Парадоксы военной истории

«Жестянки» держат бой

Вышеприведенный случай с монитором «Гуаскар» очень хорошо показывает огромную роль брони для боевых кораблей, при определенных условиях она действительно может скомпенсировать значительное превосходство в других компонентах. Но тем не менее история знает невероятные случаи, когда броненосцы терпели поражение в бою не только с настоящими боевыми кораблями (пусть и без брони), а с обычными торговыми пароходами, переоборудованными для военных нужд. Флоты всего мира считают подвигом даже сам факт принятия таким судном боя против броненосца. Читателям хорошо известен героизм советского ледокольного парохода «Сибиряков» (3200 т, по два 76- и 45-мм орудия), вступившего в Баренцевом море в смертельную схватку с немецким «карманным» линкором «Адмирал Шеер».

Люди, серьезно занимающиеся морской историей, могут вспомнить и самопожертвование английского судна «Джервис Бей». Вечером 5 ноября 1940 года конвой «НХ-84», шедший из Галифакса в метрополию и состоявший из 37 судов, встретился в открытом океане с вышеупомянутым немецким рейдером «Адмирал Шеер». Охранялся конвой только одним вспомогательным крейсером «Джервис Бей», на деле обычным пассажирским лайнером водоизмещением 16 000 т, вооруженным шестью 120-мм пушками, и с командой, укомплектованной военными моряками. Опознав рейдер, суда конвоя спешно рассредоточились и начали ставить дымовую завесу, а вспомогательный крейсер вступил в бой с противником. Исход схватки, как и в случае с «Сибиряковым», был предрешен заранее, но благодаря мужеству английского экипажа удалось выиграть время и спасти большую часть конвоя. После получасового боя, который больше напоминал расстрел, немцы смогли отыскать и потопить только 5 судов. Эти стычки закончились так, как и должны были закончиться, но из любого правила есть исключения, притом исключения самые парадоксальные.

Вечером 9 июля 1877 года на стоявший в Одессе под погрузкой угля вооруженный пароход «Веста» принесли секретную депешу командующего Черноморским флотом вицеадмирала Н. А. Аркаса. После окончания приемки угля пароход должен был пойти в рейд к румелийским (румынским) берегам для нарушения коммуникаций противника. Почти полное отсутствие на Черном море боевых кораблей (таков

Вооруженный пароход «Веста»

печальный итог английских интриг и проигранной Крымской войны 1853—1856 годов, когда Россия лишилась почти всех завоеваний в ходе упорной многовековой борьбы за выход к южным морям и практически утратила статус великой морской державы) вынудило русское командование использовать в качестве рейдеров наиболее быстроходные черноморские гражданские пароходы.

«Веста» была построена в 1858 году, представляла собой обычное торговое судно водоизмещением 1800 т и развивала скорость до 12 узлов. С началом войны на пароходе установили пять 6-дюймовых (152-мм) мортир, два 9-фунтовых (107мм) орудия и по две скорострельные пушки системы Гатлинга и Энгстрема. На «Весте» впервые в России были смонтированы для испытаний в бою сугубо экспериментальные приборы «автоматической стрельбы» системы Давыдова. Поэтому артиллерией руководил подполковник В. Чернов— офицер технического комитета Военного ведомства. Командиром вспомогательного крейсера был назначен капитан-лейтенант Н. М. Баранов (старый моряк, участник еще злополучной Крымской войны). Экипаж состоял из 13 офицеров, двух гардемаринов, юнкера и 118 нижних чинов. Любопытно, что вахтенным начальником на судне был лейтенант 3. П. Рожественский, впоследствии «герой» Цусимы.

