Пака. Книга сапфировая

Глава 13 Алена. Влюбилась, серьезно?!

Он пел мне…. А я слушала, затаив дыхание, и не могла оторвать глаз от него. Чудесный голос, прекрасные песни.

Стива, я и думать не думала, что ты так умеешь!

И вот это мои мысли после того, как этот гадский солдафон отчитал меня, как школьницу!!! Никаких сомнений, Стива прав! Я совершенно ненормальная особа!

Правда, с горечью я осознала, что его слова не лишены были смысла, логики и такой неприятной для меня правды. Я обижена, раздавлена, но меня очень греет мысль о том, что Стива говоря все это, проявил заботу обо мне. Вот так вот, своеобразно, она дал понять, что я сама и судьба моя, ему не безразличны.

И что думать? Как поступить?

Можно надуться, как индюшка! Приехать домой (что я буду дома, я не сомневалась, Стива же со мной и спасет!!), пожаловаться па или Ильке…

Можно внять его словам и начать применять «тормоз».

В первом случае- я докажу собственную беспомощность и несостоятельность.

Во втором случае — проявлю мудрость и… трезвомыслие.

Но я злилась! Правда, не на него, точнее не совсем на него. Я привыкла к его тону и образу мыслей (странно, что так мало времени мне для этого понадобилось), потому и смогла понять, о чем он мне вещал. Злилась я на то, что Стива мной не восхищается.

Почему??? Все мужчины, которые, так или иначе, оказывались в моем поле зрения, влюблялись в меня…ну, или проявляли интерес! А этот Кочерыжка, нет!

Ну, допускаю, что он меня…э…хочет. Взгляды его томные, я не могла истолковать как-то иначе. Но, где обожание? Где восхищение? Поклонение, в конце концов! Я же тиби! Сокрушительная!!!

Боже, я правда, избалована сверх меры и принимаю все, как должное. И любовь, и поклонение, и восхищение…

Как же он поет… Как смотрит на меня…

Я очень не хотела думать о том, что путешествие наше скоро закончится, и мы не увидимся более. Я стану скучать по нему. И по глазам его стальным и по улыбке, той, которая настоящая и которая только для меня! Я точно знаю, что лишь для меня! Уверена! Чувствую это всеми мыслимыми и немыслимыми возможностями своего организма и дара!

За всеми этими размышлениями я и не заметила, как Стива отложил гитару, и пялился на меня, как собачка на косточку!

— Что? Что ты смотришь?

— Кариньо, ты сама на меня смотришь. Давно уже. Не отрываясь, — и глазами так на меня зырк!

Вот откуда в тебе Стива, тюлень ты мороженный, столько пламени? Почему ты полыхаешь, когда я рядом? Так бесишься? Нравлюсь? Или это плотское?

Вздохнула и ничего ему не сказала.

— Amado, пугаешь. Неужели сказать нечего? — вот докопался!

— Ты поешь очень красиво. И голос прекрасный. Без фальши и позерства. От души, Стива. Я заслушалась и позавидовала. Знаешь, люблю петь, но так как ты не смогу, — я снова вздохнула и поднялась с диванчика.

Уже на пороге салона, я обернулась к нему и сказала.

— Я благодарна тебе за правду и за совет о тормозе. Но, я все равно обижена. Я постараюсь справиться со всем этим. Принять или отвергнуть. Право выбора все еще у меня есть. Нет твоего уважения, но это я тоже планирую пережить. Спокойной ночи, — я уже было двинулась в сторону каюты, как Стива подлетел, и цапнул меня за плечи, резко развернув к себе.

Я уставилась на него, подняв лицо, в который раз удивляясь его мужественности и красоте.

— Не уходи так, Алена. Выслушай меня, — еще одна лекция от мудрого Стивятины?!

— Может завтра? С меня довольно. Или ты припомнил еще что-то нехорошее обо мне?

