Пасынок судьбы

Глава 17. Mejorar

Глава 17. Mejorar

Март 2447 года, Венера, генерал-капитанство Полония, Новая Варшава

Хорошо, что он не спешил и расплатился заранее, выгадав время, чтобы посидеть и подумать. Выходя из своего убежища Войцех вдруг обнаружил в самом центре зала, за самым «козырным» столиком… Троих ангелочков.

Это вновь оказались молоденькие девочки чуть-чуть за двадцать. Они тоже сидели в форме ДБ, но эта форма не могла обмануть даже неподкованных в проблеме обывателей — о каком департаменте речь, если рядом с каждой из девочек к столу прислонено вполне себе боевое «Жало»?

Судя по количеству закусок, сидели они здесь давно, и сидели расслабленно — то есть пришли не по его душу. Девочки отдыхают после трудного рабочего дня, а что игломёты рядом… У каждого своя работа — такое складывалось со стороны идиллическое впечатление. В то, что их отдых здесь чистое совпадение, верилось сразу, иначе бы он давно лежал холодным трупом — у них было время провести зачистку. Это обрадовало, но с другой стороны он поразился шутнице Судьбе и своему коварному везению, тоже обладающему отменным чувством юмора.

Итак, что теперь делать? По-тихому линять, пока не засекли?

Отчего-то сейчас эта мысль не прельщала. Наверное, в этом виновато досье Мексиканца — он увидел своих противников «в лицо», почувствовал вкус борьбы и теперь не мог бежать, как последний трус. Хотелось именно борьбы, азарта, крови: как он собирается уничтожать первых лиц государства, если бежит от тройки рядовых исполнителей?

Он сел назад, но уже под другим углом, на противоположный диван, и принялся наблюдать — благо, девочки даже не смотрели в его сторону. Первой его мыслью было, что его ценят не слишком высоко. По каким-то причинам против него бросили неопытный молодняк, которому не исполнилось и двадцати пяти. Та троица, теперь эта…

…Оно конечно хорошо, но вызывает недоумение. Он грохнул троих из них в том бункере, против него должна быть объявлена серьёзная вендетта, а в реальности им занимаются те, кого держат в резерве, втором эшелоне. Нет, молодость имеет свои преимущества. Например, у этих девчонок лучше реакция и быстрота движений. Но отсутствие опыта очень часто может стать решающим фактором, и в этом руководство корпуса просчиталось.

Он ждал. Смотрел и ждал. Этих девочек было жаль — весёлых, жизнерадостных; в их глазах плескалась сама жизнь, они шутили, что-то показывали, рассказывали, смеялись. Дети! Но ему придётся убить этих детей. Или они, или он — третьего не дано.

Люди вокруг почти не обращали на них внимания. Почти — потому, что форма и скорострельные винтовки не могли не привлекать. Но все присутствующие игнорировали девчонок, не найдя в их нахождении здесь ничего экстраординарного — сидят, и пусть себе сидят. Забытая провинциальная Варшава. За своей отдаленностью от цивилизации аборигены не знают, что может натворить эта троица. А они могут разнести здесь всё — всё, и им за это ничего не будет. Могут пострелять кого-нибудь, укокошить за один косой взгляд — а отвечать за это будут лишь своему таинственному совету офицеров — то есть перед другими ангелами, просто более старшими и опытными. А рука, как известно, руку моет.

Но это и к лучшему, что жители Варшавы не догадываются о висящем над ними дамокловом мече. Меньше нервов и ненужной суеты.

Вот одна из девчонок встала и ушла к туалетным. Подождав немного, Войцех решил, что это шанс. Сейчас или никогда.

В качестве оружия под рукой были только ножи, лежавшие на столе, да и те не острые. Ну, ничего, справится. Против ангела это всё равно, что с голыми руками, да только против них с любым оружием, как с голыми руками.

Встал. Вышел в тёмный зал. На него никто не обратил внимания. Судя по тому, что прошлая бригада показывала Ярославу его изображение, как он выглядит сейчас преследователям известно. Совсем девочки расслабились!

Дверь с нарисованным профилем человека в длинном женском платье и модной шляпке. Подумав несколько секунд, он решился и толкнул её, засовывая в рукава заготовленные ножи.

Внутри находились две женщины: одна стояла и красила губы перед зеркалом, другая мыла руки и тоже что-то делала. Обе по команде воззрились на него.

