Память Тиресия: Интертекстуальность и кинематограф

Сквозь систематическое воспроизведение мифоло­гии истоков культура ставит вопрос о начале, о некой точке, из которой возникает текст. Но это же беспре­дельное погружение в начало показывает, что у тек­стов в действительности нет истока. Как заметила американская исследовательница Розалинда Краусс, «не существует начала, которое бы не уничтожалось предшествующей инстанцией или тем, что в постструктуралистских писаниях обозначается форму­лой «всегда уже»» (Краусс, 1986:36). Но это означает, что и само понятие оригинала, к которому восходит текст, теряет смысл, подобно понятию автора как «оригинального источника». Понятие автора как уни-

407

кального производителя текста все чаще ставится под сомнение сегодняшней наукой. Во всяком случае, оно становится все более «хрупким». Текст строит себя как бесконечная цепочка предшествований. По выра­жению Краусс, «оригинальность дается нам как повто­рение».

Американский искусствовед Майкл Фрид, изучая эстетику Винкельмана, обратил внимание на своего рода «порочный круг», возникающий в рассуждениях знаменитого немца. Обновление искусства Винкельман связывает с обращением к истокам, с имитацией великих мастеров античности. Но в качестве образцов для подражания он называет Рафаэля, Микеланджело и Пуссена — то есть скорее современных, нежели древних художников. Фрид отмечает противоречи­вость такого «жеста», превращающего перечислен­ных художников «одновременно в древних и современ­ных, <...> в оригиналы, достойные подражания, и успешных имитаторов предшествующих образцов» (Фрид, 1986:92). Этот парадокс — кажущийся. Такова ситуация большинства значительных художников, большинства авторов, которые не только не в состо­янии отыскать начало своих текстов, но и сами поме­щены в своеобразную «неэвклидову» историю.

В начале нашей работы мы писали о том, что теория интертекстуальности позволяет ввести историю в структуру текста. Но по ходу нашей работы история оказывалась все меньше похожей на хронологическую цепочку событий. Каждый текст, создавая вокруг себя особое интертекстуальное поле, по-своему организует и группирует тексты-предшественники. Более того, некоторые тексты получают интертекстуальное поле, состоящее из «источников» более поздних, чем они сами. Так, разбирая «Андалузского пса», мы то и дело цитировали работы Дали или Батайя, которые выпол­нены после фильма, но втягиваются в его интертек­стуальное поле. Все это делает суждение Борхеса о

408

том, что Кафка является предшественником своих предшественников, гораздо менее парадоксальным, чем кажется на первый взгляд. М. Плейне, анализируя источники Лотреамона, приходит к сходному выводу о том, что поэт «был предшественником собственных источников» (Плейне, 1967:90). И эти выводы не про­сто дань оригинальности. Очень часто мы оказы­ваемся в состоянии более глубоко понять произведе­ние, только прочитав более позднее произведение того же автора, проливающее свет на ранний текст. Не означает ли это обычное явление, что более поздний текст в каком-то смысле оказывается источ­ником более раннего? Такая перевернутая хронология задается, разумеется, перспективой чтения, которая и лежит в основе интертекстуального подхода к культу­ре.

Каждое произведение, выстраивая свое интер­текстуальное поле, создает собственную историю культуры, переструктурирует весь предшествующий культурный фонд. Именно поэтому можно утверж­дать, что теория интертекстуальности — это путь к обновлению нашего понимания истории, которая может быть включена в структуру текста в динамичес­ком, постоянно меняющемся состоянии. Интертек­стуальный подход позволяет нам также обновить представления о художественной эволюции, куда включаются не только непосредственные предше­ственники, но и самые разнородные явления культу­ры, некоторые из которых могут быть отдалены от интересующего нас текста на столетия. Речь идет, по существу, о генезисе новых явлений из всей предше­ствующей культуры, а не только из ее активной актуальности. Или, вернее, представление об актив­ной актуальности распространяется на всю культуру в целом.

Интертекст сопрягает текст с культурой как с преж­де всего интерпретирующим, объясняющим, логизи-

409

рующим механизмом. На протяжении работы мы много раз подчеркивали эту логизирующую роль интертекста. Между тем, было бы ошибкой сводить интертекстуальность к чистой интерпретации, своего рода «герменевтике» текста. Мы пытались показать, что семантическая роль интертекста далеко не исчер­пывается исключительно логизацией аномалий вроде странной вывески на гостинице из дрейеровского «Вампира». Интертекст мобилизуется и тогда, когда зритель сталкивается с нетрадиционными фигурами киноязыка. Он помогает нам понять значение монтаж­ной фигуры из «Эноха Ардена» Гриффита или зер­кальные пространственные конструкции из «Пору­чика Киже». Но интертекст в данном случае фигури­рует не только как инструмент интерпретации. Вводя в подтекст той или иной языковой фигуры ее «ис­точник», интертекст выступает и как механизм генезиса. Тем самым теория интертекстуальности предлагает иной подход к киноязыку, нежели тради­ционная семиотика, пытающаяся проанализировать фигуры киноречи в рамках данного кинематографи­ческого текста — фильма (или группы фильмов).

В киноведении господствует взгляд на любую фигуру киноречи с функциональной точки зрения. С такой точки зрения, язык кино прежде всего позво­ляет строить некие пространственные структуры или передавать характер фильмического времени. В силу этого исследования киноязыка наиболее успешно раз­виваются на материале повествовательного кинемато­графа. Ведь именно повествовательные задачи и позволяют выявлять в киноязыке его функциональное измерение, его непосредственную связь с простран­ством и временем рассказа.

Теория интертекстуальности становится особенно эффективной как раз там, где наррация дает сбой и нарративная логика уступает место дискурсивным ано­малиям. Но, как показывает анализ некоторых филь-

410

мов Гриффита, фигуры киноречи, прежде чем инте­грироваться в повествовательную норму, всегда на первом этапе выступают как аномальные образования (ср. с недоумением первых зрителей относительно крупных планов в ранних фильмах и т. д.).

Традиционный подход к киноформе, как правило, игнорирует эту первичную аномальность новых язы­ковых фигур, превращая их в гениальные прозрения будущей функциональности. Такой подход вынужден объяснять все языковые новации в кино с позиций языковой нормы, формирующейся позже, чем они возникают. Теория интертекстуальности позволяет анализировать эти новации не с точки зрения нормы будущих фильмов, но с позиции тех интертекстуаль­ных связей, которые характерны для текста, где эти новации возникли. Более того, эта теория позволяет избежать обычной унификации в объяснении этих явлений, унификации, неизбежно возникающей при чтении текста с позиций «нормы». В итоге, каждая языковая фигура внутри каждого индивидуального текста может получить свою собственную генеало­гию. Так, чередование крупного плана лица героини и общего плана героя в фильмах Гриффита по мотивам Теннисона получает объяснение именно из текстов Теннисона и окружающего интертекста, а не из язы­ковой нормы будущего повествовательного кино, где чередование крупного плана лица и общего плана канонизируется и закрепляется за определенными повествовательными ситуациями.

Этот выход за рамки повествовательной нормы при анализе киноязыка имеет далеко идущие последствия. Рассматриваемые языковые фигуры теряют при этом обычную функциональность, которая делает их «неви­димыми» для зрителя, растворяет их в логике нарра­ции. Общеизвестно, что нормативные фигуры кино­языка (восьмерка, перекрестный монтаж и т. д.) про­ходят незамеченными для зрителя (так называемый

411

феномен «прозрачности языковой формы»). Интер­текстуальность, особенно активно действующая на сломах наррации, на местах нарушения линейной логики рассказа, придает языку некоторую теле­сность, что мы в нашей работе часто называли иероглифичностью. Такой киноиероглиф не растворяется в повествовании, не прозрачен до конца, его смысл как бы складывается из многократного напластования текстов, лежащих вне фильма. В этом смысле интер­текстуальный иероглиф в чем-то подобен сновидению в интерпретации Фрейда. Он также является результа­том сгущений, подмен, сдвигов.

Как было показано К. Метцем, эти процессы, характеризующие «работу сновидения», родственны тем процессам, что порождают так называемые «ки­нематографические тропы» — прежде всего, мета­фору и метонимию. Здесь не место углубляться в обширную область кинориторики. Отметим, однако, что интертекстуальный «иероглиф» по некоторым своим характеристикам близок тем кинотропам, кото­рые анализировал Метц. Этот теоретик показал, что «автоматизированный» троп в кино является результа­том фиксации, «остановки» порождающих его семан­тических процессов, когда «горизонт закрывается, продукт заслоняет процесс производства, конденсация и смещение (присутствующие в мертвом виде) уже не проявляются в качестве таковых, хотя их эффектив­ное наличие и следует предполагать в некотором прошлом» (Метц, 1977^а:274). Именно это явление и лежит в основе усиления репрезентативности цитаты, ее изолированности от контекста. Нарастание теле­сности и есть результат такой фиксации тропа.

Между тем, теория интертекстуальности позволяет по-новому взглянуть на сам характер кинематографи­ческой метафоры. Для Метца ее классическим приме­ром служит монтажное сопоставление гротескной ста­рухи и изображения страуса в «Нуле за поведение»

412

Виго (Метц, 1977^а:337—338). Для иных представите­лей структурной риторики кинометафора — это либо монтажное сближение изображения двух убитых, лежащих в одинаковой позе, в фильме А. Рене «Хиро­сима, моя любовь», либо метафорические цепочки из «Октября» Эйзенштейна (Дюбуа, 1986:321). Иными словами, метафора в кино — это то, что возникает из монтажного сопоставления двух наличествующих фрагментов. Теория интертекстуальности позволяет говорить о метафоре как о результате сближения наличествующего в тексте фрагмента и фрагмента иного текста, не явленного зрителю физически и наглядно. Метафора возникает через сопоставление Кейна и Свенгали из романа «Трильби», кастрюли «Механического балета» и «космической кухни» Сандрара, Киже и Цахеса.

В силу этого приходится несколько иначе взглянуть и на функцию репрезентации, «изоляции» в кино. Репрезентативность цитаты оказывается не столько продуктом остановки, смерти смыслопорождающих процессов, сколько знаком того, что в данной ритори­ческой фигуре отпечатался некий процесс, требу­ющий реконструкции, оживления. Репрезентатив­ность метафоры поэтому является одновременно и результатом кристаллизации предшествующих смы­словых процессов и генератором нового активного смыслопорождения. В данном случае мы опять стал­киваемся с переворачиванием традиционной (хроноло­гической) логики. Метафора, как и цитата, дается нам до того, как мы расшифровали метафорический смысл, до того, как мы установили источник цита­ты. Телесность интертекстуальных образований — это указание на тайну, которую следует понять. Теле­сность предстает как аура тайны. Такое понимание отчасти противоположно традиционному, согласно которому метафора, троп являются результатом семантической деятельности.

413

Однако обращение к структурной риторике плодо­творно, ибо позволяет нам увидеть в фигурах кино­речи не просто функциональные элементы, обслужи­вающие уровень повествования, но некое подобие тро­пов. Перекрестный монтаж, например, с такой точки зрения — это не просто кодифицированная фигура сближения двух пространств, но процесс метонимизации (в зависимости от того, что сближается этой рече­вой фигурой). Фигура киноязыка понимается как сложный семантический процесс, чья сложность воз­растает еще и оттого, что он может отсылать к неко­торому интертексту.

Такие фигуры-тропы вряд ли можно свести в таб­лицу или описать в рамках «кинематографических грамматик». Они мобилизуют различные смысловые стратегии. Их сходство в значительной мере проявля­ется на стадии их непонимания. Цитата и сопостави­мый с ней троп возникают в тексте именно как очаги непонимания, которое предшествует работе смысла и провоцирует ее. Языковой механизм запускается феноменом непонимания, смысловой инертностью, непроницаемостью цитаты. Язык в таком контексте выступает как продукт преодоления непонимания, а не как известная читателю знаковая система, код.

Но как только понимание вступает в свои права, фигуры киноречи могут предстать как фундамен­тально разнородные. Так, в рассмотренных нами при­мерах мы можем обнаружить казалось бы сходные типы тропов или языковых фигур. Это монтажные ряды из «Механического балета», где доминирует кру­говая форма; это пролог из «Андалузского пса», где на основе круговой формы сближаются глаз и луна; это, в конце концов, незримые абрисы Эйзенштейна, сбли­жающие между собой разнородные объекты. На ста­дии непонимания все эти монтажные сближения кажутся однородными и могут быть описаны как фигуры одного ряда. Между тем в интертекстуальном

414

плане все они совершенно разнородны. У Леже такого рода «метафоры» отсылают к символике круга, разра­ботанной Сандраром. Круг тут выступает как симво­лический элемент первоязыка. У Бунюэля—Дали кру­говая форма акцентирует внешнее подобие, которое через интертекст Гомеса де ла Серны прочитывается как мобилизация системы «симулакрумов». У Эйзен­штейна речь идет о первичной графеме, о конституировании невидимого «третьего текста». Интертек­стуальность позволяет прочитывать внешне однотип­ные фигуры речи как операторы совершенно различ­ных смысловых стратегий. Вот почему унификация фигур киноречи возможна лишь тогда, когда эти фигуры интегрированы в наррацию и автоматизиро­ваны в рамках повествования. Именно поэтому мы можем говорить о единой функции «восьмерки» в ситуации диалога, но не можем говорить о единстве функций тех речевых фигур, которые сохраняют свою аномальность, то есть являются цитатами.

Язык кино в такой перспективе и может описывать­ся, с одной стороны, как набор кодированных элемен­тов с приблизительно однородной функцией (язык повествования) и, с другой стороны, как набор фигур, организующих через интертекст совершенно разные смысловые стратегии. Эту дихотомию фигур кино­речи можно условно свести к оппозиции «фигур пони­мания» («прозрачных» языковых означающих) и «фи­гур непонимания» (иероглифов интертекстуальности). В данном исследовании мы и попытались, исходя из первичного непонимания, описать различные языки кино, разные смысловые стратегии.

Языковое поле в таких анализах строится парадок­сальным образом. Оно располагается между види­мыми в тексте элементами (цитатами, аномалиями) и невидимым интертекстом. Ведь интертекст не суще­ствует на пленке или на бумаге, он находится в памяти зрителя или читателя. Смыслопорождение разворачи-

415

вается между физически данным и образом памяти. Парадоксальность данной ситуации подчеркивается еще и тем, что «оператор» смысла — цитата — обла­дает как бы повышенной телесностью по отношению к иным элементам текста — прозрачным означа­ющим, растворенным в наррации. Иначе говоря, чем менее видим интертекст, тем более виден указатель на него — цитата. Поэтому смысл располагается в поле между повышенной телесностью и неким абсолютным физическим небытием.

Даже само обозначение этих контрастных полюсов метафорически определяет движение смысла как дви­жение от конкретности к абстракции. Но движение это протекает в координатах, по существу, глубоко чуждых классической семиотике. Конечно, и она, отталкиваясь от конкретности, движется к абстрак­ции. Для нее это, прежде всего, «значение», «структу­ра», которые не даны читателю как некие физические данности. И все же разница в концептуальных подхо­дах очень велика. Семиотика не оперирует ни элемен­тами, обладающими инертной телесностью, ни неви­димыми текстами, существующими вне материальных носителей, она не рассматривает смыслопорождение как своего рода маршрут от неких телесных «мон­стров» (вроде ангела на вывеске в фильме Дрейера или ослов на роялях в «Андалузском псе») к невиди­мым текстам, расположенным в памяти.

Изначальная телесность цитаты, ее неспособность раствориться в логике повествования как бы «рассасы­вается» по мере конструирования интертекстов — цитата интегрируется в текст. Таким образом, путь от конкретного к абстрактному в свернутом виде пред­ставлен в самом процессе «нормализации» цитаты. Поскольку инертность, изолированность, репрезента­тивность аномалии исчезают благодаря подключению ее к невидимым интертекстам, то и сама эта инертная телесность может пониматься как продукт наслоения

416

одного интертекста на другой, третий и т. д. В данном случае мы опять имеем дело с перевернутой логикой: то, что позволяет преодолеть телесную корпускулярность интертекстуального иероглифа, выступает как причина этой корпускулярности. Финальный этап маршрута смысла выступает как причина, детермини­рующая свойства начального этапа его движения.

