Первый год жизни решает все! 365 секретов правильного развития. Этот удивительный младенец

Когда начинается жизнь организма?

Долгое время отсчет возраста человека принято было начинать с момента его рождения; во всяком случае, на этом построены все классические возрастные периодизации. Время же вынашивания ребенка связывали более с физиологической стороной реализации женщиной репродуктивной функции, отведенной ей природой. Сегодня этот взгляд кардинально меняется. Внедрение специальных технических средств и методов исследования, созданных в последние годы, позволило ученым проникнуть в этот скрытый от глаз мир зарождения жизни. В настоящее время накоплено уже огромное количество данных, свидетельствующих об особом значении пренатального (внутриутробного) периода жизни в определении дальнейшего вектора физического, психического и личностного развития человека.

Все то, что мы из себя представляем, в том числе и наша неповторимая индивидуальность, имеет корни именно в этом, пожалуй, самом таинственном периоде нашего развития.

Период внутриутробного развития человека длится примерно 265 – 270 дней, т. е. 38 недель – с момента оплодотворения яйцеклетки до собственно рождения ребенка. В течение этого времени из исходной одной клетки образуется более 150 миллиардов клеток, а размер живого существа увеличивается от микроскопического до полуметрового.

Развитие организма до рождения происходит чрезвычайно динамично. Темпы роста плода значительно выше, чем в любые периоды его жизни после рождения. Ни в один из моментов своей дальнейшей жизни человек не развивается столь интенсивно, как в пренатальном периоде; органы и системы проходят путь от начальной дифференциации до стадии развития, обеспечивающей переход к внеутробному существованию.

Процесс развития организма в пренатальный период принято делить на три стадии: стадию зародыша, или зиготы (от зачатия до 10 – 14-го дня развития), стадию эмбриона (от 10 – 14-го дня по 8-ю недели) и стадию плода (с 9-й по 38-ю неделю).

Параллельно с анатомическим развитием органов происходит становление их функциональной активности, формирование сложных взаимоотношений между органами и системами. Поэтому, говоря об этапах внутриутробного развития плода, мы в большей степени будем опираться не на особенности созревания отдельных анатомических органов, а на динамику созревания функциональных систем, и будем рассматривать плод как активно функционирующий организм.

Начало начал

Свой рассказ мы начнем с самых истоков жизни. Согласно законам биологии, жизнь организма начинается с момента оплодотворения, т. е. когда две родительские клетки (мужская половая – сперматозоид и женская – яйцеклетка), сливаясь, образуют новую клетку – зиготу, которой и суждено стать первой в зарождающемся организме. С этого момента и начинается отсчет жизни нового человека.

Процессы, следующие за оплодотворением, чрезвычайно сложны и упорядочены; буквально «расписаны по минутам». Яйцо, образовавшееся после оплодотворения, перемещается из наружной трети маточной трубы к полости матки. Спустя 30 часов после оплодотворения единственная клетка начинает делиться (дробиться), образуя две новые (этот процесс занимает около 6 часов), через 10 часов каждая из них дает следующие две и т. д. Скорость дробления клетки постепенно увеличивается: через 72 часа это уже 16 – 32 клетки.

С момента оплодотворения клетка, не прекращая дробления, начинает перемещаться из наружной трети фаллопиевой трубы (места, где произошло зачатие) к полости матки (рис. 1). Этот путь занимает пять дней, и уже к концу четвертого дня к матке подходит похожее на диск образование, состоящее из 60 – 80 плотно прилегающих друг к другу клеток. С увеличением темпов дробления они как бы расходятся в стороны, к периферии, образуя полый пузырек – наполненный жидкостью шар, называемой бластоцистой. К этому времени начинается клеточная дифференциация. Внутренний слой клеток, называемый зародышевым узелком, или эмбриональным диском, даст начало новому организму, тогда как внешний – трофобласт – тканям, которые будут защищать и питать плод.

Рис. 1. Развитие зародыша человека от оплодотворения до внедрения в стенку матки

В период с 7-го по 9-й день происходит имплантация: клеточный пузырек (бластоциста) начинает углубляться в толщу внутренней слизистой стенки матки и к 12 – 14 дням полностью скрывается в ней. Место его внедрения затягивается соседними участками тканей. Деление клеток постоянно продолжается. Однако теперь оно идет в различных участках зародыша. Одним клеткам суждено будет стать «строительным материалом» человеческого организма; у других век более короткий – они образуют временную (вспомогательную) структуру, плаценту (от латинского слова placenta – пирог, оладья, лепешка), призванную обеспечить развивающийся организм питательными веществами и кислородом за счет организма матери. Формирование плаценты (ее называют еще «детским местом») завершится лишь к концу третьего месяца беременности.

Вместе с тем надо сказать, что результат имплантации достаточно непредсказуем. Лишь половина оплодотворенных клеток прочно имплантируется в стенку матки. Причиной неудачи в имплантировании могут являться и неправильное соединение сперматозоида и яйцеклетки, и отсутствие процесса дробления яйцеклетки. Кроме того, примерно 50 % от общего количества имплантантов имеют генетические дефекты и неспособны развиваться или же прикрепляться к той части матки, которая способна их нести, и в дальнейшем погибают в результате выкидыша. Если имплантация прошла успешно, это дает шанс на дальнейшее развитие организма.

Эмбриональный период развития организма

С 14-дневного возраста (конец первого месяца беременности) начинается отсчет нового этапа в жизни зародыша: он получает название эмбрион. Глубокое внедрение в стенку матки обеспечивает бластоцисте постоянный приток питательных веществ из крови беременной женщины, что обусловливает ускоренный рост оплодотворенной яйцеклетки.

Быстрее всего увеличивается внешний слой клеток бластоцисты – трофобласт. В нем формируются четыре основные структуры-оболочки, которые призваны защитить и питать развивающийся организм (рис. 2).

Рис. 2. Жизнеобеспечивающие системы эмбриона (по: К. Флэйк-Хобсон, Б. Робинсон, П. Скин, 1993):

1 – снабжение материнской кровью; 2 – плацента («детское место»); 3 — эмбрион; 4 — околоплодные воды (амниотическая жидкость); 5 – пуповина; 6 — плодный пузырь (амниотическая сумка); 7 – мышцы матки; 8 — шейка матки

Первая из них – это амнион, герметичный мешок, в который заключен развивающийся организм; он наполнен жидкостью, поступающей из материнского организма. Амниотический мешок и амниотическая жидкость обеспечивают развивающемуся организму постоянную температуру среды обитания, защиту от ударов и возможность активного движения.

Другая структура-оболочка – желточный мешок, имеющий форму шара и призванный снабжать эмбрион клетками крови до тех пор, пока не сформируются и начнут функционировать печень, селезенка и костный мозг – органы, обеспечивающие кроветворную функцию.

Желточный мешок крепится к третьей структуре-оболочке, окружающей амнион, – хориону; его тонкие ворсинки, которые начинают разрастаться с третьей недели после зачатия, сформируют важный вспомогательный орган – плаценту, или «детское место». Но это процесс весьма долгий – он завершится лишь к концу третьего месяца беременности.

Связь организма матери и будущего ребенка осуществляется благодаря закладыванию в этот период четвертой структуры-оболочки – аллантоиса; она формирует пуповину, или пупочный канатик – временный вспомогательный орган, связующий плаценту с развивающимся организмом. Внутри пуповины расположены три кровеносных сосуда: широкая вена, доставляющая плоду кровь, насыщенную питательными веществами и кислородом, и две артерии, по которым течет венозная кровь от плода, выносящая вторичные продукты его жизнедеятельности.

Таким образом, уже на первом этапе жизни можно говорить о возникновении некой системы из двух взаимосвязанных компонентов – матери и будущего ребенка. При этом важно отметить, что развивающийся организм начинает сам активно запускать сложнейшие изменения в организме матери. В плаценте синтезируются гормоны и другие вещества, оказывающие мощное воздействие на организм женщины и в целом обеспечивающие его перестройку на режим беременности.

В течение третьей недели (т. е. во второй половине первого месяца беременности) процесс деления клеток продолжается. Внутренний слой клеток зародыша (так называемый «зародышевый узелок») сформирует три специализированных слоя, которые станут фундаментом для развития всех органов и систем будущего человека. Наружный слой (эктодерма) даст начало нервной системе, коже и волосам; из среднего (мезодерма) разовьются мышцы, кости, кровеносная и лимфатическая системы; внутренний слой (энтодерма) станет основой для развития пищеварительной системы, легких, мочевыводящих путей, миндалин, поджелудочной железы и печени. Эти три слоя являются фундаментом для формирования всех частей организма.

Таким образом, на смену достаточно «безликому» делению приходит деление «специализированное», отличающееся разными темпами, т. е. начинается процесс активной дифференциации клеток, их функции специализируются для формирования основных структур живого организма.

Эмбриональный период, длящийся 6 недель внутриутробного развития, – пожалуй, самый удивительный и загадочный в жизни будущего ребенка. В это время, как в ускоренной съемке, проходит вся история развития позвоночных животных. Так, происходит закладка некоторых, казалось бы, несвойственных для человека, временных, переходных органов: жаберных дуг (как напоминание о системе дыхания низших позвоночных) и хвоста. Со временем они или исчезнут совсем, или кардинально видоизменятся, дав начало другим структурам. Так, жаберные дуги дадут начало челюстям и некоторым другим образованиям (например, слуховым косточкам, входящим в состав структуры среднего уха, и небольшой гиоидной кости, расположенной под языком). Примитивный хвостик вскоре исчезает под покровными тканями и становится окончанием позвоночника – копчиком.

Закладываются и постоянные органы, которые в дальнейшем будут совершенствоваться. В этом смысле период с 3-й по 6-ю недели нередко называют критическим периодом: именно в эти несколько недель начинается «история» каждого из органов и их систем, закладываются основные структуры молодого организма. По мере дифференцировки органов и клеток они быстро начинают выполнять специфические функции.

В свое время отечественный физиолог П. К. Анохин (1968) ввел понятие «функциональная система», под которой понимал объединение анатомически различных, но функционально связанных между собой элементов организма, взаимодействие которых обеспечивает получение организмом биологически важного приспособительного результата. Функциональные системы могут быть как стабильными, так и достаточно пластичными – все определяется видом реализуемой деятельности.

Такие жизненно важные для организма функции, как дыхание, кровообращение, пищеварение и пр., обеспечиваются жесткими, генетически закрепленными функциональными системами – от этого зависит само его выживание. В свою очередь, сложные поведенческие реакции и психические функции организуются функциональными системами, которые складываются по ходу самой деятельности организма, что предполагает наличие в них достаточно гибких, пластичных связей, обеспечивающих высокую динамичность и вариативность поведения и психики человека в конкретных условиях среды. Все это в целом обеспечивает организму человека не только развитие физического статуса, но и лежит в основе его активного взаимодействия со средой сообразно текущим потребностям и конкретным условиям существования.

Изучая становление функциональных систем в онтогенезе, П. К. Анохин пришел к выводу: функциональные системы и входящие в их состав компоненты созревают избирательно и в разное время. Им были выработаны основные принципы системогенеза. Принцип гетерохронной закладки компонентов функциональной системы и принцип фрагментации органа предполагают, что в процессе развития организма различные функциональные системы и входящие в них компоненты созревают неодновременно и с разной скоростью. Гетерохронность закладок тканей и органов в эмбриогенезе и темпов их созревания – наследственно закрепленная особенность развития. Первыми созревают те компоненты функциональной системы, которые призваны обеспечить жизнедеятельность организма уже на самых ранних этапах его развития.

Принцип консолидации проявляется в том, что формирующиеся вначале как достаточно независимые, эти компоненты в определенный момент объединяются, и функциональная система начинает проявлять себя как единое целое, хотя это происходит задолго до того, как все компоненты функциональной системы достигнут окончательной морфофункциональной зрелости – в этом проявляется действие еще одного принципа – принципа минимального обеспечения функциональных систем.

Эти принципы, важные для понимания нами закономерностей развития ребенка, хорошо прослеживаются на этапе формирования основных структур и систем развивающегося организма.

Период с 3-й по 4-ю неделю (1 месяц). Первый месяц пренатального развития можно назвать особенным. Никогда организм не будет расти столь интенсивно и изменяться так сильно, как в этот первый месяц своей жизни.

Сначала наиболее быстрым развитием характеризуется нервная система, которая закладывается на 18 – 19-й день жизни эмбриона. Клетки, из которых она разовьется, характеризуются более высокими темпами деления, чем соседние покровные. И такое опережающее развитие нервной системы глубоко оправданно, поскольку под ее контролем будет проходить все дальнейшее развитие органов и систем.

Сначала в средней части зародыша появляется утолщение, называемое нервной пластинкой, которая идет вдоль спинной поверхности эмбриона (рис. 3). На 22-й день, не прекращая своего интенсивного деления, будущие нервные клетки покидают наружную поверхность и углубляются внутрь, формируя нервную трубку; покровные ткани затягиваются. К 28-му дню верх нервной трубки нарастает, в нем «вздуваются» пузыри, которые дадут начало головному мозгу, а вся нижележащая, превосходящая по размерам часть нервной трубки превратится в спинной мозг, формирующий отростки ко всем частям тела зародыша – периферические нервы.

Рис. 3. Формирование нервной трубки

При этом важно отметить, что мозг сам себя «строит». Установлено, что огромное количество нервных клеток нашего головного мозга (более 150 млрд), происходит из нескольких десятков «клеток-прародительниц», расположенных в стенке пузырей нервной трубки зародыша. Будучи сформированными, эти клетки (нейроны) начинают свое движение к заложенному в генетической памяти «месту назначения», где ими будут образованы основные части головного мозга.

С четвертой недели развития нервная система начинает оказывать решающее влияние на развитие организма как единого целого, возлагая на себя нелегкие обязанности по регуляции и контролю роста и созревания отдельных органов и систем.

Недостаточность нервных влияний, снижение их ниже критического уровня («критическая масса нервной ткани») приводит к нарушению программы созревания иннервируемой ткани, возникновению аномалий развития, в тяжелых случаях – к уродствам.

Человеческий эмбрион в течение первого месяца внутриутробной жизни достаточно быстро растет. Если на 17-й день его длина составляет 2,5 мм (тельце дугообразно изогнуто и напоминает букву С), то к концу 1-го месяца развития новый организм достигает длины 8 мм, но это в десятки тысяч раз больше размера зиготы, из которой он развился. У него хорошо различимы голова и туловище, по бокам головного отдела просвечивают глазные бокалы (уже к середине 5-й недели оба глаза будут иметь роговицу и хрусталик), появляются так называемые почки конечностей (по форме напоминающие ласты). К концу 4-й недели у эмбриона сформировано сердце – пусть пока примитивное, похожее на простую расширенную трубку, – но оно уже начинает биться, появляются первые кровеносные сосуды. Еще на 4-й неделе начинает закладываться скелет в виде хрящевой ткани, появляются хрящи лица.

Период 5 – 8 недель (2-й месяц). В течение 2-го месяца эмбрионального развития происходят процессы огромной важности. Формируются внутренние органы. В сердце образуются четыре полости, развиваются желудок, печень, кишечник, поджелудочная железа, половые железы, почечный аппарат, и хотя в большинстве случаев это только закладки, некоторые из них «запускаются» в работу уже на ранних стадиях развития эмбриона и плода (действует принцип минимального обеспечения функции).

Так, уже к 7 – 8-й неделе кровеносная и лимфатическая системы эмбриона начинают работать самостоятельно, поскольку к этому времени в его организме уже произошла закладка печени, которая сразу же начинает производить клетки крови. Тем самым необходимость в желточном мешке отпадает, и он отмирает.

К этому времени уже заложены половые железы, и поэтому начинают формироваться половые признаки эмбриона: появляется половой гребень, носящий название индифферентной гонады. Если эмбрион мужского пола, то гены его Y-хромосомы запускают биохимический процесс, который приводит к образованию из индифферентной гонады яичек; если эмбрион женского пола, индифферентная гонада не получает подобных инструкций и превратится в яичники.

Но если, к примеру, такие органы, как печень и половые железы запускаются в работу на самых ранних стадия развития эмбриона, то другие органы и системы будут развиваться на всем протяжении внутриутробного периода, часть из них продолжит свое совершенствование и после рождения ребенка.

Параллельно образуются мышцы и нервы, костный мозг. К 8-й неделе хрящевой скелет рук и ног оказывается сформированным; интенсивно развивается позвоночник. На 2-м месяце у эмбриона формируется и первичный хрящевой череп – это тоже лишь закладка, процесс его окостенения продлится значительно дольше и полностью завершится к 3 – 4 годам жизни ребенка.

В этот период эмбрион приобретает черты человеческого существа. На 7-й неделе у эмбриона уже видно, что головной и туловищный отделы соединены между собой шеей; намечается и общая конфигурация лица (просматриваются губы, нос, глаза, щеки, ушные раковины). В почках конечностей намечаются своеобразные бороздки, которые затем углубляются, обеспечивая разделение пальцев на руках и ногах. Появляются наружные половые органы, хотя они еще не достаточно дифференцированы, чтобы по ним можно было определить пол будущего ребенка. Лишь только к третьему месяцу, когда половые железы проявят свою «специализацию», развитие организма пойдет по мужскому или женскому типу, внося соответствующие изменения в характер функционирования многих систем организма.

Несмотря на то, что в этот период происходит как бы только «закладка» основных органов и систем организма, нельзя говорить об эмбрионе как об автономном существе, развитие которого обусловлено лишь только генетической программой. И хотя на этом начальном этапе будущая мать может даже не осознавать, что носит в себе зарождающуюся жизнь, уже сейчас можно говорить об удивительнейшем процессе: о возникновении некой единой биосоциальной системы, состоящей из двух взаимосвязанных компонентов – матери и будущего ребенка.

При этом важно отметить, что развивающийся организм начинает и сам активно запускать сложнейшие изменения в организме матери. Это происходит в силу того, что в плаценте начинают синтезироваться гормоны и другие вещества, оказывающие мощное воздействие на организм женщины и в целом обеспечивающие его перестройку на режим беременности. С другой стороны, все что происходит с беременной женщиной в этот период (болезни, колебания настроения, волнения и переживания), так или иначе влияет на функциональное состояние плода, во многом определяя прогноз рождения здорового потомства.

В 6 недель начинает функционировать вестибулярный аппарат, рецепторы которого передают информацию о перемене положения головы и угловых ускорениях тела – очень важное звено в осуществлении целого ряда рефлексов ориентации тела по отношению к силе тяжести. Именно вестибулярная система в течение всего внутриутробного периода регулирует положение тела в околоплодной жидкости. Именно она «отвечает» за освоение ребенком еще до рождения ритма и стиля движений матери.

В 7,5 недель появляется кожная чувствительность – отмечается ответная реакция на прикосновение к коже в области губ (она становится очень значимой рецепторной зоной). Пока что это локальная реакция, но уже в 3 – 4 месяца в ответ на прикосновение произойдет общая генерализованная реакция: отстранение плода от источника раздражения.

Появление чувствительности в области рта в столь ранние сроки развития человеческого эмбриона эволюционно оправданно, поскольку необходимо как можно раньше начать отрабатывать все то, что способно обеспечить реализацию пищевой доминанты – главного фактора выживания вида. Отсюда рано развивается и вкусовая чувствительности, рано отрабатываются и глотательные движения, появляется чувствительность в области желудка.

Плодный период развития организма

Но давайте вновь вернемся к «летописи» внутриутробной жизни ребенка. Начиная с 3-го лунного месяца, наступает так называемый плодный период развития организма (он длится с 9-й по 38-ю неделю), во время которого завершается закладка и специализация основных тканей, органов и систем организма, и формирующийся человеческий организм постепенно приобретает способность существовать самостоятельно.

Таким образом, на 3-м месяце пренатального развития эмбрион принято называть плодом. Его внутренние органы уже развиты и готовы к выполнению свойственных им физиологических функций. Так, совершенствуется кровеносная система, призванная обеспечивать своевременное поступление в формирующийся организм кислорода и питательных веществ из организма матери. К печени, которая начинает выполнять свою кроветворную функцию еще в эмбриональный период, «подключаются» другие кроветворные органы – костный мозг (12 недель) и селезенка (14 недель).

В 9 недель плод начинает заглатывать околоплодную жидкость, которая попадает в желудок – а отсюда необходимость в начале функционирования пищевой и выделительной систем.

Дифференцируются половые органы, и с помощью ультразвукового исследования (УЗИ) по наружным половым органам уже можно установить пол будущего ребенка, а также ориентировочно измерить размер головки ребенка. По этому показателю врачи с точностью до нескольких дней могут предсказать срок окончания беременности и дату родов. Кроме того, при помощи УЗИ сами родители могут услышать сердцебиение своего будущего ребенка.

Меняется и внешний вид плода. Этот период знаменуется ускорением процессов роста развивающегося организма. Так, темпы роста увеличиваются в шесть раз, особенно с 9-й по 20-ю неделю.

Огромными темпами развиваются мозг и периферическая нервная система, что обеспечивает интенсивное развитие органов чувств. В 9 недель появляются вкусовые почки на языке – стало быть, имеет место начало формирования вкусовой сенсорной системы.

Развивается и проприоцептивная (мышечно-суставная) сенсорная система, обеспечивающая кодирование информации о положении мышц тела, воспринимаемой механорецепторами. Мышечная активность появляется в 10 недель, плод начинает двигаться, прикасаясь к стенке плодного пузыря. Но эти движения еще так слабы, что мать вряд ли их почувствует. В 10 недель наблюдается открывание рта, а в 10,5 недель – сгибание пальцев рук. В 11 – 12 недель плод может двигать ими и сжимает кулачок – перед нами формирующийся хватательный рефлекс, а в 13 недель формируется сосательный рефлекс – при прикосновении своего пальца в области рта развивающийся ребенок захватывает его ртом и сосет, и все оставшиеся до рождения 6 месяцев (!) – это его постоянное занятие. Неудивительно, что после рождения самый лучший «успокоитель» – соска.

Кроме пальчиков в утробе есть много других «игрушек» для развития тактильной чувствительности и движений: части своего тела, пуповина, а чуть позже, когда ребенок становится крупнее и располагается вплотную к стенкам матки, он может дотронуться и до них.

Веки уже способны производить важную манипуляцию: открывать и закрывать глаза. Конечно же, пока что мы имеем дело только со спонтанными движениями, больше частью не зависящими от каких-либо стимулов, однако налицо работа молодой нервной системы.

В период с 4-го по 6-й месяцы плод интенсивно растет и развивается. Сила мышц нарастает, движения становятся более активными. На четвертом месяце руки уже полностью сформированы. Уже имеются рецепторы кожной чувствительности на пальцах рук, т. е. развивается чувство осязания.

В 21 – 24 недели сосательный рефлекс представлен уже в виде целостной двигательной активности с ее центральными и периферическими механизмами. Функционирует и вкусовой аппарат (вкусовая чувствительность наблюдается с 3 месяцев), и плод «знакомится» со вкусом жидкости, в которой он плавает и которую он может глотать и поглощать через кожу. К 5 месяцам плод реагирует на изменение вкуса амниотической жидкости гримасой удовольствия или неудовольствия. Наполнение желудка и опорожнение мочевого пузыря происходят регулярно, т. е. активно идет отработка пищеварительной и выделительной систем.

Плод растет по 2 мм в день, размеры головы становятся более пропорциональными по отношению к телу. Изменяется лицо: появляются брови, отчетливее вырисовывается нос, ушные раковины становятся более заметными, видна шея. К концу 6-го месяца (24-ой недели) длина плода достигает 40 см, а вес около 1 кг. Плод уже достаточно велик; его движения могут ощущаться матерью. На 6-м месяце плод по-прежнему много двигается, совершает от 20 до 60 движений за полчаса, но неодинаково в разное время дня. Теперь у него есть фазы сна и бодрствования.

С конца 6-го месяца процессы роста организма приобретают иную тенденцию: плод начинает «набирать в весе».

Если к началу 7-го месяца рост плода теперь составляет 37 см, вес – 1 кг, то к концу 7-го месяца его рост уже 42 см при весе около 1,5 кг. Таким образом, в течение 7-го месяца вес плода удваивается по сравнению с предыдущим периодом. Эта тенденция прибавки в весе сохранится до рождения: в период с восьмого месяца до рождения вес плода увеличивается на 250 %, в то время как длина – только на 50 %.

На 28-й неделе, т. е. к началу 7-го месяца у плода формируется дыхательная система. Легкие достигают определенного развития, но окончательно будут готовы дышать только в конце 8-го месяца. Отрабатываются движения диафрагмы как прообраз дыхательных движений (на ультразвуковой съемке видно, что плод как бы «вздыхает»).

Момент, начиная с которого ребенок способен выжить, называется возрастом жизнеспособности, – это 22 – 26-я недели беременности. Рожденный между 7-м и 8-м месяцем ребенок все еще будет иметь трудности с дыханием, так как респираторный центр в головном мозге вроде бы уже созрел, но воздушные пузырьки в легких (альвеолы) еще не готовы расправиться и осуществить замену углекислого газа на кислород. В этом случае врачи вынуждены подключать ребенка к аппарату искусственного дыхания.

Совершенствуется и нервная система. Примерно к 30-й неделе развитие мозга достигает основного этапа, при котором на своих местах оказывается большинство нейронов; после этого формируется лишь незначительное количество нервных клеток. Вместе с тем в оставшиеся до рождения месяцы, так же как и после него, продолжается быстрый рост числа глиальных[2] клеток, в задачу которых входит обеспечение нормальной работы как отдельного нейрона, так и в целом нервной системы. Так, шванновские клетки образуют миелиновые (мякотные) и безмиелиновые (безмякотные) оболочки волокон периферических нервов. И это очень важно, поскольку наличие изолирующей миелиновой оболочки вокруг нервных волокон обеспечивает большую скорость передачи информации.

В плодный период начинается развитие очень важного компонента социальной коммуникации – мимических движений, с помощью которых мы можем выразить и сообщить другому о нашем эмоциональном состоянии. Так, американские ученые из Каролинского медицинского центра в Шарлоте в ходе ультразвукового исследования впервые сумели заметить у плода (начиная с 7-го месяца развития) мимику, похожую на плач. Малыш в утробе матери шевелится, морщит личико, сводит бровки, и его щечки начинают дрожать, он тяжело вдыхает и выдыхает, высовывает маленький язычок и сглатывает: одним словом, ведет себя так, как будто бы плачет.

На 8-м месяце плоду уже тесно в матке, поэтому он двигается несколько меньше. Кости продолжают расти в длину и утолщаться. Под кожей откладывается тонкий слой жира. Плацента достигает больших размеров, ведь плоду требуется все большее количество кислорода и питания. В этот период будущий ребенок весит 2,5 кг, его рост достигает 47 см.

На 9-м месяце плод продолжает прибавлять в весе и расти. Он значительно меньше двигается (но при выраженном кислородном голодании, напротив, может быть беспокойным и чрезмерно подвижным). Кожа становится более гладкой. Кости черепа еще очень тонкие, в местах стыковки представлены эластичной хрящевой тканью, образующей так называемые роднички. К моменту рождения плод при росте 50 см весит примерно 3 кг.

К концу внутриутробного периода все основные системы жизнеобеспечения ребенка уже работают или готовы подключиться к работе в новых условиях существования. Перед рождением происходит коррекция всех систем мозга. Снова и снова проводится проверка связей на прочность. Нейроны, не образовавшие достаточного («критического») количества дендритных ветвей и не обеспечившие себя полноценным информационным «входом», выключаются из работы и разрушаются.

Считается, что за весь период внутриутробного развития мозг теряет до 3 % всех нейронов – борьба за качество связей, их прочность и чистоту обусловливает эту ощутимую, но необходимую и как бы даже запланированную потерю. Легко сказать: 3 % – это, ни много ни мало, несколько миллиардов родившихся нервных клеток, которые не смогли обеспечить полноценной работы и поэтому уничтожаются, чтобы остальные могли работать без помех. Расточительно? Да, но природа позаботилась заранее о компенсации этой потери, изначально заложив избыточное число нейронов и элементов, обеспечивающих возможность установления целой сети межнейронных связей – дендритов.

Его Величество порядок!

Разобрав таким образом «хронологию» процессов в жизни эмбриона и плода, попробуем определить: существует ли какой-либо порядок в развитии. Оказывается, что в целом он подчиняется общим для представителей животного мира законам и отражает единый путь развития эмбрионов позвоночных животных.

Вы уже смогли заметить общую последовательность в созревании определенных отделов – «сверху – вниз»: головной формируется раньше туловищного, а тот, в свою очередь, раньше хвостового. Кровеносная система развивающегося организма функционирует таким образом, что кровь, обогащенная кислородом и питательными веществами, сначала поступает в передние части тела и к голове, и это обусловливает их прогрессивное развитие. Зачаток руки (в том числе и кисти) хорошо виден уже у 6 – 7-недельного эмбриона, в то время как нижние конечности еще не дифференцированы.

Другая закономерность выражается в том, что определенные отделы и органы созревают и начинают функционировать раньше остальных. Биологический смысл такого «опережения» становится понятным, если учесть, что некоторые жизненно важные функции должны осуществляться уже на ранних стадиях развития, не дожидаясь окончательного созревания той или иной системы (опять мы имеем дело с реализацией принципа минимального обеспечения функций).

Приведем такой пример: закладка органов желудочно-кишечного тракта происходит уже с конца 1-го месяца, однако пищеварительная система достигнет уровня готовности к полноценной работе лишь к моменту рождения ребенка. В то же время кровеносная система уже обязана работать, обеспечивая организм питанием. Поэтому у 6-недельного эмбриона формируется своя (пока что незрелая) кроветворная система: печень выполняет свою кроветворную функцию, продуцируя поступление все новых и новых клеток крови, необходимых для жизнеобеспечения растущего организма, несмотря на не созревшие еще другие кроветворные органы (селезенку и костный мозг).

Уникальный путь развития человека

Но человек не был бы человеком, если бы не имел собственного уникального пути развития. Мы уже говорили, что человеческий эмбрион проходит такие же стадии развития, как и зародыш других позвоночных животных. Однако в этот период жизни наблюдаются удивительные «отступления» от правил, отклонения от некой магистральной линии как свидетельство чисто человеческого пути развития. Они выделяются даже при сравнении закономерностей развития эмбрионов человека и человекообразных обезьян, которых принято считать нашими ближайшими биологическими «родственниками». Это, прежде всего, касается развития мозга, руки и языка, т. е. тех органов, с работой которых связывают специфику нашей человеческой деятельности.

Так, мышцы языка закладывается уже у 4-недельного эмбриона. К 10-ой неделе развитые мышцы языка получают «сигналы» из головного мозга. Все это происходит в тот период, когда другие структуры ротовой полости еще не развиты! Сходная ситуация наблюдается и в развитии руки: кисть ее «подключается к работе» на 6 – 7-й неделе жизни эмбриона (это то, что обеспечит раннее проявление хватательного рефлекса), тогда как плечо и предплечье – значительно позднее.

Наиболее ярко эта опережающая тенденция проявляется при анализе этапов развития нервной системы, где обнаруживается самое большое число отступлений от правил. То, чему в последующем предстоит стать человеческим мозгом, формируется уже на 18 – 19-й день развития. Столь раннее появление нервной системы связано с тем, что только под ее влиянием возможен «запуск» процессов закладки и развития других структур организма (например, глаза, уха, носовых капсул). Более того, можно сказать, что все развитие организма контролируется и управляется нервной системой, которая неусыпно «следит» за постройкой скелета и мышц, внутренних органов; за соответствием постройки проекту генетической программы; за соразмерностью частей тела, соответствием одних органов другим. Но одновременно с этим полным ходом идет развитие и созревание самой нервной системы.

На 4-й неделе отчетливо выявляются спинной и головной мозг; намечаются основные отделы последнего. Этот период знаменуетсягигантским скачком в темпах развития мозга и усложнением связей с периферией. Нервные клетки устанавливают связи друг с другом; образуются нервы, соединяющие периферию тела с мозгом. Это приводит к тому, что же с 6-й недели эмбрион способен осуществлять первые двигательные реакции!

Но в самом этом процессе «налаживания» мозговых связей видна все та же последовательность: наиболее рано формируются связи в головном отделе эмбриона. Так, в возрасте 7,5 недель можно вызвать его движение в ответ на тактильное раздражение области рта, в 8 недель – области лица и верхней части тела. В 11 недель плод уже отвечает на раздражения поверхности рук и стопы. В 13 недель вся кожная поверхность оказывается чувствительной к действию раздражителей, в результате чего происходит общее ответное движение тела в противоположную сторону (плод как бы отстраняется, «уходит» от раздражителя). В 14 – 15 недель формируются первые специфические реакции: раздражение ладони плода вызывает сжимание пальцев, т. е. проявляется врожденный «хватательный рефлекс», который хорошо можно видеть у новорожденных детей.

На 7-й неделе закладывается одна из основных структур мозга – кора больших полушарий, которой предстоит сложнейшая задача обеспечения высших психических функций человека. С момента ее образования для окончательного развития потребуется еще долгое время (у человека процесс созревания коры мозга заканчивается лишь после 20 лет!).

