Папочкин Ангелок

9 ТАЙЛЕР

Я возвращаюсь домой в рекордное время с грязной грешницей на пассажирском сиденье. Ее тело зовет меня по имени, и я отвечу ему своим языком. Как только мы подъезжаем к моему дому и заезжаем в гараж, я выключаю фары и двигатель и выскальзываю из машины, прежде чем обогнуть ее. Распахнув дверь, я едва позволил Лекси выйти, прежде чем прижал ее спиной к борту машины.

Она хихикает, но это вскоре переходит в вздох, когда я обхватываю рукой ее горло и наклоняю ее подбородок назад, чтобы она встретилась с моими темными, голодными глазами.

— Всегда дразнишь меня, Ангел. Пришло время тебе за это заплатить, — рычу я, пробегая взглядом по ее платью.

— Мне нравится это платье, но без него ты мне нравишься больше.

Я срываю его, опускаюсь на колени и поднимаю одну ногу, затем другую, стягивая материал, пока она не оказывается передо мной голой. На Лекси нет ничего, кроме туфель на каблуках. Она дрожит от прохладного воздуха, ее маленькие соски напряжены и просятся мне прямо в рот. Киска Лекси все еще блестит, ее губы влажные, а глаза дикие. Лекси чертовски аппетитна, и хотя я только что имел ее, я хочу ее снова. Я хочу погрузиться в каждую ложбинку изгибов ее тела, но сначала мне нужно выпустить пар.

Пар, который она вызывает, пар, которым она командует, когда поднимает ногу, ставит пятку на мой твердый член и слегка надавливает.

— Папочка? — мурлычет Лекси, откидываясь назад на машину и проводя рукой по груди, чтобы коснуться блестящей киски. — Если я буду хорошей девочкой, ты меня трахнешь?

— Да, — рычу я, целуя шелк кожи ее бедра.

— А если я буду плохой девочкой? — спрашивает она, облизывая губы, глядя на меня. — Что, если я действительно плохая гребаная девочка?

— Тогда я буду трахать тебя жестко, — отвечаю я, мой голос хриплый. — Повернись и положи руки на капот, Ангел, затем раздвинь ноги и дай мне посмотреть на свою киску.

Когда Лекси ухмыляется, я хватаю ее ногу и сжимаю ее.

— Сейчас же, Ангел. Не заставляй меня просить дважды, или я трахну твою задницу и оставлю свою сперму капать с нее, пока буду входить внутрь.

Лекси сужает глаза, но опускает ногу и, взмахнув светлыми волосами, поворачивается. Наблюдая за мной через плечо, она кладет руки на капот моей машины, прежде чем наклониться. Ее ноги раздвинуты, давая мне прекрасный вид на ее розовую киску.

Ангел виляет своей попкой. Наклонившись ближе, я провожу языком по ее ноге до киски, затем перехожу на другое бедро и провожу языком до ступни. Она задыхается и опускает голову на капот, раздвигая ноги шире. Такая, черт возьми, отзывчивая и нуждающаяся.

Идеальное сочетание демона и ангела.

Грех, способный совратить даже священника с пути истинного.

Она выглядит как те женщины из фильмов, ведет себя как ангел, а трахается как порнозвезда.

Те парни, с которыми она встречалась раньше, были идиотами.

Лучше, чем Лекси, не бывает. Она — идеальная женщина, моя идеальная женщина, потому что больше ни у кого ее не будет. Ее киска — моя, ее задница — моя, и ее рот — тоже. Я намерен доказать ей это.

Я всю жизнь ждал такую женщину, как она, и теперь, когда она у меня есть, я ее не отпущу. Возможно, она пришла ко мне, чтобы отомстить, но она получит гораздо больше. Этот ангел привел свою красивую задницу прямо в логово демона, и этот демон не собирается ее отпускать.

Кружа вокруг киски Ангела языком, я раздвигаю ее губы и погружаю язык внутрь, заставляя ее громко стонать, когда она извивается от моих прикосновений.

— Папочка, — хрипло шепчет она, — ты не закрыл дверь.

Она права, я не закрыл, и я также не закрыл как следует Лекси собой. Она почти наполовину открыта, любой может нас увидеть.

