Парадокс времени

Глава 8 ТРЕЗВЫЙ РАСЧЕТ

Спустившись наконец с опоры, Артемис обнаружил, что Элфи исчезла. Он оставил ее у входа в туннель, но теперь лицезрел только истоптанную грязь.

«Следы, — подумал он. — Полагаю, теперь мне придется искать Элфи по следам. Надо было все-таки прочесть „Последнего из могикан“».

— Не обращай внимания, — раздался голос из канавы. — Ложный след. Я проложил его на тот случай, если огромный вершок пригласит нашу подругу из полиции на чашечку чая.

— Толково, — похвалил Артемис, вглядываясь в темноту. От кучи земли отделилась косматая тень и превратилась в Мульча Рытвинга. — Кстати, почему ты это сделал? Я думал, ты считаешь полицейских врагами.

Гном поднял короткий, заляпанный грязью палец.

— Мой враг — ты, человек. Ты — враг всей планеты.

— Тем не менее ты согласился помочь мне за золото.

— За колоссальное количество золота, — поправил Мульч. — И возможно, за жареную курицу. С соусом для барбекю. И за большую бутылку «пепси». И за еще одну курицу.

— Ты голоден?

— Я всегда голоден. Гном не может питаться одной землей.

Артемис не знал, смеяться ему или плакать. Мульч никогда не понимал серьезности ситуации — или ему просто нравилось создавать о себе такое впечатление.

— Где Элфи?

Мульч кивнул в сторону похожей на могилу кучу земли.

— Я закопал капитана. Слишком громко стонала. Арти то, Арти сё, а еще часто повторяла «мама».

«Закопал? Элфи же страдает клаустрофобией».

Артемис упал на колени и принялся разбрасывать землю голыми руками. Мульч понаблюдал за ним с минуту, потом демонстративно вздохнул.

— Позволь мне, вершок. Иначе провозишься до утра.

Он подошел, сунул руку в кучу и, покусывая губу, стал нащупывать какое-то известное только ему место.

— Нашел, — закряхтев, произнес гном и выдернул из земли короткую ветку.

Холмик, задрожав, развалился на маленькие кучки гальки и глины. Под ними лежала совершенно невредимая Элфи.

— Эта сложная конструкция называется «га-га», — сказал Мульч, помахивая веткой.

— И что это значит?

— А это значит «га-га-бе бу-га-га, нас не видно ни фига», — ответил гном, хлопнул себя по колену и расхохотался.

Артемис сердито посмотрел на него и осторожно потряс Элфи за плечи.

— Элфи, ты меня слышишь?

Элфи Малой открыла затуманенные глаза, закатила их, потом сосредоточилась.

— Артемис, я… о боги.

— Все в порядке. У меня нет лемура… вернее, есть, но у другого меня, только не волнуйся. Я знаю, куда тот я направляюсь.

Капитан Малой провела по щекам тонкими пальцами.

— Я хотела сказать: «О боги, я тебя поцеловала».

У Артемиса застучало в голове, ему показалось, что Элфи его гипнотизирует. Хотя ее тело омолодилось в туннеле времени, один глаз по-прежнему оставался голубым. Очередной парадокс. Завороженный, даже слегка оцепеневший, старший Фаул тем не менее отчетливо сознавал, что гипнотические чары здесь ни при чем. Магия волшебного народца не имела отношения к происходящему.

Юноша смотрел в эльфийские глаза и понимал, что эта, более молодая и более уязвимая Элфи в данных пространственно-временных координатах испытывает те же чувства, что и он.

«Посла всего того, что мы пережили вместе. А может, благодаря этому».

Воспоминание разрушило хрупкое мгновение, словно брошенный в паутину камень.

«Я солгал ей».

Артемис даже отшатнулся при мысли об этом.

«Элфи верит в то, что это она заразила мою маму. Я шантажировал ее».

И в этот миг он понял, что содеянного не исправить. Если он признается, она его возненавидит. Если нет, он сам себя возненавидит.

«Должен быть какой-то выход».

Ничего не приходило на ум.

«Мне надо подумать».

Артемис взял Элфи за ладонь и локоть, помог ей встать на ноги и выбраться из неглубокой, похожей на могилу ямы.

— Воскресла, — произнесла она насмешливым тоном и стукнула Мульча по плечу.

— Ой. За что меня ты, дева, истязаешь?

— Нечего мне тут Герда Фламбо цитировать, Мульч Рытвинг. И не было никакой необходимости меня хоронить. Положил бы на губы лист табака, и дело с концом.

— В табаке нет нужной артистичности. И потом, разве я похож на ботаника? Я гном, а гномы всегда имеют дело с землей.

«К черту подростковые переживания насчет Элфи. Вспомни об угасающей матери! Осталось меньше трех дней».

— Отлично, воины, — произнес Артемис нарочито веселым тоном. — Пора выдвигаться, как сказал бы мой старый друг. Нам еще лемура ловить.

— А как насчет моего золота? — поинтересовался Мульч.

— Попытаюсь сформулировать максимально просто: нет лемура — нет золота.

Мульч похлопал по губам восемью пальцами, и волоски его бороды завибрировали подобно щупальцам актинии. Он напряженно думал.

— А колоссальное количество — это сколько, если мерить в ведрах?

— Сколько у тебя ведер?

Мульч отнесся к заданному вопросу вполне серьезно.

— Ведер у меня много. Правда, большинство уже полные. Но я могу их опорожнить.

Артемис едва не заскрежетал зубами.

— Это был риторический вопрос. Много ведер. Сколько твоя душа пожелает.

— Если хочешь, чтобы я и дальше шел по этой обезьяньей дороге, давай аванс. Так сказать, залог доброй воли.

Артемис охлопал карманы. Пусто.

Элфи поправила свой серебристый парик.

— У меня кое-что есть, Мульч Рытвинг. Нечто куда более ценное, нежели колоссальное количество золота. Шесть цифр, которые я назову, когда мы прибудем на место.

— Куда именно? — спросил Мульч, которому тон Элфи показался чересчур напыщенным.

— На склад полицейского снаряжения в Таре.

Глаза Мульча возбужденно заблестели: он тут же размечтался о небесных лыжах, подводных пузырях, лазерных кубах и мощных вакуумных приборах. Золотая жила! Он безуспешно пытался пробраться на этот склад в течение нескольких лет.

— И я смогу взять все, что захочу?

— Все, что сумеешь увезти на воздушной тележке. На одной тележке.

Мульч смачно плюнул на ладонь.

— По рукам, — сказал он.

Артемис с Элфи переглянулись.

— Тебе решать, — сказал ирландец. — Это твой склад.

— Это твоя операция, — возразила эльфийка.

— Я не знаю комбинации.

И тут в ход пошла козырная карта.

— Мы здесь ради твоей матери.

Артемис печально улыбнулся.

— Ты, капитан Малой, становишься такой же безнравственной, как и я, — сказал он и скрепил сделку липким рукопожатием.