Перевал Дятлова. Назад в СССР

Глава 9 О том как появляются воспоминания

Похлопал себя по куртке, вспоминая, куда засунул сигареты. Чего-то до хрена я тут дымлю… С другой стороны, хорошо хоть не бухаю. С такими событиями и спиться не грех.

Дятлов оторвался от тетрадки, посмотрел на меня задумчиво, но ничего не сказал. У него вообще взгляд был немного потерянный. Будто человек в своих мыслях полностью находится, и мысли эти ни фига его не радуют.

Я кивнул в сторону двери, которая вела на улицу, приглашая его выйти покурить, он в ответ качнул головой отказываясь. Ну… Хозяин-барин…

В нескольких шагах от выхода я немного притормозил. На улице было темно, и за счёт этого оконное стекло, словно зеркало, отражало всё, что происходит внутри зала ожидания. В данную минуту оно отражало конкретно меня.

Рожа, конечно, не особо. Чисто по моему мнению. Не должно быть у мужика такого «сладенького» лица. В остальном же ничего так, хорошая тушка досталась, спортивная. Рост тоже не подкачал. Да, и плечи широкие, крепкие.

Что там Блинов говорил? Спортсмен-разрядник, все медали беру? Это хорошо. Было бы гораздо хуже, окажись Замирякин жирным ботаном. Пришлось бы заняться вопросом физухи. Ибо есть подозрение, так и останусь я Костиком. Хотя… Может, и не останусь. Может, меня послали просто определённую миссию выполнить. Как супер-героя. Выполню, а взамен меня обратно вернут, в привычную жизнь. Или не вернут.

Мандец… Удивительная дурь лезет в голову. Я покачал головой, недоумевая с самого себя. Отражение в окне сделало то же самое.

— Спаситель хренов… или спасатель? А,один чёрт! Ладно… Пойдёт… — сказал я тихо своему отражению, очень тихо. А потом толкнул дверь и вышел на улицу.

Снег искрился и блестел под лунным светом. Следов на нём было очень мало. Пожалуй, только наши. И это очень, очень плохо. Значит, велика вероятность куковать до следующей электрички дольше, чем хотелось бы.

Тишину ночи снова нарушил хриплый лай собак. Откуда-то со стороны прилетел острый лязг железа. Вот ведь странно… Буквально недавно, до появления шамана, наоборот, здесь было подозрительно тихо.

Мороз залез под куртку, поэтому я торопливо застегнулся, поёжился и почти шагнул от двери вперёд. Но…

Мой взгляд выхватил мужской силуэт в ночи. На железнодорожных путях стоял тот самый бурят. Он вдруг резко крутанулся вокруг себя, остановился, задрал руки к небу, а потом, могу поклясться, повернул голову и заглянул мне прямо в глаза. Хотя расстояние между нами было приличное. Затем вообще погрозил пальцем, улыбнулся и что-то сказал.

Чисто теоретически при всём желании с того места, где я находился, разобрать его слова было бы сложно. Ну разве что приди седому буряту в голову блажь крикнуть во весь голос. Вот только чудила не орал. Он губами-то шевелил еле-еле. Тем не менее я отчётливо расслышал фразу, сказанную насмешливым тоном:

— Не просто так забыл. Захотел забыть. Обещание умирающему дал, нехорошо…

Я без малейших сомнений рванул к мужику. Прямо готов был скакать через рельсы, как сайгак. Думал, ну, сейчас схвачу бурята за шиворот и вытрясу из него всё, что он знает. Если знает, конечно. Вероятность, что мужик, считающий себя каким-то там шаманом, просто псих, всё равно оставалась.

Двумя гигантскими прыжками я допрыгнул до второй платформы. И что в итоге? Да ничего! Буквально на третьем шаге споткнулся, едва не пропахав носом землю, точнее, снег. Причём споткнулся на ровном месте. Просто ни с хера. А когда поднял взгляд, на рельсах уже никого не оказалось.

— Вы что, млять, издеваетесь? — я растерянно пялился туда, где только что стоял бурят, и чувствовал, как внутри нарастает раздражение.

Твою богомышь! Не бывает так! Не бывает! Копперфильд, сука, недоделанный. Бесит, честное слово. Чего ему надо-то? Цену набивает или денег хочет? Ну, типа, драконит меня, чтоб я такой разошёлся не по-детски, испугался… Не знаю, что ещё. А потом просто бегал за ним и просил: скажи, пожалуйста, добрый человек, о чём ты говоришь всё время?