— Я жену ищу… — извиняясь, скривился он, после чего перестал быть им интересен.

Зашёл во второй отсек, где стояли в ряд пластиковые двери кабинок.

— Флориана? — громко произнес он. — Ты здесь? — и картинно постучал по ближайшей дверце. — Флориана, сколько можно ждать!

Через несколько кабинок от него послышался звук сливного бачка. Перехватив нож поудобнее, он двинулся туда. Раздался щелчок деблокируемой двери, затем она открылась…

…Он сразу, сходу, на всей скорости, какую был способен, атаковал, целясь ножом в голову, ибо из кабинки показался силуэт в чёрно-синем. Атаковал, но не успел — королевская телохранительница смогла уклониться.

Но он не зря провел шесть лет в армии, не зря уделял в тюрьме тренировкам всё свободное время — второй удар достиг цели. Пусть он целился обманным в корпус, а попал в плечо, но и это неплохо. С оружием тоже не ошибся: тупой зазубренный нож не резал, а рвал плоть при ударе.

Войцех уклонился и отступил, позволяя девчонке провести пару атак. Это тоже маневр, попытка поймать противницу в припадке ярости, и он удался — его второй нож впился ей в бедро.

Судя по виду телохранительницы, она не чувствовала боли, и атаковала бы снова и снова, но раненая в ногу, на долю секунды потеряла равновесие и ориентацию, чем он воспользовался, вначале ударив ее кулаком в лицо, пробив обманным движением динамический блок, а затем без пощады всадив третий нож ей прямо в глаз.

Тело противницы рухнуло, словно подкошенное. Смерть моментальная и совсем безболезненная.

Он отступил, смотря на дело своих рук. Да, девчонка, совсем ещё молодая, зелёная. Такой бы жить, деток рожать…

…Но не стоит сентиментальничать. Эта девочка по приказу её величества с лёгкостью уничтожит пять десятков безоружных людей, как и её более старшие предшественницы, а значит, туда ей и дорога.

По полу растекалась лужа крови, которую не спрячешь, затащив тело в кабинку, потому не мудрствуя, Войцех принялся обшаривать его прямо здесь, спеша сделать это до того, как сюда кто-нибудь войдёт.

Что имеется в наличии? Нож, настоящий боевой, годный как для борьбы, так и для метания. Ручной игольник — а это то, что надо. Документы на имя сотрудников ДБ, право на ношение оружия в «особо охраняемой зоне C», несколько информационных капсул. Координатор старой модели, судя по изображению — к сети не подключён, используется как обычный гражданский навигатор. Хорошо, напарницы не видели, что с ней произошло, но брать его с собой не стоит.

Его грязное занятие — обирание трупа — вдруг прервал нечеловеческий женский визг: какая-то сеньора всё же заглянула в туалет. Он опоздал.

Одним движением Войцех подскочил к визжащей и вырубил её ударом в основании шеи — пусть полежит. Кинулся к двери, на ходу включая игольник, но услышав гул голосов снаружи, бросился к дальней кабинке и затаился внутри, сев на пол и прильнув к стене. И уже с этой немудрёной позиции принялся слушать звуки стандартной суеты, которая случается при обнаружении трупа в общественном заведении: визги, ор, топот, требования вызвать гвардию и угрозы, что «я буду жаловаться».

Но это прошло мимо, слух пытался вычленить совершенно иные звуки. И он дождался.

Несколько резких выкриков, и всё разом стихло — людей безапелляционно выдворили за пределы туалета, видимо, аргументировав требование потрясанием оружия. Тишина.

В туалете осталось лишь три человека, одним из которых являлся он сам. Одна из противниц находилась рядом с телом, вторая по его подсчетам загораживала выход, держа кабинки под прицелом.

— Минут пять, не больше! — произнесла первая противница. — Совсем тёплая! Эта тварь где-то рядом, далеко не успел уйти!

— Я посмотрю, — ответила ей вторая.

— Давай.

После этого он почувствовал, что одним человеком в помещении стало меньше. Первая противница тоже бросилась к выходу, но на самом пороге развернулась и вернулась назад. Раздался глухой звук «бум» и треск — дверца крайней кабинки вылетела под ударом окованного сапога.

— Выходи, ублюдок! Я знаю, что ты здесь!

