплоха, если один попавший в цель удар способен отправить противника на тот свет, но против врагов посильнее ему следовало больше задумываться о том, куда и зачем он бьёт.

«Ценный урок…»

— Берегись, я иду!

Пока Айнз предавался размышлениям о сильных сторонах соперницы, та вновь странно пригнулась, как и в прошлый раз. Он поднял правую руку, держа меч наготове. Левый меч он в этот раз выставлять перед собой не стал.

Глядя на это, Клементина ухмыльнулась и рванула вперёд так быстро, что даже взгляд Айнза не всегда мог её различить. Не атакуй она в лоб, её вообще можно было бы потерять из виду.

Она летела, как стрела, спущенная со звенящей тетивы, и Айнз осуществил задуманное: он опустил правую руку, обрушивая на Клементину удар правого меча, и…

— «Крепость»! — Меч вновь отскочил со звоном, не в силах превозмочь боевой приём. Но Айнз предвидел такой сценарий.

И если в первый раз он ударил так сильно, что отдача чуть не сбила его с ног, то в этот раз он не позволил подобному случиться. Размах оказался намного слабее, но ощущения всё равно остались такими, будто он ударил по каменной стене. Айнз справился с отдачей и ударил левым мечом. Он был уверен, что с двумя выпадами ей так просто не справиться.

Но раньше, чем левый меч настиг Клементину, она использовала другой боевой приём:

— «Ускорение потока»!

И в этот миг случилось нечто, поражающее воображение.

Всё выглядело так, будто она взяла и замедлила время, погрузив весь мир в чудовищно вязкую жидкость, — теперь меч Айнза не летел к цели стремительно, а еле плыл. Только скорость Клементины осталась неизменной. Она без труда увернулась от контратаки и вновь появилась перед Айнзом, словно чёртик из табакерки.

Скорее всего, ему это просто показалось. На нём ведь было кольцо защиты от манипуляций со временем и ещё одно, не допускающее снижения скорости передвижения от внешних факторов. Впрочем, это вполне мог быть эффект чего-то, ещё Айнзу не известного…

Должно быть, ему мерещится. Она просто резко ускорилась, вот ему и кажется, что это он двигается слишком медленно. В конце концов, он же уже видел этот боевой приём в действии, и раньше тот не имел такого эффекта.

— Газе… — он не успел договорить.

Это был боевой приём, который использовал Газеф Стронов, вот что он хотел сказать. Но стилет настиг его раньше. Клементина целились в прорезь забрала, где должны были находиться глаза Айнза.

Он вовремя дёрнул головой, и стилет промахнулся, противно проскрежетав по шлему. Но не успел он обрадоваться, что увернулся, как краем глаза увидел Клементину, перехватывающую стилет и готовую к новому прыжку.

— Проклятье…

Несмотря на разницу в силе, Клементина была гораздо быстрее, и короткий, юркий стилет настиг цель быстрее, чем летящий по дуге тяжеленный меч. В этот раз она не промахнулась, и лезвие скользнуло прямиком в прорезь.

У Айнза от неожиданности вырвался резкий стон, а Клементина удивлённо хмыкнула.

Он отступил на несколько шагов, придерживая шлем рукой со всё ещё с зажатым в ней мечом. Клементина следила краем глаза за его передвижениями, но гораздо больше её занимал кончик стилета. Абсолютно чистый.

— Кто кому там фору даст, говоришь? — насмешливо бросила она. — Не начнёшь драться по-настоящему, помрёшь!

Айнз никак не отреагировал, а она заговорила снова — на сей раз с вопросительной интонацией. Видимо, ей захотелось развеять свои сомнения.

— Но как ты умудрился не получить урона от этой атаки? Я была уверена, что это будет просто фонтан боли!

— Ну и ну… Я столько всего узнал за одно это сражение. К примеру, о существовании боевых приёмов. А ещё о том, что в бою надо не просто махать мечом, но при этом ещё и балансировать всем телом.

— Совсем дурак, что ли? Только что до этого дошёл? Хорош вояка, однако! Впрочем, ты сейчас всё равно умрёшь, поэтому это не так уж важно, правда? Хотя знаешь, всё-таки ответь сначала… Что это было? Защитный боевой приём?

В её голосе звучало раздражение, смешанное с удивлением. А Айнз криво улыбнулся под шлемом — уж насчёт чего-чего, а в отношении его квалификации воина она попала в точку.

— Нет, я действительно ввязался в этот бой неготовым. Прошу простить мою недалёкость. Но вот времени уже совсем не осталось. Пора закончить нашу игру. — На лице Клементины отразилось непонимание, но Айнз не стал ничего пояснять, лишь выкрикнул намного громче: — Нарберал Гамма! Покажи им мощь Назарика!

Затем он ловко взмахнул мечами, перехватив их клинками вниз, и вонзил их в землю. А потом, разведя пустые руки в стороны, дружелюбно поманил Клементину:

— Давай, подходи, как только будешь готова умирать.

— Значит, вы всё-таки не блефовали, да? Ты можешь использовать «Флай». Но как ты увернулась от той атаки? Я не видел, потому что тебя в этот момент загородил дракон… — озадаченно проговорил Каджит, обращаясь к грациозно спускающейся обратно на землю Нарберал.

Он понятия не имел, почему она просто не сбежала, пока могла. Ведь она здесь в одиночку противостояла паре костяных драконов, и кто угодно предпочёл бы скорее отступить, чем быть растерзанным их клыками и когтями.

— Считаешь, у тебя есть хоть один шанс? — Каджит фыркнул. — Против костяных драконов с их полным иммунитетом к магии?

— Шансов очень много, но для начала, пожалуй… — Нарберал схватилась за край дорожного плаща и сорвала его со своих плеч. — Возрадуйся, человечишка. Ты удостоишься чести сразиться с Нарберал Гаммой, одной из боевых служанок Плеяд, повинующихся правителю Великой подземной гробницы Назарик, Айнзу Ул Гоуну!

