Паучьи сети (СИ)

8

Вчерашняя активность не прошла для спины бесследно. Проснулась я с противной, ноющей болью, отдающейся в плечи и бедра. Паука в кровати уже не было и это вызвало чувство облегчения. Нет ничего хуже неловких утренних разговоров, тем более после вчерашней пьяной откровенности маньяка. Определить, сколько времени не удавалось — плотные шторы на окнах не пропускали солнечный свет, часов же в комнате не было. Я потерла заспанные глаза и осторожно повернулась на бок. Спина отозвалась незамедлительной вспышкой боли, от которой на лбу выступила испарина. Остаться в постели? Или перебраться страдать в свою спальню? Второй вариант победил со значительным перевесом. Пусть Паук и доверил мне свою спальню, но страдать и болеть лучше в собственной кровати.

В конце концов мне удалось встать на ноги. В очередной раз обнаружилось, что одежды на мне нет. Этот нудистский образ жизни начинал надоедать — ходить, завернутой в одеяло не слишком удобно. Хотелось умыться и сходить в туалет, но сделать это в ванной Паука я не решалась. Конечно, подобные комплексы вряд ли уместны в наших с маньяком отношениях, но ничего поделать с природным смущением не получалось. Выглянув в коридор и убедившись, что Паука на горизонте не наблюдается, я проскользнула в спальню, которую уже привыкла считать своей и плотно прикрыла за собой дверь.

В комнате было светло. Солнце щедро делилось слабеющим осенним теплом со всем миром, окрашивая в бледное золото обстановку и начинавшие желтеть деревья за окном. После полумрака спальни Паука глаза заслезились. Возникла ассоциация с побегом из Тартара, царства вечной ночи. Я словно Персефона, вечная пленница мрачного Паука-Аида, украдкой пытающаяся сбежать на поверхность и вновь увидеть свет дня.

Я сделала несколько шагов по направлению к ванной, когда заметила свою сумку, притаившуюся у стены. В мозгу колыхнулись смутные воспоминания о лихорадочных сборах после побега от Ганса. Значит, это мне не приснилось. От находки на душе стало теплее, словно присутствие дорогих сердцу мелочей могло разогнать общий сумрак, порожденный депрессией.

Дверь за спиной чуть скрипнула. Обернувшись, я встретилась взглядом с Пауком. Мужчина выглядел довольно хмуро. Видимо, вчерашний алкогольный забег сегодня обратился в суровое похмелье. Черные волосы беспорядочной массой лежали на голове, спутанными прядями свисая по бокам бледного, с темными мешками под глазами, лица. На мужчине были те же рубашка с джинсами, что и вчера.

— Доброе утро, — убийца улыбнулся. Получилось жутко. Похоже, последствия беспорядочного поглощения алкоголя еще хуже, чем мне казалось. — Держи. Думаю, тебе пригодится.

Паук протянул мне небольшую спортивную сумку.

— Что это?

— Твои вещи.

Я опустила неожиданное подношение на пол и, придерживая на себе одеяло, дернула язычок молнии. В сумке действительно оказалась одежда. Пара футболок, джинсы, немного белья. С этими шмотками я попрощалась еще больше года назад, списав на потерю в спортзале или клептоманию бойфрендов. А они, как оказалось, все это время хранились у моего самого страстного поклонника.

— Сколько еще моей одежды ты хранишь? — вопрос повис в воздухе, так как Паука в комнате уже не было.

Выбрав несколько вещей, я заперлась в ванной и с облегчением избавилась от тоги-одеяла. Ужасно хотелось принять душ, но с ранами на спине это сделать невозможно. Пришлось ограничиться фрагментарными гигиеническими процедурами. С волосами возникло больше всего сложностей — после вынужденного отдыха, они напоминали пропитанную жиром паклю и смотреть на них, а тем более щупать, не было никаких сил. Я села на колени и, осторожно склонившись, начала мытье. Спина нещадно заныла, но кто сдается перед лицом таких незначительных трудностей?

Результатом усилий стала чистая голова и такая сильная боль, что даже в глазах начало темнеть. Придерживаясь за душевую кабинку, я поднялась на ноги и несколько минут постояла, ожидая, пока тьма перед глазами рассеется. Ну вот кто, спрашивается, так делает? Мало того, что едва избежала смерти от воспаления, так теперь, как только спина начала заживать, сразу скачу как коза. Эх, глупая моя природа.

Наконец, мне удалось одеться. От ощущения настоящей одежды на теле я почувствовала себя защищенной. Удивительно, как сильно меняет мироощущение способность правильно прикрыть тело.