Говоря о периоде внутриутробного развития ребенка, отдельно хочется выделить проблему гетерохронности созревания различных отделов нервной системы. Известно, что обработка поступающей извне информации осуществляется последовательно на нескольких этажах нервной системы: на уровне спинного мозга, в стволе головного мозга, в подкорке и на уровне коры больших полушарий. Примерно в этом же порядке – снизу вверх – и созревают центры нервной системы, т. е. относительно нервной системы имеет место своеобразное «вертикальное развитие». Но кроме вертикальной гетерохронии (т. е. неодновременности) наблюдается различие в сроках созревания и некоторых центров головного мозга, относящихся как бы к одному «этажу».

В первую очередь развиваются те центры, которые должны обеспечить регуляцию первоочередных, жизненно важных функций. Остается не вполне ясным, какие механизмы определяют последовательность включения в работу тех или иных мозговых центров, а также контроль правильности выполнения этой программы, но несомненно, что здесь играют решающую роль не нервные импульсы, но, главным образом, биохимические, молекулярные факторы.

Образование мозговых связей – важный момент, определяющий целостный характер работы нервной системы. Но чем же «запускается» этот важный для организма процесс? Что является первоначальным толчком для начала его реализации?

Оказывается, природа заложила некие «внутренние активаторы» – клетки, способные к автономной деятельности.

Всего несколько десятилетий назад впервые был обнаружен так называемый фактор роста нервов – первый молекулярный агент, способный запускать (индуцировать) развитие, рост нервной ткани. Его удалось выделить в чистом виде, и он оказался белком. В последующем было найдено несколько молекулярных индукторов развития, также оказавшихся белками. Очевидно, эти белки продуцируются определенными нервными клетками и служат для других нервных клеток своеобразным молекулярным сигналом к развитию, завершению ветвления отростков, к образованию устойчивых связей с множеством других соседних и отдаленных нейронов. Конечно, этот сигнал может быть принят только при наличии соответствующих специальных мембранных рецепторов – по сути именно улавливание рецепторами клетки молекул факторов роста и является для нейрона сигналом.

Сегодня активно изучается новая группа биохимических веществ, интенсивно влияющих на созревание мозга, а после рождения участвующих в регуляции многих функций нервной системы. Эти вещества – регуляторные пептиды, которые синтезируются нервными клетками, а затем выделяются ими и отправляются в виде своеобразного «молекулярного письма». Они разносятся кровью по всему организму и фиксируются клетками, располагающими специфическими рецепторами к ним. Некоторые из них относятся к гормонам.

Таким образом, в период внутриутробного развития мозга регуляторные пептиды, так же как гормоны и белковые факторы роста, осуществляют регуляцию последовательности созревания нервной системы. Установлено, что отдельные регуляторные пептиды появляются на разных стадиях развития плода.

Вот все эти «внутренние активаторы» и запускают процесс внутримозговой активности, в ходе которого постоянно «подключаются», вовлекаются в работу все новые и новые мозговые структуры и устанавливаются необходимые связи между ними. В этой «круговой поруке» и состоит залог полноценного развития нервной системы и организма в целом. Более того, каждая нервная клетка не приобретет зрелый вид, пока не пройдет свой «профессиональный путь», т. е. пока не установит нужных связей с другими нервными клетками и / или мышцами.

Таким образом, внутриутробный период – это не просто закладка и морфологическое развитие органов. Это чрезвычайно ответственный этап жизни, на котором закладываются основы соматического, психического и социального здоровья человека.

Сегодня уже становится привычным термин «пренатальная психология», по проблемам которой проводятся семинары, конференции, симпозиумы, есть Всемирная Ассоциация пренатальных психологов… В центре внимания ученых – гипотезы и факты, описывающие взаимодействие мозговых и психических процессов во внутриутробном периоде, в момент рождения.

Но все это – достояние последних десятилетий. Это связано с тем, что до недавнего времени исследования ребенка до момента его появления на свет были сопряжены со значительными трудностями. И только внедрение современных уникальных технических средств позволило ученым выполнить ряд поистине удивительных исследований пренатальных процессов и более детально изучить истоки не только физического, но и психического развития ребенка.

Движение – это жизнь!

Давайте подведем некоторый итог нашей беседы относительно пренатального периода развития человека.

Разбирая этапы пренатального развития, мы не раз обращали внимание на то, что плод отвечает на те или иные раздражения двигательной реакцией. Движение организма в ответ на те или иные средовые воздействия является внешней стороной любой поведенческой реакции. Поведение – это одна из важнейших форм жизнедеятельности человека и животных, обеспечивающая возможность самосохранения и развития организма. Внешне поведение проявляется в двигательной активности организма, направленной на активный поиск в окружающей среде путей и средств удовлетворения его текущих потребностей. Но сам этот поиск, выработка и реализация стратегии и тактики поведения возможны только благодаря наличию сложной внутренней психической активности.

Но вот здесь-то и встает вопрос: можем ли мы говорить о поведении применительно к периоду внутриутробного развития человека?

До недавнего времени не было реальной возможности изучать поведение нормально развивающегося плода за исключением тех ситуаций, когда ребенок рождался преждевременно, и исследователи могли наблюдать его ответные двигательные реакции на какие-то внешние раздражители – свет, звук, прикосновение. В настоящее время благодаря современным методам исследования (ультразвуковое сканирование, видео– и киносъемка) удалось установить, что поведение плода имеет гораздо более сложный характер, чем думалось ранее. И интерес исследователей привлекли не столько собственно рефлекторные реакции, вызванные какими-то искусственными воздействиями, сколько спонтанные паттерны движения плода, многие их которых очень сходны с теми, что мы можем наблюдать в постнатальном периоде, т. е. после рождения ребенка.

Двигательная активность эмбриона начинается очень рано. Самым первым различимым движением эмбриона является сердцебиение. Оно появляется, когда возраст эмбриона составляет всего лишь 3 недели, а его длина равна 6 мм. Такое «поведение» сердечной мышцы предшествует зарождению нервной системы. Вскоре устанавливается правильный ритм, а через пять недель ритм сердца господствует в организме эмбриона. Только после того, как устанавливается сердечный ритм, начинается формирование нервной системы, и это приводит к развитию двигательной активности.

Уже на 7-й неделе внутриутробного развития мы можем увидеть первые едва различимые двигательные реакции плода – это небольшие медленные движения контуров его тела.

На 8-й неделе появляется такая двигательная реакция, как вздрагивание – быстрое генерализованное движение, длится оно не более 1 секунды, всегда начинается с головы и в некоторых случаях переходит на шею и туловище; формируется и более глобальное движение, – когда все тело двигается, в результате чего плод может менять свое положение.

С 9-й недели мы можем увидеть уже быстрые или медленные сгибательные и разгибательные движения рук или ног, которые могут сопровождаться поворотом головы. Плод уже демонстрирует наклон головы назад или вперед, а также поворот головы из стороны в сторону. Перемещение головы назад часто сопровождается открыванием рта и высовыванием языка; тогда как перемещение головы вперед может сопровождаться прикосновением руки к лицу (при этом пальчики сгибаются и разгибаются вместе), в то же время контакт руки с лицом (это важная рефлекторная зона) вызывает появление сосательных движений. Мы можем наблюдать также толчкообразное сокращение и резкое смещение диафрагмы, которое продолжается около одной секунды и может быстро повторяться несколько раз подряд (плод как бы «икает»).

На 10-й неделе у плода уже можно наблюдать регулярные паттерны движений диафрагмы, грудной клетки и живота, иногда в комбинации с раскрыванием рта и глотанием амниотической жидкости – идет отработка дыхательных и глотательных движений, их сочетаний.

На 10-11-й неделях плод может демонстрировать такой сложный двигательный паттерн, как вращение. Его он совершает либо по типу кувыркания, либо посредством последовательных шагательных движений (вот тогда-то зарождается шаговый автоматизм), в результате которых происходит поворот через бедро. В это же время он может демонстрировать двигательный паттерн, имеющий большое сходство с тем, что мы выполняем при потягивании и зевании: поднятие и поворот рук, широкое раскрытие челюстей и последующее быстрое закрывание рта.

На 12-й неделе внутриутробного развития плод может двигать своими пальчиками независимо друг от друга. В 14 недель он демонстрирует поворот кисти – это движение в области запястья, не связанное с движением пальцев. Все это свидетельствует об одной из отличительных особенностей развития именно человека – опережающем развитии руки, и прежде всего кисти.

Второй отличительной особенностью пренатального периода, как мы уже упоминали, является опережающее развитие мозга. И это понятно – для того чтобы стать для организма поистине «руководящим» органом и иметь большие возможности для манипулирования поведением, мозгу нужно как можно быстрее установить связи со всеми другими отделами и структурами человеческого тела. При этом с самого начала формируются и специфические рецепторные зоны, раздражение которых приводит к биологически важной ответной реакции. Одна из таких важнейших и наиболее рано формирующихся рецепторных зон, как мы уже не раз упоминали, – область рта.

Уже в 8 недель легкая стимуляция плода волосом в области рта приводит к генерализованной (широкоразлитой и многокомпонентной) нервной реакции, проявляющейся в раскрытии рта, в движении конечностей и туловища. К 16 неделям зона ответной реакции локализуется только в зоне контакта: прикосновение в области рта приводит только к раскрытию рта. Эту реакцию вы прекрасно можете наблюдать и после рождения вашего малыша. И не только наблюдать, но и активно использовать в качестве средства для возбуждения пищевой активности ребенка – если пощекотать щечку младенца в околоротовой области, от рефлекторно откроет рот и начнет совершать сосательные движения.

Следует отметить, что плод очень чувствителен к любого рода тактильным раздражениям. Тактильная чувствительность (от лат. tactilis – осязаемый, от tango – касаюсь) – ощущение, возникающее при действии на кожную поверхность различных механических стимулов – развивается очень рано. Наиболее дифференцированная кожная чувствительность возникает при раздражении кончиков пальцев рук, губ, языка, где располагается большое количество разнообразных механорецепторов. Так, если в 11 недель плод начинает отвечать на раздражения поверхности рук и стопы, то уже спустя всего две недели вся кожная поверхность оказывается чувствительной к действию раздражителей.

Вместе с тем динамика развития двигательной активности плода имеет волнообразный характер. Если до 4-го месяца внутриутробной жизни мы имеем нарастание не только видов, но и количества выполняемых плодом движений (в 16 недель плод совершает до 20 000 спонтанных движений в день – он практически постоянно находится в активном состоянии), то на 17 – 18-й неделе развития активность плода падает, наступает переходный период, который продолжается до 24-й недели, т. е. с 5-го по 6-й месяцы, и только затем вновь отмечается подъем двигательной активности плода.

С чем же это связано? Полагают, что наблюдаемый период относительного затишья двигательной активности связан с активным формированием в это время высшего отдела головного мозга – коры больших полушарий, поверхностно расположенного слоя серого мозгового вещества, с деятельностью которого связывают возможность осуществления организмом сложных форм адаптивного поведения и распознавания.

Вот как раз на пятом месяце внутриутробной жизни (когда ученые отмечают период затишья в двигательной активности плода) и начинается образование борозд на поверхности головного мозга, а вместе с тем и увеличение поверхности коры. Сначала образуются первичные борозды, к седьмому месяцу пренатального развития – вторичные, а уже после рождения появятся третичные борозды. Все эти борозды и извилины служат для исследователей своеобразными ориентирами – они как бы разделяют кору головного мозга на лобную, теменную, затылочную и височную доли, в каждой из которых выделяются определенные области, подобласти и специализированные корковые поля в соответствии с их функциональным назначением.

Но кроме количественных изменений происходят и важные качественные преобразования мозговой ткани. В строгом соответствии с генетической программой начинается формирование клеточных слоев неокортекса – структурно и функционально сходные клетки мигрируют на отведенное им место, образуя в конце концов послойную структуру строения коры больших полушарий.

Новая кора отличается особой сложностью своей морфофункциональной организации – она состоит из 6 – 7 слоев клеток, каждый из которых представлен особым типом нервных клеток (нейронов) и выполняет определенную роль в процессах приема и переработки информации. На снимках, полученных с помощью компьютерной томографии, видно, что за девять недель внутриутробного развития кардинально увеличивается площадь коры больших полушарий за счет появления большого количества борозд и извилин. На фотографиях, сделанных с помощью электронного микроскопа, прослеживается, что клеточные слои за это время четко дифференцируются; нервная клетка приобретает более зрелый вид.

Но для функционирования мозга как единого целого необходимо, чтобы нервные клетки как можно раньше установили рабочие связи «по горизонтали» – между различными корковыми областями, и «по вертикали» – между корой головного мозга и нижележащими подкорковыми структурами. Установлено, что и сама нервная клетка не приобретет зрелый вид, пока не установит необходимых связей с другими нервными элементами.

Все эти важнейшие для развития мозга количественные и качественные преобразования, происходящие в пренатальном периоде, обусловливают возможность осуществления мозгом интегративной деятельности, а стало быть, и новые функциональные возможности плода. Прежде всего это сказывается в характере его двигательной активности.

В возрасте 24 недель мы часто можем наблюдать сосание большого пальца – отработка сосательного навыка чрезвычайно важна для выживания индивида. После 24-й недели у плода наблюдаются более тонкие движения, включая экспрессивную лицевую мимику. Активность плода возникает периодически и теперь подчиняется циклу «сон – бодрствование». Возникает 40-минутный цикл активности, который имеет эндогенное (т. е. исходящее из самого организма) происхождение и сохраняется после рождения, и 96-минутный цикл, который связан с циклом сна матери и исчезает после рождения.

В возрасте 30 недель у плода во сне можно зарегистрировать быстрые движения глаз (БДГ). Это та фаза сна, которая у взрослых сопровождается сновидениями, а у плода вероятнее всего связана с циклами биохимической активности мозга.

На 28-й неделе пренатального развития появляется и первый рефлекс позы, который нередко называют «позой фехтовальщика». Это шейно-тонический рефлекс, сложный двигательный паттерн, который характеризуется тем, что рука и нога с той стороны, куда повернута голова, выпрямлены, а с противоположной стороны рука и нога находятся в согнутом положении (отсюда и сходство с позой фехтовальщика). Этот рефлекс сохраняется в постнатальном периоде вплоть до 8-го месяца и, по всей видимости, имеет определенный смысл, поскольку помогает младенцу локализовать свою руку в поле зрения. К 28-й неделе развития у плода проявляется и другой сложный двигательный паттерн – хватательный рефлекс.

К концу беременности спонтанная активность плода еще более возрастает. Движения на последних стадиях беременности весьма активны и довольно разнообразны, в частности у плода имеется шаговый автоматизм. Эти паттерны движений хорошо скоординированы в условиях относительной невесомости околоплодной среды. Ученые предполагают, что подобная сложноорганизованная деятельность отражает стремление плода занять наиболее удобное положение в утробе матери.

В чем же смысл этих спонтанных движений плода и почему они так интересуют исследователей?

Во-первых, спонтанные движения способствуют развитию нервной системы. Спонтанные движения служат не только для упражнения развивающейся нервной системы, они обеспечивают важнейшее звено в развитии этой системе – обратную связь. В результате обратной сенсорной связи от движений, ограниченных стенками матки (будь то изменение положения всего тела или движение конечностей), нервная система плода получает и перерабатывает проприоцептивную (мышечно-суставную), вестибулярную, а также тактильную информацию, что существенно влияет на созревание соответствующих отделов центральной нервной системы плода.

Значение обратной связи очевидно при анализе состояния, известного под названием алкогольный синдром плода, при котором дети матерей-алкоголиков появляются на свет с врожденными уродствами суставов. Это связано с тем, что алкоголь, проникающий через плацентарный барьер, оказывает анестезирующее влияние на плод. В результате нарушается процесс формирования нормальных паттернов движений, а именно благодаря им развивающиеся суставы приобретают свою правильную форму. (Заметим, кстати, что это положение было определенным образом подтверждено в опытах на животных. Так, в экспериментах на зародышах курицы было показано, что всего лишь двухдневное искусственное ограничение подвижности ног во время сензитивного периода развития суставов может привести к возникновению уродств.)

Во-вторых, спонтанные движения закладывают основы для межсенсорной интеграции. Мы уже упоминали, что интегративная деятельность мозга является важнейшим условием его полноценного функционирования. Отсюда первостепенной задачей является раннее установление связей между различными отделами и структурами мозга.

В процессе освоения человеком окружающего мира огромную роль играют сенсорные системы, или органы чувств. Закладка основных сенсорных систем происходит достаточно рано – к 3-му месяцу беременности, в течение последующего времени им предстоит совершенствоваться и специализироваться в соответствии с выполняемыми функциями. Но даже на этом раннем, функционально незрелом, уровне важнейшей стратегической задачей мозга задачей становится установление функциональных связей между различными сенсорными системами, установление необходимой межсенсорной интеграции.

Вот тут-то и приходит на помощь рано проявляющаяся двигательная активность плода. Поступающая в мозг проприоцептивная информация о положении мышц тела, сочетаясь с приходящей информацией от других развивающихся сенсорных систем (слуховой, вестибулярной, тактильной и пр.), закладывает основы для построения мозгом целостного образа того или иного воздействия.

И наконец, вполне утилитарный смысл спонтанных движений: непрерывные вращательные и «ползающие» движения зародыша и плода могут просто физически предотвратить его прилипание к стенке матки.

В этом смысле интересны результаты модельных экспериментов, которые провели ученые Центра молекулярной медицины имени Макса Дельбрюка и берлинской клиники «Шарите». Они сравнили две группы мышат: в одной мамы во время беременности могли активно бегать в колесе, в другой – не имели такой возможности и пребывали в обычном «клеточном» состоянии. Оказалось, что мышата «продвинутых» в двигательном отношении мам имели на 40 % больше нервных клеток в головном мозге, чем потомство мышей, предпочитавших более спокойный образ жизни.

Конечно же, нужно с большой долей осторожности переносить результаты лабораторных экспериментов на людей, но не вызывает сомнения, что в рекомендациях врачей заниматься спортом, вести активный образ жизни во время беременности кроется глубокий смысл – это способствуют развитию головного мозга будущих детей.

Не нанеси вреда!

Подводя итог периоду пренатального развития, давайте зададимся вопросом: почему все-таки пренатальный период (и прежде всего мы имеем в виду его эмбриональную стадию) называют критическим в развитии человека?

Мы недаром так подробно останавливаемся на «хронологии» эмбрионального периода развития, поскольку его значение для дальнейшей жизни человека чрезвычайно велико.

Именно в эти несколько недель начинается «история» каждого из органов и их систем, закладываются основные структуры молодого организма.

Из этого следует важный вывод: любое нарушение данного процесса, вызванное, как правило, вредящими влияниями внешней среды, может привести к тяжелым порокам развития (часто несовместимым с жизнью) и уродствам.

Ведь в это довольно короткое время происходит удивительное по темпам преобразование органов – от их закладки до начала функционирования. Поэтому вещества, способные нанести вред организму, особенно опасны в эти первые два месяца жизни. Даже кратковременное их воздействие на эмбрион (например, когда будущая мать по своему усмотрению начинает принимать те или иные лекарства) может вызвать необратимые изменения в развивающемся организме.

Высокая интенсивность процессов, происходящих во внутриутробном периоде, обусловливает повышенную чувствительность плода к повреждающим факторам внешней среды, результатом воздействия которых могут быть не только различные аномалии развития тела, но и поражения центральной нервной системы и психики.

Во время протекания беременности выделяют особые критические периоды, когда требуется повышенное внимание со стороны специалистов к здоровью будущей мамы и ее ребенка. Как мы знаем, период беременности (по отношению к женщине) принято делить на три триместра, для каждого из которых характерны свои критические периоды.

Первый триместр (1 – 12-я недели беременности). Первый критический период падает на 2–3-ю неделю беременности – это период, когда женщина может и не предполагать, что в ее организме начинает развиваться новая жизнь. В этот период происходит тонкий и деликатный процесс имплантирования плодного яйца в слизистую оболочку матки, который может легко нарушиться из-за целого ряда причин.

Они могут относиться к здоровью самой женщины – наличие каких-либо аномалий в строении матки (ее недостаточный тонус, неправильное строение, повреждение внутренней поверхности матки предшествующими абортами и воспалительными заболеваниями и др.), в результате чего имплантанты могут прикрепиться к той части матки, которая не способна их нести.

Невозможность имплантации может быть связана и с хромосомными и генетическими аномалиями развития зародыша, когда те зиготы, которые несут серьезные генетические дефекты, погибают и таким образом происходит своего рода естественный отбор будущего потомства. Все эти причины могут привести к прерыванию беременности на ранних сроках.

Вторым критическим периодом первого триместра является период с 8-й по 12-ю недели беременности, когда начинает развиваться плацента – орган, осуществляющий связь и обмен веществ между организмом матери и зародышем в период внутриутробного развития. Основная причина прерывания беременности на этих сроках – гормональные нарушения в организме матери.

Кроме того, следует учитывать, что для отдельных органов и систем есть свои критические периоды (как правило, это время их активного становления и консолидации элементов, когда та или иная функциональная система становится особенно чувствительной к различного рода патогенным влияниям. Позже, когда система уже сформировалась, действие вредоносных факторов будет не столь разрушительным, сколь в этот критический для ее судьбы период.

Но только узловое звено нашего организма – мозг как одна из ведущих функциональных систем организма остается чувствителен к патогенным влияниям на всем протяжении беременности.

Известно, что заражение матери вирусом краснухи в период беременности наиболее тяжело может сказаться на здоровье будущего ребенка, поскольку он поражает мозговую ткань и, как следствие, приводит к нарушению программы развития органов и систем плода. В середине 60-х годов прошлого столетия мировая эпидемия краснухи привела к рождению только в США более чем 20 000 младенцев с серьезными дефектами: это и пороки сердца, и катаракты глаз, и глухота, и генитальные и кишечные аномалии, и умственная отсталость. Особенно тяжелые последствия наблюдались тогда, когда заражение вирусом краснухи падало на эмбриональный период, а именно на то время, когда должна была происходить закладка основных структур развивающегося организма. Так, если контакт матери с вирусоносителем падал на первый месяц беременности, страдало до 47 % детей, если на второй, то риск подобных повреждений снижался до 22 %, на третьем же месяце он составлял всего лишь 7 %.

Второй триместр (13 – 24-я недели беременности). Критическим является период с 18-й по 22-ю недели беременности – это время активного роста матки, и здесь на первое место по опасности для здоровья матери и ребенка встают возбудители инфекционных заболеваний (особенно передающихся половым путем), вызывающие нарушение функции плаценты, инфицирование плодных оболочек.

Второй триместр беременности – это время, когда в развитии нервной системы происходят значимые события, а именно начинает формироваться специфическая для человека (в отличие от приматов) пространственная организация мозга, связанная со способностью человека к речи.

Критический период развития и проявлении речевых способностей – первые три года жизни ребенка, но уже в пренатальный период формируются необходимые предпосылки организации мозга, которым надлежит обеспечить полноценное развитие этой важнейшей для человека способности.

Как мы знаем, речь обеспечивается двумя процессами – речевосприятием, т. е. способностью человека понимать и расшифровывать для себя речевые сигналы других людей, и речевоспроизведением – способностью самому их продуцировать. Для нас с вами важно подчеркнуть, что в процессе развития речи проявляется одна важная особенность: становление процессов речевосприятия опережает становление процессов речевоспроизведения. И действительно: активно говорить ребенок начинает только после года, тогда как понимать речь окружающих – гораздо раньше.

Первый же шаг в развитии речевых способностей ребенок делает, еще находясь в утробе матери. Он проявляется в том, что ребенок начинает реагировать на звук как специфическое внешнее воздействие. Учеными отмечено, что уже в 13 – 14 недель плод демонстрирует такую двигательную реакцию, как вздрагивание в ответ на какой-либо резкий звук. Более того, если подобный звук будет неоднократно повторяться, то эта моторная реакция постепенно угасает, и ученые констатируют – развилось привыкание, которое принято рассматривать как одну из элементарных форм памяти и обучения (обучение не реагировать на повторяющиеся стимулы). (Вспомните: вы же не обращаете внимание на привычное тиканье будильника; если вы живете в районе пролегания маршрутов авиалиний, то шум пролетающих самолетов вас попросту не беспокоит – вы привыкли к этим раздражителям и не реагируете на них.)

Но ребенок в утробе матери может продемонстрировать нам и более сложные формы обучения. Если перед тем, как предъявить резкий звук, легонько позвонить в колокольчик и совпадающее по времени действие этих звуковых сигналов будет неоднократно, то мы станем свидетелем проявления еще одной, столь рано проявляющейся, формы обучения – выработки условного рефлекса. Плод будет вздрагивать уже не после резкого звука, а сразу после легкого звонка, который стал играть для него роль предупреждающего сигнала, предвосхищающего действие более сильного раздражителя. Организм как бы научается реагировать заранее, настраивать себя на возможное течение событий.

А это говорит о том, что его формирующийся мозг прочно запечатлевает приходящую к нему информацию. Более того, уже в период внутриутробного развития плод способен обучаться!

Плод в утробе матери особенно чувствителен к звукам, и прежде всего к звукам человеческой речи. Уже на этом этапе его существования вся специфически человеческая звуковая среда (речевая) становится той внешней стимуляцией, которая участвует в развитии антиципационных (предвосхищающих) механизмов, столь необходимых ребенку для жизни в человеческом обществе после рождения.

К 5 месяцам мозг уже функционирует как целостная система, в 20 – 22 недели спонтанная электрическая активность мозга может быть зарегистрирована с помощью соответствующей аппаратуры.

Третий триместр (25 – 38-я недели беременности). Критическим является период с 28-й по 32-ю недели беременности, когда происходит очередной этап интенсивного роста плода и матки, поэтому любые вредящие воздействия в этот период могут создать опасность прерывания беременности.

Одной из групп факторов, вызывающих нарушение нормального развития плода, являются токсические агенты – тератогены, вызывающие различные нарушения зародышевого развития и приводящие к возникновению уродств. Тератогены способны нанести вред развивающемуся организму и привести к возникновению у него физических недостатков, повреждений мозга, резких остановок роста и даже к его смерти.

Воздействие тератогенов наиболее опасно в первом и втором триместрах беременности, когда различные органы и функциональные системы находятся в стадии своего становления. Однако в противоположность другим органам, критический период развития которых завершается в первые 8 недель, некоторые системы органов (главным образом, глаза, наружные половые органы и нервная система) остаются уязвимыми в течение всего срока беременности.

Особенно это касается созревания мозга: такие его важнейшие отделы, как кора большого мозга, мозжечок весьма ранимы именно в последние недели беременности. Таким образом, правильнее было бы весь период пренатального развития рассматривать как период высокой чувствительности.

К тератогенам относятся некоторые лекарства, наркотики, алкоголь, табак, токсические вещества.

Лекарства. Одной из иллюстраций последствий непродуманного приема лекарственных средств явилась нашумевшая некогда так называемая «талидомидовая трагедия». В 60-х годах прошлого века одна из немецких фармакологических кампаний выпустила «легкий» транквилизатор – талидомид, который прошел апробацию в лабораторных условиях на беременных мышах, показал мягкое успокаивающее действие, и потому было принято решение отпускать его в аптеках без рецептов. Беременным женщинам он был рекомендован как «прекрасный» транквилизатор, снимающий у них не только тревожность, часто сопровождающую состояние беременности, но и столь неприятные, но также часто встречающиеся, симптомы утренней тошноты (токсикоз).

Непродуманный прием этого лекарственного средства наиболее громко заявил о себе в 1962 году, когда выяснилось, что применение женщинами на ранних сроках беременности талидомида стало причиной появления в Европе 5000 детей с врожденными уродствами – недоразвитием конечностей, плохо сформированными глазами, ушами, носом, пороками сердца. Уродства были воистину ужасающими: у многих рожденных после приема этого лекарства наблюдалась фокомелия – отсутствовали либо все конечности, либо отдельные их части (стопа, кисть), либо эти части были прикреплены, например, к туловищу, наподобие плавников.

Выяснилось, что подобные последствия возникали лишь в том случае, если женщина принимала препарат на ранних сроках беременности, когда возраст плода был не более 6 недель. Таким образом, локализация уродства непосредственно была связана со временем, прошедшим с момента оплодотворения до момента проникновения лекарства через плаценту к развивающемуся эмбриону.

В зависимости от того, на какой по счету день от зачатия (а речь шла именно о днях и часах!) принимался препарат, одинаковые дозы талидомида вызывали деформации различных органов.

Так, если лекарство принималось на 21-й день после зачатия – дети рождались без ушей; если на 25 – 27-й день – имела место деформация или полное отсутствие рук; если на 28 – 37-й день – деформация нижних конечностей.

В этом и заключается великий и трагический смысл понятия критического периода в развитии жизненноважных систем организма – «сейчас или никогда!». Воздействие подобных веществ на организм матери (и плода) в другое время не приводило к столь страшным последствиям, хотя наблюдались определенные нарушения (рис. 4).

Рис. 4. Влияние тератогенов на формирование отдельных структур организма человека во внутриутробный период развития

К числу лекарственных препаратов, непродуманное потребление которых может привести к достаточно печальным последствиям, относится и такой, казалось бы, безобидный препарат, как аспирин. Некоторые исследования указывают на то, что регулярное использование аспирина связано с недостаточным весом новорожденного, смертью ребенка во время родов, неблагоприятным моторным развитием и низким уровнем интеллекта в раннем возрасте. Или другое часто употребляемое вещество – кофеин, который содержится не только в определенных лекарствах, но и в обычных продуктах питания (кофе, чае, коле, какао). Регулярное употребление больших доз кофеина (например, больше, чем три чашки кофе каждый день) коррелирует с низким весом новорожденного, выкидышами и отчужденностью новорожденного, его раздражимостью.

Мы уже упоминали, что к числу тератогенов относятся табак, алкоголь и наркотики. С экранов телевизоров, со страниц массовой печати нас чуть ли не ежечасно предупреждают об их вреде здоровья человека. Но часто для нас это просто слова, слова, слова… Конечно же, мы все взрослые люди и вольны строить личную жизнь по собственному разумению. Мы сами выбираем свой путь и, казалось бы, готовы нести ответственность за свои поступки. А как быть с еще не родившемся малышом? Кто спросил его, какой участи он достоин? Вправе ли мы по своей прихоти определять вектор его физического и психического здоровья? Мы не будет обременять вас какими-либо нотациями, мы лишь приведем данные сухой статистики и медицинские факты, свидетельствующие о тех последствиях, которые несет развивающему организму действие вредоносных факторов (см. табл.1).

Таблица 1

Влияние тератогенов на развивающийся организм

¹ Алкогольный синдром плода – это совокупность типичных заболеваний детей, рожденных пьющими женщинами. Таких детей отличает умственная отсталость (нарушения внимания, памяти, речи, способности планировать и решать те или иные проблемы). Они гиперактивны, беспокойны, часто очень возбудимы, демонстрируют взрывчатое, неадекватное поведение. Имеет место замедленное физическое развитие и специфические аномалии внешности: маленькая голова, широко расставленные глаза с короткими глазными щелями, как правило косоглазие, уплощенная верхняя челюсть со сморщенной носогубной складкой, маленький сплющенный нос – все это признаки того, что развитие мозга было неполноценным. Кроме того, встречаются и другие дефекты, связанные с болезнями сердца, костей, половых органов.

Какое время называют периодом новорожденности? Согласно возрастной периодизации, вслед за рождением ребенка идет период младенчества, занимающий весь первый год жизни ребенка. Период младенчества принято подразделять на два этапа: период новорожденности, или неонатальный период (короткий возрастной период от рождения до 2-недельного возраста), когда происходит становление собственных систем жизнеобеспечения молодого организма, и грудной возраст, длящийся с 10 – 14-го дня по достижении ребенком годовалого возраста.

Многие системы – дыхательная, сердечно-сосудистая, пищеварительная и другие – оказываются вполне сформированными еще во внутриутробный (или пренатальный) период развития организма. К моменту рождения ребенка они уже готовы включиться в работу. Так, воздействие атмосферного воздуха, с которым ребенок сталкивается после выхода «на свет», или просто шлепок врача-акушера вызывают первый в его жизни вдох, который, скорее, похож на сладкий зевок, сопровождающий пробуждение от долгого сна. За вдохом рефлекторно последует выдох – и вот уже запущен важнейший процесс дыхания. Но рефлекторный выдох вызовет и первый крик ребенка – его громкое «официальное» заявление о праве на жизнь.

Малыш сам оповещает мир: Человек родился!

Критический рубеж

Давайте обратимся к самому процессу рождения человека. Мы знаем, что беременность женщины длится 40 недель. В то же время мы говорили, что период внутриутробного развития ребенка составляет 265 – 270 дней, т. е. 38 недель. Это так называемый гестационный возраст ребенка. С чем связана эта разница? Дело в том, что точная дата оплодотворения не может быть установлена из-за индивидуальных особенностей организма женщины. Поэтому исчисление ведется в неделях беременности с первого дня последней менструации, а учитывая, что в среднем процесс оплодотворения возможен с 14-го дня, возраст эмбриона, т. е. гестационный возраст ребенка, и оказывается на две недели меньше срока беременности.

