ГЛАВА ШЕСТАЯ

Гаррет постучал в дверь.

— Можно? — тихо спросил он, открыв дверь и заглядывая в комнату. — Медсестра сказала, что я могу зайти.

Лэйни кивнула.

— Хм… Входите.

Лэйни сидела в кровати, облокотившись на подушки. На ней была тонкая голубая больничная сорочка, немного приподнятая, потому что на животе у нее торчала какая-то мудреная штуковина. Это нечто было соединено с аппаратом, стоящим на полу. Нижнюю часть ее тела прикрывала простыня.

— Как дела? — неловко спросил Гаррет.

Когда он шел в ее палату, то не представлял даже, какую близость и привязанность вдруг почувствует. Ему необъяснимо хотелось остаться с ней.

— Я устала, — Лэйни сосредоточенно смотрела на него. — И совершенно очевидно, что мне нужна компания. — Добродушная усмешка в ее голосе и улыбка на лице смягчили иронию этой фразы.

— Очевидно? — Гаррет сделал пару шагов вперед. Она смотрела на него как на обыкновенного человека, а не как на людоеда, слава богу! Ему это понравилось. Очень понравилось. — Что это такое? — спросил он, кивнув на аппарат, стоящий на полу.

— Монитор, сообщающий о состоянии ребенка, — объяснила она, дотронувшись рукой до ремня на животе. — Он показывает, когда у меня схватки. Как, например, сейчас. Смотри. — Она указала на распечатку.

Гаррет взглянул на Лейни, потом на монитор, потом опять на Лейни.

— Почему же тогда ты выглядишь совсем не так, как обычно, когда у тебя бывают схватки?

Лэйни рассмеялась.

— Мне дали обезболивающее, как только привезли сюда.

Гаррет не мог оторваться от нее, прикованный сиянием ее глаз.

— Ясно, — сказал он, хотя ему ничего не было ясно. Он понятия не имел о том, что она ему объясняла, но она уже не испытывала боли, и это его радовало.

Гаррет пытался найти тему для разговора. Теперь, когда он был здесь, он не знал, что ему говорить, как себя вести. Он раньше никогда не был в больничной палате у женщины, которая вот-вот должна родить.

— Ты не голодна? Хочешь, я попрошу, чтобы тебе принесли чего-нибудь поесть?

Гаррет осознал, что за окном был уже почти полдень. Он и сам немного проголодался.

Лэйни покачала головой.

— Я бы с удовольствием съела что-нибудь, но пока нельзя. А ты сходи в кафе, если хочешь.

Гаррет и подумать не мог, что он пойдет в кафе, в то время как она будет лежать и голодать.

— Я не хочу, — солгал он в ответ.

— Знаешь, ты мог бы присесть.

Лэйни чувствовала, что Гаррет не сводит с нее глаз. Он сел в кресло рядом с кроватью. Из холла доносился плач ребенка.

— Симпатичная больница, — сказал Гаррет.

Лэйни потянулась за стаканом со льдом и поднесла его к губам. Она похрустела кусочком льда и проглотила его, прежде чем ответить.

— Дир-Крик — вообще милый городок. Это замечательное и безопасное место для жизни с детьми.

Лэйни не могла избавиться от предчувствия, что следующим приказом Уолтера будет то, чтобы она растила его внука в Остине. Она задумалась, сможет ли заранее избавить себя от этой проблемы, убедив Гаррета в том, как прелестен Дир-Крик.

Ее опять вдруг пронзила боль. Неужели прекращается действие обезболивающего? Интересно, когда вернется сестра?

— А ты подобрала имена? — спросил Гаррет.

— Да, Анна Мария, если будет девочка. Анна — в честь моей бабушки, Мария — в честь мамы.

— Прелестное имя, — отозвался Гаррет. — А если мальчик?

— Далтон. Далтон Бенджамин. — Лэйни вдруг ощутила инстинктивную потребность защитить себя. Она не хотела сейчас думать о том, что Гаррет не уверен в отцовстве Бена… Но она не могла этого забыть. — Далтон — так звали моего отца, а Бенджамин…

Гаррет помолчал.

— Тебе, должно быть, грустно, что Бена нет рядом в такой день.

