Павшая империя

18

Ринг был в центре тренировочных полей. Там Амалия получила первый синяк под глазом и сломанные ребра два года назад. Там она научилась владеть мечом и щитом, как известные девы-воины Волков.

Здесь все учились сражаться. Мужчины. Женщины. Дети. Исключений не было. Когда звал король, все подходящего возраста были готовы сражаться.

Для рейда.

И пока Амалия проводила дни на кухне или в полях с Руной, ночами она тренировалась с мастером Уффэ и ее напарницей по боям Латикой.

Два года, а она все еще оказывалась порой на коленях и проигрывала великанше с грязью и кровью на лице.

Латика помогла ей встать и похлопала по спине.

— Молодец, — сказала она и чуть поклонилась.

— Спасибо, — сказала Амалия, удивленная ее добрым словом. Словно она не ударила Амалию только что сапогом в грудь.

Последний луч солнца пропал во тьме ночи, Амалия провожала напарницу взглядом. Она подняла флягу с водой и долго пила, прохладная жидкость успокаивала пылающие горло и легкие. Было все еще холодно, хотя весна наступала. Луна появилась из-за облаков и пролила свет на Беруфелл.

Фонари, что развесили недавно, теперь горели в честь Ченехара, первого весеннего фестиваля года.

Амалия вздохнула и оглянулась. Она заметила Ароса, следящего за ней. Он просиял, и она пошла к нему. Он был красивым даже в одежде путника, в длинной подпоясанной тунике и в голубом плаще на плечах.

Она вытащила волосы из хвоста и дала прохладному воздуху остудить ее вспотевшую голову, пока бежала к калитке, где он ее ждал.

— Арос, ты вернулся! — ее сердце трепетало. Она скучала по нему каждый день, пока он был в столице, учился шесть месяцев. Жизнь в Беруфелле была скукой без него. Уборка, еда, тренировки. Такой была ее новая жизнь. Но его появление обрадовало так, что она не могла сдержать радости.

Он кивнул.

— Конечно, я вернулся. Сегодня важный день.

— О, да, — сказала она. Амалия почти забыла, что Ченехар был не просто весенним фестивалем. Он был важен для молодежи. Она вытерла рот и скривилась при виде крови на ладони. Она вздохнула. Могло быть хуже. Она могла умереть в Скал. — Ты уже подходишь по возрасту для рейдов.

— Ага, — сказал Арос. — И посмотри на себя. Ты не так ужасна в этих тренировках.

Она рассмеялась.

— Спасибо, наверное. Я не перестаю учиться.

Он улыбнулся, помог ей перелезть через низкую деревянную ограду.

— Правда. Ты стала лучше.

Она вытащила прутик из волос. Наверное, он пошел сразу к ней, когда прибыл. От этой мысли ее улыбка стала еще шире.

— Может, однажды я покину ринг без синяков на лице и теле, — сказала она, облизнув губы и ощущая соль своей крови.

— Не сомневаюсь в этом. Уффэ сделает из тебя настоящую мечницу. Я вижу по его глазам, что он гордится тобой.

Амалия оглянулась на тренера. Он хмуро смотрел на нее, скрестив руки на груди.

— Приходи с первым светом, — сказал он.

Она кивнула.

— Он не выглядит гордо, — прошептала она. — Он заставляет меня тренироваться до поздней ночи. Даже когда остальные ученики уходят по домам.

— Да. Он не хочет вызывать зависть у других девочек. Но, если он проводит с тобой дополнительное время, то ты, видимо, особенная.

Он был прав. Уффэ был заинтересован ею. Она не знала точно, почему, но она порой ловила его восхищенный взгляд, который он быстро превращал в недовольный, заставляя Амалию учиться усерднее.

— Идем, — сказал Арос, взяв ее за руку. — Нужно многое обсудить.

Она пошла за ним от тренировочного поля к таверне.

— Будешь медовуху?

Он почесал подбородок и кивнул.

— Да. Путь домой был долгим, я скучал по тебе.

Ее голос смягчился. Он провел ее к столу в конце зала, где тепло горел огонь в камине.

