Парадоксы военной истории

Потомству в пример

В 1829 году 14 мая три русских корабля Черноморского флота — фрегат «Штандарт», а с ним бриги «Орфей» и «Меркурий» — несли сторожевую службу у Босфора, следя за передвижениями турецкого флота. На рассвете они обнаружили, что навстречу с востока вдоль анатолийского берега движется мощная эскадра, состоящая из 18 вымпелов, в том числе шести линейных кораблей и двух фрегатов, которая направлялась в Константинополь. Турецкий флот появился в Черном море еще 11 мая, но русское командование об этом ничего не знало, поскольку дозорный корабль, фрегат «Рафаил», 12 мая был застигнут врасплох и (из песни слова не выкинешь) спустил флаг без единого выстрела.

Турки, в свою очередь, тоже заметили русские корабли и на турецком флагмане подняли сигнал погони. Конечно, ни о каком бое с главными силами неприятельского флота не могло быть и речи. Старший отряда, командир «Штандарта» капитан-лейтенант П. Я. Сахновский, дал команду: «Взять курс, при котором судно имеет наилучший ход». Подняв все паруса, русские корабли разделились и стали уходить. Хорошие ходоки — «Штандарт» и «Орфей» быстро оторвались от погони турецких судов, более старый «Меркурий» (заложен 28 января 1819 года), нуждавшийся в ремонте и смене парусов, попал в тяжелое положение. За ним гнались, постепенно приближаясь, огромный 110-пушечный корабль турецкого капудан-паши (главнокомандующий флотом) «Селимие» и 74-пушечный линкор «Реал-бей» (под флагом контр-адмирала). Маленький русский бриг (длина — 29,5 м, ширина — 9,4 м, осадка — 2,95 м), вооруженный всего 18 карронадами 24-фунтового калибра, по всем морским канонам ничего не мог противопоставить этим двум сильнейшим кораблям турецкого флота и должен был или сдаться или быстро погибнуть.

Турки были уже совсем близко. Но внезапно стих ветер, заполоскались и повисли паруса. При безветренной погоде «Меркурий» имел все преимущества перед могучими

Бриг «Меркурий».

врагами: на нем были весла, и он мог хоть и медленно, но уходить от погони. Командовал бригом капитан-лейтенант Александр Иванович Казарский — опытный моряк (на флоте с 1811 года), который прекрасно понимал, что в это время года штиль, увы, не может быть долгим. Воспользовавшись передышкой, командир созвал офицеров на военный совет.

Был поставлен только один вопрос: «Что делать для спасения судна и чести Андреевского флага?» Выступивший по старой флотской традиции первым самый младший по званию поручик корпуса флотских штурманов И. Прокофьев, не колеблясь, высказал общее мнение — принять решительный бой, а в случае непосредственной угрозы захвата брига противником — взорвать его. Такое решение было объявлено всему экипажу. Матросы и офицеры начали готовиться к смертельной схватке. Казарский сам зарядил пистолет и положил его на шпиль у входа в крюйт-камеру, чтобы последний уцелевший к моменту, когда корабль будет доведен до крайности, воспользовался им для выстрела в пороховые мешки.

Тем временем снова задул легкий ветерок. Казарский приказал убрать весла и обрубить тали висевшей за кормой шлюпки, мешавшей действию кормовых орудий. Вражеские корабли опять медленно, но верно стали приближаться, имея десятикратное превосходство в артиллерии, турки предвкушали легкую добычу. Наконец, линкоры подошли на расстояние выстрела и открыли огонь из носовых орудий. В ответ «Меркурий» тоже стал стрелять по наседавшим туркам из своих мелкокалиберных пушек. Неравный бой начался. Понимая, что по мощным дубовым корпусам стрелять совершенно бесполезно, Казарский приказал бить по рангоуту и парусам.

Догнавшие бриг турецкие корабли разделились, обходя его с обоих бортов, чтобы поставить в два огня. «Селимие», пытаясь дать мощный бортовой залп по рангоуту брига, стал выходить с правого борта, но умелым маневром Казарский оставил противника на кормовых курсовых углах. Несколько позднее другой турецкий корабль все же сумел занять огневую позицию с левого борта, и «Меркурий» попал под перекрестный огонь. После нескольких залпов с турецкого флагмана закричали: «Сдавайся. Убирай паруса!» Но бриг ответил на это удвоенным огнем из пушек и ружей. Русское ядро разбило каюту турецкого адмирала. Турки оттянулись за корму, продолжая вести непрерывный огонь. Пользуясь парусами и веслами, экипаж брига мастерски уклонялся от залпов, подставляя им все время корму. Но, несмотря на все старания, корпус корабля был пробит во многих местах, появились убитые и раненые, на палубу летели обломки рей, была сбита со станка одна из пушек, а у фок-мачты начался пожар. К счастью, его удалось быстро погасить.

