Первые шаги

Глава 13

Каплун под кисло-сладким соусом оказывается всего лишь разновидностью курятины, поэтому проблем с его разделкой не испытываю. Чай, не в сарае воспитывался. Вот если бы подали какие-нибудь морепродукты — мог бы запутаться во всех этих приборах, крючочках и щипчиках, но до такого издевательства над гостем старшие Ямины-Задунайские, слава богу, не додумались. Семейный обед, на который приглашены я и Петр Волконский, оказавший неоценимую помощь Михаилу на первом этапе розысков княжны, только начался, и конца-края этой пытке не видно.

Почти тысячу пришлось отдать только за приличный костюм для этого мероприятия, что уже настроило меня несколько негативно, а добавьте сюда еще аренду автомобиля с шофером, небольшие букетики присутствующим дамам, которые следует приобретать только в паре цветочных бутиков на всю Москву, и бутылку коллекционного вина для старших мужчин… — в общем, оцените степень моих трат на присутствие на небольшом семейном обеде. Утешает лишь то, что благодарность членов такого мощного клана, как Задунайские, не выражается в денежном эквиваленте и стоит неизмеримо выше.

Как уже говорил, на обеде в качестве гостей присутствуем мы с Петром, от хозяев — семейство Яминых в полном составе: старшая чета — Кирилл Александрович и Антонина Викторовна: красивые, подтянутые, абсолютно не выглядящие на свой возраст аристократы, самый старший сын — Вениамин, бывший приятель Шамана, и мои нечаянные знакомцы — Михаил и Мария.

Крайне бесит, что княгиня, периодически обращаясь к дочери, начинает шпарить по-французски, экзаменуя меня на знание языка, который я не слышал уже два года. Выручает перенятая у Алексея привычка стимулировать мозг импульсами жизни. Еще во время совместной операции обратил внимание, что в полете Шаман очень часто специально или непроизвольно направляет силу к голове. Скопировав это воздействие, понял, для чего он это делает — восприятие становится на порядок полнее, мозг начинает работать быстрее, а воспоминания становятся ярче и объемнее. Долго такой режим выдержать сложно — нет привычки, но на несколько часов в компании высшей аристократии, надеюсь, сил хватит.

Все хорошее и нехорошее имеет обыкновение заканчиваться, закончился и этот обед. Если отбросить мои мучения в непривычном кусачем костюме из чистой шерсти и некоторую зажатость из-за порядком подзабытого этикета — не такое уж и тягостное мероприятие, как казалось поначалу. Застольную беседу старшие Ямины поддерживали мастерски, касаясь разных тем. Мы успели обсудить и петербургскую светскую жизнь, и премьеры театральной сцены. Почувствовав, что в данных темах я «плаваю», перешли на технические новинки, где я даже успел поспорить с отцом семейства на тему развития всеобщей связи — аналога сотовой в прошлом мире. Здесь она существует пока только в воображении научников, но ведь уже есть какие-то наработки!

Одна только несчастная Маша, похоже, наказанная за свои выходки (про историю с побегом мне все-таки рассказали), в беседе не участвовала, ограничившись перед самым обедом личным выражением признательности мне и Петру Волконскому за помощь в ее спасении. Даже восхитился ее выдержкой — явно вымученные слова благодарности и извинений девушка произносила с такой царственной интонацией, словно это честь для нас — поучаствовать в срыве похищения ее высочества. Так ей и ответил, рассыпаясь во всех положенных по этикету заверениях. Поняв подтекст, братья спасенной спрятали усмешки, но меня не выдали. Впрочем, исключение из общего разговора не мешало девчонке весь обед стрелять в меня глазками, исподтишка изучая.

Кабинет главы семьи, куда мы, оставив дам, переместились после обеда, чем-то неуловимо напоминал кабинет деда. Основательная мебель, подобранная явно в потакание вкусам хозяина, а не в угоду моде, непонятного назначения приборчики, расставленные на полках — вероятно, образцы продукции клановых предприятий. Единственное исключение из общего делового стиля — огромная цветная фотография какого-то корабля, висящая на стене справа от рабочего стола. По моим представлениям, там должно было висеть какое-нибудь батальное полотно.

Но если у владельца была мысль смутить меня всем этим великолепием, то он жестоко просчитался — высоких кабинетов за свою жизнь я навидался немало, так же как и красиво обставленных домов. Так что вполне спокойно уселся на предложенный диван и настроился на разговор. Рядом со мной устроился чувствовавший себя несколько неловко Петр Волконский. Михаил неаристократично плюхнулся в кресло, стоящее чуть в стороне, а наследник остался на ногах, отойдя к встроенному бару. Вопреки ожиданиям, князь устроился не за своим столом, а на диване напротив, создавая доверительную обстановку.

— Как вам у нас дома, господа?

— Дом красив, как и его хозяйка. Отдаю должное вашему вкусу, Кирилл Александрович. Обед был тоже выше всяких похвал. — Несмотря на разницу в положении, мне, как и Петру, в самом начале знакомства дали право обращаться к их сиятельствам по имени-отчеству.

— Все великолепно, — присоединился к моим заверениям Волконский.

— Наверно, гадаете, Егор Николаевич, зачем я вас позвал, вместо того чтобы выразить свою благодарность чеком?

— Ну отчего же: догадаться о ваших затруднениях несложно. Оценить жизнь единственной дочери в рублях невозможно. Но уверяю вас: даже не зная, что среди похищенных находится Мария Кирилловна, я и мои люди действовали бы так же.

— Это очень благородно с вашей стороны, — веско роняет князь.

— Не настолько, как вы говорите. Я стал свидетелем преступления, у меня были возможность и силы его пресечь. Все просто.

— И все же не каждый решится преследовать похитителей, многие наемники ограничились бы исполнением условий контракта. Не принижайте свои достоинства.

