Перерождение (СИ)

Глава 16

Лица касалось что-то влажное и прохладное. Дима поморщился и пошевелился, а кто-то ласково погладил его по волосам.

— Мама? — он открыл глаза.

— Тише, не шевелись, не мешай регенерации.

Зеленая хранительница не была его мамой, а оказалась Силисой — супругой Дахира. Сам Дахир вместе с хмурым Дахотом тоже присутствовал в комнате.

— Впервые вижу, чтобы хранители своих избивали, — послышался ворчливый голос Петра Ивановича.

— Иногда бывает, — отвернулся Дахир. — У нас так воспитывают тех, до кого словами не доходит…

— Вот его часто избивали в воспитательных целях, — указала на Дахота Силиса.

— И почему я не удивлен… — снова проворчал Пётр Иванович.

— Я один на толпу никогда не кидался, — присел на кровать Дахот недалеко от Диминых ног. — Вот чего точно не ожидал так это того, что ты на них с кулаками набросишься. Будь на их месте те же тэасы, живым бы ты оттуда не ушёл.

— Они убили её… — закрыл глаза Дима.

— Ты не мог ничего поделать, они бы убили её в любом случае.

— Зачем тогда рассказали, куда её увели? — не понял Дима.

— Я думал, ты откатишься, но я даже предположить не мог, что ты бросишься в драку.

— Разве тебя не прислали сюда тренировать дар меняющего реальность? — уточнил Дахир. — Почему ты его не используешь? Ты даже не попытался.

— Я… об этом не подумал, — признался Дима. — Мне всегда говорили, что чем меньше откатов, тем лучше.

— Но это не значит, что ты не должен уметь пользоваться даром…

Со стороны улицы раздались крики и улюлюканье вперемешку со смехом.

— Этого еще не хватало! — поморщился Пётр Иванович.

— Расслабься, колдун, плату никто брать за защиту не будет, — помрачнел Дахот. — В твоем доме сидит преемник. Приблизятся к нему слишком близко, так их боевые хранители перебьют.

— А по-другому нельзя?! — возмутился Дима. — Обязательно всех убивать?!

— Ты уже имел удовольствие с ними пообщаться и убедиться, как сильно они «любят» людей…

С улицы раздался душераздирающий крик. Дима хотел выйти на улицу, но Дахот совместно с Дахиром удержали его на месте.

— Хочешь помешать, откатись! — прошипел ему на ухо Дахот. — Иначе боевые хранители снова тебя изобьют, а людей прямо на твоих глазах перебьют! Одного за другим забьют как животных!

— Зачем… зачем они это делают?!

— Распаляют в тебе гнев. И когда он достигнет накала, они тебя с людьми лбом столкнут. Заберут кристалл и позволят людям над тобой поиздеваться, чтобы убить в тебе сострадание и милосердие к ним. Чтобы ты их ненавидел, как и все они. Им не нужен сострадательный мальчишка! Им нужно лесное чудовище, имени которого люди будут бояться произносить!

— Я не хочу так!

— Хочешь что-то изменить, откатывай!

И Дима откатился под очередной человеческий крик.

— Там кто-то едет! Может они нам помогут!

После отката гнев и боль еще клокотали в Диме. И он призвал гигантские корни прямо на пути наездников. Перепуганные ящеры понесли прочь и себя и кричащих от ужаса людей.

— Это ты сделал?! — так же перепугалась Катя.

Вместо ответа, Дима сел прямо на землю и взял палочку, рисуя на ней узоры. Когда он нервничал, рисование каракуль помогали ему думать. Помощи ему ждать не откуда. Чёрные хранители наверняка прямо сейчас за ним следили, да так профессионально, что он совершенно не чувствовал их присутствия. И насколько он помнил, хранители выносливее людей и могли неделями не спать, а значит, в деревне его кто-то усыплял.

Против него хранители, которых явно прислали на перевоспитание одного упрямого преемника, иначе с какой стати им с ним возиться? Они планировали его вернуть в лес уже перевоспитанным, и делалось это, скорее всего, с немого одобрения Иро.

— Что-то случилось, Дим? — не выдержала Катя, садясь рядом с ним.

— Дай подумать, — отмахнулся он.

В наличии у него имелся собственный дар отматывать время, который он с горем пополам мог использовать, мощь преемника, да сила боевого хранителя, от которой толку мало против опытных боевых хранителей. Не стоило еще забывать про Катю… но она без памяти бесполезна и магией пользоваться не умела. Но что если…

— Катя, я умею подселяться в людей, — сказал он ей.

— Прозвучало как признание в алкоголизме, — икнула Катя.

— Еще я могу отматывать время и для меня уже прошли сутки, но ты об этом не помнишь.

— Хочешь сказать… ты еще и в дне сурка?

— Вроде того, только я сам могу это контролировать. А у тебя есть дар предвиденья. И мне он нужен, чтобы не откатываться бездумно, а просматривать варианты возможного будущего.

— Если у меня такой дар и есть, то я о нём не знала…

— Так вот, мне надо в тебя вселиться, чтобы попробовать использовать твой дар вместо тебя.

— Мне не нравится…

— Просто я попрошу тебя не сопротивляться, когда я в тебя вселюсь. Будет неприятно, потому что ты утратишь контроль над телом, но это нормально.

