Парадоксы военной истории

Роковые крейсера Британии

Успехи крейсеростроения конца XIX века в России оказали заметное влияние на кораблестроительные программы всех ведущих морских держав. Когда русские корабелы, продолжая развивать так удачно найденный тип отечественного крейсера-одиночки, создали знаменитый «Рюрик», у англичан началась настоящая паника. Огромная дальность плавания, высокая скорость и мощная артиллерия делали «Рюрика» опасным противником на океанских путях. Англия начинает лихорадочно строить свои крейсера такого же типа, но в конце 1890-х годов моряки решили, что броненосный крейсер должен не только успешно действовать на коммуникациях, но и участвовать в эскадренных сражениях, поэтому в Англии был разработан свой тип очень мощного корабля, годного как для охраны заморских владений, так и для усиления боевых эскадр. И первым из этой плеяды суждено было стать «Кресси».

В 1901—1904 годах вступают в строй 6 крейсеров этого типа: «Кресси», «Абукир», «Хог», «Баккант», «Юриалус» и «Сатлей» — приземистые корабли, увенчанные четырьмя массивными трубами. При водоизмещении в 12 000 т они развивали скорость в 21 узел, несли два башенных 234-мм и двенадцать 152-мм орудий. Броневая защита — 152-мм пояс и 76-мм палуба. Экипаж — 760 человек. Конечно, никто из создателей этих очень неплохих для своего времени крейсеров не мог предполагать, что через 10 лет эта серия будет названа роковой...

Английский броненосный крейсер «Кресси»

16 сентября 1914 года командующий флотом Северного моря получил от начальника германского Морского генерального штаба следующую телеграмму: «Идет усиленная переброска войск в Остенде. Помешать им было бы важно для сухопутного генштаба. Прошу обсудить возможность посылки одной подлодки, несмотря на трудности кораблевождения». В эти дни был по настоящему жестокий шторм. Две подлодки, бывшие в море с 16 сентября, дошли только до плавучего маяка Хаак и повернули обратно. Операцию, порученную U-9 под командой Отто Веддигена, можно было начать только 20 сентября.

Это была по всем статьям устаревшая лодка, постройка которой носила явно экспериментальный характер. Четыре бензиновых двигателя Кертинга имели мощность всего по 300 л.с., поэтому скорость надводного хода была только 10,8 узла. Водоизмещение составляло 421/510 т. Вооружение — четыре 450-мм торпедных аппарата (запас 6 торпед) и 55-мм орудие. Экипаж насчитывал 29 человек.

Чтобы подлодка имела больше шансов на успех, ей была указана позиция между плавучим маяком и Остенде, вне опасных остендских отмелей, и в то же время на путях, ведущих из Англии. Шторм очень затруднил плавание, компас из-за сильнейшей качки был ненадежен, приходилось определяться по берегу. 21 сентября U-9 попробовала лечь на дно, команда остро нуждалась в отдыхе, но даже на глубине 25 м лодка билась о грунт. Экипажу пришлось и вторую ночь вести тяжелую борьбу с огромными волнами.

В час ночи 22 сентября при стихшем ветре в 1000 м были замечены неизвестные корабли с потушенными огнями; командир приказал погрузиться и ради предосторожности пройти под водой несколько на запад. На рассвете лодка всплыла в 22 милях к западу от маяка Шевенинген и приступила к зарядке аккумуляторных батарей, которые за ночь почти совсем разрядились. Свободная от вахты и зарядки батарей часть команды и командир отдыхали. Ветер стих, видимость была хорошая, но шла крупная зыбь. Казалось, ничто не предвещало тревоги, вдруг вахтенный офицер лейтенант И. Шпис обнаружил поднимающуюся из-за горизонта мачту военного корабля и густые облака дыма. После доклада командиру лодка погрузилась на перископную глубину и легла на курс сближения.

Вскоре можно было разглядеть три четырехтрубных боевых корабля, которые Веддиген принял за крейсера типа «Бирмингем». Они медленно шли на север строем фронта в двухмильном интервале друг от друга. Это был корабельный дозор, установленный здесь англичанами еще в августе, со времени переброски экспедиционных сил во Францию. Когда в 7 ч. 20 мин. ничего не подозревающие корабли приблизились, из носового аппарата была выпущена одна торпеда по среднему крейсеру («Абукир») с расстояния 500 м. Лодка сразу же погрузилась на глубину 15 м. В отсеках установилась напряженная тишина. Команда с тревогой ждала чего-то необычного и даже ужасного. Но ничего подобного не случилось. Через прочный корпус лодки донесся довольно близкий глухой удар, словно стукнули огромным молотом. Лодка подвсплыла. И в окуляры перископа Веддиген увидел то, чего, как он признавался впоследствии, меньше всего ожидал: атакованный крейсер быстро заваливался на борт, а рядом в ледяной воде находились люди.

Немецкая подводная лодка U-9

Через 25 мин. корабль затонул, а для спасения экипажа к месту его гибели подошел второй крейсер («Хог»). Он застопорил ход и спустил шлюпки. И тогда Веддиген снова дал залп из двух аппаратов с расстояния в 350 м. Мощный двойной взрыв потряс английский корабль, и он через 10 мин ушел в пучину вслед за первым. Батарея на лодке была почти разряжена, но командир, видя легкую добычу, решил продолжить атаку. Позднее он писал, что никак не мог понять, почему эти мощные боевые корабли ни маневром, ни оружием не пытаются уничтожить или хотя бы отогнать его лодку.

В кормовых трубах оставались еще две торпеды, и последней запасной торпедой был перезаряжен один из носовых аппаратов. В 8 ч. 20 мин., взглянув еще раз в перископ, Веддиген обнаружил последний крейсер отряда («Кресси»), стоящий неподвижно. Его шлюпки были спущены и моряки занимались спасением людей. Это была такая же прекрасная мишень, как и две предыдущие. Последовала новая команда, и одна из двух торпед, посланных из кормовых аппаратов с расстояния в 1000 м, попала в крейсер. Всплыв, командир лодки увидел корабль с дифферентом, но без крена. Дистанция была настолько мала, что немцы невооруженным глазом могли разглядеть на палубе мечущихся в паническом страхе людей. Для верности в крейсер была выпущена последняя торпеда, от взрыва которой корабль быстро перевернулся и затонул. Заключительная точка в этом трагическом эпизоде Первой мировой войны была поставлена.

Поскольку кончились торпеды, U-9 сразу вернулась на базу. И только здесь, во время необычно торжественной встречи подводники с удивлением узнали, что потопленные ими корабли отнюдь не типа «Бирмингем», сравнительно небольшого тоннажа, а крупные броненосные крейсера общим водоизмещением в 36 000 т.

