Перерождение

Глава 8

Оружие нам оставили прежнее, которое мы получили в аналитическом отделе. Возможно таким образом директорат хотел подчеркнуть, что в советники можно попасть исключительно из аналитического отдела. Оружие и броня у нас были на месте, единственное, что просил исправить наблюдатель это цвет наших глаз. Они действительно слишком сильно выделяли нас из толпы, но главное, пугали простых горожан, а директорат хотел этого избежать.

Именно этой частью договора с директоратом и решила заняться Амурова. Времени у нас это заняло не много, ведь она не собиралась нам менять склеры. Вместо трудоёмкой операции на них просто был нанесён специальный состав, изменяющий цвет с красного на белый. Правда это работало только в тот момент, когда у нас не был активирован пронзающий взгляд.

Но с другой стороны если мы используем эту особенность нашего зрения, то, испуг тех, кого мы преследуем будет нам даже в плюс. В любом случае внешне мы стали обычными людьми, ничем не отличающимися от остальных граждан мегаполиса. Правда, серая броня и динамическая защита с шевронами атома на плечах, всё равно выделяли нас из толпы.

После восстановления нашего нормального вида, Амурова направила нас к Лидову, у которого появилась новая работа. Хотя корпус советников ещё не был полностью сформирован, но набор из агентов аналитического отдела шёл полным ходом. Идя по коридору в кабинет Лидова мы то и дело встречались с советниками, которые направлялись к своим индивидуальным зонам отдыха.

Амурова не сказала, какую работу нам подыскал Лидов, но возможно она была не настолько важной, чтобы об этом говорить. В том, что она полностью в курсе дела я ни на миг не сомневался. Хотя у неё сейчас огромный фронт работы. Ей необходимо настроить и запустить лабораторный комплекс, чтобы он функционировал исключительно в рамках, которые устраивают именно её.

Скорее всего половина персонала, который до этого работал в лаборатории она уволит, как несоответствующие её требованиям. Но с другой стороны, те, кто останется, действительно смогут улучшить и поднять качество проектов на новый уровень.

Кабинет Лидова также, как и лаборатория Амуровой распологался на подземном уровне. Человечество всегда хранило секреты и ценные сведения под землёй. Ничего не изменилось и сейчас, хотя мы уже и распространились по вселенной. Лидов встретил нас внимательным взглядом и оценив наш внешний вид, кивнул.

— Смотрю она прислушалась, к просьбе наблюдающего и превратила упырей в достойных представителей человеческого общества, — произнёс он, указав рукой на свободные кресла.

— Доктор не привыкла откладывать просьбы руководства в долгий ящик, — ответила Анастасия, заняв одно из кресел. — Так для чего вы нас вызвали?

— Амурова вам не сказала?

— Нет, — ответил я. — Видимо решила, что будет лучше если мы узнаем это от вас.

— Вероятно, — кивнул Лидов. — Я хотел поговорить о том, что произошло вчера. Вам ничего не показалось странным, во вчерашнем происшествии?

— Вчера вообще было много странного, — произнёс я. — Для начала мы являлись агентами аналитического отдела, а сегодня мы советники. Представители корпуса, который подчиняется напрямую директорату. Ещё вчера мы были изгоями, а теперь практически на вершине силовых структур.

— Я имел ввиду последнее вчерашнее происшествие, когда вы заставили испачкать штаны многим жителям правительственного сектора, — пояснил Лидов. — Даже в секторе третьего уровня не встретишь публичных убийств, а вы едва попав на второй уровень, умудрились залить половину улицы кровью. Я даже зад не успел опустить в новое кресло, а уже был вызван в директорат. Хорошо, что за то время, которое мне потребовалось на дорогу, Амурова успела мне прислать подробный отчёт о происшествии.

— И как всё прошло? — осторожно поинтересовался я.

— Я всё ещё в своём кабинета, а значит и вам сказочно повезло, — ответил он. — Одним словом директорат получил подтверждение того, что он совершенно верно поступил создав корпус советников. Из этого следует, что он ожидает продолжения нашей удачной работы, которую мы продемонстрировали, даже с учётом не полностью сформированного подразделения. Но это не означает, что вы должны заливать кровью всё подряд. На этот раз директорат замял дело, но в будущем просил избегать подобных демонстраций своих действий.

— Да мы сами этого не ожидали, — заметила Анастасия. — Когда из нуля брызнула кровь я испугалась, что мы ошиблись и случайно убили человека. Но его металлическое тело и торчащие провода, всё расставили по местам. Вы про эту странность хотели узнать?

