Пагубная любовь

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Меня зовут Камило Кастело Бранко, но это лишь имя, пользовавшееся в течение сорока лет некоторой славой, имя, которое сегодня принадлежит незрячему живому трупу»[1]. Горькие слова из прощального письма к другу; очень скоро Камило Кастело Бранко (1825—1890) зарядит пистолет и одним выстрелом положит конец своим бедам — именно так он всегда хотел уйти из жизни. Задолго до этого дня, еще в 1862 году Камило признавался: «Мысль о самоубийстве стала для меня столь привычной, что утратила всякий отблеск величия»[2]. Это было для него не актом отчаянья в минуту слабости, а хорошо продуманным поступком, единственно возможным выходом из того духовного тупика, в котором оказался не только он, но и весь португальский романтизм; признанием исчерпанности своего пути — человеческого и художественного.

А путь Камило Кастело Бранко к писательской славе был долгим и нелегким. Начав с журналистики, Кастело Бранко станет признанным мэтром, «первым романистом Португалии» по оценке современников, членом Академии наук, за выдающиеся литературные заслуги будет пожалован орденом Розы — одной из самых почетных наград страны. Всю жизнь он работал как одержимый, публикуя роман за романом, и нужно было обладать завидным упорством и настойчивостью, верой в себя, в свое призвание, чтобы не отступить в те годы, когда напряженный труд казался напрасным, а материальные лишения вынудили осаждаемого кредиторами писателя продать библиотеку. Это было одним из последних ударов судьбы, когда прогрессирующая слепота уже мешала работать. Но несмотря на все сложности и перипетии своей многотрудной жизни Камило Кастело Бранко оставил потомкам внушительное наследство — десятки томов, более сотни названий: лирические сборники, сатирические статьи, эссеистика, воспоминания, рассказы, повести, драмы, но главное в наследии Камило, как ласково называет его португальская критика, конечно, роман — жанр, с которым и связано почетное место писателя в национальной литературе. На страницах его книг читатель, привыкший к распространенному в романтизме историческому колориту — драмы Алмейды Гарретта, романы и новеллы Эркулано, — впервые увидит любовно выписанный быт современной Португалии. Камило Кастело Бранко одним из первых запечатлел свою страну такой, какой она была в середине XIX века, заговорил о современной действительности, пропустив ее через призму романтического мировосприятия.

Расцвет романтизма в Португалии пришелся на 30—40‑е годы прошлого столетия, т. е. гораздо позже, чем во Франции, Англии или Германии, что объясняется замедленным буржуазным развитием страны. Взлету его способствовали бурные события — первая половина XIX века, быть может, один из самых неустойчивых и богатых общественными катаклизмами периодов национальной истории: освободительная война против наполеоновского нашествия и связанное с ней распространение вольнолюбивых идей, буржуазная революция 1820 года, а вскоре — контрреволюционный переворот, вынудивший лучших сынов отчизны покинуть родину. В последующее десятилетие в стране идет вылившаяся в кровопролитную гражданскую войну напряженная борьба между сторонниками буржуазного либерализма и феодально-клерикальной реакцией, закончившаяся в 1834‑м победой сторонников конституции. Однако торжество их было недолгим: в 1842 году происходит военный переворот и устанавливается диктатура Косты Кабрала; лишь во второй половине XIX века внутриполитическое положение в Португалии стабилизируется. Вот в это бурное конфликтное время и творили романтики: Жоан Алмейда Гарретт, Алешандре Эркулано, Антонио Фелисиано де Кастильо, Жоакин Гильермо Гомес Коэльо, писавший под псевдонимом Жулио Динис, — люди, гражданская и художественная позиция, сама судьба которых были отражением эпохи, резкого подъема национального самосознания, горячего стремления к свободе. Они не были сторонними наблюдателями бурь, сотрясавших страну: в гражданскую войну отстаивали свои убеждения с оружием в руках, в мирное время прилагали усилия для преобразования страны. Неудивительно поэтому, что даже слово «романтизм» с самого начала воспринималось современниками как синоним либерализма.