Точно в назначенное время «Веста» покинула Одессу. Следуя всю ночь с 10 на 11 июля полным ходом с выключенными ходовыми огнями, пароход к 7 ч дошел до Кюстенджи (Констанцы) и приступил к крейсерству. Море штормило, но видимость была вполне приличная. Почти сразу стоящий на фор-салинге офицер доложил, что видит на левом крамболе черный дым. Минут через 10—15 открылся и сам источник дыма, который был опознан как пассажирский или грузовой колесный пароход. Баранов приказал поднять пары и на полной скорости стал сближаться со своей потенциальной жертвой. Прежде всего он намеревался отрезать турок от берега. Около 8 ч «Веста» приблизилась к вражескому пароходу, который с удивительным спокойствием шел прежним курсом, на три мили, и только с этого расстояния русские моряки наконец-то сумели его правильно опознать. Это было отнюдь не мирное судно, а... турецкий броненосец «Фетхи-Буленд» (что в переводе означает «Он начинает победу»).

Некогда могучая морская держава, Османская империя послесинопского периода стала сугубо сухопутной. Восстановить былой статус взялся молодой и энергичный султан Абдул Азиз, взошедший на престол в 1861 году. Воспользовавшись тем, что многочисленные деревянные флоты мгновенно устарели, он принял серьезную программу строительства броненосцев, рассчитанную на использование промышленности Англии и Франции. Первыми в 1865—1866 годах вступили в строй построенные в Великобритании четыре первоклассных железных батарейных броненосца типа «Осма-ние» (6400 т, скорость — 12,6 узла, пояс — 140 мм, вооружение — четырнадцать 203-мм и десять 36-фунтовых орудий). В 1870 году французы передали турецкому флоту броненосец «Ассари-Тефик» (4687 т, 13 узлов, пояс — 203 мм, восемь 229-мм орудий). В 1872 году в Англии закупили один из сильнейших кораблей того времени «Массудие» (10 540 т, 13,5 узла, броня — до 305 мм, вооружение состояло из двадцати 240-мм нарезных орудий).

Однако несмотря на резко взятый старт создание броненосного флота вскоре затормозилось по самой простой причине — бремя военных расходов на постройку полноценных линкоров стало непосильным. Тогда турки решили обойтись более дешевыми броненосцами береговой обороны.

Бой русского парохода «Веста» с турецким броненосцем «Фетхи-Буленд»

К началу разразившейся в 1877 году войны с Россией флот Турции по числу кораблей (но, увы, не по уровню подготовки личного состава) уверенно мог претендовать на четвертое место в мире. Помимо названных 6 полноценных линкоров он имел в своем составе еще 4 пары броненосцев береговой обороны, построенных в Англии и Франции, а также одинокого «австрийца» «Иджалие». Разные по внешнему виду и типам (казематные или башенные), они обладали довольно близкими техническими характеристиками. Именно к судам этого класса и принадлежал «Фетхи-Буленд», хотя по турецкой классификации он числился броненосным корветом. Корабль относился к казематным броненосцам, был спущен на воду в 1870 году в Англии, имел водоизмещение 2760 т, скорость — 13 узлов, броню пояса и каземата — 229—152 мм, вооружение — четыре 229-мм пушки Армстронга в каземате и два палубных малокалиберных орудия.

Эта встреча не сулила «Весте» ничего кроме быстрой гибели: «турок» имел большую скорость, был прекрасно бронирован и намного сильнее вооружен. Правда, некий шанс русским морякам давала свежая погода, при которой особенно сказывалось роковое расположение артиллерии в каземате. На такой большой волне «Фетхи-Буленд» практически мог стрелять только из малокалиберного погонного орудия, расположенного на верхней палубе полубака, ибо волны заливали широкие амбразуры низкого (чуть больше метра от ватерлинии) каземата.