Вы, конечно же, сталкивались с такими понятиями, как доношенный и недоношенный ребенок. О недоношенности судят по срокам появления ребенка на свет. Обычно в норме ребенок доношенный рождается на 40-й неделе беременности, когда его гестационный возраст составляет 38 недель, а вес при рождении составляет 2500 – 3500 г – для мальчиков и 3300 – для девочек, при росте ребенка 48 – 52 см. Если малыш появился на свет ранее означенного срока, его считают недоношенным.

Врачи выделяют четыре степени недоношенности в зависимости от гестационного возраста и массы детей при рождении.

В первую группу попадают дети, гестационный возраст которых на момент рождения составлял 35 – 37 недель. Это дети с низкой массой тела при рождении (2–2,5 кг).

Вторую группу составляют дети, гестационный возраст которых на момент рождения составлял 32 – 34 недели. Они также имеют низкую массу тела при рождении (1,5 – 2 кг).

Третья группа – это дети, возраст которых на момент рождения составлял 29 – 31 неделя. Это дети с очень низкой массой тела при рождении (1–1,5 кг).

И наконец, к четвертой группе относятся дети, имеющие на момент рождения гестационный возраст менее 29 недель (т. е. родившиеся на 7-м месяце беременности). Эти дети отличаются экстремально низкой массой тела при рождении (менее 1 кг).

Недоношенный ребенок требует особого внимания, так как в процессе выхаживания нередко возникает ряд проблем, связанных с незрелостью, неготовностью всех органов и систем к внеутробной жизни. Прежде всего речь идет о зрелости дыхательной и иммунной систем.

Мы знаем, что дыхательная система формируется у плода на 28-й неделе развития, т. е. к началу 7-го месяца беременности, но только в конце 8-го – начале 9-го месяца легкие достигают такого развития, что способны обеспечить функцию дыхания. У здорового доношенного ребенка с первым криком легкие хорошо расправляются и остаются в расправленном состоянии. У недоношенного они расправляются с трудом или, расправившись, снова спадаются. Поэтому при выхаживании глубоко недоношенных детей, у которых наблюдается дыхательная недостаточность, используют препарат, который ускоряет созревание легких, а также прибегают к искусственной вентиляции легких с целью обеспечить поступление в организм кислорода. Для поддержания еще слабой и незрелой иммунной системы прибегают к иммуномоделирующей терапии.

Второе обстоятельство касается степени зрелости нервной системы. Наблюдения за глубоко недоношенными младенцами показывают, что у них отмечается быстрое угасание жизненно важных физиологических рефлексов, таких как сосательный и глотательный; хаотичность движений, тремор рук, что свидетельствует о незрелости коры. С чем это связано?

Дело в том, что подкорковые структуры – филогенетически наиболее старые и раньше всего формирующиеся в процессе внутриутробного развития – обеспечивают на самых ранних этапах реализацию базовых функций, основанную на развертывании жестких, генетически стабильных программ развития организма. Несмотря на то, что высший отдел мозга – кора больших полушарий – закладывается на 7-й неделе внутриутробного развития (когда появляется корковая пластинка), процесс дифференциации клеточных слоев и специализации корковых полей – значительно более долгий. Лишь на 5-м месяце внутриутробной жизни начинается образование борозд на поверхности конечного мозга – тем самым происходит увеличение поверхности коры. Сначала образуются первичные борозды, с 7-го месяца развиваются вторичные борозды, а уже после рождения – третичные. Но кроме этого количественного увеличения корковых элементов, происходят процессы качественного преобразования корковой мозговой ткани, процессы реорганизации клеточной мозговой ткани. Структурно и функционально сходные клетки располагаются послойно, что предполагает процесс их миграции, и к 6 месяцам у плода уже имеются все цитоархитектонические поля коры, свойственные взрослому человеку.

Анатомически, структурно все вроде бы созрело, а теперь наступает время для осуществления важнейшего процесса – нужно установить необходимые связи между различными корковыми областями, между корой и подкоркой – все это в целом и даст возможность осуществлять организму интегративную деятельность, которая обеспечит ему повышение адаптивных возможностей при попадании в новую среду обитания.

Нередко в быту вы можете услышать, что, мол-де, адаптация ребенка, родившегося на 6 – 7-м месяце, происходит гораздо легче, чем, к примеру, ребенка, родившегося на 8-м месяце беременности. Возможно, под этим наблюдением есть свои основания. Если преждевременные роды проходят на 6 – 7-м месяце, мозг как бы еще находится на «нулевом» уровне, связи еще не начали устанавливать и организму гораздо легче перейти на новый, навязанный внешней средой алгоритм приспособления: мозг при этом выстраивает свои связи в соответствии с требованиями среды, а стало быть, проявляет большую адаптивность.

Если же ребенок рождается в 8 месяцев, то процесс функциональной реорганизации уже идет «полным ходом», причем по достаточно жесткому, запрограммированному пути, и само преждевременное попадание в иные условия попросту «сбивает» этот механизм, вносит в него дезинтегрирующее начало. А отсюда и снижение адаптивных возможностей организма.

После этого маленького отступления перейдем собственно к рассмотрению процесса рождения.

Процесс рождения – тяжелый, переломный момент в жизни ребенка. Психологи даже считают его определенным кризисом – кризисом новорожденности. Рождаясь, ребенок попадает в совершенно иные условия существования: яркая освещенность, воздушная среда, требующая другого типа дыхания, необходимость смены типа питания. Одним из существенных изменений среды для новорожденного является то, что на его организм начинают действовать силы гравитации – и ребенок ощущает это всем своим существом, каждой клеточкой, каждой мембраной. Но гравитация имеет и свои положительные стороны – она стимулирует кроветворение, работу сердца, мышечной системы, способствует отвердению костей за счет отложения в них кальция. Ведь внутриутробная невесомость препятствует накоплению кальция – поэтому головка рождающегося ребенка эластична, что обеспечивает более или менее нормальное прохождение ее через родовые пути, да, кроме того, в мозге есть определенные полости – желудочки мозга, которые также способны сокращаться при прохождении ребенка через тесные родовые пути.

Казалось бы, физиология процесса рождения на сегодняшний день изучена достаточно досконально. Однако и здесь нас ждут удивительные открытия. Так, недавно установлено, что при рождении в организме ребенка присутствуют вещества из группы эндорфинов, которые нередко называют «гормонами радости».

Все это помогает ребенку преодолеть те трудности, которые связаны с прохождением через родовые пути и с воздействием определенных стрессирующих факторов среды.

Таким образом, оказывается, что природа мудро продумала пути, облегчающие прохождение ребенком своеобразного адаптационного барьера, связанного с его переходом в иную среду.

Первое испытание

Несомненно, что процесс родов для плода – это стресс, однако для борьбы с ним ребенок самостоятельно задействует свои адаптивные системы. Выделяющиеся в организме плода гормоны стресса (катехоламины) помогают ему противостоять кислородной недостаточности, увеличивая сердечный ритм и приток обогащенной кислородом крови к мозгу. Родовой стресс также способствует тому, что ребенок рождается бодрствующим и готовым самостоятельно дышать. Уже через несколько минут после первого громкого крика большинство младенцев успокаиваются и начинают адаптироваться к новому окружению.

Мы уже говорили, что момент рождения ребенка является поистине критическим моментом в его жизни. Ребенку надо преодолеть определенный адаптационный барьер. Ведь на него обрушились не только силы гравитации, но и многочисленные, неведомые им ранее, воздействия среды – происходит усиленная афферентная стимуляция (световая, звуковая, тактильная). Младенец видит разноцветный свет, слышит разноголосые звуки, ощущает различные вкусовые раздражения, прикосновения, вариабельность внешней температуры (ведь перепад температуры по сравнению с привычной для него внутриутробной средой составляет 12 – 16 градусов) и т. д. Весь этот информационный поток обрушивается на мозг, требуя интенсификации его работы – прежними темпами эту информацию не переработать.

Известно, что в процессе внутриутробного развития, и особенно в его заключительной стадии, плод достигает высокого уровня функциональной гармонии; в утробе матери ребенок совершает движения руками и ногами, в том числе шаговые, соединяет и разъединяет руки, дотрагивается до своего лица, поддерживает определенную позу, держит голову в вертикальном положении, улыбается, дифференцированно реагирует на внешние звуки (например, «отвечает» различной двигательной реакцией на голос матери и звуки фортепьяно), на другие внешние к нему воздействия большей или меньшей степень активности («возбуждается» или «замирает»).

Таким образом, после рождения ребенок остается один на один с новыми внешними условиями, которые вызывают нарушение ряда стабильно функционирующих во внутриутробном периоде жизненно важных систем (деятельность сердечно-сосудистой системы, дыхание и пр.), а также существенные изменения в работе мозга. Мозгу новорожденного необходимо адаптироваться к новой среде, новой обстановке.

Сразу после своего появления на свет новорожденный проходит первый в своей жизни тест, с помощью которого врачи определяют степень его физического и неврологического здоровья. Это делается с помощью специальной шкалы Апгар (по имени автора этого теста – Вирджинии Апгар). Эта шкала (см. табл. 2) включает в себя показатели сердечного ритма, дыхания, мышечного тонуса, цвета кожи и рефлекторной возбудимости, которые оцениваются по балльной системе (максимальное число баллов – 10). Чем выше суммарный балл, тем лучше состояние новорожденного. Тест повторяют через пять минут, чтобы отследить динамику состояния новорожденного. Если ребенок набрал 7 и более баллов, то все в порядке, он находится в хорошем физическом состоянии, если 4 и меньше – ребенок нуждается в срочной медицинской помощи.

Таблица 2.

Диагностика функционального состояния новорожденного по шкале Апгар

Таким образом, эта шкала позволяет быстро оценить тяжелые физические нарушения или неврологические отклонения, которые требуют срочного вмешательства. Вместе с тем, для того чтобы более тонко оценить неврологическое благополучие ребенка, существует также шкала оценки поведения новорожденного, которую применяют спустя несколько дней после рождения. В этой шкале оценивают степень проявления 20 врожденных рефлексов, изменение состояния ребенка, реакцию на утешение и другие социальные стимулы.

Если, например, ребенок сильно заторможен и соответственно имеет низкий показатель по шкале поведения новорожденных, то это может означать повреждения мозга или наличие иных неврологических проблем. Если же у ребенка хорошие рефлексы, но он вяло отвечает на социальные стимулы или проявляет на них негативную реакцию, то, возможно, в будущем он не получит адекватной игровой стимуляции и внимания, в результате чего не будет создано платформы для установления тесной эмоциональной связи между малышом и его родителями.

Внимание – запуск!

После рождения ребенок остается один на один с новыми внешними условиями, которые вызывают нарушение ряда стабильно функционирующих во внутриутробном периоде жизненно важных систем, а также существенные изменения в работе мозга. Мозгу новорожденного необходимо адаптироваться к новой среде, новой обстановке.

Как же реагирует мозг ребенка на новые условия существования организма, как адаптируется тончайшая мозговая ткань к возросшим информационным нагрузкам?

Все воздействия, с которыми сталкивается организм после рождения, побуждают мозг к новому «эволюционному броску» – к созреванию и подключению тех межнейронных и тех межсистемных связей, которые наиболее отвечают тем условиям внешней и внутренней среды, в которых оказался ребенок после рождения.

Именно эта «подготовка» мозга к конкретным условиям жизни и является залогом оптимальной адаптации к ним, а в дальнейшем – способности активно влиять на них.

Клеточным субстратом адаптации мозга является запуск и развитие дендритного ветвления, формирование новых сетей межнейрональных связей, в которых как в зеркале отражается окружающий ребенка мир. Точнее, именно взаимодействие со средой и «строит» сети нейронов, на базе которых в дальнейшем будут формироваться функциональные системы мозга.

Мы всю жизнь пользуемся мозгом, но подчас почти ничего не знаем о нем. А ведь человеческий мозг – это, может быть, самая сложная из живых структур во Вселенной. Если вы сомневаетесь в этом, представьте на минуту, что ваш мозг забит миллиардами нервных клеток, каждая из которых – это как бы передающее устройство, соединенное многими милями живых проводов с тысячами определенных слушателей. Мы называем весь этот комплекс структур нервной системой.

Рис. 5. Строение нейрона

Вы знаете, что элементарной единицей нервной ткани является нервная клетка – нейрон (рис. 5). Она внешне ничем не отличается от любой клетки нашего организма, пожалуй, только лишь размером (его величина – 5 – 30 микрон). Нейрон состоит из тела и отростков. Тело нейрона может быть различной формы: овальной, звездчатой, многоугольной. Нейрон имеет одно ядро, располагающееся, как правило, в центре клетки – в нем синтезируются нуклеиновые кислоты и белки, содержится ДНК (дезоксирибонуклеиновая кислота), которая является носителем нашей генетической информации, своего рода магнитной лентой с записью всех наших наследственных программ.

Как правило, большинство тел нейронов сосредоточено в пределах головного и спинного мозга, которые в совокупности носят название центральной нервной системы. Однако тела нервных клеток могут лежать и за пределами центральной нервной системы, вблизи внутренних органов или в их стенках, и здесь они образуют нервные узлы, или нервные ганглии.

Нейрон выполняет целый ряд важнейших функций. Он способен принимать, обрабатывать и передавать информацию от других нейронов в форме электрических импульсов или специфических химических сигналов, хранить эту информацию неограниченно долгое время и воспроизводить ее при соответствующих условиях.

Прием и передача информации осуществляется за счет наличия у нейрона особых отростков. Большинство нейронов имеют отростки двух видов. Короткие, толстые, сильно ветвящиеся вблизи тела нейрона – это дендриты (от греч. dendron – дерево), они названы так за древовидную форму («дендритное дерево»). Именно дендриты воспринимают приходящие к нейрону сигналы и проводят их к телу нейрона.

Длинный и тонкий отросток, отходящий от тела нейрона – это аксон, его длина порой достигает 1,5 м, по нему сигналы, генерируемые данной клеткой, передаются другим клеткам, в другие части мозга или другим структурам тела. Аксоны одних нейронов остаются внутри центральной нервной системы (обеспечивая передачу информации внутри мозговых структур), а аксоны других собираются в пучки (их-то мы и называем нервами) и выходят за пределы центральной нервной системы, пронизывая большинство органов и тем самым осуществляя регуляцию функций нашего организма – эти нервные образования принято называть периферической нервной системой.

А как же происходит эта передача информации? Межнейрональные связи обеспечиваются наличием синапсов – специализированных межклеточных контактов нервной ткани, обеспечивающих передачу влияния с одного нейрона на другой. Число синаптических контактов, заканчивающихся на одном нейроне, может колебаться от сотен до десятков тысяч (например, на мотонейроне), в то же время одна клетка за счет специализированных ветвлений аксона (коллатералей) может передавать влияния одновременно на десятки нейронов.

Передача по аксону сигналов, генерируемых одной клеткой, на другие нервные клетки осуществляется благодаря процессу так называемой синаптической передачи. Что это такое? На окончании каждого аксона имеется бляшкообразное утолщение – синаптический пузырек, в котором находится запас молекул биологически активного вещества – медиатора. Один нейрон в своем окончании может иметь несколько типов синаптических пузырьков, содержащих разные по химической природе медиаторы. Главным возбуждающим медиатором мозга человека и животных является глутамат, который оказывает возбуждающее действие и тем самым открывает дорогу для проведения возбуждения дальше по нервным сетям. Главный тормозный медиатор нашего мозга – гамма-аминомасляная кислота (ГАМК), чье действие способно затормозить процесс проведения импульсов. Таким образом, с помощью медиаторов обеспечивается координированная, согласованная деятельность нервных клеток.

Воздействие этих медиаторов на другой нейрон происходит благодаря тому, что на различных частях воспринимающего нейрона (на теле нейрона и его отростках) имеются особые рецепторные точки, чувствительные к восприятию различных биологически активных веществ. Поверхности передающей и воспринимающей клетки плотно не соприкасаются, между ними существует определенный зазор – синаптическая щель.

Когда нейрон возбужден, в его теле возникает электрическая волна – нервный импульс, которая бежит по аксону и, достигнув его окончания, запускает процесс выделения из синаптического пузырька в синаптическую щель соответствующего медиатора, молекулы которого воспринимаются рецепторными участками другого нейрона и тем самым меняют его возбудимость. Затем медиатор устраняется из синаптической щели либо посредством обратного всасывания, либо он подвергается ферментному расщеплению.

А какое это имеет отношение к мозгу только что родившегося ребенка? Дело в том, что рождение и связанные с ним массированные и качественно новые сенсорные, гравитационные воздействия, изменения в деятельности внутренних органов определяют своеобразный поворотный момент в развитии мозга. Они служат сигналом к функциональному «обнулению» – отказу от многих внутриутробных функций – и почти одновременно – к запуску в мозге процесса дендритного ветвления, направленного на формирование новых функциональных систем.

Бытует представление, что среди других органов у новорожденного наименее развитым является мозг. Однако это не так. Заметим, что масса мозга к концу внутриутробного периода составляет 350 – 400 г, что только в 3 – 3,5 раза меньше массы мозга взрослого человека. Если общий вес тела в течение жизни увеличивается в 20 раз, то вес мозга всего в 2,5 – 3 раза.

Учитывая, что к моменту рождения мозг располагает всей суммой отпущенных ему нейронов (в течение жизни он будет лишь терять их), увеличение массы мозга происходит прежде всего за счет увеличения массы каждого нейрона вследствие дендритного ветвления, направленного на интенсивное образование новых нервных связей (т. е. имеет место определенный переход количества в качество), а также благодаря продолжающимся процессам размножения, миграции и дифференциации клеток глии – ткани, заполняющей пространства между нервными клетками, их отростками и сосудами в центральной нервной системе. Глиальные клетки выполняют важную функцию – они осуществляют трофическое и иммунное обеспечение нейронных сетей.

Таким образом, применительно к ранним периодам онтогенеза подчеркнем главное: дендритное ветвление имеет решающее значение для многогранной деятельности нервной системы в изменяющихся условиях внешней среды. Оно обеспечивает полноценное развитие функций мозга, их согласованное взаимодействие в процессе развития в соответствии с генетической программой и требованиями, предъявляемыми средой, но при одновременном сохранении относительной автономии, стабильности и независимости работы мозга от внешних влияний.

Наиболее интенсивно процессы дендритного ветвления и образования синаптических контактов протекают в первые годы жизни ребенка.

Что касается дендритного ветвления, которое обусловливает увеличение массы каждого нейрона в 3 – 5 раз, то наибольшая интенсивность этого процесса отмечается в первые два-три месяца жизни (а именно со 2-й по 8 – 12-ю недели) – т. е. на первом этапе отражения факторов внешней среды и адаптации к ним.

Таким образом, наиболее интенсивно перестройка мозга протекает в течение первых 8 – 12 недель после рождения.

К трехмесячному возрасту «сборка» основных функциональных систем в мозге завершается, хотя до их полноценной работы еще далеко – нужно «нагрузить» эти функциональные системы информацией, дать им «пищу» для работы. Уже после первой недели жизни, когда мозг в новых постнатальных условиях лишь настраивается на будущий прием поступающей внешней информации, ребенок, благодаря активному дендритному ветвлению и созданию нейронных сетей, впервые приобретает возможность пассивно воспринимать, «фиксировать» поступающую зрительную, слуховую, тактильную и другую информацию.

Наряду с интенсивно протекающим процессом дендритного ветвления отмечается и значительное увеличение количества синаптических контактов между клетками, в результате чего расширяется структурная основа для усиления и обогащения ощущений.

Процесс синаптогенеза, продолжающийся с рождения до 2 лет, имеет свои «пики». Так, в интервале от 2 до 4 месяцев, после «пика» дендритного ветвления, отмечается стремительное, лавинообразное нарастание количества синапсов. Во втором полугодии жизни, с 6 – 8 месяцев, синаптогенез дает новый скачок – по всей видимости, это связано со спецификой восприятия ребенком именно социальной информации. Однако (приблизительно к 7 годам) число синаптических контактов уменьшается и доходит до уровня, типичного для взрослого. Таким образом, период усиленного синаптогенеза отличается особо высокой чувствительностью и выраженной пластичностью. Задействованные под влиянием специфических сенсорных раздражений синапсы повышают свою эффективность и стабилизируются, незадействованные – отмирают.

Этот процесс, названный учеными селективной стабилизацией синапсов, проходит как раз под влиянием полученного младенцем опыта взаимодействия с миром.

В этом процессе интенсивного развития и последующей стабилизации межнейронных связей отражена удивительная особенность нашего мозга. Дело в том, что природа заложила в нас высочайший потенциал для усвоения разнообразнейшей информации и приобретения широкого спектра опыта. Ведь первоначально формируются избыточные дендритные ветвления и избыточные синаптические контакты – их количество в раннем онтогенезе значительно выше, чем у взрослых. Подобная избыточная синаптическая плотность рассматривается как морфологическая основа усвоения опыта, как свидетельство высокой потенциальной способности к усвоению опыта у детей раннего возраста. В дальнейшем же при создании функциональных систем будут отбираться лишь наиболее функционально эффективные межнейронные связи, лишь те, которые оправдали себя на практике, которые «затребованы» средой. Поэтому совершенно недаром ранние этапы онтогенеза называются критическим постнатальным периодом.

Что ты можешь, малыш?

Если сравнивать новорожденного ребенка с детенышами многих животных, то он выглядит абсолютно беспомощным. Судите сами: вылупившиеся из яиц утята вскоре способны следовать по пятам за мамой-уткой и вообще ведут себя «как взрослые»; только что появившийся на свет жеребенок встает на ножки и сопровождает свою маму в длинных путешествиях в поисках корма. У человека все по-другому. Как биологический вид человек относится к незрело рождающимся, а стало быть, потребуются долгие годы для созревания его органов и систем, что позволит реализоваться разным формам поведения.

Рождаясь на свет, человеческое дитя еще не может жить самостоятельной жизнью. Младенец не в состоянии обеспечить себя питанием, он не умеет передвигаться, общаться с взрослыми на их языке. Во всем ему нужна помощь взрослых людей, он полностью зависим от социального окружения. У человека с момента рождения до хотя бы относительной самостоятельности проходит много времени. С чем это связано?

Оказывается, столь затяжной период развития ребенка биологически целесообразен. Таковы законы природы: чем более высокой ступени психического развития достигает животное, тем дольше длится период его детства, необходимый для полного созревания его органов и систем.

В первую очередь это касается развития мозга, установления его связей, совершенствования функций. Вместе с тем период детства – время, когда мозг наиболее отзывчив, «открыт» внешним воздействиям. Таким образом, достигнув зрелости, существо оказывается обладателем богатого поведенческого «багажа», необходимого для обеспечения более сложных взаимодействий в среде.

Любой из нас знает, что многое в человеке закладывается в детстве. В целом можно сказать, что вся жизнь человека – это непрекращающийся процесс развития и совершенствования, смена целой цепи последовательных преобразований его телесной организации, психики, поведения, личных и социальных установок. Однако каждая мама должна помнить, что наиболее интенсивно эти процессы протекают в детстве.

Можно понять растерянность и волнение молодой мамы, когда она впервые видит перед собой маленькое и беспомощное существо.

Попробуем задаться вопросом: так ли беспомощен новорожденный? Известный специалист по исследованию проблем раннего детства, американский ученый Б. Л. Уайт справедливо заметил, что перечень того, что не умеет дитя человеческое, почти столь же длинен, сколь и полный перечень умений взрослого человека. Ребенок в этот период стоит почти на «нулевом» уровне. Но что значит «почти»? Какие способности даны младенцу от рождения? Чем наделила его мудрая мать-природа? Что дала в «дорогу»?

Набор полезных врожденных безусловных рефлексов – это главное достояние новорожденного, они облегчают его приспособление к новым условиям жизни. Одни из них останутся с ним на всю жизнь – к ним относятся рефлексы, обеспечивающие работу основных систем организма (дыхания, кровообращения, пищеварения и др.); защитные и ориентировочные рефлексы. Другие же носят явно атавистический характер и просуществуют в течение непродолжительного времени.

В связи с этим рефлексы новорожденных принято делить на витальные и первичные рефлексы.

Витальные рефлексы – имеют явно адаптивную ценность, они помогают удовлетворить основные жизненные потребности и облегчают приспособление к новым условиям жизни. Мы настолько привыкли считать их «само собою разумеющимися», что порой даже и не замечаем. Да это и не нужно – они будут сопровождать человека всю жизнь, а их раннее проявление – свидетельство нормального функционирования систем организма. Практически все они имеют непреходящий, постоянный характер и сохраняются на протяжении всей нашей жизни.

Примерами таких рефлексов могут служить дыхательный рефлекс, мигательный рефлекс (защищающий глаза от яркого света и попадания инородных частиц), защитный рефлекс (при прикосновении к векам мы закрываем глаза, зажмуриваемся при ярком свете); зрачковый (рефлекторное изменение диаметра зрачка в зависимости от интенсивности падающего на глаз света); ориентировочный рефлекс (поворот головы в сторону света); глотательный рефлекс; рефлексы, связанные с регуляцией кровообращения, дыхания, температуры тела. К числу витальных рефлексов относят также корневой, или поисковый, рефлекс и сосательный рефлекс. На двух последних мы позволим себе остановиться подробнее.

Сосательный рефлекс – при прикосновении к губам и языку новорожденного или при помещении указательного пальца исследующего в рот ребенка на глубину 1 – 2 см новорожденный совершает ритмичные сосательные движения. Это, пожалуй, самый главный для новорожденного рефлекс. Если он у ребенка отсутствует, то прогноз не очень хороший.

Специалисты не устают повторять о пользе грудного вскармливания. Помимо чисто питательной и защитной функции, грудное вскармливание обеспечивает важный для психического развития тесный телесный контакт с матерью. Замечено, что лишение младенцев возможности полноценно реализовать сосательный рефлекс (искусственное вскармливание) в дальнейшем может приводить к неврозу навязчивых состояний, который проявляется в сосании пальца, ручки, уголка подушки и т. д.

Мы еще остановимся на сосательном рефлексе отдельно и расскажем вам, сколь много интересного и важного можно вынести из знакомства с этой, казалось бы, простой и столь очевидной реакцией.

Поисковый рефлекс (корневой рефлекс) – если вы осуществите поглаживание в области угла рта новорожденного, то это вызывает у малыша опускание губы и поворот головы в сторону раздражителя в поисках соска матери. Надавливание на середину верхней губы вызывает рефлекторное приподнимание верхней губы кверху и разгибание головы. При раздражении середины нижней губы губа опускается, а голова ребенка производит сгибательное движение.

Наблюдая за ребенком во время кормления, вы легко можете заметить, что прежде чем крепко захватить сосок, малыш совершает ряд качательных движений головой. Считается, что кроме чисто поисковой функции, этот рефлекс выступает основой для формирования многих мимических (выразительных) движений: качания головой, улыбки. Просуществует же он недолго – до 3 – 4 месяцев, а затем сменится произвольным поворотом головы как проявлением ориентировочного рефлекса.

К таким же врожденным рефлексам, играющим важную роль в питании новорожденного, относится и «хоботковый» рефлекс. Попробуйте резко прикоснуться к коже новорожденного у носогубной складки – ваш малыш тут же вытянет губки «хоботком» и начнет поворачивать головку в поисках соска. Этот рефлекс также угасает к 3 – 4 месяцам.

И, наконец, специалисты выделяют ладонно-ротовой рефлекс (рефлекс Бабкина) – при надавливании на ладони малыша он тотчас откроет рот и согнет головку. Этот рефлекс ярче выражен в первые два месяца, затем начинает ослабевать, и в возрасте 3 месяцев отмечаются лишь отдельные его компоненты.

Первичные рефлексы, их еще называют рефлексами новорожденных, не имеют для ребенка столь большой значимости. На сегодняшний день известно более семнадцати врожденных рефлексов новорожденных. Многие их них считаются пережитками эволюции и сегодня утратили свое первоначальное значение. Но в природе ничего не бывает «зря». В наши дни специалисты склонны считать, что стимуляция врожденных рефлексов, какими бы «ненужными» и «архаическими» они ни казались, крайне важна для развития ребенка.

Давайте остановимся на основных рефлексах новорожденных.

Хватательный рефлекс (рефлекс Робинзона) – если прикоснуться к ладошке ребенка пальцем, он сомкнет вокруг него свои пальчики. Хватательный рефлекс недаром называют рефлексом Робинзона. Ручки младенца почти все время сжаты в кулачки. Сила этого сжатия в первые два дня настолько велика, что малыш может даже «держать» собственный вес.

Подобная реакция – проявление хватательного рефлекса, который обнаруживается даже у недоношенных детей и прекрасно развит у новорожденных. Он так же достался им в «наследство» от наших ближайших предков – приматов. В их жизни этот рефлекс играет важную роль, позволяя быстро передвигаться, цепляясь за ветви деревьев, а детенышам – крепко держаться за мамину шерсть во время длительных путешествий стаи. Поскольку человеческое дитя не испытывает подобной необходимости, то хватательный рефлекс, как некое напоминание о нашей далекой истории, просуществует недолго. Этот рефлекс сильно выражен в первые два месяца. Как правило, к 3 – 4 месяцам он исчезает, заменяясь произвольным хватанием.

Вместе с тем ученые полагают, что у новорожденных необходимо стимулировать хватательный рефлекс – это ускоряет психофизиологическое развитие вашего малыша. Его элементы (способность к совершению хватательных движений) войдут в качестве составной части в формирование более сложного поведенческого навыка – действия с предметом. И хотя это произойдет позднее (сейчас перед нами лишь начало пути, первые пробы!) – самое время задуматься о том, какими игрушками будет окружен ваш ребенок.

Интересно, что такой же хватательный рефлекс вы можете вызвать и у нижних конечностей малыша. Попробуйте надавить большим пальцем на подушечку его стопы – его маленькие пальчики мгновенно согнутся. Если же вы нанесете пальцем штриховое раздражение по внутреннему краю подошву стопы ребенка, то увидите в действии классический подошвенный рефлекс (рефлекс Бабинского) – происходит тыльное сгибание стопы и веерообразное расхождение пальчиков малыша. Это сочетается со сгибанием ножек в коленном и тазобедренном суставах и усилением сокращения остальных мышц тела новорожденного. Обычно этот рефлекс исчезает в первые 8 – 12 месяцев.

Рефлекс ползания (рефлекс Бауэра) – если ребенка положить на животик и приставить к его подошвам ладони, то он будет отталкиваться от них ножками и делать движение вперед, напоминающее ползание. Несмотря на то что рефлекс ползания угасает к 3 – 4 месяцам, его стимуляция на ранних этапах жизни ребенка важна для его развития, поскольку подобные движения укрепляют мышцы спины и живота. В этом вы убедитесь и сами, когда увидите, что уже на 2 – 3-й неделе ваш малыш начинает хорошо держать головку.

Рефлекс испуга (рефлекс Моро) – громкий шум или резкое изменение положения головы ребенка заставляет выгнуть спинку, отвести ручки в стороны и открыть кулачки, а через несколько секунд свести руки, как будто он за что-то держится. Антропологи полагают, что этот рефлекс, как и хватательный, являются примитивными формами поведения, позволяющими детям «прикрепляться» к матери. Рефлекс испуга особенно заметен в течение первого месяца жизни. Часто родители отмечают вздрагивание ребенка первых недель жизни при неожиданных и сильных раздражителях. Подобная реакция обнаруживается, к примеру, при резком опускании ребенка вниз, громком и внезапном звуке, включении яркого освещения и т. п. Обычно это происходит, когда младенец находится в состоянии дремоты.

У здоровых детей рефлекс испуга хорошо выражен до 4 – 5-го месяца, затем начинает угасать; после 5-го месяца наблюдаются лишь отдельные элементы.

Плавательный рефлекс – погруженный в воду ребенок активно двигает руками и ногами. При этом он проявляет еще одну врожденную реакцию – непроизвольно задерживает дыхание (рефлекс задержки дыхания).

Конечно же, ничего общего с настоящими плавательными движениями такая активность не имеет – научиться сложным координированным движениям, требуемым при любых стилях плавания, ребенок может не ранее 2,5 – 3 лет. Но факт налицо: новорожденный без всякого обучения может некоторое время лежать на воде без поддержки, активно двигая при этом руками и ногами, и при погружении в воду на несколько секунд задерживать дыхание. Рефлекс задержки дыхания жизненно необходим малышу, поскольку помогает при рождении благополучно преодолеть родовые пути матери и не наглотаться околоплодных вод.

Многие родители на основании самого факта существования данных врожденных рефлексов пытаются быстрее начать обучение своего малыша плаванию. Однако нужно помнить одну важную вещь: при первых полных погружениях в воду длительность рефлекторной остановки дыхания должна составлять не более 5 – 6 секунд – далее могут возникнуть тяжелые и даже необратимые последствия. Поэтому, прежде чем начать свое «обучение», проконсультируйтесь с врачом, специалистом – они научат, как правильно делать эти упражнения. Нагрузки необходимо увеличивать постепенно: при регулярных занятиях только к 6 месяцам пребывание ребенка под водой можно довести до 25 – 30 секунд, а к году – до 40 секунд.

Как и многие другие рефлексы новорожденных, врожденный плавательный рефлекс исчезнет в первые 4 – 6 месяцев жизни. Однако наблюдения за детьми, у которых с рождения стимулировали плавательный рефлекс, показывают, что такие дети растут физически более крепкими, у них высокая стрессоустойчивость, они меньше болеют, не боятся воды и быстро овладевают различными стилями плавания.