— Мне очень не нравится! — повторила Катя громко.

— Ты хочешь, чтобы тебя забрали местные гопники, а меня избили за то, что я их остановил, когда они хотели тебя толпой изнасиловать?

Катя хмуро его разглядывала и махнула рукой, мол, вселяйся.

Вселение прошло на удивление лёгко, словно тело Кати уже привыкло к чужому подселению. Обычно человек пытался выкинуть подселенца, особенно без договора или без взаимного доверия. Дима надеялся, что Катя достаточно ему доверяла, чтобы он воспользовался её даром.

«И что дальше?» — спросила она изнутри, пока Дима разбирался с управлением, ведь родственница была его мельче.

— Не мешай, пожалуйста, — попросил Дима, выставив руки вперёд.

Не с первой попытки у него получилось призвать несколько размытых силуэтов. Пока опасности никакой не предвиделось. Дима направился в деревню. Еще один из минусов, подселение не дарило Кате выносливости хранителя, лишь слегка повышало силу. Поэтому очень быстро она устала.

— Тяжело быть человеком, — добрался до колодца Дима, утоляя и свою и её жажду.

Дахот лежал на прежнем месте и недобро его разглядывал, точнее Катю. Даже хранители не сразу определяли, что человек одержим духом, пока не видели его глаза.

Следовало снова просмотреть пути, однако если за ним следили, то лучше призвать видения. Каким образом они призывались? Что их стимулировало? Сильные эмоции, как у него?

И едва он сделал шаг в сторону дома Петра Ивановича, как его накрыло первое видение: Катю посреди ночи пронзили крылом в грудную клетку.

«Бл…ть, что это было?!» — завизжала Катя в сознании.

— Успокойся, это всего лишь предупреждение…

Пребывание в деревне напоминало хождение по минному полю, направо пойдешь, там одно произойдет, налево — другое, вперёд — третье. Её дар предупреждал об опасности исправно, особенно когда на помощь пришёл панический страх.

«Везде задница», — констатировала Катя с ноткой истерики.

— Просто надо найти вариант, где задницы нет.

«Как?!»

— Пока не знаю, это же твой дар…

«Мне страшно, а можно как-то наоборот, чтобы ты был снаружи, а я внутри?!»

— Это так не работает. Ты же не хранитель.

Во взгляде Дахота появилась насмешка. Похоже на то, что он понял, что преемник вселился в Катю.

Наконец, Дима сделал такой шаг, при котором не пришло видения.

«Безопасно?» — спросила обнадеженная Катя.

— Сейчас проверим, — Дима пошел в направлении, где не появлялись видения.

Он вышел к небольшому роднику, где обнаружил Лафо в воде. Она пребывала в человеческом облике, однако Дима видел очертания её крыльев, как когда-то видел Захима в Дориске.

Некоторое время они друг друга разглядывали, но хранительница не торопилась вступать в разговор, отжимая мокрые волосы.

— У меня небольшие проблемы с вашим отцом, — первым подошёл к ней Дима.

— Так сам с ним и разбирайся, — фыркнула Лафо. — Ты впал в немилость леса.

— Вы же не одобряете того, что собирается сделать ваш отец.

— Не одобряю, но понимаю! — вспылила хранительница, выходя из воды. — Мой единственный сын… — она запнулась, — зимы не пережил, так с чего бы мне помогать ей?!

— Потому что она вернет вашего сына!

Хранительница ответ не понравился:

— Ты лжешь, чтобы спасти её шкуру!

— Не сравнивайте меня с остальными, я за свои слова ответить могу. Хотите, проверяйте, — он протянул ей руку. — Для меня это уже произошло.

Лафо явно на слово не верила, поэтому в воздухе появился синий кристалл. Она за руку подвела Диму к водоему и, используя кристалл, вызвала первое же его воспоминание об Олесе. В отражении возник момент, когда Дима впервые его увидел среди детей Эфо и Кати.

— Сынок… — дрожащей рукой Лафо коснулась водной глади.

И тут произошло то, о чём Дима совсем забыл:

«— Только из-за них память себе и возвращает, — проворчала Катя, становясь рядом с ним в видении. — А так месяцами пришлось бы уламывать.

— Почему?

— Мне мама часто говорила, что если мужчина любит женщину, то будет любить и её детей. Однако в нашей семье в точности наоборот»…

— Остановите! — запоздало закричал Дима, отбирая у хранительницы кристалл.

«Это была я?! Почему ты отставил?! Что там такого?!»

— Ничего!

«Ты лжешь! Не держи меня за идиотку!»

— Слушай, этого для тебя еще не произошло! Точка!

Он ощутил, как она злилась из-за его ответа. Из-за переполнявших её эмоций вокруг них заскакали в беспорядке проекции, в которых невозможно было рассмотреть хоть что-то.

— Впервые вселился? — спросила Лафо.

— Не совсем. Мне показывали, как это делается, но дольше пяти минут я не сидел в одном теле.

Хранительница нарисовала на руках Кати множество рисунков, а затем перешла на лицо.

— Это чтобы она не совершила спонтанный прыжок, а теперь выходи из неё.

