Переписка

ПРЕДИСЛОВИЕ СОБИРАТЕЛЯ ЭТОЙ ПЕРЕПИСКИ{1}

Во имя Аллаха милостивого и милосердного!

Хвала, начала которой не достигают крайние пределы восприятия, хвала, в выражении которой бессильно самое далеко идущее воображение, подходит лишь чистому божественному представлению, которое одним взглядом находит тысячи тайных драгоценностей и лучезарных цветов. Во имя следования Ахмаду Мухтару превратил он великих ученых и образованных людей мира в ныряющих в полноводное море знания. [Он] — всемогущий, который из тайн небытия и из моря вечности перенес все существующее на берег появления.

Он — знающий, который украсил небесные своды недвижимыми звездами и планетами и без посредства опор преднамеренности и веревок размышления возвысил шатры небосвода, [как сказано]: «И Мы устроили небо крышей охраняемой»[117]. [Он] — создатель, который скатерть земли подобно жилищу парфюмера украсил различными [видами] базилика, [который] |стр. 3| возвысил{2} навес из кипарисов и бука и водой из облака оросил [подобную] невесте зелень сада, [ибо сказано]: «Аллах ниспослал с неба воду, оживил ею землю после ее смерти»[118]. [Он] — мудрец, кто напитком, «в котором лечение для людей»[119], излечил измученных в пустыне любви и страждущих в пустыне привязанности, [который] свет веры и луч уверенности сделал причиной их избавления от горя и [того, что] они откинули покрывало. Стихи[120]:

Ничья спина не исключена из поклонения.

Сто тысяч благословений, которые оставляет в душе ветерок, [напоенный] амброй откровения, и смысл приветствий, который оставляет в душе влюбленных желание вкусить сладость наблюдения, [пусть будут обращены] к священной могиле, к озаренной [божьим светом] святой гробнице господина всего сущего, гордости творения, предводителя живущих, лучшего и высшего [из] людей, султана праведных, последнего из пророков Мухаммада Мустафы — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! Стихи[121]:

И к его родственникам, последователям и друзьям, которые являются хранителями присутствия божественности и имеют доступ за завесу божества, ко всем к ним да будет милостив всевышний Аллах!

А затем. Составитель этой переписки и собиратель этих писем, презренный и ничтожный Мухаммад Абаркухи{3}, говорит, что он был удостоен чести служить господину, владыке и султану над везирами времени; властелину смертных; образцу для наиболее знаменитых и благородных; лучшему из лучших и из славнейших; везиру, обладавшему признаками султанов{4}; Асафу, [имевшему] достоинство Сулаймана; Бузурджмихру, [обладавшему] могуществом Хосрова; Аристотелю, [обладавшему] величием Александра; Платону, [обладавшему] мудростью Лукмана; [представлявшему собой] кладезь щедрости, море милости, россыпь перлов познания, источник прекрасных цветов кротости, ка’бу целей и намерений, средоточие желаний и стремлении, опору столпов государства; собирателю отдельных [частей государства]; основателю благотворительных учреждений; учредителю законов благотворительности; защитнику призираемых и благочестивых; [тому, кто] уничтожал сущность порока и непокорности, [кто был] солнцем на небе главенства средоточия{5}, полюсом страны наказания, жемчужиной ларца достоинства, звездой созвездия торжества, пловцом моря познания, землемером площади щедрости, древом сада великодушия, прозрачной водой пруда верности, [тому, кто] развязывал узлы трудностей и разрешал трудные дела, [кто являлся] ключом замка существования и светильником ночей намерения Рашиду ал-Хакк ва-д-Дунйа, опоре ислама и мусульман Фазлаллаху — да увековечит всевышний Аллах дела его и да распространит свидетельство его на оба мира! Стихи:

[Итак, когда я был удостоен чести] служения ему, он особенно отличал этого [ничтожного] раба всяческим милосердием и различным вниманием и надевал на [него] халат отличия и одежду принятия. Он говорил, что нет более высокого достоинства, чем обогащать сердце светом тайн познания [бога] и качеств божественного милосердия, и что нет большей красоты, чем поднять говорящую [сущность] души до знания бесконечности [божьей] милости, а это счастье достигается благодаря беседам с учеными и образованными, [людьми]. На основании изложенного этот ничтожный превратился в ловца жемчужин знания и перлов мудрости из моря, наполненного драгоценностями учености. Согласно [сказанному] «черпайте знания из уст людей» он добыл знания из созерцания. Касающийся неба дворец господина жителей мира [Рашид ад-Дина] был [местом] собрания ученых и местом обитания [людей] образованных, и большую [часть] времени и большинство [часов этот ничтожный] проводил в дороге собеседования и общения с ними. Поэтому счел [он] обязательным собрать несколько колосьев из урожая знаний этого господина[122] и сохранить [их] в память о нем. Поскольку каждый из ученых [нашего] века и образованных [людей нашего] времени собрал несколько изящных высказываний и редкостных, возбуждающих красноречие и содержащих риторические [красоты], изречений, этот [ничтожный] раб, входящий в число этих [людей] и включенный в их собрание, также лучшим образом и наиболее хорошим способом собрал эту книгу Саваних ал-афкар-и Рашиди. Каждое послание, которое в присутствии этого ничтожного нанизал [Рашид ад-Дин] с помощью рассыпающего жемчуг калама и сеющей драгоценности кисти на нить изложения и собрал в пространство выражения, сделал я самым первым в сборнике красноречия и превратил в заглавную [часть] книги переписки. Я привел в этом собрании каждое письмо, которое написали ему государи [разных] сторон и правители [различных] стран, дабы государи мира и знатные [люди] времени признали возвышенность его звания и величие его достоинства. [Ведь] никому из смертных не доставалось столь беспредельной власти и такого счастья! Слава Аллаху, что благодаря цветам его искусства и его редкостного [красноречия] подарил я чистую свежесть и нежную зелень этому напоминающему гулистан бустану, чтобы стали [эти цветы красноречия] нежными собеседниками во время путешествия и остроумными собеседниками для ищущих знаний и ораторов. Стихи[123]:

Надеюсь, что эта [книга] будет встречена благосклонным взглядом знатных и получит долю с накрытого стола внимания господ [нашего времени]. А если прочтение ее [вызовет] благословение со стороны обладающих проницательностью и знанием, [то] помянут они добрыми молитвами и сочинителя и составителя.

Письма, которые великий господин, блаженный, мученик, ныне почивший, — да будет с ним милосердие и прощение, [божие]! — привел в ряд написания и изложения, таковы.

Сочинение этой книги относится ко времени везирата жемчужины раковины везирства и звезды созвездия власти, султана везиров обоих миров, квинтэссенции верующих в единство божие Гийас ад-Даула ва-д-Дина Мухаммада{6} — да сделает Аллах ясными его доводы [в день Страшного суда]! Мир тем, кто следует праведным путем, и да будет благословение Аллаха над самым лучшим из созданий [бога] — Мухаммадом и его родом!

№ 1{7}

Во имя Аллаха милостивого и милосердного и у него просим помощи!{8}

[Лишь] хвала, в изложении даже части которой бессильны читатели вселенной — «и нет вещи, которая не хвалила бы его», — и восхваления, в написании даже строки из которых слабы пальцы писцов дивана воображаемого и возможного — [ведь если бы даже] «все дерева, какие есть на земле, сделались бы письменными тростями, и после того это море обратилось бы [в семь морей чернил: то и тогда слова божий не переписаны будут]»[126], достойны господа бога — да прославится величие его и да умножатся дары его! — который лучшие времена и часы [в жизни] благочестивых людей украсил обязанностью молитв и поклонения ему. Он украсил страницы деяний и слова людей, умеющих проникать в сущность обстоятельств, изящными поминаниями [бога]; превратил в русло различных упоминаний [бога] молитвы, [сходящие] с языка человека, а скрижали их сердца сделал источником |л. 2а| различных помыслов [о творце]. Стихи:

Вода просьб о прощении смывает пыль несчастий и огорчений с лица жизни каждого грешника — [ибо сказано]:

«Просите прощения у Господа вашего»[127], — а скрижали духа и искреннюю душу каждого человека доброго поведения он украсил тайными рисунками, ибо [Аллах] «украшает ею [верою] сердца ваши»[128]. Стихи:

Бескрайнее восхваление и бесконечное благословение{10} святой и безгрешной душе ведущего по праведному пути; последнему из пророков; жемчужине пути посланничества; самой яркой звезде созвездия руководства [на пути истинной веры]; звезде в созвездии избранничества; жемчужине дороги обращения на истинный путь; почитаемому и избранному Мухаммеду Мустафе — да благословит Аллах его и его род и да приветствует! — и священным гробницам четырнадцати безгрешных праведников, каждый из которых в точном познании |л. 2б| тайн науки [подобен] бесконечному морю; и семье [пророка]; и [его] друзьям, каждый из которых [сам] предводитель в убежище опоры шариата и старший в высоком дворце послушания [богу]. И не только это. Они те, за кем идут последователи, они — путеводители к убежищу истинного пути.

Сподвижники мои — как звезды, за которыми вы следуете и идете прямым путем{11}. И особенно господин повелитель правоверных и имам благочестивых, лев веры и убийца язычников — да осчастливит Аллах победителя! — победитель всех победителей, совершивший чудеса и явивший диво, то есть Абу-л-Хусайн ‘Али ибн Абу Талиб — мир ему и благословение! — и весь [его] чистый род и [все] добродетельные ближние. Стихи:

[Благословение] и последователям, и их приверженцам до дня Страшного суда! Мир тем, которые придерживаются правильного пути и истинной веры!{12} О люди, поклоняйтесь вашему богу, который вас сотворил! Бог — да прославится величие его! — предписал благочестие и повиновение божественным предписаниям. А [слово] «приказ» означает обязательность, как то доказано в Китаб-и усул-и [фикх], ибо если государь отказывается от выполнения повеления милосерд-»ого [бога], то не должен он ждать подчинения от своих подданных, поскольку его Доброта по отношению к подданным [отнюдь] не больше благоволения бога |л. 3а| к нему [самому].

У Ибрахима Адхама спросили: [Как быть?] Всевышний бог соизволил сказать: призовите меня, и я вас услышу[129], — а мы зовем его, но он не принимает нашу мольбу. Он ответил: Это потому, что вы знаете его, но не повинуетесь ему; вы знаете пророка, но не следуете его заповедям; |стр. 5| вы читаете{13}, но не поступаете согласно этому и не благодарите бога за его дары.

Вы знаете, что существует смерть, но не готовитесь к ней и не верите [в нее]. Вы беспечны по отношению к своим недостаткам, но занимаетесь недостатками других. Возблагодарите же небо, что с него не сыплются на вас камни, раз вы так поступаете. Если [же] ты будешь подчиняться богу и следовать пророку, то получишь счастье в обоих мирах. Ты не видишь{14} [того], что если человек разговаривает с группой [людей], то он становится похожим на них. На нем остаются следы их несчастья, если они несчастны, и, [наоборот], он становится счастливым, если они являются обладателями счастья. [Однако] разум повелевает, что не было и не будет счастливее, чем Мухаммад Мустафа — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! Стихи:

Итак, всякий, кто хочет, чтобы к нему повернулось лицом счастье этого и того мира, должен повиноваться богу и держаться за подол лучшего из сотворенных [Мухаммада Мустафы]. И этого не достичь иначе, чем повиновением обязательным предписаниям и запретам. А обязательные предписания подразделяются на две части: отказ и принятие, или, [как] их [еще] называют, |л. 3б| запретное и предписанное. Предписанное [в свою очередь] бывает четырех видов.

Первый вид — [это то, что] имеет отношение ко всем частям тела, как то: очистительные омовения, омовения, намаз, пост, хадж, зекат{15} и джихад. И это называют добрые дела, ибо всевышний так соизволил сказать об этом народе: «Те же, которые уверовали и творили благое... [им их награда у Господа их»][130]. |стр. 6| Второй{16} вид [это то, что] относится [только] к некоторым частям тела, а именно к языку. И это называют чистым словом, а также словом благочестивым и словом правдивым, так как сказал всевышний: «Разве ты не видел, как Аллах приводит притчей доброе слово? Оно — как дерево доброе...»[131]. И еще сказал он: «О те, которые уверовали! Бойтесь Аллаха и говорите слово прямое»[132].

Третий вид относится к душе. И это щедрость и скромность, великодушие и правдивость, терпеливость и упование на бога и тому подобное. Это называют хорошими [душевными] качествами. И каждую душу, которая украшена этими, качествами, называют убежденная душа, и она становится, достойной приблизиться к богу, так как сказано: «О ты, душа успокоившаяся! Вернись к твоему Господу довольной и снискавшей довольство»[133].

Четвертый вид относится к сердцу. И это называют истинная вера, познания и добрые убеждения, так как сказано: «У этих написал Аллах в их сердцах веру и подкрепил их духом от Него»[134]. А совокупность всех этих поступков называется справедливостью.

Запретные вещи и поступки также бывают четырех видов. Первый вид относится ко всем частям тела, как, например, воровство, употребление хмельных напитков, непослушание матери и |л. 4а| отцу, прелюбодеяние и другие провинности, которые относятся ко всему телу. И это называют явными проступками.

Второй вид относится к душе. Это — скупость, надменность, алчность, злобность, сластолюбие и т. п. Это называют дурными нравами и тайными проступками, так как сказал всевышний бог: «Оставляйте и явный грех и скрытый»[135].

Третий вид{17} имеет отношение к некоторым частям тела — и это язык, как то слова «многобожие», «ложь», «сплетни»{18} и «клевета». И это называют дурными словами и порочными [словами], ибо соизволил сказать всевышний [бог] |стр. 7|: «А притча о скверном слове: оно — как скверное дерево»[136].

Четвертый вид относится к сердцу, и его называют безбожием, многобожием и порочными убеждениями. А все эти виды вместе называют запрещенными и безнравственными деяниями.

Поскольку сущность повиновения [и того, как надлежит] служить богу, стала известна, [то вот] маснави{19}:

|л. 4б| Благодаря его споспешествованию «да»[137] друга

Встречает тебя на дороге счастья.

[Один раз окажи]: «О, господи!» — и двести раз [тебе ответит]: «Вот я!»

Одно приветствие от тебя — и тысячу [ответных приветствий] тебе.

№ 2 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ УПОМЯНУТЫМ АВТОРОМ — ДА БУДЕТ НАД НИМ МИЛОСТЬ [БОЖЬЯ]! — ВЕЛИЧАЙШЕМУ МАУЛАНЕ МАДЖД АД-ДИНУ ИСМ’АИЛУ ФАЛИ{20} — ДА БУДЕТ ОСВЯЩЕНА ДУША ЕГО!

Да будет Утарид[138], который является везиром престола{21} шахиншаха неба, собирающим перлы пользы из [подобных] блестящим жемчужинам [строк], написанных пером истинного господина!

|стр. 8| Вчера ученые этого государства спорили относительно смысла [слов] «везир» и «везират» и их производных и как хотели, так и украшали древо красноречия. Среди них и [я], ничтожный раб, нуждаюсь в получении наставления. Поскольку владычество людей мудрости и красноречия обрела достоинство и украшено благодаря принадлежности [к ним] Вашей милости, было бы неплохо, если бы я, Ваш покорный слуга, смог получить пользу относительно [разъяснения] смысла [слова] «везират».

Если по великодушию и соизволите [что-нибудь] разъяснить относительно этого, то это присоединится к прежнему [Вашему] благосклонному отношению к [Вашим] покорным слугам. Да возвысится преуспеяние наставления [на истинный путь] слуг Вашего высокого порога! По милости его и щедрости!{22}

№ 3 ОТВЕТ ВЕЛИЧАЙШЕГО МАУЛАНЫ — ДА СДЕЛАЕТ АЛЛАХ ПРОХЛАДНЫМ ЕГО СМЕРТНОЕ ЛОЖЕ!

Да будет Муштари, который является султаном неба благополучия и дарования счастья, собирающим колосья на ниве совершенств ангельских качеств властелина живущих и Асафа времени! Хотя вначале при появлении этого дела — вопроса, который является предметом спора ученых той стороны, — «Подобно мне все они были бессильны и растерянны»{23} [и хотя сам] «я не в силах распорядить для себя ни полезным, ни вредным»[139], однако [в силу] всенепременности приказа |л. 5а| подчинение намеку, сделанному господином, обязательно.

Говорят, [что] «везират» — это ношение тяжести, и [одни] говорят, [что это слово происходит] от [слова] «визр», т.е. отягощающее деяние, а [другие] говорят — от «вазр», т.е. «прибежище». Слово же «везир» — или от первого, или от второго, и каждое из них сюда подходит, ибо [везир] несет бремя государства, так же как к нему прибегают [в случае] опасности.

Да будут лучезарными солнце мира, сверкающее в центре вращающейся небесной сферы, и сияющая на просторах небес луна в златой короне, а обладатель величия да будет средоточием почтения и источником милосердия! По милости его и щедрости! Мир вам!

№ 4 |стр. 9| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ ‘АЛИ, ХАКИМУ АРАБСКОГО ИРАКА, В ОСУЖДЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ БАСРЫ{24}

Дражайший и превосходнейший сын ‘Али — да осчастливит его Аллах всевышний! Да будет [тебе] известно, что население Басры — да исправит Аллах всевышний его положение! — которое убивает справедливого и ласково обращается с притеснителем, превосходит население мира проявлением вражды и распространением непокорности. Их речи сладки снаружи, а внутри наполнены муками, а аромат их поведения — это [запах] бесплодной ивы. Светильник их без света, а их дом — осиное гнездо. Они покинули страну благочестия и далеки от большой дороги благоденствия. Отсутствует у них эликсир верности, и дом их веры разрушен; дары их запретны, а их молитвы не достигают неба; разум их примитивен, а природа подавлена. Солнце их благочестия и луна их веры находятся в затмении. Украсив базар единодушия бойкой торговлей лицемерием и убрав цветник щедрости усердием алчности, жатвой лишений и урожаем вероломства, они любят кровопролитие и |л. 5б| расправу. Стихи:

Теперь не следует проявлять нерадивость в их наказании и беспечность в их устрашении. Народ этот [надлежит] держать между страхом и надеждой, проявлять по отношению к ним то скупость, то щедрость и сделать так, чтобы солнце их благоденствия склонилось к закату, а звезда их упований скрылась за кометой несчастья.

Поскольку я полностью доверяю твоему мнению, сын [мой], нет необходимости в чрезмерном многословии. Мир вам!

№ 5{26} |стр. 10| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ МАХМУДУ, ХАКИМУ КЕРМАНА, ОТНОСИТЕЛЬНО НАСЕЛЕНИЯ БАМА{27}

Свет очей и плод сердца сын Махмуд — да сохранит его Аллах всевышний! — целую глаза [твои] и сообщаю, что источник [снедающего] меня огня тоски и искр пламени разлуки не таков, чтобы его можно было потушить и успокоить чем-либо, кроме освежающей воды свидания с этим воплощающим добрые качества сыном. Сильное желание и стремление превзошли [возможности] описания и пером и каламом и [возможности] устного рассказа [или] письма. Поэтому [я] отказываюсь от рассказа, полнота печалью разлуки и жалобой на раны, [нанесенные ее] шипами, и говорю: * Стихи:

Хотя жестокости рока и притеснения переменчивой судьбы есть причина чередования различных бедствий и разного рода беспокойств и страданий, [которые] доставляют различные печали и |л. 6а| скорби сердцу и душе испытуемого [судьбой], однако что можно поделать? Исполнится то, что угодно богу. Полустишие:

Аллах свидетель, что по случаю разлуки сосуд для вечерней молитвы превратился для этого грустного сердца и [наполненной] печалью груди в близкое горе и всегда находящуюся рядом скорбь. Стих:

|стр. 11| [Однако] твердо упование на обилие божьей милости и благость божьего промысла, [ибо сказано]: «Не отчаивайтесь в утешении божьем»[140] и «Не отчаивайтесь в милости Аллаха»[141]. Подует ветерок милости — и на увядшем древе надежды появятся листья и зелень, а из мрачных ночей разлуки встанет утро свидания. *Стихи:

Если будет угодно всевышнему Аллаху, создатель — да возвеличится дело его и да усилится власть его! — дарует как можно больше возможностей приятной встречи. По милости его и щедрости! Воистину он всемогущ!

Цель написания этого письма и сбора этих рассказов заключалась в том, что доносчики довели до нашего слуха, что этот сын протянул руку насилия над жителями и поселенцами Бама и в тигле жадности поставил их на огонь нужды. [Они] в изнеможении из-за тафавут{28}, таклифат-и дивани{29} и беспрерывности государевых хавалат{30}, а [также] по причине калана{31}, купчура{32}, чарика{33} и различных ихраджат{34}. Их атакует |л. 6б| войско забот, в стране их радости и квартале веселья [раскинулся] стан воинства скорби и лагерь войска раскаяния. Сломана лютня их стремлений, связаны их ноги [для] бегства, свернут ковер их радости, разорвана, завеса их чести и стыда, они согнуты, как крюк под когтями: бедствий, и, как флейта, рыдают от душевной тоски. Стих:

Бог всеведущ и всезнающ! Сообщение об этих новостях: [поселило] в нас такую печаль, что она не вмещается в пределы возможного. Теперь, исправляя содеянное, надо сделать так, чтобы эти бедняки вышли из обиталища унижения и ничтожества и из жилища страданий и печали и подобно соловьям пели бы сладкозвучные песни в садах спокойствия и безопасности, в цветниках |стр. 12| милости и благодеяния. Стих:

Те, кто блуждают на чужбине по пустыне печали, возвратятся в привычные жилища и принадлежащие [им] места. И пусть в течение трех лет с них [ничего] не требуют в виде калана, купчура{35}, тайарата{36} и таклифата в диван Кермана и Главную орду, дабы их разоренные края и пустеющие пашни возвратились в состояние благоустройства и возделанности. [И тогда] луна их достатка вырвется из ущербного состояния бедности и сковывающих их пут забот и воздержания.

Из доходов с наших поместий и с земель, которые расположены в вилайете Бам |л. 7а|, пусть выдадут [им] столько, сколько[142] они захотят, семян, стоимость рабочего скота{37}, пособие{38} и провизию, чтобы они спокойно занялись бы обработкой и возделыванием [земли] и помянули бы нас добрыми молитвами и благоухающими восхвалениями. Мир вам!

№ 6 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СВОЕМУ ГУЛЯМУ СУНКУРУ БАВАРЧИ, КОТОРЫЙ БЫЛ ХАКИМОМ БАСРЫ

Да ведает [наш] верный Сункур Баварчи, [пользующийся] всевозможной благосклонностью и [осыпанный] тысячами милостей, что, по слухам, сеющие раздор арабы по [той] причине, [что] «арабы самые упорные в неверии и лицемерии»[143], отклонились от широкой дороги согласия и вступили на путь раздора. Роды [племени] ‘Укайл согласны с ними в распространении непокорности и мятежа. Они совершают тяжелые, греховные проступки из-за непостоянных благ [сего мира], недозволенного имущества и стяжания приобретенного и не стараются по мере [своих] сил и возможностей на благо дивана в благоустройстве вилайета, в возведении построек, в земледелии и в успокоении ра’ийатов. Теперь надлежит, чтобы вышеупомянутый в противоположность [тому, как это] было [до сих пор], не упустил [бы] ни одной мелочи в их подчинении и приведении к покорности и назначил в [различные] округи страны достаточно справедливых наибов{39} и достойных доверия амилей{40}.

Во имя укрепления дел веры |стр. 13| и процветания богоугодных заведений надлежит осыпать милостями такие из них, как мечети, места поклонения, михрабы, минбары, кладбища, священные мазары, медресе и ханака.

Не следует давать власти |л. 7б| притеснителям, развратным людям, насильникам и испорченным [людям] над людьми добронравными и благочестивыми. Надо хорошо охранять цитадель Балас{41}, которая является неприступной крепостью, мощной опорой, знаменитой твердыней и высоким убежищем. [Но] не трогай населения Саймаре, известного порочной верой и дурными взглядами. Следует проявлять полное и совершенное внимание в [оказании] почета и в приближении [к себе] казиев, в уважении и почитании величайших сейидов, в превозношении ученых, в уважении к шейхам и праведникам наших дней, так, чтобы спокойные сердцем, в хорошем состоянии они были [бы] заняты служением и поклонением богу, преподаванием и принесением пользы, научными диспутами и приобретением познаний.

Следует снискать расположение дехкан и земледельцев, которые вершат мирские дела, производят богатства рода человеческого и которым благодаря земледелию и хлебопашеству мир обязан процветанием.

Пусть купцы, от которых для всего сущего проистекает польза и выгода, находят удовлетворение и радость в торговле.

Охрана [же] от несправедливых требований и наказаний обязательна.

С воинами и [разными] видами войска, составляющими сущность могущества, надлежит обращаться милостиво, обходительно, с благоговением и благосклонностью, выплачивать им содержание и вознаграждение. И жалование и награды [следует] давать им год за годом, не допуская ни сокращения, ни задержки. Надо сделать так, чтобы у них не было нужды в насилии над ра’ийатами.

Покуда возможно, на всех непокорных арабов, |л. 8а| которые живут в отдаленных долинах и страшных пропастях, в крепостях и на островах, надень ярмо послушания и приведи их к повиновению приказам. Каждому из них, кто раньше встанет на службу, |стр. 14| проявит приверженность, искренность и самоотверженность и обнаружит [свою] причастность и [свои] старания на [поприще] добрых дел, надо выдать жалование обильнее, чем обыкновенно, чтобы [тем самым] достичь успокоения их мыслей и страстей. А каждого из них, кто проявит непокорность или обнаружит вражду, — всех их согласно [сказанному]: «И обратили мы его в прах[144], — следует превратить в пищу меча и смерти.

Надлежит так взимать налоги и заниматься делами ра’ийатов, чтобы [это послужило] поводом для приобретения воздаяния и доброй славы.

Наши имения (), которые мы купили на собственные средства и которые расположены в Шамуте, Зини, на острове ‘Узма, в Зумайре, и другие, принадлежащие к округу Басры, — все их надлежит привести в возделанное состояние [с помощью] дождя справедливости и всяческого правосудия. Надлежит [далее] сделать так, чтобы обращенное в вакф странноприимного дома и дома для чтения хадисов, которые мы построили в квартале Шауке поблизости от больницы, тратилось бы на [их] нужды таким образом, как это определено.

[Кроме того], следует послать |л. 8б| в столицу Тебриз из лично нам принадлежащих [рабов] двести рабов [мужчин] и двести рабынь индийских, [а также] эфиопок, к.рви{42} и из других видов купленных чернокожих.

[Необходимо] постоянно докладывать нам связанное с состоянием дел и тамошними известиями и денно и нощно заниматься наказанием смутьянов и охраной страны и благочестивых [людей].

И пусть [Сункур Баварчи] не уклоняется от приказа! Мир вам!

№ 7 |стр. 15| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ОТ СВОЕГО ИМЕНИ И ПОСЛАННОЕ СЫНУ СЕСТРЫ, ХОДЖЕ МА’РУФУ, ХАКИМУ ‘ААНЕ, ХАДИСИЙИ, ХИТЫ, ДЖИББЕ, НАУСЕ, ‘АШАРЕ, РАХБЫ ШАФАСЕ И БИЛАД АЛ-‘АЙН{43}

Слова его — да прославится его могущество! — «О, если бы мои сограждане знали, что Господь мой простил меня и поставил в числе облагодетельствованных Им!»[145].

Да ведает дорогой сын Ма’руф — да продлится жизнь его! — что его величество, покоривший мир ильхан — да увековечит Аллах его царствование и власть его! — знает, что оберегание пределов власти, соблюдение условий царствования и правления, защита границ веры и устройство дел всех правоверных (женщин и мужчин), укрепление веры, старание и постоянство на поприще правосудия, соблюдение интересов подданных и заботливость по отношению к слабым является непременным и обязательным долгом нравственного величия благочестивых государей и добродетельных властителей, а беспечность и небрежность в какой-нибудь из этих тонкостей доброславного шариата [или] в политике и в управлении внушают опасения и запрещены. Хвала всевышнему Аллаху и его щедрости, что великодушие падишаха ислама, постоянно изливающего справедливость и благодеяния на всех людей, нанизывающего бусы щедрости, развевающего знамя справедливости, покровителя стран Аллаха, защитника благочестивых Олджайту султана Худабанде Мухаммеда{44} — и достиг всевышнего Аллаха его вопрос и привел он его к ожидаемому им счастью! — |л. 9а| направлено [именно] на это и намерения его относительно этого многочисленны, ибо (Причины его благоденствия и спокойствия в том, чтобы и разные знатные [люди] и простой народ — все подданные — были бы устроены и довольны; чтобы врата благоденствия и покоя были открыты для всех людей; чтобы по поверхности земли был разостлан ковер радости |стр. 16| и чтобы сохранить подданных посредством милосердия.

Для завершения этого большого и важного дела и попечения об этих многочисленных и возвышенных добрых делах после [соблюдения] условий совещания и гадания ясное мнение падишаха и правильные мысли шахиншаха таковы: он потребовал, чтобы во все части страны и по всем дорогам послали умных и способных людей и [обладающих] справедливым сердцем хакимов и препоручили их усердию, способностям, опытности и знаниям решение важнейших и сложнейших вопросов тех мест, как религиозных, так и государственных. На основании этой мысли и [этого] дела [его величество] соизволил обратиться ко мне, ничтожному, с рассыпающими драгоценные камни [и] рассеивающими жемчуг словами: «Я хочу, чтобы каждый из твоих сыновей, которые издавна являются нашими верными слугами и на челе которых ясны следы истинной веры и от счастья которых веет, распространяя аромат, ветер верности и согласия, надел во время нашего правления царскую кабу и носил на голове шапку владыки вселенной{45}; мы изливаем на них свое великодушие, дабы до дня воскресения из мертвых навеки сохранились бы вечные следы этого на ланитах времени и страницах века.

Поскольку |л. 9б| на челе нашего{46} личного слуги Джалала явны признаки счастья и благоденствия и он уже является некоторое время хакимом города Исфахана, для нашего светлого ума ясно, что Ирак и ‘Аджам ничтожен по сравнению с его великодушием и кажется малым при его нужде. Польза заключается в том, чтобы ты препоручил ему целиком всю область Рум, страну обширную и пространную, вверил ему управление этими сторонами — и сушей и морем, и городами и пустыней, передал ему области этой страны и украсил его нарядом власти и достоинством гордости.

[Твой сын] Маджд ад-Дин в течение многих лет старается у нас на службе и завоевал первенство на поприще справедливости среди подобных себе и равных. Среди служителей и лиц |стр. 17| приближенных, среди столпов государства и знати страны нет столь же опытных, как он.

Своим проницательным взглядом и правильным размышлением разумно, различным образом проверяя и испытывая поведение и достоинство каждого из слуг — тюрок и таджиков, далеких и близких, мы не нашли [ни] среди слуг, [ни из] толпы служителей, кроме него, никого, кто был бы способен, к этому важному делу и большому занятию.

Поэтому [именно] ему среди равных и близких мы хотим поручить высочайший пост и дадим привилегии и пожалование и будем уважать и поощрять его; мы возвысим его до высшей должности, которая является пределом должностей к добродетели для государственных деятелей и искателей чинов и высоких званий. |л. 10а| И среди современников и среди близких друзей мы сделаем его [предметом] зависти, достойным всеобщей зависти живущих. Намерение наше заключается в том, чтобы, удостоив его чести пожалования [со своего плеча], препоручить ему ишрафство{47} над страной Иран{48} от границ реки Амуйе до последних пределов Рума и берегов реки Синд и отдаленных стран Мисра[146] и государств Большой и Малой Армении и Диар Рабий{49} до вилайета Балджуман и крепости Уник{50}, чтобы эмир Сутай и ходжа Таги{51}, которые [оба] являются эмирами тумана, не могли бы протянуть руку узурпации и господства в этом вилайете. [Мы назначаем его] с тем условием, чтобы он сам присутствовал при нашем подобном небосводу дворе, а каждый вилайет из тех вилайетов, о которых было упомянуто, поручил тому, кому захочет из числа своих братьев, наибов и нукеров (сообразно с их возможностями) и не допускал, чтобы тюрки тех краев обижали ра’ийатов этой страны».

Раб шахских чертогов Рашид поцеловал губами уважения подножие царского трона, надел халат служения и самопожертвования и сказал стихи:

[Государь] — да сделает Аллах вечным царство его и его правление! — когда увидел, что ничтожный раб и самый младший из слуг изящно изъясняется, воздавая благодарность за благодеяние, и раскрывает красноречивые уста, выражая в изящных словах непоколебимость сердца в любви к государству, изволил приказать, |л. 10б| чтобы как можно скорее написали оба эти указа совершенно определенно и крайне красноречиво. [Я, ничтожный] раб, когда увидел место восхождения звезды своего счастья озаренным солнцем благосклонности ильхана и нашел сад своей цели и желания зазеленевшим и цветущим [под] дождем [из] облака благодеяний хакана, из-за крайнего ликования и предельной радости тотчас же приказал панегиристу, т.е. маулане Шараф ад-Дину Вассафу{52}, чтобы он написал два царских ярлыка и два царственных указа, содержащих мудрость, [подобную мудрости] Лукмана, и красноречие, [подобное красноречию] Сахбана, и чтобы дал в этих указах, которые являются добрым известием о победе и триумфе, полное и совершенное списание этой милости, [подобной] которой никто из властелинов не оказывал никому из [своих] рабов.

Теперь надлежит, чтобы этот сын[147], возрадовавшись этим известиям, считал покровительство ра’ийатам в числе необходимых [дел] и чтобы в благодарность за то, что день ото дня счастье мое увеличивается и умножается, не был [бы] невнимателен к положению обиженных и оскорбленных.

Да будет мир над первыми последователями!

Написано в ша’бане 690 г. [х. — сентябре—октябре 1291 г. н.э.], в городе Султанийа{53}.

№ 8 ПИСЬМО К НАИБАМ КАШАНА ОТНОСИТЕЛЬНО ПОСТОЯННОЙ ПЕНСИИ{54} СЕЙИДУ АФЗАЛ АД-ДИНУ

Да ведают наибы Кашана, что в настоящее время сейид Афзал ад-Дин Мас’уд — да продлит Аллах его сейидство и да будут успешны его намерения и стремления! — прибыл в Главную Орду и доложил: из-за величины семейства |л. 11а| и ничтожности состояния не очищено место, где я питаюсь, и недостаточно [у меня] сил для того, чтобы заработать средства к существованию. |стр. 19| Я не получаю дождя [милости] ни из какого облака и не извлекаю блага ни из одного моря. Поскольку управление людьми и бразды [правления] жителями мира находятся в вашем владении и в вашей власти, я изложил лишь одно из ста и немногое из многого о положении этого несчастного и истории этого обиженного.

Согласно усиленной просьбе этого почтенного, который является основой квинтэссенции человеческого рода и наиболее знатным и родовитым [среди] населения мира, [и поскольку] великодушию великих везиров и знаменитых эмиров не подобает, чтобы во время их правления великие сейиды и благородные [и] почитаемые [люди] были опечалены бедностью и лишениями, последовал наш величайший приказ, чтобы ежегодно из налоговых [сумм] Кашана [сейиду Афзал ад-Дину] вручалось две тысячи золотых динаров. И пусть не требуют каждый год нового указа и сделают так, чтобы [к нам] возвратилась благодарность.

Занявшись из-за полного успокоения служением богу — да возвеличится дело его и да усилится власть его! — во время моления он помянет нас добрыми молитвами, и пусть [тем самым] для нас будут достигнуты постоянные моления и вечные похвалы. Несомненно, что ни у одного живого существа ни из тюрок, ни из таджиков, ни далеких, ни близких, не будет силы для изменения и простора для переделки нашего приказа.

Надлежит, чтобы этот подарок ему считали постоянной пенсией и вечным даром. «А кто изменит это после того, как слышал, то грех будет только на тех, которые изменяют это. Поистине, Аллах — слышащий, знающий»[148]. И да будет проклят всеми — Аллахом, его ангелами и |л. 11б| людьми — тот, кто будет стремиться его отменить.

Пусть все поступают согласно этому и когда [представленный им документ] будет украшен знаком нашей ал-тамги{55} — верьте. Мир вам!

№ 9 ПИСЬМО К СЫНУ, ЭМИРУ МАХМУДУ, ХАКИМУ КЕРМАНА, С ПРЕДПИСАНИЕМ НАСЕЛЕНИЮ КЕРМАНА

Пусть знает дорогой и почитаемый сын Махмуд — да продлит Аллах его жизнь! — что со времен падишаха Газана — да осветит Аллах могилу его! — город Керман находится в зависимости от нас. И уже некоторое время, как и население, и ра'ийаты, и поселившиеся там, и знатные, и большинство |стр. 20| знаменитых [людей] той стороны носят на челе знак служения нам, на шее — ожерелье наших милостей, а на языке [у них] — благодарность за наши добрые дела. С нашей же стороны доброта заботливости и попечения о них не достигают той степени и [того] размера, каковы они в пределах [наших] дум и в средоточии [нашего] понимания. В настоящее время, как слышно, по причине дороговизны съестных припасов и недостатка зерна они стали слабыми, подобно волосу, и тонкими, подобно тростинке, обратились в слушателей слова: «[Да поклоняются Господу сего дома], питающему их [во время] голода»[149], превратились в тонущих в море скудости и горящих в огне нужды, а [испытываемые] ими трудности достигли крайней степени и [самой] высокой ступени. В этом смысле [еще не] доходило до меня столько тоски и печали, подобных [размерами] горе, чтобы описание их вмещалось [лишь] на страницах небес и на листах равнины.

Обязанность [состоит в том], чтобы открыть двери наших амбаров и хранилищ{56} дехкан и знати, которые существуют в Кермане и его вилайете, и назначить проворных нукеров, украшенных нарядом справедливости, дабы из [таких] вилайетов Кермана, как Бам, |л. 12а| Хабис и другие, они доставили бы грузы зерна и съестных припасов и продавали бы зерно по прежним ценам.

Сделайте так, чтобы [и] поселившиеся там, и местное население проводили жизнь в достатке и довольстве под охраной покровительства и сенью заботливости и милости этого дорогого [сына]. Они обретут покой в убежище безопасности и спокойствия и обиталище справедливости и благодеяния и скажут полустишие:

Этому сыну и самому известно, что, исходя из [предписаний] долга, для правителей ислама, для повинующихся приказам и указам и для людей имущих является настоятельно необходимым и твердо установленным делом направлять все свои намерения и все стремления, согласно [изречению] «все вы пастыри и все вы отвечаете за благосостояние его подданных», на [охрану] спокойствия подданных, кои суть клады владыки всего сотворенного — да прославится могущество его! — и не упускать ни одной мелочи в обеспечении оснований справедливости и в открытии врат жизни. [Он должен] назначить в каждый округ из вверенных ему округов, |стр. 21| богобоязненных хакимов, которые [озарены] светом справедливости, и [хакимов], которые соблюдением божественных предписаний и запретов восстанавливают традиции добрых дел. Я полагаю, он слышал рассказ об ‘Амре ибн ‘Абд ал-‘Азизе{57}, ибо «если даже один ягненок пропадет на берегу реки, спросится в день Страшного суда». Затем. На основании этого не подобает, чтобы правители областей и покровители народа не замечали бы [какой-нибудь] мелочи в обстоятельствах [земных] созданий, являющихся слугами творца, и прятали бы ногу под полой воздержания. Наоборот, среди [людей] проницательных и опытных считаются достойными |л. 12б| одобрения стараниями и наиболее похвальными правилами гасить огонь, [снедающий] голодных, и одевать раздетых, и следует точно знать, что вознаграждением за добро является добро, как прямо сказано в Книге: «Награда за добро не добро ли»[150]. Стих:

А наказание за зло — зло[151], как красноречивое слово [о том] приведено в ясном айате: «И кто сделал на вес пылинки зла, увидит его»[152]. Полустишие:

Воздаянием за зло в мире также является зло.

Теперь надлежит, чтобы из-за сострадания и совершенства милости им бы не отказали в снисхождении к их положению и из доходов наших имений, которые расположены в этом вилайете, пожертвовали бы тысячу харваров{58} зерна и две[153] тысячи манов{59} фиников женатым многосемейным [людям], беднякам, нищим и бездомным беднякам, дабы воздаяние за эти воистину добрые дела защитило от превратностей судьбы, а жители мира увидели бы следы наших добрых дел и услышали о заботливости нашей благотворительности. Мир вам!

№ 10{60} |стр. 22| ПИСЬМО С НАСТАВЛЕНИЯМИ И УВЕЩЕВАНИЯМИ, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ СА’Д АД-ДИНУ, ХАКИМУ АНТАКИИ, ТАРСУСА, СУСА{61}, КИННАСРИНА, АВАСИМА и [МЕСТНОСТЕЙ] ПО БЕРЕГАМ ЕВФРАТА

Сын Са’д ад-Дин — да продлится жизнь его! — [которому] свойственно большое милосердие, пусть знает, что, когда благодаря не требующей признательности щедрости и чрезмерности не имеющей недостатков благосклонности творца — да славится величие его и [да будет] возвеличена его милость! — этот дорогой [сын] был посажен на трон власти и могущества и глас благосклонности всевышнего даровал ушам его разума [возможность услышать] призыв: «Мы сделали тебя наместником на земле: суди же среди людей по истине»[154], — а десница вечного [божественного] предопределения |л. 13а| украсила изречением: «И вознесли мы его на высокое место»[155] — своды арки чертога Кайвана[156] его высокого положения, нам представлялось, что этот сын должен постоянно стараться в оберегании подданных, в покровительстве всем слабым людям и [что и] во времена могущества и силы, и во времена правления и власти опояшет [он] талию души поясом рвения к важным делам малых и больших, молодых и старых, низких и благородных, сильных и слабых. [Нам казалось, он] должен твердо знать, что доброе имя будет причиной воздаяния в обоих мирах и [причиной] приобретения доброй славы и большого счастья, [казалось до тех пор], пока в настоящее время не довели до наших ушей, что вилайеты Тарсус, Сус{62}, Антакийа, Киннасрин, Авасим и местности по берегам Евфрата, которые представляют [собой] огромную страну и громадную область, [где расположены] дворцы государей Рума и пастбища жестокого и несправедливого правителя, стан неисчислимого войска и стоянка огромной армии, порученные теперь этому дорогому [сыну], |стр. 23| из-за крайней разоренности превратились в жилище ворон и обиталище ежей. Все добродетельные и миролюбивые люди переселились из этих областей, а зло и заблуждения напали на эту страну. А этот дорогой [сын] постоянно занят питьем вина и слушаньем музыки и беспечен[157] относительно того, что власть и величие не могут быть приобретены иначе, как только [с помощью] справедливости, а исполнение важных дел и оберегание людей не приобретаются иначе, как только заботой о [вверенных] сторонах и управлением ими. О сын! Удержи узду желания от совершения запретных вещей и от развлечений, |л. 13б| которые не приносят ничего, кроме бесславия. Не сходи с пути божественного шариата и сияющего пути совершенствования, который [только и] является правым и прямым путем, и в благодарность за то, что бог — да возвеличится дело его и да усилится власть его! — поставил тебя над своими рабами и дал [тебе] превосходство над своими слугами, тотчас же исполни дела находящихся в беде и притесняемых. Справедливыми мерами выведи из расстройства и приведи в нормальное положение состояние повиновения войска[158] и свиты, которые изменили закону благожелательности и почтения.

Поскольку ты обрел силу распоряжаться всем в этом мире, расходуй благородное время на превозношение повелений бога и счастливые времена на возвеличивание силы улемов и почитание [людей] добродетельных. Благодаря [своему] великодушию и справедливости группу непокорных, которые укрепились в мощных горах и неприступных крепостях, всех их сообразно со [сказанным]: «И препирайся с ними тем, что лучше»[159] — приведи в ярмо повиновения и покорности. Воздержись от несправедливости и греха в лучшую пору юности и расцвета молодости, когда наиболее велика сила дьявольских искушений и наиболее обширно пространство телесных забот. |стр. 24| Добродеяния, угодные богу, предпочитай погоне за тщетой падишахства. Предпочитай подражать поведению святых[160], чем следовать примеру образа жизни государей. Посмотри, ничего, кроме изображения, не осталось от великого чертога Сулаймана и ничего, кроме имени, [не сохранилось] от недосягаемой высоты поста Асафа, как сказал всевышний Аллах: «Разве не разъяснил он им, сколько мы погубили до них поколений; они ходят по их обиталищам.

|л. 14а| Поистине, в этом — знамения, разве они не послушают?»[161]. *Стихи{63}:

Теперь сколько можешь — помоги бедным и будь путеводителем для скитальцев. Маснави:

Не давай большие дела маленьким людям и не поручай значительных дел людям ничтожным. Каждому из своих слуг, |стр. 25| согласно слову божьему: «Ты не видишь в творении Милосердного{64} никакой несоразмерности. Обрати свой взор: увидишь ли ты расстройство?»[163] — дай дело, которое он в состоянии выполнить. Не принуждай просящих молить о благодеянии, ибо говорят: «Обещание благородного человека — это наличные [деньги] и безотлагательность, а обещание низкого человека — это оттяжка и отговорка». Оттяжками не делай несовершенной сущность щедрости, так как говорят: «Всякая вещь портится, а доброе имя портится от оттяжки».

Насколько можешь, прославь себя верностью [своим] обещаниям и правдивостью [своих] обязательств, потому что в словах людей красноречивых и в притчах людей зрелых приведено, что «Если благородный обещает — он выполняет». *[Стихи]:

|л. 14б| Разыщи бедных, которые обитают в жилище унижения и пренебрежения, а фирманы своих амилей укрась тугрой: «Они кормят едой, несмотря на любовь к ней бедняка, сироту и пленника»[164]. Налог с ра’ийатов собирай по прежним законам. Считай превыше всех самых важных дел угодить господину. Не взимай казначейские тауфират и тайарат-и дивани{65} и не бери лишнего ни насильно, ни добровольно.

В реестрах амилей вилайетов вычеркни новые налоги и сотри со страниц диванских дел прежнюю несправедливость.

Пресеки жадность притеснителей и прекрати ложное владение вакфами гробниц святых, |стр. 26| рабатов[165], мечетей и мазаров. Возврати прежним владельцам большие деревни и поля, которые годами при малейшей неясности [в документах] переходили в сферу распоряжения дивана. Не обременяй свою совесть и совесть этого немощного тяжестью прегрешений, [за которые воздастся на том свете], и расходуй на медресе, храмы, мосты, бассейны, мазары и ханака той области в тысячу раз [больше того, что захвачено в диван], ибо сказал бог восхваляемый и всевышний в славном Коране о положении людей хороших, делающих добро, и дурных людей, творящих зло: «В тот день всякая душа найдет представленным то, что она сделала доброго и что она сделала злого. И захочет она, чтобы между ней и этим было великое расстояние. Остерегает Вас Аллах от Себя самого — поистине, Аллах милостив к рабам»[166]. Ведущий праведным путем, лучший из пророков, щедрейший из щедрых, последний среди пророков Мухаммад Мустафа — мир ему и благословение! — |л. 15а| говорил о делах государей, отличающихся справедливостью, и [о делах] недостойных уважения правителей-тиранов, что каждый эмир племени будет призван в день Страшного суда со связанными руками, пока не будут его руки развязаны справедливостью или же [пока] не постигнет его тяжелое последствие.

Каждому из имамов и благочестивых людей той стороны дай от своих имений, движимого имущества и собственности, которые ты приобрел в это время, ибо всё, что есть на свете, — всё подвержено исчезновению[167]. Стих:

Из доходов имений этого немощного, которые расположены в этой области[168], час за часом и мгновение за мгновением раздавай милостыню всем без исключения жителям и путникам, прибывающим и отбывающим, появляющимся и присутствующим. [Что же касается] улемов, праведных [людей] и [людей] благочестивых, подвижников, сейидов, шейхов, чтецов Корана, знатоков фикха и знатоков хадисов и других достойных [лиц] из чужестранцев и [местных] горожан, из поселенцев и беглецов, которые посещают богоугодные заведения, созданные этим немощным |стр. 27| в Малатье и Антакийе, — расходуй на них то, что обращено в вакф этих заведений. Год за годом приведи в состояние благоустройства мосты, бассейны и дома, которые сооружены и восстановлены в этой стране благодаря нашему мудрому правлению, чтобы вознаграждение за это было получено в наши дни, и хвала нам была на языке людей [нашего] времени.

Поскольку в его украшающих мир мыслях существует доверие — больше не требуется растянутости в наставлении и увещевании. Мир вам!

№ 11{66} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ ‘АБД АЛ-МУМИНУ{67}, ХАКИМУ СЕМНАНА, ДАМГАНА и ХУВАРА, ОТНОСИТЕЛЬНО КАЗН МУХАММАДА ИБН АЛ-ХАСАНА ИБН ‘АБД АЛ-КАРИМА СИМНАНИ — ДА СМИЛОСТИВИТСЯ НАД НИМ ВСЕВЫШНИЙ АЛЛАХ!

Дорогой, почитаемый и славный сын ‘Абд ал-Мумин, прими привет. [Знай], что желание и стремление к достижению свидания с тобой выходят за пределы и [возможности] описания. Маулана, [являющийся] образцом [среди] равных и достойнейших, источником всевозможного благородства и добродетели, совокупностью величия щедрости с высотой нравственного величия, в описании совершенств которого недостаточны ни чары повествования, ни движения калама, [маулана], обладающий браздами благосклонности и великодушия, присутствие которого возвышает благородных ‘Аджама, — правосуднейший вали, кази ал-кузат Шамс ал-Миллат ва-д-Дин Мухаммад ибн ал-Хасан ибн Мухаммад{68} ибн ‘Абд ал-Карим ас-Симнани украшен совершенством и превосходством, свет его благородства{69} и достоинства освещает завесу сомнений и колебаний. С помощью его определений укрепляются и [получают] предпочтение основы ислама и правила веры. По его приказам и запретам{70} голуби веры поют с минбаров ветвей ее непреложности, что «в этот день не будет неправды»[169]. [Среди] его почетных званий записано [звание] «вместилище шариата». Светоч истины и светильник тариката озарены светом его совершенства.

В настоящее время, направляясь к [своему] обычному месту пребывания и к своему жилищу, он доложил во время прощания и в минуту расставания, |стр. 28| что имеет селения и пахотные поля в округах Семнана, Хувара и Дамгана, которые полностью разрушены и опустошены из-за [взимаемых] диваном тавази{71}, таклифат и ихраджат, истреблены и семена и рабочий скот. Полустишие:

На основании этого в настоящее время решено, что впредь этот дорогой, родной и рассудительный сын будет придерживаться пути согласия и дороги дружбы с господином маулави, который является величайшим среди ученых, совокупностью совершенств, законодателем законов истины и [всевозможных] тонкостей, ключом врат благополучия и безопасности, сметающим следы зла и заблуждений, защитником благочестивых и истребителем порока. [Он] развевает знамя знаний и нанизывает перлы кротости, проверяет ценности веры, [он] знает цену ожерелий верности. Считай себя в числе его искренних друзей и приверженцев.

Ни в коем случае не выдавайте хавале на его имения и не требуйте уплаты. Его имения, движимое имущество и вакфы (такие, как селения, пахотные поля, рынки, дома[170], мельницы, сады, большие караван-сараи[171], бани), которые находятся в округах Семнана, Хувара и Дамгана, считайте освобожденными и избавленными от ‘авариза{72} и таклифат-и дивани и вычеркнутыми [из] записей. Переведи его наибам и вакилям в виде дара [ему] сто харваров пшеницы и ячменя и три тысячи акче-йи рукни, чтобы он истратил [их] на свои нужды.