— Я тоже скучала. Ты узнал что-нибудь о моей метке?

Он взглянул на Амалию.

— Больше, чем ожидал.

Она хотела услышать о его открытиях, но не давала себе забросать его вопросами, что крутились в ее голове.

Все добрались до таверны, наполняли кружки и занимались вечерними делами. В это время года все в деревне собирались вместе на ужин, слушали короля Фенрира насчет того, какую территорию выберут для рейда следующей.

Арос будет участвовать в рейде впервые, и Амалия переживала, что он вернется другим.

Не тем, кого она полюбила.

Он сел рядом с ней, опустил ладонь на ее бедро и сжал.

Она посмотрела на него и смутилась при виде его хмурого лица.

— Что такое?

Он открыл рот, чтобы заговорить, но захлопнул его. А потом посмотрел на нее, избегая глаз. Теперь она встревожилась.

Он позвал служанку, она опустила две пенные кружки на стол и поспешила к другому, полному охотников, страдающих от жажды после охоты.

— Ты переживаешь из-за ночи?

Он кивнул, пока пил из кружки.

Она потерла его спину.

— Все будет хорошо. Все Волки пойдут. Тебе может понравиться.

Он нахмурился.

— Думаешь, я хочу убивать людей? Я бы лучше продолжил обучение в Луденхолде. В рейде нет ничего веселого.

— Но так делает твой народ, — сказала она. — Это традиция.

— Неправильная, — прошептал он.

Он была рада, что он так это видел. Она не могла согласиться с желанием вторгнуться в земли врага или невинных людей. Но так вели себя Волки.

Она сделала глоток медовухи. Напиток был холодным и горьким, но освежал после дня тренировки.

— В Ска… В Муэире мальчики в шестнадцать выбирали, будут ли заниматься охотой или торговлей.

Она посмотрела на него, надеясь, что он не услышал ее промашку. Она не знала, почему ей хотелось скрывать, откуда она была. Он уже знал ее самый большой секрет. Почему он переживал бы, узнав, что она прибыла с нейтральной территории?

— Это другое. Рейды — только начало. Убитые нами монстры — другая история. Люди не сражаются с монстрами.

— Некоторые так делают, — сказала она. — Почти все пираты — люди. Они убивают морских чудищ, насколько я слышала. И есть северный народ с боевыми кораблями на берегу Кьес. Я слышала, и они охотятся на монстров. Или делали так раньше.

— Что ты знаешь о Кьесе?

Она пожевала нижнюю губу и пожала плечами. Она знала больше, чем он мог представить.

— Люди, что жили там, были крепкими и сильными.

Это было правдой. Ее предки построили империю, что соперничала со всеми империями и королевствами. Ее мама рассказывала ей истории, что пробуждали в ней тягу к приключениям, и ей снилось, как она бывает на той земле.

— Их больше нет. Братство постаралось.

От этих слов по ее телу пробежал холодок. Она годами не слышала о тех, кто изменил ее жизнь навеки. О тех, кто, наверное, убил ее родителей.

— Ты знаешь о Братстве?

Он кивнул, сделал еще глоток, отводя взгляд.

Он не говорил, и она склонилась ближе, желая знать больше.

— Откуда?

— Я мало знаю. Мы порой с ними торгуем. И все.

Почему она этого не знала? Она не видела монахов в деревне.

— Ты их не боишься?

— А почему должен?

Их взгляды пересеклись, она промолчала. Она не все могла раскрыть.

— Ты знаешь, что, если я найду пару, я смогу остаться в деревне для развития семьи, а потом уже участвовать в рейдах?

Щеки Амалии вспыхнули. Конечно, она знала. Она кивнула.

Он допил свою медовуху и встал.

— Я хочу тебе кое-что показать.

Неужели? Неужели на ее молитвы ответили? Может, Арос выберет ее себе в пару. Но даже если нет, время с ним было для нее достойным всех богатств. Она сделала еще глоток медовухи и пошла за ним.

Она улыбнулась, когда Арос взял ее за руку и вывел из таверны. Некоторые прохожие заметили и кивнули ей.

Может, на ее мольбы Эрис и Энит все же будет ответ.