Палеодиета – живое питание для здоровья

В книге написано о нас. То есть о Homo sapiens. В ней также рассказывается о том, как оптимизировать наши физические возможности, обрести здоровье и долголетие. Такие монументальные сюжетные линии могут заставить вас подумать, что далее последует растянутая по времени семейная сага. Не беспокойтесь. Эта история начинается и заканчивается в прошлом. Тем не менее, для того чтобы оценить ее в полной мере, важно заменить ваше современное представление о времени представлением о времени наших предков. Древнее видение времени было примерно таким.

Сначала все это трудно себе представить и кажется странным, но когда вы углубитесь в книгу, эта философия приобретет для вас больший смысл. Вы обнаружите, что такое описание реальности является более точным.

Подумайте об этом так: сегодня мы больше похожи на сумасшедшего на автобусной остановке. Нам как-то удается выживать, хотя не очень эффективно. Но как только у нас появится более реалистичный, ориентированный на прошлое взгляд, мы обретем понимание сегодняшнего здоровья и нездоровья. И, вероятно, прекратим пугать людей на автобусной остановке.

Стоп! Заведению пора открываться!

По праву рождения мы должны быть крепкими и здоровыми. К сожалению, наука и медицина, по большому счету, упустили это. Исследователи смело заглядывают в будущее, думая о новых лекарствах, генетическом анализе и хирургических методах. Но никто из них не задает вопросы: «Зачем нам все эти новинки?» и «Есть ли более простой, лучший способ быть здоровым и хорошо выглядеть?» Если бы они додумались задать эти вопросы, то поняли бы, что ключ к разгадке в том, чтобы начать с самого начала. Наши исследователи в области здравоохранения, которым нынче не достает опоры, чтобы справится с огромным объемом информации, мучаются с фундаментальными проблемами: «Что нам есть?», «Сколько раз в день заниматься физкультурой и какие упражнения делать?», «Можем ли мы жить счастливо?» И хотя такие вопросы, скорее всего, совершенно нормальны для исследователей в области здравоохранения, ответы на них постоянно меняются с поправкой на политиков, лоббистов и средства массовой информации. В результате их рекомендации не основаны на научных данных, а представляют собой политиканство и маневры в чьих-то интересах.

Наша система запутана и нецелостна; мы – заложники коммерчески ориентированных исследователей в области здравоохранения и питания, не имеющих объединяющей теории, с помощью которой можно было бы оценить превосходство одних результатов исследований над другими. Они ведать не ведают, где начало поиска ответов, и это делает нашу систему здравоохранения скорее паразитической, нежели симбиотической. И хуже всего то, что всего лишь горстка людей делает реальные попытки навести порядок в этом хаосе. Но кто сможет обвинить наших ученых? В конце концов, это чертовски тяжелое дело – зарабатывать деньги на здоровых людях… Если вы, конечно, не продаете велосипеды, кроссовки или не учите танцам.

Если смысл в таком положении дел? Позвольте мне провести аналогию, чтобы объяснить это образно. Представьте себе, что у вас имеется коробка, полная кусочков керамики, половина из которых зеленого цвета, а вторая половина – красного. Ваша задача – сложить эти фрагменты так, чтобы получить цельный оригинальный объект. А теперь представим себе два сценария.

Согласно первому, вам известно, что объект, который вы должны создать, – это миска, целиком состоящая из красных керамических кусочков. Во втором сценарии вы совершенно не представляете себе объект задания, но, кроме того, вы должны будете надеть очки, и теперь все керамические кусочки (и красные, и зеленые) будут казаться вам коричневыми. Не кажется ли вам, что эту задачу довольно трудно выполнить, если учесть, что каждый бит информации (керамические кусочки) выглядит похожим на другой и вы совершенно не представляете, что собираетесь создать?

