Перевал Дятлова. Назад в СССР

Глава 18 О дедукции, анализе и неожиданных открытиях

Вечер прошёл спокойно, но ощущение надвигающейся беды не покидало. Хотя никаких предпосылок не было. Ну… Не считая одной, самой большой предпосылки — мы все умрём!

Чем дальше в горы тем чаще думаю о том, какой финал ждёт нашу весёлую компанию. Если утрировать, то я сейчас сижу в самолете, который терпит крушение. Только в любом другом случае самолет падает быстро, а тот, где угораздило меня оказаться, несется так же молниеносно вниз, но время в нем словно застыло. Ясен пень, тут какие только ощущение не появятся.

Но конкретно это началось с какой-то ерунды. С обычной фотосессии. Даже не с фотосессии, а с единственного снимка. И чего меня настолько сильно закоротило, не пойму. Такое чувство, будто и правда, превращаюсь в параноика.

К вечеру, на счастье, или на беду, уж не знаю, я получил возможность побыть в покое. Студенты дружно рванули на очередной киносеанс. Киномеханик ехал не просто так, за компанию, а привёз фильмы для местных геологов. Самое интересное, те же самые. Вчерашняя «Золотая симфония», которая настолько впечатлила студентов, что они про неё уже сутки болтают, и еще какие-то два. Я не запомнил.

Короче, всё то же самое, но дятловцы один черт пошли смотреть по второму кругу, будто это не они только прошлым вечером наслаждались подряд тремя киносеансами.

— Константин… — Людочка, уже стоя возле дверей, игриво повела плечиком. — Ты идёшь? Спать рано еще.

— Он считает себя выше общих интересов, — ответила подруге вместо меня Зина. — Наверное, для него слишком всё просто тут. Уровень не тот…

Я молча посмотрел на обеих девчонок, а потом демонстративно завалился на кровать. Вступать в какие-либо споры желания не было, да и поддерживать флирт Симпатяги тоже не сильно хотелось. Пусть думают, что душе угодно. Еще об этом я не заморачивался.

— Чего вы к нему прицепились? — Кривонищенко ревниво покосился в мою сторону.

Он привык быть в центре внимания товарищей, а тут уже который день события непроизвольно крутятся возле моей персоны.

— Не хочет человек. Устал, может. Да, Костя? Идёмте, только вас и ждём. Чего застряли на пороге? — в итоге Жорик подхватил Зину и Люду под руки и утащил на улицу.

Разместили нас, кстати, в бараке, где живут вольнонаёмные рабочие и несколько геологов. Ну, хоть на этом спасибо. Я бы не удивился, если бы отправили к каким-нибудь поселенцам из осуждённых. Правда, насколько я понял, этой системы лагерей, которая ещё недавно существовала в районе, больше нет. Но всё равно, мало ли, что могли решить.

Вон, какой-то товарищ Хакимов вылез. Из короткого разговора между Дятловым и Рустиком я сделал вывод, что данный индивид как раз из числа лагерного начальства. Вряд ли кто-то уровнем пониже стал бы диктовать Игорю, когда и каким образом группе выходить из Вижая. Кстати… А почему человек из комендатуры проявил интерес к походу…

Внезапно в мою голову пришла мысль, да ещё такая неожиданная, что меня буквально подкинуло на месте. Хорошо, студенты уже вышли из барака, и этих кульбитов не видели. Сильно удивились бы.

Зэки! А что, если в лагере случился побег? Ну, как вариант. В данном случае, само собой, начальству точно есть дело до перемещений группы студентов. Может, они просто данную информацию скрывают, потому что здесь и сейчас Советский Союз, а не современность. За подобные вещи могут и головы полететь. Если, к примеру, узнают руководители из вышестоящих инстанций.

Вот, допустим, сбежали зэки. Вчера. Позавчера. Неважно. И шарятся где-то по просторам Северного Урала. Лагерные товарищи их, соответственно, ищут, но делают это тихо. В этом случае я бы на месте начальника сто процентов постарался группу студентов быстро отправить подальше от места поиска. Чтоб не сунули невзначай свои любопытные носы, куда не следует.