О-о-о-о-о… А может, в этом всё и дело? Может, это типа развод для приезжих туристов из большого города? Создаёт местный типок атмосферу. Играет спектакль, чтобы получить своё. Ну а что, эдакий рекламный ход для привлечения туристов, с целью заработать. Да ну, бред… Какая реклама в советское время?

Я выдернул очередную сигарету из пачки, прикурил, подошёл поближе к рельсам, вгляделся в то место, где увидел мужика. Ни черта. Чистый, не примятый, можно сказать, девственный снег. По нему ещё никто не ступал. Сука, как же меня задрала эта грёбаная мистика!

— Эй! — я задрал голову вверх, уставившись в звёздное небо. — А не пойти ли вам на хрен!

Потом ещё для верности поднял руку и показал луне средний палец, чтобы шутники там наверху наверняка поняли, на чём я их вертел и где видел все эти их приколы по поводу кармы и мистической хераборы. Если, конечно, есть кому понимать. Но ведь кто-то же меня отправил сюда, в это грёбаный пятьдесят девятый? Ладно бы только в него! И под группу Дятлова спецом подставили, и дядьку убрали в последний момент, когда всё случилось. Типа сам виноват, поспешил — людей насмешил. Обхохотаться просто. Тьфу.

Никто мне не ответил. И Слава богу. Представляю свою охреневшую рожу на глас с небес:

— Сам ты иди…

Не могу назвать себя сильно верующим или прям убеждённым атеистом. Крестик ношу. Да и, честно говоря, в тех местах, где мне приходилось бывать, хочешь не хочешь, начнёшь верить. Хоть во что-то. Приметы, знаки вселенной, чуйка. Неважно. Иначе черта-с-два выживешь. За человеческое там зубами нужно держаться, чтобы крыша не поехала и чудовища наружу не полезли. Внутренние.

Я помотал головой, разгоняя дурман в мозгах. Нет… Валить надо из группы, без сомнений. Причём срочно.

— Костя…

— Сука! — я натурально подпрыгнул на месте, вот прямо подскочил вверх, словно на пружине. — Что ж вы… Подкрадываетесь вечно…

Рядом со мной стояла Зиночка. Она хлопала немного заспанными глазами и выглядела растерянной.

— Что? — девушка изумленно моргнула.

— Извини, — буркнул я. — Ты чего подкрадываешься? Не делай так больше никогда. Поняла? Я мог отреагировать совсем по-другому. И знаешь, ни одну девушку сломанный нос или выбитая челюсть не украшают. Ясно?

— Д-да, — растеряно кивнула Зиночка. — Я просто спросонья не сообразила. Глаза открыла, смотрю, все спят. А тебя нет. Подумала, вдруг что-то случилось… Решила проверить.

Я с удивлением уставился на девчонку. Она серьёзно что ли волновалась обо мне?

— Вроде Игорь не спал, — ответил я Зине совсем не то, что хотелось.

На самом деле на языке вертелись иные слова. Например, почему её беспокоит моя судьба? Вот так вдруг ни с того, ни с сего? Или как бы она мне помогла, случись что на самом деле? Просто… Обо мне особо никто и никогда не беспокоился. Имею в виду, женского пола, конечно.

Бабло моё интересовало, это да. Возможности. Да и сам я мужик видный. Был… Только видный в хорошем смысле слова, а не как Замирякин. Да и не верю я в бескорыстное отношение со стороны женщины. Им же всегда что-то нужно взамен. Кому деньги, кому связи, квартиры там, брюлики. А тут вдруг стоит девчонка, которая знает меня без году неделю, и уверяет, будто попёрлась на улицу удостовериться, что со мной всё в порядке.

Хотя… Надо признать, Зина — вполне симпатичная, с юмором. Я слышал, как она общается с товарищами. Шутит даже прикольно. Рассказывает интересно так, не то что Люда. У той гонору на троих хватит. Нет, Симпатяга тоже вполне себе миленькая, но характер… на фиг такой характер в семейной жизни. Такой характер подстать комсоргу или старосте. Уверен, Людочка и отличница, и комсомолка, и вообще в первых рядах со всех сторон.

Так, стоп… Что-то меня не в ту степь несёт. Какая, к чёртовой матери, семейная жизнь? Я давно пришёл к выводу: моногамия — штука не особо интересная. То ли дело разнообразие. К тому же, когда выбор есть, к чему отказывать себе в удовольствиях? Пообщались, кайфанули, разбежались. С меня дорогие подарки, с женщины — приятное общение, ну и прочие радости свободной жизни.

