Глава 7

Крылья и лопатки безбожно ныли, не говоря уже о мышцах. Один раз даже сухожилие порвал. И будь он человеком, из рабочего состояния это обстоятельство его надолго вывело. Но Эфо вместо того, чтобы дать ему передохнуть и оказать помощь, заставил его прыгать на одной ноге и удирать с помощью рук, пока сухожилие не срослось. Надо отдать должное, что у хранителей хорошая регенерация. Не мгновенная, но и не самая медленная.

После тренировки Изиса вообще на плече принесли.

— Говорил же не перебарщивать, — укоризненно сказал Эфо товарищу. — Хотя я думал, его лучше натренировали…

— Не, бегает он хорошо, видно, что натаскали, а вот от дальнобойного оружия уворачивается плохо, — флегматично ответил Захим, скидывая застонавшего Изиса с плеча.

— Вы по нему стреляли?! — возмутился Дима, забывая о собственной боли.

— Я сегодня в не той форме, чтобы бегать за молокососами.

— У вас в роду садистов не было?!

— Были до первого перерождения, — усмехнулся Захим.

Изис со стоном поднялся и облокотился на плечо брата. В этотмомент послышался треск, как бывало от электричества.

— Приехали, — прислушался Эфо, — на сегодня закончим.

Хранитель спешно удалился, направляясь к источнику звука.

— А кто приехал-то? — спросил Дима.

Захим развел руками и последовал за товарищем, а Изиса пришлось тащить на себе.

Кто приехал, выяснилось, когда они вышли на окраину деревни. Еще несколько машин, большая компания незнакомых хранителей и… родственники.

— Да ладно! — отреагировал Дима. — А их нафига папа сюда кинул?!

— Чтобы тёте Оле было, о чём фанфик писать, — хрюкнул оклемавшийся Изис. — Вон, кстати, Кирилл, — указал на одного из чёрных хранителей. — Я последние два года под его опекой был. Рядом с ним стоят его брат Сергей и их сестра Кира. Самые младшие Стас и Артём. Племяшка их Олес. Вон тот фиолетовый — Дахот — самый старший брат. От него держись подальше, он та еще язва.

— Они тоже из нашего времени?

— Не, эти младше, чем тех, которых я знаю. Особенно по Кире и Олесу видно. Ты как знаешь, а я пойду. Не хочу с Дахотом пересекаться…

Эфо очень тепло встречал приехавших хранителей, двое мелких повисли с хохотом на его крыльях, что не оставляло сомнений. Все они были его детьми, а значит, их мама…

— Только из-за них память себе и возвращает, — проворчала Катя, становясь рядом с Димой и глядя на хранителей издали. — Так месяцами пришлось бы уламывать.

— Почему?

— Мне мама часто говорила, что если мужчина любит женщину, то будет любить и её детей. Однако в нашей семье в точности наоборот.

— Чего они к тебе не подходят? — продолжал спрашивать Дима. — Они же и твои дети.

— Себя не узнаешь? — неожиданно окрысилась Катя. — Тоже к папке липнешь. На соревнования только с папкой, везде с папкой, а мамка отвянь, пофиг, что мамка ночей не спит и волнуется. То, что мы тебя так быстро нашли, только её заслуга. И на Эфо накинулась, прекрасно зная, что против него долго не выстоит. Между прочим, она и порталы раздобыла и ж…пу рвала, чтобы вас вытащить одновременно.

— В смысле, одновременно?…

— Она к тебе направилась, а мы к Изису рванули. Ты ей хоть «спасибо» сказал? Или принял как данность?!

— Я….

— Что «Я»?! Хочешь сказать не права?!..

Катя продолжила бы и дальше отчитывать Диму, однако её остановил Дахот, обняв сзади с кошачьей наглой ухмылкой.

— Вечно ты ворчишь, пока не превратишься, — сказал он, положив ей подбородок на макушку.

— Дахот, ты хоть понимаешь, какой контекст создаешь для моих родственников? — уточнила Катя, однако не пыталась выкрутиться из его объятий.

— Каждый думает в меру своей испорченности, — парировал хранитель, потершись носом о её макушку. — Хочешь, разберусь?