— Нет, — ответил Лидов.

Он запустил видео с камер наблюдения, установленных в магазине и молча ждал, когда мы закончим просмотр. На видео я смог увидеть, то, что не заметил находясь внутри. Я вместе с Анастасией после покупки костюмов направились на выход из магазина, где мимо нас прошла нулевая форма. После этого момента, Лидов включил видео с другой камеры.

Камера показывала запись в зале, где выбирали одежду молодой человек и по всей видимости его девушка. Нулевая форма двигалась прямо на них, но они не обращали на неё никакого внимания. Они продолжали рассматривать какой-то наряд, когда ноль выдвинул лезвие и рубанул по ним обоим.

Ни один человек не смог бы избежать смерти от такого удара. Даже камера не смогла запечатлеть непосредственно сам удар, настолько он оказался молниеносным. Единственное, что смогла заснять камера, так это размытое движение лезвия, разрубающего автоматическую вешалку. Удивительно, но нулевая форма так и не смогла зацепить никого из той парочки.

Лидов остановил запись и опять запустил этот эпизод, но гораздо медленнее. Парочка которая обязательно должна была попасть под удар лезвия, неожиданно отскочила в сторону. И сделала это гораздо быстрее чем их атаковала нулевая форма.

— Подобная скорость определённо не доступна для простых граждан мегаполиса, — констатировал я увиденное. — Даже исполнитель не может позволить себе подобные усилители. Его кодекс банально их не вытянет.

— Верно, — кивнул Лидов.

— Так кто они такие? — спросила его Настя.

— Помните я говорил, что в проекте «предвестник» участвовало сто пар?

— И двадцать восемь младенцев были отданы на воспитание в обычные семьи, — вспомнил я полученную ранее информацию. — Нас вам удалось вернуть, но местоположение ещё двадцати шести вами было утеряно.

— Выходит эти двое, и есть пропавшие предвестники, — озвучила напрашивающийся ответ Анастасия. — И так же, как и мы, они даже об этом не догадываются.

— Амурова пока ещё разбирается с кодексом инфильтратора, — ответил Лидов. — Но из того, что ей удалось выяснить, нули охотятся именно за этими пропавшими предвестниками. Координаторы уже на собственном опыте убедились в угрозе, которую несёте им вы. И они не хотят её увеличивать, поэтому и объявили на них охоту. По крайней мере подобное решение наиболее логичное и мы придерживаемся именно этой версии.

— Но насколько я помню, у нас не было сведений о их местонахождении, — напомнила Анастасия.

— До этого момента нет, но теперь мы знаем, кто на них охотится, а вы лучшие по поиску нулей.

— Значит мы должны охотиться на охотников, чтобы с их помощью выйти на след предвестников. Я правильно понимаю?

— Именно так, — кивнул Лидов. — А ещё с этого момента вы переходите в прямое подчинение доктора Амуровой. Докладывать будете напрямую ей, она назначена мной ответственной за работу за пределами правительственных секторов.

— Ну вот, — наигранно расстроилась Анастасия. — А я только-только подобрала, какие цветы поставить на подоконник.

— Ты не любишь цветы на подоконнике, — напомнил ей Лидов. — А значит и привыкать не стоит. Вы показали отличную работу и директорат в принципе вами доволен, но вот общественность после этого случая находится в некотором возбуждении. Они не требуют вашего наказания, понимая, что вы их спасли. Вот только ваши физиономии теперь стали известны во всём втором уровне.

— Это своего рода ссылка, — предположила Настя.

— Я бы это назвал поощрением, — возразил Лидов.

— Мне бы не хотелось комментировать мнение руководства, — заметил я. — Но в чём здесь собственно говоря поощрение?

— Скажем так, я наверное мог бы настоять на вашем присутствии в правительственном секторе второго уровня. Вот только вам бы пришлось весьма жёстко контролировать свои действия и не устраивать публичного устранения нулей. Не думаю, что подобная перспектива сильно вас привлекает, учитывая тот факт в каких условиях вам приходилось в последнее время действовать.

— Есть такое дело, — вынужден был я согласиться с ним.

— Поэтому я пошёл на встречу директорату и направил вас на работу за пределы правительственных секторов. Там обстановка вам по большому счёту знакома, а главное вам не нужно будет себя сдерживать. Даже если вы забрызгаете кровью кому-то коврик перед дверью, на это мало кто обратит внимание. И даже если и обратят то журналисты криминальных хроник будут этому только рады. Сомневаюсь, что они будут поднимать против вас общественность.

