Пари с дьяволом

Глава 9

Как же глупо с его стороны было надеяться на то, что у Дарси будет менее соблазнительный вид, если она наденет его рубашку! Еще он подумал, что обед в гостиничном номере поможет ему отвлечься от неподобающих мыслей. И в этом он ошибся. Дарси, сидевшая напротив него, весело болтала о чем-то и с аппетитом ела, и это было сущей пыткой для Эйдена, потому что вид у нее был обольстительный. Не в силах оторвать взор от ее груди, просвечивающей сквозь тонкую ткань, он почти не слышал, о чем она говорила. Вдруг, уловив ее последнее слово, он недоуменно заморгал и переспросил:

– Что? Крыса?

Быстро дожевав кусок ветчины, Дарси кивнула, а затем вытерла губы льняной салфеткой.

– Да. Тимми по прозвищу Крыса. Он живет в проломе стены ниже на верфи. Причем я не преувеличиваю: в его жилище надо вползать на четвереньках.

Эйден отрезал кусок бифштекса, который заказал себе на обед.

– Если ты считаешь, что это необходимо, то я готов на все, что может помочь нам. Вот только никак не возьму в толк, чем мистер Крыса может помочь нам?

– Оправдывая свое прозвище, Тимми вечно шарит по темным углам. Он обладает удивительной способностью видеть, не будучи замеченным. Если ты хочешь узнать чьи-то секреты, то лучше всего обратиться за помощью к Тимми. Так он и живет.

Эйден вопросительно приподнял брови, а Дарси быстро добавила:

– Люди платят ему за то, чтобы он забыл, что увидел. – Подцепив на вилку сладкого картофеля, она сказала: – Кстати, Мик тоже время от времени обращается к нему за помощью. Учитывая его уникальные способности, можно сказать, что Тимми – лучший вор в Чарлстауне.

– Вор?

Дарси продолжала есть.

– Вообще-то чистым воровством Тимми почти не занимается, но он первым проникает в намеченное место – чаще всего в конторы или в жилые дома, ведь их тоже можно обворовывать, – и там прячется. Когда все уходят или ложатся спать, а двери запираются, он выбирается из своего укрытия и открывает замки для кодлы. За свою помощь он получает пайку от главы Семьи.

«Пайку от главы Семьи?» – мелькнуло в голове у Террела. Звучало это отвратительно. Эйден внимательно посмотрел на Дарси, спрашивая себя, вызвано ли ее чудесное настроение хорошей едой или удовольствием, которое она получала, радуясь его неосведомленности в некоторых вещах. Наконец, не выдержав, он спросил:

– Тебе это нравится, Дарси?

– Еда отличная, – быстро ответила она. – Настоящие деликатесы. Теперь я понимаю, почему ты решил остаться здесь. Спасибо за то, что приказал принести обед в номер.

– Я говорю не о еде, хотя мне по нраву, что ты ешь с таким удовольствием. Большинство женщин клюют что-то со своих тарелок, как птички. Я спрашиваю, нравится ли тебе говорить на языке, которого я не понимаю. Ты добиваешься того, чтобы я почувствовал себя полным идиотом?

Дарси понимающе кивнула.

– Ой, прости, пожалуйста. Я не хотела, честное слово. Иногда я забываюсь и начинаю говорить на жаргоне, особенно когда речь идет о людях, промышляющих на улицах. При маме я обычно сдерживаюсь, а вот в другое время... – Она вздохнула. – Слушай. Кодла – это шайка воров, пайка – доля наворованного, а глава Семьи – защита, тот человек, который...

– Я знаю, в чем состоит его роль, – поднимая руку, остановил ее Эйден. – Я не всю жизнь провел в обитых дубом кабинетах.

– Я знаю, – кивнула Дарси. И пояснила: – Видела твои шрамы, когда ты был в... – Ее щеки залились горячим румянцем, пока она подбирала подходящее слово. – Ну, в общем, ты знаешь когда, – наконец нашлась она, взмахивая вилкой. – Шрамы на предплечье и ребрах говорят об ужасных ранениях. Рискнула бы высказать предположение, что тебя били «розочкой» – бутылкой с отбитым горлышком.