Почему же стала возможной трагедия, стоившая Англии трех крейсеров и 1135 человеческих жизней? Главной причиной, конечно, стало то, что на 7-й эскадре, состоящей из этих кораблей, никто не предполагал, отчего они гибнут. Английские моряки решили, что попали на минное поле. Второй фактор, приведший к катастрофе, состоит в том, что охрана крейсеров, состоящая из 9 миноносцев, была отпущена вследствие жестокого шторма еще 19 сентября. Особой тревоги подводная опасность не вызывала, так как считалось, что при такой волне, когда даже лучшие миноносцы не смогли удержаться в море, подлодки действовать не смогут. Впрочем, отделяясь от крейсеров, начальник эскадры (как ни странно, но флагман был почему-то на миноносце) приказал до прихода охранения, во избежание атак подлодок, ходить только переменными курсами. Невзирая на это эскадра двигалась без зигзагов и имела скорость всего 10 узлов. Для отражения подлодок с каждого борта имелось лишь по одному орудию, готовому к действию.

Гибель в течение часа 3 броненосных крейсеров потрясла Англию, тем более что их экипажи были укомплектованы резервистами, большей частью семейными, и осборнскими кадетами. Сначала думали, что в атаке участвовало 5—6 подлодок. Когда немцы объявили, что действовал только один подводный корабль, этому даже не сразу поверили. В действительности это была одна сравнительно старая лодка, которая, к тому же, совершала свой первый боевой поход.

Oпасность нападения подлодок теперь представлялась столь грозной, что были предприняты коренные меры, шедшие вразрез со всеми традициями и приемами боевой службы на британском флоте. «Ни одно правило, — писал Ю. Корбетт, — не было сформулировано так непреклонно в английской службе, начиная с боевых инструкций Блека 1653 года, Монка, Гоу 1779 года, и до последних, изданных в период великих войн, закончившихся в 1816 году, как положение об обязательной взаимной поддержке. Однако это правило не отвечало современной обстановке и средствам нового оружия. Все признаки говорили о том, что лицо войны на море меняется и нужны радикальные меры».

Первой такой мерой было общее признание, что если один или несколько кораблей в отряде подвергнутся нападению подлодки, эти корабли должны быть предоставлены сами себе, остальные же корабли должны выйти из опасной зоны, призывая малые суда для оказания помощи пострадавшим. Второй мерой было запрещение броненосным кораблям останавливаться для осмотра коммерческих судов. Для этой цели в состав броненосных эскадр были введены малые вооруженные суда.

Из вышеизложенного видно, что такая блестящая победа, достигнутая всего одной лодкой, объясняется, в первую очередь, полнейшим отсутствием каких бы то ни было мер предосторожности со стороны англичан. Однако в этом успехе немалую роль сыграли настойчивость и физическая выносливость личного состава германской субмарины. Экипажу лодки, произведенному в национальные герои, лично кайзер вручил Железные кресты. Этот случай стал первым грозным сигналом о том, что у крупных надводных кораблей появился новый опасный противник. Триумф U-9 отдался тяжелым эхом в штабах всех флотов мира: спешным порядком началась разработка средств, оружия и приемов борьбы с субмаринами.

15 октября 1914 года Отто Веддиген на своей U-9 потопил крейсер «Хаук» (7700 т), входивший в 10-ю эскадру. Крейсера англичан шли строем фронта, и крейсер «Эдимион» подозвал к себе «Хаук» для передачи почты. Оба корабля застопорили машины. Почти сразу «Хаук» был взорван торпедой и погиб с такой быстротой, что одна из двух спущенных шлюпок не успела отойти и была раздавлена перевернувшимся крейсером.

Линкор «Дредноут». Именно он отомстил за погибшие крейсера

Карьера одного из самых результативных подводных асов начального этапа Первой мировой войны, который вскоре перешел на новейшую субмарину U-29, завершилась весной 1915 года В полдень 25 марта, когда Гранд Флит возвращался на базу, наблюдатель с линкора «Мальборо» сообщил, что видит перископ. Как только за кормой дредноута обозначился пенный след торпеды, ближайший к субмарине английский корабль резко свернул с курса и увеличил ход. Через несколько секунд его огромный нос сокрушил хрупкий корпус лодки. В волнах на мгновение мелькнула ее рубка, и по номеру английские моряки узнали своего давнего противника — новую субмарину капитан-лейтенанта Отто Веддигена. Спасенных с подводной лодки не было...

Корабль, сполна отомстивший за гибель крейсеров и получивший от командующего Гранд Флитом высшую в британском флоте похвалу: «Отлично сделано!», назывался «Дредноут». По странной иронии судьбы этот первый английский линкор без подводного шпирона (так называют моряки таранный шип), корабль, который, по замыслам его создателей, должен был поражать противника исключительно артиллерией, свою единственную победу одержал именно таранным ударом.

В заключение этого небольшого рассказа хочется развеять одно весьма устоявшееся заблуждение, ибо некоторые источники утверждают, что крейсера, потопленные U-9, — первые боевые корабли, уничтоженные подводной лодкой. Однако это совершенно не соответствует действительности. За 50 лет до этого события, еще 17 февраля 1864 года, во время Гражданской войны в США подводная лодка американского изобретателя Онлея взорвала свою шестовую мину о борт вражеского корабля. Этот корабль, корвет «Хаусатоник» (1400 т), быстро пошел ко дну, унося с собой 5 человек.

Мало того, успех U-9 не является первым даже и в войну 1914—1918 годов. За 17 дней до Виддигена, 5 сентября 1914 года, в заливе Фирт-оф-Форт командир новейшей германской субмарины U-21 капитан-лейтенант К. Херзинг торпедировал английский крейсер «Патфайндер» (3000 т, девять 102-мм орудий, 25 узлов), флагманский корабль 4-го отряда миноносцев. Крейсер погиб за 4 мин со всем экипажем, состоявшим из 258 человек. Как бы в ответ на гибель «Патфайндера», 12 сентября в Гельголандской бухте был потоплен английской подлодкой Е-9 (командир лейтенант Хортон) старый германский крейсер третьего ранга «Хелла» (2082 т). И только потом пришел черед U-9.

Любопытно, что вполне реальный шанс стать «первопроходцами» из-за технической неисправности упустили греческие подводники. В ходе Первой Балканской войны, 9 декабря 1912 года построенная во Франции греческая субмарина «Дельфин» (430 т) с дистанции в 500 м атаковала турецкий крейсер «Меджидие» (3800 т, два 152-мм и восемь 105-мм орудий, 22 узла), но торпеда затонула не дойдя буквально считанные метры до цели. Этот факт официально признан первой в мире боевой торпедной атакой подводной лодкой военного корабля, чем греческие моряки искренне гордятся.

Боевые рекорды подплава

Бой, описанный в предыдущей главе, безусловно, является совершенно уникальным по своим результатам, но история подплава богата и другими громкими победами. Например, случай, когда немецкая субмарина U-21 за один поход сумела потопить два английских линкора.