— Amado, я тысячу раз говорил тебе, но ты все это пропускала мимо ушей. Я в жизни не видел такой смелой девочки, как ты. Ты — ПРАВИЛЬНАЯ, понимаешь? И пусть тебе кажется все, что угодно, но мое уважение ты уже получила, и именно в тот момент, когда я увидел тебя с серебряной тыкалкой в руке. Я уже говорил тебе, все эти сказки про честь и гордость не по мне, но то, что ты не паниковала, была собрана и готова была защищаться, я прочувствовал в полной мере. Я промолчу о том, что ты молча и без истерик, пролежала в закутке, без света и почти без воздуха и ни слова обиды, никаких претензий. Какой смелой была в Бонхо и моментально приняла игру, прикинувшись даху. Ты ни разу не подвела меня. Ни разу не нарушила моих планов. Да, плевалась ядом, но уже потом, когда опасность была позади.

Я тупо хлопала ресницами, глядя на Кочерыжку. Это оно обо мне???!!!!! Вау….

А он продолжил.

— Мы не понимаем друг друга, кариньо. Довольно часто спорим. В том моя вина, поверь. Это от отсутствия доверия. Для меня это привычно. Я никому не доверяю с детства, но, ради тебя, готов сделать исключение. А ты… ты уже сказала, что доверяешь мне, как никому другому и я тебя не подведу, — с тем он меня и выпустил из своих лапищ.

А мне стало холодно, когда я перестала ощущать его руки на своих плечах и его взгляд.

Но, его слова… Мне и дома-то никто не доверял… Тетушка Ирэн, не смотря на уверенность в моих кулинарных талантах, пробовала еду, которую я готовила для ее великосветских ужинов. Дядя Гоша всегда заставлял меня репетировать песни и перед концертом, непременно лично слушал мое выступление. Па — «доверяй, но проверяй». Ма- «не верю, но очень люблю». Илька- «это же Пака, люблю и оберегаю». Бабуля Солана — «она Пачего, а тут ничего не поделаешь».

Стива…получается, только ты веришь мне? Веришь в меня?!

Я не хотела плакать, кусала губу, жмурилась, но ничего не вышло… Заревела и кинулась Стиве на грудь! Дурочка безумная!

Он обнял меня так крепко, что стало больно и приятно, одновременно. Стива шептал мне что-то на ухо на языке Пачего, а я не слушала и плакала.

Так и стояли, пока я не включила мозг. Утерла слезы о его майку, просто повозив моськой по его груди.

— Стива, отпусти я пойду, иначе сама не знаю, что еще выкину!

— Ну, ты напугать меня решила что- ли? Кариньо, я готов ко всем твоим выходкам, и даже к тем, о которых ты сама еще не ведаешь, — он улыбался, и вытирал мои щеки от слез.

Повздыхала, помолчала и выдала.

— Я тебя не подведу. Ты можешь мне доверять, Стива. Только имей в виду, ты первый, кто верит в меня. И…спасибо… — я снова собралась рыдать, но Стива не дал.

— Paloma, да они все идиоты. Ты надежна. По крайней мере, в те моменты, когда решается вопрос жизни и смерти. Знаешь, именно так я и подбираю в свой отряд людей. Пойдешь ко мне? А что? Тиби- дистэто, это же такой ресурс!

— Ну, если только ты выдашь мне тыкалку посолиднее, — я уже улыбалась ему, слезы высохли, точно, психическая.

Но как же лестно было это слушать! Стива…а ведь ты совсем непрост! Люлей мне раскатал, потом комплиментами засыпал. Это ты так меня дрессируешь? Кнут и пряник?

— Не плачь больше. Меня от твоих слез колбасит, — правда, колбасит, вон даже глаза потемнели.

— Не буду. А ты не отчитывай меня больше, ладно? Это…больно. И попытайся не дрессировать меня… Я это все понимаю, чувствую и кажусь самой себе дурочкой, с которой можно вести себя, как вздумается, — извини, Кочерыжка, но молчать я не стану, как бы я к тебе не относилась!

Он рассердился….точно!

— Кариньо, и в мыслях не было!

— Правда? А выглядит, будто было, — я верю ему, конечно, но…

— Правда, — он кивнул, подтверждая свои слова.

— Я тебе верю, — развернулась, чтобы пойти в каюту, но, все же, не удержалась, — Про рыбину не забудь! Ты обещал!!! И, вообще, вон у меня кран капает! Хорошо, что опреснитель классный на яхте. Иначе не напасешься воды!

Стива захлебнулся удивлением и…восхищением???!!! Я не обманываюсь?

— Пакита, детка, сейчас ночь, а мы договорились, что ты как Виола Боскас, орешь днем. Сейчас моя очередь, так то… — и смеется, парась!