Поразительно! Это чистое, невинное существо, сидящее перед ним, со знанием дела рассуждало о ранах, полученных разбитой бутылкой! Познания в этой области можно было приобрести лишь одним путем, но представлять себе Дарси, участвующую в трактирной драке, было ужасно, хотя... и любопытно. Эйден замотал головой, пытаясь избавиться от картины, вставшей перед его внутренним взором.

– Насчет раны на руке ты почти права, – согласился Террел. – Ее нанесли разбитым хрустальным графином. А вот шрам на ребрах остался от тупого мачете.

– Я видела такие ножи у матросов, – кивнула Дарси. – Хорошо, что мачете был тупым, в противном случае он рассек бы тебя пополам.

Эйден вспомнил, с какой скоростью лезвие ножа мелькнуло перед ним в воздухе и какова была сила удара.

– Да уж, – задумчиво молвил он.

– Надеюсь, ребята получили сполна за нападение на тебя?

– Не совсем. Вообще-то оба раза на меня нападал один и тот же человек, – сообщил Эйден. – Джулс ударил меня по руке разбитым графином, когда ему было одиннадцать лет. А через четырнадцать месяцев он повторил попытку, только на сей раз вооружившись мачете.

Дарси нахмурилась:

– Но несмотря на это, твой отец решил обратиться к врачу, лишь когда он напал на учителя? Ты, кажется, сказал мне, что это случилось, когда ему было пятнадцать?

– Нет, врачи осматривали его и раньше – когда Джулс в тринадцать лет начал отрезать кошкам лапы. Но поскольку учитель работал у нас, то отец решил, что к поступку Джулса надо отнестись серьезнее, а потому отправил его в Европу.

– А нападение на тебя, по мнению твоего отца, было менее серьезным, чем издевательство над кошками?

Эйден лишь пожал плечами в ответ, но Дарси настаивала:

– Ему было известно, что Джулс ранил тебя?

– Он был весьма наблюдательным человеком, – промолвил Террел. – Думаю, он догадался, в чем связь между кровавыми пятнами в комнате, которые слуги довольно долго отмывали, и моей явной физической скованностью в течение нескольких дней после этого. Скорее всего отец знал, какую роль в этих происшествиях сыграл Джулс. Впрочем, я могу лишь догадываться об этом, так как мы никогда не обсуждали с ним эти случаи. – Увидев, что лицо Дарси удивленно вытянулось, Эйден добавил: – Мы с отцом... Короче, у нас были странные отношения.

– Не сомневаюсь.

– Моя мать умерла при родах. – Эта была такая старая история, что она давно перестала причинять ему боль. – Это был первый шаткий камень в фундаменте наших отношений.

– Видимо, были и другие непрочные камни, Эйден, – тихо промолвила она. – Но ни один человек не может совсем отвернуться от своего сына, как бы ни любил он жену, давшую жизнь ребенку и погибшую при этом. Без сомнения, ты напоминал ему любимую женщину, которую он потерял при столь трагических обстоятельствах. Впрочем, это должно было радовать его – хотя бы временами.

Террел медленно жевал мясо, раздумывая о том, как бы перейти к сути. Проглотив кусок, он подумал, что, вероятно, правильнее всего будет сказать ей правду. Дарси все равно забросает его вопросами, пока не выяснит все, что захочет, так лучше не дожидаться этого.

– Мне не хотелось бы разрушать твои романтические иллюзии, Дарси, но должен сказать, что мои родители не слишком-то любили друг друга. Их брак был заключен по расчету, так как казался выгодным обеим семьям.

– Откуда ты это знаешь?

–Меня вырастили слуги. Они часто сплетничали, а маленькие мальчики, как правило, тщательно прислушиваются к тому, что от них пытаются скрыть.

