Паутина Света. Книга 3

Интерлюдия 8 Япония: Такамия Химари, бакэнэко, Агеха, хиноенма

— Значит, дуешься? — Агеха одним грациозным прыжком приземлилась на скат крыши рядом с насупленной, глядящей в горизонт Химари.

— Иди в задницу! — искренне и как-то устало пожелала бакэнэко, отворачиваясь от притащившейся по её душу собеседницы. Никакого настроения «на поговорить» не было, и если бы не строгий и однозначный приказ Юто не покидать пределы дома без его разрешения…

— Значит, дуешься, — уже утвердительно повторила хиноенма, откидываясь на нагревшуюся за день металлочерепицу и закрывая глаза. — Ну и дура!

Этого кошка уже снести не могла.

— Дура? Я — дура?! Не желаю слышать это от той, что обманом пролезла в постель молодого господина и..!

— И? — изящно выгнулась на твердом ребристом покрытии, как будто это был мягкий матрас, и с удовольствием прищурилась на заходящее Солнце младшая жена экзорциста. — Ну, договаривай уже. Пролезла в постель и «залетела»? Пролезла в постель и обнаружила, что хочу ещё? А может, «пролезла в постель, и до сих пор расплачиваюсь», а, кошка?

— Иди в задницу со своими издёвками! — девушка в кимоно демонстративно повернулась спиной к кровососке, только появившиеся на голове острые нечеловеческие уши дрогнули.

Агеха неслышно вздохнула, глядя в спину «багровому клинку».

— Если ты думаешь, что я пришла издеваться или злорадствовать, то ты ошибаешься, бакэнэко, — холодно произнесла она. — Мне бы, по большему счёту, не должно быть до тебя дела, Клинок… но вот некоторое обстоятельство, хе-хе, внутри меня против!

Кошачьи уши ещё раз дрогнули, чувствительный слух Агехи уловил что-то вроде сдерживаемого рычания.

— Если бы не это «обстоятельство», я бы тебе ещё навешала, кровососка! — Химари рывком развернулась, и младшая жена Амакава с большим трудом удержалась, чтобы не отпрянуть: глаза бакэнэко были ярко-жёлтого цвета, зрачок вытянулся в линию. Вокруг тела в поле зрения очков появилась голубоватая, наливающаяся синевой дымка.

— Твой амулет не справляется, — пытаясь сохранить хладнокровие сообщила хиноенма. Ей вдруг показалось, что она неудачно выбрала начало для разговора. Хотя кошка должна была быть слабее её как минимум на порядок, а то и на два, привычка давить на собеседника могла в очередной раз выйти «Вольному ветру» боком. Что самое обидное, Юто не далее, как вчера ткнул свою жену носом в очередное несоответствие «сила-опасность», показывая, что может натворить металлический шарик в «умелых руках»… ксо. Надо уже избавляться от старых привычек!

Конечно, девушка с кошачьими ушами ничего не могла сделать собеседнице — ребёнок её господина в чреве работал надёжнее иного амулета, связывая Химари по рукам и ногам: куда там самым крепким путам! Но — это не повод пользоваться беременностью, как щитом. Наоборот, такое мерзкое ощущение — ограничивать чью-то свободу! Ограничение свободы Агеха ненавидела всей душой: не важно, своей или чужой. Потому она и повелась на Амакава, с его желанием построить «особую зону», хотя тогда «адский коктейльчик» здорово помог с направлением решения. Но чего точно не собиралась делать хиноенма — так это сожалеть о прошлом. Именно сейчас её всё устраивало.

«Багровый клинок Ноихары» на удивление быстро взяла себя в руки — глаза потемнели, зрачок опять стал круглым, аура схлопнулась под защитной сферой сокрытия.

— Ты издеваться сюда надо мной пришла, хиноенма? — холодно глядя на визави осведомилась она. — Тогда я тебя разочарую: пока ты не родишь, я буду терпеть тебя любую… а потом — посмотрим, нужна ли мастеру такая, как ты!

— Ду-ура! — практически простонала Агеха. — Ну какая же ты дура, Химари! Бака-нэко, как выражается мизучи! Да не издеваться я над тобой пришла, а договориться, непонятно что ли?

— Договориться? И о чём это?

— Да о твоём любимом «мастере», моём муже! Воистину, любовь ослепляет. А я не верила… тоже дура была!

— Я-я просто меч мастера, ничего более, — химари отвернулась так, что лучи солнца выкрасили её лицо тёплым жёлтым светом. Ей, естественно, пришлось что есть силы зажмуриться, но гордая кошатина продолжала делать вид, что «ничего такого».