Ровно в 8 ч с турецкого броненосца дали первый выстрел. «Веста» ответила из баковых мортир: обе бомбы упали рядом с кормой противника, система автоматической стрельбы почти скомпенсировала негативное влияние качки. Баранов заметил, что неприятель пытается обойти его с севера и отрезать пути отхода к Одессе. Оказаться в ловушке командир, конечно, не хотел. На полном ходу он стал отходить от берега, стараясь удерживать броненосец за кормой. Одновременно с максимальной скорострельностью по нему вели огонь все три кормовые мортиры и одно 9-фунтовое нарезное орудие. Приборы управления огнем работали просто отменно: «турок» получил уже несколько попаданий, но английская броня была русской 9-фунтовке явно не по зубам. В свою очередь противник, пользуясь некоторым преимуществом в скорости, все время стремился выйти «Весте» на траверс. Почти 2 ч продолжалась перестрелка на дальней дистанции. Благодаря сильной качке и успешному маневрированию «Весты» пока только два турецких снаряда достигли цели. Один угодил в правый борт и вмял его, другой сделал пробоину чуть ниже ватерлинии в левом борту. Однако броненосец врага постепенно приближался.

Около 10 ч расстояние сократилось уже до 5 кабельтовых. Огонь турецкого корабля стал точнее: снаряд накрыл корму. Осколками изрешетило вельбот, вывело из строя одну из мортир и разбило оптику автомата стрельбы. Погибли подполковник Чернов и его помощник, прапорщик морской артиллерии Яковлев, вся прислуга двух шканечных мортир получила ранения. Следующий снаряд пришелся в борт. На жилой палубе, прямо над крюйт-камерой вспыхнул пожар, с которым, однако, быстро справились. Вскоре противник открыл не только орудийный, но и ружейный огонь, а баковое орудие периодически стало стрелять картечью на поражение личного состава. Минут через тридцать очередной снаряд угодил в паровой катер левого борта, другим снарядом разрушило минную каюту.

В 12 ч 57 мин мортирная бомба с «Весты» наконец накрыла баковое орудие противника и снесла его за борт вместе с расчетом. Огонь турок сразу резко ослабел. Поэтому командир броненосца все-таки рискнул ввести в бой казематную артиллерию, несмотря на риск залить корабль на большой волне. Крупнокалиберная пушка почти в упор сделала выстрел по корме «Весты». Взрыв тяжелого снаряда уничтожил еще одну мортиру и ранил многих матросов и офицеров судна (сам командир тоже получил контузию в голову), но самое главное — осколком перебило штуртрос. Баранов уже был готов взорвать судно, но, к счастью, через минуту-две штуртрос удалось исправить, и почти в это же самое время очередная бомба с «Весты» проломила не бронированную палубу корабля противника. Из пролома повалили густой дым и пар. Похоже, была повреждена машина. Броненосец сразу стал отставать, а вскоре совсем отвернул и двинулся в сторону базы.

Машинисты и кочегары русского парохода едва держались на ногах после непрерывного пятичасового аврала, в корпусе было две пробоины, сбиты два орудия, а палуба завалена осколками и разорванным человеческим мясом. Погибли 2 офицера и 10 матросов, 4 офицера и большая часть палубной команды были ранены (всего вышли из строя 37 человек). Потери и повреждения турок неизвестны, но то, что они не смогли справиться с «жестянкой», так презрительно называли моряки с броненосцев обычные суда, было величайшим позором.

Эта стычка широко обсуждалась корабелами всего мира и стала, по словам горячего сторонника башенных орудий всемирно известного британского кораблестроителя Э. Рида, еще одним большим гвоздем в гроб для самой идеи казематных броненосцев. Не умаляя мужества русских моряков, необходимо сказать, что если бы этот бой происходил в тихую погоду, то исход его был бы совершенно другим.

Но история не терпит сослагательных наклонений, и награды получили русские: всем офицерам, участникам боя, Высочайшим указом присвоили следующие чины и пожаловали ордена, а сам Баранов был зачислен в свиту. К нижним чинам император первоначально не был особенно щедр: им выделили, дав право выбора командиру корабля, всего 11 знаков военного ордена. Правда, в последующем царь всем членам экипажа «Весты», невзирая на чины, по примеру «Меркурия», тоже пожаловал довольно высокую пожизненную пенсию, а наемным машинистам и кочегарам приказал выплатить двойные оклады. Семьям погибших офицеров выдали пенсии, в размере, какие бы следовало выдать убитым. Всех унтер-офицеров и матросов в конце войны все-таки наградили Георгиевскими крестами. Любопытно, что в числе кавалеров оказался и будущий известный изобретатель подводных лодок и торпедных аппаратов С. К. Джевецкий, который, поступив на флот волонтером, был зачислен в экипаж «Весты». Как рядовому потомку знатного и очень богатого польского дворянского рода тоже вручили солдатский крест. По воспоминаниям современников, Джевецкий очень гордился этой наградой и надевал ее на гражданское платье только в самых торжественных случаях.

