Пари на мужа

— У него богатые родители? — перебила я. — Все же сын олигарха?

— Боюсь, твой Беркут уже богаче папаши. Хотя скажу честно, не знаю, какие у него доходы. В общем, игра открыла Беркуту безоблачные горизонты, он получил соответствующее образование, потом работал в Европе. Не знаю, кто его сосватал в нашу компанию и какие золотые горы пообещал, но с сентября он наш генеральный директор и один из членов комиссии конкурса.

— Ваш… генеральный директор, — пробурчала я.

— Увольняться собралась? — усмехнулся Пашка. — Ты выиграла пари, Яна.

— Нет.

— Благородно, но глупо, — сказала Аля.

— Ты выиграла, — повторил Пашка. — Влад первый к тебе подошел, это была его инициатива. Это чистая победа.

— Да, но… я не могу… Можешь считать это гордостью, чистоплюйством… Не могу — и все!

— Ян, а я тебя понимаю, — произнес Митя. — Ты права, выбирая любовь.

— Не выбираю я любовь! — взвилась я. — Какая любовь? Мы расстались! Я не хочу его видеть! Слышать о нем ничего не хочу!

— Ага, и поэтому ты каждые пять минут проверяешь телефон. Расслабься, здесь нет связи, — фыркнул Пашка.

— Короче, — отмахнулась я. — Пишу заявление и отдаю Абрамовой диздок, как только возвращаемся в Москву. До того, как в компании нарисуется Влад. Я так решила. Не обсуждается!

— Научил на свою голову, — вздохнул братец. — Нет, Яна, обсуждается, еще как. Я не позволю тебе совершить глупость.

— Интересно, как?

— Ну-у-у… — Пашка замялся, и я почуяла неладное. Смущался он редко. — Ты только по голове не бей, договорились?

— Я подумаю. Колись, быстро! — Я стукнула кулаком по столу.

— О господи… — подпрыгнула Аля.

— Колись, Паша, колись. — Митя похлопал его по плечу. — Рыцарь ты наш… Ян, но ты его не убивай, хорошо? Я к нему привык.

— Да о чем вы? — чуть не взвыла я. — Сколько можно мучить?

— Я с самого начала знал, что пари — дохлый номер, — вздохнул Пашка. — Ты не можешь притворяться, что доказал, кстати, случай с Геннадием. И ты не можешь наплевать на приличия, даже выиграв пари. Но я так же знал, что пари ты выиграешь, потому что у тебя есть я.

— Зашибись… Ты есть, и что?

— Я буду твоим женихом.

— Очень смешно. Абрамова в курсе, что ты гей.

— Она не внесла в условия пункт о сексуальной ориентации.

— Ой, и что это меняет? Квартиру тебе родители купили. Паш, у тебя, конечно, крутая зарплата, но до требований Абрамовой…

— У меня есть бизнес, — перебил меня Пашка.

— Чего?

— Пакет акций нашей компании. С правом голоса в совете директоров.

Да они сговорились, что ли?!

Пашка виновато моргнул.

— Ой, беги, дядь Мить… — произнесла Аля.

И обращалась при этом отнюдь не к брату.

36. Бежал от дыма, а упал в огонь

Я не обиделась, но какое-то горькое послевкусие осталось. Глупо обижаться на то, что твой друг успешен, но Пашкина новость была похожа на то, что я узнала о Владе. Почему все от меня что-то скрывают? Боятся, что я захочу воспользоваться чужими связями?

— На работе никто не знает. — Пашка внимательно всматривался в мое лицо. — Ну, кроме руководства. Я удачно вложил деньги, которые заработал, когда учился в универе, только и всего. Руководить и управлять не хочу, меня устраивает место в отделе.

— Понятно, — кивнула я и отвела взгляд.

Он мог решить проблему с Абрамовой сам, без помощи Мити и дурацкой встречи в магазине. Без пари и поездки в Кисловодск. Почему же не захотел? Он рассказывал мне о себе и о своей боли, о погибшей сестре… Его невозможно упрекнуть в обмане, в неискренности, в нежелании помочь.

Так почему ты поступил так жестоко, названный брат?

— Яна, в тебе говорит обида, но постарайся меня понять…

Пашкин голос я слышала как будто издалека. Его новость оглушила, дезориентировала. Я действительно не понимала ничего из того, что он сейчас говорил.

— Я не обижаюсь, Паш.

— Заметно… — процедил он.

— Не обращай внимания, я устала. — Поезд дернулся и остановился. — Давай поговорим позже?

— Минводы, — сказал Митя. — Долго будем стоять, больше часа. Паш, а Паш… пойдем, покурим.

— О, и я с вами. — Аля потянулась за сумочкой. — Куплю мороженого. Яна, ты будешь?

Я равнодушно наблюдала, как Митя сует Пашке в руки барсетку, как выпихивает его из купе. Кажется, сейчас братцу достанется. Неужели из-за меня? Митя же не курит, это только повод…

— Мить, — позвала я, выглядывая в коридор.

Он обернулся.

— Мить, не надо. Я в порядке, правда. Просто устала. Я не спала всю ночь.

— Тебе не о чем переживать, Яна, — ответил он.

Если честно, то сейчас я ничего не чувствовала, просто понимала, что ругать Пашку неправильно, несправедливо. Через окно я видела, как на перроне кучкуются пассажиры: кто-то курил, кто-то выгуливал собак, кто-то бегал за детьми. Пашка, Митя и Аля встали в стороне. Митя взмахивал руками и что-то сердито выговаривал Пашке, Аля качала головой, Пашка слушал, потом развернулся и куда-то пошел.

Я вздохнула, вернулась в купе и забралась на верхнюю полку. Не хочу никого видеть, не хочу ни с кем разговаривать. Проверила телефон — пусто. Выключила его и закинула подальше в сумку. Все, хватит.

Я почти сразу провалилась в сон и проснулась только на следующий день, да и то не утром, как потом выяснилось, а к обеду. Во рту пересохло, однако вставать я не спешила, прислушиваясь к голосам друзей.

— Хлеб трубочиста, — произнесла Аля.

— Сажа, — хором ответили Пашка и Митя.

— Трепетный олень.

— Лань. — Пашка оказался быстрее.

— Прозвище Калугиной…

Тишина. Похоже, они там кроссворд разгадывают. Калугина? Что-то знакомое… Ах, да! «Служебный роман».

— Мымра, — сказала я, свешивая голову.

— Янка! — Пашка подскочил, стукнулся головой о верхнюю полку и поморщился. — Наконец-то ты проснулась!

— Выспалась? — улыбнулся Митя.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Аля.

— Один из любимых фильмов мамы, — пояснила я. — А у нас есть что-нибудь пожевать?

— Еще не все съели, — засмеялась Аля. — Ян, спускайся. Ты прямо спящая красавица!

— Долго спала?

— Сутки, — вздохнул Пашка. — Мы уж скоро приедем. Давай, ловлю.

Он помог мне спуститься и проводил до туалета, словно боялся, что я исчезну по дороге.

— Паш, да не переживай ты так, — не выдержала я. — Мне уже лучше.

— Точно?

— Угу.

Поглощая бутерброды, я думала о том, как жить дальше. Сон помог, я уже не чувствовала себя пустой, выжатой до капли, но проблемы никуда не делись. Ладно, давно пора смириться — счастье не для меня. Это не пессимизм, а реализм. Спасибо друзьям, которые подарили мне сказку, этот отпуск я никогда не забуду. И страдать не хочу.

Еще вчера я готова была дать Владу еще один шанс, но сегодня мне казалось, что лучшее решение — поставить точку в наших отношениях. В конце концов, говорят, что люди не меняются, и я склонна этому верить. Он старался быть терпеливым, вежливым, боролся с ревностью и подозрительностью, но в итоге все же обвинил меня в корысти. Если он произнес те слова, то они крутились у него на языке, присутствовали в мыслях. Зачем мне все это, а?

Я знала, что будет непросто. Сейчас больно думать о том, что мы расстались, а потом будет еще хуже. Я привыкла к его заботе, к объятиям и поцелуям. Никто, кроме него, не называл меня солнышком. Я буду вспоминать и мучиться. И у меня не поднимется рука выбросить его подарок — бронзовых ежика и дракона. Но все же дальше я буду жить одна.

— Ян, ты телефон выключила или он у тебя разрядился? — спросил Пашка.

— Выключила. А что? — напряглась я.

Неужели все же Влад?

— Мама дозвониться не могла. Хорошо, у нее мой телефон есть…

— Что случилось? — перебила я Пашку, холодея.

— Ничего. Яна, правда. Она предупредить хотела. Ее вызвали на дежурство, внеплановое. Какой-то форс-мажор на работе.

Я кивнула, облегченно переведя дыхание. Форс-мажор на маминой работе — это нормально.

— У тебя же ключей нет, так? — продолжал Пашка.

— Она оставила их у консьержки?

— Н-нет… Я сказал, что заберу тебя к себе, а завтра отвезу домой.

Я подавила вздох. Сама виновата, нечего было выключать телефон. Пашку понять можно, ему не терпится закончить разговор, убедиться, что нашей дружбе не угрожает его… хм… статус. Да и ладно! Не ссориться же с ним из-за этой ерунды.

И не заметила, как за окном замелькали знакомые подмосковные пейзажи, а вскоре поезд медленно и плавно прибыл на Казанский вокзал. Аля и Митя уехали на одном такси, сразу на дачу, к Ванечке. Митя собирался погостить там пару дней. Мы с Пашкой погрузились в другую машину.

В Москве все еще стояла жаркая погода, никакого дыхания приближающейся осени не ощущалось. Запахи и звуки родного города казались чем-то необычным, но это ненадолго. «В суету городов и в потоки машин возвращаемся мы — просто некуда деться…»[1] — вспомнила я.

О господи, как можно не думать о том, что там, в горах, действительно осталось мое сердце… Я всхлипнула, Пашка испуганно на меня покосился. Да сколько можно рыдать! Я за последние два дня выполнила норму на двадцать лет вперед. Никогда не была плаксой!

Уговоры не помогли, слезы лились сами по себе. Я отвернулась к окну, пытаясь успокоиться. Хорошо, что доехали быстро, без пробок. На правах гостьи я первая заняла ванную комнату, отмылась от дорожной пыли и, заодно, наплакалась всласть.

Пока я плескалась, Пашка успел собрать чай и разложить продукты, которые Аля заставила нас забрать.

— Знаю я, кто у Пашки готовит, — ворчала она. — А вы как усядетесь перед компом, так пицца и чипсы — ваша любимая еда.

Я ничего не имела против пиццы и чипсов, как и Пашка, но спорить с Алей невозможно. Пробравшись на свое любимое место на кухне, я взяла со стола персик и поднесла его к носу. Он пах солнцем и югом. На глаза снова навернулись слезы.

— Яна, а тебя не тошнит? — поинтересовался Пашка каким-то странным голосом.

— Это ты на себя намекаешь? — фыркнула я. — Нет, братец, меня от тебя не тошнит, не надейся.

— Нет, я вообще…

— В смысле? — Я отложила персик.

— Может, ты беременна? — выдал Пашка смущенно.

Я вытаращилась на него:

— Тебе головку напекло? С чего такие выводы?

— Ну… ты много плачешь…

Интересно, и откуда у него такие познания о беременных? Знаток, мля!

— Паша, говорю один раз, и то… исключительно ради тебя. Я не настолько глупа, чтобы заниматься незащищенным сексом. Презерватив — достаточный аргумент против беременности?

— Не знаю, надо статистику посмотреть.

— Паша! Изыди, хорошо? Всего неделя после секса — это тебя устраивает? Какие признаки! И у меня месячные через три-четыре дня. Так что моя плаксивость — обыкновенный ПМС плюс адаптация после переезда. И, уж извини, повод есть.

— Ладно, ты меня успокоила, — повеселел Пашка. — Я в душ, пей пока чай. И да, Яна… Не сбегай, пожалуйста.

— Куда я убегу? — пробурчала я. — На улицу? Не дождешься.

Он оставил свой телефон на столе, видимо, просто забыл. Я не обращала на него внимания, пока он не завибрировал. Пришло сообщение, я машинально бросила взгляд на экран.

«Влад: Как Яна?»

Я замерла, перестав жевать: перед этим как раз отправила в рот печенье.

«Влад: Я поднимусь? Какой этаж?»

Это вообще что? Куда это он… поднимется? На Эльбрус?! Или что там ближе…

Я закипала от гнева, как чайник. Того и гляди, крышку сорвет. Пашка за моей спиной ведет переговоры! Судя по сообщению, Влад здесь, в Москве! Мало того, у Пашкиного дома!

Я схватила телефон, позабыв о том, что вмешиваюсь в чужую переписку. Если он запаролен, взломаю! Но, к счастью, экран удалось разблокировать простым касанием.

«Девятый. Жду», — отстучала я в ответ и ринулась в прихожую.

[1] В.С.Высоцкий

37. Не ошибается тот, кто ничего не делает

Мысль о побеге я задушила в зародыше. Пока Влад поднимался на этаж, подавила и желание закатить скандал, хотя внутри все клокотало от гнева. Спелись! Они тупо спелись за моей спиной! Я страдаю, слезы лью, а двое парней, которым я доверяла, как себе, плетут интриги, наплевав на мои желания.

