Палатка для двоих

Глава 13

Через неделю после последней встречи с Ником в дверь квартиры Рэйчел позвонили. На пороге стоял ее отец.

Увидев его, Рэйчел побледнела. Даже в самом фантастическом сне она не могла вообразить, что этот человек будет разыскивать дочь. Кроме того, по убеждению Рэйчел, у него не было ни малейшей возможности найти ее.

– Мисс Флеминг, меня зовут Томас Брейден. Могу я поговорить с вами? – Он переступил с ноги на ногу, и Рэйчел догадалась, что, несмотря на самоуверенный вид, он сильно нервничал.

– Я знаю, кто вы, – холодно произнесла Рэйчел и отступила в сторону, позволяя ему пройти.

Не подавая вида, что заметила растерянность на лице гостя, Рэйчел показала ему на софу, приглашая сесть. Мысленно она проклинала свою врожденную вежливость, не позволившую ей захлопнуть дверь перед носом этого человека.

Томас Брейден не торопился начинать разговор. Очевидно, эта задача была для него не из легких.

Наконец он откашлялся и неуверенно начал:

– Когда вы сказали, что знаете меня, вы имели в виду… Рэйчел не дала ему договорить. Она не собиралась облегчать жизнь этому человеку.

– Мне всегда было известно, что я ваша дочь.

Брейден словно постарел на глазах.

– Я не знал, – тихо сказал он. – Я полагал, вы считали своим отцом Дэниела Флеминга.

Глаза Рэйчел гневно сверкнули.

– Чепуха! Вы не могли полагать что-либо, поскольку ничего о нас не знали. Вас не интересовало даже, кто у вас родился – мальчик или девочка! Вы ни разу не встречали мою мать, не звонили и не писали ей с момента, когда бросили ее!

– Это не так! – взволнованно воскликнул мужчина. – Я нанял сыскное агентство, чтобы иметь информацию об Ивлин, знать, нуждается ли она в помощи. Но когда мне сообщили, что Дэниел Флеминг берет ее в жены, я решил больше не вмешиваться. Дэниел дал ей все, что не смог сделать я.

– Не смогли или не захотели? – холодно спросила Рэйчел с каменным лицом.

Томас провел ладонью по лицу и умоляюще посмотрел на дочь.

– Позвольте мне рассказать об этом.

Рэйчел нахмурилась. Она подозревала, что услышит заранее заготовленную ложь. Тем не менее ей стало любопытно, и она нехотя разрешила:

– Хорошо, рассказывайте.

Брейден помолчал, собираясь с мыслями, и медленно начал:

– Ваша мать была очень красивой жизнерадостной девушкой. Она пребывала в восторге от того, что оказалась в Атланте. – На его лице при этих воспоминаниях появилась улыбка. – На нее не произвело никакого впечатления состояние моих родителей. Я приглашал ее в роскошные рестораны, а ей нравились пикники на природе.

– Да, это похоже на маму, – не удержалась Рэйчел.

– Она была восхитительна, я влюбился в нее по уши.

– Очевидно, вам понадобилось не слишком много времени, чтобы избавиться от этого чувства, – с горечью сказала Рэйчел.

– Постарайтесь понять. – В голосе его звучала мольба. – Мне было восемнадцать, я был избалованный, не созревший для самостоятельной жизни юноша. Когда выяснилось, что Ивлин забеременела, я запаниковал и по привычке обратился за советом и помощью к отцу. В этом заключалась моя большая ошибка.

– Почему?

– Потому что мои родители не хотели, чтобы их единственный сын стал женатым человеком и отцом в восемнадцать лет. Они твердо заявили, что если мы поженимся, то я лишусь всякой поддержки с их стороны. В то же время они предложили открыть для Ивлин и ребенка довольно крупный счет в банке при условии, что я отошлю ее домой и дам слово никогда больше не видеться с ней.

– И вы ее бросили!

– Я любил ее, черт возьми! Но у меня не было средств содержать семью. Я ничего не умел.

– Вам следовало по крайней мере попытаться найти выход.

– Я искренне полагал, что это был лучший вариант. Родители Ивлин были готовы принять ее и ребенка. Таким образом, дома ее ожидали любовь и забота близких людей, а деньги моих родителей обеспечивали материальную независимость.

– Значит, вы решили, что мама и папа лучше знают, как решать проблемы сына, и совесть вас больше не мучила?