О-о-о-о-о… А что, если это и есть причина гибели дятловцев…

Я резко принял сидячее положение, уставившись в пустоту. Порезы на палатках… Ок. Говорили, изнутри. А как в пятьдесят девятом году это определили наверняка? Тут ведь нет того уровня технических возможностей, как в современном времени. Я неуверен, что экспертизу порезов вообще проводили. Это дядька твердил, как заведенный: нож, разрез. Но он-то повторял со слов очевидцев, которые были на месте и типа всё рассмотрели.

А если всё совсем не так? Если студентам просто не повезло оказаться на пути у беглых зэков! Те взяли, грохнули девять человек, не разбираясь… Чисто из-за тёплой одежды, жратвы, спирта того же. И нет тогда никакой мистики, никаких Золотых баб и прочих камланий в истории! Сразу рассыпались, как карточный домик, все теории заговоров. Чем проще версия, тем она вернее. Это как в детективе: на кого первым подумал, тот и убийца. Так и здесь.

— Млять… и всё равно не срастается, — пробормотал я вслух после пяти минут усердных размышлений. — Зэки забрали бы спирт, вещи. Да и вообще… Если только крыша потекла со страху. Или с голодухи. Чтоб убивать целую группу, нужны веские причины. А так… Убили, все бросили и ушли. Херь какая-то…

— Ох, ты ж! Едрит твою налево! — в барак заскочил один из местных работников. — Напугал!

Он, наверное, решил, что все студенты отправились на кинопросмотр, поэтому от неожиданности выругался, когда увидел меня. Испугаться было с чего: я сидел на кровати, вытаращив глаза в стену, и что-то бормотал. Так что да, видок тот ещё, краше только в психушку отправлять. Ну а что, у меня бывает: пока мысль не отпустит, решение не найдётся, меня словно выносит за пределы собственного разума.

— Я это… Думал, нет никого. А тут иду, люди тут разговаривают. Заглянул, а ты один… Звиняй, если что, — парень немного смутился. — Слушай, с тобой всё в порядке? Доктора у нас так-то нет. Но тебе если плохо, так ты скажи…

Я пожал плечами, мол, все о чём-то думают, но объяснять ничего не стал. Геологи, между прочим, тоже были здесь не сильно взрослые, не намного старше моих туристов. Хотя, конечно, жизненного опыта у местных побольше будет. Без мамки и папки взрослеют быстро, да и мышление меняется.

Парень взял какие-то вещи и быстро свалил. При этом косился в мою сторону с подозрением. На пороге помялся, видимо, хотел еще раз про здоровье уточнить, но не решился, и смотался молча. Могу представить, что бедолага подумал. По-любому, когда заходил, услышал, как я вслух сам с собой говорю.

В общем, до возвращения дятловцев я вертел-крутил версии, существующие на данный момент моей башке. раскладывал из на пазлы, а затем снова и снова пытался собрать картинку. Даже к шаману мыслями вернулся. Но ни черта у меня не выходило. В каждой из версий были свои недочёты, которые никак не ложились в единое целое.

Например, мистическая история априори казалась мне глупой. Ну, какое, на хрен, жертвоприношение? Манси эти, они же не самоубийцы. Да если бы нашлись факты, подтверждающие их участие, мандец этим хансям и мантам сразу. А факты нашлись бы точно. Чекисты, когда им надо, из под земли вытащат всё, что глубоко зарыто. Покрывать местное население им смысла нет.

Заговор? Кого и с кем? Даже буржуйских шпионов не привяжешь. На кой чёрт им Северный Урал и группа студентов. Ну… Почти студентов. Трое-то уже вполне себе работящие люди. Однако трудятся они не на предприятиях оборонки. Вроде… Да и потом, шпионы, наоборот, были бы заинтересованы в живых дятловцах. К примеру, ради информации.

Зэки… Хм… Зэки тоже с большой натяжкой вписываются в картину гибели группы. Всё осталось на месте. Беглые гарантировано забрали бы с собой как минимум одежду и еду. А уж спирт, так вообще всенепременно.