Камило Кастело Бранко родился позже, в 1825 году, и непосредственным участником событий, как его старшие литературные собратья, быть не мог, но их отголоски вошли в его юношеское сознание идеями свободы, независимости человеческого духа от власти обстоятельств, стремлением к полноте самовыражения. Как писатель он складывался в те годы, когда закатывалась звезда тяжело больного Алмейды Гарретта, а Эркулано не публиковал ни строчки. Романтик по натуре, по художественным убеждениям, Кастело Бранко создал свои главные книги, когда романтизм в Португалии уже перестал быть ведущим идейно-духовным течением, когда возвышенный пафос романтического протеста, романтического неприятия буржуазного общества вызывал скорее насмешку, нежели восхищение, у поколения, выросшего в пору конституционно закрепленного либерализма. Появление новых художественных критериев воспринимается романтиками как крушение их идеалов, как жизненное поражение — в этой неблагоприятной духовной атмосфере и пишет большую часть своих произведений Камило Кастело Бранко. Конечно, изменившаяся общественно-художественная ситуация наложила отпечаток на своеобразие его творчества как позднего романтика, но именно благодаря Камило можно говорить о том, что вплоть до начала 80‑х годов прошлого столетия романтизм в значительной степени определял литературное лицо своего времени.

Первые публикации Камило — поэтические; они датируются 1845 годом и проходят незамеченными в обильном потоке романтических стихотворений, выплескивавшихся тогда на страницы журналов. Через два года он пишет историческую драму «Агостиньо из Сеуты» и даже добивается ее постановки в Вила-Реал. Но заговорила о нем читающая публика после того, как он опубликовал свой первый роман «Анафема» (1851). Уже сама его тема, кощунственная любовь священника, заставляет вспомнить «Собор Парижской богоматери» Виктора Гюго. Вообще творчеству Кастело Бранко этой поры свойственна некоторая мелодраматичность. В сюжетах его произведений обязательно присутствуют таинственные обстоятельства: рок, преследующий несколько поколений одной семьи, загадочные исчезновения и неожиданные появления, невероятные узнавания. В следующей его книге, трехтомных «Тайнах Лиссабона» (1854) ощущается влияние не только В. Гюго и Э. Сю, которым начинающий писатель откровенно подражал, но и английского готического романа. С середины 50‑х годов творчество Камило Кастело Бранко более тесно связано с современностью, а к концу десятилетия его художественный почерк определяется окончательно. Своеобразие творческой манеры Кастело Бранко в том, что по своему мировосприятию этот писатель, конечно, принадлежит романтизму, о чем свидетельствуют сюжеты произведений, характер конфликтов, способы их разрешения, но в то же время в его книгах ощущается и влияние набирающей силу в западноевропейской литературе реалистической школы. Не случайно романы, им написанные, отчетливо распадаются на две группы: с преобладанием сатирического, костумбристского элемента («Современные сцены», «Чем занимаются женщины», «Приключения Базилио Фернандеса» и др.), и повествующие о романтической любви-страсти, любви-искуплении, любви-жертве («Пагубная любовь», «Любовь-спасение», «Фатальная женщина»). Сюжеты и характеры для первой группы романов давало писателю современное общество, богемные круги и высший свет города Порто, где он прожил около десяти лет, для второй — в значительной степени его собственная, богатая приключениями судьба.