– Я знаю, вы мне не верите, – грустно сказал Брейден, – но каждый день в течение многих лет я помнил о том, что потерял любимую женщину, своего ребенка, что Ивлин принадлежит другому мужчине. Для меня это было тяжелым испытанием. После того как я окончил колледж мои родители женили меня так, как считали нужным. Я не любил эту девушку, но мы были друзьями, и я полагал, что это хорошая основа для создания семьи. Мы действительно прожили вместе долгие годы. Наши дети уже выросли и покинули родной дом. Однако мы никогда не были до конца счастливы. Я не сумел полюбить жену так, как Ивлин. Через несколько месяцев нас ожидает развод.

Он откинулся на спинку софы и закрыл глаза.

Рассказ никак не вязался с тем, что всегда думала Рэйчел об этом человеке. В течение многих лет она считала отца бессердечным эгоистом, хладнокровно использующим других людей в собственных интересах. Брейден получил от жизни все, что хотел: деньги, престиж, жену и детей, положение, соответствующее своему социальному статусу. И теперь он хочет, чтобы Рэйчел поверила в его многолетнюю скорбь о разлуке с любимой женщиной и ребенком…

Брейден выпрямился и с трудом улыбнулся:

– Я вас больше не побеспокою. Мне было необходимо сказать, как вы мне дороги. Я объясню своим детям, почему я включаю ваше имя в завещание.

– Мне не нужны ваши деньги, – упрямо заявила Рэйчел.

Брейден криво усмехнулся.

– В вас нетрудно узнать Ивлин. – Усмешка исчезла с его лица, голос прозвучал неуверенно. – Я хотел бы встретиться с вами еще раз. Мы могли бы пообедать или поужинать вместе.

Рэйчел нахмурилась:

– Вряд ли это возможно. Я не сделаю ничего, что причинило бы боль матери или отчиму. Дэниел всегда был для меня настоящим отцом.

Брейдену было больно слышать эти слова, но ничего не поделаешь – он не мог рассчитывать на теплый прием после двадцати девяти лет отсутствия в жизни дочери.

– Скажите мне одну вещь, – вдруг попросила Рэйчел. – Как вам удалось отыскать меня?

– Я знал о вас все почти с первой минуты вашей жизни. – Его волевое лицо напомнило Рэйчел, что этот человек – гроза делового мира Атланты.

Расставание было неловким. Томас мялся у двери, словно хотел сказать что-то еще, но его останавливали каменное лицо и молчание Рэйчел.

Наконец он произнес тихо:

– Спасибо, что выслушали меня. До свидания. Рэйчел заперла дверь и прислонилась к ней спиной.

По ее щекам текли неизвестно откуда взявшиеся слезы.

На следующий день, в субботу, погода совсем испортилась. Рэйчел проснулась рано, точно зная, что ей делать. Автострада, ведущая к дому, была перегружена, и девушка сосредоточила свое внимание на управлении машиной. К счастью, это отвлекало от раздумий по поводу вчерашнего визита отца.

Дверь открыла мать, ласково обняла ее, и Рэйчел вдруг почувствовала себя маленькой девочкой. Ивлин отстранила дочь и внимательно посмотрела на нее.

– Что случилось, доченька?

Рэйчел хотела заговорить и не смогла. В горле застрял ком. Она рассердилась и, проглотив подступившие слезы, взяла себя в руки.

– Пойдем на кухню, – заторопилась мать. – У меня остались твои любимые шоколадные пирожные с карамелью и есть свежесваренный кофе.

Рэйчел с удовольствием позволила матери ухаживать за собой. Ей было спокойно в этой хорошо знакомой обстановке.

Ивлин суетилась, наливая кофе и щедро угощая дочь разрушительным для фигуры десертом. Рэйчел заставила себя есть и поддерживать преувеличенно непринужденную беседу.

Наступил момент, когда откладывать разговор, из-за которого она приехала, больше не было возможности.

– Вчера ко мне приходил Томас Брейден.

Улыбка исчезла, и вместо нее по лицу матери пронеслась целая буря эмоций. Она взяла дочь за руку и озабоченно спросила:

– С тобой что-то происходит?

– Не знаю, не могу понять, – призналась Рэйчел. – Он оказался не таким, как я думала.

– Ты можешь рассказать мне?

Рэйчел потерла виски, в которых медленно нарастала тупая боль. Подбирая слова и запинаясь, она пересказала содержание беседы с Томасом Брейденом.

Ивлин слушала молча, не отрывая глаз от лица дочери. Когда Рэйчел закончила, мать заговорила не сразу.

– Значит, все эти годы он постоянно интересовался тобой?

– По его словам, да. Я не знаю, могу ли ему верить. И хочу ли.