Я думаю, что всем очевидно: мы имеем дело с запутанной и безнадежной ситуацией. Так случилось, что как раз подобную картину мы наблюдаем в диетологии, медицине и в большинстве медицинских исследований. У каждого на глазах шоры, одно исследование похоже на другое, и у нас нет никакой объединяющей теории, с позиций которой мы могли бы оценивать свои открытия. В результате мы получаем различную информацию о том, что полезно нашему здоровью, а что нет. В один год яйца – это средство, которое спасает вашу жизнь, а на следующий год, возможно, они станут той пищей, что сведет вас в могилу.

Хотите более конкретный пример того, как это влияет на вас? Вот один неплохой…

Вы становитесь жирными от жира, не так ли?

Ученые головы сломали, чтобы понять, почему мы не жиреем от жира. Вы когда-нибудь слышали о «французском парадоксе» или «испанском парадоксе»? Французы (как и испанцы, итальянцы или греки) едят гораздо больше жира, чем американцы (а вот сахара – всего лишь маленькую толику от того, что едим мы), но не становятся от этого полными и не болеют диабетом или онкологическими заболеваниями в той степени, в которой болеем мы. Почему?

Наши диетологи говорят, что мы потребляем с пищей слишком много калорий и слишком большое количество жира. В 1 грамме жира 9 калорий, а в 1 грамме углеводов и белков их только 4! Поэтому утверждение, что «жир делает нас жирными» правильно, не так ли? Не следует ли нам попросту есть меньше и разумно выбирать то, что мы едим? Не является ли здесь главным фактором сила воли? Не следует ли надавать по заднице «ребенку, живущему во мне» за то, что я в очередной раз «соскочил» с еще одной богатой углеводами диеты, содержащей малое количество жиров?

Большинство людей пробуют эти «разумные» подходы, терпят неудачу и в конце концов становятся жирнее, больше страдают от болезней и впадают в глубокое уныние. Почему все эти рекомендации диетологов (сила воли, сдержанность, пример, баланс, клетчатка, подсчет калорий) не работают?

Почему? Чем это объяснить? К сожалению, ответ на этот вопрос требует еще одного вопроса: «Можно ли привести в пример кого-нибудь, кто не страдает от таких напастей, как рак, аутоиммунные и нервные заболевания, ожирение, диабет?» По иронии судьбы ответ утвердительный – да, существуют люди, которые живут без этих болезней. Но когда эта информация попадает к врачам, диетологам, исследователям, они игнорируют ее, поскольку она противоречит той концепции, которая их кормит. Это похоже на ситуацию «новой одежды короля». Наше медицинское сообщество – голое, ему нечем прикрыть свою наготу. Поэтому оно снова возвращается к исследованиям, в ходе которых сравнивается рацион с 15 % жиров с рационом с 20 % жиров, при этом в каждом 55–60 % углеводов из цельнозерновых продуктов, ведь каждому понятно: без кекса с отрубями свалишься и умрешь!

Возможно, я зря нападаю на нашу исследовательскую братию. В конце концов, эти бессмысленные исследования защищают университетские кафедры от закрытия и помогают их финансированию. Но, как ни странно, больше хочется спасать вас, нежели заботиться о том, чтобы было хорошо этим болванам, сидящим на бессрочных контрактах. Однако чтобы спасти ваши задницы, мне приходится дать вам послушать их старую шарманку, поющую одну и ту же песню.

Не сбивайте меня с толку правдой

Кто-то может подумать, что люди (включая специалистов по питанию) осознают, насколько сильно генетика влияет на наше настоящее и будущее. Ничего подобного. Наоборот, эта идея вызывает сильное сопротивление. Считается, что такой ответ слишком прост. Кроме того, некоторых людей раздражает, что ответы на вопросы о причинах большинства невзгод нашей жизни лежат в прошлом. Другим неприятно думать о том, что мы, Homo sapiens, являемся частью природы.

Мы, как и все другие существа на этой планете, связаны между собой своими корнями. Этот факт, конечно, подрывает наше ощущение уникальности. Однако нам нужно просто перенести наше внимание с потока выше по течению на поток ниже по течению и с благодарностью отнестись к нашим предкам. Мы (вы и я) представляем непрерывную линию жизни, протянувшуюся в прошлое, к началу веков. Круто, не так ли?

