Первая любовь

Глава 19

Сила убеждения

Тане не потребовалось много времени на сборы, поскольку большая часть одежды по-прежнему находилась в доме Николаевых. Она позвонила Свете и предупредила о приезде, потом стала набирать номер Андрея, но передумала. Ее сердце больно сжималось, едва она представила маленькое беззащитное личико Оленьки, ее темные глазки, полные укора и обиды. «И тут ты пакуешься в карету господина Макарова…» — мысленно упрекнула себя девушка.

Тяжело вздохнув, она спустилась вниз.

— Я все-таки не поеду сегодня. Захвати мой багаж, а я отправлюсь завтра поездом.

— Конечно. — Он взял ее чемодан. — И почему же ты передумала?

— Мне нужно попрощаться утром с тяжело заболевшей малышкой. Сначала я намеревалась передать записку, не смс-ку же писать ребенку… но потом поняла, что не смогу так… не повидав ее. Шестилетние детишки очень впечатлительны!

— И не только шестилетние, — обиделся Дмитрий, но тут же улыбнулся, чтобы смягчить свои слова. — Я шучу. Значит, малышка — дочь того самого майора?

Таня кивнула.

— Она подхватила грипп, и я ухаживала за ней. Теперь появилась мать. Я больше не нужна. Но мне не хочется уезжать тайком, не попрощавшись с Олей.

Когда Макаров отправился восвояси, Татьяна снова осталась один на один со своими тревожными мыслями. Нужно набраться смелости и трезво оценить создавшееся положение, решила она. Итак, подростком она вбила себе в голову, что Андрей Николаев — герой ее романа. Не последнюю роль сыграла красивая офицерская форма и слухи о подвигах майора в армии. Однако он женился очень рано, и с годами девушка избавилась от детского наваждения. Затем судьба снова свела их вместе, и девушка не благодарила свою дурочку-фортуночку за столь жестокий поворот — ее чувства находились в полном раздрайве. Душа разрывалась от жалости к Оле, ревности к мадам Николаевой, и любви к Андрею. Да, она по-прежнему любила Андрея. Любила глубоко и безнадежно. Резюмируем. Таня оказалась в глупейшем положении. Поэтому и морально бичевала себя с беспощадностью отчаявшейся женщины. Правильнее было уехать с Димой. И если говорить начистоту, то не только воспоминание о больной девочке удержало ее здесь. Она не могла уехать, не увидев его хотя бы для того, чтобы попрощаться навсегда. И пусть он наслаждается обществом знаменитой бывшей жены.

Татьяна вскочила с кресла, не в силах оставаться на одном месте, и отправилась на кухню варить кофе. Она хотела отвлечься от навязчивого видения, представляя Настю рядом с Андреем. Девушка наполнила чайник и стала ждать, когда закипит вода, задумчиво облокотившись о стойку. Мысли ее витали так далеко, что внезапный стук в дверь испугал её до смерти. Сердце учащенно забилось, когда она узнала знакомый условный сигнал.

— Таня, — послышался голос Николаева, — открой!

На мгновение возникло детское желание заставить его ждать, притвориться, что она не слышит стука. Но здравый смысл и смутная надежда на ответное чувство мужчины толкнули ее к двери. Она отодвинула затворы. Перед ней стоял сосед в знакомой парке, держа на поводке Джет и Арию.

Татьяна молча смотрела на него.

— Можно войти? — просто спросил он. Щенок радостно подпрыгивал, приветствуя девушку.

Не говоря ни слова, девушка впустила красавца майора. Он передал ей поводки и наклонился, чтобы снять ботинки. Девушка возилась с собаками с несколько преувеличенным энтузиазмом, стараясь скрыть охватившее ее волнение. Поведение Андрея свидетельствовало о том, что он собирается задержаться дольше, чем требовал визит вежливости. Он выпрямился, скинул парку, повесил ее на крючок и отстегнул поводки.

— Я хочу поговорить с тобой, — коротко объяснил он и, дав команду «место», закрыл за собаками дверь на кухню.

— Пойдем лучше в гостиную, — сдержанно пригласила Таня гостя и повела его наверх. Она уютно устроилась в углу дивана, подобрав под себя ноги, и жестом радушной хозяйки указала мужчине на кресло:

— Садись, пожалуйста.