Даже жизнь этого человека напоминала романтическую драму, благодаря чему его облик в глазах сегодняшних читателей окружен полумистическим ореолом. В самом деле, простое перечисление некоторых фактов биографии уже дает представление о судьбе типичного романтического героя, выпавшей на долю необычной, яркой личности. Камило, незаконнорожденный сын знатного дворянина и неграмотной служанки, рано лишился отца, а мать свою совсем не помнил. Мальчика воспитали родственники отца. Он получил хорошее образование, но теплом и лаской был обделен. Женившись в шестнадцать лет — невеста была на два года моложе, — Камило вскоре начинает томиться однообразием и уезжает от жены и маленькой дочери, чтобы через несколько лет, вернувшись в родные края, сразу же угодить за тюремную решетку из-за похищения юной красавицы. Первое тюремное заключение длилось недолго — всего несколько дней. В следующий раз его, уже члена Португальской Академии наук, куда он был принят по предложению А. Эркулано, продержат в тюрьме целый долгий год. Это случилось, когда Ана Пласидо, ставшая впоследствии женой писателя, бежит от своего первого мужа в монастырь, и причина ее побега — любовь к Кастело Бранко. Молва приписывает ему немало увлекательных приключений, нередко кончавшихся дуэлями; трижды на его жизнь покушались наемные убийцы — этот человек в совершенстве владел искусством наживать врагов. Но, пожалуй, самым вызывающе дерзким его поступком была эксгумация трупа одной из бывших возлюбленных, когда ему понадобился скелет для изучения медицины. Трудно установить или опровергнуть достоверность этого факта, который, надо сказать, был очень в духе романтиков, но сам Камило не только никогда не отрицал, но, напротив, подчеркивал его. И наконец, достойный романтического героя финал этой бурной жизни: после долгой тяжбы с родными отца Кастело Бранко получает титул графа, а через пять лет писатель, которого современники уже считают национальной гордостью, почти полностью ослепнув, кончает с собой. Да, такая жизнь давала материал и для романов, и для романтических драм! Неудивительно, что многим критикам бросалась в глаза насыщенность его произведений автобиографическими элементами. Камило рассказывает собственную жизнь, причем не только то, что с ним происходило в действительности, но нередко и то, чего бы ему хотелось и что не сбылось, то, о чем он мечтал. Ситуации, знакомые по биографии писателя, кочуют по страницам его книг: сиротское детство, ранний и неудачный брак, навязчивые мысли о самоубийстве, пылкая, но быстротечная любовная страсть, дуэли, недуги, как рок нависающие над человеком (один из сыновей Камило страдал тяжелой душевной болезнью), — перечислять можно долго. Но, пожалуй, самый автобиографичный из романов Кастело Бранко — «Пагубная любовь» (1861), по сей день считающийся непревзойденной вершиной его творчества.

Где-то в середине книги внимательный читатель заметит сноску: «Этот роман написан был в одном из теснейших карцеров тюрьмы Кассационного суда в Порто, при свете, который едва пробивался сквозь решетку и который сводили на нет тени, отбрасываемые сводами. Год милостью Божией 1861». Отнеся ее на счет авторского вымысла, читатель ошибется: книга действительно сложилась в томительные часы ожидания, проведенные Камило в тюрьме вместе с Аной Пласидо, куда она была заключена мужем по обвинению в супружеской неверности. Суд оправдал влюбленных, но пережитое и прочувствованное за этот год горьким опытом войдет во внутренний мир романиста, в мир его произведений. Ему нет нужды придумывать мысли и настроения Симана Ботельо, героя «Пагубной любви», покорно ожидающего в тюрьме решения своей участи: они хорошо знакомы писателю, «опробованы на себе», и эти страницы романа дышат подлинной болью и искренностью.

В подзаголовке книги обозначено: «Семейные воспоминания». Действительно, Кастело Бранко хотел воссоздать одну из страниц семейной истории, поведав о судьбе своего дяди Симана, который совершил убийство на почве ревности и после суда был выслан в Индию, где и умер. Имя главному персонажу автор оставил подлинное, а фамилия сразу указывает на родство романиста и его героя — Ботельо Кастело Бранко. Но этим сходство и кончается. Реальный прототип, вздорный, самоуверенный и жестокий, был совсем не похож на Симана из «Пагубной любви» — тут вступает в свои права художник, переосмысливая в своем воображении факты и характеры. Под его пером история мелкопоместного провинциального дворянинчика, уверенного в своей безнаказанности, превращается в трогательное повествование о верности, преданности, возвышенных чувствах, в типично романтическую историю о любви, которой не страшны земные преграды: они лишь временные препятствия на пути влюбленных к соединению в жизни вечной.

История Симана и Терезы — это перенесенная в Португалию XIX века история Ромео и Джульетты. В основе всех несчастий героев романа не знающая границ, забывшая о разуме вражда семейств Ботельо и Албукерке, этих португальских монтекки и капулетти. На пути влюбленных стоит глухая взаимная ненависть двух семейств, готовых скорее принести в жертву детей, нежели уступить. Отстаивая право на любовь, молодые люди борются за свободу и достоинство. Оказавшись за монастырскими стенами, Тереза восклицает: «Я свободна, как никогда. Свобода сердца важней всего на свете». Любви, самоутверждению через чувство подчинено все существование героев; это их основная жизненная ценность, нравственный стержень, противопоставленный действительности, где царят зависть, мелочность, корысть и сословные предрассудки.