— Тебе это нравится, Ангел? Нравится мысль, что кто-то наткнется на нас, увидит мой язык в твоей киске?

Она хнычет, когда я ввожу в нее два пальца и загибаю их.

— Что они могут увидеть, как я трахаю тебя, и услышать твои крики?

— О, блядь, — шепчет она, когда я щелкаю языком ее клитор.

— Потому что я думаю, что ты хочешь этого, Лекси. Я думаю, ты хочешь, чтобы кто-нибудь увидел нас, увидел, что ты делаешь со мной. Как ты сводишь меня с ума, пока я не могу думать ни о чем другом, кроме как быть внутри тебя, с твоими ногтями в моей спине и киской, обхватывающей мой толстый член.

Она практически течет, пока я говорю, оттопыривает свою задницу назад, чтобы получить больше. Усмехаясь, я вылизываю ее соки, заставляя Лекси снова задыхаться.

— Но ты была хорошей девочкой, такой хорошей девочкой, и ты заслуживаешь награды, не так ли?

Когда она не отвечает, я щипаю Лекси за клитор, заставляя ее дергаться и кричать.

— Отвечай, когда я спрашиваю, Ангелок.

— Да! Трахни меня, Тайлер, — умоляет она.

Облизав ее киску еще раз, я высвобождаю пальцы и встаю, обхватив шею Ангелочка руками. Я прижимаю свои пальцы, покрытые соками Лекси, к ее губам, раздвигая ее ноги.

— Попробуй свой вкус на моей коже, Ангел, как чертовски мокрая ты становишься для меня, и не прекращай сосать, — приказываю я, обхватывая член другой рукой и прижимая его к ее капающему центру.

Лекси раскрывает идеальные губы, чтобы поглотить мои пальцы, обхватывая их, пока она проводит по ним языком, пробуя на вкус свои соки, смешанные с моей спермой. Грязный маленький Ангел.

Вынув их у нее изо рта, я обхватываю рукой ее шею и прижимаю Лекси лицом к капоту.

— Хорошая девочка. Посмотри, как ты чертовски великолепна, раскрыта для меня, как на пиру.

— Папочка, пожалуйста, — стонет она, отталкиваясь назад, чтобы попытаться взять мой член, и я шлепнул ее по бедру.

— Я сказал, не двигайся, Ангел.

Лекси снова хнычет, ее руки сжимают капот, когда она отклоняет бедра назад.

— Ангел мой, — предупреждаю я. — Веди себя хорошо.

— Или что, папочка? — мурлычет она, отталкиваясь и вводя в себя дюйм, заставляя задыхаться. — Ты сказал, что будешь трахать меня жёстче, или это были просто грязные слова?

Я снова шлепаю Лекси по бедру и одним толчком проникаю глубже в ее цепкую киску, сдерживая стон от того, как крепко она обхватывает меня. Я наклоняюсь и целую ее шею.

— Просто грязные слова, Ангел?

— Да, и это все… старикашка? — дразнит она.

Сузив глаза, я вбиваюсь в Лекси, она громко вскрикивает, но стон перерастает в смех, когда она отталкивается назад, чтобы встретить мои грубые толчки. Я тружусь над ней изо всех сил, и не успевает она опомниться, как снова кричит, ее киска пульсирует вокруг меня в разрядке. Вытащив свой член, я раздвигаю ее ягодицы, и она втягивает воздух и стонет.

— Папа… Папочка? — лениво спрашивает она.

— Я говорил тебе, что буду трахать тебя сильнее. Ты должна была быть хорошей девочкой, — рычу я, проводя своим мокрым членом по ее заднице. — Теперь я собираюсь трахать твою маленькую попку и смотреть, как моя сперма вытекает из нее, и мы оба знаем, что ты кончишь снова, как грязная маленькая девочка, которой ты и являешься, не так ли, Ангел?

— О боже, — шепчет Лекси, но я большой и не хочу причинить ей боль, поэтому я шлепаю Лекси и сильнее прижимаюсь к ее шее.

— Не двигайся, или я не позволю тебе кончать всю ночь, — угрожаю я, а затем отступаю назад. Она вздрагивает, но не двигается, и я, усмехаясь, иду в темный дом, включая свет, пока поднимаюсь наверх. Я нахожу в ящике нераспечатанный тюбик смазки и спускаюсь вниз, чтобы найти ее там, где я ее оставил, распростертой на моей машине, с задницей в воздухе, сочащейся соками.