В ответ на эту отповедь мне оставалось лишь склонить голову. А хозяин обратил свое внимание на второго гостя.

— Вам, Петр Ильич, я также безмерно признателен. Если бы не ваша своевременная поддержка и помощь со стороны ваших людей — все могло окончиться трагично. К сожалению, наши возможности в Москве сильно уступают столичным, так что без вашего участия Михаил мог и не выйти так быстро на след похитителей.

— Рад был оказаться полезен. — Как ни странно, аристократ Волконский чувствует себя гораздо скованнее меня и предпочитает говорить коротко.

— Что ж. Вы совершенно правы, деньгами вашу помощь не оценить, но и оставить вас без благодарности я не могу, поэтому прошу… — Кирилл Александрович лично вручает нам по конверту. — Это приглашения присоединиться к нашему кортежу на июльском параде в честь Дня империи.

Судя по реакции Петра — неслыханная милость. Быстренько вспоминаю всю доступную информацию — действительно честь, и немалая. Помимо возможности покрасоваться на глазах высшего общества и весьма вероятного представления императорской семье это автоматически означает приглашение на все значимые увеселительные и торжественные мероприятия, проходящие в столице в это время, а значит — связи, знакомства и прочее. По сути — это пропуск в высший свет Петербурга, причем под покровительством не самого слабого по весу клана. Почему это интересно Волконскому — не знаю; возможно, возрастом или влиянием для таких высоких тусовок не вышел. Хотя он ведь тоже не из главной семьи Волконских, да еще и младший сын.

К тому же Ямины-Задунайские — это вторая по старшинству семья в клане, а если судить по объему капитала — может, и первая. Ходят слухи, что глава их клана сделал несколько неудачных вложений и может передать свое нагретое местечко сидящему перед нами мужчине. Эти сплетни я услышал от пожилых архивных работников, время от времени делящихся со мной за чаем мудростью поколений. И нет никаких оснований им не верить — покрытые бумажной пылью леди и джентльмены имеют связи в самых разных слоях общества, работая для собственного удовольствия, а не по причине отсутствия денег. Такая работа не наносит урона их чести, проходя скорее по разряду эксцентричного хобби. А то, что меня — безродного сироту — периодически допускают до их святая святых — одиннадцатичасового чаепития, так повторюсь: если мне надо, я очень обаятельный. Антона Малюту, например, туда не зовут.

В таком ракурсе одно то, что погруженный во внутриклановые дрязги глава рода выделил время, чтоб приехать в Москву и провести с нами этот семейный обед, говоря таким образом: «Я вас запомнил», — это уже большая удача для меня. Надо будет этот момент потом хорошо обдумать.

Все эти размышления занимают секунды, и я присоединяюсь к Петру:

— Благодарю вас, Кирилл Александрович, это большая честь для меня.

— Не стоит, жизнь моей Машеньки для меня бесценна.

Покончив с необходимым этапом благодарностей, хозяин предлагает продегустировать коньяк из его запасов, который уже вытащил из бара Вениамин. Крохотные дозы в пузатых рюмочках не несут опасности для контроля, поэтому все с удовольствием принимают предложение, а мне остается лишь последовать их примеру. Обстановка из натянутой вначале становится более раскованной. За смакованием ароматного напитка из меня, Петра и Михаила аккуратно вытягиваются подробности поисков и боя. Князю и наследнику любопытно все — и ход расследования, и подробности стычки. Искренний интерес старших мужчин делает свое дело, и вскоре бывшие поединщики наперегонки выкладывают детали произошедших событий. Со смехом Михаил и Петр признают мою роль в их усмирении, за что я удостаиваюсь внимательного княжеского взгляда.

Не скажу, что мне нравится этот ненавязчивый допрос, замаскированный под беседу, но правила здесь устанавливаю не я. Со своей стороны, стараюсь или молчать, или максимально скромничать, безбожно сваливая все лавры на тактический талант главы «Кистеня», но снова и снова нарываюсь на тонкую лесть. Так и тянет действительно похвастаться своими способностями, но я, слава богу, не обычный подросток, поэтому неумные порывы подавляю в зародыше. Вместе с тем возрастает восхищение этими людьми: это ж надо так искусно построить разговор, что даже мне, битому жизнью волку, хочется довериться им во всем. Мысль, что этим кадрам не было бы цены среди мошенников, окончательно возвращает мозги на место.

Но главный козырь Кирилл Александрович приберегает напоследок:

— Я, кстати, Егор Николаевич, служил одно время под началом вашего деда; он вам про меня ничего не рассказывал?

Не помню в рассказах деда ничего про старшего Ямина, но не мог же он всех сослуживцев нам с Митькой описать…

— Не рассказывал, но не сомневаюсь, что работать с ним было трудно. Он очень суровый и сложный человек… — Собираюсь добавить «был», но хозяин неожиданно меня перебивает:

— О, про это можете не говорить, Александр Павлович всем подчиненным просто ужас внушал, до сих пор его вспоминают. Кланяйтесь при случае ему от меня.

«Опа. Я-то Елизара Андреевича по привычке имел в виду, а князь явно про моего биологического деда говорит. Может, еще что-то удастся узнать?»

— А если не секрет, где вы с ним служили?

— На флоте. Он тогда эскадрой на Балтике командовал. Жаль, что семейные дела заставили его в отставку уйти, мог и до адмирала дослужиться. Морошин, что ему на смену пришел, куда как слабее был. Впрочем, я и сам, как видите, с флотом расстался, хотя море до сих пор зовет… — При этих словах Кирилл Александрович так ностальгически вздыхает и оглядывается на фотографию на стене, что мне даже немного жаль становится этого мужчину, вынужденного променять дело всей жизни на клановую суету.

Нет уж, я свои мечты не предам. Нет у меня, слава богу, гирь из клановой собственности, которые опустят на землю. И я давно уже прикинул, как совместить свои амбиции, тягу к небу и талант к целительству, даже есть мысли попытаться интерес церкви к моим планам пристегнуть, просто пока молчу, чтоб не сглазить.

