День возвращения миссис Гедж в шато, чьей временной арендаторшей и владелицей она была, был так же хорош, как и многие предыдущие.
Лето в Сен-Роке стояло на редкость прекрасное, и если иные из жителей городка и окрестностей, не оценили его в полной мере, вина целиком на них, а не на погоде.
Вовсю сияло солнце, невольно помогая читателям нашей повести произвести тот обзор с высоты птичьего полета, какой мы изредка совершаем, взяв паузу, чтобы ярче высветить наиболее интересных персонажей этих страниц.
Виконта де Блиссака, этого современного отшельника, забившегося в свою обитель, вполне можно пропустить. Нет нужды упоминать и Супа Слаттери, укрывшегося у себя в комнате из-за легкой простуды.
Но передвижения остальной нашей маленькой компании заслуживают краткого упоминания.
На лужайке у озера, среди кустарников, Герти Галошка (она же Мэдвей) таяла от комплиментов Блэра, которые неизменно держались на самом высоком уровне, так как оратор ежесекундно ежился от присутствия своего хозяина — сенатора Амброуза Опэла, прячущегося в кустарнике поблизости и ловящего каждое словечко. Сенатор придерживался твердого убеждения, что под его неусыпным личным надзором подчиненные трудятся куда плодотворнее.
Гордон Карлайл удалился на прогулку по окрестностям — не из-за того, что так уж любил физические упражнения, а в надежде, что усталость тела несколько облегчит страдания души. Душу его снедала бешеная ревность.
Джейн Опэл сидела у себя в комнате, писала письма. Пэки усиленно отговаривал ее от этого занятия, но у нее, как и у всех женщин, наступил момент, когда откладывать корреспонденцию дальше уже некуда.
Так что Пэки побрел на террасу, воспользовавшись одиночеством для выработки плана — как убедить миссис Гедж, когда та приедет, чтобы она освободила венецианскую спальню, уступив ее мистеру Геджу. На этом, четко осознавал Пэки, зиждется весь успех предприятия.
Мисс Путнэм засела в библиотеке, решая кроссворды.
Кухарка возилась на кухне, пекла пирог для своего суженого, симпатичного молодого человека по имени Октав, жандарма из того летучего отряда, который преследовал Супа Слаттери в вечер праздника. Жандарм дожидался в кустах у кухонной двери.
Гедж находился на пристани — пришел встречать жену. А миссис Гедж, стоя на палубе парохода «Антилопа», болтала с пассажиркой, с которой познакомилась в плавании.
Пароход «Антилопа» осторожно скользил, причаливая. Процесс этот, как обычно, сопровождался гудками, криками, звоном колокола, и Геджу, старавшемуся затеряться в маленькой группке на пристани, казалось, что пароход не причалит никогда. Каждая минута, проведенная на открытом пространстве, на виду, вызывала невыносимые муки. Он уже приметил за углом двух жандармов; кто знает, глядишь, еще с десяток таятся в засаде. В любой момент бедняга ждал криков: «Караул! Убийца!» Не успеешь оглянуться, как вся французская жандармерия гурьбой накинется на тебя.
Гедж горестно размышлял о напасти, в которую ввергла его судьба. И за что, спрашивается? Он всего-то опрокинул несколько стаканчиков, как и полагается любому нормальному мужчине, в ком течет красная кровь, по случаю праздника. И что же? Теперь у него на совести убийство и ему приходится скрываться от полиции. Ну почему это приключилось именно с ним? Ведь на празднике была целая толпа гуляк, и все упились не меньше его, но они не набрасывались на виконтов. Этот жуткий поступок судьба приберегла только для него, Веллингтона Геджа, что представлялось ему дискриминацией чистейшей воды, крайне нечестной и несправедливой. Грохот опущенного наконец трапа прозвучал музыкой для его ушей.
Возвратившихся путешественников приветствовали родные и близкие. Вскоре показалась и миссис Гедж, переговариваясь через плечо с девушкой, такой ошеломительно красивой, что Гедж на минутку позабыл обо всех своих неприятностях и машинально поправил галстук. Хотя он и был смиренным мужем, но красивой девушки мимо глаз никогда не пропускал.