– Ему можно верить. – Ивлин печально улыбалась. – Томас всегда был даже слишком честным. Прежде чем отослать меня домой, он прямо сказал о причинах, которые вынуждают его делать это. Я тогда возненавидела его за предательство. Однако позже я поняла, что в целом он поступил правильно. Он оказался достаточно взрослым, чтобы сделать очень трудный выбор. В то время я решила, что Томас не любит меня, но теперь все выглядит иначе.

– Почему ты вышла за Дэниела, если любила отца?

Ивлин помолчала, собираясь с мыслями.

– Я безумно любила Томаса. Если бы наши отношения продолжались, моя любовь, вероятно, сохранилась бы навсегда. Но когда я осталась одна в ожидании ребенка, все мои чувства к нему умерли. Я приехала из Атланты с разбитым сердцем и невыносимо одинокой.

– Тогда ты вышла замуж за Дэниела?

– Ты знаешь, что Дэниел на шесть лет старше меня?

– Конечно.

– Мы знали друг друга в течение довольно долгого времени. Дэниел был взрослым мужчиной, со стабильным заработком и перспективной работой. Он, конечно, знал, что говорят обо мне в городе, однако пришел и сделал предложение.

– Ты согласилась?

– Я сказала ему, что беременна. Он уже знал об этом и тут же поклялся, что будет любить ребенка, как своего.

– И вы поженились.

– Да, и я никогда, ни на минуту не пожалела об этом. Дэниел дал мне все, что женщина может только пожелать.

Рэйчел набралась храбрости, чтобы задать еще один вопрос:

– Как ты отнесешься к тому, что иногда я буду видеться с моим… моим родным отцом? Нет, я не собираюсь искать с ним встреч, – поспешно добавила Рэйчел, – но если так получится?

Ивлин улыбнулась:

– Я буду рада, если так получится. Все эти годы меня огорчало то, что Томас не принимал никакого участия в судьбе своего ребенка. Похоже, что я ошибалась.

– А папа? Я не хочу, чтобы ему было неприятно.

– Ты недооцениваешь Дэниела. Тебе следует рассказать ему о случившемся, и все станет на свои места.

– А где он?

– Поехал на рыбалку с твоими братьями. Они вернутся к ужину.

Рэйчел встала и потянулась.

– Тебе помочь готовить ужин? Мне хочется прогуляться.

Ивлин подтолкнула ее в направлении двери:

– Иди, иди. Когда я не смогу накрыть ужин на троих, можете смело положить меня в могилу.

Рэйчел вернулась домой через пару часов. Вскоре появился и Дэниел.

– Тыковка моя! – издалека увидел он ее.

– Папа! – Губы Рэйчел задрожали, голос сорвался, и слезы полились по щекам.

Дэниел поспешил к Рэйчел, обнял ее и стал успокаивать:

– Поплачь, поплачь, дочка, полегчает.

Они сели на софу. Рэйчел продолжала всхлипывать в объятиях Дэниела. Он протянул ей большой белый носовой платок. Постепенно рыдания прекратились, слезы высохли.

– Мама сказала, что нам надо поговорить.

Рэйчел во второй раз поведала историю о встрече с Брейденом, тщательно подбирая слова. Это было нелегко, она не знала, как отнесется Дэниел к случившемуся.

– Родная кровь или нет, ты мой отец, и я люблю тебя всем сердцем! – с горячностью воскликнула Рэйчел.

– Но тебе необходимо разобраться в отношениях с Томасом Брейденом.

– Да… – прошептала она. Дэниел откашлялся.

– Ну что ж, это естественно, Рэйчел. Я не могу сказать, что не держу зла на этого человека, поскольку ему не следовало оставлять твою мать беременной. С другой стороны, благодаря его проступку Ивлин стала частью моей жизни, а вместе с ней – самая замечательная дочка, о которой только может мечтать мужчина.

– Спасибо, папа.

– Если ты ждешь моего мнения, я скажу. Тебе необходимо разобраться в твоих чувствах к Брейдену, а он имеет право видеть тебя, независимо от того, что произошло в прошлом.

– Я еще не уверена, что хочу этого. Мне по-прежнему очень обидно.

– Не торопись, пусть пройдет немного времени. Двадцать девять лет ждали, подождем еще несколько недель.

Рэйчел кивнула, комкая в руках платок. Дэниел внимательно наблюдал за ней, потом, нахмурясь, спросил:

– Что-то еще произошло, помимо встречи с твоим отцом?