Всё её снаряжение преобразилось.

На руках оказались наручи, а на ногах поножи, отливающие золотом и серебром. Тело сокрыли доспехи из чёрного металла, похожие по форме на наряд горничной. На голову вместо шлема лёг кружевной белый чепец, а в руках она держала теперь посох из посеребрённого золота.

В «Иггдрасиле» свойства изменяемых предметов можно было поменять, вставив в них нужные кристаллы данных. В дорожный плащ Нарберал был встроен кристалл быстрой смены экипировки, чтобы не приходилось тратить время, меняя каждую вещь по очереди.

Дорожный плащ скрылся в подпространственном хранилище до лучших времён. Каджит заморгал, не в силах поверить, что соперница у него на глазах превратилась в служанку.

— Что?! — воскликнул он в полной растерянности.

Заклинательница превратилась в служанку так, будто это была самая естественная вещь на свете. И хотя новый наряд настолько походил на дурную шутку, что Каджит даже почувствовал себя уязвлённым, — выражение её лица было столь расслабленно-уверенным, что он запаниковал и приказал костяным драконам нападать. Те с поразительной для таких громадин скоростью кинулись на Нарберал. Один из огромных костяных монстров попытался наступить на неё задней лапой, но, когда боевая служанка оказалась на волоске от того, чтобы быть раздавленной, она произнесла заклинание:

— «Дименшионал Мув»[54].

— Только не опять!.. — возопил Каджит.

Нарберал вновь растворилась в воздухе. Он зашарил взглядом по округе и, вспомнив прошлый раз, поднял глаза к небу. Но в этот раз лишь боль дала ему понять, куда она подевалась.

Вопль Каджита разнёсся по всему кладбищу. Что-то пронзило левое плечо, и каждый удар сердца теперь отзывался мучительной болью. Оглушённый жгучей болью, он поглядел на плечо и увидел торчащий оттуда кончик меча. А в следующую секунду клинок бесцеремонно выдернули, посылая по всему телу новую волну мучений.

Каджит хрипло вскрикнул: к боли теперь прибавилась невыносимая вибрация. Лезвие прошлось по кости, подпиливая её. Из колотой раны брызнула кровь, и чёрная роба Каджита начала быстро намокать.

Чувствуя, как из разинутого от боли рта капает слюна, некромант торопливо обернулся, чтобы понять, что случилось, — а Нарберал стояла там с озадаченным видом.

— Неужели так больно?

Каджит только зарычал, стискивая зубы.

В одной руке Нарберал держала жезл, а второй поигрывала окровавленным чёрным кинжалом.

Он уже не мог и слова вымолвить от боли. Как заклинателю, ему никогда не приходилось оказываться в сражениях в первых рядах. К тому же ему служило столько людей, что, несмотря на то, что он часто причинял мучения другим, самому ему доставалось редко. Поэтому он так тяжело переносил боль.

На лбу у него выступил холодный пот, но он уже мысленно раздал приказы костяным драконам. Те зашевелились, и Нарберал отлетела немного назад. «Флай» был быстрее, чем любой бег.

Мгновение спустя драконы, приземлившись там, где она только что стояла, заняли всё свободное пространство, и Каджит, оказавшийся наконец в безопасной позиции и взявший себя в руки, вдруг осознал, что это была за магия.

Это же…

— Телепортация?!

«Дименшионал Мув» было заклинанием третьего уровня, и его обычно причисляли к заклинаниям для побега, позволяющим, например, быстро увеличить дистанцию между заклинателем и его противником.

Но это относилось к физически слабым заклинателям. Будь у такого заклинателя сила, сравнимая с силой воина, это заклинание можно было бы использовать и для атаки — точнее, не только можно, но и нужно, ведь атаку с телепортацией нельзя было нейтрализовать, что давало ей преимущество перед атакующей магией низшего порядка.

Каджит мерил Нарберал внимательным хмурым взглядом, держась за пронзённое плечо.

— Понятно. Твой козырь — телепортироваться поближе к врагу и убить его в ближнем бою. И этот же самый приём позволил тебе увернуться от той атаки!

Поистине опасный козырь. Магия неэффективна против костяных драконов, но соперница же могла просто-напросто убить того, кто их призвал. Очевидная и логичная стратегия. И если она будет с умом использовать телепортацию, Каджит ничем не сможет ей помешать.

Но Нарберал легко возразила:

— Вовсе нет.

Каджит поморгал, не в силах осознать, что именно она говорит. А Нарберал вновь поиграла клинком, подкрепляя свои слова:

— Я просто показала, что даже таким примитивным способом тебя прикончить очень легко.

Нарберал совсем недавно находилась в весьма невыгодном положении, и теперь, едва продемонстрировав свой козырь, способный повернуть ход битвы в её пользу, она тут же отреклась от него. Каджит ума приложить не мог, что заставило её так поступить.

— Да ты никак умом тронулась? — проскрипел он.

— Я знаю, конечно, что нет смысла чего-то требовать от блохи, но что это за ответ? Воспользуйся уж, пожалуйста, своей головой по назначению.

От пронзительно-ледяного взгляда Каджит содрогнулся. Не от гнева, но… от страха. Всё его сознание затопила паника.

— Пора заканчивать. Не подобает слуге владыки Айнза заставлять его ждать так долго… Ты, по-видимому, считаешь, что магия бессильна против костяных драконов? Так позволь, ничтожная водомерка, дать тебе возможность узнать кое-что новое. Меняю эти бесценные знания на твою жизнь.

Нарберал выпустила жезл, и по округе разнёсся звонкий хлопок: она сомкнула ладони. А когда вновь развела их, между пальцами мелькали белые электрические разряды. Реагируя на молнии, извивающиеся, словно китайские драконы, воздух вокруг тоже начал электризоваться и искрить. Вскоре всю её фигуру сокрыл белый свет.