Выражение его лица стало напряженным.

— Конечно, мне бы хотелось, чтобы он был здесь, — ответила Лэйни. — Жаль, что мой ребенок никогда не узнает своего отца…

Она проследила взглядом, как Гаррет поднялся и, засунув руки в карманы шорт, подошел к зашторенному окну. Она представила, как близки они были с Беном в детстве, и ее вдруг как громом ударило: ведь Гаррет, наверное, тяжело переживал смерть Бена. И ей стало стыдно, что она об этом даже ни разу не подумала.

Неожиданно у нее появилось непреодолимое желание рассказать Гаррету всю правду, потому что он имел право ее знать… и еще потому что, возможно… возможно… он ей поверит.

— Мы с Беном никогда не говорили о детях, — почти прошептала Лэйни.

Гаррет повернулся к ней. Он стоял спиной к окну, и его лицо оставалось в тени.

— Правда?

— Да, — Лэйни сглотнула, заставляя себя продолжить разговор. — Не думаю, что в таком браке нужно было заводить детей.

Казалось, все звуки, ранее доносившиеся с той стороны двери, резко утихли. Все, что занимало сейчас внимание Лэйни, было затененное лицо ее собеседника и долгий вздох перед тем, как он заговорил.

— Но ты же говорила, что любила его…

Я любила…

Казалось, Гаррет не сразу понял, что имеет в виду Лэйни. Он подошел к ней, и лампа, стоящая у ее кровати, осветила его печальное лицо.

— Ты хочешь сказать, что он не любил тебя, что он не был счастлив? Да он же бросил все ради тебя!

— Это было не ради меня… Он хотел вырваться из рук Уолтера, чтобы тем самым привлечь к себе его внимание. Он хотел, чтобы отец понимал его и любил, любил таким, каким он был, а не таким, каким его хотел видеть Уолтер.

Гаррет не знал даже, чему было сложнее поверить: тому, что Бен хотел убежать от Уолтера с помощью ничего не обещающего брака, или тому, что Бен не был счастлив, будучи мужем этой прекрасной женщины.

— И ты вышла за него, несмотря на это? — жестко спросил он.

Как же он мог не заметить этого отчаяния Бена? Неужели он был настолько погружен в свои неприятности с Ванессой, что не обращал внимания на собственного брата? Чувство вины захлестнуло Гаррета.

— Я не знала. Я и подумать не могла, что борьба с отцом имеет такое большое значение для него. — Она покачала головой. — Уолтер настаивал, чтобы Бен работал в компании, но Бен не хотел становиться частью машины. Он думал, что если женится на мне, то сможет заставить отца принять это, принять его… Но вместо этого Уолтер отвернулся от него. А Бен был слишком горд и слишком уязвлен, чтобы простить отца.

Гаррет не сводил с Лэйни глаз. Если то, что она говорила, было правдой, то это ее обвели вокруг пальца, ее использовали для собственной выгоды, а никак не Бена…

Он знал, что молодому и неугомонному Бену непросто было влиться в семейный бизнес. Это было выше понимания Гаррета. Если бы не Уолтер, он оказался бы в детском доме. Он был всем обязан своему дяде и поэтому считал своим долгом идти по его стопам.

— Я не виню Бена, — продолжила Лэйни, будто читая его мысли. — Ему было слишком больно, и он не задумывался о том, какую боль причиняет мне.

— Почему ты рассказываешь мне все это? — недоверчиво спросил Гаррет.

Между ними снова восстановилось ушедшее было напряжение, и что-то внутри Гаррета было этим недовольно.

Она вздрогнула, услышав жесткие ноты в его голосе, но не потеряла самообладания.

— Потому что это правда.

Разочарование пронзило Гаррета, и ему стало не по себе. Он устал сомневаться и не доверять, но не мог избавиться от ощущения, что находится в яме, кишащей змеями подозрения. И каждый раз, когда он пытается выбраться из этой ямы, то неминуемо падает еще глубже.