На основании старых обычаев считай его кази ал-кузат этого вилайета, а судейские дела и блеск шариата Мустафы — мир ему и благословение и да увековечит Аллах его заслуги до Дня воскресения! — укрепи так, чтобы это стало причиной |л. 16б| гордости на этом и на том свете и чтобы вышеупомянутый [кази] — да увековечит Аллах его заслуги до Дня воскресения [из мертвых]! — мог прекращать вражду, решать тяжбы, [выносить] решения, отличать дозволенное от запретного и оберегать сторону слабых — бедняков и сирот. Ра’ийатам, поселенцам и знати вилайетов Семнан, Хувар и Дамган надлежит считать его кази ал-кузат тех мест и не преступать его слов и [того, что] он признает за благо. Остальные же кази, которые существуют в этом вилайете, |стр. 29| [или остаются] судьями согласно его назначению[172] [или же] удаляются от должности, [если он их] отстранит. Шариатские судьи в [его] присутствии ведут судебные дела согласно его предписаниям.

Без сомнения, всякий, кто [посмеет] преступить его{73} приказы, — [будь он] из [числа] близких или же чужестранцев и находящихся вдали, из пастухов или крестьян, из низких или знатных — понесет в ответ жестокое наказание и [жестокую] кару.

Пусть все поступают согласно этому, и когда [представит документ], украшенный [нашей] ал-тамгой и нашим знаком — верьте. Мир вам!

№ 12{74} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ШЕЙХУ САДР АД-ДИНУ, СЫНУ ШЕИХА БАХА АД-ДИНА ЗИКРИЙА{75}, С СОБОЛЕЗНОВАНИЕМ ПО СЛУЧАЮ УТРАТЫ ИМ СЫНА

[Пусть] бог могущественный и великий, неизменно хвалимый и постоянно восхваляемый, сочтет достойной стана этого садра святости и полной луны руководства на пути истинной веры, образца [среди] справедливых, предводителя служителей истины, источника достоинств добродетели, собрания добрых дел и [хороших] качеств и свойств, ведущего людей [прямым путем] и открывающего истины, Джунайда времен, Ма’руфа эпохи, Мансура [нашего] времени, Шабли века, обладателя исключительной божественной милости, [того, кто] преодолел нечистоту человеческой [души], [кто] одарен свойствами пророков [и] украшен приятными качествами, — Садр ал-Миллат ва-д-Дина, блеска ислама и мусульман, одежду истинного существования (на рукава и полы которой [да] не посадит ветер судьбы пыль молчания гибели и необъятности смерти) и просторную кабу главенства (подола чистоты и ворота |л. 17а| чести которой [да] не коснется рука распоряжающегося владением небытия), [взятые] из сокровищницы [сказанного]: «Мы оживим его жизнью благой»[173], — и [пусть сделает бог] явной и очевидной помощь божеской мудрости и следы божественной милости на страницах дел и ланитах надежд |стр. 30| и упований этого [обладателя] похвальных качеств{76}.

Клянусь богом, [я], бедный раб и ничтожный слуга Рашид, постоянно посылаю приветствия, [полные] тысячи сожалений о разлуке и стремления увидеться, [приветствия] благоухание цветника которых [наполнят] ароматом [все] уголки сердца святых, а сияние [исходящего от них] света озарит уголки души добродетельных.

Каким языком может быть изложено ужасное событие с умершим сыном [этого] господина, когда жестокость удара, [нанесенного] судьбой, и ярость ее нападения преградили путь словам? *Стихи{77}:

Как ни велико несчастье и как ни горестно трагическое событие, однако нет иного выхода, кроме терпения, подчинения и покорности божественному предопределению и божьему |л. 17б| предначертанию, [ведь] «поистине, мы принадлежим Аллаху, и к нему мы возвращаемся»[174], *Стихи:

«И, поистине, мы к Господу нашему возвращаемся»[175]. Хотя разлука души с телом, которые [многие] годы были друг для друга сотоварищами и собеседниками, — [это] величайшее горе, однако в действительности от души, а не от тела зависят наслаждение и стремление к достижению ступеней [совершенства] и [приобретению] превосходства.

Поскольку тело человеческое — на самом деле не более чем темница, то душе невозможно быть радостной в темнице несчастий и клетке тела, и она не обретет покоя и успокоения [до тех пор], пока не вернется в свое первоначальное обиталище и в свое естественное жилище. Свидетельством и доказательством этой мысли являются [и] предписание: «Пожелайте смерти, если вы правдивы!»[176], — |стр. 31| и благовестие: «Ты ведь смертен, и они смертны»[177], — и молитва Йусуфа Правдивого — мир ему и благоденствие! — «Упокой меня предавшимся Тебе и причисли к праведникам!»[178], — и указание «Я дошел до божьей Ка’бы», — и прекрасное обращение: «О ты, душа упокоившаяся! Вернись к Господу твоему»[179], — и просьба Мустафы — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — «О боже! упокой меня бедняком».

[Пусть] всевышний бог дарует той святой и чистой душе тысячу успокоений и отдохновений и [пусть] превратит Он его священную могилу и высокую гробницу в место восхода солнц милосердия и в место, куда падают лучи славы! А этого почтенного [человека нашего] времени да сделает [бог] наследником жизни на долгие времена! И да сделает он [так], чтобы для его [погруженного в] созерцание взора и его [ищущих] откровения глаз стала явной и очевидной истина всего [относящегося] к вере и |л. 18а| к мирским [делам], тонкости внешних и внутренних качеств, чтобы [мог] он каждую вещь прочесть и увидеть таковой, какова она есть, [чтобы мог] он познать тайну [слов]: «Мы покажем им Наши знамения по странам»[180] — и [тайну фразы]: «Покажи нам вещи, каковы они есть». И пусть он знает и различает бега от суеты сует, вечное от тленного, существующее от несуществующего, сотворенное от извечного, жизнь от смерти, [чтобы мог] он отвернуться от первого{78} и пойти навстречу второму. Если всевышнему Аллаху будет угодно, его бесподобная натура и его незаменимые качества всегда будут{79} защищены и сохранены от несчастий времени и превратностей веков, [сохранены для того], чтобы у этого немощного был повод для преданности и благожелательности и чтобы и в уединении и в обществе, и в радости и в горе он мог произносить хвалу и разглашать похвалу этому господину.

Хотя я намеревался сказать много больше, |стр. 32| слезы, [текущие] из очей, смывали все, что я писал, и уничтожали все, что я изображал. *Стихи:

Этими двумя двустишиями заканчиваю теперь это полное горечи повествование. Стихи:

Поскольку приносящий [это] очень торопился, то пока, согласно [сказанному]: «Дар бедняка — это мелочь», — послал в дар в качестве подношения полустишие: «Все в доме остается хозяину». Если Аллаху будет угодно |л. 18б|, [посланное] будет принято. Уповая на безграничную милость и великую благосклонность [нашего] господина, этот немощный надеется, что он укроет его ошибки полой прощения и помянет его в [своих полных] благочестия утренних и вечерних молитвах. Мир вам!

№ 13{80} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ В ОТВЕТ НА ПИСЬМО МАУЛАНЫ САДР АД-ДИНА ТУРКЕ{81}

[Ваш] благородный ответ, [Ваше] любезное послание, наполненное дружескими чувствами и единодушием, получено. Аллах свидетель, что прочтение содержания и созерцание листов этого [послания] увеличили свет в глазах и радость в груди. Высказанная благосклонность и проявленное благородство — результат сущности ангельских качеств [того, кто представляет] квинтэссенцию времени и [является] единственным в мире, могут быть примером [этого] благоволения.

Для сердца и очей порядок смысла и формы и красота изображения |стр. 33| и слов были равнозначны [изречению]: «Оживляет мертвого и делает зрячим слепого»[181]. Стих:

[Уже] сказано чрезвычайно одобрительно и безгранично похвально о редкостности изложения, о чудесах пера и пальцев [того, кто является] повелителем страны познания и убежденности.

То, что написано [Вашим] рассыпающим драгоценные камни и рассеивающим жемчуг каламом об опустошении Ирак-и ‘Аджама, [суть следующее]: нищета, лишения и терпение жителей Исфахана перешли последний предел и [достигли] крайней степени; они проливают слезы из глаз из-за того, что бесконечные несчастья времени, следующие друг за другом бедствия и горе неимущих [дошли] до крайности[183].

|л. 19а| И хотя они желают довести до слуха столпов государства и знати его величества [свой] полный горечи рассказ, они не могут описать [происходящее], потому что струящиеся из глаз слезы стирают то, что начал писать калам.

Основываясь на [этом], удовлетворение Вашей просьбы, [Вас], являющегося самой крупной жемчужиной в ожерелье главенства и перлом раковины величья, обязательно. В настоящее время мы посылаем в ту сторону ходжу ‘Али Фирузани{82}, который уже много лет состоит на службе этого ничтожного и является человеком деятельным и опытным, совершенным и справедливым, чтобы он в вашем присутствии заново составил действующий сейчас канун[184] Исфахана и смыл{83} старые дафтары, которые появились во времена тиранов-тюрок и битикчи-притеснителей.

Мы определили, что обязательства населения Исфахана |стр. 34| перед наибами дивана составляют:

с посевов — одну десятую часть,

с тамги{84} — половину десятой части,

со скота: с каждой овцы — пол-тассуджа{85};

с каждой [головы] крупного рогатого скота — один тассудж{86},

с каждой лошади — два тассуджа;

с каждого верблюда — три тассуджа.

[Относительно же] всякого, у кого есть засаженный [плодовыми] деревьями сад и виноградник, наибы и столпы государства, вникнув в то, [каков] размер его урожая, пусть определят харадж{87} таким образом, чтобы владельцы были бы довольны и признательны. И пусть не чинят насилия над ними ни в одном из видов [обложения]. Их имения пусть считают освобожденными от таклифат, тавази’ат, калана и купчура и вычеркнутыми [из] записей. Из тысячи [же] всадников, которые они выставляли до этого [в виде] чарика, по приказу этого года не брать больше пятисот всадников. Все содержание и суточные [расходы] выдавать им |л. 19б| из налогов Исфахана. Мы приказали, чтобы полностью были уничтожены и изъяты из текстов реестров и со страниц дафтаров новые налоги{88}, подобные таким, как тамга с древесины{89}, мыла, [поставки] фруктов{90} и разного рода тканей, выделываемых в Исфахане.

Поскольку мы хотим сделать явными следы добрых дел и благодеяний и чтобы, вспоминая о наших достойных похвалы поступках, заговорили [о них] в [разных] концах мира и в [разных] странах, [говорящих] на благочестивых языках, мы отправили во все вилайеты Ирана[185] от границ реки Амуйе до далекой реки Джун, берегов моря Магриба и границ Рума точно таких же справедливых сердцем наибов и распространяющих правосудие начальников, чтобы таким же образом, как мы это сделали в Исфахане, они составили бы кануны [для] всех этих стран.

Несомненно, [это] станет причиной доброго имени и получения воздаяния, свет радости засияет на челе жителей мира, и ветерок благоденствия распространится во все страны, и города, [во все] края и уголки вселенной. Мир вам!

№ 14{91} ПИСЬМО, КОТОРОЕ БЫЛО НАПИСАНО В ВИДЕ УКАЗА{92} ЖИТЕЛЯМ БАГДАДА, СВОЕМУ СЫНУ, ЭМИРУ ‘АЛИ, ХАКИМУ БАГДАДА, И СВОЕМУ НАИБУ ОТНОСИТЕЛЬНО ШЕЙХА МАДЖД АД-ДИНА БАГДАДИ{93}

Да ведают хакимы, мутасаррифы, знатные люди, сейиды, улемы, кази, поселенцы и ра’ийаты |стр. 35| Арабского Ирака от границ Хульвана до Кадисийи и от Такрита до Басры{94}, что Маджд ал-Миллат в-ад-Дин — да пошлет всевышний Аллах благоденствие его благородному духу и прочность столпам его неприступных врат! — [являет собой] родник гордости и величия, россыпь разнообразных добродетелей и совершенств, источник добрых дел и привычек, солнце на небе щедрости и благородства, полную луну [среди] старейшин мира, абсолютную[186] и заслуженную гордость |л. 20а| высоких степеней и мест, совершенство века и превосходство нашего времени. *Стихи:

Он окружен разнообразными божескими милостями и беспредельной щедростью, известен благородными делами и похвальным нравом; он поглощен исполнением желаний и удовлетворением нужд простых смертных и всех мусульман, он занят поддержкой добрых [начинаний][187] и порицанием тиранов, непокорных, мятежников и порочных людей. Из хирмана[188] «бедность — [это] моя гордость»{95} на его долю полностью достались блеск и счастье[189]. Степень нашего доверия, дружбы, расположения и [доброго] отношения к нему выходит за [пределы] ожидаемого и предполагаемого.

Мы хотим, чтобы луч [изречения]: «И засияет земля светом Господа ее»[190], — [исходящий] из обилия блеска его лучезарного сердца, которое является разливающим свет источником и местом распространения божественной милости, мгновение за мгновением проникал в наше непросветленное сердце, которое в центре тела осквернено горестями бренного мира, и [чтобы] наше огорчение превратилось в радость, а наша темнота в свет. Поскольку тот почтенный господин с давних времен известен тем, что мы преданы ему и [хорошо] относимся к нему, а он [со своей стороны] считает нашу приверженность украшением одежды своей славы и доблести и [поскольку отправление] должности шейха ислама этой области, относящееся к славным делам веры и величайшим занятиям и делам шариата с давних |л. 20б| времен, связано с их именем (об этом говорят знаменитые указы |стр. 36| и приказы халифов Аббасидов), так вот на основании всего, этого мы поручили ему высокую должность шейха ислама, чтобы не было упущено время обучения и он проявил прилежание в обязанности [вознесения] молитв и поминания.

Дорогому сыну ‘Али — да сохранит его всевышний Аллах! — надлежит стараться привести его дела в порядок, поручить ему эту должность и с уважением и почтением, встретить его последователей и приверженцев.

[Вот уже] некоторое время, как мы хотим назначить шейха в ханака счастливого государя{96} Газан-хана — да сделает Аллах ясными его доводы [в день Страшного суда]! — которая расположена в городе Багдаде, и назначение попечителя того места принадлежит нам, [шейха], которому были бы свойственны святость и редкостное искусство [творить] чудеса, дабы то место достигло славы и процветания благодаря заслугам его возвышенных поступков и похвальных действий. Поскольку его милость шейх [Маджд ад-Дин] большую часть времени и большинство часов проводил в одиночестве молитвенного уединения и скрывался в келье отшельничества, по этой причине мы не поручали ему то место. Теперь же по нашей просьбе он склонился [выйти] из уединения в мир и занялся преподаванием учения об единстве божьем и о познании бога. Мы назначили его шейхом того места, чтобы он занялся совершенствованием тех, кто имеет недостатки, обучением учащихся и очищением душ мюридов, с тем условием, |л. 21а| что он возьмется за преподавание ‘Авариф ал-ма’ариф, которое относится к числу сочинений шейха шейхов мира, предводителя знаменитейших суфиев[191], лучшего среди столпов веры, [являющегося] украшением идущих [правым путем] и доказательством благочестия, Абу Хафса ‘Умара ас-Сухраварди{97} — да освятит Аллах душу его!

[Следует] упорядочить их обязанности и приготовить им пропитание, с тем чтобы шейх, мюриды, привратник, фарраш, муэззин и повар, которые будут жить в том месте, все пользовались покоем и каждый мог заниматься своим делом.

Жители и большинство пользующихся известностью [людей] Багдада — да защитит всевышний Аллах жителей его от насилия и смут![192] — имея этот приказ перед глазами, не [смеют] ослушаться нашего распоряжения или уклониться [от него]. [Им надлежит] проторить путь услужения к почтенному шейху и не поступать так, чтобы его жалоба дошла до нашего слуха{98}.

Ходже Махмуду ‘Арабу, который ведает делами того места, надлежит |стр. 37| согласно этой росписи держать в порядке жалованье и идрары [лиц], получающих содержание в ханака, а [также] другие расходы, которые определены. И когда узнает о нашем знаке и нашей ал-тамге — [пусть] не ослушается нашего приказа и поверит [ему]. Мир тому, кто следует правильным путем!

[Лица], получающие ежедневное содержание:

шейх

хлеб — 8 манов;

мясо — 8 манов;

стоимость овощей — [5 динаров?]{100},

наличные [деньги], необходимые на месяц, — 30 [динаров?][193];

мыло, необходимое на месяц, — 8 манов;

одежда — комплект зимней [одежды и] комплект летней;

мюриды

хлеб — 30 манов;

мясо — 30 манов;

стоимость овощей — 30 [динаров?];

мыло, необходимое на месяц, — 30 манов;

одежда — 30 пар;

|стр. 38| хафизы — 50 человек

хлеб — 50 манов;

мясо — 50 манов;

стоимость овощей — 5 динаров;

мыло, необходимое на месяц, — 50 манов;

одежда — 50 пар;

привратник — один человек

хлеб — 2 мана;

мясо — 1 ман;

мыло — 1 ман;

наличные [деньги], необходимые на день, — ...[динаров?][194];

муэззины — два человека

хлеб — 8 манов;

мясо — 8 манов;

столовое довольствие — 40 порций;

мыло, необходимое на месяц, — 8 манов;

наличные [деньги], необходимые на день, — ...[195];

хранитель книг — [один] человек

хлеб — 1 ман;

столовое довольствие — ... порций[196]

мыло, необходимое на месяц, — 1 ман;

наличные [деньги], необходимые на день, — ...[197];

подавальщик — один человек

хлеб...[198];

столовое довольствие — [одна] порция;

мыло, необходимое на месяц, — 1 ман;

наличные [деньги], необходимые на день, — ... [динаров][199];

|стр. 39| повара — два человека

хлеб — 8 манов;

столовое довольствие — 40 порций;

мыло, необходимое на месяц, — 8 манов;

наличные [деньги] ...[динаров][200];

фарраш — один человек

хлеб — 8 манов;

столовое довольствие — 4 порции;

мыло — 8 манов;

наличные [деньги] — 4 [динара].

Расходы священных ночей:

Праздничные сладости:

мед — 10 манов;

масло — 10 манов;

мука — 10 манов.

Столовое довольствие:

мясо — 20 манов;

пшеница — 10 манов;

рис — 10 манов;

хлеб — 30 манов;

масло — 50 манов;

курдючное сало — 1 ман;

свечи — 50 штук;

масло для светильников — 40 манов.

[Ночь] великих милостей{101} — по праздничному распорядку.

[Ночь] предопределения{102} — то же самое.

Собрание [знати]

Определено, что в эту традиционную ночь надлежит являться великим и знатным [людям] Багдада, чтобы, как обусловлено, |стр. 40| когда окончится радение, совершить молитву за основателя [ханака] падишаха Газана и инициатора [ее создания] — этого ничтожного. Если Аллаху будет угодно, [молитва] будет услышана!

столовое довольствие — 300 порций;

хлеб — 100 манов;

жаркое — 50 порций;

сладости — 100 порций;

рассказчику — 1 человек — [10 динаров?][201];

свечи — 10 штук;

сахар — 30 порций;

мед — 7 порций.

Пожертвование

Содержание:

мясо — 20 манов;

хлеб — 30 манов;

пшеница — 10 манов;

рис — 10 манов;

баранье сало — 50 манов;

курдючное сало — 1 ман.

Прочее:

[На] блюда и чаши, необходимые на весь год, — 50 [динаров?)[202];

[На] дрова, необходимые на весь год, — 300 динаров.

№ 15{103} ПИСЬМО К ЭМИРУ СУТАЮ{104}, ХАКИМУ МОСУЛА И СИНДЖАРА, ОТНОСИТЕЛЬНО ХАСАНА МУСТАФИ

Великий эмир! Самая крупная жемчужина в ожерелье государственного управления, наследник добродетелей святости и главенства эмир Нусрат ад-Дин Сутай, прислушайтесь к беспредельным мольбам и примите безграничные приветствия. |стр. 41| Желание достигнуть свидания и осуществить соединение с этими похвальными качествами столь велико, что не поддается описанию. *Стих:

Цель написания этого письма и отправки данного послания следующая. Ходжа Шараф ад-Дин Хасан Мустауфи с давних времен |л. 21б| занимал должность мустауфи в Мосуле, Талл’афаре{105}, Синджаре и Джазире. Уже некоторое время, как из-за стечения бедствий и ряда несчастных случаев он тонет в море страданий и [горит] в пламени пожара скорби. По причине скудости жизненных средств [он] превратился в бродягу и его уши стремятся разузнать[203], каким образом вызвать со стороны этого любящего друга[204] особую благосклонную справедливость и быть замеченным взором сострадания. А мы, будучи очень заняты [делами] его величества хакана, проверкой причитающихся дивану налогов, ответственностью за общественные дела, снисканием расположения близких и далеких, пренебрегали его положением. [Это продолжалось] до тех пор, пока внезапно не прибыл из тех краев наш доверенный ходжа Заки ад-Дин Мас’уд{106} и не доложил этому любящему другу о положении того несчастного, [о том], что он расстроен многочисленностью семьи и скудостью состояния и далек от служения{107}. Он довольствуется самым малым и плавится в горне трудностей. Стих:

Утопающий хватается за каждую травинку! Искреннее расположение к этому любезному другу является обязательным и необходимым, ибо мы думаем о нем соответствующим и приличествующим образом и так печемся о нем и заботимся, что результаты [наших дел] проявляются уже в наше время. Теперь наше мнение об этом и наши намерения относительно этого таковы: |стр. 42| |л. 22а| мы даем вышеупомянутому 2 тысячу динаров{108} акче-йи рукни из налоговых излишков байт ал-мала{109} и джизии Мосула, Синджара, Талл’афара и Джазиры и сто{110} джарибов{111} зерна — пополам из хараджа с деревень и из [хараджа] с принадлежащих дивану земель. [Зная] о редком великодушии этого сына, надеюсь, что он сделает так, что ему будет как можно скорее дана эта сумма. Относительно него мы уже послали разъяснение доверенным [лицам] мутасаррифам{112} и писцам этого вилайета. Надлежит, чтобы они действовали без задержки и откладывания, дабы он, подготовившись и снарядившись самым скорым и лучшим способом, направился в вилайет Каср, в ‘Имадийу{113}, Танзах{114}, и Кала-йи Ф.н.к{115}, потому что должность мутасаррифа этих упомянутых пределов специально поручается ему. Поскольку [мы знаем, что] в этом деле не будет допущено нерадения, больше не настаиваем. Мир вам{116}!

Сообразно с нашим приказом обусловлено без промедления отвечать с упомянутых вилайетов за следующее. Запись эту, написанную поспешно, сохраняйте как документ. А бедные не принимаются при этом в соображение.

[Итак], надлежит, чтобы чиновники дивана действовали согласно следующему:

акче-йи рукнийан — туман [и] три тысячи динаров (= 13 тысяч динаров);

зерно (пополам в иракских мерах{117}) — 250 джарибов;

верховые животные с седлом и сбруей — 4 головы.

|стр. 42| Мосул:

акче-йи рукни — 5 тысяч динаров;

зерно — 100 джарибов;

верховое животное — одно.

Синджар:

акче-йи рукни — 3 тысячи динаров;

зерно — 100 джарибов;

верховое животное — одно.

Талл’афар:

акче-йи рукни — 2 тысячи динаров;

зерно — 20 джарибов;

верховое животное — одно.

Джазира:

акче-йи рукни — 3 тысячи динаров;

зерно — 30 джарибов;

верховое животное — одно.

Написано в городе Тусе в четверг середины великого шабана 670 лунного года [март 1272 г. н.э.], соответствующего году ула{118}.

№ 16{119} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ В ОТВЕТ НА ВОПРОСЫ МАУЛАНЫ САДР ДЖАХАНА БУХАРИ — МИЛОСТЬ ЕМУ И ПРОЩЕНИЕ!

[Я] прочел [Ваше] радующее душу письмо и живительное послание, которое было приведено в центре повествования и в границах изложения. По глубине построения и красоте расположения [этого послания], в котором каждый намек — сокровище, каждая точка полна тонкого смысла, каждый знак — [нечто] новое, а каждая строка — [целое] море, [мне] стало известно, [что] стихи:

|стр. 44| На каждый из трех вопросов, которые содержатся в письме, отвечаю по мере сил и возможности, согласно сказанному всевышним: «Не возлагает Аллах на душу ничего, кроме возможного для нее»[205]. От смущения прошу извинить за эти стихи. Стихи:

[Первый вопрос] соизволено [задать] следующий: в этом краю случилось такое землетрясение, что большинство местностей, и большая часть сторон, и замки, которые по [своему] величию и крепости были сходны с лазурью небес и так же высоки, как горы, [оказались] разрушены толчками этого внушающего ужас происшествия. Люди из страха [перед] сказанным [богом] — да будет он могущественным и великим! — «Ведь сотрясение последнего часа — вещь великая»[207], — собрались бежать в далекие страны и суровые горы согласно сказанному всевышним: «В тот день, когда человек побежит от своего брата, своей матери и своего отца»[208]. Из-за бегства и обилия нужд никто не заботился о друзьях и беседе с ними. Можно сказать, что слова [бога] — да славится его могущество! — «Когда сотрясется земля своим сотрясением, и изведет земля свои ноши»[209], — могут быть примером этого огромного события и величайшего бедствия. Соизвольте пояснить, в чем причина землетрясения.

Так говорит — да усилится поклонение Аллаху и прибегнут они к милости Аллаха! — Рашид — да улучшит Аллах его положение! В книгах мудрецов и философов написано |л. 23а| так: когда сдавленные пары скопляются в твердой земле и не находят отверстия, чтобы из нее выйти, густой пар по причине поднятия |стр. 45| колеблет землю.

Однако среди столпов шариата и господ истины эти слова не считаются правильными потому, что извечный и единственный бесконечный согласно [сказанному]: «Ведь Аллах над всякой вещью мощен![210] — властен над всем. Услышь и пусть достигнет благословенного слуха [то], что рассказывают о сынах Израилевых [сообразно со] словами всевышнего: «Мы подняли над ними гору»[211]. Затем. Поднятие [горы] Синай тогда воспринимается душой истинно верующего, когда он уповает на бесконечную силу и всемогущество Аллаха. Одна из вершин всемогущества [божьего] в том, что в этом мире он невидим для глаз и непостижим разумом, согласно сказанному всевышним: «А они не объемлют этого знанием»[212], — а в будущей жизни увидят глазами, но разумом не постигнут, [ибо] оказано [всевышним] — да возвеличится имя его! — «Не постигают Его взоры, а Он постигает взоры»[213]. [Он] закрыт от глаз и непостижим разумом, человек бессилен и в понимании [его] и [перед его] могуществом. Его предписаниями является испытывать друзей несчастием, а [проявлением] его могущества — то, что ударом он извлек из скалы прозрачную воду: «Да! И среди камней есть такие, откуда выбиваются источники»[214]. [И] семь небесных сводов, он поднимает [ввысь] без гвоздей и столбов.

Бывало, что он делал пророков побежденными и неверных победителями и [что] безгрешных детей подвергал разного рода бедствиям и несчастьям.

Некоторым он приказал четное [количество раз] намаза, |л. 23б| некоторым — нечетное, и одной и той же вещи определил время нечистоты и время чистоты, каковы, [например], уксус и вино. О некоторых зверях и животных он сказал, что они чистые, а о некоторых — нечистые. И намаз и пост [могут] утратить силу по [самой] незначительной причине, [и если в одном случае можно] заменить полное омовение проведением намоченным концом пальца по сапогу, [в другом случае] недопустимо при омовении сохранить сухим даже край ногтя.

Примеры этого выходят за границы и пределы средоточия количества, а сердце не искушено в этих тайнах, и [самый] тонкий ум и [самый] деятельный разум |стр. 46| бессильны проникнуть в глубину его сути. Но [человек] принимает это, признает истинность свидетельства и обучается [этому].

Другое же то, что люди мира гибнут в этом непостоянном и бренном мире из-за разнообразных причин, не находят ни могилы, ни гробницы и равно тлеют и рассеиваются как на виселице, так и без виселицы, как в пустыне, так и в море. Все это — вопросы, которые понимают Мункир и Накир{121} — мир им! — но разум [человеческий] бессилен в [постижении] этих глубин. Несовершенны в этом и разъяснения ищущих истину и [разъяснения] людей с пытливым умом, [тогда как] бог и пророк знают все это. К этой категории [непостижимого] относятся также и великолепие трона, и престол, и дощечка для письма, и калам, и ночь, и свет, и тьма, и [райский] источник Каусар, и весы [справедливости] и [мост] Сират{122}. Все это нечто такое, от чего смущается разум и [чего] не может постичь [стремящийся к отысканию] истины ум.

Язык |л. 24а| истинного пророка — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — говорит в этом смысле в Коране. Относительно этого для нас нет другой дороги, кроме следования [ему], и нет другого дела, кроме подтверждения этой сущности{123}. И вознесение хвалы богу неодушевленными предметами; и слова, [которые говорили] насекомые во время совершавшихся пророками чудес; и прославление бога камнями и комьями земли; и разрез на луне [сделанный Мухаммадом]; и то, что заговорил жареный козленок; и то, что потекла вода из пальцев посланника обоих миров, и все другие его чудеса, которых больше, чем пылинок на земле и капель в море, без сомнения являются ясными доказательствами и очевидными свидетельствами всемогущества божия и пророческой миссии великого Мухаммада. Другие чудеса, [содеянные] такими исполняющими веление бога пророками, как Муса (Моисей), ‘Иса (Иисус), Сулайман (Соломон), Да’уд (Давид), Йунус (Иона), Харун (Аарон), Йахйа (Иоанн), Закарийа (Захария), Салих, Худ, Идрис (Энох), ‘Узаир (Эзра), Ибрахим (Авраам), Нух (Ной), Йусуф (Иосиф), Йа’куб (Иаков), Айуб (Иов), Адам и другие пророки — да будет с ними милость божия и да ниспошлет им Аллах мир! — все это проявление могущества и доказательства |стр. 47| силы [божьей]. Кроме того, [стоит] в аду огненное дерево с огненными плодами и [есть там] вечно живые змеи и скорпионы, которых не сжигает огонь. Беспорочные ангелы ходят по аду, но [это] не приносит им вреда. А наиболее удивительно из этого — состояние людей, которые идут в ад согласно сказанному всевышним: «Нет среди вас того, кто бы в нее (т.е. геенну — А.Ф) не вошел: для твоего Господа это — решенное постановление»[215]. Некоторые вскоре без труда выходят оттуда, а другие остаются в этом положении, и нападают на них всякие несчастья, подобно [сказанному]: «Всякий раз, как сготовится их кожа, мы заменим им другой кожей, чтобы они вкусили наказания»[216]. А некоторые выходят наружу, и у них благодаря частым омовениям не обожжены ни лицо, ни руки.

Рай же столь обширен, что ширина его [равна] нескольким небесным сводам и Земле, как то соизволил сказать [всевышний] — да возвеличится имя его! — «И устремляйтесь... к раю, ширина которого — небеса |л. 24б| и земля»[217]. В раю — рабы, сотворенные вечно юными, и птицы без перьев и крыльев, парящие в воздухе.

Даже существование воздуха между небом и землей — также [проявление] великого могущества [божия], засвидетельствованное [всем] сущим. И видящий в темноте зрачок глаза, и такое, [как мы видим], небо, и бесконечные светила, и звезды, и [состоящая] из многих слоев земля, и громадные горы, и бушующие безбрежные моря — все это вне пределов постижимого умом, и все это существует. А также нисхождение ангела на землю и вознесение пророка на небо. И потопление судов в одно время в семи морях (а возможно, что судов было [и] больше), и на каждом судне [потопление] многих людей (и возможно, что они потонули все в одно время и в один и [и тот же] миг), все души [которых] взял [ангел смерти] ‘Азраил. Все это [проявление] великой силы [всевышнего]. Возможно, что в каких-нибудь странах произойдут битвы |стр. 48| и ‘Азраил возьмет все души, и что таким образом один-единственный сатана занимается всеми народами. Ум [человеческий] так же бессилен [постичь] это, [как и] понять появление Адама из глины; появление Евы из [ребра] Адама; появление на свет ‘Исы без отца; [рождение] бесплодной женщиной такого сына, как Исхак (Исаак), и другого такого, как Йахйа; появление из твердого камня противоположных друг другу [в своей сущности] воды и огня. Столь же [непостижимы и] появление верблюда из камня; и огонь, превратившийся в розу и базилик; и посох, превратившийся в змия; а также [то, что] неодушевленная и глухая земля услышала слова всевышнего: «Приходите добровольно или невольно»[218], — и ответила: «Мы приходим добровольно»[219]. А также [то, что если] он положит на уста печать молчания, то заговорят |л. 25а| [их] руки, ноги, глаза и уши, [как] сказано всевышним: «Сегодня наложили мы печать на их уста, и будут говорить нам их руки, и будут свидетельствовать их ноги, что они приобрели»[220].

Неодушевленный ад Он сделал подтверждением [своего] гнева и ярости, ибо «готова она (геенна. — А.Ф) лопнуть от гнева»[221].

То, что приведено в этом письме в ряду написанного с его могуществе, — одно из ста и малое из немногого. Надежда, что замеченное благосклонным взором, оно принесет нам пользу объяснения постижимого и непостижимого.

Итак. Что удивительного [в том], что некий ангел также, приведет в движение и землю, — ведь все это [проявление] всемогущества [божия] и доказательство его силы. Мир вам!

[Второй вопрос] соизволено задать следующий: кто лучше — лицемер или неверный?

Сказал всевышний Аллах: «Поистине, лицемеры — в нижнем слое огня[222]. Среди мудрецов установлено и доказало на основании ясного божественного повеления, что самое нижнее место в аду — это место лицемеров. Затем стало известно, что неверные [располагаются] в аду над лицемерами. Не подобает, чтобы правоверные, исповедующие единство божие, были бы под неверными, и этим незыблемым доводом доказано, что неверные лучше лицемеров, хотя на лбу и тех и других лежит клеймо беды [неверия]. Необходимо, чтобы в этом смысле я написал несколько тонких слов, которые были бы результатом способностей и сокровищ ума этого немощного.

Первое то, что неверный из-за крайней невежественности потерял свою душу в пустыне заблуждения, а лицемер, несмотря на то, что он знает, «колеблясь между этим, ни к тем, ни к другим»[223] — он не неверный и не мусульманин. |л. 25б| Он сам завел себя в пустыню заблуждения и хочет обманом привести туда других.

Второе то, что неверный признает и исповедует существование творца вселенной, [ибо] сказано всевышним: «А если ты их спросишь: «Кто сотворил небеса и землю?» — они, конечно, скажут: «Аллах»[224]», — но по причине невежественности, которая присуща их натуре, делают они идолов сотоварищами божества. Сказанное [богом] — да возвеличится имя его! — «Устроили они для Аллаха разных»[225]. Из-за неверия они превозносят подобных себе. А лицемеры, поскольку у них нет счастья на пути неверия и они не тверды на пути |стр. 50| ислама, — они не превозносят нечестивых дел и не чтут дел ислама, как говорят. Стихи:

Третье. Для неверных творец — да возвеличится дело его и да усилится власть его! — есть свет без тьмы и справедливость, в свойствах которой угнетение недопустимо, а лицемер допускает у бога [наличие] сотоварищей и несправедливость.

[Третий вопрос] касался расспросов о пути истины, по которому надо будет проходить в день воскресения из мертвых.

Так говорит самый немощный раб Аллаха Рашид.

[Слово] сират обозначает нечто, не соответствующее по своей тонкости [даже] волосу, а по своей остроте — лезвию меча. По своей тонкости он подобен геометрической линии. А имам Мухаммад Газали{124} говорит: Путь истины означает истинную середину между противостоящими [друг другу] свойствами души. А творец — да возвеличится дело его! — в суре Фатиха, которая является началом Книги[226], соизволил сказать: «Веди нас по дороге прямой»[227]. Относительно [Мухаммеда], истинного главы пророков, ведущего праведным |л. 26а| путем — мир ему и благословение! — также в этом смысле ниспослано [следующее]: «И ты ведешь на прямой путь»[228]. И еще раз сказано о пророке: «И, поистине, ты — великого нрава»[229]. |стр. 51| В некоторых своих сочинениях имам Ахмад Газали{125} относительно этого говорит, что сират — [это] дорога, которая избавляет людей от бездны погибели. И это то, что [всевышний] соизволил приказать нашему пророку — мир ему и благословение! — «Наставь людей на путь истины», — т.е. на прямую дорогу, которая суть добрые нравы и знание исповедания единства божия. Согласно [же] некоторым столпам учености путь истины — это добрые нравы, которые спасают от душевной нечистоты и даруют ангельские качества. Предосудительные [же] нравы есть [то, что] приносит погибель и обладает дьявольскими качествами.

Затем. В [соблюдении] хороших нравов следует искать удаления как от чрезмерности, [так и от] крайности. Храбрость — это среднее [качество] между безрассудной смелостью и трусостью; скромность — между надменностью и приниженностью; целомудрие — между вожделением и угасанием. Все эти упомянутые душевные качества имеют две крайности — чрезмерность и излишнюю умеренность, а середина свободна и от излишка, и от недостатка. И каждая из этих двух сторон, которые упомянуты, должна быть порицаема, если она в ком-нибудь преобладает, так как, если он проявляет излишнюю щедрость, его называют расточителем, излишествующим и мотом, [ибо] сказано всевышним: «Ведь Он не любит излишествующих»[230]; а если же крайне воздержан, [о нем] говорят — жадный, скаредный и скупой и т.п. Из этого следует, что надо соблюдать середину, и поэтому сказал Он — мир ему и благословение! — |л. 26б| лучшее из дел — среднее.

Далее. Да будет известно, что в языке сират — это выражение, обозначающее средний путь между чрезмерностью и излишней умеренностью. В [присущих] Корану выражениях в некоторых местах встречается фраза об узкой дороге, по которой |стр. 52| люди пойдут в день Страшного суда, а всевышний бог знает [лучше].

Ожидаю, что вы никогда не изгоните этого немощного из своих светлых мыслей и сияющего сердца и не посмотрите взором умаления на ответы, которые пришли на ум. Мир вам!

№ 17{126} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ ДЖАЛАЛУ, С ТРЕБОВАНИЕМ ПРИСЛАТЬ РАБОВ[231]

Дорогой и почитаемый сын Джалал — да сохранит тебя Аллах! — да будет тебе известно, что вблизи Руб'-и Рашиди я заложил сад, искусство устройства и познание редкостей которого недоступны ни искушенному воображению, ни умам знатоков. Сады его своей приятностью и веселостью, своей красотой и прелестью являют подобие райских садов, а его постройки{127} по своей красоте и изяществу напоминают дворец Хаварнак{128}. На деревьях сада среди ветвей поют сладкозвучные соловьи, подобно тому, как сказано в хадисе: «И не видел я глазом, и не слышал я ухом, и сердце не предвещало мне опасности». Красноклювые голуби воркуют, сидя на зубцах садовых стен и решетках ограды [сада], «Подобно которому, — как [сказано] в айате, — не было создано в странах»[232]. От избытка веселья тюльпаны в саду отдыхают на ковре радости, а фиалки от изобилия радости покоятся в жилище покоя и обители веселья. Полустишие:

Это райский сад, в него вводят только бессмертных.

|стр. 53| Поскольку площадь его просторна, а пространство обширно, я построил там пять селений. В каждой из этих деревень мы поселили рабов разных [народностей], дабы они проявляли усердие, разводя виноград, сажая деревья, роя кан’аты{129}, каналы и арыки для орошения полей, собирая плоды.

В настоящее время полностью построены четыре селения{130}, согласно тому{131}, как написано [ниже]:

Селение негров:

мужчин — 20 человек, женщин — 20 человек.

Селение грузин:

мужчин — 20 человек, женщин — 20 человек.

Селение эфиопов:

мужчин — 20 человек, женщин — 20 человек.

Селение к.р.вйан{132}:

мужчин — 20 человек, женщин — 20 человек.

Еще же одно селение, которое пока не населено и остается незастроенным, мне хочется, чтобы это было селение румийцев{133}. Прошу прислать в столицу Тебриз сорок румийских рабов и рабынь, чтобы поселить в упомянутой деревне, дабы они занялись ее благоустройством. Не сомневаюсь, что никакого недосмотра допущено не будет. Мир вам!

№ 18 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ХОДЖЕ ‘АЛА АД-ДИНУ ХИНДУ ОТНОСИТЕЛЬНО МАСЕЛ ДЛЯ ГОСПИТАЛЯ В ТЕБРИЗЕ{134}

Да будет известно достойному доверия ходже ‘Ала ад-Дину Хинду{135}, что превосходящий совершенством знаменитых врачей, |стр. 54| прекраснейший врач, маулана Мухаммад ибн ан-Нили[233] является Галеном [нашего] времени и Бузурджмихром века, а в области рационалистических наук превосходит Платона и более велик, чем Аристотель{136}.

В настоящее время случилось так, что из-за небольшого количества [запаса] масел госпиталь Руб’-и Рашиди испытывает в них полный недостаток и нехватку. Поскольку в стольном городе Тебризе отсутствует как большинство цветов, так и трав и цветов деревьев, известных хорошим |л. 27б| запахом и знаменитых своим ароматом и благоуханьем, а среди людей сведущих и знатоков определено и известно, что из-за суровых холодов и морозного воздуха в этих краях[234] их не увидишь и запаха их не услышишь, то теперь вышеупомянутому надлежит [все], что можно{137} изготовить в Тебризе легким и незатруднительным способом, отправить с достопочтенным маулави. А [относительно] всего того, существование чего не представляется скрытым, [подобно] птице ‘Анка, и не является [столь же] неясным, как философский камень[235] в соответствии со сделанной нами подробной росписью пошлите расторопных и толковых нукеров в упоминаемые [ниже] области и известите знатных в городах и сад-ров [тех] пределов{138}, чтобы каждый год без проволочки посылали в столицу Тебриз отборные ценные масла{139} в определенных нами размерах согласно следующему{140}:

Шираз{141}

миндальное масло, [настоянное на лепестках] фиалки{142}, — 100 манов;

миндальное масло, [настоянное на лепестках] розы, — 50 манов;

миндальное масло, [настоянное на лепестках] жасмина, — 20 манов;

миндальное масло, [настоянное на лепестках] нарцисса, — 20 манов;

миндальное масло, [настоянное на лепестках] махровой розы{143}, — 20 манов;

масло гулаб-и иджи{144} — 300 манов;

|стр. 55| Басра

масло чанпа{145} — 10 манов;

масло розы [сорта] гити-йи бахри — 20 манов;

камфарное масло [из камфары] джудане —10 манов;

масло желтофиоля{146} — 10 манов;

масло алоэ кам. х.ри — 10 манов;

масло цветущего жасмина (?){147} — 10 манов;

масло хны ш.м.р.те{148} — 10 манов;

Рум

полынное масло — 5 манов;

масло мастаки-йи афранджи{149} — 10 манов;

масло черного кундуса{150} — 10 манов;

масло |л. 28а| кипрского ладана — 5 манов;

масло антиохийской лилии — 10 манов;

масло лаванды аснуби{151} — 10 манов.

Багдад{152}

масло алой розы — 50 манов;

масло белой розы — 10 манов;

масло махровой розы — 10 манов;

фиалковое масло — 20 манов;

|стр. 56| нарциссовое масло — 10 манов;

масло [растения] душица{153} — 10 манов;

ромашковое масло{154} — 20 манов;

масло аджур-и багдади — 2 мана;

масло, [настоянное на] скорпионах{155}, — 2 мана;

Шам

масло горных ирисов — 10 манов;

масло египетского бальзама — 2 мана;

масло из семян моринги бескрылой{156} — 5 манов;

Хилла

миртовое масло — 5 манов;

клещевинное масло{157} — 5 манов;

масло цветов апельсина — 10 манов.

Поскольку эти области удалены друг от друга, надлежит, чтобы кто-нибудь специально отправился в каждый город. Без сомнения, в отношении всего этого он не проявит ни небрежности, ни недосмотра. И когда [представленный им документ] будет украшен знаком нашей ал-тамги — верьте и [исполнение его] считайте своим долгом{158}. Мир вам!

№ 19 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ ‘АЛИ, ХАКИМУ БАГДАДА, ОТНОСИТЕЛЬНО ПОДАРКОВ ЛЮДЯМ ЗНАНИЯ И БЛАГОРОДНЫМ УЧЕНЫМ

Сын ‘Али — да осчастливит его всевышний Аллах! — пусть знает, что для людей выдающихся и господ пера прославление улемов и почитание ученых является долгом, обязательным для исполнения, и делом, которое необходимо совершать. Поскольку уже длительное время, как из-за покорения государств ислама и завоевания стран Мисра и Шама мне случилось удалиться и покинуть их блестящее общество, |стр. 57| и [так как] каждый из них или живет в каком-нибудь краю, или обосновался в каком-нибудь городе, то теперь надлежит каждому из ученых, |л. 28б| имя которого будет внесено в этом письме в роспись, раздать в виде подарков то, что мы определили, не допуская при этом ни небрежности, ни нерадивости. Имена [же] благородных маулана следующие{159}:

Мир тому, кто следует правильным путем!

Следуйте всему изложенному, не допуская отклонений. А когда я, ничтожный{184} слуга просвещенных людей нашего времени и служитель ученых века, возвращусь, ежегодная раздача вознаграждения и жалования ученым, кази и сейидам и пенсий шейхам, знатокам хадисов и знатокам Корана, мудрецам и врачам, поэтам и писателям страны Иран от пределов реки Амуйе до границ [на ?] реке Джумна{185} и [от] отдаленного Мисра до границ Рума будет производиться так, как это определено по прежнему обычаю. И я сделаю так[239], чтобы благодаря полному благоденствию они были бы заняты принесением пользы и извлечением выгоды. А нас, если будет угодно Аллаху, они помянут в добрых молитвах. Мир вам!

№ 20{186} |стр. 70| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ ‘АБД АЛ-ЛАТИФУ, В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОН БЫЛ ХАКИМОМ ИСФАХАНА

Дорогой и почитаемый сын ‘Абд ал-Латиф — да сохранит его всевышний Аллах! — пусть знает, что качества, благодаря которым можно удерживать страны и охранять дороги и с помощью которых можно помешать порочным [людям], воспрепятствовать завистникам, удалить притеснителей, сделать покорными высокомерных и уничтожить развратных, — это распространение [твердой] власти и упорядочение границ наказания. Поскольку люди в мире различны и различны их характеры — некоторые общительны и милосердны, некоторые [же] по природе хищники, — чрезвычайно трудно привить им расположение друг к другу и привести к повиновению приказам и к послушанию. |л. 29а| Они не будут повиноваться и будут проявлять непокорность до тех пор, пока не почувствуют в своем сердце страха перед правителями и силы держащего бразды [правления] над людьми. Стихи:

[По отношению] ко всякому правителю, который не будет известен и знаменит добрым нравом и похвальными поступками, никто не проявит желания общения [с ним] и стремления служить ему. Если ты хочешь обладать уздой повеления и приказа людям и времени — повторяй постоянно и сделай талисманом своей души эти советы, которые я хочу написать и изложить с [достаточной] полнотой.

|стр. 71| Первое. Знай, что вся польза этого и того мира заключена в соблюдении [данного] слова и хорошем его исполнении. Эти два качества помогут тебе [занять] положение в этом мире и будут предстательствовать за [твои] грехи в том мире. Стихи:

Второе. Обращайся учтиво, внешне дружески, милостиво и спокойно с врагами, для вражды и сопротивления [которым у тебя] нет [достаточно] силы и нет [достаточно] мощи для битвы и сражения [с ними].

Третье. Надлежит, чтобы наказание ты приводил в исполнение только после розыска и расследования, дабы тем самым срубить древо упорства и вырвать причину смуты. Чтобы соблюсти условия правления и принципы главенства, не жалей сил для пресечения [людей] безнравственных и уничтожения |л. 29б| негодяев.

Четвертое. Надо, чтобы ты был смелым, ибо смелый человек [удостаивается] похвалы [со стороны] бога и является' любимцем людей. Как говорил пророк бога — мир ему и благословение! — «Бог любит смелость, даже если это кончается убийством живых». Смелость — это то, что сохраняет сущность [человека] и украшает его качества, что является кольчугой величия и одеждой уважения. С помощью [смелости] ты сможешь уберечь свою душу в случае беды, а если ты дашь дорогу испугу и боязливости — вне сомнения, в день битвы ты попадешь в торока беды и будешь захвачен: арканом скорби.

|стр. 72| Пятое. Надо, чтобы прозрачной водой щедрости и великодушия ты утолил жажду губ жаждущих людей мира. Если ты украсишься нарядом щедрости и [раздачи] даров, ты будешь почитаем среди людей и уважаем перед богом. А если же ты закроешь двери даров и щедрости [и] перед отдельными [людьми] и перед всеми — поникнет знамя твоего богатства, твоя счастливая звезда превратится в [звезду] несчастья, а солнце твоего преуспеяния склонится к ущербу неудач.

Шестое. Надо, чтобы ты срывал плоды честности с древа благочестия и воздерживался от измены и злоумышления, ибо всякий, кто сохраняет к себе доверие, получает в этом мире доброе имя и все необходимое, а в том мире будет избавлен от адского огня, как [сказано] в хадисе пророка: «Честность привлекает достаток, а измена влечет за собой бедность».

Седьмое. Ты должен воздерживаться от обманчивого и преходящего благополучия |л. 30а| этого мира[240], которое не приносит ничего, кроме печали и волнения. Из скромности довольствуйся необходимым, ибо «это сокровище, которое никогда нельзя исчерпать», и поступай так, чтобы удержать свою природу от жадности, так как многие попали в оковы позора и ошейник унижения из-за приносящей несчастье жадности.

Восьмое. Не завидуй богатым и [людям, обладающим] высоким положением, ибо завистник, снедаемый [чувством] зависти, всегда оказывается слабее тростинки и тоньше волоса. Он терпит ущерб в обоих мирах, он ничтожен, он лишается высоких степеней и возвышенных достоинств, как говорят: |стр. 73| «Завистник не выигрывает». Кто же из зависти хочет обмануть достойного [человека] — сам попадает в сети обмана и путы хитрости. [Вот] слово всевышнего: «Но злое ухищрение окружает только обладателей его»[241]. Повелитель правоверных ‘Али — да почтит его Аллах! — сказал: «Кто роет колодец своему брату — сам упадет в него».

Девятое. Надо, чтобы ты удерживался от раскрытия тайн и обнаружения секретов, ибо если тайна — лучше ее скрыть, а если секрет — лучше не говорить. А если и скажешь кому-то — говори [лишь] тому, у кого невеста тайны может остаться скрытой завесой сердца. Говорить же тайное женщинам — никоим образом не разрешается. Мудрецы, [обладающие] просветленным сердцем, всегда бежали [женского] обмана, хитрости и их злой сущности. Всякий же, кто разделил с ними тайну, являющуюся сокровищем души, погибнет в пустыне раздражения и водовороте смущения, сгорит в пламени раскаяния и огне возмещения.

|л. 30б| Десятое. Следует, чтобы ты пребывал в обществе ученых и беседовал с [людьми] образованными, ибо только знание дает достоинство врожденного благородства и преимущества [благородства] благоприобретенного. От близости общения с ними приобретается чистота характера и доброта души, и можно надеяться получить от людей ученых и знающих знакомство с истиной; благодаря дружбе с ними можно достичь высоких степеней и званий. От общения же с [людьми] низкими и подлыми следует воздерживаться, потому что дружба и братство с этой категорией [людей] не может принести ничего, кроме подлости характера, низости [внутренней] сущности, порочности качеств, уменьшения благочестия и исчезновения доверия.

|стр. 74| Одиннадцатое. Надлежит, чтобы во всяком положении ты поручал себя порогу обладающего величием [бога], ибо каждый, кто приобретет знание, будет избавлен от напоминаний [со стороны] скупых об оказанном благодеянии и от службы богатым. А всякий, кто с чистой верой, чистыми намерениями и чистосердечием будет доверять тому, что препоручен богу, безусловно сумеет найти то, что любит, и получить то, что желает. Милосердие бога приведет к доброму исполнению всех его намерений и желаний, ибо «кто полагается на Аллаха, для того Он достаточен»[242].