Работу смысла можно представить в виде условной сценки. Человек закрывает глаза, и в памяти его начи­нают всплывать некие образы и фигуры, которые в темноте сознания (или подсознания) накладываются друг на друга и постепенно становятся все более и более зримыми, покуда не уплотняются до некоего физически ощутимого сгустка — гиперцитаты. Такой процесс, конечно, противоположен реальному про­цессу чтения, наоборот, исходящему из существу­ющего текстового сгустка, чтобы потом в темноте памяти расслоить его на фрагменты интертекстов и тем самым растворить в тексте.

Этот двоякий процесс смыслопорождения через интертекст по-своему описал Виктор Шкловский, ана­лизируя методику своего творчества. Перед тем, как сесть писать, Шкловский погружался в чтение различ­ных книг, в которых отмечал нужные ему цитаты. Машинистка перепечатывала отмеченные куски на отдельные листы бумаги. «Эти куски, их бывает очень много, я развешиваю по стенам комнаты. К сожале­нию, комната у меня маленькая, и мне тесно.

Очень важно понять цитату, повернуть ее, связать с другими.

Висят куски на стенке долго. Я группирую их, вешаю рядом, потом появляются соединительные переходы, написанные очень коротко» (Как мы пишем, 1989:185—186).

Шкловский исходит как бы из предшествующего интертекста, из не связанных между собой цитат. Он движется между ними, пытаясь уловить их связи,

417

сгруппировать, стянуть воедино в комплексы, из кото­рых строится текст, и логизировать. Процесс чтения должен двигаться в обратном направлении. Текст Шкловского необходимо снова разобрать, рассортиро­вать на цитаты, которые должны быть вновь выве­шены в этой метафорической комнате памяти, ком­нате мирового интертекста культуры. Это «обратное» развешивание и может быть понято как окончатель­ное усвоение текста, его растворение в чтении.

Метод Шкловского отчасти напоминает мнемотех­нику древности. Еще в эпоху античности был разрабо­тан особый способ запоминания. Текст разбивался на фрагменты, которые ассоциировались с некими теле­сными фигурами (картинками, статуями), и они в воображении размещались внутри хорошо известного здания (храма, театра). Чтобы вспомнить текст, сле­довало в памяти совершить обход этого здания, обо­зревая фигуру за фигурой. Комната Шкловского с раз­вешенными по стенам цитатами является неожидан­ным отголоском этих воображаемых храмов античной мнемотехники. Исследовавшая искусство памяти Френсис Йейтс называет его «невидимым искусством, спрятанным внутри памяти его адепта» (Йейтс, 1969:96). Даже трактаты по мнемотехнике почти не имели изображений. Изображения должны были хра­ниться в сознании и обладать «телесным сходством» с той идеей или вещью, которая подлежала запомина­нию. Эти воображаемые «симулакрумы» превраща­лись в своего рода интертекст, так как были сходны с фрагментами запоминаемого текста. Но, что осо­бенно важно, сходство это обеспечивалось только незримостью плоти фигур памяти. То, что интер­текст невидим, позволяет обнаруживать в нем черты соответствий. Джордано Бруно в одном из своих мнемотехнических трактатов превратил знаменитого гре­ческого художника Зевкиса в творца образов памяти, которые в силу своей бесплотности, невидимости

418

могли быть идентичными образам поэзии или филосо­фии (Йейтс, 1969:249). Невидимость интертекстуаль­ного образа и позволяет ему во многих случаях быть интертекстом для любых цитат — кинематографичес­ких, музыкальных, литературных. Образы памяти создают бескрайнее интертекстуальное поле, сопряга­ющее текст со всей человеческой культурой.

Эта незримая стать интертекста объясняет появле­ние мотива слепоты в некоторых из рассмотренных нами текстов — в «Андалузском псе», у Жоржа Батайя, у Эйзенштейна. Память слепца (Тиресия) ста­новится своего рода знаком интертекстуальности.

Один из адептов искусства памяти — Альберт Вели­кий — рекомендовал помещать «телесные симулакрумы» внутрь темного пространства, где они «соединя­ются и располагаются в определенном порядке» (Йейтс, 1969:79). Эта темная комната памяти — ком­ната слепца. Слепцу легче сблизить невидимые тек­сты, наложить их друг на друга, обнаружить в них сходство. Интертекстуальные процессы в кино только отталкиваются от зримого, от явленных на экране образов, чтобы затем перенестись в темную комнату памяти Альберта Великого. Вальтер Беньямин, при­дававший мистике сходства большое значение в фор­мировании цивилизации, писал о создании «всеобщего архива чувственно не постигаемого сходства» (Бень­ямин, 1984:130). Хранилищем этого архива и стано­вится темная комната памяти, метафорическое про­странство интертекстуальности.

По ходу нашего изложения мы все чаще прибегали к метафорам, по видимости далеким от понятийного аппарата науки. Речь шла то об умозрительной теле­сности, то о темных пространствах памяти. Метафора как выражение тех глубинных процессов, которые протекают в сознании читателя, зрителя (сдвигов, сгу­щений, взаимоналожений и т. д.), невольно проникает и в сферу метаязыка. Понятийный аппарат теории

419

интертекстуальности еще сохраняет связь с образно­стью, как это часто случается в новых теориях. Но этот образный слой нужен теории интертекстуально­сти еще и потому, что она лежит в плоскости чтения и движется в своих анализах вслед за процессом чтения. Она отталкивается от очагов непонимания, от непро­ницаемости текстовых фрагментов, которые на пер­вом этапе, на стадии непонимания, не могут быть разобраны с помощью готового понятийного инстру­ментария.

Будучи теорией чтения (но и теорией языка, тео­рией эволюции, понятых сквозь призму чтения), тео­рия интертекстуальности, конечно, не может претен­довать на универсальность. Она ни в коей мере не стремится подменить собой иные подходы и даже оставляет вне поля зрения такие фундаментальные явления, как, например, наррация. Ее задача скром­нее — дать сквозь перспективу чтения новый импульс для понимания функционирования текста там, где на сломах мимесиса (подражания, сходства, имитации) вспыхивают очаги семиосиса.

Примечания

Глава I

¹ Цитата как бы придвигает к нам прошлое, но не делает его настоящим. Настоящее же она уводит от нас на расстояние. Этот процесс, вероятно, может быть описан в категориях пространствен­ности. Так, М. Хайдеггер обратил внимание на то, что кинемато­граф, приближая к нам предметы, не делает их близкими: «Что про­странственно находится на минимальном отдалении от нас благодаря кадру кино, благодаря радиоголосу, может оставаться нам далеким. Что пространственно необозримо далеко, то может быть нам близ­ким. Малое расстояние — еще не близость. Большое расстояние — еще не даль» (Хайдеггер, 1989:269). Хайдеггер считает, что близость вещи субъекту определяется ее «вещественностью». Кино, превра­щая вещь в знак, естественно, разрушает ее вещественность, а потому подрывает и близость. Цитата, являясь по самой своей сущ­ности знаком, отсылающим к иному тексту, только усиливает этот эффект удаленности. А потому и конституирует себя в качестве сцены — чего-то удаленного от зрителя. Отсюда и эффект подрыва настоящего времени в системе репрезентации.

² Дело в том, что семантизация видимого на экране в значитель­ной мере осуществляется за счет рамки кадра, по существу имитиру­ющей раму живописного полотна или рампу сцены. Кино, таким образом, вообще приобретает смысл в результате ассимиляции эле­ментов поэтики живописного или театрального. Для семантики фильма принципиальное значение имело то, что Эйзенштейн назы­вал стадией «мизанкадра» (Эйзенштейн, 1964—1971, т. 2:334—376). С. Хит так описывает процесс становления первичного смысла в кино с точки зрения семиотики: «Основополагающим является прев­ращение видимого в сцену, абсолютная смычка означающего и озна­чаемого: обрамленное, скомпанованное, сцентрированное, рассказа­нное являются центром этого превращения» (Хит, 1976:83). В этом процессе принципиально то, что рамка, например, не принадлежит миру повествования, диегесису. Она принадлежит пространству зри­теля, а потому переводит повествование в плоскость зрительской рецепции, то есть семиотизации. М. Шапиро, одним из первых рас-

421

смотревший эту проблему на материале живописи, отмечает: «Рама <...> принадлежит скорее к пространству наблюдателя, чем к иллю­зорному трехмерному миру изображения, открывающемуся в ней и за ней. Она является устройством наведения и фокусировки, распо­ложенным между миром зрителя и изображением» (Шапиро, 1972:141). Таким образом, цитата, часто принимающая характер кар­тины или театральной сцены, лишь вводит в фильм в качестве мате­риального предмета то, что незримо присутствует в каждом его кад­ре, осуществляя удвоение процесса семиотизации, его подчеркивание и материальное выявление. Физическая рамка этих «цитат» усили­вает эффект материальности цитаты, ее инородности телу фильма (см. Омон, 1989^а:110—115).

Глава 2

¹ Мы говорим о «сильном поэте» как о художнике, который каму­флирует источники своих текстов. Однако в культуре мы сталки­ваемся и с «сильными поэтами», которые весьма декларативно отсы­лают к источникам заимствования. Лотреамон, например, явля­ющийся классическим примером писателя, строящего свои тексты из цитат наподобие центонов, только в небольших по объему «Стихо­творениях» называет около девяноста имен иных писателей. В связи с этим Плейне замечает: «Ничто так не чуждо нашему автору, как понятие оригинальности» (Плейне, 1967:90). Между тем, автор, которому чуждо «понятие оригинальности», оказывается одним из самых оригинальных литераторов XIX века. Эйхенбаум убедительно показал, что вся поэзия Лермонтова строится, в основном, на заим­ствованном зарубежном материале: «...Лермонтов не создает нового материала, а оперирует готовым. Русская критика считает такого рода метод предосудительным — поэтому, вероятно, до сих пор при сопоставлении Лермонтова с Байроном делалось очень мало кон­кретных, текстовых указаний: они компрометируют традиционную точку зрения на поэзию как на выражение индивидуального «миро­ощущения» или непосредственную эманацию души поэта» (Эйхен­баум, 1987:190). Эйхенбаум показывает, что поэты, стремящиеся к «эмоционализму», не могут обходиться без широкого пользования «готовым материалом», заранее «заготовленными кусками», эмо­циональными формулами и сравнениями. Таким образом, «эмоционализм», который мы обычно ассоциируем с яркой поэтической индивидуальностью, принципиально не оригинален, интертекстуа­лен. Эйхенбаум делает и важное в методологическом отношении

422

наблюдение: «...работа на чужом материале характерна для писате­лей, замыкающих собой литературную эпоху. Добывание нового материала и первоначальная его разработка составляет удел «млад­ших» писателей — поэтому они в своей работе и не достигают особой формальной законченности. Зато писатели, канонизирующие или замыкающие собой определенный период, пользуются этим мате­риалом, потому что внимание их сосредоточено на методе» (Эйхен­баум, 1987:176). Оригинальность писателя возникает не из нового материала, но из нового метода, из новой аранжировки материала. В силу одного этого «сильный автор» может не скрывать источников, если он уверен в оригинальности их аранжировки. Гриффит, в каком-то смысле замыкающий собой период «кинопримитивов» и открывающий новый период, находится в сложной позиции. Это также определяет характерную для него игру выявления и сокрытия источников.

Глава 3

¹ На связь этого рассказа По с кинематографом и теорией корре­спонденции указал Дж. Хэган (Хэган, 1988:233—235). Задолго до него тема уличной толпы, в частности и в рассказе По, была связана с появлением кинематографа В. Беньямином (Беньямин, 1982:180). Так, Беньямин выявил два типа отношения к городской реальности в культуре XIX века, которые, с нашей точки зрения, оказались прин­ципиальными и для кино. Первый тип связан как раз с рассказом По, когда повествователь погружается в толпу и бредет в ней, превраща­ясь в движущийся глаз — глаз фланера. Второй тип Беньямин возво­дит к рассказу Э. Т. А. Гофмана «Угловое окно кузена», где движу­щийся мир улицы исследуется парализованным героем через окно (Беньямин, 1982:171—178). Герой Гофмана наблюдает за миром через театральный бинокль и как бы из ложи своего импровизиро­ванного театра. Беньямин справедливо указывает, что им выбрана позиция, позволяющая возвести реальность в ранг искусства. Как показывает развитие раннего кино и ранней киномысли (см. ниже, например, высказывание Макмагона), этот последний путь «возведе­ния в ранг» искусства первоначально оказался господствующим. Отсюда длительное доминирование метафоры экрана как окна в мир.

² Критика скульптуры у Эмерсона связана с его концепцией эво­люции языка: «Вначале скульптура была полезным искусством, одним из способов письма <...>. Но скульптура — это игра для наив-

423

ных и грубых духом, а не занятие, достойное мудрого и духовно раз­витого народа. <...>. Я не могу скрывать от себя, что скульптура всегда отдает мелочностью, мишурностью — как театр. <...>. Меня не удивляет, что Ньютон, большую часть жизни посвятивший наб­людению за движением планет и звезд, не мог понять, что восхищало графа Пемброка в этих «каменных куклах». <...>, настоящее искус­ство никогда не бывает застывшим; оно всегда в движении» (Амери­канский романтизм, 1977:277).

³ Жак Омон, исследовавший этот эпизод в фильме 1911 года «Энох Арден», отметил, что диегетическая разнородность про­странств Ли и Ардена одновременно подтачивается их фигуративной близостью, объясняемой тем, что съемки мужа и жены происходили в одном и том же месте, на берегу моря. Это сходство пейзажа невольно создает еще большую противоречивость пространственных кодов, вызывая непреодолимое ощущение близости тех мест, кото­рые сюжетно расположены в тысячах километров друг от друга (Омон, 1980:58—60).

⁴ Ср. с видением херувимских лиц, «подобных водяным лилиям на неподвижной глубине», во фрагменте Томаса Гуда «Море смерти» (Гуд, б. г.:280). Эти видения «небесных» ликов в воде у де Квинси и Гуда явно связаны с пониманием воды как зеркала небес. Ср. также с универсально распространенной идентификацией светил с зеркала­ми, в которых отражаются глаза умерших (См.: Рохайм, 1919:232—

251).

⁵ Ср. с натурфилософскими представлениями о воде как универ­сальном медиуме. Иоганн Вильгельм Риттер (1810), например, писал: «Вода является медиумом слуха. <...>. Вода является мостом между всем, что существует в мире, и нами» (Риттер, 1984:195).

⁶ Игра с названиями странным образом не вызывает удивления киноведов. Специалист по творчеству Гриффита Р. М. Хендерсон пишет о ней как о чем-то естественном: «Гриффит теперь решил раширить этот фильм, больше уже не ссылаясь на стихотворение Кингсли как на источник, но следуя оригиналу — теннисоновской поэме и взяв на сей раз оригинальное название «Энох Арден»» (Хен­дерсон, 1972:101).

⁷ Недавняя публикация текста Эйзенштейна «По личному вопро­су» делает несомненным знакомство Эйзенштейна с книгой Линдзи, на которую он ссылается (Эйзенштейн, 1985:34). Этот факт ставит вопрос о связи пиктографической теории кинематографа у Эйзен­штейна с иероглифической теорией кино Линдзи.

⁸ Связь иероглифик со сновидениями была установлена еще в

424

XVIII веке У. Уорбертоном, который, в частности, писал: «...в те времена все египтяне считали своих Богов Авторами Иероглифичес­кой науки. Нет, следовательно, ничего более естественного, чем предположение, что те же Боги, которых они считали Авторами сно­видений, использовали для снов тот же язык, что и для Иероглифов» (Уорбертон, 1977:193). Уорбертон полагал, что онейрокритика (тол­кование сновидений) у египтян основывалась на иероглифическом письме.