— Пойду! Иначе…стукну тебя…сковородкой! — я, пряча счастливую улыбку, сбежала в каюту, чтобы подумать в одиночестве обо всех событиях и….о Стиве.

Дорогие мои читатели, очень жду комментариев. Мне необходима ваша поддержка!!!)))

Прикрыв за собой дверь каюты, с разбегу прыгнула на постель. Помолотила ногами, от чистого, детского счастья.

Стива в меня верит!!!

Кочерыжка, дорогой, я не подведу тебя. Никогда. Что бы ни случилось. Ты поймешь, что я могу быть разумной и надежной! Правда, ты и сам уже сказал, что я такая. Я ТАКАЯ! Ты видишь меня такой?

— Пака, перестань болтать сама с собой! — внятно проговорила я самой себе.

Не помогло, и я снова завела мысленный диалог со Стивой. Глупая, зачем? Живой Кочерыжка, из плоти и крови, буквально за стенкой. Чего ты тут одна валяешься? Если пойдешь к нему, сможешь говорить с ним и смотреть на него. Не просто смотреть, любоваться!

Глупая, глупая, Алена…. Влюбилась? Да. За пять дней? Да! И в кого? В жуткого дистэто? В парня, который предпочитает блондинок и совершенно непонятным образом, не ведется на меня — тиби!

Все ясно, Господи, ты послал мне наказание в лице Стивы, чтобы я тоже могла понять, что такое неразделенная любовь. Безответная. И все потому, что я высокомерная принцесса, разбила много сердец, даже не понимая, насколько была жестока в своей НЕлюбви и холодности.

Отто, прости.

Моро, прости.

Женечка, прости.

И все остальные, чьей я так и не стала, простите меня!

А ты, Кочерыжка, берегись! Я еще поборюсь с Судьбой за тебя. Иначе, я не жуткая Пака!

Потом я себя остановила, помня, что стану чьей-то тантум тиби. И нет никаких гарантий, что моей истинной парой будет Стива….Влюбить в себя и оставить его, уйдя к тантум? Я снова жестока…. Прости, Кочерыжка. Пусть все идет, как идет. Я же стану наслаждаться каждой минутой, проведенной рядом с тобой.

Вот с тем и уснула, в чем была, поверх простыни. Спала, словно убитая и проснулась радостной.

Точно, психическая! Влюбилась безответно, а радуюсь…Чему?

Привела себя в порядок, надела шорты, белую майку с сердечком на левой груди и направилась в салон, измышлять завтрак для НЕГО.

Меня ждал сюрприз. В распахнутые двери салона на корме я увидела Стиву в одних шортах и с удочкой в руках! Яхта не двигалась. Мы стояли? Почему? Стива ловил для меня рыбину??

Стивочка, родной, это так приятно!

Я захотела подкрасться незаметно и напугать его. А что? Ему можно, а мне нельзя?

— Доброе утро, жуткая Пакита, — и все это спокойным голосом.

Он даже не повернулся ко мне. У него глаза на затылке??? Шла-то я тихо. На цыпочках.

— Как? Ответь мне, как ты услышал? И я не стану орать «Виолой», — я смеялась.

Стива повернулся ко мне, и я замерла.

Какой, все-таки роскошный экземпляр! Вот этот его голый торс в шрамах и попилах, пресс, шорты, сидящие низко на его шикарной заднице…Я в полной мере оценила все достоинства его…э…скажем так, мускулистого тела. Очень хотелось обнять Кочерыжку, но я сдержалась, помня, что он не мой тантум. Я влюблена, но это не значит, что я стану его, а он моим.

— Классное сердечко, paloma, — а глаза серьезные! — Я услышал твой запах.

— ????

— От тебя несет лавандой за версту. В моем поместье она растет, и я знаю, как она пахнет.

— У тебя есть поместье? — я подошла поближе, стараясь не глазеть на него.

— Выиграл в карты. Что? Чему ты удивляешься, кариньо? — Стива возился с удочкой, и уже не первой!

Вокруг него валялись сломанные снасти и деревяшки.

— Расскажешь? — я подняла сломанную палку и уставилась на нее, как баран (баранка!).

— Ага, — он закинул удочку в море и принялся удить.

— Стива, ты от злости удочки поломал? — я начала собирать «запчасти».