Я припала к дверному глазку, поджидая, когда Влад появится на площадке. Лифт остановился на этаже, Влад шагнул к двери, и я отпрянула, позабыв, как дышать. Разом навалились и облегчение, и боль. «Надо поговорить» и «ни за что» вступили в вечную борьбу.

Переливчатый звонок вывел меня из ступора. Я глубоко вдохнула, выдохнула и крикнула в сторону ванной комнаты: «Паш, я открою!» Бросила взгляд на свое отражение в зеркале, что висело в прихожей. Волосы в беспорядке, щеки горят, Пашкина футболка едва прикрывает попу. После душа я не стала заморачиваться с полным комплектом чистой одежды, лениво было копаться в чемодане. Так что Пашка выдал мне футболку, что вполне устроило нас обоих. То есть, меня устроило, а ему все равно, в чем я разгуливаю по квартире.

— Кто там? — спросила я, как примерная девочка.

А что? Мы абы кому не открываем.

За дверью кашлянули и что-то промычали.

— Кто-кто?

— Яна, это я, — наконец сказал Влад. — Пожалуйста, открой.

Я распахнула дверь, старательно изображая изумление. Актриса из меня так себе, тем более, так хотелось шагнуть навстречу и… упасть в объятия, да! А вместо этого я отступила назад, позволяя Владу войти в квартиру.

Футболка сползла с плеча, но я не спешила ее поправлять.

— Не ожидала тебя увидеть. — Я сложила руки на груди. — Ты к Паше? По делу? Он не говорил.

Я трещала без умолку, лишь бы не дать ему вставить хоть слово. Правда, Влад молчал даже в паузах, пожирая меня глазами. Уверена, что от его взгляда не укрылось ничего — ни мужская футболка, ни отсутствие нижнего белья.

Где же Пашка?!

— Яна, кто там? — пробасил братец, приоткрыв дверь ванной комнаты. — Если подписи собирают, гони в шею! Блин, порог переступить не успел…

— Это Влад, — ответила я. — Выйди к нам.

Пашка ожидаемо вывалился в коридор, запахивая на ходу полотенце вокруг бедер.

— Э-э-э… — промычал он.

А я немедленно прильнула к нему сбоку, обнимая рукой за талию. К счастью, Пашка не дернулся: то ли уже привык к моим прикосновениям, то ли обалдел от происходящего.

— Что ж ты не предупредил? — упрекнула его я. — Или сюрприз хотел сделать? Не успели договориться о тройничке, как ты нашел партнера!

Мля, меня чуть не вытошнило от того, что я несла. Но так им и надо! Обоим! Пашка лишился дара речи, о Владе и говорить нечего, он даже не шевелился, наблюдая за разыгрываемым мною представлением. А в меня словно бес вселился.

— Ну, что же ты? — спросила я, обращаясь к Владу. — Заходи, раздевайся.

Он перевел взгляд на Пашку.

— Э-э, Яна! Прекрати! — отмер тот. — Влад, какого черта? Я же просил тебя подождать!

— Ты был прав, — обронил Влад.

А потом развернулся и ушел, тихо прикрыв за собой дверь.

— Яна! — взвился Пашка, вырываясь из моих объятий. — Что ты творишь?!

— Я? Ты ничего не перепутал, милый братец?!

Теперь, когда Влада нет, можно и побушевать всласть.

— Успокойся, — строго произнес Пашка.

— И не подумаю! Ладно, ты захотел меня проучить, это я могу понять. Возможно, я и заслужила такой урок.

— Ян… — охнул он, бледнея.

— Но почему ты вмешиваешься в мою личную жизнь? Это… это мерзко… — Запал вдруг сошел на нет, у меня снова защипало в глазах. — Неужели сложно оставить меня в покое…

Последние слова заглушил всхлип, я едва сдерживала слезы. Да сколько ж можно!

Чтобы не реветь на глазах у Пашки, я сбежала в комнату. Рванула молнию на чемодане, стоящем в углу, вывалила из него шмотки. Одеться — и валить отсюда. Да хоть на коврик у порога родного дома! А-а-а… еще и проверить надо, на дежурстве ли мама. Я опустилась на пол и закрыла лицо руками.

Когда Пашка меня поднял, я уже не сопротивлялась: только плакала, поскуливая и проклиная чертовы гормоны. Раньше меня так не колбасило, возможно, это из-за переезда и стресса. Пашка отнес меня на диван, укутал пледом и долго сидел рядом, поглаживая по плечу. Он ничего не говорил, не оправдывался и не возмущался, только время от времени горько вздыхал.

Наплакавшись, я попросила воды, а потом залезла в аптечку в поисках успокоительного.

— Есть травяной сбор, типа чай, — сказал Пашка. — Успокаивает, проверял на себе. Заварить?

— Завари, — согласилась я.

И мы снова молчали, теперь на кухне. Я — на своем любимом диване, Пашка — у плиты. Когда он поставил передо мной чашку с отваром, я наконец-то собралась с силами, чтобы извиниться — как минимум, за истерику. Но не успела.

— Яна, прости, — произнес Пашка, опускаясь на табурет напротив меня. — Пожалуйста…

Я махнула рукой, мол, проехали. Я не могла долго сердиться, даже Влада готова была простить уже на следующий день. А это же… Пашка. Я тоже неидеальна, и кашу с пари и Абрамовой заварила я, как ни крути.

— И ты меня прости, — добавила я, спохватившись. — А мама точно на дежурстве? Может, я все же поеду домой?

— Точно. — Пашка сдвинул брови, в голубых глазах промелькнула тень. — Я ничего не подстраивал. Ну, кроме… — Он замолк и уставился в окно, барабаня пальцами по столешнице. — Ян, ты можешь выслушать? Без поспешных выводов и слез?

Я неуверенно кивнула. Разговоры утомили, но я чувствовала, что ему нужно высказаться.

— Я не буду оправдываться за то, что скрывал от тебя свой статус в компании, — начал он без предисловий. — Я знал, что ты не проболтаешься и никогда ничего не попросишь. Это не недоверие… — Он выругался. — Это не имеет никакого отношения к нашей дружбе.

Это я могла понять. И правда, зачем мне знать? Я дружу с человеком, а не с его статусом. Интересно, Влад руководствовался теми же соображениями?

— Но ты права, я поступил неправильно, когда столкнул тебя с Абрамовой, — продолжал Пашка. — Не знаю, как эта стерва умудрилась пропихнуть своего любовника на твое место… Был уверен, что назначат тебя. И потом мне нужно было самому во всем разобраться, хоть это и требовало определенных усилий.

— Ты не должен решать мои проблемы, — перебила я.

— Но я стал, только иначе, — заметил он. — Мне показалось… — Он поморщился, как от зубной боли. — Показалось, что так будет лучше. Для тебя, в первую очередь. — Он предупреждающе поднял руку, прося меня помолчать. — Если бы твоя проблема решилась «сама собой», пошли бы слухи, что у тебя появился покровитель. Поверь, приписали бы что угодно, даже связь с генеральным. Да и тебя саму надо было извлекать из раковины, давно руки чесались. Это моя главная ошибка, Яна. — Он вздохнул. — Я забыл, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Решил, что лучше знаю, что тебе нужно. Небольшая встряска, отдых… Я был уверен, что ты ничем не рискуешь. И вот… пожалуйста… теперь ты несчастна.

— Па-а-аш… — Я потянулась к нему через стол, взяла за руки, крепко сжала пальцы. — Я не могу сказать, что в данный момент счастлива, но не несчастна, точно. Это временно… Стресс, срыв… Я благодарна и тебе, и Мите, и Але… Это были классные каникулы! Ты не хотел ничего плохого, это я знаю.

— А Влад? — спросил он тоскливо.

— Что? — растерялась я.

— Влад тоже не хотел.

— Ты теперь его адвокат? — фыркнула я. — С Владом я сама разберусь.

— Разобралась уже.

— Пашенька, давай так. Я тебя прощаю за все косяки разом. А ты завязываешь лезть в мою личную жизнь.

— А я не лез.

— Да-а-а?

— На, читай. — Пашка сунул мне в руки телефон. — Пароля нет, открывай и читай.

— Не буду.

— Тогда не делай неправильные и поспешные выводы.

— Ладно, — поморщилась я. — Просто расскажи.

— Ты свой телефон так и не включила?

— Не-а…

А надо бы, чтобы позвонить маме.

— Наверняка там куча сообщений от Влада, потому что он писал тебе, прежде чем обратился ко мне.

— И что ему нужно? — мрачно спросила я. — От тебя.

— Спрашивал, как ты, все ли в порядке. Потом рассказал, что летит в Москву, поедет к тебе домой. А я сдуру ляпнул, что ты ночуешь у меня.

— И сообщил ему адрес.

— Нет. Адрес он сам пробил. Я уговаривал его не спешить и дать тебе время успокоиться. Это ты разрешила ему подняться в квартиру. Но я дурак, забыл телефон на столе.

Так вот почему Влад сказал, что Пашка прав?

— Я не специально, — пробормотала я. — Случайно увидела…

— Я тебя не виню.

— Все равно к лучшему, — настаивала я. — Влад теперь думает, что мы пара, и оставит меня в покое. Из компании я уволюсь. И это… не обсуждается.

— Ошибаешься, Яна, — улыбнулся он. — Ты, конечно, можешь уволиться. Я помогу тебе найти новую работу, напишу рекомендацию. Но с Владом ты просчиталась. Он знает, что я гей. А ты продемонстрировала, что он тебе не безразличен. И как только в голову пришло, а?

— Импровизировала… — пробурчала я.

Трындец! Вместо того чтобы успокоиться и объяснить Владу, что у нас нет никакого совместного будущего, я подарила ему надежду. А иначе к чему все это представление, провоцирующее его на ревность? Ага, и заодно прекрасное доказательство, что Яна тронулась умом от горя, ее пока лучше не трогать.

— Ян, не делай так больше, ладно? — попросил Пашка.

— Договорились, — вздохнула я. — А ты больше не лезь в наши с Владом разборки. В конце концов, на чьей ты стороне?!

— На твоей, Яна, на твоей.

— Пообещай!

— Обещаю. — Он поднял руку ладонью наружу. — А ты пообещай, что не кинешься к Абрамовой очертя голову. Мы вместе…

— Я не буду тебя использовать, — быстро перебила его я.

— Я не позволю тебе отдать игру, — спокойно произнес Пашка. — И если будет нужно, устрою грандиозный скандал в компании. Но лучше бы без него. Я знаю, что нужно делать, доверься мне.

— Но я все равно уволюсь. — Я упрямо сдвинула брови. — И не буду участвовать в конкурсе.

— Подумай еще, время есть. Но это будет твое решение.

— Ладно, договорились, — сдалась я. — Обещаю, что сделаю все, как ты скажешь, чтобы не отдавать игру Абрамовой. Спасибо, Паш.

Вот ведь ирония судьбы, задувая свечи на праздничном торте, я загадала игру. Так и вышло: Влада я потеряла, а игра останется у меня. Бойтесь своих желаний.

Несмотря на грустные мысли, плакать не хотелось. Прогресс! Или чаек помог.

— Ян, а давай в приставку порубимся? — предложил Пашка.

— И закажем пиццу! — воодушевилась я. — И чипсы!

— Заметано. Выбирай игру.

38. Реже видишь — больше любишь

На следующий день Пашка отвез меня домой, как и обещал. Честно говоря, я немного опасалась, что Влад устроил засаду у подъезда, но здравый смысл, видимо, победил, он оставил меня в покое. Или, что более вероятно, мое представление все же имело успех.

Перед тем, как уехать, Пашка заставил меня включить телефон и напомнил, что я обещала не встречаться с Абрамовой самостоятельно. Количество входящих звонков и сообщений от Влада повергло в шок, однако я решила, что прочту все завтра. Иначе снова начну реветь, а пугать маму как-то не хотелось.

День прошел замечательно: с вкусными мамиными пирогами, «деньрожденческим» тортиком, с разговорами и просмотром фотографий. Я не собиралась рассказывать ей о Владе, но совершенно забыла, что мы фотографировались вместе. Естественно, мама спросила, кто это.

— Да так… — неопределенно ответила я. — Там познакомились.

— Ты познакомилась? — уточнила она.

— И я тоже. Все мы.

— Да? Он странно на тебя смотрит.

— В смысле?

— Влюбленно? Восхищенно… Определенно, как-то по-особенному.

— Ну, это его проблемы. — Я все еще надеялась, что мама ни о чем не догадается.

— Да? Но ты смотришь на него точно так же. Яна, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Нет, мама, не хочу! Ни рассказывать, ни объяснять, ни вспоминать. Мало того, я не знаю, что говорить. «Мама, это мой бывший парень». «Мама, у меня был чудесный курортный роман». Бред!

— Мам, все сложно… — вздохнула я.

— Ты поехала в отпуск с Пашей, — напомнила мама.

О, она все еще надеется, что между нами что-то есть!

— Мы с Пашей друзья, — в сотый раз повторила я. — Просто друзья. Он мне как брат, понимаешь?

— Допустим, — неуверенно согласилась мама. — А этот парень… Он как кто?

— Не знаю. Можешь не верить, но… правда, не знаю.

Мама обняла меня и поцеловала в макушку.

— Ладно, расскажешь, когда захочешь, — сказала она. — Не буду настаивать.

— Мне надо разобраться…

— В нем?