Некоторые из вас в курсе всего этого, некоторые нет. Отлично: не верьте ни одному слову из того, что я сказал. Вместо этого попытайтесь выполнить рекомендации этой книги и понаблюдайте: действительно ли вы стали выглядеть лучше, чувствовать себя здоровее и показывать прекрасные результаты? Это ведь честное предложение, правда? Как только вы увидите, что палеопрограмма действует, вам, скорее всего, захочется узнать: «Почему?» Для ответа на эти многочисленные «почему» в этой книге я выработал свой собственный подход, начинающийся с механистического описания заболеваний. Вы узнаете в деталях, как наша современная жизнь приводит к диабету, аутоиммунным и нейродегенеративным заболеваниям, а также к бесплодию. Затем вы узнаете, как избежать или избавиться от этих напастей.

Но прежде, чем мы перейдем к научным вопросам, мне хотелось бы немного заглянуть в антропологию. Для меня важно предоставить этот материал, поскольку он поможет вам и вашему врачу разобраться в том, как палеопрограмма может положительным образом повлиять на состояние вашего здоровья и помочь избавиться от заболевания. Антропология и исторические аспекты этого повествования задевают во мне какие-то особые струнки души. И это волнует меня. Мы рассуждаем о метаболизме, генетике, биохимии, но думаем прежде всего о живых людях, а также о том, как их питание влияет на образ жизни. Это микрокосм изменяющих мир действий, совершенных всеми нашими предками. Переход от миллионов лет собирательства и охоты к самому главному глобальному эксперименту – сельскому хозяйству.

Как вы поймете позже, это была совершенно «фаустианская» сделка, и дьявол получил пока не все, что ему причитается. Не верите? Давайте отправимся в Калифорнию, в мой родной город Чико, и поговорим с экспертами по этому вопросу в непринужденной обстановке.

Сельское хозяйство: торопитесь делать запасы! Неограниченный потенциал роста! Работа рядом с домом!

Чико, штат Калифорния, – небольшой, но замечательный университетский город. Красивый студенческий городок частично окружен традиционным деловым районом. Там немало отличных кафе, ресторанов и баров. Прекрасное место для работы над диссертацией в течение 4–7 лет. Теперь представьте себе, что мы приехали в Чико и решили отведать креветочных коктейлей с северокалифорнийской «Маргаритой» в одном из этих мест. Время – 11 часов утра. Весь обед мы говорим о палеопитании (я все понимаю. Большой зевок. Но не уходите пока), вас уже клонит в сон, но вы прониклись этой диетой только на 50 %. Вы признаете, что мой рассказ весьма убедителен, но вам хочется услышать мнение других людей, которые не так «фанатичны» в этом вопросе. Я предлагаю сходить к экспертам на факультет антропологии. Он расположен в нескольких минутах ходьбы, в студенческом городке.

– Антропологии? – спрашиваете вы. – Не лучше ли нам пойти на факультет диетологии?

Я улыбаюсь.

– Конечно. Мы посетим его завтра, после факультета антропологии.

Мы допиваем наши «Маргариты» (чтобы не выбрасывать деньги на ветер) и отправляемся в наше увлекательное путешествие. Так получилось, что большинство сотрудников факультета антропологии обедают в этот день вместе. Мы входим, и кто-то спрашивает нас: «Чем вам помочь?»

– Нам нужен антрополог, – отвечаю я. – Прямо сейчас!

У нас совсем не пугающий вид, поэтому нас приглашают сесть и объяснить, чего мы хотим. Мне хочется задать вопросы так, чтобы они не подводили к нужному ответу, поскольку вы лишь наполовину убеждены в этом «палеосумасшествии». Я тщательно формулирую свой первый вопрос, который в конечном итоге звучит так: «Какое событие оказало самое большое влияние на ход человеческой истории?»

Низкий гул в зале, мой вопрос обсуждается. Через минуту воцаряется тишина и декан факультета, дородная женщина в возрасте немногим более пятидесяти, оглашает ответ: «Сельскохозяйственная революция».