⁹ Позднее Линдзи написал специальное стихотворение, посвящен­ное этому эпизоду «Нетерпимости», — «Дорогие дочери Вавило­на» — со всеми гриффитовскими темами: Валтасар как жрец любви, антагонизм Иштар и Ваала и т. д.

¹⁰ М. Роджин, посвятивший анализу женских символов в «Нетер­пимости» большую работу, показывает, что фильм Гриффита в зна­чительной степени покоится на противопоставлении Иштар как воплощения плодородия и эротики, и Гиш, качающей колыбель — «классической христианской репрезентации десексуализированного материнства» (Роджин, 1989:524). Идея материнства без эротичес­кого начала и позволяет иероглифизировать героиню Гиш в качестве суперзнака, порождающего текст. Роджин отмечает, что колыбель в данном случае — это место взращивания и детей и фильмов (Роджин, 1989:522).

¹¹ Город как метафора океана — старый фольклорный мотив. Так, например, «Медный город» из «Тысячи и одной ночи», по мне­нию исследователей, является метафорой океана: «...в арабской философии есть направление, изображающее океан как злой и смер­тоносный. Простое соприкосновение с ним может убить, он пахнет гниением, им обозначен край земли и начало тьмы и преисподней. Таким образом, «город на крайнем западе, являющийся рубежом Техома (Океана. — М. Г.) — это город смерти: ему свойственны те же черты, что и самому океану. И, как и преисподняя, он полон сокровищ <...>. История о Медном городе, по сути, являет собой миф об океане...» (Герхард, 1984:179—180). О «подводном городе» в русской, петербургской эсхатологии см.: Ю. М. Лотман. Символика Петербурга и проблемы семиотики города. В кн. «Семиотика города и городской культуры. Петербург». Уч. зап. ТГУ, вып. 664, Труды по знаковым системам XVIII. Тарту 1984, с. 31-34 (Лотман, 1984:31— 34).

¹² Теория идеограммы Фенолозы была сформулирована им в 1908 г., но его книга «Китайский иероглиф как средство поэзии» была напечатана Эзрой Паундом в 1919 г. Мы сознательно не оста-

425

навливаемся на близости гриффитовского кинематографа с паундовской идеограмматической поэзией, поскольку, как показал Рональд Баш, Паунд стал ориентироваться на поэтику идеограммы лишь с 1927 г., а до этого времени использовал термин с уничижительным оттенком (например, в рецензии 1921 г. на сборник стихотворений Кокто). В начале 30-х годов Паунд ретроспективно приписывает себе опыты идеограмматической поэзии, ведя отсчет с 1913 г. (в «Азбуке чтения») (Баш, 1976:10—11).

Отметим, однако, что Линдзи со свойственной ему проницатель­ностью указывал на близость имажизма и кинематографа уже в 1915 г. и призывал имажистов к сознательной ориентации на кино (Линдзи, 1970:267—269).

Глава 4

¹ Этот единственный «большой» текст Паунда о кино весьма интересен. В нем содержится ряд положений, общих со статьей Леже «Критическое эссе о пластическом значении фильма Абеля Ганса «Колесо»». Во всяком случае, фильм Ганса интерпретируется им как кубистический эксперимент в кино.

² Композитор Жорж Антей утверждает, что идея «Механичес­кого балета» принадлежит ему. И что именно Паунд привлек к работе Дадли Мерфи, который в свою очередь объединился с Леже (см.: Лаудер, 1975:117). Леже отмечал, что призматическое умноже­ние предмета было предложено ему Мэрфи и Паундом (Лоудер, 1975:137; Леже, 1971:64). Идея эта принадлежала не Паунду, а пред­ставителю «вортицизма», течения, которое он возглавлял как теоре­тик, художнику и фотографу Элвину Ленгдону Коберну, чьи фото весьма близки некоторым кадрам «Механического балета».

³ В 1950 г. Сандрар вспоминал о балете Эрика Сати «Представле­ние отменяется», «к которому для этого старика Сати я написал либретто. Идею этого либретто спер у меня Франсис Пикабиа вместе с сюжетом кинематографического интермеццо «Антракт», благо­даря которому Рене Клер смог дебютировать в качестве режиссера. Пикабиа воспользовался тем, что я уехал в Бразилию» (Сандрар, 1971, т. 13:148).

⁴ Приведем характерный фрагмент текста Арруа о Гансе — явле­ния уникального в истории кинокритической мысли: «Лицо его излучает теплое свечение, лучащуюся духовность и матовую прозрач­ность витража. Напрасно силюсь я припомнить все виденные мной розетки витражей, я не могу вспомнить, в центре какой из них я

426

видел подобное свечение. Но я знаю, что вскоре увижу это пожира­ющее пламя в сердце великой розы того светового собора, который он сейчас строит, совершенно один, в мучительной радости сверхче­ловеческих родов. И я также знаю, что готическое солнце, которое преобразит в улыбки и слезы света это наделенное хрустальными шатунами колесо (выделено мной. — М. Я.), не сможет ранить души любовью опаснее, чем уже пожирает их эта глухая лихорадка, обжи­гающая лицо, вечно хранящее свои двадцать лет под посеребрен­ными волосами» (Арруа, 1927:6). Сам Ганс любил играть в свою свя­тость. Характерно, что в одном из фильмов он исполняет роль Хри­ста, а затем раздаривает свои фотографии в этой роли с терновым венцом на голове, в частности дарит одну из таких фотографий С. М. Эйзенштейну. Его излюбленная тема — церковь будущего, кинема­тографическая «церковь света» и т. п.

⁵ Ганс превращает колесо для колесования в свой знак. На спе­циально для него изготовленной почтовой бумаге кровавые кар­тинки колесованных не без претензии украшают поля (мы можем в этом убедиться, познакомившись с письмами Ганса И. Мозжухину, хранящимися в ЦГАЛИ. Ф. 2632, оп. 1, ед. хр. 170).

⁶ Ср. с репликой Дана Яка: «Я создал для нее фирму. «Киноком­панию Мирей». Хороший сюрприз на первое апреля, не правда ли? Подумать только, что сегодня можно создать фирму, чтобы доста­вить удовольствие женщине!» (Сандрар, 1960, т. 13:173). Сандрар как ассистент должен был во время работы постоянно испытывать на себе произвол Ганса, подчинявшего весь график съемок и отчасти замысел фильма состоянию своей любовницы.

⁷ В порядке гипотезы мы бы также хотели высказать предполо­жение о возможных реминисценциях «Колеса» в поэзии Ивана Гол-ля. Посмертно (ум. 14.3.1950) в 1951 году был опубликован цикл Голля «Магические круги», в котором явственно чувствуется увлече­ние Голля мистицизмом, в частности каббалистикой. Отметим так­же, что иллюстрации к «Магическим кругам» выполнил Леже. Цикл открывается текстом, посвященным символике круга: «Заключен­ный в круг моего светила (Вращаясь с колесом, крутящимся в моем сердце) И жерновом мироздания, мелющим зерна времени...» Далее следует фрагмент, который можно интерпретировать как интертек­стуальную контаминацию сцен из двух фильмов, «Колеса» Ганса и «Орфея» (1949) Кокто. В первом случае мы имеем в виду сцену гиб­ели Эли, срывающегося в пропасть в горах, во втором случае — про­никновение ангела Эртебиза в зазеркальный мир сквозь зеркало-воду (впрочем, эта сцена является репликой аналогичного эпизода из

427

«Крови поэта» (1931) того же Кокто): «Что это за персонаж, бегу­щий по краю колеса // Поднимающийся в гору и падающий в глубь своей могилы? Ни он, ни я не ждем ответа // Ветер астрального свода обрезает нам память // Я пробую все ключи, чтобы разбить круг // Я швыряю буквы алфавита как якоря в забвение <...>. А если я попробую ангелом нырнуть в зеркало // Тысяча новых кругов побе­жит к краю мира...» (Голль, 1956:172—173).

⁸ Сандрар связывает кинематограф с демотическим письмом и в «Азбуке кино» (1917—1921), где становление мироздания метафори­чески описывается как становление разных форм письма (Сандрар,

1988:40).

⁹ Исключение составляет картина 1905 года «Пейзаж с диском», в которой М. Хуг видит «круг как формальный элемент и космический символ» (Хуг, 1976:25). Думается, что Хуг вчитывает в эту картину смысл, которого она во время ее создания не имела.

¹⁰ Ж.-Кл. Ловей указывает: «Сандрар вводит в свое понимание симультанеизма исключительно плодотворный принцип: принцип контраста как генератора глубины» (Ловей, 1965:236). Нам представ­ляется, что Сандрару следует приписать мифологизацию этого прин­ципа, скорее чем его открытие, носящее в целом живописно-техно­логический характер и, вероятно, принадлежащее Делоне.

¹¹ На связь «Велосипедного колеса» Дюшана и ньютоновских дис­ков Делоне указывает Александрин (Александрин, 1976:33). Тут же, вероятно, содержится и намек на излюбленный Делоне мотив так называемого «Большого колеса» — аттракциона, помещавшегося рядом с Эйфелевой башней и изображенного Делоне в известном полотне «Команда Кардифф» (1912-1913) и иных, менее знаменитых, холстах. «Большое колесо» также было многократно воспето фран­цузскими поэтами круга Сандрара.

¹² Через некоторое время этот мотив был повторен в сценарии для Ганса «Атланты» (1918), где изображение мирового катаклизма должно было, судя по сохранившемуся плану, занимать значительное место (Сандрар, 1969^а:410:412). Постановка «Атлантов» не была осу­ществлена. Однако Ганс значительно позже поставил фильм «Конец света» (1931), хотя и далекий от идей Сандрара, но являвшийся вариа­цией на темы Камиля Фламмариона — автора, оказавшего большое влияние на формирование мифа Сандрара—Ганса.

¹³ Нумерология Сандрара здесь носит отчетливо мистический характер. Далее этот текст продолжается следующим образом: «Чи­сло. Как в средние века, носорог — это Христос; медведь — дьявол; яшма — живость; хризопраз — чистое смирение. 6 и 9». Отметим

428

фантастичность сандраровского символизма (например, по-ииднмо-му, совершенно личная ассоциация Христа и носорога). Все это поэтическое пифагорейство, вероятно, связано с увлечением Сандрара астрологией. Впрочем, тема цифрового, ритмического сопря­жения всего живого со звездами через некую сексуальную циклич­ность развивалась в это время не только Сандраром. Весьма любо­пытно сходный нумерологический миф астральной эротики выражен в писаниях друга Фрейда Вильгельма Флисса, в особенности в его главном труде «Ритм Жизни» (1906 г.). Но нам неизвестны свидетель­ства о знакомстве Сандрара с работами Флисса.

¹⁴ Под влиянием Морикана Миллер написал свои знаменитые «Тропик рака» и «Тропик козерога». Он также посвятил Морикану книгу «Дьявол в раю», из которой можно узнать много подробностей об этом человеке. Любопытно, что в этой книге Миллер называет «Эбаж» Сандрара среди важнейших трудов по мистике, которые он изучал (Миллер, 1965:33).

Не исключено, что именно Морикан привил Сандрару вкус к уче­нию Якоба Бёме, оказавшему через него влияние на гансовскую интерпретацию символа колеса. Во всяком случае Бёме относился к тем авторам, которых Морикан пропагандировал Миллеру (Мартин, 1979:318).

Глава 5

¹ В одном случае пролог понимается как описание детской сек­суальности, где глаз символизирует женский, а бритва мужской половой органы (Даргнет, 1967:23—24), в другом случае — как сим­вол дефлорации (Александрией, 1974:179), в третьем — как вопло­щение кастрационных комплексов и фантазмов (Мари, 1981) и т. д. Автор последней версии, Мишель Мари, правда, мотивирует свою позицию сюрреалистским «интертекстом»: он сближает пролог «Ан­далузского пса» с «Историей глаза» Жоржа Батайя, написанной немного позже не без влияния Бунюэля (Мари, 1981:196—197).

² Непосредственно перед началом работы над «Андалузским псом» Бунюэль в «Гасета литерариа» утверждал, например, что крупный план до Гриффита был открыт в литературе Рамоном Гомесом де ла Серна и, возможно, позаимствован Гриффитом у послед­него (Бунюэль, 1988:119).

³ Этот мотив перекочует в дальнейшем и в иные французские фильмы, но уже не в качестве визуализированного тропа, но как эле­мент сюжета (ассимиляция авангардистского тропа сюжетом харак-

429

терна для периодов разложения авангардизма). В «Аталанте» (1934) Ж. Виго отрубленная заспиртованная рука — курьез в коллекции старого эксцентричного моряка. В фильме М. Турнера «Рука дьяво­ла» (1943) мертвая рука в шкатулке — талисман дьявола, приводя­щий к смерти героя, художника Ролана Бриссо.

⁴ Приведем в качестве примера только несколько цитат из Супо.

В «Маржи» о руках: «Наверное нужно отрезать их, чтобы пере­стать их любить» (Супо. 1973:135). В «Трех звездах» поэт видит «об­лака и птиц (естественно), звезды и руки» (Супо, 1973:136) — здесь опять в подтексте актуализован мотив морской звезды, похожей на руку. В «Улыбке на губах»: «След зверя в траве» («Отрезанный палец» — Супо, 1973:152). В «Цепях»: «Мне остается лишь бросить мои руки на весы» (Супо, 1973:153).

⁵ «Рядом со мной вдруг появляется мужчина, который превра­щается в женщину, потом в старика. В этот момент появляется дру­гой старик, который превращается в ребенка, затем в женщину» (Су­по, 1979:24). Л. Уильяме справедливо считает эти примитивные мета­морфозы «мельесовскими» по своему типу (Уильяме, 1981:5). «Мельесовская» метаморфоза может считаться одним из первоэлементов авангардистского кинематографа различных ориентации. Ср. с «Дне­вником Глумова» (1923) С. М. Эйзенштейна, целиком построенным на этом типе трюков.

Обилие метаморфоз в «Антракте» позволило Марку Бертрану, впрочем без достаточных оснований, снять различие между фильмом Клера-Пикабиа и сюрреалистским кино. Бертран относит метамор­фозу к главным свойствам последнего (Бертран, 1980).

⁶ Эротическая функция морских животных подспудно выражена почти всегда. Иногда же она выявляется с грубой очевидностью, как, например, у Б. Пере: «Я вдруг заметил, что между моих ног посели­лась медуза, откуда неизмеримое сладострастие, сладострастие столь острое, что в какой-то момент мне уже больше ничего не хотелось» (Пере, 1967:24).

⁷ В этом же кинотеатре показывается фильм «Различные спо­собы приручения улиток». Морская тема также развивалась в высоко ценимых сюрреалистами «научных» фильмах Жана Пенлеве: «Осьминог» (1928), «Морские ежи» (1928), «Дафния» (1928), «Рак-отшельник» (1930), «Креветки» (1930) и т. д. Важными для развития этой темы были и «Сушеные эмбрионы» Э. Сати с их выдуманными ракообразными, и фрагменты «Магнитных полей» Бретона—Супо, написанные от лица моллюска и др.

⁸ «Устрицы, морские ракушки, улитка, жемчужина связаны как с

430

акватическими космологиями, так и с сексуальным символизмом. Все они причастны священным силам, сконцентрированным в Водах, Луне, Женщине; кроме того, они по разным причинам являются эмблемами этих сил: сходство между морской раковиной и генитали­ями женщины, связи, объединяющие устриц, воды и луну, наконец, гинекологический символизм жемчужины, формируемой в устрице. Вера в магические свойства устриц и раковин распространена по всему миру от древнейших времен до наших дней» (Элиаде, 1979:164). (Подробное исследование связи жемчуга с обрядами погребения и •Смертью см. Элиаде, 1979:178—190).