— В себе, — призналась я.

Я не готова говорить о Владе, как о бывшем парне, и не потому, что воспоминания причиняют боль. Неужели мне кажется, что у нас еще есть шанс все исправить?

До завтра я не дотерпела. Отправившись спать, заглянула в телефон «одним глазком» — и пропала. Первые нервные сообщения, вроде «Ответь, умоляю!», сменили нежные и длинные послания. Я и не представляла, что Влад может быть таким красноречивым и убедительным.

«Яна, солнышко, мой маленький ежик, ты не хочешь меня видеть и слышать, но ты не запретила писать. Я ужасный человек, потому что не понимаю, в чем перед тобой провинился. Но я искренне прошу прощения. Пожалуйста, прости меня. Поговори со мной… объясни… Давай решим все разногласия вместе».

Влад извинялся, снова и снова. Описывал, как он добирался до ближайшего аэропорта в Минводах, как летел в самолете и вспоминал наши прогулки и наши короткие и страстные ночи. Он повторял, что любит меня, что сходит с ума от разлуки, что его потребность быть рядом со мной сродни необходимости дышать.

Я очнулась далеко за полночь: нос заложило, майка намокла от слез. От немедленного ответа меня удерживало одно — последнее сообщение отправлено до того, как Влад появился в квартире у Пашки. После — тишина. Абсолютная.

И плевать, гей Пашка или нет. Если Влад не знает, что телефон был выключен до сегодняшнего дня, то он мог воспринять мое выступление, как ответ. И, значит, я сама все испортила, а он больше ничего не ждет.

Начинать разговор среди ночи — не лучшее решение. Тем более, я снова ревела, как ненормальная. Так и до невроза недалеко.

Я открыла фото Влада, где мы стоим на мосту Дамский Каприз. Он тогда попросил кого-то сделать снимок. Даже мама заметила, что он смотрит на меня… по-особенному. А я хотела отказаться от его любви, ни в чем не разобравшись.

Я все же уснула, в слезах и соплях, тяжелым тревожным сном. Не помню, что мне снилось, но точно ничего хорошего.

— Ты не заболела? — испугалась мама, увидев меня утром.

— Нет, плохо спала.

Я взглянула на себя в зеркало. Еще бы! Глаза превратились в щелочки, нос опухший, лицо в красных пятнах.

— Какие планы?

Мама собиралась на работу, снова на сутки. Многие в отпусках, кто-то заболел, а она всегда на подхвате.

— Да здравствует виртуальный мир, — пробурчала я, прикидывая, что можно сделать с опухшей физиономией. Впрочем, если я планирую зависнуть дома, то какая разница, как я выгляжу? — Я две недели комп не открывала, буду отрываться.

— А на работу когда?

Под ложечкой неприятно заныло. Мама ничего не знала о том, что я увольняюсь.

— В понедельник.

— Доча, в холодильнике есть еда. — Это обычная фраза, я катастрофически забываю поесть, когда работаю над игрой. — И померь температуру. Я позвоню.

— Хорошо, мам.

Митя заставил бы меня сделать маску. Я скорчила рожу своему отражению. А Пашка, пожалуй, тоже носился бы с градусником. Но если я и больна, то у моего недуга есть имя.

Владияр.

Когда мама ушла, я умылась и налила кофе. Первое утро на маленькой уютной кухне после событий, которые перевернули мою жизнь. Чем бы все не закончилось, не будет, как раньше. Как минимум, у меня останутся воспоминания, а о чем-то большем загадывать рано.

Я пила кофе и гипнотизировала телефон, лежащий на столе. Как понять, захочет ли Влад со мной разговаривать после вчерашнего? Да никак. Не спрошу — не узнаю.

«Привет», — написала я и быстро отправила сообщение, чтобы не передумать.

Ответ не пришел немедленно. Я успела позавтракать и сесть за компьютер, когда на экране телефона высветилось:

«Доброе утро, Яна».

Достаточно вежливо и неэмоционально. С другой стороны, он не послал меня лесом, значит, еще не все потеряно. Что ж, сразу к делу.

«Ты не сказал мне, кто ты».

«Прости, не понимаю».

«Ты не сказал, что ты Беркут. Я была искренна с тобой, а ты — нет».

Так и вижу, как он печатает: «А должен был? Это мое личное дело». Примерно так ответил мне Пашка, и я поняла его мотивы.

«Разве ты не знала?»

«Откуда?!»

«Твой друг легко пробил Геннадия. И не проверил, кто я?»

Э-э-э?.. Я хлопнула себя ладонью по лбу. Неужели?!

«Нет. Я запретила проверять».

«Почему?»

«Ты дурак?!»

«Похоже, да».

И тишина. Вернее, пустота. Или… Короче, безмолвие!

Вот и поговорили.

Я отложила телефон и невидяще уставилась в экран монитора. С одной стороны, разговаривать текстом удобно, когда хочешь спрятаться от собеседника. С другой, как мне понять, что он чувствует? С каким настроением пишет это «да»? С иронией? С досадой? Со злостью? Хотя так не всегда. Ночью я понимала, с какой интонацией разговаривал Влад, ощущала его любовь. Значит, сейчас он не испытывает ничего похожего.

«Ты больше не хочешь со мной говорить?» — набрала я спустя десять минут, не выдержав.

«Ты была очень убедительна».

Все же поверил.

Я отшвырнула телефон и зажала ладонями уши, как будто не хотела слышать голос Влада. Но я же одна в пустой квартире… Ладно, сама виновата. Я добилась, чего хотела.

Телефон брякнул, но я не пошевелилась. Пусть пишет, что хочет. У меня больше нет сил на метания между разочарованием и надеждой. Мне бы доползти до аптеки и купить успокоительного, чтобы перестать рыдать по любому поводу. Телефон брякнул еще раз, потом зазвонил.

Я не хотела отвечать, потом вспомнила, что это может быть мама. Номер не определен? О, ну замечательно!

— Да, — произнесла я хриплым и гнусавым голосом.

— Яна?

Бархатистый голос Влада резанул скальпелем по живому. Какого черта, его номер всегда определялся!

— Да, — повторила я, откашливаясь.

— Ты заболела?

«Тебя это волнует? Серьезно?!»

— Нет.

— Ты снова не читаешь сообщения, и я… позвонил.

— Я все поняла. Или ты хочешь что-то добавить?

— Я вернулся в Кисловодск, Яна.

— А-а-а… Ну… Ладно.

А что я еще могла сказать? Что его желание дышать оказалось таким недолговечным?

Чертовы слезы опять полились из глаз. Только бы не начать всхлипывать! Я осторожно перевела дыхание, уговаривая себя остановиться.

— Так ты обиделась из-за того, что я… скрыл правду?

Я и теперь не могла понять, что он чувствует. Голос звучал как-то… равнодушно. Отстраненно.

— Я не хочу говорить об этом по телефону, — почти прошептала я.

— Яна, ты плачешь?

— Нет!

— Хочешь, я приеду?

— Ты и так приедешь, тебе скоро у Данилова дела принимать.

— Сейчас приеду. Вернее, следующим рейсом…

— Зачем? — перебила я. — Ты… все понял. Я все поняла.

— Да ни хрена я не понял! — взорвался он. — Яна, нам надо поговорить.

Я тихо давилась слезами, понимая, что если сейчас произнесу хоть слово, то спалюсь.

— Яна?

Вдох. Выдох. И еще раз. И еще.

— Яна…

— Поговорим, когда ты вернешься в Москву.

Надеюсь, к этому времени я уже уволюсь из компании. И перестану ежеминутно рыдать.

— Тогда я улажу здесь дела и прилечу, как только смогу.

— Конечно.

— Яна…

Еще немного, и я начну умолять его вернуться немедленно. Это все голос. И то, с каким придыханием Влад произносит мое имя.

— Яна, кое-что я сказал сгоряча…

— Не по телефону, — повторила я.

— Нет, пожалуйста. Я не считаю, что ты меня использовала.

— Мы оба… погорячились.

В телефоне запиликало, я взглянула на экран — второй входящий, от мамы.

— Яна…

— Влад, прости, мне звонят.

— Поговорим позже?

— Когда ты вернешься. Ты же сам сказал, нужна пауза.

— До встречи, Яна.

Он отключился быстрее, чем я успела ответить.

После разговора с мамой я все же поплелась в аптеку. В ответ на мою просьбу дать что-нибудь от плаксивости, продавщица посоветовала купить тест на беременность.

— Я лучше знаю, беременна я или нет, — прошипела я раздраженно.

Получив таблетки пустырника, вернулась домой и полезла в интернет. Волосы встали дыбом, когда я узнала, что забеременеть можно и с презервативом. Полной гарантии не дает ни один контрацептив. Вероятность беременности с презервативом два процента. Целых два!

Я лихорадочно подсчитала дни. Все же придется ждать, когда наступят месячные, ни один тест мне сейчас не поможет, прошло слишком мало времени. А вот когда… если… Нет, когда! С моей «везучестью» только беременности и не хватает.

Наглотавшись таблеток, я кое-как успокоилась. И даже смогла внятно ответить на звонок Пашки.

— Все, сеструха, — сказал он весело. — Завтра встреча с Абрамовой. Записывай адрес.

39. Из огня да в полымя

К встрече с Абрамовой я готовилась, как к свиданию с Владом. К сожалению, Митя не мог мне помочь, так что пришлось вспоминать его уроки и советы. Я хотела появиться перед ней красивой, ухоженной и уверенной в себе. Пусть не думает, что я спряталась за Пашкину спину, потому что неудачница.

Пустырник и компрессы на глаза сделали свое дело: я перестала походить на жертву лукового нападения. Пашка одобрительно показал большой палец, когда мы встретились в метро.

— Отлично выглядишь, — сказал он. — Дела налаживаются?

Я неопределенно повела плечом. Рассказывать ему о разговоре с Владом не хотелось. Мы договорились, это мое личное дело. Тем более, еще нет никакой ясности.

Пашка кивнул, принимая такой ответ.

— Яна, у меня одна просьба. Нет, даже условие. Общаться с Абрамовой буду я, ты не вмешиваешься. Поверь, это важно. Ты можешь все испортить, если ляпнешь что-нибудь не то.

— Угу, — пробурчала я. — Зачем я вообще туда иду?

— Посидишь, выпьешь кофе, посмотришь, как решаются проблемы.

— О-о-о… — протянула я. — А-а-а…

— Да, и еще одно.

— М-м-м?

— Трахухолью не обзывайся.

Я треснула Пашку по плечу, он захохотал. Детский сад! Впрочем, это помогло мне расслабиться.

Абрамова опоздала минут на пятнадцать. Она вплыла в кафе, как королева, окинула помещение царственным взглядом и прошествовала к нашему столику, подметая пол невидимым шлейфом.

Я выпрямила спину и расправила плечи.

— Яна, — прошипел Пашка. — Только молчи!

— Добрый день, Софья Никитична, — произнесла я.

Нет, он хотел, чтобы я даже не поздоровалась?

— Так-так… — Абрамова окинула нас недобрым взглядом, присаживаясь за столик. — Давайте сэкономим время. Уговоры бесполезны, пари — это пари. Что, Кольцова, даже захудалого принца не нашлось?

Я открыла рот, Пашка больно пихнул меня ногой. Ах, да… Я молчу, молчу.

— Никаких уговоров, Софья Никитична, — сказал он спокойным тоном. — Мы ставим вас в известность, что Яна выиграла пари.

Величественным жестом Абрамова подозвала официанта, велела ему принести латте и только после этого обронила небрежно:

— Доказательства.

— Я женюсь на Яне.

Пашка улыбнулся так, что меня передернуло. Честное слово, оскал людоеда симпатичнее улыбки, которой он одарил Абрамову.

— Ха. Ха. Ха. — Она не осталась в долгу и ощерилась, показав зубки. — Очень смешно.

— Я рад, что вам весело, но это факт, с которым вам придется смириться.

— Я знаю, что ты гей, — фыркнула Абрамова.

Я дернулась, Пашка снова пихнул меня ногой.

— Правда? — сухо поинтересовался он. — Лично свечку держали?

— О, ладно, ладно. — Она закатила глаза. — Я догадывалась, что Кольцова попросит у тебя помощи. Но к жениху, по условиям пари, прилагается приданное. М-м-м? Чем похвастаешься? Съемная квартира, зарплата начальника отдела?

Нам принесли заказ, и я обеими руками вцепилась в чашку с какао. И почему я не поговорила с Пашкой перед этой встречей? Сейчас он скажет Абрамовой о том, кто он, а она разнесет новость по всей компании. Впрочем… у него же план, да? И я не хочу ему помешать. Вдруг он знает, что делает.

Пашка невозмутимо положил перед Абрамовой папку. Она открыла ее и тут же захлопнула. Краем глаза я успела заметить, что там лежали не бумаги, а какие-то фотографии.

— Это… — Абрамова побелела и поднесла руку к шее, как будто ей не хватало воздуха. — Это… подлый ход…

— Да? — удивился Пашка. — Более подлый, чем пропихивание любовника на должность, которой он не соответствует? Или более подлый, чем присвоить себе чужой труд?

— Я ее за язык не тянула! — взвизгнула Абрамова.

