Парфюмерный гид

Eau de Cheverny (de Nicolai)

Удивительно живописное творение маленького, но одаренного Дома de Nicolai (конечно, ведь носом в нем работает Патрисия де Николаи, птенец гнезда Герлена, а именно правнучка Пьера Герлена). Начавшись вихрем прозрачных, пряных и обожженных нот, он далее балансирует между фруктами и свежестью, и завершается оригинальным, сухим и древесным аккордом (напоминающим ладан), который был бы чудесен и в гораздо более чувственных парфюмах. Оригинальный, очень хорошо сделанный, в скоростном современном стиле. Дневная туалетная вода для мужчин и женщин, доступна исключительно в бутиках Дома de Nicolai в Париже

* New York (de Nicolai)

Доказательство того, что талант пробьет себе дорогу сквозь все препятствия. Немыслимое дело: собрать вместе группу хорошо всем известных нот (тальк, апельсины), чтобы получить совершенно новый результат; сдерживать неопределенность, не получив в итоге диссонанса. Своеобразно эклектичный и неопределенный, сложный и позолоченный, словно астрономические часы, New York каждый день показывает новую грань своей счастливой фруктовой души. Ласковый, скромный и аппетитный, он отдает дань уважения Великим Кондитерским Парфюмам Элегантности от Guerlain, но его смелый дизайн провозглашает будущее. Вероятно, он являет собой первый абсолютный и долговременный успех унисекс-парфюма современности: от его нот не устаешь, устаешь от разгадывания его сложной конструкции. Один из Гранд-Парфюмов последних 20-ти лет. Очень красивый флакон. Лучше раскрывается на коже, чем на одежде. Отлично подходит и мужчинам, и дамам. Носится, как добрая весть, распространяемая по секрету из бутиков Parfums de Nicolai в Париже

Odalisque (de Nicolaï)

От создательницы гениального парфюма New York мы могли ожидать элегантного доказательства некой ольфактивной теоремы, прежде не поддававшейся доказательствам. Для Odalisque, эта с виду простая постановка задачи могла бы звучать так: «изготовить парфюм, сплавленный с хелионалом» (hélional – химическое соединение, придающее свежесть в начальных нотах, например, парфюму Angel от Thierry Mugler). Однако эта солоноватая нота ведет себя в парфюмах так же, как титан ведет себя в сплавах: с хелионалом трудно работать и невозможно прочно спаять, это отливающая синевой, жесткая и стойкая нота. Более того, она обладает удивительным магнетическим свойством влиять на окружающие ноты, отклоняя их в съедобном, гурманском направлении, напоминая то свежую выпечку, то соленое масло, то устриц… Представляю, тут трудно избежать бутерброда с жасмином или розами. Искусно подобранной и великолепно утонченной пропорцией Odalisque сумела создать абсолютно новый аккорд: аппетитный, загадочный и утонченный, и кроме того – такой же абстрактный и неразделимый, каким в свое время был Chypre (Coty). Браво! Парфюмер рекомендует наносить его на одежду, а не на кожу, и это наилучший способ подольше получать удовольствие от этого стойкого и деликатного парфюма

Odalisque (Parfums de Nicolai) свежий шипр *****

Довольно редко парфюмерная композиция, направленная фантазией парфюмера вдаль от известных нам материков, причаливает к девственным берегам и завладевает ими. То, что происходит впоследствии, зависит от поворотов судьбы, моды, и финансов. Некоторые острова, например Ангел, вскоре привлекают толпы туристов. Другие же, как Одалиска, как острова Kerguelen, остается неиспорченной, обдуваемой ветром почти совершенно забытой. До тех пор, пока Патрисия де Николаи со своим безошибочным чувством навигации не обнаружила его, далеко не все могли представить себе, что земля могла появиться из моря между робкими, меланхоличными, бескровными цветочными аккордами, типичными для Apres l’Ondee, и игривыми, угловатыми зелеными шипрами в манере Кристалла. Тем не менее, она появилась: роскошно просчитанный, цветочный аккорд жасмина и ириса в Одалиске, одновременно и абстрактный и очень стойкий, соединен с солоноватой нотой дубового мха, сначала парфюм кажется очень деликатным, но в носке он стойкий и шлейфовый. Как если бы парфюмер аккуратно снял тонкий слой запаха с классического шипрового аккорда, пока из него не начало пробиваться мраморное сияние. Единственное в своем роде, недооцененное чудо, прекрасно звучит и на мужчине. (LT).

Rose-Pivone (Parfums de Nicolai) медный пион ***

Замечательно свежий, блестящий и (относительно) натуральный аккорд розы и пиона, пожалуй лучший в своем (очень модном и большей частью прозрачном) роде. Прекрасное изображение того, как талантливо можно подойти даже к банальности. (Лука Турин).

* Sacrebleu! (De Nicolai)

Нежный, хотя и немного мрачный парфюм Crepuscule Vanilla был полностью переплавлен и представлен уже под этим новым, очень школярским именем Sacrebleu! (Черт побери!). Печальный ванильно-ладанный аккорд оригинала теперь освещен солнцем, он пружинит в руках яркой ноты леденцовой карамели в розово-желтую полоску. Возможно, кое-кто найдет Sacrebleu! сладким парфюмом, хотя это будет означать недооценку композиции: надев его, вы заметите, что он переливается меж сладостью и пикантностью, не наскучивая и не беднея композицией. Оригинальный, чувственный и интимный парфюм. Отлично сбалансированный гвоздично-пудровый шлейф Sacrebleu! странным образом напоминает мне забытый прекрасный запах из моего детства - запах футляра для фотоаппарата, большой коробки коричневой кожи, изнутри выложенной красным бархатом

Sacrebleu (Parfums de Nicolai) сумеречный восточный ****

Если вы путешествуете поездом по Европе, по ночам около больших станций вы заметите огоньки размером с чайную чашку, расположенные между рельсами, светящиеся глубоким и мистическим сине-фиолетовым цветом через грязное стекло. Они светят постоянно, и предположительно сигнал, который они передают поездам должен быть непреложной истиной. С детства мне казалось, что это может быть не тривиальное «Снизить скорость около станции », а что-то непостижимое и не имеющее отношения к служебным обязанностям, например «Жизнь прекрасна». Sacrebleu, как и эти огоньки, это глухой низкий шум, его может заслонить суета дня, но он повелевает миром, когда в 3 часа утра, вы знаете, что смотрите в глаза вашей настоящей любви, хотя вы их и не видите. (Лука Турин)