⁹ Дамиш, в частности, пишет по поводу «Триумфа добродетели», что эта «картина открывает вслед за пространством аналогий про­странство метаморфоз, в котором искусство обретает источник: художник лишь выигрывает от «изобретения», позволяющего ему находить вдохновение в постоянно меняющихся формах облаков» (Дамиш, 1972:55). Любопытно, что и Пруст особое значение прида­вал именно небу Мантеньи, в котором вычитывал определенную символику (Шеврие-Легар, 1977:46—47).

¹⁰ Ср. у О. М. Фрейденберг: «Иисус, едущий на осле, повторяет собой осла, который сам является божеством, но в форме более древней, нежели Иисус» (Фрейденберг, 1978:502). Наличие двух ослов в фильме может также быть евангельской реминисценцией: «Ученики пошли и поступили так, как повелел Иисус: привели ослицу и молодого осла и положили на них одежды свои, и он сел поверх их» ( Мф. 21, 6—7).

¹¹ О слепых и болонской колбасе у Пере Бунюэль вспоминает и через множество лет: «Пере пишет: «Разве неправда, что болонская колбаса делается слепыми?» Черт побери! Какая удивительная точ­ность! Я, конечно, знаю, что слепые не делают болонской кобасы, но ОНИ ЕЕ ДЕЛАЮТ! Я вижу, как они ее делают» (Бунюэль, 1981:7).

¹² Само понятие «simulacre» весьма многозначно, оно имеет зна­чение изображения, призрака, видения, измышления, подобия, види­мости. Это понятие было вынесено в заглавие поэтического сбор­ника сюрреалистом Мишелем Лейрисом в 1925 году. „Simulacre" Лей-риса — один из самых темных сюрреалистских текстов, в котором, однако, различимы еще до Дали некоторые мотивы, характерные для теории «множественных изображений». Лейрис пишет, в частно­сти, о «пустыне уничтоженного сходства» (Лейрис, 1965:15) (ср. с привилегированным «полем подобий» у Дали — пустыней, пляжем), он говорит о «монотонной мякоти форм» (Лейрис, 1969:16). Лейрис

431

пишет и о метаморфозах (Лейрис, 1969:19). Вопрос о возможном влиянии Лейриса на Дали совершенно не изучен.

¹³ Сопоставление клавишей с зубами достаточно самоочевидно, чтобы обнаруживаться даже у Ольги Форш в «Сумасшедшем кораб­ле» (1930): «Желтоватые зубы без слюны были как клавиши куколь­ного рояля» (Форш, 1989:272).

Глава 6

¹ К числу таких свидетельств относится, например, печальный эпизод травли Тынянова на «Белгоскино», по-видимому предопреде­ливший окончательный разрыв писателя с кинематографом. Сцена­рист Б. Л. Бродянский квалифицировал «Поручик Киже» как «арьер­гардный бой, данный сильным участком формализма». Тынянов, присутствовавший на заседании, состоявшемся по этому поводу на «Белгоскино», выразил резкий протест против такого рода провока­ционных деклараций: ««Арьергардные бои» больше не угрожают вашей фабрике, и сценаристы фабрики имеют полное основание больше не тревожиться. Я их больше беспокоить своим присут­ствием не буду..» — и ушел до конца заседания». (А-ва. «Скромни­цы» из Белгоскино. «Кино», № 7, 10 февр. 1934.)

² О реализации принципов стиховой поэтики в прозе Тынянова см.: Эйхенбаум, 1969:405, где специально отмечается мобилизация Тыняновым в «Смерти Вазир-Мухтара» колеблющихся признаков

значения.

³ Помимо гиперакцентировки перспективы для создания эффекта субъективной камеры может также использоваться и обратный прием — разрушение перспективы за счет каше, изобра­жения вне фокуса и т. д. Этот прием был типичен для раннего кино, но требовал неприемлемой в контексте «Киже» особой психологи­ческой мотивировки — например, слезы героини могли мотивиро­вать нерезкость субъективного изображения, опьянение — дрожание

камеры и т. д.

⁴ Имеется в виду эпизод, где воображению больного Грибоедова предстает его отец: «Он стал подходить к постели, на которой лежал и смотрел Грибоедов, и стала видна небольшая, белая, прекрасная ручка отца. Отец отогнул одеяло и посмотрел на простыни.

— Странно, где же Александр? — сказал он и отошел от пос­тели.

И Грибоедов заплакал, закричал тонким голосом — он понял, что

не существует» (Тынянов, 1963:257-258).

432

⁵ В конце «Шинели» имеется прямое указание на ее связь с буду­щим «Киже». В фильм Фэксов введена записка Башмачкина, конча­ющаяся следующими словами: «...титулярный советник Акакий Ака­киевич Башмачкин за смертью из списков выбыл. А. Башмачкин». Эта записка, несомненно, — прямая заявка на линию Синюхаева в рассказе «Подпоручик Киже», «Киже», таким образом, непосред­ственно выходит из тыняновского Гоголя.

⁶ Гоголевский подтекст также вводится темой запахов в «Киже» (ср. с темой запахов в «Носе»): «Павел Петрович имел привычку принюхиваться к собеседнику» (Тынянов, 1954: 11); «...комната из синего стекла — табакерка» (Тынянов, 1954:28); «Нужно бы спря­таться в табакерку, — подумал император, нюхая табак» (Тынянов, 1954:28) — в этих сценах Павел ведет себя совершенно как персонаж-нос: «Поручик Синюхаев <...> различал людей по запаху» (Тыня­нов, 1954: 26). В сценарии повторяются навязчивые мотивы «таба­керки» Палена как угрозы Павлу. Павел по запаху определяет проанглийскую ориентацию Палена и т. д.

⁷ В пародийном подтексте этих сцен, возможно, скрыты намеки на пушкинский «Медный всадник». Ср., например, со следующей гротескной реминисценцией пушкинского наводнения: «316. Павел смотрит. Вдруг принимает вызывающий вид, быстро едет к воротам замка. 317. Карлик за ним. С головы памятника падает струйка ему за ворот. Он ежится. Надпись: Прадед... Карлик говорит: — Прадед плачет» (Тынянов, 1933).

Глава 7

'Приведем свидетельство такого авторитетного эксперта как Пьер Булез, который в принципе разделяет точку зрения Адорно— Эйслера: «Интерес мелодической линии вовсе не заключается в том, чтобы обеспечить более или менее красивую визуальную транспози­цию. Напротив, восхитительная кривая, переведенная в ноты, может дать самую банальную мелодическую линию. Глаз на основании кри­вой не может оценить тонкости интервалов, повтора некоторых из них, их отношений с гармонией — иначе говоря, всего того, что и составляет ценность мелодической линии. Тут нужны иные крите­рии, тут существуют измерения, недоступные для визуальной репре­зентации, и о которых ни один рисунок не может дать представле­ния» (Булез, 1989:53).

² Эйзенштейн ссылается на Воррингера в работе «Поиски отца» (Эйзенштейн, ф. 1923, оп. 1, ед. хр. 234). Поиски абстракции у

433

Эйзенштейна идут путем, близким всей абстрагирующей линии в эстетике от Ригля, Хильдебранда, Вельфлина до Клее и Кандинско­го.

³ Эйзенштейн, признавая, что у Сведенборга, «как всегда у мистиков, есть какое-то знание», считает главной ошибкой послед­них слишком вещественное понимание образа или, метафорически выражаясь, недостаточную выключенность дневного зрения. У мистиков, согласно Эйзенштейну, «росток ощущения становится и развивается не в познании (в нашем смысле), а в метафизическую идеограмму: образ понятий вещественно» (Эйзенштейн, ф. 1923, оп. 2, ед. хр. 233). Таким образом режиссер косвенно признает свою связь с мистикой, но претендует на ее поправку более высоким уров­нем абстрагирования.

⁴ Ср.: «Шаг за шагом производится в читателе сдвиг в сторону чтения явлений по образу предметов и представлениям, сопутству­ющим их форме, их виду, а не их содержанию или назначению, т. е. перестройка на т. н. «физиогномическое» — непосредственно чув­ственное восприятие» (Эйзенштейн, 1980:148).

⁵ «Под холмами этих долин можно различить очертания вздутых ребер, длинные стволы обличают скрытые под ними спинные хреб­ты, плоские и хищные черепа встают из моря...» и т. д. (Волошин, 1988:316). Волошин также отдал дань эволюционизму, выделяя в раз­витии искусства три периода: 1) условный символизм знака; 2) стро­гий реализм; 3) обобщенная стилизация (Волошин, 1988:216). По существу эта схема совпадает с концепцией Воррингера и Эйзенш­тейна.

⁶ Ср. ощущения «выхода из себя» у Белого в «Петербурге»: «Будто слетела какая-то повязка со всех ощущений... <...>, будто тебя терзают на части, растаскивают члены тела в противополож­ные стороны: спереди вырывается сердце, сзади из спины вырывают как из плетня хворостину, собственный позвоночник твой <...>. А уколы-то, биения, пульсы — поймите вы! — очертили собственный контур мой — за пределами тела, вне кожи: кожа внутри ощущений. Что это? Или я был вывернут наизнанку, кожей — внутрь, или выс­кочил мозг? <...> Я же чувствовал себя вне себя совершенно теле­сно, физиологически...» (Белый, 1981:258—259).

Библиография

Абель, 1984: Abel R. French Cinema. The First Wave 1915—1929. Princet on: Princeton University Press, 1984.

Абель, 1988: Abel R. The point-of-view shots from spectacle to story in several early Pathé films. — In: "Ce que je vois de mon ciné... "/Sous la direction d'A. Gaudreault. — P.: Méridiens, Klincksieck, 1988, p. 73—76.

Адорно—Эйслер, 1977: Adorno T. W., Eisler H. Komposition für den Film. Leipzig: Deutscher Verlag für Musik, 1977.

Александриан, 1974: Alexandrian S. Le surréalisme et le rêve. P.: Galli­mard, 1974.

Александриан, 1976: Alexandrian S. Marcel Duchamp. P.: Flammarion, 1976.

Американский романтизм, 1977: Эстетика американского романтиз­ма. М.: Искусство, 1977.

Амп, 1925: Амп. П. Рельсы. М.—Л.: Земля и фабрика, 1925.

Антология поэтов, 1936: Anthologie des poètes de la N.R.F. P.: Galli­mard, 1936.

Аполлинер, 1972: Apollinaire G. L'Enchanteur pourrissant suivi de Les mamelles de Tirésias et de Couleurs du temps. P.: Gallimard, 1972.

Аполлодор, 1972: Аполлодор. Мифологическая библиотека. Л.: Наука, 1972.

Аранда, 1975: Aranda F. Luis Bunuel. A Critical Biography. L.: Seeker and Warburg, 1975.

Арвидсон, 1925: Mrs. D. W. Griffith (Linda Arvidson). When Movies Were Young. N. Y.: Dutton, 1925.

Арендт, 1986: Arendt H. Vies politiques. P.: Gallimard, 1986.

Арним, 1987: Арним фон Л. А. О народных песнях. — В кн.: Эсте­тика немецких романтиков. М.: Искусство, 1987, с. 376—406.

Арнольд, 1908: The Poems of Matthew Arnold 1840 to 1866. L.—N. Y.: J. Dent, E. Dutton, 1908.

Apп, 1966: Arp J. Jours effeuillés. P.: Gallimard, 1966.

Appya, 1927: [Arroy J.] En tournant "Napoléon" avec Abel Gance. Souvenirs et impressions d'un sans-culotte. P.: La Renaissance du livre, 1927.

Арто, 1968: Artaud A. Le théâtre et son double. P.: Gallimard, 1968.

435

Арто, 1976: Artaud A. Oeuvres complètes. P.: Gallimard, 1976, v. 1*. Арто, 1978: Artaud A. Oeuvres complètes. P.: Gallimard, 1978, v. 3. Арто, 1979: Artaud A. Héliogabàle ou l'anarchiste couronné. P.: Galli­mard, 1979. Арто, 1988: Арто А. Раковина и священник. Сценарий. — ARS, 1988,

№6.

Асселино, 1980: Asselineau R. The Transcendentalist Constant in Ame­rican Literature. N. Y.—L.: New York University Press, 1980.

Байограф, 1973: Biograph Bulletins 1908—1912. N. Y.: Octagon Books,

1973. Балакиан, 1947: Balakian A. Literary Origins of Surrealism: A New

Mysticism in French Poetry. N. Y.: King's Crown Press, 1947. Бальзак, 1835: Balzac H. de. Le livre mystique II: Séraphita. P.: Werdet, 1835.

Бальзак, 1960: Бальзак О. Собрание сочинений. В 24-х т. М.: Худлит, 1960, т. 20.

Барт, 1976: Barthes R. S/Z. P.: Seuil, 1976.

Барт, 1982: Barthes R. L'Obvie et l'obtus: Essais critiques III. P.: Seuil, 1982.

Барт, 1984: Барт Р. Третий смысл: Исследовательские заметки о нескольких фотограммах С. М. Эйзенштейна. — В кн.: Строе­ние фильма. М.: Радуга, 1984, с. 176—188.

Барт, 1989: Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1989.

Батай, 1967: Bataille G. L'Expérience intérieure. P.: Gallimard, 1967.

Батай, 1970: Bataille G. Oeuvres complètes. P.: Gallimard, 1970, v. 1.

Бахтин, 1975: Бахтин M. Вопросы литературы и эстетики. M.: Худ­лит, 1975.

Бахтин, 1979: Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.:

Искусство, 1979. Баш, 1976: Bush R. The Genesis of Ezra Pound's "Cantos". Princeton:

Princeton University Press, 1976. Беллуккио, 1975: Belluccio A. "Cabiria" e "Intolerance" tra il serio e il

faceto. — Bianco e nero, 1975, N 5—8, p. 53—57. Беллур, 1984: Беллур Р. Недосягаемый текст. — В кн.: Строение

фильма. М.: Радуга, 1984, с. 221—230. Белый, 1981: Белый А. Петербург. Л.: Наука, 1981. Беньямин, 1982: Benjamin W. Charles Baudelaire: Un poète lyrique à

l'apogée du capitalisme. P.: Payot, 1982.

436

Беньямин, 1983: Benjamin W. Essais II: 1935—1940. P.: Denoël, Gonthier, 1983.

Беньямин, 1984: Benjamin W. Allegorien kultureller Erfahrung. Leip­zig: Reclam, 1984.

Беньямин, 1989: Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. — Киноведческие запис­ки / ВНИИК, 1989, вып. 2, с. 151—173.

Беньямин, 1989": Benjamin W. Paris, capitale du XIXe siècle: Le livre des Passages. P.: Cerf, 1989.

Бертран, 1980: Bertran M. Image cinématographique et image surréali­ste. — Les Cahiers de la cinémathèque, 1980, N 30—31, p. 43—47.

Бизант—Лидбитер, 1905: Besant A., Leadbeater C.-W. Les formes-pen­sées. P.: Publications théosophiques, 1905.

Блум, 1973: Bloom H. The anxiety of influence: A theory of poetry: N. Y.: Oxford University Press, 1973.

Блум, 1973^а: Bloom H. Visionary Cinema of Romantic Poetry. — In: Idem. The Ringers in the Tower: Studies in Romantic Tradition. Chicago—L.: The University of Chicago Press, 1973, p. 37—52.

Блум, 1975: Bloom H. A Map of Misreading. N. Y.: Oxford University Press, 1975.

Блум, 1976: Bloom H. Poetry and Repression: Revisionism from Blake to Stevens. New Haven—L.: Yale University Press, 1976.

Бодлер, 1962: Baudelaire. Curiosités esthétiques. L'Art romantique et autres oeuvres critiques. P.: Garnier, 1962.

Бодлер, 1966: Baudelaire Ch. Les paradis artificiels. P.: Garnier, Flammarion, 1966.

Бодлер, 1970: Бодлер Ш. Цветы зла. M.: Наука, 1970.

Бозон-Скальцитти, 1972: Bozon-Scalzitti I. Biaise Cendrars et le symbo­lisme. — Archives des lettres modernes, 1972, N 137.