– Ну и что? – с горечью обронила Дарси. – Ты же все равно оставался его сыном.

Эйден пожал плечами:

– Слуги были иного мнения, и я склонен считать, что они правы.

– Мне так жаль, Эйден, – прошептала Дарси. – Так жаль... Должно быть, это ужасно – расти, не чувствуя любви собственного отца.

Так оно и было, но все уже ушло в прошлое, которое невозможно изменить. А вот печаль Дарси существовала в настоящем, и Эйдену совсем не нравилось, что его грустное повествование погасило оживленный блеск в ее глазах.

– Но все не так уж плохо, – с воодушевлением заявил он. – На самом деле мужчине полезно сызмальства научиться заботиться о себе. В таком случае он ни перед кем не будет в долгу.

Его уловка не удалась: глаза Дарси оставались затуманенными, а выражение лица – печальным.

– Не стоит так огорчаться из-за этого, – вымолвил Эйден, широко улыбнувшись. Он решил, что не позволит ей жалеть его. Легче пережить бурный скандал, чем чью-то жалость. – Ну если, конечно, ты не предложишь мне утешение до конца дней моих за мое прошлое трагическое одиночество и нелюбовь отца.

Дарси рассмеялась, и ее жизнерадостный смех вмиг рассеял облако печали, нависшее было над ними.

– Да вы нахал, Эйден Террел!

– Если учесть, что ты с самого начала знала это... – Усмехнувшись, Эйден посмотрел на ее тарелку. – Ты наелась? Если хочешь, я закажу еще.

– Спасибо, но, кажется, в меня больше уже не влезет, – ответила Дарси, вставая из-за стола и собирая тарелки.

Террел наблюдал за тем, как она понесла их к сервировочному столику на колесах, на котором официант привез обед из кухни. Эйден дал ей рубашку, которую она обмотала вокруг талии, соорудив нечто вроде юбки. Он понимал, что девушка хотела выглядеть поскромнее, но добилась она противоположного результата, потому что при ходьбе рубашка обтягивала ее ягодицы так же, как мокрые брюки. Он изнывал от желания сжать эти манящие полукружия и все спрашивал себя, как она поступит, если он сделает это. А потом ему вспомнилась оплеуха, которой она наградила его за поцелуй.

Возвращаясь к столу, Дарси заткнула на место выбившийся из «юбки» рукав.

– Господи, скорее бы Чендлер вернулся и принес мне одежду! – засмеялась девушка. – Признаться, я чувствую себя неловко в этой рубашке. – Она быстро вынула карандаш из пучка, отчего медные кудри сверкающим шатром упали на ее обнаженные плечи. Эйден почувствовал, что еще немного – и он будет не в силах бороться с соблазном.

– Корично-золотой закат солнца, – прошептал он, любуясь ею.

Встав навстречу Дарси, он заглянул ей в глаза. Его взор был полон желания. Поправив простыню на груди и чувствуя, что ее сердце вот-вот разорвется, Дарси вздернула подбородок и решительно произнесла:

– Я предпочла бы сохранить деловые отношения, Эйден. Думаю, так будет лучше для нас обоих и для дела.

– Не могу с тобой не согласиться, – тихо произнес он, дотрагиваясь до шелковистых кудрей.

Ее пробрала дрожь. Дарси отступила назад, пытаясь высвободить волосы из пальцев Эйдена.

– Дела, по моему мнению, так не...

– Тебе так многому надо научиться, – шепнул он, запуская пальцы глубже в ее волосы и привлекая ее к себе.

Дарси от волнения не хватало воздуха.

– Я не хочу ничему учиться, – услыхала она собственный шепот. Голос ее был едва слышен, но она понимала, что это уже не важно.

– Это мы еще посмотрим, – возразил Террел, наклоняясь к ней и прикоснувшись своими губами к ее губам.