Все сидящие за столами согласно кивают. Ваша голова тоже кивает, но от съеденной пиццы. Но вы замечаете консенсус. И еще полностью не выйдя из послеобеденной дремоты, тем не менее задаете очень важный вопрос:

– Почему? Почему сельскохозяйственная революция настолько важна?

Какое-то время слышен гул голосов, после чего декан факультета снова отвечает: «Давайте рассмотрим этот вопрос, нарисовав для себя относительную шкалу человеческой истории. Если мы встанем на поле для американского футбола (100 метров от одной зачетной зоны до другой), то сможем представить себе хронологическую шкалу истории человечества следующим образом: 95,5 метра в направлении от одной зачетной зоны до другой – это вся история человечества, за исключением последних 5000 лет или около того… 99,5 из 100 метров.

В этот период сформировалась наша генетическая структура, позволявшая выживать, ведя образ жизни охотников-собирателей. И нам это хорошо удавалось. Мы развивались и адаптировались к такому образу жизни, а взаимодействие наших генетических факторов сделало из нас тех, кем мы были и остаемся до сих пор. Совокупность наших генетических свойств, в сущности, соответствует генетике наших предков, живших более 120 000 лет назад. Последние 10 000 лет, когда мы перешли от охоты и собирательства к сельскому хозяйству, – последняя половина метра на нашей хронологической шкале. А несколько сантиметров представляют телевидение, Интернет, рафинированные растительные масла и большинство из того, что мы называем „нормальной“ современной жизнью».

В комнате становится тихо. Очевидно, что и декан факультета, и все остальные собравшиеся ждут нашей реакции. Вы принимаете все сказанное и задаете еще один важный вопрос: «Как эти изменения повлияли на наше здоровье? Какими мы были, занимаясь охотой и собирательством, и что произошло с нами после перехода на сельское хозяйство?»

Новое оживленное обсуждение, а потом снова в разговор вступает декан факультета: «Вот это – замечательный вопрос. Наши предки, охотники и собиратели, были на удивление здоровыми людьми. Они были такого же роста или даже выше, чем современные американцы и европейцы, что свидетельствует о том, что их рацион был очень питательным. У них фактически нет нарушения строения костей и кариеса, которые обычны при неправильном питании. Несмотря на отсутствие медицинского обслуживания, у них была замечательно низкая детская смертность, и к тому же более 10 % из них доживали до возраста старше 60. Исследования, проводимые антропологами с современными охотниками и собирателями, показывают, что они не болеют дегенеративными заболеваниями, такими как рак и диабет, и имеют хорошую сердечно-сосудистую систему. У них не оказалось близорукости и угрей. Наши древние предки, занимавшиеся охотой и собирательством, были хорошо сложены, обладали силой и выносливостью под стать современным спортсменам. Они достигли этого благодаря тому, что находились в постоянном поиске пищи, их жизнь была активной и все же позволяла иметь достаточно свободного времени для того, чтобы расслабиться. Большинство людей тратило от 10 до 15 часов в неделю на добывание еды, создание одежды и жилища, проводя остальное время в разговорах, посещении родственников в ближайших группах или просто отдыхая».

Вы принимаете это. Да, это интересно, почти убедительно. Но вы тоже посмотрели свою порцию передач канала «Дискавери» и, кажется, припоминаете, что жизнь охотников-собирателей (ОС) была коротка и полна жестоких испытаний. Вы говорите об этом, обращаясь к группе, и добавляете, что вам все эти разговоры «о высоком стройном пещерном человеке с хорошими зубами» кажутся замечательной разновидностью «сказок просто так». Вы задаете принципиальный вопрос: «А не является ли все сказанное собранием гипотез? Почему, если все это – правда, я ничего такого не слышу из других источников?»

Декан факультета смотрит на своих коллег, пожимает плечами, а затем делает движение рукой от пола к потолку, указывая на книги и журналы, занявшие все пространство стен.

