В год окончания Крымской войны и заключения Парижского мира, когда для всей России, а особенно для ее южных городов, трагическая и величественная история обороны Севастополя была еще не воспоминанием, а живым событием, в Одессе родился Франц Рубо - художник, которому предстояло создать лучшее произведение об этой героической эпопее.
О жизни и творчестве Ф. А. Рубо, основоположника и корифея русской панорамной живописи, известно, к сожалению, немного. Судьба этого талантливого художника не совсем обычна. Французский подданный, он почти не знал земли своих предков. Прожив почти всю жизнь в Мюнхене, Рубо посвятил Германии, как и Франции, лишь несколько пейзажных полотен. Все его творчество полно родиной, Россией, ее природой, ее героической военной историей. В 1901 году в одном из писем он сам определил свою творческую принадлежность: «Хотя я и не русский подданный, родился и жил более 22 лет в России, где получил свое образование, был учеником Одесской школы рисования… Я исключительно всегда пишу картины из русского быта и русской боевой жизни, по всем этим причинам меня следует считать русским художником».
Родился Франц Алексеевич 3 июня 1856 года в Одессе, шумном веселом городе с очень пестрым и по национальному составу и по социальному положению населением. Среди многочисленных иностранцев, населявших Одессу, были артисты, художники, ученые, но больше всего коммерсантов. Одним из таких переселенцев и был отец будущего художника, мелкий коммерсант-неудачник, приехавший из Марселя. Здесь он женился на француженке Мадлен Сенек и до конца дней жил в России. Он очень любил искусство и, очевидно, сделал все возможное, чтобы развить талант сына. В 1865 году девятилетний Франц Рубо был определен в школу рисования и черчения, открытую в том же году Обществом любителей искусств*. [* Эта школа, преобразованная в художественное училище, существует и сейчас].
Одесса тех лет была одним из крупнейших культурных центров страны. Здесь процветало театральное искусство, особенно оперное. В университете преподавали И. И. Мечников и И. М. Сеченов, учебный округ возглавлял Н. И. Пирогов. Естественно, что и в рисовальной школе обучение было поставлено серьезно, среди ее преподавателей были известные архитекторы и художники.
Окончив школу, Рубо мечтает продолжить образование, но прежде приходится несколько лет проработать счетоводом. Только в 1878 году он уезжает в Мюнхен и поступает в Баварскую академию художеств в класс польского живописца-баталиста Ю. Бран-дта. Мюнхен с его богатейшими собраниями картин, многочисленными церковными постройками, настенная роспись которых отличалась глубокой перспективой, красочным колоритом, стал прекрасной школой для будущего художника, а от Брандта он унаследовал широкую манеру живописи, демократическую направленность и высокое реалистическое мастерство. Молодой художник испытывает на себе влияние различных европейских школ, прежде всего французской, в ту пору очень модной. Но и коллекция верещагинских картин, которая путешествовала тогда по городам Германии и пользовалась колоссальным успехом, не могла не оказать на Рубо своего благотворного влияния.
Живя и учась за границей, Франц Алексеевич ежегодно приезжал на родину, очевидно, к родным на каникулы, и всякий раз обязательно посещал Кавказ. Художника волновала могучая природа Кавказа, его сильные красивые люди. Он пишет этюды, делает бытовые зарисовки, которые затем использует для работы в своей мастерской в Мюнхене.
В 1882-1883 годах Рубо пишет ряд картин на кавказские темы: «В горах у духана», «Горная дорога в Млети», «Дарьяльское ущелье», «Базар во Владикавказе». А по окончании академии (1883 год) он получает заказ на создание 17 картин для Тифлисского военно-исторического музея «Храм Славы». Очевидно, к этому времени репутация Рубо как живописца-баталиста была уже достаточно солидной. Картины, написанные в разные годы (художник работал над ними около десяти лет), могут быть объединены в стройную серию, повествующую о важнейших событиях 200-летней войны на Кавказе и о среднеазиатских походах русской армии.
Для сюжетов своих картин Рубо выбирал самые яркие, кульминационные моменты известных сражений. Картины отличались большим композиционным разнообразием, широкой манерой живописи, были совершенны в техническом отношении. И главное, несмотря на официальность заказа, Рубо сумел показать в этих произведениях русского солдата как основное действующее лицо изображаемых событий, которому Россия была обязана всеми своими военными победами.
Наиболее удачными считаются картины «Штурм крепости Геок-Тепе» (1887) и «Переход отряда Аргутинского-Долгорукова через горы» (1892). На тему одной из картин серии художник создал свою первую панораму «Штурм аула Ахульго», которая открывает новую страницу в его даровании.
К этому времени в западноевропейском искусстве панорама как вид монументальной живописи достигает расцвета. Ее изобретателем считается шотландский художник Роберт Баркер, который в 80-е годы XVIII века создал круговое изображение родного города Эдинбурга. Было оно написано акварелью на бумаге, наклеенной на холст. А через несколько лет лондонцы восторженно встретили его новую панораму, изображавшую английский флот между Портсмутом и островом Уайт.