Каджит хрипло ахнул. Его глаза чуть не вывалились из орбит от невиданного зрелища. Он осознавал, что это заклинание превосходит все его познания в магии. А посреди белого света, безжалостно режущего глаза, он всё ещё видел её лёгкую усмешку.

Некромант вдруг вспомнил, что между ними стоят гигантские костяные драконы, и истошно заорал:

— Те-тебе никогда не сразить костяных драконов магией! У них полное сопротивление к заклинаниям! Давайте же! Убейте её!.. — приказал он, но голос предательски сорвался, с потрохами выдавая обуявший Каджита страх.

Драконы зашевелились, а Нарберал вдруг ухмыльнулась, словно коварный наставник, собирающийся преподать урок несносному ученику.

— Полное сопротивление? Положим, сопротивление у них есть, но оно нейтрализует лишь заклинания шестого уровня и ниже.

Драконам требовалось ещё некоторое время, чтобы сблизиться с Нарберал, и этого времени Каджиту хватило, чтобы осознать внезапно прояснившейся головой, что именно она имела в виду.

— Иными словами, я, Нарберал Гамма, способна использовать более сильные заклинания, и мои атаки им не нейтрализовать!

Что-то подсказывало Каджиту, что она не блефовала. А значит, магия этой девы способна сразить и драконов, и его самого — когда придёт черёд.

— За что?! Ты собираешься уничтожить плоды пятилетних трудов менее чем за час?! — возопил Каджит.

А перед глазами у него, словно в калейдоскопе, мелькали картинки.

Каджит Дейл Бадантель.

Он был единственным ребёнком в семье могучего крестьянина, закалённого сельским трудом, и ласковой матери. Там, где родился, в деревушке на окраине теократии Слейн, он и провёл своё «нормальное» детство.

На тот путь, который привёл его в это время и в это место, он встал, когда обнаружил однажды свою мать бездыханной.

В тот день, когда солнце уже стояло совсем низко над горизонтом, Каджит вприпрыжку нёсся домой. Мать сказала ему вернуться пораньше, но он почему-то опаздывал — сам уже не помнил почему. Может, искал красивые камушки на задворках селения, а может, вооружился палкой и воображал себя героем — наверняка что-то из подобных глупостей.

Он пулей влетел в дом, уже думая, как мать будет ругаться, — и увидел её, растянувшуюся на полу. Он впал в панику, не зная, что делать, а рука её была ещё тёплой… Это тепло навсегда врезалось ему в память. Он мог думать лишь о двух вещах. О том, что это какая-то шутка, и о своих обманутых ожиданиях.

Мать не стала его ругать. Она была мертва. Позже клерики вынесли свой вердикт: причина смерти — «сгусток крови, образовавшийся в мозгу». Другими словами, в этом не было ничьей вины. Никто не виноват. Но Каджит винил одного-единственного человека. Себя. Приди он в тот день домой пораньше, разве он не смог бы спасти её?

В теократии Слейн имелось много заклинателей святой силы, они были даже в деревне Каджита. Если бы он побежал к ним за помощью, быть может, мать и сейчас была жива и улыбалась, как раньше?..

И то, что вместо этого лицо его матери застыло в гримасе боли… Это его вина.

Каджит решил. Он посвятит всю свою жизнь тому, чтобы исправить эту несправедливость. Он сделает всё, чтобы воскресить свою мать. Но чем больше он узнавал о магии, тем большие препятствия вырастали у него на пути. Существовало воскрешающее заклинание святой силы пятого уровня, но для его случая оно не подходило. Во время воскрешения труп впитывал огромное количество жизненной силы, и если её у тела оказывалось недостаточно, то воскрешение было невозможно и тело обращалось в прах. У матери Каджита таких сил для ритуала не хватало.

Но всей его жизни могло оказаться недостаточно, чтобы изобрести новое воскрешающее заклинание. Поэтому он пришёл к выводу, что оптимальный способ — превратиться в нежить, чтобы получить больше времени и заняться разработкой воскрешающего заклинания. Он оставил путь святой силы и вместо этого нацелился на овладение мистическими силами и превращение из человека в нежить, но вновь зашёл в тупик. На то, чтобы в достаточной мере овладеть мистической магией и превратиться в высокоуровневую нежить, понадобились бы годы.

К тому же нельзя было забывать об отсутствии таланта и способностей, что непреодолимой стеной закрывало для него многие возможности. Была вероятность, что он, даже пройдя весь путь, так и не сможет стать нежитью. Последний его план, обходящий все эти препятствия, состоял в том, чтобы собрать огромное количество негативной энергии. Энергии, которая выделится, если перебить и обратить население целого города в нежить, как раз должно было хватить.

Так почему именно сейчас, когда он как никогда близок к исполнению своей сокровенной мечты, кто-то встал у него на пути?

— Зачем тебе дали силу свести на нет мои пятилетние приготовления в этом городе? Как ты посмела растоптать мои чувства, которые я не могу забыть, хотя минуло уже тридцать лет? Зачем, зачем?! Вы же просто как снег на голову свалились!

Ответом горестному воплю Каджита была ухмылка:

— Твои чувства меня не интересуют. Хотя мне есть что сказать о твоих смехотворных «многолетних трудах»… Благодарю. Ты станешь ещё одной головой, на которую наступит владыка Айнз, поднимаясь на вершину. «Твин Максимайз Мэджик: Чейн Дрэгон Лайтнинг»[55].

С каждой ладони Нарберал сорвались молнии, танцуя в воздухе, словно драконы.

Гигантские белёсые тела костяных драконов содрогнулись, когда в них вонзились толстые, толще человеческой руки, разряды. Молнии оплели их, пожирая огнём ту ложную жизнь, что приводила в движение безжизненные кости.