Шаговый рефлекс – попробуйте подержать ребенка в вертикальном положении над какой-то ровной и твердой поверхностью (например, столом) так, чтобы одной ногой он мог на нее опираться. Вы увидите, как эта ножка сразу же подожмется, тогда как другая опустится на стол – правда, создается впечатление, что ваш малыш собирается пойти! Но это всего лишь врожденный безусловный рефлекс, однако если его не стимулировать, к двум-трем месяцам он исчезнет. Специалисты заметили, что стимуляция шагового рефлекса (но только у здоровых детей, не имеющих ортопедических отклонений!) ускоряет общее физическое и психическое развитие младенца: такие дети начинают ходить уже в 8 – 9 месяцев, у них лучше и быстрее развивается мелкая моторика, они уже к году начинают говорить фразами из 3 – 4 слов, нередко обладают абсолютным слухом и способностью к языкам.

Специалисты рекомендуют и другое: когда вы занимаетесь с малышом «ходьбой», старайтесь после каждого упражнения прикладывать его к груди – это послужит для малыша важным подкреплением в освоении им столь важного для человека навыка хождения.

«Стоп»-рефлекс – проявление этого безусловного рефлекса вы сможете увидеть, если прижмете своего малыша вертикально к груди и слегка прихлопните ладонью по его подошвам. В ответ на это раздражение малыш словно вытянется перед вами по стойке «смирно» – произошла реакция разгибания и напряжения всей скелетной мускулатуры.

Родителям нужно помнить, что стимуляция этого рефлекса хорошо развивает скелетную мускулатуру, что в определенном смысле служит профилактикой возможного в дальнейшем нарушения осанки. Полезно это упражнение и для освобождения от попавшего в желудок во время сосания воздуха, поэтому его целесообразно проводить и после кормления (конечно же, при условии, что он не спит!).

Шейно-тонический рефлекс (рефлекс отдыхающей шеи, или рефлекс фехтовальщика) – это первый рефлекс позы, который появляется уже на 28-й неделе пренатального развития. Он хорошо виден и после рождения ребенка, угасая лишь к 4-му месяцу. Шейно-тонический рефлекс проявляется в том, что рука и нога ребенка с той стороны, куда повернута его голова, выпрямлены, а с противоположной стороны рука и нога находятся в согнутом положении.

Хотите убедиться? Когда малыш лежит на спине, поверните его головку в сторону, и вы увидите проявление этого сложного двигательного паттерна: малыш сразу же примет позу фехтовальщика, готовящегося к атаке. По всей видимости, благодаря этому рефлексу малыш может локализовать свою руку в поле зрения и тем самым фиксировать внимание на игрушке, зажатой в ней. Лишь после угасания этого рефлекса, ребенок начинает держать игрушки прямо перед собой, располагая голову, руки и предмет по центру.

Как мы убедились, рефлексы новорожденных просуществуют в течение довольно непродолжительного времени, и на протяжении первого года большинство из них угасает. Однако, несмотря на столь короткий срок их существования и то, что многие из них не имеют явного приспособительного назначения, наличие этих простейших врожденных рефлексов на момент рождения ребенка, равно как и сроки их исчезновения в течение первого года жизни свидетельствуют о нормальном развитии нервной системы ребенка. Заметим, однако, что для врачей-педиатров проявление этих реакций, равно как и их исчезновение, – важное указание на степень функциональной зрелости центральной нервной системы новорожденного.

Учеными показано, что существует четкая связь между созреванием мозга и исчезновением большинства из этих простейших рефлексов. Причина в том, что многие из них контролируются подкорковыми структурами, в первую очередь средним мозгом, который развивается у плода с большим опережением. С рождением ребенка его мозг продолжает активно развиваться, начинают вступать в действие более высокие уровни его функциональной организации, и прежде всего кора головного мозга. В результате простейшие рефлексы либо исчезают вовсе, либо преобразуются и включаются в качестве лишь фрагментов в другие более сложные рефлекторные реакции и условно-рефлекторные поведенческие комплексы.

Природа наделила человека шестью органами чувств: зрение, слух, обоняние, вкус, соматическая чувствительность (способность получать информацию через кожу, мышцы и внутренние органы), наличие вестибулярного аппарата. Соответственно этому существуют шесть сенсорных систем, каждая из которых ответственна за поступление в мозг определенного вида информации.

Когда и как ребенок начинает познавать окружающий его мир? Оказывается, уже на самых ранних этапах развития это еще беспомощное и нуждающееся в постоянной заботе взрослых людей существо способно к восприятию сигналов внешней среды. Общеизвестно, что для роста организма требуется полноценное питание. Важно также понимать, что аналогичную роль выполняет приходящая информация – своего рода «пища» для нервной системы. Более того, только благодаря ей мозг получает возможность развиваться и совершенствоваться. Первоначальную функцию приема информации осуществляют чуткие датчики – рецепторы, которые являются специфическими для той или иной сенсорной системы. Именно с их помощью поступающие внешние сигналы становятся «понятными» мозгу.

Несмотря на то, что многие рецепторы закладываются еще в пренатальный период и, как правило, сразу после рождения ребенка начинают осуществлять свойственную им функцию, система полной и всесторонней обработки поступающей в мозг информации формируется постепенно.

Физический рост тела сопровождается не только увеличением площади, на которой расположены рецепторы (что, естественно, приводит к увеличению количества рецепторов кожи, мышц и внутренних органов), но и их качественным разнообразием, изменением концентрации на различных участках тела. Процесс роста обусловливает и изменение некоторых характеристик в работе сенсорных систем. Известный исследователь Т. Бауэр, занимающийся проблемами восприятия новорожденных, назвал это «сложными последствиями простого роста». Не менее важна для развития познавательной деятельности ребенка проблема соединения информации, приходящей по разным сенсорным каналам. Фундамент этих способностей закладывается очень рано – на самых первых этапах жизни.

В науке существует такое понятие – межсенсорная интеграция. Любой из нас каждую минуту использует эту способность работы нашего мозга.

Вспомните: вы смотрите на камень и знаете, что он тяжелый. Но ведь этого свойства камня нельзя увидеть. Просто когда-то вы видели подобный камень, трогали, поднимали его – ваш мозг запечатлел и соединил информацию, идущую от совершенно разных каналов – спаял в единый интегральный образ. Памятный след этого взаимодействия в последующем позволит увидеть вам больше, чем «говорят» глаза. Вы уже забыли, с каким трудом, под контролем зрения, вы осваивали какой-либо из обычных для вас теперь навыков, например письмо или вязание? А ведь только благодаря интегративной работе мозга у вас сформировался единый образ действия, позволяющий выполнять все эти движения почти неосознанно.

Обнаружить это достаточно сложно – ведь большую часть времени младенец спит. Кроме того, из 30 часов бодрствования в неделю новорожденный только 3 часа находится в таком состоянии, когда открываются своеобразные «окна» в мир. В столь краткий промежуток времени (в начале жизни это всего 6 минут в каждый «бодрый» час!) малыш способен смотреть, слушать, осязать, обонять. Он готов не только воспринимать, но и учиться!

Поэтому надо умело воспользоваться этими драгоценными минутами для того, чтобы помочь ребенку войти в этот мир, увидеть и понять его, облегчить ему процесс познания самого себя и других.

Какими же механизмами снабдила его мать-природа? И как можно узнать что-то об этих ранних способностях младенца, проникнуть в его мир?

Как же найти способ, с помощью которого можно было бы расшифровать «язык» мозга, увидеть скрытые от нас процессы переработки поступающей информации? Ведь младенец не может рассказать нам о том, что он видит, слышит, что ему нравится, а что нет. В попытках ответить на эти вопросы наука постоянно «спрашивает» у природы, получая искомый ответ при помощи хитро продуманных «тестов». Вероятно, никого не удивляет, когда в популярной и любимой всеми телепередаче «В мире животных» ее ведущий увлеченно рассказывает нам о том, как видят пчелы, слышат птицы и т. п. Но кто поведал ученым об этом? Как смогли они определить эти способности, если представители животного мира не говорят на человеческом языке? Оказывается, и для животных, и для человека есть один, общий язык – язык движений.

Его-то и выбрали в качестве объективного метода исследования. Но при анализе способностей новорожденного к восприятию среды возник вопрос, какое движение должно выступать в качестве показателя ответной реакции организма? Ведь перечень двигательных реакций новорожденного невелик, да и, как вы помните, многие из них далеко не совершенны или имеют преходящее для организма значение. Однако выявилось, что существует несколько типов движений, которые в младенческом возрасте уже вполне сформированы. У новорожденных это прежде всего сосание, повороты головы и движения глаз.

Показано, например, что если младенцу несколько раз предъявлять один и тот же зрительный стимул, то длительность взгляда (обеспечиваемая работой глазных мышц) уменьшается по сравнению со временем разглядывания никогда не виденного ранее объекта. Если же заменить предмет, время разглядывания его вновь резко возрастает.

В качестве дополнительных методов объективного исследования сенсорных способностей младенца могут выступать и «внутренние» реакции организма (изменения в работе дыхательной системы, сердца, мозга), которые скрыты от внешнего наблюдения и регистрируются только с помощью чутких приборов.

Все эти данные в совокупности с результатами наблюдений за двигательной активностью младенца позволяют ученым расшифровать ответ организма на различные воздействия среды и выявить многие неожиданные способности новорожденного.

Мир на ощупь, вкус и запах (о развитии вкусовой, обонятельной и тактильной чувствительности новорожденных)

Говоря о сенсорных способностях новорожденных, отметим, что уже к моменту рождения ребенка некоторые из них – прежде всего, вкус, обоняние и осязание, оказываются достаточно сформированными.

Вкусовая и обонятельная сенсорные системы являются одними их древнейших и важнейших сенсорных систем. Вкусовая чувствительность появляется очень рано – где-то с 3 месяцев внутриутробного развития, а к 5 месяцам плод реагирует на изменение вкуса амниотической жидкости гримасой удовольствия или огорчения. Плоду уже присущи те или иные вкусовые ощущения и предпочтения, и это можно обнаружить сразу после рождения ребенка.

Так, например, различая сладкое, соленое, кислое и горькое, новорожденные отдают предпочтение сладкому вкусу. Регистрируя движения лицевых мышц младенца, ученые установили, что дети всего нескольких часов от роду способны по-разному отвечать мимикой в ответ на предъявление им тех или иных вкусовых веществ. Когда малышу давали попробовать сладкое, на его лице появлялась гримаса удовольствия; когда же в качестве теста давалось что-либо соленое, кислое или горькое, он всем своим видом выражал недовольство и отвращение.

То же относится и к запахам: младенцы уже с рождения обладают достаточно развитой способностью к распознаванию запахов. Они прекрасно отличают «приятные» запахи от «неприятных»: на запахи молока, меда, шоколада выражают удовольствие, когда же им предъявляют запах, к примеру, тухлого яйца – всем своим видом демонстрируют противоположную реакцию. И это происходит уже в первые часы жизни, еще до кормления, т. е. до получения орального представления о пище!

Но особо младенцы реагируют на запах материнского тела, предпочитая его любым другим запахам. Интересно, что младенцы не одиноки в способности различать индивидуальность с помощью обоняния. Когда в одном из экспериментов матерям завязали глаза и попросили их «по запаху» определить своего ребенка, они с успехом справились с этой задачей. Таким образом, обоняние – один из каналов, по которому мать и младенец узнают друг друга.

Для нас этот факт вполне объясним. К моменту рождения пищеварительная система ребенка оказывается наиболее зрелой, способной выполнять эту жизненно важную для организма функцию. Ученые полагают, что закладка пищевого поведения происходит в пренатальный период развития ребенка. Основные элементы пищеварительной системы формируются на 3–4-м месяце внутриутробного развития. Уже на 4–5-м месяце беременности наблюдаются первые сосательные и глотательные движения плода, очень рано начинается отработка согласованных двигательных навыков, которые обеспечат поступление в организм питательных веществ.

В матке плод лежит в полости плодного пузыря, заполненного амниотической жидкостью, предохраняющей развивающийся организм от внешних толчков и обеспечивающей возможность свободного движения («плавания») плода.

Установлено, что нормально развивающийся плод в течение суток заглатывает около 450 мл амниотической жидкости, которая служит для него важным компонентом питания и стимулирует функциональную активность его пищеварительной системы. Однако ученые считают, что естественное заглатывание является предпосылкой формирования определенной вкусовой избирательности будущего ребенка и предпочтения им именно материнского молока. Почему?

Необходимо помнить, что околоплодные воды – это сложнейшая по составу среда организма. Каждый человек уникален не только по своему внешнему виду, характеру, привычкам, манере говорить и двигаться, но и по своему «биохимическому портрету». Конечно же, есть определенные нормы физиологических констант организма, основная «пропись» тех или иных жидкостных сред. Однако соотношение этих элементов у каждого конкретного человека совершенно индивидуально. Таким образом, химическая стимуляция, получаемая плодом из амниотической жидкости, способствует раннему созреванию вкуса и обоняния (что это особенно важно для ребенка на первых этапах его жизни). Кроме того, она обусловливает своеобразное знакомство вкусовой и обонятельной систем младенца с «визитной карточкой» матери – вкусом ее молока и запахом тела. Следовательно, малыш доступным ему способом учится узнавать свою маму.

Изучая возможности обонятельной системы, ученые, как правило, следят за движениями головы младенца. Так, некоторые ученые[3] пришли к выводу, что новорожденные различают запахи, реагируя на предъявление им «неприятного» запаха отворачиванием головы, а также изменением уровня их активности и сердечного ритма.

В этой связи еще раз хочется подчеркнуть своеобразную настроенность новорожденного на мать.

Изучая избирательные особенности обонятельной системы младенцев, английский исследователь А. Макфарлан провел интересные эксперименты. В качестве «испытуемых» он взял только что родившихся детей. Справа и слева от лица ребенка были расположены две специальные подушечки (подобные тем, которые использует женщина для снятия излишков молока во время кормления), первую из них пропитали молоком матери, вторую – молоком другой женщины.

Оказалось, что уже с самых первых дней жизни младенцы способны отличать запах матери от запаха другой женщины, активно выказывая свое предпочтение ориентировочным поворотом головы в сторону подушечки, пропитанной материнским молоком. То же «материнское» предпочтение сохранилось и когда новорожденным предъявляли подушечки, пропитанные потом матери и другой женщины. Более того, становилось очевидным, что и запах молока, и запах тела матери слились для ребенка в единый интегральный образ «мамы».

Как уже говорилось выше, подобная избирательная настроенность вкусовой и обонятельной системы младенцев на вкус молока матери и запах ее тела формируется на основе той химической стимуляции, которую получает плод в результате заглатывания амниотической жидкости. Некоторые ученые[4] полагают, что эти способности дают новорожденному важнейший ориентир для узнавания мамы и способность быстро адаптироваться к новым непривычным условиям.

Но это говорит нам еще об одной очень важной вещи: уже внутриутробно человеческий плод проявляет способности к обучению!

О пользе грудного вскармливания

Как же соотносятся чисто физиологическая функция питания и такое сложное психологическое чувство, как привязанность, любовь? Попробуем разобраться в этом.

В увлекательной книге Дж. Даррела «Путь кенгуренка» описывается, как только что родившийся детеныш кенгуру, величиной меньше грецкого ореха, пускается в свой первый неизведанный путь по животу мамы к ее сумке в поисках заветной цели – материнского соска с молоком, которое является главным «эликсиром жизни». Пожалуй, каждый согласится, что, не располагая уже с рождения совершенной системой движений, проделать этот трудный и опасный путь было бы просто невозможно! У детенышей приматов и человека нет такой необходимости – матери сами берут их на руки и прикладывают к груди. Малыши, видимо, по специфическому запаху материнского молока безошибочно находят ее грудь и, крепко ухватив ртом сосок, начинают сосать.

Поисковый и сосательный рефлексы – универсальные формы поведения, характерные для всех млекопитающих. Их задача – обеспечить выживание потомства в ранний период жизни.

Функция осязания, относящаяся к контактной тактильной чувствительности, также является филогенетически очень древней, наиболее рано появившейся в эволюции. Младенец чрезвычайно чувствителен к тактильным воздействия – плачет, когда замерз, его беспокоят мокрые пеленки; успокаивается при пеленании, укутывании в мягкое одеяло, укачивании. Многие авторы отмечают, что у новорожденных прекрасно развито чувство осязания, т. е. восприятие прикосновений. Контактная чувствительность играет в жизни новорожденного важнейшую роль.

Наиболее восприимчива к раздражениям область лица. Если погладить щечку младенца или прикоснуться каким-либо предметом к коже у рта ребенка, он непременно повернет голову в сторону раздражителя, пытаясь ртом найти предмет. Эта реакция, так называемый поисковый рефлекс, с помощью которого ребенок уже с первых минут жизни способен найти источник пищи. Как правило, следующим «запускается» сосательный рефлекс – один из главных биологических «инструментов» жизнеобеспечения новорожденного: разыскав предмет и захватив его губами, он начинает интенсивно сосать.

Поскольку у новорожденных есть своеобразная «установка на тепло», поисковые движения ртом можно вызвать у малыша простым согреванием соответствующего участка кожи. В целом же, запах молока и тепло становятся для младенца своеобразными «маяками», облегчающими ему поиск материнской груди. Однако способность к контактной чувствительности обеспечивает не только сиюминутный интерес – нахождение соска с молоком, но также необходима и для установления социальных связей с окружающим миром.

В начале 60-х годов XX века известный американский исследователь Г. Харлоу провел интереснейшие эксперименты на детенышах макак-резусов. Разлучив маленьких обезьянок с мамой, ученый дал им своеобразную «замену». В одном случае это была холодная проволочная «мама», к которой была прикреплена бутылочка с молоком; в другом – аналогичная проволочная модель, но обтянутая теплой, мягкой тканью – заветная бутылочка отсутствовала. Предстояло выяснить, какую «маму» предпочтут детеныши: холодную, но «кормящую» или теплую, но «пустую». Оказалось, что к проволочной «маме» обезьянки подходили только для того, чтобы поесть; однако в момент первой же опасности стремглав мчались под надежную защиту теплой «мамы», цепляясь за ее «шерсть» и прижимаясь к ней.

Конечно, для выполнения эксперимента было интересно разделить два фактора: бутылочку с молоком и теплую (и, как выяснилось, более предпочитаемую детенышами) маму. Но в естественных условиях жизни для новорожденных оптимально сочетание этих двух важных факторов. И поэтому, уже отвлекаясь от эксперимента, напомним, что в рекомендациях врачей молодым мамам («Во что бы то ни стало старайтесь кормить малыша грудью!») заложен глубокий биологический смысл. Именно в этом случае достигается комплексное воздействие на ребенка тех стимулов, которые не только благоприятны для его развития, но и наиболее «понятны» ему.

Общеизвестно, что материнское молоко – незаменимый продукт питания новорожденного ребенка. Еще до его рождения ребенка в организме женщины закладываются предпосылки процесса лактации (т. е. образования молока в молочных железах). В последние дни беременности чувствительность соска женщины заметно усиливается, перед родами и в первые дни после них выделяется первичное материнское молоко – молозиво (или колострум).

Во-первых, оно оказывает слабительное действие на кишечник новорожденного, очищая его от продуктов, образующихся в результате переработки им веществ, поступающих из организма матери; тем самым создаются благоприятные условия для перехода младенца к нормальному процессу пищеварения. Во-вторых, молозиво матери содержит антитела, оберегающие ребенка от многих болезней, надежно защищающие его неокрепший организм в течение первых шести (самых трудных для него!) недель жизни.

Но главное – состав молозива весьма близок к составу амниотической жидкости, уже «знакомой» ребенку по внутриутробному периоду.

В то же время с началом кормления и сам новорожденный становится активным источником сигналов, адресованных кормящей женщине, – сигналов, запускающих материнское поведение, своеобразный «материнский инстинкт». Как было показано[5], несмотря на определенную предуготовленность организма женщины к процессу лактации, его окончательное развертывание зависит от стимулов, исходящих от младенца. В качестве основных выступают тактильные контакты: раздражение соска во время первого прикладывания ребенка к груди и определенная ритмика сосательных движений.

Кормление грудью способствует активной выработке в организме матери двух важных в этот период гормонов – окситоцина и пролактина (они начинают образовываться еще на поздних сроках беременности). Их задача – помочь женщине оправиться от трудностей родов и наладить полноценное взаимодействие с малышом. Окситоцин вызывает сокращение гладких мышц матки, в результате чего значительно уменьшается послеродовое кровотечение; он способствует процессу отделения молока молочными железами матери. Пролактин, в свою очередь, – ведущий гормон, стимулирующий образование молока в грудных железах.

Более того, на период вскармливания ребенка грудным молоком у женщины блокируется наступление новой беременности и тем самым усиливается ее доминантную направленность на своего ребенка.

Все помыслы, мечты, действия, эмоции матери сосредоточиваются вокруг одного – выходить, вынянчить свое дитя, окружить его любовью, заботой и лаской; показать ему, что он желанный!

Успокоительное средство

Несмотря на то, что сосательный рефлекс проявляется исключительно у всех новорожденных, уже с первых моментов жизни ребенка он оказывается очень индивидуализированным. В течение первых дней жизни каждый новорожденный в совершенстве овладевает сосанием, устанавливая при этом свой, характерный только для него, способ сосания, индивидуальную скорость и амплитуду сосательных движений. Одни новорожденные начинают сосать сразу, как только их прикладывают к груди; для других требуется дополнительное раздражение – проведение соском вокруг рта.

Младенец быстро входит в предложенный ему режим и привыкает есть «по часам». Для того чтобы выработать у ребенка этот навык, достаточно знать «золотое правило»: кормить малыша необходимо тогда, когда он действительно голоден и плачем заявляет вам об этом. У детей есть «встроенные биологические часы», помогающие им самостоятельно регулировать эти важнейшие для них процессы, а мама только устанавливает подходящий распорядок дня.

Мы знаем, что этот жизненно важный рефлекс формируется еще в пренатальном периоде развития. В результате проведения специальной видеосъемки, позволяющей заглянуть в скрытый от посторонних глаз мир, ученым удалось установить, что часто еще внутриутробно плод начинает сосать большой палец руки. В первые минуты и часы жизни сосательные движения возникают спонтанно, даже вне контакта с грудью матери. Однако уже в первые сутки новорожденные учатся отыскивать грудь, сосок, захватывать его и приспосабливаются к необходимому темпу сосания. Во время кормления младенцы делают характерные ритмичные движения пальцами рук, как бы массируя грудь матери и способствуя активному выделению молока. (Интересно отметить, что и эти специфические движения также формируются еще у плода на поздних сроках развития.)

Генерализованный ответ в форме реакции удаления или приближения на тактильное раздражение отмечается с 3 – 4 месяцев. Наблюдения за реакциями ребенка с помощью УЗИ, внутриутробной съемки, самоотчеты матерей свидетельствуют, что примерно с 20 недель ребенок не только реагирует на прикосновение рук матери (поглаживание, легкое похлопывание, прижимание ладони к животу), но и способен включать такое воздействие в свои двигательные реакции. После нескольких недель «обучения» ребенок отвечает на тактильную стимуляцию определенного типа (ритмическое похлопывание в определенной части живота) движением, непосредственно направленным в руку матери («толкается ножками»).

С 24 – 26 недель возможно обучить его ответу на комплексный раздражитель: пропевание матерью музыкальной фразы и тактильное воздействие. Этот способ, введенный датским врачом Францем Вельдманом, получил название «метода гаптономии» и используется в практике «пренатального обучения» для налаживания взаимодействия матери с ребенком.

Данные, полученные в пилотажном исследовании, проведенным с беременными женщинами, позволили установить, что с помощью такого воздействия мать может не только вызвать ребенка на контакт, но и успокоить его (при резкой внешней стимуляции, под воздействием которой ребенок ведет себя неспокойно). Такие матери очень тонко различают характер двигательной активности ребенка и безошибочно определяют его эмоциональное состояние. Хорошо известно, что беременные женщины активно используют поглаживание живота и «уговаривание» ребенка, если считают, что он ведет себя неспокойно. Обычно матери не анализируют специально характер двигательной активности ребенка и свое состояние при этом, но при экспериментальной постановке такой задачи достаточно четко описывают и характер шевеления ребенка, и свои переживания при этом.

Если присмотреться внимательнее, мы увидим, что сосание – это не такой уж простой рефлекс, связанный только с возможностью получения пищи. В ходе проведения специальной видеосъемки ученым удалось установить, что часто еще внутриутробно плод не только начинает сосать большой палец руки, но и лижет свою пуповину. И после рождения нередко окружающие могут заметить, что малыш сосет, кроме груди матери, и данную ему пустышку, и собственный палец, и кулачок. Причем последний младенец начинает сосать уже в трехнедельном возрасте. Видя, с каким упорством и настойчивостью малыш повторяет это действие, полностью сосредоточиваясь на нем, можно предположить (как и считают некоторые психологи), что сам процесс сосания доставляет младенцу истинное удовольствие.

Так ли это – сказать трудно. Ясно одно – подобная реакция, без сомнения, не выходит за рамки нормального поведения малыша. Каков же прок от сосания, если оно не связано с потреблением пищи? На наш (взрослый!) взгляд это достаточно бессмысленное занятие. Почему же ребенок посвящает ему много «свободного времени»?

Дело в том, что сосание – это не просто способ получения пищи, но и способ получения раздражений совсем иного рода – тактильных. Тактильная рецепция также является одним из эволюционно древних видов сенсорной чувствительности, играющих огромную роль в установлении первых контактов ребенка с окружающим миром. Контактная стимуляция входит в акт сосания в качестве неотъемлемого компонента: ритм сосания действует на младенца успокаивающе.

В серии экспериментов, проведенных учеными[6], исследовалось влияние степени активности младенца на темп сосания. Было показано, что чем активнее малыш взаимодействует с матерью, тем более интенсивными становятся его сосательные движения. Они как бы переключают ребенка на другой вид деятельности, тормозят слишком бурные двигательные реакции младенца и успокаивающе влияют на его нервную систему.

Да, действительно, в большинстве случаев ритм сосания успокаивает младенца – отсюда и роль пустышки, которую лихорадочно суют в рот плачущему ребенку, стараясь занять его чем-то иным. Сосание – это своего рода самостоятельное времяпрепровождение малыша. И здесь для родителей возникает большой соблазн предлагать младенцу пустышку всякий раз, когда хочется поскорее (и не особо задумываясь!) решить проблему его «занятости». Но необходимо помнить, что во всем нужно чувство меры: ребенок, рот которого почти все время занят соской, не сможет использовать этот важный орган для расширения своих знаний о мире. Ведь в первые месяцы малыш тянет в рот все, что находится рядом с ним. (Заметим, что обследование ртом – типичная реакция для всех приматов, выраженная не только у детенышей, но и у взрослых.)

Мы уже говорили, что у новорожденных прекрасно развито чувство осязания: они распознают температуру и влажность окружающей среды, реагируют на давление и болевые раздражители, текстуру предметов. Осязание является для малыша основным путем, которым он начинает исследовать мир. С самых первых дней рот и руки становятся для него незаменимыми в этом помощниками, главными орудиями исследования, с помощью которых младенец открывает для себя многие свойства окружающих предметов. Недаром самое большое число осязательных рецепторов находится на поверхности лица (губах) и руках ребенка.

Более того, был поставлен достаточно любопытный эксперимент, доказывающий, что младенцы способны извлекать основную информацию о форме объекта, даже не прибегая к зрению, а только на основе осязания. У них быстро развивается способность сочетать различную сенсорную информацию.

Э. Мелтзофф и Р. Бортон исследовали 29-дневных младенцев, предлагая им для сосания пустышки обычной и необычной, оригинальной формы («с пупырышками»), т. е. одни дети получали гладкую соску, другие же – соску шишковидной формы (рис. 6).

Рис. 6. Формы сосок, используемые в эксперименте Э. Мелтзоффа и Р. Бортона, по: A. N. Meltzoff, R. W. Borton, 1979

Соску на полторы минуты вкладывали в рот младенцев, при этом старались, чтобы младенцы не видели ее формы. Во время сосания малыши активно исследовали соску губами и языком. Затем соски вынимали изо рта (также избегая зрительного контроля) и детям показывали изображения двух видов сосок: справа и слева в поле зрения младенца помещали увеличенные (длиной 6,4 см) модели обеих сосок. Наличие у младенцев способности распознавать и запоминать информацию о форме предмета, основываясь практически на одном осязании, определяли по длительности фиксации взгляда на той или иной картинке.

Оказалось, что большая часть младенцев отдавала предпочтение той картинке, на которой была изображена соска, только что побывавшая у них во рту. Они разглядывали модель, повторяющую форму пустышки, которую они сосали, в течение почти 70 % времени рассматривания. Это говорит о том, что существует врожденная взаимосвязь между органами чувств, в данном случае между зрением и осязанием. Еще пренатально формируются необходимые связи между сенсорными областями мозга, позволяющие осуществлять межмодальный перенос между различными сенсорными областями. Совершенно невероятной кажется эта удивительная (и ранняя) способность устанавливать связь между сигналами, идущими от столь различных сенсорных систем! Но это лишь первые шаги в становлении интегрального, информационно-объемного видения мира.

Способность активно использовать рот как осязательный прибор – своеобразный «сканер» – подтверждается, если мы понаблюдаем реальную жизнь младенца. Мы знаем, что ребенок раннего возраста все тянет в рот; рот становится для него основным инструментом познания мира, и недаром именно язык снабжен огромным количеством рецепторов.

Первый творческий процесс

Вот так из, казалось бы, очень примитивного действия, обеспечивающее первичные потребности ребенка в поступлении в его организм питательных веществ, сосание предстает перед нами как процесс познавательный и… творческий, имеющий большое значение для психического развития ребенка. Именно в этой первой доступной для малыша форме деятельности проявляется такое важное качество, как способность учиться. Более того, природа мудро готовит организм к процессу сосания.

Поначалу малыш, как правило, сосет пустышку с закрытыми глазами, не отвлекаясь ни на что другое. Когда же глаза открыты, любой зрительный стимул, привлекший его внимание, может затормозить сосание. Смотреть и сосать одновременно – задача пока непосильная для него, он еще не умеет осуществлять два дела сразу. К 8 – 9 неделям режим сосания коренным образом меняется. Теперь сосательные движения не идут «сплошняком» – наблюдаются своеобразные «вспышки» сосания, в перерыве между которыми малыш активно разглядывает окружающий мир. А вот уже на третьем месяце ребенок может сосать и смотреть одновременно.

Отмечено, что младенцы даже во сне способны реагировать на стимулы различного происхождения (свет, звук, запах, прикосновение) неспецифической реакцией – они производят сосательные движения. Если при этом предъявлять один и тот же стимул в течение какого-то отрезка времени, ребенок в конце концов перестает сосать; в данном случае исследователи констатируют, что у него наступает как бы привыкание к стимулу – это одна из простейших форм обучения.

Если же предъявить спящему ребенку иной стимул, его мозг отреагирует на новую информацию, что проявится в адекватном для него способе действия – сосательных движениях. Когда же младенец бодрствует, ученые сталкиваются с несколько иной закономерностью: предъявление ребенку какого-то нового для него стимула может затормозить процесс сосания; но, как только ребенок привыкнет к нему и раздражитель перестанет его интересовать, сосание вновь возобновится.

Вот на этих особенностях реагирования и строят исследователи свои эксперименты. Предъявляя различные стимулы или несколько видоизменяя старые, ставшие неинтересными для младенца (например, подавая звуки разной тональности или показывая одинаковые по форме, но отличающиеся по цвету предметы), они регистрируют наличие сосательных движений, степень их выраженности и скорость угасания. Это позволяет ученым сделать вывод о том, какие сигналы из внешней среды способен воспринимать младенец, различает ли он их, какие из них являются для него более значимыми, как проходит сам процесс обучения.

Сосание оказывается практически первым действием, которое ребенок может подчинить своей «воле», т. е. выполнить произвольно, в зависимости от внешних условий.

Вы можете удивиться: какая же воля у этого беззащитного существа? Но результаты экспериментов[7] свидетельствуют, что младенцы с первых дней жизни могут регулировать «по своему усмотрению» темп и ритм сосательных движений.

Сегодня метод регистрации высокоамплитудного сосания широко применяется в исследованиях способностей младенцев. Соска стала наиболее удобным средством для регистрации многих реакций младенца. В целях точной регистрации исследователи применяют специальную соску, снабженную электрической схемой. Сначала исследователь устанавливает базовый темп сосания, т. е. регистрирует контрольное состояние ребенка. Если темп сосания изменяется – он становится слабее или сильнее, то это приводит к включению электрической цепи соски, которая в свою очередь активирует проектор слайдов (при зрительной стимуляции) или магнитофон (если используется слуховая стимуляция).