После начала бомбардировок дарданелльских фортов англо-французскими кораблями 19 февраля 1915 года германский вице-адмирал В. Сушон, который фактически взял на себя руководство всем турецким флотом, попросил австрийское командование выслать на помощь подводные лодки. Ввиду отказа австрийцев Германия решила немедленно послать несколько своих субмарин. Однако технические возможности немецких лодок явно уступали амбициям кайзеровских адмиралов. Судите сами, к началу войны Германия обладала только 24 лодками, из которых для военных действий более или менее годились 22, так как безнадежно устаревшие U-1 и U-2 находились в учебном отраде.

Первые 18 из этих лодок, к которым, кстати, принадлежала и вышеописанная U-9, имели керосиновые двигатели и радиус действия от 1200 до 3200 миль. Подлодки следующей серии уже оснащались дизелями фирмы «Крупп» и могли пройти до 5000 миль, приняв на борт 87 т топлива. Таким образом, для данной операции годились только U-19, U-20, U-21 и U-22, механизмы у которых наиболее полно отвечали требованиям дальнего похода. Выбор пал на U-21. Это была по тем временам довольно крупная субмарина водоизмещением 650/837 т, вооруженная четырьмя торпедными аппаратами и 88-мм орудием. Скорость хода составляла 1 5,6/8,1 узла, а экипаж насчитывал 35 человек. Новые лодки, известные в германском флоте как серия «тридцатых» (U-23 — U-41), были оснащены более надежными дизелями фирмы «Манн», но в строй их ввели совсем недавно и экипажи еще не обладали должным боевым опытом.

Ввиду необходимости некоторых переделок и приспособлений лодки к переходу на такое расстояние, а также организации

Немецкая подводная лодка U-21

снабжения, которое было поручено германскому агенту в Испании, подготовка субмарины заняла свыше месяца. Пароход «Марсала», купленный агентом в Бильбао, взял груз горючего и ждал 40 дней в Рио-Коркубионе. Наконец, 25 апреля U-21 вышла из Эмдена и, обогнув Оркнейские острова, 2 мая встретила «Марсалу». Ночью после обмена опознавательными сигналами, пароход снабдил субмарину 18т горючего. Однако днем механики лодки обнаружили, что топливо никуда не годно. Оставшихся 26 т старого горючего, при условии благоприятной погоды, как раз хватало до Каттаро, но инструкция разрешала не рисковать и вернуться в Германию через Английский канал. Командир лодки капитан-лейтенант К. Херзинг решил идти дальше. 6 мая на рассвете, когда английские дозорные эсминцы отошли к северу для смены, он прошел Гибралтар в надводном положении. Несмотря на то, что 11 мая лодку обнаружили и долго преследовали два французских эсминца, 13 мая она благополучно добралась до австрийского порта Каттаро, при этом в топливных цистернах осталось всего 0,5 т горючего.

Произведя в Каттаро необходимый ремонт, U-21 направилась 20 мая из Адриатики в Эгейское море. 24-го она прошла мимо русского крейсера «Аскольд», стоявшего на якоре у Дедеагача, но командир пренебрег верным успехом, не желая себя обнаруживать. 25 мая он был у Дарданелл среди английских броненосцев. При попытке атаковать у мыса Хеллес «Суифтшер» лодка была обнаружена и обстреляна. После чего отправилась вдоль берега к Габа-Тепе. Здесь находился систершип «Суифтшера» линкор «Триумф», который держался на ходу с опущенными противоторпедными сетями и задраенными переборками. С 300 м. U-21 выпустила в него торпеду, снабженную специальными ножницами для разрезания сетей. Через 10 мин. после взрыва «Триумф» перевернулся, но полчаса еще держался в таком положении на плаву. Погибло 78 человек.

Всплывшая для наблюдения лодка была немедленно атакована миноносцами и спаслась только тем, что, свернув на подорванный корабль, нырнула под него, пока он медленно тонул. Это оказалось наилучшим способом избегнуть преследования, и Херзинг неоднократно применял этот прием в последующих боях.

Английский историк Ю. Корбетт писал: «Потеря «Триумфа» была тяжелым ударом. Помимо психологического эффекта метод атаки подлодки весьма усложнил снабжение боевых участков и исключил возможность постоянной поддержки десантов артиллерийским огнем линкоров. Все корабли на ночь были отозваны в базы, и их места заняли миноносцы. В общем, повторилась та же картина, что и на Северном море и в Балтике».

Конечно, «Триумф» являлся уже устаревшим кораблем, который был построен еще в 1904 году по заказу Чили, и по политическим мотивам попал в английский флот. В начале XX века аргентинско-чилийское военно-морское соперничество обострилось до крайности. Аргентина решила проблемы усиления флота, купив в Италии 4 очень сильных броненосных крейсера типа «Гарибальди». Чилийский флот сразу оказался намного слабее. Но его командование придумало отличный ответный ход — построить всего 2 корабля с такой же скоростью, как у «Гарибальди», но более хорошо защищенных и вооруженных 254-мм и 190-мм орудиями, смертельными для 6-дюймовой брони аргентинских крейсеров.

За дело взялись знаменитый английский кораблестроитель Э. Рид и не менее знаменитая фирма «Армстронг». В результате менее чем в 12 000 т удалось вместить четыре 10-дюймовки и целых четырнадцать 7,5-дюймовок, и это при внушительном бронировании и скорости более 19,5 узла. Корабли оказались несомненно удачными, а «Армстронг» в очередной раз доказал, что умеет строить не только хорошо, но и

Английский броненосец «Триумф»

быстро. Через два года оба броненосца уже проходили ходовые испытания. К 1903 году Аргентинско-чилийская война всем казалась неизбежной: слишком остры были противоречия из-за Патагонской пампы. Однако обострение отношений существенно задевало интересы великих держав, которые вмешались в спор, усадив обе стороны за стол переговоров, — случай для того времени поистине уникальный. Мирное разрешение противостояния между Аргентиной и Чили предусматривало, в частности, отказ от уже готовых броненосцев. Шел 1904 год, и английское правительство, опасаясь, что эти корабли могут быть перекуплены Россией и использованы против поддерживаемой ими Японии, само выкупило их у «Армстронга».

По слухам, фирма вначале действительно предложила эти «истребители крейсеров» России, которая спешно усиливала свой флот, но русский военно-морской агент в Лондоне потребовал себе 10 % комиссионных со сделки, а пока шел торг, спохватился Уайт-Холл. В который раз мздоимство госчиновников повредило нашей стране: если бы эти первоклассные корабли попали на Дальний Восток, то у Японии удалось бы нейтрализовать ее главное преимущество перед нашим флотом — эскадру быстроходных броненосных крейсеров типа «Асама». Тогда ход войны, наверняка, пошел бы совсем по другому сценарию. Еще один парадокс истории, но уже парадокс чисто российский.