На этом готовый план действий закончился. Чем заняться теперь? Несмотря на вчерашний разговор — или благодаря ему? — настроение у меня было хорошее. В конце концов, теперь в жизни есть небольшая стабильность и четкая цель, которую Паук тоже разделяет.

Я вышла в коридор. В доме царила тишина. Ее нарушало лишь тихое жужжание холодильника, да отдаленные звуки работающей газонокосилки, доносившиеся с улицы. Ощущение простой домашней жизни накатило с ужасной силой. Боже, если забыть, что Паук — маньяк, то так легко было бы представить, что мы обычная пара, живущая в собственном доме! Я тряхнула головой, избавляясь от незваных мыслей. Никогда нельзя так забываться. Вчера идеалистические представления уже разбились о реальность, не стоит допускать этого снова.

Прокравшись по коридору я заметила в щель неплотно прикрытой двери, что Паук лежит на кровати. Похоже, даже мельчайшие бытовые звуки заставляли его мучиться, потому что мужчина прикрыл голову подушкой. Это зрелище вызвало странное удовлетворение внутри — не только я страдаю. Даже неуязвимый маньяк может претерпевать обычное, житейское похмелье. Через минуту радость сменили легкие угрызения совести. В конце концов, Паук почти всегда делал все, чтобы помочь мне, а я только смотрю и потешаюсь. Наверное, стоит сделать доброе дело и помочь своему спасителю-мучителю.

Спустившись на кухню, я открыла холодильник в поисках ингредиентов для утреннего лекарства. Рецепт мне открыла соседка по комнате еще в университете и оный не раз спасал мою буйную голову от законных последствий обильных возлияний. Слава богу, у Паука нашлось все необходимое, оставалось только смешать. В объемную чашку я выбила яйцо, добавила перца, соли, сахара, а затем слила туда же рассол от банки маринованных огурцов. Получившаяся жидкость выглядела неприглядно, да и пахла соответствующе. Интересно, рискнет ли Паук довериться моему опыту? Я нашарила на полке еще один стакан и наполнила его чистой водой, чтобы дать пациенту запить вкус лекарства.

Мое появление на пороге комнаты с двумя бокалами наперевес было воспринято равнодушно. Паук даже не шевельнулся. Я опустила свою ношу на тумбочку и осторожно присела на край кровати.

— Эй, — осторожно тронув мужчину за плечо, я тут же отшатнулась от резкого движения. Паук, по всей видимости, не ожидал чьего-то присутствия рядом и тут же принял сидячее положение, изрядно меня испугав.

— Что случилось? — хриплый голос совсем не полнился дружелюбием.

— Вот. Это от похмелья, — я протянула стакан с коктейлем Пауку. Сердце забилось быстрее, но отступать было некуда.

— Что это? — маньяк принял стакан, понюхал содержимое и с отвращением отвернулся.

— Рассол и еще кое-что. Пахнет отвратительно, но эффект стоящий. Проверено годами.

Маньяк скептически посмотрел на меня, словно принимая решение, а затем залпом опрокинул жидкость в себя. Я с готовностью подала ему стакан с водой, который был осушен также в один присест. Наконец, мужчина упал обратно на подушки и вновь прикрыл глаза. На этом свою миссию я сочла выполненной и тихо покинула комнату.

После возвращения в спальню руки сами потянулись к сумке, принесенной из дома. Паспорт, деньги, коробочка с ключами от брненской квартиры, памятные вещицы и, на самом дне, дневник. Как ни странно, тетрадка, заведенная год назад взамен утраченной, выжила во всех приключениях и теперь служила вместилищем многочисленных моих тревог и печалей. Любовно проведя пальцем по корешку, я не удержалась и вдохнула запах бумаги, пропитанный чернилами — чуть терпкий и бесконечно родной. Взгляд зацепился за еще одну вещь, тускло блестевшую между папкой с документами и маленьким фотоальбомом — плеер. Эта нежданная находка вызвала прилив восторга. Надо же, даже заряд еще есть!

Устроившись на кровати, я вставила наушники, включила песню и раскрыла дневник на середине. В тетрадке оказалась очень кстати забытая шариковая ручка, так и манящая излить мысли на бумагу. Вкрадчивый голос Элиса Купера нашептывал «Pick up the bones», как нельзя соответствующей моей жизни. Спина все еще болела, но я решила просто не обращать на это внимания. Все равно не получится сесть так, чтобы она успокоилась, так что какой смысл переживать?