Если младенец проявляет интерес к данной сенсорной стимуляции, он заставляет ее продлиться, увеличивая силу и частоту сосания, показывая тем самым, что стимул для него нов и интересен. Если интерес к стимулу ослабевает (наступает привыкание), то темп сосания возвращается к базовому уровню, цепь размыкается и стимуляция прекращается. Но вот исследователь дает второй стимул – младенец вновь демонстрирует активное сосание: значит, он отличил первый стимул от второго. Кроме того, с помощью этого метода можно определить предпочтения младенца: отрегулировать схему так, что высокая амплитуда сосания будет активировать один вид музыки (например, марши), тогда как низкая амплитуда сосания (или его отсутствие) будет активировать другой вид музыки (например, колыбельные).

В серии экспериментальных работ было показано, что грудные дети легко обучались регулировать темп сосания для того, чтобы вызвать «нужное» им изменение зрительных стимулов. Так, младенцам в возрасте 5 – 6 недель давали разглядывать цветное изображение какого-либо объекта на экране монитора, причем его фокусировка (резкость, дающая возможность ясного видения изображения) зависела от определенной скорости сосательных движений малыша. В конце концов, путем «проб и ошибок», младенцы устанавливали такую скорость сосания, которая позволяла получить четкое изображение объекта. Естественно, что в этот момент сосание прекращалось, малыш внимательно начинал изучать изображение. Но остановка сосательных движений неминуемо приводила к ухудшению резкости последнего.

Что в таких условиях делать малышу? Как совместить два необходимых процесса: достижение четкого видения предмета и его рассматривание? И что интересно – эти крохи все же нашли выход! Они научились сосать и смотреть одновременно, при этом значительно сократив паузы между периодами сосания (до четырех секунд). Тогда исследователи изменили условия эксперимента: теперь, наоборот, интенсивное сосание приводило к расфокусировке изображения, а его прекращение способствовало установлению четкости контуров объекта. Но не так-то просто оказалось сбить малышей «с толку»: через какое-то время они освоили новую стратегию поведения – увеличили паузы между периодами сосания до восьми секунд.

Вижу, слышу и смотрю

Если вкусовая, обонятельная и тактильная сенсорные системы вполне сформированы у новорожденных, то становление таких важнейших для его жизнедеятельности сенсорных функций, как зрение и слух, занимает длительный промежуток времени, активно совершенствуясь на протяжении первого года жизни ребенка.

Изменение характеристик восприятия – естественный для младенцев процесс, обусловленный не только созреванием его основных сенсорных систем, но и самим физическим ростом ребенка. Возьмем, к примеру, все ту же зрительную систему – одну из наиболее важных для установления контактов ребенка с внешним миром. Несмотря на одни и те же основные структуры зрительной системы детей и взрослых, возможности зрительного восприятия у них разные.

«Зри в оба!» (о развитии зрительной чувствительности)

Установлено, что если рецепторы кожи, вкусовые, обонятельные рецепторы, вестибулярная и слуховая системы функционально созревают к 24-й гестационной неделе, то зрительная система созревает одной из последних – она готова к функционированию с 26-й недели. Да это и понятно – ведь видеть в утробе нечего, там практически всегда темно. Но движения глаз уже есть: в 16 недель отмечаются первые движения глаз, в 17 – мигательный рефлекс: малыш жмурит глаза, в 18 недель регистрируется непроизвольное движение глаз по типу латерального (из стороны в сторону) сканирования.

Если у врача есть основания исследовать содержимое матки с помощью фетоскопии, плод старается закрыть глаза от света с помощью своих ручек, показывая тем самым, что воспринимает световое излучение (это показано при исследовании 20-недельных плодов). С 6 месяцев плод реагирует на освещение стенки живота матери оранжевым светом (зажмуривается, отворачивает головку). Но все же конкретной информации для глаз еще нет, поэтому развивается только светоощущение, а восприятие контура и другой зрительной информации – это задача следующего, внеутробного периода.

Однако после рождения зрительная сенсорная система начинает стремительно совершенствоваться. Прежде всего это касается развития таких сторон зрительной функции, которые обеспечивают возможность реакции слежения, реакции сосредоточения, различения цветов и различения формы.

Младенцы первых двух месяцев жизни большую часть времени бодрствования (естественно, когда они накормлены и находятся в спокойном состоянии) занимаются рассматриванием окружающих предметов. Вместе с тем зрительная функция, по-видимому, является наименее развитой при рождении (по сравнению с уровнем, характерным для взрослого человека).

Уже с рождения младенец начинает демонстрировать нам определенные навыки зрительного восприятия. В родильных домах дети в первые дни их жизни инстинктивно поворачиваются лицом в сторону окна, из которого льется дневной свет (срабатывает элементарный ориентировочный рефлекс на световой раздражитель).

С первых дней жизни появляется такая реакция, как слежение. Известно, что такую реакцию может вызвать объект, который обладает двумя основными свойствами – движением и яркостью (контрастностью). Кроме всего прочего, важна величина объекта и расстояние до него. И это обусловлено прежде всего зрительными возможностями новорожденного.

При рождении ребенок имеет остроту зрения, равную примерно половине остроты зрения взрослого человека. Новорожденные хорошо видят объекты на расстоянии 18 – 20 см (вероятно, это оптимальное расстояние, необходимое для надежного распознавания лица матери). Разрешение еще очень маленькое: младенец способен различать лишь умеренно сложные, высоконтрастные паттерны (рис. 7) и движущиеся объекты. В возрасте около 2-х недель ребенок сможет «заметить» предмет только в том случае, если его размер будет составлять 10 – 30 см, а расстояние до него будет не менее 20 и не более 75 см. Для двухмесячных детей это расстояние увеличивается до 30 – 60 см.

Рис. 7. Младенцы способны воспринимать умеренно сложные зрительные паттерны, по M. S. Bank, P. Salapatek, 1983

Движение является высокоэффективным возбудителем внимания – и это эволюционно оправданно. Реакция на движение запускается наиболее рано созревающими рецепторами сетчатки, находящимися на ее периферии. Этим объясняется и установленный учеными факт: способность новорожденного фиксировать взгляд на зрительных стимулах и следить за движущимся на определенном расстоянии объектом прежде всего проявляется, когда данный предмет перемещается по краю (периферии) поля зрения (это вызывало немедленное движение глаз в сторону раздражителя). Только позже у нашего малыша сформируется и способность к центральному прослеживанию.

Еще одно ограничение: при передвижении предмета со скоростью около 30 см / с младенец проявит способность прослеживать взглядом его траекторию на коротком расстоянии. Но, как только объект приостановится, интерес ребенка к нему тут же гаснет.

Каковы же особенности самих глазодвигательных реакций младенца? Поначалу, следуя взором за объектом, младенец может осуществлять только скачкообразные движения глазных яблок, да и сам объем слежения еще достаточно невелик. Однако уже к 1-му месяцу появляется более совершенная форма глазодвигательной активности – содружественные движения глаз, обеспечивающие бинокулярную фиксацию объекта.

В возрасте около 4 недель младенец прослеживает движение объекта преимущественно в горизонтальной плоскости прямого угла. Если предмет движется вертикально, слежение за ним дается ребенку гораздо труднее. Но постепенно появляется слежение по вертикали, а уже к 2-месячному возрасту отмечаются элементарные криволинейные, например круговые, движения глаз. К концу 2-го месяца ребенок может самостоятельно переводить взгляд с одного предмета на другой.

С 4 месяцев благодаря тренировке глазных мышц прослеживающие движения глаз ребенка приобретают плавность – налицо их регуляция и координация со стороны развивающейся нервной системы.

Таким образом, примерно к 3-месячному возрасту у них достигается достаточно хороший уровень движений глаз. Причем надо отметить, что этот процесс предопределен не только генетически, большую роль в развитии движений глаз и зрительной функции вообще играют особенности внешней среды.

Глазные движения развиваются быстрее и становятся более совершенными при наличии в поле зрения ярких, привлекательных предметов, а также людей, совершающих разнообразные движения, за которыми может наблюдать ребенок – т. е. при наличии определенно направленной средовой стимуляции.

А как развивается умение нашего младенца определять расстояние до предмета? Хотя зрение у новорожденного уже обеспечивает его связь с внешним миром, самим зрительным способностям еще предстоит развиваться. Если хрусталик глаза взрослого может быстро изменять форму (кривизну), обеспечивая тем самым необходимую фокусировку зрительного изображения при восприятии разно удаленных в пространстве объектов, то у новорожденного он еще не обладает такой способностью.

Приспособление глаза к ясному видению удаленных на разное расстояние объектов получило в науке название аккомодации. У младенца она формируется постепенно. Кроме того, он не сможет извлечь информацию и об абсолютных размерах предметов. Его зрению доступно лишь сравнение двух разных по размерам объектов; возможность же оценить реальные размеры каждого из них – дело будущего.

Достижение способности воспринимать удаленность предметов зависит от анатомических изменений в самом глазном аппарате (увеличение размеров глазного яблока), что приведет впоследствии к установлению «нормальных» проекций зрительного изображения предмета на сетчатке глаза. К полутора месяцам хрусталик приобретает способность изменять форму, в результате чего совершенствуется умение видеть объекты, расположенные на разном от ребенка расстоянии. Об этом свидетельствует тот факт, что в этом возрасте малыш начинает мигать в ответ на приближающийся к его лицу объект.

К 4-м месяцам зрение созревает практически полностью, и малыш приближается к «взрослому» видению мира: он способен одинаково хорошо видеть разно удаленные в пространстве предметы. Интересно, что несмотря на то, что в это время ребенок еще не в состоянии протянуть руку и схватить ту или иную игрушку (о развитии системы «глаз – рука» и ее значении в развитии предметной деятельности ребенка первого года жизни мы поговорим позже), он уже обладает способностью оценить расстояние, необходимое для ее достижения.

В одном из экспериментов Т. Бауэра из-за экрана неожиданно появлялись яркие шарики. Поведение детей (зарегистрированное по их двигательной активности и частоте сердечных сокращений) менялось только в том случае, когда расстояние до них находилось в пределах реальной досягаемости (т. е. около 30 см). Если же оно было бо́льшим, дети не реагировали, несмотря на то что предмет на этой дистанции воспринимался младенцем достаточно четко.

Эксперименты с изучением зрительных способностей новорожденных показали, что младенцы обладают способностью воспринимать глубину пространства.

Т. Бауэр поставил ряд экспериментов с так называемой «зрительной пропастью». Сначала взяли малышей в возрасте 6–7 месяцев, уже умеющих ползать; их размещали на специальном столе, центральная часть которого была расположена на более низком уровне; вся поверхность такого «фигурного» (разноуровневого) стола имела одинаковый рисунок (к примеру, шахматный); данный «обрыв» закрывался листом прозрачного оргстекла. В задачу эксперимента входило выяснение того, сможет ли ребенок обнаружить этот зрительный разрыв, т. е. обладает ли он «объемным» зрением. Хотя реальной опасности для передвижения малышей не существовало, они все же останавливались на границе «зрительной пропасти», не желая переползать через нее. Но как проверить, не формируется ли данная способность в еще более раннем возрасте, когда малыш не умеет ползать?

Поставили другой эксперимент. Т. Бауэр, работая с детьми первого года жизни, использовал специальное оптическое устройство, через которое плоское изображение представлялось объемным. Даже самые младшие участники эксперимента (в возрасте 3 месяцев) казались удивленными и даже огорченными, когда их ручки проходили «сквозь» объект. В то же время малыш с явным удовольствием дотрагивался до реального трехмерного предмета. Кроме того, было показано, что способность к восприятию глубины неуклонно развивалась и была хорошо выражена к 6 месяцам жизни.

Пришло время поговорить о развитии у младенцев способности к зрительному сосредоточению. Возможность зрительной фиксации неподвижных объектов появляется очень рано, уже на 3 – 5-й неделе жизни. Внешне это проявляется в том, что ребенок замирает и задерживает взгляд (разумеется, ненадолго) на заинтересовавшем его объекте, например яркой игрушке или лице матери (наиболее значимый для него стимул). Эта особенность развития зрительной функции используется учеными для того, чтобы выяснить, какой объект привлекает больше внимание младенца, на что он предпочитает смотреть.

Для этих целей традиционно применяется метод предпочтений, в котором используется специальная камера (так называемая камера Р. Фантца). Эта камера построена таким образом, чтобы, с одной стороны, ограничить поле зрения ребенка, помогая ему сосредоточиться на предъявляемых стимулах, а с другой – дать возможность исследователю следить за изменением глаз ребенка и фиксировать время, в течение которого ребенок смотрит на тот или иной объект. Если малыш в течение более длительного времени смотрит на один объект по сравнению с другим, это говорит о его предпочтении.

Способность к различению цветов также формируется достаточно рано. Проведенные исследования обнаружили, что в мозге ребенка, возраст которого составляет чуть более суток, можно зарегистрировать электрические потенциалы, возникающие в ответ на воздействие именно цветовых раздражителей на орган зрения. Примерно со 2-го месяца жизни у ребенка отмечается способность к различению простейших цветов. Было показано, что младенцы различают в световом спектре четыре основных цвета: синий, зеленый, желтый и красный, реагируя на переход через световую границу как на изменение стимула. Причем в 3 – 4 месяца развивается восприятие желто-синего компонента, а к 4 – 5 месяцам – красно-зеленого.

Таким образом, к 4–5 месяцам зрение созревает практически полностью, и малыш приближается к «взрослому» видению мира: он способен не только одинаково хорошо видеть разноудаленные в пространстве предметы, но и различает все цвета спектра. Интересно, что в этом возрасте младенцы предпочитают красный и голубой цвета, например, серым оттенкам.

Теперь по поводу способности младенцев различать формы предметов. Ранее считалось, что эта способность проявляется в 3 – 4 месяца, когда ребенок начинает включаться в манипуляторную деятельность, т. е. когда он начинает взаимодействовать с предметами и путем манипуляции с ними у него появляется возможность знакомства с формами предметов. Однако и здесь ученых ждали неожиданные открытия. Как показывают исследования последних лет, дети самого раннего возраста могут воспринимать реальные объемные предметы еще до того, как у них появится опыт соприкосновения с ними.

Например, исследователи предъявляли младенцам в возрасте от 6 до 21 дня предметы, которые быстро приближались к лицу малышей. В этом случае малыши поворачивали головы вверх или отворачивались от «угрожающего» объекта. Та же самая реакция наблюдалась, когда младенцам предъявляли не реальный, а виртуальный объект (например, когда на монитор выводилось изображение объекта и создавалась иллюзия его приближения).

Лицо человеческое! (о врожденной предрасположенности ребенка к восприятию человеческих лиц)

В экспериментах со зрительным распознаванием удалось открыть интереснейшие факты, говорящие о врожденной предрасположенности ребенка к восприятию человеческих лиц, т. е. о том, что существует видовая специфика процесса зрительного восприятия.

Тот факт, что младенцы лучше воспринимают предметы, расположенные в 19 – 21 см от их лица, говорит об определенное сенсорной предрасположенности зрительной системы, которая обеспечивает условия для узнавания материнского лица во время кормления. Однако встает вопрос: что же является ведущим в распознавании младенцем человеческого лица? Предполагается, что строение лица является одной из характерологических особенностей человека. Это имеет свои основания, поскольку восприятие формы, т. е. видимой структуры предмета, может считаться надежным видом идентификации объекта в разнообразных условиях.

Однако это всего лишь возможность, «запуск» которой зависит от активации самого социума, т. е. от того, насколько активны и полноценны будут контакты с младенцем взрослых людей и прежде всего матери.

Известный исследователь Роберт Л. Фантц, изучавший зрительное восприятие у новорожденных, показал, что уже в возрасте 4 дней младенцы предпочитали смотреть на сложноорганизованные объекты. Причем как в его экспериментах, так и в других исследованиях[8] выявилась удивительная закономерность.

При предъявлении новорожденным различных сложноорганизованных стимулов они чаще всего останавливали свой взгляд на схематическом изображении человеческого лица (будь то просто овал человеческого лица с нанесенным на него Т-образным темным пятном), выделяя его из всех прочих зрительных стимулов. Когда же младенцам предъявляли, с одной стороны, лицеподобные маски или фигуры с беспорядочно разбросанными чертами лица (так называемая «яичница»), а с другой – лицо живого человека, младенцы отдавали предпочтение общению с «настоящим» человеком.

Можно полагать, что врожденная способность предпочтения новорожденными человеческих лиц любым другим визуальным стимулам демонстрирует генетически закрепленную направленность организма на восприятие наиболее значимого для него комплекса «ключевых» стимулов, который играет роль главного «социального релизера». Однако подобная видоспецифическая реакция на среду проявляется в том, что на первых порах формируется обобщенный, широко генерализованный образ «человека вообще», с присущей ему жесткой структурой элементов, что позволяет осуществить восприятие общего в лицах и выделить лицо как интегральное целое из среды.

Вместе с тем при изучении возрастной динамики распознавания человеческих лиц было сделано предположение, что в онтогенезе ребенка четко прослеживается существование двух последовательно сменяющих друг друга механизмов лицевого распознавания. Так, до 2 месяцев действует основной, врожденный механизм (программа), обеспечивающий восприятие общей конфигурации лица (назовем это периодом «видоспецифической реакции распознавания»), и лишь с 2-месячного возраста начинает реализовываться механизм, ответственный за восприятие и распознавание индивидуальных характеристик человеческого лица и тонкую дифференцировку настроения взрослого человека, отражающегося в его лицевой мимике (соответственно, назовем это периодом, или стадией, «социально приобретенного опыта»).

Это хорошо видно на окулограмме, фиксирующей движения глаз младенца: если в возрасте 1 месяца движения глаз охватывают контуры какой-либо геометрической фигуры или модели человеческого лица, то начиная с 2 месяцев взгляд младенца сосредоточивается на изучении самого объекта, его внутренней структуры. Причем если в игрушке младенца, как правило, привлекает ее новизна, яркость, контур, то в лице матери предпочтение отдается деталям, связанным прежде всего с движением – рот, глаза, брови. Для распознавания малышом лица человека это, по-видимому, наиболее действенные (т. е. ключевые) раздражителями (рис. 8).

Рис. 8. Две стадии в распознавании младенцами зрительных объектов

Таким образом, человеческое лицо, и прежде всего лицо матери, приобретает для младенца роль биологически значимого раздражителя. Во всяком случае, когда младенцам в эксперименте предъявляли два лица (лицо матери и лицо незнакомой женщины), он значительно более продолжительное время фиксировал свой взгляд на лице матери, но когда на мать надели парик, похожий на прическу другой женщины, то малыш не признал ее и идентифицировал как «чужую».

Это значит, что в его памяти сформировался и закрепился целостный и нераздельный в деталям образ родной матери.

Поэтому иногда молодым мамам рекомендуют до поры до времени придерживаться «одного стиля», дабы не поставить перед младенцем невыполнимую пока задачу ее распознавания. Только на 4 – 5-м месяце жизни ребенок начинает выделять наиболее типичные черты лица, дифференцирует выражение и таким образом у него формируется инвариантность стимула, т. е. ребенок воспринимает и недовольное, и радостное, и обрамленное другой прической лицо как лицо именно своей мамы.

Такая стабилизация восприятия создает для малыша ощущение защиты и комфорта. Он начинает дифференцировать и окружающих его людей – по степени знакомства. Если знакомые лица из близкого окружения вызывают у ребенка положительные эмоции, то незнакомые люди – отвергание, страх, даже агрессию. Таким образом, знакомство, постоянное общение позволяет вычленять из цельного образа наиболее индивидуальные черты – черты непохожести на других. Это значит, что произошла автоматизация процесса узнавания – узнавания не по общему облику, а только по набору отличительных черт.

Мир полный звуков (о развитии слуховой чувствительности)

Способность воспринимать звуковые сигналы формируется у ребенка еще в пренатальном периоде. Слуховая система начинает функционировать еще до момента рождения. Анатомически внутреннее ухо заканчивает свой рост в 20-недельном гестационном возрасте, а среднее ухо младенца со всем набором косточек и мембран функционирует начиная с 37-й недели после зачатия, хотя его форма и размер продолжают изменяться и во взрослом возрасте. Форма наружного уха 20-недельного плода повторяет форму наружного уха взрослого человека, а размеры ушной раковины продолжают увеличиваться до достижения ребенком 9-летнего возраста. В 16 недель есть внутреннее ухо, и отмечается моторная реакция на звук.

Звуковая среда плода необыкновенно богата. Первое, что начинает слышать ребенок, – внутриутробные шумы, которые весьма разнообразны и интенсивны. Среди них самые устойчивые по своим характеристикам – это шум крови в сосудах (ритмичный, слегка шуршащий звук, который необыкновенно напоминает по ритму и частотным характеристикам морской прибой), стук сердца матери, звуки, сопровождающие перистальтику кишечника и т. п. – одним словом, развитие ребенка в утробе матери всегда проходит в условиях постоянного, никогда не умолкающего звукового фона. Но ребенок слышит не только звуки, возникающие в организме матери, но и те, которые приходят из внешней среды.

Дети внимательны к звукам еще до рождения, но из-за того, что среднее ухо плода заполнено амниотической жидкостью, внутриутробное восприятие звуков сильно отличается от постнатального.

Во второй половине беременности плод находится в постоянной звуковой стимуляции, причем очень интенсивной. Уже в этом возрасте его слуховой анализатор выборочно реагирует на высокие и низкие звуки: чувствительность к низкочастотным звукам понижена, что защищает ребенка от гиперстимуляции внутриутробной среды. Чувствительность к высокочастотным звукам, которые лежат в диапазоне от 20 до 5000 Гц и соответствует высотным характеристикам человеческой речи, напротив, повышена.

После рождения ребенка его слуховой аппарат претерпевает значительные анатомические преобразования. Например, способность воспринимать и различать высокие и низкие частоты – качество, совершенно необходимое для полноценного восприятия человеческой речи – зависит от особенностей строения уха в тот или иной возрастной период. Наружный слуховой проход новорожденного значительно короче, чем у взрослого, и, следуя законам акустики, может проводить более высокие частоты. Вероятно, с этим связаны данные, свидетельствующие о том, что новорожденные лучше воспринимают женские (более высокие по тону) голоса по сравнению с мужскими.

Совершенствование слуховой системы ребенка сказывается и в том, что расширяется диапазон воспринимаемых звуков, повышается чувствительность слуха и т. д.

Показано[9], что уже через несколько минут после рождения младенец способен поворачивать голову в направлении звука. На 2 – 3-й неделе жизни у ребенка появляется и слуховое сосредоточение. Резкий звук, скажем, хлопнувший двери, вызывает прекращение движений, ребенок замирает и замолкает.

Спустя неделю такая же реакция возникает и на голос человека. Более того, новорожденные способны выделять человеческий голос как особый сигнал из общего звукового фона, предпочитая его всем остальным, проявляя к звукам человеческой речи повышенный интерес. Услышав голос человека, младенец сосредоточивается на звуке и поворачивает голову в сторону его источника. Одним словом, налицо зрительно-слуховая координация.

Способность новорожденных выделять голос человека из всей остальной «палитры» звуков можно считать эволюционным «наследием» наших детей.

Детеныши многих животных с момента рождения способны выделять звуки, издаваемые своими сородичами. Так, например, известная исследовательница Н. А. Тих, описывая реакцию детеныша обезьяны, родившегося недоношенным, отмечала, что на второй день жизни он не реагировал ни на шумы, ни на разговор окружающих его людей, но сразу просыпался при крике взрослой обезьяны в соседнем помещении.

Но что еще более интересно: в специально проведенных исследованиях было выявлено, что звуки с частотами, характерными для речевого диапазона взрослого, как правило, вызывали у младенцев позитивную реакцию («спокойные» дети начинали проявлять интерес, «расстроенные» же переставали плакать). В то же время звуки более высоких частот, обычно не используемые в речи взрослых, приводили к противоположному результату, – они усугубляли состояние плачущих малышей и «запускали» плач у тех, кто ощущал какой-либо дискомфорт.

Не отвлекаясь на анализ этих данных, заметим, что даже самые простые тональные звуковые сигналы, предъявленные ребенку, способны «проникнуть» в его внутренний мир и изменить состояние и настроение. Что же тогда говорить о звуках человеческой речи – сигналах, гораздо более сложных!

Скорее всего, перед нами свидетельство исключительной роли слуха, говорящее о готовности мозга впитывать в себя то, что несет ему окружающая звуковая среда.

Однако мы помним, что на этапе новорожденности ярко проступает видоспецифический характер восприятия младенца. Слуховая рецепция к моменту рождения ребенка также оказывается более «подготовленной» к восприятию голоса матери и его выделению из остальной акустической среды.

Современные исследования показывают, что новорожденные уже спустя несколько дней после рождения способны узнавать материнский голос, отличать голос матери от голосов других женщин, а это значит, что параметры материнского голоса становятся привычными для ребенка еще внутриутробно.

Речь матери, проходящая через диафрагму, – это звуки, наиболее предпочитаемые младенцем изо всей звуковой палитры. Наиболее ощутимыми являются начало и конец высокочастотных звуков, которые не замаскированы сердцебиением матери и шумом ее кровотока. Особенно чувствителен плод к тоническим оттенкам материнского голоса, которые несут ему информацию о ее эмоциональном состоянии.

Так, например, в исследованиях на новорожденных было показано, что предъявление младенцам записи шума кровотока матери и биения ее сердца, произведенной во время беременности, приводило к изменению частоты вокализаций младенца и появлению на его лице положительных эмоций. Таким образом, плод способен к обучению!

В 1980 году Де Каспером и В. Файфером был проведен достаточно хитроумный эксперимент, подтверждающий эту гипотезу. В течение последней трети беременности матери читали вслух одну и ту же книгу рассказов, и младенец мог многократно «слышать» рассказ в ее исполнении. Затем, в первый день после рождения, младенцу давали слушать через наушники запись того же рассказа в исполнении матери или незнакомого ему голоса. Во время прослушивания дети сосали соску – как мы уже знаем, прекрасный инструмент для тех, кто занимается исследованием новорожденных. Напомним, что ритм сосания великолепно иллюстрирует, встретился ли новорожденный со знакомым и привычным для него объектом или ситуацией (в этом случае ритм сосания будет таким же или выше), или объект и ситуация для него незнакомы и новы (в этом случае ритм сосания замедляется или вовсе пропадает). Применительно же к данным исследованиям, именно по динамике ритма было установлено, что младенец идентифицирует материнский голос как хорошо знакомый и привычный, и эта способность к узнаванию формируется еще внутриутробно.

Возможно, что применительно к акустическому различению допустима та же схема двухуровневого процесса распознавания, что и в зрительном восприятии.

Результаты исследований показывают, что приблизительно ко 2-му месяцу жизни младенцы начинают выделять голос матери как самостоятельный компонент среды и положительным образом реагировать на него. Причем можно говорить о том, что уже в 2 недели у младенца, вероятно, формируется единый образ лица и голоса матери.

В данном случае мы имеем дело не только с результатом работы слуховой системы; перед нами яркий пример интегративной работы мозга: ребенок видит маму, слышит ее голос и реагирует на ее «образ» в целом.

Опыты, проведенные учеными, показали, что младенец проявляет очевидное беспокойство в том случае, если перед его взором появляется мать и начинает говорить «не своим» голосом или когда чужой, незнакомый человек вдруг «заговаривает» голосом матери. В возрасте же 3 недель для младенцев было характерно беспокойное поведение, когда голос матери доносился из другого места; это говорит в пользу того, что в данный период лицо матери и ее голос уже прочно слиты в некий сложный интегральный стимул. Младенцы с гораздо большим предпочтением и интересом следили за лицом разговаривающей матери, чем реагировали поодиночке на предъявление им визуальных (лицо) или акустических (голос) компонентов ее образа. Становятся понятными результаты исследований, в которых показано, что младенцы в возрасте от 1 до 8 недель не отдавали предпочтения живому лицу матери, если она молчала.

В эксперименте ученых[10], в котором участвовали 3 – 8-недельные дети, мамы располагались за стеклянным экраном, а их голос с помощью стереодинамиков мог «смещаться» относительно положения. Когда звук шел «нормально» (т. е. исходил от направления расположения мамы), ребенок оставался спокойным, слушая ее речь. Когда же звук смещался и голос мамы исходил из другой точки пространства, дети беспокоились, смотрели по сторонам, начинали плакать. Это доказывает, что даже у таких малюток лицо и голос матери воспринимаются как единое целое.

С возрастом развивается способность младенцев к более точной локализации источника звука. Если расположить источник звуковых сигналов по средней линии головы, то звук будет приходить одновременно к рецепторам обоих симметрично расположенных органов слуха. Однако при смещении источника звука вправо или влево младенец услышит не один и тот же звук из-за различий во времени прихода звуковых сигналов на каждое ухо. Естественно, что с увеличением размеров головы эта разница будет существенно меняться, а вместе с ней и сама способность ребенка к локализации звука, т. е. оценке местоположения его источника. В дальнейшем, совершенствуясь, эта способность достаточно точно (а не просто – справа или слева) подскажет ребенку, откуда исходит звук.

Если голос матери младенец начинает различать очень рано (возможно, потому, что он уже имеет своеобразный «опыт» знакомства с ним, приобретенный в пренатальный период развития), то выделяет голос отца из окружающей «акустической среды» – несколько позднее. Почему? Как показывают исследования, новорожденные младенцы предпочитают голоса в женском диапазоне (средняя частота 260 колебаний в секунду) голосам в мужском диапазоне (в среднем на одну октаву ниже – 130 колебаний в секунду). Это объясняет еще один любопытный факт.

Вы не раз замечали, что ваш младенец особым образом реагирует на «ласковую» (высокую по звучанию) речь, которая по своей структуре, тону, ритмике достаточно отличается от обыденной речи. Если мать или какой-нибудь другой взрослый, заговорит с младенцем (сам того, может быть, и не осознавая) высоким или, как его еще называют, «инфантилизированным» голосом – это, как правило, вызовет одну и ту же реакцию: малыш начинает внимательно прислушиваться, радуется, улыбается вам в ответ – он понял!

Мы уже говорили о том, что способность младенца узнавать голос своей матери во многом является результатом пренатального обучения. Тот же факт пренатального обучения был показан и в экспериментах с использованием музыкальных произведений. Так, если беременным ежедневно в фиксированное время проигрывать тихие спокойные мелодии Шопена, Листа, Баха, Чайковского, Вивальди, то их новорожденные дети, услышав знакомую музыку, переставали плакать. Та же, но незнакомая музыка такого эффекта не вызывала.

Существование факта пренатального обучения во второй половине беременности натолкнул исследователей на идею разработать специальные программы пренатального воспитания с использованием высокочастотной структурированной стимуляции (мелодичная песенная и классическая музыка). Возможно, такая избирательность создает определенную предрасположенность для предпочтения звуковых характеристик женской речи.

Сегодня многие ученые соглашаются с возможностью существования особых младенческих форм памяти. Это привело к тому, что повсеместно стали организовываться различные клубы для будущих родителей, где они обучаются различным способам «общения» с ребенком, в том числе и на речевом уровне. В этих клубах проводятся занятия по «семейному» хоровому пению, во время беременности женщины ее мужа обучают привычке регулярно разговаривать с плодом – считается, что в таком случае сразу же после рождения малыш узнает и его голос.

Но весь этот ажиотаж вокруг проблем пренатального воспитания выдвинул перед исследователями необходимость постановки гораздо более корректной научной проблемы – хорошо или нет тем или иным способом обогащать среду, в которой развивается ребенок? К чему это может привести?

Группу беременных женщин, участвовавших в такой пренатальной интенсивной стимуляции, исследовали параллельно с тщательно подобранной контрольной группой, не участвовавших ни в каких программах пренатальной стимуляции развития ребенка. Спустя три года после рождения детей из обеих групп сравнили по показателям психического, эмоционального и интеллектуального развития. Оказалось, что у детей пренатально стимулируемой группы все эти показатели значительно превышали те, что были выявлены при исследовании детей из контрольной группы (т. е. не подвергавшихся пренатальной стимуляции). Казалось бы, вот она – сенсация! Однако ученые быстро охладили пыл у тех, кто якобы нащупал «путь» прогресса человечества: данная закономерность «работала» только (!) в случае воспитания ребенка в условиях постоянно действующей обогащенной среды!

Как мы понимаем, все эти удивительные способности младенцев связаны с реализацией прежде всего видоспецифических программ поведения, за которые отвечают стволовые и подкорковые центры – они-то и обеспечивают филогенетически древний подкорковый уровень мозговой интеграции, все эти рано проявляющиеся зрительно-моторные, зрительно-слуховые и слухо-моторные координации. Но именно на этой базовой, врожденной «платформе» и суждено потом развиться более совершенным, более адаптивным, более индивидуальным сенсорным и перцептивным способностям ребенка.

Развиваемся по графику

Мы уже говорили о значении спонтанных движений плода для развития нервной системы и совершенствования процессов межсенсорной интеграции.

Полноценное развитие ребенка в первую очередь зависит от его способности управлять своим телом. Этот процесс также упорядочен и подчинен общим биологическим закономерностям. Как и в пренатальный период, темпы развития разных отделов тела различаются: физическое развитие начинается именно с головы, а верхние отделы туловища развиваются раньше, чем нижние (рис. 9).

Рис. 9. Изменение формы и пропорции тела человека (по: C. M. Jackson, 1928): цифры сверху – пропорциональность размеров головы по отношению к общей длине тела

Эта закономерность проявляется как в росте и формировании отдельных частей тела, так и в развитии и совершенствовании их функций. Так, младенец научается сначала поднимать головку, затем плечики, потом приходит способность управлять ручками и в конце концов ножками. Наличие достаточно тонких и координированных двигательных реакций свидетельствует об уровне развития нервно-мышечной системы.