На английской службе броненосцы получили названия «Триумф» и «Суифтшер». Британия приобрела (и довольно дешево) два отличных корабля, но не знала, что делать с этими мощными, но не подходящими под общую концепцию броненосцами, поэтому перевела их на китайскую станцию. В Первую мировую войну корабли участвовали в осаде Циндао, а затем перешли на Средиземное море для атаки фортов Дарданелл. И надо сказать, что задачу артиллерийской поддержки наземных войск при почти полном отсутствии противодействия со стороны турок они решали довольно неплохо.

27 мая U-21 потопила линкор «Маджестик». Считая (притом совершенно справедливо), что существовавшие меры

Английский броненосец «Маджестик»

защиты недостаточны и что главным объектом атак германских подлодок являются линкоры, командир броненосца поставил свой корабль ближе к берегу среди пароходов, выгружавших боевые запасы для южных участков, и прикрыл его противоторпедными сетями. За линией транспортов находился дозор миноносцев, а при входе в пролив — дозор тральщиков.

После восхода солнца в 2 кабельтовых от «Маджестика» миноносцем был замечен перископ, по которому немедленно открыли огонь, но было уже поздно. Одновременно с открытием огня в одном из узких промежутков между стоящими транспортами показался пенный след торпеды. По единодушному мнению специалистов-подводников, более удачный выстрел из столь сложного положения просто трудно себе даже представить. Торпеда, благодаря резаку, прошла сети, как сквозь масло, и попала в середину цели. За первой торпедой последовала вторая, которая сработала столь же успешно, и уже через 7 мин смертельно раненный броненосец перевернулся. Погибло более 40 человек.

«Маджестики» были самыми большими британскими боевыми кораблями XIX века, а на момент ввода в строй (1895) считались сильнейшими в мире. И хотя к 1915 году броненосцы проплавали уже 20 лет, но их проект был настолько хорошо сбалансирован, что все они интенсивно использовались «на равных правах» с кораблями последующих серий. Очевидно, что против турок «Маджестик» представлял собой достаточно грозную силу. Водоизмещение корабля —16 000 т, вооружение — четыре 305-мм и двенадцать 152-мм пушек, экипаж — 757 человек, скорость — 17 узлов. Правда, следует отметить, что в 1898 году на съезде Общества кораблестроительных архитекторов главный строитель английского флота сэр У Уайт сделал доклад о постройке самой крупной в то время серии эскадренных броненосцев типа «Маджестик». Во время этого доклада адмирал Ч. Бересфорд, взглянув на расположение переборок на этих кораблях, проворчал: «Все ясно! Мы, моряки, будем тонуть, а сэр Уильямс будет объяснять, почему мы потонули». Тогда произошел публичный скандал, попавший в прессу (вспыльчивый характер Уайта даже вошел у англичан в поговорку), но оказалось, что адмирал как в воду глядел.

Однако для союзников более весомым был все-таки моральный ущерб. Тысячи турецких солдат видели панику, овладевшую теми самыми кораблями, которых они так боялись. Тысячи английских солдат были свидетелями этой паники и видели гибель кораблей. Они прекрасно понимали, что отныне для поддержки высаженного десанта остаются только крейсера и миноносцы. Пришлось срочно спрятать линейные корабли в базы, а перевозки производить только ночью. В результате артиллерийская поддержка высаженной на сушу армии была значительно ослаблена. Все выгоды, которые давала поддержка флотом продвижения войск по полуострову, ради чего и было выбрано это направление, были аннулированы. Возникла необходимость подумать о замене линкоров, поэтому Адмиралтейство было вынуждено перебазировать мониторы в Средиземное море.

Подводная опасность привела к коренному изменению практиковавшихся доселе «спокойных» методов ведения войны. Большие, но напрасные усилия были направлены союзниками на отыскание предполагаемого центра снабжения германских подлодок. Указывались различные пункты, где якобы существовали тайные склады горючего (остров Корфу и др.). Англичане даже настаивали на учреждении специального наблюдения на Балеарских островах.

Цель посылки германской подводной лодки в Средиземное море была исключительно военная — оказать помощь Турции и Австрии. Но первые успехи поразили немцев своей неожиданностью и вызвали панику у англичан. А виновница этой паники U-21 утром 5 июня благополучно вошла в бухту Золотой Рог.

Еще более впечатляющие результаты были достигнуты германскими подводниками при атаках на торговое судоходство. Так, командир U-38 Макс Валентинер в течение 5 дней августа 1915 года в проливе св. Георга у Бристольского залива устроил настоящую бойню — он уничтожил: 22 парохода, 5 траулеров и 3 парусника (всего 70 000 т). Большая часть этих судов была потоплена без всякого соблюдения каких бы то ни было правил и норм, что Валентинер делал очень часто еще до официального начала неограниченной подводной войны. «Работали» немцы главным образом артиллерией (два 88-мм орудия), используя туманную погоду. Торпеды же применяли лишь в тех случаях, когда их действиям угрожало приближение сторожевых кораблей.

Однако все удачи германских подводных лодок бледнеют перед успехами, достигнутыми Арно де ля Перьером, командиром субмарины U-35. Во время одного из боевых походов с 26 июля по 20 августа 1916 года он потопил на Средиземном море не менее 54 судов общим водоизмещением 91 000 т. Мало того, он доставил в Пола их 54 кормовых флага (Delage Е. La guarre sound les mers. Paris, 1934, 131 с.). Имея в составе команды победителя конкурса на звание лучшего наводчика германского флота, ля Перьер отправлял на дно свои жертвы несколькими выстрелами из 88-мм орудия. В 1916 году за три наиболее удачных похода U-35 сумела потопить 215 000 т. (57 + 91 + 67)! Всего за три года боев этой лодке приписывают более полумиллиона тонн, или пятую часть всех потерь в торговом тоннаже, понесенных союзниками от всех видов оружия на Средиземном море.

Интересно отметить, что все три лодки-рекордсменки (U-21, U-35 и U-38) благополучно дожили до конца Первой мировой войны без каких-либо потерь в командах. Правда, U-21 после капитуляции Германии при переходе к месту передачи союзникам затонула, но все историки уверены, что это произошло по умыслу экипажа. Всего за время войны 372 (реально воевало 340) германские подлодки потопили 5861 торговое судно (учитывались водоизмещением свыше 100 т), общим тоннажем 13 233 672 т. Кроме того, ими было потоплено 156 боевых кораблей: 10 броненосцев, 20 крейсеров, 31 эсминец, 3 канонерские лодки, 6 минных заградителей, 3 монитора, 10 подлодок, 22 вспомогательных крейсера, 34 тральщика и сторожевика, 16 судов-ловушек, 1 база подводных лодок. Сами немцы потеряли 178 субмарин. Еще 2 лодки были интернированы, а 14 взорваны своими командами при оставлении австрийских баз.