Что касается турецкого броненосца, то он еще долго находился в строю, но среди моряков имел репутацию несчастливого: его все время преследовали аварии и поломки. В 1903—1907 годах корабль прошел коренную перестройку, но служба его в новом обличил была совсем короткой. В 1912 году, в ходе несчастной для Турции Первой Балканской войны, «Фетхи-Буленд» был потоплен греческим торпедным катером Ne 11. Кстати, этот успех греческих моряков вошел в историю как первая удачная атака торпедного катера на броненосец. Все многочисленные претензии итальянцев на первенство совершенно несостоятельны. Правда, им действительно удалось первыми и пока единственными в мире потопить с помощью торпедного катера дредноут (австро-венгерский «Сент-Иштван»), но это уже тема для другого рассказа.

Как оценивали подвиг «Весты» сами русские моряки, лучше всего свидетельствует дошедший до нас любопытный документ. 14 июля главный командир Черноморского флота вице-адмирал Аркас направил рапорт генерал-адмиралу, где, в частности, писал: «...с благоговейным чувством благодарности к Всевышнему за спасение парохода «Весты» и его экипажа в столь неравном бою я посылаю копию донесения командира его... Честь русского имени и честь нашего флага поддержаны вполне. Неприятель, имевший броню, сильную артиллерию и превосходство в ходе, вынужден был постыдно бежать от железного слабого парохода, вооруженного только 6-дюймовыми мортирами и 9-фунтовыми пушками, но сильного геройским мужеством командира, офицеров и команды. Ими одержана полная победа, и морская история должна будет внести в свои страницы этот блистательный подвиг, поставя его наравне с подвигом брига «Меркурий»».

Описанный случай, конечно, уникален, но еще более невероятное событие произошло во время Второй мировой войны у берегов Западной Австралии, когда немецкому вспомогательному крейсеру удалось одержать не только моральную, но и «физическую» победу в бою с современным бронированным боевым кораблем.

Для нарушения британского судоходства немецкое морское командование на начальном этапе войны широко использовало вспомогательные крейсера. Эти корабли, выходя на задание, маскировались либо под торговое судно нейтральной страны, либо даже под судно противника. На них скрытно размещалась артиллерия среднего калибра, а иногда рейдеры вооружались даже торпедными аппаратами и разведывательными самолетами. Все свободное место занималось запасами, необходимыми для многомесячного беспрерывного плавания. На должность командиров подбирались наиболее смелые и находчивые офицеры, а экипажи комплектовались, как правило, только из добровольцев.

Одним из таких рейдеров стал вспомогательный крейсер «Корморан». В мирное время судно называлось «Штейермарк» и принадлежало компании «Гапаг». Это был совсем новый дизель-электроход водоизмещением 9500 т, который обладал максимальной скоростью в 18 узлов и мог пройти 70 000 миль 10-узловым ходом. После своего превращения во вспомогательный крейсер он был вооружен шестью современными 150-мм морскими орудиями и четырьмя торпедными аппаратами. В трюмах помимо запасов хранилось 280 якорных и 40 донных мин, а также два самолета-разведчика (в разобранном виде). Экипаж насчитывал 18 офицеров и 386 матросов и старшин. 3 декабря 1940 года под командованием капитана второго ранга Г. Детмерса вспомогательный крейсер вышел в море для борьбы с торговым флотом противника в центральной части Атлантического и южной части Индийского океанов.