— Как бы хуже не было…

— Шокоротерапию надо проводить сразу, — захехекал он, поворачиваясь к родственникам Кати и Димы, которые медленно и с опаской приближались к ним.

Едва родственники приблизились в пределы слышимости, хранитель сам первым подошел к ним и громко на русском сказал:

— Добро пожаловать в наш мир! Я — Дахот мастер иллюзии и обмана!

Если бы тётя Оля носила очки, то у неё бы точно запотели стёкла от той бури эмоций, что она испытала при виде своего любимого персонажа вживую. Марина мрачно курила и смотрела на хранителя как на разодетое пугало. Денисыч и Валентин едва одновременно не повертели пальцами у виска. Игорь прикрылся панамкой в ужасе от вида настоящего инопланетянина. Светка дрожала от ужаса, словно её утащили в ад.

— Сейчас что-то выдаст, — шепнула Катя Диме, наблюдая за тем, как коварно улыбался хранитель.

— Бабушка! — радостно заорал Дахот и бросился на полном серьезе обниматься со Светкой.

— Какая я вам бабушка?! — отскочила от него Катина мама. — Вы с ума сошли?!

— Я — сын вашей дочери Кати! — продолжал Дахот с острозубой улыбкой. — Она о вас столько рассказывала! Я так долго мечтал познакомиться с её человеческой семьей!

У Оли осунулось лицо, вместе с сестрой она повернулась к мрачной как упырь Кате.

— Да, это мое чмо, — отвечала она с вызовом на их немые вопросы.

Дима не удержался от смешка. О том, что Дахот тоже её сын ему даже в голову не пришло.

— Это какая-то ошибка, — не поверила Светка. — Катюша, тебе двадцать…

— Прибавь несколько столетий к двадцати, — поправила Катя, дернув плечом. — Может и больше, я как-то слегка сбилась со счета после первой сотни лет. Вы со спасательной операцией слегка опоздали.

Масла подлил подлетевший к Кате подросток, сразу повернувшийся к ней спиной.

— Мам-мам, застегни, пожалуйста, — попросил он и, как только она выполнила его просьбу, сразу убежал назад.

— Так, — помассировала переносицу Катя. — Чтобы не было путаницы, вот этот и этот, и вон тот и тот, и вон та девушка, — поочередного указывала на хранителей она. — Мои дети.

— Катюша…

— Мама, это не шутка, они действительно мои дети.

— И этот тоже твой сын? — с истеричной ноткой спросила Светка, указывая на подошедшего к ним Эфо.

— Нет, я отец всего этого выводка, — ответил хранитель вместо Кати.

Дима хрюкнул в кулак. Выражение лица родственницы было бесподобно. Казалось, её другой мир меньше удивил, чем наличие у дочери мужа и детей.

— Всех? — вырвалось у Светки.

— Мама, только не говори мне, что ты решила, что я родила их от разных мужиков, — мрачно озвучила Катя.

— Э-э-э…

Дахот заржал как конь, за что получил от отца подзатыльника.

— Мама! — возмутилась Катя. — Как ты могла обо мне такое подумать?!

— Рыжик… их… много… — неловко оправдывалась Светка.

— И это мне говорит та, у кого трое братьев и три сестры?

— Тогда время было другое, а тебе никогда дети не нравились! Ты не хотела даже одного рожать, а тут семеро! — и почему-то указала на Эфо.

— Муж, не сын, — напомнил хранитель, прекрасно поняв, что Светка из-за стресса и шока упустила момент, кем он является для её дочери.

— Он и ты, — поочередно указала на зятя и дочь Светка. — Он не высоковат для тебя?!

— Мама!

— Как рожать от него с твоей-то комплекцией?! — не унималась Светка. — Это же дети получатся огромные как пушечные ядра! Ты ж не разродишься!

— Мама, у меня уже семеро детей от него!

— Как… когда… Катюша, что ты путаешь маму? — лепетала Светка, по-дурацки смеясь. — Ну, какие семеро детей в твоем-то возрасте? Я понимаю, ты усыновила его детей…

— Вместе с его старшими детьми их десять!

— Прекрати меня разыгрывать, это не смешно! — вспылила Светка.

Катя устало отошла и вернулась с красноволосым ровесником Димы под руку.