Всё, что нам сказал Лидов абсолютно верно и я полностью с ним был согласен, а глубоко в душе даже поблагодарил его. Анастасия тоже после услышанного облегчённо выдохнула. Сомневаюсь, что из нас можно сделать скромных и не привлекающих к себе внимания, граждан правительственного сектора.

— Больше мне вам нечего сказать. Все подробности вашей дальнейшей службы, вы уже узнаете у вашего нового начальника.

Когда мы покинули кабинет Лидова, возле меня активировалась голограмма Дины.

— Вы даже не представляете, какая сейчас ответственность и нагрузка лежит на его плечах, — произнесла она. — Ему необходимо организовать целую службу и сделать это нужно в наиболее сжатые сроки. Его кодекс поделилась со мной информацией о том, что его ждёт отсутствие сна на ближайшие несколько дней, а возможно и дольше.

— Ты имеешь доступ к его кодексу? — удивилась Анастасия.

— Весьма ограниченную, — ответила Дина. — У нас слишком разные уровни допуска, но на темы не касающиеся секретности мы можем обмениваться данными. Как ни крути, а мы все имеем отношение к проекту предвестник, пускай он официально и закрыт. На самом деле о проекте предвестник мы имеем информацию лишь в половину процента. Всё остальное скрыто программой блокировки директората.

— Серьёзная наверное штука, — предположил я.

— За попытку её вскрытия, кодекс, как и его носитель подлежат немедленному и полному уничтожению, — объяснила Дина. — Учитывая все эти факторы, программу действительно можно назвать «серьёзная штука».

За время, которое мы находились в кабинете Лидова, а затем возвращались обратно в лабораторный комплекс, в нём произошли некоторые изменения. Первое, что бросилось в глаза, это наличие кабины вертолёта в котором продолжал сидеть спасший нас Сергей.

Амурова обещала нам вытащить его и она не собиралась нарушать своих слов, даже оказавшись в другом проекте. Такое поведение внушало мне доверие, а оно самое главное для людей работающих в поле. Если ты уверен в надёжности руководства, то выполняешь его приказы не задумываясь о собственной жизни.

Ведь если появиться даже малейший шанс вытащить тебя с того света, Амурова сделает всё, чтобы это произошло. А если потребуется отдать жизнь, значит так тому и быть. Мы все знали на что идём, в противном случае я бы стал пекарем. Хотя теперь я уже понимаю, что вся моя жизнь, начиная с решения стать исполнителем, была предрешена установкой моего кодекса.

Нам пришлось некоторое время ждать, пока Амурова лично убедится в правильной установке кабины вертолёта с пилотом внутри. Когда всё было подключено и настроено, Амурова переключилась на нас. Директорат заранее предполагал, что ему потребуется создавать новую службу. Но обстоятельства и полученная нами информация заставила ускорить формирование корпуса советников.

По этой причине всё здесь выглядело вроде бы и нормально, но при внимательном взгляде отовсюду вылезали недостатки и недоработки. И вот на это Лидову и Амуровой предстоит потратить ещё много сил. Нам в сложившейся ситуации было гораздо легче. Мы по большому счёту должны заниматься тем, чем и занимались ранее, ликвидацией нулевых форм.

Да, они стали более совершенны и их не так-то и просто будет обнаружить, но мы с этим должны справиться. У нас просто нет другого выхода. Одно радовало, что координаторы пока решили не расширять захваченные нулями территории. Конечно, это никак не связанно с их заботой о людях.

Просто они перешли к другой схеме завоевания, в которой отсутствует полное истребление. Хотя я нисколько не сомневался в том, что этот план не убран на дальнюю полку, просто он пока приостановлен. А едва в нём возникнет необходимость, его немедленно воскресят и пустят в дело.

Амурова наконец закончила разбираться с установкой кабины вертолёта и повернулась к нам. Кивком она пригласила нас следовать за ней. По правде сказать в её кабинете мы никогда не были, только в лаборатории, где она настраивала наши усилители. Но теперь и её и наш статус изменился и без более тесного сотрудничества нам будет сложно выполнять поставленные задачи.

Амурова нас привела в помещение напоминающее медицинскую лабораторию. В этот момент мне в голову пришла мысль о том, что она вообще не имеет своего кабинета. Точнее говоря с её точки зрения она вероятней всего лабораторию и воспринимает, как свой кабинет. А мнение других её похоже вообще не интересует.

Видимо её мозг не может понять, как вообще можно работать в таком маленьком помещении в которое даже установку среднего размера нельзя затащить. Хотя, скорее всего, Лидов именно из-за этого её и взял к себе. Человек полностью погружённый в рабочий процесс, добьётся гораздо больших результатов чем тот, который тратит ресурсы своего интеллекта на подбор обивки своего кресла.