После того как ему посчастливилось прорваться через Датский пролив, рейдер направился в центральную часть Атлантики, где 6 января 1941 года и встретил свою первую жертву — греческое судно. Через 12 дней ночью он потопил крупный английский танкер «Бритиш Юнион». Находившийся совсем неподалеку вспомогательный крейсер «Арава» заметил орудийные вспышки и поспешил к месту

Торжественная встреча немецкого вспомогательного крейсера, вернувшегося из рейда

боя, но немцам удалось уйти. 29 января «Корморан» потопил английские суда «Африк Стар» и «Юрилокус». Последнее имело на борту ценнейший военный груз — боевые самолеты, с которыми шло в Такаради. Оба потопленных судна успели дать радиограммы о нападении. Командующий морскими силами во Фритауне немедленно выслал для обследования района легкие крейсера «Норфолк» и «Девоншир». Однако рейдер и на этот раз сумел ускользнуть.

25 февраля 1941 года в Южной Атлантике «Корморан» встретился с двумя немецкими подводными лодками, которым передал горючее и продовольствие. 22 марта он потопил небольшой английский танкер, а еще три дня спустя захватил крупнотоннажный танкер «Кэнадолит» с грузом бензина, который отправил в Бордо в качестве призового судна. В начале апреля в точке 50° с. ш. и 35° з. д. рейдер встретился с двумя вспомогательными судами снабжения, пополнил запасы, передал пленных и вновь возвратился в прежний район. Здесь 9 и 12 апреля 1941 года ему попались еще две жертвы. Однако по-настоящему «зашевелились» и союзники. Поэтому, ввиду резко усилившейся активности английских кораблей, Детмерс решил закончить боевые действия в Северной Атлантике, продолжавшиеся четыре с половиной месяца, в течение которых он уничтожил или захватил 8 судов общим тоннажем 58 708 т, и направился на юг.

Через шесть дней рейдер прибыл в свой новый район. Но удача отвернулась от немцев, первые четыре недели поисков не принесли им успеха. 24 июня 1941 года «Корморан» находился в 200 милях к юго-востоку от Мадраса, перед входом в порт которого он намеревался выставить мины. Показавшийся на горизонте военный корабль заставил отказаться от этого намерения и поспешно ретироваться. Через два дня немцам удалось потопить еще два судна (югославское и английское), доведя общий тоннаж своих жертв до 64 333 т. Предпринятый рейд к островам Ява и Суматра не дал результатов, и командир «Корморана» направился в район восточнее Мадагаскара, где за три месяца до этого другой немецкий рейдер обнаружил много заманчивых целей.

После недельного патрулирования в указанном районе немцы, наконец, смогли настигнуть одно греческое судно. Всего за 5 месяцев плавания в Индийском океане рейдер потопил только 3 корабля общим водоизмещением 11 566 т. В конце сентября 1941 года он встретился с судном снабжения «Кульмерланд», доставившим из Японии продовольствие и топливо. Пополнив запасы и сдав пленных, немцы пошли к берегам Западной Австралии. Командир вспомогательного крейсера не знал, что английское Адмиралтейство ввело в действие систему опознавания путем нанесения на планшет местонахождения всех дружественных торговых судов и обеспечения их индивидуальными секретными опознавательными сигналами.

Рейд в австралийских водах первые дни не принес результатов. Наконец 19 ноября 1941 года в 16 ч 00 мин вахтенные сигнальщики доложили о появлении на горизонте верхушек мачт и легкого дымка. Море было спокойным, дул небольшой ветерок, небо ясное, видимость изумительная.

Немецкий рейдер принимает на борт экипаж потопленного им английского судна

«Корморан» пошел на сближение, то же сделало и встречное судно. Через несколько минут командир сумел разглядеть характерный силуэт двухтрубного военного корабля. Детмерс заглянул в справочник-определитель и похолодел: к его судну приближался австралийский легкий крейсер «Сидней».