Бонитзер, 1985: Bonitzer P. Peinture et cinéma: Décadrages. P.: Ed. de l'Etoile, 1985.

Бордуэл, 1981: Bordwell D. The Films of Carl-Theodor Dreyer. Berke­ley—Los Angeles—L.: University of California Press, 1981.

Борхес, 1970: Borges j. L. Labyrinths. Harmondsworth: Penguin Books, 1970.

Борхес, 1984: Борхес X. Л. Проза разных лет. М.: Радуга, 1984.

Боусер, 1975: Bowser E. Griffith е la struttura circolare in alcuni film Biograph. — Bianco e nero, 1975, N 5—8, p. 46—51.

Боусер, 1984: Bowser E. "Old Isaacs the Pawnbroker" et le raccorde­ment d'espaces éloignés. — In: David Wark Griffith/Etudes sous la direction de J. Mottet. P.: L'Harmattan, 1984, p. 31—43.

437

Бочковска, 1980: Boczkowska A. Tryumf Luny i Wenus. Krakow: Wydawnictwo Literackie, 1980.

Браун, 1973: Brown К. Adventures with D. W. Griffith. L.: Seeker and Warburg, 1973.

Браунинг, 1916: Poems of Robert Browning. Oxford: Milford, Oxford University Press, 1916.

Браунинг, 1971: Browning R. The Ring and the Book. Harmondsworth: Penguin Books, 1971.

Браунинг, 1981: Браунинг Р. Стихотворения. Л.: Худлит, 1981.

Браунлоу, 1968: Brownlow К. The parade's gone by... N. Y.: Bonanza Books, 1968.

Бретон, 1928: Breton A. Nadja. P.: Gallimard, 1928.

Бретон, 1932: Breton A. Le Revolver à cheveux blancs. P.: Ed. des Cahi­ers libres, 1932.

Бретон, 1948: Breton A. Poèmes. P.: Gallimard, 1948.

Бретон, 1965: Breton A. Arcane 17. P.: J. J. Pauvert, 1965.

Бретон, 1968: Breton A. Anthologie de l'humour noir. P.: J. J. Pauvert, 1968.

Бретон, 1970: Breton A. Point du jour. P.: Gallimard, 1970.

Бретон, 1973: Breton A. Manifestes du surréalisme. P.: Gallimard, 1973.

Бретон—Супо, 1968: Breton A., Soupault Ph. Les Champs magnétiq­ues. P.: Gallimard, 1968.

Брион, 1982: Brion P. Filmographie de D. W. Griffith. — In: D. W. Grif­fith/Sous la direction de P. Brion, P.: L'Equerre, Centre Georges Pompidou, 1982, p. 93—209.

Брюниюс, 1987: Brunius J.—B. En marge du cinéma français. Lausanne: L'Age d'homme, 1987.

Булез, 1989: Boulez P. Le pays fertile: Paul Klee. P.: Gallimard, 1989.

Бульвер Литтон, 1960: Бульвер Литтон Э. Д. Пьесы. М.: Искусство, 1960.

Бульвер Литтон, б. г.: Lord Lytton. Zanoni. L.—N. Y.: G. Routledge,

E. Dutton, n. d.

Бунюэль, 1978: Bunuel L. Notes on Making of "Un Chien Andalou". — In: The World of Luis Bunuel/Ed. by J. Meilen. N. Y.: Oxford Uni­versity Press, 1978, p. 151—153.

Бунюэль, 1981: Colina de la J., Perez-Turrent T. Entretien avec Luis Bunuel. — Positif, 1981, N 238, p. 2—14.

Бунюэль, 1982: Bunuel par Bunuel. — Le Nouvel Observateur, 1982, 6 mars, N 904, p. 60—66.

Бунюэль, 1986: Bunuel L. Mon dernier soupir. P.: Robert Laffont, 1986.

Бунюэль, 1988: Бунюэль Л. О фотогеничном плане. — В кн.: Из

438

истории французской киномысли: Немое кино, 1911—1933. М.: Искусство, 1988, с. 115—119.

Бюлер, 1960: Buhler J. Biaise Cendrars, homme libre, poète au coeur du monde. Bienne: Ed. du Panorama, 1960.

Бюшоль, 1956: Buchole R. L'évolution poétique de Robert Desnos. Bru­xelles: Palais des Académies, 1956.

Бялостоцки, 1978: Bialostocki J. Man and Mirror in Painting: Reality and Transcience. — In: Studies in Late Medieval and Renaissance Painting in Honor of Millard Meiss. N. Y., 1978, p. 61—72.

Вануа, 1976: Vanoye F. Le cinéma de Cendrars. — Europe, 1976, N 566, p. 183—196.

Вариле, 1977: Varilä A. The swedenborgian background of William James's philosophy. — Annales Academiae Scientorum fennicae. Dissertationes humanorum litterarum 12. Helsinki, 1977.

Вебер, 1958: Weber J.-P. La psychologie de l'art. P.: P.U.F., 1958.

Вергилий, 1971: Публий Вергилий Марон. Буколики. Георгики. Эне­ида. М.: Худлит, 1971.

Берне, 1988: Vernet M. Figures de l'absence. P.: Ed. de l'Etoile, 1988.

Вёльфлин, 1986: Wölfflin H. Renaissance und Barock. Leipzig: Koehler und Amelang, 1986.

Вилье де Лиль-Адан, 1908: Villiers de l'Isle-Adam. Tribulat Bonhomet. P.: Stock, 1908.

Винн, 1981: Winn J. A. Unsuspected eloquence: A History of Relations between Poetry and Music. New Haven—L.: Yale University Press, 1981.

Виноградов, 1976: Виноградов В. В. Избранные труды: Поэтика рус­ской литературы. М.: Наука, 1976.

Вирмо, 1976: Virmaux A. Les surréalistes et le cinéma. P.: Seghers, 1976.

Волошин, 1988: Волошин М. Лики творчества. Л.: Наука, 1988.

Вордсворт, 1978: Wordsworth W. The Prelude. Harmondsworth: Pen­guin Books, 1978.

Воррингер, 1957: Воррингер В. Абстракция и одухотворение. — В кн.: Современная книга по эстетике. М.: Изд. Иностранной литературы, 1957, с. 459—475.

Гандольфо, 1979: Gandolfo A. The Sands of Dee: Analisi di un dramma marine di D. W. Griffith. — Griffithiana, 1979, N 34, p. 25—30.

Ганнинг, 1980: Gunning-T. Note per una comprensione dei film di Grif­fith. — Griffithiana, 1980, N 5—6, p. 13—23.

Ганнинг, 1984: Gunning T. De la fumerie d'opium au théâtre de la mora-

439

lité: discours moral et conception du septième art dans le cinéma pri­mitif américain. — In: David Wark Griffith/Etudes sous la direction de J. Mottet. P.: L'Harmattan, 1984, p. 72—90.

Ганнинг, 1984^a: Gunning T. Présence du narrateur: l'héritage des films Biograph de Griffith. — In: David Wark Griffith/Etudes sous la direction de J. Mottet. P.: L'Harmattan, 1984, p. 126—147. Ганнинг, 1986: Gunning T. D. W. Griffith and the Narrator-System: Narrative structure and industry organization in Biograph Films 1908—1909/A Dissertation for the Degree of Doctor of Philosophy. N. Y., 1986.

Ганс, 1962: Gance A. Biaise Cendrars et le cinéma. — Mercure de Fran­ce, 1962, N 1185, p. 170—171.

Ганс, 1969: Témoignage d'Abel Gance. — In: Cendrars. Oeuvres com­plètes. P.: Le club français du livre, 1969, v. 2, p. XX—XXI. Ганс, 1988: Ганс А. Время изображения пришло! — В кн.: Из истории французской киномысли: Немое кино, 1911—1933. М.: Искус­ство, 1988, с. 64—73. Гарин, 1935: Гарин Э. Обогащение литературы. — Литературная

газета, 15 янв., 1935.

Гаспаров, 1978: Гаспаров М. Л., Рузина Е. Г. Вергилий и вергилианские центоны (Поэтика формул и поэтика реминисценций). — В кн.: Памятники книжного эпоса. М.: Наука, 1978, с. 190—211. Гаспаров, 1988: Гаспаров М. Л. Первочтение и перечтение: к тыня­новскому понятию сукцессивности стихотворной речи. — В кн.: Тыняновский сборник. Третьи тыняновские чтения. Рига: Зинатне, 1988, с. 15—23. Гедульд, 1971: Focus on D. W. Griffith/Ed, by H. M. Geduld. Englewood Cliffs: Prentice-Hall, 1971. Герхард, 1984: Герхард M. Искусство повествования: Литературное

исследование «1001 ночи». М.: Наука, 1984. Гёррес, 1987: Гёррес Й. Афоризмы об искусстве. — В кн.: Эстетика

немецких романтиков. М.: Искусство, 1987, с. 58—202. Гоголь, 1959: Гоголь Н. В. Собрание сочинений. В 6-ти т. М.: Худ­лит, 1959, т. 3.

Годар, 1980: Godard-J.-L. Introduction à une véritable histoire du ciné­ma. P.: Albatros, 1980. Годар, 1985: Jean-Luc Godard par Jean-Luc Godard. P.: Ed. de l'Etoile,

Cahiers du cinéma, 1985.

Годро, 1988: Gaudreault A. Du littéraire au filmique: Système du récit. P.: Méridiens, Klincksieck, 1988.

440

Голдинг, 1965: Golding J. Le cubisme. P.: Julliard, 1965.

Голль, 1920: Die Chapliniade. Filmdichtung von Iwan Goll. Dresden: Rudolf Koemmerer Verlag, 1920.

Голль 1956: Ivan Goll. P.: Seghers, 1956.

Голль 1978: Goll I. Das Kinodram. — In: Kino-Debatte. Texte zum Ver­hältnis von Literatur und Film 1909—1929/Herausgegeben von A. Kaes. Tübingen: Deutscher Taschenbuch Verlag, Max Niemeyer Verlag, 1978, S. 136—139.

Гомес де ла Серна, 1927: Гомес де ла Серна Р. Киноландия. Л.: Новинки всемирной литературы, 1927.

Гомес де ла Серна, 1980: Gomez de la Serna R. L'Enterrement du Stra­divarius. —Les Cahiers de la cinémathèque, 1980, N 30—31, p. 163.

Гофман, 1978: Гофман Э. Т. А. Новеллы. M.: Худлит, 1978.

Грехем, 1985: Graham С. С., Higgins S., Mancini E., Vieira J. L. D.W. Griffith and the Biograph Company. L.: The Scarecrow Press, 1985.

Грин, 1984: Greene N. Artaud and Film: A Reconsideration. — Cinema Journal, 1984, v. 23, N 4, p. 28-40.

Гриффит, 1944: Д. У. Гриффит/Под редакцией С. М. Эйзенштейна и С. И. Юткевича. М.: Госкиноиздат, 1944.

Гриффит, 1967: Griffith D. W. Cinéma, miracle de la photographie moderne. — Cahiers du cinéma, 1967, N 187, p. 18—21.

Гриффит, 1969: Griffith D. W. The movies 100 years from now. — In: Film makers on film making/Ed, by H. M. Geduld. Bloomington— L.: Indiana University Press, 1969, p. 49—55.

Гриффит, 1982: Griffith D. W. Le théâtre et le cinéma. — In: D. W. Griffith/Sous la direction de P. Brion. P.: L'Equerre, Centre Georges Pompidou, 1982, p. 87—89.

Гриффит, 1982^a: Griffith D. W. L'avenir du film à deux dollars. — Posi­tif, 1982, N 262, p. 21.

Гриффит, 1982^б: Griffith D. W. Le cinéma et les bûchers. — Positif, 1982, N262, p. 20—21.

Губерн, 1984: Gubern R. Contribution à une lecture de l'iconographie griffithienne. — In: David Wark Griffith/Etudes sous la direction de J. Mottet. P.: L'Harmattan, 1984, p. 117—125.

Гуд, б. г.: The poetical works of Thomas Hood. L.—N. Y.: F. Warne, n. d.

Гудмен, 1961: Goodman E. The Fifty-Year Decline and Fall of Hollywo­od, N. Y.: Simon and Schuster, 1961.

Гура, 1981: Gura Ph. F. The Wisdom of Words. Language, Theology and Literature in the New England Renaissance. Middletown: Wesleyan University Press, 1981.

441

Гюго, 1872: Hugo V. Les orientales. Les feuilles d'automne. Les chants

du crépuscule. P.: Hachette, 1872.

Гюго, 1930: Hugo V. La légende des siècles. P.: Nelson, 1930, v. 1. Гюго, 1965: Hugo V. Les contemplations. P.: Gallimard, Librairie

Générale Française, 1965.

Гюго, б. г.: Hugo V. Les rayons et les ombres. P.: Hetzel, s. d. Гюго, б. г.^а: Hugo V. Les Châtiments. P.: Nelson, s. d.

Дали, 1930: Dali S. L'Ane pourri. — Le Surréalisme au service de la

révolution, 1930, N 1, p. 9—12. Дали, 1942: Dali S. The. Secret Life of Salvador Dali. N. Y.: Burton

С. Hoffman, Dial Press, 1942.

Дали, 1979: Dali S. Catalogue de la rétrospective 1920—1980: 18 déc. 1979—14 avr. 1980. P.: Centre Georges Pompidou, Musée National d'Art Moderne.

Дамаз—Делоне, 1971: Damase J., Delaunay S. Sonia Delaunay: Ryth­mes et couleurs. P.: Hermann, 1971.

Дамиш, 1972: Damisch H. Théorie du (nuage): Pour une histoire de la peinture. P.: Seuil, 1972.

Данте, 1950: Данте Алигьери. Божественная комедия. M.—Л.: Худ­лит, 1950.

Даргнет, 1967: Durgnat R. Luis Bunuel. Berkeley: University of Califor­nia Press, 1967.

Даргнет, 1976: Durgnat R. Films and Feelings. Cambridge: MIT, 1976.

де Гурмон, 1903: Gourmont de R. Physique de l'Amour: Essai sur l'in­stinct sexuel. P.: Mercure de France, 1903.

де Гурмон, 1983: Gourmont de R. La culture des idées. P.: U.G.E., 1983.

Декарг, 1955: Descargues P. Fernand Léger. P.: Cercle d'art, 1955. де Квинси, 1937: Selected Writings of Thomas de Quincey. N. Y.: Ran­dom House, 1937.

де Квинси, 1949: De Quincey Th. The Confessions of an English Opium-eater. L.—N. Y.: Dent, Dutton, 1949.

де Квинси, б. г.: Selected Essays of De Quincey. L.: Scott, n. d. де ла Бретек, 1980: Breteque de la F. "A l'échelle animale": Notes pour un Bestiaire dans le cinéma des surréalistes. — Les Cahiers de la cinémathèque, 1980, N 30—31, p. 58—67.

Делевуа, 1982: Delevoy R. L. Le symbolisme. Genève: Skira, 1982. Деллюк, 1921: Delluc L. Chariot. P.: M. de Brunoff, 1921. Делоне, 1957: Delaunay R. Du cubisme à l'art abstrait: Documents iné­dits publiés par P. Francastel. P.: S.E.V.P.E.N., 1957.

442

Деррида, 1979: Derrida J. L'Ecriture et la différence. P.: Seuil, 1979.

Деруе, 1989: Derouet Ch. Léger et le cinéma. — In: Peinture—cinéma— peinture. P.: Hazan, 1989, p. 120—143.

Деснос, 1966: Desnos R. Cinéma. P.: Gallimard, 1966.

Дженнингс, 1964: Jennings W. C. Diderot: A. Suggested Source of Jules—Phene Episode in "Pippa Passes". — English Language Notes, 1964, N l, p. 32—36.

Джойс, 1989: Джойс Дж. Улисс. — Иностранная литература, 1989, № 1—12.