Она блефовала. Не знала этого, а лишь проверяла догадку. В её голосе слышались нечеловеческие боль и отчаяние, решимость сделать так, чтобы он взмолился об аде, как о невероятном курорте, когда они его найдут. В своём приступе ярости девочка открывалась, невероятно открывалась, подарив ему шанс на вторую победу.

Бум. Вторая кабинка. Бум. Третья, через одну от него. Он приготовился. Бум. Крайняя к нему. Пора. Войцех нажал на спуск.

Стенки туалета — обычный пластик. Красивый, под мрамор, солидно смотрящийся и приглушающий звуки, но абсолютно уязвимый для сверхпроникающих снарядов, вроде игл.

Выстрелив, он тут же прыгнул, выкатываясь наружу, на кафельный пол туалета, держа предполагаемое место нахождения противницы под прицелом. Не понадобилось — попал с первого раза, вторая девчонка оседала, срезанная практически напополам, не успев даже испугаться.

Осталась последняя. Координаторы скорее всего уже включены и она знает, что только что произошло. Теперь единственный его козырь — внезапность. Он вскочил и рванулся к выходу, распахнув дверь, снеся при этом стоящего за ней бритоголового охранника и повалив кучкующихся рядом с ним нескольких дамочек — естественный живой щит на случай, если ангел постесняется стрелять в невинных.

Постеснялась.

Теперь резко вправо и на пол.

Успел — за его спиной кадка с экзотическим земным растением развалилась, ошмётки листьев разлетелись в стороны.

Уже лежа на земле, он нажал на спуск ещё раз, направляя поток игл сквозь разделявший их с противницей диван. Тишина.

Тут зал взорвался: люди начали вскакивать, бегать, суетиться, создавать то, что ему нужно — панику. Но главное, что его несказанно обрадовало, это отсутствие второй очереди. Он попал.

— Всем лежать! — Войцех смело вскочил и дал залп из игольника по системе освещения, затем по верхнему ряду бутылок в баре. Хаос моментально достиг апогея, действуя от противного, что он и добивался. Все посетители, да и обслуживающий персонал, толкались, сшибали, давили друг друга, пытаясь убежать или уползти от исходящей непонятно откуда угрозы. Усмехнувшись, Войцех спокойно подошёл к третьей поверженной противнице.

Да, он достал её очередью сквозь диван, и это была заслуженная победа. Первую он победил, пользуясь внезапностью — если бы у неё было на несколько долей секунды на подготовку больше, вряд ли бы бой закончился с таким результатом. Вторую — приступом ярости, охватившим ту, заставившим забыть о предосторожности и всех инструкциях. Расслабились девочки в своём резерве. С этой же они были на равных — или она, или он. Повезло ему. Злости или ненависти к ним, простым девчонкам, зомбированным и воспитанным в духе абсолютной преданности отморозкам у власти, он не чувствовал, потому прикрыл последней противнице начавшие стекленеть глаза, взял из её рук второй иольник, вытащил из-за пояса запасную обойму и побежал к чёрному ходу — у него ещё оставались шансы спастись, хотя и призрачные.

Войцех пробежал несколько кварталов, вот так, внаглую, с игольниками в руках, спасаясь из зоны оцепления — гвардия спешно перекрывала квартал за кварталом, фильтруя всех выходящих. И успел. Проскочил, несмотря на усиленные посты вокруг. Самоубийственный трюк, но говорят же, дуракам и самоубийцам везёт, а он, судя по бою в кафешке, и дурак, и самоубийца одновременно.

Теперь он стоял на крыше небольшого здания, куда залез по пожарной лестнице, и смотрел на город.

Варшава, его родина. А возможно, будущая могила, если срочно, в течение нескольких часов не уберётся отсюда. Ибо он убил троих ангелов, троих девчонок из самой таинственной силовой структуры королевства, имеющей в своем распоряжении все ресурсы остальных структур, пользующейся правом неприкосновенности, ненаказуемости за любые, даже самые страшные преступления. На него уже объявлена охота с прилагающейся вендеттой, и никто в мире, ни один здравомыслящий человек, не окажет ему помощи. Ибо на помогающего также опрокинется гнев ангелов и королевы.

Сейчас он понимал свои ошибки. Он сглупил не сейчас, напав на ничего не подозревающих девчонок (хотя и сейчас тоже, чего себя выгораживать), а в самом начале, посчитав, простой команданте, пусть и такой тяжеловес, как Мексиканец, сможет что-то сделать против её королевского величества. Да, он крут, без вопросов… Был. Но планета принадлежит не ему и не ему подобным. Реальные хозяева планеты — кланы.