Мечта англичан создать универсальный крейсер, совмещающий в себе свойства разведчика и океанского корабля для действий на коммуникациях, воплотилась в очень удачный проект легкого крейсера типа «Линдер». Первая серия из 5 кораблей вступила в строй в 1934 году. В погоне за экономией веса кораблестроители применили на этих судах линейное расположение котельно-машинной установки. Принятие такого решения значительно снижало боевую живучесть. Поэтому на трех следующих кораблях этого типа перешли на эшелонное расположение силовой установки, при котором котельные отделения разнесены. Так перед самой войной, в 1936 году, появились двухтрубные «Фаэтон», «Амфион» и «Аполло», вскоре переведенные в состав австралийского флота и переименованные соответственно в «Сидней», «Перт» и «Хобарт». Это были довольно крупные корабли длиной 170 м и водоизмещением 6985 т. Четыре паровые турбины суммарной мощностью 72 000 л. с. позволяли развивать скорость до 32,5 узла. Вооружение состояло из восьми 152-мм орудий в четырех башнях, восьми 102-мм универсальных пушек в спаренных установках и также восьми 2-фунтовых зениток. Броневой пояс имел толщину 102—52 мм, палуба прикрывалась 51-мм броней, а башни — 25-мм. Из приведенных технических характеристик видно, что крейсер являлся не только полноценным, но и весьма достойным представителем своего класса. Поэтому совершенно непонятно, почему вообще-то достаточно объективный английский историк С. Роскилл в своем капитальном 3-томном труде «Флот и война» скромно именует «Сидней» эскортным кораблем (т. 1, с. 537).

Детмерс хорошо понимал, что в открытом бою с современным крейсером его судно будет мгновенно потоплено, поэтому решил использовать маленький шанс — попробовать обмануть противника. Орудия и другие предметы военного назначения были тщательно замаскированы. После каждого нападения немцы с помощью специальных щитов меняли очертания надстроек, колер окраски и даже иногда ставили фальшивую трубу. Первоклассная радиоаппаратура самого современного типа позволяла не только держать надежную связь с Германией, но и вести прослушивание вражеских переговоров, вследствие чего командир «Корморана»

Австралийский легкий крейсер «Сидней»

прекрасно знал, какие суда союзников находятся в этом районе, и выбирал наиболее правдоподобную легенду прикрытия. В данный момент он выдавал себя за голландское торговое судно. Австралийские воды были еще практически не тронуты войной, а вдруг крейсер куда-нибудь спешит, поэтому обойдется только поверхностным опросом и не станет тратить время на полный досмотр.

Боевой корабль вместе с тем неумолимо приближался, в 16 ч 30 мин с него была принята первая команда: «Подать свой опознавательный сигнал». Немцы выполнили приказ, продолжая следовать прежним маршрутом. Сблизившись на 1800 м, «Сидней» лег на параллельный курс, пытаясь установить истинную национальную принадлежность обнаруженного судна. Тогда немцы, продолжая игру, заполнили эфир призывами о помощи: «Мирный корабль преследуется вражеским рейдером! Помогите, кто может!» Однако это не произвело никакого впечатления, и последовала команда: «Застопорить машины». Детмерс выполнил и этот приказ, поскольку четко понимал, что в случае боя лучше иметь дело с неподвижным врагом, ибо только тогда появится шанс отличиться у его торпедистов.

Корабли остановились, и в этот момент австралийцы потребовали поднять секретный опознавательный сигнал. На рейдере поняли, что игра проиграна, но Детмерс максимально тянул время, ибо его высокобортное судно под действием ветра дрейфовало в сторону боевого корабля, что сокращало и так небольшую дистанцию между ними. Наконец на крейсере стали терять терпение, и приказ принял вид ультиматума. Суда сблизились уже на 1100 м, и немцы решили, что пора переходить к делу.