Дима с радостью так и сделал, стараясь игнорировать злой взгляд Кати, направленный в его сторону.

— Ты нашел приют на время изгнания? — уточнила у него Лафо.

— Хотел остановиться у Петра Иванович — он наш родственник.

— Идите к нему, и ни о чем не беспокойтесь.

— Спасибо. И… на деревню завтра нападут… не могли бы вы не убивать людей, а найти другой способ предать их правосудию?

— Ты слишком добрый, — ласково коснулась его волос хранительница. — Я позабочусь обо всём. Иди.

Под насмешливый взгляд Дахота, Дима привёл хмурую Катю к дому Петра Ивановича и постучался в дверь. Увидев духа на пороге, Пётр Иванович почтительно поклонился.

— Нам бы немного пожить у вас, — на русском сказал Дима, чем сильно удивил прадедушку. — Мы много места не займем.

В этот раз Пётр Иванович пропустил их без вопросов. Дима отвел Катю наверх, где усадил на пыльную кровать и сел рядом. В этом раз ему совершенно спать не хотелось, что подтверждало его теорию об усыплении. А вот Катя постоянно зевала.

— Нам дадут поесть? — спросила она.

— Давай этот вопрос отложим до завтра…

Но Пётр Иванович сам пришёл и принес им фиолетовых помидоров. Руки у него заметно дрожали, периодически он косился на хвост подростка.

— Я — ваш правнук, вам не причинят зла, — сказал Дима, принимая подарок.

— Погодь… в смысле правнук?! — воскликнула Катя, замерев с помидором возле рта.

Дима угрюмо вздохнул:

— Эта песня хороша, начинай сначала…

***

Дима проснулся раньше Кати, и на дворе еще царила ночь. От жары сильно мучила жажда.

Забирать его явно не торопились, несмотря на то, что он пересекся с Катей, и она должна была определить, в каком он откате. Если только его намеренно не держали так долго либо… возвращать больше некому… но тёмные мысли Дима гнал подальше.

Чтобы не разбудить никого и не шуметь Дима принял незримую форму и направился к лестнице, где услышал голоса снизу. Хранители громко разговаривали и не скрывались, значит, тоже пребывали в незримой форме. Только о нём забыли…

— Посмотри внимательно, как она стоит и говорит! Это она!

— Ты просто хочешь в это верить!

— Это ты не хочешь признать очевидного! О каких воспоминаниях она говорит?! Кто и о чём должен вспомнить?!

— Мы не одни…

Дима понял, что его засекли, поэтому решил всё-таки спуститься за тем, зачем шёл. К его удивлению помимо Лафо, Дахота и Дахира присутствовали так же Захим и Эфо. И все они смотрели на него.

— Я воды возьму?

Ему не ответили, поэтому он всё-таки зашёл на кухню и взял кружку, чтобы набрать воды из деревянного ведра с утопшими насекомыми, которых Катя называла за их пушистость очаровашками. Тишина было настолько глубокой, что Дима слышал глотки.

— К ктулуху всё!

Дима не успел допить, как его взяли за шкирку и подтащили к столу с зеркалом. И тем, кто так бесцеремонно с ним поступил, оказался Дахот.

— Момент истины! — в его руке возник синий кристалл. — Сейчас мы выясним откуда он!

И первая же фраза Кати едва не заставила Дахота выронить кристалл:

— Вы гляньте, как спят наши детки, — кивнула она, указывая на спящих хранителей. — Тест ДНК не надо делать, сразу видно, чьи дети. Папаня их так же спит. Еще жалуется, что дети на меня слишком сильно характером похожи.

Дима в воспоминаниях перевел взгляд на спящих на ветках хранителей. Они действительно спали в одинаковой позе и даже похоже дрыгали крыльями во сне.

— Может это манера спать всех хранителей? — не поверил Изис.

— Не, так спят только они, а смотрите еще прикол. Да не бойтесь, не проснутся.

Она подвела их вначале к Дахоту и пощекотала его по носу. Хранитель смешно всхрапнул во сне. Точно так же она поступила с остальными своими сыновьями.

— И девчонки так же? — едва сдерживал смех Изис.

— Да! — подтвердила Катя, подходя вначале к Кире, а затем к Раде с маленькой Дегой.

В этот момент Дахот всё-таки выронил кристалл и воспоминание прервалось. Талисман поднял с пола Захим.

— Мы получили ответ, — сказал он.

У всех было примерно одинаковое выражение мрачной задумчивости.

— Я могу идти? — спросил Дима, почесав щеку.

— Всё равно не верю, — не унимался Дахот. — Надо еще просмотреть…

Дима не выдержал и указал на Эфо.

— Он — ваш папа, а она, — показал пальцем наверх, — ваша мама. И вас она тайком фоткала, пока вы не видели. И делала десять тысяч копий на всех устройствах, чтобы ненароком не стёрло её сокровища.

Дима подошёл к сумке и достал оттуда планшет. Уже зная, что Дахот прекрасно умеет справляться с человеческой техникой, он вручил ему планшет.

— Папка «детки-конфетки». Смотрите, наслаждайтесь, а я дальше спать.