— И именно поэтому я написала Уолтеру, — продолжала Лэйни. — Я хотела, чтобы мой ребенок получил то, чего так горячо желал его отец, но чего он так и не добился… Любви Уолтера. Конечно, это было наивно, но я думала, что смерть Бена изменила Уолтера. Очевидно, это не так. Он послал тебя сюда с целым списком требований. Он хочет протестировать ребенка, чтобы с полной уверенностью назвать его своим наследником и чтобы дать ему все то, что разрушило жизнь Бена. Он так до сих пор и не понял, что не может дать единственного, что только и имеет значение, — свою любовь.

Гаррет молча слушал Лэйни, не сводя с нее глаз. Что происходит? Что она делает? Испытывает на нем свое умение ловко манипулировать людьми? Гаррет не знал, что и подумать. Картина последних месяцев жизни Бена, которую Гаррет, казалось, мог абсолютно точно представить, вдруг перевернулась вверх дном.

— Я боюсь даже подумать, чего он еще потребует от меня, если я соглашусь на анализ, — продолжала Лэйни дрожащим от внезапного наплыва эмоций голосом. — Наверняка он прикажет мне перебраться в Остин, где сможет контролировать каждый наш… О!

Внезапно она замолчала, и лицо ее исказилось от боли.

Гаррет стремительно подбежал к кровати, подсознательно реагируя на ее боль.

— Что такое? Ты же говорила, что не чувствуешь боли от схваток.

— Обезболивающее… больше… не действует, — с трудом прошептала она в ответ, тяжело дыша. — Да. Я чувствую схватки.

— Что мне делать? Хочешь, я позову сестру?

— Да… пожалуйста… позови сестру.

Гаррет побежал к двери. В холле было пусто. Он ринулся к дежурной. Медсестры, которая осматривала Лэйни, там не было, но он нашел другую и привел ее в палату.

Он ждал в холле, пока сестра занималась Лэйни. Его нервы были на пределе. Скорее бы родился этот ребенок, и тогда он сможет уехать из этого города, от Лэйни. Отправиться туда, где к нему вернется способность здраво мыслить.

Когда Гаррет смотрел в ее неповторимые глаза, он вообще не мог мыслить.

Из палаты вышла сестра. Через приоткрытую дверь Гаррет увидел лежащую спиной к нему Лэйни.

— Как она? — спросил он сестру.

— Теперь уже недолго, — кратко ответила она.

Он услышал отрывистый вздох Лэйни.

— У нее уже следующая схватка, — ошеломленно произнес он.

Медсестра кивнула.

— Промежуток между ними будет сокращаться. Теперь ей придется потрудиться. Осталось совсем чуть-чуть, скоро она будет готова к родам. Вы можете пройти и погладить ей спину, если это ее успокаивает. И не переставайте напоминать ей, чтобы делала вдохи и выдохи. Иначе потратит все силы слишком рано. Постарайтесь расслабить ее в перерыве между схватками. А я пока схожу за доктором.

Гаррет с изумлением смотрел на нее, но не успел он и рта раскрыть, как медсестра уже убегала по коридору.

Очевидно, медсестра приняла его за мужа Лэйни. Но, несмотря на то, что это было не так, он не мог оставить ее одну в такой момент. И неважно, что слова сестры привели его в замешательство.

— Лэйни! — позвал Гаррет, осторожно подходя к кровати.

Больничная сорочка Лэйни, застегнутая сзади, распахнулась, открывая его взору соблазнительную нежную спину. Осторожно просунув руки под сорочку, Гаррет стал массировать плечи и шею Лэйни, как велела сестра. Он пытался отвлечь ее от боли. Ее кожа была очень теплой и упругой.

Женщина застонала.

— Дыши, — требовательно сказал он, — у тебя все получается.

Как только схватка прекратилась, Лэйни повернулась к Гаррету. Ее глаза выражали волнение.

— Они не дадут мне больше обезболивающего. Сестра сказала, что уже слишком поздно, что уже нет времени. Ребенок на подходе. — Она сделала прерывистый вдох. — Я уже рожаю, прямо сейчас, без лекарств… О, нет! — нервно прошептала она. — У меня опять схватка.

— Но еще и минуты не прошло с последней, — сказал Гаррет, но она уже отчаянно выдыхала и вдыхала воздух.

Гаррет не знал, что делать. Она лежала к нему лицом, и он уже не мог помять ей спину. Вместо этого он накрыл ее руку своей. В ответ она с необычайной силой вцепилась в нее.