Опытный вояка, командир рейдера в последний раз оценил обстановку. Вид вражеского корабля внушил ему некоторую надежду на то, что его положение не так уж безнадежно. На боевых постах было немноголюдно, и хотя две носовые башни главного калибра на всякий случай были нацелены на обследуемое судно, другие артиллерийские расчеты отсутствовали на своих местах, а на палубе было много «праздношатающейся публики». Судя по всему, даже не была сыграна «боевая тревога». Детмерс лихорадочно размышлял, куда направить первый залп: попробовать уничтожить носовые башни или дезорганизовать управление кораблем, сбив командирский мостик, где хорошо просматривалась большая группа офицеров. За откидными маскировочными щитами в страшном напряжении застыли орудийные расчеты. Цели они не видели, но приборы управления огнем выдавали все необходимые данные.

Наконец, решение принято: взвыли сирены, упали маскировочные щиты, на мачте взвился нацистский флаг. Первый залп принес немцам большой успех: на крейсере был практически разрушен командирский мостик. Расчеты Детмерса полностью оправдались, ответный залп австралийцев дал большой перелет (это со 1100 м!). Зато немцы своим вторым залпом буквально снесли у крейсера носовые башни. Почти одновременно одна из выпущенных «Кормораном» торпед образовала пробоину в районе мостика вражеского корабля, и «Сидней» резко осел на нос. Судя по всему, торпеда сильно повредила двигательную установку. Еще один залп немцев уничтожил бортовой самолет и все судовые шлюпки, крейсер вспыхнул как факел.

Замешательство австралийцев было не слишком долгим. «Сидней», наконец, собрался и ответил по-настоящему: два шестидюймовых снаряда, выпущенные из кормовой башни, снесли баковое орудие «Корморана» вместе с расчетом. В 17 ч 45 мин немецкий рейдер лишился хода, крупный снаряд поразил машину, начался сильный пожар. Однако положение австралийцев было еще хуже: практически вся артиллерия правого борта была уничтожена, на корабле бушевали многочисленные пожары. Несмотря на это крейсер сделал слабую попытку развернуться, чтобы ввести в дело уцелевшие 102-мм орудия левого борта, но «Корморан» снова накрыл его из всех оставшихся пушек. Тогда австралийцы решили выйти из боя, и объятый пламенем «Сидней» начал медленно удаляться. Немцы осыпали беспомощный крейсер снарядами до тех пор, пока он в 18 ч 30 мин не скрылся за горизонтом. К этому времени почти совсем стемнело. Яркая вспышка, озарившая ночное небо в 22 ч 00 мин в направлении, куда ушел подбитый корабль, была вызвана, очевидно, его взрывом. Подробности последних часов несчастного крейсера неизвестны, так как с «Сиднея» не удалось спастись ни одному человеку.

Положение «Корморана» тоже было очень тяжелым. Помимо того, что погибло 46 человек из состава экипажа и была разбита машина, продолжались сильные пожары, а на борту было большое количество мин. Если бы не этот злополучный груз, экипажу, возможно, удалось бы справиться с огнем, а наличие на судне прекрасной мастерской и квалифицированных механиков давало надежду и на починку двигателя. Когда температура в «минных трюмах» стала приближаться к критической, командир приказал оставить корабль, и вскоре после полуночи он со страшным грохотом взлетел на воздух. Целая флотилия из спасательных шлюпок двинулась к австралийскому побережью.

Через две недели к мэру небольшого городка на западе Австралии поступило тревожное известие: на побережье высаживаются немцы. Притом не пара десятков человек с потопленной подводной лодки, а сотни военных моряков. В городе началась паника. Однако немцы, сохраняя идеальную дисциплину, безропотно сдались местному констеблю, не проявив ни малейшего желания завоевывать Австралию. Это были 315 моряков из 404, вышедших почти год назад на «Корморане» с другого конца земного шара в трудный и опасный рейд для нарушения британского торгового судоходства. Домой на захваченных судах вернулись только 43 человека из состава призовых партий, остальные погибли или надолго попали в плен.