Качки за время плавания явно не было. После качки лицо миссис Гедж обычно приобретало зеленоватый оттенок, и передвигалась она едва-едва, на подгибающихся коленках. Сейчас же она находилась в отменной форме, шагала ровно, спокойно, спокойно же поцеловала Геджа и представила его своей спутнице.
— Леди Беатриса Брэкен. Мой муж.
Теперь девушка подошла поближе, и Гедж разглядел, что хотя она и впрямь поразительно красива, но тем не менее не из таких, с кем ему захотелось бы надолго оставаться вдвоем. Было в красавице нечто, от чего мужчине становилось не по себе. В блестящих ее глазах он заметил то же выражение, какое иной раз отмечал у жены, — сулящее неприятности. Если она приехала в Сен-Рок на встречу с представителем его пола, то ему никак не позавидуешь.
— Леди Беатриса была так добра ко мне, Веллингтон. Одолжила свои нюхательные соли. А с ними плавание переносишь совершенно по-другому!
Гедж выдавил какую-то благодарность, кося одним глазом на приблизившегося жандарма, очень зловеще крутившего свои усищи. Противное зрелище отвлекло его внимание, и он пропустил несколько фраз новой знакомой; когда же вынудил себя прислушаться, та говорила что-то про отели.
— Не могли бы вы мне сказать, — спрашивала она, — какие в городе самые крупные отели?
Миссис Гедж ответила, что останавливаются все обычно в отеле «Дез Этранжэ».
— Там очень комфортабельно. Мы сами жили в этом отеле несколько дней, пока для нас готовили шато. На лето мы арендовали здесь шато «Блиссак». Вон тот большой дом на холме принадлежит виконтессе де Блиссак. Не знакомы с ней случайно?
— Нет, но знаю ее сына. Слегка.
— Правда? Как раз сейчас он гостит у нас. Может, придете к нам на ленч завтра? Не сомневаюсь, ему будет очень приятно встретиться с вами опять. Ну что такое, Веллингтон?
Муж ее вдруг охнул, и миссис Гедж кинула на него учительски-порицающий взгляд — поведение его часто вынуждало ее смотреть так.
— Все в порядке, — промямлил Гедж. — Так, судорога.
И замер в ожидании рокового удара. В следующую секунду красавица примет приглашение, на следующий день приедет в шато, а встретив Пэки, конечно же, моментально раскусит, что никакой это не виконт — даже самого поверхностного знакомства с виконтом хватит, чтобы заметить подмену. «О-о, какую паутину мы плетем, — сокрушался Гедж, как задолго до него поэт, — когда впервые в жизни мы солжем!»
Но тут до его ушей донесся музыкальный голос, произносящий слова отказа, то есть дарующий ему жизнь!
— Очень любезно с вашей стороны, но, думаю, я уплыву уже вечерним пароходом обратно в Англию.
— Вы возвращаетесь сегодня вечером? — удивилась миссис Гедж. — Так скоро?
— Да. Я приехала только… В Сен-Роке проводит отпуск один мой приятель… Когда я спрашивала про отели, я хотела выяснить, в каком скорее всего могла бы найти его… Возможно, мы уедем вместе. О, вижу, носильщик уже нашел для меня такси! До свидания. Очень приятно было познакомиться.
— Хотите, мы подвезем вас в отель на нашей машине?
— Нет, благодарю. До свидания.
Миссис Гедж проводила ее недовольным взглядом женщины, с которой не поделились секретами.
— Англичане такие скрытные, — раздраженно заключила она. — Настоящие улитки в раковинах!
Супруги направились к выходу с пристани, причем мистер Гедж слегка напоминал Даниила, попавшего в львиный ров. Правда, пока никакой активности жандармерия не проявляла, но разве можно быть уверенным? Вероятно, просто выжидают благоприятного момента. Успокоился Гедж, только оказавшись в машине, когда шофер нажал на акселератор.
— Да, именно улитки! — откидываясь на подушки, повторила миссис Гедж, повторяя характеристику островной расы. — Только вспомнить, как мы подружились на пароходе! Всякий решил бы, что она поделится со мной всеми своими тайнами.