— Облик смени на человеческий, — потребовала она у сына.

Недоумевающий хранитель сменил облик, а Катя указала на него как на доказательство.

— Светка… он вылитый твой бывший, если бы был рыжим, — кашлянула Марина. — Я эту морду из тысячи узнаю.

— И что это доказывает?! — вскипятилась Светка. — Что эти лбы, которые выглядят старше моей дочери, мои внуки?!

— Можем с правнуками познакомить — они помладше, — поглумился Дахот.

— Сгинь, — зыркнула на него Катя.

— Мам, — заговорил младший, — можно я подойду?

— Иди, — погладила его по плечу Катя, отпуская и снова обращаясь к Светке: — В общем, это мой муж, — она указала на Эфо. — Первый, единственный и последний. На этом пока закончим знакомство с моей семьей.

Катя ушла, а Эфо оскалился в улыбке так, что у Светки задергался глаз. Весь её вид явно говорил о том, что от крылатого и острозубого зятя она не в восторге.

Эфо тоже не стал задерживаться и знакомиться с человеческими родственниками дальше, отправившись помогать старшим детям.

— Дахо-о-от! Я же просила не материться при младших! — заорала Катя откуда-то со стороны дома

— Чего сразу я?! К Мирославу все претензии!

— Она реально ведет себя с ними как мамаша, а они — как её дети, — озвучила Марина, наблюдая за поведением Кати.

— Это… это… есть какой-то в психологии термин, — путалась Светка, — который описывает подобное поведение, когда принимаешь чужих детей за своих.

— Вон та девочка на неё очень похожа… — заметил Валентин с ехидной ноткой в голосе.

— Молчать! Всем молчать! — раскраснелась Светка. — Не могла моя котечка с этим, с этим… — она не нашла подходящего слова, чтобы описать свое отношение к Эфо. — Уля-я-я! — бросилась она к старшей сестре, едва завидела её идущей мимо. — Уля-я-я, ты не представляешь, что рыжик мне сказала, она вот этих лбов, — указала на хранителей, — своими детьми назвала! — Светка вложила в голос максимальные нотки ужаса.

— Сама долго не могла поверить, что Дахот её сын, но что есть, то есть, — отозвалась Ульяна, явно пребывавшая мыслями где-то в ином месте.

— Уля…

— Мне пора, извини.

Светка так и села на землю, всем телом повернувшись к галдящим крылатым внукам.

— Я не хочу быть бабу-у-ушкой! — завыла она. — Кто-нибудь разбудите меня из этого кошмара-а-а!

— Слушайте, народ, мужики-то у них… с крыльями, — поделился впечатлениями Денисыч. — Или я один их вижу?

— Нашел чем удивить, — закурила Марина, — я вот однажды ЛСД приняла, так и с копытами и рогами видела.

— Вас не удивляет, что мы в другом мире? — спросил Дима с подозрением.

— Допустим, что я в это поверю, и что с того? — выдохнула в его сторону дым тётя Марина. — Я должна пищать от радости? Что я здесь не видела? Подумаешь, мужики с крыльями ходят, невидаль, какая. Ящерицы хрюкают и бегают. Тоже мне карликовый парк Юрского периода нашли.

— И то, что здесь путешествовать во времени можно вас не удивляет?

— И что глобально-то изменилось? — стряхнула пепел Марина. — Моих внуков не подвалило (а я так надеялась), только Светкины. И, Светка! Хватит рыдать! Радуйся, что внуков нянчить уже не надо!

Но Светке только громче завыла. Дима, в который раз поразился, насколько разные были братья и сестры у его мамы.

— Светулечка, ну как вообще в эту фэнтезийную чушь про другие миры можно верить? — сплюнула под ноги тётя Марина. — Тебя разыграли как дуру последнюю, а ты и поверила! Где уже оператор, который должен крикнуть: «Вас снимает скрытая камера»?

— Ты права, — поддакнула ей тётя Оля. — Это маскарадная вечеринка! Я думаю, её Ульяна организовала по нашей с ней книге! Дахот такой… правдоподобный! Только розыгрыш про то, что он — сын Кати, мне совершенно не понравился! Не люблю, когда фанаты додумывают то, чего не было в книге!

