Панорама "Оборона Севастополя"

СО СМОТРОВОЙ ПЛОЩАДКИ

И так, вы - посетитель музея. Ознакомившись с экспозиционным залом, поднимаетесь на смотровую площадку панорамы. Необычайная, захватывающая, потрясающая картина… Совсем близко у ног - пушки, телеги, ядра, землянки, блиндажи, обгоревшие пни. Они еще тлеют… Расколото бревно - от него падает на побуревшую, покрытую пылью траву кривая тень… Переводим взгляд на живописное полотно и невольно ощущаем глубину, пространство…

С этой минуты вы во власти искусства. Веришь всему, что видишь, о чем рассказывает художник. По замыслу Рубо, смотровая площадка - это вершина Малахова кургана. Перед зрителем Севастополь в один из самых ярких дней его первой героической обороны- 6 июня 1855 года. Раннее утро. Лучи восходящего солнца предвещают светлый погожий день. Но прозрачные дали заволокли клубы дыма и гари - по всей линии севастопольских укреплений идет жестокое сражение.

Не случайно В. В. Стасов назвал севастопольскую панораму «хоровым» произведением. Она состоит из множества выразительных динамичных сюжетов, органично соединенных между собой в одну грандиозную картину битвы.

Художник постепенно вводит нас в гущу событий, он начинает с наиболее «спокойных», тыловых эпизодов.

На внешнем рейде - англо-французская эскадра, но вход в бухту ей преградили затопленные русские корабли. По вражескому флоту ведут огонь береговые батареи - Константиновская и Александровская.

Пока безмолвствуют батареи внутреннего рейда: Николаевская, Михайловская и другие. Около Павловского мыса стоят 120-пушечный корабль «Великий князь Константин» и 84-пушечный «Ягудиил». Они используются как плавучие батареи. Правее - пароходо-фрегат «Бессарабия». Еще один пароход тащит на Северную сторону на Братское кладбище две баржи с телами убитых во время ночной бомбардировки.

Влево от главного севастопольского рейда, скрываясь за рельефом местности, тянется Южная бухта. От нее ответвляется небольшая Корабельная. Здесь видны постройки нового адмиралтейства, Лазаревские казармы (под красными крышами) и доки.

По направлению к Лазаревским казармам ведут пленных французских солдат. На плацу флотского экипажа стоят резервные части Забалканского, Полтавского, Селенгинского, Севского и Якутского полков.

Вдали видна центральная часть Севастополя, живописно раскинувшаяся на берегах бухт. Четкие очертания колоннады Графской пристани, Никольского собора, Михайловской гарнизонной церкви, Минной башни, ниже - постройки старого адмиралтейства. Правее, на городском холме, виднеется здание Морской библиотеки с сохранившейся и до наших дней Башней ветров. Немного левее - красивое здание с колоннами, напоминающее храм Тезея в Афинах. Это собор Петра и Павла. Большинство домов разрушено. Кругом следы пожаров.

Идет девятый месяц осады. Накануне всю ночь на город сыпались бомбы. Но Севастополь выстоял и с рассветом был снова готов к бою.

Вдоль берега Северной бухты раскинулась Корабельная слободка. Населенная бедным людом, отставными матросами и солдатами, корабельными мастеровыми, их семьями, она славилась революционными традициями.

Сейчас здесь вместо аккуратных белых домиков дымящиеся развалины. Между ними под открытым небом - резервные части. Огромной силы взрыв только что потряс воздух. Бомба упала среди солдат, стоявших в строгом порядке: клубы дыма, жадные языки пламени, еще висят в воздухе обломки каких-то предметов. Валяются разбитая повозка, лафет и ствол от разбитого орудия. У оврага, рядом с разрушенным блиндажом, - поврежденный полевой снарядный ящик, мешки с песком, доски, ядра…

Левее - землянка перевязочного пункта. Сюда приехал хирург Н. И. Пирогов, он в синем сюртуке, круглой шапочке. Пирогов что-то говорит фельдшеру, который стоит перед ним с непокрытой головой, в белой рубахе с засученными рукавами и в окровавленном фартуке. Лицо у фельдшера усталое. Несмотря на раннее утро, раненых очень много. Не потому ли так обрадовалась приезду Пирогова сестра милосердия, выглядывающая из землянки?