— Ду-ра! — с удовольствием, растягивая короткое слово, припечатала хиноенма. — Ладно, я просто скажу это: сегодня с одиннадцати вечера до часу ночи я, так и быть, поработаю на крыше. Полнолуние, всё такое, помогает творчеству. «Мастер» будет совсем один в такой большой и холодной постели… но, если у тебя не хватит мозгов этим воспользоваться, будешь сама себе злобная кошка. Собственно, именно это я и хотела сказать, когда пришла. Пока!

— Стой! — Агеха послушно замерла на самом бортике крыши. — А почему?.. Ну…

— Почему? — хиноенма развернулась, без труда сохраняя равновесие на самом краю кровли. — Может быть, потому, что в отличие от некоторых, стараюсь думать головой, а не… другим местом! С чего ты вообще возомнила, что Юто не испытывает к тебе никаких чувств? «Я всё поняла, мастер, мне надо всё обдумать» — И только хвост мелькнул! У Амакава, если ты ещё не заметила, на кошек аллергия, и он всё равно с тобой возился, наглотавшись лекарств по уши. Кстати, прими к сведению, когда будешь с ним… вместе. А что у меня нет его такта, позволяющего некой вытащенной им из помойки киске вертеть оскорблённой задницей перед носом, между прочим, сюзерена и господина — так мне простительно. Я мамой буду — и я, между прочим, кое-что сделала для своего клана! Единственное, что сделала ты — не сдохла под кустом!

— Да ты!.. — аж задохнулась от возмущения Химари.

— Да, я! — передразнила Агеха. — Между прочим, совершенно добровольно делюсь с тобой своим мужчиной, который мне, заметь, совсем не безразличен! Просто потому, что пожалела одну жалкую кошатину, жизни которой осталось несколько лет, если, конечно, Юто ничего не придумает. Знаешь, выводить из себя и расстраивать единственного человека, который может тебя спасти — это просто высший пилотаж! Как будто у него других проблем нет! Нас, б…дь, реально атаковали меньше суток назад, один из вассалов едва не при смерти, а ты тут строишь из себя невесть что! «Я буду защищать вас любой ценой, милорд!» Хоть не врала бы!

— Я не вру, ты!..

— А когда Амакава сделает комплимент одной из своих «старших», ты так же гордо задерёшь хвост, отключишь мобильник и попрыгаешь релаксировать на крыше, да? — хиноенма показала клыки в ядовитой ухмылке. — И пусть сюзерена атакует кто хочет, те-ло-хра-ни-теь, блин!

— Да что б ты понимала, кровососка!

— Может, я и не понимаю. Вон, поговори с Мизучи, что хвостом за нашим господином ходит чуть ли не в туалет. Между прочим, она за ним трижды сунулась в такую мясорубку, что тебе и не снилась, «Клинок Ноихары»! Убивать ты, может, и умеешь (не видела, говорить не буду), но телохранитель из тебя сейчас как из г… поролона пуля! Главу клана надо охранять, а меня он не пустит, из-за этого, — она погладила себя по всё ещё плоскому животику. — И я тебе даю возможность выкинуть из головы и из… оттуда то, что тебе мешает нормально соображать! Потому что я тоже хочу, чтобы Юто был жив и не оставил меня с ребёнком на руках просто потому, что между ним и смертью оказалось некому встать! Из всех твоих «достижений» (о чём так умилённо вспоминал Амакава в начале нашей беседы днём) пока ты была единственным телохранителем, были два падения поднадзорного «тела»: один раз с дерева, другой раз — с обрыва, и оба — из-за тебя!!!

Агеха прервалась, вдохнула-выдохнула, стараясь смирить ярость — последние слова она фактически проорала. Химари тоже встала, и сейчас, сгорбившись, смотрела в никуда расширившимися, остановившимися глазами. Две дорожки слёз протянулись по её лицу, но она даже не замечала этого. Ксо, переборщила с правдой! Хиноенма подошла и наклонилась к лицу девушки.

— Амакава тебя любит и ценит, и горы готов ради тебя свернуть. И вполне это доказал, если ты не обратила внимание. Имей совесть, покажи ему хотя бы свои чувства! Надеюсь, хотя бы в этом деле ты не налажаешь, Клинок? Надеюсь, живительный трах прочистит тебе мозги, раз уж больше ничего не помогает. Держи, — она сунула в безвольную руку собеседницы извлечённую из кармана пачку бумажных платков. — Приведи себя в порядок и спускайся. Сейчас будет ужин, опоздаешь — и с мизучи станется накормить тебя кошачьим кормом. Юто я предупрежу, он будет тебя ждать. И попробуй только не придти! Тебя, в отличие от меня, в семью зовут и ждут, а ты тут упираешься копытами… а, чего там! Я всё сказала! Дело за тобой, Кошка!