— Что ж, господа, благодарю за доставленное удовольствие, беседа с вами была очень познавательной.

Недвусмысленный посыл к окончанию аудиенции заставляет нас с Петром подскочить и начать исполнять все положенные по ритуалу телодвижения: кланяться, благодарить, прощаться…

— Надеюсь, ничто не помешает вам принять приглашение на празднование Дня империи, и еще раз благодарю за помощь в спасении Марии. Двери нашего дома всегда открыты для вас.

До тех самых открытых дверей нас провожают наследник с младшим братом, что является знаком большого расположения. Еще круче — если б сам князь или княгиня проводили, но для этого мы рылом все-таки не вышли. И так неслыханная честь оказана, особенно мне. Пока идем, уточняю у Михаила, как уместно появиться по приглашению в Петербурге. К чести молодого человека, он не кривится, а спокойно объясняет, когда и как мне необходимо прибыть в их питерскую резиденцию, какой багаж стоит иметь и на какие мероприятия рассчитывать. С удивлением узнаю, что помимо общих развлечений от нас потребуется по разу быть сопровождающими для мелкой принцесски на каких-то увеселениях. Ну ладно Петр, он-то клановый, но я тут с какого боку? Волконский, кстати, тоже внимательно выслушивает всю информацию, как и я, поражаясь привалившему счастью. Но в отличие от меня удар принимает с мужеством, чувствуется выдержка. Да и, как я понял, у себя в семье он привык исполнять роль няньки и сопровождающего для своей кузины — Светланы. Он очень мало говорил на эту тему, но я сделал вывод, что родственница его — то еще чудовище, а подружка ей под стать. Может, эмигрировать, пока не поздно?

Оказавшись дома, стряхиваю с себя напряжение, в котором пребывал до этого. Ну их, этих аристократов, с их многосмысленными беседами, интересами и прочими подтекстами. До июля еще дожить надо, а пока отложим эти мысли в долгий ящик, пусть там помаринуются, здесь и сейчас у меня есть свои дела.

Контракт на похитителей фур неожиданно обернулся расследованием, которым параллельно с восстановлением работы «Кистеня» и продажей трофеев занимается Костин. Первоначальная информация от Судоржина оказалась неточной — трасса, на которой пропадали фуры, вовсе не частная, а вполне себе государственная, иначе бы владельцы предприняли какие-то меры сразу же после исчезновения первой машины. Просто дорога проходила по границе вотчины, а род имел доход с многочисленных стоянок, мотелей и кафешек, расположенных вдоль нее. Покатившаяся с появлением банды дурная слава тех мест начала отпугивать водителей, доходы владельца стали падать, вот и выступил он заказчиком поимки угонщиков.

Очередная встреча с Ярославом Владимировичем проходит уже не на складе, а в новом арендованном офисе. Громкая удачная акция и последовавшее вливание денег вернули агентству былую славу, так что без работы костинские бойцы не сидят, но для меня и пилотов дела пока нет.

— Вот смотри, все что удалось найти. — Ярослав дает отчет по итогам сбора информации. — За весну пропало восемь машин. Все ехали поодиночке, в караваны не сбивались. Хозяева — мелкие фирмочки, возили продукты и алкоголь с юга. Так что товар может всплыть где угодно, опознать не получится. Нападения происходили предположительно ночью или с утра, потому что вечером на связь водители выходили.

— Хоть какие-то зацепки есть? — Заниматься расследованием вместо полиции откровенно неохота.

— Если честно — никаких. Я своих знакомцев в управлении поспрашивал — все сходятся, что глухарь.

— А те, которые пропали? Мой сержант говорил, что кто-то за заказ брался. Они ведь что-то нарыли? Не просто же так они исчезли?

— А черт его знает… Ясно, что за что-то ухватились. Только их ведь теперь не спросишь… Я к жене Бурлакова подходил, она говорит, позвонил кто-то ему ночью, он с бойцами сорвался — и с концами. Да и к ней самой уже кто только с вопросами не приходил — и полиция, и наши… Если б что-то знала — давно бы выяснили.

— У самого какие мысли?

— Предлагаю подождать. Может, полиция что-то нароет, может, наши что-нибудь найдут. — Костин закрывает блокнот и вопросительно смотрит на меня.

Жаль, что ничего не получается. Но тут дело такое — никто из нас в следствии не силен. Вот укажи нам цель — в блин раскатали бы, не особо напрягаясь, вряд ли у угонщиков есть что нам противопоставить. Или получить хотя бы одного подозреваемого — препаратов, купленных через Наташку, у меня еще надолго хватит: готовился как на войну. Допросили бы в лучшем виде, клиент даже не прочухал бы, что все тайны выболтал.

— Давай так: контракт брать пока точно не будем — все равно не знаем, с какого конца приступить. Но и ты это дело не бросай, держи нос по ветру — вдруг что всплывет. И имей в виду: будет кого поспрашивать, даже при малейшем подозрении — мы из него все вытянем, причем так, что он это даже не вспомнит, — еще немного приоткрываю свои способности.

Ярослав кивает:

— Буду иметь в виду.

После совместной да еще такой удачной операции наемник вполне нормально воспринимает и мое тыканье, и мой возраст, так что мы с ним начали вполне нормально общаться. Запанибрата не стали, но первоначальный ледок в наших отношениях сломан; надеюсь, и дальше нормально сработаемся.

— Еще что-нибудь?

— Ребят новых набрал, по командам распределил. Пока вместе со старичками на охране постоят, потом что-нибудь еще подходящее возьмем. Заодно поднатаскаю, пока время спокойное есть. Трофеи сбыл почти все, алексиум — в первую очередь, свою долю забрал и распределил. Здесь отчет, — и протягивает мне очередную бумагу.