Однако тот предпочел стоять. Низкий потолок комнаты подчеркивал высоту его роста.

— Когда я выгуливал собак, то видел, как от твоего коттеджа отъехала машина.

Девушка вздернула подбородок:

— Да, так и было.

— Кто приезжал?

Она одарила его ледяным взглядом:

— Зачем тебе знать? Или ты единственный, кому дозволено принимать гостей?

Глаза Андрея сердито сверкнули:

— Я не приглашал её.

— И я не звала его.

— Так я и подумал. У меня возникла мысль, что мерседес как раз в духе твоего бывшего жениха. — Он вдруг подозрительно сощурил глаза. — Или отставка не принята?

— То же самое я могу спросить о дражайшей Анастасии! — Татьяна сразу поняла свою оплошность и поспешила сменить тему. — Как Оля?

— Она успокаивается. Боюсь, что любая мелочь может вывести ее из равновесия. Я позвал на помощь Валентину Семёновну, чтобы заставить дочку уснуть. — Во взгляде Андрея появился упрек. — Она не понимает, почему ты ушла.

Девушка побледнела, почувствовав острое раскаяние.

— Мне казалось, она не будет скучать, ведь рядом ее мать.

Николаев испытующе взглянул на нее из-под темных бровей:

— Ты уверена? Или ты ушла от нас, обидевшись по вполне понятной причине — моя бывшая жена повела себя довольно грубо по отношению к тебе?

— Прошу тебя, сядь, — раздраженно попросила Таня. — Мне трудно разговаривать, ты буквально подавляешь меня, глядя с высоты своего роста.

Андрей примостился на край дивана, полуобернувшись к девушке.

— Разве Настя не помогала тебе укладывать дочь спать? — не удержалась от вопроса Татьяна.

— Нет. Она разозлилась. Дочка постоянно спрашивала о тебе. Бедная девочка в таком состоянии, что я поспешил сюда, но, увидев машину, понял, что мне не повезло.

— Я бы обязательно пришла, если бы знала, что нужна ей.

Андрей пожал плечами.

— Мне не хотелось выглядеть навязчивым. Поэтому я вернулся и сказал дочке, что у тебя гости, и ты навестишь ее утром. — Их глаза встретились. — Я страшно боялся не застать тебя дома или застать не одну.

Последовало неловкое молчание, мучительное для обоих. Первой не выдержала Исаева.

— Да, я собиралась уехать сегодня с ним… в столицу, в свою квартиру, — поспешно пояснила она. — Но не могла не попрощаться с Олей. Обещаю, приду утром.

— А после, если я правильно понял, ты возвращаешься… к Димочке? — Ее голос не выражал никаких эмоций.

— Да.

Мужчина помрачнел.

— Понимаю.

— Я намереваюсь только работать с ним и ничего более.

— Насколько я помню, ты собиралась перейти на работу в мою фирму.

— Сегодня я поняла, что такой шаг не вполне разумен.

Черные брови майора сошлись на переносице.

— Но почему, Таня? Какого?!.

Татьяна решила сжечь все мосты.

— По известным нам обоим причинам мы столкнулись в одном месте, что явилось неожиданностью для обоих. Затем заболела Ольга, мы сблизились еще сильнее. Но для меня совершенно очевидно, что ты по-прежнему влюблен, или, по крайней мере, неравнодушен к ней… Я уже ничего не могу изменить… Не думай, что я виню тебя! В жизни твоя жена еще красивее, чем на экране. И я отступаю, пока у меня еще есть силы. Однако я не бросаю Оленьку. Обещаю, что, когда вернутся родители, я буду регулярно навещать ее. Я так её полюбила! Я постараюсь объяснить девочке…

— Отлично! Может, тогда дочь и мне кое-что объяснит. — Андрей порывисто схватил девушку за руки и крепко сжал, их. — Потому что, клянусь Богом тебе, я ничего не понимаю! А что касается моего влечения к Насте, ты серьезно заблуждаешься.

— Да ладно⁈ Чушь!!! Несусветная чушь! Я наблюдала за вами, — запальчиво наступала Татьяна, — и не заметила, чтобы ты сильно сопротивлялся, когда она целовала тебя! Отпусти же меня, мне больно!