Лодочные экипажи германским командованием формировались путем тщательного отбора только из природных моряков, причем в первое время вербовались исключительно из добровольцев. В момент объявления войны личный состав подводного плавания состоял из 1400 человек, в том числе непосредственно на лодках всего 447. К 1 сентября 1918 года на действующих 140 лодках состояло уже 5 467 человек, кроме того за время войны погибли или попали в плен еще 5132 подводника.

Успехи германского подводного флота тем более впечатляют, если учесть, что всего на всех морских театрах в ходе Первой мировой войны 600 подводных лодок воюющих держав потопили 237 боевых кораблей и около 19 млн. т. торгового тоннажа. Вычтите из этих цифр долю Германии и посчитайте, сколько приходится на 260 лодок остальных стран. Вот оценка известного советского писателя-мариниста и знатока истории подплава Павла Веселова: «Подводная лодка вышла из борьбы с противолодочной обороной непобежденной. Даже беглый подсчет материальных затрат, пришедшихся на долю обеих сторон в борьбе на океанских сообщениях в Первой мировой войне, показывает, что эти усилия и затраты обошлись гораздо дороже союзникам, нежели Германии».

Начало Второй мировой войны пошло почти по такому же сценарию: неподготовленность Англии к войне была столь вопиющей, что даже небольшое количество германских лодок добилось в первые же месяцы колоссальных успехов. О том, какой степени достигло опьянение легкими победами, свидетельствует знаменитое пари, заключенное между тремя гитлеровскими подводными асами, в 1940 году «набравшими» 200 000 т., — Г. Прином, Й. Шепке и В. Кречмером. Того из них, кто первым перевалит за 300 000 т. потопленного тоннажа, двое других обязывались «на всю катушку» напоить и накормить в ресторане. Это чудовищное пари выиграл Кречмер — весной 1941 года на его боевом счету числилось 313 000 т. + 3 вспомогательных крейсера и 2 эсминца. Но пьянка в ресторане не состоялась. Как раз в это время лодки Шепке и Прина пошли ко дну вместе с экипажами, а сам Кречмер, атакованный английскими противолодочными кораблями, затопил свою сильно поврежденную субмарину и попал в плен с большей частью команды.

Впрочем, успехи этой тройки были не единичны. Противолодочная оборона союзников была настолько слаба, что в фашистском флоте к 1941 году насчитывалось еще не менее 6 командиров, каждый из которых потопил более 200 000 т. торгового тоннажа В 1942 году за эту цифру перевалили еще двое: капитан-лейтенанты Зурен (205 000 т.) и Топп (208 000 т.). К началу лета вплотную к заветному рубежу подошел капитан-лейтенант Мютцельбург; однако в походе он внезапно заболел и умер, а лодка с полпути была приведена на базу вахтенным офицером.

И только ценой невероятных усилий и благодаря принципиально новой технике англичане смогли переломить ситуацию. С весны 1943 года союзники наладили массовое производство авиационной радиолокационной аппаратуры для борьбы с подводными лодками. За 1943 год только один из командиров подлодки капитан третьего ранга Лют сумел превысить 200-тысячный рубеж (264 000 т. — второй результат на кригсмарине), после чего был переведен на преподавательскую работу в школу подводного плавания. Всего за войну гитлеровские подводники смогли потопить: 2 линкора союзников, 5 авианосцев, 6 крейсеров, 88 других надводных кораблей — эсминцев, фрегатов, тральщиков, 5 подводных лодок и около 14 млн т торгового тоннажа. Однако в отличие от Первой мировой войны немецкие достижения в борьбе с боевыми кораблями уже нельзя считать абсолютными, поскольку американские субмарины учинили настоящий разгром японского флота. Они сумели уничтожить 1113 торговых судов и 201 боевой корабль среди них: 1 линкор, 9 авианосцев, 12крейсеров, 122 малых корабля и 23 подводные лодки — более трети всего тоннажа военных кораблей Японии!

Американским подлодкам принадлежит и еще один своеобразный рекорд: им удалось потопить самый крупный корабль из всех, ставших жертвами субмарин, — авианосец «Синано». Этот гигант был заложен как один из трех сверхмощных линейных кораблей типа «Ямато», спущенных на воду перед самой войной. Однако после битвы у атолла Мидуэй, где Япония потеряла 4 авианесущих корабля, его переоборудовали в авианосец. В результате такой «модернизации» полное водоизмещение «Синано» достигло 71 890 т, что превышало на 200 т водоизмещение прототипа. Помня печальный опыт, главное внимание японцы обратили на защиту корабля от ударов пикирующих бомбардировщиков. Полетная палуба длиной 263 м и два громадных лифта были спроектированы так, чтобы наверняка выдержать удар авиационной бомбы весом до 1000 фунтов. Эта палуба была покрыта слоем брони толщиной 3,75 дюйма. На полметра ниже проходил еще один слой брони такой же толщины. Между стальными слоями были втиснуты коробчатые бимсы, а пустоты между ними заполнены смесью из цемента, опилок и сока каучуконосов. Отсюда и

Японский сверхавианосец «Синано»

родилась весьма распространенная легенда о том, что у авианосца резиновая палуба, от которой отскакивают бомбы. Масса защитной брони составляла 17 700 т, т. е. превышала тоннаж многих тяжелых крейсеров.

«Синано» имел исключительно мощную зенитную артиллерию, состоящую из 16 универсальных орудий калибром 5 дюймов, 145 скорострельных зениток калибром 25 мм и 12 многотрубных ракетных установок, каждая из которых способна была вести залповый огонь 30 ракетами калибра 4,7 дюйма.

Четыре главные паровые турбины авианосца имели мощность 150 000 л. с. и обеспечивали ему скорость до 27 узлов. Цистерн для топлива было установлено больше, чем планировалось для линкора. Это гарантировало дальность плавания до 10 000 миль. Дополнительно были установлены цистерны с авиационным топливом. Их защитили броней и окружили емкостями с морской водой.

19 ноября 1944 года было объявлено, что работы по постройке «Синано» завершены, и администрация судоверфи передала корабль ВМС Японии. На авианосце был поднят военно-морской флаг, и его официально ввели в состав флота. Во вторник, 28 ноября, он вышел в свой первый поход, целью которого было достичь порта Куре во Внутреннем море. На его борту находились 2515 человек, из них — 2176 офицеров и матросов, 299 — рабочих судоверфи и 40 людей, взятых по найму. В ангары были помещены 50 самолетов-ракет типа «Ока» и шесть катеров для смертников. Собственная авиагруппа «Синано» (20 истребителей, 20 бомбардировщиков и 7 разведчиков) вместе с их экипажами должна была перелететь на авианосец только после того, как он достигнет Внутреннего моря. Таким образом мощный боевой корабль превратили в заурядный транспорт для перевозки на Окинаву самолетов и катеров для камикадзе.