Результат не заставил себя ждать. Костяные драконы, которые должны были иметь полное сопротивление к магии, разлетелись на части под ударами магических молний. Даже после того, как их обломки осыпались на землю, сама молния никуда не делась. Два электрических дракона подняли головы, словно высматривая следующую добычу, и устремились через тёмное небо к своей последней цели.

Всё поле зрения Каджита объял белоснежный электрический свет. Не было времени молить о пощаде, не было времени вопить. Собравшиеся в уголках глаз слёзы мгновенно испарились, остался только едва различимый шёпот:

— Мама…

И Каджита поглотили молнии. Его мышцы конвульсивно сокращались, заставляя тело дрыгаться, словно в причудливой пляске. Прожарив внутренности насквозь, электричество рассеялось, а сам некромант повалился на землю. Обожжённые места, где молнии вошли в тело, дымились. Потянуло запахом прожаренного мяса.

Нарберал пожала плечами и бросила Каджиту, свернувшемуся в обугленный комок, — все его мышцы уже спеклись заживо:

— Подумать только, даже черви вроде тебя вкусно пахнут, если хорошенько прожарить… Энтоме бы понравился такой сувенир.

Нарберал усмехнулась, вспомнив одну из своих подруг-Плеяд, питающуюся людьми.

Стоящий перед Клементиной воин вдруг широко развёл руки, будто намереваясь её обнять.

— Ты чего? Никак сдаваться надумал?

— Нет, зачем бы? Просто я подумал, раз уж я дал Нарберал приказ заканчивать, то и мне лучше долго не возиться.

— Да ты серьёзно? — Она даже бровь приподняла. — Ну и как ты рассчитываешь победить меня, не владея даже хоть сколько-нибудь толковыми боевыми приёмами? Как же ты бесишь!..

— Даже для слабачки ты несёшь многовато чепухи.

Клементина чуть не взорвалась. Это ведь он слабак, он, а не она! Но Клементина вовремя взяла себя в руки, утихомиривая взбурлившие чувства.

Стоявший перед ней мужчина был не слишком умелым воином, но его физическая сила на много порядков превосходила обычные человеческие возможности. Клементина знала лишь двух других похожих людей, потомков богов — это были внештатный член «Угольного писания» и его командир. Но, несмотря на свою огромную силу, её нынешний противник махал мечом как заблагорассудится, не обеспечивая ни должную атаку, ни защиту. Он оставлял бреши в обороне, а значит, и возможность нанести себе смертельный удар.

Клементина усмехнулась, дразня его в своей обычной манере:

— Ну, кое с чем сказанным трудно не согласиться, заканчивать и правда пора.

Воин Момон лишь пожал плечами.

Клементина хладнокровно наблюдала. В его защите было полно брешей, но это выглядело слишком хорошо, чтобы быть правдой. Это однозначно ловушка. Впрочем, у неё не было выбора. Может, те слова про «пора заканчивать» и прозвучали как шутка, но в каждой шутке есть доля правды. Она подумала, что могла бы сбежать, одолжив у Каджита одного из костяных драконов, но терять время больше было нельзя. Игра, призванная замести следы, по которым пойдёт «Вьюжное писание», прибывшее в город, чрезмерно затянулась.

Клементина медленно пригнулась и покрепче обхватила рукоять стилета. Решающая схватка должна быть быстрой. И по возможности закончиться с одного удара. Не только потому, что у неё кончалось время, но и потому, что этот воин понемногу овладевал мечом и что его атаки, что попытки парировать становились всё увереннее. Лучше бы ей расправиться с ним, пока он не превратился в неуправляемое чудовище.

Она резко выдохнула и рванулась вперёд.

«Порыв ветра». «Повышенное уклонение». «Усиление способностей». «Повышенное усиление способностей».

Она использовала все четыре боевых приёма разом, чтобы приблизиться к уровню его физических возможностей. Несмотря на то, что Момон до этого не использовал боевых приёмов, нельзя было пренебрегать вероятностью, что они у него всё-таки есть.

Клементина погрузилась в иной мир, где время текло быстрее, и она подмечала каждое движение противника. Он выдернет свои мечи из земли и ударит ими? Или использует боевой приём? Вступит в ближний бой или пустит в ход скрытое оружие — или нет, метательное? На ум пришли десятки способов, которыми воин мог бы ответить на её атаку. И она была уверена, что сможет противостоять любому из них.

Но тот просто взял и обманул ожидания Клементины.

Он… не стал делать ничего?

Тёмный воин просто стоял, разведя руки в стороны, — словно добровольно подставлялся под удар.

По спине Клементины пробежал холодок. Страх неизвестного. Ведь он повёл себя совершенно не так, как она предполагала. Продолжать бросок? Или отступить?

Третьего варианта попросту не было.

Возможно, Клементина была хладнокровна и жестока, но уж точно не глупа. За доли мгновений она просчитывала все вероятности: каждую атаку, каждый уворот, который ей придётся сделать. Сценарии мелькали в её голове с огромной скоростью. Отступить ей не дала вера в собственные силы и гордыня. Клементина решила атаковать.

Хоть она и предала «Угольное писание», отряд особого назначения теократии Слейн, но не перестала от этого по праву быть одной из них. Людей, способных её победить, она могла пересчитать по пальцам. Ни за что на свете она не сбежит, поджав хвост, от сражения с каким-то безвестным и к тому же неумелым воином, назвавшимся Момоном.

Больше всего времени заняли эти колебания, но остальное случилось молниеносно. Сомнения испарились, уступив место хладнокровной собранности, как нельзя более подходящей высококлассному воину, — и Клементина прыгнула на Айнза, прижавшись к нему чуть ли не как к родному.

— Сдохни!