Я улыбнулся своим мыслям, вспоминая последнюю брюнеточку-журналистку, с которой… которую… Короче, закатай губу, Саня. Здесь этот номер не прокатит. Не те времена, не те нравы, не те отношения. Это в моём времени секс не повод для знакомства. В Советском Союзе даже детей то в капусте находили, то аиста ждали.

Чушь, конечно. Всё тут было, но с соблюдением всех правил. Хочешь? Женись. Либо ври, что женишься. А я врать не люблю. Особенно женщинам. Считаю, всё должно быть честно и открыто. По обоюдному, так сказать.

"Эх, Зинка, когда я на тебя смотрел,

Я задыхался и хрипел,

Зинка, ты кровь и плоть моя была,

Любовь мою ты продала".

В голове неожиданно всплыла строчка блатной песни когда-то очень популярного шансонье российского разлива.

— Костя… Так что случилось? Ты чего на улицу-то ушёл? Холодно же.

Девушка зябко повела плечами, доверчиво заглянула мне в глаза, не догадываясь о крамольных мыслях, бродивших в дурной голове. А затем неожиданно сделала шаг ближе, и положила руку на мое плечо.

Это вот она зря. Тело-то у меня молодое. Да к тому же, судя по ощущениям, к аскезам несклонное. Я прямо почувствовал, как кровь приливается ко всем труднодоступным местам. Хрена себе… Замирякин-то и правда, похоже, тот ещё «ходок». Потому что прилив случился вполне знакомый, конкретный. Это не тот случай, когда мужик хочет, но молчит. Наоборот. Тело реагировало так, будто оно привыкло получать желаемое. Я даже на автомате в одну секунду вдруг прикинул, как именно приобнять Зиночку, чтоб она расслабилась.

Тем более, хороша девчонка, это факт. Сейчас даже дурацкая шапка не мешает оценить Зину. Ни тебе силикона с ботоксом, ни волос нарощенных, ни бровей татуированных. Да ей и незачем, у девушки всё а-ля натюрель, где надо. Что сзади, что спереди. Вся она такая ладненькая, аккуратненькая. Мордашка приятная. Носик чуть вздёрнутый, глазки выразительные… Да что тут: хороша, Зина, прям хоть сейчас в постель.

— Всё нормально, — ответил я Зиночке, а потом накрыл её ладонь, лежащую на моём плече, своей ладонью.

Чёрт… Приятно… Приятно ощущать прикосновения.

— Зина! — дверь вокзала распахнулась, и на улицу высунулась голова Дорошенко.

Едва он увидел нас, стоящих неприлично близко друг к другу, моментально скривился, словно лимон проглотил вместе с кожурой.

— Ты зачем тут? С этим…– зашипел он, будто ему мужской половой орган дверью прищемило.

— Просто хотела Костю проведать, — девчонка осторожно вытащила свою руку из-под моей и сделала шаг назад.

Смотрела она при этом на меня с непонятным выражением лица. Будто сама сильно удивилась той секундной приятной близости, которая между нами приключилась.

— Ну, ладно… Раз всё хорошо, пойду, пожалуй… Тогда… — Зиночка развернулась и шустро рванула к зданию вокзала.

Дорошенко дождался её, пропустил в зал ожидания, а потом громко хлопнул дверью, исчезнув следом за девчонкой. Правда, перед этим одарил меня настолько выразительным взглядом, что я едва сдержался, стараясь не заржать. Группа, между прочим, только что имела все шансы лишиться ещё одного туриста. Потому как, если бы можно было убивать глазами, я бы уже валялся на перроне, словно та самая грелка, порванная злым Тузиком.

Чёрт… Хреново, что они бодрствуют по очереди. То Дятлов сидел, строчил, теперь вон, Дорошенко кружит, аки ворон, Зину сторожит. Причём, я вот уверен, ему она раньше не особо была нужна. Судя по всему, Юрик девчонке нравился гораздо больше, чем девчонка Юрику. Сейчас просто молодой кобелёк метит территорию.

— Ну, и чёрт с вами, — я сплюнул в снег, а потом подвинулся к зданию вокзала.

На улице реально холодно, дурацкий шаман опять испарился, я накурился до такой степени, что никотин из ушей льётся. Надо вздремнуть немного. А там, глядишь, и студенты опять уснут.

Однако едва потянул створку двери на себя, она резко распахнулась, и я нос к носу столкнулся… с шаманом⁈

— Должок за тобой… — проскрипел он насмешливым голосом прямо мне в лицо.

— Да чтоб тебя! — рявкнул я и схватил его за грудки.