— Нет, кариньо. Тут здоровущие рыбины! Я подцепил несколько штук, а вытащить не смог. Тяжеленные! Эта удочка последняя, — он кивнул в сторону опасно изогнувшейся палки, — Оп! Есть!

Он начал «выводить» рыбину и…хрясь!

Кочерыжка аж полыхнул от обиды. Я сдержала смех, помня, что в такие моменты мужикам лучше не показывать ничего подобного, ибо чревато!

Это я?! Сдержалась? Быть не может! Стива- ты волшебник. Одна кочерыжкина лекция и жуткой Паки как не бывало. Страшненько, вообще-то… На что еще способен этот парень? Такой загадочный, красивый, умный, сильный…

О, все, остановись! Начни еще ему поклоняться, дурища!

— Ок. Не хотите по-хорошему, сейчас даром лупцевать начну, — решительный мой солдафон, откинул сломанную удочку и подошел к краю мостка.

— Стива, — я уже сгорала от любопытства, — Как это, даром?

— Никогда не ловила рыбу с помощью дара? — он удивился, — Хотя, где тебе, принцесса… Я пацаном глушил рыбу даром, в Старой Северной Столице. Удочку взять было негде, а есть хотелось.

Плакать не буду! Бедненький….

Я подошла поближе, уселась на мостке и стала наблюдать за шоу.

Стивка поднял руку, внимательно посмотрев на воду, и швырнул в море свой огненный всполох. На секунду мне показалось, что цвет его дара блеснул пурпуром! Ох, и странный ты, Кочерыжечка!

Рыбина, огромная, тугобокая, всплыла на поверхность. Была она живой и слегка задумчивой, если так можно сказать о рыбе. Господин майор, встал на колени, и вытащил это блестящее и мокрое нечто руками.

— Пакита, подарок. Держи! — и кинул ее в меня!

Рыба в полете ожила и забилась в судорогах!

— Ай! — я испуганно вскочила и побежала прочь от этой чешуйчатой опасности! — Балбес! Сам хватай свой подарок! Напугал!

Рыбина билась по корме, тугая и сильная. Я понятия не имею, как теперь ее поймать! Тазиком накрыть?!

Стива угорал надо мной! Ах, так????

— Я не притронусь к ней! Она здоровенная и опасная! Вон, смотри как бьется…. Плавниками изрежет. И хватит уже ржать! Ты же не офицерский конь!

Кочерыжка задумался…

— Пака, не трогай ее. Ты права. Порежешься. Я сам, — и преспокойно поймал тугобокого монстра своими лапищами.

— А ты не порежешься? Ну, вот скажи, на фига? — я заволновалась, потому, что держал он ее голыми руками.

Побежала за ведерком, набрала морской водички, и Стива запустил туда страдалицу (или страдальца?).

— Ты не поранился? Крови нет? Давай посмотрю! — я скакала возле парня, а он, удивленный (и тронутый!!!) моей заботой, молчал и протягивал ко мне ладони.

Я цапнула его ручищи и внимательно осмотрела. Обошлось!

— Пака, спасибо, конечно, но мои руки привыкли к таким вещам. Не стоит волноваться, — а голос такой…

— Все равно! Когда ты уже станешь себя беречь и ценить?! — я старалась не смотреть на Стиву, — А я смогу даром лупить по рыбе??!!!!

Кочерыжка потряс головой и глаза прикрыл. Что опять?!!!

— Amado, я никогда не привыкну к таким вот твоим «переходам! То ты бегаешь вокруг меня, как наседка, то превращаешься в малолетку, — помолчал, — А давай проверим??!!!

И он поволок меня к краю мостка, сам превращаясь в пацана! Где-то я это уже видела… Точно! Ма и па так себя ведут! Что??? Они каким боком тут? При чем здесь, вообще, родители?!

— Давай, вставай на коленки и запусти им туда синих искр!

— Loco, ты не хватай меня так сильно! Я вся уже в синяках! — мне было приятно его прикосновение и хотелось большего.

Пака, прекрати! Не сходи с ума с утра пораньше! Это я «loco» (сумасшедшая), а не Стива.

— Кариньо, давай уже. Интересно, что будет с рыбой после твоего дара.

— Ну…ты….Кочерыжка!