«Не верят» — пришёл к неутешительному выводу Дима, переводя взгляд на Валентина, Денисыча и Игоря. Игорь верил, потому трясся от ужаса, словно еще немного и его пустят на опыты. Денисыч сомневался, но его убедить будет проще. Сложнее дело обстояло с Валентином — он рационалист от мозга костей и атеист.

Чтобы избежать дальнейших неудобных расспросов от родственников Дима присоединился к Кате, которая деловито разгребала сумки, привезенные её детьми.

— Надо запасы пополнить… — хмыкнула она, когда он приблизился.

— О, мама Эфо пришла! — заметил розовую хранительницу Дима. — А чего она просто стоит и смотрит, не подходит?

— Изучает, — продолжала копаться Катя, сев сверху на одну из сумок.

— Что изучает?

— Моих детей.

— Зачем? — продолжал недоумевать Дима.

— Она всегда приходит, когда чувствует их появление, — подперла кулаком щеку Катя. — Не помнит, но чувствует, кем они ей приходятся. Она — хранитель домашнего очага, вдобавок к ней часто обращаются, когда сомневаются в отцовстве. Она родственные связи опознает. Смотри, меня рассматривает. Опознала, что я их мама, а теперь смотри, как в сторону Светки повернулась. Она скоро будет знать лучше нас, кто кем и кому приходится. Ну, за исключением тебя и Изиса — вас личина от неё скрывает.

— Не понимаю, зачем ей это?

— У хранителей очень крепкие семейные связи, для них семья — это святое. В отличие от моей мамы, она пойдет с ними знакомиться, заодно Сергей ей память о предыдущих откатах вернет, не все, но ключевые. Там еще Лафо прибежит из-за Олеса, ей еще память частично вернут. И… скорее всего, Михог пойдет знакомиться с моей мамой, — ворчливо закончила Катя.

— Что в этом плохого? — уловил настроение родственницы Дима.

— Для меня это даже к лучшему — они споются. Михог вообще всех наших родственников очарует, даже с тётей Мариной поладит. А вот с Олей моя мама из-за неё посрется.

Дима хотел задать вопрос: «Почему?», но Катя опередила его с ответом:

— Оля во всех своих фанфиках изображает Михог, как мерзкую злобную стерву из-за того, что Михог когда-то сожительствовала с Иро и просто потому, что она красивая. Поэтому ответ прост: предвзятость и ассоциации с любовницей её бывшего мужа. Ну, знаешь, бывает такое, что ты человека не знаешь, но заочно его не любишь.

— Понимаю… всё это тебе подсказал дар?

— Нет, я дар использую только когда мне надо, когда угрожает опасность и когда я теряю контроль.

— Тогда откуда ты всё это знаешь?

— Из предыдущих откатов. В них Светка с Олей уже были на ножах из-за Михог. И их срач порядком подбешивает, особенно когда слушаешь повтор одного и того же раз десять.

— Тяжело, наверное, помнить все откаты…

— Человек ко всему привыкает. Хуже когда не помнишь. Ты не представляешь, как я страдала из-за детей. Из-за того, что не могла их вспомнить.

Катя встала, отряхнулась и направилась в дом, на ходу зовя Эфо.

Всё что-то делали, куда-то собирались, а Дима не знал, куда себя применить. Саша с Костей и Мирославом что-то собирали и обсуждали. Изис где-то прятался. Мама один раз мимо прошла и как-то ловко всучила ему тарелку с едой. Он даже поблагодарить её не успел, как она снова куда-то убежала.

Не увидев никого знакомого поблизости, Дима присел рядом с Дахиром и его братьями.

— Ты компанией, мальчик, не ошибся? — довольно агрессивно уточнил у него Кирилл.

После его вопроса Дима заметил, что на него дети Кати примерно одинаково смотрели, словно он был лишним. Даже Дахир на него довольно напряженно косился и что-то рукавом прикрывал.

— А в чём проблема? — не понял их поведения Дима.

Кирилл улыбнулся так, что его зубам могла позавидовать любая акула.

— То, что ты нас видишь, не делает тебя нашим другом.

— У вас человекофобия? — огрызнулся Дима, уже начиная догадываться, что причина их странного поведения в его личине.