Веласкесы — тоже клан, не самый богатый, не самый могущественный, но исторически находящийся у власти в стране. Стране, скованной вековыми традициями патернализма и на одном этом основании боготворящей своих правительниц. Корпус телохранителей — это всё, что у них есть, единственное, что отличает их от других кланов, также имеющих немаленькие наёмные армии, правда, не обладающими неподсудностью. И именно они, другие кланы, считающие себя ничем не хуже Веласкесов, могут стать его реальной защитой, единственными реальными покровителями. Как сказал Кароль, «Чтобы копать под Веласкесов, нужно быть как минимум Феррейра!». Золотые слова на которые он не обратил должного внимания. И в результате стоит один, на крыше бурлящего города, думая, как оттянуть неизбежное.

Зря он так спешил, связавшись с Мексиканцем. Нужно было ещё немного подождать, несколько лет, до освобождения, и обратиться сразу к нужным людям. Но теперь поздно, теперь у него не осталось выбора. Он не знает, какой клан в оппозиции, кто, как и насколько решительно настроен против власти её величества. Он может сделать лишь один единственный звонок с номера, приобретенного в другом городе на имя постороннего человека, а затем ждать результата — попал пальцем в небо, или не попал.

Войцех поднял руку и переключил на браслете идентификационный номер системы связи. Внутри его колотило. Набрал несколько цифр — справочную систему. Включил виртуальную клавиатуру в режим перчатки и набрал искомое. Затем провёл пальцем по полученному результату — «позвонить».

Ответили с третьего гудка, автомат с голосом молодой симпатичной девушки (девушки с такими голосами не могут быть несимпатичными):

— Вас приветствует компания «Промышленность Феррейра». К сожалению, рабочий день уже закончен, но если вы хотите, то можете…

— Пожалуйста, соедините меня со службой безопасности! — воскликнул он. Он знал, что СБ крупных компаний, таких, как базовые объекты кланов, не спят никогда. Вопрос лишь в том, в какой из своих компаний сеньор Феррейра держит главное подразделение собственной спецслужбы.

Угадал, соединили.

— Здравствуйте! — это ответила уже живая девушка. — Отдел безопасности компании «Промышленность Феррейра», слушаю вас.

— Сеньора, соедините меня пожалуйста с начальником СБ.

Та запела стандартную песню казенным поставленным тоном:

— Извините, сеньор, рабочий день закончен. Если хотите, я запишу вас на прием на утро…

— Девушка! — Войцех вложил в голос всё своё красноречие. — Я прекрасно понимаю, что рабочий день закончен. Но к сожалению, моя информация имеет ценность лишь сейчас, к утру она испортится и «прокиснет». И поверьте, ваш босс будет этим крайне расстроен. Пожалуйста, соедините меня с ним, это вопрос жизни и смерти.

Она заколебалась.

— Как вас представить? От кого сообщение?

— Родная моя! — Войцех картинно вздохнул. — Пожалуйста, не нервируй. Тебе моё имя знать совершенно не обязательно и даже противопоказано.

Пауза. Затем сосредоточенный и немного испуганный голос:

— Минуточку, ждите.

В его ушах заиграла приятная музыка. Через несколько минут, которые Войцех провел весь на нервах, музыка оборвалась, и ему ответил усталый мужской голос:

— Я вас слушаю.

От неожиданности Войцех немного опешил, но тут же взял себя в руки.

— Это глава службы безопасности «Промышленности Феррейра»?

— Да, — нервно одёрнули на том конце. — Что вы хотели?

И он решился.

— Меня зовут Войцех Красуцкий. Я тот человек, которого разыскивают ангелы в Варшаве, и у меня есть важные сведения для сеньора Феррейра.

Пауза. Всё, ставки сделаны, ставок нет, он только что поставил на кон свою судьбу и душу. С такими людьми, как Феррейра, не шутят. От них невозможно спрятаться или скрыться.

— Касаемо какого предмета или сферы деятельности ваша информация? — спросил мужчина после долгого раздумья.

— К сожалению, это я могу сказать лишь лично сеньору Феррейра, — отрезал Войцех, понимая, что чем меньше людей будет в это посвящено, тем больше шансов выжить у него самого. И ещё, мужчина на том конце не был удивлен словами «ангелы разыскивают в Варшаве», он лишь удивился его звонку — то есть, он знает об операции Корпуса. Что обнадежило, вселило уверенность в профессионализме этих людей.