— Надеюсь вам доходчиво объяснили, какие теперь между нами взаимоотношения, — произнесла Амурова.

— Чётко и без отклонений, — кивнул я.

— Я не требую меня называть госпожой, но субординацию нарушать не советую, — посмотрела она на меня.

Если говорить на чистоту, Амурова меня конкретно пугала. Лидов предупреждал о её странном чувстве юмора и у меня уже была возможность испытать это на себе. Поэтому её фразы я даже боялся как-то не так понять. Хотя большинство мужчин, наверное, будут только рады накинуть на себя её поводок и ходить перед ней на задних лапках. Но я был не из их числа, я себя считал мужиком со сталью между ног. Я практически кремень облачённый в бронированный костюм. Да и два поводка на моей шее, это уже будет перебором, я осторожно взглянул на Анастасию стоящую рядом со мной.

— И пока твой разум не забросил тебя в море мужских извращений, я кое-что тебе объясню, — добавила она. — Существуют два мира, один принадлежит вам, где сплошные извращения и непотребства. А есть другой, в котором исключительно наши фантазии и шалости. И хотя описываемые действия одни и те же, но воспринимаются по разному. Такова реальность и её не изменить.

— Прошу прощение, но вот я сейчас реально потерялся в попытке осмыслить услышанное, — честно признался я.

— В постели он должен быть просто виртуозен, иначе я не могу объяснить почему вы вместе, — покачав головой, посмотрела она на Анастасию.

— Доктор Амурова хочет сказать, что как руководитель, она полностью открыта к критике, — объяснила мне Настя, суть слов руководства.

И вот тут я начал кое-что понимать.

— Если я правильно понял, мне можно критиковать политику руководства, — почесал я за ухом. — Но так как мы в разных мирах критика будет восприниматься, как тупое предложение извращенца.

— А он всё ещё не потерян для общества, — кивнула Амурова, поправив очки. — Удивительно, но вот Лидов считает, что мой юмор сложно понять, хотя и умный вроде человек. Идёмте, я вам кое-что покажу.

— Лидов прав, её юмор хрен поймёшь, — шепнул я, когда Амурова отошла от нас.

— Это всё из-за твоего поверхностного взгляда, а здесь нужно рыть глубже. Лопатку дать?

— Нет, уже подогнали.

— Вот и займись делом, а разбор смыслов руководства оставь мне.

— Договорились, — кивнул я.

Амурова подвела нас к сотруднику, который занимался проекцией голографического изображения над столом. Голограмма демонстрировала ликвидированного нами инфильтратора. А у меня в голове по прежнему крутился вопрос, а зачем инфильтратору кровь, или то, что на неё похоже? Если их задумка, попытаться обмануть человека в момент получения травм, то это весьма сомнительное решение.

При небольших царапинах, кровь из человека не хлещет и люди всегда пытаются скрыть от окружающих подобные вещи. Это нормальное поведение человеческой особи. А вот если травма действительно серьёзная, то здесь кровь не поможет. Нулевые формы, модели четыре ноль, покрыли свои тела искусственной кожей, но вот скелет они не изменяли. Внутри них по прежнему находится металл и это легко определяется даже при визуальном осмотре.

Амурова подошла к столу и взяла управление проекцией в свои руки.

— Догадываюсь, что вас беспокоит вопрос, за каким лешим они накачали себя кровью? Меня он по крайней мере, сразу начал беспокоить, а вы люди не глупые, значит и у вас он тоже возник.

— Вопрос возник сразу, когда мы увидели окровавленные останки нуля, — подтвердил я догадку Амуровой.

— Прекрасно, и после небольшого изучения останков я нашла ответ, который в будущем вам должен помочь с обнаружением инфильтраторов.

Амурова набрала, что-то на клавиатуре и голограмма из модели превратилась в схему, на которой были отмечены все изменения в нулевой форме.

— Дело в том, что инфильтратор по своей сути не совсем робот, но и не андроид, в привычном для большинства понимании, — объяснила она. — Инфильтратор полностью копирует внешность человека, которого должен заменить. Это одна из наиболее опасных его способностей. Взгляните на его череп.

Амурова приблизила и увеличила схематичное изображение данной части нуля.

— У обычной нулевой формы спящих, которые копируют внешность человека, череп состоит из двух полусфер. Они закрывают и защищают электронику и сенсоры наблюдения. Но вот у данной модели, голова состоит из трёх миллионов микроскопических сфер. Большая часть их расположена в лицевой части, а точнее говоря, два с половиной миллиона. Улавливаете, что это даёт инфильтратору?