— Верно, — согласился Пашка. — Яна весьма щепетильна в вопросах чести… — Он перевел взгляд на меня и грустно улыбнулся. — Поэтому я не дам этому ход. — Он постучал по папке. — Кстати, можете взять на память, у меня есть еще. И даже сообщу, что пари выиграно честно, потому что я — один из владельцев компании, в которой вы работаете.

У Абрамовой отвисла челюсть, а я подавилась какао. Зачем он ей сказал?!

— И вы будете молчать обо всем, — продолжал Пашка. — Иначе это, — он снова ткнул в папку, — ляжет на стол генерального директора, и уволиться по собственному желанию не получится.

— Мне… уволиться? — выдохнула Абрамова.

— Полагаю, это пойдет на пользу компании, — отрезал Пашка.

— А ты не забыл, что генеральный… — Она многозначительно кивнула на папку.

— Так это ненадолго, Софья Никитична.

— Посмотрим… — Абрамова встала и схватила сумочку. — Посмотрим!

Она выскочила из кафе, как будто за ней мчался разъяренный тигр. К кофе так и не притронулась, папку оставила на столе.

— Что там? — Я потянулась к папке, но Пашка легко шлепнул меня по руке. — Эй, ты чего?

— Нечего тебе на это смотреть, — проворчал он. — Компромат там на твою Абрамову. Перед тем, как в отпуск уехать, я кое-кого попросил установить кое-где камеры, да и вообще… последить за ней. Как видишь, пригодилось.

— Паш, а если она отомстит?

— Если дура, то вполне возможно. Но она не дура, Ян. И молчать будет, пока заявление не подпишет.

— Думаешь, она уволится?

— Сначала попробует к Владу подкатить. А когда он ее пошлет, уволится.

— Если он ее пошлет…

— У нашего нового генерального уже есть фаворитка, м-м? — подмигнул Пашка.

— Я увольняюсь, — напомнила я.

— Передумаешь еще.

Я отрицательно покачала головой.

— Паш, спасибо тебе.

— Будешь должна, — прищурился он.

Но было понятно, что Пашка шутит.

Несмотря на то, что все благополучно разрешилось, в понедельник я вышла на работу с тяжелым сердцем. Не хотелось общаться с Абрамовой. После того, что устроил ей Пашка, она зла, как собака, и вполне может на мне сорваться. Успокаивало лишь то, что наш разговор будет коротким. Не станет же она возражать против моего увольнения?

Однако засада поджидала там, где я не предполагала. Я привыкла считать себя одиночкой и позабыла о том, что моя работа — это не только коды и пиксели, но и люди. Моему возвращению из отпуска обрадовались, к нам заглядывали ребята из разных отделов, чтобы поздороваться и спросить, как дела. И я как-то… растерялась.

Я уволюсь из-за Влада, чтобы избежать неловких ситуаций, чтобы он никогда не подозревал меня в корысти… и проиграю во всем остальном? Останусь без любимой работы, без коллектива, к которому привыкла, и в котором, между прочим, меня ценят.

От мучительных раздумий меня спасла Абрамова.

— Какое увольнение? — прошипела она, когда я положила на ее стол заявление. — А работать кто будет?

— Я знаю о том, что должна две недели…

— Какие две недели? — перебила она. — Сентябрь! Отпуск! Ты себе две недели чуть ли ни в бархатный сезон урвала, а теперь хочешь сбежать? Месяц! Не меньше!

Вообще, я даже повеселела. Я работаю не секретарем у генерального, так что навряд ли буду пересекаться с Владом. Данилов не появлялся в отделе тестеров, что тут делать Беркуту? Зато я буду заниматься любимым делом и спокойно искать новое место.

Жизнь заиграла новыми красками, когда выяснилось, что Абрамова сама уходит в отпуск. Правда, неясно, кого она оставляет вместо себя. Ее «правая рука» трудится теперь на моем месте в отделе игровой механики.

К концу рабочего дня Абрамова преподнесла мне еще один сюрприз.

— Кольцова, — пропела она приторным голосом, зависнув у моего стола. — С завтрашнего дня отдел переходит под твое чуткое руководство. Ты справишься, я в тебя верю.

Последняя фраза определенно подразумевала: «Надеюсь, ты все завалишь, и тебя с треском выгонят взашей». Однако я растянула губы в вежливой улыбке и ответила:

— Конечно, справлюсь, Софья Никитична.

40. Работа дураков любит

Я подозревала, что в моем назначении есть подвох. Иначе и быть не могло: Пашка прищемил Абрамовой хвост, и она не могла оставить это безнаказанным. Виновник ее фиаско недосягаем, но ведь есть я. Абрамова успела меня изучить и прекрасно знала, что я приму вызов.

В принципе, назначить исполняющим обязанности могли любого из отдела. Абрамова при мне уже уходила в отпуск зимой, и ее зам практически ничего не делал. Она позаботилась обо всем на неделю вперед, а какие-то мелкие рабочие вопросы, вроде распределения заданий, решались легко.

Кто ж знал, что мне она подложит такую свинью!

Следующий рабочий день начался с воплей программеров AI[1], к которым чуть позже присоединилась программеры UI[2]. Оказалось, что они ждали результатов тестирования еще вчера, но Абрамова пообещала им, что сегодня утром все точно будет готово. Возможно, так и есть, но тестированием этой игры занимался кто-то из фрилансеров, и, естественно, я не знала, кто именно.

Пока я обзванивала фрилансеров по списку, полетел комп у Гриши, сотрудника нашего отдела. Навряд ли это подстроила Абрамова, но мне пришлось оформлять заявку на ремонт, а потом носиться по этажам в поисках менеджера по техобеспечению.

К обеду я поняла, что оказалась в полной заднице, потому что Абрамова ничегошеньки не сделала перед тем, как свалить в отпуск. Доступа к ее рабочему компьютеру не было, бардак накрыл меня с головой. Я элементарно не знала, кто чем занимается: никаких планов, списков, сроков, договоренностей. Мало того, я не могла заняться моей непосредственной работой, а ее хватало. Все время приходилось что-то выяснять, с кем-то договариваться, успокаивать, обещать…

На обеденный перерыв я не пошла. Воспользовавшись тишиной в отделе, погрузилась в тестирование самого срочного. Когда позвонил Пашка с вопросом, долго ли меня ждать, рявкнула в ответ, чтобы отвалил. Я его ни в чем не винила, но очень хотелось наорать хоть на кого-то, а кроме него кандидатов на роль мальчиков для битья в нашей компании нет. Пашка единственный, кто простит мне грубость.

Он пришел минут за пятнадцать до конца перерыва. В отдел еще никто не вернулся, я одна сидела за компом, нацепив наушники.

Клавиатуру выхватили буквально из-под рук, на стол положили контейнер с салатом, стаканчик с кофе и булочку.

— Мне теперь заново этап проходить, — проворчала я, снимая наушники.

— Рассказывай, — вздохнул Пашка, усаживаясь рядом. — Поешь только.

— Да что рассказывать? — На злость сил уже не осталось. — Абрамова свалила в отпуск, устроив бардак в отделе. Разгребаю, как могу, и ничего не успеваю.

Я набросилась на булочку, ощутив, как сильно проголодалась.

Пашка выругался.

— Слушай, у нее, наверняка, все записано и структурировано, — сказал он.

— Ага, — согласилась я. — В компе. Комп на пароле, Абрамова вне зоны доступа.

— Пфе… — фыркнул Пашка. — Это не проблема. Ты ешь, ешь…

Он уселся за стол Абрамовой и включил ее компьютер.

— Паш, не надо, — испугалась я. — Если ты ее подловил, то и она спокойно может снять видео, как ее комп взламывают.

Я даже покрутила головой, прикидывая, где может стоять камера.

— Это тебя, Яночка, можно подловить на взломе, — промурлыкал Пашка, порхая пальцами над клавиатурой. — А я, на минуточку, владелец. Ладно, совладелец. Фактически это мой компьютер, и я могу хакнуть в локальной сети компании все, что захочу. Впрочем, у меня просто есть доступ.

За пять минут Пашка сгрузил на мой жесткий диск папку с данными, которых мне так не хватало.

— Спаситель ты мой. — Я поцеловала его в щеку. — Что бы я без тебя делала!

— О, тебе Митя привет передавал, — вспомнил Пашка. — И от Али тоже. Он тебе еще сам позвонит, но у меня есть просьба…

Он как-то странно на меня посмотрел, в голубых глазах вроде бы даже мелькнула грусть.

— Да, Паш. Конечно.

Навряд и я смогу ему отказать, ничего невыполнимого он точно не попросит. И дело даже не в том, что я его должница. Я все сильнее воспринимала Пашку, как брата. Так что, вроде как… он тоже моя семья.

— Митя передаст тебе приглашение, на дачу. Следующие выходные. Не отказывайся, пожалуйста.

— На дачу — это к его родителям?

— Угу. Там большой дом, меня тоже зовут, с ночевкой.

— Это меня «тоже», — рассмеялась я. — За компанию, да?

— Мне стремно ехать одному, — признался Пашка. — А ты… ты моя сестра. Семья. Но тебя приглашают не в довесок, а саму по себе. Это я объясняю, почему хочу, чтобы ты поехала.

— Хорошо, Паш. Я поеду. Только у меня тоже просьба.

— Опять? — Он притворно закатил глаза. — Женщина, не наглей. Работать вместо тебя я не буду.

Я попыталась шлепнуть его по затылку папкой, попавшейся под руку. Он ловко увернулся.

— Подарок поможешь выбрать? Для Митиного сына. Я ничего в этом не понимаю.

— О, как будто я понимаю! Ладно, вместе сходим в магазин, разберемся.

Я даже обрадовалась приглашению, хотя Митя мне еще не звонил. В конце недели должен вернуться Влад, а я все еще пребывала в раздрае с собой. Иногда мне так хотелось его увидеть, что руки тянулись к телефону, чтобы набрать: «Приезжай скорее!» И я глотала слезы, несмотря на таблетки пустырника, и представляла, как Влад обнимает меня, целует, шепчет ласковые слова. А потом накатывал страх: а вдруг, как раньше, уже не будет? Память хранит прекрасные моменты, встреча же все испортит.

Какие отношения могут быть между начальником и подчиненной? Да никаких! Не говоря уж о том, что Беркут — кумир моей юности. Это в Кисловодске я не знала, кто он, и мне было легко. А теперь знаю, и… Я и сама не понимала, что «и», но паниковала заранее.

Мы продолжали общаться, но только в переписке и… редко. Влад желал мне доброго утра и приятных снов, интересовался здоровьем и делами, однако наши разговоры получались сухими, вежливыми. Никаких смайликов, сердечек и стикеров. Возможно, я утрирую, и он просто привык обходиться без них, только я не чувствовала его, не понимала его настроения, и это печалило.

Хорошо, что выходные я проведу не в Москве. У меня есть прекрасный повод отказаться от встречи, а потом наступит понедельник, он выйдет на работу и, наверное, сам осознает, что между нами пропасть.

Со списками и планами Абрамовой дела пошли веселее. Я получила доступ к ее корпоративной почте, и это тоже здорово облегчило жизнь. И все же работы прибавилось, каждый день я задерживалась допоздна, а дома корпела над собственной игрой.

К концу недели меня обрадовали очередной новостью: к понедельнику нужно приготовить отчет по отделу, для представления… новому генеральному директору. И об этом Абрамова не забыла! Ее предупредили заранее, и отчет, скорее всего, даже существовал, но не на рабочем компьютере.

— Ничего сложного, — успокоил меня Пашка. — Я тебе дам образец, данные у тебя есть.

Да, составить отчет не трудно. А как, спрашивается, отчитываться? В смысле… перед Владом?! Перед Беркутом, что еще хуже.

Я так распсиховалась, что расплакалась на рабочем месте. К счастью, все уже ушли. А вот таблетки, увы, остались дома. Размышляя, не зайти ли в аптеку за чем-нибудь посильнее пустырника, я вспомнила о том, как мне предлагали купить тест на беременность, и вдруг поняла, что месячные так и не пришли. Совсем забыла о них в круговороте дел. Но, вроде бы, переживать еще не о чем? Смена климата могла сдвинуть цикл. Я решила не волноваться об этом еще неделю.

В пятницу поехала ночевать к Пашке и Мите. Выезжать на дачу планировали рано утром, забрать меня из дома неудобно. После работы мы с Пашкой завалились в «Детский мир» в поисках подарка для Ванечки. Все оказалось проще, чем предполагали: выбрали конструктор и красочные сказки с помощью консультанта.

За ужином, который приготовил Митя, внезапно позвонил Влад.

— Яна, я в Москве, — без предисловий сообщил он. — Встретимся?

— Н-нет… — Я взглянула на Пашку и Митю и ушла в комнату. — Нет, я не могу. Ужасно устала, и…

— Завтра, — перебил он.

— Завтра меня не будет в Москве. — Сердце колотилось, как бешеное. Я опять разрывалась между желанием его увидеть и страхом потерять навсегда. — Друзья пригласили на дачу, я не могла отказаться. Вернусь только в воскресенье.

— Послезавтра, — терпеливо предложил Влад. — Вечером.

— А вечером я пишу отчет, — всхлипнула я. — Между прочим, для тебя.

— Ты все еще не хочешь меня видеть?

— Хочу! — Его слова больно хлестнули по обнаженным нервам. — Но все так… складывается…

— Я сейчас подъеду. Ты сможешь выйти?