— То, что ты наш человеческий родственник еще ничего не значит. Тебя убить могут только за то, что ты к моему брату приблизился на расстояние вытянутой руки.

— Неудивительно, что…

— Дима, хватит нарываться на драку и покажи им кто ты, — вмешался огневолосый Сергей.

Кирилл удивленно покосился на брата, а затем с недоумением перевел взгляд на юношу.

— Мы знакомы? — спросил Дима, не торопясь выполнять указания.

— У меня дар как у матери, так что, давай, снимай браслет, — ответил Сергей.

— Разве нормально так агрессивно к людям относиться?! — упрямился Дима. — Я вам ничего плохого не сделал! Просто подсел!

— Вот станешь отцом леса, тогда будешь менять правила, а пока мы подчиняемся тем законам, которые имеем. Хочешь ты того или нет.

— Ну и не надо мне ваша компания! — Дима поднялся, забирая свою тарелку с колен.

Кирилл подставил ему подножку, однако Дима не попался и оскалился на него не хуже самого хранителя. Личина снова затрещала по швам, Дима физический чувствовал, как растут когти и материализуются крылья с хвостом. Так всегда бывало, когда он терял контроль над магией. Поэтому Эфо потребовал снимать браслет во время тренировки.

Тарелка в руке треснула, продырявленная когтями, а еда оказалась не земле.

— На нём иллюзия… — понял Дахир и хотел коснуться руки подростка.

— Не трогай меня! — рявкнул на него Дима, выбрасывая осколки.

В гневе он едва не пустил в ход крылья, однако вовремя опомнился и просто сбежал от неприветливых хранителей. Деревенские в ужасе шарахались от него, словно мимо шёл демон. Лишь оказавшись под защитой деревьев заброшенного сада на окраине и подальше от сборища, Дима немного успокоился. Хотя человеческий облик никак не хотел восстанавливаться. По телу Димы проходила красноватая рябь, как от помех.

— Дай, починю, — послышалось сзади.

Оказалось, Дахир последовал за ним — он миролюбиво улыбался, но Дима угрюмо молчал.

— Ты не злись на них, — всё-таки подошел Дахир и снял с него браслет, садясь на ближайший пень. — Они так ведут себя из-за меня. Я обычно не выхожу из леса.

— Почему?

— Если начать издали, то из-за меня когда-то началось вторжение в наш мир… — ответил Дахир, проделывая с браслетом одни ему известные манипуляции.

— У вас настолько мощные способности?

— Не мощные, а ценные. В моих руках эти способности не имеют той степени угрозы, которые могут иметь, попади они к нашим врагам. Когда началось вторжение, они привели в наш мир армию, с которой… мы даже не знали, как сражаться и как их убивать… Мама окрестила их демонами из-за их внешнего вида и поведения, но мы с этими существами никогда раньше не сталкивались. Они за какой-то месяц заполнили не просто один наш континент, а весь мир.

— Из-за вас одного?

— Сложно в это поверить, но это так. Меня прятали, скрывали из леса в лес, пока не стало ясно, что мы не выстоим. Тогда и приняли решение, что надо все стирать, чтобы обо мне никто и ничего не помнил, чтобы я даже не родился в переделанной реальности. Всех молодых, кто мог пострадать от отката, брат заморозил в цисты (это его вторая способность) и отправил в прошлое. Он их так и не разморозил… потому что они помнят обо мне. По-хорошему… меня бы убить, но мои родные никогда на это не пойдут.

Дахир с улыбкой отдал Диме браслет.

— Вот так делаешь и отключаешь, — показал он символ на браслете, — если понимаешь, что нужно убегать или же драться, то лучше личину отключить. Использовать только по назначению, когда надо спрятаться среди людей.

— Дахир…

— Да?

— Почему вы не возвращаете себе память о предыдущих откатах?

— Понятно, почему ты ко мне подсел… мы уже встречались, — сам себе кивнул Дахир. — Мне проще, не помнить. Сергей мне возвращает лишь самые безобидные воспоминания, чтобы я хотя бы младших помнил. Я всё равно не выхожу из леса и не участвую в маминых авантюрах…

— Вы не верите, что Цахира вам поможет.