Секретная лаборатория и испытание химического оружия… Ну, такое себе вариант. Где может находиться лаборатория? В горе? В пещере? Прямо рядом с идолами, про которых киномеханик рассказывал? По левую руку, значит, манси со своим камланием, по правую — учёные с пробирками. Или нет, нажмешь на правую грудь Золотой бабы, откроется проход в лабораторию. Пожмакаешь левую, попадешь в тайный бункер. Ну а в остальное время там кровищу льют на жертвенном алтаре и в бубны стучат. Так что ли? Бредятина полная.

Честно говоря, я в какой-то момент даже инопланетян вспомнил. Честное слово. Но решил, что пришельцам, как и зэкам, как и шпионам, вряд ли был бы толк от мёртвых студентов.

Короче, в каждой версии что-нибудь было не так. Измаялся, пока пытался одно к другому прилепить.

Вечером за ужином я по привычке молчал, больше слушал. Да и состояние тревоги усугубилось. Внутри прямо аж подтрясывало. Мне казалось, если начну говорить вслух, зубы выбьют дробь. Поэтому просто сосредоточенно впитывал информацию, стараясь отвлечься.

Особое внимание привлёк рыжебородый мужик по фамилии Огнев. Он был геологом и, как оказалось, знает весь Северный Урал, обошёл его с экспедициями. Решил, поговорю с ним попозже без лишних ушей, поспрашиваю за обстановку, про местные легенды. Оно понятно, человек, скорее всего, коммунистических взглядов, атеист, наверное. Сильно много про шаманов да про идолов не расскажет. Но вот, к примеру, про частоту побегов заключённых, почему бы и нет.

Я всё равно данную мыслишку окончательно не отметал. Честно говоря, меня такой вариант даже больше устраивал. С людьми, будь они хоть трижды убийцы, всё просто и понятно. И практически всегда можно договориться. Это тебе не мутных шаманов по вокзалу ловить.

В любом случае Огнев — геолог, потому сто пудов знает тут каждый камешек, понимает, что к чему. Да и с местными не раз пересекался, может, подскажет чего дельного. В общем, я просто молчал и слушал.

А вот студенты вместе с работниками трындели без умолку. Обсуждали новости из «большого мира». Честно говоря, смотрел, с каким восторгом геологи пытают студентов на предмет различных историй, и офигевал: как люди здесь с ума не сходят без информации? Ни радио, ни периодических изданий. Рустэм вон обещал одному газету из Свердловска прислать с оказией, чтобы товарищи смогли хотя бы лотерею на выигрыш проверить, так у товарища геолога чуть слеза от счастья не пошла.

Пожалуй, кроме меня единственным, кто не особо разговаривал за столом, был Золотарёв. Это показалось мне очень странным. Ни одной шуточки-прибауточки не прозвучало от Семёна, который с первого момента встречи с группой, не уставая, балагурил, шутил, пел и травил байки.

После ужина народ занялся своими делами. Большая часть группы села писать дневники. Они, кстати, с этими дневниками прямо как дурак с писаной торбой носятся. Что-то строчат без перерыва, каждый шаг записывают. И главное, был бы толк. Один хрен, на гибель группы особого света эти дневники не прольют. А в некоторых вопросах даже запутают. Как говорится, знал бы где, соломки постелил.

Помню, дядька в запале иногда ругался: мол, написали обо всём и ни о чём, а действительно важное не упомянули. Что он подразумевал под «важным» я так и не понял, даже находясь здесь вместе с дятловцами, проживая с ними поход почти с самого начала.

В комнатушке, которую выделили нам для сна, я уже привычно устроил себе лежанку на полу, потому как свободной оказалась одна-единственная кровать. Снова панцирная, вот девчонкам радость-то! Естественно, отдали её на ночь девушкам. Да и на полу как-то надёжнее, ни с кем локтями не толкаешься, никто на ухо не храпит.

Народ коллективно принялся сооружать себе лежбища, тихо переговариваясь, а вот Золотарёв как-то ненавязчиво скользнул к двери. Тихонечко так, раз — и нет его. Я быстро вскочил на ноги, показушно вытащил из кармана пачку с двумя последними сигаретами, мол, не просто так иду, и вышел из барака покурить. Заодно посмотреть, куда подевался Золотарёв. Однако Семена на улице уже не наблюдалось.