Бой брига «Меркурий»

Около четырех часов длился этот беспримерный в истории неравный бой. Вот уже, получив значительные повреждения, лег в дрейф «Селимие», приводя в порядок разбитый ядрами «Меркурия» рангоут. Но «Реал-бей» все еще продолжал жестокий обстрел русского брига. Наконец, он тоже получил попадание в переднюю мачту. Сразу ее марсель и брамсель заполоскались по ветру и беспомощно повисли. Линкор стал заметно отставать, а затем повернул и пошел на соединение с флагманом. Обгорелая, покрытая кровью, команда героического корабля трижды прокричала «Ура!», празднуя победу над противником, в десять раз превышавшим ее силой.

Памятник Казарскому в Севастополе

А «Меркурий», несмотря на то, что им было получено 22 попадания в корпус и более 300 — в паруса, такелаж и рангоут, на следующий день благополучно присоединился к эскадре — мачты, к счастью, остались невредимы. Из экипажа брига четыре человека были убиты и восемь, в том числе и командир, получили ранения. Потери турок точно не известны, но позор поражения двух сильнейших линейных кораблей турецкого флота от маленького брига — неизмерим. Сохранилась запись турецкого штурмана об этом бое: «Во вторник с рассветом, приближаясь к Босфору, мы приметили три русских судна. Мы погнались за ними, но догнать смогли только один бриг. Корабль капудан-паши и наш открыли по нему сильный огонь... Неслыханное дело! Мы не могли заставить его сдаться. Он дрался, отступая и маневрируя по всем правилам морской науки так искусно, что стыдно сказать: мы прекратили сражение, а он со славой продолжал свой путь... Если чье-либо имя достойно быть начертано золотыми буквами на храме славы, то это имя капитана этого брига». Тут, как говорится, ни добавить, ни убавить, все сказано самим противником.

В память об этом выдающемся подвиге Высочайшим указом было предписано: «Навсегда сохранить в списках флота корабль с названием «Память Меркурия»». Командиру брига вручили самую почетную боевую регалию — орден Святого Георгия, офицерский состав наградили орденами Святого Владимира, нижние чины получили знаки отличия военного ордена (высшая российская награда для рядового). Весь личный состав брига обеспечили солидной пожизненной пенсией, а дворянские гербы офицеров украсились изображением пистолета. Штурману Прокофьеву (выходцу из низов) в обход всех обычных процедур специальным царским указом было пожаловано потомственное дворянство.

Славные традиции брига «Меркурий» бережно хранят моряки всех поколений. В составе и русского и советского флотов один из кораблей обязательно носил название — «Память Меркурия», сейчас это черноморское гидрографическое судно. А скромный, но впечатляющий памятник командиру брига и сейчас стоит на холме Краснофлотского бульвара в Севастополе. На постаменте начертано: «Казарскому. Потомству в пример».

Впрочем, позор такого рода пришлось пережить не только туркам, но и самой «Владычице морей». В мае 1877 года в чилийский порт Арика, где находилась английская военно-морская станция (или, говоря современным языком, база), поступило тревожное известие: восставший (а бунты на флотах Южной Америки в то время были явлением почти обычным) перуанский монитор «Гуаскар» преследует и пытается задерживать английские торговые суда. Таких деяний англичане за всю историю никогда никому не прощали, поэтому уже вечером 22 мая английский крейсер первого ранга «Шах» под флагом контр-адмирала де Хорсея вышел в море. В то время корабли этой серии (из 3 судов) были, пожалуй, самыми быстроходными и сильными крейсерами в мире. Спроектированный знаменитым английским кораблестроителем Э. Ридом, «Шах» был введен в строй в 1876 году, имел водоизмещение 6250 т, скорость хода — более 16 узлов, на его вооружении имелось десять 229-мм и шесть 178-мм нарезных орудий. Вскоре к флагману присоединился крейсер второго ранга «Аметист» (1870 года, 3078 т, 15,5 узла, вооружен десятью 178-мм и четырьмя 160-мм нарезными орудиями). Корабли на всех парах двинулись вдоль побережья «наводить порядок».

Монитор «Гуаскар» был построен в 1865 году в Англии по заказу правительства Перу, и хотя являлся самым сильным кораблем флота этой южноамериканской республики, но, конечно, не шел ни в какое сравнение с англичанами. Водоизмещение — 2030 т, скорость хода — 12 узлов, вооружение — две 254-мм гладкоствольные пушки во вращающейся башне.