Землянка переполнена, а раненые все прибывают. Они располагаются прямо на земле, помогают друг другу. Рядом с ними у самовара - простая севастопольская женщина. Она кипятит воду в самоваре, готовясь стирать окровавленное солдатское белье, бинты…

Ближе - главный пороховой погреб Малахова кургана. Г'ядом на изрытой земле бомбы, ядра, плетеные корзины (туры), мешки с песком.

Правее - телега, на которой, очевидно, привезли раненых. В нее впряжена гнедая лошадь. Телега вполне натуральная, лишь часть ее переднего левого колеса и лошадь написаны на живописном полотне. Переход между предметным планом и живописью совершенно незаметен.

Вся обстановка в тылу Малахова кургана свидетельствует о том, что рядом идет жестокий бой. Не зря так спешат на помощь товарищам солдаты Черниговского полка.

Командование неприятельских войск очень серьезно готовилось к предстоящему штурму. Накануне в 7 часов вечера у Пелисье собрался совет генералов. Все было предусмотрено. Сосредоточены крупные силы. Генералы, офицеры, даже солдаты твердо знали, куда они идут и что должны делать. По диспозиции французские войска должны были идти двумя колоннами: правая - дивизия Мейрана и два батальона гвардейских стрелков - атаковать 1-й и 2-й бастионы, левая - дивизии Брюне и д'Отмара - двинуться па Малахов курган. Английским войскам предстояло штурмовать 3-й бастион и батареи Пересыпи.

Наступление предполагалось начать внезапно, одновременно на все бастионы в 3 часа 45 минут по сигналу маршала Пелисье. Но по ошибке на час раньше выступила дивизия генерала Мейрана и смешала все планы союзников.

Панорама отображает события, развернувшиеся уже после того, как первые атаки противника были отбиты.

Около четырех часов утра… «Загорелась зарница над Сапун-горою, побледнели мерцающие звезды, потянул белый туман с шумящего темного моря, зажглась алая заря на востоке, разбежались багровые длинные тучки по светло-лазурному горизонту, и все так же, как и в прежние дни, обещая радость, любовь и счастье всему ожившему миру, выплыло могучее, прекрасное светило» * [* Л. Н. Толстой. Севастопольские рассказы. Воениздат М 1952, стр. 58]. Но не радость и счастье принесло в этот день взошедшее солнце. Клубы порохового дыма, зарева пожарищ, груды убитых озарило оно…

На горизонте над Большой (Северной) бухтой смутно вырисовывается Северная сторона.

В воздухе плотные дымки снарядных разрывов. В бухте видны пароходо-фрегаты «Владимир», «Херсонес», «Крым», «Громоносец» и «Одесса». Суда эти - под командованием капитана 1 ранга Г. И. Бутакова** - используются как плавучие батареи: они оказывают огневую поддержку бастионной артиллерии. [** Ученик и соратник П. С. Нахимова, участник Синопского сражения, Григорий Иванович Бутаков (1820-1882) был не только боевым командиром, но и выдающимся теоретиком военно-морского дела. Он автор ряда научных исследований, составитель первой лоции Черного моря. Любовь к морю передаваласв в роду Бутаковых из поколения в поколение. Внук адмирала Г. А. Бутаков - участник второй героической обороны города].

По дороге, ведущей к Малахову кургану, движется вереница женщин. На плечах у них коромысла. В городе очень трудно с пресной водой, враг перекрыл водопровод, и женщины, несмотря на опасность, спешат принести воду защитникам бастиона.

Между тем бой разгорается… Озаренные первыми лучами солнца, подползают густые цепи французских войск к Малахову кургану. Впереди «охотники» с лестницами, позади стройные штурмовые колонны. Картечь и град пуль не останавливают их. Они переходят ров и приставляют лестницы к валу. Но здесь французов встречают два батальона Суздальского полка и 600 штуцерников* Якутского и Селенгинского. [* Солдаты, вооруженные нарезными ружьями - штуцерами]. Они выскочили на крону бруствера и стреляют в упор, сбрасывают вниз вражеских солдат кто штыком, кто прикладом, кто камнем…

Малахов курган опоясался огненной лентой ружейных выстрелов. Прямо перед зрителем батарея Никифорова. Она ведет непрерывный огонь по противнику. Огромны потери французов. Но много раненых и у русских. У батарейной иконы лежат первые жертвы сражения, раненых переносят санитары на носилках. Левее телеги, фургоны, нагруженные ранеными, за ними - резервные русские батальоны.