Вновь пауза. Подумав, мужчина выдавил:

— Вы уверены, что ваши сведения заинтересуют сеньора Октавио?

Теперь задумался Войцех. Вот он, его Рубикон. Ведь если не заинтересуют…

Но свой жребий он уже бросил, как только набрал номер их компании.

— Я думаю, об этом сможет сказать лишь он сам.

Вновь молчание. Затем задумчивый вздох.

— Хорошо, вас заберут. Каково ваше местонахождение?

Когда я проснулся, часы на стене показывали без четверти девять — на занятия опоздал. Видно, Эмма вчера сильно вымотала, что не услышал будильник. Или сам расслабился?

Не важно. Раз уж проспал — неплохо бы заняться тем, на чём остановился вчера — поиском пути апгрейда. Кое-какие наметки уже имелись.

Итак, первый путь. Кто может сделать меня сильнее?

Тренер отпадает — сам это честно сказал. Из легальных способов (а с нелегальными лучше не связываться) остаётся контракт в государственном, или аккредитованном государством заведении. Какие в стране есть структуры, могущие сделать из человека супермена?

Я надел навигатор Бэль, завихрил козырёк и опустил его до подбородка, создавая вокруг себя виртуальное пространство. Перещёлкнул на браслете режим ввода на «перчатку», развалился на кровати и начал писать в воздухе, а затем стирать написанное.

Армия.

В армию берут с восемнадцати. Мне восемнадцать уже есть. Армия Венеры делится на части двух типов — наемники и регуляры, разница в оплате и наличии гражданства. То есть, неграждане попадают в наёмники, самые ходовые части, использующиеся для всех мелких боевых операций, а также как чистильщики — для грязных дел, вроде подавления бунтов. Отслужившие в них стандартный шестилетний контракт получают подданство и переводятся в регуляры. Естественно, меня возьмут сразу в регулярные части, я подданный Золотой короны. Смущает лишь один момент: мне нужно попасть не просто в солдаты, а в элиту, спецназ, а для этого без рекомендаций нужно вначале два года отслужить строевиком. Итого восемь лет.

Я не склонялся к такому варианту. Армия — не моё, не панацея от моих бед. Конечно, после неё люди получают кучу льгот, купаются в шоколаде по сравнению с гражданскими. Там можно даже учиться и получить заочно высшее образование — многие видные учёные современности начали свой путь именно так, грызя науки от обилия свободного времени между караулами, защитив диссертацию после демобилизации.

То есть, теоретически, если я уйду сейчас служить, это мало скажется на перспективах моей карьеры. Даже грант за мной сохранится, можно будет пересдать его по льготной схеме сразу на обучение в ВУЗе. Но повторюсь, этот путь мне не нравится. Кто еще?

Спецназ ДБ и императорской гвардии.

Эти тоже звери. У каждой из этих контор собственные тактические задачи в соответствии с которыми их бойцов и учат. Например, у ДБ обезвреживание террористов, разгон демонстраций и прочее. Какой профиль у ИГэшников могу только догадываться, но вряд ли это прогулка по вечернему проспекту. Соответственно, абы кого туда не берут. Чтобы попасть к ним, нужно отслужить хотя бы обычный армейский контракт — и то не факт, что возьмут.

Ходят слухи, что у «тётушки Алисы», как её зовут в народе, есть особое подразделение, личное, подчиняющееся только ей. И что туда набирают заключённых, по несчастливой случайности угодивших за решётку, но не являющихся прожжёнными рецидивистами. Мясо, вроде как не жалко, которое кровью смывает прошлые ошибки. Это засекреченное подразделение, оно наводит страх на верхушку департамента, позволяя её высочеству безнаказанно устраивать внутри своей конторы террор.

Но опять же, чтоб туда попасть, надо вначале отслужить, а потом сесть в тюрьму.

Итог: никто никогда не возьмёт парня с улицы в элитные подразделения, каким бы гением он ни был. Никакое традиционное подразделение.

Так мой разум вновь и вновь возвращался к нетрадиционным. Точнее нерадиционнОМУ. Единственному в стране, которому в связи со спецификой работы начхать на законы и традиции. Подразделение, изначально набирающее своих бойцов среди несовершеннолетних.