— Ты все делаешь правильно, — пытаясь найти подходящие слова, сказал Гаррет, когда схватка стала утихать. — А теперь попытайся немного расслабиться.

— И как же я должна это сделать?! — огрызнулась она.

— Я не знаю! Сестра велела мне так сказать.

Он взглянул ей в глаза и прочитал в них необыкновенную усталость и страх.

— Хочешь, я уйду? — спросил он, разрываясь между желанием остаться и незнакомым чувством слабости в коленях при мысли о том, что он может стать свидетелем рождения ребенка. — Я оставлю тебя в покое.

Лэйни прикусила губу и посмотрела на Гаррета. Она должна сказать, чтобы он ушел. Он же не муж ей. И даже не друг. Но сколько бы книг она ни читала, сколько бы консультаций ни посещала, рождение ребенка все равно оставалось пугающей тайной.

А рука Гаррета была такой большой, теплой и защищающей. Мысль о возможности остаться без этой опоры ужаснула Лэйни.

— Не мог бы ты просто… просто подержать меня за руку? — спросила она дрожащим голосом.

Гаррет понял, что не может оставить ее. Ведь она впервые просила его о помощи, а не отталкивала. Еще одна схватка. Лэйни так яростно сжала его руку, что он почувствовал, как ее ногти вонзаются ему в кожу.

Вбежала медсестра, толкая перед собой тележку с инструментами. Она быстро подключила удлинитель, опустила сверху огромную лампу и включила ее, откинув при этом простыню с нижней части тела роженицы. Гаррет тут же отвернулся и уставился на подушку из уважения к скромности Лэйни, не говоря уже о том, что он просто не перенес бы вида ее обнаженных коленей.

— Я чувствую давление, — выкрикнула Лэйни.

— Не тужьтесь, — приказала сестра. — Еще рано. Выдохните.

Лэйни шумно выдохнула и, как только прекратилась схватка, откинула назад голову. Капельки пота выступили у нее на лбу, увлажнив завитки ее челки. Доктор ворвался в палату, и Гаррет повернул голову, стараясь не смотреть на кровать. Доктор был в операционном халате и перчатках. Он направился прямо к кровати.

— Она полностью готова, — сообщила сестра.

— Как вы чувствуете себя, Лэйни? — дружелюбно спросил доктор Ферли.

Он был уже в возрасте, и его уверенность и оптимизм немного успокоили Гаррета.

— Пора, дорогая, — сказала сестра. — Во время следующей схватки тужьтесь. Я уже вижу волосики на его маленькой голове… и могу вас заверить, у него их немало.

— Правда? — прошептала Лэйни.

Гаррет посмотрел на нее. Ее глаза были большими и какой-то момент сияли от счастья. Затем последовала схватка.

— Приподнимитесь, дорогая, — командовала медсестра, — приподнимитесь.

Гаррет помог Лэйни, одной рукой поддерживая ее спину, другая рука все еще была в ее власти.

Лэйни сильно зажмурилась и потужилась. Еще несколько схваток. Гаррет уже едва ощущал свою руку, сжатую Лэйни, но сейчас он переживал за нее, бледную и дрожащую. В то же время его поражали ее сила воли и самообладание. Он знал, что ей было страшно и больно, но она не сдавалась. Она просто продолжала повиноваться указаниям сестры и своему инстинкту. А Гаррет был безумно горд, внося свою, пусть и небольшую, лепту в процесс родов.

— Хорошо, хорошо. Еще разок, — подбадривал доктор. — Еще чуть-чуть.

Гаррет придерживал Лэйни во время следующей схватки. Она стиснула зубы и, вложив в попытку все оставшиеся силы, толкнула малыша. Лэйни была настолько сосредоточена, что Гаррет решил, что она забыла про его присутствие. Потом она подняла на него глаза, которые источали боль и опустошение.

— Давай же, — поддержал он, — ты можешь сделать это!

— Малыш идет! — выкрикнула сестра. — Толкайте!

Лэйни потужилась еще раз. Гаррет повернул голову и увидел, как доктор поднимает вверх крошечное, мокрое, краснокожее существо.

Загрузка...