В гуще боя, среди поминутно рвущихся снарядов и бомб, среди лязга, грохота, стонов раненых, дыма и крови, - дети. Художники изобразили их у небольшой мортиры.

У батареи Никифорова стоят солдаты Полтавского полка. Сейчас они должны занять боевые позиции. Лица их мужественны и спокойны. Рядом с ними Даша Севастопольская: она принесла на бастион воду.

До сих пор не известны ни отчество, ни фамилия героинь. В старых книгах и в воспоминаниях участников обороны ее называют Дарьей или Дашей, матросской дочерью, сиротой, иногда Дарьей Александровой или Александровной. Однако все источники сходятся на одном: молодая девушка (лет семнадцати), которая жила на Корабельной слободке и зарабатывала на жизнь стиркой, при известии о высадке неприятеля продала все свое имущество, купила лошадь, бочонок спирту, все необходимое для перевязки и, одевшись матросом, отправилась на Альму, где под пулями оказывала помощь раненым. Затем она работала в госпитале, помогала при перевязках до марта 1855 года. Н. И. Пирогов писал, что Даша ассистировала при операциях.

Солдаты знали и любили ее. Даже тяжелораненые воины ободрялись, когда она появлялась на бастионе. О наградах Даши за участие в обороне Севастополя различные источники пишут по-разному. В одних говорится только о медали и 500 рублях, которые якобы прислал ей царь; в других упоминается еще и золотой крест с надписью «Севастополь», подаренный ей царицей. Но самая большая награда - память народная, которая сохранила для нас ее подвиг.

В проходе между брустверами батареи два санитара в холщовых рубахах несут раненого, за ними два матроса ведут пленного француза. У одного из матросов за плечами два ружья - это разведчик Петр Кошка, рядом его друг Федор Заика.

Среди народных героев, которых выдвинула оборона Севастополя, трудно найти имя так же широко известное, как имя Петра Марковича Кошки (1828-1882). По документам архивов, он взят в рекруты 16 мая 1849 года и определен в 30-й флотский экипаж. В обороне Севастополя участвовал с первого до последнего дня, был ранен пулей в руку и штыком в грудь. Из-за ранения уволен в продолжительный отпуск и взят снова на службу в августе 1863 года. Как записано в паспорте, Кошка был «росту 2 аршина 4 вершка (160 сантиметров - Ред.), волосом рус, глаза серые», грамоты не знал.

О Кошке ходило множество рассказов, где было немало вымысла, но и действительные его подвиги кажутся порой невероятными по своей дерзости и бесстрашию. Он был постоянным участником вылазок в расположение неприятельских войск, как массовых, организованных офицерами, так и самостоятельных. Возвращение героя из вылазки и запечатлено на полотне панорамы.

Положение на бастионе очень тревожное. Об этом говорит красный флаг, поднятый на флагштоке сигнального поста. Оборонительная башня Малахова кургана уже полуразрушена, и ее используют как укрытие: здесь живут офицеры, размещен склад боеприпасов и перевязочный пункт. На крыше башни группа офицеров наблюдает за ходом сражения. Несколько левее - Павел Степанович Нахимов. На этом месте он был смертельно ранен 28 июня 1855 года.

Справа на лестнице - начальник 4-го отделения оборонительной линии капитан 1 ранга Ф. С. Керн, который отдает распоряжение командиру Корниловского бастиона капитан-лейтенанту П. А. Карпову.

У входа в башню склонилась над раненым Прасковья Ивановна Графова. Она не была официальной сестрой милосердия, но, поселившись, по совету Нахимова, на Малаховом кургане, долгие месяцы делила с его защитниками нелегкие военные будни, полные тревог и опасностей. Графова первой оказала помощь смертельно раненному Нахимову. А 6 июня, в день штурма, с помощью двух обученных ею матросов, перевязала 180 раненых. Погибла П, А. Графова от разрыва бомбы на Малаховом кургане 8 августа 1855 года.

Сюжетная линия в панораме прослеживается очень четко; сменяющие друг друга сцены ведут зрителя из сравнительно спокойной тыловой обстановки ко все более напряженным боевым эпизодам.

Правее башни - огромное зарево пожара. Оно усиливает чувство тревоги, опасности, нависшей над бастионом. Никто не гасит пламени - все заняты отражением штурма.

Цепи французских солдат в синих мундирах атакуют курган непрерывно.

