Перевал Дятлова. Истории Сергея Соколова. Том 1

И

стория

8. Т

уристы-бродяги

– 2.

Кстати, о комнате. С комнатой пытался разобраться исследователь Евгений Буянов. Если речь идет об общежитии № 10, то 4 и 5 этажи принадлежали радиофаку, и в комнатах на этих этажах жили Дятлов, Колмогорова и Дорошенко. Но жил ли кто из них именно в этой комнате, неизвестно. Хотя вполне вероятно. По крайней мере, так было бы удобно собираться в поход. А в общежитии № 8 в комнате 531 жил Юра Юдин. Тоже могли собираться в поход и там. Но это не очень важно.

Комнаты в общежитии УПИ были на 2-3 человека. Представляете, что творилось в этой небольшой комнате, когда там собрались 10 участников похода с рюкзаками, лыжами, инвентарем, вещами и продуктами. А там действительно были все, ведь это был уже день начала похода, и именно там рассовывали всё по рюкзакам.

Как говорится, в тесноте – не в обиде. Было очень весело, интересно, и у ребят было хорошее походное настроение. И конечно же, это настроение отразили девушки в своих дневниках.

Зина Колмогорова была ответственной за дневник группы, первая запись – её. И эта запись как бы задавала тон всему дневнику. Смотрите, Зина пишет: "Так, снова в поход!" То есть свершилось долгожданное очень желанное событие. Сданы экзамены, сама Зина приехала с практики, успела в поход, Игоря Дятлова отпустили с кафедры, отпустили с работы и выпускников-инженеров, они тоже приехали. Поход состоялся, и это очень важное событие. Зина пишет именно об этом. Далее она очень подробно описывает обстановку в комнате. И мы видим, для неё нет мелочей, каждый штрих, каждый нюанс интересен и важен.

И что бы и как бы ни случилось в походе, ребята готовы к приключениям, они ждут их и готовы их испытать. Зина пишет:

"Сейчас сидим в 531 комнате, вернее, конечно, не сидим, а все лихорадочно суют в рюкзаки всякие овсянки, банки, тушонки".

Да, именно так и было, предпоходная суета, надо было спешить, поезд ждать не будет. Вот и суют лихорадочно. Вещей и продуктов много, всё впихнуть надо. Лихорадочно, но не бесконтрольно. Зина с присущей всем девушкам женской солидарностью подхваливает Люду Дубинину:

"Завхоз стоит и смотрит, чтоб всё у всех вошло". Всё верно, это она отвечала головой за каждую банку, за каждый мешок с крупой. Хотя ребята были честные и порядочные, даже и без присмотра никто не закатил бы банку под кровать, чтобы не тащить в рюкзаке. Но порядок есть порядок. Завхоз знала свое дело. Хотя это уже завершение её эпопеи.

Она ещё умудрилась в перерыве между бегами и дневник свой заполнить. Вот какой молодец девушка. И пишет не сетуя, не жалуясь, не обижаясь. Пишет ответственно и душевно. Смотрите.

"Сегодня последний день сбора. Весь день прошел в ужасной суматохе. С одиннадцати бегала по магазинам, покупала всякую мелочь."

Конечно, всякой мелочи в автономном плавании много надо, если сам с собой не возьмёшь, никто в тайге не поможет. И конечно, как ответственный и рассудительный человек, Люда в основном занималась закупками сама. Сама купила, сама положила, душа спокойна. Вот она пишет дальше:

"Сдуру купила 5 м батиста, на что ушло 200 руб."

Может и сдуру, она считала, может и дороговато было, зато в палатке под пологом было и в самом деле тепло. Батист легкий, тонкий, но плотный, тепло хорошо держит. Вся группа ей не раз спасибо сказала. А до себя, как всегда, у нас очередь не доходит. Вот и Люда пишет:

"Собиралась сама в страшной поспешке и, конечно, забыла дома свитер."

Вот так, откровенно и сокровенно, о походе, о себе, о ребятах писала Люда. Вот как важен был для неё поход. И вот как важен дневник. А о сборах она написала так:

"Каждый занят был своим порученным делом, а дел было по горло."

Вот так, ответственно про свои дела и уважительно про дела других ребят. И это тоже повесть, это тоже песня о походе. Это тоже говорит о прекрасном настроении девушки.

А Зине действительно хотелось запечатлеть каждый штрих. Её запись – это волшебная сказка о волшебной атмосфере подготовки похода.

"Где мои пимы?" Видимо, кто-то в суете забыл, куда пимы положил. Так бывает. Нормальная жизнь, нормальные сборы. Каждый что-то делает, о чем-то думает, что-то говорит.

"Ю.К. В трамвае в мандолину играть будем? – Конечно!" Ну, это видно Юра Кривонищенко спрашивает друзей. Сказали, не зачехлять мандолину, в трамвае играть и петь надо. А и правда, ну как ехать в трамвае без песен и мандолины? Скука смертная.

"Соль забыли! – 3 кг."