В «Пагубной любви» Камило Кастело Бранко отходит от привычной схемы, вводя в число главных героев еще одну женщину. Мариана предана Симану еще более беззаветно, чем Тереза, поскольку в отличие от своей соперницы ни на что не рассчитывает и даже не позволяет себе ревновать. В чем-то это натура более цельная и глубокая, и если в любви Терезы есть доля эгоизма, то Мариана вся — служение. Терезу любовь губит, девушка чахнет в самом прямом смысле слова; здоровая и полная сил Мариана сама с решимостью выбирает свой жребий, не мысля жизни без любимого человека. Мариана — один из первых психологически разработанных, не сведенных к доминанте женских образов в португальской литературе. Благодаря ей оттеняется и образ Симана, сложнее и богаче становится его чувство к Терезе. Вместе с тем, создавая привлекательный, исполненный внутреннего благородства образ девушки из народа, уравнивая ее с девушкой из аристократической семьи, Камило отстаивал права человека вообще, вне зависимости от сословной принадлежности, что шло вразрез не только с привычной общественной моралью того времени, но и со взглядами самого писателя — художник оказался в нем сильнее аристократа.

Автор точно указывает, когда разворачиваются описанные в романе события: встреча Симана и Терезы происходит в 1801 году. Но и без этих указаний датировать время действия было бы несложно — так точно воссоздан писателем социальный и исторический фон: свободолюбивые настроения студенчества, сословные предрассудки, составляющие еще жизненный стержень старшего поколения, но уже начинающие изживать себя. Кастело Бранко не случайно «поселяет» своих героев в самое начало XIX века — это еще та пора, когда пылкость воспринимается людьми всерьез, когда к любви относятся как к чувству, способному изменить не только жизненный путь, но и характер человека. Именно это происходит с Симаном Ботельо, когда он узнает Терезу: непостоянный ветреный юнец становится мечтательным, задумчивым, усердным в занятиях. Талант писателя смог больше, чем время: опубликованный через шесть десятилетий после описываемых событий, в годы, когда общественная атмосфера была совершенно иной и мало располагала к сантиментам, роман «Пагубная любовь» вызвал восхищение. По свидетельству современников, читая его, люди обливались слезами — такой искренностью дышит каждая страница книги.

Вскоре после того, как получила признание «Пагубная любовь», умирает муж Аны Пласидо, и она становится женой Кастело Бранко. В приданое Ана приносит богатое наследство, оставшееся ей после мужа, и среди прочего — имение близ городка Сан-Мигел-де-Сейде на севере страны, куда писатель с семьей переезжает в 1863 году и где он проживет почти до самой смерти. Здесь — неожиданно для себя — Кастело Бранко увидит другую, незнакомую ему ранее Португалию, где более ярко и по-иному, чем в городе, выражено социальное неравенство, где подлинным законом, которого никто не смеет ослушаться, является слово сильного, где жизнь подчиняется исстари заведенным порядкам и где, несмотря на отмену майората и некоторых других феодальных пережитков, они еще сохранились. Знакомство с этим миром стало открытием для писателя, открытием, которое не могло не наложить отпечатка на его творчество. Он открыл для себя огромный пласт действительности, мимо которого современные писатели или проходили, едва заметив, или касались достаточно бегло, и сделал его достоянием литературы. «Я стараюсь теперь описывать обычаи и нравы моей земли, чувства и страсти, присущие людям этих краев, их добрые и злые поступки»[3], — писал он в предисловии к своей книге «Сын доктора Негро», первом произведении, опубликованном им после переезда в Сан-Мигел-де-Сейде.

«Новеллы о Миньо» публиковались автором отдельными выпусками — всего их было двенадцать — в 1875—1877 годах. В некотором смысле им предшествовали книги двух крупнейших романтиков: «Путешествие на родину» Алмейды Гарретта и «Миньо» Антонио да Косты. Однако они скорее напоминали путевые очерки, в которых авторы не стремились ни проникнуть в душу народа, ни постигнуть всю сложность национального характера. «Новеллы» Кастело Бранко представляют собой художественное и идейное единство. Их связывает общий замысел: показать жизнь северных провинций Португалии, лежащих между Доуро и Миньо. Во вступлении к «Командору», обращаясь к Антонио да Косте, Кастело Бранко писал по поводу его «Миньо»: «Но дон Антонио да Коста не успел рассмотреть и изучить сердцевину, суть, внутреннюю романтическую сущность Миньо; я хочу сказать — его обычаи, его сердце, которое бьется в этих лесах, где посвистывают дрозды и соловьи воспевают розы». Кастело Бранко хорошо знал людей этих краев, что сразу ощущается, когда открываешь его «Новеллы»: на их страницах пульсирует провинциальная, сельская Португалия. Мы видим столь любимые писателем коллизии, но не просто скрашенные местным колоритом, а пропущенные через народное мировосприятие: здесь и счастливое обретение родными людьми друг друга («Мария Мойзес», «Командор»); и браки, при заключении которых в расчет принимаются лишь деловые соображения, а не чувства («Наследница майората Ромарис»); подкинутые дети («Мария Мойзес», «Командор»), обесчещенные девушки, тиран-отец; здесь и столь характерная для всего творчества Кастело Бранко тема богатства, нажитого в Бразилии.