— Ах ты… Фигаро… — тихо буркнул я. — И тут, и там, но хрен тебя поймаешь. Ладно…

Пришлось вернуться несолоно хлебавши. Семён появился достаточно быстро подозрительно довольный.

— Ребят, можете восхвалять меня и петь дифирамбы! У меня хорошие новости. Я договорился, и нам завтра дадут лошадь с санями. Так что до Северного пойдём налегке, рюкзаки в сани бросим.

Студенты радостно загомонили. Ясное дело, никому не улыбалось тащить на себе такую тяжесть. Вот только радостными выглядели не все. Я заметил, что Дятлову инициатива Семёна не пришлась по душе. Он бросил в его сторону недовольный взгляд и еле заметно поморщился. Видимо, взыграло самолюбие. Мол, руководитель группы он, а какой-то усатый Поддубный без его ведома решает организационные вопросы.

— Слушай, Семён… — спросил вдруг Игорь, громко так спросил, чтоб каждый слышал. — Ты вот постарше нас. Намного. Наверное, войну хорошо помнишь?

Честно говоря, мне показалось, будто Дятлов хотел задеть Золотарёва. К примеру, тем фактом, что тот не сильно старался жизнь отдать за Родину.

— Служил, — кивнул Семён. — В октябре сорок первого попал на фронт и прошёл всю войну без единого ранения. В первый бой вступил десятого мая, в сорок втором, как сейчас помню. И дату, и сам бой, — Золотарёв помолчал и добавил. — Наверное, потому, что он был первым. Получил чин младшего лейтенанта. Служил в пехоте сухопутных войск, в сапёрной части. Строил понтоны. Если кто не знает, это такие временные сооружения для переправы, чтобы солдаты, значит, через реки спокойно перебирались. Сооружали под под ураганным огнём противника. Да…

— У тебя, наверное, и награды есть? — почему-то-то шёпотом спросила Зиночка.

— Имеются, — с достоинством ответил Золотарёв, едва заметно улыбнувшись. — Несколько медалей, в том числе орден Красной Звезды…

— Ничего себе… — восторженно протянул кто-то из парней.

Ну, да… Если Игорь хотел спровоцировать разговор, в котором Золотарёв мог бы показать себя не с лучшей стороны, зря старался. Дятлов, походу, и сам это понял, а потому тему решил не развивать. Тем более, группа начала активно готовиться ко сну. И в этот момент я вдруг обратил внимание на одну очень интересную деталь, связанную с Золотарёвым.

Он начал переодевать рубаху, чтоб сменить бельё на чистое, и на долю секунды повернулся ко мне лицом. Именно в этот момент я пялился в его сторону, задумчиво разглядывал, переваривая новую информацию. И едва удержался от матерного крепкого словца. Охренел просто.

На теле Золотарёва, ровненько под сердечком, имелась маленькая татуировка в виде пятиконечной звезды и буквы «С». Если бы не моя прежняя служба, я бы даже и не понял, что это. Может, человек таким образом какую-нибудь Свету увековечил. Например, Светлана, ты моя звезда. Но нет. В том-то и дело, что я знал. Татуировка Золотарёва — символ контрразведки. Тот самый, незабвенный легендарный СМЕРШ.

Смерть шпионам.

Как говорится: охренеть! Уверен, ни один человек в здравом уме не рискнёт колоть такие символы, не имея прямого отношения к данной организации. Какая, на хрен, пехота⁈ В этот момент Золотарёв резко зыркнул в мою сторону. Честно говоря, я вздрогнул от неожиданности. Но тут Семён широко улыбнулся, одёрнул рубаху, и бухнулся на лежанку.

Я тоже рухнул на свою, хотя хотелось совершенно обратного. Хотелось подбежать к Семену, ткнуть пальцем в его левую сиську и спросить:

— Это что вообще?

Перед тем, как уснуть, решил пока народ будет завтракать утром, обыщу рюкзак Золотарёва. Не тот, общий так сказать, а его личный вещмешок, с которым он прибыл к автобусу в Ивделе.

Если бы я знал, что обнаружу на дне мешка, трижды подумал перед тем, как сунуть в него свой любопытный нос