— Я не дома.

— А где?

— У Пашки.

— О, я мог бы и догадаться.

— Потому что завтра рано выезжать!

Влад молчал и, кажется, даже не дышал.

— Влад? — выдохнула я. — Приезжай сюда… если хочешь. Я выйду.

— Нет, Ян, давай так. Я хочу с тобой встретиться, но подожду, когда ты тоже захочешь. Пожалуй, я даже понимаю причины твоих сомнений, но тут помочь ничем не могу. Просто знай, что я… жду. Приятных выходных.

— Влад, пожалуйста, приезжай, — прошептала я, прислушиваясь к наступившей тишине.

Но он меня уже не слышал.

[1] Программист AI — программная реализация искусственного интеллекта (модель поведения внутриигровых объектов со стороны компьютера).

[2] Программист UI — программная реализация взаимодействия пользователя с игровым миром.

41. Хочешь дружбы, будь другом

Если бы не Пашкина просьба, я осталась бы в Москве, но о том, чтобы отказать другу и брату, не могло быть и речи. Он столько для меня сделал! И попросил такую малость — быть рядом, когда он отчаянно нуждался в близком человеке.

Я понимала его страхи и ни капли не осуждала. Насколько поняла из рассказов Мити и Али, их родителям было непросто смириться с нетрадиционной ориентацией сына. Теперь они пошли на новый шаг — хотят познакомиться с его другом. Так что у Пашки что-то вроде… смотрин? Было бы бесчеловечно оставить его одного.

Правда, я уверена, что он понравится Митиным родителям. Эти люди воспитали прекрасных детей, они просто не могут быть злыми и жестокими. А Пашка — чудо и само обаяние.

И я оказалась права. Конечно, были и минуты неловкости при знакомстве, и легкая скованность в общении, и любопытные взгляды, от которых я, как минимум, краснела бы, как школьница, но вскоре все изменилось. Пашка с упоением играл с Ванечкой на лужайке перед домом, и я заметила, как Митины родители расслабились и даже разулыбались.

Мне понравилось, что они решили познакомиться с Пашкой. Принять сына таким, какой он есть, здорово, но мало. Пустить в тесный семейный круг его друга — это осознанный шаг, их собственное решение.

Скучать не пришлось: мы ходили на прогулку к речке, собирали яблоки, жарили шашлыки и просто наслаждались хорошей погодой и обществом друг друга. Пашка много шутил и совсем не курил, Аля хлопотала по хозяйству, полностью доверив заботу о Ванечке Мите. Если бы у всех детей был такой заботливый папа, мир определенно стал бы лучше, чище и прекраснее.

— Вы давно знакомы? — поинтересовалась Митина мама, когда я помогала ей мыть посуду.

— Да уж больше года.

— Дружите?

— Да. — Я помолчала и добавила, догадавшись, что она хочет услышать: — Они замечательные, оба. Я очень рада, что у меня такие друзья.

Он благодарно мне улыбнулась.

Единственное, что омрачало мое настроение, это Влад. Вернее, его отсутствие. Если бы он сейчас находился рядом…

— О чем задумалась, Ян?

Я покачивалась в гамаке, отмахиваясь от комаров. Стемнело, и на веранде было уютнее и теплее, но меня тянуло в сад. Здесь изумительно пахло поздними цветами, яблоками и травой. И весьма упоительно тосковалось о Владе.

— Садись, — предложила я Але. Гамак вполне мог выдержать нас обоих. — Да так, ни о чем.

— Наверное, о ком. — Она приняла приглашение и устроилась рядом. — Как там у вас с Владом? Наладилось?

— Не знаю, — вздохнула я. — Все… сложно.

— Расскажешь?

— Да было бы что рассказывать. Влад, он… Он приехал в Москву, вернее, прилетел… в тот же день, что и мы. Искал меня и нашел… у Пашки.

— И что? — спросила она, потому что я замолчала.

— И я устроила представление, притворившись, что мы с Пашкой… вместе.

— Зачем? — удивилась Аля.

И правда, зачем? Тогда все казалось правильным и логичным. Я была обижена, хотела, чтобы меня оставили в покое. А теперь все казалось капризом взбалмошной девчонки. И что бы ни подумал Влад, в тот момент я его обидела и оттолкнула.

— Да так… от злости, — вздохнула я. — Влад вернулся обратно в Кисловодск, потом мы все же поговорили, но ни до чего не договорились. Я хотела уволиться, но теперь сомневаюсь. Кому от этого будет легче?

— А пари, игра?

— О, Пашка же все уладил. Он не говорил?

— Так, в двух словах.

Я в красках описала Але, как Пашка расправился с Абрамовой. Она посмеялась, а потом попросила разрешения использовать эту сцену в одной из своих книг.

— Если Пашка не против, — кивнула я.

Мнение Абрамовой, само собой, никого не интересовало.

— Так что думаешь делать с Владом? — Аля вернулась к неприятной теме.

— Поговорить, как минимум. — Я не смогла подавить еще один вздох. — Когда он вернется.

— А когда он вернется?

— Уже…

— А ты…

— А я здесь.

— Ой, блин…

— Да все в порядке! — спохватилась я, сообразив, как прозвучали мои слова. — Я не жалею, что приехала, и… спасибо. Мне с вами хорошо.

Я даже ни разу не заплакала, в последнее время это упражнение мне изрядно надоело.

— Надо было пригласить и Влада. — Аля все же казалась расстроенной. — Я не сообразила.

— Ой, нет. У нас с ним еще все непонятно, а Пашка лезет мирить, вмешивается, куда не просят. В общем, нет. Сначала я разберусь…

— Ян, в чем ты хочешь разобраться? — рассмеялась вдруг Аля. — Все проще, чем ты думаешь. Ты его любишь?

— Пашку? — попыталась я увильнуть от ответа.

— Влада.

— Да, — призналась я. — Люблю так, что мне без него трудно дышать. Но боюсь, что это все… временно… А, может, уже прошло.

— Ты не бойся — живи. Лучше ошибиться, чем жалеть о том, чего не сделала.

Легко ей говорить! А сама одна, потому что ошиблась или испугалась? Вслух я, конечно, ничего не сказала, даже почувствовала угрызения совести. В моих глазах Аля была чуть ли ни святой: пожертвовать личной жизнью ради ребенка брата — это дорогого стоит.

— Я испугалась, — добавила она. — И да, порой накатывает так, что реву в подушку по ночам. Не повторяй моей ошибки, Яна.

— А ошибиться — верный выбор? — усомнилась я. — Разве это не больно?

— Больно, — согласилась Аля. — Но у тебя сохранятся приятные воспоминания, и испытывать ты будешь злость, а не жалость. И вообще, Влад тебя любит, ты зря переживаешь. То, что между вами не все гладко, даже хорошо. Трудности закалят, любовь окрепнет.

— Ой, все! — Я схватилась за переносицу. — Еще немного, и в вашем саду появится небольшой прудик. Или даже большой.

— Часто плачешь?

— В последнее время…

Аля удивительным образом выпытала у меня все, что только можно. Впрочем, она всегда располагала к себе, с ней было легко делиться самым сокровенным.

— А ты не…

— Беременна? — перебила я. — Не знаю.

— Яна, вы не предохранялись? Прости, что я…

— Не поверишь, да. Но пишут что-то о двух процентах… В голове не укладывается…

— Задержка?

— Да, пока небольшая.

— Ян, не затягивай. А если нужна будет помощь, любая, можешь на меня рассчитывать. Обязательно позвони, как что-то узнаешь, хорошо?

— Договорились, — согласилась я. — Спасибо, Аль.

Не знаю, что я буду делать. Мой мозг отказывался решать такую задачу. Какая беременность? Какой ребенок? Как бы то ни было, Влад сказал, что не собирается на мне жениться. Стать матерью-одиночкой, повторив судьбу мамы? Боже, это взвалить на маму еще и своего ребенка! Да, я зарабатываю, но пока мало. И отдельного жилья у меня нет. И о каком карьерном росте думать с ребенком?

Но… это же будет ребенок Влада. Я смотрела на Ванечку и представляла, что у меня будет такой же малыш. Сын или дочка, похожие на моего дракона.

Возможно, это меня и пугает? Не разговор с Владом, а то, как он отреагирует на такую новость. Поверит ли, что это его ребенок? Презерватив считается надежной защитой. А если он подумает, что я ему изменила? С его ревностью — вполне вероятно.

Не попробуешь — не узнаешь?

Так тому и быть.

Я снова улизнула с веранды в сад, прихватив с собой телефон. Влад ответил почти сразу.

— Добрый вечер, Яна.

— Добрый… — Я сглотнула и набрала воздух в легкие, как перед прыжком в воду. — Я хочу тебя видеть. Очень. Но ничего не получится до… до понедельника. Ты… сможешь?

— К черту отчет, Яна. Тем более, если он для меня. Давай завтра?

— Я… нет, я не могу… Я обещала составить этот отчет. Пожалуйста…

Точно знаю, стоит мне увидеть Влада, об отчете придется забыть. Мне и так нелегко думать о каких-то там цифрах!

— Хорошо. — Я отчетливо услышала вздох. — Как скажешь, солнышко.

— И… и еще…

— Да?

— На работе ты — мой босс! И ничего больше. Договорились?

— В смысле, мы незнакомы?

— Так будет лучше всего. Я не хочу сплетен, слухов…

— Ладно. — Влад ответил не сразу, и я уловила недовольство в его голосе. — Но так будет не всегда.

Очевидно, нет. Как бы мы ни скрывали свои отношения, найдутся и глаза, и уши. Слухов и сплетен все равно не избежать.

— Влад…

— М-м?

— Я люблю тебя, — прошептала я, прикрывая телефон ладонью.

— И я тоже люблю, солнышко, — тепло откликнулся он.

И я все же заплакала, едва успев попрощаться.

Нет, с этим решительно надо что-то делать! Если это не беременность, то пойду к врачу, пусть выписывает что-нибудь посильнее пустырника.

42. Позор хуже смерти

Рабочее утро после выходных началось со знакомства с новым генеральным директором. Все собрались в конференц-зале, вернее, набились в него, как кильки в банку.

Я не просто нервничала, я была на взводе. И отнюдь не из-за отчета. С цифрами и презентацией я легко справилась вчера вечером. А вот Влада не видела с того самого дня, как устроила шоу в Пашкиной квартире.

Лучше бы я наплевала на отчет и встретилась с Владом вчера, как он и предлагал. Тогда сейчас не дрожала бы, как трусливый заяц. От таблеток пришлось отказаться: не хватало уснуть во время совещания. К взвинченности добавилась еще и легкая тошнота от выпитого кофе.

Раньше я не была такой впечатлительной, это точно. И у меня не темнело в глазах от нахлынувшего счастья. Да и счастья не испытывала до тех пор, пока не встретила Влада. Он вошел в зал легкой походкой, и я забыла, как дышать. Спряталась за Пашку и из-за его широкой спины наблюдала, как Данилов представляет коллективу генерального директора Беркутова Яра Егоровича.

Это имя плохо ассоциировалось с тем Владом, которого я знала. Да и внешность нашего нового начальника, откровенно говоря, тоже. Я видела Влада в костюме, но сейчас это была какая-то особенная модель, не дающая ни малейшего повода усомниться в том, кто тут главный. Не знаю, как у Влада это получалось. Может быть, дело в осанке? Или в строгой металлической оправе очков? Никогда раньше не видела его в очках. Одно из двух: либо Влад в Кисловодске носил линзы, либо очки у него с простыми стеклами.

Я не понимала, что говорят: таяла, как мороженое, от звуков знакомого голоса. Боже, как я буду отчитываться на совещании? Из конференц-зала я понеслась в туалет, чтобы умыться холодной водой. Буквально через пять минут мне предстояло сесть за один стол с Владом, и спрятаться от его взгляда уже не удастся.

— Ты бледно-зеленая, — обеспокоенно произнес Пашка, когда я вернулась.

— Меня тошнит, — лязгнула я зубами.

И знобит, кстати.

— Ян, ты уже…

— Нет! — рыкнула я.

— Тебе тест купить? — зашипел Пашка. — Чего ты ждешь?!

— Еще раз доброе утро, — услышала я голос Влада и вздрогнула. — Хотелось бы познакомиться со всеми. Начнем.

О чем я думала?! Как держать себя в руках, когда так хочется очутиться в теплых и любимых объятиях? В носу защипало, я судорожно перевела дыхание. И тут же волной накатила тошнота.

О том, чтобы выйти из помещения, не могло быть и речи. И, как назло, подошла моя очередь представляться.

— Кольцова Яна Игоревна… — пробормотала я, старательно отворачиваясь от Влада.

— Яна Игоревна, вас нет в списке руководителей отделов, — произнес Влад.

И от неожиданности я на него посмотрела. На лице Влада не дрогнул ни один мускул, но он улыбнулся мне взглядом, и сразу стало легче дышать.

— Я исполняю обязанности, пока наш руководитель в отпуске, — пояснила я.

— Отдел?

— Тестирования.

— Хорошо, приятно… познакомиться.

Влад не позволил себе усмешку, но она промелькнула в его глазах. Я обессилено откинулась на спинку стула, почувствовав себя лучше. Правда, еще предстояло пережить собственное выступление. Вполуха я прислушивалась к отчетам начальников отделов, но цифры, достижения и проблемы меня не интересовали. Я уже успела понять, что управлять — это не мое. Зато мне нравилось, как руководил Влад.