По ним ведет огонь батарея С. С. Сенявина. А неприятельская артиллерия засыпает бомбами бастион. Одна бомба упала у третьего орудия. Сейчас последует взрыв. Молодой солдат в ужасе закрыл лицо. Но отважный бомбардир Трофим Александров заливает не успевшую взорваться бомбу водой. Это опасное дело для него привычно.

Все солдаты и матросы, изображенные в панораме, выполняют свои обязанности спокойно, неторопливо, как будто не существует смертельной опасности, подстерегающей их повсюду. Но эту опасность видит, чувствует зритель. Тем сильнее ощущение остроты, напряженности ситуации, которая подводит к кульминационному центру панорамы - бою за батарею Жерве.

На склоне кургана - группа офицеров. Впереди в зеленом мундире, опираясь на палку, стоит генерал Юферов. Он очень встревожен. Его внимание приковано к рукопашной схватке, завязавшейся за батарею Жерве, где решается исход сражения. Склон докового оврага покрыт густыми цепями наступающих отборных французских войск - зуавов. Они используют штурмовые лестницы и, несмотря на губительный огонь, взбираются на батарею.

Эту ключевую позицию, которая прикрывала подступы к Корабельной стороне, к тылам Малахова кургана, защищало лишь 300 солдат Полтавского полка. Две тысячи зуавов, смяв эту горсть защитников, ворвались на батарею. Здесь уже развевается трехцветное французское знамя. Одно из уцелевших орудий повернуто в сторону русских. В порыве победного увлечения зуавы кинулись преследовать полтавцев и за ними ворвались на Корабельную слободку. Там они засели в матросских домиках, разбросанных по склону Малахова кургана.

Оборонительная линия прорвана. Войска с других участков не могут прийти на помощь. Положение Севастополя становится критическим. Из занятых французами домиков ведется непрерывный ружейный огонь.

В это время среди отступающих полтавцев появляется начальник войск Корабельной стороны генерал С. А. Хрулев. Он возвращает их и, заметив в отдалении группу солдат-рабочих, спешит на своем коне туда. Ружья у солдат на перевязи за спинами, в руках- лопаты.

- Какого полка? - подлетает к ним Степан Александрович.

- Севского, пятая рота.

- Бросай лопаты!

Севцы, которых было всего 138 человек под командой штабс-капитана Островского, схватились за ружья.

- Благодетели! В штыки, за мной! - закричал, обращаясь к ним, Хрулев и сам поскакал вперед. Вслед ему грянуло «ура». Севцы без выстрела со штыками наперевес устремились на зуавов. Подоспели возвращавшиеся полтавцы, прибежала седьмая рота Севского полка. Островский первым кинулся к убежищу неприятеля. Солдаты бросились за ним, добежали до ближайшего домика и ворвались в него. Закипел беспощадный, кровопролитный бой, в котором погибло более ста севцев, в том числе и штабс-капитан Островский.

В гуще рукопашной схватки на вздыбленном коне с высоко поднятой над головой саблей С. А. Хрулев. Время выиграно. На помощь спешат шесть рот Якутского полка. За подкреплением скачет адъютант генерала Хрулева.

На предметном плане - батарея Станиславского*. [* На батарее Станиславского был смертельно ранен 5 октября 1854 года вице-адмирал Корнилов. На месте ранения адмирала - крест из ядер, выложенный севастопольскими мальчишками по распоряжению Нахимова]. Она только что стреляла: еще не успели остыть орудия. Но сейчас здесь нет никого, кроме убитого солдата. Юный барабанщик бьет тревогу, а матросы бегут навстречу адъютанту генерала Хрулева - на помощь защитникам батареи Жерве.

Несколько правее и выше - 3-й бастион, дальше- батареи Пересыпи. Их защищают уже ослабленные Охотский, Брянский и Камчатский полки, а также сводный батальон из минчан и волынцев. Позиции 3-го бастиона атакуют 6000 английских солдат под общим командованием генерала Броуна. На Пересыпь брошена колонна Эйра в 2000 человек. В резерве - вспомогательная бригада Бернарда в 1000 человек.

Третьим отделением русской оборонительной линии, куда входил и 3-й бастион, командовал контр-адмирал Александр Иванович Панфилов (1808-1874). Здесь он пробыл 8,5 месяца, неустанно содействуя укреплению бастиона. После смерти Нахимова А. И. Панфилов был назначен помощником командира гарнизона по морской части, командиром порта и военным губернатором Севастополя. При оставлении Южной стороны он руководил переправой через бухту русской армии, а с 28 августа по октябрь 1855 года был начальником всех войск и батарей на Северной стороне.