Что касается второго пути — то тут ещё более глухо. Либо криминал, либо военное училище, либо та же армия — больше ни одна структура в мире не защитит меня и не поможет решить накопившиеся проблемы.

Про армию уже сказал — не хочу. Про криминал… Думаю, тут излишне комментировать. А военное училище…

Стать офицером флота? А что, меня возьмут! Или командиром звена истребителей?

«Шимановский, как тебе перспективы связать ВСЮ дальнейшую жизнь с вооруженными силами её величества?»

«Гениально! Как раз то, о чём я мечтал всю свою жизнь!»

Часы показали десять двадцать одну. Перемена. Я вошёл в меню связи и выбрал номер Хуана Карлоса. Тот взял трубку через два гудка.

— Хуанито, что случилось? — услышал я его взволнованный голос.

— А что? — не понял я.

— Да ничего, просто тут новостей… Куча!

— Озвучивай, — милостиво «разрешил» я ему.

— Во-первых, тебя искал Толстый. Рожа перекошенная, но агрессией от него и не пахнет. Что там у вас произошло? И ещё… Помятый он какой-то.

— Дальше, — переключил я на следующую новость. Толстый меня сейчас заботил мало.

— О тебе меня спрашивала Долорес — где ты, что с тобой и почему не пришёл. И ещё, тут сегодня спор небольшой вышел, и она защищала тебя, чуть кое-кому глаза не выцарапала. Вы что, встречаетесь?

— А что, похоже? — я усмехнулся.

Он замялся.

— Судя по её поведению — да.

— Дальше, — вновь сменил я тему. Эмма тоже интересовала меня не слишком сильно. Да, с нею придётся повозиться, возможно, нужно будет немного от неё побегать, но справлюсь.

— А что, этого недостаточно? — в голосе изобретателя послышалось искреннее удивление. — Ты встречаешься с Долорес, а Толстый боится тебя — и этого мало? Притом, что ты — виновник торжества, после визита её величества так до сих пор на занятия и не явился?

Я обречённо вздохнул.

— Дружище, поверь, всё это меня мало заботит. Ты лучше ответь, можешь проконсультировать по одному скользкому вопросу?

— Какому? — Хуан Карлос мгновенно подобрался.

— Корпус телохранителей. Ангелы. Что с чем едят и всё прочее.

Он задумался.

— Ну, корпус считается засекреченной службой, поэтому всё, что знаю — одни слухи.

— Не скромничай. — Я усмехнулся. — Твои слухи почти всегда оказываются в разы достовернее «правдивой» информации из «надёжных» источников.

Он снова замялся.

— Ладно, говори, что интересует, что могу — отвечу.

— Почему туда берут только девок? — задал я первый из важных вопросов.

— Ну… — Он усмехнулся. — Их дрессировать легче. Послушнее они. У мужиков гонора слишком много, а этим скажешь лежать — лягут; скажешь умирать — умрут. И никаких вопросов вроде: «А для чего?». Мужики так не могут! А тебе для чего?

— Понятно, — проигнорировал я его вопрос. — А их правда зомбируют?

Пауза.

— Не знаю. Но мне кажется, да. Слишком они послушные.

— То есть, это не факт, — давил я. Друг усмехнулся.

— Чувак, я сказал, это только слухи и мои домыслы! Я им свечу не держал. Ни в чём.

— Ясно.

— Ещё говорят, они брали как-то мужиков, точнее мальчиков, много-много лет назад, — продолжил он. — Для пробы. У них не получилось, и всех подопытных в итоге утилизировали. Объяснить, что это слово означает?

— Не надо. — Я непроизвольно покачал головой. — Ещё что можешь про корпус рассказать?

— Да зачем тебе это всё?

— Потом расскажу. Ты отвечай!

Хуан Карлос недовольно вспыхнул:

— Ну… Лесбиянки они там все! Это интересно?

Я вновь усмехнулся.

— Конечно интересно. А как же. Но ты им свечу не держал.

— Естественно! — фыркнул изобретатель. А я вспомнил взгляды, которые адресовали мне некоторые представительницы этой непростой организации, когда я брёл по школе. Лесбиянки, ну-ну. Интересно, они специально вокруг себя такие легенды распускают, или были прецеденты?

— Ещё что?

— Грохнуть они могут, любого, вот что! — фыркнул друг, теряя терпение. — Только за то, что им ПОКАЖЕТСЯ, будто объекту охраны угрожает опасность. Так что в их присутствии никто не застрахован от летального исхода. Случайного. И ты в оранжерее нефигово подставлялся.