— Ноль может скопировать практически любое человеческое лицо, — догадался я.

— Не практически, а абсолютно любое, — поправила она меня. — Но не всё так плохо, как может показаться. Трансформация лица не быстрая и требует некоторого времени. По моим примерным расчётам, на полную копию лица человека, инфильтратору необходимо около часа. И это время он должен находиться в состоянии покоя.

Амурова продолжала объяснять и демонстрировать с помощью голограммы возможности нашего нового противника. Суть инфильтратора состоит в том, что когда он находит подходящую жертву, он извлекает её мозг и переносит к себе. Процедура эта не из простых и у него по мнению Амуровой могут возникнуть с этим проблемы.

В случае повреждения мозга, инфильтратору необходимо опять искать подходящую кандидатуру. Координаторы понимают, что им удалось создать практически идеального нуля, копирующего человека. Но сложность воспроизводства подобных нулевых форм, накладывает и ограничения на их количество.

Если они найдут способ быстрого их производства, человечеству настанет конец. Но пока этого не произошло, нам необходимо обнаружить как можно больше слабостей в новой модели нуля. И доктор Амурова, похоже, кое-какие слабости нашла. Перенося к себе мозг жертвы, инфильтратор получает данные памяти не только его кодекса, но и самого человека.

По сути нулевая форма превращается в андроида. Затем кодекс подчиняет себе разум захваченного человека. С этого момента инфильтратор становиться полной копией погибшего индивидуума, за исключением небольшой детали. Теперь не он управляет кодексом, а кодекс направляет все его действия, для выполнения глобальной задачи.

Оставалось решить проблему с нормальным функционированием живых тканей мозга. Вот именно по этой причине инфильтратор забирал у жертвы не только мозг, но и примерно два литра крови. Правда её хватало лишь на пару недель, после чего она приходила в негодность. Все полезные вещества в ней заканчиваются и инфильтратору надо её заменять на свежую.

По этой причине ему нужно один раз в пару недель искать себе новую жертву, у которой можно откачать кровь. С одной стороны это плохо, ведь трупов будет больше, но с другой, его станет легче обнаружить. Амурова считала, что инфильтраторов в мегаполисе не так много. Хотя получив данные от кодексов ликвидированного нуля и координатора, она уже не так была в этом уверенна.

Смена мозга процедура сложная и не всегда удачная, поэтому Амурова надеялась, что инфильтратор будет поддерживать функциональность установленного мозга, как можно дольше. Хотя она и не исключала возможности, что после того, как кодекс полностью перекачает в себя данные человека, ему уже живой мозг будет не нужен.

— Одним словом всё, что вы услышали, это лишь мои предположения, а вот верны они или ошибочны, доказывать уже вам, — закончила Амурова. — Но в любом случае вам вдвоём с этим не справиться. Сейчас идёт активный набор в ряды советников из числа агентов аналитического отдела. Приоритет отдаётся опытным бойцам, зарекомендовавшим себя, как неординарные личности, но это будут обычные советники.

— Что-то мне подсказывает, что мы к ним не относимся, — предположил я.

— Верно, — подтвердила Амурова. — Директорат официально закрыл проект «Предвестник» и всё, что с ним было связанно. Всё это произошло из-за первого поколения, но это совершенно не означает, что директорат действительно отказался от него. На самом деле все наши разработки были перенесены сюда. Проект «Реликт» по своей сути прямое продолжение предвестников, а вы его основа. В мегаполисе сейчас находятся двадцать шесть потерянных, на которых объявлена охота координаторами. Беря во внимание последний инцидент, инфильтраторы рано или поздно, но найдут их всех.

— Но двоих-то мы обнаружили, — заметил я. — Ими мы вполне можем заняться.

— Обязательно займётесь, но после того, как получите новое оружие, — ответила Амурова. — Схема расположения оружейной комнаты, ваши кодексы уже получили. Как вооружитесь, можете приступать к поиску потерянных. А мне нужно заняться возвращением одного пилота из виртуального мира в реальный.

Поставив перед нами задачу, Амурова направилась к кабине вертолёта, в которой находился Сергей. Возле его кабины, около десятка человек устанавливали и подключали компьютеры. А тяжёлый погрузчик, очень аккуратно поставил рядом здоровущий прибор, без которого Амуровой видимо не обойтись.

— Идём, не будем ей мешать, — произнесла Анастасия.

— Не будем, — согласился я.