Денежки — это хорошо…

— Быстро ты…

— Так это процесс отработанный, скупщики чуть ли не у дверей на следующий день толкались. Оставил только грузовик один, как ты просил, да легковушку пока одну не продал. Если не возражаешь, я ее за «Кистенем» оставлю — ездить приходится много. Оружие и МБК тоже пока не трогал — ждал распоряжений.

Проглядываю предложенный документ: а даже без алексиума в общем-то неплохо мы прошлые выходные провели. Вроде по мелочи, а одна только обстановка почти на тридцать тысяч потянула. Основной трофей, понятно, — это алексиум и грузовики, но и без них очень прилично набежало.

— По МБК — не знаю. Мне они не нужны, но если кто-то из бойцов заинтересуется — можем по минимальной цене в рассрочку отдать. Если нет — давай продадим. О, кстати, есть у меня на примете механик хороший. В Яме сидит пока. Я его семью подкармливаю немного, но ему долг большой навесили, так что сидеть ему не пересидеть. Не знаешь, его на «Кистень» выкупить можно?

— А чего его никто до этого не выкупил?

— Так говорю же: долг большой, почти сто тысяч.

Ярослав неприлично присвистывает.

— Он хоть стоит этих денег?

— Мои говорят, что стоит. Ты ж наши доспехи видел: вся механика — его рук дело. Заодно и ваши посмотрит. Я ж видел — у тебя часть бойцов в ме́хах ходит.

— Выкупить-то можно, но тебе ж самому деньги будут нужны вскоре. Или передумал титул брать?

— Деньги еще заработаем, не здесь, так в другом месте. В принципе, нужная сумма у меня почти набрана. А вот людей, сам понимаешь, искать приходится.

— Скажи, ты совет бывалого человека послушаешь?

— Если дельный — отчего не послушать? — Я даже заинтересовался.

— Забери его пока как раньше — на отработку, а выкупи потом сам, без «Кистеня».

— Это почему? — Мне казалось, что мой вариант неплох, но Костин углядел где-то подводные камни.

Ярослав закуривает, а я готовлюсь к порции новых откровений.

— Ты же понимаешь, что я агентство не с бухты-барахты организовал?

— Ну…

— Несколько лет все отлично было, дела в гору шли. Я на расширение кредит взял. А потом одно неудачное дело — и все насмарку. Все за долги забрали — и технику, и помещение. Будь все похуже — сам бы мог, как твой мастер, в Яму загреметь. Так что, если, не дай бог, ситуация повторится — ма́стера твоего имуществом «Кистеня» посчитают и на торги выставят. Не стоит рисковать, если ты его действительно своим человеком сделать хочешь.

С такой точки зрения я на ситуацию не смотрел, так что есть над чем подумать. Может, действительно пока не торопиться? Попросить тогда Бушарина поручителем выступить пока, что ли?

— Понял, подумаю.

Желая отвлечь Костина от нерадостных дум, спрашиваю:

— А вообще что-то интересное для нас не намечается?

— Нет пока; если что будет, я сразу сообщу. Вы же, как мои, на охрану складов не пойдете? А на границу ты сам ехать не хочешь.

Немного расстроенный отправляюсь домой. На дело угонщиков я возлагал определенные надежды, но тут действительно придется ждать хоть каких-нибудь зацепок, раз даже полиция руками разводит. Хотя, если полиция на их след выберется, то и контракт нам не светит — те сами бандитов возьмут. Так что тут на опережение работать придется, если что. Еще и конкурентов тьма…

А не вернуться ли мне к теме инкассаторов? Тем более что пилоты отнюдь не прочь?

На встречу с Судоржиным отправляемся только вдвоем с Земелей. Отчасти из-за данного ранее обещания, чтобы если пришлось отказаться, то весь расклад у Олега был, отчасти — из соображений сохранения тайны. В таком деле вообще: меньше знаешь — крепче спишь.

Пока добираемся до места, долго пытаюсь сформулировать вопрос, но в конце концов спрашиваю в лоб:

— Слушай, Олег, а что у вас с бабами?

Поперхнувшись вздохом, Земеля, к его чести, ничего не переспрашивает, а понимает вопрос правильно:

— Совсем приперло?

— Угу. А что, это нормально? — Вот хоть убейте, но не помню я по прошлой жизни такой бешеной гормональной бури. Да, хотелось, да, томился. Но не до такой же степени, чтоб на всех встречных лиц женского пола реагировать!

— Бывает. Говорят, чем сильнее одаренный, тем сильнее тяга, но это ерунда. На нашем потоке самым неуемным был Петька Гусев, но его даже за деньги потом учиться не взяли, до проходного минимума так и не дотянул.

— Это, конечно, интересно, но ты мне не ответил.

Земеля недолго молчит, но потом сдает всех с потрохами:

— Леха по девкам бегает, у него на каждом этаже по подружке, — переезд у парней недавно состоялся, так что жили они теперь неподалеку от моего склада в съемных квартирах многоэтажного дома, — у Ваньки — любофф! Он на прошлом месте роман с девчонкой в продуктовом закрутил, так к ней и бегает до сих пор через полгорода. Только не вздумай шутить при нем на эту тему! Обижается.

Ого, какая бурная личная жизнь у некоторых!

— А ты?

После долгой паузы Олег неохотно ответил:

— Когда как. У меня дома невеста осталась. — Интересные подробности; не знал…

— Думаешь, ждет?

— Знаю! — закрывает тему Земеля.

Идем, молчим.

— Вечером к нам приходи, Леха с кем-нибудь познакомит. А вообще, лучше бы тебе подружку завести и с ней встречаться.