Это я и так знал.

— А насчёт неподсудности что?

— Ну, это типа мера, чтоб защитить их от посягательств — они же убийцы, их убивать учат раньше, чем у них сиськи отрастают. Это так, образно. Подойдёт к такой девочке в переулке компашка…

Я мысленно представил себе такую картину. Угу-угу, будет смертельно весело.

— …Ну, она всех и порешит. А ты знаешь законы — бойцы спецназа не могут использовать свои навыки, кроме как в крайнем случае. А девочки других просто не знают — у них все случаи крайние.

— И всё? Только поэтому?

— Не только, но это типа официальной версии. Они подсудны только своему Совету Офицеров. Совет может их наказать, только вряд ли часто делает, иначе бы девочки в приютах не исходили на говно, когда вербовщики корпуса за мясом приезжают. Неподсудность — это ж как торт в конце длинного коридора, стимул. Кто ж не захочет стать крутой и всемогущей, и чтоб за это ничего не было?

«А вот тут Хуан Карлос прав, - поймал я себя на мысли. - Возможность творить беспредел — главный аргумент заманухи. Что может притягивать сильнее? И не об этом ли думал только что ты, Шимановский?»

— А почему туда только приютских набирают, а не всех подряд?

Хуан Карлос вновь усмехнулся.

— Ты что, дружище, сироты — это же мясо! В прямом смысле слова! Не жалко — один фиг сдохнут, только чуть позже, на улице. Ты знаешь, какая у них подготовка? Древняя Спарта отдыхает! У них половина от тех, кого официально приняли, гибнет, не дожив до Полигона! И на Полигоне гибнет их достаточно.

Это ж естественный отбор. Из десятка только две-три выживают. Двое-трое из десяти, зато самые сильные и самые сообразительные.

— Жестоко.

— Вот и я о том же

Это элита, Хуанито. Элита спецназа. Круче них нет никого, но и цена этому совершенно иная, нежели в любом другом месте.

Спорно. Чтоб такое заявлять надо ЗНАТЬ. Но организация, действительно, ещё та!

— Спасибо, Дружище! Ты мне здорово помог! — поблагодарил я. — Передай привет Эмме! — И разъединился.

Мысль о Корпусе пришла вчера случайно, когда я уже засыпал. Можно сказать, между сном и явью. По ассоциативной линии «Бэль — Королевская галерея — инфанта — охрана инфанты — чёрненькая». И с первой секунды показалась не такой уж бредовой. Наверное, с творящейся со мной целую неделю абсурдностью сам абсурд превратился в норму жизни, не иначе. Как бы то ни было, не так плоха эта мысль, чтобы над нею не подумать. Итак, какие её плюсы?

Там научат драться. Научат так, как не смогут больше нигде. Как следствие, я всегда смогу постоять за себя и за своих женщин. Корпус — жёсткая поддерживающая своих членов система, меня банально не дадут в обиду, а в случае чего объявят вендетту. Жить, зная, что будешь отомщён, что твои обидчики в любом случае расстанутся с жизнью, причём весьма болезненно… Это круто! Пресловутая вседозволенность, маскирующаяся под неподсудность. Та самая замануха, о которой говорил Хуан Карлос. «Ангельский контракт». Да, демобилизующиеся военные купаются в шоколаде, им открыты все дороги. У ангелов же контракт… Немыслимо шоколадный! Никакой армейский не сравнится с ним своими льготами! Плюс, служба только до тридцати пяти. (В моём случае может быть иначе, но по-любому это не вся жизнь)Вассальная клятва самой королеве. Не так — ЛИЧНО королеве. В нашем обществе это много. Нереально много!

Конечно, есть и ряд недостатков, причем существенных:

Там могут убить. Всё-таки работа телохранителем, да ещё телохранителем одной из самых одиозных фигур для многих в Солнечной системе. Это тоже много. Можно банально не дожить до клятвы. Если там такая мясорубка при подготовке, как говорит Хуан Карлос, я могу не дожить даже до Полигона. А есть ещё и сам Полигон, про который ходят легенды. Да, я занимался спортом, и очень активно, но и мне не тринадцать, в случае чего, спрашивать будут как с восемнадцатилетнего. Самый несерьёзный из пунктов, но к которому, тем не менее, нужно отнестись максимально серьезно. Специфический коллектив. Быть единственным мужчиной среди нескольких сотен девчонок, да ещё не самых последних девчонок?