Вопрос застал Рэйчел врасплох, она сначала удивилась, затем улыбнулась. Никому из детей не удавалось хранить секреты от Дэниела. Она принялась еще сильнее терзать носовой платок. Слишком болезненными, слишком явными для окружающих были ее чувства к Нику.

Дэниел, успокаивая, провел ладонью по ее руке.

– Можешь не рассказывать, если это личное.

– Мне необходимо поговорить об этом, – почти прошептала Рэйчел. – Не знаю, как начать.

– Речь о Нике? Я помню, перед отъездом вы даже не смотрели друг на друга.

Рэйчел криво усмехнулась:

– Я надеялась, нам удалось не выдать себя.

– Я знаю тебя всю твою жизнь и прекрасно вижу, когда тебе плохо.

– Ты прав. Я порвала с Ником, – выпалила Рэйчел.

– Почему?

– Пожалуй, мы не то чтобы поссорились… Короче, я сказала, что не смогу с ним больше встречаться.

– И чем же отличается эта формулировка от предыдущей?

– Тем, что формально мы не порвали друг с другом.

– Кого ты стараешься убедить – меня или себя?

– Что ты хочешь сказать?

– Я просто помню, какими глазами вы смотрели друг на друга, когда приехали. Я, возможно, выгляжу древним, но все еще могу заметить физическое влечение между мужчиной и женщиной.

– Этого недостаточно, чтобы строить серьезные отношения.

– Согласен, но уверен, что между вами есть нечто гораздо большее, чем простое влечение. А что, Ник добивается от тебя сексуальных отношений, к которым ты не готова?

Рэйчел почувствовала, как краска заливает ее лицо и шею. Она никогда не говорила с Дэниелом с такой откровенностью на подобные темы. Однако ей не хотелось, чтобы он думал о Нике плохо.

– Ник действительно добивается отношений, причем серьезных. Я даже уверена, что он готов сделать мне предложение.

– По этой причине ты ходишь мрачная, как на похоронах?

– Ник дорог мне. – Она сама поморщилась от того, как невпопад прозвучало это заявление. – Но брак между нами был бы невозможен. Ты же понимаешь, что мы принадлежим к разным социальным группам.

– Это так важно?

– Конечно, важно. Вспомни, что произошло с мамой и Томасом.

– И ты полагаешь, причина лежит в различии их социального положения?

– В чем же еще?

Дэниел положил ее руку между своими мозолистыми ладонями.

– Думаю, у тебя в голове небольшая путаница на этот счет. Будем честными, Рэйчел. В то время, когда я и твоя мама были молодыми, беременность в подростковом возрасте не была редкостью. Я не уверен, что банковский счет Брейдена сыграл большую роль в том, что произошло.

– Но его семья не захотела, чтобы он женился на маме.

– Родители бедняка могли поступить точно так же.

– Возможно, ты прав, – уступила Рэйчел.

– Скажи мне одну вещь. Если бы Ник был заурядным представителем среднего класса, ты могла бы быть счастлива с ним?

– Я бы не так боялась.

– Боялась чего?

– Что он разлюбит меня.

– Ты говоришь о Нике или твоем отце? Ненавязчиво заданный Дэниелом вопрос попал точно в больное место.

– Я их постоянно путаю, да? – тихо промолвила Рэйчел.

– Похоже на то, девочка. Одно дело, если ты не настолько любишь Ника, чтобы выйти за него замуж. Совсем другое, если ты судишь о нем по поступкам твоего отца. Это ошибочный подход. Ник далеко не мальчик. Он взрослый, зрелый мужчина, отдающий себе отчет в своих поступках.

– Я его сильно обидела. Возможно, он меня никогда не простит.

– Если любит, простит. Подумай обо всем спокойно. После встречи с Брейденом ты переживаешь эмоциональное потрясение. Когда ты сумеешь оценивать свои чувства к Нику, не смешивая их с чувствами к отцу, значит, ты готова к разговору с ним.

Рэйчел прижалась к его груди и крепко обняла.

– Я люблю тебя, папа.

Дэниел поцеловал ее в затылок.

– Я знаю, знаю, маленькая.

В последующие дни Рэйчел полностью отдалась работе. Время от времени ей вспоминались детали встречи с Томасом Брейденом. Она не могла с определенностью сказать, что чувствовала при этом. Было по-прежнему трудно разделить отца из прошлого и отца нынешнего.

В конечном итоге решение созрело. Нетвердыми пальцами Рэйчел набрала номер телефона офиса Томаса Брейдена. Женский голос попросил ее назвать свое имя. Через несколько тягостных секунд отец ответил:

– Брейден.