В этот удар она вложилась полностью, каждой мышцей своего тела. Стилет с силой вошёл в прорезь закрытого шлема, и Клементина провернула его там. Навалилась ещё сильнее, чтобы клинок точно прошил череп насквозь, и подёргала лезвие из стороны в сторону, разрывая кровяные сосуды. Она хотела быть уверенной, что этот удар будет смертельным.

Закованная в латы рука вдруг обхватила её, но Клементина не придала этому значения. Она ударила ещё раз. И, реагируя на её яростную жажду крови, из клинка вырвалась заключённая в нём магия — «Лайтнинг».

Всё тело Айнза прошило электричеством. Оружие Клементины было зачаровано «Накоплением магии». Всё накопленное высвобождалось в один удар, зато там можно было аккумулировать любую магию неограниченное количество раз — довольно гибкая и простая в использовании сила.

Она прошила ему стилетом череп насквозь и ещё добила подарочком в виде разряда электричества. Теперь-то он точно не жилец. Но…

— И это ещё не всё!

«Ускорение потока»! Клементина резко, за долю мгновения, выхватила второй стилет и тоже всадила его под шлем, одновременно высвободив заключённый в нём «Файерболл». Она уже воображала, как плоть Айнза горит и плавится изнутри и как запах жареного мяса щекочет ей ноздри…

Но реальность отличалась от этих грёз. Клементина ошеломлённо распахнула глаза.

— Хм, интересно. В «Иггдрасиле» не было такого волшебного оружия. Век живи — век учись, как говорится… — спокойно проговорил воин, у которого в каждой глазнице торчало по стилету.

Клементина вдруг осознала: то, что при прошлом ударе на клинке не осталось крови, — не случайность.

— Нет… Это невозможно. Почему ты ещё не сдох?!

Его что-то защищает от колющих ударов? Но Клементина никогда не слышала о боевом приёме, который даровал бы владельцу подобную неуязвимость… Да и как он в таком случае заблокировал магию, применённую ей, чтобы его добить? Ответа на это не знала даже Клементина, побывавшая в стольких сражениях.

Её схватили и притянули ближе. Момон и Клементина оказались прижаты друг к другу, и жетоны авантюристов весело зазвенели о кирасу.

— Хочешь узнать правильный ответ?

Воронёные доспехи растворились в воздухе, открывая миру ужасающий лик Момона. Голый череп, лишённый плоти и кожи. Из пустых глазниц торчали стилеты, увязшие в кости, однако скелет не демонстрировал никаких признаков боли.

Эта внешность была Клементине знакома.

— Нежить… Старший лич?!

Момон наклонил голову:

— Да уж, с тобой было бы любопытно поболтать… Но ладно. Скажу только, что ты недалека от истины. А теперь… — По логике, лицо, лишённое кожи и плоти, не должно было выражать никаких эмоций, но Клементине казалось, что лич широко ухмыляется. — Кстати, как тебе? Каково сражаться мечом с заклинателем? Каково, когда «хрясь, и всё» не получается?

— А ну, заткнись!

Клементина сопротивлялась изо всех сил, но её тело словно обвили прочные цепи, а не костяные руки. Вырваться не получалось.

Бесспорно, старший лич — могущественная нежить, создание, очень способное во всякой магии. Но всё же их физические параметры совсем не впечатляли, поэтому один на один у Клементины должно быть неоспоримое преимущество.

Однако…

— По-почему?!.

Однако вырваться не получалось…

Клементина вдруг осознала, что его тяжёлые удары — вовсе не эффект зачарованных доспехов, и внутри похолодело. А воображение безжалостно нарисовало в голове картинку: запутавшуюся в паучьей сети и беспомощно трепыхающуюся бабочку.

— Поэтому я и сказал, что дам тебе фору. Ты слишком слабая соперница, чтобы пускать против тебя в ход магию.

— Ах ты!..

— Что ж, теперь, когда у нас не осталось друг от друга секретов, можем начинать… Только вот это я уберу, мешает.

Раздался костяной скрежет — старший лич вытащил торчащий из левой глазницы стилет и отбросил в сторону. Пока он занимался вторым, Клементина отчаянно вырывалась, но, по-видимому, в одной его руке силы было больше, чем во всём её теле. Она даже пошевелиться не могла. Когда с обоими стилетами было покончено, огоньки в пустых глазницах вновь обратились к Клементине, которая хрипло дышала, пытаясь выбраться из объятий Айнза.

— Что ж, начинаем.

«Начинаем что?» — успела подумать Клементина, и тут и без того мизерное расстояние между ней и старшим личем сократилось. Что-то натужно заскрипело. Осознание, что именно пытается сделать Айнз, пронзило её холодом.

— Ты!.. Ты же не!.. Ты-ы!..

Этот скрип был ничем иным, как звуком гнущихся доспехов. Он намеревался раздавить её.

Старшего лича и самого должно было помять в процессе о её доспехи, но, видимо, он каким-то образом изменил своё тело, чтобы сделать его крепче. Теперь он стоял неколебимо, словно толстая крепостная стена.

— Будь ты ещё слабее… — Старший лич достал откуда-то кинжал с чёрным лезвием и рукояткой, инкрустированной четырьмя драгоценными камнями, — я бы окончил твою жизнь вот этим, мне приходил в голову и такой вариант. Но, думаю, невелика разница, умрёшь ты, проткнутая мечом, переломленная пополам или раздавленная насмерть, правда? Исход-то один — смерть.

Клементина содрогнулась всем телом.

Пока он равнодушно комментировал происходящее, его рука прижимала её всё сильнее. Давление на грудь становилось невыносимым. Не выдержав, с брони начали отлетать держащиеся на заклёпках жетоны. Один за другим они, её трофеи с убитых авантюристов, сыпались на кладбищенскую землю, словно наконец обретая посмертный покой.

Первыми упала кучка серебряных — те, что она заполучила последними. Она чувствовала, как удушье сковывает её тело первобытным страхом. Она ненавидела костлявую руку, которая легла ей поперёк спины. Она корила себя за то, что выбрала лёгкий доспех, принеся защиту в жертву повышенной ловкости и возможности увешать себя трофейными жетонами.