Хороший совет, вот только где мне эту подружку встретить? В архиве? Так там средний возраст местных дам около пятидесяти, самой молодой недавно сорок пять отпраздновали. Да и работать мне всего неделю осталось, а там — свобода! По магазинам, чтоб с симпатичными продавщицами знакомиться, я не хожу — эту миссию на себя китайцы взяли: деньги на хозяйство у меня получили — и вперед. Не на улице же к девчонкам приставать? Типа, не желаете ли помочь бедному юноше уладить проблемы с взбесившимся другом?

И если честно — нет у меня сейчас времени на ухаживания и прочие ритуальные танцы. Нет, если б влюбился в кого, и время и силы бы нашел, а так… Что ж, посмотрим, что за подружки у Шамана, оценим его гарем.

Глеб на этот раз ждет нас в уличной кафешке, которые с появлением тепла как грибы вырастают в центре города. Пока делаем заказ, о делах не говорим, треплемся ни о чем, но стоит официанту удалиться, как сержант огорошивает новостью:

— Меня переводят в Ростов.

— С повышением хоть? — Не знаю, как реагировать. С одной стороны, Москва — не столица, а с другой — второй по значению город. Мало кто отсюда в провинцию уезжает.

— Нет, сам попросился. У меня вся семья туда уехала, а я вот за ними следом собираюсь.

— Ясно. Деньги за бобринский поселок, значит, на переезд потратишь?‥

— Угу. Вы как, надумали?

— Сначала скажи: какую долю хочешь?

Жадность сержанта борется со здравым смыслом и выдает результат:

— Десять тысяч. Сразу. И вся информация ваша. — Расставляющий блюда официант дает мне время на обдумывание ответа.

С одной стороны, сумма немалая, но с другой — не такая уж и большая по моему нынешнему финансовому положению. Еще хорошо, что этот кадр собирается из города уехать, а значит, сорить деньгами на глазах у бывших сослуживцев не будет. Но опять же — неизвестно, сколько будет в машине, этого сержант знать не может никак, и от него это не зависит. Может и сто тысяч оказаться, а может и двадцать. Решено, снижаем цену.

— Три. Сегодня. Но после рассказа. — Хочу еще послушать подробности: вдруг это вообще туфта.

— Пять. Последнее слово. Эту информацию вам никто не даст, а там не может меньше ста тысяч быть, скорее всего, даже больше, они же большие партии так перевозят, на мелочовку не размениваются.

Резон в словах есть. К каждому пушеру инкассаторов посылать не будут.

— Лады. Излагай.

— Деньги?

— После рассказа.

Немного поломавшись, Глеб соглашается на условия и приступает к подробностям. К уже имеющимся данным добавляются адреса и названия магазинов, а также примерный график и маршруты машины. В качестве бонуса — становимся свидетелями процесса. Оказывается, этот жук специально выбрал время и место встречи так, чтоб показать нам все вживую. Действительно, к магазинчику напротив подъезжает типичная машина с логотипом известного банка. Вот только номера очень удачно заляпаны грязью, а так — обычный броневичок. И сопровождают ее еще две неприметные машинки, но рожи в них, в отличие от фальшивых инкассаторов, так и просятся на плакат «Их разыскивает милиция», у меня на этот счет глаз наметанный. Так и отъезжают потом все три сразу.

Проводив кортеж взглядом, приканчиваю свою порцию и приступаю к десерту. Судя по поведению Судоржина во время разговора, он нам не врал. Или, по крайней мере, верил в правдивость своего рассказа. Выспросив еще несколько деталей, решаю, что выплате — быть. В туалете кафе отсчитываю запрошенную сумму и делаю внушение: не болтать и не светить деньги до переезда. Это, конечно, не блокировка, про которую ходит много слухов в среде одаренных, но и не просто слова. Скорее кодирование от болтливости. Преодолеть можно, но спрашивается, зачем ему это делать?

Довольные друг другом, расходимся: похоже, насовсем. Через неделю он уедет, а у нас только эта неделя как раз и есть для разработки операции — крупные партии перевозят не так часто, а оставлять это дело на конец июня, когда будут следующие рейсы — ох как не хочется. Не до этого мне будет.

Мимо секса я пролетаю…

Узнав, по какому делу мы ездили, Леха вцепляется как клещ, и начинается разработка операции. Признаться честно, зная обстоятельства появления этой компании в моей жизни, я не ожидал, что тема инкассаторов их так заинтересует, но похоже, что где-то ошибался. Возможно, не последнюю роль играет то, что грабить мы собираемся не банк, а наркомафию, что не противоречит их тонкой душевной организации. Но это же обстоятельство заставляет нас быть предельно осторожными. Преступление должно быть идеальным.

Правда, сначала их потянуло на высокое — предложили ограбить не машину, а место, куда она приедет. Все бы ничего, но машина выезжает из порта и туда же возвращается, и провести там операцию тихо никак не получится. К тому же сомневаюсь, что деньги за предыдущие партии хранятся именно там — скорее всего, это какая-нибудь очередная перевалочная точка. После жарких споров удается настоять на своем.

Маршрут изучаем все вместе, нагло отжав у Костина джип. Да, как и говорил Судоржин, есть места, где машины могут потерять друг дружку из виду, но по разным причинам они нам не подходят — либо слишком людные, либо слишком мало времени. И ключевое слово тут — «могут», то есть вероятность пятьдесят на пятьдесят — могут потерять (если, например, между ними будет промежуток, занятый другими машинами), а могут и не потерять. Потратив день на осмотр, садимся за план. На его разработку и подготовку уходит все свободное время этой недели, мне приходится жертвовать даже занятиями по школьной программе, а ведь экзамены уже буквально на носу. Но опять же и от халявных денег отказаться не могу. С получением титула жизнь никак не закончится, скорее наоборот — усложнится и подорожает. Одно только приглашение Ямина-Задунайского сильно ударит по кошельку, поскольку сомневаюсь, что мой единственный приличный костюм соответствует дресс-коду всех мероприятий. Нет, в глаза, понятно, ничего не скажут, но и дивидендов, которые смог бы получить — не получу, поэтому стоит вложиться по максимуму, чтоб и отдача потом была соответствующая.