Дахир грустно погладил его по голове.

— Ты умный мальчик, однажды станешь хорошим отцом леса.

Хранитель ушел, а Дима едва удержался, чтобы не вернуть личину. В истинном облике, у него были ощущения, что он стоял голый…

— Твой младший брат, такой же, как он, — послышался уже знакомый голос огневолосого хранителя.

Дима вздрогнул и поднял взгляд. Оказалось, огневолосый наблюдал за ними сверху, сидя на дереве вместе с Дахотом.

— И твоего брата будет практически невозможно скрыть, так как он — создатель леса, — продолжил огневолосый. — Конечно, он еще маленький, но дети имеют свойство вырастать.

— К чему вы клоните?

— Я хочу спасти свою семью, и думаю, ты хочешь того же. Ты один из самых быстрых на моей памяти чёрных хранителей. Твоя скорость может стать залогом нашего успеха, — он спрыгнул вниз. — Извини, мы начали знакомство не с той ноты. Сергей, — представился он, протягивая руку. — С Дахотом ты знаком.

— Какую-то гадость предложите, — не спешил жать протянутую руку Дима.

— Вроде у тебя нет моего дара, но… да, мое предложение тебе не понравится, — не темнил Сергей, проводя той же рукой по волосам. — Есть такая технология, под названием «ускоритель». Его создали тэасы, для тренировки своей молодежи в противовес красным, так как те очень быстро взрослели…

— Если быть кратким, — перебил брата Дахот, — то в ускорителе время замедляется. Наш час равен десяти годам там.

Дима не сразу переварил новость, а когда переварил, то нервно засмеялся.

— Понимаешь, у нас нет времени, — продолжил Сергей. — Мы сами там тренировались и взрослели. Папа просто не успевает тебя подготовить к тому, что здесь скоро начнется…

— Почему я?

— Махарат будет убивать всех меняющих реальность. Она пошлет за тобой второго Эфо. С теми возможностями и силами, что ты имеешь сейчас, ты от него не уйдешь.

— И насколько вы собираетесь меня туда кинуть?

— На пять лет. Тебя и твоего брата.

— Изис согласился?!

— Да.

— Мне надо подумать, — скрестил руки на груди Дима.

— Когда твоя мама решится на перерождение, времени у тебя совсем не останется. Поэтому не затягивай с размышлениями.

— Я не страдаю склерозом.

— И… мы испортили твой обед, держи, — Сергей протянул ему бутерброд. — Без подвоха. И… Ульяне не говори о нашем разговоре, а то твоя мама вспыльчива…

— У неё может крыша потечь, — подсказал Дахот, пока Дима забирал бутерброд. — Даже подумать не мог, что когда-нибудь увижу еще одного её ребёнка, да еще и с двумя способностями, как у нас с братьями.

— Что вы имеете в виду под тем, что у неё крыша потечет?

— В том смысле, что твоя мама без воздействия магии страдает от безумия и «лёгких» приступов кровожадности.

Дима укусил бутерброд и замер. Он никогда не замечал за мамой никакого безумия. Хотя вспомнился случай, когда она хладнокровно выстрелила в голову Эфо и никак не могла остановиться, когда напала на них в гостинице. С ней явно что-то было не так. Она словно оглохла и не слышала.

— Твоя мама очень опасная женщина, — приблизился к нему Дахот. — Будь с ней осторожен. Тебя ведь уже предупреждали насчёт Махарат?

— Дахот, хватит с него на сегодня, — взял брата за плечо Сергей. — Он еще с ней столкнется. Идём. Дадим мальчику время подумать.

Дима вяло жевал бутерброд, пока хранители уходили. Еда едва не застряла в горле.

Пять лет.

В его возрасте пять лет — целая вечность, а они предлагали ему какой-то ускоритель, где он будет оторван от реальности и тренироваться с Эфо бегать. Бегать. Пять лет. Стоила ли овчинка выделки? Пять лет он мог благополучно потратить на учебу, наконец, на тренировки стрельбы из лука или на путешествия, а так он будет заперт, как в тюрьме. Почему же согласился Изис? Почему брат так легко дал согласие потратить пять лет жизни? Что он знал такого, раз согласился?

Загрузка...