Три современных получивших большой боевой опыт эсминца «Исокадзе», «Юкикадзе» и «Хамакадзе» были выделены в эскорт. Командиры этих кораблей горячо доказывали, что нужно совершить переход в дневное время, но командир «Синано» капитан первого ранга Тосио Абэ приказал выйти ночью, так как был намерен прибыть к входу во Внутреннее море к 10 ч 00 мин 29 ноября.

В 20 ч 48 мин радар одиночной американской подводной лодки «Арчер-Фиш» («Стрелец-Рыба») обнаружил цель в 12 милях по пеленгу 30 градусов. Вскоре сигнальщики уже увидели точку на горизонте. Учитывая расстояние до цели, это был очень крупный корабль. Так начался драматический поединок между командиром авианосца Абэ и командиром подводной лодки капитаном второго ранга Джоном Инрайтом. Поединок, который состоялся по совершенно случайному стечению обстоятельств. Лодке была поставлена одна задача — обеспечивать спасение членов экипажей бомбардировщиков В-29, подбитых при налетах на Японию и севших на воду, а также передавать по радио прогноз погоды для летчиков. Однако 27 ноября неожиданно пришла радиограмма, что бомбардировщики в течение 48 ч налеты совершать не будут, и «Арчер-Фиш» на это время было разрешено вести охоту за кораблями противника по своему усмотрению. Это была крупная океанская субмарина водоизмещением 1825/2424 т, вооружение которой состояло из 10 торпедных аппаратов (6 носовых и 4 кормовых), 102-мм орудия и двух зенитных автоматов, экипаж насчитывал 89 человек.

Американская подводная лодка «Арчер-Фиш»

К чести моряков с японских эсминцев, они тоже довольно быстро сумели обнаружить противника. К несчастью для себя, Абэ полагал, что его преследует большая группа подводных лодок, он не допускал даже мысли, что японскому соединению осмеливается противостоять одна-единственная субмарина врага. В результате его действия были сугубо оборонительными, направленными только на то, чтобы избежать боя. Например, Абэ под угрозой трибунала заставил один из эсминцев прекратить атаку замеченной им лодки и вернуться в ордер. В общем, командир авианосца стремился только к одному: скорее совершить переход и прийти невредимым в порт Куре. Упустив блестящую возможность если не уничтожить, то наверняка отогнать субмарину, Абэ, боевой офицер, имевший множество наград, в конечном счете увлекся маневрированием и совершил фатальный промах. Очередная перемена курса вывела его корабль прямо под американские торпеды.

Этот факт таким образом описал в своих мемуарах Инрайт: «Госпожа Удача оказалась в рубке среди нас. Новый курс авианосца дал нам идеальную возможность: ведь мы только и мечтали о том, чтобы он повернулся к нам правым бортом. Сейчас он находился курсом на юг, а мы — на восток, на пути, перпендикулярном его курсу...» Шеститорпедный «веер» американцев, выпущенный в 3 ч 17 мин из носовых аппаратов, лег просто идеально: первая торпеда прошла под самым носом, последняя — под кормой, четыре средних поразили цель, распределившись практически равномерно по всей ее длине.

Эти четыре попадания вызвали, на первый взгляд, не очень серьезные повреждения, но из-за возникшей неразберихи и неправильных действий плохо сколоченного экипажа вода начала сокрушать одну переборку за другой, постепенно заполняя корабль. Ближе к 5 ч команду начала охватывать паника: поступили сведения, что матросы начинают бить друг друга, чтобы скорее выбраться вверх по трапу, другие толпятся на палубе, отказываясь выполнять приказы. В 8 ч 00 мин Абэ приказал личному составу, несшему вахту в машинном и котельном отделениях, покинуть свои посты. К 9 ч 00 мин на авианосце была полностью прекращена подача энергии. Крен к этому времени достиг 20 градусов.

В 10 ч 18 мин командир отдал свой последний приказ: «Вы все освобождаетесь от своих обязанностей. Спасайтесь!» Тотчас многие стали прыгать в море, присоединяясь к сотням людей, которые это сделали раньше без приказа. В 10 ч 55 мин авианосец резко накренился на правый борт и быстро затонул. Из-за паники и приказа командира отряда эсминцев: «Не подбирать матросов, которые кричат и просят о помощи, такие слабые люди не нужны флоту, спасать только сильных, которые сохранили спокойствие», из 2515 человек, находившихся на борту корабля, 1435 погибли. По воспоминаниям очевидцев, услышав такой жестокий приказ, содрогнулись даже повидавшие многое офицеры на японских эскадренных миноносцах.

Как написал впоследствии японский историк Т. Казе: «Трагедия авианосца «Синано», как я полагаю, стала символом наших военных неудач Мы создали прекрасный корабль и очень им гордились. Он казался нам величественной и непоколебимой твердыней на море, но он был потоплен, не успев сделать ни одного выстрела. Это больше, чем насмешка судьбы». Впрочем, несправедливо винить в этой трагедии только судьбу: значительную долю вины должно взять на себя японское командование, пославшее в море боевой корабль без его главного оружия. Если бы в ту злополучную ночь на борту «Синано» были его самолеты, то исход поединка, наверняка, был бы совершенно другим. Не стоит и сбрасывать со счета боевое мастерство опытного подводника капитана второго ранга Инрайта: в этом бою он действовал безукоризненно.

В декабре 1944 года Военно-морское министерство Японии произвело расследование этого трагического инцидента. Комиссия под руководством вице-адмирала Гунити Микава пришла к выводу, что в гибели авианосца виноваты строители, экипаж корабля и командование военно-морской базы в Йокосуке. Ввиду того что виновными было названо столь много лиц, никто не был наказан...

В свою очередь, Техническая миссия США в Японии отметила в 1946 году, что система противоторпедной защиты на «Синано» была несовершенной. Особенно подчеркивалось, что соединение между главным броневым поясом и противоторпедной броней на подводной части корпуса имело существенные дефекты в конструкции. Четыре торпеды, выпущенные подводной лодкой, на глубине 10 футов взорвались как раз в этом стыке, нанеся кораблю смертельные ранения. Кроме того, в котельных было применено горизонтальное расположение бимсов. После взрывов торпед эти бимсы, словно тараны, проделали огромные пробоины в прилегающих переборках, что привело к затоплению еще одного котельного отделения.

По оценке американского адмирала Б. Клэри: «Авианосец «Синано» был самым большим кораблем, когда-либо потопленным подводной лодкой. Это действительно неправдоподобный успех. Уничтожение авианосца — одно из наиболее успешных боевых действий за все 1682 похода, осуществленных подводными лодками США в период Второй мировой войны». Экипаж лодки получил благодарность Президента, а капитан второго ранга Инрайт был удостоен самой почетной награды американских моряков — Креста ВМС.