Джулиано—Кинен, 1976: Guiliano E., Keenan R. C. Browning without Words: D. W. Griffith and the Filming of "Pippa Passes". — Brow­ning Institute Studies, 1976, N 4, p. 125—159.

Диккенс, 1962: Диккенс Ч. Собрание сочинений. В 30-ти т. М.: Худ-лит, 1962, т. 27.

Доан, 1987: Doane M. A. The Desire to Desire: The Woman's Film of the 1940s. Bloomington: Indiana University Press, 1987.

Драммонд, 1977: Drummond Ph. Textual Space in "Un Chien Anda-lou". — Screen, 1977, v. 18, N 3, p. 55—119.

Древнеиндийская философия, 1963: Древнеиндийская философия: Начальный период. М.: Изд. социально-экономической литера­туры, 1963.

Друзи, 1982: Drouzy M. Carl Th. Dreyer né Nilsson. P.: Cerf, 1982.

Дэлленбах, 1976: Dällenbach L. Intertexte et autotexte. — Poétique, 1976, N 27, p. 282—296.

Дюбуа, 1986: Дюбуа Ж., Эделин Ф. и др. Общая риторика. М.: Про­гресс, 1986.

Дюкро—Тодоров, 1979: Ducrot O., Todorov T. Dictionnaire encyclo­pédique des sciences du langage. P.: Seuil, 1979.

Дю Морье, 1895: du Maurier G. Trilby. N. Y.: Harper, 1895.

Дюркгейм, 1912: Durkheim E. Les formes élémentaires de la vie religi­euse: Le système totémique en Australie. P.: Félix Alcan, 1912.

Жаффе, 1964: Jaffé A. Symbolism in the visual arts. — In: C. G. Jung.

Man and his symbols. L.: Aldus Books, Jupiter Books, 1964. Жейже, 1970: Geiger M. Louis Boulanger: Sa vie, son oeuvre. — In:

Louis Boulanger: peintre-graveur de l'époque romantique (1806—

1867). Dijon, 1970.

Женетт, 1979: Genette G. Introduction à l'architexte. P.: Seuil, 1979. Женни, 1976: Jenny L. La stratégie de la forme. — Poétique, 1976, N 27,

p. 257—281. Жид, 1951: Gide A. Journal 1889—1939. P.: Gallimard, 1951.

443

Жирмунский, 1978: Жирмунский В. М. Байрон и Пушкин. Л.: Наука,

1978.

Золя, 1957: Золя Э. Ругон-Маккары. М.: Правда, 1957, т. 1.

Золя, 1971: Zola E. Le roman expérimental. P.: Garnier, Flammarion,

1971. Зоркая, 1967: Зоркая Н. Тынянов и кино. —Вопросы киноискусства,

1967, вып. 10, с. 258—295.

Иванов, 1976: Иванов В. В. Очерки по истории семиотики в СССР.

М.: Наука, 1976.

Иванов, 1981: Иванов В. В. Фильм в фильме. — В кн.: Текст в тек­сте. Труды по знаковым системам. Тарту: ТГУ, 1981, вып. 14,

с. 19—32. Икар, 1981: Icart R. A la découverte de "La Roue". — Les Cahiers de la

cinémathèque, 1981, N 33—34, p. 185—192. Иодер, 1978: Yoder R. A. Emerson and thé Orphie Poet in America.

Berkeley—Los Angeles—L.: University of California Press, 1978. Ирвин, 1980: Irwin J. T. American Hieroglyphics: The Symbol of the

Egyptian Hieroglyphics in the American Renaissance. New Haven—

L.: Yale University Press, 1980. Йейтс, 1969: Yates F. A. The Art of Memory. Harmondsworth: Penguin

Books, 1969.

Кайзер, 1972: Kayser W. La doctrine du langage naturel chez Jacob Boehme et ses sources. — Poétique, 1972, N 11, p. 337—366.

Как мы пишем, 1989: Как мы пишем. М.: Книга, 1989.

Кастельно, 1962: Castelnau J. Belle époque. P.: Librairie académique Perrin, 1962.

Кауфман, 1972: American Film Criticism from the Beginnings to "Citi­zen Kane"/Ed. by S. Kauffman with B. Henstell. N. Y.: Liveright, 1972.

Кингсли, 1899: Kingsley S. Poems. N. Y., L.: The coop. publ. soc., 1899.

Киру, 1962: Kyrou A. Luis Bunuel. P.: Seghers, 1962.

Клее, 1971: Klee P. Théorie de l'art moderne. P.: Denoël, Gonthier, 1971.

Клейман—Нестева, 1979: Клейман Н., Нестева М. Выдающийся художник-гуманист. — Советская музыка, 1979, № 9, с. 68—78.

Клименко, 1967: Клименко Е. И. Творчество Роберта Браунинга. Л.: ЛГУ, 1967.

444

Козарински, 1979: Cozarinsky E. Jorge Luis Borges: sur le cinéma. P.:

Albatros, 1979. Козинцев, 1983: Козинцев Г. Собрание сочинений. Л.: Искусство,

1983, т. 2. Козлов 1970: Козлов Л. Гипотеза о невысказанном посвящении. —

Вопросы киноискусства, 1970, вып. 12, с. 109—133. Кокто, 1925: Cocteau J. Poésie 1916—1923. P.: Gallimard, 1925. Коллен де Планси, 1863: Collin de Plancy J. Dictionnaire Infernal. P.:

Plon, 1863. Коллинз, 1971: Collins Ch. The use of observation: A study of correspondental vision in the writings of Emerson, Thoreau, and Whitman.

The Hague—P.: Mouton, 1971.

Кольридж, 1974: Кольридж С. Т. Стихи. M.: Наука, 1974. Könne, 1909: Coppée F. Le luthier de Crémone. Varsovie: Arct, 1909. Kpaycc, 1986: Krauss R. Originality as Repetition: Introduction. —Octo­ber, 1986, N 37, p. 35-40. Кристева, 1969: Kristeva J. Sémeiotikè: Recherches pour une sémanalyse. P.: Seuil, 1969. Kpo, 1970: Cros Ch., Corbière T. Oeuvres complètes. P.: Gallimard,

1970. Кролоп, 1977: Krolop K. Dichtung und Satire bei Karl Kraus. — In:

Kraus K. Vor Walpurgisnacht: Ausgewählte Werke. Berlin: Volk

und Welt, 1977, Bd. 3, S. 651—691. Кэрролл, 1989: Carroll N. Interpreting "Citizen Kane". — Persistence of

Vision, 1989, N 7, p. 51—62. Кюнтзель, 1975: Kuntzel T. Le travail du film, 2. — Communications,

1975, N 23, p. 136—189.

Ланг, 1898: Lang A. Custom and Myth. L.—N. Y.—Bombay: Long­mans, Green, 1898. Ланген, 1940: Langen A. Zur Geschichte des Spiegelsymbols in der

deutschen Dichtung. — Germanisch-Romanische Monatschrift,

1940, Heft 10—12, S. 269—280. Ланглес, 1821: Langlès L. Monuments anciens et modernes de l'Hindoustan, décrits sous le double rapport archéologique et pittoresque.

P.: Didot, 1821, v. 2. Ланьи, 1988: Lagny M. Histoire et cinéma: der amours difficiles. —

CinémAction, 1988, N 47, p. 73—78. Латини, 1980: Latini B. Livre du Trésor. — In: Bestiaires du moyen age.

P.: Stock, 1980, p. 169—240.

445

Левеск, 1947: Lévesque J.-H. Biaise Cendrars. P.: Ed. de la Nouvelle

Revue Critique, 1947. Леви-Брюль, 1930: Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. M.:

Атеист, 1930.

Левинтон, 1988: Левинтон Г. А. Источники и подтексты романа «Смерть Вазир-Мухтара». — В кн.: Тыняновский сборник: Третьи тыняновские чтения. Рига: Зинатне, 1988, с. 6—14. Леви-Стросе, 1962: Lévi-Strauss С. La pensée sauvage. P.: Plon, 1962. Леже, 1965: Léger F. Fonctions de la peinture. P.: Gonthier, 1965. Леже, 1971: Léger F. Présentation du "Ballet mécanique". — Europe,

1971, N 508—509, p. 64—65. Леже, 1973: Леже Ф. Москва, Эйзенштейну. —Искусство кино, 1973,

№ 1, с. 86.

Лейрис, 1969: Leiris M. Mots sans mémoire. P.: Gallimard, 1969. Леонардо да Винчи, 1960: The Notebooks of Leonardo da Vinci. N. Y.,

L., Scarborough: Plume Books, 1960. Леруа, 1975: Leroy Cl. Cendrars, le futurisme et la fin du monde. —

Europe, 1975, N 551, p. 113—120.

Линдзи, 1925: Lindsay/V. Collected poems: N. Y.: Macmillan, 1925. Линдзи, 1970, Lindsay V. The Art of the Moving Picture. N. Y.: Live-right, 1970. Линдзи, 1979: Letters of Vachel Lindsay. Ed. by M. Chenetier. N. Y.:

Burt Franklin, 1979. Линдсей, 1939: Lindsay J. A Short History of Culture. L.: Victor Gollancz, 1939. Лиотар, 1986: Lyotard J.-F. Le Postmoderne expliqué aux enfants. P.:

Galilée, 1986. Ловей, 1965: Lovey J.-C1. Situation de Biaise Cendrars. Neuchâtel: A la

Baconnière, 1965. Локк, 1985: Локк Д. Собрание сочинений. В 3-х тт. М.: Мысль, 1985,

т. 1. Лотман, 1972: Лотман Ю. М. Анализ поэтического текста. Структура

стиха.Л.: Просвещение, 1972.

Лотман, 1981 : Лотман Ю. M. Текст в тексте. — В кн. : Текст в тексте. Труды по знаковым системам. Тарту: ТТУ, 1981, вып. 14,

с. 3—18.

Лотман, 1984: Лотман Ю. М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города. — В кн.: Семиотика города и городской куль­туры: Петербург. Труды по знаковым системам. Тарту: ТГУ, 1984, вып. 18, с. 30—45.

Лотман, 1987: Лотман Ю. М. Несколько мыслей о типологии куль-

446

тур. — В кн.: Языки культуры и проблемы переводимости. М.: Наука, 1987, с. 3—11.

Лотман—Цивьян, 1984: Лотман Ю. М., Цивьян Ю. Г. SVD: Жанр мелодрамы и история. — В кн.: Тыняновский сборник: Первые тыняновские чтения. Рига: Зинатне, 1984, с. 46—78.

Лоудер, 1975: Lawder S. The Cubist Cinema. N. Y.: New York Univer­sity Press, 1975.

Майер-Мейнтшел, 1986: Майер-Мейнтшел А. Вермеер Дельфтский и Григорий Теплов: Письмо как мотив изображения. — В кн.: Вещь в искусстве. М.: Советский художник, 1986, с. 82—89.

Майклсон, 1973: Michelson A. "Anemic Cinema": Reflections on an Emblematic Work. — Artforum, 1973, N 12, p. 64—69.

Макферлейн, 1976: McFarlane J. The Mind of Modernism. — In: Modernism 1890-1930/Ed. by M. Bradbury and J. McFarlane. Har-mondsworth: Penguin Books, 1976, p. 71—93.

Малевич, 1976: Малевич К. С. Письма к М. В. Матюшину. — В кн.: Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 1974 г. Л.: Наука, 1976, с. 177—195.

Малявин, 1982: Малявин В. В. Китайские импровизации Паунда. —В кн.: Восток—Запад. М.: Наука, 1982, с. 246—277.

Манчини, 1980: Mancini E. La Teoria cinematografica di Hugo Munster­berg in relazioni ai primi film di Griffith. — Griffithiana, 1980, N 5 — 6, p. 62—72.

Мари, 1981: Marie M. Le Rasoir et la Lune: Sur le prologue de "Un Chien Andalou". — In: Cinémas de la modernité: Films, théories. P.: Klincksieck, 1981, p. 187—198.

Мари, 1988: Marie M. La scène des fantasmes originaires. — In: "Ce que je vois de mon Ciné". P.: Méridiens, Klincksieck, 1988, p. 61—65.

Мартин, 1979: Martin J. Always Merry and Bright: The Life of Henri Miller. L.: Sheldon Press, 1979.

Масса, 1970: Massa A. Vachel Lindsay: Fieldworker for American Dre­am. Bloomington — L.: Indiana University Press, 1970.

Маттиссен, 1957: Matthiessen F. O. American Renaissance: Art and Expression in the Age of Emerson and Whitman. L., Toronto, N. Y. : Oxford University Press, 1957.

Меррит, 1981: Merritt R. Rescued from Perilous Nest: D.W. Griffith's Escape from Theater into Film. — Cinema Journal, 1981, v. 21, N 1, p. 2—30.

Метц, 1975: Metz Ch. Essais sur la signification au cinéma. P.: Klincksi­eck, 1975, v. I.

447

Метц, 1977: Metz Ch. Langage et cinéma. P.: Albatros, 1977.

Метц, 1977^а: Metz Ch. Le signifiant imaginaire. P.: U.G.E., 1977.

Миллер, 1965: Miller H. Un diable au paradis. P.: Buchet-Chastel, 1965.

Миллер, 1967: Miller P. (Ed.) The Transcendentalists: An Anthology. Cambridge: Harvard University Press, 1967.

Монтесанти, 1975: Montesanti F. Pastrone e Griffith: mito di un rapporto. — Bianco e nero, 1975, N 5—8, p. 8—17.

Монтескью, 1986: Montesquiou R. de. Diptyque de Flandre. Triptyque de France. P.: U.G.E., 1986.

Мопассан, 1980: Maupassant G. de. Chroniques. P.: U.G.E., 1980, v. 3.

Муратова, 1984: Муратова К. Средневековый бестиарий. M.: Искус­ство, 1984.

Мэтьюз, 1975: Matthews J. H. Benjamin Péret. Boston: Twayne Publi­shers, 1975.

Мюнстерберг, 1970: Münsterberg H. The Film: A Psychological Study. The Silent Photoplay in 1916. N.Y.: Dover, 1970.

Наков, 1971: Nakov A. B. De la peinture sans référant verbal. — In: Hommage à Fernand Léger: XX-е siècle, 1971, N spécial,

p. 48—52. Немая книга, 1980: Немая книга. —В кн.: Возникновение и развитие

химии с древнейших времен до XVII века. М.: Наука, 1980 (на

вкладках без пагинации). Нерваль, 1958: Nerval G. de. Oeuvres. V. 1-2. P.: Garnier, 1958.

О'Делл, 1970: O'Dell P. Griffith and the Rise of Hollywood. N.Y., L.:

A.Barnes, A.Zwemmer, 1970. Олтмен, 1989: Altman R. Dickens, Griffith and Film Theory Today. —

The South Atlantic Quarterly, 1989, v. 88, N 2, p. 321—359. Омон, 1980: Aumont J. Griffith, le cadre, la figure. — In: Le cinéma

américain: Analyses de films/Sous la direction de R. Bellour. P.:

Flammarion, 1980, V. l, p. 51—67. Омон, 1989: Aumont J. Crise dans la crise. — Hors cadre, 1989, N 7,

p. 199—203. Омон, 1989^a: Aumont J. L'Oeil interminable: Cinéma et peinture. P.:

Séguier, 1989.

Панофский, 1955: Panofsky E. Meaning in the Visual Arts. Garden City,

N.Y.: Doubleday Anchor Books, 1955. Панофский, 1959: Panofsky E. Style and Medium in Moving Pictures. —

448

In: Film: An Anthology/Ed, by D. Talbot. Berkeley, Los Angeles,

L.: University of California Press, 1959, p. 15—32. Панофский, 1989: Panofsky E. Idea. P.: Gallimard, 1989. Парро, 1953: Parrot L. Biaise Cendrars. P.: Seghers, 1953. Патер, 1910: Pater W. The Renaissance: Studies in Art and Poetry. L.:

Macmillan, 1910. Паунд, 1970: Ezra Pound: A Critical Anthology/Ed, by J.P. Sullivan.