Наиболее рано нервно-мышечная координация (тонкие двигательные реакции) устанавливается в мышцах лица. Каждая мать на своем опыте может убедиться в этом: мимика младенца уже к рождению достаточно развита, какие только гримасы он ни способен делать! Более того, возможность осуществления координированных движений лицевой мускулатуры закладывается еще в пренатальный период жизни ребенка.

Кроме того, наблюдается определенная последовательность созревания частей тела по направлению от его оси к наиболее удаленным частям – «периферии». Так, грудная клетка и туловище развиваются раньше конечностей, в последних же наиболее поздно развиваются кисть и стопа.

Новорожденный способен лишь на непроизвольные движения, многие из которых составляют его младенческий «багаж» – комплекс врожденных рефлекторных реакций. Только по мере развития малыша и при его непосредственном участии в этом процессе «строительства» тела закладывается возможность совершения им координированных произвольных движений.

Поэтому состояние активного бодрствования, в котором пребывает ребенок какое-то время суток, – важнейший период в развитии и совершенствовании его двигательных функций. Находясь в утробе матери, ребенок может совершать определенные движения, приобретающие с его рождением все более и более активный характер. Моторная активность новорожденного – разнообразные движения рук и ног, повороты головы, движения глаз, туловища, гримасы. Создается впечатление, что на вас обрушивается какой-то хаос беспорядочных и некоординированных движений. Что это такое? К чему они? Несмотря на то что подобное явление, безусловно, свидетельствует о незрелости функциональных возможностей младенца, само движение как таковое есть необходимое и обязательное (!) условие нормального роста и развития ребенка.

Можно сказать, что человек (как и все живое на Земле) рождается с потребностью двигаться, совершать движения, – это заложено в его генетическом аппарате.

Более того, именно через движение достигается возможность познания человеком окружающего мира. Мир воспринимается ребенком в движении, в процессе которого он не только осваивает внешнее пространство, но и формирует определенные навыки двигательного поведения в среде. Как же развивается этот процесс? У новорожденного большинство внешних воздействий вызывает общую (диффузную) моторную активность. Со временем формируются более сложные комплексы движений, позволяющие ребенку развивать и совершенствовать свое двигательное поведение. В движении младенец обучается владеть своим телом в различных ситуациях.

В течение первых 6 недель жизни активно формируются (и усложняются!) моторные способности младенца. Так как малыш пока не в состоянии оторвать голову от поверхности кроватки из-за недостаточной развитости мышц шеи и плечевого пояса, он может поднимать ручки и ножки; когда же лежит на животике, рефлекторно поворачивает головку, чтобы не закрывался нос. Необходимо закрепить у малыша этот навык: несколько раз в день выкладывать его на животик, чтобы стимулировать поддержание головки.

К 3 неделям, если малыша взять на руки и держать у плеча в вертикальном положении, он в течение нескольких секунд сможет удержать голову прямо. К 6 неделям это время увеличивается до 1 – 2 минут, и у новорожденного появляется возможность рассматривать окружающие объекты.

Основная закономерность развития моторных способностей младенца – формирование таких сложных двигательных навыков, как ходьба, бег, прыжки, лазание, должно быть подготовлено появлением отдельных элементов (фрагментов) движения.

«А в ножки – ходунюшки»

Один из отличительных признаков человека – прямохождение, т. е. способность передвигаться с опорой на нижние конечности. Однако человек не рождается с этим важнейшим для него умением. Каждому из нас в свое время суждено было пройти этот своеобразный путь «очеловечивания». Интересно, что шагательный рефлекс обнаруживается уже у плода и проявляется у новорожденного в течение первых двух месяцев жизни. Однако вскоре он как бы уходит из поля зрения, с тем чтобы к восьми месяцам вновь дать о себе знать в виде лишь отдельного компонента двигательных реакций, формирующих навык ходьбы. Практически его освоение занимает весь первый год жизни ребенка. Это время, когда происходит процесс поэтапного созревания различных (все более усложняющихся) форм двигательного поведения, которые в целом должны обеспечить организму возможность активного перемещения в пространстве.

Давайте рассмотрим общую последовательность стадий локомоторного развития (рис. 10).

Рис. 10. Последовательность стадий локомоторного развития (по: M. M. Shirley, 1933)

В первые дни после рождения ребенок часто принимает позу эмбриона, лежа на животике и подогнув под себя ручки и ножки – она знакома и комфортна ему еще с внутриутробных времен.

Однако уже в первую неделю жизни новорожденный начинает совершать попытки приподнять головку над поверхностью, и в течение первого месяца это ему удается сделать на несколько секунд.

В 2 месяца новорожденный уверенно поднимает грудную клетку, держит головку, лежа на животе.

В 3 месяца уверенно держит головку в любом положении, осваивает поворот со спины на бок, подтягивается в сидячее положение, сидит при поддержке за обе руки, делает поочередные сгибания и разгибания ног; пытается протянуть руку за игрушкой.

В 4 месяца ребенок лежа на животе уже может приподнимать грудную клетку, опираясь на вытянутые руки; осваивает навык перекатывания (спина – бок – живот – спина); пытается подтягиваться, держась за руку взрослого, сидит с поддержкой.

В 5 месяцев самостоятельно переворачивается со спины на живот; лежа на спине, осваивает навык сидения: самостоятельно приподнимает голову и плечи, пытаясь сесть, при подтягивание за ручки может садиться; сидя на коленях захватывает предметы.

В 6 месяцев самостоятельно сидит в течение нескольких секунд, опираясь на ручки; осваивает навык стояния: делает первые попытки подняться на ноги и стоять, держась за руку взрослого или другую опору; сидя на стуле захватывает висячий предмет.

В 7 месяцев процесс освоения навыка сидения продолжается: малыш уже сидит с прямой спиной без помощи взрослого, садится из положения стоя на ногах. Уверенно стоит в течение более 10 секунд, лишь слегка опираясь на руку взрослого. Начинается освоение навыка ползания: передвигается, подтягиваясь на животе, осваивает поочередные движения ног; переступает, держась за опору.

В 8 месяцев малыш переворачивается с живота на спину и обратно, стоит какое-то время при поддержке за руку, самостоятельно может сесть, встает на четвереньки и может проползти полметра, опираясь на колени и руки.

В 9 месяцев ребенок садится из любого положения, устойчиво и длительное время сидит, делает первые попытки подняться на ноги и встать, держась за опору (прутья кроватки), ползает быстро на четвереньках, преодолевая значительные расстояния. Начинает осваивать навык ходьбы: совершает поступательные движения ног, ставя одну ножку впереди другой. К концу 9-го месяца он уже может ходить, поддерживаемый подмышки или за руку взрослым.

В 10 месяцев встает и стоит без поддержки взрослого; пытается самостоятельно встать и идти.

В 11 месяцев малыш уже может уверенно стоять один; самостоятельно встает из сидячего положения; ходит, держась за руку взрослого; может даже совершить несколько шагов без посторонней помощи.

В 12 месяцев поставленный на пол может самостоятельно подойти к матери, если та позовет.

В 13 месяцев 50 % малышей уже ходит самостоятельно; научаются карабкаться по лестнице.

В 14 месяцев самостоятельно стоит.

В 15 месяцев 90 % детей уже ходят самостоятельно.

Вот такой поразительный прогресс двигательной активности в течение одного года с момента рождения ребенка.

Интуитивно каждый из родителей придает огромное значение появлению данной способности у ребенка. Это абсолютно справедливо, ибо достижение прямохождения – только наше, человеческое, свойство.

Вместе с тем, как мы видели, этот целостный процесс освоения перемещения в пространстве (локомоции) складывается из трех последовательных этапов: самостоятельное сидение, ползание и вставание. Только освоив все эти двигательные навыки, ребенок готов перейти к чисто человеческому способу передвижения.

Попытаемся выделить основные моменты в формировании этих основополагающих двигательных навыков и то главное, что нужно учитывать при их выработке.

Учимся сидеть

Самостоятельное сидение рассматривается как середина пути от «лежачего» к «ходячему» образу жизни, которому предшествует ряд важных этапов (рис. 11).

Рис. 11. Стадии развития навыка сидения (по: McGraw, 1935)

Мы уже говорили, что после рождения ребенок часто лежит в позе эмбриона. Однако уже в первую неделю жизни новорожденный начинает совершать попытки приподнять головку, и в течение первого месяца он уже может это сделать на несколько секунд, оторвав подбородок от поверхности.

К концу 1-го месяца ножки малыша могут делать непроизвольные ползательные движения, но пока это всего лишь врожденные рефлекторные реакции на прикосновения.

Однако уже в 2 месяца младенец может переползти с одного конца кроватки на другой, используя одновременные движения руками и ногами. Заметим, что при переползании малыш не отрывает свой животик от поверхности, так как кости и мышцы конечностей ребенка еще недостаточно развиты, и поэтому он не в состоянии удерживать свое тело на весу, координировано управлять движениями рук и ног.

К концу 3-го месяца малыш осваивает двигательный навык – перекатывание.

В 4 месяца ребенка, как правило, начинают обучать сидеть, что способствует развитию и укреплению мышц шеи и спины, а также привыканию (адаптации) организма находиться в вертикальном положении.

В 5 месяцев ребенок уже самостоятельно переворачивается со спины на живот и при потягивании за ручки может садиться.

В 6 месяцев большинство детей могут сидеть, хорошо «держат» спинку, но пока недолго удерживают равновесие в этом положении. Посаженные на пол, они, как правило, вытягивают ручки за поддержкой.

К 7–8 месяцам ребенок сидит уже более уверенно, но оставлять его без присмотра опасно: он может потерять равновесие, если, например, повернет голову на неожиданный звук. И хотя дети в этом возрасте сидя часто опираются на руки, чтобы удержать тело прямо, нельзя еще сказать, что способность самостоятельно сидеть у него хорошо развита.

Только после 8 месяцев дети прочно сидят без поддержки. Но что особенно важно – при достижении данного навыка ручки ребенка освобождаются от обременительной задачи балансирования: он может заняться более интересным делом, например самостоятельно играть с различными предметами.

На 9-м месяце – это уже вполне независимое сидение: малыш приподнимается, чтобы дотянуться до нужной ему игрушки и снова садится.

Интересно, что самостоятельный переход в сидячее положение осваивается детьми, как правило, после того, как они научились сидеть, будучи посаженными взрослыми. Приобретение этого навыка происходит у всех детей по-разному, с большим разбросом во времени. Порой помогает случай: используя фрагменты формирующегося ползания, малыш сначала переворачивается на животик, подтягивает колени, начинает прижимать ручки к телу, и затем следует достаточно сложный трюк – выпрямление тела. Часто незаменимыми помощниками ребенка в освоении этого движения становятся прутья кроватки, за которые малыш цепляется, пытаясь выпрямиться и сесть.

Учимся ползать

В 6 месяцев малыш не только «почти сидит», но и «почти ползает». Развитие навыка ползания идет параллельно с освоением сидения (рис. 12). Для того чтобы помочь малышу в его освоении, предложите ему несложную игру. Положите ребенка на живот и разместите на расстоянии 20 – 30 см от него привлекательную игрушку. Вы можете возбудить интерес малыша, показав ему какие-то действия с ней. Если малышу не удается дотянуться до предмета, пододвиньте игрушку поближе. В случае же успеха похвалите малыша, погладьте по тельцу, головке. Постоянно вводите в эту игру новые предметы.

Рис. 12. Стадии развития навыка ползания (по: McGraw, 1943)

В течение 7–8-го месяцев большинство детей проявляют неутомимое желание ползать; они уже способны продвигаться вперед «на четвереньках», смело пускаясь в неизведанные «путешествия».

Но не огорчайтесь, а помогите малышу в его «начинаниях», и уже в 8 месяцев он научится стоять какое-то время (конечно же, при поддержке за руку). Возможность двигательной активности ребенка значительно расширяется: он переворачивается с живота на спинку и обратно, садится, может вставать на четвереньки, уверенно крутит головой.

Американский исследователь Т. Б. Бразелтон – специалист по проблемам раннего детства – замечает, что физические упражнения, которыми занимается малыш в 5–6-месячном возрасте, уделяя им почти все свободное время, вряд ли по силам взрослому человеку. Был проведен любопытный эксперимент. Известный атлет Джим Торп попробовал «прожить» день малыша, тщательно имитируя каждое из движений, совершаемых ребенком в часы бодрствования. Его «хватило» лишь на четыре часа, а ведь ребенок проделывает свои акробатические «экзерсисы» до восьми часов в сутки!

В течение 9-го месяца, когда ребенок уже самостоятельно сидит и играет на полу, происходит следующий «рывок» в освоении навыка ползания. Малыш пытается ползти, обнаруживая при этом способность преодолевать значительные для него расстояния. Теперь, выйдя «на минуту» из комнаты, вы рискуете, вернувшись, застать малыша (которого вы спокойно оставили играть на полу) уже в дальнем углу комнаты. Не сомневайтесь, – значит, что-то ему там понравилось, приглянулось, и малыш решил приблизиться к предмету желаний.

Учимся вставать

Если ползание и сидение развиваются параллельно, хождение – задача более сложная и поздно решаемая. Во второй половине года жизни дети любят подпрыгивать и подтанцовывать. Малыш приходит в бурный восторг от самой незатейливой игры: возьмите ребенка под мышки, поверните лицом к себе и под ритмическую песенку «прыг-скок, прыг-скок, обвалился потолок…» помогите ему совершать движения, очень напоминающие прыжки. Или: поставьте малыша на носок ноги и покачивайте, ритмично приговаривая:

В 6 месяцев ребенок «прыгает» на руках у взрослого, одновременно подгибая ноги.

В течение 7-го месяца им осваиваются поочередные (а не одновременные, как раньше) движения ног.

Около 9 месяцев появляется способность ставить одну ножку впереди другой. Поддерживаемый под мышки взрослым, малыш «ходит», однако мышцы ног еще недостаточно развиты, чтобы держать вес тела ребенка – для этого потребуется еще месяц.

В 9 месяцев ребенок пытается встать, цепляясь за опору. Он с радостью демонстрирует вам свое умение самостоятельно стоять, опираясь на стул или какой-нибудь другой подходящий предмет. Но для того чтобы начать ходить, малышу необходимо научиться координировать движения ног. Вот тут-то и приходит на помощь старый «четвероногий» способ передвижения – ползание, в ходе которого малыш осваивает поступательные движения рук и ног.

Интересно отметить, что у половины детей первые попытки ползать, т. е. передвигаться вперед, опираясь на руки и колени, наблюдаются еще в возрасте 34 недель. Однако лишь при достижении 10 месяцев ребенок сможет освоить этот сложный навык, требующий достаточно развитых мышц конечностей и их координированной работы (ведь ему предстоит осуществить трудную задачу – приподнять и удержать свое тело над поверхностью!).

В 10 месяцев он пытается самостоятельно встать на ножки и ходить, но, увы, – чаще всего падает. Здесь возникает все та же проблема: стоять-то малыш может, а вот балансировать, удерживая тело в подобном положении, – еще не умеет. Кроме того, научившись стоять, ребенок не может… сесть!

В общем, если подумать, в этом нет ничего нелепого. Вспомните, как вы сами не раз поднимались по длинной и крутой лестнице (к примеру, ведущую на колокольню или смотровую площадку), а позже, когда приходила пора спускаться по ней, с удивлением осознавали, что спуск вам дается гораздо труднее, чем подъем. Так и у малыша: вставать и стоять он уже может, а ходить и садиться – для него пока еще трудная задача. Что делать в такой ситуации? Малыш прибегает к старому, изведанному «средству» – крику о помощи. Наконец помощь пришла: заботливые руки матери бережно опустили малыша, вернув его в привычное положение. Но уверяем вас: как только представится возможность, малыш снова попытается встать – и все повторится! Правда, многие дети не ждут помощи, а, «сообразив», быстро решают эту проблему сами, просто «плюхаясь» вниз или плавно сползая, держась за прутья кроватки.

Как только ребенок будет в состоянии «держать» свой вес, он начнет сам вставать. Для большинства детей это возраст 11 месяцев, однако многие осваивают данный навык и раньше (возможно потому, что им просто удается более удачно схватиться за что-либо).

Только в 11 месяцев большинство детей сможет (опять-таки при помощи взрослого) сделать несколько шагов. Это пока очень неуверенные попытки освоить подобный способ передвижения, но каждая мать видит, с каким упорством, желанием и нескрываемой радостью ребенок обучается этому!

Через 2 – 3 недели после вставания, обычно в течение 12-го месяца жизни, ребенок начинает ходить, держась за мебель и перебирая руками. Его незаменимыми «помощниками» в овладении ходьбой становятся окружающие предметы. Он может, например, уцепившись за стул и с грохотом двигая его перед собой, отправиться в «поход» по комнате. Появляется и новое развлечение – ходить, держась за руку взрослого. Но, для того чтобы полностью освоить навык ходьбы, ребенок должен прежде всего научиться стоять без поддержки в течение более или менее продолжительного времени, сохраняя устойчивое равновесие. Этот навык формируется примерно в 14 месяцев.

Только в 15 месяцев ребенок сможет уверенно ходить без посторонней помощи.

Таким образом, как вы видите, от времени первого проявления у детей данного навыка – вставания в девять месяцев – до совершенно свободной ходьбы как главного средства передвижения проходят долгие месяцы.

Всему свое время

Мы привели этот «помесячный график» овладения ходьбой только для того, чтобы еще раз показать четкую последовательность в смене специфических форм двигательного поведения, хотя конкретные сроки появления каждой из них у детей могут различаться. Например, некоторые дети начинают самостоятельно сидеть в 4–5 месяцев, вставать уже в пять месяцев, в 6–7 они стоят, держась за ближайшие предметы, и уже до 9 месяцев полностью осваивают навык ходьбы. С чем же связано подобное опережение сроков? Как ни странно для родителей, часто это не имеет никакой связи с «гениальностью» вашего ребенка.

Специалисты, обсуждая вопрос раннего созревания двигательных функций детей, отстаивают различные точки зрения, подчас противоречащие друг другу. Одни склоняются к мнению, что раннее развитие моторики зависит от специфики воспитания ребенка, от особенностей национального уклада. В своих доказательствах они опираются на наблюдения, свидетельствующие о том, что многие африканские дети физически развиваются гораздо быстрее, чем «европейские». Возможно, этот факт объясняется более «тесными» взаимоотношениями их с матерью – ведь, как правило, африканская мать вынуждена постоянно носить ребенка с собой, привязывая его к собственному телу с помощью специальных креплений.

Ряд исследователей, наоборот, считают, что достаточно неблагоприятная социальная обстановка, выражающаяся в дефиците общения ребенка с взрослыми, приводит к ускорению моторного развития малыша. Здесь в качестве аргументов выступают результаты наблюдений за детьми, воспитывающимися в детских приютах. В то же время проведенный другими авторами анализ развития «домашних» детей показал, что нет какой-либо связи между этапами формирования двигательных функций ребенка и социально-классовыми и половыми различиями. Хотя довольно определенно можно сказать, что сроки освоения навыка ходьбы в целом зависят от особенностей семейного воспитания.

До сих пор остается дискуссионным вопрос: пеленать или не пеленать младенца? Выбрать для него «спартанский» вид воспитания или придерживаться «демократического» стиля?

Применительно к развитию навыка ходьбы ученые показали, что ни какие-либо ограничения свободы передвижения младенцев, ни опыты ранней стимуляции этого двигательного навыка (понятно, что каждой матери страстно хочется, чтобы ее малыш поскорее начал ходить!) практически не влияют на сроки его окончательного формирования. Более того, попытки раннего вмешательства в программу развития двигательных способностей ребенка в лучшем случае дадут лишь временные преимущества, а в худшем – могут и вовсе замедлить темпы становления этой важной для человека функции. С чем это связано? Организм на каждом этапе своей жизни представляет собой некую целостность, неразрывное единство структуры и функции, т. е. уровень физического развития ребенка обеспечивает и его соответствующий функциональный «статус».

Из этого следует, что, даже если к какому-то времени отдельные фрагменты движения оказываются уже сформированными, необходима зрелость всей системы, обеспечивающая возможность объединения всех разрозненных функциональных «кирпичиков», «блоков» в единое целое – определенный двигательный акт. Если мышцы шеи и туловища готовы к работе уже в начале второго полугодия, то отработка тонких механизмов их взаимодействия, равно как и способность нервной системы чутко реагировать на сигналы, поступающие от самых разных органов чувств (зрительной, слуховой, вестибулярной систем и т. д.), потребует еще долгих месяцев. Таким образом, малыш сможет освоить навык ходьбы только тогда, когда его организм будет «биологически готов» к этому.

Это значит, что костная и мышечная системы ребенка (обеспечивающие работу опорно-двигательного аппарата) должны достичь определенного уровня зрелости; в нервной системе должны сформироваться центры регуляции движений. Кроме того, предстоит установиться зрительно-моторной координации, необходимой для правильной ориентации ребенка в новом для него – вертикальном – «измерении». В свою очередь, овладение ребенком навыка ходьбы даст ему основу для дальнейшего освоения более сложных форм двигательного поведения – бега, прыжков, лазания. Одним словом, как гласит народная мудрость: «Всему свое время».

Знания о закономерностях физического развития детей на первых этапах жизни самым удивительным образом отразились в народной педагогике: накоплен арсенал целого ряда практически найденных методов. Известно, что в первые месяцы жизни малыш лишь незначительное время находится в состоянии активного бодрствования. За короткий промежуток времени надо успеть многое: и покормить ребенка, и совершить необходимые гигиенические процедуры. Согласитесь, что мы имеем довольно ограниченную возможность для активных занятий с младенцем – а ведь это крайне необходимо для его нормального роста и развития. Следовательно, родители должны максимально точно разработать программу взаимодействий с ребенком, основанную на знании особенностей физического и психического развития ребенка на ранних этапах его жизни.

С чего же начать? Ваш малыш еще спит, но уже по едва уловимым движениям его тела вы понимаете, что он вот-вот проснется. Малыш приоткрыл глазки, сладко зевнул, он еще вял и пребывает в полусонном состоянии. Ему нужно помочь «встряхнуться», отойти ото сна, преодолеть состояние дремоты и выйти на уровень активного бодрствования. Здесь народная традиция воспитания детей раннего возраста закрепила ряд процедур, направленных на обеспечение необходимой активации нервных процессов, восстановление кровообращения и возбуждение жизнедеятельности организма. Это прежде всего старое, но незаменимое средство – массаж. Еще в древние времена были найдены основные приемы массажа младенцев, своеобразно закрепленные и в пестушках – одном из видов устного народного творчества.

Мамина помощница – пестушка

Пестушка – это определенное руководство матери к действию. По форме она представляет короткий стихотворный напев, имеющий своеобразную ритмическую организацию и характерную «воркующую» мелодику. Но подобная звуковая стимуляция младенца должна обязательно сопровождаться тактильным раздражением в виде мягких прикосновений матери к телу ребенку, ее определенных движений. В этом и состоит глубинное значение пестушки как средства физического и психического воспитания детей на разных этапах жизни.

Так, распеленав малыша после сна, мать плавными движениями рук начинала поглаживать тельце младенца – сначала от шейки до ступней ног; затем от середины груди до кистей рук и т. д. – ласково приговаривая:

Если малыш в ответ издает звуки (вокализирует), вы можете включить в эту песенку и разговор с ним: «А в роток говорок, агу, агу, маленький, а в роток говорок, агу». Произнося «А в головку разумок», – нежно погладьте малыша по головке.

Существовал и своеобразный комплекс физической зарядки, направленный на упражнение отдельных групп мышц и развитие двигательных навыков. Чтобы научить ребенка уверенно стоять, а затем и ходить, управляя движениями ног и сохраняя равновесие, нужно было прежде всего укрепить мышцы его нижних конечностей. Упражнять их начинали с самого раннего возраста.

Четырехмесячному малышу подложите под ноги свою руку и слегка подтолкните ножки – малыш с удовольствием станет их выпрямлять, брыкаться. Можно закрепить в кроватке какую-либо опору для ног (хотя бы твердую подушку), и тогда брыкание станет одним из любимых занятий малыша. Когда ребенок становился на ножки, его держали под бока, подкидывали и озорно подпевали:

Или:

Радость взрослого, четкая ритмика пестушки передавались младенцу, вызывая у него веселое настроение, – и вот он уже сам, подбадриваемый матерью, стремится вновь и вновь повторять свои первые попытки движения. Позже, когда подходило время освоения более сложных форм – ходьбы, прыжков, бега – наступал черед другим пестушкам, которые имели свою ритмику, соответствующую характеру вырабатываемого двигательного навыка. Например, обучение малыша ходьбе и бегу могло сопровождаться такой приговоркой:

Определенные упражнения существовали и для развития мышц шеи, рук и других частей тела. Так, например, мать сажала ребенка на колени лицом к себе и, взяв его за ручки, разводила их в стороны под «аккомпанемент» подходящей пестушки:

Использовался также прием быстрых, «взмахивающих» движений руками ребенка («Сова летит, сова летит») или медленного разведения рук, имитирующего плавательные движения. Соответственно изменялся и ритм пестушки, он становится более растянутым, плавным: «Лунь плывет, лунь плывет».

Интересно, что уже с самых первых месяцев жизни ребенка обучали именно действию, т. е. определенной последовательности движений, скрепленных каким-то значением. Это способствовало не только развитию сложных координированных движений скелетной мускулатуры, но и закреплению единства объекта и движения в целостном образе действия. В свою очередь, у малыша формировались первые представления о том, «что могут делать» окружающие его предметы и он сам.

Так, освоение произвольных движений руками сопровождалось незамысловатой припевкой:

Или:

В соответствии с анатомической направленностью созревания отдельных частей тела – от «центра» к «периферии» (закономерность развития, о которой мы уже упоминали в начале главы) – происходит и становление двигательных функций. Способность управлять большими группами мышц (например, всей рукой) появляется у ребенка раньше, чем возможность осуществлять точные движения кистью и пальцами, играющими важную роль в развитии тонкой моторики. В этой связи попробуем рассмотреть подробнее развитие функций руки.

Сначала ребенок двигает всей рукой (грубая моторика), позже кистью, еще позднее – пальцами. Такая последовательность двигательной функции руки отражается и в развитии манипуляторной деятельности ребенка, т. е. его действий с предметами. Увидев, например, какую-нибудь игрушку, привлекшую его внимание, малыш начинает тянуться к ней. На первых порах это приводит к неточным прикосновениям и случайным захватам; лишь спустя месяцы ребенок научится совершать более точные и координированные движения рукой по направлению к понравившемуся ему предмету.

В дальнейшем, по мере развития тонкой моторики пальцев, малыш сможет освоить сложные «исследовательские» движения, направленные на изучение и различение предметов по их форме, конфигурации и структуре. Останавливаясь на этом этапе развития двигательных способностей младенца, хочется вновь обратиться к народному опыту воспитания детей.

Потешки – школа игры

Среди неистощимого богатства методов и средств физического развития выделяются так называемые потешки, применяемые в системе народного воспитания, как правило, в конце первого – начале второго года жизни ребенка.

Потешки – это своеобразная школа игры, призванная обеспечить малышу адекватный способ познания окружающего мира. Слова, ритмика, игровые действия, сопровождающие исполнение потешки, направлены на одно: развеселить, позабавить, потешить ребенка; создать яркий, положительно окрашенный, эмоциональный фон, необходимый для его активного включения в процесс двустороннего взаимодействия.

Так, двигая ручки ребенка к себе и от себя, мать припевала:

Хорошо известные и сегодня потешки «Ладушки-ладушки» и «Сорока-ворона» также предназначались для развития навыков движения руки, в частности кистей и пальцев. Важно отметить, что в игре ребенка не просто обучали достаточно сложным и тонко координированным движениям, но одновременно закладывали первичный словарный и понятийный запас малыша. Обыгрывая в процессе произнесения потешки различные части тела, мать рано приучала ребенка к их названиям и местоположению, формируя у ребенка соответствующую «схему тела». Дотрагиваясь до тех или иных частей тела, мать называла их, весело приговаривая:

Таким образом, колыбельные, пестушки, потешки комплексно, разнонаправленно воздействовали на ребенка, отвечали особенностям возрастного этапа, характеру его восприятия и памяти на тот или иной момент времени. Это не только приводило к целостному физическому развитию, но и создавало предпосылки для совершенствования процессов когнитивного развития и развертыванию предметной деятельности, лежащих в основе познания мира.

Игра – дело серьезное

Важнейшая задача воспитания ребенка первого года жизни – создание условий, при которых он может получить первые знания о мире.

В ходе своей активной деятельности в среде ребенок не только физически развивается, но и накапливает неповторимый жизненный опыт, отрабатывает различные поведенческие «стратегии». Одним из путей к познанию мира по праву считается игра, которая сопровождала человечество на всем протяжении его истории. Уже в местах древнейших поселений людей археологи находят обручи, волчки, погремушки, деревянные куклы, кожаные мячи, игрушки в виде образов людей, животных, орудий труда, предметов быта.

Игра свойственна не только человеку, но и высшим животным. Считается, что игре принадлежит ведущая роль в усвоении потомством многих черт взрослого поведения. Наблюдения за маленькими шимпанзятами показали, что в определенный период они гораздо больше желают общаться с теми взрослыми, которые затевают с ними игру, предпочитая их тем, кто просто кормит и ухаживает.

До сих пор специалисты не пришли к единому мнению о том, что такое игра и в чем ее смысл. Зачастую, когда вы наблюдаете за игрой животных и детей, складывается впечатление в ее «бесцельности», отсутствии настоящей пользы. Однако это лишь только кажущееся свойство. Игра – это далеко не забава.

Внимательный анализ подобной «бесцельной» активности показывает, что в игре отрабатываются важнейшие фрагменты сложных двигательных актов, которые у взрослых станут частью поведенческого репертуара. Следовательно, можно сказать, что игра – это работа на будущее. Однако, кроме столь отдаленных результатов, у игры есть и свое сиюминутное значение. Она выступает в качестве важнейшего условия процесса обучения. Именно в этом и заключен скрытый смысл игры: ребенок не только осваивает необходимые двигательные навыки, совершенствуя способности своего организма, но и находит собственный путь решения многих задач, который заложит основы его индивидуального стиля поведения.

В зависимости от возраста характер игры меняется. На разных этапах жизни дети могут предпочитать либо подвижные, либо игры с предметами, либо социальные (ролевые) игры и т. п. В целом предпочитаемый в тот или иной период вид активности обусловлен различной последовательностью в созревании функциональных систем организма.

Приведем весьма любопытный пример экспериментальных исследований. Известно, что у котят 7 – 9 недель жизни являются критическим периодом для созревания зрительной функции (становления бинокулярного зрения). Если в этот период их содержать в полной темноте, то они сами начинают искать пути для нахождения соответствующих впечатлений: усиленно нажимают на специальный рычаг в экспериментальной камере, с помощью которого временно приоткрывается выход в «зрительный мир». Таким образом, они самостоятельно регулируют поступление из внешней среды именно тех сигналов, которые насущно необходимы для полноценного развития данной функции. В свою очередь, подобная стимуляция обеспечивает максимальный положительный эффект процесса обучения.

Такое соответствие между предпочитаемым видом активности и последовательным созреванием функциональных систем организма имеется и в поведении ребенка. Оно отражает единую эволюционную «стратегию» в развитии высших животных. Суть ее состоит в том, что в каждый момент времени преобладает та активность, которая в наибольшей степени требуется для данного возраста и соответствует специфике формирования вида.

Следовательно, воспитание ребенка предполагает создание необходимых условий, что означает не только обеспечение полноценного питания и соответствующего ухода за ним, но и намеренного вовлечения ребенка в ту деятельность, которая наиболее интересна для него в данную минуту.

Важное свойство игры

Для каждого возраста игры бывают разными, их объединяет одно важное свойство. Игра – своеобразный индикатор благополучного состояния организма. Потребность в игре, как правило, проявляется, когда основные биологические потребности ребенка удовлетворены (он сыт, ухожен, не хочет спать). Ослабление или отсутствие у детей игрового поведения может служить первым признаком какого-либо заболевания. Осваивая в игре навыки передвижения в пространстве или действия с предметами, ребенок многократно повторяет различные фрагменты двигательных реакций, и такое усиленное повторение движений само по себе уже есть сильнейшее подкрепление процесса обучения.

Нужно ли подталкивать ребенка к овладению различными навыками или предоставить природе самой «раскручивать» эту пружину развития? В целом можно сказать, что первые полгода жизни вашего малыша – это время, данное ему для освоения многих элементов будущего поведения. Конечно же, они могут возникнуть и без нашего вмешательства. Какая же разница – освоит ли ребенок, например, навык дотягиваться до предмета в 5–6 или в 4 месяца?

В науке о поведении существует понятие – установка на обучение. В экспериментах на животных показано, что по мере обучения их решению тех или иных поведенческих задач, каждая последующая поставленная перед ними проблема решалась гораздо быстрее. Складывается впечатление, что мозгу очень нравится трудиться, сам процесс приобретения определенного опыта, знаний доставляет удовольствие животному (мы бы сказали: «они любят учиться»). Качество, характерное для любых млекопитающих, и в особенности для приматов и человека.