Что касается причин, по которым произошел этот совершенно уникальный в военно-морской истории случай, то вина за поражение, конечно, целиком и полностью лежит на командире австралийского крейсера. Те несколько секунд, на которые рейдер упредил его в открытии огня, а самое главное, сумел в упор пустить торпеды, оказались решающими. Проявив преступную беспечность и полнейшее пренебрежение элементарными мерами безопасности при встрече в море с незнакомым судном, командир фактически погубил могучий боевой корабль и 535 человеческих жизней. Впрочем, надо отдать должное и капитану второго ранга Детмерсу: все ошибки своего оппонента он использовал на 100 %.

Любопытно, что еще более громкую победу имел возможность одержать другой немецкий рейдер: практически в таком же положении, как «Сидней», в мае 1941 года оказался английский тяжелый крейсер «Корнуолл». 22 июня 1940 года немцы послали в Индийский океан очередной вспомогательный крейсер «Пингвин». Этот новенький теплоход имел водоизмещение около 10 000 т, его дизели позволяли двигаться со скоростью 18 узлов и пройти 60 000 миль 12-узловым ходом. Вооружение состояло из шести 150-мм пушек и четырех торпедных аппаратов, а в трюмах находилось 300 якорных мин. За время своей активной деятельности (около 10 месяцев) рейдер потопил или захватил 28 судов общим тоннажем 136 511т! Его последней жертвой стал танкер «Бритиш Имперро», потопленный 7 мая 1941 года. В момент нападения танкер успел послать донесение об атаке по радио. Сигнал принял, возвращающийся в базу после проводки конвоя тяжелый крейсер «Корнуолл», который тотчас устремился в район, откуда было получено сообщение, и, используя оба своих бортовых самолета, начал вести энергичный поиск в направлении возможного пути следования рейдера. «Корнуолл» представлял собой мощный, хорошо бронированный

Английский тяжелый крейсер «Корнуолл»

боевой корабль, построенный в 1928 году, водоизмещением в 10 000 т, развивающий скорость до 31,5 узла, вооруженный восьмью 203-мм и восьмью 102-мм орудиями.

Перед рассветом 8 мая крейсер находился совсем близко от «Пингвина», но рейдер увидел его на экране своего локатора, после чего немедленно отвернул. Однако на рассвете с «Корнуолла» вновь были подняты самолеты, и в 07 ч 05 мин один из них заметил подозрительное судно, которое на запрос показало опознавательный сигнал норвежского теплохода «Тамерлан». Эта хитрость уже трижды выручала немцев, но сейчас она не сработала. Зная о наличии в этом районе вражеского рейдера, «Корнуолл» изменил курс и, приказав самолету не терять судно из виду, полным ходом стал сближаться с ним. Около 16 ч «Пингвин» был уже виден с крейсера. Желая ввести командира «Корнуолла» в заблуждение, немецкий корабль начал передавать сигналы о том, что он якобы атакован рейдером. Обмануть англичан не удалось, крейсер все-таки решил произвести досмотр, поэтому дал два предупредительных выстрела, приказывая остановиться. О том, что произошло дальше, поведал в своей книге «Флот и война» английский историк С. Роскилл: «В 17 ч 15 мин «Корнуолл» подошел к «Пингвину» почти вплотную. Командир немецкого рейдера понял, что игра окончена, и открыл сильный и точный артиллерийский огонь из 150-мм пушек. Первым же залпом на крейсере было временно выведено из строя рулевое управление. После небольшой задержки огонь с «Корнуолла» стал точным, ив 17 ч 26 мин рейдер взорвался».

Из приведенного материала видно, что события развивались практически по такому же сценарию, как и в случае с «Сиднеем». Однако на этот раз сенсация не состоялась, тяжелый крейсер, даже застигнутый врасплох, оказался явно не по зубам для торгового теплохода, пусть даже и переоборудованного в рейдер. Хотя англичане снова проявили халатность и «подставились», рассчитанный на то, чтобы вести серьезный артиллерийский бой, британский корабль без особых повреждений выдержал десяток снарядов из 150-мм пушек, зато первые же попадания его почти 100-килограммовых «чемоданов» буквально разнесли немецкое судно на мелкие куски.