Уже зная, что против старшего лича мечи бесполезны, Клементина, обезумев от ужаса, принялась месить его лицо голыми кулаками с такой силой, что причиняла боль самой себе. Но она была не в том положении, чтобы чувствовать эту боль. В отчаянии она выхватила моргенштерн и принялась колотить им, но размахнуться было негде, и всё закончилось тем, что она поранилась сама.

Несложно представить, какая судьба ей уготована. То, как жгло от удушья в груди, то, как росло давление в животе и как ломалась в объятиях лича её броня, было красноречивее всяких слов.

— Ну же, не буянь, — спокойно проговорил Айнз. — Если у меня дёрнется рука, всё закончится слишком быстро, а мы ведь этого не хотим, правда? Ты ведь никуда не торопилась, убивая их, так что и я с тобой, пожалуй, торопиться не буду.

Но Клементина утихать не желала. Она продолжала отчаянно бороться. Она отталкивала его лицо руками, скребла по оголённой кости ногтями, ломая их, впивалась в череп зубами… Но давление неумолимо росло.

Как бы она ни сопротивлялась, ничто не могло разжать стальную хватку этих смертельных объятий. Но Клементина всё равно боролась. Даже когда не получилось сделать новый вдох и в глазах начало темнеть, она изо всех сил цеплялась за жизнь…

— Пляска смерти? — негромко проговорил Айнз, но у Клементины не хватило сил даже расслышать его прощальные слова.

В следующую секунду раздалось отвратительное бульканье, и на Айнза выплеснулись рвота и прочие человеческие нечистоты. В искрах, мерцающих в его пустых глазницах, мелькнуло что-то тёмное.

Тело Клементины, так отчаянно сопротивлявшейся и пытавшейся выбраться из его хватки, теперь было способно лишь спазматически дёргаться. Но Айнз всё не отпускал, лишь стискивал руки сильнее, пока внутри неё что-то не хрустнуло громко, словно толстая ветка.

Только тогда он разжал объятия и позволил телу, конвульсии которого уже прекратились, упасть на кладбищенскую землю.

Труп Клементины шмякнулся на землю, словно набитый мусорный мешок. Её лицо было искажено в ужасающей гримасе боли и страха. Внутренности выдавило к самому горлу, словно у глубоководной рыбины, слишком резко выдернутой на поверхность.

Айнз достал Бездонный Графин и принялся смывать нечистоты льющейся через край чистой водой. Приводя себя в порядок, он вдруг обратился к Клементине, уже неспособной ему ответить:

— Кстати, совсем забыл сказать. Я крайне злопамятен.

5

Неуютно поводя плечами в насквозь промокшей одежде, Айнз вдруг ощутил, что к нему на полном ходу приближается нечто крупное. Глянув в сторону, откуда доносился топот, он, разумеется, увидел Хамске.

По боевому потенциалу Хамске сильно уступала что самому Айнзу, что Нарберал. Если бы он послал её в бой и она бы пострадала, это принесло бы лишь ненужные затраты, поэтому-то он и оставил Хамске ждать в сторонке, пока они с Нарберал всё не уладят. Но, по-видимому, хомячиха услышала, что звуки битвы стихли, и самовольно покинула укрытие.

На огромной хомячиной мордочке было написано искреннее беспокойство за жизнь и здоровье Айнза. Это даже слегка ударило по его самолюбию: не подумала же Хамске, что он проиграл?

Понятия не имея об эмоциях своего хозяина, хомячиха на удивление проворно подбежала к месту последнего сражения и огляделась. А затем встретилась взглядом с Айнзом.

Окрестности огласил истошный визг. Хамске плюхнулась на спину, пузом кверху, и принялась верещать:

— Тут какое-то ужасное чудовище! Хозяин! Хозяи-ин!!!

Чувствуя нечто вроде приступа охватившей всё тело слабости, Айнз потёр виски. Если подумать, он же и впрямь ещё не показывал ей свой истинный облик… Но и оставаться в таком виде долго он не мог. Айнз поглядел вдаль, на кладбищенскую стену: отсюда видно было кучку авантюристов, сражающихся с его призраками. И хотя ему хотелось верить, что вопли Хамске никто не слышал, в этом нельзя было быть уверенным.

— Перестань. Мы же не в дурацком ситкоме, — отчитал её Айнз, храня мертвенно-серьёзное выражение.

— А?.. — Хамске приоткрыла один глаз. — Этот мужественный, величественный голос… Неужели это вы, хозяин?!

— Да, да, поэтому давай потише.

— Невероятно… Ваш лик превзошёл все мои ожидания… Я знала, что вы обладаете огромным могуществом, и всё равно… О, поверьте, отныне я буду верна вам пуще прежнего!

— Ладно, ладно, ты, главное, повторяю, говори потише.

— В-вы так жестоки, хозяин! Прошу, не отмахивайтесь так запросто от моей клятвы в вечной преданности!

— Ты что, не слышала, что сказал владыка Айнз, глупое создание? — В плюшевом боку Хамске появилась вмятина, и мгновение спустя Мудрый Король Леса отправилась в полёт.

А на то место, где стояла Хамске, неторопливо приземлилась Нарберал.

— Владыка Айнз, я вынуждена поинтересоваться: а есть ли толк держать при себе столь неразумное существо? Быть может, вы позволите мне прожарить её ударом молнии?

— Нет. Её толк в том, как сказывается на нашей репутации сотрудничество с Мудрым Королём Леса. Нам приносит пользу уже то, что она жива и сопровождает нас. Но вернёмся к делу, Нарберал. У нас мало времени. Начинай собирать вещи врагов. Учитывая, что городская стража, скорее всего, потребует сдать всё обнаруженное им, надо узнать, что из всего этого представляет реальную ценность.