В принципе, я представляла, как работает наша компания, поэтому вполне трезво могла судить о том, что интересует нового директора. Влад умело вычленял главное. Создавалось впечатление, что он знает специфику каждого отдела изнутри. Так, скорее всего, и есть, иначе его не назначили бы на эту должность. Он делал пометки в блокноте, поглядывал в планшет и не обращал на меня никакого внимания. К счастью! Ровно до того момента, как я подошла к экрану.

Передав флешку секретарю, я вдруг поняла, что не могу произнести ни слова. И не от страха, а от приступа тошноты, нахлынувшей так неожиданно, что мне пришлось выбирать — расставаться с содержимым желудка прямо здесь или бежать в туалет.

«Не добегу…» — промелькнуло в голове, но я все же выскочила из кабинета, прикрывая рукой рот. Без всяких объяснений и извинений.

Краем глаза успела заметить, как встает со своего места Пашка и, кажется, Влад. Кто-то охнул, кто-то спросил, мол, что с ней. Плевать! Я едва соображала, в какую сторону бежать. Все же удалось подавить первый приступ, я влетела в туалет и склонилась над раковиной.

Меня аккуратно обхватили за талию, заботливым жестом собрали волосы, отведя их назад. Я не сразу поняла, что это не Пашка. Разогнувшись и взглянув в зеркало, застыла, как будто меня поставили на паузу: сзади стоял Влад.

Все еще задыхаясь, я попыталась вырваться, но он меня удержал.

— Тише, Яна, тише… Тебе лучше? Может, скорую?

Я отрицательно покачала головой и снова наклонилась над раковиной, но теперь чтобы умыться и прополоскать рот. С ума сойти! Влад из-за меня прервал совещание? Из-за меня!

Он подал мне бумажное полотенце, я кое-как вытерла лицо… и расплакалась.

— Яночка… — Влад прижал меня к себе. — Что с тобой, моя хорошая? Ты заболела? Ответь что-нибудь.

— Н-не знаю… — всхлипнула я. — Перенервничала… наверное…

Боже, какое это счастье, греться в его объятиях! Чувствовать знакомый запах, наслаждаться близостью. Как я скучала!

— Ян, может, к врачу? — наставал Влад.

— Нет, потом. Все в порядке. Извини…

— Не надо, — перебил он. — Не извиняйся.

Он слегка отстранился и погладил меня по щеке, а потом вдруг поцеловал. Я даже пискнуть не успела! В дверях кто-то присвистнул.

Все, наш «секрет» больше не секрет. Кто теперь поверит, что мы не знакомы? Ага, любовь с первого взгляда. Генеральный директор, знаменитый Беркут, видит на совещании какую-то там девчонку и бежит следом, чтобы поцеловать в туалете.

Смешно? Нет!

Однако злиться на Влада я не могла. За что? На его месте я поступила бы так же, не позволила бы никому другому заботиться о любимом человеке.

Кстати, Пашка обнаружился в коридоре.

— Ну ты, блин, даешь! — выдал он, едва меня увидел. — Как ты?

— Лучше всех, — вздохнула я.

К сожалению, новости у нас распространяются очень быстро. В коридор высыпали сотрудники. Ага, поглазеть на нового директора и его пассию.

— Если кому-то нечем заняться, могу лично выдать индивидуальное задание, — громко произнес Влад.

Всех как ветром сдуло. Однако рот никому не заткнешь. Бегство Яны с совещания и поцелуй в туалете — тема дня на ближайшие пару недель, а то и месяцев.

— Ее надо отвезти к врачу, — начал было Влад, обращаясь к Пашке.

— Нет! — воспротивилась я. — Мне лучше.

— Яна… — Влад повернулся ко мне.

— Объясню все потом. Только на совещание не вернусь…

Потому что помру на месте от стыда.

— Я к себе в отдел, ладно? — добавила я.

Влад шумно вздохнул. Правильно, нет у него времени со мной спорить. Между прочим, его люди ждут.

— Яна, зайди ко мне после совещания.

— Других дел нет? — Я нашла в себе силы огрызнуться. — После работы.

— После совещания, — повторил он упрямо. — Иначе сам приду.

— О, еще скажи, что иначе уволишь.

— Влад… Э-э-э… Яр Егорович, пойдемте, — встрял Пашка. — Судя по всему, Яне уже лучше.

Он незаметно показал мне кулак.

— Правда, мне лучше, — подтвердила я.

Влад кивнул и быстро ушел в сторону своего кабинета. Пашка двинулся следом, успев поцеловать меня в макушку. Я же поплелась в отдел, желая провалиться сквозь землю.

Ребята тактично молчали, но расспросов долго ждать не пришлось. «Зайка» Зиночка нарисовалась перед моим столом буквально через минуту.

— Ян, а ты откуда Беркутова знаешь? — поинтересовалась она с ходу.

Ни «здрасьте», ни «как дела». В этом вся Зиночка.

— От верблюда, — ответила я ей весьма невежливо.

Но когда это ее останавливало?

— Я вот одного не пойму, — задумчиво произнесла она. — У вас любовь на троих, что ли?

— Чего? — Я чуть со стула не упала от такой наглости.

— Ты, Паша и Беркутов. — Зиночка демонстративно загибала пальцы. — Трое.

— Нет, не втроем! — рявкнула я, разозлившись. — Нас значительно больше. У меня целый гарем! Иди, завидуй… в свою бухгалтерию!

Зиночка удалилась, весьма довольная собой, а я схватила чистый лист и ручку. К черту Абрамову с ее отработками! Если она не захотела подписать мое заявление об уходе, его подпишет генеральный директор.

И пусть только попробует отказать!

43. Один в поле не воин

— Ян, ты куда? — спросил Гриша, когда я сорвалась с места. — Не посмотришь, тут ошибка в коде или…

— Потом! — рыкнула я, не сбавляя скорости. — Если вернусь.

В глубине души я надеялась, что Влад подмахнет заявление, я получу расчет и уйду домой. Он же меня любит! Значит, выполнит любое желание. И вообще, что сложного в том, чтобы уволить сотрудницу?

Совещание закончилось, обеденный перерыв еще не начался, так что в коридорах никто не прогуливался. Зуб даю, все сидят по отделам и обсуждают нового начальника. Ага, и меня заодно.

Секретаря на месте не было. К счастью! Для секретаря, конечно же. Если бы меня остановили, жертв и разрушений избежать бы не удалось. Я спокойный человек, особенно, если трезвая, но Зиночка вывела меня из себя. Я представила, что будет твориться на работе в ближайшие дни, и поняла, что не выдержу этого. Тем более, «зайка» права! Я совсем забыла о Пашке, ведь я же его прикрытие. Все считают, что мы пара, а с приходом Влада…

Ой, все!

Я ворвалась в кабинет в надежде, что Влад не проводит очередное совещание, и замерла, едва переступив порог.

Влад был не один. Он стоял у окна, а рядом с ним — Пашка. Оба обернулись на шум, и меня как будто ударили под дых. Сегодня определенно не мой день.

— Ты обещал! — обрушилась я на Пашку. — Ты обещал, что не будешь лезть в мою личную жизнь!

Влад сочувственно на него посмотрел.

— А ты уверена, что мы говорим о тебе? — парировал братец.

— Может, о погоде? — процедила я.

Странно, но Влад не вмешивался. Он стоял вполоборота, переводил взгляд то на меня, то на Пашку, и молчал.

— О работе? — язвительно предположил Пашка. — Внезапно!

Э, нет. Если он знал обо мне все, то и я успела прекрасно его изучить. Если бы они говорили о работе, Пашка свел бы все к шутке. Однако он злился и язвил, значит, я попала в точку.

— О работе? — спросила я у Влада. — Это правда?

Он одарил Пашку тяжелым взглядом. Пашка шумно выдохнул и пробормотал ругательство.

— Не о работе, — произнес Влад. — Но и не о тебе, Яна.

— Подпиши! — буркнула я, положив на стол заявление.

И пусть говорят о чем угодно: о ценах на нефть, о биржевых торгах… о полете на Луну, в конце концов! Я поняла, что Пашка хочет что-то скрыть, а Влад ему потворствует, и меня это задело. Я успела привыкнуть, что между мной и Пашкой нет никаких секретов.

— Это что? — Влад подошел к столу, бросил взгляд на заявление и удивленно спросил: — Яна?

— Подпиши, — повторила я. — Хочу уйти прямо сейчас. Ты можешь…

— Это заявление об увольнении? — перебил меня Пашка.

— Не твое дело, — отрезала я.

— Черт! Яна! — Его кулак впечатался в столешницу. — Не делай глупостей.

— Это не твое дело, — повторила я упрямо.

— Мы с Владом говорили о моей сексуальной ориентации, — процедил Пашка.

— Что? — опешила я.

Влад прикрыл лицо ладонью и рухнул в кресло. Точно, фейспалм! Мне показалось, что он едва сдерживает смех.

— О том, что я — гей. — Пашка уже шипел, как змея. — Так понятно? Довольна?

Я зависла буквально на мгновение, а потом внутри все оборвалось.

— Погоди, так ты… соврал? — прошептала я в ужасе. — Влад не знал?

Какой кошмар! Выходит, Влад поверил в мой спектакль? Точно! Поэтому он и вернулся в Кисловодск.

— Яна, тише, — вмешался Влад. Он подскочил и подошел ко мне, положил руки на плечи. — Вообще, я догадывался…

— Но ты поверил, — выдавила я.

— Ты была убедительна. Я сказал тебе об этом.

— Да, но я не поняла… что все так…

— Яна, прости, — вздохнул Пашка. — Поэтому я здесь. И я не вмешиваюсь в ваши отношения, а сказать надо было давно…

— Не оправдывайся, — перебила я и мягко высвободилась из рук Влада. — Паш, мне понятны твои мотивы.

— Правда? — угрюмо спросил он.

— Я помню, ты хотел меня успокоить. Если бы я тогда узнала, что шоу удалось… — Я покачала головой. — Но можно было обойтись и без каминг-аута, мы с Владом поняли друг друга. — Я взглянула на Влада, и он кивнул в знак согласия. — И все же… спасибо.

— К счастью, наш начальник оказался не гомофобом, — фыркнул Пашка. — Иначе новую работу пришлось бы искать мне.

Я улыбнулась. Он шутит, значит, все в порядке.

— Никто не будет искать новую работу, — произнес Влад.

— Ты подпишешь заявление! — встрепенулась я.

— Нет, — решительно отрезал он.

— Вла-а-ад…

— Вы простите, мне пора, — заторопился Пашка. — Работа, знаете ли… Яр Егорович, будет непростительной ошибкой отпускать столь ценного сотрудника, как Яна.

— Паш-ш-ша… — прошипела я.

— Да-да, — не унимался братец. — Она, конечно, вздорная девчонка, но отличный специалист, и давно переросла отдел тестирования.

— Я разберусь, спасибо, — поблагодарил Влад.

Пашка подмигнул мне и вышел из кабинета. А Влад подошел к двери и запер ее на ключ.

Зачем?!

— Чтобы никто не вошел неожиданно, — пояснил он в ответ на мой немой вопрос.

И слегка развел руки, словно хотел обнять. Я не смогла проигнорировать такое приглашение. В конце концов, я так долго об этом мечтала!

Впервые после ссоры в Кисловодске я чувствовала себя спокойно и не задумывалась ни о последствиях тет-а-тет в кабинете генерального директора, ни о причине плаксивости и тошноты. Объятия Влада дарили защиту, тепло и уют, уверенность, что отныне и навсегда все будет хорошо. Крепкие ладони скользили по спине, а я жалась к его груди, прислушивалась к ровному дыханию, наслаждалась знакомым ароматом парфюма — и не могла вспомнить, почему обиделась и ушла той ночью. Мне не хотелось плакать, я только счастливо жмурилась и мечтала, чтобы это мгновение длилось вечно.

— Солнышко мое колючее… — прошептал Влад.

Он заставил меня поднять голову, долго всматривался в лицо, ласкал, едва прикасаясь к коже подушечками пальцев, а потом целовал, нежно и страстно одновременно. Ноги так ослабели, что я повисла на Владе, а он подхватил меня и усадил на стол, продолжая целовать.

Кто-то из нас должен был остановиться.

Я чуть ли ни со стоном откинулась назад, насколько могла, и обеими руками уперлась в крепкую мужскую грудь.

— Не здесь и не сейчас, — выдохнула я. — Пожалуйста.

Во взгляде промелькнула досада, но послушный кивок убедил меня, что у Влада все под контролем.

— Все, как всегда, да? — усмехнулся он, помогая мне встать. — Опять приходится откладывать самое важное.

— Ты зря запер дверь, — согласилась я. — Сплетен будет еще больше.

— Плевать.

Он усадил меня в кресло, взял со стола заявление и порвал его на мелкие клочки.

— Я еще напишу, — вздохнула я. — Или просто не выйду на работу, и тебе придется уволить меня за прогулы.

— Ты трусиха, Яна. — Влад не улыбался, но и не злился. Его спокойствие передавалось и мне. Может, я зря разнервничалась? — Напридумывала ужасов, поверила в них и пытаешься спастись бегством.