Соль – жизнь, куда в тайге без соли. Хорошо, кто-то заметил, кто-то вспомнил. И соль взяли. Целых 3 кг. А наша Зина – летописец конечно же этот случай фиксирует для истории.

"Игорь! Ты где?" Ну это похоже самого Дятлова потеряли. Вышел? Спиной повернулся? Среди ребят в толчее затерялся? А нужен, ой, как нужен. А кому-то Дорошенко нужен:

"Где Дорошенко, почему не забирает 20 пачек?" Вот, Юре аж 20 пачек дали, придется тащить. А кому-то срочно монетка нужна:

"Дайте 15 коп. позвонить!" Наверное, важный звонок. А денежек нет. Студенты, что поделать? Думаю, 15 коп нуждающемуся дали.

"Безмен, безмен где? Не влазит, у черт! Ножик у кого? – Влезет это, влезет и это тоже." Да, это стадия, когда уже не запихивали, а допихивали. Допихнули, всё влезло, ничего не осталось.

Подходят провожающие:

"Юра, довези это до вокзала. Пришел Славка Хализов: – Привет, привет! Дайте 15 коп."

И ему дали. Да не оскудеет рука дающего!

Ну вот и всё. Покидание общежития, выход в автономку.

"Люда считает деньги, крупные деньги."

Да, самые крупные деньги у завхоза. И их конечно приятно считать. Только вот незадача – сколько деньги ни считай, больше их не становится. Закон диалектики. Мистику прочь.

Зина пишет: "В комнате художественный беспорядок". Ну а как же вы хотели? Сборы такой большой ватаги и экстренное покидание базы. Кто-то из оставшихся студентов наведёт порядок и превратит порядок художественный в порядок комендантский. Оставшимся пусто и грустно. Мир позитива и романтики туристы забрали с собой.

Как же без него в походе? Ну конечно никак.

Вот Люда написала в своем дневнике:

"Незадолго перед выходом начали собираться провожающие. Времени было в обрез, но мы, конечно, вовремя прибыли на станцию. И вот настали последние минуты прощания. Перед отходом "спели" несколько песен.

В вагоне к нам присоединились "блиновцы", вместе пели песни. Среди всех особенно выделяется кротовский бас. На сей раз было много очень новых песен, которые мы тянули с помощью инструктора Золотарёва А.А., идущего вместе с нами в поход".

Вторит Люде и Зина Колмогорова в общем дневнике группы:

"А вот мы и в поезде. Перепето много, много песен, выучены новые и все расходятся по местам уже в 3-м часу ночи.".

Вот так, в трамвае пели, на перроне пели, в вагоне пели. До двух часов ночи. Пели азартно и вдохновенно. А когда человек поет? Когда душа его радуется, когда он весел и счастлив. И ребята пели. Пели красиво. Пели душевно. Пели, даря окружающим заряд молодости, силы и энергии. Пассажиры не возражали. Проводницы тоже. В те годы все пели. Пели, уходя на войну. Пели, возвращаясь с войны. Пели, уезжая бригадой на работу или на вахту. Пели, направляясь на целину и в стройотряды. Пели, уходя в походы. И в этих песнях было возрождение разрушенной войной страны, стремление к лучшей жизни, уверенность в завтрашнем дне.

Третий час ночи. Зина пишет в дневнике под тусклым фонарем вагонного освещения:

"Интересно, что ждёт нас в этом походе? Что будет нового? Все укладываемся спать, а за окном встает Уральская тайга."

Да, вот такие были туристы группы Дятлова. Молодые, активные, уверенные в себе, весёлые и жизнерадостные, романтики и мечтатели. Они шли в поход и несли в Уральскую тайгу свои песни, свою радость, свой позитив. Они были настоящими гражданами своей страны.

Вот о чем хотелось рассказать сегодня, вспоминая о ребятах в связи с годовщиной трагедии.

Это лучшая память о погибших ребятах.

А мне хочется рассказать ещё об одном моменте. Трагедия группы Игоря Дятлова нашла свое отражение в творчестве писателей и поэтов. К этой теме нельзя быть равнодушным. Я думаю, сегодня уместно послушать эти стихи, посвящённые светлой памяти ребят.

Самое первое стихотворение, посвящённое группе Дятлова, написал Моисей Аксельрод. Написал прямо на перевале, когда участвовал в поисковой операции. Вот оно.

Ветер, скалы, снег

Берёзки ребёнку до пупа

Здесь на последний ночлег

Встала туристская группа

Ветер, скалы и снег,

Лишь только они видали,

Как бился за жизнь человек,

Как наши друзья умирали

Ветер, скалы и снег

Спокойны застывшие лица

А может быть, этого нет?

А может, всё это мне снится?

Не сон это! Память мне жжёт

Как ударом плети.

Их вечный покой стережёт

Сторожем преданным ветер.

Пусть память не смоют года

Где б ни были мы на планете

О тех, кто ушёл навсегда

В скалы, снега и ветер!

Продолжение следует.