Дарси хотела было запротестовать и уже приоткрыла рот, но движение ее губ заставило Эйдена по-настоящему поцеловать ее. Этот поцелуй был совсем не похож на тот, которым он наградил ее в трактире. Тот поцелуй был властным и даже... грубоватым, а этот... Губы Эйдена были столь нежными, что Дарси почувствовала, как по ее телу разливается приятное тепло. Разум подсказывал, что она должна сопротивляться, но тело уже было неподвластно голосу разума. В тот самый миг, когда она ощутила, как его плоть прижимается к ней, ее битва была проиграна. Дарси позволила своим незамысловатым одеждам соскользнуть вниз и упасть к ее ногам. Ее руки обвили талию Эйдена, и он застонал от удовольствия, а Дарси почувствовала, как новая волна божественных ощущений разливается по ее телу.

Его руки скользнули ниже, лаская ее бедра и крепче прижимая ее тело к себе. Она вскрикнула от наслаждения, но тут же застонала, когда его язык коснулся ее языка.

Поцелуй становился все более требовательным. Дарси казалось, что она вот-вот лишится чувств, как вдруг Эйден резко отстранил ее от себя. В его глазах горело желание, его дыхание было таким же тяжелым, как и ее, но его губы оказались крепко сжатыми.

Господи, что она наделала?! Что он о ней подумает?! Дарси быстро опустила глаза, чувствуя, как ее лицо заливает краской стыда.

Тут кто-то постучал в дверь, и знакомый голос спросил:

– Сэр, вы здесь? Мистер Террел, что случилось?

– Чендлер, – растерянно прошептала она.

– Судя по всему, он уже начинает беспокоиться, – проворчал Эйден. – Одному Богу известно, сколько времени он стучал в дверь. – Наклонившись, он поднял простыню и подал ее Дарси. – Наверное, тебе лучше пойти в спальню и привести себя в порядок.

Ему не стоило дважды повторять свою просьбу. Схватив простыню, Дарси бросилась в соседнюю комнату. Не успела она обмотаться простыней, как Чендлер забарабанил в дверь спальни. Дарси обернулась и инстинктивно прижала кулаки к горящим щекам.

– Это Чендлер, мисс О’Киф, – спокойно сказал лакей Эйдена. – Мисс О'Шонесси подумала, что вы будете довольны, если я передам эти вещи прямо вам в руки.

Дарси рывком отворила дверь и увидела Чендлера, державшего в руках ее маленький затрапезный чемоданчик.

– Спасибо вам, Чендлер, – кивнула она, постаравшись приветливо улыбнуться. – Как вы нашли мою маму? С ней все в порядке?

– Да, мисс. Она настояла на том, чтобы я остался на ленч. – Уголки его рта слегка приподнялись. – Ваша мама очень гостеприимна. Она попросила, чтобы я пожелал вам хорошо провести время и ничуть о ней не беспокоиться.

– Она все еще вяжет носки? – устало спросила Дарси. Ни один мускул на его лице не дрогнул.

– Да, мисс О’Киф, – кивнул Чендлер. – У меня была возможность понаблюдать за ней, и я должен сказать, что она – необыкновенно талантливая рукодельница.

– Спасибо вам, Чендлер, – сказала Дарси. – За все спасибо. – «И за то, что не обратил внимания на странности мамы», – добавила она мысленно. – А теперь я, пожалуй, переоденусь.

Стоя у окна, Эйден через плечо наблюдал за тем, как Чендлер вручил девушке чемодан и, поклонившись, отвернулся. Дарси тут же захлопнула дверь.

– Что-то ты долго отсутствовал, – заметил Эйден, глядя на улицу и пытаясь справиться с еще не оставившим его возбуждением.

– А вы, кажется, время даром не теряли.

Эйден ухмыльнулся. Он уже давно свыкся с мыслью о том, что Чендлер был для него скорее другом, чем слугой. Они выросли вместе и, став взрослыми, не изменили своей детской дружбе.

– А еще тебя угораздило прийти в самый неподходящий момент, – добавил Террел.