Мотивация учиться – важнейшая для ребенка в любом возрасте. Приобретение знаний – это всегда узнавание чего-то нового, и человек устроен так, что он постоянно испытывает потребность в новизне. Вам, наверное, не раз приходилось замечать, что ребенок быстро привыкает к одним и тем же игрушкам, теряя к ним всякий интерес. С чем это связано?

Как ни странно, объясняется все вполне физиологически. Главное здесь – не в нашем понимании – старое – новое, – а в особенностях восприятия и памяти в данном возрасте. Ученые[11] показали следующую закономерность: скорость многих познавательных процессов у ребенка тем меньше, чем меньше его возраст. Для ознакомления ребенка 3,5 месяцев с новой игрушкой потребуется больше 30 секунд, тогда как у ребенка в 6,5 месяцев это займет всего лишь 15 секунд.

Здесь уже упоминалось о такой важной психофизиологической характеристике, как привыкание к тем или иным стимулам. В проведенных исследованиях на младенцах[12] было установлено, что если до 2,5 месяцев привыкание к определенному стимулу развивается медленно, то после этого возрастного периода дети явно предпочитают иметь дело с новыми раздражителями, так как период ознакомления короче.

Выявился также интересный факт: для шестимесячного ребенка часто более привлекательными оказываются не совершенно новые игрушки, а старые, знакомые, но с какими-либо изменениями. В этом возрасте более адекватным стимулом становится не абсолютная новизна (например, постоянная сменяемость предлагаемых ребенку игрушек), а лишь незначительные изменения в уже знакомом образе.

Какой же в этом смысл? А вот какой! Именно это различение «нового в старом» дает удивительную тонкость в распознавании человеком внешнего мира, необходимую как в определении общих черт ряда подобных предметов, так и в установлении различий между сходными объектами. Это касается не только особенностей восприятия предметного мира, но и непосредственно нас с вами.

Вы помните, как ребенок начинает распознавать окружающих его людей? Сначала, по всей вероятности, в действие вступает врожденная программа распознавания человеческого лица и голоса «вообще»: среди сложных зрительных стимулов новорожденные предпочитают именно человеческое лицо, среди звуковых сигналов – человеческий голос. Но это еще не индивидуальное различение, хотя уже с рождения существует определенное предпочтение лица и голоса матери. Младенцы одинаково хорошо реагируют на каждого человека; они «ухватывают» только то общее, что присуще всем людям. Со временем ребенок учится выявлять «разное» в лицах, начинает различать людей не только по индивидуальным чертам, но и по голосу. С этого момента человеческий мир раскрывается для него во всем своем неистощимом многообразии, в бесконечных возможностях обновляющегося познания. Отсюда, вероятно, и неугасающий интерес ребенка к миру людей.

Но вернемся к теме нашего разговора – игре и игрушкам. Исходя из сказанного, становится понятным, что покупать большое количество игрушек, стремясь постоянно обновлять их, вряд ли целесообразно.

Скорее, наоборот, их изобилие скоро «приестся» ребенку, он без устойчивого интереса будет перебирать свое «богатство», быстро бросая одну игрушку и переходя к другой; его все труднее и труднее будет удивить чем-то новым.

Первый год жизни – лишь начало сложного пути открытия мира. Но это чрезвычайно важный этап в жизни человека, когда закладывается фундамент его знаний о мире.

Для каждого из нас ясно, что развитие человека есть результат взаимодействия генотипа и среды, т. е. разворачивания наследственных программ развития в конкретных условиях воспитания и приобретения организмом индивидуального жизненного опыта. Давайте зададимся вопросом: какие механизмы обеспечивают процесс усвоения ребенком видоспецифического и социокультурного опыта?

Один из этих механизмов, о котором мы уже упоминали, – механизм импринтирования среды (от англ. imprint – оставлять след, запечатлевать, фиксировать), который предопределяет целостность восприятия. Второй – механизм условно-рефлекторного обусловливания – он обеспечивает избирательность восприятия. Третий – механизм имитации, или подражания, который отражает доминирующую на ранних этапах развития тенденцию к единству со своей родственной (т. е. видоспецифической) средой (рис. 13).

Рис. 13. Механизмы усвоения видоспецифического и социокультурного опыта

Сегодня накоплен целый ряд фактов, говорящих в пользу гипотезы о врожденных основах этих механизмов закладки памятных следов, которые начинают реализовываться еще в период пренатального развития ребенка, т. е. наш малыш проявляет очень раннюю способность к обучению, а следовательно, мозг демонстрирует столь же раннюю предуготовленность к биосоциальным воздействиям.

Интересно, что избирательность восприятия во многом базируется на врожденных механизмах, которые обеспечивают вычленение из среды тех биологических «ключевых» стимулов, которые способны повысить шанс выживания особи на самых ранних этапах онтогенеза. Мы уже говорили, что для новорожденного одним из важнейших видоспецифических ключевых стимулов является лицо человека. Однако уже в рамках этой видоспецифической (в принципе, неиндивидуализированной) реакции закладываются основы и первой социальной дифференцировки: младенец очень рано начинает выделять мать из всей «видимой человеческой среды» как наиболее значимый ее компонент.

Это связано прежде всего с тем, что тесный физический контакт с матерью (при условии, конечно, активного компонента, вносимого самим ребенком в виде целого ряда импульсивных движений) с самого начала обеспечивает восприятие целого спектра отличительных признаков матери и тем самым дает возможность осуществления межмодального синтеза. Если принять во внимание существование определенного пренатального «опыта», а также учесть действие спектра генетически обусловленной видоспецифической избирательности, то мы имеем дело с некой «платформой», «стержнем», на который тактильная стимуляция, получаемая ребенком после рождения, только наслаивается, образуя новый уровень интегрального единства – некий «интегральный образ матери», который фиксируется в долговременной памяти по механизмам импринтирования (целостного и прочного схватывания).

Однако с двухмесячного возраста картина несколько меняется: активность ребенка в среде возрастает, по мере роста совершенствуются его моторные и перцептивные способности, и на первое место среди механизмов обучения приходят не врожденные программы распознавания и запечатления, а условно-рефлекторный механизм распознавания индивидуальных характеристик, ответственный за восприятие и распознавание специфических особенностей человеческого лица и тонкую дифференцировку настроения взрослого человека, отражающегося в его лицевой мимике.

Несмотря на то, что имитация как процесс обучения будет в основном развертываться на фоне активной деятельности малыша, существуют весомые доказательства в пользу врожденных основ этой формы обучения. Наличие имитационной способности у ребенка биологически оправданно: способность к имитации обеспечивает повышение адаптационных возможностей организма в условиях все усложняющегося потока информации.

О том, что эта форма обучения закладывается еще в пренатальный период, свидетельствует и наблюдающаяся уже с первых часов жизни ребенка синхронизация микродвижений партнеров по общению в соответствии с темпом речи взрослого, и имитация движений тех ведущих элементов лица (рот, глаза, брови), которые были «ключевыми» при его восприятии и распознавании. И это не только в отношении человека: и у животных (обезьян) исследователи отмечали ранее проявление имитационных способностей.

Все это позволяет нам несколько по-иному взглянуть на импринтинг и имитацию как две основные формы обучения, доступные ребенку на самых первых моментах его вхождения в жизнь. На ранних этапах онтогенеза импринтирование обеспечивает как бы «прямой», срочный ввод и переработку информации по поводу биологически и социально значимых компонентов среды, в то время как имитация может рассматриваться как «прямой», экстренный канал двигательного, биологически адаптивного реагирования («Я свой, я такой же, как и вы, и готов обучаться всему тому, что знаете вы»). В целом же эти два механизма формируют базу для развития процессов индивидуального научения, обеспечивая возможность как реализации общих, видоспецифических форм поведения, так и усвоения социкультурных традиций конкретного сообщества.

Запоминаем на будущее!

С развитием манипуляторной деятельности ребенка неразрывно связана проблема развития такой высшей психической функции, как память. Ведь именно благодаря памяти возможно не только сохранение, но и дальнейшее использование приобретенного ребенком опыта.

Надо сказать, что многие психические процессы, в том числе внимание и память у ребенка первого года жизни, носят непроизвольный характер. Главное, что определяет, привлечет ли объект его внимание или нет, запомнит ли он его или проигнорирует – это прежде всего новизна, яркость, значимость.

До 3 – 4-месячного возраста ребенок, по-видимому, в состоянии хранить образ воспринятого предмета не более 1 с, т. е. он, в общем, живет по принципу: «С глаз долой – из сердца вон!». Так, если вы начнете с ребенком этого возраста игру «Ку-ку» (накрываете платочком какую-нибудь яркую игрушку, то малыш вряд ли начнет ее искать: ее образ надолго не закрепляется в памяти, а потому вскоре просто перестает существовать для ребенка как интерес.

Но уже после 3 – 4 месяцев время сохранение образа увеличивается. И во втором полугодии жизни ребенок уже демонстрирует возможность восстановления образа по памяти. Так, если спросить его, где спрятан известный ему предмет, ребенок начнет активно его искать с помощью поворотов глаз, головы, туловища. В 8 – 12 месяцев он уже может узнавать предметы не только в целом, но и опознавать их по отдельным частям («Чья шапка? – Мишина»). В это время ребенок уже может выделять предмет из ситуации, например начать активный (и заметьте, достаточно долгий!) поиск предмета, внезапно исчезнувшего из поля зрения, что свидетельствует о том, что появляются зачатки долговременной памяти.

С другой с стороны, ребенок может, наоборот, очень прочно соотносить какой-либо предмет или объект с определенной ситуацией, т. е. фиксировать объективные связи, существующие между предметами и явлениями. Например, врач, который осматривал малыша или делал ему укол, вероятно, надолго запомнится ребенку, и всякий раз, завидя человека в белом халате, он не преминет выдать вам соответствующую реакцию.

Это объясняется тем, что в этом возрасте ребенок еще не способен четко дифференцировать образ предмета и реакцию на него – предмет и движение для него еще слиты. Потому-то наш малыш с таким восторгом сбрасывает игрушки на пол, тянется к выключателю…

Долговременная память, рассчитанная на длительное хранение информации, формируется у ребенка примерно к 2,5 годам. Ребенок второго года жизни узнает знакомые предметы и людей через несколько дней, а на третьем году жизни даже через несколько месяцев.

Таким образом, становление манипулятивных движений рук, совершенствование деятельности органов чувств, формирование координации действий и совершенствование ориентировочно-исследовательской деятельности младенцев способствует развитию на протяжении первого года жизни наглядно-действенного мышления.

О чем может рассказать простая игра в прятки?

Согласно работам известного французского психолога Жана Пиаже, изучавшего когнитивные способности младенцев, ребенок только в 8–9 месяцев может найти спрятанную у него на глазах игрушку, приподняв пеленку, закрывающую ее; до этого периода он живет по принципу: «С глаз долой – из сердца вон!» Однако современные исследования показывают, что уже в возрасте четырех с половиной месяцев и даже раньше обнаруживается способность детей «схватывать» постоянство объектов внешней среды. Как же ученые установили это?

В одном из экспериментов перед ребенком по столу двигался ярко окрашенный игрушечный поезд. По ходу своего движения он на несколько секунд исчезал из поля зрения, заходя за поставленный экран, а затем вновь появлялся. Малыши быстро запоминали траекторию движения предмета, и достаточно было одного-двух показов этого действия, чтобы они с нетерпением ожидали появления игрушки, переводя при этом взгляд на соответствующий край экрана.

Некоторое время спустя, когда дети уже хорошо отслеживали движение, поезд за экраном быстро подменяли на его плоское изображение, которое, как ни в чем не бывало, продолжало обычный путь следования. Оказалось, что малыши возраста до 4 месяцев не реагировали на эту подмену, просто не замечали ее; дети же постарше явно были удивлены и расстроены, – они ожидали увидеть «настоящий» поезд.

Вряд ли столь «обычные» факты из жизни ребенка удивляют вас. А напрасно! Ведь для того чтобы осуществить это действие и понять, что скрытый от глаз предмет продолжает существовать, требуется создание мысленного (!) образа предмета – процесс, зависящий от определенного уровня развития высших отделов мозга. В свою очередь, наличие данной способности невероятно расширяет возможности ознакомления ребенка с внешним миром.

Посоветуем вам еще одно нехитрое приспособление для развития столь важной детской способности. Возьмите большую (но легкую) картонную коробку, на одну грань которой наклейте какую-нибудь яркую картинку. Получится отличная игрушка для вашего ребенка: есть картинка и (коробка переворачивается) – нет ее! Ползающий малыш с удовольствием пустится на поиски.

Этим же целям служит старая, надежная игра «в прятки». Сначала мать закрывает свое лицо руками и затем, отведя их в стороны, радостно говорит ребенку: «Ку-ку». Это вызывает неописуемый восторг малыша, глаза его загораются, он буквально требует продолжения «праздника»! Единственное правило для начала этой веселой игры – кто прячет, тот и сам находит, т. е. взрослый, задавая вслух вопрос: «Где?», сам, смеясь, обнаруживает себя или спрятанную игрушку, восклицая при этом: «Вот она!» или «Ку-ку!» Позже ребенок и сам сможет повторить данное действие, закрывая свое лицо ладошками или пытаясь скрыться за подушкой. В этой игре можно использовать платок, под которым «скрывается» и лицо взрослого, и личико малыша, и игрушка; поможет и задергивающаяся шторка на зеркале.

В возрасте от 3 до 5,5 месяцев ребенок имеет дело, как правило, с одним объектом. И главное для него – это взять, захватить предмет рукой. Он тянется к игрушке обеими ручками, пытается схватить ее, зажать между ладонями. Даже в 6 месяцев, когда ребенок достаточно освоил навыки движения руками, ему еще сложно справиться с двумя игрушками сразу. Да и сам интерес ребенка к игрушке нестойкий. Если малыш держит одну игрушку, а вы в этот момент предлагаете другую, его внимание полностью переключается на новый «интерес», кисть руки разжимается, он с готовностью тянет ручку за новой игрушкой, а старая… просто выскальзывает и падает.

Вы можете провести маленький «эксперимент»: на глазах у малыша накройте пеленкой игрушку, с которой он только что играл. Вы удивитесь – ребенок не будет ее искать! Что же происходит с его памятью? Ученые полагают, что в этот период образ предмета, скрытого от внешнего наблюдения, не удерживается в памяти ребенка. Однако означает ли это отсутствие у него каких-либо представлений о внешнем мире? А предметы, так же как и люди, «существуют» для него только тогда, когда он на них смотрит? Любая мама вряд ли согласится с этой точкой зрения – и она абсолютно права! Можно привести целый ряд примеров, подтверждающих, что малыш хорошо знает окружающий его мир. Проснувшись, он с надеждой смотрит на дверь, откуда обычно появляется мама; прекрасно помнит, где находятся его любимые игрушки: яркий поднос на кухне, музыкальный центр, из которого доносятся детские песенки, и т. п. Сидя на руках у взрослого, ребенок то и дело поворачивается в сторону интересующих его предметов и как бы ведет нас к ним.

Если главным результатом первого полугодия является овладение ребенком навыками взаимодействия с предметами (пускай еще в несовершенной форме), то задача второго полугодия – отработка навыков манипуляторной деятельности с целью познания свойств окружающего мира.

В возрасте от 5,5 до 8 месяцев интерес ребенка смещается от самого движения к результатам действия с предметом. «Лежачий» период его жизни закончился, и ребенок уже, сидя на полу, способен самостоятельно играть с игрушками.

«Развивающие» игры и игрушки

К 5,5 месяцам ваш малыш достигнет значительных успехов в достижении объекта: он свободно дотягивается и хватает игрушку, заинтересовавшую его. Здесь надо помочь ребенку, расширив возможности его ознакомления с различными свойствами предметов. На этом этапе требования к игрушкам возрастают, так как он непременно потянет ее в рот. Следовательно, игрушки должны быть не тяжелыми, иметь соответствующие размеры (чтобы малыш не мог проглотить ее!); предпочтительны те, которые легко и быстро моются. Другие, с вашей точки зрения «негигиенические», предметы советуем подвесить над кроваткой малыша – на расстоянии 30 – 40 см от его лица.

Игрушки – маленькие плюшевые фигурки, плоские картонные или пластиковые прямоугольники ярких расцветок, легкие объемные кубики, на гранях которых изображены различные рисунки (рис. 14) и т. д. – закрепляются на воздушном подвесном устройстве – «мобиле» (от латинского mobile, что значит подвижный).

Рис. 14. Плоские и объемные фигурки для мобилей, развивающие зрительное восприятие младенцев (преимущественно для первых четырех месяцев жизни)

Рис. 15. Простой и более сложный варианты изготовления подвесных устройств для мобилей

Легкие подвески мобилей вращаются в потоках воздуха, привлекая внимание ребенка (рис. 15). Еще на Руси для развлечения младенца подвешивали над детской колыбелью деревянную «птицу счастья» (сейчас мастера народных промыслов вновь изготовляют их). Раскинув ажурные крылья, она словно парила над головой, как бы защищая малыша от всего дурного. Сейчас в продаже имеется множество мобилей (даже снабженных музыкальным устройством вращения). Но вы можете своими руками изготовить свой, уникальный вариант подвесного устройства для вашего малыша. Поверьте, его нетрудно сделать самим.

Простой вариант их изготовления предложен Анной Павлюк и Анной Воиновой – двумя замечательными женщинами-мамами, создавшими в Интернете интереснейший сайт, посвященный проблемам развития и воспитания детей (http://agu.narod.ru). В качестве основы подвесного устройства они предлагают использовать… соломинки для коктейля. От крючка до крепежа отходит центральная нить. К ней за середину привязывается соломинка с нитью, свисающей с обеих сторон на нужную длину. К ее концам подвешиваются либо мобили, либо еще две соломинки (длина каждой должна быть чуть меньше половины длины целой соломинки, чтобы, вращаясь, игрушки не цеплялись друг за друга). Для первых четырех месяцев подойдут плоские и объемные черно-белые или цветные фигурки.

В качестве таких «познавательных» игрушек могут использоваться подвешенные мешочки, заполненные разными крупами, моток шерсти, плотный шерстяной клубок, кусочек мягкой ткани; легкая, небьющаяся бутылочка, деревянная палочка и т. п. Можно приложить максимум фантазии (простор для нее не ограничен), чтобы изготовить эти несложные игрушки для малыша. Попробуйте сшить из двух круглых кусочков ткани «божью коровку», «жучка», «черепашку», «ракушку» и т. п. Обязательно сделайте мягкую игрушку красивой, наполните ее разными по размеру бусинками, бобами, крахмалом, полиэтиленовыми материалами – малышу нужно иметь возможность получать различные тактильные ощущения.

Многие авторы рекомендуют в качестве игрушек обычные предметы домашнего обихода: деревянные ложки, коробки с крышками и пр.

Хорошо, если вы сами придумаете что-то новое: например, игрушки «многопланового» действия (если в пластиковую бутылку бросить несколько шариков или кусочков чего-то твердого – игрушка зазвучит). Уверяем, даже самые незамысловатые предметы, с вашей помощью превращенные в игрушки, на долгие минуты привлекут внимание малыша, а их ощупывание даст ему необходимую информацию о различных качествах предметов, снабдит его целым спектром тактильных ощущений.

Главный «ориентир» в этой деятельности для вас – возраст ребенка, его возможности и стремления.

Не стоит мудрить, сбиваясь с ног в поисках каких-то дорогостоящих «заморских» игрушек, которые якобы должны молниеносно развить способности вашего ребенка; даже самые простые вещи – пластиковые бутылки, миски, ложки – могут стать отличными «развивающими» игрушками. Ведь их безбоязненно можно носить, ронять, бросать, они, в конце концов, гремят – вы представляете, какая бездна удовольствий для маленького существа!

Большинство детей к 6 месяцам достаточно хорошо осваивают навыки достижения предмета и его захвата. Малыш может достать объект, если он удален от него на расстоянии, не превышающим 20 – 25 см и размеры его невелики. Многие специалисты считают, что освоение данных моторных актов позволяет ребенку приступить к подробному исследованию объектов. Таким образом закладывается фундамент интеллекта. Достав предмет, ребенок либо тянет его в рот, либо держит на удобном для рассматривания расстоянии, либо двигает его. Появляется и нечто новое в игровом репертуаре: малыш может не просто выронить погремушку из рук, а отведя руку в сторону и разжав пальцы, намеренно бросить ее; он без устали стучит погремушкой по столу, трясет колокольчик и т. п.

По мнению психологов, в результате этих простых действий ребенок познает причинно-следственные связи между предметом и его действием. Так ли это – сказать трудно, но налицо тот факт: операции с предметами (в отличие от преимущественного их разглядывания в более ранний период) занимают теперь много времени в играх малыша. Постепенно развивается тонкая моторика, в которой задействованы мелкие мышцы рук.

К 7 месяцам ребенок может противопоставлять большой палец руки другим, удобнее и точнее манипулировать с предметами. Полезно использовать «долгоиграющие» книжки с картонными страницами, которые малыш легко переворачивает пальчиками, но которые уже гораздо труднее мять и жевать.

В 8 месяцев главный «исследовательский» вопрос, занимающий ребенка: «Что могут делать вещи?» Малыш уже совершенно по-иному реагирует на фломастер в маминой руке: он захочет повторить действие с ним. Скорее всего, эта первая попытка рисовать закончится безуспешно, но (не сомневайтесь!) теперь малыш не упустит малейшей возможности «почеркать». Если семимесячный ребенок, как правило, только наблюдает за игрушечным автомобилем, который вы тянете на веревочке, то уже месяц спустя такой показ спровоцирует повторение вашего действия.

К 9 месяцам совершенствуется способность управлять пальчиками. Так, дотягиваясь до игрушки, малыш обводит ее указательным пальцем, пытается взять маленький предмет двумя пальцами (большим и указательным). Также он берет из ваших рук и ломтик яблока, и кусочек печенья, и небольшую игрушку.

В 10 месяцев к этой деятельности активно подключается и средний палец. Ребенок, копируя действия взрослого, пытается использовать ложку по назначению (а не для того чтобы с помощью ее чесать десны). Конечно же, это сулит маме дополнительные заботы (ведь ложка все время переворачивается или попадает не туда, куда нужно), но, без раздражения относясь к подобной «игре», можно добиться хороших результатов и, в конце концов, разучить полезное действие. Так у ребенка развиваются необходимые навыки самообслуживания.

«Умелые ручки»

Сейчас среди родителей стали очень популярны так называемые «развивающие центры». Не спорим, – они привлекают к себе внимание яркостью красок, сложностью конструкций. Так и кажется, что малыш не сможет оторвать глаз от этих игрушек. Но – как ни странно – многие дети быстро теряют к ним интерес (за исключением, конечно, первого знакомства). Это происходит, наверное, из-за однообразия: нажмешь лягушку – она квакнет…

Ребенок способен выдумывать самые невероятные действия с простыми, на первый взгляд, предметами. Видимо, мы в чем-то недооцениваем наших детей, предлагая им готовые решения. А ведь порой простая коробка с вырезанными внизу «окошками», в которые проваливаются брошенные сверху игрушки, надолго занимает внимание малыша. Поэтому примите наш совет: почаще напрягайте собственную фантазию, создавая большое разнообразие вариантов, комбинаций из обычных предметов – это даст наилучший эффект для развития вашего малыша.

В возрасте 11 месяцев ребенок может стать заядлым «строителем»: под вашим чутким руководством он попытается сложить башню из кубиков.

В 8 месяцев ребенок учится брать игрушки обеими руками и стучать ими друг о друга. Но если одна из них ему «надоела», он может выпустить (а не выронить, как прежде) ее из рук. Выпускание предмета – задача более сложная, чем его захват, так как эта операция требует раздельного управления пальчиками. Малыш осваивает этот навык в течение 10-го месяца. Теперь он совершенно адекватно реагирует на мамину просьбу: «Дай мне» – протягивает ручку и кладет предмет на раскрытую ладонь взрослого. Месяцем раньше это было бы невозможно: пальчики не разжимались, и малыш лишь протягивал руку, не отдавая игрушки. Конечно же, освоение этого навыка – источник новых беспокойств домашних, так как теперь уже не случайно, а совершенно «намеренно» летят с кровати игрушки, со стола – ложки, чашки.

Одним словом – внимание – малыш с усердием осваивает этот порой небезопасный прием обращения с предметами.

После 8 месяцев, когда уже освоен навык ползания и ребенок может свободно передвигаться по комнате на четвереньках, перед ним встает еще одна проблема: что делать, если интересующий его предмет трудно достать, если путь к нему «закрыт» чем-то другим? Казалось бы, чего проще – нужно только отодвинуть мешающий предмет. Но для семимесячного ребенка это пока трудная задача. Понаблюдайте за своим малышом, и вы убедитесь, что решение приходит не сразу. Сначала ребенок либо вообще игнорирует препятствие, просто переползая через него, а если и это сделать невозможно, он быстро теряет всякий интерес к достижению желанной цели.

Часто ребенок не в состоянии достать предмет по весьма «объективным» причинам. Ведь освоить навык ползания – это еще не все. Чтобы дотянуться до предмета и взять его, надо освободить одну руку от опорной функции, что требует развития дополнительных моторных навыков. К тому же ребенку нужно сохранять в памяти как мысленный «образ предмета», который в реальной ситуации оказывается скрытым от внешнего наблюдения, так и его пространственное размещение («ближе – дальше»). Здесь стимулирующим для него воздействием может стать устроенная вами «гонка с препятствиями», в ходе которой вы решаете сразу несколько воспитательных задач, способствуя развитию локомоторных навыков малыша и совершенствуя его познавательные способности.

Маленький исследователь

Расширение «репертуара» действий ребенка с предметами происходит в концу второго полугодия. Если в 7 месяцев малыш держит лишь одну игрушку, то в 9–10 месяцев он уже играет одновременно с тремя игрушками (рот успешно используется в качестве дополнительной руки!). Держа в одной руке игрушку, свободной рукой он может достать другую, не роняя первой; или взять обе игрушки в одну руку и потянуться за третьей. Ребенок начинает активно осваивать самые различные способы действий с предметами, устанавливая при этом причинно-следственные связи.

Действия с вещами для него пока не имеют границ. На этом этапе хороши простые, подручные средства – например, пластиковая бутылка, легкий пляжный мяч, специальная яркая декоративная подушка, которая легко стирается (греметь она, к вашему счастью, не будет, а уж толкать и бросать ее можно сколько угодно!).

Для малыша существуют и «волшебные» вещи: вспомните, с каким неугасающим интересом он следит за тем, как простое нажатие на выключатель приводит к совершенно невероятной вещи – зажиганию света! Он всем своим видом – движением, мимикой, вокализациями – будет заставлять вас вновь и вновь повторять это действие, стараясь (здесь нужно быть чрезвычайно внимательным!) дотянуться до запретной «игрушки».

Малыш с удовольствием играет с коробочками, вкладывая их одна в другую, стремится открывать и закрывать дверцы шкафа, складывает пирамидки, нанизывая колечки на стержень и пр. При этом многие его действия кажутся не всегда безобидными. Например, дети с удовольствием и подолгу стучат игрушками о поверхность стола, ударяют их друг об друга, рвут и комкают бумагу, с силой сжимают резиновую куклу. Но внимательно присмотритесь к поведению малыша. С какой деловитостью и сосредоточенностью он производит все эти действия, какую несказанную радость доставляют ему результаты его «разрушительных» деяний!

Бывает так, что ребенок сам пытается навязать вам игру, например «подбери то, что я бросил». Не ругайте, не корите его за испорченные игрушки и порванные книжки, не пытайтесь «воспитывать» его, стремясь привить малышу известные нам правила порядка. Давайте вместе подумаем, какой большой смысл заключен во всех этих действиях. Какое богатство возможностей руки демонстрирует ребенок, какими разнообразными становятся его движения, действия с предметом! Все это, как неоценимое достояние, войдет в поведенческий «арсенал» малыша, оснастит его необходимыми способами достижения своих целей.

Кроме того, в процессе обучения и отработки этих движений ребенок достигает еще одного важного результата: он познает и открывает для себя мир.

Результат освоения ребенком предметной деятельности не замедлит сказаться. К концу первого года жизни ваш малыш уже сможет подолгу самостоятельно играть, манипулируя сразу несколькими предметами. В своих действиях он активно использует обе руки, хотя многие дети в это время начинают отдавать предпочтение одной из них, часто бросают предметы в определенном направлении.

За первый год жизни ребенок приобретает значительную двигательную умелость и ловкость, которые дают основу для развития его дальнейших взаимоотношений со средой.

У истоков интеллекта

До недавнего времени считалось, что сенсорные каналы – зрение, слух, вкус, осязание и обоняние, в период младенчества работают независимо друг от друга, и только в более старшем возрасте дети проявляют способность к межсенсорной интеграции, являющейся основой целостного восприятия мира. Конечно же, мозг ребенка значительно меньше мозга взрослого человека, его возможности ограничены, но это не означает, что ему недоступны процессы интеграции. Как мы уже смогли убедиться, малыш быстро учится видеть разные признаки вместе, в неразрывном единстве – надо только этому способствовать. Вот почему взять, посмотреть, потрогать, постучать погремушкой – процесс познавательный. Обследуя предметы, малыш начинает соотносить форму, фактуру, вес – а это значит, что его мозг получает необходимую для развития «пищу».

Таким образом, в недрах развития сенсорных процессов закладываются процессы когнитивного, т. е. познавательного, характера. Мы уже рассказывали вам, что очень рано, задолго до появления у ребенка речи и начала систематического обучения, младенцы уже демонстрируют способность группировать цветовые категории в соответствии с длинами световых волн (как это делаем и мы, взрослые). Открытие универсальности цветовой категоризации в раннем восприятии имеет важнейшее значение, поскольку дало основание ученым предположить, что структуры перцептивного уровня могут стать основой процессов когнитивного развития.

Если выявленная на младенцах способность к цветовой категоризации относится к группированию качественных сторон объектов, то ученые решили проверить, не обладают ли младенцы способностью и к количественной категоризации, т. е. могут ли они оценивать количество объектов (больше – меньше), которое им предъявляется для распознавания?

Хорошо известен факт, что если показывать ребенку раз за разом картинки с одинаковым числом объектов (например, точек на экране), а потом показать изображение с другим их числом, то на такую картинку ребенок будет смотреть дольше: изменение числа точек привлечет его внимание. Стало быть, ребенок распознал разницу в количестве зрительных объектов. Но как и когда проявляется это интуитивное «чувство количества»?

Ученые поставили следующий эксперимент. Для обследования были взяты дети в возрасте 6 месяцев. Перед ребенком устанавливали три экрана. На среднем на короткое время появлялся яркий узор для привлечения внимания ребенка, а затем экран становился черным. На двух крайних экранах показывали множество точек, различающихся по размеру и расположению. При этом если на левом экране число точек оставалось постоянным (например, 10), то на правом оно постоянно менялось (например, поочередно демонстрировались то 10, то 20 точек). Исследовательская задача состояла в том, чтобы оценить, насколько чаще ребенок смотрел на тот экран, где количество точек менялось, по сравнению с экраном, где оно оставалось постоянным (т. е. использовался метод предпочтений, о котором мы уже говорили ранее).

И надо сказать, что это не является какой-то уникальной чертой, присущей природе человека – способность оценивать и сравнивать количество объектов широко распространена и в животном мире. Она обнаружена у многих животных, включая обезьян, ворон и муравьев. Это говорит о том, что, по всей видимости, уникальные для нашего вида математические способности развились на основе эволюционно древнего «чувства количества».

Американские психологи А. Старр, М. Либертус и Э. Бреннон решили проверить, влияет ли степень развитости этого интуитивного «чувства количества» на развитие у детей в дальнейшем математических способностей? Они дважды протестировали одну и ту же группу детей – в возрасте 6 месяцев и в 3,5 года, одновременно оценивая уровень их общего интеллекта и математические способности. Результаты подтвердили прогноз ученых: дети, которые в шестимесячном возрасте чаще смотрели на экран с меняющимся числом точек, спустя три с лишним года существенно лучше разбирались в арифметике, чем их сверстники, которых оба экрана привлекали в одинаковой степени.

А вот однозначно доказать связь между степенью развития у шестимесячных детей чувства количества, общим интеллектом и математическими способностями в 3,5 года ученым не удалось. Однако была выявлена очень любопытная деталь: степень развитости чувства количества у шестимесячных детей соотносилась со степенью понимания ими числительных в 3,5 года.

Полученные результаты представляют собой первое прямое подтверждение гипотезы авторов о том, что интуитивная способность маленьких детей различать количества является одним из «строительных блоков», на основе которых в будущем развиваются математические навыки. Вероятно, детям с более тонким интуитивным чувством количества легче дается усвоение символов – цифр и числительных, а также других математических премудростей.

Отсюда и их достаточно смелые прогнозы: будущую успеваемость ребенка по математике можно улучшить, если уже в очень раннем возрасте каким-то образом развивать его интуитивное количественное чувство.