Я вспомнил некоторых представительниц охраны королевских особ и улыбнулся. М-да, этот пункт гораздо важнее, чем кажется. Но раз уж я дошёл до абсурда…

С чего вообще взял, что меня возьмут?

Предчувствие. Примут именно потому, что все знают, что в корпус берут одних девок. У затерявшегося среди них юноши будут банально развязаны руки — никто не примет его в расчёт в случае серьёзной заварухи. Как это называется по-научному? Полевой агент? Оперативник?

Не знаю. Но факт — зацепиться за меня должны. Хотя бы потому, что таких идиотов, как я, на всей планете больше нет. Я единственный, у кого абсурдность зашкалила настолько, чтоб подрядиться на подобное. Подрядиться ДОБРОВОЛЬНО.

Приняв решение, я поднялся, умылся, быстро съел остывший завтрак (сам виноват, соня!) и начал собираться. Для начала решил сделать то, что не сделал вчера — не успел, а именно, скачать всю возможную музыку, подобную той, что подарил мне мистер Смит. Как там Сильвия назвала направление, «классический рок-н-ролл»? Кажется, да.

По запросу высветилась прорва ссылок. Я поискал более-менее авторитетные по прошлым поискам базы данных и скачал информацию оттуда. Получилось полторы тысячи часов прослушивания, хотя занимали места они… Почти ничего не занимали!

Собираясь выключать, наткнулся на удивительную ссылку кириллицей: «Русский рок». Вошёл.

«Русский рок» — музыкальное направление, получившее распространение в России во второй половине XX- XXI веках. Пик популярности приходится на восьмидесятые — девяностые годы XX века. В начале XXI в направлении наметился спад, однако в том или ином виде оно просуществовало вплоть до Третьей мировой войны, после которой модернизировалось и легло в основу многих новых музыкальных жанров.

Отличительной чертой от мирового рок-движения является акцент на текстовой составляющей песен в ущерб музыке. Как правило, песни несут глубокий протестный смысл, поднимают острые социальные, социально-политические, философские или метафизические вопросы…»

Ну, ничего себе, направление!

Я поправил челюсть и скачал всё, что было — около двух тысяч треков. Затем, пользуясь отличным знанием русского, правда, современного русского, решил послушать и поставил скаченное на случайный выбор.

Следующую четверть часа посвятил тому, что гонял первую же заигравшую песню по кругу много раз. Язык оказался приемлемым, в целом понятным, я опасался худшего — четыреста лет как никак прошло — но всё равно понять песню не удавалось ни с первого, ни со второго раза.

Понял я её раза с шестого. После чего сел на кровать и схватился за голову, в очередной раз поражаясь шутнице-судьбе.

Там, в парке, поворотной песней для меня стала «ABBA». «Победитель получает всё» — фраза, перевернувшая меня самого, всё моё мировосприятие. Эта песня сейчас тоже перевернула меня, и я понял, что это высшие силы, боги, Священный Круг, Мироздание — кто они там на самом деле, подсказывают мне, что я на правильном пути. Не знаю, кто из них истинен, но то, что эти силы есть — отныне сомнений у меня не вызывало.

Придя в себя, я в тишине собрал все свои документы, снял со стенки дипломы участника соревнований — один за четвёртое, другой за шестое место — пригодятся, скачал и распечатал текущие оценки успеваемости, копию с гранта на обучение. Вроде всё. Оделся, обулся, окинул взглядом квартиру…

…И вышел.

Улица встретила меня шумом и гамом — нормальные звуки для одиннадцати утра. Окинув взглядом и улицу, пытаясь запомнить её такой, какая есть, я вновь включил ту же самую песню, но уже в навигаторе, и бодрым шагом направился в сторону метро. До него надо было пройти два квартала — около полутора километров, чуть менее двадцати минут. Но двадцати очень важных минут, ибо они разделяли мою прошлую жизнь и жизнь будущую.

Там, где я родился, основной цвет был серый

Солнце было не отличить от луны

Куда бы я ни шёл, я всегда шёл на север

Потому что там нет и не было придумано другой стороны

Первая звезда мне сказала: «Ты первый»

Ветер научил меня ходить одному

Поэтому я до сих пор немножечко нервный

Когда мне говорят: «Смотри — счастье»

Я смотрю туда и вижу тюрьму