— Какими?
Машина катилась ровно, и Гедж чуть воспрял духом.
— Я, разумеется, только строю догадки, но, думаю, события развивались так. Леди Беатриса помолвлена с одним американцем по имени Франклин. Да что с тобой сегодня, Веллингтон?
— А что?
— Распыхтелся вовсю!
— Глубокое дыхание, — просипел Гедж. — Очень полезно для здоровья. Франклин, говоришь?
— Да. Про их помолвку было напечатано в газетах. Помню, прочитала, когда сидела в салоне красоты с миссис Уиллоуби Симе. У нее была «Дейли миррор», и она смотрела фотографии…
— Фотографии!
— Фотографии леди Беатрисы…
— И этого Франклина?
— Нет. Только леди Беатрисы. Я, конечно же, заинтересовалась, я ведь его знаю.
— Знаешь?
— Точнее, знаю про него. А мои знакомые в Америке знают его лично.
— А сама ты его встречала? — осведомился Гедж голоском слабеньким, словно предсмертный хрип очень мелкой инфузории.
— Нет, встречать я его не встречала, но наслышана про него много. Все в один голос твердят, что он несколько… хм… шалый. Это тот самый молодой человек, если помнишь, который после окончания колледжа, несколько лет назад, унаследовал кучу денег. Я всегда говорила, что давать деньги мужчинам — грубейшая ошибка!
Подобной теории Гедж отнюдь не симпатизировал и в другое время жарко оспорил бы ее, но сейчас от облегчения утратил всякий дар речи и, откинувшись, прикрыл глаза. А миссис Гедж, всегда предпочитавшая аудиторию молчаливую, продолжила:
— Вот как все, по-моему, обстоит. Вполне вероятно, что этот Франклин улизнул в Сен-Рок ради очередной эскапады. А леди Беатриса, случайно услышав об этом, приехала увезти его. Она сказала «приятель». Очень, должно быть, близкий приятель, раз она прикатила ради него в такую даль!
Продержалось облегчение Геджа всего лишь краткий миг. Вопрос, которым он задавался и от которого, как ему чудилось, по всему телу у него ползают змеи, был таким: а что, если поиски роковой красавицы приведут в шато «Блиссак»? Гедж всегда волновался из-за своего сердца, хотя с десяток врачей в один голос уверяли, что сердце у него отменно крепкое. Но еще парочка таких происшествий, и гробовщику Сен-Рока перепадет прибыльная работенка.
От этих мыслей он оторвался, услышав, что жена спрашивает о чем-то.
— А?
— Я спрашиваю, как тебе нравится виконт.
Паника, клещами стиснувшая Геджа, несколько поутихла. Было бы преувеличением утверждать, что он вполне успокоился, но убеждал себя, что, возможно, раздул опасность. В конце концов вряд ли эта девица выяснит, что следы Пэки теряются в шато.
— Прекрасный парень, — ответил Гедж.
— Хорошо с ним поладили?
— Конечно! Одно ты заметишь в этом фрукте сразу. — Гедж чувствовал, что жену следует подготовить. — Удивишься, что он француз.
— Вот как?
— И здорово удивишься. Его за американца можно принять.
— Да, он как будто бы долго путешествовал по Америке.
— Правильно. Этим все и объясняется. Подумал просто, тебя следует предупредить на всякий случай. Чтоб не слишком удивилась. Говорит как американец.
— А как у него с аппетитом?
Гедж растерялся.
— С аппетитом?
— Ест достаточно?
— A-а… конечно. А что такое?
— Видишь ли, — по-матерински заботливо заметила миссис Гедж, — когда я была в Париже, договаривалась с его матерью насчет аренды шато, она показывала мне его фотографии, и на всех он до того худенький, даже хрупкий. Отсутствие аппетита, решила я.
Диагноз этот Гедж никак не прокомментировал. Он обмяк на сиденье, пуская пузыри. Если б гробовщик Сен-Рока увидел его сейчас, то, всмотревшись попристальнее, быстренько бы отдал приказания помощникам готовиться к большой работе.