– Мистер Брейден… Томас… Это Рэйчел. Надеюсь, я не помешала?

– Нисколько. Рад, что ты позвонила. Это приятный сюрприз.

– Ты упоминал о возможности встретиться за ужином. Если предложение по-прежнему в силе, я готова.

– Сегодня вечером тебе удобно?

– Мне не хотелось бы, чтобы из-за меня нарушались твои планы, – торопливо пошла на попятную Рэйчел. – Меня бы вполне устроила следующая неделя.

– Эта встреча для меня важнее всего, что я запланировал, – произнес он ровным голосом. – Могу я заехать за тобой?

– Лучше встретимся где-нибудь.

Брейден назвал модный ресторан в фешенебельном районе города, и они договорились о времени встречи.

Встреча состоялась в дорогом респектабельном ресторане «У Джанкарло». Главными принципами обслуживания в нем были уважение покоя клиента и ненавязчивый сервис. Рэйчел предпочла бы встретиться в менее изолированной обстановке, но отступать было уже поздно.

Томас выглядел очень официально. Проходя по ресторану, Рэйчел заметила, как несколько женщин проводили его взглядами.

Усаживаясь за стол и делая заказ, оба обменялись формальными любезностями. В другой ситуации у Рэйчел потекли бы слюнки в предвкушении превосходного ужина, но сегодня от волнения у нее пропал аппетит.

Отпустив официанта, Томас улыбнулся:

– Ты не представляешь, как я обрадовался, услышав твой голос по телефону.

Рэйчел разглаживала складку на льняной салфетке.

– Я все еще не уверена, что поступила правильно. Но, похоже, иначе не могла.

– Я все понимаю. – Томас замолчал. Рэйчел заметила, что он нервничает.

Официант наполнил их бокалы вином. Когда он ушел Брейден снова заговорил:

– Я беседовал со всеми тремя моими детьми о тебе, и их реакция удивила меня.

– Трудно ожидать от них чрезмерной радости.

– Я тоже так думал. Я был сбит с толку, когда все они захотели увидеться с тобой.

– Захотели посмотреть на золотоискательницу, запустившую свои когти в их папочку, – с горечью произнесла она.

– Это не так, – поспешил заверить ее Брейден. – Их, конечно, нельзя назвать совершенством, но ни один из них никогда не был жадным. Они действительно хотели бы познакомиться со своей старшей сестрой.

– Наполовину сестрой, – упрямилась Рэйчел. Про себя она подумала, что отец немного наивен. Трудно поверить, что неожиданное известие было воспринято его детьми с такой легкостью.

– У меня возникла идея, – вдруг сказал Томас. – Было бы весело поехать этим летом нам впятером на Карибы, чтобы побыть вместе и получше узнать друг друга. У меня есть небольшой коттедж на Арубе. Там хорошие условия для занятий водными видами спорта, мы могли бы отлично расслабиться. Как ты к этому предложению относишься?

Рэйчел, ошеломленная, молча смотрела на него. Чему он радуется, неужели не видит, что его затея безумна?

Рэйчел положила вилку и постаралась объяснить как можно тактичнее:

– Мне очень хочется узнать тебя поближе, но я должна делать это постепенно. Мы могли бы просто встречаться время от времени, чтобы для начала перестать быть чужими друг другу.

Лицо Томаса побледнело от обиды. Некоторое время он молча гонял вилкой грибок по тарелке, затем поднял глаза.

– Извини. Понимаю, что для тебя все это слишком неожиданно. Я дал себе слово, что буду осторожен и ничего не испорчу. Знаю, что другой подобной возможности у меня не будет. Еще раз прошу прощения. Если я опять буду навязчивым, прямо скажи мне об этом, я исправлюсь.

– Ты ничего не испортишь. Просто будь терпеливым со мной. Кто знает, может быть, к концу лета я буду готова к каникулам в тропиках.

Ее непринужденный голос вернул улыбку на лицо отца. Остаток ужина прошел в разговорах о кинофильмах, книгах, политике.

Единственная и последняя неловкость произошла, когда они расставались у дверей ресторана. Обняться на прощание было бы фамильярно, пожать руки – глупо. Рэйчел собралась с духом и быстро коснулась губами его щеки.

– Спокойной ночи, Томас.

Она быстро удалилась, не решаясь оглянуться и увидеть его реакцию.

Что ж, первый, самый трудный, шаг сделан. Неплохое начало для налаживания мирных процессов. Завтра она позвонит Нику и будет молиться, чтобы тот не бросил трубку при звуке ее голоса. Надежда на лучшее забрезжила для Рэйчел.