Нельзя не заметить несколько двойственного отношения автора к изображаемому. Объективно он показывает старую Португалию, цепляющуюся за прошлое, не желающую идти навстречу новому; он обличает отжившие структуры общества, где женщина — существо бесправное, а ложно понятая честь значит больше, чем человеческое достоинство, а порой и жизнь. Вместе с тем мы не можем не ощутить, какой элегической грустью по безвозвратно уходящей в прошлое старине дышат страницы «Новелл о Миньо», грустью, столь характерной для всего романтизма. Тема возвращения к земле, к природе, к патриархальным отношениям звучит в произведениях почти любого из них: Антонио да Косты, Жулио Диниса, Кастильо и т. д. Камило Кастело Бранко удручен разрушающим воздействием буржуазной цивилизации на столь любимый им Миньо: «Я слышал, что железная дорога, которая пролегла на девственной груди этой провинции, своим скрежетом обратила в бегство воробьев, почтовые кареты и Честность», — пишет он все в том же вступлении к «Командору». А после полного сарказма и иронии — вот где чувствуется рука памфлетиста! — описания Браги с горечью заключает: «Итак, дон Антонио да Коста, здесь Вы видите центр прогресса, который распространяет свои световые лучи на северные деревни Миньо, между тем как Порто посылает на юг разносчиков заразы — приказчиков, которые везут с собой разрушение идиллических отношений между влюбленными и искушение в виде умащенных волос и прямого пробора в шевелюре, лоснящейся, как спинка ангорского кота».

Одна из отличительных особенностей португальского романтизма состоит в повышенном интересе к специфически национальному, к выявлению основных черт португальского характера. Эта тема в центре «Ландимского слепца», о герое которого автор говорит: «...настало время набросать силуэт этого забытого человека, а тот, кто захочет, сможет изваять его в вечном мраморе. Я же намереваюсь опровергнуть тех обманщиков, которые за неимением полноценных героев, из судеб коих они могли бы выжать четырехтомный роман, почитают Португалию заповедником лирических поэтов да вымоченных в слезах романистов, что сочиняют историю о деревенской любви». Жизненные перипетии Антонио Жозе Пинто Монтейро очень напоминают похождения героя плутовского романа. В самом деле, каких только неожиданных поворотов не было в судьбе этого человека! Ловкое мошенничество и проворство, благодаря которым он обманывал покупателей, уживались в нем с увлечением идеями французской революции, увлечением, зашедшим столь далеко, что за него он поплатился зрением. Но «стальная душа Антонио выдержала этот удар судьбы. Человек менее закаленный, наверное, погрузился бы в окружавшую его непроглядную тьму, но не таков был Пинто Монтейро. Он испросил луч света у преисподней и отплатил ей за эту милость, вступив на тропинку, ведущую в ад. В темнице своего духа он зажег светильник ненависти». В дальнейшем судьба делала этого человека то организатором сообщества воров, то полицейским осведомителем, то убийцей. Но из всех своих злоключений он выходил не сломленным, а еще более окрепшим. И в конце жизненного пути «выражение его лица говорило о том, что в душе у него царит мир и что он в ладу со своей совестью». Герой Кастело Бранко, несмотря на то что жизнь его была наполнена в высшей степени сомнительными похождениями, значительно чище и выше окружающих. У него твердые представления о чести, порядочности, долге, от которых он не отступает; он образован, как явствует из беседы с автором повести, и наделен душой, способной чувствовать и ценить поэзию, душой, способной загораться высокими идеями; и, наконец, это человек действия — качество, которое особенно ценит в нем автор.