Он успел заметить, в каком шоке находились Лафо, Эфо и Захим после его краткой тирады. Но решил не заострять на этом внимания, ему порядком поднадоело путешествовать по прошлому. И как только Катя выдерживала повторение одного и того же? Никто кроме неё ничего не помнил, соответственно ей приходилось по десятому кругу объяснять одно и то же, как учительнице первоклассникам.

— Педагог из меня бы вышел хреновый, — пришёл к неутешительному выводу Дима.

Рано утром он застал во дворе картину маслом: Дахота за голову удерживал сидящий на скамейке Эфо, пока Лафо ласково гладила фиолетового хранителя по голове. Дахир сидел в отдалении с расквашенным носом и обнимал планшет, словно самое великое сокровище на свете, а заживлением его ран занималась Силиса. У Захима было оторвано одно из крыльев…

Похоже, что ночью случился инцидент, причиной которому послужил оставленный Димой планшет.

Появилось даже желание откатиться, чтобы исправить ошибку, но вспомнил слова Катя о том, что не всё можно поправить. Все живы и относительно здоровы, разве не это являлось его целью?

Из всех хранителей к нему подошёл Захим.

— Ты хоть иногда думаешь, что говоришь и делаешь? — спросил он тихо.

— Я был на вас очень зол за то, что вы меня избили толпой.

— Вот как…

— Что?! Я кажусь вам жестоким?! Кто мне там заливал про семью, когда по морде бил?! А?!

— Ненавижу меняющих реальность… — проворчал Захим. — По морде тебя побили, так ты решил реальность перекроить?!

— Вы убили Катю на моих глазах и заставили смотреть, как она умирает! Недостаточно?! Пусть она — человек, но тоже моя семья! Я имею право защищать то, что дорого мне! Я не буду подчиняться вашим сраным правилам!

— Ничьей смерти недостаточно, чтобы реальность менять! — положил ему руку на затылок Захим. — Ты хоть на мгновение представляешь, скольких хранителей могло из-за тебя не родиться, если бы ты мог откатываться на тридцать-сорок лет! Я знаю немало таких ктулухов, как ты, кто сумел своих же детей стереть! Потому тебя в прошлое и отправили! Научить тебя контролировать дар! Ты можешь стереть всех без разбора! И чем сильнее ты будешь осознавать, кто ты есть и какой силой обладаешь, тем лучше для всех нас!

Он развернул его к Дахоту.

— Вот что бывает, когда откатываешь, не думая о последствиях! Разрушенные семьи! Мертвые близкие! Родители, не помнящие своих детей! И дети, которые никогда не рождались!

— После третьего перерождения никого из нас не стирает откат! — отбился Дима.

— Что?!

— Мы просто переходим в следующий откат, не замечая этого, ваш главный страх решен третьим перерождением…

— Не неси бред!

Дверь хлопнула и на порог вышла Катя.

— Дима, а с кем ты ругаешься? Да еще так громко.

— Блин… забыл про незримую форму.

Захим легонько хлопнул его по затылку, отходя к Эфо. Хранители ушли со двора, а от Кати поступило немало вопросов, на которые Дима старался терпеливо отвечать. И все чаще ловил себя на мысли, что Катя очень сильно сейчас напоминала его самого. Удивительно, как его еще не прибили за излишнее любопытство, потому что он сам уже охрип, отвечая родственнице.

И больше всего Катю волновал вопрос, как им вернуться назад в свой мир, потому что дома мама, друзья и университет. Другой мир, конечно, замечательный, но экскурсия затянулась и переставала быть увлекательной.

— Я не знаю, сможем ли мы вернуться домой, — честно отвечал Дима. — Особенно я… — он коснулся своих крыльев.

— Мда, тебя точно дома на запчасти разберут. Настоящий инопланетянин. Дядя Игорь будет в восторге… Слушай, но твой папа как-то же путешествовал между мирами? Что если связаться с твоим папой?

— А тут еще одна проблема.

— Какая?

— Для него я еще не родился.

— В смысле?!

— Мы не только в другом мире, но еще и в прошлом до твоего и моего рождения.

— Как твоя мама что ли?

— Да.

— И что делать?

— Пока не придумал.

— Ладно, я пошла, мне надо всё это переварить.

Шли дни, а ничего не менялось. Диму по-прежнему никто не забирал. От скуки он изучал библиотеку Петра Ивановича, а Катя пыталась навести порядок в доме, чему прадедушка со старческим ворчанием сопротивлялся.

Хранитель продолжали за ними следить, только уже в человеческих обликах возле дома Петра Ивановича.

И однажды Дима застал Катю за подглядыванием…

— Кать, ты чего делаешь? — спросил он её.

Катя с краской стыда отлипла от окна.

— Я таких шикарных мужиков только в фильмах видела, — призналась она шёпотом.

Дима тоже взглянул в окно. И не удивился, когда увидел идущего к дому в человеческом облике Эфо.

— Видимо, это судьба…

— Ты о чем? — не поняла его Катя.

— Мысли вслух.

— Слушай, я нормально выгляжу?

— Да…

— А от меня ничем не воняет?

— Катя!

— Извини… Ты его знаешь?

— К сожалению…

— Познакомь нас, пожалуйста! — вцепилась в его руку Катя. — Я понимаю, что у меня нет шансов охмурить такого классного мужчину, но попытаться-то можно.