Мне самой было любопытно, и я принялась выискивать жертву. Море было до того прозрачным, что даже на глубине десяти метров все прекрасно просматривалось.

Надо заметить, что сейчас мы со Стивой смотрелись уморительно, стоя на коленках на краю мостка. Что тут скажешь, две шикарные задницы в едином порыве пытались добыть еду! И те самые задницы, были обращены….к Небу? Да будет так!

Вот она, толстая рыбища! Я запустила синим всполохом. Рыба остановилась, как бы зависла в воде. Потом рванула ко мне! Высунулась из воды мокрая морда, и уставилась на меня…с обожанием????!!!! Честное слово! Я смотрела на нее (на него?!), а оно на меня!

Стива хрюкнул от восторга и закатился безудержным смехом!

— Ни разу не смешно, — пробубнила я, глядя в глаз рыбы, второй виден не был, ибо сами знаете, как расположены глаза у рыб! — Мне что теперь делать с этой жутью?

Стива лежал на спине и хохотал, аки рыжий клоун!

— Стива!!! Оно на меня смотрит! Если я уйду, оно полезет за мной?

Парень провздыхался, уселся рядом со мной и ответил.

— Кариньо, вытаскивай влюбленное чудище и вари его. Или жарь. Можешь, засолить и высушить. Тебе виднее, ты у нас повар.

— Loco, я не смогу его есть, — я даже расстроилась, — Как теперь вернуть ему…или ей…разум? Delete можно?

— Откуда мне знать, Алена? — он снова принялся всхрюкивать от смеха, — Побеседуй с ним, скажи, что-нибудь. Что в этих случаях говорят ба…в смысле, девушки? Типа, ты очень хороший, но давай останемся друзьями!

Я не выдержала и засмеялась. А рыба… заплюхала хвостом по воде! Похоже, она смеялась вместе со мной! Мне все это снится??!!!

Стиву снова накрыло приступом хохота. Шикарное трио. Стива, я и рыба.

— Ладно, — я утерла слезы, выступившие от смеха, и обратилась к рыбе (психическая!), — Рыбка, прости. Я не хотела, чтобы так вышло. Давай просто дружить? Я не смогу тебя полюбить.

И коснулась всполохом рыбины. Она занервничала, забилась в воде, и нырнула. Клянусь, она поплыла плакать! Бедное рыбье сердечко, его я тоже разбила!

Потом я обратилась к Стиве.

— Если ты кому-нибудь об этом расскажешь, я лупану даром по тебе! — улыбалась я, глядя в серые, изумительные глаза Кочерыжки.

— Ни за что, paloma! Это будет мой личный секрет. Стану вспоминать и смеяться, — он снова захихикал, паразит!

— Интересно, а твоя рыбина что почувствовала?

— Она почувствовала, что пришел конец ее земной жизни, Пака, — он снова смеялся, — А вообще, не знаю. Честно говоря, я не думал, что твой дар так сработает.

— Я сама не думала, поверь. Впервые вижу, что дар способен управлять сознанием животных. Чувствами. Сюрприз, Кочерыжечка, — я поднялась, собираясь пойти готовить завтрак.

— Ты куда, кариньо? — он поднялся вслед за мной.

Куда, куда…можно подумать, у меня на яхте много мест для путешествий! Я рассердилась, сама не знаю почему. Хотела уже съязвить, но «личный тормоз» не позволил. Черт, работает!!!

— Завтрак готовить. Есть пожелания? — парень наблюдал за мной с интересом, и интерес тот никак нельзя было назвать дружеским или профессиональным.

Меня замурашило, но я постаралась проигнорировать этот трепет, поскольку ни к чему хорошему он не приведет.

— Просто бутерброд с колбасой можешь сделать? День сегодня хороший, не жарко. Проведи его на воздухе. Не парься в салоне над кастрюлями, — я чуть в обморок не свалилась от его слов!

Вот оно, Стивино участие в моей жизни. Как наивно и мило! Типа, дорогуша, отдохни, позагорай…. Мало, amado! Предложи мне поцелуи, объятия и…нежность. Чёрт, дура какая! Откуда нежность в нем? Да еще и ко мне, жуткой Паке?

Против воли моей вырвались слова…

— Мне не тяжело. Это в радость, Стива, готовить для тебя, — надо было видеть его лицо после моего заявления.