Любопытно, что еще в 1943 году вышеописанный рекорд мог бы быть перекрыт германской подводной лодкой. В Индийском океане прямо под торпедные аппараты U-176 вышло крупнейшее в мире судно того времени — английский суперлайнер «Куин Елизавет» (82 700 т), который с начала войны использовался как быстроходный войсковой транспорт и всегда ходил вне конвоев, поскольку, обладая очень большой крейсерской скоростью, считался для субмарин врага практически неуязвимым. Но, как это ни парадоксально, «королеву» спасли ее гигантские размеры: командир лодки просто не мог представить, что он атакует такой крупный корабль, поэтому, ориентируясь по средней длине стандартных судов, определил дистанцию до цели с огромной ошибкой и, естественно, промахнулся.

Однако при всей своей трагичности катастрофа «Синано» не является лидером по количеству жертв. В очень многих источниках трагичную пальму первенства отдают лайнеру «Лузитания». Этот огромный пассажирский пароход (32 000 т) поддерживал раз в месяц сообщение между Англией и Америкой. Утром 7 мая 1915 года, когда «Лузитания» находилась около берегов Ирландии, было получено сообщение о подводных лодках, замеченных наблюдательными постами на побережье. Но надеясь на то, что германские подлодки опознают лайнер и не осмелятся пустить в ход торпеды против пассажирского парохода, Адмиралтейство не приняло практически никаких мер по защите судна. В 2 ч 15 мин субмарина U-20 с расстояния в 300 м выпустила по пароходу торпеду. Вслед за первым взрывом произошел гораздо более мощный второй, поскольку на борту «Лузитании» было почти 5000 ящиков ружейных патронов, что доказало судебное следствие, проведенное спустя 3 года после катастрофы. Лайнер стал быстро крениться и через 20 мин затонул с высоко поднятой кормой. Из 2000 пассажиров погибло 1198 человек, в том числе 100 американцев. Английская пропаганда постаралась извлечь из этой трагедии максимум политической пользы, поэтому она и стала так широко известна.

Вместе с тем этот (мягко говоря, неоднозначный с точки зрения пацифиста) рекорд был начисто перекрыт уже в Первую мировую войну. 8 июня 1916 года вспомогательный крейсер «Принчипе Умберто» перевозил 2800 итальянских солдат. Это было довольно новое судно (1909), водоизмещением 7838 т, вооруженное четырьмя 120-мм орудиями и развивающее скорость до 16 узлов. В полдень вблизи порта Лингетта вспомогательный крейсер получил две торпеды с австрийской подводной лодки U-5 и перевернулся настолько быстро, что, несмотря на близость берега и кораблей эскорта, почти 2000 человек утонули вместе с судном.

Австрийская подлодка U-5

Это достижение удивительно еще и потому, что к началу Первой мировой войны подводный флот Австро-Венгрии был более чем скромен — он состоял всего из 6 субмарин. За годы войны в строй вошла еще 21 подлодка (считая 3 переданные немцами и французскую трофейную). Однако результативность этих 27 кораблей оказалась достаточно высокой. Ими потоплены: 2 броненосных крейсера, 5 эсминцев, 2 подводные лодки, уничтожены или захвачены 108 торговых судов общим тоннажем 196 000 т. Кроме того, несколько боевых кораблей были серьезно повреждены, в том числе французский дредноут «Жанн Бард». Лодка U-5 принадлежала к талу «Голланд» и была построена в 1912 году на заводе в Фиуме по американской лицензии. Водоизмещение — 236/273 т, вооружение—два 450-мм торпедных аппарата и 37-мм пушка. Два бензиновых двигателя в 400 л. с. позволяли развивать максимальную скорость до 10 узлов, экипаж состоял из 19 человек.

Несмотря на весьма скромные характеристики и однокорпусную конструкцию, эта субмарина оказалась самой результативной на флоте двуединой монархии. В ночь с 26 на 27 апреля 1915 года она потопила французский броненосный крейсер «Леон Гамбета» (12 416 т), совершавший одиночное плавание. Пораженный двумя торпедами, корабль затонул настолько быстро, что даже не смог подать сигнал бедствия и успел спустить только одну шлюпку, поэтому из 821 члена команды в холодной воде погибло 684, в том числе весь офицерский состав и командующий эскадрой. В следующем походе 5 июня 1915 года U-5 записала на свой боевой счет итальянскую подводную лодку «Нереиде» (320 т), а 29 июня — греческий транспорт «Кефалония» (1034 т). Субмарина благополучно дожила до конца войны и в 1920 году была сдана на слом.

Однако австрийский рекорд «не пережил» Вторую мировую войну. В январе 1945 года исключительного результата добилась советская подводная лодка С-13 под командованием капитана третьего ранга Александра Ивановича Маринеско. Война шла к концу. Советские войска по всему фронту вели наступление, прижимая к побережью крупные группировки противника. Именно такая обстановка сложилась в районе Кенигсберга и полуострова Хела. В этих условиях перед подводниками Балтийского флота была поставлена задача воспрепятствовать эвакуации врага. В состав блокирующих сил была выделена и субмарина С-13.

Вечером 30 января в районе маяка Хела акустик лодки старшина второй статьи И. М. Шпанцев уловил шум винтов нескольких сторожевых кораблей и очень крупного судна. Маринеско сориентировался мгновенно — цель уходит на запад и уходит быстро. В подводном положении за ней не угнаться, поэтому он решил атаковать из надводного положения, а чтобы обмануть эскорт, подойти к своей будущей жертве со стороны берега. Прижимаясь к побережью, субмарина пошла вдогон за противником, который был опознан как пассажирский лайнер водоизмещением около 30 000 т. В свежую погоду и при непроглядной мгле преследование продолжалось более 2 ч, но дистанция до цели не уменьшалась. С-13 вошла в строй в самом начале Великой Отечественной войны, принадлежала к средним океанским лодкам, имела водоизмещение 780/1030 т, была вооружена 100-мм орудием, 45-мм зениткой и шестью торпедными аппаратами, а ее экипаж насчитывал 45 человек. Максимальная скорость надводного хода по проекту составляла 19,5 узла, но невозможность провести в военное время в полном объеме надлежащий плановый ремонт привело к ее снижению до 16 узлов, чего явно не хватало для перехвата противника.