Диме хотелось ответить, что она его не только охмурит, но и успешно на себе женит. Однако решил не травмировать девичью психику. Да и как подсказывали воспоминания отца, именно в этом откате она родит троих из семерых своих детей, хотя в это и с трудом верилось, учитывая общее отношение Эфо к людям.

Дверь открылась, и вошел, как написали бы в бульварных романах Он. И Катя растеклась розовой лужицей.

— Привет, — выдохнула она, едва не упав перед ним вместе с веником и паутиной.

— Тяжелый случай… — прокомментировал Дима, вспоминая, каким образом и при каких обстоятельствах Катя была убита до его отката. Но она об этом, разумеется, не помнила, поэтому влюбленным взглядом пожирала вошедшего в помещение блондина.

— Идём, тебя сегодня гоняет Дахот, — скупо сказал Эфо.

— Я впал в немилость, но смотрю тренировки у меня по расписанию…

Эфо наградил его таким злым взглядом, что Дима сам вышел к ожидавшему возле дерева Дахоту.

И пребывавший не в самом лучшем расположении духа Дахот с помощью иллюзии оторвался на нём по полной программе. Вдобавок Диме заблокировали дар меняющего реальность.

— Тогда в чём смысл тренировки, если дар мне заблокировали? — не понял Дима, едва не падая от усталости.

— Твой дар многогранен, а тебе заблокировали лишь одно из его ответвлений, — пояснял Дахот. — Его часто используют в биомагии, особенно в микрохирургии. Ты точно так же как обманщик времени можешь извлекать энергию из жизненных кристаллов. Но…

— Но?

— Ты можешь легко уничтожить сущность, и воскрешать будет нечего, тогда поможет только откат. Обманщик времени в этом плане помягче. Он никогда не уничтожает сущность, даже если ошибается. Потому что его дар направлен на восстановление. Воскрешающие деревья — творение обманщиков времени, и только они могут с ними взаимодействовать.

Дахот поставил клетки с птичками, у которых в груди мерцали маленькие жизненные кристаллы.

— Вы хотите…

— Да. Ты должен уметь извлекать энергию. Особенно когда не сможешь откатываться.

Через час Дима с грустью смотрел на клетку с мертвыми птицами.

— На сегодня хватит, — похлопал его по плечу Дахот. — Эти занятия помогут тебе лучше осознать, что твой дар не игрушка.

Дахот исчез в тумане, а Дима продолжал стоять и смотреть на клетку с мертвыми птицами. Тогда же к нему подошла Катя и коснулась рукой его лопаток.

— Дима… чему они тебя учат-то? Убивать?

— Нет… это результат моих ошибок… они не должны были умереть…

— Не переживай, в следующий раз получиться…

Дима не хотел следующего раза, потому что был уверен, всё закончиться точно так же. Ему надо было понять сам принцип, но пока он тыкался как слепой котенок.

— Слушай, можешь мне помочь? Я хочу проверить одну штуку.

— Снова хочешь подселиться? — уточнила Катя.

— Угу.

— Ну, давай.

Привыкая к управлению телом Кати, Дима обратился к воспоминаниям отца за помощью. И как ему подсказывала память Иро, чтобы вернуть убитого хранителя обманщик времени физически путешествовал в прошлое, чтобы забрать его жизненную энергию за мгновение до смерти или сразу после гибели. Меняющий реальность отправлял в прошлое только свое сознание, тем самым менял события.

— Если совместить обе способности? — закусил указательный палец Дима.

Проверяя теорию, он просидел до вечера, пока всё-таки у него не получилось забрать жизненную силу в момент гибели первой птицы.

— Есть! — воскликнул Дима, разглядывая маленький сгусток энергии в руках.

«И что дальше с ней делать?» — не поняла его действий Катя.

— Эм… надо подумать…

***

Дахот скептически смотрел на горшок с маленьким деревом, в почки которого была помещена жизненная энергия птиц.

— Ты не своим даром это сделал, — мрачно озвучил хранитель.

— Я совместил наши способности и не использовал путешествие во времени! И у меня получилось!

— Похвально, что ты ищешь новые пути решения проблемы, — и Дахот поставил еще одну клетку с птицами. — Мы здесь тренируем твой дар, а не твоей подруги.

Дима скривился.

— Ты будешь пробовать, пока не сможешь сделать это без подселения в обманщика времени.

— Блин…

***

— У тебя всё получиться, просто нужно время, — утешала Диму Катя, пока он с кислой миной рассматривал сотни горшков с маленькими деревьями.

— У тебя это так легко выходит…

— У меня?! — возмутилась Катя. — Ты хотел сказать, у тебя в моем теле! Я вообще не понимаю, как ты это делаешь! Когда я пробую одна, у меня шиш, что выходит! А эти крылатые меня не учат, как тебя! Особенно этот фиолетовый… нос воротит! Бесит! Смотрит как на пустое место!.. — она обняла себя руками и отвернулась. — Домой хочу…

— Кать, что случилось? — заметил её настроение Дима.

Она горько вздохнула.

— Ну, говори.

— Я обычно такое рассказывала только Маргарите.

— Маргариты здесь нет, но есть я. Ты мое нытье слушала и даже позволяла вселяться в себя, чтобы помочь с тренировками.