– Сомневаюсь, что в данном случае виноват я, сэр, – сухо произнес Чендлер, – но в следующий раз я постараюсь быть осмотрительнее.

– С миссис О'Киф не возникло проблем? – спросил Эйден.

– Никаких, сэр. Похоже, она ничего не заподозрила.

– А с Симусом О'Хирном?

– Нет, – пожал плечами Чендлер, взявшись за уборку стола. – Правда, я надеялся, что меня встретят более приветливо, однако мне позволили привести в порядок ваше временное убежище.

– Что же, тебе там не понравилось?

Да нет... – пожал плечами Чендлер. – Комната, которую вы сняли, вымыта, на кровати чистое белье, так что можете не бояться клопов или других насекомых.

Усмехнувшись, Эйден повернулся лицом к слуге – он уже сумел справиться с возбуждением.

– Дело ведь не только в насекомых, но и в людях, – заметил он.

– Разумеется, сэр. – Чендлер сложил на сервировочный столик последние серебряные приборы и скатерть. А потом его взгляд устремился на дверь спальни, и Эйден сразу узнал выражение лица Чендлера, который, похоже, готовился прочитать ему очередную лекцию о «подобающем» поведении. Террел набрал в грудь воздуха, моля Бога о терпении, как вдруг его отвлек какой-то шум из коридора. Мужчины переглянулись, а затем слуга подошел к двери и распахнул ее.

На пороге стояла Мейзи Риордан. Заламывая руки, она тяжело дышала, из ее глаз лились потоки слез.

– Мисс Мейзи! – воскликнул Чендлер. – Что случилось? – Схватив Мейзи за руки, он провел ее в комнату.

– Дарси здесь? – дрожащим голосом спросила она. – Бриди сказала, что вы приходили за ее вещами, и я понадеялась, что...

– Присядьте, Мейзи. – Чендлер подвел ее к стулу. – Скажите же, что случилось? Что-то с миссис О'Киф?

Не двигаясь с места, Мейзи судорожно цеплялась за руки Чендлера.

– Селия Макдоноу... – наконец прошептала она. – Ее убили. Говорят, над ней издевались...

Сердце подскочило в груди Эйдена, кровь в его жилах застыла.

– Дарси! – рявкнул Террел, поворачиваясь к спальне. – Скорее сюда! Где это произошло? – спросил он, наклоняясь к Мейзи. – Когда?

– В ее... ма... магазине, – запинаясь, лепетала Мейзи. – Кажется, совсем недавно. Говорят, что кровь... – Она закашлялась и, лишь когда слуга обнял ее, немного успокоилась и смогла договорить: – Кровь еще не высохла. Чендлер выразительно посмотрел на Террела:

– Полагаю, немного бренди не повредит, сэр. Если бы вы были так любезны...

Кивнув, Эйден подошел к шкафу, в котором Чендлер держал свой личный запас спиртного. Уже через мгновение стакан с бренди оказался в ледяной руке Мейзи.

– Пожалуйста, выпейте это, мисс Мейзи, – попросил Эйден. – Вам сразу станет лучше.

Забыв о пуговицах на брюках, Дарси выбежала из спальни и увидела Мейзи со стаканом в руке в объятиях Чендлера.

– С тобой все в порядке, Мейзи? – Дарси подбежала к девушке и заглянула ей в глаза. – Что...

– Мы должны идти, Дарси. Немедленно! – вскричал Эйден, на ходу натягивая куртку. – Джулсу известно, что я здесь. – Отворяя дверь, он повернулся к своему лакею. – Позаботься о Мейзи, Чендлер. Отвези ее домой.

Дарси в нерешительности переводила взор с него на свою подругу.

Мейзи кивнула и слабо улыбнулась:

– Иди с мистером Террелом, Дарс. Со мной все будет в порядке.

Задержавшись на мгновение, Дарси схватила свой рисунок со стола и бросилась вслед за Террелом.