Ебаный ад.

Шагнув за нее, я откручиваю колпачок и брызгаю на раздвинутую задницу Лекси, заставляя ее дернуться вперед.

— Холодно, Ангелок?

Она кивает, пока я втираю смазку пальцами, вдавливая один в ее задницу и прорабатывая тугие мышцы.

— Я ее согрею, — обещаю я, добавляя еще один палец. Она слишком тугая. — Расслабься, детка, мой член слишком большой, чтобы сделать это, если ты не расслабишься.

Она снова хнычет, но расслабляется, доверяя мне свое тело и удовольствие.

— Хорошая девочка, — хвалю я, работая пальцами, входя и выходя, пока она снова не начинает стонать. Когда Лекси начинает отталкиваться, я освобождаю их и прижимаю свой член к ее попке. Она замирает, и я глажу ее по спине другой рукой.

— Ангел, — воркую я, — почувствуй, как сильно ты меня напрягаешь, как чертовски дико ты заставляешь меня чувствовать себя. Ты заставляешь меня забыть обо всем остальном, кроме тебя и этого тела, которого я жажду.

Она вздыхает, выгибаясь навстречу моим прикосновениям, и я провожу головкой члена по ее мышцам, замирая и позволяя ей расслабиться еще больше, прежде чем ввести еще один дюйм. Это происходит медленно, и я двигаюсь неглубокими, медленными толчками, пока, наконец, не ввожу член по самые яйца. Это пытка в лучшем смысле этого слова — стараться не двигаться, когда все, чего я хочу, это входить в нее до тех пор, пока она не сможет видеть, не то что стоять.

— Хорошая девочка, — удивленно бормочу я, глядя вниз на ее тугую маленькую попку, принимающую меня. — Черт возьми, Ангелок, ты бы видела, как сексуально ты выглядишь сейчас, обхватив мой член.

— Боже, Тайлер, двигайся, пожалуйста, — умоляет она.

Усмехаясь, я вытаскиваю член и снова ввожу его, начиная медленно, но вскоре ускоряясь. Лекси стонет, встречая каждый толчок, ее задница сжимается вокруг меня так сладко, что я понимаю, что долго не протяну. Но и она тоже. Лекси уже почти кричит снова, и когда я вбиваюсь в нее по-настоящему, она действительно кричит.

Громко, несомненно, разбудив соседей.

— Вот так, Ангел, — рычу я, трахая ее. — Пусть они услышат, как ты кончаешь для своего папочки, — рычу я, протягивая вниз свободную руку и щелкая ее клитор, пока Лекси не кончает с криком. Ее задница сжимается вокруг меня так, что я не могу двигаться, запирая меня внутри ее тела, пока Ангел дергается и извивается.

Это заставляет меня освободиться. Мои яйца напрягаются, пока я не могу сдержаться. Я стону, взрываясь, заполняя ее задницу. Изгибаясь над спиной Лекси, я осыпаю поцелуями ее мягкую, потную кожу.

— Черт возьми, Ангел, — стону я, задыхаясь, мое сердце колотится. — Как это может быть лучше с каждым разом?

Мы остаемся так на некоторое время, пока она не вздрагивает, несомненно, от холода. Я отстраняюсь от ее обмякшего тела и поворачиваю ее. Лекси спотыкается, поэтому я удерживаю ее и целую слезы на ее щеке, но она улыбается, поэтому я уверен, что это не слезы грусти.

— Держись, Ангел, — бормочу я, закрывая дверь гаража и запирая ее, а затем беру Лекси на руки и прижимаю к своей груди. — Я держу тебя. Давай приведем тебя в порядок.

Она кивает и прижимается к моей груди, как маленький котенок. Я чуть не сбиваюсь с шага, глядя на эту крошечную женщину в моих руках. Она такая доверчивая, такая чертовски совершенная, что мне становится больно.

Как я могу отпустить ее, если она — все, чего я ждал всю свою жизнь?

Все это не имеет значения, ни возраст, ни ее бывший… мой сын. Это не имеет значения. Я оставлю ее себе.

Лекси — моя.