— Ладно…

— Ну?

С еще одним тяжелым вздохом Катя заговорила:

— Единственный раз, когда мне понравился мужчина, оказывается, что он занят крылатой бабой вот с такими сиськами, — она показала размер предполагаемой груди. — Где мне с такой «красотой» соперничать?

Дима недоуменно нахмурился. Как же тогда получилось, что у них трое детей в этом откате? Может, у них ничего не сложилось из-за его вмешательства? Ведь его здесь быть не должно…

— Пойду, поговорю с ним… — сказал он вслух.

— Зачем?! У него всё равно другая!

Дима ушёл от диалога, скрывшись в тумане. В незримой форме, он быстро отыскал Эфо, который распивал спиртные напитки вместе с Захимом в беседке. Но разговор с хранителем не заклеился. Он наотрез отказывался иметь какие-либо отношения с Катей.

— Вы же были с ней в объединении… — недоумевал Дима, сидя напротив хранителя за столом.

— Я этого не помню, а без взаимности объединению не быть.

— Но что вам стоит просто ответить ей взаимностью? Притвориться?

— Минимальный возраст моих женщин среди людей тридцать лет.

— А, то есть, пустить её по кругу она получается взрослая, а для серьезных отношений маленькая? — съехидничал Дима.

Эфо недобро прищурился и поставил локти на стол.

— Твоя девчонка никому из нас не нравится. И сразу не убили только из-за тебя и особых распоряжений Иро. Особенно молодые громко кричали, что нельзя обижать преемника.

На этом моменте Дима сильно усомнился, учитывая, с каким вкусом хранители его избивали. Да и обидно стало за Катю — он её дурнушкой не считал.

— Мы собирались жребий тянуть, — продолжал вместо Эфо Захим. — Кому предстоит с ней возиться. И она бы об этом даже не вспомнила, опьяненная магией очарования. Это людским мужикам нравится, когда баба визжит, кричит и плачет от боли. Наша молодежь от такой картины не от страсти закипает, а от ярости. Прям как ты.

— А толпой стояли для красоты, получается?! И вы её совершенно случайно раздевали?!

— Значит, выбор пал на молодого неопытного хранителя, так как я в жеребьевке не собирался участвовать. Мелковата она для меня. Раздел бы её и отошёл в сторону, как и все остальные.

— Зачем тогда в такую большую группу собираться? — не поверил Дима.

— Мы молодых хранителей из леса никогда без присмотра не отпускаем. Это ты сумел отогнать от себя людей, а не вся наша молодежь даже на таком уровне владеет магией. Мы другие расцветки хранителей, своим цветом прикрываем, чтобы люди боялись на них напасть.

— Даже если так, как вы сказали, это не делает ситуацию краше. И когда её убили, возраст никого не смутил…

— Сколько ей? Столько же сколько и тебе? — уточнил Захим.

— Физически она меня старше на пять лет, просто выглядит как подросток. В моем мире она уже совершеннолетняя.

— Физически? — поймал его на слове Эфо.

— Ну, с моральным возрастом есть нюанс. К ней, когда память возвращается, там минимум сотен две… она тот еще монстр…

Эфо хмыкнул в неверии, как и Захим.

— Поймите, вы должны…

— Я никому ничего не должен, особенно тебе! — оборвал Диму Эфо. — Что было до отката, больше не имеет значения!

— Вы просто невыносимы! Ума не приложу, зачем Катя цеплялась за вас всё это время. Наверное, я бы ушёл в свой мир и не стал бы сражаться за того, кто повернулся ко мне спиной…

И в этот раз воспоминания матери услужливо подсказали Диме, в чем еще грешен Эфо.

— Вы изначально собирались её убить… и убивали… свою жену…

— Жену?! — рассмеялся Эфо. — Здесь она мне не жена, а враг!

— Вы… знали, кем она была для вас в прошлом и всё равно пошли на это? — в шоке уточнил Дима.

— Была, — сложил руки на груди Эфо.

— До отката мы все были другими, — пояснил Захим, отпивая из стакана. — Кто был союзником, стал врагом, а кто был врагом — союзником. Можешь расспросить Дахота или Дахира — они пришли, как и ты, из сожженного леса.

— Сожженного леса? — недоумевал Дима.

— Из будущего, которое никогда не наступит, — сказал Захим, сжав плечо Димы. — Увы, тебе это надо принять.

— Э-э-э… но мое будущее не стёрто!

Но судя по выражениям лиц хранителей, они считали иначе.

— Вы серьезно думаете, что я пришёл из сожженного леса?! — возмутился Дима. — В следующем году у вас с Катей должна родиться Кира!

— Уже не родится, — возразил Эфо. — До отката Махарат, твоя Катя поддерживала Люуса и покрывала его, когда он лишился своего влияния. Она помогала этой скотине уходить от нас. Твоя Катя была на стороне нашего врага, который убивал наших сородичей тысячами.

Дима открыл рот в неверии. И как подсказали родительские воспоминания, Эфо действительно в это верил, хотя и не помнил событий до отката.

— Но… вы же сами сказали, что было до отката не имеет значения! — воскликнул Дима. — А сейчас сами себе противоречите! Какая разница кого она там поддерживала в прошлом откате, раз она всё равно об этом не помнит?!