«Это все исследования о раннем периоде истории человечества. Жизнь охотников-собирателей, пастухов и земледельцев всесторонне изучается с середины XIX века. Мы знаем достаточно много о том, как эти люди жили, что они ели, каким было состояние их здоровья. Современная судебная медицина своими корнями уходит в медицинскую антропологию. Знаете ли вы, что хорошо обученный специалист судебной медицины или медицинский антрополог в течение нескольких минут может доложить вам, кому принадлежит древний скелет: охотнику-собирателю или земледельцу? Дело в том, у ранних фермеров значительно увеличилось количество зубных кариесов, пороков развития костей и в целом ухудшилось состояние здоровья в сравнении с их двоюродными братьями и сестрами, занимавшимися охотой и собирательством».

В какой-то момент вы почувствовали себя убежденным, но все равно требуете более существенных доказательств: «Есть ли у вас какие-то специфичные примеры и не могли бы вы мне их продемонстрировать?»

Декан факультета на минуту задумывается, потом просит извинения и уходит в свой кабинет. Через несколько минут она возвращается со старой потертой книгой «Питание с точки зрения антропологии. Современные подходы к диете и культуре». Она открывает главу под названием «Питание и здоровье земледельцев и охотников-собирателей: исследование двух доисторических популяций» и знакомит вас с анализом двух групп людей, живших близ долины реки Огайо. Земледельцы в этом анализе поименованы как группа «деревни Хардин», они жили в это месте около 500 лет назад, а охотникам-собирателям дано имя «индейцы Ноул» по названию места, где были найдены их останки. Они жили в этом месте 3000–5000 лет назад. Места раскопок очень важны, так как в каждом из них найдено значительное количество останков. С точки зрения статистики это делает информацию, полученную с этих раскопок, более убедительной. Земледельцы из деревни Хардин питались в основном кукурузой, бобами и тыквой, что типично для многих групп коренных американцев, включая народность пима в Мексике и Аризоне. Смешанный рацион индейцев Ноул состоял из мяса, диких фруктов, рыбы и моллюсков. Разница в здоровье этих двух групп удивительна:

1. У ОС нет кариеса, тогда как у фермеров в среднем приходится 7 «дырок в зубах» на одного человека.

2. У ОС значительно меньше пороков развития костей, связанных с недостаточным питанием. То есть ОС питались гораздо лучше.

3. У ОС значительно ниже, чем у земледельцев, уровень детской смертности. Самая значительная разница – среди детей, умерших в возрасте от 2 до 4 лет, когда плохое питание особенно негативно сказывается на здоровье.

4. В среднем ОС были здоровее, об этом свидетельствует малое количество патологий костной ткани, вызванных инфекционными заболеваниями.

5. В среднем ОС жили дольше земледельцев.

6. У ОС незначительны или совсем отсутствуют признаки дефицита железа, кальция и белка, тогда как недостаток этих веществ обычен для земледельцев.

Декан факультета уходит, чтобы скопировать вам главу для домашнего чтения. (Если захотите прочитать эту главу полностью, зайдите на мой сайт www.Robbwolf.com, там имеется ссылка.) Вы готовите свой следующий вопрос, переваривая новую информацию: «Типична ли та ситуация, о которой вы мне рассказали? Не исключение ли это? Разве мы не адаптировались к продуктам из зерна?»

Она смотрит на вас с симпатией и на мгновение задумывается над ответом.

«Наши гены почти идентичны генам наших древних предков Homo sapiens, живших 100 000–200 000 лет назад. Генетически мы запрограммированы на тот образ жизни, которого больше нет, и наше здоровье отражает это. Изменение при переходе от образа жизни охотников-собирателей к сельскому хозяйству, о котором я вам рассказала, типично для каждого переходного периода, изучавшегося нами. Мы совершили переход от насыщенного питательными веществами, богатого белками рациона к рациону, зависящему от урожая нескольких крахмалистых растений. Эти крахмалистые растения содержат всего лишь малую толику витаминов и минеральных солей в отличие от тех, что содержатся во фруктах, овощах и постном мясе. „Новые продукты“ создали множество других проблем со здоровьем: от рака до аутоиммунных заболеваний и бесплодия. Мне совершенно не ясно, почему это до сих пор не принимается широкими кругами медицинской общественности, но я точно знаю несколько кафедр диетологии, где читается курс по питанию древних и рассказывается о роли, которую играет эволюция в нашем здоровье».