Вчерашний разговор с Пауком подбодрил и разочаровал одновременно. Наставив ручку на бумагу, я вывела посреди новой страницы:

Итак, я должна его найти. Вопрос в том, как это сделать. Мысли толпились в голове, цепляясь одна за другую. Чернила легко ложились на страницы, четко и лаконично расписывая план будущих действий.

Немного подумав, я поставила напротив второго пункта жирный знак вопроса. Как искать человека, который намеренно скрывается, у меня не было ни малейшего понятия. Здесь можно спросить Паука — ему постоянно удавалось находить свою жертву, как бы та не старалась затеряться.

Увидев написанное, я замерла, чувствуя, как страх смешанный с сомнением поднимаются внутри. Неужели так просто спланировать чье-то убийство? Догнать, обезвредить и застрелить, хладнокровно глядя жертве в глаза? Пальцы задрожали от внезапного холода, разлившегося по коже. Если я действительно способна лишить жизни человека, пусть и очень плохого, чем я лучше маньяка?

С другой стороны, разве можно позволить Гансу разгуливать на свободе? Он найдет свой идеальный холст в ком-то другом, кому не повезет так сильно, как мне. Вот только кто дал мне право быть судьей и палачом? Мы больше не живем в мире хаоса и анархии. На все существует порядок и закон. И если бы дело заключалось лишь в достойном наказании для убийцы, то я должна обратиться в полицию. Но правда заключалась в том, что мне хотелось взглянуть в глаза Ганса перед тем, как последний вздох покинет его тело. Страстное желание отомстить лично с легкостью расправилось с налетом цивилизованности и пробудило в глубинах души совсем другое — охотничий азарт. Это было новое ощущение, вовсе не похожее на панический страх добычи, которым до сих пор полнилось сердце.

Отбросив в сторону тетрадь с ручкой, я резко поднялась на ноги и отошла к окну. Внутри прочно сцепились отвращение к самой себе и подлое ощущение правоты.

Размышления прервала трель дверного звонка, пробившаяся даже сквозь музыку в плеере. Вытащив наушники, я подбежала к двери в коридор. Судя по звукам, Паук уже встал и теперь спускался на первый этаж.

Не в силах совладать с природным любопытством, я тихонько прошла вперед и остановилась у лестницы. Мне не было видно, что происходит внизу, так что пришлось довольствоваться лишь звуком разговора.

— Офицер Шкода, добрый день, — я рискнула сползти на ступеньку ниже, чтобы улучшить слышимость. — Пан Седлак?

— Добрый день. Да, это я, — голос Паука излучал сплошную доброжелательность. Похоже, мое лекарство успело подействовать.

— К нам поступил запрос об исчезновении человека. Я бы хотел задать вам пару вопросов.

— Разумеется. Проходите.

Раздались звуки шагов.

— Прошу, — голоса теперь раздавались ближе, значит, Паук пригласил полицейского в гостиную. — Чем могу помочь?

— Вы знаете доктора Долежала?

— Да, конечно. Он был здесь два дня назад. Спина у меня пошаливает, иногда не разогнуться без чьей-то помощи, — врал маньяк так гладко, что не знай я о настоящем положении вещей, то поверила бы каждому слову. — С доктором что-то случилось?

— В котором часу вы видели его в последний раз? — зачитал офицер следующий вопрос, проигнорировав вопрос Паука. В том, что мужчина читает с бумажки, я не сомневалась, уж больно складно и механически это у него выходило.

— Думаю, часа в четыре вечера, — Паук чуть запнулся. — Может, пол-пятого. Честно говоря, не смотрел на часы.

— Вы не заметили чего-то странного? Может быть доктор нервничал или говорил о еще одной встрече?

— Дайте-ка подумать, — задумчиво проговорил убийца и я буквально видела, как он хмурится и задумчиво трет подбородок. — Пан Долежал упоминал, что бензина в машине осталось немного, а ехать ему нужно в Брно. То ли в Жиденице, то ли Речковице, не помню район. Может, он еще что говорил, но я не помню.

— Благодарю. Можете еще раз повторить названия районов?

Паук повторил. Я сидела, чувствуя, как тревожно бьется сердце. Убийца намеренно уводил следствие от своего дома, но не приходилось сомневаться в том, что рано или поздно полиция выйдет на правильный след.

— Надеюсь, доктор найдется в скором времени, — с большим участием проговорил Паук.