Маринеско вызвал наверх командира электромеханической боевой части капитан-лейтенанта Я. С. Коваленко и приказал

Капитан третьего ранга А. И. Маринеско

любой ценой хотя бы на время выжать из машин все, на что они только способны. Старший механик и его подчиненные в этот день проявили чудеса — лодка достигла скорости в 19 узлов. Дистанция до цели стала сокращаться. Налетавшие снежные заряды все время скрывали цель, но зато надежно маскировали саму подводную лодку. Поравнявшись с немецким кораблем, С-13 резким поворотом вправо вышла на боевой курс. Наконец в 23 ч. 08 мин. с дистанции всего в 5 кабельтовых был произведен четырехторпедный залп из носовых аппаратов. Менее чем через минуту раздались три мощных взрыва: увы, четвертая торпеда не вышла из аппарата, но и трех хватило с избытком. Огромный лайнер с дифферентом на нос стал быстро погружаться и через 3—4 мин затонул.

Минут через тридцать эскорт в составе миноносца, четырех сторожевых кораблей и двух тральщиков, который прикрывал лайнер со стороны моря, примчался на место его гибели и приступил к спасению пассажиров. При этом два сторожевика и тральщик бросились на поиск подводной лодки, но Маринеско и тут перехитрил противника. В результате смелой атаки С-13 потопила вражеский лайнер «Вильгельм Густлов» тоннажем 25 484 т. На борту судна находилось около 9000 пассажиров, о том числе 7500 военнослужащих. Из ледяной воды корабли эскорта смогли спасти всего 472 человека. Особенно чувствительным ударом для фашистов была гибель 936 подводников из школы подплава, эвакуируемых в порты Центральной Германии, где их уже ждали новейшие лодки «Проекта XXI». Взбешенный Гитлер приказал расстрелять командира эскорта, а Маринеско объявить «личным врагом фюрера». В Германии был установлен трехдневный траур.

Продолжая поиск, С-13 вечером 9 февраля с помощью гидроакустической аппаратуры обнаружила шум винтов большого корабля. Определив направление движения противника, подводная лодка всплыла, увеличила ход и начала сближение с ним со стороны темной части горизонта. В 2 ч 30 мин 10 февраля Маринеско дал двухторпедный залп из кормовых аппаратов. Обе торпеды попали в цель, и вражеский транспорт «Генерал Штойбен» водоизмещением в 14 660 т, шедший в охранении 3 миноносцев, был пущен на дно. На транспорте погибло около 3500 гитлеровцев из состава танковой дивизии, перевозимой под Берлин. За этот поход подводная лодка С-13 Указом Президиума Верховного Совета СССР была награждена орденом Красного Знамени. Самого Маринеско командир дивизиона капитан первого ранга А. И. Орел представил к званию Героя Советского Союза, но Военный Совет флота ограничился орденом, поскольку командир лодки имел на берегу дисциплинарные «проколы», и по, «компетентному» мнению политработников, никак не мог служить примером для подражания. Справедливость была восстановлена только в 1990 году, но Указ, к сожалению, не застал героя в живых.

Вторично память отважного подводника решили опорочить современные, доморощенные русофобы от истории, которые пытались в начале 90-х годов (да не оставляют этих попыток и сейчас) внушить миру, что русский народ — народ никчемный, а побеждать может, только заваливая противника горами своих трупов. Поскольку Маринеско никак не вписывался в эту модель, то появился ряд, с позволения сказать, работ, где «доказывалось», что Героя ему дали «за убийство немецких женщин и детей». Вот так, ни больше и ни меньше. Действительно, на «Густлове» помимо военнослужащих находились и семьи высокопоставленных нацистских военных и гражданских чинов, которых главы семейств хотели спрятать от превратностей войны, но ставить этот факт на первое место...

Чтобы не заканчивать этот рассказ на грустной ноте, приведу материал о самом забавном рекорде, установленном субмариной. Думаю, что никогда никто не захочет его повторить, поскольку перевезти на подводной лодке верблюда вряд ли решится хоть один командир даже современного атомохода. И тем не менее такой случай имел место.

Первого апреля 1916 года на гамбургской верфи «Блюм и Фосс» была спущена на воду необычная субмарина, получившая наименование UC-20. Лодка строилась по проекту средних минных заградителей типа UC-II, но стала не минзагом, а транспортом. Такой корабль был очень нужен германским спецслужбам д ля доставки грузов из австрийских портов в Малую Азию и Северную Африку. Подводная лодка имела водоизмещение 434/508 т, экипаж — 25 человек, была вооружена тремя торпедными аппаратами и 88-мм орудием. Два дизеля фирмы «Манн» позволяли ей развивать скорость до 12 узлов, а запас топлива в 87 т обеспечивал необычно большой для лодок этого класса радиус действия.

В начале сентября 1916 года субмарина вошла в строй, а уже 11 сентября в составе группы боевых лодок прибыла в австрийский порт Каттаро и была внесена в списки австровенгерского флота под названием U-60, хотя сохранила немецкий экипаж. За счет большого объема грузовых помещений под лодка могла брать на борт весьма значительные запасы и долго держаться в море. Ей принадлежит абсолютный рекорд продолжительности боевого похода среди средних лодок — 55 суток. U-60 совершила много рейсов с грузом оружия и боеприпасов для арабских племен, боровшихся против английского господства. Однако командир лодки обер-лейтенант К. Беккер не упускал случая атаковать встречное судно противника, и такие встречи были нередки. Боевой счет лодки — 21 судно общим водоизмещением 20 894 т. Но не это заставило А. Михельсена в книге «Подводная война. 1914—1918» посвятить ей целую главу.

Шейх племени синусси в благодарность за доставленное оружие подарил императору Вильгельму II белого верблюда, что является у кочевников знаком наивысшего уважения. Отказаться никак не позволял местный этикет, поэтому командиру пришлось изрядно поломать голову. Грузовой отсек UC-20, которая возвращалась налегке, позволил взять достаточно корма для «подарка», а самого верблюда, крепко принайтовав, разместили на палубе. Лодка двинулась обратно в Пола, стараясь не погружаться более чем на 8 м. Глубина отсчитывалась по глубиномеру в центральном посту, эта цифра была выбрана из тех соображений, чтобы невысокая рубка уходила под воду, а голова верблюда оставалась над поверхностью воды.

Как это ни покажется невероятным, но необычный переход прошел вполне успешно, субмарина всего несколько раз была вынуждена переходить в позиционное положение. Этот маневр ей пришлось предпринять и перед портом назначения, опасаясь авиации противника. Однако городские власти устроили подводникам крупный скандал, поскольку вид плывущей и оглушительно ревущей головы невиданного зверя привел в неописуемый ужас местных рыбаков, в большом количестве промышлявших у входа в гавань. В панике они бросились на своих лодках кто в море, кто к берегу.

В дальнейшем UC-20 снова транспортировала оружие и другие грузы, а в октябре 1918 года благополучно вернулась в Германию. Свой путь подводный «верблюдоносец» закончил в 1919 году в Англии, куда он попал после капитуляции. Судьбу «груза», к сожалению, установить не удалось. Но учитывая, что верблюд — практически единственное животное, которое не умеет плавать, этот экземпляр достоин занесения на скрижали истории, а Беккер — премии от общества зашиты животных.