Двенадцатое. Надо с полным смирением и покорностью идти по дороге, [указанной] богом, чтобы приобрести высокое достоинство, приносящее счастье, исполнение желаний и постоянное торжество.

Тринадцатое. Следует воздерживаться от скверны высокомерия и упрямства и избегать надменности и [проявления] себялюбия, |л. 31а| чтобы насладиться плодами скромности и использовать выгоды, [проистекающие] от пользы смирения. И станешь ты известен в мире добрым именем и преуспеянием, [ибо] «Бог возвышает того, кто скромен, и принижает того, кто надменен». Стих:

Четырнадцатое. Надо, чтобы сад правления ты украсил цветами справедливости и светом правосудия, дабы результаты изобилия справедливости распространились в мире и стали ясны вселенной, как говорит поэт: |стр. 75| Стих:

Ведь царские дворцы укрепляются опорами справедливости, а чертоги владетелей — колоннами правосудия. Каждый правитель и царь, который хочет прочной державы и твердой власти, должен сойти с дороги притеснения и направить образ правления по пути справедливости и по стезе правосудия. Воочию видно, что притеснение — это причина погибели царства, а справедливость — основание для того, чтобы имя осталось надолго. И это относится к [разряду] того, о чем говорят: «Власть остается у неверного, но не остается у притеснителя». Стихи:

Несомненно, до всякого, кто не боится плохого результата, [который] несет притеснение, не дошел смысл следующих двух бейтов. Стихи:

|стр. 76| Пятнадцатое. Надо, чтобы ты украсил серьезностью свою природу, а свою сущность — кротостью. Огонь гнева и раздражения гаси водой спокойствия и терпимости и прегрешения виновных встречай прощением, чтобы сердца людей были довольны и удовлетворены [благодаря] любви, расположению, симпатии и дружбе к тебе. [Но] ты постоянно будешь волноваться и не иметь покоя на сердце, если будешь погонять [людей], гневаться, притеснять и угнетать, [если] тебя будут обвинять в грубости натуры и жестокости характера, [если будешь] отдавать поспешные приказы о борьбе с враждебно настроенными [людьми] или об убиении врагов, [если] за [малейшую] провинность, которую ты увидишь у виноватых, до того как произведешь расспрос и расследование, допустишь наказание большее, чем они заслуживают. [И если будешь поступать так], сократится и ослабнет стремление и желание людей служить тебе. А если по высочайшему приказу [Мухаммада]-законодателя — мир ему и благословение! — соблюдешь закон: «Если враг находится в твоем распоряжении, прости его в благодарность за дарованную тебе силу», — ты, конечно, будешь надевать дорогие одежды, [ведь сказано]: «Если бы знали люди, сколько наслаждения приносит нам [даруемое] им прощение, несомненно пришли бы они к нам со многими проступками».

Вот известный рассказ и передаваемая [преданием] история. Рассказ:

Халиф Мамун был очень известен [своим] милосердием. После |л. 32а| убийства Амина он прибыл в Багдад. Ибн Махди, который приходился ему дядей, из-за того, что некоторое время он сидел на троне халифата и престоле власти и похвалялся [своим] |стр. 77| могуществом и царством, [хотя на самом деле] не имел сил ни воевать, ни противостоять Мамуну, из-за страха перед ним, ужаса, испуга и боязни спрятался в багдадских кварталах. Чтобы заполучить его, Мамун приложил много усилий и [истратил] много трудов. Для Ибн Махди дни трудностей и время несчастья показались слишком долгими, и он, из-за того что имел полное доверие [к богу], внезапно появился в собрании Мамуна, стал просить прощения и погасил пламя гнева Мамуна водой смирения и мольбы. Чистота слов [Ибн Махди] превратила печаль и мрачность Мамуна в радость и веселость, и он сказал: «Кто заставил тебя явиться передо мной?» — «Твое милосердие, о повелитель правоверных». Благодаря этим словам подолом прощения и снисходительности прикрыл [Мамун] его прегрешения. Бесконечными милостями он загладил и исправил их и назначил его своим личным надимом и [сделал своим] приближенным. Стихи:

Также предопределено, что за каждым восходом следует закат, за величием — проступок, а за остановкой — переход. *|л. 32б| Стихи:

|стр. 78| Итак. Как нет в пространстве существования наслаждения, свободного от страха исчезновения, так нет в жизни дара, защищенного от дурного глаза. Стихи:

Посмотри на высокие дворцы и исчезнувших владык: как уничтожило их время и постигла их гибель. *Стихи:

Поступай так, чтобы освободиться от тщеты всего бренного, от влечения к благам жизни и от обманчивых ценностей тленного мира. Подол целомудрия и полы скромности убереги от поисков наслаждения и чувственных желаний. [Творя] добрые благодеяния, щедро [раздавая] дары, исполняя страстные желания людей и приобретая удовлетворение сердец, поступай так, чтобы в благодарность за это добро язык современников был полон признательности, а на шее собеседников было надето ожерелье хвалы [за проявленную милость]! Мир вам!

№ 21{187} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ ДЖАЛАЛ АД-ДИНУ, ХАКИМУ РУМА, ПОЛНОЕ ПОУЧЕНИЙ И НАСТАВЛЕНИЙ

Дорогой и почитаемый сын Джалал — да будет заботиться о нем Аллах в течение всей его жизни! — целую глаза твои и да будет тебе[244] известно, что справедливость — это утешение души, опора божьей милости, основание жизни и причина радости, [справедливость] очищает одеяния гордости |стр. 79| шахов |л. 33а| от грязи греховности притеснения и от грязи греха насилия, [она] дарит халат доброго имени в мире созидания и является средством удовлетворить друзей в этом мире. Качества благородства и свойства знатности обретают в одежде справедливости красоту, грацию, величие и совершенство. Лекарство справедливости — причина радости людских сердец и успокоения души рабов и свободных. Всякий, кто отклоняется с дороги добрых качеств и тратит свое время на развлечения и на наслаждение недозволенным — перед ним закрываются открытые двери и нарушается порядок дел, и это становится признаком ухода счастья и исчезновения блага. Каждый миг в его высоком положении обнаруживаются слабость, бессилие, ущерб и недостатки, а в конце концов он будет ранен когтями горя и когтями позора. Тот же, кто стал известен обилием щедрости и справедливостью, кто обещает населению мира и сыновьям времени справедливость и правосудие и кто погасил огонь гнева водой кротости, кто проторил дорогу согласия и искренности к равным и подобным себе, кто бросает тень своего милосердия и доброты на головы далеких и близких и крепко обвил себя поясом стремления и старания во имя удовлетворения бога и того, чтобы люди жили в достатке, кто воздерживается от общества красивых кравчих, кто не осушает бокалы вина, кто отказался от того, чтобы услаждать свои взоры изяществом девушек и смотреть на |л. 33б| разливающих вино рабынь, кто закрыл лавки желаний души и двери чувственности, кто освободился от следования душевным страстям и телесным наслаждениям, тот в конце концов найдёт бесконечное милосердие и внимание в убежище божественного покровительства и спасется от бедствий времени и от несчастий, [приносимых] небом и планетами, и подобно восточному ветру распространится в населенной четверти [мира] его добрая слава и засияет блеск [его] проницательности. Итак, надо, чтобы этот сын:

|стр. 80| Первое. В государственных делах был на стороне бога — да возвеличится дело его! — и не допускал небрежности в покровительстве обедневшим, оберегании благородных, в улучшении состояния приближенных, в упрочении положения свиты, в укреплении границ и внимании ко всему народу.

Второе. Надо, чтобы во время [раздачи] даров и в пору [проявления] щедрости ты бы сбросил одежду корыстолюбия, дабы достичь постоянного блаженства и быть в безопасности от ужасных мук и пыток ада.

Третье. Не будь небрежен относительно правил веры и в споспешествовании делам твердого шариата, который является превосходным [способом] управления и совершенным [образом] главенства. В решении дел и претензий поступай так, как сочтут за благо улемы [этого] века и образованные люди [нашего] времени, которые суть быстрые всадники на арене фетвы и одерживающие верх на ристалище благочестия, [ведь они] являются защитниками царства и народа и устроителями дел веры и государства. |л. 34а|

Четвертое. Приготовь и устрой все необходимое для жизни, счастья, радости и веселья родных. А если иногда они проявят непокорность и неповиновение, крайне милостиво забудь [все, что] относится к их проступкам и прежним заблуждениям, и согласно [сказанному]: «Связь родства продлевает жизнь», — употреби свое великодушие на их благосостояние и спокойствие и напои всех из [подобного] Тасниму{188} источника своей всеобъемлющей милости. Сообразно с [изречением]: «Родственники — больше всех заслуживают благодеяния», — посади [их] за накрытый для трапезы стол, за уставленную [твоими] щедротами и дарами скатерть и за поднос,, [наполненный] сладостью [твоей] милости.

|стр. 81| Пятое. Старайся, чтобы восторжествовала справедливость и чтобы ложь стремилась покинуть пределы существования.

Шестое. Не упускай ни одной мелочи, заставляя людей совершать религиозный долг и воздерживаться от запретного. Не слушай мелодий уда и кануна и звуков чанга и органона, которые увеселяют душу и порождают веселье. Стихи:

Седьмое. Совершай пятикратный намаз, ибо молитва — это связь с богом, и вставай на предписанные молитвы. Пока есть силы, не уклоняйся от [совершения] ночного и утреннего намаза, который является светом во тьме могилы и путеводителем по тонкому Сирату. |л. 34б| До того, как сокол утра расправит крылья в обители восхода и невеста солнца выглянет из-за завесы прекрасного небосклона, согласно сказанному: «Поминанием Аллаха успокаиваются сердца»[245], — занимайся поминанием, прославлением, славословием, величанием и прославлением творца [живых] душ и твердых тел, небес и звезд и успокой этим свое сердце. Стихи[246]:

Восьмое. Давай тем, кому определено, зекат с имущества, который является долей бога, как сказал [о том] бог достохвальный и всевышний в достославном Слове[247].

|стр. 82| «Милостыни только бедным (бедный — это тот, у кого ничего нет); нищим (нищий это тот, доход [которого] недостаточен по его расходам); смотрителям милостынь ([это] — те, кто распоряжается зекатом); сердечно верным союзникам ([это] — знатные люди писания и те, кто симпатизируют мусульманству); на откуп рабов (рабы, которые сами себя выкупают у хозяина); для вошедших в долги (должникам); на походы по пути Божию (газиям); на путешественников (путники, даже если в своем городе [они] живут в достатке)».

Девятое. Согласно [сказанному]: «Предписан вам пост так же, как он предписан тем, кто был до вас»[248], — считай необходимым и обязательным пост в рамазан и не разговляйся, дабы не произошел [какой-нибудь] ужасный несчастный случай и [не случилось бы] какой-нибудь смертельной болезни.

Десятое. Согласно повелению: «А у Аллаха — на людях обязательство хаджа к дому, — для тех, кто в состоянии совершить путь к нему»[249], считай хадж к священному дому Аллаха [наиболее] значительным изо всех своих важных дел и основным из требований. |л. 35а| Если [же случится] так, что из-за управления страной и оберегания людей ты останешься без этого бесконечного блага и вечного счастья, стань стремящимся в сердце к красоте ка’бы, а в душе — ищущим соединения с [ней].

Одиннадцатое{191}. Если в тех краях много неверных и бесчисленное [количество] нечестивцев, сообразно со [сказанным]: «Сражайтесь все с многобожниками»[250], — прояви старание и рвение в джихаде.

|стр. 83| Двенадцатое. Убереги язык от вероотступнических слов и непристойностей.

Тринадцатое. [Если] снизойдет на тебя благо — вознеси благодарность, согласно [сказанному]: «О милости твоего Господа возвещай»[251], — а [если] посетит тебя несчастье — прояви терпение сообразно [с наставлением о том, что благочестивы] «терпеливые в несчастии и бедствии и во время беды»[252]. Эти два качества содержат признаки истинной веры и соединяют в себе истоки познания [бога], как сказал пророк бога — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — у веры — две половины: [одна] половина — благодарность, [другая] — терпение. Стихи:

Четырнадцатое. Старайся удалиться с дороги высокомерия и гнева, так как [это] скверные качества и грубый способ поведения.

Пятнадцатое. Превращай предосудительное поведение в похвальное, а дурные дела в благие.

Шестнадцатое. Оберегай ра’ийатов, которые являются людьми землепашества, так как [они] причина существования мира и связи рода человеческого со средствами жизни. И приумножение выгоды и переизбыток доходов [с земледелия] связаны и зависят от споспешествования и помощи им. Земледелец проявляет старание в устройстве земли и в рытье каналов и в зимнюю пору, когда морозный воздух изменяет окраску и запахи сада, [когда] отвердевают и замерзают слезинки дождя |л. 35б| на глазах ветра и веках холодного ветерка, [когда] передовые отряды |стр. 84| войска зимы поднимают знамена стужи и столкновения воздушных [потоков] сковывают поры вселенной и чувство обоняния у людей, [когда] приятная на вкус вода превращается в руслах речек и ручейков в камень, [когда холод] берет пиалу из рук тюльпана и похищает золотую корону с головы нарцисса и шиповника, когда делает он лицо деревьев сада шафранным от слабости и бессилия. *Стихи:

[Земледелец трудится и тогда, когда настает] та пора, когда из-за силы зноя и жары воздух становится подобным зажженному огню и приближаются к кипению источники воды, а кусок стали из-за знойности самума становится мягким подобно воску. Стихи:

Во время забот об уборке посевов и [требующих] выносливости работ в пору жатвы доведи до завершения чары своего великодушия. Смотри, приложи все старания и усилия в прославлении их и в [оказании им] уважения, не проявляй лености и нерадивости в охране земледелия и в защите земледельцев, |л. 36а| так как [пренебрежение этим] вызывает неурожай и становится причиной больших потерь.

|стр. 85| Семнадцатое. Не будь беспечен в отношении положения войска, и армии, которые суть львы кустарника отваги и мужества и барсы гор смелости и превосходства, поскольку благосостояние благочестивых, пребывающих в истинной вере народов, скрыто за языком мечей и каламов. Всегда встречай их с уважением, с превозношением [их заслуг], с почетом и возвеличиванием, чтобы они единодушно и искренне острием огнедышащих копий давали ответ врагам, [чтобы] арканом договора и союза с тобой связывали шеи повстанцев, [чтобы] выхватывали стрелу из пальцев Тира и камень из перстня Муштари, [чтобы] ударами острых мечей и смертоносных копий завоевывали [они] неприступные крепости и высокие твердыни, овладение которыми [считается] недоступным, а освобождение их — невозможным. Стих:

Описание положения этой группы — сколько бы ни говорить — будет одно из тысячи и малое из многого. Берегись изменить заботам об упорядочении их положения.

Восемнадцатое. Дабиры{192} являются людьми проницательными и опорой государства, и тонкость их каламов — это соловей сада красноречия и соловей ветвей совершенства. Подобно [тому, как] не украшены ланиты утра без напоминающих амбру локонов вечера, [так] и лицо государства [не] превращается в бессмертное, а указы о [раздаче] даров [не становятся] предметом стремления [без дабиров]. |л. 36б| Они делают жилище государей сокровищницей Каруна и хранилищем клада Фаридуна. |стр. 86| Стихи:

Девятнадцатое. Улемы являются древом веры и религии, порядком состояния дозволенности и запретности. Ясное указание относительно них ниспослано в достославном Коране: «Он дарует мудрость, кому пожелает; а кому дарована мудрость, тому даровано великое благо»[253]. Обилием их знаний раскрывается тайна [слов]: «Знающие и не знающие равны ли одни другим?»[254]. С этой группой связано появление пророческого хадиса: «улемы наследуют пророкам», — и в раковине их нравственного величия зародилась жемчужина [выражения]: *Стихи:

|стр. 87| Берегись не соблюсти [требуемого] на пути службы и услужения этой группе [людей] или на кончик волоса преступить их приказы, согласно [сказанному]: «Повеление их — закон» и «Повиновение их [для тебя] приобретение».

Прах из-под их ног обрати в корону для головы и сурьму для зрения. Стихи:

Двадцатое. |л. 37а| Каждое утро давай беднякам, чужеземцам, немощным, благочестивым, подвижникам и богобоязненным [людям что-либо] из своего собственного, законно приобретенного имущества, потому что «милостыня является щитом от бедствий и одеянием богатства».

Двадцать первое. Не относись равнодушно к положению обиженных и притесненных и преврати в живущих в довольстве «в тени, широко расстилающейся»[255], среди «воды текучей и плодов обильных, не истощаемых и не запретных»[256] [тех, кто] сожжен солнцем страданий и изнурен неурожаем жестокости.

Будь подробно осведомлен об их взаимных отношениях, чтобы и близкие и далекие удалились с дороги захвата власти и насилия.

Двадцать второе. Надо, чтобы ты освободил от злонамеренных людей дорога, [по которым передвигаются] люди, чтобы и путешественники, и купцы, и приезжающие, и уезжающие могли передвигаться, не испытывая затруднений, [связанных с наймом] провожатых, тревог [в связи с уплатой] баджа{193}, и не опасаясь грабежа.

Двадцать третье. Не допускай упущения в убиении еретиков, в распятии безбожников, в разорении стран, [где живут] неверные, и в наказании всех [других] грешников.

|стр. 88| Двадцать четвертое. [Надо] заставить возвратить слабым их имения, которые дерзостные битикчи{194} и наибы сделали диванским владением.

Двадцать пятое. Надлежит привести в благоустроенное состояние построенные раньше и пришедшие в ветхость медресе, мечети, ханака{195}, места поклонения, мосты, водохранилища и рабаты{196}.

Двадцать шестое. Надо, чтобы в каждом краю страны Рум ты основал на собственные деньги абваб ал-бирр{197} и довел [дело] до конца. А на безводных и опасных дорогах построй хорошо укрепленные рабаты, [открытые] и закрытые водохранилища.

Двадцать седьмое. Не общайся слишком много с женщинами, потому что близость с ними мешает степенности и уменьшает почтение [к тебе], как говорит маулана Низами Ганджави (маснави)[257]:

Двадцать восьмое. Не отворачивайся от повиновения всевышнему богу и пророку — мир ему и благословение! Согласно [сказанному]: «Повинуйтесь Аллаху и повинуйтесь посланнику и обладателям власти среди вас»[258], — шагами служения иди по дороге повиновения. Признавай и исповедуй единство божие, свидетельство посланников и ниспослание небесного писания. Действие же велений судьбы и рока, [будь то] добро или зло, польза или вред, — считай, [что происходит] по желанию и с позволения бога, как о том прямо сказано в достославном [Коране]: «Скажи: «Все — от Аллаха»»[259]. Считай истинным сотворение рая, «ширина которого — небеса и земля»[260]; и ада, о котором повествует айат: «Когда бросают их в нее (т.е. геенну. — А.Ф), слышат они рев, и она кипит. Готова она лопнуть от гнева»[261]; и [мост] Сират; и весы; и существование счета [хороших и плохих дел]; и вознаграждение и возмездие [за них]; и звуки рога [Исра’ила]; и воскресение после смерти. Со всею искренностью верь и доверяй тому, что сообщил нам посланник — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — который суть соловей сада [сказанного]: «И говорит он не по пристрастию»[262] — и древо сада [айата] «это — только откровение, которое ниспосылается»[263] и самый близкий избранный среди избранных, [ведь он] «был [от бога] на расстоянии двух луков или ближе»[264]. Считай главным предписанием религии повиновение приказам властелина, даже если он будет черным рабом.

Двадцать девятое. Все, что с тобой случается, — это от бога: все, что ты говоришь, — говори про бога{198}, а всё, что ты хочешь, — желай от бога, как сказал Мустафа — мир ему и благословение! — даже соль для котла проси у Аллаха.

Тридцатое. В молодости и в лучшую пору юности согласно [изречению]: «Раскаявшийся юноша любим Аллахом» — мылом раскаяния отмой от прегрешений одежду, [украшенную] блеском юности, чтобы быть в рядах [тех, о ком сказано]: «Поистине, Аллах любит обращающихся и любит очищающихся!»[265].

Тридцать первое. Остерегайся крайностей и не допускай преувеличения ни в храбрости, ни в щедрости, ибо излишняя храбрость и щедрость — это расточительность и безрассудство, безумство и разрушение. А недостаточность в них — это скупость и тяжесть, как говорит пословица: «Мужество — это мудрость, а бессмысленная храбрость — это безумие». Стих:

Тридцать второе. Чтобы не превратиться в цель стрел дурного мнения и не стать мишенью мерзости, не [надо] допускать близости с красивыми гулямами, как сказано в ахбаре: остерегайтесь подозрительных мест!

Тридцать третье. Не [следует] приближать к себе зловредных завистников и завистливых смутьянов, чтобы люди могли отдохнуть в убежище и могли обрести покой на ложе спокойствия. Стих:

|стр. 91| Тридцать четвертое. С помощью напитка познания и действия избавь душу — [то] самое высокое [в человеке], что является украшающей тело одеждой и украшением одеяния речи, от болезни неведения и заболевания заблуждения, так как, лишь будучи осведомлен о сущности души и зная о бытии и небытии, о вновь возникающем и вечном, о начале и месте возврата, познаешь ты бога, [которого нельзя вопрошать], «что» и «как», [познаешь] с помощью явных доводов и ясных доказательств, [ибо сказано]: «Кто познал [самого] себя, познал и господа своего».

Тридцать пятое. Надо, чтобы и перед рассветом и после полудня, и вечером и утром ты не был беспечен и помнил о смерти, ломающей древо жизни, разрушающей радость и наслаждение, разъединяющей общество друзей, разделяющей их содружество, [чтобы] стал ты слушателем досточтимого слова: «Ты ведь смертен, и они смертны»[266], — и [помни, что всё] отмечено предначертанным: «Всё, что на ней [на земле], исчезнет»[267].

Берегись, не ослепляйся богатством жизни и обманным блеском этого мира и сотри с доски размышления изображение мирских букв, согласно сказанному в ахбаре: любовь к миру — основа всяких грехов, а отказ от мира — основа служения богу.

Повелитель правоверных ‘Али — да будет милостив к нему Аллах! — красноречивыми фразами и изящными словами сказал [следующее] относительно исчезновения мира: «Люди — путники, а этот мир — место, [через которое] проходят, а не место, [в котором] пребывают. Чрево матери — начало путешествия, а загробная жизнь — конец. Время жизни [людей] — меры расстояния: годы — это [переход между] стоянками, месяцы — фарсахи, дни — мили{199}, а вздохи — шаги. Идут [люди] по этому пути, продвигаясь подобно кораблю с едущими на нем [путниками]». |стр. 92| *Стихи:

Берегись, не пленяйся кокетством мира-красавицы и грацией этой чарующей невесты, которая каждое мгновение [попадает] в другие сети и вступает в [другой] брачный союз. Привлекай сердца раздачей даров и распространением благодеяний. *Стихи:

Уничтожь несправедливые налоги, осуждаемые нововведения и насильственно [введенные] законы, чтобы люди населенной [части] области Рум не были лишены плодов с древа справедливости и благодаря [наступившему] благоденствию заговорили этими стихами: *Стихи:

Не отказывайся от повторения этих [данных тебе] советов, которые превращают уста, подобные жемчужной раковине и мускусному мешочку дикой козы, в россыпь перлов чистой воды и вместилище несмешанного мускуса. Надлежит, чтобы ты поступал так, как я написал, дабы оказаться среди счастливых [последователей] веры и в толпе благочестивых людей земли.

|стр. 93| Тридцать шестое. Для наших госпиталей, которые мы стр построили в стране Иран, необходимо некоторое количество румских лекарств. Надлежит, чтобы согласно росписи, которая написана в этом письме, год за годом в упомянутом количестве [их] отправляли в столицу Тебриз — да сохранит его Аллах от бед! — навьючив на собственных верблюдов.

Роспись лекарств — 500 манов:

анис — 100 манов;

агарик лекарственный{200} — 50 манов;

мастиковое дерево — 100 манов;

лаванда — 100 манов;

повилика{201} — 50 манов;

полынь — 100 манов.

Без сомнения, относительно этого не будет допущено ни небрежности, ни недосмотра. Больше никаких разъяснений не будет. Мир вам!

№ 22{202} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ ШИХАБ АД-ДИНУ, В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОН БЫЛ ХАКИМОМ ТУСТЕРА И АХВАЗА

Любимый сын Шихаб ад-Дин — да сохранит его всевышний Аллах! — пусть знает, что, как слышно, этот дорогой [держит] вдалеке от службы себе и удалил от своего присутствия мудрецов и мужей красноречия, людей проницательных и искусных в речи, а группу [лиц], известных безрассудством и неповиновением, глупостью и враждебностью, высокими чинами возвысил над вельможами государства. По причине твоего одобрения в мыслях |стр. 94| их укрепилась наглость и согласно заповеди [Корана]: «Человек восстает оттого, что видит себя разбогатевшим»[269], — они уклонились с дороги покорности и доброту твоего характера превратили в отвратительность поступков, а звезду твоей степенности из зенита счастья низвергли в бездну напасти. Из-за свойственной им спеси, невежества, фамильярности и дерзости они проторили [дорогу] вместе с людьми интриг, ссор, обмана и вероломства. Боюсь, что из-за несущего несчастья общения и опасности близости с ними ты отойдешь от власти, религии, веры и счастья; а 'беседами с подлецами ты рассыплешь ожерелье высоких качеств, которое я нанизал из жемчужин внимания и нежности и драгоценных камней согласия. Если [же] ты получишь в руки достояние, |л. 40а| которое я приобрел в этой стране в поте лица и [благодаря] твердому намерению, то потеряешь [его] и растратишь, подстрекаемый бродягами, которые, подобно собакам, склонны [все] растаскивать и расточать; [боюсь], не дашь [ты] из огромного состояния ни единого дирхема беднякам и нищим, а все истратишь на [удовлетворение] злосчастной страсти () и желаний твоей достойной порицания натуры; низведешь себя с высокой ступени человека до презренного состояния животного и из-за низости намерений и подлости стремлений будешь принужден стать в разряд невежд и в ряды черни, ибо (маснави):

Если ты хочешь достичь вершин превосходства и высот счастья, выслушай речь любящих советников и родных братьев и душой и сердцем внемли увещеваниям этого немощного, который вырастил тебя под опекой наставления и под покровительством споспешествования и охранил и защитил тебя от свершения проступков и рискованных предприятий под покрывалом чистоты и завесой воздержания. |л. 40б| Стих:

Внемли этому увещеванию, которое дарит свет глазам и радость сердцу, которое я сочинил и [изложил] на этом листе своим сломанным [от горя] каламом.

Первое. Знай, о сын, что безгранично благодарить бога за милость [его] — дело обязательное, а каждый, кто не благодарит [господа] за щедрые благодеяния, будет в числе тех, [о ком сказано]: «Они как скоты, даже более заблудшие»[270]. Стихи:

Второе. Знай, что бог — да будет он велик и превозвышен! — предписал две религиозные обязанности для людей богатых и состоятельных, |стр. 96| а это хадж и зекат — и сказано, что всякий, у кого есть средства для дороги и для [путешествия] к нашему порогу, должен, [полный] почтения и стремления, отправиться в путь, надев ихрам{203} посещения дома бога, как сказано [в Коране]: «А у Аллаха — на людях обязательство хаджа к дому, — для тех, кто в состоянии совершить путь к нему»[271].

Разве ты не видишь, что в [этом] мире обладатели богатств и владетели состояний лучше могут устроить [свои] дела при дворе могущественных царей и знаменитых государей? Поскольку этому сыну досталась доля с накрытого стола богатства и чаша [напитка] из погреба, [где хранится] вино безгрешности, лучше [всего], чтобы он вознамерился [отправиться] в сторону киблы и решился [совершить] путешествие к Ка’бе, дабы освободиться от тяжести прегрешений и очистить от грехов [свою] заблудшую душу. Благодаря счастью этой |л. 41а| [дарованной] богом милости он приблизится к чистосердечному раскаянию, и из-за благословенности движения — ведь [говорят]: «Благоденствие в движении» — Открывающий Врата и [Являющийся] Первопричиной причин откроет пред ним двери казнохранилищ безопасности и клады счастья. Стихи:

Третье. Повинуйся речам матери и наставлениям отца и не огорчай их сердце, ибо всевышний соизволил сказать в достославном Коране: «...не говори им [родителям. — А.Ф.] — тьфу! и не кричи на них, а говори им слово благородное»[272].

|стр. 97| Четвертое. Изучай науки, освети лицо свое светом знания, потому что жемчужина рода не нанизывается без нити заслуг и никто не пригласит тебя для беседы, как говорят: «величие [зависит] от учености, а не от происхождения и рода». Стихи:

Пятое. Прославь себя [тем, что] говоришь правду, ибо правдивость имеет сладкие плоды. Избегай лжи, потому что говорящий ложь постоянно горит в огне стыда и плавится в тигле страха и потому, что для всякого, кто извивается подобно змее, тяжесть его проступков послужит в конце концов воздаянием. Стихи:

Шестое. В пору молодости не поступай как старик, а в пору старости — как юноша. Стих:

|стр. 98| Седьмое. Не будь неумерен в еде, ибо прожорливость — это сущность болезней и причина порчи организма, как сказал Гален: «Несовместимы обжорство и здоровье, воздержанность [в пище] и болезни». Стихи:

Надлежит, чтобы ты нашел определенные часы для еды, а не занимался едой, подобно животному, все время, как только увидишь пищу.

Восьмое. Надо, чтобы ты остерегался питья вина, дабы обрести пользу в двух мирах и чтобы тобою был доволен всевышний бог, а также [для того, чтобы ты] был спасен от стыдя [перед] богом и людского порицания и люди смотрели на тебя с уважением, почтением, благоговением и почитанием. Однако знаю, что тебя не оставляют учащие дурному товарищи и губящие усердие надимы. Повелитель правоверных ‘Али — мир ему! — сказал: «Одиночество лучше, чем злой собеседник». Стихи:

Поменьше общайся с плохими [людьми], ибо общение с плохим

|стр. 99| А если выпьешь, надо, чтобы ты покаялся, |л. 42а| дал богу чистосердечный зарок и попросил отпущения грехов. В питье вина не допускай преувеличения, ибо, если будешь невоздержан, [оно] станет ядом, а если будешь соблюдать умерен-, кость — противоядием. Стих:

Девятое. Надо, чтобы ты любил гостей, ибо пророк бога — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — сказал: «Когда останавливается гость, он приносит с собой свою долю, [предназначенную ему богом], а когда уезжает — [это] вина [хозяина] и его рода».

В угощении гостя и в [оказании ему] уважения считай поспешность дозволенной, ибо говорят: «Торопливость — от сатаны, кроме трех случаев — выдачи замуж девушки, похорон умершего и угощения гостя». Стих[273]:

Десятое. Берегись, не занимайся игрой в нарды и шахматы, ибо это обычай грешников и качество игроков. Стихи[274]:

Одиннадцатое. Не предавайся любви, ибо [радость] соединения не стоит [горечи] разлуки и если не будет согласия — это измучит [твою] душу. |стр. 100| Стихи:

Двенадцатое. Не будь слишком много с женщинами, ибо [это] разрушитель основ жизни и является сущностью слабости и изнеможения, |л.42б| как сказал раис Абу ‘Али [Сина]: *Стихи:

Тринадцатое. Когда идешь в баню, надо, чтобы [это было] после того, как закончится пищеварение. Надо также, чтобы ты искал такую баню, которая имела бы древнее здание, прозрачную воду, чистый воздух и была бы просторна, как сказал раис Абу ‘Али [Сина]: «Самая лучшая баня — это та, где солидное строение и хороший воздух, приятная |стр. 101| вода и простор»[275].

Четырнадцатое. Каждый день на охоту не ходи, ибо говорят стих:

Отправляйся на охоту один раз в неделю. Коня напрасно вскачь не гони, ибо зря [пускать] коня вскачь — занятие ребенка, а не образ действий разумного [человека]. И не скачи за хищниками, ибо охота на хищников не принесет счастья.

Пятнадцатое. Не играй много в мяч[276], так как [это] имеет много недостатков и [приносит] бесчисленное количество изъяна.

Шестнадцатое. Когда случится [вступить] в схватку на поле боя, надо, чтобы ты сделал смелость своим ремеслом и укрепил мужество в своих мыслях. Не допускай в свое сердце испуга, боязни, ужаса и страха перед врагом, ибо короткий меч становится длиннее в руках того, кто отважен. Стихи:

Семнадцатое. Не доводи себя до изнеможения в собирании имущества и в [стремлении] увеличить приобретенное. Старайся расходовать [свое] достояние на [указанном] всевышним богом пути |л. 43а|, ибо имущество тленно, а доброе [дело] остается навечно. Стихи:

Золото, которое с трудом достается в руки, не трать попусту, ибо лучшее положение человека — это достаток |стр. 102|, а худшее — бедность. Считай мотовство несчастьем, а расточительность порицаемой. Ибо все, что обладает враждебностью всевышнему богу, — для рабов всевышнего это несчастье. Слова [пророка] — да возвеличится имя его! — «...не будьте неумеренны. Поистине, Он не любит неумеренных!»[277].

У всякой беды есть какая-нибудь причина, а причина бедности — нищета расточительности. Это она мучит душу, пугает разум и убивает живое. Не видишь разве, что, если [количество] масла, которое суть причина жизни светильника, увеличивается, оно становится причиной его гибели? Стих:

Восемнадцатое. Не злоупотребляй доверием, ибо сказал бог достохвальный и всевышний: «Аллах, поистине, повелевает вам возвращать доверенное имущество владельцам его...»[278]. Стих:

Девятнадцатое. Украшай себя убранством тариката{205} и хиркой{206} истины, ибо этим достигается достоинство факиров{207} и украшение святых. Знай, что для них бедность, которой гордится Мухаммад, — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — ибо [сказано]: «Бедность — моя гордость», — это шесть вещей: Первое |л. 43б| покаяние, второе — покорность, третье — чистота [души], четвертое — удовлетворенность, пятое — довольствование малым, шестое — уединение.

|стр. 103| Столпы тариката — это [тоже] шесть вещей: первое — хирка, второе — молитвенный коврик, третье — уверенность, четвертое — правдивость, пятое — доверие, шестое — размышление.

Необходимые условия [ношения] хирки — [также] шесть вещей: первое — знание, второе — терпеливость, третье — великодушие, четвертое — верность и постоянство, пятое — благодарность, шестое — искренность.

Двадцатое. Надо, чтобы сердце, которое суть место божественного проявления, было освещено светом любви, продиктованной знанием. Любовь же, знай, имеет восемь видов. Первый — любовь обыкновенная. Это любовь среди простых людей друг к другу, она [длится] от согласия до разногласия. Второй — чувственная любовь между мужчиной и женщиной, и это бывает от [пробуждения] чувственной необходимости до прекращения возбуждения. Третий [вид] — любовь родительская. Это [чувство] отца к детям от колыбели до могилы. Четвертый [вид] — любовь сближения, которая бывает между мужем и женой от времени бракосочетания до времени развода. Пятый [вид] — любовь корыстолюбивая, как то: бедных к сильным [мира сего] от времени раздачи подарков до прекращения [ее]. Шестой [вид] — природная любовь между влюбленными от близости до отдаления. Седьмой [вид] — любовь, продиктованная знанием со времени договора [людских душ с богом] до встречи [с ним]. Восьмой [вид] — дружеская благосклонность, а она без начала и без конца.

Двадцать первое. Надо, чтобы ты сделал свою душу убежденной. Остерегайся алчущей души, ибо всякая душа, желания которой |л. 44а| устремлены в телесный мир, а природа постоянно опьянена сатанинской чувственностью |стр. 104|, [которая] находится в плену раздражения и низменных желаний и нерадива в отношении повелений всевышнего творца, — она мертва смертью невежества, упав во мрак могилы тела, попав в пропасть преисподней вожделений. После того как ее оживят звуки рога Дня воскресения [из мертвых], она будет мучиться в нижних [слоях огня] ада, [ибо сказано]: «Истинно, в тот день они завесою будут закрыты от Господа своего»[279]. Относительно этого существуют ясные доводы и неоспоримые доказательства. Стих:

Двадцать второе. Надо, чтобы ты размышлял о незримом мире и мире зримом, о мире земном и мире ангелов — и различал мир чувственный от мира умозрительного и тело от души, чтобы из мира вещественного ты поднялся в мир [божественного] разума, который является нашим истинным местом пребывания. [Надо, чтобы] с помощью различающих тонкости мыслей и уединившегося [в раздумьях] разума ты овладел крепостью познания бога и укреплением сокровенного, которые закрыты от проницательности глаз и скрыты от восприятия [путем] размышлений.

Двадцать третье. Надо, чтобы ты удержал сердце и мозг от суетных мечтаний и порочных желаний. Ибо сердце было первым созданием, которому всевышний бог придал форму в человеческом организме. А некоторые мудрецы говорят, что первое творение — это голова, подобно тому, как если расколоть куриное яйцо, когда стал развиваться зародыш, первая форма, которую видишь, — это голова.

|стр. 105| Двадцать четвертое. Знайте, что у человеческой души есть три определения. Первое — знание; второе — разум; третье — [божественное] писание. Как сказал шейх Махи ад-Дин ‘Араби{208} — да будет освящена душа его! — знай, что познание [приобретается] через глаза |л. 44б|, разум — через знания, [божественное] писание — через его исполнение.

Затем. Чтобы стать достойной вечной жизни и вечного спасения, душа должна перейти от проявления [через] познание к проявлению [божественного] писания, а от проявления [божественного] писания — к проявлению «действие».

Двадцать пятое. Надо, чтобы ты знал причины проявления имен, атрибутов и деяний творца — да возвеличится дело его! — так как до тех пор, пока бог не сотворил разума, душу, небеса, тела, элементы, минералы, растения, животных, джиннов и род людской, имена его не явились во всем [своем] великолепии из-за завесы сокровенного в мир зримый и он не показал лица миру и [его] жителям из-за завесы божественности и покрывала всемогущества. Сообразно с этим примером{209} [за сотворение]:

разума — [он называется] ал-Бади’ (Творец);

души — ал-Ба’ис (Причина);

природы — ал-Батин (Сокровенный);

материальной сущности — ал-Ахир (Вечный);

формы — аз-Захир (Явный);

материи — ал-Хаким (Мудрый);

престола божьего — ал-Мухит (Всеобъемлющий);

трона — аш-Шакур (Щедро воздающий);

|стр. 106| [высшей] сферы небес — ал-Гани (Не нуждающийся);

неба созвездий — ал-Мукаддир (Определяющий судьбы);

неба Сатурна — ар-Рабб (Владыка);

неба Юпитера — ал-‘Алим (Знающий);

неба Марса — ал-Кахир (Побеждающий);

неба Солнца — ан-Нур (Свет);

неба Венеры — ал-Мусаввир (Создающий формы);

неба Меркурия — ал-Мухси (Рассчитывающий);

неба Луны — ал-Мубайин (Различающий);

сферы огня — ал-Кабиз (Берущий);

сферы воздуха — ал-Хайй (Живой);

сферы воды — ал-Мухйи (Дарующий жизнь);

сферы земли — ал-Мумит (Дающий смерть);

ступени минералов — ал-‘Азиз (Драгоценный);

ступени растений — ар-Раззак (Дающий пропитание);

ступени животных — ал-Музилл (Творец животных);

ступени ангелов — ал-Кави (Могущественный);

ступени джиннов — ал-Латиф (Всеблагой);

ступени человека — ал-Джама’ (Собирающий);

ступени совершенного человека — ал-Басит (Дарующий радость).

|стр. 107; л. 45а| Двадцать шестое. Надо, чтобы ты был украшен сокровищем разума, ибо говорят, что разум — это сияющее сокровище, созданное всевышним Аллахом в мозгу, а сияние его он поместил в сердце. А пророк — мир ему и благословение! — сказал: «Первое, что создал всевышний Аллах, — [это] был разум». И по этому можно различить точный [смысл] от скрытого, неправильное от достоверного.

Знатоки шариата полагают, что [существует] пять видов разума; во-первых — природный разум; во-вторых — разум приобретенный; в-третьих — разум дарованный; в-четвертых — пророческий ум; в-пятых — благородный разум.

Природный ум есть у всех людей, и с [помощью] его познают в делах доброе и плохое.

Разум же приобретенный — это тот [разум], который приобретается [человеком] общением с разумными людьми, [когда он] стремится подобно им стать знающим и умным.

Разум дарованный присущ лишь правоверным и не бывает у неверных, потому что относится к исповеданию истинной веры. Это дар, который всевышний бог по щедрости его — да славится величие его! — дал правоверным, чтобы приобрели они с помощью этого знание и веру мусульманскую.

Слова его — могуч он и велик!.. — «...Кого ведет Аллах, тот идет прямым путем, а кого |стр. 108| Он сбивает [с пути] — для того не найдешь защитника, наставника»[280]. А в другом месте сказано, что, «Если бы Мы пожелали, Мы бы всякой душе дали прямой путь, но правдиво было слово Мое: «Наполню Я геенну гениями и людьми вместе»»[281]. И [еще] в одном месте поясняется, что «Кого пожелает Аллах вести прямо, уширяет тому грудь для ислама»[282].

Затем да будет известно, что [способность] приобретения дарованного ума может быть дана [лишь] благодаря споспешествованию, милости и благости Аллаха — да славится величие его!

Пророческий разум присущ пророкам. И по этому разуму различают пророков |л. 45б| и их последователей.

Благородный разум свойствен [лишь] Мухаммаду — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! И никакие пророки не являются его соучастниками в этом [виде] разума.

Итак, старайся удостоиться приобретенного разума, чтобы [тем самым] достичь ступени «совершенный человек».

Двадцать седьмое{210}. Ты должен приобрести качества земли. Первое качество земли — это качество отказа. А оно в том, что, пока воздух не проникнет в ее поры, она не приносит никакого урожая, когда же он проникнет — она [вместо] одного дает двойное [количество]. Другое [качество земли] — это смерть, так как [земля, как и мертвый], никому не причиняет вреда. Хадис «умрите раньше, чем умрете» — [это] ее качества. Следующее [качество] — повиновение, и это покорность. |стр. 109| Затем — отсутствие нужды, которое есть отсутствие необходимости во всех вещах. Далее — достойность доверия, как сказал господь — да возвеличится дело его! — «Мы предложили залог (веры. — А.Ф) небесам, и земле, и горам, но они отказались его понести»[283]. Следующее [качество] — чистота, ибо знатоки шариата повелели, омовение водой и землей. А господь бог — да возвеличится дело его! — относительно этого уведомил: «Очищайте себя чистым песком»[284]. Затем — [качество] вручения, так как все, что поступает к ней скверного и испорченного, прочно попадает в место молчания и безмолвия. [Земля] — жилище людей и пастбище животных, рудник драгоценностей, [как] прекрасных, [так] и ничтожных, место уединения дочерей растений и исток Салсабила{211} жизни. Огонь — [это] средство горения, вода — место погружения, ветер — сущность возмездия и наказания. Земля — [это] одно из положений успокоенной души, и весь украшенный мир [также составляет земля], так как вода и |л. 46а| ветер не [могут] быть изображены [в виде какой-либо формы], и огонь не [может] принимать формы. Бу Тараб читал повелителю правоверных ‘Али — да почтит Аллах лик его! — [нечто] из того, что составляет свойства земли. Итак, если можешь, с помощью этих ангельских качеств преврати сердце в сияющее зерцало и сделай так, чтобы воссияла сила света сердца и его приказы стали явно[возобладающими] над животными страстями. Душа получает успокоение от этих похвальных качеств, благодаря чему и называют ее ««успокоенная душа». Если у [зерцала сердца] появляется способность воспринимать свет Истины, все, что заложено в нем, |стр. 110| превращается в действительность, становится зеркалом, [отражающим] проявление Истины, и после этого сердце получает имя «сердце» и [о нем] говорят: «кровь сердца», «слияние двух морей» и «соединение двух миров», поскольку в предании написано, что посланник бога — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — сказал, что «меня не вмещают моя земля и мое небо, но меня вмещает сердце моего правоверного раба». А еще в предании приведено, что «сердце правоверного — это величайший трон Аллаха». По этой причине о сердце говорят, что это «байт ал-Аллах», «байт ал-‘атик», «байт ал-харам» и «масджид ал-акси». Если же ты не можешь достичь этого высокого положения, творец не допустит, чтобы животные страсти возобладали над духовными силами, ибо этот вид [души] называют «действенная душа». Если же с помощью победы этой [части] души ты упадешь в бездну прегрешения и пучину греха, бойся опасности последствий [твоих поступков] и испорченности твоего положения и положись на нафс-и лаввама, ведь исправлением обстоятельств, улучшением дел, очищением сокровенного нафс-и лаввама мало-|л. 46б| помалу укажет путь, как достичь успокоенной души.

Двадцать восьмое. Надо, чтобы ты поднялся до совершенства ступени «человек», ибо совершенство человека |стр. 111| выше по [своему] положению и [своему] величию планет и душ ангелов. Каждый, кто восходит и поднимается по ступеням познания и лестнице совести, по высоте достоинства и возвышенности положения предшествует верным друзьям и единомышленникам и избавлен от глубин ада, [уготовленного для тех], «кого соблазнили шайтаны на земле и он растерян»[285].

[Надо] быть постоянно опьяненным напитком собрания святости и собрания дружественности «в обители правды пред царем всемогущим»[286] и пребывать в безопасности и быть свободным от дьявольского наваждения, ношения красивых одежд, наслаждения едой и сном и осушения кубков с вином, [следует] избавиться от низких мыслей, которые являются подземельем, [где заключены] злые духи. Подобно приносящей счастье [птице] Хума и распространяющей удовлетворенность [птице] ‘Анка, [надо] стать стремящимся к страсти могущества и ищущим [горы] Каф мудрости{212}.

Двадцать девятое. Знай, всякий, на кого надевают кабу управления и одежду везирата и кого сажают на возвышение власти и трон величия, имеет множество друзей и бесчисленное количество врагов. Самая большая хитрость в отношении врага [заключается в том], чтобы не считать его своим врагом и обращаться с ним дружески и с приязнью.

Дай понять ему чистоту своей веры, доброту намерений и свое единодушие с ним. Постоянно расспрашивай, как обстоят у него дела и о [его] жизненных обстоятельствах.

Итак, если [враг] неумен и невежествен — считай его низким и ничтожным, если же умный и мудрый — завладей его помыслами. Если ты будешь так поступать, противник |стр. 112| превратит [свою] вражду в дружбу и враждебность в дружественность, повяжет на талию души пояс служения и будет [соблюдать] долг повиновения приказам. Стихи[287]:

Тридцатое. Когда ведешь войну с врагами и оказываешься на поле битвы и на арене сражения, надо, чтобы, идя и выступая в поход, ты хорошо подумал и с помощью проницательного взгляда и правильного мнения счел бы необходимым употребить старание на отражение и сдерживание острых мечей и проливающих кровь копий. В минуту сражения и во время боя укрась себя единоборством. Поединок начинай осторожно и осмотрительно. Уйди с дороги [безрассудной] дерзости, которая суть бедствие погибели. Во всех положениях битвы старайся [проявить] храбрость, поскольку среди борющихся за победу и отважных [на поле] брани храбрость хвалима, а [безрассудная] дерзость порицаема. Ведь подобно тому, как природа щедрости, противоположна расточительству, [так и] отвага противоположна состоянию [безрассудной] дерзости. |л. 47б| Стихи:

Тридцать первое. Знай, что величайшим качеством и лучшим достоинством государей и правителей является правосудие и справедливость, как повелел всевышний бог: «Поистине, Аллах приказывает справедливость, благодеяние и дары, близким; и Он удерживает от мерзости, гнусного и преступления. Он увещевает вас: может быть, вы опомнитесь!»[288].

Справедливость обязательна в трех |стр. 113| случаях: в имуществе, в поступках и в речах. Первое — справедливость в имуществе — [заключается в том, чтобы] всё, что попадет к [тебе] в руки из дозволенных сумм, ты бы роздал заслуживающим [того] беднякам и беспомощным невольникам, так как все, что попадет к недостойным, станет источником пагубы и [превратится] лишь в мотовство. Всякий же дар, который ты сопроводишь расточительством, лицемерием, упреком и досадой, превратит тебя не в справедливого [человека], а в притеснителя, ибо сказано всевышним: «Те, которые тратят свои имущества на пути Аллаха и потом то, что истратили, не сопровождают попреками и обидой, им — их награда от Господа их, и нет страха над ними, и не будут они печальны»[289]. А в другом месте он сказал: — «О вы, которые уверовали! Не делайте тщетными ваши милостыни попреком» и обидой, как тот, кто тратит свое имущество из лицемерия перед людьми и не верует в Аллаха и последний день»[290]. Стихи:

Второе — справедливость в речах. Она заключается в том, чтобы ты превратил [свой] язык в мерило искренности и весы правдивости, |л. 48а| молчал обо всем, о чем не следует говорить, и не умалчивал о том, о чем необходимо говорить [во всеуслышание]. Не говори всякому [слов] одобрения, хвалы, восхваления и славы в большей мере, чем он того заслуживает. Не уклоняйся со стези господней, ибо говорят: говори правду, даже если она горька. Стих{213}:

|стр. 114| Третье — справедливость в поступках. Она в том, чтобы ты не подвергал наказанию невинных и занялся бы [побуждением верующих к] совершению добрых дел и удержанием [их] от запретного. Не слушай людской клеветы и брани, не завидуй богатству [других] людей и [занимаемому ими] положению. Не принимай попреков и наставлений от [людей] распутных и безнравственных. Бери под сень покровительства ра’ийатов, старайся улучшить [их] существование и заботься об их довольстве. Не допускай упущений в служении всевышнему богу и не выходи за пределы [меры]. Знай, что всякое дело имеет середину и две стороны. Если возьмешь одну сторону — останешься вдалеке от другой стороны, а если [будешь] придерживаться середины — овладеешь обеими сторонами. Придерживаться середины в делах — крайне похвально и достойно [всяческого] одобрения, поскольку посланник бога — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — сказал: «Какая это прекрасная вещь умеренность!» — а умеренность — это середина.