— Будет сделано, владыка, — Нарберал уважительно кивнула.

— Я в мавзолей. Приберитесь тут.

— Владыка, как следует поступить с трупами? — осведомилась Нарберал. — Мы заберём их в Назарик?

— Нет. Ведь в этот раз нам надо кого-то выдать властям как зачинщиков беспорядков, верно? Просто сними с них всё снаряжение.

— Будет сделано.

— Так больно… — жалобно пробормотала вернувшаяся Хамске, и Нарберал, преувеличенно вздохнув, наградила её холодным взглядом:

— Внимательнее слушай, что говорит владыка Айнз. Внимай его словам больше, чем чему-либо ещё, даже самой себе. Таков долг низшего слуги. Существа, подобные тебе, тоже попадают в эту категорию, хоть и с натяжкой, поэтому действуй согласно воле владыки. Иначе я убью тебя на месте.

Хамске содрогнулась.

— В следующий раз я накажу тебя не физически, а магией. И, как и желает владыка Айнз, ты получишь столько боли, сколько сможешь вынести, не умерев.

— Я поняла, госпожа… Только прошу, не смотрите на меня с таким страшным выражением… Но я была так потрясена новым могущественным обличием хозяина! Он великолепен, да!

Выражение лица Нарберал слегка смягчилось.

— Так и есть. Владыка Айнз и впрямь являет собой величественное зрелище. Если ты это осознаёшь, возможно, ты что-то да смыслишь в прекрасном.

— Б-благодарю! Но если это — истинная форма нашего хозяина… Значит ли это, что и у вас есть иной облик?

— Я — доппельгангер. Именно так я и изменила своё лицо. Вот, видишь? — Она сняла латную перчатку, оголяя руку, заканчивавшуюся всего тремя пальцами. Они были длиннее человеческих и походили на гусениц.

— Ого, вот оно как! Я бы и не подумала!

— Что тебя так удивляет? Раз уж ты теперь одна из низших слуг Великой подземной гробницы Назарик, не позволяй таким мелочам тебя ошарашить. Помоги-ка мне лучше обобрать все эти трупы.

— Да! Будет сделано, госпожа!

Нфирия нашёлся в мавзолее. Стоило Айнзу увидеть, в каком он состоянии, как алые искры в его глазницах потускнели.

Юноша был облачён в странные прозрачные одежды, но поразило Айнза вовсе не это. Он смотрел на лицо Нфирии. Поперёк него пролёг глубокий порез, и, судя по тёмным следам на щеках, похожим на потёки кровавых слёз, разрезано было не только лицо, но и глаза, невидимые под сомкнутыми веками… Его ослепили.

— Ну… Слепоту я, пожалуй, поправить сумею… Удобная штука — магия.

Гораздо большие опасения вызывало психическое состояние Нфирии. Он стоял, судорожно вытянувшись в струнку, и никак не отреагировал на присутствие Айнза. Даже лишённый зрения, он должен был ощутить, что перед ним кто-то стоит. Но несмотря на это, Нфирия никак не реагировал — значит, его разум находился под контролем. Вопрос в другом: что или кто именно его контролирует?

— Должно быть, вот эта штучка. — Айнз поглядел на тонкий, будто из паучьей нити сотканный венец, покоившийся на голове Нфирии. Ничего более подозрительного рядом не наблюдалось.

Он потянулся было, чтобы просто сорвать венец с Нфирии, но вовремя остановился. Нельзя просто лезть, не разобравшись, как это работает, — можно наворотить дел… Айнз повернулся к венцу и прочитал заклинание:

— «Олл Эппрэйзал Мэджик Айтем»[56].

В «Иггдрасиле» это заклинание предоставило бы информацию о создателе предмета и его функциях, и в этом мире оно работало точно так же. Или даже лучше. В сознании Айнза появились знания, которые ему никогда не предоставила бы система «Иггдрасиля».

— Корона Мудрости, значит… Понятно… Но, если брать во внимание свойства этого предмета, становится ясно, что в «Иггдрасиле» он существовать не мог. Может, это один из тех предметов, которые создать было невозможно?.. — пробормотал Айнз, разговаривая сам с собой. В голосе его слышалось еле заметное уважение — он одним махом получил столько информации… и задумался, как быть дальше.

Он взвешивал выгоду, которую мог бы ему принести вариант с возвращением в Великую подземную гробницу Назарик вместе с Нфирией — прямо в таком состоянии. Перспектива одним махом заполучить не только редкий предмет, но и редкий талант звучала весьма привлекательно.

Но эта задумчивость длилась не более мгновения.

— Раз уж я взялся за эту работу, то намеренно провалить её — всё равно что бросить тень на славное имя Айнз Ул Гоуна. Так гори ты синим пламенем: «Брейк Грэйтер Айтем»![57]

Заклинание Айнза попало прямиком в тонкий венец, и тот грациозно разлетелся на мириады крошечных искр.

Юноша резко обмяк и упал вперёд, но Айнз успел его аккуратно подхватить. Так же осторожно он уложил Нфирию на пол и осмотрел его лицо.

— Осталось только подлечить тебе глаза… Правда, лучше сделать это не здесь…

Айнз поднялся, задумчиво поглаживая костяной подбородок.

Ещё не всю нежить, что он призвал, перебили, но часть уже была уничтожена. Не может быть никаких сомнений, что подкрепления (а для него — скорее помеха) рано или поздно доберутся и сюда. А Айнзу ещё надо успеть воссоздать мечи и доспех до того, как это случится.

И ещё надо закончить обирать трупы. Почему-то такая простая вещь, как возможность полностью заграбастать всё снаряжение поверженных противников — нечто, недопустимое в «Иггдрасиле» во время рейдов на игроков, — приносила Айнзу тёмное наслаждение.

Только он собрался пойти и помочь Нарберал, как та сама объявилась на входе в мавзолей.