Пака, что ты городишь!!? Я тут же попыталась сгладить неловкость от собственной несвоевременной откровенности.

— В том смысле, что ты с таким аппетитом поедаешь мои кулинарные шедевры. От этого мне становится приятно и радостно. Здорово, когда кто-то ценит тебя.

Ой…. Люди, мне показалось или Кочерыжка слегка расстроился?… Снова муть между нами. Снова непонятные сигналы сердца и чувств, обостренных донельзя. Из меня выпрыгивают слова, которые я не сказала бы ему ни за что по доброй воле. И у него так же, уверена. И мне и ему тяжело дается самоконтроль. Мимика, жесты, слова, взгляды…. Все это слишком откровенно и правдиво! Искренне. Будто кто заставляет, внушает нужность и ПРАВИЛЬНОСТЬ такого вот общения.

Опять колет под левой грудью. Нервы! Все это от нервов и любви!

— Сделаю тебе бутерброд! Такой, который тебе может понравиться! Отто всегда нравилось! — ой, дурища!!!!!!

Я ляпнула глупость. Как жалко, что нельзя поймать слова! Поймать, скомкать и выкинуть!

Стива напрягся. Мышцы, и без того рельефные, обозначились четче. Взгляд обжег сталью и пламенем.

Мамочка…

— Мне нужен МОЙ бутерброд, amado.

— Хорошо, — пропищала я не своим голосом и соскочила в салон!

Заметалась возле стола, вытаскивая ножи, доставая разделочную доску. Кинулась к холодильнику, оглядывая продукты.

Так, хлеб для сэндвичей, слегка обжарить на сковороде с каплей масла и кусочком чеснока. Главное, не сделать хлеб жирным! Листики салата. Тонкие ломтики помидора. Пару-тройку лепестков маринованного огурчика. Слегка мазануть майонезом (собственного приготовления!). Так…скорее… Ветчинку на сковороду, тоже обжарить. Яичко туда же, обжарить. И все это выложить между хлебушком! Три ломтя и начинка! Ему понравится!

Сделала два здоровых, словно башни, бутера и положила на тарелку. Как раз вовремя, потому, что Стива нарисовался в салоне. Умытый и в футболке. Экая жалость… Ладно, буду вспоминать его офигическое тело.

— Это для МЕНЯ? — вот ведь, зануда!

— А ты кого-то еще тут видишь, loco? Для тебя! Садись и ешь уже, горе мое! — я психанула и уперла руки в бока.

— О, началось. Неугомонная ты, кариьно. Еще только утро, а «Виола» уже голосит. Надо все же поорать на тебя ночью, — он успокоился, но…осадочек остался, точно говорю!

Вот опять странность. Чего ему так не понравилось? Ну, сказала я про Отто и что? Можно подумать, у него не было никаких Лен, Юль, У- Джин и Каролин!

Кстати, любопытно… Спросить? Нет. Не стану. Себе больнее сделаю. Ничего не хочу знать о его похождениях и…прочем.

Между тем, Стива уселся на свое место и оглядел мои творения.

— Пака, я все это съем, не сомневайся. Однако, где твой завтрак?

— Э…не успела, — я развела руками и улыбнулась.

— Давай пополам? — с этими словами добрый солдафон, подвинул свою тарелку на середину стола, — Бери и ешь. Напомнить про нервного скелета?

Я взяла огромный бутерброд и откусила… Мммм…я молодец!

Стива аппетитно захрустел поджаренным хлебушком, и, ожидаемо, проглотил все до последней крошки моментально. Я не смогла одолеть и половины своей «башни», поэтому, протянула обкусанное творение ему.

— Я наелась. Возьми и не бойся, я не заразная, — он недоверчиво на меня глянул и лупанул.

— Вот сомневаюсь, кариньо. Дар твой невозможный сюрпризы подкидывает. Сейчас съем, а потом что? Забуду как дышать? Или уши кроличьи отрастут? А если крылья ангельские?

— Ты трус, Стива? — я подначивала, поняв, что МОЖНО.

И как я это ПОЧУВСТВОВАЛА не ведаю, не спрашивайте!

— Разумная предосторожность, Алена, — он взял мой «подарок» и съел.

Потом посидел, словно прислушиваясь к себе, поиграл бровями уморительно и выдал.

— Иди.

— Куда??

— Иди и купайся. Хочется же?