Далее. Прикажи слугам, чтобы держались в границах, потому что если они выйдут из границ [повиновения], то станут дерзкими по отношению к тебе и будут жадно стремиться к [чужому] имуществу и к положению, [занимаемому другими] людьми, нанесут обиду благородным |л. 48б| и поднимут пыль смуты. Они рассорят [людей], в делах государства и государственного управления обнаружится великая слабость, и будут они подстрекать против тебя народ. Стихи[291]:

|стр. 115| Затем. Одна из сторон справедливости заключается в том, чтобы не быть высокомерным и не делать своим отличительным признаком и своим одеянием раздражение, притеснение, мщение, обман, коварство, ложь, нарушение законов религии, скупость, вероломство, жадность, алчность, зависть, скрытую злобу, подобострастие, лесть, лицемерие, нахальство, тщеславие и жестокость. Напротив того, чтобы оказаться в числе мудрых и среди справедливых, избери своим занятием кротость, прощение, правдивость, воздержание, великодушие, храбрость, доверие, довольствование малым, искренность, благочестие, подвижничество, скромность, смирение, верность, сострадание, милосердие и служение богу. Стих:

Тридцать второе. Надо, чтобы ты был высоконравственным и имел возвышенные стремления. Не занимайся низкими делами и не бери ничего ни от кого, чье имя пользуется дурной славой. Не оскверняй себя грязью прегрешения. Стих[292]:

Тридцать, третье. Надо, чтобы ты умел хранить верность и совершал бы хорошие поступки, поскольку верность лежит в основе повиновения и в основании служения богу. Стих:

Верность бывает трех видов. Первый [заключается] в том, чтобы ты был верен обещаниям, которые даешь. Не нарушай [взятых на себя] обязательств |стр. 116| и не поступай вопреки [им], даже если увидишь, что соблюдение договора очень затруднительно и [требует] бесчисленных забот или же [необходимости] защититься от низости вероломства. Стих:

Второе то, что, если кто-нибудь думает, что у тебя есть [такое-то] хорошее качество, а его у тебя нет, — приложи усилия и постарайся, чтобы то свойство, которое он в тебе предполагает, стало бы постоянно твоим. От этого [только] увеличится твое доброе имя. Стих:

Третье [заключается] в том, чтобы, когда ты приобретешь положение и богатство благодаря чьему-нибудь могуществу и милости, то до [тех пор], пока будешь жив, не забывал бы ты истины, хвалил бы его и в его присутствии и в его отсутствие и тайно и явно молился бы за него и во [время] благоденствия и [во время] беды, а в период стесненных обстоятельств не [допускал] по отношению к нему ослушания. Стихи:

Тридцать четвертое. Надо, чтобы ты встречал прощением ошибки и заблуждения людей, так как, если ты будешь наказывать слуг за каждую вину, [у тебя] не останется служителей и ты будешь [неприятно] поражен и раздражен. Если же окажется, что кто-нибудь совершил ошибку и он будет просить извинения, [проявлять] смирение, сознаваться и раскаиваться и будет протягивать руки к |л. 49б| поле прощения, обязательно прости его и знай наверняка, что вина может быть заглажена двумя вещами: |стр. 117| или бесспорной причиной, или же смирением и признанием [своей вины] и заступничеством. Наказание в таком случае — это жестокость и низость.

Тридцать пятое. Посол, которого ты посылаешь в какое-нибудь место, должен быть расторопным, знающим, рассудительным, обладать даром речи и [умением] говорить красноречиво, [быть человеком] умелым. Следует, чтобы и внутренне и внешне он был украшен добродетелью и благочестием и все, что он говорит, было бы умно, дабы враги, видя его именно таким, с помощью [полных] проницательности доводов и прозорливых аргументов познали твое достоинство через посланного [тобой]. Ведь говорят *(полустишие):

Кроме того, нужно, чтобы [посол] был [человеком] богатым и состоятельным, дабы все то, что дадут ему враги, было бы в его глазах ничтожным и незначительным. Затем надо, чтобы он был склонен к щедрости и великодушию и все, что ему дадут, в этом же городе раздавал бы нищим, благочестивым [людям] и ближайшим твоим противникам. Далее необходимо, чтобы он был храбрым и мужественным, дабы мог он повторить все, что бы ты ни сказал, [относится ли то к] обещаниям, предупреждениям, к устрашению ли или к угрозам. Согласно [сказанному в Коране]: «На посланнике — только ясная передача»[293], — может он любому [человеку] доставить послание. Еще надо, чтобы был он далек от жадности и корыстолюбия, ибо алчный посол из-за растраты денег скоро оказывается в дружбе с врагами, осведомляет их о твоих |стр. 118| достоинствах и недостатках и добровольно сообщает твои сокровенные тайны и [то, что] сокрыто в твоем сердце.

Тридцать шестое. Назначь для своих бесед такого [человека], который мог бы заботиться о чистоте души, о соблюдении границ приличия и воспитанности.

Тридцать седьмое{214}. Надо, чтобы для областей и вилайета Хузистан ты назначил ‘амилами [людей] сытых и великодушных, |л. 40а| потому что, если ‘амил [человек] сытый, он воздерживается от имущества ра’ийатов, не проявляет алчности [по отношению] к каждой незначительной вещи и стремится [сохранить] свое доброе имя. Поскольку ‘амили по существу считаются гвоздями, [удерживающими шатер] державы, то не следует, чтобы гвозди были непрочны, дабы шатер власти и сень величия правителей обладали твердостью.

Эта сущность подтверждается тремя способами. Первое — крепостью гвоздей, а это — богатство. Второе — устойчивостью гвоздей. А это — власть и великодушие. Третье — крепостью завязывания веревок. А это состоит из доверия высокочтимого государя.

Кроме того, надо, чтобы ‘амил был украшен восемью качествами, дабы дело его было защищено от ошибок и сопровождалось справедливыми действиями. Первое — справедливость и правдивость, которые должны быть заложены в его натуре и его мыслях, чтобы он мог оказывать правосудие и быть справедливым. Второе — достойность доверия, чтобы он не пренебрегал ни тем, когда надо взять, ни тем, когда надо дать. Третье — способности, дабы [мог] он направить дело по верному пути и не губил его своей неспособностью. Четвертое — знание способов благоустройства и, ведения хозяйства, чтобы [знал], как создавать средства и |стр. 119| откуда брать прирост. Пятое. Умение быть умеренным, чтобы не привел он к уменьшению, так как [это] создает слабость; и [надо, чтобы] не чинил он насилия, так как [это] его погубит. Шестое — великодушие, которое является самым главным для ‘амилей, поскольку великодушие — причина постройки селений и городов и благоденствия людей. Если же ‘амил скупой и жадный, он старается присвоить [собираемые им] налоги и не остается ни обилия у ра’ийатов, |л. 50б| ни дохода у государей. Седьмое — справедливость. А она заключается в том, чтобы охранять и оказывать покровительство [людям] знатным, чиновным и состоятельным, обеспечить им средства к жизни, сделать их поместья освобожденными [от налогов] и неоспоримыми и стараться, чтобы мысли их пребывали в спокойствии. Восьмое — скромность в средствах существования. А это [заключается] в том, чтобы не стремился взять с ра’ийатов больше, [чем требуется] для удовлетворения своих [нужд], удовольствовался содержанием и акта’, которые определены и назначены ему диваном, и сделал своим отличительным свойством и своим одеянием чистоту и правдивость.

Тридцать восьмое{215}. Надо, чтобы хранителем имущества ты сделал кого-нибудь разумного, не корыстолюбивого и благонадежного. Надлежит также, чтобы у правителей было три [вида] казны: первая — денежная казна, вторая — хранилище оружия, третья — склад съестных припасов и одежды. И эти [три вида] казны называют расходным казнохранилищем. А приходное казнохранилище — это ра’ийат, так как упомянутые [виды] казны наполняются их усердным трудом и [тем, что они живут] в достатке. Потому, что, [если] дела их расстроятся, никакие намерения государей не осуществятся.

|стр. 120| Если же ты посмотришь в корень дела, то основа управления государством — справедливость{216}, как пример того я изобразил в этом круге и как изложил толкование его по-арабски и по-персидски. Вот этот круг:

Итак. Проверено, подкреплено доказательствами, мотивировано и выяснено, что справедливость есть все то, что является причиной благоустройства и обработки земель |л. 51а| там и устойчивости положения и исполнения надежд здесь. А счастье в этом мире и веселье в загробной жизни заключается в расстилании ковра правосудия и в возвышении знамен справедливости по причине бесконечных молитв и хвалы, которые за ней следуют[294]. Стихи[295]:

|стр. 121| Тридцать девятое{217}. Мы изготовили лист из меди{218}, выгравировали [на нем] названия некоторых булуков Тустера{219}, о которых мы осведомлены, и после того, как вникли [в дело], установили их налоги. От всего, что составляет тамгу{220} и т.мар{221}, мы [их] полностью освободили; все же, что составляет харадж, определено [в размере] один с десяти [и] обусловлено, чтобы собирали натурой{222}, дабы [это] не привело к разорению, люди имели бы желание [заниматься] земледелием и [чтобы это] стало причиной процветания области.

Некоторые [округа — ?], которые освобождены от хараджа, [собираемого с] имений землевладельцев, [пусть] считаются освобожденными. Диванские налоги [пусть] собирают натурой [в размере] шести харваров с десяти. А четыре харвара по праву возделывания земли и [затраченного] труда пусть будут утверждены ра’ийатам.

Маваши{223}, калан и чарик каждого булука, за исключением освобожденных имений, пусть собирают согласно тому, как мы определили в этой таблице. А всякий, кто будет собирать больше того, что мы упомянули в таблице и пример, о чем мы сделали очевидным и ясным{224}, да будет проклят создателем и народами{225}. Слова его, [пророка] — да восхвалит его [бог] всевышний и всесвятой! — «А кто изменит это после того, как слышал, то грех будет только на тех,, которые изменяют это. Поистине, Аллах — слышащий, знающий[296], — а тот, кто будет стремиться к отмене его, «над ним проклятие и Аллаха, |стр. 122| и ангелов, и людей — всех!»[297].

И надо, чтобы ни знатные люди, ни сейиды, ни садры, ни кази, ни улемы, ни вельможи, ни имамы, ни другие благородные [люди], ни те, кто управляют налоговыми делами, ни битикчи того края, ни ‘амили, ни наибы, ни мутасаррифы, ни чиновники, ни правители этих упомянутых булуков{226} не нарушали нашего предписания и все, |л. 51б| что мы установили, претворяли в дело[298]. Поскольку украшено нашей ал-тамгой — заслуживает доверия. Мир вам{227}!

[Вот] эта страница: Во имя бога милостивого и милосердного!

№ 23{229}

|стр. 124| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ИЗ ГОРОДА ТЕБРИЗА ВЕЛИКОМУ МАУЛАНЕ МАДЖД АД-ДИНУ ИСМ’АИЛУ ФАЛИ — ДА БУДЕТ ОСВЯЩЕНА ДУША ЕГО!

Господин, которому предопределен рай, великий маулана, образец [среди] достойнейших и равных, источник традиционных знаний и родник наук позитивных, маулана Маджд ал-Миллат ва-д-Дин Исм’аил — да будет он всегда в апогее счастья и в небесах и на земле! — Ваше[299] светлое сердце открывает тайны лазури небес и является ключом к сокровищам земной сферы; благословенность вашего благородного дыхания — защитник веры и государства, покровитель страны и религии; высота Ваших степеней и величие Ваших знаний выше звезды Симак[300] [созвездия] Рамих[301], а древность Вашего рода и величие Вашей семьи ярче, чем солнце, и яснее вчерашнего дня. *Стихи:

Короче говоря, в настоящее время, хотя солнце нашего счастья [и] обращается в созвездии благополучия, а наши высокие чины и недосягаемо [высокие] звания благодаря великодушию [моего] господина день за днем дошли до самой крайней степени и самой возвышенной ступени и [нам] стали доступны все удовольствия этого мира и счастье в том мире, тем не менее, поскольку [мне] случилось разлучиться с Вами, выносливость и терпеливость сделали шаг по дороге небытия. *Стихи:

Ослабла сила терпения и упорства, а огонь страстного желания [встречи] завладел светильником |л. 52а| нетерпения. Из-за силы разлуки еле дышит жаждущая [свидания] душа, а сердце, сделав печаль [своим] занятием, думает, что |стр. 125| (стих):

От остроты разлуки и силы [того, что мы] расстались, в тетради моего терпения остался один лист, а от солнца спокойствия — [только последние лучи] заката. Теперь в этом мире, который является [местом] проявления бессилия и воплощения высокомерия, остановкой в пути и местом, [внушающим] отвращение, — слава Аллаху и его милосердию! — час за часом и миг за мигом становятся выше своды нашего дворца и делаются более высокими ступени нашего айвана. Мы находим возвращенным все утраченное и существующим все исчезнувшее, и дни жизни мы проводим в радости и удовольствии. Однако глазами уважения [ведь сказано:] «Возьмите это в назидание себе, одаренные зоркостью ума!»[302] — читая [изречение]: «Он действительно видел из знамений своего Господа величайшее»[303], — мы приобретаем знания из света светов, [ведь сказано]: «Ведет Аллах к Своему свету, кого пожелает, и приводит Аллах притчи для людей»[304]. В тайном мире, который является исходным [миром] души, [мы] обладаем ясновидением, [мы] доискиваемся истины [относительно] истоков и возвращения, начала и конца каждого [людского] подразделения и [видим, что] подобно циркулю [все] вращается вокруг бесконечности начала и бесконечности конца. Совершенно определенно видно, известно и ведомо благодаря непреложному знанию, что и ничтожные наслаждения, и редкостные сокровища, и мир бытия, и преходящий, бренный мир, и [все] сотворенное в мире — [будь то] металл, растение или животное, — все подвержено исчезновению и переселению [в иной мир] согласно [сказанному]: «Всякая вещь гибнет, кроме Его лика»[305]. Достоверное свидетельство в этом смысле — это [следующие] мерные слова Платона: |л. 52б| Вселенная — это сфера, Земля — это точка, небесные своды — это луки, события — это стрелы, люди — мишени, а бог — стрелок. Где найдешь выход? Затем. Те, которые, подобно летучей мыши, ничего не знают о сиянии блеска бесконечной красоты воистину освещающего и согревающего мир солнца, как могут они оценить того, кто является избранником времени и не имеет себе подобных в мире? |стр. 126| Стихи:

Итак. Этот слабый и немощный день и ночь, в уединении и в обществе, тайно и явно занят повторением восхвалений и распространением хвалы [Вам], жаждет дающей радость встречи и [нуждается] в Ваших[306] подобных жемчугу словах, где каждый намек — сокровище, а каждая фраза [подобна] свиданию с любимой.

Какое колебание или сомнение может быть в том, что уже сказано о преимуществах загробной [жизни], и в порицании благ [этого] мира, ведь круговращение этого небесного свода и превращения дня и ночи не оставили камня на камне от дворца кесарей и чертогов хакана и обратили в прах могущество Фаридуна и богатство Каруна, как говорят (стихи):

Теперь, поскольку обстоятельства благоприятствуют, внемля Вашим любезным наставлениям и бесподобным проповедям, [я][307], насколько это возможна, оберегаю народ, который дан [нам] богом для сохранения |л. 53а|, и трачу время и часы [на то, чтобы] сделать явными правила благотворительности, на распространение всяческого добра, на поддержку угнетаемых и унижение притеснителей. Большинство времени провожу [я в обществе] образованных людей времени и [тех, кто являются] образцами эпохи. Весь мускус, который исходит с Вашей стороны, [я] намазываю на больные глаза и говорю (стихи):

От [Вашего] всеобъемлющего милосердия и огромной щедрости, которые для жителей мира подобны [дождю] благодати из [равно для] всех [дарующего влагу] облака, ожидается, что [Вы] окажете помощь благодаря [свойственному Вам] |стр. 127| большому великодушию, не забудете этого немощного, который на челе души имеет печать любви к Вам, и [благодаря Вашей] беспредельной заботливости отправитесь в столицу Тебриз, так как мы хотим женить некоторых из наших дорогих сыновей — да продлится их жизнь! [Свадьба] зависит от [Вашего] благородного прибытия и достижения встречи [с Вами]. Надеюсь, что благодаря счастию Вашей поступи, [грязь] банной печи превратится для нас в цветник, а для наших сыновей Ваше благословенное приближение будет более счастливым, чем добавление третьего к двум счастливым звездам{230}, а Ваше благородное прибытие — более достойным восхваления, чем соединение двух небесных светил. Если будет угодно всевышнему Аллаху{231}!

Невесты же каждого из сыновей следующие, как то написано ниже.

Сын Мухаммад — да сохранит его всевышний Аллах! — Фатима-хатун, дочь шейха ‘Абд ал-Махмуда, сына шейха Джамал ад-Дина ‘Абд ар-Рахмана, сына шейха ‘Имад ад-Дина Мухаммада, сына шейха шейхов мира, султана ученых Абу Хафса ‘Умара{232} ас-Сухраварди ибн Шамс ад-Дина |л. 53б| Мухаммада ибн ‘Абдаллаха ибн Са’ада ибн Хасана ибн ал-Касима |стр. 128| ибн ал-Назра ибн ал-Касима ибн Мухаммада ибн ‘Абдаллаха ибн ‘Абд ар-Рахмана ибн ал-Касима{233} ибн Мухаммада — приемного сына повелителя правоверных [халифа] ‘Али ибн Абу Талиба [и родного] сына Абу Бакра ас-Садика — да будет Аллах доволен ими!

Сын Ахмад — да продлит Аллах его жизнь! — Кутуй-хатун, дочь Менгу-хана{234}, сына Гейхату [-хана], сына Абака [-хана], сына Хулагу, сына Тулуя, сына Чингиз-хана.

Сын ‘Абд ал-Латиф — да осчастливит его всевышний Аллах! — Туркан-хатун, дочь малика ‘Ала ад-Дина атабека Йезда{235}, который происходит из рода ширазских атабеков.

Сын Махмуд — да продлится жизнь его! — дочь Маудуд-шаха, сына |стр. 129| ‘Ала ад-Дина малика Хинда{236}, который является [сыном]{237} брата великого Фируз-шаха. Султанский [престол] Хинда принадлежит им.

Сын Ибрахим{238} — дочь малика ‘Али, сына малика Му-хаммад-шаха{239}, сына малика Пахлавана, который происходит из рода эмира Мимлана, а они восстановили Тебриз [после землетрясения]{240} и в течение ста пятидесяти лет были тебризскими атабеками.

Сын ‘Али-шах — да продлится жизнь его! — дочь сейида Башира, который является [одним из] правителей Мекки, а родословная его ярче лучей проницательности и более благоуханна, чем восточный ветер.

Сын ‘Али — да продлит Аллах жизнь его! — дочь ширван-шаха{241} государя Шабрана и Шамахи, который происходит из рода |стр. 130| государей Дербенда{242}. [Вот уж] около двух тысяч лет, как султанский [престол] принадлежит их роду, и до настоящего времени они являются государями Дербенда и Шабрана.

Сын Шихаб — да продлится жизнь его! — дочь Димашк-ходжи, сына Чупана, который принадлежит к эмирам улуса[308]. Мать ее — дочь малика Музаффар ад-Дина, малика Сиджистана.

Сын Хумам — да продлит Аллах его процветание! — дочь эмира Маудуд-шаха ибн Мас’уд-шаха ибн Гилан-шаха ибн Шамс ал-м’али [ибн?][309] Фалак ал-м’али ибн ‘Азуд ал-м’али ибн Фалак ал-м’али ибн Шамс ал-м’али Кабуса |стр. 131| ибн Вуш-магира{243}, одного из потомков Агиша и Хадана. Четыре тысячи лет они были государями Табаристана, Гиляна и Фумена. О них упомянул в своей Китаб-и та’рих Бу-л-Му’аййад Балхи{244}. Согласно этому упоминанию царство над Гиляном оставалось у его дедов. В пятнадцатом колене его прабабка по отцу — дочь Марзбана |стр. 132| ибн Рустама ибн Шарвина, который является автором Марзбан-наме{245}. Тринадцатый предок Марзбана — Кавус, сын Кубада, брат Ануширвана Справедливого. Прабабка его по отцу в девятом колене — дочь государя-воителя Махмуда Себуктегина{246} Насир ад-Даула. Его [же] прабабка по отцу в одиннадцатом колене — внучка{247} Хосрова Пирузана, который принадлежит к роду ‘Азуд ад-Даула. В старые [времена они] были государями Дейлема, а под конец [стали] государями учености. Мир вам!

№ 24{248} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ КАРА-БУКА, ХАКИМУ КИФИ И БАЛУ

Наш верный Кара-бука, [которому] свойственны всевозможные добродетели и всяческое милосердие, пусть знает, что, поскольку нам назначено управление |стр. 133| странами мира и ответственность за дела людей, а в нас скрыты качества мягкости характера и милосердности, мы хотим благодаря счастью [нашего] величия, прозорливости, похвальной твердости и проницательности охранить обитаемую четверть [земного круга] от ночных атак изнемождения и нить желания людей [нашего] времени привести в порядок и упорядочить [с помощью] добрых забот. Охраной области и обереганием подданных Кифи и Балу{249}, которые относятся к вакфам счастливого падишаха Газан-хана — да сделает Аллах ясными его доводы [в день Страшного суда]! — и назначение их попечителя зависит от нас, [мы хотим достичь того], чтобы звезда их счастья, [поднявшись] с нижней точки нисхождения и греха, достигла вершины высокого положения и славы, а луна преуспеяния этой группы была избавлена от новолуния тоски и затмения расстройства. Мы [таким] образом исправим испорченное и возместим разрушенное, что у ра’ийатов каждый час будет увеличиваться желание повиновения нам, а посев своих надежд они найдут вскормленным водой [нашего] великодушия и дождем наших благодеяний, с древа [нашей] щедрости и с цветущего куста нашей милости будут собирать они плоды желания и срывать розы достижения стремления.

Крепость Балу благодаря совершенству [своей] высоты и вышины дотрагивается до пояса [планеты] Нахид[310] и кушака Джауза[311], а по ширине столбов и прочности построек она обнаруживает связь с преимуществами чертогов Кайвана[312] и построением египетских пирамид. Стихи:

По прочности [крепость Балу] подобна стене Искандера, а по высоте — возвышенности небесной сферы. Вершина же ее — крепость неприступная |стр. 134| от основания до высоты небес. Стихи:

Не упускай никакой мелочи в усилении башен, укреплении защиты и в рытье рвов этой упомянутой крепости, дабы во время наступления междуцарствия, беспокойства и дождей бедствий [она] стала бы местом убежища для наших приверженцев и наших детей, местом, [куда могли бы] бежать наши сторонники и внуки.

Осторожность [состоит в том], чтобы приложить большие усилия к благоустройству упомянутого вилайета и к укреплению этой крепости, углубить и расширить ее рвы и внутри нее посадить деревья с большими корнями и распространяющие тень буки. Сосредоточь в крепости многочисленные запасы и бесчисленный провиант.

Никоим образом не доверяй племени курдов, потому что, подобно скитающейся по ночам зловещей сове, они слепы днем и далеки от дороги верности и истинного пути. Они — сыны сатаны и гора обмана, рудники зла и источники вреда, семя дива и воплощение хитрости и коварства, [они] разрушители обетов веры, [они те, кто] уничтожают древо величия и могущества. Они — жители гор подлости и поселенцы ущелья нищенства, они — идущие путем обмана, [они] государи стран презрения. Они стремятся захватить [эту] столь недоступную крепость и этот столь высокий замок, чтобы спокойно перерезать [торговые] пути и заняться грабежом на дорогах, [чтобы] ударами проливающих кровь мечей и острыми, льющими кровь стрелами, [обрушиться на] купцов и подвергающих себя опасности торговцев и превратить каждую низину в озеро из их крови, а каждую пустыню — в море [крови].

Надо приложить все старания и усилия для их истребления и сделать так, чтобы из их власти ушли бразды владения селениями и землями в горах Хани{251} |стр. 135|, дабы как можно скорее была завершена и окончена судьба этого бесполезного племени, а караваны могли передвигаться без боязни и страха. Мир вам!

№ 25{252} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ МАУЛАНЕ ‘АФИФ АД-ДИНУ БАГДАДИ{253} ОТНОСИТЕЛЬНО СОБСТВЕННЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ И УПОМИНАЮЩЕЕ МАУЛАНУ САДР АД-ДИНА ТУРКЕ

Во имя Аллаха милостивого, милосердного, у него просим помощи!

Великий маулана, избранный [среди] равных и достойнейших, родник благородства и совершенства, вместилище богословских знаний, провидец тайн наук позитивных, упорядочивающий людские интересы, сведущий в делах страны, искоренитель несправедливости и порока, украшение общества, разъясняющий, [что] дозволено и [что] запретно, маулана ‘Афиф ал-Миллат ва-д-Дин Ахмад — да увековечит Аллах его заслуги! — [пусть] прочтет (стихи):

Затем, да будет известно, что, поскольку в пору юности и во времена молодости согласно [сказанному]: «Устремись к Нему всем устремлением»[313], — я скрывался в углу одиночества и в келье уединения; покаялся в предосудительных поступках и в дурных |стр. 136| делах сообразно [сказанному в Коране]: «Обратись к Аллаху искренним обращением»[314]; водою раскаяния отмыл хирку [своего] благочестия от мирской скверны, [ведь сказано]: «И одежды твои очисть»[315]; сердце же с [помощью] увещевания: «И скверны беги!»[316] — отвернул от греха гордости и греховности всех невечных благ [земных], [так вот] по этой причине на лугу [моей] души и в саду моей жизни распустились розы познания и цветы веры. Полустишие:

Полны свежести древо сада красноречия и прозрачная вода речного берега превосходства моего [слога], а раковины |л. 54а| изложения наполнены жемчугом содержания. Мною получена часть даров с накрытого стола того, «что пожелают души и чем услаждаются очи»[317]. С течением времени возросли причины благ и увеличились сокровища моего могущества, благоустроились чертоги счастья и пределы моих упований. В высоте положения и в величии могущества я достиг такого положения, что нельзя [даже] вообразить приобретения большего величия, а большая слава невозможна и недоступна. Стихи:

[Это продолжалось] до тех пор, пока голова [моего] могущества и темя моего величия [не были] увенчаны короной власти и венцом благоденствия; [пока] чертоги моего дворца не стали собранием улемов и жилищем образованных [людей], местом остановки путешественников и приютом для [знатных] мужей, местом прибежища угнетенных, целью обездоленных, обителью богословов, убежищем [людей] ищущих и подлинно знающих, прибежищем молодых |стр. 137| и старых, местом стремления малых и больших. Каждый из ученых и провидцев, которые находятся в первом [ряду] сотворенных, посвятил этому немощному какую-нибудь превосходную книгу или искусное рисале [в области] светских наук или [наук] богословских, содержащие [полные] мудрости слова и приносящие знание стихи и прозу. Они всегда были заняты принесением пользы и заботой о том, чтобы этот бедный и ничтожный использовал их [знания], и занимались отысканием [решения] сложных доказательств и разрешением трудных вопросов. Когда они читали сочинения этого жаждущего, каждый писал в хвалу, прославление, восхваление и |л. 54б| славу [этих сочинений] полный изящных оборотов отзыв{254}.

Благодаря науке бразды моей души освобождены из плена головокружения от власти, а в келье существования глаза моей проницательности насурмлены сурьмой различения бога [во всем окружающем]. Стихи:

Главным образом господин маулана Садр ал-Миллат ва-д-Дин Мухаммад Турке{255} — да сделает Аллах его тень над нами вечной! — [представляющий собой] великое море и высокую гору [познания, являющийся] наследником ученых и преемником людей образованных, ключом клада истин, толкователем тончайших намеков, Ка’бой знающих [суфизм], киблой ищущих знаний, началом всевозможного превосходства, творцом различных видов красноречия, местом восхода звезд познания, рудником драгоценных камней веры, полюсом неба существования, солнцем небес щедрости, соловьем цветника совершенства, розовым кустом сада разума, |стр. 138| он — тугра{256} указа: «Ученые, как и пророки сынов Исра’ила, суть мои поклонники».

Он посвятил имени этого немощного и слабого и послал ему книгу Хикмат ар-Рашидийа{257}, которая [представляет собой] хранилище перлов изящного стиля и сокровищ драгоценного красноречия и [которая] наполнена тысячью разумных и тонких мыслей, а в каждом намеке [ее] тысяча влюбленных сердец. Этот ничтожный, крайне возрадовавшись, сказал: слава и хвала творцу — да возвеличится дело его! — за то, что он даровал этому ничтожному столь высокое достоинство и [столь] недосягаемое положение, что такие превосходные ученые и знающие улемы{258} украшают именем этого немощного такое благородное сочинение, которое является поводом увековечения имени и причиной достижения желаемого в обоих мирах. [Ведь приславший это тот] (стихи).

Теперь упомянутому автору, который воистину является господином и абсолютной опорой всех живущих в мире, быстро посланы красивые товары, изящные дары, драгоценные одежды (сшитые и несшитые), пять иноходцев, два [подобных] поступью Дулдулу{259} мула, два кошелька серебра и две тысячи мискалей золота. Крайне смущенный [незначительностью подарка], прошу прощения этими стихами (стихи):

№ 26{260} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ КАК ОТВЕТ ЗНАТИ КАИСАРИЙИ РУМСКОЙ

Великие господа и благородные улемы города Кайсарийи{261} — да увековечит Аллах их заслуги! — пусть знают, что этот слабый [и] немощный тверд в расположении к этим господам, которые суть украшение одежды гордости и венец вершины достоинства, |стр. 140| и хочет, чтобы монеты мысли, которые достигают изложения и описания [путем] чеканки на монетном дворе лучезарного сердца, и все рассыпанные по листам бумаги перлы и кораллы ([а] «они точно яхонт и жемчуг[318], которые с трудом извлечены из раковины мысли и из ларца с неподражаемыми [сокровищами] памяти, оставались хранимы и сберегаемы в казне и сокровищнице, [к которым, согласно сказанному]: «прикасаются к нему только очищенные»[319], — [нет доступа для всех] и были бы скрыты от глаз людей пустых и испорченных, потому что скорее подвергаются разрушению и исчезновению всякая основа, которая не покоится на уме, и всякое основание, которое не воздвигнуто на осмотрительности и осторожности. Если, не [соблюдая] постепенности и не думая, подниматься по ступеням совершенства и славы, без сомнения, в конце [придется] стать наперсником раскаяния и собеседником печали. Когда же обширна площадь желаний и красноречив язык намерений, не следует быть удрученным неудавшимся делом и изнуренным телом, так как в конце [концов] с [помощью] счастия единодушия и доброго участия [со стороны] этого искреннего друга основы счастия этих господ во всем одержат верх: «Ведь, поистине, с тягостью легкость, — поистине, с тягостью легкость!»[320].|л. 56а| Стихи:

|стр. 141| Надеюсь, что благодаря великодушию друзей область и, кварталы Кайсарийи превратятся в место, чарующее жителей мира подобно райскому саду, и они будут напоены обилием [влаги] из облака справедливости и правосудия:

Как вам[321] известно, его величество — убежище наместничества — является повелителем Ирана и наследником царей [из рода] Кайанидов, и бушующее море и весенние тучи есть [лишь] брызги [с его] каламов, и они ничтожны [в сравнении] с его всеобъемлющим морем. Кто повинуется ему — тот муджтахид, который получит свою долю [на том свете], а кто не повинуется ему — не будет ему доли на том свете. Упомянутый город в пору смерти Аргун-хана претендовал на любовь Гейхату{262} и приложил много стараний, [оказывая] помощь и поддержку, [проявляя] дружбу и способствуя ему. Язык сверкающих мечей и блеск наконечников насаждающих распрю копий сделали они объяснением чудес [его] счастья и [его] лучших дней, [превратили] в стражей его победы и триумфа. Из-за чрезмерности того, что они проявляли крайнее рвение в сражении и соперничестве и во мраке ночи освещались светом свечей копий и отблеском факелов оружия, как будто бы война была для них подготовкой к свадьбе, а смерть — празднеством, они не понимали [ни того], что идти на битву с горой и [вступить] в состязание со слоном — это причина потери и смерти, [ни того, что] надевание пояса невыполнимости [относится] к признакам злополучной судьбы и приметам разбитого счастья. Сто раз этот немощный говорил им, что правое дело заключается в примирении, а надежда на спасение — в принятии наставления. Они не слушали и все больше затягивали пояс распри в сражениях с нашими воинами и бежали с дороги единодушия и согласия, [подобно сказанному]: «Точно они ослы распуганные, что убежали от побеждающего»[322].

[Государь] — да увековечит Аллах его царствование! — когда увидел в них эти внутренние качества, говорил с этим немощным, что, если мы обитаем на ковре независимого царствования и могущественны в управлении миром, всю эту группу таджиков, которая не повинуется нам и проявляет упорство во вражде с нами, всех их мы превратим в пищу острых мечей и в мишень для летящих стрел, чтобы впредь ни у одного таджика не было бы силы и возможности вступать в сражения и распри с монгольскими государями. Мудрыми рассуждениями и вескими суждениями этот немощный добился того, что его величество отказался в своих благословенных мыслях от этого намерения, а с помощью искренних увещеваний и убедительных доводов внушил государю [подобную] лучшему жемчугу и драгоценному камню чистой воды [мысль], что избавление от наказания следует сделать образом мыслей благонравных и украшением своей славы и [что] сообразно со [сказанным]: |л. 57а| [рай для] «сдерживающих гнев, прощающих людям, поистине Аллах любит делающих добро!»[323] — следует погасить огонь гнева водой мягкости, чтобы присутствие славы и шатер счастия государя превратились в Ка’бу различных народов, киблу людей мира, прибежище для беглецов и изгнанников и убежище для сейидов и благочестивых, [чтобы] и близкие и далекие находили покой и спокойствие под защитой и покровительством государя и искали бы средства от боли утраты надежд и лекарства от ран печали из лечебницы его милосердия и благодеяний. Когда благословенные намерения будут обращены на добро, каждое мгновение жизни и правления будет он получать от этого пользу и будет становиться в стране полновластным и могущественным. Короче говоря, согласно [сказанному]: |стр. 143| «Увещевай их, говоря им слова, проникающие в души их»[324], — я говорил в таком роде, [что-де] государь восседает на престоле султаната и на троне государства, что очищает он зеркало судьбы от пыли перемен и праха волнений, что [птица] ‘Анка его [царственного] зонта с помощью всевышнего свила гнездо на [горе] Каф власти и [исполнения] намерений. Группа же презренных, которые высвободили голову из ярма повиновения и надели [на себя] украшение несогласия и панцирь разногласия, вся она согласно [сказанному] «когда они обратятся вспять»[325] из-за крайней презренности, злополучия, злосчастия и унижения — «точно саранча рассыпавшаяся»[326], — обратится в бегство и [рассыплется в разные] стороны и концы мира, и в этой стране не останется следа от них.

Его величество, когда увидел, что враги рассеялись и отряды их распались, послал в [разные] стороны мира многочисленные войска, все [вооруженные] закаленными мечами и сверкающими копьями, [а] «одеяние их из смолы, лица их покрывает огонь[327], чтобы все группы, их, которые укрепились в неприступных убежищах, надев на них оковы и цепи презренности и [заковав их] в ошейник лишения надежды, доставили в Большую Орду. Он хочет послать в ту сторону большое войско и силой мечей покорителя мира предать смерти всех [жителей] Кайсарийи — и знать и ра’ийатов — и лишить эту страну — подобно необитаемым странам — людей и всевозможных животных. Этот немощный тысячью уловок заставил его величество отказаться в своих мыслях от этого намерения. |стр. 144| Относительно истинности этого спора и правдивости этого происшествия имеется несколько справедливых свидетелей. Если по причине прохождения войск и немилости государя [жители Кайсарийи] и будут несколько дней в тоске и испытают усталость от нападения скорби, мы — если Аллаху будет угодно! — постараемся так это возместить и исправить, что они обретут спокойствие под балдахином сострадания и в тени милосердия. А шахиншах мира мало-помалу вновь склонится к благосклонности.

В настоящее время в ту сторону послан ходжа Шараф ад-Дин Хасан Тукати, являющийся наибом сына Джалала, в [круг] обязанностей которою входят области Рума, [послан для того], чтобы он изучил истинное положение их обстоятельств и довел до сведения этого немощного, дабы, занявшись их важными делами, [смог бы он] иметь сокровища их желаний нанизанными на нить намерения.

Далее. Обязательный для исполнения приказ повелителя — а ему необходимо следовать во всех краях областей — таков, что из каждого булука и вилайета, который расположен в стране |л. 58а| Иран от границ на реке Амуйе до границ Рума, и от реки Джун до далекого Мисра, [должны быть] определены проворные люди, [которые] стали бы приближенными этого немощного, дабы он был осведомлен о [том] хорошем и [тех] бедствиях, [которые происходят] в каждом вилайете. Теперь, согласно приказу, знатные люди страны Иран подобно потоку, который начинает успокаиваться, и подобно воде, которая падает с вышины по склону, группа за группой прибывают из дальних и близких [мест] и особо отмечены различным покровительством и [проявлением] всяческого милосердия [со стороны] этого ничтожного. Надеюсь на ученых мужей и благородных тех [краев], что они как можно скорее посоветуют знати Кайсарийи, чтобы они, оказав содействие, послали в столицу Тебриз ходжу Маудуд-шаха, который относится к числу великих и знатных людей Кайсарийи и является наследником благородного рода и потомком древней семьи, [послали для того], чтобы он был в числе наших приближенных и был замечен глазом благосклонности и милосердия. |стр. 145| Теперь, поскольку посланец, [везущий] письмо, торопится, мы написали берат на налоговые [суммы] Кайсарийи для путевых расходов вышеупомянутого [ходжи Маудуд-шаха], Сделайте так, чтобы эта сумма скорее попала к нему, дабы он [мог] отправиться, оставив [необходимое на] расходы семьи. Мир вам!

№ 27{263} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ ГИЙАС АД-ДИНУ МУХАММАДУ, В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ПАДИШАХ ХУДАБАНДЕ ПОСЛАЛ ЕГО ДЛЯ НАДЗОРА ЗА ХОРАСАНОМ{264} ПО ТОЙ ПРИЧИНЕ, ЧТО ОН УСЛЫШАЛ, ЧТО ХОРАСАН НАХОДИТСЯ В РАЗОРЕННОМ СОСТОЯНИИ ИЗ-ЗА ПРИТЕСНЕНИИ, [ЧИНИМЫХ] ДАРУГАМИ ХАКИМАМИ, БИТИКЧИ И БАСКАКАМИ

Сын Мухаммад — да убережет тебя[328] всевышний Аллах! — надо, чтобы ты не держал население Нишапура вдалеке от накрытого стола даров и прозрачной воды |стр. 146| своих благодеяний, а из моря всеобщей милости утолил жажду и знати и [простого] народа городов Джама и Бастама. [Надо, чтобы] ты оберегал площадь Дамгана и область Семнана от сборища дурных событий и день и ночь следующих друг за другом превратностей судьбы, а низинные земли Серахса с помощью дождя из тучи, дарующей благо, превратил в место произрастания цветов и место появления базилика и цветов; поселенцев Тебеса избавил от клетки бедствий; душу же жителей Туса освободил из места, где охотится бедность, и из темницы нужды. Прими под тень покровительства и оберегания Мешхед — [город] безгрешного имама и гробницу защитника угнетенных — мир ему! Не бросай огонь ужаса и страха в кварталы Хафа, не делай горьким мед счастья и сахар радости в устах населения Балха. [Проявив] большую милость, верни на прежнюю родину скитающихся мервцев и несчастных бавердцев, которые из-за насилия писцов и притеснения [со стороны] наибов ушли из родных и привычных мест, сделали своей родиной прибежище страха и пустыни ужаса [и поселились на] неприступных вершинах гор и в высокогорных] ущельях{265}. Собери знать Себзевара, которая из-за тавази’ и такалиф-и дивани скрывается в келье расстройства, и раздачей дирхемов и распространением милосердия поправь [положение] всех тех, у кого надломлена душа и измучено сердце. Несмотря на превосходство положения и многочисленность войска, на победу над насилием и на силу [твоих] приказов, скромность самоуничижения и смирение бедности предпочитай [пребыванию] на престоле государства и на мутаке величия. Сделай своим девизом истину: «Правда красноречива, а ложь [говорит] заикаясь». Во имя удовлетворения простора надежд приложи все усилия к устранению |стр. 147| недостатков, к пресечению основ страха, к сокрытию заблуждений и проступков населения Хорасана, [простирающегося] от границ на реке Амуйе до вилайета |л. 59а| Хувар. И в разрешении вопросов, и в упрощении и усложнении [дел], и в утверждении и в отмене повелений и приказов ищи удаления от средоточия препирательств и сферы уверток. Посмотри на результаты обстоятельств лишенных [божественного] покровительства фараонов, кровожадного Заххака и на [далекое] от справедливости [племя] ‘Ад, как оказались они преданными вечному проклятию и навек несчастными из-за [своей] злополучной натуры, враждебности по отношению к богу, [из-за] притеснения народа, распространения неповиновения, поддержки враждебно настроенных людей, нарушения завесы [сокровенного], вероломного истребления благородных, неблагодарности за благодеяния, [из-за] проявления гнева, пролития людской крови, грабежа деревень и городов. Они оказались вне круга счастливых султанов и справедливых государей, [ибо сказано]: «Проклятие Аллаха над неправедными»[329]. [Что же касается] Ануширвана, то несмотря на то, что он относится к числу неверных и в отношении неверия примыкает к этой группе, благодаря защите [им] сирот и обереганию всех людей, убиению порочных и искоренению бунтовщиков, истреблению несправедливых, уничтожению грешников, раскрытию секретов справедливости и возвышению здания правосудия, возведению здания щедрости и благодеяния, покровительству обителям мира и спокойствия, [благодаря] веселости [его] ясного чела и щедрости лучезарного сердца, возведению свода шатра милости, сооружению айвана столпов великодушия и укреплению [им] шатра чертогов милосердия повелевающий пророками, путеводитель на пути [истины Мухаммад Мустафа] — лучшие пожелания ему и совершеннейшие приветствия! — сказал, гордясь его временем: |стр. 148| «Я родился во времена справедливого государя Ануширвана». |л. 59б| До конца мира и прекращения рода сынов Адама останутся ясными следы его справедливости и будет благоухать покрытый цветами луг его щедрости. И до Дня воскресения сохранится память о нем на языке и в сердцах жителей мира. Стих{266}:

Поскольку лучшие природные качества и самый большой дар государей и правителей мира [заключается в том, чтобы] расстилать деяния добра на ковре справедливости, надо, чтобы этот сын придерживался того же пути и с помощью напитка покровительства и противоядия заботливости привел к состоянию исцеления страдающих от несправедливости судьбы и отравленных ядом рока. Стихи:

А эти увещевания и наставления, которые я изложил в виде перечня для размышления и напоминания, дарят глазам свет, а сердцу радость, дабы оказался ты в числе счастливых{267}.

|стр. 149| [Вот] этот перечень{268}:

Первое. Пока приходят и уходят войска освещающего мир дня и посланцы несущей темноту ночи, не удивляйся круговороту случайностей судьбы и изменениям вращающегося небосвода{269}.

Второе. Нельзя завязывать узлом опоздания и задержки дело, которое можно легко исполнить.

Третье. Если ты принят в обществе хаканов и [участвуешь в] беседах султанов — не спи сладким сном в постели спокойствия и на ложе бездействия{270}.

Четвертое. Не считай [своим] другом того, кто |л. 60а| враг святым и друг твоих врагов{271}.

Пятое. Не желай дружбы и не стремись к привязанности того, кто изгнан из сада доброты и далек от родины знания, потому что он недостоин вражды и не заслуживает дружбы.

Шестое. Берегись невежды, который считает себя знающим, и слепого, который считает себя зрячим{272}.

Седьмое. Если прольется твоя кровь или будут тебя вешать, продолжай говорить истину, дабы достичь звания правдивого человека и степени мудреца.

Восьмое. Если ты хочешь, чтобы секрет твой остался скрытым и враги не знали [этой] тайны, не разглашай [ее] перед своим другом{273}.

|стр. 150| Девятое. Будь судьей самому себе, чтобы к тебе шел ищущий справедливости и чтобы тебе самому не пришлось предстать перед судьей{274}.

Десятое. Людей пустых и недостойных не сажай во главе собрания на подушку главенства и почета.

Одиннадцатое. Не ищи щедрости и пользы от низких и пустых людей.

Двенадцатое. Лучше умереть в печи нужды, чем обращаться с просьбами к равным{275}.

Тринадцатое. Без совета и совещания с богом не упорствуй в исполнении намерения, которое ты изобразишь на листах светлой мысли и на доске сердца.

Четырнадцатое. Великое несчастье и мучительная пытка зависеть от стоящих ниже [тебя] родственников и скупых друзей{276}.

Пятнадцатое. Если незнатный становится благородным, малый — большим или же младший — старшим, не смотри на них глазами унижения и пренебрежения{277}.

Шестнадцатое. Грешник, украшенный покорностью, лучше грешника, украшенного гордыней{278}.

Семнадцатое. Не претендуй на [знание] того, чего не знаешь, потому что, когда у тебя это попросят — тебе [будет], стыдно{279}.

|стр. 151| Восемнадцатое. Не обменивай существующее на несуществующее и найденное на ненайденное, ибо в такой торговле ты проиграешь.

Девятнадцатое. Достоин презрения тот, кто может помочь [терпящим] притеснения и лишения, но проявляет в этом нерадивость и небрежность{280}.

Двадцатое. Избегай всякого, от кого не исходит аромат проницательности, а то поручит он тебя руке невежды и выучит скверным поступкам.

Двадцать первое. Всякий, кого не делают знающим, умным и зрячим наука, [приносимая] трудностями времени, и обучение, [которое несет] круговращение [небосвода] зла, [тому] не приносят пользы и не лечат его болезненное состояние и нездоровую натуру ни лекарства наставлений мудрецов, ни шербет увещеваний ученых{281}.

Двадцать второе. Если хочешь иметь доброе имя и хорошее завершение [дел] — воздержись от недостатка говорить плохо [о людях] и от порока лицемерия{282}.

Двадцать третье. Не будь скуп, злопамятен, дерзок и груб, если ты хочешь, чтобы у тебя было много друзей и бесчисленное количество товарищей.

Двадцать четвертое. Если не хочешь, чтобы нарушались твои права — [сам] не нарушай прав других.

Двадцать пятое. Если ты хочешь, чтобы сохранялись твое достоинство и твоя честь — будь всегда скромен.

|стр. 152| Двадцать шестое. Если ты не хочешь позора, не бери того, что не положил сам, и не считай сделанным [тобой] то, что ты не делал{283}.

Двадцать седьмое. Если ты хочешь быть свободным от раскаяния, не следуй стремлениям [заключенной в твоей] душе низменной [сущности] и желаниям заслуживающей порицания натуры{284}.

Двадцать восьмое. Чтобы мутность своей природы превратить в прозрачность, а тупость своего ума превратить в проницательность — будь собеседником ученых и будь близок с образованными [людьми].

Двадцать девятое. Веревкой неподвижности и цепями молчания свяжи разговаривающий язык, потому что «кто молчит — тот спасается». И приведено в хадисе, что одной из добродетелей мусульманина является то, что он не занимается тем, что его не касается.

Тридцатое. Хилым нищим и нуждающимся беднякам не давай ничтожной милостыни и маленьких подарков, ибо незначительность дара — это причина исчезновения [доброго] имени и повод для утери величия.

|стр. 153| Тридцать первое. В клетку [чистосердечного] покаяния заключи птицу [своей] души, чтобы, когда [настанет] пора спасения и [придет] время избавления, нашла бы она место сесть на самом высоком балконе и на вершине ветвей [деревьев] вечного рая. Стихи:

Тридцать второе. Во время гнева допускай [лишь] столько раздражения, чтобы [когда он пройдет и настанет] время согласия, ты мог бы его исправить, а разрушая что-нибудь, порти [лишь] то, что ты можешь возместить.

Тридцать третье. Чтобы состояние твоего здоровья было далеко от нарушения и нездоровья, довольствуйся целительным малым и воздерживайся от вредоносного большого.

Тридцать четвертое. Если ты победишь того, кто говорит языком противления и идет по дороге сопротивления, ты должен водой кротости погасить пламя своего гнева и каламом прощения зачеркнуть книгу его греха и заблуждения.

Тридцать пятое. Если ты восседаешь на подушках [управления] страной и троне власти — заставь исчезнуть с лица |л. 61б| мира обычай притеснения и следы насилия.

Тридцать шестое. Бразды правления временем вручи тому, кому власть и бремя государства подходят так же, как точка в конце и родинка на лице.

|стр. 154| Тридцать седьмое. С помощью доблестных в сражениях людей и [тех, кто] отважен на поле брани, будь до конца мужествен во время войны и в пору битвы.

Тридцать восьмое. Держись за надежную петлю доверия [к богу] и ухватись за подол веры в тот момент, когда угроза смерти бросает в грязь одежду твоих надежд и когда дорога твоего спасения и избавления [оказывается] меньше глаза муравья и темнее самой темной ночи.

Тридцать девятое. Чтобы быть в числе людей добронравных и благочестивых, очищай пространство сердца от сора злопамятности, а зеркало души — от пыли ненависти.

Сороковое. Чтобы в сердцах людей укрепить любовь к тебе, прославь себя тем, что подобно [разливающему] свет солнцу и [проливающей] дождь туче ты распространяешь знания и искусства.

Сорок первое. Стремись возвысить своды великодушия и расширить площадь щедрости. И на базаре милости и щедрот наполни русло даров прозрачной водой подарков и водой из Сальсабила дарения.

Сорок второе. Золотую речь не смешивай с ядовитыми словами, потому что действие речи сильнее, чем месть сабли, а дерзость языка ранит больнее, чем острие копья.

|стр. 155| Сорок третье. |л. 62а| Приложи все усилия, чтобы иметь хорошее имя и обладать доброй славой. Считай, [что достойное] похвалы имя — это украшение одежды высоких поступков и украшение дней и ночей.

Сорок четвертое. Избегай общения и собеседования с теми, кто относится к [числу] говорящих нелепости и фантазирующих, [и с теми], кто известен красивыми [на первый взгляд], но пустыми речами.

Сорок пятое. Пока разговаривает попугай твоего счастья и поет соловей твоего преуспеяния, услади уста людей сахаром благодарности, а слух населения горизонта приятными мелодиями.

Сорок шестое. Из бездны несчастья подними на вершину счастья людей [хорошего] происхождения и знатных, которых бросила судьба и которые расплавились в горне несчастья. Добрым образом упорядочи нить их жизни и ожерелье выздоровления.

Сорок седьмое. В эти легко меняющиеся времена и [всегда] плохо оканчивающиеся дни считай, что все едино — поступки отшельников и речи красавцев, а честность купцов [расценивай] как раскаяние грешников.

Сорок восьмое. Всегда проси бога — да возвеличится дело его и да усилится власть его! — умножения знаний и славы, удвоения счастья и преуспеяния в этом и в том мире. Мир вам!

№ 28{285} |стр. 156| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ НАСЕЛЕНИЮ СИВАСА ОТНОСИТЕЛЬНО РАСПОЛОЖЕННОГО ТАМ ГАЗАНОВА УБЕЖИЩА ДЛЯ СЕЙИДОВ{286}

Да ведают хакимы, наибы, знать, кази, сейиды, улемы, шейхи, мутасаррифы, битикчи, раисы и садры города Сиваса{287} — да убережет его Аллах от трудностей!, — что, как слышно, доходы вакфов убежища для сейидов, [основанного] в Сивасе Газан [-ханом] — да сделает Аллах ясным его доводы [в день Страшного суда]! — не истрачены на то, что следует, [все там] не делается так, как мы обусловили, а обращенное в вакф полностью разрушено и опустошено. Каждый [же] из управителей работ и мутасаррифов, [занимавшихся там] делами, подобно кошке между двух собак изобретал предлоги для того, чтобы извлечь для себя пользу и приобрести выгоду, и занимался [всякими неблаговидными] делами во имя расхищения имущества и хараджа. Они не соблюдали порядка в торговле, посеве на вакуфных [землях] и в улучшении земли, как то подобает умным управителям и справедливым правителям. Они творили чудеса в расстройстве дел и в раздражении всего народа. Для них это все причина понести кару и повод для наказания, потому что недавно в Большую Орду прибыли великие сейиды и благородные имамы — да продлит Аллах их величие! — и пожаловались, |стр. 157| что по причине малочисленности обращенного в вакф и многочисленности идраров место это не имеет доброй славы и блеска, а поселившиеся там [люди] из-за незначительности содержания полны печали подобно странникам, стремящимся на чужбину. Поскольку [то, что было] обращено в вакф этого [убежища для сейидов], по большей части расположено в Кайсарие, Тукате и ‘Араб Гирде и далеко ото всего остального{288}, [то] получение их [доходов] легким способом и прибытие [их] самым коротким путем не представляется возможным, и эти средства не распределяются согласно условиям вакфа. Вакфы [же], которые расположены в Сивасе, находятся в опустошенном состоянии и скудны имуществом.