Теперь вы обрели трезвый взгляд на вещи, но вовсе не счастливы от этого. У вас появилось какое-то тяжелое ощущение. Декан факультета, кажется, заметила ваше беспокойство и предлагает вам экскурсию по факультету. Она показывает вам лабораторию судебной медицины, где студенты тренируются в обнаружении, определении, сборе и сохранении человеческих останков. Вы раньше и не представляли себе, что все те, кого вы видели в телесериале «Место преступления», изначально были антропологами и изучали древнего человека. Мы благодарим декана факультета за время, потраченное на нас, и за знания, которыми она с нами поделилась, и выходим на улицу, на теплый воздух Северной Калифорнии. Мы обмениваемся взглядами и вы спрашиваете:

– А теперь мы пойдем на факультет диетологии?

– Конечно, но сначала было бы неплохо пропустить еще несколько наших северокалифорнийских «Маргарит»!

Мы недолго идем по студенческому городку и попадаем в священные залы факультета диетологии. Обратите внимание, этот факультет существует под покровительством Школы биологических наук. Просто запомните это.

Мы заходим на факультет и (надо же, какое счастье!) видим, что несколько его сотрудников сидят вместе, поедая рогалики и запивая их апельсиновым соком. Действительно, надо предусмотреть полуденное падение уровня сахара в крови!

Мы представляемся и говорим, что у нас есть несколько вопросов, касающихся питания и здоровья. Ученые-диетологи заверяют, что мы попали туда, куда надо. Мы начинаем разговор с того же самого вопроса, который задали профессорам-антропологам: «Какое событие является самым важным в истории человечества?»

Ученые-диетологи смотрят друг на друга так, как будто это шутка. Но, увы, это не шутка. Один из них спрашивает нас: «А какое отношение история имеет к питанию и здоровью?»

Я специально смотрю на вас, подталкивая к тому, чтобы вы стали лидером в диспуте. Вы спрашиваете присутствующих: «А развитие земледелия? Имело ли оно значение для здоровья и благополучия нашего вида?»

Ученые-диетологи молча закивали. Можно было подумать, что они почувствовали себя неуютно. Ничего подобного. Худой парень в майке с надписью «Тофу – вот что нужно есть на ужин» вступает в разговор.

«Конечно, это важно. До возникновения земледелия жизнь людей была короткой и суровой».

Другой заявляет: «Да, тяжело охотиться на животных, а „стабильное“ снабжение продовольствием в результате развития земледелия позволило человечеству вырасти численно. Люди стали развивать искусство, науку и медицину».

Мы оба признаем справедливость его слов в части культурного развития человека, но вы рассказываете ему то, что услышали всего час назад от антропологов: об изменении здоровья человека. Вы упоминаете о замечательном здоровье наших палеолитических предков так, как об этом рассказывали профессора-антропологи, говорите о разнице в состоянии скелетов охотников-собирателей и земледельцев.

Ученые-диетологи теряют уверенность. Один из них саркастически замечает: «Откуда нам знать, что именно ели наши предки? Это все предположения».

Другой преподаватель, похожий на дистрофика, добавляет: «То, что наши предки питались подобным образом, не означает, что это положительно влияло на здоровье. Все они умерли молодыми, и, без сомнения, причиной этому было мясо, которым они питались. Всем известно, что мясо – причина рака».

Вы возражаете и говорите о том, о чем упоминали профессора-антропологи: охотники-собиратели практически не болели онкологическими заболеваниями, до того как познали зерно, бобовые и молочные продукты. Наши собеседники начинают переглядываться и неясно бормотать что-то. Обмен идеями быстро подходит к концу.

Я задаю еще несколько вопросов: «Факультет диетологии существует под эгидой Школы биологических наук, не так ли?»

Все согласно кивают.

«Поэтому диетологию можно рассматривать как одно из направлений биологии, правда?»

Опять все кивают.