Harmondsworth: Penguin Books, 1970. Паунд, 1980: Ezra Pound and the Visual Arts. N.Y.: A New Directions

Book, 1980. Пейнтер, 1966: Painter G.D. Marcel Proust 1871—1903: les années de

jeunesse. P.: Mercure de France, 1966. Пейнтер. 1966^a: Painter G.D. Marcel Proust 1904—1922: les années de

maturité. P.: Mercure de France, 1966.

Пере, 1925: Péret B. Il était une boulangère. P.: Ed. du Sagittaire, 1925. Пере, 1967: Péret B. Mort aux vaches et au champ d'honneur. P.: Eric

Losfeld, 1967.

Пере, 1969: Péret В. Oeuvres complètes. P.: Eric Losfeld, 1969, v. 1. Плейне, 1967: Pleynet M. Lautréamont par lui-même. P.: Seuil, 1967. По, 1938: The Complete Tales and Poems of E. A. Poe. N.Y.: Random

House, 1938.

По, 1958: По Э. Избранное. М.: Худлит, 1958. По, 1972: По Э. Избранные произведения. В 2-х тт. М.: Худлит, 1972. Прокофьев, 1984: Прокофьев В. Н. Пространство в живописи Дега.

— В кн.: Советское искусствознание 82 (2). М.: Советский

художник, 1984, с. 101—119.

Проуэр, 1980: Prawer S.S. Caligari's Children: The Film as Tale of Ter­ror. Oxford: Oxford University Press, 1980. Пруитт, 1980: Pruitt J. I film Biograph 1908-1910: fotografia e illuminazione. — Griffithiana, 1980, N 5—6, p. 48—61. Пруст, 1977: Proust M. La prisonnière. P.: Gallimard, 1977.

Рамирез, 1972: Ramirez G. El cine de Griffith. Mexico: Ediciones Era. S.A., 1972.

Ремсей, 1926: Ramsaye T. A million and one nights. N.Y.: Simon and Schuster, 1926.

Роджин, 1989: Rogin M. The Great Mother Domesticated: Sexual Diffe­rence and Sexual Indifference in D. W. Griffith's "Intolerance". — Critical Inquiry, 1989, v. 15, N 3, p. 510—555.

Ропарс-Вюйемье, ' 1981: Ropars-Wuilleumier M.-C. Le texte divisé: Essai sur l'écriture filmique. P.: PUF, 1981.

449

Рохайм, 1919: Roheim G. Spiegelzauber. Leipzig, Wienn: Internat. psychoanalytischer Verlag, 1919. Риттер, 1984: Ritter J.W. Fragmente aus dem Nachlasse eines jungen

Physikers: Ein Taschenbuch für Freunde der Natur. Leipzig,

Weimar: Kiepenheuer, 1984. Риффатерр, 1972: Riffaterre M. Sémiotique intertextuelle: l'interpretant. — Revue d'Esthétique, 1972, N 1—2, p. 128—150. Риффатерр, 1978: Riffaterre M. Le tissu du texte: Du Bellay, Songe,

VII. — Poétique, 1978, N 34, p. 193—203. Риффатерр, 1979: Riffaterre M. La production du texte. P.: Seuil,

1979.

Рише, 1972: Richer J. L'alchimie du verbe de Rimbaud. P.: Didier, 1972. Роденбах, б.г.: Rodenbach G. Brugges-la-morte. P.: Flammarion, s.d. Рудницкий, 1989: Рудницкий К. Л. Русское режиссерское искусство

1898—1907. М.: Наука, 1989.

Рудо, 1967: Roudaut J. Un geste, un regard. —La Nouvelle Revue Fran­çaise, 1967, N 172, p. 834—840.

Садуль, 1959: Sadoul G. Fernand Léger ou la cinéplastique. — Cinéma,

1959, N 35, p. 73—82. Садуль, 1975: Sadoul G. Histoire générale du cinéma. P.: Denoël, 1975,

v. 5. Садуль, 1982: Садуль Ж. Всеобщая история кино. М.: Искусство,

1982, т. 4(2). Саймоне, 1906: Symons A. An Introduction to the Study of Robert

Browning. L.: Dent, 1906.

Сандрар, 1956: Cendrars В. Moravagine. P.: Grasset, 1956. Сандрар, 1962: Cendrars B. Oeuvres complètes. P.: Denoël, 1962, v. 4. Сандрар, 1964: Cendrars B. Bourlinguer. P.: Denoël, 1964. Сандрар, 1967: Cendrars B. Du monde entier. P.: Gallimard, 1967. Сандрар, 1969: Cendrars B. Oeuvres complètes. P.: Le Club français du

livre, 1969, v. 2, 6.

Сандрар, 1969^a: Cendrars B. Inédits secrets. P.: Denoël, 1969. Сандрар, 1971: Cendrars B. Oeuvres complètes. P.: Le Club français du

livre, 1971, v. 13, 14, 15. Сандрар, 1976: Cendrars B. Origine de l'idée du "Perpetuum mobile" /

Publication d' H.Béhar. — Europe, 1976, N 556, p. 195—208. Сандрар, 1976^a: Cendrars B. Fernand Léger. — Europe, 1976, N 566, p.

214—216.

Сандрар, 1984: Cendrars M. Biaise Cendrars. P.: Balland, 1984. Сандрар, 1988: Сандрар Б. Азбука кино. — В кн.: Из истории фран-

450

цузской киномысли: Немое кино 1911—1933 гг. М.: Искусство, 1988, с. 38—42.

Сведенборг, 1896: Swedenborg E. Heaven and Hell; also the Interme­diate State of World of Spirits. A relation of things heard and seen. L.: The Swedenborg Society, 1896.

Сиета, 1982: Cieutat M. Naissance d'une iconographie: les courtsmétrages de D.W.Griffith (1908—1913). — Positif, 1982, N 262, p. 6—15.

Ситни, 1979: Sitney P.A. Image and Title in Avant-Garde Cinéma. — October, 1979, N 11, p. 97—112.

Скобелев, 1982: Скобелев А. В. К проблеме соотношения романти­ческой иронии и сатиры в творчестве Гофмана («Крошка Цахес»). — В кн.: Художественный мир Э.Т.А. Гофмана. М.: Наука, 1982, с. 247—263.

Соколов, 1977: Соколов М. Границы иконологии и проблема един­ства искусствоведческого метода (к спорам вокруг теории Э. Панофского). — В кн.: Современное искусствознание Запада о классическом искусстве XIII—XVII вв. М.: Наука, 1977, с. 227— 249.

Соломон-Годо, 1986: Solomon-Godeau A. The Legs of the Countess. — October, 1986, N 39, p. 65—108.

Соссюр, 1977: Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977.

Софокл, 1970: Софокл. Антигона. — В кн.: Античная драма. М.: Худлит, 1970, с. 179—228.

Старобински, 1971: Starobinski J. Les mots sous les mots: Les anagram­mes de Ferdinand de Saussure. P.: Gallimard, 1971.

Степанов, 1983: Степанов Н. Замыслы и планы. — В кн.: Воспомина­ния о Ю. Тынянове. М.: Советский писатель, 1983, с. 231—247.

Супо, 1962: Soupault Ph. Enfin Cendrars vint... ou tel qu'en lui-même enfin. — Mercure de France, 1962, N 1185, p. 84—87.

Супо, 1973: Soupault Ph. Poèmes et poésies. P.: Grasset, 1973.

Супо, 1979: Soupault Ph. Ecrits de cinéma 1918—1931. P.: Plon, 1979.

Супо, 1980: Soupault Ph. Vingt mille et un jours. P.: Belfond, 1980.

Сурио, 1969: Souriau E. La correspondance des arts. P.: Flammarion, 1969.

Сэпман, 1973: Сэпман И. Тынянов-сценарист. — В кн.: Из истории Ленфильма. Л.: Искусство, 1973, вып. 3, с. 51—77.

Сюрваж, 1988: Сюрваж Л. Окрашенные ритмы. — ARS, 1988, № 7.

Теннисон, 1907: Poetical Works of Alfred Tennyson. L.: Macmillan, 1907.

451

Тоддес, 1981: Тоддес E. Послесловие. — В кн.: Подпоручик Киже.

М.: Книга, 1981, с. 164—200. Томазино, 1975: Tommasino R. Griffith: una catalisi trasgressiva. —

Filmcritica, 1975, N 254—255, p. 173—176. Томпсон, 1965: Thompson Ch. "Le Feu du ciel" de Victor Hugo et John

Martin. — Gazette des Beaux-Arts, 1965, v. 65, N 1155, p. 247—

256. Topo, 1937: The Works of Thoreau. Boston: Houghton Mifflin and C°,

1937.

Topo, 1980: Topo Г. Д. Уолден, или жизнь в лесу. M.: Наука, 1980. Тцара, 1968: Tzara T. L'homme approximatif. P.: Gallimard, 1968. Тынянов, 1924: Тынянов Ю. Проблема стихотворного языка. Л.:

Academia, 1924. Тынянов, 1927: Тынянов Ю. Подпоручик Киже/Сценарий [1927],

архив Центрального музея кино. Тынянов, 1933: Тынянов Ю. Поручик Киже/Сценарий [1933], архив

В. Каверина. Тынянов, 1954: Тынянов Ю. Подпоручик Киже. М.: Гослитиздат,

1954. Тынянов, 1963: Тынянов Ю. Смерть Вазир-Мухтара. Подпоручик

Киже. Воронеж: Воронежское книжное издательство, 1963. Тынянов, 1969: Тынянов Ю. Н. Пушкин и его современники. М.:

Наука, 1969. Тынянов, 1977: Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы.

Кино. М.; Наука, 1977. Тынянов, 1989: Тынянов Ю. Обезьяна и колокол. — Киносценарии,

1989, № 3, с. 130—144. Тынянов, 1989^а: Тынянов Ю. Кюхля. Подпоручик Киже. Восковая

персона. Малолетний Витушишников. М.: Худлит, 1989.

Уилли, 1953: Willey В. The Seventeenth Century Background. Garden

City, N.Y.: Doubleday, 1953. Уильяме, 1976: Williams L. The Prologue to "Un Chien Andalou": A

Surrealist Film Metaphor. — Screen, 1976—1977, v. 17, N 4, p. 24—33. Уильяме, 1981: Williams L. Figures of Desire: A Theory and Analysis of

Surrealist Film. Urbana, Chicago, L.: Universty of Illinois Press,

1981. Уитмен, 1891: The Complete Prose Works of Walt Whitman. L., N.Y.:

D. Appleton, 1891. Уитмен, 1958: Whitman W. Leaves of Grass. N.Y., Scarborough: New

American Library, 1958.

452

Уитмен, 1982: Уитмен У. Листья травы. М.: Худлит, 1982.

Ульмер, 1985: Ulmer G.L. Applied Grammatology: Post(e)-Pedagogy from Jacques Derrida to Joseph Beuys. Baltimore, L.: Johns Hop-kins University Press, 1985.

Уорбертон, 1977: Warburton W. Essai sur les hiéroglyphes des Egypti­ens. P.: Aubier, Flammarion, 1977.

Фабрициус, 1967: Fabricius J. The Unconscious and Mr. Eliot. Copenha­gen: Nyt Nordisk Forlag Arnold Busk, 1967.

Фаверти, 1939: Faverty F.E. The Source of the Jules-Phene Episode in "Pippa Passes". — Studies in Philology, 1939, N 36, p. 97—105.

Фелл, 1974: Fell J.L. Film and the narrative tradition. Norman: Okla­homa University Press, 1974.

Фенолоза, 1969: Fenolosa E. The Chinese Written Character as a Medium for Poetry/Ed, by E. Pound. San Francisco: City Lights Books, 1969.

Фивер, 1975: Feaver W. The Art of Jonh Martin. Oxford: Clarendon Press, 1975.

Физиолог, 1987: Physiologus. Frühcristliche Tiersymbolik. Berlin: Union Verlag, 1987.

Филлипс, 1976: Phillips L.R. D.W. Griffith: titan of the film art (A criti­cal study). N.Y.: Gordon Press, 1976.

Флобер, 1947: Флобер Г. Избранные сочинения. M.: ОГИЗ, 1947.

Форш, 1989: Форш О. Сумасшедший корабль. — В кн.: Лазурь. М.: Прометей, 1989, вып. 1, с. 227—330.

Франкастель 1983: Francastel P. L'image, la vision et l'imaginaire: L' objet filmique et l'objet plastique. P.: Denoël, Gonthier, 1983.

Фрейденберг, 1978: Фрейденберг О. М. Миф и литература древно­сти. М.: Наука, 1978.

Фрид, 1986: Fried M. Antiquity Now: Reading Winckelmann on Imita­tion. — October, 1986, N 37, p. 87—97.

Фуко, 1966: Foucault M. Les mots et les choses. P.: Gallimard, 1966.

Хаднат, 1949: Hudnut J. Architecture and the Spirit of Man. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1949.

Хайдеггер, 1989: Хайдеггер. Вещь. — В кн.: Историко-философский ежегодник 1989. М.: Наука, 1989, с. 269—284.

Ханзен, 1986: Hansen M. Rätsel der Mütterlichkeit: Studie zum Wiegen­motiv in Griffith's "Intolerance". — Frauen und Film, 1986, Heft 41, S. 32—48.

Ханзен, 1989: Hansen M. The Hieroglyph and the Whore: D.W. Grif-

453

fith's "Intolerance". — South Atlantic Quarterly, 1989, v. 88, N 2, p. 361—392.

Харт, 1972: Hart J.(Ed.). The Man who Invented Hollywood: The Auto­biography of D.W. Griffith. Louisville: Touchstone publ., 1972.

Хартлауб, 1951: Hartlaub G.F. Zauber des Spiegels: Geschichte und Bedeutung des Spiegels in der Kunst. München: R.Piper, 1951.

Хеджес, 1983: Hedges J. Languages of Revolt: Dada and Surrealist Lite­rature and Film. Durham: Duke University Press, 1983.

Хендерсон, 1972: Henderson R.M. D.W. Griffith: His Life and Work. N.Y.: Oxford University Press, 1972.

Хенсон, 1972: Hanson B. D.W. Griffith: Some Sources. —The Art Bul­letin, 1972, v. 54, N 4, p. 493—515.

Хиббард, 1978: Hibbard H. Bernini. Harmondsworth: Penguin Books, 1978.

Хислоп, 1940: Hislop C., Richardson W.R. (Ed.). "Trial without Jury" and other Plays by J.H. Payne. Princeton: Princeton University Press, 1940.

Хит, 1976: Heath S. Narrative space. — Screen, 1976, v. 17, N 3, p. 68— 112.

Xoгг, 1981 Hogg J. Robert Browning and the Victorian Theatre. The Experimental Dramatist: the Closet Plays/Salzburger Studien zur Anglistik und Americanistik; Bd.4, Salzburg, 1981, v. l, part 2.

Хуг, 1976: Hoog M. R.Delaunay. P.: Flammarion, 1976.

Хэган, 1983: Hagan J. Cinema and the Romantic Tradition. — In: Film before Griffith/Ed, by J.Fell. Berkeley, Los Angeles, L.: University of California Press, 1983, p. 229—235.

Цивьян, 1985: Цивьян Ю. Г. К истории идеи интеллектуального кино. — В кн.: Из творческого наследия С. М. Эйзенштейна. М.: ВНИИК, 1985, с. 107—111.

Цивьян, 1986: Цивьян Ю. Г. Палеограммы в фильме «Шинель». —В кн.: Тыняновский сборник: вторые тыняновские чтения. Рига: Зинатне, 1986, с. 14—27.

Цивьян, 1988: Цивьян Ю. Г. «Человек с киноаппаратом» Дзиги Вер­това: К расшифровке монтажного текста. — В кн.: Монтаж. Литература, искусство, театр, кино. М.: Наука, 1988, с. 78—98.