Крейсер первого ранга «Шах»

Бронирование: бортовой пояс — 114 мм, башня —138 мм, палуба — 36 мм. 29 мая в 13 ч монитор был обнаружен у маленького прибрежного городка Ило. Чтобы не дать противнику уйти на недосягаемое для глубокосидящих английских кораблей мелководье, де Хореей дал приказ «Аметисту» отсечь мятежный монитор от берега, а сам преградил ему выход в море. Увидев два могучих военных корабля, «Гуаскар» послушно остановился, тогда с «Шаха» был послан парламентер с требованием о немедленной, безоговорочной капитуляции. Восставшие моряки отказались сложить оружие, и как только шлюпка под белым флагом вернулась на крейсер, «Шах» дал холостой выстрел, известивший о начале боя.

Малые размеры низкосидящего в воде монитора и опасение угодить случайным снарядом в город сильно мешали английским артиллеристам, но они с честью вышли из этого трудного положения. В «Гуаскар» попало более 70 снарядов: у него были снесены мостик, все шлюпки, мачта и труба, однако, к изумлению англичан, монитор продолжал неравный бой. Как только пала темнота, де Хореей приказал спустить на воду паровые катера, вооруженные шестовыми минами, чтобы добить упрямого врага. Но под покровом ночи «Гуаскар» по мелководью ускользнул от противника и на следующий день сдался главным силам перуанского флота. Команду не только не наказали за восстание, но и неофициально, конечно, зачислили в герои.

Действительно, в бурной истории морских войн найдется не много сражений, когда превосходство по всем статьям одного противника над другим было бы столь значительным и столь безрезультатным. Судите сами, против 200 человек и тихоходного корабля береговой обороны, вооруженного лишь двумя старыми дульнозарядными пушками, англичане выставили 800 отборных моряков и два новеньких крейсера, несущих 40 современных крупнокалиберных орудий. Неравенство сил усугублялось очень плохой подготовкой перуанских артиллеристов: в течение почти трехчасового боя они так и не попали ни в один из английских крейсеров, хотя и выпустили около 40 снарядов.

Крейсер второго ранга «Аметист»

Англичане, чтобы хоть немного сгладить позор, даже запустили в прессу версию, что их крейсера не были вооружены, но количество попаданий в перуанский корабль говорит совсем об ином. Монитор остался непобежденным потому, что был бронирован. Только один 229-мм снаряд сумел пробить его броню, остальные отскочили, как горох от стенки. Подойти же на более близкую дистанцию крейсера не решились, ибо сами брони не имели. А рисковать столь ценными кораблями в такой незначительной стычке де Хорсей не захотел, поскольку, помимо угрозы тарана, любое попадание даже из устаревшей пушки неизбежно привело бы к повреждениям и потерям.

Итоги сражения ошеломили английскую общественность, которая всегда пристально следила за престижем флота. Ведь Адмиралтейство настойчиво твердило, что новым крейсерам не страшна встреча с броненосцами противника. Считалось, что благодаря очень высокой для того времени скорости они смогут выбрать такую дистанцию боя, с которой их могучие пушки продырявят любую броню. И вот теперь оказалось, что все рассуждения были неверными. Сражение у Ило подтвердило правоту не знаменитого Э. Рида, а тогда еще малоизвестного русского контр адмирала

Перуанский монитор «Гуаскар»

А. А. Попова, автора идеи создания броненосного крейсера.

Как бы иллюстрацией к этим выводам стал бой, произошедший в 1879 году между «Гуаскаром» и двумя новыми (спущены на воду в Англии в 1875 году) чилийскими казематными броненосцами «Бланко Эскалада» и «Адмирал Кохрейн», имевшими водоизмещение по 2370 т и скорость 12,5 узла. В отличие от «Шаха» чилийские корабли имели солидное для своего времени и своих небольших размеров бронирование и типичное для казематных броненосцев расположение артиллерии. Имея шесть 229-мм орудий главного калибра, они могли сосредоточить огонь даже двух из них только в очень редких случаях, что заставляло в бою непрерывно «вертеться», разряжая по противнику то одну, то другую пушку.

Перуанский монитор был застигнут в открытом море. Последовала трехчасовая погоня, увенчавшаяся полуторачасовым боем, в ходе которого чилийцы выписывали немыслимые петли вокруг «Гуаскара» на дистанции всего 1—2 кабельтова. Монитор дал 40 выстрелов против 76 обоих своих противников (хотя номинально чилийцы имели 12 орудий против 2, но башня есть башня...). Однако все перуанские снаряды, кроме одного, разбились о броню, а из 25 попавших в цель чилийских бронебойных снарядов системы Паллизера 13 пробили железное бронирование монитора. Пали командующий флотом адмирал Грау и почти все офицеры. Перуанцы опять проявили редкостное упорство: последний из оставшихся в живых лейтенантов с револьвером в руке долго не давал спустить флаг, но в конце концов был разорван взрывом снаряда, и дело завершилось сдачей совершенно разбитого корабля. Следует сказать, что пушки чилийских броненосцев были практически аналогичны пушкам «Шаха», но «Гуаскар» без серьезных повреждений брони выдержал от англичан более 70 попаданий, поскольку дистанция боя была совсем другая...