— Обычно восемьдесят процентов пропавших возвращаются сами в течение недели и причины их отсутствия довольно банальны. Загулы, обиды, внезапные путешествия. Но мы обязаны проверять каждый случай, — в голосе офицера проскользнула веселая нотка. Видимо, вспоминал подобные случаи из практики.

— Разумеется, — маньяк негромко рассмеялся.

— Спасибо за помощь. Если вспомните что-то еще, имеющее отношение к пану Долежалу, дайте мне знать.

Я слышала, как закрылась входная дверь и осторожно прокралась обратно в комнату. Кто знает, как отреагирует Паук на подслушивание? Предмет моих мыслей зашел в спальню минутой позже. По его лицу ничего нельзя было прочесть, но в глазах мерцал огонь.

— Ты все слышала? — спросил мужчина, приближаясь ко мне. Я забралась с ногами в кресло, стоявшее у кровати и теперь маньяк стоял совсем близко, блокируя выход.

Чуть помедлив, я кивнула. Бессмысленно отрицать то, что и так очевидно. Вопрос в том, как Паук узнал? Неужели услышал шаги? Или просто не сомневался, что я захочу знать все, что происходит?

— Нам нужно бежать, малышка, — мужчина коснулся моих волос и я невольно подалась навстречу этой легкой ласке. Было что-то завораживающее в том, как горячие пальцы скользили по чистым, еще влажным волосам, а затем неспешно перебрались к нежной коже за ухом.

— Мы уходим сейчас? — задала я вопрос, с трудом собрав в кучу разбегавшиеся мысли.

— Завтра. Время еще есть.

— Значит, ты действительно убил врача, — почему-то в глубине души еще жила по-детски наивная надежда, что вчерашний разговор был лишь страшной шуткой. Теперь, после визита полиции, она испарилась, оставив после себя лишь горестный осадок.

Мы помолчали, погруженный каждый в свои мысли. Паук выглядел довольно спокойно, даже если учесть, что ему придется бросить собственный дом. Безусловно маньяк знал об этом, когда убивал доктора. Или же преступление было совершено под влиянием момента? Как бы то ни было, раньше у Паука было собственное логово, где можно спрятаться и зализать раны. Что будет теперь я не имела ни малейшего понятия.

— Ты не передумал насчет Ганса? — упоминание ненавистного нам обоим имени прервало неспешное движение пальцев по моей коже.

Паук осторожно обхватил мой подбородок и поднял его, принуждая встретиться с мужчиной взглядом.

— Твой поклонник попытался отобрать то, что мое по праву. Разве я могу отказаться от идеи размозжить его голову огромным камнем? — кривая улыбка исказила губы маньяка, делая выражение лица совсем жутким. Паук — псих. Но это обстоятельство играло мне на руку. Кто еще мог бы согласиться на подобную авантюру, кроме него?

Я потянула мужчину вниз и тот послушно опустился на колени перед креслом. Руки несмело скользнули по плечам, прикрытым черной рубашкой. Жар его тела немедленно передался мне. В следующую секунду я уже прижималась губами к его, желая поглотить так много огня, как это только возможно. Паук ответил на поцелуй, его язык боролся с моим, порождая тяжелое, тянущее ощущение внизу живота. Ладони мужчины скользнули по моим ребрам выше, мягко обхватив грудь, обтянутую футболкой. От этого касания я чуть слышно застонала. В этот же момент маньяк отстранился, оставив ощущение требовательной пустоты после себя.

Паук дышал тяжело, словно после длительной пробежки и избегал моего прямого взгляда.

— Что случилось? — прошептала я, вновь протягивая руку, но мужчина уже встал и отошел на несколько шагов. Эта отстраненность отдалась болезненным уколом в сердце.

— Как спина? — сухо поинтересовался Паук, опускаясь в кресло напротив. На его лице вновь воцарилась нейтральная маска, не пропускающая эмоции.

— Все еще болит, но я почти научилась не обращать на это внимания, — немного сбивчиво ответила я, растерявшись от смены темы.

В следующую секунду меня настигло понимание. Паук всегда любил мою кожу, был буквально помешан на ее безупречности. После того, что сотворил Ганс, шрамы останутся на всю жизнь, а значит для маньяка я перестала быть идеальной. Возможно, я больше не возбуждаю его? Эта мысль выглядела логичной и такой жестокой, что к глазам сами собой подступили слезы. Но сейчас расклеиться нельзя, только не перед Пауком. Если он умеет справляться со своим лицом, я тоже научусь. А потом, оставшись одна, как следует поплачу.

— Куда мы направимся? Нам нужен план, — быстро проговорила я, не доверяя собственному голосу. Только бы не зацикливаться на случившемся, иначе сдержаться точно не выйдет.

