Перевернутый полумесяц

Засушливая Анатолия

Называется этот прибор психрометром, но ничего общего с душой, «психе», не имеет. Название его происходит от греческого «психрос» — холодный. Поэтому его следовало бы переименовать в «хладомер», но его уже назвали по-другому: влагомер. И справедливо назвали: на шарик одного из двух расположенных рядом термометров надевается матерчатый чехол, смоченный водой. Потом включается маленький вентилятор, который заводится как часы, и втягиваемый вентилятором воздух начинает испарять влагу вокруг ртутного шарика. Охлажденный таким образом ртутный столбик на этом термометре опускается, а на сухом термометре остается прежняя температура.

Прибор этот довольно сложный, и потому мы вытаскиваем его на свет божий лишь в исключительных случаях. Для повседневных нужд у нас в кабине висит обычный волосяной влагомер. Но сегодня мы ему не верим — вероятно, он испортился, хотя в его пользу говорят потрескавшиеся от жары руки, губы и пересохшие рты. Дышать нечем.

Включаем вентилятор, через некоторое время левый (сухой) термометр показывает тридцать два градуса, правый же — шестнадцать и две десятых. Спустя минуту показания установились — тридцать и пять десятых и пятнадцать. Пытаемся отыскать результат в расчетной таблице. Бесполезно. Составители таблицы не рассчитывали, что относительная влажность может оказаться ниже двадцати процентов.

Но это действительно так, влагомер лишь подтверждает тот несомненный факт, что горное плато Анатолия — страна засушливая, выжженная солнцем, печальная. И совершенно ровная. Несколько часов подряд стрелка высотомера, словно приклеенная, показывает девятьсот пятьдесят метров над уровнем моря. В обе стороны необозримая равнина. Слева преимущественно стерня, урожай с полей уже свезли. Справа пастбища, степь с реденькой растительностью и одиноким стадом не то овец, не то коз. У дороги обнаруживается смелое начинание: через каждые сто пятьдесят метров посажено по десятку кустов акации. Оберегая посадки от всежрущих коз, стволы обернули соломой. Возможно, что затея эта увенчается успехом и лет через двадцать дорога из Коньи в Анкару будет проходить по аллее из акаций.

А пока что путнику не на чем остановить взгляд. Но турецкому крестьянину, отданному на милость дождей, еще хуже.

В 1953 году в стране было собрано более четырнадцати миллионов тонн зерна, что позволило даже небольшое количество его вывезти на экспорт. В следующие два года ударила жесточайшая засуха, так что зерно пришлось ввозить. В том числе и из Соединенных Штатов.