Из этого я сделала вывод, что завтрак Стиве понравился, иначе не стал бы он таким добреньким.

— Не пойду!

— Что так? — он очень удивился.

— А вдруг там эта рыбина? Будет за мной плавать или наблюдать?

— Ага, зацелует до смерти, — он принялся смеяться!

— Хорошо. Пойду. Но так и знай, Кочерыжка, если она уволочет меня на дно морское, то даже ты, герой- дистэто, не спасешь! — я сердиться начала.

Смех прекратился моментально. Стива окинул меня нечитаемым взглядом и выдал.

— Из под земли достану, — и снова так…зырк на меня.

Внутри у меня все перевернулось, под грудью закололо ощутимо, а я сама залипла на Стиве и впала в анабиоз. Дистэто, не спешил отвести глаз от меня и мы оба замолчали…кажется надолго.

Ничего не понимаю!

— Paloma, если боишься, давай врублю полный ход, и отойдем подальше от твоего морского обожателя.

— Я не боюсь. Чего мне бояться, если ты рядом и выполняешь такой ценный для себя контракт? — жаль, что я для него всего лишь «объект».

Вместо ответа, Кочерыжка поднялся из за стола и ушел… Потом я ощутила полный ход яхты и мы помчались, словно ветер подальше от рыбы. Бред полный, но мне было приятно. Спасибо тебе, Loco.

Позже, когда яхта встала на якорь, я купалась и была счастлива, а жуткий солдафон внимательно следил за мной. Вот ведь… Я наплавалась и собралась уже выходить, подтянувшись на руках, пыталась забраться на мосток. Стива вытащил меня за талию и… отпускать не собирался.

Стива, пусти, Христом Богом прошу… Сейчас расплавлюсь от твоих рук и стыда не оберусь! Ты только посмеешься надо мной, а я этого не переживу.

Уперлась ладонями ему в грудь, отстраняя. Он отпустил, но мне опять показалось, что нехотя. Чего только не придумаешь, не нафантазируешь, когда влюблена… Одурманенный мозг выдает желаемое за действительное.

— Я пойду обсохну и примусь за обед, — и ушла, провожаемая взглядом Кочерыжки.

На носу яхты меня остудил приятный ветерок. Прав Стива, сегодня не так жарко, как обычно. Подставила лицо солнышку и заулыбалась.

Потом приняла душ в каюте. Прибралась. Занялась обедом. Изготовила крем-суп и салат. Довольно и этого. Хоть пекло нынче и не сильно, но все равно жарко.

Накормила молчаливого Стиву и задумчивую себя. Ушла отдохнуть и уснула…

Пробуждение было приятным, даже слишком.

Стива стоял возле меня и тихонько тряс за плечо.

— Amado, ты не заболела? Спишь как убитая. Вечер уже, — от его голоса по мне прокатилась волна нежности, и я улыбнулась сонно, глядя на парня моей мечты.

— Стива, привет.

— Виделись уже, кариньо, — он уселся на край моей постели, приподнял меня за плечи и встряхнул, — Просыпайся. Вставай. Я от тишины скоро на стенку полезу. Кричать-то на меня некому.

— Соскучился, Кочерыжка?

— Не думал, что скажу такое, но да, соскучился. Вставай уже, Алена! Я ужин приготовил, — тут сон с меня слетел окончательно, и я уставилась на Стиву.

— Серьезно???

— Что «серьезно»?

— Ужин приготовил??? Так чего сидим-то? Идем скорее! — я вскочила и забегала по каюте, — Стива, выйди! Мне надо переодеться, умыться.

Он закатил глаза страдальчески, так, как это делал Илька, и вышел.

Так…то тут у нас? Нита, голубушка, спасибо тебе за этот вот сарафанчик синенький. На тоненьких лямочках, с пуговками по всей длине и летящей юбочкой. Причесаться, умыться и… Черт, куда я так собираюсь? На свидание, что-ли? Я на яхте со Стивой уже давно болтаюсь, он рядом двадцать четыре часа в сутки. Какое на фиг свидание???

Выскочила на корму. Удостоилась одобрительного взгляда Кочерыжки и обрадовалась, словно получила бесценный подарок.

Он приготовил рыбу, ту, что поймал утром! Исключительно пачеговский рецепт. Запек с лимоном и специями на огне. На огне??? Ай, точно. Яхта прогулочная, тут и гриль есть.