Он разжал руки.

— Ну, хорошо, — сказал мужчина, раздумывая. — И что конкретно ты видела?

— Ну… как ты реагировал на ее порыв. — она опустила глаза. — Когда-то ты сказал мне, что твоя драгоценная Настя — единственная женщина, которую ты любил. И я думаю, твое чувство не прошло!

Николаев долго молчал, смотря на девушку такими глазами, что, в конце концов, ей стало не по себе. Она беспокойно заерзала, потом затихла, загипнотизированная его взглядом.

Наконец он заговорил. Голос был тихим, но в нем ощущалось скрытое напряжение.

— Скажи, как мне поступить? Я непременно должен доказать тебе, что ты ошибаешься!

Он стремительно подошел к Татьяне. Его сильные руки обвили ее, как два стальных обруча. Инстинктивно девушка пыталась вырваться, но Андрей крепче прижал ее к груди, так что она чуть не задохнулась. Он закрыл ее рот поцелуем, решительно отклоняя любые протесты. С одной стороны, откровенный мужской натиск парализовал ее волю, а с другой — взволновал чувственность.

Андрей поднял Таню на руки и, не обращая внимания на сопротивление, с удивительной легкостью понес к двери. Что для него пятьдесят пять килограмм веса, если он мог прошагать тридцать км с тонной экипировки на спине!

Подойдя к двери спальни, он открыл ее ногой и положил девушку на кровать. Его дыхание участилось. Татьяна понимала его состояние и в панике попыталась увернуться, но он вновь поймал ее и прижал руки над головой.

— Ты не ошиблась насчет влечения, — сказал он тихо, — но не разобралась, к кому оно относится. Я хотел, чтобы это случилось позже, когда наши отношения войдут в определенное русло, но ждать выше моих сил. — Горячее дыхание Андрея обжигало губы девушки.

— Остановись, — выдохнула она, пытаясь сопротивляться, — прошу тебя, ты пожалеешь…

— Ты, может, пожалеешь, а я никогда! — Майор отпустил ее руки, но только для того, чтобы снять с нее свитер.

Таня принялась бороться не на шутку, но ее противник имел явное преимущество в весовой категории, несмотря на худощавое сложение. Его сильное тренированное тело могло выдержать любые физические нагрузки, а Татьяна представляла собой хрупкую девушку, упражнявшуюся только в спортзале и игре на пианино. Очень скоро она уступила в неравной схватке, и Андрей быстро овладел ею, заклеймил собой. К стыду Исаевой, ему удалось это слишком легко.

Она чувствовала себя униженной. Слезы обиды и гнева потекли, но ее щекам, но неожиданно Таня начала испытывать томящее удовольствие. Андрей оказался не только страстным, но и крайне умелым любовником. Он сумел подвести ее к наивысшей точке такого острого, пронизывающего естество ощущения, что девушка вскрикнула, не в силах сдержаться. Андрей испытал экстаз почти одновременно с ней. Его глаза горели триумфом победителя. Но когда все закончилось, и тело Татьяны вновь принадлежало только ей одной и перестало служить инструментом в руках Николаева, хотя он оказался весьма виртуозным исполнителем.

Девушка лежала на спине совершенно неподвижно, закрыв глаза ладонями. Обнаженное тело еще дрожало. Ей очень хотелось, чтобы он ушел, однако Андрей лежал рядом, на животе, забросив длинную смуглую ногу на ее бедро, — это был жест собственника. Постепенно дыхание девушки выровнялось. Молчание стало тяготить ее, и она заговорила первой.

— Теперь, пожалуйста, уйди.

— Нет.

Она убрала ладони и увидела, что Андрей, приподняв голову, смотрит на нее. Его глаза мерцали, словно догорающие угольки в камине.

Даже узкой полосы тусклого света, проникающего с лестничной площадки, оказалось достаточно, чтобы заметить торжествующий блеск во взгляде удовлетворенного мужчины.

— Я убедил тебя? — тихо спросил он.

— В чем? — возмутилась Таня. — Ты доказал мне, что сильнее меня и можешь подавить меня оружием, которого у меня нет. Герой!