Поскольку мы хотим, чтобы во времена нашего управления образованные люди и ученые [этого] времени отдохнули под покровительством, обрели спокойствие, [будучи] под защитой, и занялись бы принесением выгоды и пользы для людей, то сообразно с намеком, [сделанным] упомянутыми сейидами и имамами, [о которых] написано [выше], и несмотря на смерть основателя[330] и изменение [среди тех лиц, кто входит в число] столпов государства Ильханов, мы послали [указ] и приказали сыну Джалалу и нашим наибам, которые живут в этой области, поселились в этом городе и занимаются благоустройством этой страны и земледелием [в ней], чтобы они построили в городе Сивасе просторные, не душные бани и прочные лавки, создали высокие, большие караван-сараи и приносящие доход мельницы и вывели четыре надежных кариза. Приступив согласно нашему приказу к этому важному [делу], они удовлетворили нашу просьбу. За короткое время они довели до конца это наше доброе намерение и высокое желание и нас [о том] известили |стр. 158| и осведомили. Мы [же], согласно [сказанному] «Прости же и извини, — ведь Аллах любит добродеющих»[331], те лавки, бани, большие караван-сараи, мельницы и четыре кан’ата, которые известны как «Кан’ават-и Рашиди» и прославлены под этим именем, все их целиком и полностью сделали вакфом упомянутого места, которое известно как убежище для сейидов, вакфом вечным и постоянным до тех пор, пока не наследует Аллах землю и тех, кто на ней, а он — лучший из наследников.

[Наше] решение и грамоту [относительно] перечисленных мест мы скрепили печатью кузат ал-ислама и превратили согласно шариату в вакф с тем, чтобы доходы с этих имений без ущерба и задержки доходили до сейидов и имамов Сиваса, которые будут жить в этом месте. Каждому [же] из сейидов, который прибудет туда из [какой-либо] страны или стороны мира, — пусть служат ему подобающим образом.

Цель всего этого та, чтобы они не были встревожены обстоятельствами, и не были бы обеспокоены, и не тратили из-за поисков насущного хлеба и мнимых наслаждений свою благородную жизнь и свое дорогое время на выпрашивание, а денно и нощно занимались изучением наук.

Несмотря на упомянутые старания [в] благородных начинаниях, которые применительно к данному месту мы довели до конца, оно так же, [как было], остается лишенным блеска и оживленности и утратившим одежду уважения. Если это разорение таким же образом, [как прежде, произошло] из-за несправедливостей, [чинимых] мутавалли{289}, и притеснения [со стороны] управителей — следует, сместив их, назначить [на должность] мутавалли [человека], известного хорошими способностями и совершенством знаний. Если же причина [разорения] в опустошении |стр. 159| земель и разрушения каналов — [тогда] пусть внесут на благоустройство и земледелие из ливанских налогов Сиваса, что будет учтено во время расчетов. А если [убежище для сейидов] повернулось к разрушению и разорению по причине хавале, таклифат и ихраджат-и дивани, [тогда] считайте, [что то, что] обращено в вакф этого места, освобождено и избавлено [от упомянутых обложений] и вычеркнуто [из] записей. Относительно этого не допустимы [ни] небрежность, [ни] упущение. И если [представят документ], украшенный [нашими] знаками и ал-тамгой, — верьте. Мир вам!

№ 29{290} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ИЗ ГОРОДА МУЛТАНА МАУЛАНЕ КУТБ АД-ДИНУ МАС’УДУ ШИРАЗИ{291} И ПОДРОБНО РАССКАЗЫВАЮЩЕЕ ОБ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ [АВТОРА ПИСЬМА] И О ПОЕЗДКЕ В ХИНДУСТАН{292}

|стр. 160| пусть достигнет этого милосердного друга и [этого] дружески настроенного и сострадательного [человека], который обладает тонкими знаниями. Со смирением и мольбой прошу у всевышнего времени соединения и дней свидания с этим господином превосходства похвальных качеств и говорю (*стих):

Бог всеведущий знает, что порывы ветра благого желания увидеться и горение огня разлуки и страстного желания [встречи] так усилились и причиняют столько горя, что это не описать каламом и не исчерпать при толковании. *Стихи:

Затем да будет известно, что судьба и рок сделали так, как [предначертал] в доме предопределения всевышний бог — да возвеличится дело его и да усилится власть его! — [ибо сказано]: «Аллах решил дело, которое было свершено»[332]. Убежище безопасности и спокойствия этого [Вашего] верного сторонника они перенесли в теснину неудачи и темницу лишения, в подземелье унижения и в пучину ничтожества; повергли [меня в руки] сборища, [чье] «одеяние... из смолы», а «лица их покрывает огонь»[333], и с корабля спасения ввергли в пучину смерти. Ударами стычек и всевозможными плохими происшествиями они разбили [мое] сердце{294} и сковали ноги, а цветник счастия превратили в [грязь] банной печи страданий. |стр. 161| [Бог] внушил сердцу справедливого падишаха и всезнающего государя мудрого Аргун-хана{295} — да сделает Аллах вечным царство его и его правление! — отправлю-де я дорогой по морю этого преданного [слугу] с посольством в страну Хинд, доведу до слуха правителей больших городов и султанов областей описание величия Ильханов и объяснение силы хаканов, [надену] на них пояс повиновения и приведу их на дорогу согласия. А [также] приобрету я полезные лекарства и целебные напитки, наличие которых в Иране подобно геометрической линии [доступно лишь] воображению и так же нереально, как философский камень и [птица] ‘Анка.

Рассказ [об этом] во всех подробностях таков. Повиновавшись приказу шаха, [я так усердствовал, что летел] сломя голову на коне решительности и верблюде решимости, преодолевая безлюдные этапы пути и безводные пространства между стоянками. Я испытывал всевозможные страхи и опасности, тысячи [раз] рисковал и ждал беды и говорил себе, что, [наверно, сообразно со сказанным]: «В тот день, когда Мы скрутим небо, как писец свертывает свитки[334], — будет свернут [и пропадет] договор дружбы, который был написан почерком согласия шаха, и будет разрезана нить привязанности, [на] которой расположены сокровища державных качеств, согласно [тому, как сказано в стихах]: |стр. 162| (*Стихи):

[И думал я, что, наверно], закрыли они покрывалом задержки невест желания и стремления. *Стихи:

Наконец, всеми возможными способами я достиг области Киджа и Мекрана{296}, которая расположена на побережье Омана{297}. Я нашел государей этой стороны непоколебимыми в дружбе и верности и увидел их свободными от несчастия лжи и бедствия неповиновения.

Снабженный всяческим снаряжением, с большим количеством людей и великим множеством [сопровождающих], я сел на корабль и отправился в город Дели. Несмотря на то что я был опечален расставанием с друзьями и разлукой с товарищами и упал с вершины счастия в бездну несчастья, я стал напевать следующие слова. *Стихи:

Когда же вблизи Дели я увидел себя выброшенным из моря погибели на берег спасения, [когда] из соленой воды несчастия |стр. 163| я попал в прозрачную воду счастья и нашел розу стремления распустившейся в цветнике дружбы и на лугу сближения, я сказал, [вознося] благодарность богу и бесконечную хвалу ему, *стихи:

В скором времени я остановился в вилайете Тахар{298}. Преуспевающий и могущественный властелин султан ‘Ала ад-Дин{299} — да сделает Аллах вечным царство его и его правление, а [он] (мир ему!) лучший из сотворенного — [султан], из моря щедрости которого черпают жемчуг рассыпающие перлы облака, а бушующее море (несмотря на то, что само рассыпает жемчуг) богато [лишь] благодаря облакам его даров, — когда услышал, что этот искренний друг сделал здесь привал и остановился в этом месте, послал навстречу своих вельмож и свою знать и приказал, чтобы |стр. 164| с почетом и уважением, прославляя и [оказывая] почести, они доставили меня[335] к его величеству.

Наконец, когда [благодаря] творцу, дарующему дары из-за совершенства [своей] милости, и создателю всего сотворенного я получил доступ к его величеству шаху, удостоился целования порога дворца и был отличен особыми почестями, сострадание и милосердие по отношению к этому немощному [и] слабому достигли такой степени, что [за самое] долгое время и [самый] длительный период даже часть этого передать невозможно.

Когда некоторое время я уже был там, он устроил маджлис, чтобы показать свое величие и обнаружить свое могущество, [маджлис] столь же живительный, как напоенный амброй [воздух] рая, и украсил его изумительными вещами и всяческими редкостями. Маснави:

Когда пошли гулять кубки с напитками и вином и чаши сладкого крепкого вина, его величество занимался питьем вина, которое дает веселье и радость. Все его внимание было поглощено пульсом ‘уда и состоянием [содержимого] винных фляг. Он допускал преувеличения и в питье чистого вина и в слушанье игры на чанге и лютне. Этот преданный друг, [действуя] согласно [сказанному]: «Он увещевает вас: может быть, вы опомнитесь!»[339] — сочинил эти неуместные слова и |стр. 165| сказал: известно и постигнуто [всеми] пятью явными [видами] разума{300}, что всякий, кто расходует запас расцвета молодости на питье кубков вина, не может заниматься важными делами времени и не может справиться с обязанностью оплаты слуг и удовлетворением людских нужд, ибо есть [следующий] памятный рассказ и [следующая] знаменитая история. Рассказ:

Был некий падишах, который с [появления первых] проблесков утренней зари до наступления вечера и с [прихода] вечерней зари до рассвета пил вино и самые крайние пределы его стремлений не шли дальше удовлетворения телесных потребностей и исполнения чувственных желаний.

У него был способный и мудрый везир. Бразды века были в его руках. Твердостью украшающего мир мнения он прославился в мире и [приобрел] известность [среди людей своего] времени. Однажды он обратился к падишаху и сказал: всякий падишах, который занят [лишь] питьем винной пены да поцелуями и объятиями, беспечен в охране страны и [в укреплении] могущества войска, ибо устройство порядка в государстве зависит от остроты копий, а не от сладости бесед с красавицами. Маснави:

[Государь] — да увековечится царство его! — когда услышал эти увещевания и наставления, запах которых напоен амброй, а пахучесть [подобна] мускусу, |стр. 166| [понял], что намерения этого смиренного и стремления этого ничтожного [направлены] на то, чтобы обеспечить ему доброе имя в [этом] мире и бессчетные воздаяния в будущей жизни, [а также на то, чтобы] распространить в стороны и края земли мнение, что он обладает твердым мнением и совершенным разумом. В результате этого происшествия доверие его и расположение по отношению к этому немощному достигли крайнего предела и самой большой степени. Я был замечен глазом благосклонности и обрадован бесконечными дарами. Пожаловав [мне] четыре благоустроенных селения, [столь] обширных, что окрестности каждого [из них] больше, чем Дар ал-‘ибадайи Йезд{301}, в вечный ([т.е.] до тех пор пока не наследует Аллах землю и тех, кто на ней, а он — лучший из наследников) сойургал{302}, он [и] для детей этого преданного друга сделал [его] вакфом, [переходящим] из века в век, из поколения в поколение, [вакфом] вечным, постоянным, законным, занесенным в грамоты кази, [засвидетельствованным] печатями вали и знати тех мест. Он повелел управителям дел Хинда: надо, чтобы доходы с этих имений, которые мы подарили вышеупомянутому, каждый год, поручив надежным купцам, доставляли в город Басру и вручали его вакилам и наибам. О получении же докладывали нам, [представляя] данные ими подробные и исчерпывающие расписки. Точно так же после него [сойургал] передается{303} его детям и утверждается за ними. Несмотря на столь [щедрый] подарок, который был преподнесен этому искреннему другу, он сделал его идраром еще пять тысяч мискалей |стр. 167| ‘ала [ад-динового] золота и распорядился, чтобы каждый год из доходов вилайета Гуджарат их выплачивали бы вакилам этого немощного в Басре. [Когда же настало] время возвращения и минуты расставания, он подарил столько серебра, золота, мускуса, амбры и прочего из [числа] одежд и съестных припасов, что [это] не поддается подробному описанию. После же того, как по обычаю прощания я удостоился целования [его] ног, он сказал: Я хочу, чтобы ты прислал к нам одного из своих сыновей, [человека] энергичного и известного [своей] проницательностью, чтобы подобно тому, как бразды [правления] государством Иран находятся в твоей власти, мы отдали бы в его распоряжение бразды [управления] этой страной. Мы так будем заботиться о нем и так устроим его дела, что он станет предметом зависти жителей мира. И пусть всегда остаются проторенными [проложенный] между нами путь любви и дорога дружбы!

Теперь — слава Аллаху и милости его! — благодаря счастию Ильханов стали прочными узды моего желания и распустились розы моего намерения. Согласно пожеланиям друзей и самым заветным желаниям дорогих [мне людей] конь моего счастья |стр. 168| укрощен, мое счастье — [мой] раб и мир таков, как я хочу. Твердо решено, что в скором времени, отправившись из города Мултана дорогой на Кабул в Хорасан, я прибуду в столицу Тебриз и буду удостоен и осчастливлен встречей с господином маулави[340]. С помощью Аллаха и по милости его! Мир вам!

№ 30{304} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ТАХТАХУ, ОТЦУ МАХМУД-ШАХА ИНДЖУ, ОТНОСИТЕЛЬНО ПОРУЧЕНИЯ ЕМУ ГОРОДА ШИРАЗА

Великий эмир Тахтах Инджу пусть знает, что в настоящее время прибыли жители Шираза и доложили, |стр. 169| что этот сын собирает харадж (налог [вполне] определенный) по не установленному обычаю — с того, что есть, и с того, чего нет. И поэтому и нуждающиеся и бедные этого вилайета [очень] стеснены. Когда этот полный горечи рассказ и это полное жалобы повествование дошло до ушей этого немощного, [в душе его] столь воспламенился огонь скорби и в такое волнение пришли полные страдания мысли, что не вмещаются в слова этого обращения и в написанное в этом письме. Как [может быть], что во времена, когда трон везирата убран нашим достоинством, а престол власти украшен нашими беседами, [когда] сад веры и могущества напоен из облака изобилия наших даров и справедливости, а луна страны и веры сияет лучами солнца нашей правосудности, жители города Шираза — да убережет его Аллах от несчастий! — терпят всевозможные вымогательства и различные притеснения, а их имущество из-за захватов со стороны людей порочных и испорченных обратило лицо к закату и исчезновению. Как же смогут они приступить к молитвам за государство и к восхвалению государя ислама? Если наше лучезарное сердце и украшающее мир мнение так же беспечны относительно этого, то каким образом можно оберегать те [места] и стороны, [оказывать] покровительство земной сфере и как можно заниматься упорядочиванием дел и благополучием народа? Но ведь этому дорогому известно, что по причине распространения справедливости и заботы о правосудности государи стран света радуются нашим посланиям. Наш порог — место остановки путешествующих и место, которое целуют [знатные] мужи. Султаны Мисра и Шама нуждаются в нашем наставлении, а государи Хинда и Чина единодушно признают наше величие. Государи тюрок и таджиков из далеких и близких с молитвой о нас поднимают руки [к небу] и открывают уста, восхваляя нас. [Мы обладаем] такой силой, что, лишь обратив [внимание], мы очищаем зеркало справедливости и правосудности от пыли притеснения и несправедливости, мы проявляем огромные заботы и [оказываем] всеобщее благодеяние по отношению к знатным и простым людям, жителям мира. Слава всевышнему Аллаху, что мы известны мудрецам добрым образом жизни, искренностью обещаний, верностью обязательствам, рассудительностью, щедростью натуры, ясностью помыслов |стр. 170| и правдивостью дел. Наша кротость сопутствует наказанию, наше смирение — суровости, пощада — могуществу, наша щедрость — богатству. Поскольку мы всегда во всех делах верим и надеемся на мудрость и щедрость творца и во всех положениях [ищем] благоволения и уповаем на милостивую помощь всевышнего, то мы всегда, будучи покровительствуемы в своих поступках, бываем защищены и хранимы от бедствий вероломной судьбы и жестокости неблагоприятного круговращения [небес]. Мы хотим, чтобы постоянно увеличивался блеск государства, [возрастало] обилие милости и постоянно росло довольство подданных, а наше доброе имя и хорошие рассказы о нас распространялись более [широко], чем свет солнца, и быстрее, чем дуновение ветра. Мы хотим, чтобы заглох базар распутства и безнравственности, а [торговля] товаром зла и порока испытала затишье и застой. Поскольку мы имеем обыкновение прислушиваться к словам притесняемых и освещаем мрак [угнетения], надо, чтобы ты также не отворачивал лица от этих похвальных обычаев и превосходных [правил] поведения. Постоянно имей перед глазами отеческие советы и добрые наставления, дабы всегда быть хранимым от беспокойств, [которые несут] дни и ночи, и быть защищенным от несчастий плохо оканчивающихся времен. Сделай так, чтобы подданные благодаря полному довольству [своим] положением прислонились спиной к стене мира и покоя и обратили лицо искренней привязанности к дворцу шаха, [являющегося] прибежищем мира. [Следует] обезопасить дороги от насильников и очистить края [области] от непокорных. Крестьяне-издольщики{305} далеких и опасных местностей [пусть] свободно занимаются посевом и жатвой, а идущие с караванами передвигаются спокойно, не затрудняя [себя] провожатыми и расходами на бадж{306}.

Если же рука насилия не уберется таким образом в рукав самосохранения и без нашего указа, не имея отпечатка нашей ал-тамги, будут посягать на сбор с подданных и слабых той стороны неустановленных налогов и тайарат-и диваны — так приступите к их отстранению, удержанию, искоренению и подчинению, чтобы это [одновременно] стало и причиной исправления других. |стр. 171| Теперь же мы пока пошлем в Шираз [нашего] дорогого и почитаемого сына, благороднейшего Ибрахима — да продлится жизнь его! — чтобы, став мерилом правосудности, он справедливо занялся делами людей. Вникнув в дела мутасаррифов и битикчи, [пусть] он потребует [с них] счета прежних лет. С ра’ийатов же [надлежит] собрать подати сообразно с установленными нами законами и доставить в государеву казну. Сделайте так, чтобы слабые и немощные жили в достатке. Со всякого же, кто что-либо захватил насильно, [взятое надлежит] отобрать и взыскать. Вышеупомянутому следует не предпринимать ничего без его одобрения, и всё, что имеет значение, представить ему до последней мелочи и тонкости. Все поступайте так, как он сочтет за благо.

Если же каким-нибудь образом будет нарушена [даже] самая малость из того, что мы приказали, мы доложим о состоянии дел того края его величеству, и за этим последует наш указ, чтобы [эмира Тахтаха Инджу] закованным доставили в Главную Орду.

Поскольку ни у одного из существующих [земных] творений, как из [числа] родных, [так] и неродных, чужих и близких, ближних и дальних, из простого народа и из благородных, нет возможности изменить наш приказ и нет возможности [его] переделать, больше не настаиваем. Мир вам!

№ 31 |стр. 172| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ОТНОСИТЕЛЬНО МАУЛАНЫ МУХАММАДА РУМИ [И] ПРЕПОДАВАНИЯ В МЕДРЕСЕ АРЗИНДЖАНА{307}

Да ведают хакимы, наибы, кази, сейиды, улемы, имамы, шейхи и простой народ Арзинджана — да сохранит его Аллах от превратностей судьбы! — что воспитание богословов, которые суть хранители божественного закона главы пророков [Мухаммада], относится [к числу] обязательных дел благочестия и является правилом справедливости, а покровительство делам людей искусства и науки, которые представляют собой россыпь драгоценных камней учености, — есть причина спасения.

В настоящее время маулана Шамс ад-Дин Мухаммад из Коньи уже давно в уединении воздержания и подвижничества углубился в молитвы и посты, он посвятил годы драгоценной жизни изучению различных богословских наук, поклонению творцу, служению его творениям и провел [их, следуя] руководству и наставлению людей добронравных и благочестивых. Люди, ищущие знаний, которые прибывают из [разных] сторон, наслаждаются накрытым столом пользы и бесподобными жемчужинами ожерелья его знаний. Величие его заслуг известно людям, воспринято жителями мира и не нуждается ни в описании, ни в излишних подробностях.

Поэтому мы поручили ему и вверили его благочестию и благонадежности преподавание в медресе Арзинджана, которую мы создали и построили на собственные средства. Мы назначили его мутавалли этого места, чтобы сообразно с совершенством его способностей он взялся за благоустройство и земледелие на [отданных] в пожизненный дар и завещанных в вакф [землях медресе]. Пусть он занимается [также] преподаванием законоведения, хадисов, комментария к Корану, основ правоведения, теологии и различных светских наук.

Вам[341] надлежит почитать его как наставника и мутавалли этого места. И пусть передадут в руки доверенных лиц мауланы завещанное этой [медресе] в вакф, чтобы доходы с него, согласно условиям завещателя, он расходовал бы [в соответствии] с пользой и интересами этого места.

Не допускайте упущения в почете и уважении, в почитании и в [оказании] почестей вышеупомянутому маулане |стр. 173| и не будьте небрежны в помощи ему и [в том, чтобы] сделать его счастливым.

Всем тем, кто учится и живет в медресе, также надлежит не преступать того, что он сочтет за благо, дабы стать достойными увеличения [его] благосклонности.

Мы определили, чтобы сын Джалал — да не оставит Аллах его своей заботой в течение всей его жизни! — ежегодно давал почтенному маулави в качестве идрара мула с седлом, 2 тысячи динаров арзинджанских акче, сто иракских харваров зерна и одну пару одежды, [подбитую] беличьим мехом, с верхом из суф-и мурабба’{308}. Каждому же из двадцати учеников, которые живут в этой медресе, и каждому из тех, кто получает содержание, пусть он каждый год (помимо назначенного нами для медресе) дает в виде идрара халат из суфа{309}, мерлушковую шкурку, два харвара зерна и сто динаров акче.

Относительно этих идраров мы написали указ из Большого дивана, [он] прибудет за печатью монгольских и таджикских эмиров, с алтун-тамгой государя и нашей ал-тамгой. На основании этого ежегодно, без отговорок и небрежности, пусть выдают упомянутые идрары из налоговых сумм Арзинджана и не требуют каждый год нового указа. И пусть дети их пользуются [идрарами] из поколения в поколение и из века в век. А всякий, кто это изменит, — будет проклят богом и обречен на гнев людской, [ибо сказано]: «А кто изменит это после того, как слышал, то грех будет только на тех, которые изменяют это. Поистине, Аллах слышащий, знающий»[342].

Хакимам и наибам этой стороны и особенно сыну Джалалу надлежит, как только они будут уведомлены об указе, перевести эти идрары, которые являются даром предвечного и милостыней вечного [бога], наличными деньгами из средств и налоговых сумм Арзинджана так, чтобы берат не возвратился{310}. А если возможно — выплатите из [полученного в виде] джизии{311} |стр. 174| и [того, что хранится в] байт ал-мале, поскольку это дозволенные [шариатом] деньги и [ничем] не запятнанное имущество{312}.

Уверены, что не будет допущено нарушения нашего приказа. Мир вам!

№ 32 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ВЕСНОЙ К ШИРВАНШАХУ — ГОСУДАРЮ ШАБРАНА И ШЕМАХИ{313} — С ПРИГЛАШЕНИЕМ ЕГО В СОЗДАННЫЙ [РАШИД АД-ДИНОМ] САД ФАТХАБАД

В такое время года, когда [напоминающие] павлина деревья украшены колокольчиками цветов, а берег реки из-за [обилия] разноцветных роз и цветов [являет] образ райского сада, «где внизу текут реки»[343], соловьи вступили в поэтическое соревнование с соловьями, а фазаны [ведут] диспут с горлицами. От дуновения ветерка, напоенного ароматом нарцисса, обнимаются и лобзают [друг друга] ветви деревьев. Живительный воздух клонит [долу] зелень на берегу ручья, [ибо сказано]: «И сойдется голень с голенью»[344]. Благородный ирис говорит красноречивым языком: «Посмотри же на следы милости Аллаха: как Он оживляет землю после ее смерти!»[345]. Верный любви соловей идет но дороге любви. Стих:

Вода течет из проливающего [дождь] облака, и рассыпается мускус из сита воздуха; шелковые ковры разостлал фарраш восточного ветра, и природа, (словно] та, кто наряжает [к венцу], надела на [молодые] саженцы-невесты пестрый наряд и серебряные и золотые украшения, а [юная, как] девы, зелень показалась из-под чадры. |стр. 175| Маснави:

Из-за [всего] этого сердце страстно [желает быть] в саду, а душа стремится на луг, чтобы какое-то время мы [могли] посидеть на ковре удовольствия и пение и трели соловьев развеселили наше грустное сердце и нашу печальную душу. Надо, чтобы завтрашнему дню — да будет начало [его] ликованием, а окончание добрым и радостным! — была оказана честь [Вашим приездом], потому что глаза [наши смотрят] на дорогу ожидания, а уши [жаждут] уведомления. Полустишие:

Да будут шатры вашего счастья укреплены вервиями великолепия и столбами величия. Во имя пророка и его потомков! Мир вам!

№ 33 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ К НАСЕЛЕНИЮ ХУЗИСТАНА [И] СОДЕРЖАЩЕЕ НЕСКОЛЬКО ВАЖНЫХ ДЕЛ

Да ведают управители дел и мутасаррифы налогов вилайета Хузистан и особенно население Ахваза, что ходжа Сирадж ад-Дин Дисфули, который [относится] к группе слуг [нашего] дворца и наших благожелательных служителей, |стр. 176| [отличается] среди толпы придворных и большинства приближенных тем, что ему свойственна чистота поведения и доброта души и он известен правдивостью своих речей и хорошими поступками. В настоящее время вышеупомянутый послан в сторону Хузистана, дабы он так устроил управление делами и порядок того вилайета, что прославился бы [как] среди знатных, так и простых и стал известен всем людям. А несколько важных дел, которые подробно описаны и изложены в этом письме, пусть одно за другим доведет до конца. Мы говорим, что, если вышеупомянутый обнаружит [в этих делах] свое умение и знания и проявит в этих трудностях способности, старание и терпение, мы поручим ему целиком [весь] везират над Хузистаном, удостоим его благородным пожалованием власти, сделаем его [нашим] надежным и достойным поверенным в той стороне и будем смотреть [на него] благосклонным и покровительственным взглядом.

Первое — это проверить [дела] области Хузистан, [простирающейся] от границ Кара-Тепе до Татхат-и Махсури в длину и от вилайета Мунгарре и Сахма до Шатт эль-Араба в ширину{314}, и не допустить |стр. 177| притеснения бедных и надломленных [людей]. Честно и справедливо исправив счетоводство прежних лет, [следует] прислать в Большую Орду полные дафтары и общие реестры, чтобы мы были вполне осведомлены и понимали доходы и расходы городов и деревень, которые расположены в той стороне в горах и на равнине.

[Пусть] по тому способу, который определен, он отдаст вилайет Байат{315} на откуп{316} раисам и садрам этого [города], а тамошние доходы выплатит в виде тагара{317} и содержания эмирам [племен] чахарсаде и харбатан. [Надлежит] обусловить это тем, чтобы они требовали и тагар и содержание [лишь] во время урожая и в пору жатвы, чтобы [это] не стало причиной разорения вилайета. [Что же касается] селения Кухат, которое расположено в Байате и является нашей собственностью, доведя его до состояния хлебопашества и благоустройства, пусть он сделает так, чтобы [живущие] там ра’ийаты обрели довольство под защитой нашего сочувствия и под покровительством нашего милосердия.

Как слышно, по причине насилия и испорченности племена чахарсаде и харбатан, которые в зимнюю пору разбивают свои кишлаки в степи Машкука{318} и Дубандара, топчут своими конями все зерновые хлеба того вилайета. Из-за этого проистекают огромные трудности для ра’ийатов, купцов и крестьян-издольщиков{319} тех [краев] и находит [себе] дорогу бесконечная тоска. Теперь мы приказываем [ходже Сирадж ад-Дину], чтобы он заставил все упомянутые племена перенести [свои] кочевья в степи Кара-Тепе и русло [реки] |стр. 178| Алемаран. Если же, как прежде, они будут [питать] намерения относительно степей Машкука и Дубандара, мы даем вышеупомянутому разрешение их [самих], связав руки, послать в Большую Орду, а их имущество — сделав его [достоянием] дивана — обратить на содержание тамошнего войска.

От рассказывающих новости и видевших города стало известно, что по причине недостаточного присмотра мост в Дисфуле{320} несколько разрушился и поэтому переход [через него] людей и перевозка грузов стали затруднительны. Если мы также будем проявлять нерадивость, небрежность, беспечность и леность в его благоустройстве, он настолько сломается и разрушится, что, несмотря на расходование динаров и дирхемов и трату больших средств, его невозможно будет благоустроить за многие годы и бесчисленные века. Теперь, чтобы могущество его величества — да увековечит Аллах царствование и власть его! — было незыблемо [в веках], нами постановлено, чтобы вышеупомянутый все, что необходимо для благоустройства [моста], истратил из налоговых поступлений Дисфула. Надлежит, чтобы население Дисфула не было бы нерадиво в помощи ему и споспешествовании.

До этого мы определили, чтобы образец среди владетельных [лиц], обладатель незапятнанной славы и явного почета ходжа Шамс ад-Дин |стр. 179| Хусайн Дамгани{321} — да умножится его могущество! — [происходящий] из рода Кабуса и являющийся потомком малика ‘Ала ад-Дина (а они всегда были почитаемы во времена правления халифов и государей), привел в благоустроенное состояние вилайет Хувайза{322}, являющийся жилищем львов и местом [обитания] воров, и объявил в вилайете Васит [и среди] кочевников Хузистана (таких, как луры, курды и арабы), что всякий, кто в вилайете Хувайза посадит финиковую пальму или [какое-нибудь другое плодовое] дерево, должен платить в Большой Диван с двух джарибов посадок харадж [в динарах?] рукни. По этой причине [и именно] таким образом мы возделали большую часть Хувайзы и Тустера. Теперь мы послали вышеупомянутого и определили, чтобы каждый, кто в степи Дастабад{323} ниже плотины, в Хувайзе и в степях Машкука и Дубандара засадит два газановых джариба [плодовых] деревьев, уплачивал два динара рукни.

Надлежит, чтобы население той стороны — и поселившееся там и [постоянно] живущее — со спокойным сердцем и в соответствии со своими возможностями, приведя в благоустроенное состояние определенный [участок] земли (при условии, что [этот участок] не может иметь владельца и должен пустовать и быть необитаемым), считало [его] своим законным владением{324}. Мы приказали, чтобы амили дивана не взимали бы [с них] хараджа больше, чем определено, и считали бы [их] освобожденными от таклифат и таузи’ат-и дивани.

В районе выше плотины большая часть имений — наша, эти имения перешли к нам на основании шариата |стр. 180| согласно тому, как то изображено и описано в [следующей ниже] росписи.

Двенадцать селений:

Селение Хаджи Исма’ил

Селение Абу Бакр

Селение Бехзад

Селение Лухрас

Селение Кушад

Селение Лирау

Селение Канар

Селение Х.х.р.в. (Джахру-?)

Селение Н.хзй

Селение Джадид

Селение Ханан

Селение Калазу

Теперь уже некоторое время, как из доходов [этих] имений не поступают никакие суммы. Мы предписываем вышеупомянутому, потребовав [к себе] мубаширов тех [мест], проверить расчеты за прошлые годы. Тамошних же ра'ийатов, снискав их расположение, [следует склонить] заниматься земледелием и благоустройством. Доход этого года [следует] израсходовать на жалованье нашим фаррашам, и каждому из восьмидесяти человек [наших] личных фаррашей следует выплатить по двести динаров рукни из доходов [от] налогов с этих имений, как то [со] скота и другого. Если же таким образом на их жалованье не хватит — прибавьте к суммам, [определенным] на них, доходы прошлых лет и поступайте таким образом.

Управляющим этих имений — мубаширам — надлежит не уклоняться с дороги его приказов и все то, что он найдет справедливым, выполнять полностью. Мир вам!

Несомненно, дошло до слуха жителей вилайета Хузистан, что Ахваз, который в прежнее время и предыдущий период был обширным вилайетом и прибыльной округой, по причине бедственных событий и превратностей судьбы стал клониться к упадку и исчезновению. Местности его стали обиталищем хищных зверей, а территория его превратилась в жилище для ворон и [место, где] орлы [свили себе] гнезда. Прошло пять лет, как мы с [помощью] расходования средств и сил людских привели тот вилайет [в состояние] благоустройства и земледелия. Во имя приобретения спокойствия [жителей] и извлечения выгоды мы истратили сумму в семьдесят туманов на расходы, [связанные] с плотинами, на стоимость рабочего скота[347], семян, пособий и продовольствия для ра’ийатов. Кроме [того рабочего скота, что занят] на полях ра’ийатов, [еще] двести упряжек рабочего скота принадлежит нам в нашем собственном [имении] в Ахвазе. Большинство селений, которые расположены в упомянутом вилайете, внесены в списки нашей собственности, некоторые из этих имений мы купили, а некоторые, которые были полностью разорены и опустошены, мы оживили. [Теперь] они благоустроены благодаря нашим добрым стараниям.

Наши наибы и шихне, которые живут в этом вилайете и поселились в той стороне, большую часть урожая тех [мест] употребляют на средства, [идущие] на жалованье; на расходы на плотины и по очистке протоков; на пособия и продовольствие для ра’ийатов; на плату сторожам на полях; на провизию для путников. Небольшие же суммы, которые остаются из доходов тех [мест], высылают нам, [причем] отдельными частями.

Теперь мы посылаем вышеупомянутого, чтобы он, подробно и обстоятельно исправив и [приведя] в порядок счетоводство тех [мест за] прошлые годы |стр. 182|, доложил нам, сделав ясным, [размеры] сбора и расходов. И [пусть он] не допускает, чтобы кто-либо из тамошних уполномоченных расходовал по собственному усмотрению, без [нашей] печати и без нашего письменного разрешения, что-нибудь, кроме своего [собственного] жалованья. Снищите расположение и ра’ийатов, и садров, и земледельцев тех мест, и [пусть они] занимаются хлебопашеством и благоустройством. Всем надлежит [сделать так], чтобы руки его обладали силой и [никто] не преступал [пределов того, что] он скажет и признает за благо. Считайте его власть для себя абсолютной и полной. И это все.

Пять обширных отрезков земли, которые расположены в вилайете Дастабад, перешли к нам от землевладельцев и известны [под названием] участки Джалали. Мы определили, чтобы вышеупомянутый, проявив полное усердие, привез из вилайета Хувайзы пять тысяч финиковых пальм [сорта] хастуйи{325} и посадил их на пяти упомянутых участках. [А кроме того], для посадки деревьев, поливки пальм, насаждения плодовых деревьев кислых и сладких [сортов] привез из Хувайзы, снискав их расположение, десять издольщиков, [людей] проворных и искусных. Для них [пусть] он построит вблизи этих пяти участков здание, чтобы они там поселились. [Пусть также] он назначит ежегодно каждому из них сто динаров акче-йи рукни, а ежедневно — один ман хлеба до тех пор, пока деревья и пальмы там не станут плодоносить. После же этого каждый год давайте каждому [из них] один харвар пшеницы и один харвар ячменя. Из урожая [упомянутых] участков ежегодно в виде оплаты давайте им: акче — с десяти динаров — три динара, а натурой — с десяти маков — три мана. И в будущем мы не откажемся от исполнения этого.

Пять тысяч наших баранов находятся в руках [племени] харбатан{326}, и прошло уже два года, как их рога |стр. 183| не клеймили. Теперь мы поручили вышеупомянутому, чтобы всех их заклеймили и потребовали с [харбатанов] счета прошлых лет. И сделайте так, чтобы не была упущена никакая мельчайшая тонкость в уходе [за скотом]. Мы сказали, чтобы бараний жир и сушеный творог привезли в ашхане Хамадана, дабы, истратив [доставленное] на уезжающих и прибывающих, бедняков, нищих и бездомных путников, полностью удовлетворили бы людей того места. А всю шерсть с тех [баранов пусть] он доставит в Шираз, чтобы там подобающим [образом] изготовили прекрасные ковры для ханака Хамадана, медресе Арзинджана и медресе при ханака в Султание и доставили в столицу Тебриз.

№ 34 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ИЗ РУМА СЫНУ, ХОДЖЕ МАДЖД АД-ДИНУ, С СООБЩЕНИЕМ О СОСТОЯНИИ [СВОИХ ДЕЛ], О НОВОСТЯХ И О ПРИГОТОВЛЕНИИ ЗИМНИХ ЗАПАСОВ

Дорогой и почитаемый сын Маджд ад-Дин — да сохранит его всевышний Аллах! — пусть примет привет, от которого исходит аромат дружбы и согласия. Страстное желание и стремление увидеться столь велики, что не поддаются ни описанию каламом, ни изложению в письме. Затем сообщаю, что раб его величества хакана{327} Газан-хан — да сделает Аллах вечным царство его и его правление! — который является основателем здания богоугодных дел, узаконением благотворительности, кустом роз в цветнике справедливости и древом в саду правосудия, хочет, чтобы зимою разбили его ставки на побережье Румского моря[348] и в вилайете страны |стр. 184| Дунгузлу{328}, которые являются [местом] наслаждения природой султанов и [местом] прогулок хаканов, где разбивали свои лагери и свои станы древние кесари и великие государи [прошлого]. Однако государи Кипра и саклабов и вожди Рума от границ Уснуба до Антаба{329} со страхом и покорностью обратились ко дворцу защитника мира и были удостоены и осчастливлены целованием ковра; вслед за тем государи Мисра и Шама поставили на лоб клеймо покорности, завязали на талии души пояс повиновения, [а] лицевая сторона дирхемов и динаров удостоилась чести распространения хвалы [Газану] и его прославления. Все садры и знать европейских полуостровов, таких, как Стамбул, Бундук[349] и другие, вносят харадж и джизию подобно тому, как они давали [их] халифам Аббасидам — Харун ар-Рашиду, Мамуну, Му’тасиму, Васику и Мутаваккилю, и установили, что каждый год без задержки и промедления они посылают харадж и джизию в столицу Тебриз. Та [же] группа непокорных, которые долгие годы и длительное время искали убежища в высоких горах и крепостях и никто из падишахов и султанов не приводил их в ярмо повиновения и на широкую дорогу союза, все [они] из-за страха перед силой и из боязни могущества Ильханов толпами подобно волнам падали на берег повиновения и [послушания] приказам, [гонимые] валом моря нападения. |стр. 185| [К тому же] теперь час за часом и мгновение за мгновением со стороны Сиджистана и Кабула прибывают посланцы, гонцы и ильчи, [сообщая], что государи Синда хотят носить ожерелье заботливости и хотят быть увенчаны венцом покровительства шаха, войти в круг младших и в разряд слуг [ильхана] и сделать вилайет Хинд завоеванным вельможами шаха. [Так вот, на основании всего этого] раб его величества хакана [Газан-хан] — да сделает Аллах вечным царство его! — окончательно решил, что эту зиму он соизволит расположиться на зимовку в Карабаге, а когда согревающее мир солнце, [придя в созвездие] Хамал[350], которое является домом его величия, веянием весеннего ветра и каплями [дождя] из угла глаз мартовских облаков оденет землю зеленым шелком, а горы — пурпурным плащом и мир с приходом весны получит новую жизнь и полное исцеление, [тогда] он направится в Хорасан и на лето расположится лагерем в области Нишапура. На следующую же зиму, собрав армии и войска государства Ирана, он выступит в сторону вилайета Синд и с помощью обладающей справедливостью благосклонности и сжигающего мир гнева приведет к покорности и подчинению государей стран Хинда{330}.

Необходимо, чтобы этот сын — как то определено на каждый год — приготовил нужное нам на зиму и [тем] удовлетворил [нас], и пусть он разошлет в [разные] стороны охраняемых областей проворных нукеров и опытных наибов. [Надлежит] сделать так, чтобы все просимое нами и все необходимое он подготовил бы согласно этой росписи, которую мы составили и посылаем. Роспись же следующая:

просимого нами из стран Ирана, Турана, Хинда, Рума, Мисра и Шама, по которой уполномоченные этого немощного [должны] приготовить, подготовить и привести [все] в исполнение, следующая:

(личное и упомянутой группы на обязанности шихне с передачей ходже Нусрату, Даулатшаху, ‘Анбару и Мубараку)

Багдад{331}

камка{332} — 200 штук;

атлас — 300 штук;

[ткань] валад, разноцветная — 10 тысяч локтей;

[ткань] мусс.нн.ф — 400 штук;

|стр. 187| [ткань] гулистан — 200 штук;

[ткань] машад — 200 штук;

полосатая [ткань] — тысяча кусков;

[ткань] бундуки из Мисра — тысяча кусков;

карбас обыкновенный{333} — 100 тысяч локтей;

сапоги — две тысячи пар:

из шагреневой [кожи]{334} — 500 пар,

из сафьяна{335} — 1500 пар.

Хилла

камка — 100 штук;

атлас — 200{336} штук;

[ткань] валад, разноцветная — 5 тысяч локтей;

[ткань] махфийа{337} — 100 штук;

[ткань] х. равийа (?) — 100 штук;

[ткань] шамсийа — 100 штук;

[ткань] шадда — 200 штук;

шелковые чалмы — в количестве двух тысяч;

шелковая муаровая ткань в полоску (?) — 200 штук;

[ткань] ‘айн ал-бакар — 100 штук;

льняное полотно черно-белое и белое — 10 тысяч локтей;

прочие ткани разного сорта — тысяча кусков.

|стр. 188| Тебриз

камка — 200 штук;

шерстяная [ткань для] одежды{338} — 200 штук;

[ткань] из козьего пуха, среднего [качества] — в количестве 300 [штук];

[ткань] из козьего пуха, высшего [качества] — в количестве 200{339} [штук];

[ткань — ? — для] шалей, разноцветная — две тысячи локтей;

карбас обыкновенный — в количестве тысячи локтей;

шерстяные короткие безрукавки — в количестве тысячи [штук];

сапоги шагреневой [кожи] и из сафьяна — две тысячи пар.

Арзинджан

камка — 200 штук;

разноцветная [ткань — ? — для] шалей — 10 тысяч локтей;

тонкое сукно — 10 тысяч локтей.

Рум

тонкое сукно — тысяча кусков;

крымское льняное полотно — 20 тысяч локтей;

[ткань] русийа-йи ансар — 100 кусков;

камка — 200 штук;

суф — 4 тысячи штук:

мурабба’ — тысяча штук;

мухаттам — тысяча штук;

тафсила — тысяча штук;

другие [виды] — тысяча штук;

прочие ткани разного сорта — тысяча штук.

|стр. 189| Искандарийа[351]

[ткань] бундуки — две тысячи штук:

черно-белая — 500 штук,

мисрийа — 500 штук;

белая — 1000 штук;

[ткань] махфийа — 200 штук;

шелк разноцветный — тысяча штук;

[ткань] абйарийа{340}, разноцветная — 300 штук;

[ткань] лулуйа — тысяча штук;

[ткань] ‘айн ал-бакар — 500 штук;

полосатые [ткани] — 200 штук;

камка — тысяча штук;

[ткань] сабурийа — 200 штук;

тонкое полотно изо [льна сорта] мискали, разноцветное — 200 кусков;

[ткань] м.х.р.хит, (?){341} — 200 штук;

парча — 200 штук;

[ткань] русийа{342} — 100 кусков;

черно-белая [ткань] из Сина{343} — тысяча штук;

прочие ткани разного сорта — две тысячи штук.

Шираз

карбас обыкновенный — 20 тысяч локтей;

[простая ткань с] набивным рисунком — 300 штук;

цветная казерунская бязь — в количестве двух тысяч [штук];

сапоги шагреневой [кожи] и из сафьяна — тысяча пар;

прочие ткани разного сорта — тысяча штук.

Исфахан

карбас — 80 тысяч локтей:

[сорта] мискалийа — 30 тысяч локтей,

обыкновенный — 50 тысяч локтей;

прочие ткани [разного сорта] — 200 штук.

|стр. 190| Йезд

[ткань] валад — 100 тысяч локтей;

ткань шелковая — 50 тысяч локтей;

[ткани] абйарийа, шамсийа и ‘айн ал-бакар — две тысячи штук;

[ткани], имеющие естественную окраску, — тысяча кусков;

прочие ткани разного сорта — две тысячи штук.

Керман и Бам

ткани разного сорта — тысяча штук.

Казерун

[ткань] сафидбар — тысяча штук,

карбас обыкновенный — 10 тысяч локтей;

гиве{344} — 2 тысячи пар.

Кашан

[ткань] валад — 5 тысяч локтей:

гладкая — 3 тысячи локтей,

атласная — 2 тысячи локтей.

Абаркух

ткани разного сорта — тысяча штук.

Хиндустан

[разные] сорта [ткани] сафибар — 3 тысячи штук;

карбас-и кунбаити — в количестве 4 тысяч [штук].

Герат

камка — 200 штук;

прочие ткани разного сорта — 200 штук.

Самарканд

камка — 200 штук;

атлас — 200 штук.

Йемен

[ткань] кидн — в количестве 300 [штук];

плащи{345} — в количестве 200 [штук],

|стр. 191| Дамаск

местное тонкое полотно — 1600 штук:

разноцветное — тысяча штук,

другие [виды] — 600 штук.

Хитай

шерстяная [ткань для] одежды — 200 штук;

камка — 500 штук;

атлас — 500 штук;

[простая ткань с] набивным рисунком — 200 штук;

[ткань] дж. з. м — 200 штук;

тонкий муслин — 200 штук;

шелковая [ткань] лаи — 200 штук;

[ткань] валад — 5 тысяч локтей:

гладкая — две тысячи локтей,

к.л.г.и — 3 тысячи локтей;

прочие ткани разного сорта — две тысячи кусков.

Мосул

[ткань] мус. нн. ф. — тысяча штук;

карбас обыкновенный — 20 тысяч локтей.

Ирбил

[ткань] мус. нн. ф. — тысяча штук;

карбас обыкновенный — 10 тысяч локтей.

Мардин

суф — 3 тысячи кусков:

мурабба — тысяча кусков,

обыкновенный — 2 тысячи кусков;

а.в.м{346} — в количестве 5 тысяч [штук].

Хусн Кайфа

суф — тысяча кусков;

а.в.м. — в количестве [одной] тысячи [штук].

Са’ирт

а.в.м — в количестве [одной] тысячи [штук];

карбас обыкновенный — 10 тысяч локтей.

|стр. 192| [Изделия] из меха

Тебриз

соболь:

воротники — 2 тысячи штук,

[мех] на подбивку [шуб] — 100 связок;

рысь — 100 связок;

белка — две тысячи связок;

пестрый — ? — [мех] — 300 связок;

горностай — 200 связок;

фенек — 400 связок;

куница лучшего [сорта] — тысяча связок;

красная лисица — тысяча связок;

а(?)л.в.к — 200 связок;

корсак (степная лисица) — тысяча связок.

Ширван и Шемаха

соболь:

воротники — 500 штук,

[мех] на подбивку [шуб] — 200 связок,

рысь — 500 связок; белка — 500 связок;

пестрый — ? — [мех] — тысяча связок;

горностай — 300 связок;

фенек —100 связок;

куница лучшего [сорта] — тысяча связок;

красная лисица — тысяча связок;

прочий [мех] — 500 связок.

|стр. 193| Рум

различные [изделия] из меха — 5 тысяч штук.

Дашт-и Кипчак

......[352] пять тысяч связок.

Багдад

м.с.н.фи (?){347} — тысяча связок.

Дамаск

м.с.н.фи (?) — 500 связок.

Крым

овчинные шубы{348} — 300 штук.

рубашки — 720 штук:

[из] полотна — 360 штук,

[из ткани] мискалийа — 360 штук;

шаровары — 720 штук:

[из] полотна — 360 штук,

[из ткани] мискалийа — 360 штук;

джуббе из суф-и тафсила — 360 штук;

шубы из красной лисицы и беличьи — 360 штук;

пояса мисрские и румские — 360 штук;

чалмы [из ткани] бундуки — 360 штук;

теплая шерстяная одежда из суфа — 360 штук;

сапоги — 720 пар:

из шагреневой [кожи] — 360 пар,

из сафьяна — 360 пар.

Земледельцы Фатхабада{349}

Мужчины — 500 человек:

рубашки [из] карбаса — тысяча штук,

шаровары — тысяча штук,

джуббе{350} — 500 штук,

шерстяные короткие безрукавки — 500 штук;

овчинные шубы — 500 штук,

кафш{351} — 500 пар,

пояса — 500 штук,

чалмы — 500 штук.

Женщины — 500 человек:

рубашки — тысяча штук,

шаровары — тысяча штук,

джуббе — 500 штук,

овчинные шубы — 500 штук,

м.с.н.фа (?)[353] — 500 штук.

кафш — 500 штук.

повязки для головы — 500 штук.

Земледельцы Рашидабада

Мужчины — 100 человек:

рубашки — 200 штук,

шаровары — 200 штук,

джуббе — 100 штук,

шерстяные короткие безрукавки — 100 штук,

овчинные шубы — 100 штук,

пояса — 100 штук,

чалмы — 100 штук,

кафш —100 штук,

Женщины — 100 человек:

рубашки — 200 штук,

шаровары — 200 штук,

джуббе — 100 штук,

овчинные шубы — 100 штук,

м. с. н. фа (?)[354] — 100 штук,

кафш — 100 пар,

повязки для головы — 100 штук.

Мужчины — 100 человек:

рубашки — 200 штук,

шаровары — 200 штук,

пояса — 100 штук,

чалмы — 100 штук,

джуббе — 100 штук,

шубы из [меха] красной лисицы — 100 штук,

суф — 100 штук,

сапоги — 100 пар.

Женщины — 100 человек:

рубашки — 200 штук,

шаровары из [ткани] валад — 200 штук.

м. с.н. фа (?)[355] — 100 штук.

джуббе [из] атласа — 100 штук,

беличьи шубы — 100 штук,

сафьяновые сапоги — 100 пар,

повязки для головы, гладкие — 100 штук,

кафш — 100 пар.

Слуги

рубашки [из] карбаса — две тысячи штук,

шаровары — 300 штук,

овчинные шубы — тысяча штук,

шерстяные короткие безрукавки — две тысячи штук,

кафш — 300 пар,

джуббе [из] карбаса — две тысячи штук.

из того, что ежегодно дают нам государи и правители в виде хакк ат-такрир согласно следующему с передачей ходже Икбалу Мансури.

|стр. 196| Сандал — 400 манов:

Басра — 100 манов,

Кидж и Мекран{353} — 100 манов,

Бахрейн — 50 манов,

Киш{354} — 50 манов,

Бандар-и Махи Раван{355} — 50 манов,

Бандар-и Махул — 50 манов.

Амбра — 9200 манов:

Басра — 3 тысячи мискалей,

Кидж и Мекран — две тысячи мискалей,

Бахрейн — 500 мискалей,

Бандар-и Махи Раван — 500 мискалей,

Бандар-и Махул — 300 мискалей,

Фал — 200 мискалей,

Мулк-и Су.мал — 2500 мискалей,

Катиф — 200 мискалей.

Алоэ — 200 манов:

Басра — 50 манов,

Кидж и Мекран — 50 манов,

Мулк-и Су.мал — 30 манов,

Бандар-и Махул — 20 манов,

Катиф — 10 манов,

Бахрейн — 10 манов,

Фал — 10 манов,

Харак — 20 манов.