— Поймал, — засмеялся Захим.

— Она до сих пор жива только благодаря тому, что не помнит, — ухмыльнулся Эфо. — Махарат неоднократно предупреждала нас о ней и об её любовнике Люусе. Ей же блондины нравятся, насколько я заметил. Стоит ему появиться здесь, и она сразу за ним побежит.

Дима едва не поперхнулся. Он даже в страшном сне не мог представить Катю и Мака вместе.

— Махарат — злобная коварная стерва! — не выдержал Дима. — Как вы можете ей верить на слово?!

— Снова по роже захотел?! — наклонился к нему Захим.

— Бейте! Вам же не впервой детей калечить!

Но удар последовал не от Захима, а от Эфо. У Димы вылетело пара зубов, а рот мгновенно наполнился кровью.

— Дождемся зимы, — взял Диму за волосы Эфо. — И я посмотрю, как ты заговоришь о своей любви к людским детям, когда за кристаллами уже наших детей придут охотники.

— Как хорошо Махарат вам мозги промыла, — щербато улыбнулся Дима. — Это она вашего внука убила зимой! Не охотники, а она лично! Я представляю, как она смеялась над вами, когда вы как послушная зверушка убивали свою же жену!

Следующий удар едва не выбил из Димы сознания и повалил на землю.

— Эфо! — остановил от дальнейших действий хранителя Захим.

— Правда не нравится?! — сплюнул кровь на землю Дима, поднимаясь. — Не действуют на Махарат ваши правила, потому что она как была чудовищем, таким и осталась! И когда Олеса убивала, она смеялась над вами всеми! Фанатики! Ваша богиня бездушная убийца, которая с радостью всех вас похоронит! Вы даже не знали, что это она ответственна за то, что ваш лес пришёл в упадок! Она ненавидит ваш лес, потому что его основала Цахира!

Сзади Диму за шею взял Дахот и прошептал на ухо:

— Лучше здесь и сейчас замолчи. Ты наговорил достаточно.

— Но…

— Не замолчишь, заставлю пережить самый лютый твой кошмар.

Дахот силой увёл его подальше от разъяренных чёрных хранителей, тем самым избегая очередной драки, и загнал в дом Петра Ивановича.

— Я понимаю, как у тебя всё кипит от злости, — первым заговорил Дахот. — Но ты им ничего не докажешь! Где доказательства твоих слов?!

— Мои воспоминания…

— Воспоминания можно подменить на ложные, как это делает Махарат! Но она — главенствующая мать леса, а ты — никто!

— Но Лафо…

— Лафо ты бы не убедил, если бы она не цеплялась за возможность вернуть сына через Катю!

— Зачем тогда вы смотрели мои воспоминания? Разве не для того, чтобы убедиться, что Катя — ваша мама?..

— Я знал, кто она с самого начала и из сентиментальности хотел подтверждения. Да и какой в этом смысл? Если… она всё равно никогда нас не вспомнит. Останется рыжей идиоткой, которая всех бесит. Ты просто не хочешь принять факт того, что как и мы с братом ты пришёл из будущего, которого уже не произойдет. Ты — дитя сожженного леса, как и мы.

— Вы это сейчас серьёзно?! — медленно сел на стул Дима

— Твоему будущему не бывать, как и моему, — повторил Дахот.

В руках хранителя оказался Димин планшет, который он включил и показал на дату.

— Я могу объяснить! — воскликнул Дима, до которого начинало доходить, что хранители ведь не знали о возможности путешествия между откатами.

— Не надо, — отрицательно повертел головой Дахот. — Просто смирись с утратой и научись жить в этом откате, как это сделали мы с братом.

— Вы не понимаете! За мной вернутся!

— Остановись! Никто за тобой не вернется, раз до сих пор не забрали! Чем раньше ты примешь правду, тем будет легче!

— Я докажу…

— Стой!

Дима убежал и нашёл Катю в саду. Без спросу он вселился в неё. Она не на шутку перепугалась, когда Дима перехватил контроль над её телом.

— Дима! — последовал за ним Дахот.

— Она должна помнить все откаты! Она сама вам всё расскажет!

Хранитель не успел остановить его, когда Дима коснулся висков Кати, едва не заставив её голову взорваться от боли. Со скоростью кометы, воспоминания возвращались к ней, поражая количеством прожитых ею откатов.

— Выходи из неё! — потребовала Дахот.

Но Дима не мог, продолжая просматривать вместе с Катей её воспоминания, а затем ощутил произошедшие с ней перемены, словно со стороны наблюдал, как молодая личность уступала более старой. Через пару минут она перехватила над своим телом контроль и сжала кулаки.

— Сраный дуболом, — прошипела Катя, сгибаясь в три погибели.

«Извини, я не знал, что мне делать… я запаниковал», — отвечал Дима. После возвращения к ней воспоминаний ему стало намного спокойнее. Однако на эмоциях он допустил непоправимую ошибку…

— Откатывай, — сказала она, вытирая текущую из носа кровь. — Я не должна ничего помнить в этом откате. Никто из нас не должен.

— Но…

— Дахот, оставь нас. Мне надо кое-что с ним обсудить.