— Владыка Айнз?

— Да? Ты уже закончила собирать их вещи? И деньги тоже забрала?

— Да. Мне нужно с вами кое о чём посоветоваться… Вот, смотрите.

Нарберал ступила в мавзолей, протягивая странную чёрную сферу. Выглядела она совсем непримечательно — похожие камушки можно найти, сходив к ближайшей речке. С виду никакой ценности она из себя не представляла.

— И что это? — поинтересовался Айнз.

— Когда я дралась с тем плоскомордым червём, то заметила, что он оберегает вот эту вещь. Но я не знаю точно, для чего она…

— Хм… — протянул Айнз. Неигровой персонаж Нарберал не обладала таким набором заклинаний, как Айнз, а те, которыми она всё же владела, были полезны разве что в бою, поэтому-то она и не смогла самостоятельно определить ценность предмета.

Айнз использовал то же заклинание, что и ранее, — «Олл Эппрайзал Мэджик Айтем», и красные искорки его глаз разгорелись ярче.

— Что тут у нас? Камень Смерти? Разумный предмет?

Несмотря на столь громкое и помпезное название, это был не такой уж ценный предмет. Он увеличивал способность хозяина контролировать нежить и позволял некоторое количество раз на дню использовать определённые заклинания из раздела некромантии — ни одна из этих способностей Айнза особо не прельщала. Штрафом за все эти радости была способность предмета завладеть разумом носителя, но как над существами, защищёнными от воздействия контроля разума, вроде Айнза и Нарберал, так и над полулюдьми и гетероморфами Камень не имел никакой силы.

— Ерундовый предмет, на самом деле, но…

Но кое-что Айнза всё же заинтриговало. Та самая часть про «разумный предмет». Стоило Айнзу легонько ткнуть камень пальцем, словно предлагая ему сказать что-нибудь, как у него в сознании раздался голос:

«Для меня большая честь познакомиться с вами, о великий Король Смерти».

Айнз принялся внимательно рассматривать камень. Такого следовало ожидать: раз уж в этом мире есть магия и монстры, то и что-то подобное вполне может существовать. Он задумчиво вздохнул:

— Да ты и впрямь разумный предмет?.. — Он ловко перекатил камень в ладони и снова уставился на него, на сей раз с другой стороны, но не похоже, чтобы камень имел намерение заговорить с ним снова. Айнз даже замешкался на пару секунд, не понимая, в чём же дело, но потом его осенило: — Я разрешаю тебе говорить.

«Благодарю вас, о великий Король Смерти».

Этот ответ так сильно походил на пылкую преданность НПС Назарика, что Айнз даже слегка улыбнулся.

«Ваше присутствие озаряет весь этот мир аурой смерти, и я склоняю голову в уважении и восхищении».

Айнз был уверен, что выключил все навыки, связанные с аурой, так почему этот предмет настойчиво именует его Королём Смерти? Должно быть, камень просто льстил ему, почуяв в нём нежить.

— Продолжай.

«Благодарю, о величественное создание, облечённое самой смертью. Я благодарю всю смерть, существующую в этом мире, за возможность встретить вас, о великий».

Звучал камень довольно искренне, и, хотя сомнения ещё не совсем покинули его, Айнз надулся, гордо выпячивая грудь.

— И? У тебя есть что ещё сказать, кроме лести?

«Да. Я прекрасно понимаю, какая это дерзость с моей стороны, но прошу, будьте снисходительны и исполните моё пожелание».

— И какое же?

«До этого момента я считал, что моё предназначение — уничтожать сотни и тысячи людей. Но лишь теперь, встретив вас, о великий Король Смерти, я осознал своё истинное предназначение: я появился в этом мире, дабы служить вам».

Айнз задумчиво хмыкнул.

«О великий Король Смерти! Прошу, примите мою преданность. Позвольте мне стать низшим из низших ваших слуг, признайте меня своим верным подданным».

Голос этот звучал столь искренне, что Айнз не сомневался: будь у камня голова — она была бы низко склонена. Он глубоко задумался, поглаживая подбородок и прикидывая плюсы и минусы, которые может принести наличие такого слуги, а также и то, можно ли вообще ему доверять.

Вскоре он снова перевёл взгляд на камень. Если уж ставить приоритетом безопасность, его следовало бы просто уничтожить, но уничтожать ещё один предмет, не существовавший в «Иггдрасиле», казалось непростительным расточительством.

Наложив на камень несколько защитных заклинаний, он подошёл к выходу из мавзолея и позвал:

— Хамске!

— Да, чего изволите?

— Держи.

Айнз бросил камень Хамске, и та ловко его поймала.

— А что это такое, хозяин?

— Волшебный предмет. Можешь его использовать?

— Хмм… По-видимому, могу, да! Только какой же он болтливый! Буянит и требует вернуть его вам!

Нарберал шокированно смотрела на Хамске, увлечённо перекатывающую камень во рту.

— Вы правда желаете дать такой предмет новичку? — не в силах скрыть звучащее в голосе удивление, спросила она.

— Я принял меры против поисковой магии, но не могу гарантировать, что мы в полной безопасности, поэтому этот предмет побудет пока у Хамске.

— Ясно. Вы гениальны, как всегда, владыка Айнз. Всегда принимаете дальновидные решения, ни на секунду не теряя бдительности. — Нарберал кивнула, соглашаясь с решением владыки, а Хамске, в чьём защёчном мешочке теперь виднелось нечто размером с человеческий кулак, поклонилась Айнзу со всей серьёзностью, явно польщённая такой честью.

Айнз дал им приказ отступать, и его взгляд вдруг упал на собственный алый плащ. В приступе игривого настроения он ухватил его за край.

— Как закончите обирать трупы, берём Нфирию… — он пафосно взмахнул мантией, заставив её развеваться, — и возвращаемся как победители.