— Тебе легко говорить, — вспыхнула я. — Ты мужчина и начальник, тебя не обвинят в том, что ты спишь с сотрудницей ради выгоды. Тебя не будут называть подстилкой и проституткой.

Влад побледнел, но все же так и не вышел из себя.

— Ты правильно заметила, я мужчина, — ответил он. — И я смогу защитить женщину, которую люблю. Попробуй дать мне шанс.

— Прикажешь всем заткнуться? Влад, это не сработает. А есть еще Пашка, тут все уверены, что мы с ним пара.

У Влада дернулся глаз.

— Да, мы давно договорились! Знаешь ли, тут не Европа, и я вполне понимаю его мотивы. И меня это тоже устраивало, пока… пока…

— Пока — что? — жестко спросил он.

— Пока я не встретила тебя!

— Павел — взрослый мужчина, — вздохнул Влад. — Он сам решит свои проблемы. Уверен, что он прекрасно понимает, что все изменилось. А твои проблемы решу я. — Он помолчал и добавил чуть мягче: — Если ты позволишь, Яна.

— Всех не решишь… — пробормотала я.

К примеру, я совершенно не уверена, что Влад обрадуется беременности. Еще ничего не ясно, поэтому я не говорила об этом вслух. А если мне придется доказывать, что это его ребенок? Да ни за что в жизни!

— Я очень постараюсь. — Он присел рядом с креслом на корточки и поцеловал мою руку, лежащую на подлокотнике. — И сейчас, в первую очередь, меня беспокоит твое здоровье. Что с тобой? Ты так себя довела?

— Наверное, можно и так сказать, — нехотя согласилась я. — Довела.

— Прости… — Он поцеловал мое колено. — Это моя вина.

— Нет, я тоже… виновата. — Я провела ладонью по его волосам, пропустила их между пальцами. — Делаю поспешные выводы и… глупости. Ты тоже прости. Я не ожидала… Оказалась не готова… растерялась…

— Из-за того, что я Беркут? — хмыкнул Влад.

— Я программером из-за тебя стала, — тихо призналась я. — И на пари из-за тебя согласилась. Так что да, потрясение было сильным.

— Прости, солнышко. — Он поцеловал мою ладонь. — Я не привык говорить о себе. А тут решил, что ты знаешь, и не стал уточнять. Без всякого злого умысла, правда.

— О, да ничего… Вообще, я рада, что не знала, кто ты. К Беркуту я не решилась бы подойти, разве что только ради того, чтобы сказать, как я преклоняюсь перед его талантом.

— Не поверишь, но я тоже… рад.

— Как раз поверю, — возразила я. — Думаю, ты не раз обжигался из-за того, что женщины хотели тебя использовать. Или… использовали.

— И использовали тоже. — Влад помрачнел и поднялся. — Яна, я знаю, что ты не такая. И корю себя за то, что допускал эту мысль.

— Забудем? — предложила я. — Ты же прощаешь мне все глупости.

— Я тебя люблю.

— Так и я тебя тоже.

Не знаю, как долго мы смотрели друг на друга: мгновение или целую вечность? Влад не сказал ничего особенного, но именно сейчас я поняла четко и ясно — рядом с ним мне ничего не страшно. Не хочет жениться? Да и бог с ним. Есть мужчины, которые боятся брака, как черт ладана. Штамп в паспорте едва ли важнее доверия в отношениях.

Влад не отводил глаз, и я тонула в его взгляде, как в пушистом невесомом облаке. Он мой дракон — надежный, как скала, нежный и любящий. Так что еще нужно?

— Думаешь, работать вместе — хорошая идея? — спросила я.

Еще немного — и я сама изнасиловала бы его прямо на рабочем месте.

Влад фыркнул и взъерошил волосы знакомым жестом.

— Думаю, тебе нужно успокоиться, — ответил он. — Навряд ли ты сейчас можешь принять взвешенное решение. Если все же захочешь уволиться, я подпишу твое заявление. Но сначала мы обсудим это вместе, хорошо?

— Да, — согласилась я. — Я пойду, наверное. У тебя сегодня непростой день.

— Плевать, — повторил он. — За полчаса компания не развалится без моего чуткого руководства.

— У меня тоже много работы.

— И твоя работа не убежит. Яна, я хотел бы заняться этим лично, но ограничусь просьбой…

Он потянулся к своей сумке, выудил оттуда связку ключей и положил ее на стол передо мной.

— Влад, что это?

— Своего жилья в Москве у меня еще нет, только съемная квартира. Тут, недалеко, чтобы не тратить время на дорогу. Это ключи от квартиры. Я прошу тебя пойти туда, прямо сейчас.

— З-зачем?

— Чего ты опять боишься, Яна?

— Нет же, мне просто непонятно!

— Ты очень бледная. Я хочу, чтобы ты отдохнула — успокоилась, поспала. Тебе больше не нужно изводить себя страхами и сомнениями.

О, если бы только этим…

— Там никого нет. Есть бардак… — Влад поморщился. — Не обращай внимания, ладно? Ляг и поспи. Закажи что-нибудь поесть. Вот, держи. — Он протянул мне банковскую карту. — На кухне полно флаеров, выбери что хочешь.

— Похоже на похищение, — пошутила я, не спеша брать карту. — Зачем все это? Если ты хочешь, чтобы я отдохнула, могу поехать домой. Вызови такси…

— Нет! — Он болезненно дернулся. — Это близко, а твой дом…

— Далеко? — подсказала я. — И что?

— Я тоже трус, — признался он мрачно. — Я боюсь отпускать тебя так… далеко. Пожалуйста, возьми.

Я протянула руку, и Влад положил в ладонь карту и ключи.

— Ты хочешь, чтобы я…

Мне неловко было задавать этот вопрос, но Влад понял меня с полуслова.

— Я хочу, чтобы ты осталась. Но сегодня, если захочешь, отвезу тебя домой, когда вернусь.

Это навряд ли. Впрочем, возможно, он сам захочет меня вернуть, когда обнаружится, что я беременна.

Если беременна.

Влад написал мне адрес и пин-код карты, проводил до первого этажа, показал направление. Нужный дом действительно находился рядом, только я прошла мимо подъезда, потому что аптека находилась немного дальше. Нужно купить тест и узнать, наконец, беременна я или нет.

44. Любовь и согласие — счастье

В квартиру Влада я входила с азартом первооткрывателя. Даже если это съемное жилье, можно понять, что он за человек. Ха! Как будто я до сих пор в этом не разобралась. Ладно, небольшое уточнение, мне хотелось посмотреть, какой Влад в быту.

Квартира мне понравилась: отремонтированная, с высокими потолками и большими окнами, с застекленным балконом, двумя комнатами и уютной кухней. У Пашки, пожалуй, просторнее, но у него и планировка современная, а это дом из тех, что в Москве называют сталинскими.

В спальне застеленная кровать, но сверху покрывала валяются смятые рубашки, галстуки и костюм. У стены — открытый чемодан, не разобранный, перерытый. Гостиная превращена в кабинет: на журнальном столике лежит макбук, на столе у окна — два больших монитора, клавиатура, мышь и джойстик. Тут же свалены папки и файлы. Все вещи в шкафу определенно хозяйские: книги, посуда, вазочки и статуэтки. Здесь же диван, а на нем сбитый в кучу плед и подушка. Похоже, Влад ночевал здесь, а не в спальне.

На кухне — пустые коробки из-под пиццы, чашки с засохшей кофейной гущей в раковине. В холодильнике — открытый пакет с апельсиновым соком. Негусто.

Я взглянула на рекламные флаеры, лежащие на подоконнике: доставка из ресторана, пицца, суши. Либо Влад не заморачивался нормальной едой, либо не умел готовить. По идее, хорошо бы сходить в магазин, купить нормальные продукты, сообразить что-нибудь на ужин.

Благородный порыв умер в зародыше. Я не умела вкусно готовить, а то простое, что умела, навряд ли поразит воображение человека, которого бабушка кормит долмой.

Есть не хотелось, да и не собиралась я пользоваться деньгами Влада. Придет с работы — и сам закажет, что хочет. И на уборку я не подписывалась, тем более, мне сказали лечь и отдохнуть.

Вот лягу и отдохну!

Только с тестами разберусь…

Посуду я все же помыла и мусор собрала в один большой пакет. Расположилась за кухонным столом и достала тесты, которые купила. Для верности выбрала три разных, вдруг попадется бракованный.

Во всех инструкциях написано одно и то же, лучшее время для анализа — утро. Но один тест я все же решила провести прямо сейчас. Да просто сил нет терпеть! Хочется какой-то определенности…

Спустя несколько минут я тупо смотрела на две полоски: одну четкую, контрольную, и вторую, тусклую и едва проступившую. Вроде бы вторая должна стать полным близнецом первой, тогда результат положительный. То, что я наблюдала, было всего лишь «слабоположительным».

И что мне это дало? Да ничего. Я покопалась в интернете, начиталась всякой мути про опухоли и внематочную беременность, поплакала и решила дождаться утра. Если все повторится, то пойду к врачу.

Выбросила использованный тест, оставшиеся спрятала в сумку и подумала о том, что я здесь делаю. Навряд ли Влад обрадуется тому, что скоро станет отцом. Я и сама не прыгала от счастья, чего уж там.

Рядом с Владом все страхи и сомнения казались пустыми и глупыми. Он вел себя уверенно, спокойно — и я верила, что он способен решить любую проблему. Без него я снова потерялась и стала думать о плохом.

Аборт? Не вариант. Мать-одиночка? Даже думать страшно!

Что мне делать? Как принять правильное решение?

Наверное, я сбежала бы, но Влад, словно почувствовав мое настроение, позвонил.

— Как ты, солнышко? Со всем разобралась?

— Ага, — ответила я на последний вопрос.

— Заказала что-нибудь?

— Думаю…

— Эй, да ты совсем сонная? — тихо рассмеялся он.

— Да, — согласилась я.

— Приляг, поспи.

— Да, так и сделаю.

— Я приду, как только освобожусь.

— Конечно…

— Яна…

— М-м?

— Не уходи, пожалуйста. Дождись меня.

— Да куда ж я уйду с твоими ключами? — пошутила я.

Мы оба знали, что это не проблема. Достаточно дойти до нашего офиса и оставить ключи на ресепшене.

— Пожалуйста, — повторил Влад.

— Хорошо, — сдалась я. — Обещаю, что дождусь.

Я легла на диван и завернулась в плед. Кого я обманываю? Я не смогу уйти по своей воле, только если выгонит… если не поверит…

В конце концов, усталость взяла свое, и я уснула.

— Яна!

Яркий свет ударил в глаза, и я натянула плед на голову. Спросонья не сразу поняла, где нахожусь, и почему меня будет мужской голос, а не мамин.

— Яна, ты беременна?!

Влад дернул плед, я хныкнула и нырнула головой под подушку.

Так… Стоп! Он спрашивает о беременности?

Жмурясь, я села, заставляя себя проснуться.

— Ты копался в моих вещах? — пробурчала я недовольно.

— Хотел вынести мусор, и из пакета выпало вот это.

Влад плюхнулся на диван рядом со мной и показал использованный тест.

— И что? — угрюмо спросила я.

— Две полоски!

— Он слабоположительный…

— Что это означает?

— Все, что угодно! — огрызнулась я. — Может, у меня гормональный сдвиг, может, опухоль, а, может, и беременность.

Я знала, что расскажу о тесте и двух процентах, но не думала, что все случится так. Влад сам нашел тест, и теперь злится… Впрочем, я же предполагала, что так и будет.

— Но… мы же предохранялись… — пробормотал Влад растерянно. — Как можно было забеременеть?

Вот и все. Он озвучил мой самый жуткий страх. Я закрыла лицо руками и заплакала. Встать и гордо удалиться, конечно, предпочтительнее, но все произошло так быстро и неожиданно, что у меня окончательно сдали нервы.

Я не буду ничего объяснять. Почему я должна оправдываться? Я не изменяла Владу, я ни в чем не виновата.

— Яна… Яночка… Да успокойся же, пожалуйста… Прости…

Влад обнял меня и утешал, как маленькую.

Зачем, если он мне не верит?

— Зачем? — вырвалось у меня.

— Что?

— Все это!

Я попыталась вырваться, но Влад не позволил мне отстраниться.

— Яна, не убегай. Я больше тебя не отпущу, — твердил он, целуя меня в заплаканные глаза и мокрые щеки. — Мы со всем справимся вместе, обещаю. Я тебя не оставлю… Сейчас все лечится…

А, понятно! Это он об онкологии.

— А если я беременна? — спросила я горько. — Не больна, а просто… беременна? С этим мы тоже… справимся вместе?

— Почему нет? — удивился он. — Поженимся…

— Я не хочу замуж по залету! — взвизгнула я, отпихивая Влада. — Не надо жениться на мне из жалости! И вообще… ничего не надо!

— Ян, а ты собиралась сказать мне? — поинтересовался он как-то устало. — Или, может, все решила сама? Как тогда, в Кисловодске?

Я замерла. Болезненный спазм сжал грудную клетку. Я глотнула воздух, как будто задыхалась от едкого дыма, почувствовала тошноту… и рванула в ванную комнату, прикрывая рот рукой.

Влад опять придерживал меня над раковиной, а потом помогал умыться, вытирал лицо пушистым полотенцем, порывался вызвать скорую помощь.