Вторая причина — образование. Глядя на пилотов, я понимаю, что, несмотря на огромный потенциал, слишком во многом им уступаю. А значит, как завещал великий Ленин: «Учиться, учиться и учиться…» И не важно, удастся выполнить мои планы или нет: обучение мне необходимо, а оно чем лучше, тем дороже.

Ну и третья — не хочется начинать все снова с нуля. Согласитесь: сделать деньги, имея стартовый капитал, гораздо проще, чем не имея его. А легальных доходов у меня теперь достаточно, чтоб некая толика сомнительных растворилась на их фоне.

В небольшом тоннельчике, проходящем под железнодорожным полотном, случается неприятность — гаснет свет. Перед темным тоннелем водители и так инстинктивно притормаживают, а тут еще блондинка на выезде резко тормозит, подставляя задний бампер под удар, и выскакивает ругаться с водителем сзади идущей машины, создавая пробку. Инкассаторский кортеж, вставший через две машины позади, как и все, вынужден ждать, пока женщина закатывает истерику, потому что места развернуться или объехать нет. Связи тоже нет — под землей сигнал пропадает. Трое неприметных рабочих в касках и жилетах подходят к кортежу и непринужденно занимают места водителей, запихивая настоящих под ноги пассажирам. Блондинка прекращает скандал и уезжает. Следом за ней начинают двигаться остальные. Всё. Кортеж из трех машин растворяется в неизвестности навсегда.

Легко? Легче легкого!

Ага!!! Три раза!

Сначала долго определялись со способом нейтрализации фальшивых инкассаторов и их сопровождающих. Вариант «Вдарим посильнее, чтоб супостаты копыта отбросили!» — отбрасываю сразу, шум нам не нужен, обгоревшие деньги — тоже. Вариант «А тут мы налетим — и ух!» обсуждается гораздо дольше, но тоже отметается как неконструктивный. В конце концов решаем коней на переправе не менять: есть техника массового усыпления — ее и будем использовать.

Потом мы до хрипоты орали, придумывая способ беспалевно остановить машины. Усыпить на ходу я их, конечно, могу, но как нам тогда перехватывать управление в автомобилях? Выбрасывать водителя на ходу и жать на тормоз, как в случае с грузовиком, нам определенно не подходит.

— Да сделаю я небольшую стенку перед ними, и дело с концом! — горячится Земеля.

— Олег, какая на хрен стенка? От нее на земле следы обязательно останутся, свидетели могут что-то заметить. Мы ж договорились, что работаем без следов… И потом, можем подвеску повредить или вообще перевернуть кого-то из них. На хрен нам такое счастье? — Я в этой компании работаю критиком.

— Давайте колеса проткнем, — идея Лехи.

— Леха, они уедут так, на ободах. Я бы на их месте ни за что не остановился, даже если все колеса разом лопнут! К тому же это будет подозрительно, с базой они тогда точно сразу свяжутся. Да и нам потом как на этих машинах уходить? Сами будем менять колеса, как раз пока к ним подмога не подоспеет?

— Ну тогда я не знаю, придумывайте сами!

— Надо в узком месте создать пробку, чтоб им не повернуть и не объехать, — устами младенца глаголет истина, а за младенца у нас традиционно выступает Метла.

— Пробку, пробку, пробку… в узком месте… давайте вот здесь, в тоннельчике, как вам место? — Мой палец останавливается на обозначении подземного переезда под железной дорогой. Тоннель не особо длинный, но и не такой уж и короткий — сделан в старые времена из сложенных аркой камней, значительно выступая за пределы насыпи с обеих сторон.

— Нужна авария, небольшая, чтоб минут пять-десять простояли. И чтоб выглядела безобидно. — Олег отошел от своей небольшой обиды и снова включился в обсуждение.

— Что может быть безобиднее и страшнее блондинки за рулем? — выдаю я стереотип из прошлой жизни.

— В короткой юбке! — подхватывает Леха.

— С вот такенными… буферами, — показывает масштабы бедствия Земеля.

— Эй-эй, вы чего?! — идет в отказ Метла, на котором сошлись наши взгляды. — Вы это… Я не буду!

— Ваня, ну а кто еще? Мы перехватываем машины, а привлекать кого-то еще — рискованно.

— Вон пусть Алексей поедет, я его на раз в блондинку превращу, а я вместо него… — жалобно пищит Иван.

— Ваня, ну посмотри на Леху! В нем сто с лишним килограмм, руки толще твоих ног; из него симпатичная блондинка, как из слона мышь, получится. — Давимся смехом, представив Шамана в женских тряпках.

— А чего сразу я? Егор тоже может, из него еще красивее девчонка выйдет! — предпринимает еще одну попытку отбиться от такой чести Метелица.

— Вань, смирись, это твоя судьба! Зато платье потом можно будет своей девчонке подарить. — Уже не скрываясь, хихикаю над несчастным лицом Метелицы.

— Ага! И лифчик пятого размера! Скажешь ей, что это твой идеал, пусть отращивает! — Леху понесло. — Или подаришь ей кружевные труселя, скажешь — я их сам заценил!

Ваня надувается, но мы подкидываем ему все новые и новые подробности его предполагаемых похождений в женском образе, так что он не выдерживает и начинает колотить нас разложенными на столе бумагами.

Успокоившись, все-таки уговариваем Ивана на фокус с переодеванием. Сделать женское лицо он сможет и сам, главное — немного потренироваться, чтобы вышло естественно и непохоже на его истинный облик. Правда, вскрывается новая напасть — водит он, как та самая пресловутая блондинка, то есть чуть лучше чем никак. Сразу не мог сказать?! Посмотрев на его манеру езды, поняли, что аварию он создаст запросто, вот только гораздо раньше, чем нам надо. Как уж пилоты муштровали его за оставшиеся до операции пять дней — отдельная песня, но уже на исходе третьего вечера на права он смог бы сдать с закрытыми глазами.