Забад{356} — 2350{357} мискалей:

Мулк-и Су.мал — 500 мискалей,

Басра — 250 мискалей,

Бандар-и Маджул — 100 мискалей,

Государство Киш — тысяча мискалей,

Катиф — 100 мискалей,

Бандар-и Махи Раван — 100 мискалей,

Бандар-и Абадан — 200 мискалей,

Бахрейн — 200 мискалей.

|стр. 197| Мускус — 5 тысяч мискалей:

Кидж и Мекран — тысяча мискалей,

Государство Киш — тысяча мискалей,

Мулк-и Су.мал — тысяча мискалей,

Басра — тысяча мискалей,

Бахрейн — 250 мискалей,

Катиф — 250 мискалей,

Бандар-и Маджул — 250 мискалей,

Бандар-и Махи Раван — 250 мискалей.

Шафран — 10 тысяч мискалей:

Шах-Бахрам — две тысячи мискалей,

Хамадан — две тысячи мискалей,

Рум — пять тысяч мискалей,

Демавенд, гора — тысяча мискалей.

‘Арак-и каддах{358} — 200 фляг,

Хилла — 100 фляг,

Ба’куба — 100 фляг.

Из того, что доставляют наши купцы из страны Хинд

сандал мукасри — 200 манов,

отборная амбра — 5 тысяч мискалей,

тибетский мускус — 3 тысячи мискалей,

забад — две тысячи мискалей,

алоэ — 100 манов,

к.н.д.радж[356] — 3 тысячи мискалей,

арак из роз [сорта — ?] ка.е — 50 манов,

камфора — две тысячи мискалей,

сандал, обработанный на розах [сорта — ?] ка.е — 50 манов.

Фрукты

Свежие финики — на обязанности ходжи Шахина Руми, [который должен] собрать их в амбары.

Гранаты — 62 000 манов:

Багдад (поручается Кутлуку Баверчи, доставка на диване маджри) — 35 000 манов:

Дуджаил — 10 тысяч манов,

Шахрабан, [гранаты] кисло-сладкие — 5 тысяч манов,

Нахр-и Иса — 5 тысяч манов,

Нахр-Малик — 10 тысяч манов,

Ба’куба — 5 тысяч манов.

Прочие области (поручаются Алтун-буке и Кути-буке, доставка на диван-и маджри) — 27 000 манов:

Йезд — 3 тысячи манов,

Абаркух — две тысячи манов,

Сарустан — две тысячи манов,

Тихран{359} [гранаты сорта] ...,{360} — 3 тысячи манов,

Мардин [гранаты сорта] милиси — две тысячи манов.

Вилайет Дизмар и Арасбар — 15 тысяч манов.

|стр. 199| Яблоки — 3700 манов:

Тебриз, из собственных садов — 29 000 манов:

Марата — 10 тысяч манов,

Маранд — 5 тысяч манов,

З.нуз.ф (Зунуз?){361} — две тысячи манов,

Рудхане — две тысячи манов,

Вилайет Бакийа — 10 тысяч манов.

[Из садов в] других областях — 8 тысяч манов:

Исфахан — две тысячи манов,

Дамаск — тысяча манов,

Ахлат — две тысячи манов,

С’ах Рум (Шах-Руд?)[357] — две тысячи манов,

Арзинджан — 500 манов,

Самарканд — 500 манов.

Виноград — 50 000 манов:

Тебриз, из собственных садов — 47 000 манов,

Другие области — 3000 манов:

Шираз — [виноград сорта] мискали, упакованный в ящики, — тысяча манов;

Мардин — [виноград сорта] к(ф?).р.мал — тысяча манов;

Дамаск — [виноград сорта] асаби-и Зайнаб, упакованный в ящики, — тысяча манов:

|стр. 200| Груши — 9000 манов:

Тебриз — [груши] всех сортов из собственных садов — 6000 манов.

Другие области — 3000 манов:

Арзинджан — 500 манов,

Исфахан — тысяча манов,

Хавипайгамбари — тысяча манов,

Нишапур — 500 манов.

Айва — 8000 манов:

Тебриз, из собственных садов — 5 тысяч манов,

Другие области — две тысячи манов:

Исфахан — тысяча манов,

Самарканд — тысяча манов.

Арбузы — 520 джарибов:

Йезд — на обязанности ходжи Маджд ад-Дина — 20 джарибов;

Мардин — на обязанности малика Салиха — 30 джарибов;

Халеб — на обязанности населения Бахасна и Кар-кара — 20 джарибов;

Багдад — на обязанности сына ‘Али, который посылает [арбузы] на собственных верблюдах, — 100 джарибов;

Карабаг — на обязанности кочевников — 300 джарибов:

Ширван — на обязанности малика Ширвана — 50 джарибов.

|стр. 201| Дыни — 2130 джарибов:

Исфахан — на обязанности мауланы Мухаммада Са’да — 50 джарибов;

Герат — на обязанности кочевников — 50 джарибов;

Тебриз — с собственных бахчей — две тысячи джарибов;

Самарканд — на обязанности ходжи Мухаммада Хафи — 30 джарибов.

Финики, полусухие — 6 тысяч [манов]:

Басра — две тысячи манов,

Хилла — две тысячи манов,

Васит — тысяча манов,

Ба’куба — тысяча манов.

Сливы — из собственных садов в Тебризе — две тысячи манов.

Персики, зимние, из садов в Тебризе — две тысячи манов.

Сухие [фрукты]

На обязанности ходжи Сандала, [который должен] собрать их в амбары.

Сливы — на обязанности сына Джалала, хакима Исфахана — 3500 манов:

Бухара — 400 манов,

Исфахан (алыча) — 400 манов,

Кара-тепе (алыча) — 500 манов,

Тебриз [слива, сорта] ‘а.тус (?) и другие — две тысячи манов,

Хамадан — 200 манов.

|стр. 202| Абрикосы — 5100 манов:

Тебриз [абрикосы сорта] хульванийа — 1500 манов [в том числе]:

разрезанные и начиненные абрикосовым зерном — 500 манов,

целые — тысяча манов,

[абрикосы сорта] тухм-и Ахмад — тысяча манов,

[абрикосы сорта] галхе{362} — 500 манов.

Другие области — 2100 манов:

Исфахан — 800 манов, [в том числе]

[абрикосы сорта] таргиш — 400 манов,

[сорта] сирмиш{363} — 400 манов;

Кашан — абрикосы [сорта] шикаете — 100 манов;

Хамадан, из собственных садов — 500 манов;

Арзинджан — 200 манов;

Бастам — [абрикосы сорта] шахруд{364} и [сорта] бул-були — 200 манов;

Йезд — [абрикосы сорта] пахлавани — 300 манов.

Изюм — 5900 манов:

Тебриз, из собственных садов — 4000 манов, [в том числе]:

обыкновенный — 3000 манов,

обработанный с [помощью] роз (?) — тысяча манов.

Другие области — 1900 манов:

Герат —100 манов,

Баванат Ширазский — 500 манов,

Казвин — 500 манов,

Шам — 400 манов,

Мардин — 400 манов.

|стр. 203| Кишмиш — 4500 манов:

Вилайеты Рей, Кум, Саве — тысяча манов,

Хамадан — две тысячи манов,

Герат — тысяча манов,

Баг — 500 манов.

Персики — 3000 манов:

Вилайеты Рей и Кум — тысяча манов,

Хамадан — две тысячи манов.

Ююба — 400 манов:

Горган — 200 манов,

Дакук — 200 манов.

Инжир — 5 тысяч манов:

Джабал-и Джилуйа — две тысячи манов,

Керман — 400 манов,

Синджар — тысяча манов,

Мардин — 600 манов,

М’арре — на обязанности населения Рас ал-‘Аин — 200 манов,

Са’ирт — 800 манов.

[Сушеные финики сорта] касб — 5900 манов{365}:

Бадарайа — касб обыкновенный — две тысячи манов,

Хилла — касб разноцветный — две тысячи манов,

Дуджаил — тысяча манов,

Шафаса — 500 манов,

Бакусайа — нежный [сорт] касба — 200 манов.

|стр. 204| Финики — на обязанности наибов Багдада и Шираза,

Багдад — 550 джарибов:

финики пестрые из Хиллы — 300 джарибов,

прочие — 250 джарибов;

Шираз — две тысячи манов:

[финики] сорта барг — тысяча манов,

прочие гармсирные[358] [сорта] — тысяча манов.

Недозрелые вареные финики — 1200 манов:

Васит — 500 манов,

Басра — 250 манов,

Хилла — 250 манов,

Дуджаил — 200 манов.

Лох{366} — из Кумайа в вилайете Михран, из собственных садов — тысяча манов.

Груши вилайета Михран — тысяча манов.

Головки китайского мака (?) на обязанности населения Рас ал-‘Айн — 100 манов.

Кунар{367} — 300 манов, [в том числе]:

Багдад — 50 манов.

Тустер — 250 манов.

Дыни самаркандские [вяленые], нарезанные полосками — на обязанности жителей Хорасана — 200 манов.

Сумах{368} — 3 тысячи манов:

Акр — тысяча манов,

Суш — тысяча манов,

Мардин — 500 манов,

Са’ирт и Хизан — 500 манов.

Гранатовые зерна{369} — 5 тысяч манов:

Синджар — 3 тысячи манов,

Дизмар — 2 тысячи манов.

Тамаринд индийский{370} — 1200 манов:

Басра — 900 манов,

Бандар-и Махул — 300 манов.

Нариндж{371} — 200 тысяч штук:

Б’акуба — 50 тысяч штук,

Шахрабан — 20 тысяч штук,

Хилла — 30 тысяч штук,

Джилан — 100 тысяч штук.

Лимоны — 20 тысяч штук:

Б’акуба — 10 тысяч штук,

Мандалиджайн — 5 тысяч штук,

Шахрабан — 5 тысяч штук.

Турундж{372} — 6 тысяч штук:

Б’акуба — тысяча штук,

Нахрибин — тысяча штук,

Шахрабан — тысяча штук,

Джилан — 3 тысячи штук.

[Лимоны сорта] наффаш{373} — 6 тысяч штук:

Б’акуба — тысяча штук,

Нахрибин — тысяча штук,

Шахрабан — тысяча штук,

Джилан — 3 тысячи штук.

Мураккаб{374} — 4 тысячи штук:

Б’акуба — тысяча штук,

Шахрабан — тысяча штук,

Хилла — тысяча штук,

Нахрибин — тысяча штук.

|стр. 206| Д.н.б.ли — 4 тысячи штук:

Б’акуба — тысяча штук,

Шахра’бан — тысяча штук,

Хилла — тысяча штук,

Нахрибин — тысяча штук.

Нариндж [сорта] махтум — 3 тысячи штук:

Б’акуба — тысяча штук,

Шахра’бан — тысяча штук,

Хилла — тысяча штук.

Сладкие лимоны, которые известны в Китае, — 10 тысяч штук:

Б’акуба — 5 тысяч штук,

Хилла — 5 тысяч штук.

Сок наринджа — тысяча манов:

Б’акуба — 500 манов,

Хилла — 500 манов.

Лимонный сок — тысяча манов:

Б’акуба — 500 манов,

Хилла — 500 манов.

Сок щавеля — 500 манов:

Б’акуба — 250 манов,

Хилла — 250 манов.

Сок из мураккаба — 500 манов:

Б’акуба — 200 манов,

Нахрибин — 200 манов,

Хилла — 100 манов.

Сок из д.н.б.ли — 200 манов:

Б’акуба — 100 манов,

Хилла — 50 манов,

Нахрибин — 50 манов,

Сок турунджа — 100 манов:

Нахр-и Иса — 50 манов,

Нахр-и Малик — 50 манов.

Барбарис — 1000 манов:

Мерага — 200 манов,

Ишле — 200 манов,

Вастан — 100 манов,

Арасбар — 200 манов,

Курдистан — 200 манов,

Диз’мар — 100 манов.

|стр. 207| Сок неспелого винограда — 500 манов:

сад Фатхабад — 100 манов,

сад Рашидабад —100 манов,

сад Мухтаран — 100 манов,

селение Битлис — 200 манов.

Сушеный неспелый виноград — тысяча манов{375}:

Мерага — 50 манов,

Арунук Дул{376} — 300 манов,

Сады ...,{377} — 300 манов.

Абкаме (?) жидкий — 500 манов.

Зу’ак — тысяча манов:

Байбурт — 200 манов,

Тифлис — 300 манов,

Абхаз — 200 манов,

Ганджа — 300 манов.

Индийский виноградный уксус — 100 манов:

Хилла — 40 манов,

Шабанкаре — 60 манов.

Обыкновенный виноградный уксус — 20{378} тысяч манов:

Фатхабад — 5 тысяч манов,

Селение Битлис — 5 тысяч манов,

Мерага — 5 тысяч манов,

Сады Шам-Газана{379} — 10 тысяч манов.

Остальное — таким же образом.

№ 35{380} |стр. 208| ДОНЕСЕНИЕ, КОТОРОЕ МАЛИК КАЙКУБАД{381}, СЫН СУЛТАНА АЛА АД-ДИНА ИБН КАЙКУБАДА ИБН КАЙХУСРАУ ИБН КЫЗЫЛ АРСЛАНА СЕЛЬДЖУКИД НАПИСАЛ ИЗ АРЗИНДЖАНА ОТНОСИТЕЛЬНО СВОЕГО ПОЛОЖЕНИЯ, А ХОДЖА РАШИД АД-ДИН — МИР ЕМУ И ПРОЩЕНИЕ! — НАПИСАЛ СЛЕДУЮЩИЙ ОТВЕТ НА КАЖДЫЙ ИЗ РАЗДЕЛОВ ДОНЕСЕНИЯ

Да не будет скрыто перед господином живущих, султаном везиров времени, величию которого поклоняются правители земли и могуществом которого устрашены Хинд, Рум и Син, Рашидом ал-Хакк ва-д-Дунйа ва-д-Дин — да будет вечно [украшен] зелеными ветками сад его счастья и да покроются листьями ветви сада его желаний! — что этот [покорный] раб происходит из древнего рода и великой семьи.

Всю [свою] драгоценную жизнь он употреблял на общение с людьми искусства, а все свои помыслы обращал на приобретение возвышенных качеств и почета. [Однако], несмотря на эти достоинства, которые были приобретены благодаря обилию божественной милости, [уже] в начале расцвета юности [я] подвергся различным невзгодам судьбы и длительным трудностям, [приносимым] временем, и из круга государей |стр. 209| перешел в разряд нищих, как то будет описано [ниже]. Как могут [даже] в мыслях представить себе мудрецы, до каких пределов, несмотря на безумие юности, [может] дойти терпение и выносливость человека при различных опасностях и [когда он] во власти слабости, а «ведь создан человек слабым»[359]. Вместе с этим [я] подвергся страшному несчастью и [пережил] мучительное событие — смерть родителей. И в это же самое время пришлось [претерпеть] разлуку с тем, кто давал [мне] все спокойствие сердца и духа и [вселял] уверенность в душу. Несмотря на [все] эти невзгоды и беды — [ведь] «небеса готовы распасться от этого, и земля разверзнуться, и горы пасть прахом»[360], — отовсюду, со всех сторон, далекие и близкие подобно змеям и скорпионам протягивали ко мне руки притеснения и языки злословия, [напоминая о сказанном], «всякий раз, как они пожелают выйти оттуда, их туда возвращают»[361]. И от всякого живого [существа], от которого я[362] ждал милости, я слышал: «Вкусите наказание огня!»[363]. Как говорит поэт (*Стихи):

И в этом же смысле сказано (*стихи):

|стр. 210| А я сам сказал по этому случаю [следующие] стихи:

Таким образом, я терпел оскорбление от родных, я бывал [как будто] повешен вниз головой близким [человеком], терпел трудности от каждого друга, [подобно тому, как говорят]: брат — силок, дядья — горе и беда, а родственники — скорпионы.

Великий царевич, обладатель незапятнанной славы, очевидной [для всех] гордости и высокого происхождения султан Джалал ад-Дин Кайкубад{382} — да будет Аллах заботиться о нем на протяжении всей его жизни! — пусть знает, что вероломный мир и [происходящие] ночь и день перемены сажают низких [людей] на [самое] высокое место пьедестала величия и почета, на место, [которое должно принадлежать лишь] благородным, а благородных ставят в последний ряд у порога и [помещают] в толпу недостойных. Стих:

Ведь если бы счастье достигалось храбростью, а главенство — проницательностью ума, каждый силач был бы везиром в какой-нибудь стране, а каждый знающий дело — сахиб-диваном. Стихи:

Таким образом известно, что шапка счастья и каба величия идет голове и стану [лишь] того, |стр. 211| кого захочет бог достохвальный и всевышний. Как говорит [бог] — да возвеличится имя его! — «Скажи: «О боже, царь царства! Ты даруешь власть, кому пожелаешь, и отнимаешь власть, от кого пожелаешь, и возвеличиваешь, кого желаешь, и унижаешь, кого желаешь. В твоей руке — благо; Ты ведь над каждой вещью мощен!»»[364]. Стихи:

Если из-за различных превратностей судьбы на долю этого сына [так] тяжело выпали разнообразные испытания — [пусть] посмотрит он на обстоятельства своих предков — султанов и наследных царевичей, своих благородных отцов и великих дедов, которые были в свое время защитниками сущности веры и покровителями стран на земле, и как [теперь] брошены они во прах могилы и истлели. Слова Его — да прославится его могущество! — «Разве не разъяснил он им, сколько Мы погубили до них поколений; они ходят по их обиталищам. Поистине, в этом — знамения, разве они не послушают?»[365] *Стихи[366]:

Каждое мгновение до тех пор, пока существует мир, на людей [будут] нападать сменяющие друг друга горести и множество невзгод. Разумен тот, кто на арене горести и в пропасти несчастья согласно [айату]: «Терпи душой с теми, которые взывают к их Господу утром и вечером, стремясь к Его лику»[367] — надевает платье терпения и одежду выносливости. Стихи:

|стр. 212| Никоим образом не надо волноваться, если [даже] звезда счастья превращается в [звезду] несчастья, ибо говорят стихи:

[Стихи], перевод:

Однако, как подобает благоразумным людям, как следует думай об исходе своего дела, [ибо говорят]: «кто думает о выходе — освободится от погибели»; и не надейся на радость во время печали, ибо «дела зависят от определенного времени». Во всех обстоятельствах не отклоняйся от дороги умеренности, так как умеренность в делах ближе к здравому смыслу и [золотой] середине, ибо [говорят]: «Хорошее бывает посредине между плохим», «И не делай твою руку привязанной к шее и не расширяй ее всем расширением, чтобы не остаться тебе порицаемым, жалким![368]. [Не отклоняйся от умеренности и потому, что] большой излишек портит хлеб насущный и превращает солнце жизни в еле видную звезду. Стих[369]:

И в трудном положении, и во времена беды, и в дни безденежья не надейся на добрые дела и помощь ни со стороны близких, ни со стороны чужих, как сказал самый [сладкоречивый] из ораторов, шейх Са‘ди, — да будет с ним милость [божья]! Стих[370]:

Далее. После того как [я] претерпел различные трудности, сердце [мое] было [вновь] брошено в огонь и [вновь] запылала [моя] печень из-за смерти родителей — этих двух бесподобных [людей] века, защитников [нашего] рода и семьи. Из-за страха перед этим событием и ужаса этой трагедии мир потемнел в глазах и вырвался вопль из [самого] сердца жителей страны. Маснави:

Похвальный образ действий и превосходные душевные качества отцов и дедов этого сына были таковы, чтобы, подвергшись беде, следовать по дороге терпения и выносливости согласно слову: [обрадуй] «тех, которые, когда их постигнет бедствие, говорят: «Поистине, мы принадлежим Аллаху, и к нему мы возвращаемся»[371], что «они — идущие верным путем»[372]. Твердость и спокойствие сделали они кораблем своего спасения и способом своей жизни. Итак, этому сыну надлежит украсить себя качествами своих благородных дедов, ибо говорят: «Благородный сын берет пример со своего знаменитого отца». [Стих]:

|стр. 214| Не говори [судьбе] ничего, кроме слов согласия и покорности, и твердо знай, что уже исчерчены линиями исчезновения все листы мира и на доске видимого [мира] написано почерком небытия. Никто не знает, что такое обстоятельства [смерти] и что такое достояние смерти. Поэтому мудрецы полагают, что (проявлять] терпение и спокойствие в беде — [это значит] приобрести сокровища и славу. Стихи[373]:

Если будет угодно Аллаху, этот сын наследует [всю продолжительность] жизни своих благородных дедов. По милости, великодушию, щедрости и доброте его!

Далее. После этой великой скорби и большой печали покой [моего] сердца проистекал от оживляющей души близости и поднимающего дух общения с братом ходжой Джалал ад-Дином, к которому применимы слова, [сказанные ‘Али пророком Мухаммедом]: «Твое тело — мое тело, твоя кровь — моя кровь». Я был счастлив всевозможным сочувствием и состраданием [с его стороны], мое разбитое и скорбное сердце успокаивалось от [одного] вида этого не имеющего себе подобного в мире и редкостного [человека нашего] времени. И вдруг вступила в действие ревность небес и зависть кровожадной судьбы и посмотрел на него дурной глаз завистников и [наводящих] порчу. |стр. 215| *Стихи:

Поскольку [я уже] потерял [перед этим] родителей, [то теперь] в третий раз из-за ухода этого [моего] |л. 64а|{383} доброго воспитателя погрузился в море тоски и огонь разлуки. *Стихи:

Обычай злобного мира всегда таков, что он рубит мечом разлуки узы соединения и бросает друзей в горн разлуки и тигель расставания. Стих:

Если умный [и] проницательный [человек] достаточно рассудительно и ясным, пристальным взглядом вглядится в дела этого [полного] соблазнов мира, [то] увидит в каждом напитке болезнь, а в каждом спокойствии — боль. Стихи:

Как хорошо известно, если войско разлуки ночью атакует крепость небес, оно загонит игральную шашку луны в беспросветный шишдар[374] и связывающей ферзя фигурой сделает мат солнцу, которое является шахом площади небес и начертателем земной сферы. Стих:

|стр. 216| Если Аллаху будет угодно, чтобы дни разлуки превратились в дни соединения, а вечер расставания в утро встречи согласно значению [айата]: «Он распределяет Свое повеление с неба на землю»[375], создатель — да возвеличится дело его! — поможет исполниться надежде встречи и из [связки] ключей от тайн |л. 64б| пошлет ключ попавшим в разлуку, [ибо! «У Него — ключи тайного»[376]. Стихи:

Несмотря на то что боль разлуки и тяжесть терпения — это основание уменьшения силы и причина ослабления выносливости, проявление терпеливости в трудностях и выносливости в несчастье может быть в числе добрых дел в будущем мире и способом исполнения желаний в этом мире. Уповаем на благо божьей милости, что отстранит оно мешающую препону и цепь трудностей разлуки, предоставит основание для встречи и соединения, а горечь разлуки самым лучшим образом превратит в сладость единения. Поистине, он владыка исполнения.

Поскольку я стал очевидцем следов жестокости характера на лбу и на челе судьбы из-за безвыходности положения и бедности, я обратился к истинному господину, наиболее именитому и знатному по своему происхождению [среди] современных государей, плоду древа справедливости и ветви сада великодушия, к руднику благородства характера, обладателю истинной щедрости и доблести — да сделает Аллах вечным царство его! — к брату Кайумарсу, который является хакимом вилайета Уснуб. [Однако] когда [ваш] покорный раб похвалился |стр. 217| тем, что служит Вам, поистине, он настолько не проявил в отношении меня[377] той милости, которую следовало бы ожидать от великодушия и похвального характера правителей, что об этом можно [долго] говорить{384}. Умножая оскорбления и унижения в [своем] воображении и в [своих] намерениях, он не останавливался ни перед чем и только лишь не грозил оковами и кандалами. Несколько дней я пребывал даже в хижине Йа’куба и претерпевал мучения |л. 65а| Айуба, а сердце мое было разбито и ноги сломлены различными унижениями и разнообразными лишениями, и сидел [я] в темнице, [где] «Мрак — один поверх другого»[378].

После столь плохого обращения с этим немощным он приказал дать мне ничтожный улаг{385}, но и это тоже было слишком поздно. С тысячью трудностей, которые претерпевал я от чужих и близких, в конце концов продал [я улаг «за малую цену отсчитанных дирхемов»[379] и пошло [это] на уплату кредиторам. Несмотря на всевозможные болезни, на лихорадку, на чувство изнеможения и на слабость сил, в сердце моем появилось стремление убежать и желание [отправиться] в Тебриз. [Однако] не смог я выполнить этого намерения из-за (возникших] помех и (продолжал] терпеть всяческие унижения и оскорбления среди близких и братьев. Внезапно распространился аромат присутствия господина [моего] Рашида и прибыло поднимающее душу, дающее исцеление и полное изливающим радость светом послание — «Его свет — точно ниша; в ней светильник»[380]. Благодаря полученному счастью освободился [я] из упомянутого дома бедствия: «Хвала Аллаху, который удалил от нас печаль! Поистине, Господь наш — прощающ, благодарен»[381].

Теперь [я] живу в городе Тукате — да сбережет его Аллах от беды! — и удовольствуюсь тем малым, что соизволили определить [мне]. |стр. 218| Жду, что [Вы] более достойным образом подумаете об этом ничтожном, дабы благодаря полному спокойствию мыслей он мог заняться молитвами за [своего] господина.

Обстоятельства таковы. Поскольку этот сын удалился от служения блестящему порогу падишаха ислама, который суть убежище и прибежище шахов мира и государей [нашего] времени, бедность его и скитания достигли последнего предела и крайней степени. Увеличилось бессилие его и безвыходность его положения [в сравнении] с сынами времени. Из-за всяческого смирения и покорности стали очевидны и были подкреплены доказательствами признаки его унижения и знаки оскорбления. Оправдалось и стало явным по причине переполнения печалью и скорбью содержание [айата]: «[Знает Он]... что скрывает грудь»[382]. Как говорили — (*полустишие):

В этом же [смысле]: когда чаша полна — переливается [через край]. Длительное время сокровенные мысли, подобно невинным девушкам, спрятанным под покрывалом, и скрытые сокровища помыслов сердца этого сына воспитывались во всяческой радости и веселье. И вся жизнь этого дорогого и его благородное время [протекали] в местах, где источники, и посевы, и почетные места[383], и [его] берегли подобно редкостному перлу и хранящейся в [сокровищнице] жемчужине. Об этом были осведомлены все подданные и все люди — знатные и простые. Имеющее свойства эликсира сердце раба его величества [также] очевидец этого. Но достаточно и одного свидетеля! [Покинув] блага рая и [тотчас] подвергшись различным унижениям, оскорблениям и притеснениям [со стороны] близких и друзей, [ты], несомненно, оказался несчастным и превратился в скитальца.

Теперь по прежнему обычаю тебе вручается управление и власть в городе Конье{386}, который является родиной и местом пребывания твоих благородных отцов и дедов и воистину |л. 66а| Ка’ба веры |стр. 219| и [гнездо?]{387} птиц познания бога.

[Правление вручается тебе] с тем условием, что ты сделаешь справедливость признаком и знаком отличия [своей] одежды. Дабы бог — да возвеличится дело его! — ради тебя[384] превратил в действие [слова]: «Я устремил на тебя Мою любовь»[385] — и утвердил в сердцах людей любовь и расположение к тебе. И поселит он в сердцах людей проницательных симпатию и любовь к тебе. Но берегись! Не вступай на дорогу притеснения и вражды, [ибо они] — самые нижние ступени темноты и греха. *Стихи:

]Твоя] обязанность состоит в том, чтобы ты заключил брачный договор с невестой-справедливостью, которая имеет приятный вид и врожденное достоинство. Не бросай невинных за малейшую провинность з ущелье опасения, [не подвергай их] опасности и согласно смыслу [слов]: «Ведь предположение ни в чем не избавляет его от истины»[386] — не превращай себя в место насилия и проявления гнева. |стр. 220| Стихи:

Ты[387] должен укрепить основы шариата и основание справедливости. Считай, что послабление, в этом запретно даже для мыслей, а [проявление] слабости — недопустимо с точки зрения разума. На страницах правления и на полях [листов] страны напиши айат: «Страна благая и Господь милосердный»[388]. Стихи:

Добрыми намерениями и милостивыми мерами стремись развязать узлы трудностей и заботься о больных и страждущих. В ушах души держи советы этого немощного, потому что натура людей дика, трудно принимает советы и не способна сохранять их. Тот [же], кто считает себя человеком, несомненно, получает назидание от чредующихся день и ночь происшествий, от [каждого] нового события пробуждается от сна беспечности, [данного нам] судьбой. Всегда [следует] держать перед глазами и не забывать советы добрых друзей. Мир вам!

№ 36{388} ОТВЕТ НА ПИСЬМО МАУЛАНЫ САДР АД-ДИНА МУХАММАДА ТУРКЕ, НАПИСАННЫЙ В СОСТОЯНИИ ТЯЖЕЛОЙ БОЛЕЗНИ, С ИЗЪЯВЛЕНИЕМ ПОСЛЕДНЕЙ ВОЛИ ДЕТЯМ И [ОТНОСИТЕЛЬНО] НАСЛЕДСТВА{389}

|стр. 221| Получено ваше благородное послание, наполненное сокровищами добрых вестей, и халат намека и указания надет на тройного сплетника, который суть язык и губы. [Письмо Ваше] возвело меня на трон во дворце убеждения. Стихи{390}:

Из каждой точки узнал я то, что надо знать, и в каждой букве прочел то, что надо прочесть. Если хватает ума — [тогда] достаточно одного слова, а если есть кто-то дома — достаточно одного намека.

Поскольку мое стремление [к Вам] не имеет границ и выходит [за пределы] счета, поэтому я ничего не напишу относительно этого и удовлетворюсь стихами шейха шейхов мира Абу Хафса ‘Умара Сухраварди — да осветит бог его дорогую душу! *Стихи:

|стр. 222| То, что касается утешения сердца этого немощного, было написано рассеивающим драгоценные камни пером и рассыпающей жемчуг кистью. *Стихи:

[В этом мире] каждое мгновенье за радостью следует печаль, за печалью — радость. Мир состоит из противоположных вещей; как то: нектар и уксус, мазь и рана, болезнь и лекарство, заболевание и выздоровление, свет и тьма, прозрачность и мутность. Никто не может освободиться от цепей его плена и сетей его гнева. *Стихи:

Подлый здешний мир — это место нападения печали и мишень [для] камней проклятия, [бросаемых] звездами. Много голов благородных людей разрубил [вероломный мир] «острием меча и [много] суставов [людей] знатных разрубил концом сабли. Могущественных везиров и знатных вельмож превратил он в жителей гробниц и в корм для ворон. Стихи:

|стр. 223| Мир — это степь потрясения, глубины океана огорчения, водоворот вреда несчастия, бездна болезни, загон, [где охотится] скорбь, оковы боли, промежуточное [состояние], место назидания, молот несчастных случаев и наковальня, [на которой выковывается] терпение. [Мир] полон шумом волнения. Стихи:

Я [долго] раздумывал об обстоятельствах мира и обдумывал, что и как. Я увидел, что периоды, [через которые проходит] мир, — это стан испытания, а этапы его — стоянка караванов искушения. Я нашел, что огонь его бедствий и холод несчастий — это адские пытки и мучительное наказание.

Стих:

По этой причине и в течение всей [моей] жизни и во время [моего] правления я всегда избегал стрел утренних молитв притесненных и стонов терпящих нужду. Я избегал плохого начала и конца притеснения, [ибо] это самая сильная причина, [наносящая] ущерб добру и [приводящая к] исчезновению счастья. Распространение справедливости я сделал образом своего поведения и основой своих принципов. Я расходовал запас своих сил и капитал своих возможностей для того, чтобы заслужить доброе имя. Я прилагал все усилия к подавлению восставших и уничтожению разбойников. Поскольку я видел, что стремление населения мира и усилия: человеческого рода ограничиваются получением средств к жизни и что в этом у каждого есть [свой] подход, [свои] форма и способ, которыми люди достигают своей цели, то я показал людям изображение потребности и желания в одежде проявления. Конечно, каждый, у кого есть крепкое здоровье и здравый смысл, надевает пояс стремления, чтобы добиться благородного положения и высоких знаний. |стр. 224| *Стихи:

На основании [всего] изложенного этот слабый и немощный не находил покоя в постели болезни и не отдыхал на подушке неведения [о делах], не придавал значения всему тому, чему предназначено исчезнуть. Насколько мог, он укреплял основы справедливости и поддерживал [опоры] щедрости в этом имеющем две двери караван-сарае. С помощью тленного добра он приобрел вечное блаженство. [Это продолжалось до тех пор], пока теперь из-за затмения, [принесенного] страшной болезнью, не обратилось солнце жизни к закату исчезновения. [Скоро] ночи надежды будут срублены; мечом смерти. Пришло время — и мы освободим клетку тела от сладкозвучного соловья [души]. Мы возвращаемся в небесный сад и на свою истинную родину, согласно приказу: «А ты, упованием покоившаяся душа, возвратись ко Господу своему, будучи удовлетворенною, удовлетворившею! Войди в среду слуг Моих, войди в рай мой!»[390]. Стихи:

Поскольку мне пришло время переменить цветник роз [этого] мира на райские сады, то по этой причине я посылаю этому господину для памяти эту просьбу.

Завещание касается [моих] детей, и я надеюсь, что по отношению к ним не будет допущена небрежность. То, что составляет нашу собственность из недвижимого и движимого имущества и из скота, — часть я обратил в вакф, а часть оставил каждому из детей.

Первое. Все земли, которые я купил в упомянутом квартале и которые я благоустроил, я отдаю в вакф. Некоторые — только сыновьям, некоторые — только дочерям, некоторые и на благотворительные цели и детям, а некоторые только на благотворительные цели. Часть я отдаю в собственность детям, а часть — в собственность улемам ислама.

|стр. 225| Второе. Имения, которые в разных областях распаханы этим немощным, орошены и заселены, как в личных имениях, так и в имениях газановых, которые также зависимы от этого ничтожного, подобно другим полям, урожай с которых собирается натурой, следующие:

Во всех вилайетах вместе — 3200 федданов{392}:

Васит — 300 федданов;

Басра — 300 федданов;

Тарик-и Хорасан{393} — 100 федданов;

Нахр-Малик, Нахр-и ‘Иса и Шатт-и Нил{394} — 500 федданов;

Нахр-Шилави и Нахр-Джадид — 500 федданов;

Михри-Руд, Мандалиджайн, Бадарайа, Шахрабан{395} и Ханикин{396} — 200 федданов.

Хилла, включая Садрейн и Дадах{397} — 300 федданов;

Хавас и Муштарак — 200 федданов;

Наджийа{398} — 200 федданов;

|стр. 226| Барбисма — 300 федданов;

Мустаджадда-йи Рашиди — 100 федданов;

‘Идарат и Мухавала-йи Синджар{399} — 200 федданов;

Дуджаил — 200 федданов.

Славному сыну [моему] Джалалу — да убережет его Аллах! — 1090 федданов{400}

Арзинджан — 100 федданов;

Сивас — 50 федданов;

Тукат — 100 федданов;

Байбурт{401} — 50 федданов;

Джуршин — 100 федданов;

Джабакджур — 50 федданов;

Кифи — 100 федданов;

Палу{402} — 100 федданов;

Дивриги{403} — 50 федданов;

|стр. 227| Хартабирт — 50 федданов;

Амид — 50 федданов;

Кайсарийа — 100 федданов;

Малатья — 100 федданов;

Тарсус — 100 федданов;

Антакийа{404} — 50 федданов;

Абкаль — 20 федданов;

Гюзель-хисар — 10 федданов;

Дж. м. з. К. зал{405} — 10 федданов;

Ангурийа{406} — 20 федданов;

Киршахри{407} — 20 федданов;

Амасийа — 50 федданов;

Дунгузлу{408} — 50 федданов;

Аснаф — 20 федданов;

Кутай — 30 федданов;

Конья — 50 федданов;

‘Араб-К.рд{409} — 20 федданов

Кал’а-йи Камах — 20 федданов;

Сансун — 10 федданов;

Хани — 20 федданов;

|стр. 228| Хаттах — 10 федданов;

Ларанде — 20 федданов;

К(ф?).р.сй{410} — 10 федданов;

Афлан [?] — 50 федданов.

Шахри-зул{411}, Кави, Лухнад — известному Менгли-бука Каманче{412} — 300 федданов.

От Султанийи до Пул-и Заре, включая туда, таким образом, Хамадан, Казвин и вилайеты Джира и Фарахан, а также все булуки Исфахана, как то подробно расписано в этом дафтаре, тысяча федданов.

с вилайетами и со следующими наибствами — 1040 федданов:

З.нуз.ф (Зунуз?) — 30 федданов;

Меренд — 20 федданов;

Хой — 30 федданов;

Салмас — 20 федданов;

|стр. 229| Михран-Руд — 20 федданов;

Хишт-Руд — 30 федданов;

Гарм-Руд — 20 федданов;

Мерага — 50 федданов;

Ардебиль — 50 федданов;

Ахар — 30 федданов;

Серав — 50 федданов;

Вилайет Пишкин — 50 федданов;

Нахичеван — 100 федданов;

Вилайеты Карабаг, Муган, Арран и Шеки — 300 федданов;

К.рби — 50 федданов;

Армения — 50 федданов;

Арунк Дул — 30 федданов;

Сард Руд — 30 федданов;

Уджан 20 федданов;

Халхал — 30 федданов;

Шахруд — 30 федданов.

Известному маулане Джалал ад-Дину Исфахани — 940 федданов:

Кум вместе с Вади-Исхаком — 100 федданов;

Кашан — 10 федданов;

Саве — 100 федданов;

Рей — 300 федданов;

Демавенд — 10 федданов;

Джурджан — 20 федданов;

Тихран{413} — 10 федданов;

В.р.ва — 10 федданов;

|стр. 230| Аве — 50 федданов;

Дамган — 50 федданов;

Хувар — 50 федданов;

Семнан — 30 федданов;

Бастан — 20 федданов;

Лурдаган{414} на попечительство [вакфам?] Газани — 50 федданов;

Гундаман{415} на попечительство [вакфам?] Газани — 50 федданов;

Каб.ле{416} на попечительство [вакфам?] Газани — 50 федданов;

Сумайрим — 30 федданов.

Абаркух, Иклид, Сармак{417} и сардсир[391] Шираза — известным ходже ‘Айбару и ходже Сандалу{418} — 100 федданов.

Баванат, Герат, Марук и Сарджахан, являющиеся вакфом Руб’и Рашиди и медресе в Герате, — 200 федданов.

Грузия, Ван, Вастан{419}, Кизан{420}, Уник{421}, Бидлис, Кидлис, Ахлат, Си’ирт, Хусн Кайфа, Арзан{422}, Хизан, М’д.н. (?) — известному наввабу дорогому сыну Пир-Султану — да продлится жизнь его! — 300 федданов.

Хорасана — известному наввабу сыну Ахмаду — да продлит Аллах его жизнь! — 1000 федданов.

Диар Бакр и Диар Рабиа — известному наввабу сыну Хумаму — да сохранит Аллах его жизнь — 500 федданов.

Авган — известному маулане кази Мухаммеду Абаркухи — 100 федданов.

Шираз, равно Иклид, Сармак и сардсир — 500 федданов.

Шабанкаре и Нириз, которые являются вакфами двух медресе в Шабанкаре и попечение над которыми принадлежит маулане ‘Азуд ад-Дину Иджи и его сыновьям, — 100 федданов;

Керман — 500 федданов;

Йезд, Тебес и Джандак{423} — 50 федданов.

Тустер, Хувайза{424} и Дисфул — известному ходже Саруру — 50 федданов.

Килан{425}, К.лин и Джиджмал — известному ходже Шахину Руми и ходже Са’дату — 200 федданов.

Казаваси, которые я купил в Руме для известного мауланы ‘Имад ад-Дина Ахмада Сиваси, — 300 федданов.

Джабал-и Джилуйа, Зайтан, Рамаз и Даврак — известному ходже Джамал ад-Дину, благородному садру Зайгана — 200 федданов.

Саджистан{426} — известному малику Музаффар ад-Дину, владетелю Систана{427}, — 200 федданов.

Газна, Кабул, Забул, Кандагар, Лахор — известному ходже Махмуду Кабули — 200 федданов.

|стр. 233| Кроме того имения[392]

в Туране. Некоторые из них — сойургалы султанов, а некоторые куплены вакилями этого немощного. По причине их отдаленности и того, что они расположены вне владений султанш Ирана, я отдал их за определенную сумму на откуп знатным людям тех краев. И это вакфы всех [моих] детей — сыновей и дочерей.

Сверх того имения

в Сирии и Йемене, часть которых — сойургалы малика ан-Насира, государя Мисра, и малика Ашрафа, государя Йемена{428}, а другую часть по шариатской доверенности купили вакили этого немощного. Их я сделал вакфами Ка’бы, Медины и Иерусалима{429}.

[3атем] имения

в Синде и Хинде — купленные [земли] и [те, которые] являются сойургалом султанов Хинда{430}, — я сделал вакфом ханака шейха шейхов Шихаб ал-Миллат ва-д-Дина ‘Умара Сухраварди — да освятит Аллах душу его!

Пальмовые деревья, которые куплены [в различных] областях государства и посажены, согласно следующему ([всего] — 39 тысяч деревьев):

Дуджаил — 1000 деревьев — я отдал в собственность сыну Ахмаду;

Багдад — 5000 деревьев — я отдал дочери Хадийа-Мулк;

Мандалиджайн — 100 деревьев — я также отдал дочери Хадийа-Мулк;

|стр. 234| Тарик-и Хорасан — 1000 деревьев — я также отдал дочери Хадийа-Мулк;

Хилла — 1000 деревьев — я отдал в собственность сыновьям Ахмаду и ‘Али;

Нахр-и ‘Иса — 1000 деревьев — я отдал маулане Афиф ад-Дину Багдади и его сыновьям;

Васит — 5000 деревьев — я сделал вакфом кази ‘Айн ад-Дина и его сыновей;

Басра — 5000 деревьев — я сделал вакфом пятничной мечети повелителя правоверных ‘Али — мир ему!

Гармсиры[393] — Шираза — 3000 деревьев — я сделал вакфом медресе Шабанкаре;

Хабис — 5000 деревьев — это вакф Руб’-и Рашиди и сыновей;

Тебес —1000 деревьев — это вакф Руб’-и Рашиди и мечети Шиш Киле.

Что касается щедро плодоносящих садов, а также рощ деревьев, которые находятся в [разных] вилайетах, [то] они вне пределов мер и сосредоточения подсчетов.

Относительно большого вакфа, который включен в [дарственную] грамоту ‘Абд ал-Малика Худдади, подтверждается назначение выдавать ежегодно из той прибыли, что приносит обращенное в вакф, 748 тысяч манов хлеба и 320 тысяч манов мяса{431} бедным и состоящим на пенсии. А также поставлено другое условие [относительно того], что делать с госпиталем, домом [для чтения] Корана, домом хадисов, странноприимным домом и прочими благотворительными учреждениями. Если Аллаху будет угодно, надеюсь, что |стр. 235| [мои] распоряжения встретят благосклонный прием.

Далее. Я отдал детям — сыновьям и дочерям — табуны лошадей (кобылицы и прочее), которые поручены старшинам кочевых племен в Руме, Диар Бакре, Тебризе, Ширазе и Кермане. [Их общее] количество — 30 000 голов.

Затем. Пять тысяч верблюдиц, которые в местах, где живут арабы, поручены племенам хафаджа, раби’йа и г.зна, а также пять тысяч других верблюдов, которые я поручил [заботам племени] халадж — [все] их я оставил своим детям.

Далее. Стада овец, которые я поручил старшинам кочевых племен в Руме, Багдаде, Диар Бакре, Ширазе, Тебризе, Исфахане, Мазендеране, Хорасане, Луристане и в других областях — [всего их] пятьсот стад по пятьсот голов в каждом стаде — их я сделал вакфом Руб’-и Рашиди, чтобы масло, шерсть, сухое кислое молоко и приплод ежегодно расходовались бы на благотворительные и богоугодные дела.

Далее. Десять тысяч коров, которые поручены дехканам и деревенским старостам [различных] местностей |стр. 236| и селений, я отдал детям[394].

Затем. Двадцать тысяч кур, которые поручены [заботам] дехкан и крестьян селений, местностей [близ] Тебриза, Султанийи и Хамадана, я сделал вакфом госпиталя в Руб’-и Рашиди, больницы в Султание и аптеки в Хамадане, дабы их приплод расходовался на больных.

Далее. Десять тысяч гусей и десять тысяч уток, которые в селениях [около] Тебриза и Мераги поручены [заботам] сельских общин, я оставил детям[395].

Затем. Тысячу быков и тысячу ослов я отдал в вакф Руб’-и Рашиди и садов, созданных мною, ничтожным, в Тебризе. [Отдал] для перевозки плодов, удобрений[396], навоза, камня и прочего. Этот скот я поручил издольщикам деревни Михран-Руд и садовникам Фатхабада и Рашидабада.

Далее. Двести пятьдесят тысяч мулов я дал детям. Затем, лично [мне принадлежащих] лошадей — тысячу арабских скакунов, которые стоят на привязи в конюшне, — я отдаю своим детям.

Далее. Пятьсот рабов-чужестранцев, рабов, которые переданы в вакуфное владение, я отдаю сыновьям. Затем триста рабынь-чужестранок, которые [также] переданы в вакуфное владение, я оставляю дочерям.

Далее. Две библиотеки, которые я построил рядом со своим Гумбадом{432} с правой и с левой стороны [от него] и в которых в общей сложности находится тысяча Коранов, — их я сделал вакфом Руб’-и Рашиди. А роспись их такова:

40 штук написаны золотом{433};

10 штук [написаны] почерком Йакута{434};

2 штуки [написаны] почерком Ибн Мукла{435};

|стр. 237| 20 штук [написаны] почерком Ахмада Сухраварди{436};

20 штук [написаны] почерком самых крупных [каллиграфов];

548 штук [написаны] ясным, хорошим почерком.

Затем. Шестьдесят тысяч томов книг по различным областям знаний, исторических сочинений, сборников стихов, сборников поучительных рассказов и басен и т.п., которые я собрал из [разных] стран — Ирана, Турана, Мисра, Магриба, Рума, Синда и Хинда, — их я тоже отдаю в вакф Руб’-и Рашиди.

Далее [следуют] домашние вещи, светильники, подсвечники, ковры, подушки, кухонная утварь и посуда странноприимного дома и утварь госпиталя, т.е. [всё то], упоминание и подробная роспись чего вне пределов подсчета и [что] собиралось годами. В том числе тысяча бочек шербета, доставленного из Чина и сделанного чрезвычайно старательно, а названия напитков написаны на них, они украшены титулами этого немощного. Ларцы с лекарственными смесями также сделаны в Чине. Если же дать подробный перечень всех вещей, [принадлежащих] Руб’-и Рашиди, то это будет тоскливо и утомительно.

Далее. Сто двадцать тысяч курров зерна{437}, которые сложены в амбарах в разных областях Ирана, я оставляю детям — сыновьям и дочерям, [чтобы] разделили между ними.

Затем. Наличные дирхемы и динары в сумме 250 туманов газановых полновесных динаров по три мискаля [серебра] в каждом динаре{438}. Большая же часть [денег] препоручена мною доверенным купцам, и с теми деньгами сии ведут торговлю. Имена их я занес в свой личный реестр, который отдал на хранение маулане Шамс ад-Дину Мухаммаду |стр. 238| Абаркухи под тем условием, что эти деньги после смерти этого немощного[397] будут разделены следующим образом между государем времени, детьми этого немощного — сыновьями и дочерями, женами, наложницами, отпущенными на свободу евнухами и другими [лицами]. [Разделить следует] согласно тому, как подробно изложено ниже:

Султану Мухаммеду Худабанде — да сделает Аллах вечными царство его и его правление! — 1000 туманов;

Детям — 1500 туманов;

Сыновьям — 1000 туманов;

Дочерям — 500 туманов;

Женам — 500 туманов;

Наложницам — 250 туманов;

Отпущенным на свободу евнухам, рабам и рабыням — 100 туманов;

На богоугодные дела — 150 туманов.

Затем{439}. Золото в количестве пяти тысяч мискалей я оставляю детям — сыновьям и дочерям. Редкостные драгоценности я отдаю часть детям, часть женам, а часть наложницам.

Различные ткани, которые находятся в соответствующих казнохранилищах, — все, что окажется в наличии, разделите также между [моими] детьми.

Далее. Сыновья — да убережет их всевышний Аллах! — согласно тому, как то упоминалось, поручены тому господину, возвышенность звания |стр. 239| и превосходство достоинств которого выше, чем звезда Симак[398], и обширнее небес.

Имена детей таковы.

Сыновья — четырнадцать человек{440}:

Ходжа Са’д ад-Дин;

Ходжа Джалал ад-Дин;

Ходжа Маджд ад-Дин;

Ходжа ‘Абд ал-Латиф;

Ходжа Ибрахим;

Ходжа Гийас ад-Дин Мухаммад;

Ходжа Ахмад;

Ходжа ‘Али;

Ходжа Шайхи;

Ходжа Пир Султан;

Ходжа Махмуд;

Ходжа Хумам;

Ходжа Шихаб ад-Дин;

Ходжа ‘Алишах.

Дочери — [их] четыре:

Фирман-Ханд;

Ай-хатун;

Шахи-хатун;

Хадийа-Мулк.

|стр. 240| Моя просьба к славному своим благородством маулави состоит в том, чтобы не была допущена небрежность относительно положения [моих детей] и глаз вашей заботливости [был бы] обращен единственно на их пользу.

Это письмо написано для того, чтобы сохранить письменное свидетельство и не допустить, чтобы дети его превысили. Я написал сто одинаковых с этим писем и разослал их достойным ученым [на тот случай], если все погибнут — одно какое-нибудь сохранится и с ним вместе мое распоряжение. Поскольку эти копии будут в большинстве стран, то у [моих] детей не будет возможности [что-либо] изменить или переменить. Мир вам!

№ 37 ПИСЬМО, ТАКЖЕ НАПИСАННОЕ МАУЛАНЕ САДР АД-ДИНУ МУХАММАДУ ТУРКЕ ОТНОСИТЕЛЬНО СОЧИНЕНИЯ, ПОСВЯЩЕННОГО ВЫШЕУПОМЯНУТОМУ [РАШИД АД-ДИНУ]

Поскольку благоволение и щедрость всевышнего — создателя высокого неба и творца земной сферы — укротили под нами норовистого коня честолюбия и сделали послушными нашим приказам и нашим запретам поверхность земли и пространство вселенной, ученые века и образованные [люди] эпохи, каждый из которых [представляет] собой жемчужину в ожерелье учености, украшение чертогов разума, розовый куст в саду познания и звезду на небе мудрости, посвятили этому ничтожному бесподобные книги и трактаты, которые более блестящи, чем лучи солнца, и более благоуханны, чем дуновение зефира. Поскольку этот господин маулави — да не перестанут сиять солнца его достоинств и [да не перестанут] покрываться листьями ветви его успехов! — подобный [по своему] величию Кайвану[399] небес, после книги Хикмат-и Рашиди{441} посвятил этому немощному [среди] самых младших и слабому [среди] ничтожных трактат Кунуз ал-афрах фи ма’рифат ал-ашбах ва-л-арвах. [Тем самым] |стр. 241| он упомянул этого собирателя колосьев на его ниве [в своих] обладающих свойствами философского камня мыслях и с помощью того покоряющего мир философского камня поднял смешанную медь этого ничтожного до такой степени, что по цвету, ценности, блеску и сиянию она оказалась выше магрибских [золотых] монет [высшей пробы]. Как могу я возблагодарить бога за милость беспредельных благодеяний, который даровал мне[400], ничтожному, такое высокое положение в этом мире, что моим[401] именем украшены сочинения, в одобрении и восхвалении которых слабы ученые [нашего] времени. Во всяком случае очевиднее, чем вчерашний день, и яснее, чем солнце, что благодаря составлению этого трактата и написанию этого сочинения, в которых каждый знак [нечто] новое, каждый намек — сокровище, а каждая точка полна тонкого смысла, имя этого немощного[402] останется навеки на страницах эпохи и листах дней и ночей.