Панорама получила право на жизнь. Едва возникнув, она сразу привлекла внимание и симпатии широких народных масс.
Особый интерес представляют произведения Жана Шарля Ланглуа - изобретателя предметного плана, яркого представителя французской батальной панорамы.
В панораме «Наваринское сражение» (1830) он впервые заполнил пространство от зрительной площадки до живописного полотна реальными предметами. Впечатление было очень сильным. Даже самые строгие критики отмечали невозможность отличить реальные предметы от живописи. Панорама имела шумный успех.
Есть у Ланглуа ряд панорам, посвященных событиям русско-французских войн: «Бородинское сражение», «Пожар Москвы», «Севастополь». Ярый бонапартист, участник многих сражений, Шарль Ланглуа, при всех технических и художественных достоинствах, которыми отличались его панорамы, был далек от исторической правды, а иногда и умышленно фальсифицировал события, прославляя французских завоевателей.
Панорама «Штурм аула Ахульго» («Покорение Кавказа») не сразу была выставлена в России. Это дает основание предполагать, что писал ее Рубо без официального заказа, очевидно, увлекшись панорамной живописью и решив попробовать свои силы в этом жанре. Именно в панораме, которая как бы раздвигала рамки обычной станковой картины, позволяла художнику показать войну не как отдельный эпизод (атаку, залп батареи и т. д.), а как взаимодействие больших сражающихся масс, Рубо нашел применение своим возможностям, реализацию своих художественных принципов.
Первая панорама Ф. А. Рубо демонстрировалась в Мюнхене и Париже и принесла ее создателю заслуженную славу: он был удостоен звания профессора Баварской академии художеств и ордена. Молодому художнику представлялась возможность повезти свое произведение в Берлин и Вену, но он отказался, надеясь показать его в России.
Мечта Ф. А, Рубо осуществилась в 1896 году: панорама «Штурм аула Ахульго» была выставлена в Нижнем Новгороде на Всероссийской промышленно-худо-жественной выставке, где для нее был выстроен специальный павильон по проекту архитектора В. В. Ше-не. Воспроизводила она один из решающих эпизодов Кавказской войны - взятие русскими войсками резиденции Шамиля в селении Ахульго 22 августа 1839 года.
Панорама привлекла всеобщее внимание, вызвала восторженные отзывы. Известный художник Н. Н. Каразин назвал ее «чудом искусства». Наибольшее впечатление в ней производил мастерски выполненный пейзаж: величественные горы Дагестана, покрытые на вершинах вечными снегами, огромные, нависающие над пропастью ледники, яркое голубое небо с белыми облаками, бурлящие горные реки, скудная зелень, прилепившиеся к скалам каменные строения аула. На этом фоне - живописные группы бегущих и сражающихся людей.
Что касается смысла самого события, то вряд ли он был достаточно глубоко понят художником. М. Горький в своей корреспонденции с выставки писал в газете «Одесские новости», что Рубо «убил очень много черкессов и мало русских». В этом сражении, отмечает писатель, горцы, отстаивавшие свою свободу, защищались «дьявольски долго и храбро. Каждая сакля изо всех своих щелей посылала пули в солдат, толпившихся на узких улицах аула, не прикрытых ничем, тогда как горцы стреляли из-за прикрытия. В момент штурма, взятый Рубо, солдат должно было бы больше лежать на земле: их мало, и это сразу бросается в глаза…».
Очевидно, критика была правильно оценена художником. Простое сравнение «Ахульго» с севастопольской панорамой показывает, какой огромный путь прошел Рубо за несколько лет. За период, разделяющий эти две панорамы, он не создал каких-либо выдающихся произведений, но каждое из них - шаг к совершенствованию мастерства, к реализации тех особых творческих приемов, которые дают возможность показать внутреннюю, «интимную», - как ее назвал В. В. Стасов, - сторону военных событий, проникнуть в их идейный смысл и довести его до зрителя.
Успех «Ахульго» превзошел ожидания. И когда в 1901 году встал вопрос о создании панорамы «Оборона Севастополя», заказ был передан Ф. А. Рубо как «известному мюнхенскому художнику».
Уже работая над севастопольской панорамой, Ф. А. Рубо в мае 1903 года прочел в «Новом времени» заметку об избрании его профессором, руководителем класса батальной живописи при Петербургской Академии художеств вместо скончавшегося И. О. Ковалевского.
Сообщение было так неожиданно, что художник не сразу поверил в него, но, получив официальное подтверждение, очень обрадовался, о чем свидетельствуют его письма в Академию художеств. В одном из них он пишет: «Я бесконечно счастлив назначением своим, хотя и трудно мне расстаться с Мюнхеном, где я прожил ровно 26 лет, утешаюсь надеждой прожить столько же в Петербурге».