Дима думал, что от хранителя последуют множество вопросов, как это бывало с другими, но Дахот просто ушёл, как она и просила.

Катя буквально выкинула Диму из своего тела, встала напротив и прижала рукой к дереву.

— Не знаю, говорила ли я тебе, но ты в прошлом, которое тебе не изменить, как бы ты не трепыхался!

— Не понимаю.

— Как бы ни странно это звучало, у этого мира всё-таки есть негласные правила. Кто должен умереть — умрет, кто должен быть рожден — родится. И только меняющие реальность это правило могут нарушить и то, если они участники событий.

— Но в лесу…

— Он не убил бы меня, ему бы Иро помешал и наказал бы за ослушание. Та деревня небогата и там мало людей. Поэтому они вместе со мной здоровых девушек в жертву лесу отдали. И матери этих девушек пошли на поклон лично к отцу леса, потому что знали, что Эфо их не услышит. Иро поставил им условие. Одним ребенком девушки заплатят за свои жизни. Вторым — за свою честь и никто не узнает, что они из леса живыми выбрались. Третьим — они больше никогда не попадут в жеребьевку и получат иммунитет.

— И матери согласились?

— Да, они на это пошли, чтобы сохранить жизнь дочерям.

— Но на озере….

— Эфо промахнулся и снова бы был наказан Иро за то, что ослушался.

— Значит и люди на дороге и те, что на деревню напали…

— Если они должны были погибнуть, они погибнут в любом случае. Измениться лишь причина их смерти.

— Раз у этого мира такие правила то, как мы на них влияем? Что мы здесь делаем?

— Мы с тобой не влияем — мы помехи. Единственный раз эти правила были нарушены, когда Махарат вселилась в Ульяну. До этого события, сколько раз я не пыталась дойти до Цахиры у меня не получалось, потому что я не знала этих правил. Я могла влиять на события только, когда прожила бы до года своего исчезновения либо если бы вернулась. Даже когда Ульяна вроде бы убила Люуса… она его не убила, чудом эта сволочь выжила, но время ему отомстило. Разъединило с той оболочкой, которая меняла реальность. Условия-то сохранились, но прежнюю силу он утратил. И, к сожалению, это событие открыло лазейку для Махарат.

— А как же твои дети? Я ведь вмешался…

— Кто должен родиться, тот будет рожден, — повторила Катя. — Неважно как, но это произойдет.

Дима угрюмо скрестил руки на груди, а Катя коснулась его плеча.

— Не воспринимай происходящее близко к сердцу, — сказала она. — В этом откате не самые дерьмовые мои воспоминания.

— Не самое дерьмовое?!

— В одном из предыдущих откатов, когда я впервые потеряла память, она приказала Эфо меня пытать и выяснить, кто я такая и откуда так много знаю. А без памяти я даже языка его не понимала, и думала, что угодила в лапы серийного маньяка-садиста. И Мак откатывал — он не мог прорваться через барьер Эфера, не знал, как меня вытащить, пока не сумел связаться с Дахотом и убедить его помочь до того как Эфо меня перехватит. То, что я попала в жертву лесу — схема Дахота. Как хранитель он не мог открыто помогать и идти против большинства, а там уже в одной деревне матерей подговорил, вдругой — Петра Ивановича. И после всех этих событий с жертвоприношениями к Эфо впервые вернулась память, и знаешь… он едва себя не стёр, как твоя мама. Мак остановил. Поэтому не надо переживать за меня, так как для нас это прошлое.

— Кать, я не понимаю, зачем меня тогда кидают в такие откаты?

— Ты берешь слишком низкими категориями. Какое дело титанам до одной маленькой семьи? Они меняют глобальные вещи, которые влияют на тысячи семей. А ты именно та маленькая гайка, перестановка которой может повлиять рухнет ли вся конструкция или нет. Мы со своей стороны защищаемся, как можем, от последствий их войны.

— Бахо же знает, что они задумали.

— Знает, но не имеет права говорить. Такова цена за дальность и глубину его виденья. Он не может всего рассказывать, что видит, так как вынужден подчиняться уже иному более высокому порядку. Надеюсь, ты поймешь, а сейчас откатывай, тебя заберут позже, — она закашлялась, пачкая руку в крови.

— Катя… меня же прислали сюда еще и потренировать дар, не так ли? Поэтому меня не забирают отсюда? Ты говоришь, не воспринимать всё близко к сердцу… но я не хочу быть тем, кому плевать. Я хочу изменить ситуацию, даже если ты всё равно будешь всё помнить. Не всем же твоим воспоминаниям надо быть плохими. Я хочу попробовать переубедить их.

Катя надолго замолчала, всё сильнее бледнея. Уже не только из носа, но и из глаз у неё потекла кровь.

— Ты можешь изменить немногое… максимум смягчить их отношение… ко мне…

— Ты говорила, что огненный хранитель и лазурный — идеальный тандем. Я этим воспользуюсь.

— Хорошо, — сдалась она. — Запомни. Откатов у тебя ограниченное число. Сколько, не скажу. Если не справишься, тебя заберут раньше.

— Я понял, — кивнул Дима.

— Тогда откатывай.

Он закрыл глаза. В этот раз у него должен всё получиться…