Теперь, согласно поговорке, «Имущество уходит, а имя остается», — через ходжу Хилала Давати послано кое-что ничтожное и незначительное, отнюдь не то, что может представлять для Вас важность. Этими стихами приношу извинение. Стихи:

акче-йи рукни полные динары по три мискаля в каждом — 10 тысяч динаров.

|стр. 242| александрийские ткани — 50 кусков;

шитая одежда: дарийа-йи лулуйа{443} — одна;

рубашка [из ткани] руси{444} — одна;

чалма [из ткани] бундуки — одна;

соболья шуба с [верхом из] суф-и мурабба’, темно-синяя — одна;

мисрский пояс — один.

один хороший мул из Бардаа с кожаным седлом;

один хороший арабский скакун из Убадат{445} с седлом из шагреневой кожи.

пшеница — хавале Дастаджирда Кузе-Канан и Дастаджирда Фасиан (?) — 400 джарибов;

ячмень — хавале селений Гундамана — 500 джарибов;

рис — хавале селений Кирбала — 300 джарибов.

сахар — хавале Луристана из сумм хакк ат-такрир — 1000 манов;

набат[403] — хавале Луристана также из сумм хакк ат-такрир — 200 манов.

[Зная] Ваше истинное благородство к большую благосклонность, надеюсь, что по великодушию Вы сочтете заслуживающим извинения, что в нынешнем году из-за расходов, [вызванных] нападением Шама, истрачена громадная сумма и по этой причине сократились пожалования. Если Аллаху будет угодно, после этого то, что будет [составлять] вознаграждение за службу, будет роздано. Полустишие:

Да будет вечно тень господина маулави над нашей головой, пока не наступит конец мира и не прекратится род человеческий! По милости его и щедрости! |стр. 244| *Стихи:

№ 38 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ НАСЕЛЕНИЮ ДИАР БАКРА ОТНОСИТЕЛЬНО ПРОРЫТИЯ НОВОГО КАНАЛА РАШИДИ

Да ведают хакимы, наибы, кази, сейиды, садры, мутасаррифы, ра’ийаты, оседлое и кочевое население областей Диар Бакра и Диар Рабий{446}, пользующееся особой милостью, что в настоящее время ходжа Заки ад-Дин Мас’уд, на ясном челе которого явный свет чистоты веры и приверженности государю, а с цветочного луга его намерений распространяется аромат искренности и благосклонности и который теперь благодаря службе нам — глава высокого дивана и предводитель благородных и знатных, послан в эту сторону для: того, чтобы он провел для нас новый канал в районе Мосула, основал по обеим сторонам канала четырнадцать селений, обнесенных стеной, и каждое из селений назвал именем, которое мы определили{447}. И пусть он соберет ра’ийатов: из окрестностей городов и пограничных областей Диар Бакра, Диар Рабий, Великой и Малой Армении, а [также] Рума.

Пусть он раздаст им всем семена, рабочий скот, пособия и продовольствие, дабы в состоянии душевного спокойствия, довольства, обширности надежд и сердечной радости они занялись земледелием и благоустройством. Следует поддержать его |стр. 245| в этом деле и все, что он найдет нужным, ему предоставлять. Надо выставить из упомянутых вилайетов двадцать тысяч землекопов, чтобы они занялись рытьем каналов, протоков и арыков, сооружением плотин{448}, строительством домов и стен [вокруг] селений, и сделать так, чтобы их благодарность достигла нашего слуха. Мы сказали вышеупомянутому [Заки ад-Дину Мас’уду], что он [должен] день за днем, [не создавая] трудностей задержки и несчастья отсрочки, выплачивать вознаграждение и наемную плату упомянутым людям.

Изображение этого канала, который мы приказываем [построить], таково, как [оно] нарисовано на этом плане:

№ 39 |стр. 246| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ ДЖАЛАЛ АД-ДИНУ, ХАКИМУ РУМА, ОТНОСИТЕЛЬНО ПРОРЫТИЯ НОВОГО КАНАЛА ГАЗАНИ{449}

Дорогой и уважаемый сын — да сохранит тебя всевышний Аллах! Пусть мой сын примет привет, деревцо которого выросло на [берегу] ручья чистоты и вода которого течет из источника верности! Желание увидеться превосходит границы описания.

Затем сообщаю, что завидующие твоему назначению неверно рассказали и в присутствии падишаха ислама, повелителя семи климатов, ложно представили твои[404], дорогой [сын], убеждения и твое служение, т.е. [доложили], что ты допускаешь упущения в управлении областью и в покровительстве ра’ийатам. Теперь надлежит, чтобы врата благополучия распахнулись перед лицом высших и низших, подчиненных и вельмож. Постоянно молись за державу [государя] и восхваляй его величество хакана. Во имя служения падишаху Газану — да сделает Аллах вечным его царство и его власть! — пророй в районе Малатьи широкий канал и большой проток из реки Евфрат. На этом канале построй девять крупных селений и, собрав ра’ийатов из городов и областей Рума, Киннасрина{450} и Авасима{451}, посели там и раздай всем [им] семена, рабочий скот, пособия и продовольствие. Сделай так, чтобы в начале канала по обеим сторонам его было восемь селений, а в конце канала — два селения. Вся вода, которая окажется лишней [после орошения] пустыни и полей в конце и в начале канала, пусть возвратится в Евфрат, как здесь изображено:

№ 40 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СВОЕМУ НАИБУ, ХОДЖЕ ДЖАЛАЛ АД-ДИНУ СИВАСИ{452}, МУСТАУФИ{453} ОБЛАСТИ РУМ, ОТНОСИТЕЛЬНО УЧЕНЫХ, ЖИВУЩИХ В МАГРИБЕ

Да ведает достойный доверия ходжа Камал ад-Дин Сиваси, пользующийся всяческой благосклонностью и осыпанный тысячами особых милостей, чтобы прибыл ходжа Ахмад Таджир, который ездил с посольством и по торговым делам в Магрибские земли, и рассказал следующее: улемы и ученые тех краев, будучи наслышаны о вашем[405] прославленном великодушии, сострадательности и милосердии, надеются на воздаяние с вашей [стороны], на [вашу] щедрость, на пожалование и вознаграждение, уповают на вашу заботливость о бедных и правосудность и хотят быть в числе ваших набитое и близких [вам] людей. Однако за дальностью расстояния |стр. 248| и скудостью средств они не могут этого сделать и поэтому посылают, согласно [перечисленному] ниже, несколько книг в различных [областях] знаний, сочиненных [ими] в изящных словах и выражениях и украшенных всевозможным красноречием и искусством изящного стиля{454}:

Книга Атвак ал-музаххаба фи та’рих ал-магариба — 10 томов;

Книга Аквам ал-масалик фи мазхаб имам Малик — 5 томов;

Книга Минхадж ар-рри’асат фи ‘илм ас-сийасит — 1 том;

Книга Нузхат ал-абрар ва раудат ал-ахрар фи ‘илм ат-тасаввуф — 2 тома;

Книга Тухфат ал-амани фи ’илм ал-ма’ани — 2 тома;.

Книга Дурра ал-йатим фи ‘илм ат-танджим — 3 тома;

Книга Мизан ал-кийасат фи ‘илм ал-фирасат — 1 том;

Книга Ал-булгат фи ‘илм ал-лугат — 6 томов;

Книга Таквим ал-афкар фи ‘илм а л-аш,’ар — 4 тома;

Книга ‘Умдат ал-фусаха фи амсал ал-булага — 3 тома.

Воистину, когда мы удостоились чести прочесть эти книги и [наши] темные глаза стали светлыми благодаря способности их [авторов], |стр. 249| мы увидели в яркой природной проницательности ума и в живом природном остроумии авторов сочинений — да увековечит Аллах их заслуги! — ясные доказательства и отчетливые доводы, [говорящие о] значении смысла и построения этих томов. Мы нашли беспристрастные доказательства дел и преданности слов этой группы в [их] добром поведении и в чистоте [их] помыслов. В главах и разделах этих обширных [произведений] мы воочию увидели неоспоримые доводы совершенства знаний и благоухающей славы этой группы. [Воистину]: хвала по отношению к нему — поношение, если она не охватывает всю сущность его свойств.

Поскольку они, как только услышали известие о нас, [в течение] длительного срока и долгого времени трудились и посвятили нам бесподобные книги и трактаты, [то] наше украшающее мир мнение требует, чтобы мы тоже соответствующим и приличествующим [случаю] образом подумали об их стараниях [на поприще] добрых дел. Мы прилагаем большие старания в возмещении [трудов] ученых и в выплате вознаграждения улемам той стороны. В настоящее время для великих господ [ученых] и благородных улемов определены одежда, деньги, золото и верховые животные. Надлежит, чтобы согласно приложенной росписи [все это] выдали упомянутому ходже Ахмаду из средств хакк ат-такрир области Рум, дабы он с полным усердием и с [чувством] привязанности отправился в страны Магриба и роздал упомянутым ученым то, разъяснение и подробности [относительно] чего последуют. И пусть он привезет расписки, [сделанные] их благородным почерком.

Имена [же] ученых{455} — да увековечит всевышний Аллах их заслуги! — таковы, как написано [ниже]:

наличными [деньгами] — 20 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

|стр. 250| шуба на беличьем меху с [верхом из] суф-и мурабба’ — одна;

дарийа, украшенная жемчугом, — одна;

мул с седлом — один.

наличными [деньгами] — 20 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

шуба на беличьем меху с [верхом из] суф-и мурабба’ — одна;

мул с седлом — один.

наличными [деньгами] — 20 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

шуба на беличьем меху с [верхом из] суф-и мурабба’ — одна;

дарийа, украшенная жемчугом, — одна;

мул с седлом — один.

наличными [деньгами] — 20 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

шуба на беличьем меху с [верхом из]{456} суфа;

дарийа-йи шамсийа — одна;

мул с седлом — один.

наличными [деньгами] — 10 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

шуба на беличьем меху с [верхом из] суф-и мурабба’ — одна;

дарийа-йи ‘айн ал-бакр — одна;

мул с седлом — один.

наличными [деньгами] — 10 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

дарийа-йи махфийа — одна;

шуба на беличьем меху с [верхом из] суф-и мурабба’ — одна;

мул с седлом — один.

наличными [деньгами] — 10 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

шуба на беличьем меху-с [верхом из] суф-и мурабба' — одна;

дарийа-йи махфийа — одна;

мул с седлом — один.

наличными [деньгами] — 10 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

шуба на беличьем меху с [верхом из] суф-и мурабба’ — одна;

дарийа, украшенная жемчугом, — одна;

мул с седлом — один.

наличными [деньгами] — 10 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

шуба на беличьем меху с [верхом из] суф-и мурабба’ — одна;

дарийа, украшенная жемчугом, — одна;

мул с седлом — один.

наличными [деньгами] — 10 тысяч динаров;

золотом — тысяча мискалей;

шуба на беличьем меху с [верхом из] суф-и мурабба’ — одна;

дарийа, украшенная жемчугом, — одна, мул с седлом — один.

№ 41{458} |стр. 252| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ОТНОСИТЕЛЬНО УЧЕНОГО МАУЛАНЫ МАХМУДА ИБН ИЛИАСА{459}, ИЗВЕСТНОГО [ПОД ИМЕНЕМ] ФАКИ НАДЖМ, [И] ОТНОСИТЕЛЬНО БОЛЬНИЦЫ У ВОРОТ САЛЛАМ В ШИРАЗЕ — ДА СОХРАНИТ ЕГО АЛЛАХ ОТ БЕД!

Да ведают хакимы, наибы, мутасаррифы, битикчи, сейиды, кази, имамы, шейхи, улемы, садры, кетхуда и попечители вакфов города Шираза, что продолжительность телесного здоровья и сохранность прекрасной души человека, который является созданием владыки обоих миров, помогают и поддерживают продолжительность послушания и поклонения, гарантируют наилучшую близость к богу и полное воздаяние, тогда как при отсутствии здоровья и слабости телесной невозможно достижение зримого совершенства и приобретение практических навыков. Из-за нарушения состояния здоровья острота [восприятия] внешних чувств, которые являются тенетами, [с помощью которых люди] получают познания, утрачивает свои естественные качества и изменяется состояние всего организма, а солнце и луна души скрываются и прячутся под завесой облака недуга и не появляются вновь до тех пор, пока [путем] |стр. 253| различного вида лечений, не придут в состояние здоровья и устойчивости. Для возмещения этого ущерба и исправления этого вреда, [который приносят болезни], султаны ислама и великие государи устанавливали раздачу содержания и одаривали милостыней, [сооружали] здания с хорошим воздухом и благоустроенные и привлекательные дома. Как средство лечения ради исправления состояния здоровья они собирали лекарства и экстракты; привлекали знающих врачей и устраивали удобные и светлые больницы. По причине устройства всего этого [они уготовили] себе [на том свете] бесчисленное количество наград, потому что «кто оживил [душу], тот как будто бы оживил всех людей»[406].

Госпиталь у ворот Саллам, который расположен в городе Ширазе и относится к числу построек атабеков Фарса, [в течение] длительного срока и долгого времени вынужденно оставался в пренебрежении и запустении по той причине, что не было врача, который бы взялся за [устройство] его дел. [Так было] до тех пор, пока в настоящее время не прибыл величайший маулана, Платон [нашего] века, Аристотель эпохи, маулана Махмуд ибн Илйас, |стр. 254| который не имеет [себе] равных [ни] среди всех врачей эпохи, ни [среди всех] ученых времени, [ни] в богословских науках, ни в светских [науках]. Кроме того, что он приносит счастье и обладает чудодейственной силой, [подобной] силе ‘Исы, он творит чудеса в тонкостях распознания состояния здоровья и в [различных] видах лечения. *Стихи{460}:

[Сочинение] Лата’иф-и рашидийа, которое наполнено всевозможными подробностями и украшено тысячами тонкостей, он посвятил нашему имени и послал нам. По долгу [свойственного] нам нравственного величия обязательно и необходимо, чтобы мы таким образом оказали ему покровительство, чтобы это стало [причиной] его радости и веселья. Во имя вознаграждения его послано хавале согласно следующему:

зерно — тысяча джарибов (джариб — 200 манов):

пшеница — хавале имений в Рамджирде — 400 джарибов;

ячмень — хавале имений Байза и Фирузабад — 300 джарибов;

рис белый — хавале имений Кирбала — 300 джарибов;

наличными — 10 тысяч динаров;

александрийские и другие товары — 50 кусков;

одежда шитая, с мехом — одна пара;

верховые животные — мул с седлом ширазской работы,

[из] пишкеша{461} атабека Йусуф-шаха, малика Луристана;

конь с седлом кожаным, [украшенным] серебром, [из], пишкеша знати Багдада.

Это упомянутое место, [т.е. госпиталь у ворот Саллам], которое уже годы как разрушается, мы вручили ему, дабы он удостоил его своей справедливой поступью и своим полным света появлением. Мы вручили долгу его благонадежности и добросовестности попечение над вакфами упомянутого госпиталя, [вручили вместе] со всеми важными делами и интересами тех мест. [Следует] признать принадлежащим ему идрар, который согласно условиям вакфа определен для врача этого места, а [кроме того], пусть каждый год добавляют [в виде] идрара из доходов имений [в районе] Шираза — из наличных [сумм], товаров, зерна и верховых животных — согласно тому, как [это] изложено [ниже].

Зерно — 200 джарибов:

пшеница — из имений Рамджирда — 60 джарибов;

ячмень — хавале [имений] Байза — 100 джарибов;

рис — 40 джарибов; Кирбал — 20 джарибов; Фирузабад — 20 джарибов;

Наличными — 10 тысяч динаров;

верховое животное с седлом — одно.

|стр. 256| [Разные] товары:

шуба беличья с верхом из суф-и мурабба’ любого цвета, какого захочет, — одна;

платье из любой ткани, которую захочет (хавале вакфов города Йезда), — одна пара.

Я написал нашим наибам и доверенным лицам, которые являются мутасаррифами и хакимами в этом обширном вилайете и в этой просторной области Фарс, чтобы ежегодно без задержки выдавали этот идрар, не требовали бы каждый год нового приказа и считали бы этот дар постоянным для исполнения и вечным идраром.

Поскольку мы сочли это изящное сочинение маулави великим даром и большой милостью, то для наших наибов основным делом и обязательной необходимостью является по нашему поручению заняться услугами тому господину, уважать и почитать его, чтобы господин маулави со спокойной благоухающей душой с утра до вечера старался приносить пользу в искусстве врачевания и не допускал небрежности и недосмотра в лечении больных, в устранении болезней и случаев недуга у больных.

№ 42{462} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ НАСЕЛЕНИЮ ХАМАДАНА ОТНОСИТЕЛЬНО ХАМАДАНСКОЙ АПТЕКИ И ГОСПИТАЛЯ

Хакимы, наибы, мутасаррифы, знать и доверенные [люди] города Хамадана — да убережет его Аллах от [дурных] происшествий! — [города], который отмечен нашей беспредельной заботливостью{463}, пусть знают, что госпиталь и аптека Хамадана, которые мы построили и создали в этом городе, [основаны] по той причине, что мы придерживаемся правил благотворения и проторили большую дорогу благотворительности |стр. 257|, а [оказывая] покровительство слабым и бедным, что является причиной вечного существования и воздаяния за добро в обоих мирах, мы поступаем так, чтобы вечность [нашего] имени сохранилась на страницах времени. [Пусть они также знают], что попечение о больных — это обязанность правителей ислама и тех, кто носит ожерелье власти и управления миром, а блеск богоугодных заведений — как то: медресе, ханака и госпиталей — относится к [числу] важных дел, в которых ни в коем случае недопустимы небрежность и нерадивость. Поскольку дела госпиталя в Хамадане из-за мошенничества предавшихся пороку доверенных [лиц] приведены в, расстройство и находятся в беспорядке, а больные лишены ухода, то в силу [сказанного выше во] вступлении необходимо заняться положением этого госпиталя и постараться относительно блеска этого места. В настоящее время мы посылаем туда государя врачей, [являющегося] образцом врачебного искусства, известного как Ибн Махди, дабы он [считал] вверенным долгу его благонадежности и благочестия вакфы и все важные дела и вопросы госпиталя в Хамадане, чтобы он составлял [лечебные] напитки, лекарства и лекарственные смеси и наблюдал за состоянием больных и положением нездоровых. [Пусть] он назначает фаррашей, |стр. 258| привратников, поваров, изготовителей напитков и [ведающих] приготовлением лечебных смесей. [Пусть] он потребует [те] из лекарств, существование которых [в данных местах] невозможно, как, например, тин-и махтум{464}, бальзам, индийская лаванда, тарйак-и фарук{465} и аб джаме{466}, с тем чтобы перечисленное вышеупомянутым по [мере] надобности привозили в это место.

Расчеты, [связанные с доходами того, что] обращено в вакф этого места, и с урожаем, [пусть] он производит в присутствии знающих дело людей, дабы на полы его безгрешности не села пыль подозрения.

Хакимы, кази, садры, знать, землевладельцы и [простое]! население упомянутого города должны с почтением и уважением служить маулане. |стр. 259| [Пусть] они настолько, насколько [то] возможно, не упускают никакой тонкости во всем том, чем он может быть доволен. [Пусть] они возвратят во владение мауланы его доверенных [лиц] и амилей, все обращенное в вакф (и земли, и доходы) и согласно нашему назначению считают вышеупомянутого мутавалли этих вакфов и врачом этого госпиталя. [Пусть] они знают, [что] наша заботливость и [наше] попечение об упорядочении дел [госпиталя] всеобъемлющи и обильны. Из доходов селения Захидабад по правилам идрара вручите представителям вышеупомянутого [Ибн Махди] пополам (?) 50 джарибов зерна и две тысячи динаров акче. Считайте этот дар вечным и постоянным идраром.

Если господин маулави приведет дела этого места в порядок, разрешено, чтобы он возвратился в столицу Тебриз. Надлежит, чтобы, когда он возвратится, ему служили таким образом, чтобы до самой смерти он был бы избавлен от несчастия бедности и освобожден от бедствия забот. До тех пор пока ветер нашей милости, дуновение благосклонности и веяние сочувствия сохраняют в неизменно цветущем и свежем виде луг их желаний и лужайку [их] стремлений, [пусть] остается защищенным от затмения нищеты солнце его благополучия и будет хранима от затмения нужды луна его благоденствия! Пусть они поступают согласно этому и, когда [документ] будет украшен нашими знаками, пусть верят.

Написано в 690/1291 г. в городе Кайсарие Румской{467}. Мир вам!

№ 43 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ МАХМУДУ, ХАКИМУ КЕРМАНА, ОТНОСИТЕЛЬНО ХОДЖИ МАХМУДА САВАДЖИ

Дорогой и почитаемый сын Махмуд, целую глаза [твои] и сообщаю, что преданный нам Махмуд Саваджи относится к числу наших верных и искренних приверженцев и к категории особенно привязанных [к нам] служителей |стр. 260|, [он] известен и отмечен быстрым умом, проницательностью, твердостью суждений и крепким умом. И день и ночь он молится, заботясь об увеличении нашего счастья и благоденствия, о продолжительности нашего величия и могущества. Уже долгое время и длительный период, как он носит в ухе кольцо служения нам, а на плече — украшение нашей службы и постоянно хочет, чтобы наше доброе имя стало известно миру и его жителям, дабы посредством устранения притеснения и беспорядка и прекращения возмущения и непокорности были бы исправлены [существующие в] стране беды и восторжествовала справедливость.

Поскольку между нами и султаном ‘Ала ад-Дином, государем Хинда, проложен путь дружбы и расположения и неоднократно туда и обратно [ездят] гонцы и ильчи, [так вот] на основании этого в настоящее время мы посылаем в ту сторону вышеупомянутого [Махмуда Саваджи]. [Пусть] этот сын не жалеет для него положенного содержания, благосклонности и милости и сделает так, чтобы довольный, со спокойной душой он направился бы в страну Хинд и с радостными надеждами и веселым сердцем занялся торговлей, привел в порядок [расположенные] там [наши] имения, собрал идрары, которые пожаловали нам великие султаны и благородные государи, и возвратился бы. Надлежит, чтобы маликам Киджа и Мекрана с радостью написали бы [следующий] указ:

Вышеупомянутый [Махмуд Саваджи] является нашим наибом. Он известен всевозможным искусством, [отмечен] знаками рвения и имеет в прошлом [заслуги] взаимной искренности и постоянного присутствия. [Он] подобен солнцу в разгаре полудня и [пользуется] известностью, [и это] не нуждается в описании и изложении. По-нашему, ясно, известно, определено и воспринято, что поскольку в просторах нашей страны он умело и решительно занимается устройством дел и [своими] приказами и распорядительностью приводит в порядок дела людей, то и далекие и близкие завязали на талии души пояс повиновения [ему] и до скончания лет и месяцев, следы его способности упорядочивать дела и укреплять границы |стр. 261| будут запечатлены и записаны на страницах времен и эпох. Став поэтому [предметом] нашего благоволения и благосклонности, он день ото дня все больше пользуется [нашим] вниманием.

Обязанность [состоит] в том, чтобы дать ему ‘улуфе{468} и улаг, дабы он, [едучи] перегон за перегоном, достиг границы Синда. Поступайте так, чтобы до ушей наших дошла его благодарность.

Далее.

Да будет известно, что с того дня, как мы [пребываем] на посту везира и вершине везирата, мы занимаемся всеобщими приказами и запретами, разрешением и воспрещением, настоянием и расторжением, распространением и овладением, возвышением и унижением, прославлением святых и покорением врагов, защитой [тех, кто] искренне предан, и порицанием упорства. Цель и намерения наши таковы, чтобы [с помощью] всевозможного покровительства и [оказания] всякого рода милости и благосклонности сделать счастливыми старинных слуг [наших]. В настоящее время мы хотим вновь особо [отличить] его, [Махмуда Саваджи, путем] увеличения благосклонности и даров. Из доходов Кермана мы определили суммы, [которые] в виде пожертвования и благодеяния пойдут по обычаю [в виде] идрара, дабы и для его детей и для их потомков они были назначенным даром и закрепленным пожертвованием. Определено и установлено, чтобы каждый год, начиная с будущего семьсот восьмого года{469} [1308— 1309 г.], он владел следующим из доходов вилайета упомянутого города:

Зерно, пополам (?) — 200 джарибов,

Наличными — 10 тысяч динаров.

(Пусть он] тратит это на свои расходы и [во имя] своей выгоды. Мутасаррифы этого вилайета пусть ежегодно целиком и без задержки передают все это количество его вакилам и [пусть] не требуют нового указа |стр. 262| и берата, а довольствуются расписками его вакилей. И пусть считают этот идрар постоянным даром и вечным идраром его детей и детей его детей до тех пор, пока не наследует Аллах землю и тех, кто на ней, а он — лучший из наследников. А всякий, кто что-нибудь в этом пожертвовании и даре изменит или переменит, [пусть помнит, что] «кто изменит это после того, как слышал, то грех будет только на тех, которые изменяют это. Поистине, Аллах — слышащий, знающий!»[407].

Пусть все поступают согласно этому, пусть верят и не уклоняются от этого распоряжения. Мир вам!

№ 44 ПИСЬМО ОТНОСИТЕЛЬНО ПОХОДА СЧАСТЛИВОГО ГОСУДАРЯ [ГАЗАН-ХАНА]{470} В СТОРОНУ ШАМА, НАПИСАННОЕ СЫНУ ПИР-СУЛТАНУ В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОН БЫЛ ХАКИМОМ ГРУЗИИ, ПОРУЧАЮЩЕЕ ВЫШЕУПОМЯНУТОМУ ПОДДАННЫХ ТОЙ СТРАНЫ

Дорогой и возлюбленный сын Пир-Султан — да продлится жизнь его! — пусть знает, что поход царственных стремян, [поход] ильханского двора и его султанского величия направлен в сторону Шама и Мисра. А группа монгольских эмиров — Менгу-бука, Хукаджи, Кутлуг-шах, Джихаик, |стр. 263| Китбука, Ирмиши, Км.рмиши{471}, Туган, Туки-нойон и Б.к.р.е-нойон со ста двадцатью тысячами воинов, [вооруженных] мечами из закаленной стали и проливающими кровь копьями, направилась в Грузию, чтобы наказать непокорных, расправиться с отрядами бунтовщиков, которые засели на вершинах гор и на склонах холмов Сансуна, Абхазии и Трапезунда, и на всех них надеть пояс повиновения и преданности{472}. Переправившись через Евфрат у Малатьи, они сделают пищей меча и смерти всех приверженцев Шама, которые устроили пастбища в вилайете Ларанде, а над теми презренными, которые ушли с пути дружбы и союза, протянут руку завоевания и господства. Серпом несчастья и косою гибели они уничтожат посев их упований, который достиг предела совершенства на ниве успеха, и зажгут огонь притеснения и насилия в разных концах и краях их страны. Все принадлежащие этой группе местности и выгоны, которые |стр. 264| напоминают [райские] «сады, по которым текут реки»[408], они [повергнут] в бездну ничтожества и сожгут огнем печали. Они доведут до их души слова упрека: «и усечен был последний из тех людей, которые были неправедны. И хвала Аллаху, Господу миров!»[409]. От шума барабана они заставят оглохнуть уши Кайвана[410], живущего в углу небесного чертога, а стоны труб людей отваги и мужей уничтожения, [когда] «раздастся звук трубы»[411], явят для этой группы ужасы дня Страшного суда. На земле прольется столько крови, что чистый прах при всем своем изобилии станет нечистым, а воды Евфрата, несмотря на прозрачность, замутятся от потоков крови злодеев. Они примкнут на служение к государю в городе Халеб.

Этому сыну надлежит не допустить, чтобы широко и явно чинили насилие над слабыми, над жителями и ра’ийатами Тифлиса и его области. А если монгольские эмиры, привлекаемые [возможностью] добычи, [хоть] на кончик волоса сойдут подобным образом с дороги справедливости, [пусть] он известит нас, чтобы мы занялись отражением их лучшим способом и наиболее удобным путем.

Как только упомянутые эмиры пройдут через твою, мой сын, область, ты сам как можно скорее и в самое ближайшее время [вместе] с войсками и грузинской свитой отправляйся в путь через город Мардин к крепости Р.ха и присоединись к султану Мардина и Хусн Кайфа, к государям Диар Бакра, к эмиру Сутаю, эмиру Тахтаху и к войскам Багдада, Хузистана, Фарса и Луристана[412]. Задержитесь до моего прибытия. А правление Грузией поручи[413] своему наибу, ходже Му’ин ад-Дину Са’ирти, с тем условием, чтобы он |стр. 265| все время был занят провозглашением правосудия и справедливости. Ра’ийатам следует заниматься земледелием и благоустройством, и [надлежит] покровительствовать им, оберегать их покой и защищать спокойствие, дабы они стали причиной продолжительности державы и умножения нашего величия и явились бы средством укрепления подножия трона и устоев чертога государства. Мир тому, кто следует правильным путем!

№ 45{473} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ШЕИХУ САФИ АД-ДИНУ АРДАВИЛИ{474} — ДА БУДЕТ ОСВЯЩЕНА ДУША ЕГО!

Посылаю приветствие, подобное напоенному амброй воздуху рая, и приглашение, подобное ветерку цветника, благоухающего мускусом. Язык бессилен передать жалобу на разлуку и поведать о печали, [вызванной] желанием увидеться, и потому [даже] не приступаю [к рассказу] об этом. *Стихи{475}:

|стр. 266| [Прошу] у творца — да возвеличится дело его! — чтобы он [дал возможность] встречи и общения с тем попугаем луга услад совершенства и соловьем сада красноречия, [встречи с] идущим правым путем в поисках истины, владетелем страны [божественного] милосердия, строителем здания дворца славы, [с] укрепляющим основы познания и совершенства, [с] провидцем тайн Корана, [с тем, кто являет собой] сущность рода человеческого, [кто есть] полюс неба святости, солнце на небесах наставления [на пути истинной веры], древо плодов справедливости, плод древа великодушия, защитник солнца веры, страж царства истины. Стихи{476}:

После этого довожу до благословенного слуха господина, что — слава Аллаху и милости промысла его! — побег моего счастья в саду вселенной напоен из водоема благодеяния, а прозрачная вода моего блага очищена от несчастий и печали на брегах судьбы. Одежда [моей] славы и одеяние моего достоинства украшены познанием [того, что бог] «научил тебя тому, что ты не знал»[414], а высохший лист моего сердца вдохновлен откровением: «Мы дали познать [ему] высшее знание»[415]. Место тайных бесед моего сердца освещено приходом встречи и присутствием красоты, [ибо сказано]: «Дай мне видеть тебя»[416], — а душа моя напоена нежным ветерком благоухания [сказанного]: «После сего, кто пойдет по прямому пути, тот пойдет по прямому пути во благо души своей»[417].

Достигающая звезд голова увенчана короной, [ибо сказано]: «Мы почтили сынов Адама»[418]. Купол небес моей судьбы украшен надписью: «И вознесли мы его на высокое место»[419].

Теперь все помыслы связаны с тем и все желания направлены на то, чтобы больных недугом бедствий и обожженных солнцем ненависти сообразно со [сказанным] «благодетельствуй, как благодетельствует тебе Аллах»[420] с помощью напитка милости и тени покровительства мы [вывели] из состояния заболевания и привели в состояние здоровья, а пропадающих в долине огорчения и тех, чьи губы жаждут в пустыне расстройства, согласно [сказанному]: «И спасли Мы Мусу и тех, кто был с ним, — всех»[421], доставили в убежище покоя и обитель спокойствия. Мы должны усластить сахаром благодарности [богу] нёбо друзей и нёбо всех обитателей земли, ибо сказано: «и благодарите милость Аллаха, если Ему вы поклоняетесь»[422]. Поскольку нам пожаловали почетную одежду счастья и яркое одеяние надежд из хал’ат-хане, [согласно сказанному]: «давая им преимущество, даем им преимущество над многими из тех, кого сотворили Мы»[423], и дали явное превосходство, ослепительное богатство, полное благоденствие и могущественное положение, мы должны каждому из сынов времени доставить каплю из облака своего благодеяния. Стихи[424]:

Прежде чем бедствия тленности и исчезновения и удары наступления смерти разрушат основы жизни и здание радости, [прежде чем] исчезнут сущность элементов, [из которых состоит мир], и вещественные формы, сущность материн и физический |стр. 268| состав и все части тела будут сброшены в пропасть исчезновения и уничтожения, следуя предписанию «человек исчезнет, а доброе имя останется», мы должны оставить благие воспоминания, доброе имя и хорошую память. *Стихи:

Мы должны остерегаться сетей хитрости и обмана, [расставляемых] проклятым шайтаном, который является врагом и противником истинной веры, — [ведь] «сатана для человека — явный враг»[425]. Мы должны надеть пояс подчинения и послушания на талию души и продеть в ее уши серьгу повиновения и [следования] повелениям бога. По мере сил и возможности мы не должны упускать ни одной минуты в провозглашении достойной хвалы и в приобретении воздаяния [за] многочисленные [добрые дела], согласно айату: «А кто желает последней (будущей жизни. — А. Ф.) и стремится к ней всем должным устремлением, а сам верует — это те, стремление которых будет отблагодарено»[426].

В настоящее время для ханаки господина, который является местом средоточия света руководства на пути истинной веры и местом проявления тайн святости, послано хавале на небольшую сумму на упомянутые [ниже] вилайеты, дабы |стр. 269| в ночь рождения посланника Аллаха — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — разостлали скатерть с угощениями, пригласили большинство знатных и садров Ардебиля и устроили суфийское радение, а по окончании его помянули бы добрыми молитвами этого дервиша с истерзанным сердцем{477}.

Роспись же упомянутых хавале, [которые] ассигнуются из доходов с газановых и рашидовых поместий, как находящихся в собственности, так и взятых на откуп и представляющих дозволенную шариатом собственность и [ничем] не запятнанное имущество, следующая:

|стр. 270| Халхал

пшеница — 20 джарибов;

бараны — 10 голов.

Шахруд

пшеница — 20 джарибов;

бараны — 10 голов;

коровье масло — 100 манов.

Д.риг{478}

пшеница — 30 джарибов;

бараны — 10 голов;

коровье масло — 50 манов;

куры — 100 штук;

гуси — 30 штук.

Астара

рис белый — 100 джарибов;

куры — 100 штук;

коровье масло — 50 манов;

гуси — 30 штук.

|стр. 271| Джилан

рис белый — 200 джарибов;

куры — 300 штук;

гуси — 100 штук.

Сарав

пшеница — 50 джарибов;

коровье масло — 100 манов;

бараны — 20 голов;

быки — 10 голов;

кислое молоко — 100 манов;

мед — 200 манов.

Пишкин

пшеница — 30 джарибов;

быки — 10 голов;

бараны — 30 голов;

мед — 100 манов;

куры — 100 штук;

гуси — 30 штук.

Ардебиль

бараны — 50 голов;

быки — 10 голов;

коровье масло — 100 манов;

кислое молоко — 100 манов.

|стр. 272| Тебриз

Хавале личной{479} шарбатхане:

сахар — 400 манов;

набат — 100 манов;

розовая вода — 30 фляг.

Хавале личных амбаров:

мед — 500 манов;

душаб — 1000 манов;

чищеные орехи — 200 манов.

Хавале личной казны:

наличными [деньгами] на другие расходы — 10 000 динаров;

амбра для сластей — 50 мискалей;

мускус — 50 мискалей;

алоэ как благовоние — 100 мискалей.

По [свойственному вам] великодушию соизвольте простить и помяните нас в молитвах. Мир вам!

№ 46 |стр. 273| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ХОДЖЕ РАШИД АД-ДИНУ ИЗ РУМА МАЛИКОМ МУ’ИН АД-ДИНОМ ПАРВАНЕ{480}

Услышанные [богом] молитвы и страницы изящной хвалы [посылаю] в присутствие [подобного] небу величия [и сходного с] небосводом могущества, великого везира, султана везирей востока и запада, Асафа [нашего] времени, Платона эпохи, |стр. 274| господина живущих во вселенной Рашида ал-Хакк ва-д-Дунйа ва-д-Дина — да увековечит всевышний Аллах на западе и востоке тень его величия до дня Страшного суда! По велению Мухаммада и чтимого рода его! После исполнения службы и молитв сообщаю, что с тех шор, как этот верный слуга удалился от высокого присутствия Асафа [нашего времени], он глоток за глотком выпил чаши горечи разлуки и кубки дурных событий времени. Как сказал поэт (стихи[427]):

Поскольку слабая душа и немощное тело [больны] различными лихорадками и [изнурены] всевозможными бедами, он жаловался по мере сил говорящего языка, что, [находясь] в таком положении, лишен заботы. [Полустишие]:

[У меня] нет сил победить болезнь и нет надежды на выздоровление, я горю и плавлюсь в огне болезни в маленьком домишке в городе Арзинджане и от внутреннего жара, подобно свече, [таю] от желтухи. При всем том [я], подобно кошке между двух собак, [нахожусь] среди тюркских эмиров, которые являют [собой] сплошной обман и суть помощники сатаны, и из-за силы притеснения хочу сказать: «О, если бы я был [уже] прахом!» [Ведь если подумать] о соперничестве и вражде этих взбунтовавшихся эмиров и грабящих войск, невольно на язык приходит значение следующего [стиха Корана]: «Появилось несчастье на суше и море»[428]. |стр. 275| Стих:

Начало причины их вражды в том, что господин эмир Шамс ад-Дин Мухаммад Туркмани — да не пошлет Аллах ему успеха в делах! — по причине сохранившихся в его груди дурных воспоминаний об эмирах-грабителях раз за разом проходил по дорогам города Арзинджана, образом которого могут быть «сады, где внизу текут реки»[429], и специально расположился в местности [вокруг] Байбурта, которая является местом нахождения врагов религии и власти и местом встречи людей заблуждения. [Как бы следуя сказанному]: «И эти селения погубили мы»[430], он полностью разрушил это место. Подобно [звездам] Банат ан-на’ш[431], он рассыпал свои злосчастные войска и со злобной душой, которая «побуждает ко злу»[432], посягнул на налоги этих булуков. Один раз он получил их с помощью берата, а другой раз захватил путем грабежа. Он бросил в дома угнетенных и в жилища бедных огонь [того] «дня, когда человек побежит от своего брата, своей матери и своего отца»[433], Весь вилайет |стр. 276| от границ Уснуба до Антаба превратил в пустошь и разорил. И согласно [сказанному]: «Обратили это в прах развеянный»[434], — лишил большинство городов обитаемой четверти [мира] одеяния благоустройства и одежды покровительства, а население Рума лишил жизненных благ и изничтожил в пределах мира, а поле их упований скосил косою враждебности. Он проявил чудеса в оскорблении и опозоривании [людей] и в нарушении шариата Мухтара. Горы Трапезунда он сделал престолом своей власти и подушками [трона] своего величия. Руками своих воинов — а «они-то неверные и распутники»[435] — он разрушил и стер с лица земли обитель [нашего] господина, шейха горизонтов, самого лучшего среди суфиев, полюса средоточия, во имя которого склоняются шеи уважения, — шейха Шихаб ал-Миллат ва-д-Дина Абу Хафса ‘Умара Сухраварди — да освятит бог душу его! — которую построил Мухаммад-хорезмшах.

Шейхов, которые жили при этой обители — «О, да ведь для друзей Аллаха |стр. 277| нет страха и не будут они печалиться»[436] — и всегда были заняты чтением достославного Корана и толкованием хадисов, всех их заковал в кандалы плена и цепи унижения. Ударом палки он убил шейха Маджд ад-Дина, который был главой этой группы и лучшим среди этого собрания. Поскольку удлинился период власти туркмен и увеличилось время их могущества, монгольские эмиры-грабители согласно «зависти в них самих»[437] завидовали их величию и положению и большой группой и огромной толпой напали на них ночью, и злосчастный господин Шамс [ад-Дин] — да будут уготовлены ему проклятие и пытка! — бежал. А эмиры-грабители тоже протянули руку притеснения и тоже проявили чудеса в грабеже; они разграбили то, что осталось от озимых посевов, а летние вытоптали своим скотом и стадами, полностью уничтожили в вилайете стада и рабочий скот. [Это продолжалось] до тех пор, пока не заколебались знамя их счастья и значки надежд и не взошло с востока солнце счастья: в городе Арзинджане остановился великий и справедливый Туки-нойон, который направлялся в высокогорные [районы] Рума, дабы уничтожить неверующих, освободить пленников-мусульман и собрать джизию. Полустишие:

Он [пришел] с большим войском, сражающимся подобно падающим звездам, сплоченным как Сурайа[438], грозным как поток, торжественным как море, [войском, подобным] полкам Йаджуджа, волнующимся как тайфун. Острым мечом и кровопролитным кинжалом он так расправился с врагами, которые твердили, что мы де «обладаем силой и обладаем великой мощью»[439], что прах |стр. 278| их существования поднялся от центров земли к небу и ушей мира и его жителей достиг айат: «И усечен был последний из тех людей, которые были несправедливы»[440]. Ра’ийаты, которые от боязни и страха не могли жить на своей родине, теперь находятся в месте безопасности, спокойствия и удобства и заняты молитвой. Да не будет это тайной.

Да будет знамя [Вашего] везирата развеваться до Дня воскрешения, и да будут полны прахом глаза врагов [Ваших]! Стихи:

№ 47{481} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ИЗ ХИНДУСТАНА МАЛИКОМ ‘АЛА АД-ДИНОМ В ОТВЕТ НА ПИСЬМО ХОДЖИ РАШИД АД-ДИНА — ДА БУДЕТ С НИМ МИЛОСТЬ [БОЖЬЯ]! — И ПРИСЛАННОЕ ВМЕСТЕ С ПОДНОШЕНИЯМИ{482}

Во имя Аллаха милостивого и милосердного! Стихи:

«Мне доставлено важное письмо!»[441] |стр. 279| Стихи:

Я нашел сердце слабым, а глаза плохо видящими. Стихи*:

Ничего, кроме ветра, не хотело [сердце], и ничего, кроме слез, не хотели глаза. [И вот] одно превратилось в хранилище огня, другие — в скопление жемчуга. Стихи*:

Внезапно я увидел благого вестника, [несущего] счастливое предзнаменование, который, подобно солнцу веселья, воссиял из места восхода радости и дал мне высокочтимое послание этого господина[442], которое является источником жизни к сущностью радости и счастия. Благодаря этому счастию настало утро удовлетворения и возвратилась весна радости, древо благополучия оказалось свежим и напоенным [влагой]. *Стихи:

Благодаря чрезмерной радости намазал [я целительное лекарство] на воспаленные глаза и избавился от повреждения, [подобного тому, о котором сказано]: «И побелели его очи от печали»[443]. Милости, оказанные Вами — повелителем [нашего] времени и господином живущих — этому благожелательному другу, и посланные редкостные подношения оказались для меня в тысячу раз приятнее. Нет сомнения, [что именно] из этого моря даров и из [этого] источника великодушия получают благодаря Вашей щедрости дары и [черпают] воду счастия великие государи и благородные садры. |стр. 280| Стихи:

Солнце счастья этого великого сверкает из места восхода совершенства, и он постоянно занимается делами как малых, так и больших сынов века, покровительствует угнетаемым и притесняемым, [поселяя их] в замке милосердия и под сенью защиты. Он освобождает пленников теснины лишений из тенет несчастий и оков зла; с помощью лодки |л. 70а|{483} благодеяния и корабля покровительства спасает он из водоворота смерти тонущих в море страха и пучине смятения. А всех тех, кто имеет отношение к подобострастию и кто украшает невинное сердце и невесту своих намерений одеждой коварства и обмана, — всех их сотрет он со [страниц нашей] эпохи, [повергнув] в колодец гибели и темницу усмирения. Он постоянно старается, чтобы немощные и бедные обрели мир на ложе спокойствия и [нашли] отдохновение на подушке покоя. Из-за управления страной и упорядочения дел султаната он прилагает [всяческие] старания к улучшению взаимоотношений между своим государем и султаном ‘Ала ад-Дином и к обереганию положения обеих сторон. Он хочет, чтобы жители мира пользовались процветанием этих двух государств и благодеяниями этих двух великих [государей нашего] времени. Стихи:

|стр. 281| Затем о жалобе на недостаточность переписки и написания писем, которая заключена в этом остроумном письме и благородном послании. Удивительно, что тот, [кто является] главным [среди] Асафов могущества, солнцем небес достоинства, источником хранилища даров, изобильным морем щедрости, не представляет [себе] этой мысли (*стихи):

Бог свидетель, что я постоянно занят распространением чтения похвал и вознесением молитв, и если |л. 70б| случается недосмотр в написании писем и в изложении страстного желания, это [происходит] по той причине, что мне стыдно послать к источнику жизни влагу глаз лицемерного калама, а также я опасаюсь, чтобы — не дай бог! — множеством писем и непрерывностью переписки не вызвать досады в благоухающих мыслях и не утомить лучезарное сердце обилием [своих] речей. Если будет угодно всевышнему Аллаху, то да будет суждено [осуществиться] вскоре встрече, [подобной] цветущему древу стремления и лужайке цветов радости, и лучшим образом будет приготовлена прозрачная вода встречи с этим государем [высоких] свойств. «Что откроет Аллах людям из Своей милости — для этого не будет удерживающего»[444].

Да будут отмечены печатью приказов этого господина памятная книга дней и страницы месяцев и лет, и да будут нанизаны на нить намерения сокровища стремления! Да будет окружность пространства климатов мира и разные области стран сынов Адама средоточием знамен слуг его дворца и местом шатра его приближенных. Да будет время его везирата столь же длительно, как [смена] дней и ночей! [Слава] пророку и его благородным потомкам!{484} Мир вам!

Далее. Посылая согласно нижеследующему на услужение небольшой подарок из путешествия, пребываем в надежде, что он будет замечен взглядом одобрения.

|стр. 282| Перечень подарков, которые посланы с купцами в порт Басру:

Ткани разного сорта 355 кусков:

[ткань] сафидбар различных сортов — 200 кусков;

[ткань] абрад-и кунбаити — 100 кусков;

атлас, черный — 50 кусков;

суф, сотканный из шерстяной [пряжи] махи зире{485} — 5 кусков.

Драгоценные камни{486} 77 штук:

|стр. 283| алмазы различного веса — 22 штуки;

йакут-и румманийа{487} весом в полмискаля [каждый] — 5 штук:

белый йакут весом в один мискаль [каждый] — 10 штук;

сурьмяный йакут весом в полмискаля [каждый] — 20 штук;

желтый йакут весом в один мискаль [каждый] — 20 штук.

Благовония:

отборная амбра — две тысячи мискалей;

тибетский мускус — тысяча мискалей;

цибетин — две тысячи мискалей;

камфара джудане — тысяча мискалей;

алоэ кам.х.ри — 100 манов;

сандал макасири{488} — 100 манов;

‘арак-и гул-и гити{489} — 50 манов.

Примечательные животные числом 30:

павлины — 4 штуки;

[черные индийские] дрозды{490} — 4 штуки;

попугаи — 10 штук:

белых — 2;

черных — 2;

красных — 2;

зеленых — 4;

|стр. 284| индийские говорящие вороны — 3 штуки;

птица санг-с.р{491} — 4 штуки;

наснасы{492} — 4 штуки;

зебра — одна.

Заготовки из фруктов — 270 манов:

ароматное имбирное варенье — 50 манов;

миробалан кабульский{493}, заготовленный на меду из хийар-и чанбар{494} — 50 манов:

варенье из [плодов] манго — 50 манов;

варенье из [дыни сорта] мадждадийа{495} — 50 манов

варенье [особого] вида из джакки{496} — 50 манов;

варенье из свежего тамаринда — 20 манов.

|стр. 285| Лекарственные и ароматические растения и простые лекарства 2282 мана{497}:

индийская лаванда — 10 манов;

тростник душистый{498} — 70 манов;

лесные орехи — 20 манов;

имбирь — 300 манов;

перец — 300 манов;

гвоздика — 300 манов;

кубеба сини{499} — 200 манов;

китайская корица — 100 манов;

арека{500} — 200 манов;

кардамон крупный и мелкий — 200 манов;

китайская корица — 100 манов;

мускатный орех — 100 манов;

кассия{501} — 200 манов;

клоповник широколистый, индийский{502} — 30 манов;

шах-сини{503}, — 20 манов;

мар б.р.б.?н{504} — 10 манов;

гиацинт — 30 манов;

дувале{505} — 20 манов;

сушеные листья бетеля — 30 манов;

аб джама-йи джавийа{506} — 10 манов;

|стр. 286| особый вид китайского ревеня — 30 манов;

мед из бескосточной кассии — один кувшин [весом] — 20 манов;

снадобье{507} для устранения веснушек и мытья рук, настоянное на гул-и гити и цветах [растения] чанпа — 50 манов.

Постельные принадлежности — 140 штук:

одеяла{508} размера буруджи, узорные — 20 штук;

подушки узорные [размера] буруджи — 40 штук;

узорные мутаки — 30 штук;

скатерти узорные, односторонние, высшего сорта — 50 штук:

большие — 30 штук;

маленькие — 20 штук,

|стр. 287| Масла — 100 фляг{509}:

масло чанпа — 20 фляг;

гвоздичное масло — 30 фляг;

масло кади — 10 фляг;

масло алоэ — 20 фляг;

камфарное масло — 50 фляг;

масло индийской розы — 20 фляг.

Посуда — 713 штук{510}:

золотая посуда — 13 штук{511} [весом] 3500 мискалей:

таз с кувшином [весом] — 1000 мискалей;

шесть кубков{512} [весом] — 1000 мискалей;

одно блюдо [весом] — 500 мискалей;

светильник бенгальской работы один [весом] — 1000 мискалей.

|стр. 288| Керамика{513} — 500 вещей:

лазурные блюда — 100 штук;

лазурные кубки — 100 штук;

большие, украшенные рельефами чаши — 50 штук;

семицветные сосуды для шербета{514} — 50 штук лазурные;

украшенные золотом фляги — 100 штук;

небольшие блюда{515}, лазурные и другие — 50 штук;

четырехугольные сосуды{516} — 50 штук.

Съестные припасы:

Приправы{517} — 30 кувшинов{518}:

имбирь — 5 кувшинов;

гвоздика — 5 кувшинов;

корица — 5 кувшинов;

[из] лимона бадуйа, тропического (?) — 5 кувшинов;

[из] манго — 5 кувшинов;

из [дыни сорта?] мадждадийа — 5 кувшинов.

|стр. 289| Сушеные фрукты:

тамаринд — 500 манов;

кассия — 200 манов;

кокосы — 300 штук;

засахаренные кокосы — 20 манов.

Лесные материалы и кость, которые посылаются для специальных поделок (?) — 6010 манов:

дерево:

тиковое — 3000 манов;

эбеновое — тысяча манов;

сандал красный — тысяча манов;

кость:

из клюва с.м.нд.р{519} — 10 манов;

моржовая кость — 500 манов;

слоновая кость — 500 манов.

№ 48{520} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ЭМИРУ МАХМУДУ, В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОН БЫЛ ЗАНЯТ ИЗУЧЕНИЕМ СУФИЗМА В КЕРМАНЕ

Знай, о сын! — да осчастливит тебя[445] всевышний Аллах! — что первое твердо необходимое дело и первая обязательная заповедь мюридов — это найти совершенного учителя и знающего и опытного шейха, чтобы он руководил им в улучшении его душевных качеств и благоприятствовал их укоренению; украсил его душу девятью похвальными качествами{521}, которые относятся к [числу] угодных [богу] и удовлетворяющих его [свойств] святых [людей] и достойных похвалы качеств |стр. 290| душеприказчиков, чтобы мог он претендовать на [знание] ‘ирфана, таухида, вудждана и таджрида{522}. Стихи:

А из этих девяти качеств, которые были упомянуты, четыре явных и пять скрытых.

