Эмма ненавидела Амбера всей душой. Такой сильной ненависти она в жизни не испытывала. Да и более мерзкого типа не встречала. Она должна его уничтожить.
Надо что-то придумать.
А если меня посадят?
Да ладно, хуже уже не будет! Я попусту растратила собственную жизнь. Играла роль, стараясь быть такой, какой меня хотели видеть, вместо того чтобы оставаться самой собой.
Сначала моя мать. Я пыталась быть хорошей дочерью, чтобы угодить ей. Но угодить ей было невозможно. Она и маркизу де Саду дала бы фору.
Потом Виктор. Я пыталась быть женщиной, которую он хотел видеть рядом, чтобы он любил меня и остался со мной. Но когда появилась Эмбер, я осталась в прошлом.
Теперь Тейлор. Я ее мать. Она должна бы любить меня, нуждаться во мне. Ха! Да если бы я утонула на заднем дворе, она бы только разозлилась, что я испортила бассейн.
Я никогда и никому не была нужна.
Всем было на нее плевать. Даже ей самой.
Она лежала одна в темноте, прислушиваясь к звукам. Громкоговорители, сирены, стук каталок в коридорах. Приглушенные голоса медсестер, ее подруг, всего в считаных метрах.
Никто не зашел.
Ее коллеги, те, кто был ей ближе собственной семьи, отказались от нее.
Рядом не было, никого. Значит, нужно позаботиться только об одном человеке.
Не о Тейлор — ее проклятии с самого рождения. Не о Викторе, бросившем ее. Не о матери, из-за которой у нее в голове заварилась такая каша.
О ней самой, об Эмме.
Она изо всех сил старалась угодить миру, но потерпела поражение.
Пусть теперь мир думает о себе сам.
Пора поставить на первое место Эмму.
Привязанная к каталке и обвиняемая в преступлении, которого не совершала, она вдруг ощутила полный покой. Груз забот свалился с плеч — завтрашнее дежурство, Амбер, Тейлор, разбирательство по жалобе. Побежденная, связанная, униженная перед родным отделением, она наконец почувствовала себя свободной.
И уснула.
Амбер не поверил своим глазам, когда вернулся.
Эмма размеренно дышала во сне.
Он проверил пульс: четкий, ровный.
Вена просматривается отлично. Для профессионала — плевое дело.
Он нащупал в кармане шприц.
И ощутил на себе чей-то взгляд.
Он огляделся. Никого.
Шприц.
Снова буравящий взгляд.
Мурашки побежали по коже.
Он вышел в коридор.
Это подождет.