— Не надо, я запишусь к врачу, — попросила я. — Завтра.

— Завтра ты поедешь к врачу, — сурово сказал он. — И попробуй возразить!

— Хорошо, поеду, — согласилась я.

Вероятно, на платный прием, но у меня не было сил спорить. Да и желания, откровенно говоря, тоже.

Мы сидели на кухне. Вернее, я сидела, подперев рукой голову, а Влад заваривал мне чай.

— Ты как? — Влад поставил передо мной чашку. — Сахар дать?

— Лучше, — призналась я. — И, как ни странно, хочу есть. Давай сахар. И закажи что-нибудь из китайского ресторана. Вок, роллы с рыбой…

— И на соленое потянуло? — хмыкнул он. — Ладно, сейчас.

Я пила чай маленькими глоточками и наблюдала за тем, как Влад делает заказ. Только теперь заметила, что он успел переодеться в домашние брюки и футболку, а за окном давно стемнело. И словно не было ссоры — он опять вел себя уверенно и спокойно. Ну… вспылил. А кто бы не вспылил, обнаружив в мусоре тест с двумя полосками? Мне непросто, и ему не легче.

— Влад, я собиралась сказать, — произнесла я тихо, когда он отложил телефон. — И даже сегодня, хотя у меня есть еще два теста, их лучше бы сделать утром, как и положено. Я не предполагала… не планировала… Все слишком неожиданно.

— У тебя задержка? — Он взял меня за руку.

— Небольшая. Все началось со слез…

— Со слез?

— Ну да! Я плачу по любому поводу и даже без повода. Я думала, что от стресса. Тошнота появилась только сегодня.

— Можно забеременеть с презервативом? Это просто вопрос. Ты, наверняка, искала информацию.

— Можно, — вздохнула я. — По статистике в двух процентах случаев.

— Понятно… — Влад потер лицо ладонями. — Ладно, это мы завтра выясним. Я уверен, что ты здорова. Беременность — не болезнь.

— Мне страшно, — призналась я, перебираясь к нему на колени. — Я не планировала рожать так рано. Я не знаю, как справлюсь…

— Ты хочешь сделать аборт?

— Нет… Мама воспитала меня одна, значит, я тоже смогу.

— Одна? — Я почувствовала, как Влад напрягся. — Яна, ради бога, скажи, почему ты не хочешь, чтобы я был рядом? Это же и мой ребенок!

— Ты уверен, что твой? — Я едва выговорила эти слова, но мне нужно убедиться, что у Влада нет сомнений.

— А чей же? — процедил он.

— Ну… А вдруг я спала еще с кем-нибудь, без презерватива… — прошептала я.

Наступила гробовая тишина, правда, ненадолго.

— Яна… — выдохнул Влад. — Скажи честно, чего ты добиваешься?

— В смысле…

— Я прекрасно знаю, что это мой ребенок! — прогрохотал он, теряя самообладание. — Какого хрена ты убеждаешь меня в обратном? Почему ты не хочешь стать моей женой?!

— Во-первых, ты не предлагал, — ответила я.

Вспышка гнева меня не напугала, наоборот, обрадовала. Влад одним махом развеял все мои сомнения.

— А во-вторых? — прорычал он.

— Во-вторых, ты сам сказал, что никогда на мне не женишься!

— Кто? Я? Когда?!

— Той ночью, в Кисловодске, — напомнила я. — Я спросила, когда свадьба, а ты ответил, что никогда.

Влад громко и витиевато выругался.

— Скажешь, не было такого? — с вызовом произнесла я.

— Было! Яна, я говорил не о нашей с тобой свадьбе, а о фиктивном заявлении в ЗАГС ради твоего пари. Неужели ты не чувствуешь разницу?

— Чувствую, — проворчала я. — Ты не собирался на мне жениться. А теперь хочешь из-за ребенка. А я хочу по любви!

— О женщины… — простонал Влад и ссадил меня с колен. — Я сейчас!

Он умчался в комнату, загремел то ли чемоданом, то ли ящиком шкафа, и вернулся, держа в руке две бархатные коробочки.

— Это твой браслет. — Он открыл одну коробочку. — Надеюсь, ты не возражаешь, если я верну его владелице?

Я улыбнулась и протянула руку, позволяя ему застегнуть браслет на запястье. По крайней мере, этот жест ставил точку в нашей кисловодской ссоре.

— А это я хотел подарить тебе здесь, в Москве. — Влад открыл вторую коробочку. — Но купил его в пару к браслету. Я собирался сделать тебе предложение, но чуть позже… и несколько иначе.

Я смотрела на кольцо, не в силах произнести ни слова.

— Солнышко, какое, к черту, «никогда», а? — добавил он устало. — Ты все не так поняла.

Я сглотнула и задала самый тупой вопрос из всех, что можно было придумать.

— Так ты делаешь мне предложение?

Влад опустился на одно колено, сжимая в руке кольцо.

— Яна, я люблю тебя. Выходи за меня замуж. Пожалуйста.

В дверь позвонили.

— Это доставка, — сказала я. — Открой.

— Я не сдвинусь с места, пока ты не ответишь «да»!

— Кушать хочется… — Я расплылась в довольной улыбке.

— Яна!

— Да!

— Да?

— Да. Влад, я выйду за тебя. Открой дверь, а?

Когда-нибудь, через много лет, мы будем рассказывать эту историю своим детям и внукам. Я верю в это, потому что драконы — однолюбы. И я непременно припомню Владу, в шутку, что согласие на брак он вырвал у меня шантажом.

Эпилог. Сказка — ложь, да в ней намёк…

— Ых… ых…

Я просыпаюсь мгновенно, услышав кряхтение сына. Яна — тоже, хотя, по заведенному обычаю, это я сплю в обнимку с радионяней. Ярик редко плачет. Он, как истинный джентльмен, деликатно сопит, сообщая родителям о том, что бодрствует.

— Я сам, солнышко. — Наклоняюсь и целую Яну в висок. — Спи, еще рано.

— Ладно, — зевает она. — Только кормить неси сюда.

— Я разведу смесь…

— Нет. Не обсуждается.

Я невольно улыбаюсь, услышав любимое выражение ее брата, и спешу в детскую к Ярику.

Сыну скоро исполнится четыре месяца. Он вертит головой, услышав мои шаги, и радостно взмахивает ручонками, когда я наклоняюсь над кроваткой. Он уже узнает папу и маму.

— Доброе утро, малыш.

Ярик отвечает мне заливистым смехом, охотно идет на руки, и я несу его на пеленальный столик, напевая детскую песенку.

Честно говоря, мы с сыном не всегда веселы по утрам. Ярик может капризничать, я мысленно проклинаю свою работу и вечный недосып. Но как бы я не уставал, ночь и раннее утро — это папино время. Яна достаточно возиться с малышом днем, и она тоже много работает, только дома.

Сегодня все иначе — у нас обоих отпуск. Мы на даче, которую я снял на лето, и сегодня в гости приедут друзья. Ладно, практически родственники. Я давно считаю Павла Яниным братом, как и она сама, к тому же он — крестный нашего сына. И его муж тоже член нашей семьи.

Да, недавно Пашка и Митя официально поженились. Естественно, в Европе. И втайне ото всех.

После бурного раннего токсикоза я видел Яну в слезах всего два раза, и второй приступ случился, когда Пашка сообщил ей новость о женитьбе. К счастью, сын был на прогулке с бабушкой, и я не выбирал между необходимостью зажать ему уши или успокаивать жену.

— Почему он ничего не сказал? Почему?! — восклицала Яна, заливая слезами мою рубашку.

Ее искренне огорчило, что друзья не позволили ей принять участие в этом событии. К слову, меня тоже. Уж на пару дней мы смогли бы вырваться, факт. Мы тоже не хотели пышной церемонии и гостей на свадьбе, но нас никто не слушал. Яну выдавали замуж, как принцессу: в шикарном платье и по всем «правилам». Кстати, в тот самый день, который я выбрал в Кисловодске.

Пашка и Митя решили, что свой особенный день они проведут без друзей. Что ж, их право. Яна не могла долго дуться на эту парочку и, конечно же, простила.

Как простила Пашке выходку с игрой.

Яна согласилась работать под моим началом, однако наотрез отказалась участвовать в конкурсе. И я ее поддержал, потому что легче показать ее разработки руководству, чем отбиваться от обвинений в подтасовке результатов конкурса. Кто поверит, что муж не протолкнул проект жены?

Мы вместе доводили до ума диздок, поэтому я сразу узнал Янину игру среди конкурсных работ. И так как она никак не могла действовать за моей спиной, предположил, что у нее украли идею, и начал расследование.

В итоге выяснилось, что проект на конкурс подал Пашка, от имени Яны. На первом этапе работы оценивали анонимно, то есть никто не знал, кто автор идеи.

Яна тогда вытрясла из братца всю душу, а потом горько плакала в моих объятиях, и я чуть не поседел от страха за нее и ребенка, ведь это случилось во время беременности.

Обошлось.

Пашка с месяц извинялся перед нами чуть ли ни каждый день. Я ушел из комиссии конкурса. Яна отказалась от участия, но ее игру уже заметили, и вскоре компания заключила с Яной контракт на разработку.

Меняю подгузник и наклоняюсь, позволяя Ярику трогать мое лицо. Мне нравится, как сосредоточенно он занимается исследованием. Правда, вскоре вспоминает, что утро уже наступило, а кушать еще не дали. Приходится возвращаться в спальню.

— Мы пришли, — сообщаю я.

Яна уже перебралась в любимое кресло-качалку, где всегда кормит Ярика. Она воркует, здороваясь с сыном, потом дает ему грудь… и засыпает под сладкое причмокивание.

А я сажусь напротив и любуюсь женой и сыном.

Сквозь неплотно задвинутые шторы пробиваются утренние лучи солнца. Один из них щекочет щеку Ярика, но он увлеченно сосет грудь и сладко жмурится.

Если бы у меня были сомнения, что это мой ребенок, они развеялись бы в тот самый миг, когда я впервые взял сына на руки. Ярик — моя точная копия. Иногда Яна ворчит, что она не мать, а репликатор для клонирования, не находя в сыне своих черт. Она шутит, у Ярика ее взгляд и ее характер.

Я с нежностью смотрю на женщину, которую полюбил с первого взгляда. С того времени прошел год. Мои чувства к жене не потускнели, только стали ярче и глубже. Я знаю, что могу делить с ней все — и радости, и трудности, и быт. Если можно любить сильнее, то я люблю — с каждой минутой, проведенной вместе.

И я уверен, что наши чувства взаимны.

Насытившийся Ярик начинает шалить, хватая маму за нос, и я опять беру сына на руки, уношу в детскую. Там мы ходим по комнате, я держу Ярика «столбиком», сколько положено, потом укладываю в кроватку и даю ему в руку любимую погремушку.

И вздрагиваю от неожиданности, когда Яна обнимает меня со спины.

— Испугала? — смеется она тихо.

— Ты чего не спишь?

Я оборачиваюсь и прижимаю ее к себе, вдыхаю сладкий молочный запах. Теперь Яна пахнет молоком, и мне это безумно нравится.

— Выспалась, — сообщает она и тянется за поцелуем.

Ярик с размаху бьет себя погремушкой по лбу… и хихикает. Этот парень определенно знает толк в развлечениях.

— Мама уходит с работы, — сообщает Яна за завтраком.

— Куда? — интересуюсь я.

— Никуда. На пенсию.

— Ее увольняют?

Я хмурюсь. Теща у меня замечательная, и я уже прикидываю, к кому обратиться, чтобы ей помочь.

— Не-а, сама.

Яна слизывает с ложки творог, и я сглатываю, представляя, как она делает то же самое движение языком, но при иных обстоятельствах. Я безумно хочу свою жену.

Всегда.

— А зачем?

— Хочет заняться внуком. Говорит, что пропустила детство дочери. — Яна грустно усмехается. — И детство внука точно не пропустит.

— И это значит… — подсказываю я, догадавшись, что Яна не просто так затеяла разговор.

— Что нам не надо искать няню, — кивает она. — У мамы медицинское образование, я спокойна за Ярика.

— Я тоже, — соглашаюсь я. — Она воспитала замечательную дочь, так что мой сын в надежных руках.

— После отпуска я выхожу на работу! — радуется Яна. — Как раз пора. Не все можно проконтролировать по скайпу.

Это она об игре. Геймдиз — это диагноз, но я ничего не имею против. Сам такой.

Помощь Яниной мамы — подарок небес. Мы не боимся трудностей, на нашей стороне молодость и амбиции. Но Ярик растет, и я не хочу, чтобы Яна делала выбор между карьерой и воспитанием сына.

Мы справимся, выстоим и выдюжим, потому что любим друг друга, а если вдруг ошибемся или запутаемся, я сыграю Яне на саксофоне. Против него она не устоит, а я не устою против ее взгляда, как тогда, в нашу первую встречу.

Конец

Краткий словарик геймдизайнера

Геймдизайнер, геймдиз — человек, занимающийся разработкой компьютерных игр.

Геймдев — индустрия компьютерных игр (разработка, производство).

Диздок — дизайнер-документ, техническое описание игры на начальной стадии проектирования.

Программер — программист.

Баг — ошибка в программе.

Скилл — умение, мастерство.

Бафф — усииление/улучшение какого-либо эффекта в игре.