Уселась быстренько на диванчик за стол. Стива напротив. А где вилки? Ну, чудик ты, дистэто. Я уже поднялась сбегать за приборами, но он остановил меня.

— Такую рыбу едят руками, принцесса. Что-то не так? Никогда не ела руками? Попробуй, понравится, — и, сняв фольгу со здоровенной туши рыбы, оттяпал кусок и отправил в рот, — Вкусно, кстати.

Я попробовала и…черт, недурно!

Ели со вкусом, молча и долго. Потом убрав посуду и вымыв руки, долго сидели на корме и болтали обо всем на свете. Хохотали и спорили до тех пор, пока Стива не взял в руки гитару.

— Спой мне, amado.

Отказать я ему не смогла.

— Что спеть? Есть пожелания? — он задумался, перебирая струны.

Играл он потрясающе. Ощущалось в его игре пачеговское, темпераментное и волнующее. Мне в голову пришла идея!

— Стива, ты сможешь наиграть мотив песни gitanos? Их языка я не знаю, только те слова, что есть в их песнях. Спою на общеимперском. Песня известная, «Не вечерняя…».

— Ты ее знаешь? — он удивился, — Я хорошо ее помню и она нравится мне… Давай, paloma, начинай.

Он заиграл так мастерски, что я просто не смогла его подвести. Встала с диванчика и подошла к борту яхты. За моей спиной сияло бескрайнее море, окрашенное в цвет багряно-золотого заката. Сумерки быстро переходили в ночь… Красиво и печально полилась песня gitanos.

Есть что-то томительно бескрайнее в песнях табора. Бесприютное и вольное. Очень простое, в словах и бесконечно сложное в мотиве.

Пела как никогда… Должно быть от того, что песня была для Стивы.

Последний перебор струн, голос мой затих…

Стива молчал и смотрел на меня ТАКИМИ глазами, что я занервничала и смутилась! Заметила только, что пурпурное пламя показалось на миг в его взоре и потухло.

Гитару он отложил, встал и подошел ко мне.

— Amado, ты… — не смог подобрать слов! — Спасибо. Знаешь, поздно уже и мне необходим отдых.

Он обнял меня за шею, притянул к себе и поцеловал в лоб. После этого резко развернулся и оставил меня одну.

Я не стану описывать, что стало со мной после прикосновения его губ, скажу лишь одно, я чудом удержалась от попытки схватить его за футболку и не отпускать.

Влюбилась и серьезно…. Помогите!!!

Я осталась на корме. Долго сидела на диванчике, поджав ноги под себя, и прямо таки всей кожей ощущала, что Стива у себя в штурвальной не спит, а бродит туда-сюда.

Вот как хотите, а он тоже ко мне неравнодушен! Так почему молчит? Почему не проявляет инициативу? Мне что- ли нужно первой??? А вот хрен тебе, господин майор! Я Алена Бессонова дель Торе-Пачего Лакри-Пяст! Тиби, в конце концов!

Сердилась я конкретно и уже собралась пойти к Кочерыжке и высказать ему свое фи, как раздался рык «ловца»! Я в момент выкинула всю свою злость за борт и ломанулась к Стиве.

Он сам бежал мне навстречу.

— Алена, ну ты в курсе… Переоденься, линзы не забудь. И не прячься. Ты- Нита и должна быть на борту. Пока я не дам знак, будь в каюте. Не бойся.

С тем мы разбежались в разные стороны. Я — выполнять приказ дистэто, он…а фиг его знает, куда.

Минут десять спустя, мы поравнялись с яхтой.

Голос Стивы.

— Приветствую!

— Хэлло, бразер! Куда идете? — западный акцент.

— Гудали, а вы?

— А мы в Шахри. В Гудали что-то стряслось. Там проверки поголовные. Каждую яхту обыскивают и даже под водой проверяют. Психи! Данов понагнали. Сканируют на предмет дара.

— В Бонхо и Джиру то же самое. Преступница какая-то. Бред!

— Бонхо? Это малая пристань, верно? Зарядиться там можно?

— Да, вполне приличные зарядники. Идите смело!

— Ну, будь, бразер! Попутного ветра!

— И тебе не хворать, чел!

Боже мой….Гудали! Даны! Что делать?