— Эй! Замирякин! Совсем, что ли⁈ Говорю, должок за тобой. Пойдем ка поговорим.

Я моргнул несколько раз, а потом разжал руки. Просто вместо шамана передо мной стоял сильно удивлённый Дорошенко. Видимо, пацан решил вернуться, чтоб разобраться по-мужски, а я… А я, млять, уже кукухой поехал с этим шаманом. Уже на людей кидаюсь без разбора.

— Да пошёл ты… — я оттолкнул Юрика с дороги и протопал к своему рюкзаку.

Хотелось просто сесть или лечь, по фигу, просто отключиться. Задолбало всё!

В мистику раньше никогда не верил. Все эти призраки, привидения и прочая лабуда не по моей части. Материалист я махровый.

Но сейчас случившееся ни хрена не мистика, печёнкой чую, несмотря на путешествие в прошлое. Тут что-то другое. Я ведь не в сказочном мире очнулся. Это — настоящий Советский Союз. Опять же, дядька мой тоже настоящий. И дятловцы настоящие. Нет мистики. Нету и точка!

Ещё шаман этот. Глюки? Я в очередной раз вынул пачку из кармана, достал сигарету, понюхал её. Да нет, табак как табак. Тьфу, блин! Совсем умом уже тронулся. Откуда здесь что-то другое возьмётся. Нет. Не глюки.

Я завозился, усаживаясь поудобнее, но уже в следующую секунду вскочил на ноги, таращась в пустоту.

Обещание умирающему! Я вспомнил, кому и что обещал перед смертью. Не своей, понятное дело.

Дядька Слава, когда уже стало понятно, что не выкарабкается, стребовал с меня слово. И я его дал. Поклялся продолжить дело его жизни и докопаться до правды. Обещал выяснить, что на самом деле случилось с группой Дятлова.

Сука… Я же реально слово дал, а после смерти дядьки благополучно про него забыл. Честно говоря, не очень-то мне хотелось лезть в глаза знакомым чекистам из-за такой глупости. Сгорит услуга, а когда мне понадобится решать что-то серьёзное, суровые товарищи скупо улыбнуться и скажут: «А всё, Александр, профукал ты свой шанс».

Такая помощь дорогого стоит, чтобы разменивать её на пыль прошлого. Так я думал в то время… А оно вон как вывернулось, дышлом через… М-да…

— Ты чего скачешь? — Дорошенко с подозрением покосился в мою сторону.

Он как раз вернулся и теперь гнездился возле Зины, причём девушка делал вид, будто ей совершенно наплевать на происходящее вокруг ее персоны.

— Да так… Вступило что-то в бок… — соврал, не поморщась.

Потом нахмурился, потёр грудь с левой стороны. Внезапно по-настоящему закололо сердце, замерло на секунду, а потом кто-то зажал его в кулак, да так, что воздуха перестало хватать. Секунда, две… кулак разжался, сердце ухнуло вниз, и забилось в нормальном ритме. Су-у-ука-а-а! Я выровнял дыхание, засунул сигарету обратно в пачку, незаметно растёр грудь, надеясь, что никто не заметит странного приступа.

Так, значит, обещание дядьке, вот о чём талдычил шаман. Надеюсь, теперь он перестанет мне мерещиться во всех углах?

Я оглянулся по сторонам. Народ спал, раскорячившись на своих же вещах. Юрик уже переключил внимание на Зину и что-то тихо выговаривал девушке. Судя по выражению её лица, девчонка вполне довольна сложившейся ситуацией. Не этого ли она добивалась?

Я плюхнулся обратно на рюкзак, упёрся локтями в колени, обхватив голову руками. По всему выходило, придётся идти с группой. Хренушки я теперь от них отделаюсь, пока не выполню волю покойного дядьки. Вернее, не совсем так, конечно. Он хотел, чтоб я разобрался в тайне их гибели, а я забил болт. Вот меня и ткнули носом, как котёнка. Только теперь придётся не разбираться, а… Что? Дятловцев спасать? Реально? Сука-а-а…

Самое хреновое — это спасать тех, кто не желает быть спасённым. Не потому, что дураки, а потому что не поверят. А этим… дятловцам поди объясни, что на горе ничего хорошего их не ждёт. Ещё и психушку с ментами с удовольствием вызовут. Особенно Юрик-дурик.

Ладно, придётся заняться тем, что умею делать лучше всего — диверсией. Не попрутся же они в горы без снаряжения и жратвы? Я приободрился, и с чистой совестью стал разрабатывать вредительский план.