6 июня, как только показались вышедшие из траншей англичане, Панфилов приказал открыть по ним огонь картечью.

Первые ряды наступающих были скошены выстрелами. Оправившись от испуга, англичане снова и снова шли в атаку и успели добраться до засек. Но разобрать их под градом свинца оказалось невозможно. Из английских траншей вышла было на подмогу колонна, но и ее разметал непрерывный огонь батарей…

Англичане отступают. Все поле сплошь усеяно телами убитых в красных мундирах. Та же участь постигла и колонну, атакующую Пересыпь. Поняв, что батарея Жерве - ахиллесова пята обороняющихся, французы трижды атаковали ее и трижды были отброшены с половины пути.

Правее в клубах дыма - легендарный 4-й бастион, который называли самым страшным бастионом Севастополя. Здесь велись упорные наземные и подземно-минные бои*. [*На этом бастионе с 1 апреля по 15 мая 1855 года в чине артиллерийского полпоручика служил Л Н Толстой]. Рельеф местности скрывает 5, 6 и 7-й бастионы, которые замыкали собой сухопутную линию севастопольских укреплений.

К семи часам утра штурм укреплений Корабельной стороны был отбит. Не овладев ни одним из них, союзники первыми подняли белый флаг перемирия и в течение двух суток убирали тела убитых, подбирали раненых. Понеся огромные потери, они ни на шаг не продвинулись вперед.

Так на девятом месяце осады, испытывая острый недостаток в оружии и боеприпасах, имея 75 тысяч защитников против более чем 170-тысячной армии противника, полуразрушенный Севастополь выдержал столь яростный штурм.

Маркс назвал исход этого сражения первым серьезным поражением французско-английской армии**. [** К. Маркс и Ф, Энгельс. Соч., т. 11, стр. 333].

Не случайно поэтому события б июня, одного из самых ярких дней обороны, Ф. А. Рубо изобразил в панораме. Основной мыслью огромной картины, несомненно, является мысль о том, что народ, защищающий родную землю, непобедим.

Это доказали и славные советские воины, которые в годы Великой Отечественной войны 250 дней стойко отражали многочисленные атаки фашистских орд на город.

Вы выходите из здания панорамы, бродите по тенистым аллеям Исторического бульвара, по шумным улицам города, но чувство взволнованности еще долго не оставляет вас. Как живые встают в памяти образы героев, которые теперь уже навсегда останутся в вашем сердце.

Причины и характер Крымской войны. Начало обороны Севастополя. Строительство укреплений. Первая бомбардировка. В. А. Корнилов, П. С. Нахимов и Э. И. Тотлебен, их роль в обороне.

Зима в Севастополе. Ослабление атак неприятеля. Подземно-минная война.

Защита Малахова кургана. Деятельность В. И. Истомина. Активизация военных действий летом 1855 года. Бомбардировки и штурмы. Оставление Южной стороны русской армией.

«Обыкновенная» жизнь необыкновенного художника Панорамы на Западе и в России.

Панорама «Оборона Севастополя». Создание живописного полотна, строительство здания.

Открытие.

Панорама в годы Великой Отечественной войны.

Подвиг советских воинов.

Художники, возродившие панораму. Подготовительные работы Воссоздание живописного полотна

Нина Викторовна ШЕБЕК

ПАНОРАМА «ОБОРОНА СЕВАСТОПОЛЯ. 1854-1855»

Очерк-путеводитель

Редактор С. К- Сосновскии

Художники В. С. Карасев, В. В. Бунь

Художественный редактор В. В. Купчинский

Технический редактор И. Т. Литвинов

Корректор С. А. Павловская

Сдано ь набтр 29.111 1974 i. Подписано к печати 25.IX 1974 г. БЯ 04769. Бумага типографская № 1. Формат 70ХЮ87з2. Объем: 2.25 физ. п. л., 3,15 усл. п. л., 3,36 уч.-изд. л. Дополнительный тираж 50 000 экз. Заказ № 75. Цена 22 коп.

Издательство «Таврия». Симферополь, ул. Горького. 5.

Типография издательства «Таврида» Крымского обкома Компартии Украины. Симферополь, проспект Кирова, 32/1.

22 коп.