Черчи Усаи, 1986: Cherchi Usai P. Pastrone. Firenze: La Nuova Italia,

1986. Чинкотти—Туркони, 1975: Cincotti G. e Turconi D. (a cura di). I film,

i dati, gli argomenti. — Bianco e nero, 1975, N 5—8, p. 77—279.

454

Чхандогья, 1965: Чхандогья Упанишада. М.: Наука, 1965.

Шапиро, 1972: Шапиро М. Некоторые проблемы семиотики визуаль­ного искусства: Пространство изображения и средства создания знака-образа. — В кн.: Семиотика и искусствометрия. М.: Мир, 1972, с. 136—163.

Шарансоль, 1935: Charansol G. 40 ans de cinéma 1895—1935: Panorama du cinéma muet et parlant. P.: Ed. du Sagittaire, 1935.

Шведские балеты, 1970: Ballets suédois 1920-1925/Catalogue de l'expo­sition. P.: Musée de l'Art Moderne, 3.11.1970—17.1.1971.

Шевалье, 1982: Chevalier J., Gheerbrant A. Dictionnaire des symboles. P.: Laffont, Jupiter, 1982.

Шеврие—Легар, 1977: Chevrier J.-F., Legars B. L'Atelier Elstir. — Cahiers critiques de la littérature, 1977, N 3—4, p. 21—69.

Шефдор, 1976: Chefdor M. Biaise Cendrars et le simultanéisme. — Europe, 1976, N 566, p. 24—29.

Шикель, 1984: Schickel R. D.W.Griffith: An American Life. N.Y.: Simon and Schuster, 1984.

Шимчик-Клющчинска, 1989: Szymczyk-Kluszczynska G. Antonin Artaud et l'idée du cinéma sans film. 1989 (рукопись). .

Шкловский, 1983: Шкловский В. Город нашей юности. —В кн.: Вос­поминания о Ю. Тынянове. М.: Советский писатель, 1983, с. 5— 37.

Шкловский, 1990: Шкловский В. Гамбургский счет (1914—1933). М.: Советский писатель, 1990.

Шлезингер, 1933: Schlesinger A. The Rise of the City. N.Y.: The Macmillan, 1933.

Шмаленбах, 1977: Schmalenbach W. Fernand Léger. P.: Cercle d'art, 1977.

Шпет, 1989: Шпет Г. Г. Сочинения. М.: Правда, 1989.

Шпитцер, 1962: Spitzer L. Explication de texte applied to Walt Whit­man's poem "Out of the cradle endlessly rocking". — In: Spitzer L. Essays on English and American Literature. Princeton: Princeton University Press, 1961, p. 14—36.

Шуб, 1972: Шуб Э. Жизнь моя — кинематограф. М.: Искусство, 1972.

Эйгельдингер, 1973: Eigeldinger M. Poésie et métamorphoses. Neuchâtel: Ed. de la Baconnière, 1973. Эйзенштейн, ф. 1923: Эйзенштейн С. М. Архивные материалы.

ЦГАЛИ, фонд 1923.

455

Эйзенштейн, 1949: Eisenstein S. Film Form. N. Y.: Harcourt, Brace and

World, 1949.

Эйзенштейн, 1964—1971: Эйзенштейн С. M. Избранные произведе­ния. В 6-ти тт. М.: Искусство, 1964—1971.

Эйзенштейн, 1966: Эйзенштейн С. М. Письмо Тынянову. — В кн.: Юрий Тынянов. Писатель и ученый: Воспоминания, размышле­ния, встречи. М.: Молодая гвардия, 1966, с. 176—181. Эйзенштейн, 1980: Эйзенштейн С. М. О детективе. — В кн.: При­ключенческий фильм: пути и поиски. М.: ВНИИК, 1980, с. 132—160. Эйзенштейн, 1985: Из творческого наследия С. М. Эйзенштейна. М.:

ВНИИК, 1985.

Эйзенштейн, 1988: Эйзенштейн С. М. Психология композиции. — В кн.: Искусствознание и психология художественного творче­ства. М.: Наука, 1988, с. 267—299. Эйзенштейн, 1988^а: Eisenstein S. Nachahmung als Beherrschung. —

Film und Fernsehen, 1988, N l, S. 34—37.

Эйзенштейн, 1988⁶: Эйзенштейн С. М. Чет-нечет: Раздвоение едино­го. —В кн.: Восток—Запад. М.: Наука, 1988, с. 234—278. Эйхенбаум, 1927: Эйхенбаум Б. Проблемы киностилистики. —В кн.:

Поэтика кино. Л., М.: Кинопечать, 1927, с. 13—52. Эйхенбаум, 1969: Эйхенбаум Б. М. О прозе. Л.: Худлит, 1969. Эйхенбаум, 1987: Эйхенбаум Б. О литературе. М.: Советский писа­тель, 1987. Элиаде, 1979: Eliade M. Images et symboles: Essais sur le symbolisme

magico-réligieux. P.: Gallimard, 1979.

Элиаде, 1988: Eliade M. Aspects du mythe. P.: Gallimard, 1988. Элиот, 1971: Элиот Т. С. Бесплодная земля. М.: Прогресс, 1971. Элиот, 1987: Элиот Т. С. Традиция и индивидуальный талант. — В кн.: Зарубежная эстетика и теория литературы XIX—XX вв. М.: МГУ, 1987, с. 169—176.

Элюар, 1951: Eluard P. Poèmes. P.: Gallimard, 1951. Эмерсон, 1908: Emerson R. W. English Traits, Representative Men and

other Essays. L., N. Y.: Dent, Dutton, 1908. Эмерсон, 1911: Emerson R. W. Essays and other Writings. L., N. Y.,

Toronto, Melbourne: Cassel, 1911.

Эндрью, 1988: Andrew D. Au Début du Souffle: le culte et la culture d' "A Bout de Souffle". — Revue Belge du Cinéma, 1988, N 22—23, p. 11—21. Эпштейн, 1974: Epstein J. Ecrits sur le cinéma. P.: Seghers, 1974, v. 1.

456

Юткевич, 1962: Юткевич С. И. О киноискусстве. М.: Искусство, 1962.

Якобсон, 1963: Jakobson R. Essais de linguistique générale. P.: Ed. de Minuit, 1963.

Якобсон, 1987: Якобсон Р. Работы по поэтике. М.: Прогресс, 1987.

Якубинский, 1986: Якубинский Л. П. Избранные работы: Язык и его функционирование. М.: Наука, 1986.

Ямпольский, 1985: Ямпольский М. Б. Проблема взаимодействия искусств и неосуществленный мультфильм Фернана Леже «Чарли-кубист». — В. кн.: Проблема синтеза в художественной культуре. М.: Наука, 1985, с. 76—97.

Ямпольский, 1988: Ямпольский М. Б. «Смысловая вещь» в кинотео­рии ОПОЯЗа. —В кн.: Тыняновский сборник: третьи тынянов­ские чтения. Рига: Зинатне, 1988, с. 109—119.

east-west tours and travel consulting, inc.

Американская фирма „Ист-Уэст Тур энд Тревел Консалтинг, Инк." со штаб-квартирой в Нью-Йорке открывает в Москве туристическое агентство с предо­ставлением широкого комплекса услуг гражданам СНГ и зарубежных стран.

Фирма работает в области международного туризма свыше 4 лет, имеет отделения в Сан-Франциско, Вашингтоне, Фила­дельфии, Цюрихе, Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Виль­нюсе и Таллинне. Среди клиентов фирмы такие известные политические деятели и организации США, как Ричард Ник­сон, фонды Карнеги и Хэритедж, Колумбийский универси­тет, Институт Гарримана, компании „Уорнер Бразерс", ABB, HBO и многие другие.

Туристическое агентство, которое открывается в Москве, будет заниматься обслуживанием индивидуального и группо­вого туризма с предоставлением полного комплекса услуг на территории СНГ и за рубежом (бронирование гостиниц, транспорта, переводчиков, культурно-ознакомительных программ и т. п.), включая бронирование и выдачу авиабиле­тов через мировые системы бронирования — СИТА, СЭЙБЕРС и ГАБРИЭЛЬ. Основными партнерами, с кото­рыми постоянно работает фирма, являются авиакомпании Финнэр, Эр Франс, Сабена, Делта, ЧСА, Малев, Аэрофлот, Чайна Истерн Эрлайн и другие.

Если Вы хотите воспользоваться услугами фирмы, обращай­тесь, пожалуйста, по адресу:

10 EAST 39th ST. SUITE 1122, 1123

NEW YORK, NEW YORK 10016

Tel. 212/545-0725, 0737, 0770. Fax: 212/889-2009

«Философия по краям»

„Философия по краям" — научно-издательский проект, в подготовке и реализации которого объеди­нены усилия Лаборатории постклассических исследо­ваний в философии Института философии Российской Академии наук и московского издательства «Культу­ра», специализирующегося на выпуске гуманитарной литературы широкого профиля (от книг по филосо­фии, эстетике, теории музыки и культурологии до аль­бомов по изобразительному искусству и художествен­ной литературы).

Совместно подготавливаемая издательством и Лабора­торией коллекция „Философия по краям", первые книги которой вышли в свет в октябре 1992 года, должна, по замыслу ее создателей, ввести отечествен­ного читателя в круг новейших проблем современной философии и культурологии, помочь преодолеть осо­бенно очевидный сегодня дефицит гуманитарной информации, восстановить полноценный диалог с западной философской мыслью.

Другой, не менее важной, целью коллекции является объединение усилий отечественных и западных иссле­дователей в деле создания международного интеллек­туального сообщества, деятельность которого могла бы стать организация семинаров, коллоквиумов, кон­ференций, а в перспективе — выпуск международного журнала современной мысли "Ad Marginem" и созда­ние гуманитарного центра подготовки молодых иссле­дователи (по типу международного аспирантского центра в г. Дубровнике).

„Философия по краям" — это первый в нашей стране опыт издания международной философской коллек­ции, в редакционный совет которой входят как круп­ные западные философы и культурологи (С. Бак-Морс, А. Майклсон и Ф. Джеймисон — США, Ж. Дер­рида, Ж. Л. Нанси и Ф. Гваттари — Франция), так и известные отечественные исследователи (В. Подоро­га, М. Ямпольский, М. Рыклин, Л. Ионин, А. Руткевич). Незадолго до кончины свое согласие войти в совет коллекции дал выдающийся отечественный философ Мераб Константинович Мамардашвили, многие идеи которого, а главное — тип практиковав­шегося им философского усилия, легли в основу стра­тегии отбора и подготовки книг, предназначенных к публикации в составе серии „Философия по краям".

В 1992 г. в составе международной коллек­ции «Философия по краям» вышли в свет следующие книги:

• Леопольд фон Захер-Мазох. Венера в мехах.

Жиль Делёз. Представление Захер-Мазока. Зигмунд Фрейд. Работы о мазохизме

• Антология „Маркиз де Сад и XX век", представляющая панораму восприятия творчества Сада мыслителями современной Франции: от Симоны де Бовуар и Мориса Бланшо до Жоржа Батайя и Ролана Барта

• Михаил Рыклин. Террорологики В книге анализируется особое соотношение визуаль­ного и речевого измерения в русской культуре, ис­следуется проблематика террора и его неподкон­трольных разуму логик

В составе международной коллекции

«Философия по краям»

готовятся к изданию следующие книги:

• Валерий Подорога. Выражение и смысл В книге анализируется творчество С. Киркегора, Ф. Ницше, М. Хайдеггера, М. Пруста, Ф. Кафки и других мыслителей и писателей XIX — XX вв.

• Лотреамон и XX век

Издание включает в себя «Песни Мальдорора» и «Стихотворения» знаменитого enfant terrible фран­цузского романтизма, а также обширную «лотреамониану»: от первых символистских откликов на творчество поэта до работ современных литера­турных критиков, анализирующих наследие Лотреамона.

• Жак Деррида. Шпоры: Стили Ницше. Отобиографии. Хореографии Книга объединяет две работы известного фран­цузского философа, посвященные Ф. Ницше, а так­же интервью, данное им для американского жур­нала «Diacritics», в котором, отталкиваясь от своего понимания Ницше, Деррида размышляет о фило­софских проблемах феминизма.

В составе международной коллекции

«Философия по краям»

готовятся к изданию следующие книги:

• Морис Мерло-Понти. Видимое и невидимое. Глаз и дух

Книга объединяет два произведения видного фран­цузского философа-феноменолога.

• Фредрик Джеймисон. Работы по философии культуры

Сборник избранных произведений современного американского философа, известного теоретика постмодернистского направления в философии и литературной критике.

• Валерий Подорога. Сергей Эйзенштейн: кинематограф насилия

В книге исследуются различные формы и типы на­силия, которые, по мнению автора, определяют своеобразие художественного и биографического мира Сергея Эйзенштейна.

М. Ямпольский.

Я57 Память Тиресия. Интертекстуальность и кине­матограф. М.: РИК «Культура», 1993. — 464 с.

Михаил Ямпольский (р. 1948) — автор многочисленных работ по вопросам киноискусства, семиотики, культурологии. Его новая книга «Память Тиресия» на материале кино разви­вает теорию интертекстуальности, основные идеи которой связаны с работами французской постструктуралистской литературной критики 70—80-х годов (Р. Барт, Ю. Кристева и др.). «Память Тиресия» позволяет приблизиться к пониманию многих сложных художественных текстов XX века, а также по-новому взглянуть на историю кино и эволюцию киноязы­ка. Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересу­ющихся проблемами современной культуры.

4910020000-03

Я

• без объявл.

Б59-(02)-93

ББК 85.37

«Философия по краям»

Международная коллекция современной мысли

Литература. Искусство. Политика.

Михаил Венеаминович Ямпольский Память Тиресия

Интертекстуалъность и кинематограф

Редактор О. В. Аронсон Художник Ю. А. Марков Художественный редактор А. А. Верцайзер Технический редактор Н. С. Еремина Корректор И. Д. Аблина

Сдано в набор 21.01.92. Подписано в печать 30.06.93. Формат издания 84x108/32. Бумага офсетная. Гарнитура тайме. Печать офсетная. Усл. печ. л. 18,34. Уч. -изд. л. 19,56. Тираж 10 000 экз. Заказ № 1052. Изд. № 180.

РИК «Культура», Москва, 121835, Арбат, 35

Ордена Трудового Красного Знамени Тверской полиграфический комбинат Министерства печати и информации Российской Федера­ции. 170024, г. Тверь, проспект Ленина, 5.

«Память Тиресия» — новая оригинальная книга о кино. В ней проводится детальный анализ ассоциативных связей, возникающих в результате рецепции (прочтения) фильма как' художественного текста, В основе авторской концепции лежит понятие текстуальной аномалии, т. е. такого места в тексте, где смысл затемнен и тем самым нарушен миметизм чтения. Однако именно в таких случаях возникают богатые воз­можности для семиотики и в частности для теории интертекстуальности, в рамках которой работает автор. На первый план здесь выходит анализ цитат, гиперцитат, вытесненных источников, анаграмм и т. п., выводящий к некоторому интертексту, проясняющему присутствие однотипных текстуальных аномалий в различных произ­ведениях и таким образом неявно участвующему в формировании смысла. Особенно важен такой подход для прояснения загадочного изобразительного ряда авангардных фильмов, использующих новый усложненный язык. Книга базируется на обширном искусствоведческом материале как кинематографа (Гриффит, Дрейер, Орсон Уэллс, Леже, Бунюэль, Эйзенштейн, Тынянов), так и иных сфер культуры (творчество Арто, Браунинга. Сандрара и Делоне, живопись Дали).

Михаил Ямпольский — доктор искусствоведения, сотрудник лаборатории постклассических исследований Института философии РАН, автор более 200 работ по вопросам киноискусства, семиотики, европейской культуры XVIII—XX веков. Работы Ямпольского переведены на основные европейские языки. В настоящее время преподает в Нью-Йоркском университете. В серии «Философия по краям» готовится к изданию двухтомное исследование Михаила Ямпольского «Физиология символичес­кого»