— Есть пара мыслей. Но в первую очередь мы навестим нашего друга Ганса, — Паук усмехнулся.

— А что, если его не будет в доме?

— Я почти уверен, что мы его не найдем. Человек, решившийся сотворить такое, не будет оставаться на месте. Думаю, сейчас он надежно укрылся в запасной норе и следит за тем, как будут развиваться события.

— А у тебя тоже есть запасная нора? — мысль показалась мне здравой. Действительно, если маньяк убивает и знает, что в любой момент может быть раскрыт, было бы логично обзавестись надежным убежищем.

— Что-то вроде того, — Паук поднялся из кресла и подошел к окну. — Надеюсь, ты понимаешь, что для тебя обратной дороги уже не будет? — голос мужчины стал вкрадчивым, почти соблазняющим.

— Обратной дороги куда? К разрушенной жизни? Нет уж, спасибо, — почти грубо ответила я, украдкой прикасаясь пальцами к губам, все еще хранившими влагу недавнего поцелуя. — Мы с тобой найдем Ганса и прикончим подонка.

После того, как Паук отверг меня, желание расправиться с бывшим бойфрендом возросло многократно. Внутри поднялась ярость, смешанная с отчаянной обидой.

— Моя малышка, — почти восхищенно проговорил Паук, повернувшись ко мне. На фоне яркого окна его фигура казалась почти черной, словно сотканной из тьмы. — Ты нравишься мне все больше с каждым днем.

— Кстати, — меня осенила внезапная мысль. — А что ты сделал с машиной, на которой я приехала?

— Она в гараже.

— Это машина Ганса, я угнала ее. Думаю, там может найтись что-то, что нам поможет.

— Ты удивляешь меня, малышка, — Паук с одобрением улыбнулся. — Пойдем.

Мужчина подошел к креслу и протянул мне руку. Я приняла помощь и поднялась, вновь поморщившись от боли в спине. Это не укрылось от внимания Паука и по лицу его пробежала тень. Похоже, догадка о нарушенном идеале была верной и маньяк действительно глубоко переживает потерю. Я постаралась выбросить эту мысль из головы, но отделаться от нее оказалось не так то просто.

Мы спустились вниз и вышли во двор. Высокий сплошной забор огораживал территорию, делая ее недоступной для посетителей. Распахнутую калитку Паук запер, полностью изолировав нас от мира. Светло-серая дверца гаража поехала вверх, открывая моему взгляду пахнущее бензином нутро гаража. Здесь стояло две машины. Одна из них принадлежала Гансу, а вторая, вишневый мерседес, по всей видимости Пауку. Я в очередной раз задалась вопросом, откуда у маньяка столько денег?

Внутри машины Ганса пахло дешевым освежителем воздуха с запахом ели. На водительском сиденье застыли потеки крови, очевидно моей. От воспоминания о кошмарной ночи в подвали кончики пальцев похолодели, а внутри появился склизкие ком страха и отвращения.

— Что ж, давай посмотрим, что здесь может найтись, — Паук первым делом полез под сиденье, тогда как я распахнула бардачок.

Результатом обыска стала кучка мусора и несколько интересных находок. Одной из них была коробочка от сим-карты с указанным на ней номером. Паук сразу отложил ее в сторону очень полезных вещей, пояснив, что с помощью правильных людей можно выяснить, на кого карта была зарегистрирована. Также маньяк не дал выкинуть кипу парковочных талонов, с пугающим профессионализмом разделив их на кучки согласно месту парковки, то есть там, где есть вероятность встретить Ганса. Глядя на сосредоточенные и уверенные действия убийцы я начинала понимать всю тщетность затеи сбегать от него. Паук просто криминальный гений.

Последним и самым важным предметом в нашей коллекции оказалась квитанция на оплату коммунальных счетов. Судя по адресу, это был счет не за дом Ганса, а за какой-то другой. Зачем мужчине платить за что-то, что не принадлежит ему? Конечно, бумага могла оказаться в машине по ошибке или ее забыл кто-то из знакомых Ганса, но такой вариант был маловероятен.

Закончив с обыском, Паук закрыл гараж.

— Что же, даже если мы не найдем твоего друга завтра, то теперь у нас есть достаточно информации, чтобы поискать в других местах. Люблю игры в прятки, — Паук потянулся и жизнерадостно улыбнулся.

Мужчина выглядел действительно оживленным и это пугало. Маньяк наметил новую жертву и в этот раз я собиралась ему помочь.