После опубликования «Новелл о Миньо» сразу же стали раздаваться голоса, одни из которых с осуждением, другие с радостью утверждали, что Камило Кастело Бранко в своем новом цикле отошел от принципов романтизма. «Новеллы» публиковались одновременно с «Преступлением падре Амаро» Эсы де Кейроша, романа, первый, журнальный вариант которого португальцы прочли в 1876 году (окончательный, значительно переработанный автором, вышел отдельной книгой четырьмя годами позднее). Роман имел огромный успех, и было очень соблазнительно увидеть общее между ним и «Новеллами» Камило Кастело Бранко. Подтверждение тому находили прежде всего в повествовательной манере автора, отличавшейся точностью передачи языка крестьян португальского севера, их обычаев, всего жизненного уклада, вниманием к бытовой детали. Споры о том, так ли это, ведутся критиками и по сей день, причем нередко смешиваются понятия «реализм» и «натурализм». Сторонники той точки зрения, что Кастело Бранко кончил свой творческий путь как писатель-реалист, в подтверждение своей правоты ссылаются обычно на два романа, написанные вскоре после «Новелл»: «Эусебио Макарио» и «Шайка», включенные автором в цикл «Сентиментализм и история, история и сентиментализм» (1870—1880). Однако справедливо и возражение, что произведения эти скорее напоминают пародию на «Ругон-Маккаров» Золя и на стиль Эсы де Кейроша, находившегося в тот период под значительным влиянием французского писателя, нежели стремлением подражать им. Если же мы внимательно прислушаемся к голосу самого Кастело Бранко, то заметим, что он отмежевывается либо от натурализма, либо от тех явлений в только еще формирующемся реализме, что были обусловлены влиянием Золя.

В любой из новелл цикла мы встретим полемические высказывания в адрес новой школы. Иногда это как бы случайно брошенное вскользь замечание, иногда — развернутое теоретическое вступление, как, например, к «Командору». Традиция подобных вступлений — литературных манифестов была распространена не только в португальской и испанской литературах (Эспронседа, Эркулано, Алмейда Гарретт), но и вообще свойственна всему западноевропейскому романтизму.

«Новеллы о Миньо» оставляют у читателя светлое чувство. Любовно выписанный автором образ Марии Мойзес — один из самых прекрасных не только у Камило Кастело Бранко, но и во всей португальской литературе. Она добровольно, без сознания жертвенности, без какой-либо аффектации отдает свою жизнь людям, считая это совершенно естественным — «ведь давать куда приятнее, чем получать». Во многом напоминает она другой пленительный образ, созданный Камило, — Мариану из «Пагубной любви». Деятельная доброта, возвышенные чувства, подлинное благородство души отличают и других героев «Новелл». И в контрасте с ними особенно отталкивающими кажутся скупость Бенто де Араужо и поразительная эмоциональная и духовная неразвитость Фелизарды, наследницы майората Ромарис. И все же в «Новеллах о Миньо» торжествуют доброта и «бессмертное творение человека — добродетель», справедливость и честь; обретают счастье те, кто долго страдал. Думается, в этом — одна из причин такой долгой читательской любви, любви заслуженной и прочной.

Камило Кастело Бранко прекрасно знает то, о чем он пишет: он точен в передаче быта Миньо, его природы — немногим до него в португальской литературе удавалось так ненавязчиво и гармонично сочетать описания пейзажа и внутреннего состояния человека. Особенно заметно это в «Марии Мойзес», одной из самых любимых читателями новелл цикла. Но несмотря на точно схваченный и переданный язык героев, на реалистическую достоверность в изображении быта, — что и дало ряду критиков относить «Новеллы о Миньо» к новому направлению, — Камило Кастело Бранко конечно же остается здесь мастером романтической школы. И в первую очередь благодаря типичным для романтизма конфликтам и ситуациям, способам их разрешения, возвышенно-приподнятому стилю и созданным образам.

В сегодняшней Португалии творчество Камило Кастело Бранко не только не забыто, но, напротив, пользуется большой популярностью. Когда в 1925 году отмечалась столетняя годовщина со дня рождения писателя, в Порто, городе, с которым связана жизнь и творчество Камило, его именем была названа улица и воздвигнут бюст писателя. А в 1958 году в Сан-Мигел-де-Сейде, в доме, где он жил, был открыт литературный музей. Все это свидетельствует о признании народа, равно как и то, что имена только двух португальских писателей присвоены литературным клубам страны. Одно из них — Эса де Кейрош, другое — Камило Кастело Бранко.

Н. Матяш