Убитую в хлам машину мы просто купили на авторынке, по принципу «лишь бы проехала десяток километров». Зато после небольшой рихтовки и перекраски нашими силами она стала выглядеть как новенькая. Не стыдно блондинке проехаться. Госномера, понятное дело, тоже перебили и грязью заляпали. Одна эта работа заняла у нас почти сутки.

Для себя выбрали образ ремонтников. Нет ничего более незаметного, чем человек в спецодежде, поэтому вид нескольких дорожников, изображающих в тоннеле и рядом какую-то деятельность, не должен никого насторожить.

Почти в последний момент спохватились, что нет жилетов и касок. Барахлишко пришлось спереть со склада, потому что неожиданно оказалось, что в свободной продаже такого нет. Для успокоения совести пилотов на следующую ночь подложили комплекты обратно, предварительно, конечно, вычистив и оттерев отпечатки пальцев. Странные люди — прихлопнуть восемь человек, пусть и преступников — это нормально, украсть почти полмиллиона у мафии — вообще зашибись, а вот то, что кладовщик за недостачу трех комплектов ответит — это нельзя. Что ж, у меня тоже есть свои принципы, так что возражать я не стал.

И вот он, час икс. Сигнал на начало пришел в четырнадцать ноль четыре. Китайцы, толкавшиеся последнюю пару дней в порту среди своих же сородичей, не подвели — нажали на кнопку рации в момент выезда машин для обмена.

Правим друг другу физиономии до неузнаваемости, не брезгуя накладными усами и бородками. Усы носят многие, сейчас так модно, это я еще до такого счастья не дорос, а пилотам они в шлеме мешаются. С тонкими аккуратными усиками у нас щеголял один Метелица, но как раз ему-то и пришлось этой красотой пожертвовать.

Спустя час оказываемся на месте — Ваня, уже весь в образе, добрасывает нас до тоннеля и окольным путем возвращается до предыдущего перекрестка. Пока ехали, он полпути ныл: платье неудобное, грудь мешается, туфли жмут, волосы лезут в глаза и рот…

— Вань, ты уже заткнешься наконец? Ты нам, как настоящая баба, уже все мозги вынес! — не выдерживаю после очередной порции стенаний.

— Гор, оставь: видишь же, переживает парень, — одергивает меня Шаман.

Оборачиваюсь к нему, чтоб сказать какую-нибудь гадость, но вместо этого начинаю мерзко хихикать. С усами, бородкой, оттопыренными ушами и пивным брюшком Леха смотрится так потешно, что настроение резко исправляется. Полюбовавшись на симпатичный Ванин профиль, решаю извиниться:

— Прости, Вань. Зря я расшумелся. Из тебя, между прочим, хорошенькая девчонка получилась. Вот и прикинь, как им во всем этом передвигаться приходится!

— Во-во, взгляни на жизнь, так сказать, с другой стороны через линию фронта, — вставляет свою шпильку Олег.

В ответ Ваня совсем по-девчоночьи фыркает и выдает:

— Будете ругаться — самих такими оставлю!

Если учесть, что я наверняка сильно сегодня выложусь, то угроза нешуточная. С такими мордами пилоты на люди выйти не рискнут.

— Молчу-молчу! Рот на замке! — Шаман жестами изображает закрытие рта.

— А я и стукнуть могу… — В отличие от Лехи Олег не настроен поддаваться на шантаж.

— Но-но, женщин обижать нельзя! — вступаюсь теперь уже я за Метелицу.

Ваня опять фыркает, но словесный понос прекращает.

Добравшись до места, облачаемся в униформу и начинаем изображать деятельность — скребем лопатами по обочине, курим (делаем вид, потому что все некурящие), чешем языками. Между делом Земеля коротит кабель освещения, и тоннель, и до этого не особо освещенный, окончательно погружается в сумрак. Приходит доклад от Метелицы:

— Выехал, за мной две машины. Три минуты.

— Знаешь, что делать; удачи!

— И вам!

Неспешно занимаем намеченные места.

Минута.

Тридцать секунд.

Пятнадцать.

Да где же они?

Отмашка от Шамана — есть!

В тоннель неспешно въезжает наша ярко-красная машинка. Блондинка на красной машине — это ж классика жанра!

Начинаю движение от конца тоннеля внутрь, навстречу потоку. Сзади слышатся визг тормозов и удар. Последующие машины, включая нужные нам, останавливаются. Оглядываюсь на аварию и в момент остановки оказываюсь как раз напротив первой машины кортежа. Водитель явно матерится и хочет выглянуть вперед. Не успевает.

«Спи, моя радость, усни…»

Припечатываю сном так, что теперь их из пушки не разбудишь. Никогда.

Сзади нарастает шум скандала — Метелица в ударе.

Инкассаторы сидят в машине смирно, ждут распоряжений от сопровождающих. Не дождутся.

«В доме погасли огни…»

Навстречу мне, якобы поглядеть на аварию и разборки, спешат, побросав инвентарь, Леха и Олег. Напротив последней машины встречаемся. Пассажир опускает стекло вниз и спрашивает у меня:

— Что там?‥

— Какая тебе теперь разница? — вполголоса отвечаю уснувшему мужику.

— Сейчас разъедутся, поедете дальше! — кричу, одновременно кидая сзади стоящим машинам слабую волну сонливости и рассеянности. Исчезнет через пять-семь минут, нам как раз хватит.

С трудом отваливаю обмякшее тело водителя из-за руля в ноги пассажиру. Два касания — два сердца останавливаются. Ехать в компании двух трупаков — веселого мало, но оставлять их просто спящими не рискую — мало ли в какой момент очнутся. Как со своими справятся пилоты — не важно, не маленькие.