Явные [качества] — это голод, бодрствование, молчание, уединение. Два из них — активные, два — пассивные. Активные — это голод и уединение, пассивные — молчание и бодрствование.

То, что требуется от молчания — следующее: запечатать свой язык печатью молчания и молчаливости и вложить меч языка в ножны безмолвия; заставить соловья речи петь в саду прославления и славословия песни Барбуда и напевы Да’уда. Не [надо] обольщаться украшениями и красотой, [если за ними не стоят] хорошие душевные качества и поступки, и [следует] поразмыслить об изречении (стихи[446]:

|стр. 291| Знай[448], [о сын], что тот, чья одежда небытия будет отмечена убранством бытия и [кто] из длани божьей воли отправляется в мир людей, [тот] должен надеть на себя пояс служения и поклонения богу согласно [сказанному]: «Я ведь создал джиннов и людей, только чтобы они Мне поклонялись. Я не желаю от них никакого надела и не желаю, чтобы они Меня кормили»[449]. Сиянием проницательности [надо] осветить место уединения сердца, дуновением любви [к богу] усладить обоняние души и ключами [выражения]: «Я был скрытым кладом, но пожелал открыться» — открыть замки неведения на дверях лавки разума. Стихи:

Достичь этого счастья можно тогда, когда драгоценные камни добрых дел не нанизываются на нить дурных поступков, когда красивые дела не появляются в некрасивом одеянии и плохом виде, когда наказаны и сдержаны неповиновение и безнравственность, побеждены и подчинены внутренние страсти. Стихи:

Будь[450] нем и молчалив во лжи, сквернословии, клевете и злословии, которые относятся к дурным качествам и [считаются] позором души, и не говори ни с каким [земным] созданием. Если перед тобой появятся небесные наставники, служители бога или херувимы высшего мира — не обращай на них внимания. Если же они [сами] заговорят — с ними не разговаривай и закрывай глаза. А если [все-таки] будешь говорить — говори лишь столько, сколько надо. Если же они не обратят [на тебя] внимания — следует сделать молчание своим внутренним одеянием, а молчаливость своей верхней одеждой. [Надо] заняться собой, надо |стр. 292| душу [свою] обучить молчанию{523}, |л. 71а| не опутывать себя сетями страстей и вожделения, а следовать в отношении их дорогой сражения и путем битвы. *Стихи[451]:

Потому что, если злосчастная [сущность] души возьмет верх в достижении желаемого и того, к чему стремится, то по причине получения того, что хочет и желает, она удалится от дороги благочестия и истинного вероучения, а зеркало сердца окажется закрытым завесой от божественного света и бесконечных видов предчувствия.

[Что же касается] уединения, то оно в том, чтобы отказаться от порицаемых качеств и дурного поведения; освободить свое сердце от цепей привязанности и оков препятствия [на пути к богу]; отойти от людей, имущества, детей, родственников, друзей и всего того, что препятствует ему на пути; ни с кем не быть близким и не общаться ни с каким-нибудь другом, ни с каким-нибудь близким человеком; считать надлежащим удалиться от всего привычного, от всего, что желаешь и любишь. Ведь всякий, кто надевает на талию души пояс повиновения и покорно сидит в углу уединения, тот становится героем в строю величия и главой группы в рядах праведных. Они будут хозяевами страны бытия и героями войска стремления. «Поистине, это — напоминание; и кто пожелает, избирает путь к Господу своему»[452].

Затем условие, [которого придерживаются] люди уединения и воздержания, состоит в том, чтобы подобрать полы [своей одежды] от близости с сынами рода [людского] и от разговоров с джиннами и людьми, и [в том, чтобы] отречением от [всего мирского] и уединением отличаться от верных друзей, чистых братьев, близких и т.п. |стр. 293| Стихи:

[Что касается] голода, то это уменьшение пищи, и в этом есть много пользы и бесчисленная выгода, потому что пищу надо принимать в нужном количестве, чтобы можно было быть прилежным в служении богу, в отправлении религиозных обязанностей и [в том, что предписывает] сунна; потому что дорога владычества существования очищается остротой закаленного меча голода от грязи мысли, от испорченности, от гнева и упрямства, а «кто повинуется гневу — тот портит воспитанность». Безжалостным мечом [голода] охраняется сущность веры и с его помощью пресекается существо чувственных страстей и испорченных жизненных элементов.

Некоторые [наши] предшественники говорили, что «Всевышний бог создал ангелов из разума без страсти, зверей сложил из страстей без разума, а людей — из того и другого. Те, у кого разум побеждает страсть, те считаются ангелами, а у кого страсти побеждают разум — те звери». В. этом смысле очень хорошо сказал поэт (стихи):

Затем. Если исчезает элемент страсти — увеличивается элемент разума. А раз увеличивается разум, — [человек] достигает небесных вершин и ангельской степени, освобождается от ада природы и под завесой величия разбивает шатер своего счастья.

|стр. 294| Если голод доходит до предела — появляется бессонница, а бессонница — это пробуждение души от сна неведения, ибо тот, кто засыпает, попадает в пустыню нижнего ада и забывает о мыслях о всевышнем боге.

Эти четыре качества, которые я описал одно за другим, относятся к числу очень хороших свойств и возвышенных поступков. Смотри! Стремись к достижению этой цели, ибо каждый, кто пренебрегает этим, удаляется от правильной дороги и оставляет путь благочестия и в конце [концов] оказывается раненным мечом нужды и связанным ремнями страсти. Злополучие же злосчастной [сущности нашей] души влечет за собой быстрое наказание и приближает угрозу, [несомую] судьбой. Состояние здоровья [всякого, кто пренебрегает сказанным], переходит из положения равновесия в состояние нездоровья, его здоровье превращается в болезнь, а его покой — в муку.

Пять скрытых [качеств] — это правдивость, доверие, решимость, терпение и уверенность. А все эти девять [качеств вместе] — матери добра.

Затем. О свет очей моих и плод сердца! Да поможет тебе Аллах через архангела Гавриила! Знай, что человек создан для больших дел и внутри тебя заключена тайна божественной веры и свет преемственности от бога — да усилится власть его! Берегись! Не погаси [этот] божественный свет и не испорти [свою] священную сущность [тем, что ты] поднимешь облако тьмы и будешь следовать страстям. Слова всевышнего: «О Да’уд, Мы сделали тебя наместником на земле: суди же среди людей по истине и не следуй за страстью, а то она сведет тебя с пути Аллаха!»[453]. Стихи[454]:

Это большой порок, если тот, кто заслуживает сидеть с падишахом и беседовать с ним, [вместо этого] пачкает себя в грязи |стр. 295| |л. 72б| природы нечистыми страстями. Стих:

[Это] не торговля — продавать вечное царство за десять дней рабства сладострастья и превращать пространство светлого мира в теснину мира тьмы. Слова всевышнего: «Это те, которые купили заблуждение за правый путь. Не прибыльна была их торговля, и не были они на верном пути!»[455]. Стихи:

[Тот, кто является] причиной милосердия, беспрерывно призывает тебя к себе, а ты нерадив; красота вечности показывается тебе, а ты притворяешься, что не видишь. Тебя ищет истинное наслаждение, а ты бежишь от него: проходящее наслаждение [мира] бежит от тебя, а ты держишься за него. Тебя, о заблудший, ищет добро, а ты убежал от него, ты обратился к дурному — а оно уходит от тебя. Некоторым пророкам — мир им! — есть такое откровение: О человек! Как низки твои намерения и как низменна твоя душа. Я ищу тебя — а ты бежишь от меня, другой гонит тебя — а ты идешь к нему. Стихи:

Если ты не будешь действовать сегодня, когда в твоих руках бразды власти и возможность благодеяния, то завтра рука величия распоряжения — [ведь] «в тот день все во власти Бога»[456] — снимет вуаль воображения и отберет [у тебя] возможность. Глашатай бога |стр. 296| провозглашает из глубин величия, что: «Кому царство в тот день? Аллаху единому, могучему!»[457]. Какую пользу и какую выгоду принесет тебе вопль: «О, как несчастен я за то, что пренебрег обязанностями к Богу»{524}[458]. Стихи:

Теперь следует придерживаться Корана, ибо без помощи бога [не выберешься] из бездны мира и не достигнешь шатров ангелов и лицезрения могущества [божия. Ведь сказано]: «Держитесь за вервь Аллаха все»[459].

А от темноты дум души не освободишься[460] иначе, чем последовав Мухаммаду Мустафе — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — [ибо сказано]: «Был для вас в посланнике Аллаха хороший пример тем, кто надеется на Аллаха и последний день»[461]. Стихи[462]:

№ 49 ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ В ВИДЕ НАСТАВЛЕНИЯ СВОЕМУ СЫНУ, ЭМИРУ АХМАДУ, В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОН БЫЛ ХАКИМОМ АРДЕБИЛЯ

Дорогой сын Ахмад — да продлится жизнь его! — надо, чтобы [ты] занимался повторением, изучением и извлечением опыта из этих наставлений и советов, которые содержат в себе [возможность благоденствия] и способствуют получению счастья в том мире и благ в этом. |стр. 297| Не следует расходовать свое драгоценное время [ни на что иное], кроме использования и применения этих [наставлений].

Наставление первое. Надо, чтобы с помощью усилий воли и проявления осторожности ты изгнал из [склонного к] зависти сердца и [склонного ко] злу ума намерение войны и стремление к невозможному. Старайся не следовать каждой мысли и всякой выдумке, которые слишком суетны и согласно учению мудрецов лишены условий правильности. Всем тем, кто в бездне лишений является пленником заката печали и [кто] далек от пределов возможностей и средоточия получения счастья, — всем им дай возможность получить от обилия твоего милосердия, освободи их от цепей наказания и кандалов горя. С помощью светлой мысли освободи из лабиринта блуждания игральные кости их сердца, которые находятся в тазу изумления, и нарды слабости несчастия и заблуждения. В игре в нарды[463] предоставь пешке их больших желаний убежище от тысячи шишдаров[464] несбыточных мечтаний. В прибежище[465] милосердия умножь для этой группы выигрыш истинности и ходы правильности. Не приучай себя к намекам, которые великодушие бесподобных людей считает издевкой, а серьезные и благочестивые люди расценивают как забаву, ибо говорят древо насмешки дает плоды позора. Стихи:

Наставление второе. Воздерживайся от скверной сущности и безобразности характера этого мира. Из тесноты погребения слушай призывы жителей могил. *Стихи:

Не расстилай постели досуга и отдыха на полной смуты площади, ибо в этом мире ничему сотворенному не дали дара вечности и не даровали вечного жилища в пределах этого мира [постоянного] возникновения. *Стихи:

Затем. Поскольку наверняка установлено, что жизнь исчезает и исчезают физические силы, надо уберечь себя от грязи низкого поведения и защитить сердце от суетных страстей и сумасбродств. *Стихи:

|стр. 299| Поскольку благодаря обилию познаний и наличию дарований ты заключил брачный договор с невестой-властью, сделай правдивость ее брачным даром, щедрость — ее свидетелями, а справедливость — ее ‘адлями{526}. Оберегай паланкин султаната и шатер власти от вреда, [приносимого] войском гнева, и от ударов ветра притеснения. Руку судьбы-притеснительницы укрась убранством справедливости. Займись помощью упавшим, удовлетворением сердец благородных [людей], распространением великодушия и милости, провозглашением спокойствия и безопасности, удовлетворением стремлений всего сущего и искоренением [тех, кто] мешает добрым делам. *Стихи:

Сойди с дороги гнева и попрека согласно [сказанному]: «Берегись сильного гнева, ибо он заставит тебя извиниться с унижением». С помощью грозных стражей удали из своего присутствия клеветников и доносчиков, ибо и сплетник, и клеветник, и доносчик — все трое [приносят] в конце концов дурное имя и дурную славу. В то время когда случается беда и происходит несчастье, не позволяй себе стона, слабости, бессилья и рыданий. С помощью терпения, которое приносит хорошие результаты и высокое достоинство, поднимись на ступень [сказанного]: «Аллах любит терпеливых!»[466]. Награда терпеливым больше, чем сфера границ и средоточие счета, как сказал Аллах преславный и всевышний: «Поистине, будет дана полностью терпеливым их награда без счета!»[467]. *[Стихи]:

|стр. 300| Наставление третье. Как слышно, этот сын увлекся астрологией, и из-за этого сердце [мое] смущено до предела. Берегись, не слушайся речей астрологов, которые суть путники дороги ошибок и путешественники на пути слепоты; и не вскармливай их в колыбели молоком добрых дел. Не думай, что узда власти над небесами в руках распоряжения Луны и [планеты] Тир[468], и не считай, что счастье и несчастье приносят людям Бирджис[469] и Кайван[470]. *Стихи:

Не соглашайся с пустыми изображениями и не имеющими силы предсказаниями календаря, которые не идут по прямым дорогам, и не считай, что достижение счастья или беда зависят от круговращения небес или влияния планет. Сотри любовь к этой бесполезной науке со страниц разума и листов мозга, [помни], ее надо выбросить, как грязь. Расценивай пользу и ущерб по требованию намерений создателя человека. Стих[472]:

Наставление четвертое. Отдыхай в тени знамени ученых я под защитой людей достойных. *Стихи:

Их качеством является [обладание] рассеивающим драгоценные камни каламом, а их свойством — [обладание] рассыпающим жемчуг пером. Светом звезд знания |стр. 301| освети темную келью своего сердца. *Стихи:

Следует знать, что нет более высокого достоинства, чем наука шариата, и нет никакой более надежной опоры, чем подол похвального поведения, с помощью которых можно выйти из пустыни незнания, невежества и изумления на дорогу веры и путь уверенности. *Стихи:

[Воистину], мерные слова [пророка] — господина шариата ([а он] — плод корня и ветвей творения и лучший среди людей проницательных) — подтверждают следующее высказывание и оправдывают следующее положение: «Люди — или ученые, или ученики, а остальные — варвары».

Корабль лени не считай способом своего спасения и избавления, если хочешь выйти из круговорота невежества и моря заблуждения, ибо пила лени и кирка праздности уничтожают ветви желания и разрушают основы надежности, а [человек] должен [стремиться] вложить ногу в стремя выполнения намерений и взять в руки узду стремления. *(Стихи):

Поэтому говорят, что тот, кто ищет чего-нибудь и стремится к этому, — найдет, а кто стучит в какую-нибудь дверь и упорствует — тот войдет. Чтобы наполнить подол великодушия и карман желания царственно хорошим жемчугом и драгоценными камнями чистой воды, надо, [не страшась опасности], нырять в [глубины] моря страха и опасности, в. океан испуга и ужаса, потому что говорят: «Достижение желаемого — это езда среди опасностей». Стихи:

Гордые [люди] мира, благородные [разных] сторон, знатные стран и садры областей во имя получения высоких званий и достижения величия славы считают день сражения — ночью свадьбы, раны от копий — поцелуями красавицы, блеск сабли — факелом удачи. Они говорят, что гной раны — это мазь спокойствия, а бурю смерти считают источником жизни. До тех пор пока не превратят они [свою] грудь в мишень для стрел, а жизнь — в пленника сабли, не отдыхают они в постели величия и на диване почета и со спокойным сердцем и успокоенными мыслями [не пребывают] на ковре веселости и троне радости. Стихи:

|стр. 303| Радость души! Зияешь, кто заслуживает власти?

Наставление пятое. Не будь беспечен в отношении хитростей врага и обманов неприятеля. Водой обещания, страха и угроз погаси пламя их мятежа и усмири страдание от вихря их смуты. Щитом хороших мер отклони стрелу их обмана, потому что, пока не повергнешь эту группу в какую-нибудь беду и не ниспошлешь на них кару, не заставишь их бросить свои подлые дела и неприличные поступки. Стих:

От бури мятежа и из моря вражды той группы нельзя освободиться иначе, чем на корабле осторожности и судно решимости. И знай, что ждать от вероломного врага и скверного противника примирения и искренности — все равно что посеять семена угнетения и получить урожай постоянства или же посадить дерево разногласия и собрать плоды согласия. Стихи[473]:

Лучше же, если можешь, накажи эту группу кандалами расстройства, путами гибели, цепями унижения. |стр. 304| Стихи:

Наставление шестое. Знай, никакой уздой нельзя укротить горячего коня небес. Никакой рыболов не может поймать это быстрое чудовище в сети отмщения, а эту черно-белую птицу [никаким] зерном сожаления нельзя заманить из; пространства воздержания в атмосферу согласия. Стих:

Согласно [мнению] мудрецов, умным и проницательным называется тот, кого не влекут живописные сады и сладость источников жизни. Остерегайся храбрецов и исполинов, которые едят людей подобно грозному льву и рассерженному слону. А если встанешь в ряды играющих в чоуган счастья и [тех, кто состязается] в искусстве езды на ристалище величия, — всегда помни эти стихи. Стихи:

Твердо знай, что птица смерти клюет зерна жизни. Пронзая стрелами и рубя мечом, разрубает смерть кольчугу жизни и щит счастия. |стр. 305| *Стихи:

[Смерть] подвергает исчезновению основы айвана радости и разрушает основания столпов тленной жизни. И сердца избранных, и [сердца] простого народа и души людей сжигает она, как алоэ, в курильнице тела. С помощью бури исчезновения пускает она на ветер кучу зерна жизни. Согласно указанию — «всякая вещь гибнет»[474], стирает [смерть] буквы бытия с доски и рабов и хозяев. Языком, не нуждающимся в словесном выражении, и буквами, не нуждающимися в начертании, говорят эти стихи. Стихи:

Затем. Надо, чтобы [занимаясь] делами мира, этот сын принимал должные меры и размышлял. Пусть посмотрит он на плохой конец дел кесарей и китайских императоров, на тяжесть положения хакана и индийского шаха, пусть глазами назидания смотрит он на истлевшие кости |стр. 306| и разрушенные дворцы земных государей, [пусть увидит], что из апогея [созвездия] Сурайа[475] упали они в глубины земли, погибли от удара копья небес и покоятся на ложе из мокрой земли. Разрушилось [все] в мельничном водовороте, «не останавливаясь, не прекращаясь»[476] и, казалось, на их [примере] стало явным чудо, [о котором сказано в Коране]: «[Если бы вы были в своих домах], то те, кому предписано убиение, вышли бы к местам своего падения»[477]. Перед их глазами явила блеск красота [слов Корана]: «[Вы... будете вознаграждены наказанием унижения] за то, что вы возносились на земле без права, и за то, что вы распутничали»[478]. На листах дней этой группы и страницах их месяцев и годов написаны слова: «И узнают угнетатели, каким поворотом они обернутся»[479].

Пусть [сын] знает, что имя сохраняется благодаря попечению о сердцах современников и удовлетворению нужд как [людей] выдающихся, так и простых. Светом луны справедливости и лучами звезд правосудия освещаются темные ночи страны, и с их помощью прекращаются и удаляются из мира сущность волнений и беспокойств, причины мятежа и смуты. [Лишь] с помощью [справедливости и правосудия] превращается в киблу племен и Ка’бу благородных и великих молодая луна великодушных и избранных. Имя Бармакидов — да будет с ними милость [божья]! — потому стало ожерельем вечности и звездой на лбу времени, что освободили они черных рабов из подземелья страха и боязни; отверзли двери даров перед лицом и покорных и непокорных, и низких и благородных; освободили луну стремящихся к счастью от затмения разлуки; прощением зачеркнули вины в делах и знатных и малых; превратили город Багдад в сад справедливости и луг дружбы, в площадь спокойствия и арену |стр. 307| покоя; надели на всех людей халаты удовлетворения и одежду довольства; украсили портик дворца Харун ар-Рашида нишами счастья и ложами величия, а [его] совершенную красоту — хорошим характером и добрыми делами. А несчастный Хаман потому оказался в ряду грешников, что знамя [выражения]: «Я — господь ваш высочайший»[480], — водрузил он на вершине ‘Айука[481] и своде дворца проклятого фараона. Ничтожный же Йамуд потому попал в ряды грешников, что он вложил в уста Нимруда нелепые претензии: «Я оживляю и умерщвляю»[482]. Поэтому и говорят: сатана плохой собеседник. Стихи:

Затем. Лучшая добродетель и самый хороший образ [действия] заключаются для государственных мужей в том, чтобы положить голову на порог покорности, а чело — на землю подчинения, снять со своей высоко поднятой головы шапку притеснения и корону мщения, воздержаться от дурных действий и плохих деяний, придерживаться обычая скромности и смирения. [Следует также] с наступлением темноты и [при первых] проблесках зари в чистоте душевной и с ясными намерениями прочесть эту молитву, которая произнесена Мухаммадом Мухтаром — мир ему и благословение! |стр. 308| Вот эта памятная молитва:

Боже! Спаси меня от исчезновения власти, от перемены в счастье и здоровье и от [того, чтобы] несчастье возобладало над благополучием! Воистину прошу у тебя умножения [моей] веры и [увеличения жизни] в этом мире и в потустороннем!

Не смотрите глазами презрения и взором унижения на обездоленных природой людей, внешне безобразных, которые носят залатанные лохмотья и одежду, пеструю от заплат, потому что под любым паласом можно обнаружить Калима[483], под любым суфом — Ма’руфа, под любой кошмой — Фузайла, под каждой старой одеждой — Кумайла, под каждой шалью — священнослужителя, под каждыми лохмотьями — живого [человека], а под каждой хиркой — вождя секты. — *Стихи:

Наставление восьмое. Надо, чтобы лучами справедливости и светом щедрости осветил ты дни и ночи населения, ра’ийатов и знати Ардебиля. Сделай так, чтобы угасли огни противодействия и утихла буря изнеможения, и пусть пасется на твоем лугу породистый конь безопасности и спокойствия. Правой рукой — [рукой] справедливости — выдерни узду спокойствия духа из рук притеснителей. Стих:

Водой милости погаси огонь насилия, ветром господства сотри пыль слабости со лба земли. |стр. 309| Шлифовальным камнем справедливости очисти ржавчину принуждения с зеркала груди горизонтов. Очисти от ржавчины притеснения меч времени, чтобы появилась улыбка в краях страны и было упорядочено ожерелье власти, чтобы люди обрели твердую веру в твое управление и [возложили] на твою власть явные надежды, а твои личные слуги надели на талию души пояс повиновения и подчинения твоим приказам. Поступай так, чтобы был доволен тобой и возблагодарил тебя господин полюса неба правдивости, пловец моря шариата, землемер площади тариката, шейх ислама и мусульман, доказательство [среди] совершенных, образец дивана чистоты, розовый куст сада постоянства шейх Сафи ал-Миллат ва-д-Дин — да пошлет всевышний Аллах благоденствие его благородному духу!

Подобно занавесу всегда склоняй свою голову слабости и оплакивания на его охраняющем власть пороге и твердо знай, что царь планет получает пользу от его украшающей мир мысли и что писец небосвода влюблен в его возвышающую душу речь. *Стихи:

Его [распространяющиеся] на всех дары и величие [его] доброты освещают и делают явными знамя [его] щедрости и факелы [его] желания. Искусство его остроумия и редкостность его чувств перешли границы возможного и средоточие изложения. *Стихи:

На голове Фаркадана[484] и на плечах седьмого неба лежат основания террасы его благородства. Стихи:

Во всякой хвале, восхвалении, похвале и прославлении высоты его порога, которые приходят на язык изложения, еще не сказано одного из сотни и немного из многого. И не соответствует [эта хвала] его величию и его совершенству. Надо, чтобы, подобно муравью, ты надел пояс служения ему и считал приносящим счастье и радость то, что он соизволит говорить. Все счастливые монеты, которые выбиты на монетном дворе счастья, рассыпай [на пути] его благодатных шагов и [раздаривай во имя] его благословенной судьбы. Собирай колосья, оставшиеся на жнивье великодушия его поведения, красоты его нрава и его доброты; поступай так, чтобы стать предметом его подобного эликсиру зрения. У его счастливого великодушия проси [исполнения] желаний в этом мире и счастья в том мире. |стр. 311| *Стихи:

Всякий, к кому подобно узде протянет господин руку — поднимет [это] его с глубин безвестности в апогей принятия; а того, кого подобно стремени бросит под ноги — сбросит с высокого места в бездну гибели. *Стихи:

Добротой воспитания он [настолько] поднимает людей, что [они] становятся видимы взору бога. Верностью руководства и ясностью доводов он освобождает людей от злобности соблазнов шайтана и тяжести грехов и поднимает [их] с земли на верх небосвода и вершину Симака[485].

Берегись! Не пренебрегай этими советами и наставлениями, а также службой вышеупомянутому [шейху]. Не бездельничай и не ленись. Поскольку я обладаю полным доверием к этому сыну, больше [наставлений] не последует. Мир вам!

Написано в местности Шам.

№ 50{527} |стр. 312| |л. 73а| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ ИЗ БАГДАДА МАУЛАНЕ ШАРАФ АД-ДИНУ ТИБИ С СОБОЛЕЗНОВАНИЯМИ ПО СЛУЧАЮ УТРАТЫ ИМ СЫНА

Примите приветствие, из лучей которого исходит свет дружбы и от прочтения которого утро согласия становится явным и очевидным. Желание увидеть этого господина столь же беспредельно, как и его совершенство. Затем. В настоящее время [нам] сообщили известие, которое [заставляет] сердца [обливаться] кровью и глаза [источать потоки, подобные] Джейхуну, опустошает душу и [наполняет] печалью грудь. [Стихи]:

А именно птица души этого главы мира мауланы Афзал ад-Дина Махмуда — да будет чиста его могила! — сломала клетку |л. 73б| тела и воссела на вершине купола шатра величия, Она возвратилась с земли на окружающие небеса. Настало время, когда из-за страха перед этим скорбным случаем и этим несчастием стала тусклой свеча луны, отсечена рука ‘Утарида[486], срезала [свои] волосы Зухра[487], клинок солнца ржавеет в ножнах — «скрылось оно за завесою»[488], |стр. 313| сломался в ножнах меч Бахрама[489] и крепость небесного круга [стала] для Муштари[490] уже ободка перстня, а чертоги Кайвана[491] покрылись сажей траура. Стихи:

С того мгновения, как слух об этом скорбном [событии] дошел до [моих] ушей, разбилось сердце и измучено тело и я сказал (стихи):

Как жаль этого обладателя веселого характера! Как жаль это беспредельное совершенство! Как жаль эту [поверженную] во прах чистую жемчужину! Как жаль это озаренное печалью сердце! Как жаль этот наполненный гармонией образ! Как жаль это прекрасное лицо! Как жаль этот кипарис, [выросший] на изобилующей ручьями познания местности! Как жаль этот розовый куст из сада славы! Стихи:

Поскольку между [нами] большое расстояние, я был не в состоянии соблюсти все условия траура. Надо не расстраивать [больше] благородную душу и лучезарное сердце, ибо мир — [это] место бренности и гибели, место перемен и переселения [в другой мир]{528}. Стих:

|стр. 314| «Каждая душа вкусит смерть»[492]. Упование на то, что всевышний бог — да святятся имена его и да вознесутся его милости! — великодушно дарует вам благородное терпение в этом мучительном несчастье и печальной скорби и такой, как она есть, покажет истинную [суть] вещи согласно [сказанному]: «Покажи нам вещи как они есть». Пусть напоит он этот молодой кипарис [водой] из реки прощения, и [пусть] с помощью дуновения вечной жизни заставит зацвести эту увядшую розу. По милости его и щедрости! Стих:

Да будет хранима и защищена благородная личность этого господина от питья из кубка бедствий и чаши несчастий! Ради пророка и его потомков!

Теперь. Для годового поминовения этого недавно умершего сына маулане Шамс ад-Дину Мухаммаду Абаркухи послано хавале. Надлежит, чтобы собирали согласно изложенному в поручительстве. И по великодушию соизвольте извинить[493].

Роспись же следующая:

пшеничная мука — 100 джарибов;

овцы — 50 голов;

быки — 10 голов;

мед — 200 манов;

масло — 200 манов;

очищенный сахар — 100 манов;

набат — 50 манов;

куры — 300 штук;

гуси — 50 штук;

горох — 100 манов;

рис белый — 300 манов;

гранатовые зерна — 50 манов;

сумах — 50 манов;

изюм — 200 манов;

очищенные орехи — 100 манов;

хлеб — 100 манов;

...виноградный[494] — 400 манов;

наличными [деньгами] стоимость дров и другого необходимого — 5 тысяч динаров.

№ 51{529} |стр. 315| |л. 69б| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ СА’Д АД-ДИНУ, ХАКИМУ МАЛОГО КИННАСРИНА И АВАСИМА{530}

Любимый сын [мой] Са’д ад-Дин — да продлится жизнь его! — целую глаза [твои]. Знай, что поскольку бог всевышний и всесвятой даровал нам своею щедростью власть и достаточную силу, то в сердце нашем утвердилось, что до того, как рука времени разрушит основы жизни и основания радости и быстротечность драгоценной жизни подвергнется полному исчезновению, придут к концу период наместничества и время везирата, хранители сокровищниц судьбы потребуют возврата данного в залог, истина утвердится в центре своих лугов и солнце правосудия дойдет до апогея справедливости, и поскольку величие хаканства сделало нас наместником страны и опорой султаната, мы должны держаться прочных опор разума и крепких уз справедливости и с деревьев знания и цветов кротости срывать плоды познания и цвет прощения, дабы подобно полному света солнцу стать известными и прославиться величием великодушия и предпочтением, [оказываемым] уму и проницательности. Поскольку мы обладаем высоким званием и полнотой власти, надлежит, чтобы во время общения и разговора с людьми, мы были бы тверды и независимы в постоянстве и правдивости; [чтобы] мы укрепили дворец государства и крепость султаната и увеличили у ра’ийатов желание подчинения и покорности нашим приказам и запретам. |л. 63а| Соловьев радости и соловьев желания мы заставим петь в садах мира ласкающие сердце песни. Браздами могущества мы приручим своенравного и быстрого коня вращающегося небосвода. Добротой характера мы обгоним арабских и персидских государей, везиров тюрок и Дейлема{531}, а величием поступков выиграем мяч состязания у знаменитых [людей] горизонтов [мира]. Обоняние [жителей] вселенной дуновением ветра радости мы |стр. 316| избавим от преград, [порождаемых] несчастьями, а ноздрям людей подарим радость и веселье дуновением приближения радости и веянием северного ветра веселости. Поверхность горизонтов мы полностью спасем и целиком избавим от волн бедствий и скопища полков трудностей. Мы [будем] оказывать всевозможное покровительство ра’ийатам. Для того чтобы каждый знал, что такое достижение желания, и имел признаки радости, надо, чтобы доходил до людей свет солнца величия и [они могли испить] из чаши радости. [Надо] состоянию здоровья населения мира подарить целительное избавление и верное излечение от болезни надменности и заболевания жестокости, а склонности и натуру [наших] дней[495] очистить от горестей, [несомых] судьбой.

Слава Аллаху и доброте его промысла, что в настоящее время все население мира радуется — подобно тем, кто видит новую луну во время поста, и подобно жаждущему, который видит прозрачную воду, — счастливым временам и несущей счастье тени [покровительства] султанского присутствия. Престол султаната и трон государства из-за полноты гордости достигает ‘Айука[496].

Мы открыли [для населения страны] врата содержания и создали средства для жизни, |л. 63б| так что ни у кого нет необходимости [просить] у других. Убеждения и мысли злых людей подобно [самой] природе времени очистились от сомнений беспокойства, [приносимого] кознями, интригами, притеснением и несправедливостью. Мы освободили себя от участия равных и слияния с противоположными. Остротой мечей великодушия и неустрашимостью рук [наших] слуг мы так подчинили мир своей власти, что на доске [наших] дум не может оказаться изображенным [слово] «невозможно», а на страницах нашего мозга и сердца не могут возникнуть рисунки неисполнимых соблазнов. В пространстве мира мы распространили тем самым славу о нашей щедрости и довели до слуха [как] людей знатных, так и простых, [людей наших] дней[497], что наше великодушие устремлено, а [наше] |стр. 317| желание направлено на то[498], чтобы население мира [могло] извлечь пользу с накрытого стола нашей щедрости. Все, кто населяет любой край, полностью наслаждаются нашей властью и находят [в ней] большую долю пользы. Глазами уважения и почтения смотрим мы на малых и больших и ни ветви, ни корни не лишаем света солнца снисхождения.

По этой причине мы поспешно отправили к ученым [нашего] времени и образованным людям [нашей] эпохи, [тем], брызгами с перьев которых наполнено море, и [тем], из жемчуга речей которых тучи рассыпают перлы, письма и посланцев с просьбами и надеждой [на то], что к нам направят они поводья [своего] решения. Мы же сделаем так, что впредь ни пыль бедности, ни прах нужды не сядут на лоб и на полы их безгрешности, а зеркало{532} груди не будет ржаветь от ржавчины злопамятности.

Теперь группа за группой прибывают улемы, образованные люди [нашего времени], знатные и избранные, и, насколько то в наших силах, мы стараемся в покровительстве [им] и [в проявлении] почтительности к их благородному [образу] мыслей.

Руб’-и Рашиди{533} — [предместье], которое еще только закладывалось в момент расставания и в минуту отъезда этого сына и для постройки которого мы были заняты тогда приготовлением всего необходимого, теперь полностью приготовлено для приезда улемов и процветания помыслов ученых.

В нем воздвигнуто двадцать четыре величественных караван-сарая, подобных по своему великолепию дворцу Хаварнак |стр. 318| и превосходящих величием построек куполы [крепости] Мина. Мы также выстроили в предместье полторы тысячи лавок, здания которых крепостью строения превосходят куполы [крепости] Харуман, и тридцать тысяч красивых домов. [Там] сооружены хорошие бани, созданы приносящие радость сады{534}, [построены] мельницы, шерстоткацкие и изготовляющие бумагу кархане, красильни, монетный двор и прочее{535}. Мы привезли и поселили в упомянутом квартале группы людей из каждого города и каждого края.

Из числа двухсот хафизов, которые являются соловьями цветника послания и откровения и соловьями луга воспевания и прославления бога, мы поселили около Гумбада{536} по сто человек справа и слева от него, на улице, которую мы специально для них выстроили. Мы определили этим обеим группам идрары. Люди, [живущие] справа, [получают их] из доходов от вакуфных имуществ в Ширазе; люди, [живущие] слева, — из доходов, [поступающих] с вакуфных имуществ в Руме{537}. Мы приказали группе уроженцев Куфы, Басры, Васита и Сирии, некоторые из которых семь, а некоторые десять раз читают [слово божье] и благодаря этому известны и прославлены во всех странах мира, чтобы они каждый день [вплоть] до восхода солнца занимались в Доме Корана чтением прославленного Корана.

Мы поручили им сорок своих рабов из тех, что были рождены у меня [в доме], чтобы они научили их семикратному чтению Корана. А группе хорезмийцев, тебризцев (?) и других хороших чтецов [Корана], которые, услышав о нашем добром имени, прибыли [сюда] из разных сторон и концов мира, мы приказали, чтобы они приступали к чтению слова божьего и божественных айатов с восхода солнца [и читали бы] до заката.

|стр. 319| Мы построили постоянные жилища для других четырехсот улемов, факихов и хорошо сведущих в мусульманских преданиях на улице, которую называют улицей Улемов. Всем им мы выдаем и ежедневное [содержание] и идрары, [а также] мы установили ежегодную раздачу им одежды, стоимости мыла и сладостей.

Мы поселили в квартале, который называют кварталом Талибов, тысячу авторитетных и ученых талибов, каждый из которых на поприще знания способен нанести поражение целой армии и каждый из которых является звездой на небе мудрости. Всем им мы также определили жалованье таким же образом, как оно установлено [другим] улемам.

Шесть тысяч других ученых талибов, которые прибыли из разных стран ислама в надежде получить у нас воспитание, мы расселили в стольном городе Тебризе. Мы приказали, чтобы идрары и ежедневное [содержание] отпускались им из доходов от джизии, [получаемой] в Руме и Большой Кустантинийе, [а также] из джизии с Хинда, чтобы благодаря полному благоденствию они направили бы все свои мысли на обучение и извлечение из него пользы.

Мы установили также, сколько учеников должно приобретать знания у каждого из учителей. Мы увидели, к какому из разветвлений и к какой системе науки расположен ум каждого ученика из перечисленных, и приказали им изучать [именно] эту науку. Мы велели, чтобы все ученики, которые живут в Руб’-и Рашиди или в городе Тебризе, ежедневно посещали нашу медресе и медресе наших сыновей.

Всяческой заботливостью и тысячью особых милостей мы привлекли и поселили здесь пятьдесят искусных врачей, которые прибыли из Хинда, Чина, Мисра, Шама и других вилайетов. И мы приказали, чтобы [они] ежедневно посещали наш госпиталь. К каждому врачу мы определили по десять человек способных учеников, чтобы они занимались этой благородной наукой. Мы также определили [в качестве учеников] к каждому из глазных врачей, хирургов и костоправов, состоящих на службе в нашем госпитале, по пять человек наших рабов, чтобы они научили их искусству |стр. 320| лечения глазных болезней, хирургии и костоправства{538}. И для этих людей мы построили улицу, которая расположена сзади нашей больницы, вблизи сада Рашидабад, и которую называют улицей Врачей.

Мы [также] поселили на улице и каждого из [числа] других людей искусства и ремесленников, которые прибыли из [разных] стран.

Цель написания этого письма заключается в том, чтобы было прислано пятьдесят ткачей шерсти из Антакийи, |стр. 321| Суса и Тарсуса, но не [путем] притеснения и насилия, а, наоборот, [с помощью] великодушия и благородства. [Надо] сделать так[499], чтобы они пустились в путь благодаря полному душевному спокойствию и довольству положением. Пусть потребуют [также] двадцать ткачей шерсти от малика Тауфила ибн С.хас.ла{539}, с Кипра, и отправят [их] в столицу Тебриз.

Не [следует] допускать в этом деле упущения, ибо я[500] пребываю в ожидании. Мир вам!

№ 52 |стр. 322| ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ, ХОДЖЕ ИБРАХИМУ, В ТО ВРЕМЯ, КОГДА ОН БЫЛ ХАКИМОМ ШИРАЗА{540}

Любимый и родной сын [мой] Ибрахим, целую глаза твои! Знай, что стремление и желание увидеться столь беспредельны, что [лишь] часть [их вмещают] эти стихи. (Стихи):

|стр. 323| Затем Сообщаю, что, когда мы расположились в пределах Кандахара, группа [плетущих] интриги завистников и завистливых интриганов раскинула сети вероломства и тенета коварства, дабы погубить этого немощного[501]. Однако согласно [сказанному]: «И постигла их мерзость того, что они сотворили»[502], — шея и ноги их души были опутаны [раскинутой ими же сетью]; благословенная [птица] Хума — [птица счастья] судьбы этого сборища была ранена и повержена ущербом, [нанесенным] страшными когтями времени и клювом стрелы превратностей судьбы, а солнце счастья этой группы обратилось к закату ущерба и гибели.

Сын Джалал, который с главным войском Рума направлялся в сторону Кабула и Забула, поскольку помощь друзей и счастье [ему] благоприятствовали, предприняв небольшой штурм, занял крепость Лахор, которая касается пояса созвездия Джауза[503] |стр. 324| и пояса круговращения лазури [небес]. Оттуда с группой монгольских эмиров он направился в сторону вилайета Синд. Собравшийся у границы упомянутого вилайета отряд черни, который был построен в ряды, расставил сети обмана на пути иранского войска и, подобно кровожадным львам, устроил засаду. [Однако], когда они поняли, что отважное войско Ирана и разбивающая сердца армия Ильханов считает рев коней мелодией кануна и звучанием органона и полагает, что черепа вождей — это кубки и чаши для вина, [и когда увидели], что [монгольское войско], подобно бушующему морю и раскатам грома, идет в боевых рядах и [наступает] в центре сражения, они, подобно ветру, обратились в бегство и скрылись на островах и в лесах. Монгольские эмиры занялись грабежом имущества и скота и разорением областей и краев. Однако сын Джалал, подобно падающим звездам, которые бросают вслед злым духам, поспешил по их следам |стр. 325| и нашел эту группу в пределах островов (?) Баккар и Уччах и в пещерах Лахри и Татта. Стальным серпом он скосил плоды посева намерений мужчин и женщин и лапы лесных львов распри и шеи отважных [на] поле брани сломил палицей устрашения и связал арканом порицания. Ясный день и простор цветника он сделал в глазах врагов{541} темнее, чем темная ночь. Простор стремлений и площадь страны этого племени он сделал более маленьким, чем петля буквы «мим», и более узким, чем грудь скряги. Стихи:

Подобно тому как муха попадает в сети паука и [подобно] шелковичному червю, для которого [его собственная] слюна обращается в саван, вся знать Хинда и все садры Синда заключены в путы несчастья и оковы трудности.

Когда эти вести достигли ушей государя — защитника мира, [обладателя], златой шапки и [бесчисленного, как] звезды, войска, он обратился однажды к этому немощному[504] и сказал, что сын твой не допустил, чтобы увяла свежесть листьев согласия и из-за осени опустения потерпело бы изменение древо смелости; во имя умножения нашего величия и могущества он бросал в бездну гибели свою сладостную душу, а [свою] беззлобную грудь превратил в щит от стрел бедствий и меча унижения. |стр. 326| Поэтому в нашем сердце увеличились любовь к нему и чувство привязанности, и мы хотим таким образом напоить базилик его могущества на том месте, где его выращивают, чтобы зелень его с течением времени не увяла бы и не получила изъяна, а на полах его жизни и рукавах его радости не осели бы пыль небытия и прах скорби. [Мы хотим], чтобы лицо тюльпана цветника его радости и сердце жасмина луга его веселости нарумянилось румянами веселья и было Надушено амброй желанной радости.

[Поскольку] теперь — слава Аллаху и его доброму промыслу! — замки наших желаний высоки, а пределы врагов пусты подобно необитаемым странам, надлежит стать красноречивым, вознося благодарность за божьи дары. Население [же] Фарса должно быть замечено глазом благосклонности, осчастливлено [пищей] с накрытого стола покровительства, так, чтобы они нашли возвратившимся разграбленное и найденным потерянное. [Надлежит, чтобы] они были напоены прозрачной водой из бассейна милости и чтобы их обоняние было напоено мускусным [запахом] ветра из сада благосклонности.

Далее. Поскольку эмиры и воины, [состоящие на] службе его величества, а [также] наши нукеры и наши сыновья большую часть времени занимаются покорением стран и городов, освобождением крепостей и округов и им необходимо оружие, а, как мы узнали, оружия в хранилищах осталось мало, то поэтому мы послали гонцов и послов в [разные] стороны света и потребовали оружия [различного] вида. Надлежит, чтобы этот сын, не [проявляя] нерадивости, послал бы согласно росписи [всё упомянутое] вместе с тем, что уже требовали, в Большую Орду.

|стр. 327| Роспись оружия:

мечи — две тысячи штук;

кинжалы — тысяча штук;

булавы — две тысячи штук;

к.лр.мийа{542} —500 штук;

ножи — 5 тысяч штук;

луки — 5 тысяч штук;

стрелы:

из хаданга{543} — 5 тысяч штук;

из индийского тростника — 6 тысяч штук;

из [обыкновенного] дерева — 220 тысяч штук;

копья:

из морского тростника — 2 тысячи штук;

из [обыкновенного] дерева — 3 тысячи штук;

щиты:

бамбуковые, затканные сверху разноцветным шелком, — тысяча штук;

из обыкновенного дерева, затканные разноцветной пряжей, — две тысячи штук.

Мир вам!

№ 53{544} |стр. 328| ЭТО ПОСЛАНИЕ, НАПИСАННОЕ УПОМЯНУТЫМ ГОСПОДИНОМ, [НЫНЕ] ПОКОЙНЫМ, — ДА БУДЕТ С НИМ МИЛОСТЬ И ПРОЩЕНИЕ [БОЖИЕ] — НЕКОТОРЫМ ИЗ СВОИХ СЫНОВЕЙ ОТНОСИТЕЛЬНО СВОЙСТВ ЗНАНИЯ, КРОТОСТИ, РАЗУМА И ЩЕДРОСТИ[505]

|л. 66б| Во имя Аллаха милостивого и милосердного!

Хвала Аллаху — господину жителей мира — и благословение и мир лучшему из людей — Мухаммаду и всему его роду! Затем так говорит самый слабый из рабов Аллаха, наиболее нуждающийся в милосердии божьем, Рашид: поскольку я видел, что в человеке заключено четыре качества из [числа] похвальных качеств и одобряемых поступков и про всякого, кто украшен этими качествами, говорят, что [у него] ангельский характер, и называют хорошим человеком, а эти четыре качества следующие: первое — разум, второе — знание, третье — кротость, четвертое — щедрость, [мной] написано сокращенно и коротко несколько слов о каждом из разделов среди этих похвальных качеств, чтобы читающий оказался осведомлен в этом и украсил себя сокровищами превосходных качеств и украшениями привлекательных свойств души.

Первое. Надо, чтобы он осветил келью мозга лучом светоча разума, а обоняние души |л. 67а| напоил его благоуханьем, потому что богословы и образованные люди земли, определяя разум, говорят так: разум — это сверкающий драгоценный камень, всевышний Аллах сотворил его в мозгу, а свет его поместил в сердце, постигающем |стр. 329| сокровенное опосредствованно, а ощутимое — с помощью наблюдения. Некоторые же другие пишут так, что начало разума — знание [законов Аллаха], середина его — следование им по обычаю, а конечная ступень — по внутреннему побуждению. Еще некоторые говорят, что разум — это орудие приведения доказательств, жемчужина моря мудрости, ключ к вратам сокровищ божественных тайн, [он тот, кто] ныряет в море божественных символов, как говорят: разум — доказательство Аллаха и путеводитель к нему, потому что он является орудием доказательства, орудием приобретения знаний и орудием следования доказательствам знамения [его]{545}.

У пророка бога — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — спросили: кто самый разумный из людей? Ответил: тот, кто поспешает в угождении Аллаху и уклоняется от запрещенного Аллахом. Некоторые же из [числа тех, кто обладает способностью] интуиции, и из людей знающих, которые находятся во главе сидящих на возвышении чистосердечности и [которые] идут правым путем избрания, говорят так: бог — да возвеличится дело его! — сотворил разум из четырех вещей, и это сила, знание, свет и воля. Затем он разделил [это] на шесть частей, какую-то частицу этого он дал разуму, какую-то частицу — воображению, какую-то частицу — сознанию и какую-то частицу памяти.

Второе. Надо, чтобы знание стало украшением естества [человека] и охраной [его] свойств, потому что пророк |л. 67б| бога — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — сказал: Знай, что слава в [этом] мире и величие в загробной жизни зависят от истинности веры и благочестия. Постоянно веди беседы с учеными, так как говорят, что знание приобретается учением и стремлением получить его{546}. Знай[506], что всякий, для кого знание станет путеводителем, никогда не собьется с пути, а всякий, для кого станут спутниками и товарищами люди, обладающие знанием и [наделенные] созерцанием, войско уныния никогда не займет пространство его сердца. Тот же, для кого наука станет другом, знание — путеводителем, кротость — везиром, разум — собеседником, деятельность — предводителем, доброта — отцом, благочестие — братом, |стр. 330| а терпение — эмиром его войска, никогда страна его сердца не будет [знать] изнеможения и не претерпит изменений дом его счастья. Рассказчики [сунны] и передающие предания рассказывают со [слов] благородного сейида и праведной опоры — лучшие благословения ему и совершеннейшие приветствия! — что к посланнику бога — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — пришел некий человек и спросил: О посланник Аллаха, скажи мне, какая деятельность наиболее предпочтительна? Он сказал: Посмотри на науку. Поистине, и малый труд при науке значителен, а при невежестве и великий труд ничтожен. И еще сказал: Если бы не ученые, то погибла бы большая часть моего народа. В другой раз сказал: Кто хочет взглянуть на отличенных всевышним Аллахом, да посмотрит на ученых. И еще сказал, что, кто разделяет общество ученых, [тот] запасается знаниями и благочестием. *Стихи:

Некоторые говорят: знание, которое не служит тому, чтобы приблизиться к Аллаху, — основание для грехов. Говорят также, что плод науки — в добрых делах, и говорят также, что действия без знания — заблуждение, а знание без действий — несчастье.

|стр. 333| Третье. Надлежит одевать свое величие в одежду кротости и украшать свое могущество кольчугой могущества, дабы языки современников в хвале и восхвалении его |л. 68б| заговорили этими стихами. *Стихи:

Если обладающий стрелой первенства в славе

Стремится опередить [в состязании] большие стрелы,

Тетива становится веком, а твое совершенство — глаз в нем.

Но зачем веки, если нет глаз?

Вот и доброта твоя в вечности благоухает, как мускус,

А твое прощение в исламе сияет, как звезда.

[Потому что] люди проницательные и знающие относительно кротости сообщают следующее: Кротость заключается в том, чтобы не замечать своего величия и силы. Некоторые же говорят, что кротость заключается в следовании образу жизни посланника — да благословит Аллах его и его род!{547}. А [еще] некоторые говорят, что кротость — свидетельство доброго нрава и вожатый слова правды. Группа других говорит, что кроткий тот, кто видит вещи лучшими, чем они есть. А пророк — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — сказал: Поистине, кротостью да достигнет человек степени подвижника. *Стих:

|стр. 334| Четвертое. Надо, чтобы нить щедрости считала внешним [проявлением] своего существования знание предмета желания и жалование халата великодушия, поскольку щедрость — это изящество красоты и положения, красота лица счастья, основа совершенства благородных, ответвление добродетели благочестивых, семя [на] поле увеличения, луна неба благотворения. Как говорят благородные люди: щедрость — раздача богатства при голоде и крайней нужде. А о посланнике людей и духов и пророке обоих горизонтов — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — рассказывают, что он сказал: щедрость [проявление] веры, а вера [приводит] в рай. В другой [раз] сказал, что рай — это обитель щедрых, а щедрость — основа веры{548}. |л. 69а| И [еще раз] сказал, что щедрый находится поблизости от Аллаха и я его друг, а скупой — в огне, и друг его — дьявол. И [еще] сказал, что врата рая открыты для бедных, на милосердных нисходит милость [божья], но доволен всевышний Аллах щедрыми. А лев чащи великодушия и всадник ристалища справедливости, супруг Батул{549} и сын дяди пророка — победоносный лев Аллаха ‘Али ибн Абу Талиб — мир ему! — сказал, что щедрость — страж чести, кротость — покрывало [против] глупого, а прощение — милостыня победы. Некоторые же из паломников к Ка’бе щедрости и жителей страны даров, описывая щедрость, великодушие и скупость, находят между ними такое |стр. 335| различие: великодушный дает раньше, чем его просят, и прощает прежде, чем [приносят] извинения. Говорят: тот, кто ест сам и дает другим — щедр; а кто сам не ест, отдавая [другим], — великодушен; кто сам ест, но не дает другим — скуп, а кто сам не ест и не дает другим — низок. Некоторые же другие из [числа] собирающих сокровища щедрости и высекающих сверкающие [искры] достоинства, излагая это, говорят так: великодушие — в раздаче богатства, когда оно нужно [самому]; щедрость — в раздаче излишнего добра, в котором нет нужды. Постоянное стремление приобрести богатство, когда его нет, — это жадность, а постоянное стремление удержать его, когда оно есть, — это скупость. Любовь к богатству бывает двоякой: любовь к новому [богатству — это] жадность; любовь к тому, которое уже есть, — скупость. Стихи:

Слава Аллаху, господу жителей мира, |л. 69б| благословение господину [над] посланниками{551}.