«Каков основной и направляющий постулат биологии? Какая идея используется этой наукой, чтобы упорядочить постоянно нарастающий поток информации в различных направлениях биологии? Какая идея связывает вместе всю биологию?»

В ответ – отсутствующие взгляды.

«Применяете ли вы концепцию эволюции, происходящей посредством естественного отбора?»

На этот вопрос один из ученых-диетологов отвечает: «Понятие эволюции очевидным образом имеет применение в биологических науках, но оно ограниченно применимо там, где речь идет о понимании человека».

«То есть люди не подчинаются законам биологии?» – спрашиваю я у него.

Этот вопрос вызывает короткое перешептывание, завершаемое каменным молчанием. Этим приятным людям хочется, чтобы мы скорее ушли. Я задаю еще один вопрос: «Что вы конкретно используете в разработке рекомендаций по питанию?»

На этот вопрос отвечает худощавый ученый в майке с «тофу»: «Мы используем вот это!»

И он протягивает мне руководство по правильному питанию «Моя пирамида», изданное министерством сельского хозяйства США.

Продолжение истории

История, описанная выше, – всего лишь рассказ, в котором я взял на себя определенную смелость, чтобы привести вас к истинному положению вещей. Подобный этому разговор не раз происходил у меня с преподавателями факультета диетологии (в университете в Чико и повсюду). По сути он не отличался от придуманного мной в предыдущей главе. Те, кто пропагандирует и продвигает рекомендации по питанию в большей части западного мира, не верят в то, что наши дальние предки, охотники-собиратели, имеют какое-либо отношение к состоянию нашего здоровья. Эти люди почему-то считают себя учеными, но когда их идеи подвергаются сомнению, у них нет никаких научных оснований, чтобы ответить на критику.

Физики пользуются теориями, подобными квантовой механике или теории относительности, для того чтобы найти ответы на вопросы об устройстве нашего мира. Эти теории обеспечивают преемственность в оценке информации, поступающей к нам. Время от времени эта информация заставляет нас пересматривать наши представления. Но мы понимаем, что действуем правильно, когда используем свои модели для того, чтобы что-то предугадывать.

Физики оставили бы саму мысль о каких-то исследованиях, если бы у них не было своих моделей, а вот подавляющее большинство ученых от медицины и диетологии понятия не имеют ни о какой объединенной теории здоровья и благополучия. Отчасти это происходит из-за лени, но в большинстве случаев – из-за отсутствия способности думать. Людям скармливают идеи, лишенные всякого смысла. («Жир делает вас жирными!» Однако те, кто едят много жирной пищи – французы, испанцы, греки, – не такие жирные, как мы. Мы же называем это парадоксом, не пытаясь осмыслить явление.) Подобную лень можно было бы простить, если бы она не стоила миллиардов долларов и не укорачивала жизни сотен тысяч людей. Я не хочу даже упоминать о тех, кто извлекает прибыль из вашего раннего ухода из жизни благодаря фармацевтике и готовым продуктам.

Что, собственно, я хочу всем этим сказать? За вами право выбора. Вы можете зайти в кабинет своего врача с плохими результатами анализа крови, поскольку все это время в ваш рацион питания входили цельнозерновые продукты с низким содержанием жиров и высоким содержанием углеводов. После чего вы можете перейти на рацион наших предков, состоящий из нежирного мяса, морепродуктов, овощей по сезону и фруктов. Когда вы вновь обратитесь к своему доктору с прекрасными анализами крови, он не поверит, что эти улучшения в составе вашей крови связаны только с тем, что вы стали есть больше белков и жиров. Мы работаем сейчас над тем, чтобы создать сеть клиник практикующих врачей, получивших специальные знания по эволюционной медицине и палеорациону. Я надеюсь, мы доживем до того светлого дня, когда эта сеть заработает.

Теперь, когда мы знаем немного больше о наших предках и о «зашоренности» взглядов большинства исследователей от медицины и диетологии, пора и нам заняться научными изысканиями, чтобы сделать понятной для себя и других нашу палеопрограмму. В этом нет ничего сложного. Скорее всего, это спасет вашу жизнь или серьезно улучшит ее качество.