Труднее всего Шаману — ему достается броневик, который он тем не менее лихо вскрывает своими водяными ножами.

Устроившись за рулем, снимаю каску, жилет снял раньше. Условленным сигналом жму на клаксон. Сзади кто-то не выдерживает и начинает тоже остервенело бибикать, другие подхватывают. Но даже в этом многоголосом вое слышу условленные сигналы от Шамана и Земели.

Ваня, услышавший то же, что и я, сворачивается со спектаклем, договаривается с мужиком из пострадавшей от его маневра машины, после чего трогает с места. Его задача выполнена: поколесив по городу, он доберется до ангара, где будет нас дожидаться до самой ночи. Движение на участке возобновляется.

Примерно за тридцать минут добираемся до городской свалки. Пока мы с Лехой пересыпаем деньги в заготовленные заранее мешки, Олег облачается в спрятанный здесь накануне МБК. Вонища стоит кошмарная, но нам не до этого. Деньги не пахнут.

Закончив, вцепляемся в доспех сами и навешиваем мешки, накинув для верности страховочные тросы. Несколькими плазменными ударами Земеля сжигает автотехнику, а Леха гасит начавшийся пожар. Помогая друг другу, хороним обгоревшие останки машин под тоннами мусора и улетаем в противоположном направлении. Вовремя. Уже практически покинув место преступления, успеваем заметить на горизонте мчащиеся в направлении свалки машины. Успехов!

До темноты пережидаем в каком-то лесочке, отчищая доспех Земели. Жаль, что не догадались захватить пожрать, но не на свалке же еду было прятать… Силы остались, так что делаю из пилотов опять красавчиков. Это чуть ли не первое, чего они потребовали от меня, приземлившись. А ночью Олег доставляет нас к месту обитания. Метелица, уже в нормальном виде, встречает нас как героев. Несмотря на поданный сигнал, что все в порядке, он не переставал волноваться, пока не увидел нас живых и здоровых. Слопав ужин и спровадив китайцев спать, садимся за подсчет добычи.

Четыреста восемьдесят тысяч с мелочью — весомая сумма. Даже в самых смелых мечтах на такой куш я не рассчитывал. Деньги делим на пять частей: две доли мои как участника и организатора, и по доле всем остальным. Это не работа по кабальному договору, так что все справедливо. Хорошо еще все понимают, что светить такими суммами не стоит, и дружно откладывают свои доли на черный день, взяв лишь понемногу на расходы.

Следующий день решаю посвятить сну и лени. Работа в архиве наконец-то подошла к концу, дельце мы обстряпали: чем не повод расслабиться? Малину портит появившийся после обеда Костин.

— Егор, тут такое дело, на меня вышли заказчики с тем контрактом на сопровождение груза с медикаментами. Помнишь?

Киваю. Видел такое объявление.

— И?‥

— Понимаешь, они хотят именно с нами заключить договор.

— Так заключай, ты ж директор, — не врубаюсь в проблему.

— Егор, у меня сейчас в штате большинство — новички, стареньких ты почти всех видел. Ну разве что еще несколько человек подтянулись. Почти все сейчас заняты, без вас не обойтись.

— Если честно — не особо интересно. Трофеев там не будет, деньги небольшие… — Еще бы: за прошедший месяц наша банда срубила больше миллиона, на фига нам работать за двадцать тысяч две недели? И двадцать тысяч — это не нам на руки, а агентству, то есть еще налоги, взносы и прочее. На руки дай бог по пятьсот рублей достанется.

— Да вам всем и не надо ехать. Мне толковый командир над моими нужен. Отпусти Алексея или Олега развеяться, они ж все равно без дела киснут.

Вспомнив, как мы «кисли» последнюю неделю, невольно ухмыляюсь. Но, с другой стороны — мысль вообще-то неплохая. Похитители фур никак себя не проявляют, мне вскоре станет вообще не до «Кистеня». А репутация в этом деле — не последняя вещь. Тем более раз заказчики сами на Ярослава вышли. У меня есть еще несколько намеченных экспроприаций, но там мелочовка, я и без компании справлюсь, пилоты только мешать будут.

— Когда выезжать-то надо?

— Послезавтра. Если мы откажемся, они в «Славу» обратятся, те уже на низком старте сидят, так что согласие надо сегодня дать.

— Черт с тобой, забирай обоих! Завтра с утра они в твоей конторке за инструкциями появятся.

Радостно вскинувшийся Ярослав тут же виновато разводит руками:

— Надо сегодня, на заключение контракта. Я бы, так сказать, товар лицом показал. Заодно и детали сразу обговорили бы…

Планы на отдых у меня какие-то заколдованные. Вот собрался я сегодня этих обормотов вечером навестить, с девчонками познакомиться… Опять пролетаю. Пилоты — они ответственные, сразу начнут готовиться с утра до ночи. Соваться с моими глупостями как-то не с руки будет. А Ваня мне в этом деле не помощник…

Гадство. Хотя в таком случае у них тоже времени на шуры-муры не останется!

Эта мстительная мыслишка отчасти примиряет меня с суровой действительностью. Вместе с Костиным отправляюсь за мужиками. Сегодня встречаться у меня не собирались, не одному мне отоспаться требовалось, так что ждать их бесполезно. Лишь бы не унеслись куда-то.

Как же плохо, блин, без сотовой связи! Скорее бы ее изобрели!

Слава богу, застаем обоих дома. Радую новым заданием:

— Алексей, Олег, простите, отдых вам обломаю. Ярослав Владимирович вам сейчас выдаст задание, на две недели отправитесь с его бойцами.

За что люблю бывших военных — всё воспринимают спокойно. Надо так надо. В принципе, даже действительно обрадовались возможности развеяться. Собрались, уехали в «Кистень» или куда там их Костин повез. Еще и меня, гады, оставили, вынудив добираться обратно в берлогу своим ходом.

Сегодня что — день обломов?