Но работа над панорамами «Оборона Севастополя», а затем «Бородинская битва» держала его в Мюнхене, где было оборудовано все необходимое. И в течение десяти лет (с 1903 по 1913 год) Рубо буквально разрывался между Петербургом и Мюнхеном. Увлекшись преподаванием, он был рад не покидать батального класса академии. Ему отвели бывшую академическую мастерскую А. И. Куинджи, большую профессорскую квартиру. В Петербурге у него было много друзей среди художников. Но в Мюнхене жила семья, здесь он писал свои панорамы.
Рубо и за границей жил интересами русского искусства. В эти годы он бессменный устроитель (комиссар) русского отдела на международных художественных выставках в Мюнхене. Этому делу он отдавал много энергии и времени, искренне радовался успехам русских художников на выставках, каждой полученной ими медали. Его заслуги на этом поприще были неоднократно отмечены вручением ему русских орденов.
В 1908 году по предложению академиков В. А. Беклемишева, А. И. Куинджи и А. П. Соколова Рубо избирают членом Академии художеств. В этом же году он вторично избран профессором класса батальной живописи, а в 1910 году становится действительным членом академии.
Человек горячего темперамента и огромной трудоспособности, влюбленный в живопись, Рубо сумел воспитать эти необходимые для настоящего художника качества и в своих лучших учениках. Франц Алексеевич щедро передавал им свое мастерство, смело привлекая их к участию в заказных работах, поручая самостоятельные ответственные задания.
Большой практической школой для учеников Рубо была панорама «Бородинская битва», которую заказали художнику к 100-летию Отечественной войны 1812 года.
Как всегда, Ф, А. Рубо отнесся к работе над панорамой исключительно серьезно. Он выезжал на Бородинское поле, изучал местность, пользовался консультацией военных специалистов полковника В. А. Афанасьева и полковника Д. П. Багратиона - внучатого племянника героя Отечественной войны.
Художник несколько дней прожил в деревне Семеновской, делал зарисовки, писал этюды. Тщательно изучив исторические документы, перечитав множество книг о войне 1812 года, в том числе особенно внимательно «Войну и мир» Л. Н. Толстого, он разработал вначале сюжет, а затем нашел и композиционное решение будущей картины.
Так как до юбилея оставалось только 10 месяцев и написать одному за это время такую огромную картину было немыслимо, Рубо пригласил себе в помощь несколько известных мюнхенских художников: Карла Беккера, Михаэля Цено Димера, Петера Пауля Мюллера и других.
Даже работа с помощниками потребовала от Рубо огромного напряжения. Панорама была закончена в срок, и 26 августа 1912 года состоялось ее открытие в специальном здании, построенном в Москве на Чистых Прудах.
Перед зрителем, стоящим на смотровой площадке, эпизод за эпизодом раскрывался самый напряженный момент Бородинского сражения. Панорама захватывала зрителя правдивостью и грандиозностью изображения. Напряжение боя умело подчеркивалось ярким солнечным освещением, блеском орудий и штыков, стремительностью движения всадников и пехотинцев.
Столкновение русских конногвардейцев с саксонскими кирасирами возле батареи Раевского - ключевой позиции русских - передано с глубоким драматизмом и очень живописно. Темные мундиры кирасир, блестящие крупы взмыленных лошадей, синие чепраки седел, спелая растоптанная копытами рожь и превосходно переданные голубые дали в прозрачных пороховых дымах - все это составляет замечательную по красочности картину битвы. А стремление Рубо передать в панораме главную идею Бородинского боя - волю русского народа к победе - придало картине какую-то праздничную приподнятость.
Жизнь Ф. А. Рубо после открытия панорамы «Бородинская битва» сложилась нелегко. Вместо почестей и благодарности художника, измученного напряженным трудом последних перед открытием месяцев, ждали одни неприятности. В газетах писали не о панораме, а о посещении ее императором. О Рубо вспоминали лишь вскользь, в связи с тем, что он давал Николаю II пояснения во время осмотра картины.
Несмотря на успех панорамы и несомненные заслуги Рубо, официальные круги все хуже относятся к нему. С холодной вежливостью они отклоняют попытки художника продолжать педагогическую и общественную деятельность.
Ф. А. Рубо не вернулся в батальный класс, он уехал в Мюнхен. Вскоре началась мировая война. Вдали от России художник не создал ничего, подобного его лучшим произведениям. Забытым, больным, затерявшимся среди бурных событий послевоенной Германии прожил Рубо последние годы жизни. Он умер 13 марта 1928 года в Мюнхене.
Некоторое время имя художника было почти забыто. Несчастливо сложилась и судьба его панорам - от подлинников сохранились лишь фрагменты. Но сейчас, воссозданные советскими художниками, эти величественные полотна, прославляющие подвиги русских воинов, вновь пробудили интерес и к личности их автора, и к истории самих картин.