Но в своих поисках истины ученые пошли дальше, решив проверить, существуют ли еще в пренатальный период развития какие-либо предпосылки, которые определяют закладку математических способностей будущего ребенка? Голландские ученые предприняли достаточно длительный эксперимент (2014). Сначала была отобрана и обследована группа беременных женщин, затем в течение нескольких лет за ними и их детьми велось тщательное наблюдение. Результаты показали, что определенные процессы, происходящие в организме женщины во время беременности, устойчиво связаны со способностями будущего ребенка к точным наукам.

Так, если у женщины на 12-й неделе беременности отмечается предельно высокий уровень концентрации гормона тироксина (основной тиреоидный гормон позвоночных и человека, вырабатываемый фолликулами щитовидной железы), то в будущем родившийся в нее малыш имел все шансы стать хорошим математиком. Это подтвердил и участвующий в данном исследовательском проекта мальчик, «математические» достижения которого в 5 лет были признаны профильными специалистами. Так что опять смелый прогноз: если сделать определенные анализы в данный период ожидания малыша, можно относительно верно определить направление его развития.

Мы уже упоминали, что человек не одинок в проявлении математических способностей. Американским ученым из университета Дьюка Дж. Ф. Кантлон и Е. М. Браннон (2007) удалось доказать, что макаки могут складывать числа в уме и достоверно выдают правильный результат.

Для исследования были взяты две обезьяны – макаки резус и четырнадцать (!) студентов. Всем участникам эксперимента предлагалась одна и та же задача – в уме выполнить сложение. Эксперимент был организован следующим образом. Сначала на экране появлялся первый набор точек (от 1 до 5), затем через небольшой промежуток времени – другой набор, тоже от 1 до 5 точек. Вслед за этим на экране последовательно загорались две группы точек, одна из которых была истинной суммой предыдущих наборов точек, а другая – ошибочной суммой. Испытуемый должен был дотронуться до экрана только в том случае, если на нем демонстрировался «правильный» итог. Ученые усложнили задачу: точки на экране каждый раз располагались так, чтобы исключить возможность запоминания их количества, исходя из положения слагаемых точек на экране или оценки площади, занимаемой ими. Одним словом, испытуемые – и обезьяны и люди – должны были складывать число точек в уме.

Вроде бы получилось так, как и должно было быть: макаки оказались несколько худшими математиками, чем студенты (76 % правильных ответов у обезьян против 94 % – у людей). Была обнаружена одна общая зависимость: точность ответов у тех и у других зависела от степени отличия правильной суммы от неправильной – чем сильнее было это отличие, тем меньше было ошибок в ответах. Однако, если в точности ответов «победили» люди, то время, в среднем затраченное на одно арифметическое действие, было практически одинаковым (1099 мс у обезьян и 940 мс у студентов).

Это исследование свидетельствует о том, что корни нашей способности выполнять арифметические операции лежат в эволюционном развитии человека. Мы в одинаковой степени готовы к проявлению своих «математических» способностей.

Более того, в коре больших полушарий людей и обезьян имеются специальные группы клеток, обеспечивающие способность к абстрактному манипулированию количественными признаками предметов. Но между нами есть и огромное качественное отличие: человек не только унаследовал, но и развил эту способность в устной и символической форме, с помощью речи и мышления доведя ее до масштабов отдельной науки – математики.

Мы уже знаем, что набор полезных рефлексов – это главное достояние новорожденного. Но не только – сюда нужно отнести и циклическую активность, т. е. наличие у ребенка цикла «сон – бодрствование».

Циклическое чередование сна и бодрствования является одним из основных законов психической жизни человека.

Суточная активность ребенка также является важным диагностическим показателем степени его здоровья. В течение суток ребенок пребывает в различных функциональных состояниях, характеризующих шесть уровней активности:

1) медленный сон,

2) быстрый сон,

3) сонливость,

4) бдительное бездействие, или спокойное бодрствование,

5) бдительная активность, или активное бодрствование, и

6) плач.

Если в суточном поведении новорожденного мы можем выделить весь этот набор предсказуемых состояний, то можно сказать, что его внутренние регуляторные механизмы организованы достаточно хорошо.

Сон как циклический процесс

Сон – особое состояние организма, присущее всем животным. Природа сна, его механизмы и биологический смысл этого состояния изучаются не одно тысячелетие. Одно из распространенных заблуждений заключается в представлении о сне как перерыве в деятельности организма, отдыхе для организма и психики человека. Современные научные исследования опровергают этот взгляд и представляют доказательства того, что сон – активный процесс и психическая активность существует постоянно на протяжении всего сна. Во время сна не происходит уменьшения средней частоты активности нейронов по сравнению с состоянием спокойного бодрствования. А на отдельных стадиях сна активность нейронов может быть даже выше, чем при бодрствовании в состоянии напряжения.

Сон человека имеет правильную циклическую организацию. В течение сна выделяют пять стадий – четыре стадии так называемого медленного сна и одна стадия быстрого сна. Все эти пять стадий в целом составляют один цикл сна продолжительностью 1,5 часа каждый. За ночь мы проходим примерно 4 – 6 таких циклов.

Первые четыре стадии сна – медленный сон, характеризуют переход от стадии дремоты до состояния глубокого сна, когда постепенно снижается чувствительность к различным сенсорным воздействиям, снижается мышечный тонус, дыхание и сердцебиение становятся редкими и регулярными, понижается температура тела, отсутствуют движения глаз.

Но самое интересное начинает происходить в конце каждого 1,5-часового цикла сна, когда наступает его завершающая пятая стадия – стадия быстрого сна. Картина биоэлектрической активности мозга на этой стадии кардинально меняется, появляются быстрые волны, которые характеризуют человека в состоянии активного бодрствования (поэтому эту стадию еще называют «парадоксальным сном»). Усиливается мозговой кровоток, наблюдается мощная активация вегетативных систем: сердце бьется неритмично, артериальное давление прыгает, дыхание делается прерывистым – одним словом, происходит самая настоящая «вегетативная буря».

Название «парадоксальная стадия» возникло как раз из-за несоответствия этой активности мозга и состояния тела. На этой стадии человек находится в состоянии полного телесного покоя: наступает глубокое расслабление скелетных мышц, человек находится в полной неподвижности из-за падения мышечного тонуса. На фоне общего расслабления происходит лишь подергивание отдельных групп мышц (пальцев, рук, ног).

Но именно на этой стадии происходят быстрые движения глазных яблок при закрытых веках – именно поэтому эта стадия носит еще одно название «стадия быстрых движений глаз». Количество таких движений колеблется от 5 до 50 в секунду. Стадию быстрого сна, как правило, связывают с нашими сновидениями.

Особенности сна младенца

Засыпанию младенца предшествует дремота, которая характеризуется возникновением в мозгу особых ритмических электрических процессов. Внешне это состояние проявляется в том, что глаза ребенка «тускнеют», в них появляется некая поволока, дыхание становится неритмичным, прерывистым; движения замедляются. (Кстати, эти характерные признаки сопровождают и стадию пробуждения.)

«Малыш заснул!» – сколько облегчения часто слышится в таких словах. Для домашних это время, когда возможно заняться какими-то срочными и нужными делами, а для молодой мамы – немного отдохнуть.

К счастью, здоровый младенец в начале своей жизни примерно 70 % времени суток (это 16 – 18 часов) проводит в состоянии сна – так надо его растущему телу и развивающемуся мозгу. Во сне, как правило, активизируются процессы, позволяющие организму запасать энергию, «строить» собственное тело.

Между 2-й и 6-й неделями жизни дети спят уже 14 – 16 часов в сутки. К 3 месяцам длительность сна младенца уменьшается и составляет примерно 14 часов в сутки. С этого времени дети начинают уже усваивать распорядок дня, установленный родителями, т. е. привыкают к режиму сна, бодрствования и питания. Так, в период от 4 до 6 месяцев дети, как правило, спят значительную часть ночи, не пробуждаясь, а в течение дня дремлют только 2 – 3 раза относительно короткое время.

Однако сон у каждого ребенка протекает по-разному. Так, например, одни младенцы спят урывками, их сон часто прерывается короткими периодами бодрствования, вызванными разными причинами: усиливающимся чувством голода, состоянием внутреннего или внешнего дискомфорта, болью и т. п. Другие младенцы способны крепко спать на протяжении 2 – 3 часов подряд. У одних детей сон чрезвычайно «чуткий»: они легко просыпаются от любого шума; другие не пробуждаются даже от громких звуков.

У новорожденных достаточно своеобразна и структура сна, она несколько отличается от той, что присуща нам, взрослым. По меньшей мере за 2 недели до рождения и в первые 1 – 2 месяца жизни примерно половину всего времени сна ребенка занимает именно быстрый сон – состояние сна, при котором глаза быстро движутся под опущенными веками, а волновая активность мозга более напоминает таковую в состоянии бодрствования. Тем не менее после рождения время быстрого сна неуклонно сокращается, и у 6-месячного ребенка он уже занимает лишь 25 – 30 % всего времени сна.

С чем это связано? Наибольшее распространение приобрела теория о том, что быстрый сон служит средством внутренней стимуляции нервной системы плода и новорожденного (отсюда большая часть времени, которую они проводят во сне). Такая самостимуляция способствует нормальному развитию нервной системы. В опытах на животных было показано, что прерывание быстрого сна в ранние периоды постнатального онтогенеза приводит к нарушению динамики развития зрительной системы.

Поскольку полноценный сон в первые месяцы жизни является непреложным условием нормального роста и развития ребенка, задача родителей состоит в том, чтобы обеспечить для сна соответствующую обстановку. Однако каждая мать по своему опыту знает, как порой бывает нелегко уложить ребенка спать. Что только ни делается для этого! Какие только изощренные манипуляции ни придумываются родителями для того, чтобы «усыпить» свое чадо.

Секрет же достаточно прост: чтобы ваш ребенок заснул, создайте ему те условия, которые вы желали бы для себя – приглушенное освещение, тихая музыка…

Универсальное «снотворное»

Испокон веков существовали колыбельные песни. Для нас с вами, имеющих сегодня современную литературу по методам воспитания детей (иногда довольно противоречивую!), вовсе не зазорно брать из прошлого то рациональное, что отрабатывалось и тщательно отбиралось нашими предками. У исследователей русского фольклора есть такое понятие, как «поэзия пестования», или материнская поэзия, которая представляет собой удивительно тонкий и гибкий инструмент народной педагогики. Основой для ее создания послужило практическое знание специфики детского возраста, которое накапливалось в народной культуре годами и столетиями и было закреплено в многообразных приемах воспитания детей на разных этапах жизни.

Глубокое понимание ответственности матери за судьбу ребенка дало удивительный результат – появление в народной культуре своеобразных жанров, в которых было «аккумулировано» выстраданное в материнских заботах о младенце знание его потребностей, нужд, желаний – того, что может способствовать развитию или – наоборот – повредить тончайшую ткань его психики. Поистине, это были опыты, поставленные самой жизнью.

Что главное для ребенка, только что пришедшего в этот мир? Любовь, радость и доверие к миру, окружающим людям – вот тот фон, который питает его зарождающуюся душу, формирует основные эмоциональные реакции на происходящее. Вся обстановка, атмосфера, окружающая ребенка первых дней и месяцев жизни, была пропитана поэзией любви и заботы, нашедшей свое отражение в таких формах, как колыбельные песни, пестушки, потешки.

Период младенчества – наиболее важный период в развитии человека. В народе от века до века жило представление: то, что ребенок «впитал с молоком матери», т. е. воспринял в самом раннем возрасте, останется с ним на всю жизнь и внесет неповторимые штрихи в его индивидуальность.

Но давайте взглянем на эти удивительные цветы народного творчества глазами исследователей. Попробуем найти те рациональные зерна истинного знания о закономерностях психического развития ребенка первого года жизни, которые когда-то были интуитивно подмечены народом и отразились в способах воспитания и обучения детей.

Спи, усни, закрывши глазки (о сне и пользе колыбельных)

Ученые считают, что колыбельные песни – основное средство воспитания в младенческом возрасте – скорее всего, возникли еще на заре человечества; своими корнями они уходят в глубокую древность. Это подтверждают и этнографы – специалисты по изучению истории культуры и быта разных народов, которые находят зачатки колыбельной поэзии даже у народов, стоящих и сегодня на уровне первобытнообщинного строя. Свидетельством древнего происхождения колыбельных песен служит частое употребление в них антропоморфных (т. е. очеловеченных) мифологических образов – Сна, Дремы, Угомона, Упокоя.

Слово «колыбельная» происходит от глагола «колыбать» (колыхать, колебать, качать, зыбать). Издавна было подмечено, что при монотонном движении (определенном ритме покачивания) младенец быстро успокаивается и засыпает. Эти наблюдения привели к изобретению своеобразного «инструмента» укачивания – колыбели (люльки, зыбки), в древности представлявшей собой дощатый ящик или короб, корзину, плетенную из лучины или ивняка. Подвешивалась она следующим образом: через матицу (потолочную балку) или железное кольцо на потолке продевали березовый или еловый шест; одним концом он упирался в потолок, а к другому привязывали на веревках зыбку. Под ней провисала веревка, с ее помощью мать (или нянька) могла качать зыбку ногой, освобождая, таким образом, свои руки для какой-либо работы (например, прядения).

Интересно, что устройство колыбели отразилось и в тексте одной из песен:

Однако в народном обиходе встречалась и другая форма люльки – напольная, которая качалась по принципу «ванька-встанька».

Вот эти поскрипывания шеста, мерные покачивания люльки, монотонный звук веретена, пожалуй, и были основными компонентами, определившими ритмическую структуру колыбельного напева. Песнь матери как бы встраивалась в общий ритм звуков и движений. Недаром в народе сохранилось еще одно название материнской песни – «байка», происходящее от глагола «байкать» (баюкать, укачивать припевая, усыплять).

Форма для колыбельной песни добывалась многими поколениями матерей. Поскольку ребенок в младенческом возрасте еще не был в состоянии понять содержание песни, ее смысловое значение, главным становился ритм, звуковой «образ» песни, который создавался размеренным тактом, однообразной ритмикой; спокойной, усыпляющей мелодикой звучания колыбельной. К примеру, покачивая люльку, мать тихо напевала:

Ученые установили, что на 1-м месяце жизни музыка как особый гармонический звуковой ряд оказывает успокаивающее воздействие на малыша. Это и не удивительно, ибо, как показывают результаты исследований, ребенок начинает воспринимать ритмическую мелодику еще в плодный период своего развития.

В колыбельной песне было много своих «секретов». Как правило, ударения в словах подчинялись ритмическому рисунку:

Кроме того, в текстах колыбельных песен активно использовались шипящие (низкотоновые) и свистящие звуки. Например:

Или:

Да вспомните, вы сами нередко используете лишь один подобный шипящий звук («ш-ш-ш-ш») для того, чтобы усыпить ребенка. Этот специфический звуковой ряд «настраивает» младенца на сон: дремота, уже охватившая ребенка, упрочивается, и он плавно переходит в состояние сна.

Конечно же, сегодня трудно представить себе, как пелись колыбельные песни в старину: мы не можем до конца прочувствовать старинную колыбельную песню, уловить тончайшие нюансы ее ритма, мелодии. В наши дни этот жанр (как и многие другие «жемчужины» народного творчества), во всем его своеобразии и уникальности, к сожалению, уходит из повседневной жизни. А жаль! Ведь раньше колыбельным песням обучали еще с раннего детства: детей учили правильно «байкать», прививая им навыки материнского поведения. Отсюда и няни – воспитательницы младенцев (часто в этой роли выступали пятилетние девочки) – назывались «байкалы», «байкальщицы», «баюкалки», «пестуны».

Она была рассчитана на целостное, гармоничное восприятие слуховых, зрительных, вибрационных, тактильных раздражений, «нанизанных» на некий единый ритм. Вы, наверное, уже отметили, что во многих колыбельных песнях присутствует поразительное изобилие ласкательно-уменьшительных суффиксов; даже глаголы приобретают «ласкательную» форму («Маленькому Васеньке спатеньки велят…»). Это меняло речь матери совершенно определенным образом: она становилась как бы более «детской» (так называемой инфантилизированной), приближенной к речи маленьких детей.

Но что самое интересное: подобный интонационно-звуковой «рисунок» речи матери (характерный не только для колыбельных, но и ее повседневных разговоров с малышом) является для ребенка более естественным, чем «взрослая» речь, обращенная к нему.

Как выяснилось в современных исследованиях, такая «ласковая», «детская» речь наиболее предпочитается младенцами; именно подобный характер общения ведет к положительному восприятию ребенком человеческого голоса, созданию спокойного, доверительного, эмоционально окрашенного фона для взаимодействия с миром.

Ученые-лингвисты – исследователи народного фольклора обнаружили, что в русских колыбельных песнях одним из самых распространенных было уплотненное созвучие согласных с основой на к, т, ст, п, ч. Звонкие же согласные в колыбельных песнях встречались гораздо реже. Часто использовалось повторение в одной строке или фразе однородных гласных звуков:

Вместе с тем значение колыбельной не ограничивается ее ролью как «снотворного» средства. Ежедневно и многократно повторяющиеся звуковые ряды колыбельных песен предопределяли возможность максимального восприятия младенцем слов, что вело к освоению им языковой культуры.

Каково же было содержание колыбельных песен? Анализ их показывает, что круг опоэтизированных образов был достаточно узок и соответствовал специфике восприятия ребенка на ранних этапах его жизни. В первую очередь, это объекты ближайшей среды – то, что младенец мог видеть, слышать, осязать: он сам, мать, отец, бабушка, дедушка, котик, гули (голуби), домашние животные, колыбелька, одеяльце, хлеб, молоко, рожок и пр.

Через колыбельную песню матери ребенок знакомился с окружающим миром. Давно замечено, что малыш, которому поют колыбельные песни, раньше начинает «гукать», а следовательно, и упражнять свои голосовые связки – необходимый инструмент для реализации речевой функции. Посредством колыбельной песни ребенок получал первые уроки социального воспитания.

Но, казалось бы, что может усвоить младенец в столь ранний период жизни? Какими должны быть способы передачи ему культурного языкового наследия?

Удивительно, но колыбельные песни для первых дней и месяцев жизни ребенка практически сплошь сотканы из существительных и глаголов – и это при всем богатстве, разнообразии и выразительности средств русского языка! Почему? Случайность ли это? Оказывается, нет. Здесь кроется глубокий смысл; в песнях используется лишь то, что ребенок может реально воспринять: предмет и его движение (предметное действие):

Или:

Колыбельная песня была рассчитана и на свойства памяти младенца, еще не способного к прочному запоминанию звуковой (словесной) информации. Отсюда и различного рода повторы звуковых сочетаний, слогов, отдельных слов, цепочек слов в одной колыбельной:

Колыбельные песни – универсальное средство для всестороннего развития малыша.

А раз так – не пренебрегайте этой важной формой общения с ребенком. Не беда, что слова колыбельной вам могут казаться наивными или вы сомневаетесь в своих вокальных данных, – пойте, пойте тихонько, соблюдая ритм, и ваш единственный слушатель – ребенок – непременно «оценит» это: научится засыпать под предлагаемый набор воздействий (колыбельная, покачивание, пустышка).

Законы работы мозга таковы, что даже если вы в дальнейшем захотите изъять что-либо из этого набора (например, пустышку), то «схема» будет работать по-прежнему и подросший ребенок будет надежно засыпать не только под ваш голос, но и под любимую детскую пластинку. «Но что же это за общение, когда ребенок засыпает?» – спросите вы. Поверьте, это очень дорогие минуты для вас обоих.

Взяв за правило общаться с ребенком перед сном, вы создаете неповторимую атмосферу открытости и доверительности, которая сохранится на долгие годы, даже когда необходимость в колыбельных уже отпадет.

В период новорожденности малыш не только много спит, но и много плачет. Во всем мире дети больше плачут на протяжении первых трех месяцев жизни. При этом происходит постепенное – на протяжении первых месяцев жизни – уменьшение времени плача и времени пребывания младенца в фазе быстрого сна, что свидетельствует о тесной связи этих признаков с процессами созревания мозга и центральной нервной системы.

Плач новорожденного ребенка – это врожденный и непроизвольный ответ на дискомфорт, призванный сообщить родителям о потребностях ребенка.

Плач может быть спровоцирован и голодом, и болью, и сырыми пеленками, и ознобом, и громкими звуками или внезапным изменением освещенности… Интенсивность плача – от хныкания до максимально энергичного выражения недовольства.

Но давайте зададим себе вопрос: плач как проявление негативных эмоций – это плохо? Как показывают многочисленные исследования, плач может быть важным показателем психического здоровья младенца в первые месяцы жизни. Сегодня многие ученые в области психологии, психолингвистики, физиологии и педиатрии занимаются проблемами детского плача, интерпретируя его как особую форму поведения ребенка. И это не случайно, поскольку плач выполняет целый ряд функций.

Экспрессивная функция подразумевает, что плач выступает в качестве структурного компонента эмоциональной сферы ребенка и в сочетании со специфической пантомимикой выступает как некая негативная реакция, как средство выражения отрицательных эмоций. Коммуникативная функция заключается в том, что плач выступает как средство передачи информации и установления контакта с окружающей средой, прежде всего со взрослыми. Если коммуникативная функция плача связана с передачей информации, то его интерактивная функция трактуется как способность ребенка с помощью плача устанавливать взаимодействие с матерью, направленное на опредмечивание его нужд и на устранение причин, вызывающих беспокойство ребенка. Важной является и лингвистическая функция плача, поскольку он выступает как предречевая структура довербального периода развития речи, как физиологический механизм речи, изначальным компонентом которого является интонационная структура плача.

На первом месяце жизни, как утверждает М. И. Лисина – ведущий специалист в области исследования закономерностей формирования поведения и психики на ранних этапах жизни человека, отрицательные эмоции преобладают, но они носят явно приспособительный характер. Благодаря врожденной способности непроизвольно проявлять отрицательные эмоциональные реакции в виде крика и плача, новорожденный получает возможность регулировать собственное поведение и поведение окружающих для того, чтобы удовлетворить жизненно важные органические потребности (в еде, питье, температурном комфорте и пр.).

Первый плач (скорее, первый крик), сопровождает появление ребенка на свет, – это результат рефлекторного действия, вызванного выходом воздуха из легких. Дальнейшее усложнение и совершенствование этой формы эмоционального реагирования зависит от влияния социальных факторов среды.

Как правило, в первые месяцы жизни младенец реагирует на любое негативное воздействие достаточно диффузной, недифференцированной реакцией, выражающейся в появлении на лице выражения неудовольствия, гримасах, аморфных движениях, громком плаче, крике или хныканье. Причем в одном-единственном эпизоде плача мы можем увидеть различные вариации проявления негативной лицевой экспрессии – от выражения грусти и печали до гнева и «болевой» гримасы.

На ранних этапах эти категории эмоций отражают лишь уровень интенсивности негативного состояния малыша, а соответственно и уровень интенсивности их эмоционального выражения: печаль – менее интенсивное, гнев – более интенсивное. Однако уже в первые дни плач начинает выполнять свою адаптивную функцию, становясь для ребенка эффективным средством привлечения внимания взрослых для устранения того или иного возникшего дискомфорта. Мать или заменяющее ее лицо быстро научаются распознавать по характеру этих и других сигналов, что хочет ребенок и насколько срочно ему это требуется: они вовремя приходят на помощь, и ребенок получает удовлетворение.

Пускай нас не осудит взыскательный читатель за частые отступления в сферу эволюции и сравнение человеческого дитяти, например, с детенышами обезьян. Мы отнюдь не хотим впадать в грех «биологизаторства», забывая об уникальности пути человека в этом мире. Все дело в том, что Великая дама – Наследственность – диктует наше сходство с человекообразными обезьянами не только в строении организма, но и в проявлении многих черт поведения.

Достаточно вспомнить знаменитые опыты нашей отечественной исследовательницы Н. Н. Ладыгиной-Котс или американских ученых – супругов А. и Б. Гарднер, которые проводили интересные наблюдения за развитием младенца и детеныша обезьяны, с рождения воспитывавшихся вместе.

Оказалось, что из 50 поведенческих реакций, описанных для младенца, только четыре не были обнаружены у маленького шимпанзенка. И среди этих специфически человеческих реакций – слезы, сопровождающие плач. Для нас это естественно, но у шимпанзе (как маленьких, так и взрослых) можно обнаружить массу атрибутов плача: и хныканье, и пронзительный вопль, и надувание губ; однако все это проходит без слез! Правда, у человеческого детеныша слезы появляются не с рождения, а только в полтора-два месяца.

Плач плачу – рознь!

Если прислушаться к плачу новорожденного, то мы поймем, что это сложный голосовой сигнал, его интенсивность может меняться от хныканья до максимально энергичного выражения недовольства – пронзительных криков и воплей. Конечно же, для родителей плач ребенка – это сигнал, что ему плохо. И любая сознательная мать старается как можно быстрее и адекватнее отреагировать на этот сигнал ребенка.

Но плач маленького человека – это не только коммуникативная подсказка для родителей, но и ценное средство диагностики. Так, если малышу больно, то он издает резкий, пронзительный, непрерывный плач. Специалисты даже полагают, что в некоторых случаях по плачу ребенка можно распознать врожденные программы здоровья. Например, недоношенные и недоедающие дети, младенцы с мозговыми нарушениями или врожденной наркозависимостью часто издают пронзительные, неритмичные крики – они более короткие, чем у здоровых малышей. Взрослый же человек воспринимает такие звуки как «нездоровые», «неприятные» по сравнению с криками нормально развивающихся детей. Таким образом, некоторые исследователи уповают на то, что анализируя, как ребенок плачет в первые дни или недели жизни, можно определить, кто из недоношенных детей будет развиваться нормально, а у кого в будущем возникнут проблемы когнитивного развития.

Взрослым, особенно в первые дни жизни ребенка, бывает трудно понять причины плача малыша. Ведь младенец плачет и когда он голоден; и когда мокрые пеленки раздражают его нежное тельце, и когда ему холодно или у него болит животик; плач может быть спровоцирован громкими звуками или внезапным изменением освещенности… Но внимательные и чуткие мамы довольно быстро научаются отличать плач в разных ситуациях и немедленно реагировать на так называемый «болевой» – в этом случае он будет громким и визгливым.

Была проведена серия исследований[13]: младенцам в возрасте 70 часов давали прослушать записанный на пленку плач другого ребенка. Оказалось, что в данном случае они начинали плакать больше, чем дети, которые слышали просто шум или запись «компьютерного» плача или не слушали ничего. Другие эксперименты подтвердили эту особенность и для детей, возраст которых составлял всего 34 часа. Тогда ученые задали следующий вопрос: могут ли младенцы различать свой и «чужой» плач. Исследования были проведены на группе детей 18-часового возраста. Результаты оказались достаточно неожиданными. Если плач другого ребенка заставлял плакать большинство новорожденных, то на собственный плач они реагировали иначе: плакали гораздо меньше, а то и вовсе прекращали. Причина этого не ясна, но совершенно очевидно, что собственный плач воспринимается младенцем иначе, чем чужой.

Как правило, в первые два месяца жизни плач ребенка в основном вызван какими-либо физиологическими причинами (мокрые пеленки, перегревание или переохлаждение, слишком тугое пеленание и пр.).

Отрицательная эмоциональная реакция может возникнуть у вашего малыша при запаздывании кормления. «Голодный» плач выразится в крике и плаче, в усилении общей двигательной активности ребенка (беспокойные движения), в учащении пульса, в характерной мимике плача (обида) и голосовых звуках с соответствующими изменениями дыхательной кривой. При тугом пеленании малыш проявит отрицательную реакцию гнева, что выразится в мимике неудовольствия, защитном рефлексе натуживания как попытке освободиться от ограничения движения, задержке дыхания и урежении пульса.

Дитя не плачет – мать не разумеет

К концу 1-го месяца появляются симптомы дифференциации различных раздражителей по качеству, в связи с чем эмоции начинают приобретать избирательный характер. Крик ребенка первых дней и недель носит врожденный характер, он еще не выражает его конкретных желаний, а лишь сопровождает тот или иной дискомфорт. Этот первоначальный врожденный крик достаточно неустойчив, в нем отсутствуют паузы (малыш буквально заходится в крике).

Уже в трехнедельном возрасте вы заметите, что крик начинает дифференцироваться, приобретать различный тип интонаций, в зависимости от ситуации и состояния малыша. Одним словом, врожденный крик, так же как и плач, в ситуации социального взаимодействия со взрослыми превращается в инструментальный сигнал, способный нести для матери большой объем содержательной информации. Так, если ребенок кричит и при этом сосет руку – значит, он хочет есть; если во время крика он сучит ножками, прижимает их к животу – по всей вероятности, у него болит животик).

Многое мама выносит и из своего предыдущего опыта общения с ребенком (например, малыш плачет, когда она куда-то уходит), из особенностей их совместной текущей деятельности, режима дня (часто плач возникает перед кормлением) и т. д. Отсюда для каждой матери важно правильно определить причины дискомфорта ребенка, ориентируясь на его смысловое содержание и объективные обстоятельства взаимодействия с ребенком.

К 2 месяцам вы уже сможете различать «голодный» плач от «раздраженного» или «болевого». К этому времени появится еще один важный ориентир – установленный режим дня: к нему постепенно привыкает ребенок. Он даст матери надежную подсказку о том, что в данный момент нужно малышу; позволит ей использовать правильные средства успокоения ребенка.

Поэтому мы хотим несколько успокоить молодых и неопытных мам, зачастую теряющихся при виде заходящегося в крике младенца. Помните, что природа снабдила вас удивительным «механизмом» – интуитивным материнским чутьем, которое поможет вам уже на первых порах сориентироваться в нуждах ребенка. А дальше в силу вступает Великий господин Опыт, который наградит вас бесценным даром – доскональным знанием своего ребенка.

Улавливая тончайшие оттенки плача и поведения младенца, любящая и внимательная мать может достаточно точно определить, в чем конкретно нуждается ее дитя, она начинает хорошо ориентироваться в интонационном контуре плача: каждый тип интонации в плаче наделяется ею смысловым значением: «хочет есть», «хочет спать», «мокрый» и т. д.

Ученые недаром плотно занимаются изучением плача ребенка, при этом основываются на описании содержательной стороны плача, мимики и пантомимики, его сопровождающей, и ряда симптомов, специфических для конкретной ситуации. Так, когда ребенок голоден, он сообщает об этом внезапным криком, который иногда повышает крик до неистового плача. При этом тельце малыша колотится, он протягивает перед собой руки, его личико часто становится совершенно красным. При тугом пеленании мы сталкивается с иным характером плача: младенец начинает сначала хныкать, и если причину неудовольствия быстро не устранить, то это безобидное на первый взгляд хныканье переходит в протестующий плач.

«Примите экстренное сообщение!»

В конце 1-го и начале 2-го месяца жизни появляется так называемый инструментальный плач. Это значит, что в психике ребенка произошли качественные изменения – в его поведении формируется установка на ожидаемый результат. Плач становится действенным инструментом для того, чтобы принудить родителей поступать желаемым для него образом. Но в этом, казалось бы, эгоистическом посыле таится важный смысл. Всеми силами стараясь успокоить малыша, мать стремится удовлетворить его нужды – дает ему игрушку, берет малыша на руки, прикладывает к груди… и тем самым опредмечивает его потребности.

Родителям не стоит забывать о том, что плач ребенка может быть вызван не только причинами биологического характера (голодом, болью, мокрыми пеленками) но и обусловлен его стремлением «получить от этой жизни удовольствие», т. е. вызван потребностью в социально значимых контактах.

Уже в первые месяцы жизни начинается первоначальная подготовка младенца к контактам с окружающими людьми. В возрасте 3–6 месяцев появляется совсем иной тип плача – плач «по людям».

Когда ребенок сухой и не испытывает чувства голода, его плач может означать, что спать еще рано, а делать нечего; и он готов что-либо узнать – увидеть, услышать, потрогать. Если на него не обращают внимания, то свое недовольство от выражает разными по силе реакциями: обычно малыш начинает жалобно, плаксиво скулить, бывает, что, наоборот, начинает кричать громко, басовито – «во всю глотку». Личико младенца сморщивается, краснеет, в глазах «вскипают» крупные слезы, малыш просто заходится в плаче. Ну, словом, «горе-горькое»! Но после этой бурной реакции малыш может вдруг резко перейти на тихий плач, а через минуту снова начать тихо поскуливать, «жалуясь на жизнь».

Словом, плач ребенка может быть неким обращением ко взрослым и направлен на получение от них предпочитаемых стимулов из предлагаемых в процессе общения. Это могут быть и просто неудовлетворенная потребность в общении со взрослыми, и какие-то определенные зрительные и слуховые раздражители (например, голос и лицо мамы, вид и звук понравившейся малышу игрушки), и потребность в реализации выработанных ранее привычек.

Помните, что многое в поведении младенца уже определяется устанавливающимися по мере накопления опыта условно-рефлекторными связями. Так, привычки к укачиванию, к пустышке, к ношению на руках формируются достаточно быстро и прочно, и теперь при любом недостатке подобных раздражений малыш будет разрывать ваше сердце громким и горьким плачем. Отсюда именно на матери лежит ответственность за организацию правильной атмосферы общения, именно она устанавливает с младенцем практические «сигнальные связи», имеющие первостепенное значение для всего его последующего развития.

Внимательно прислушиваясь к плачу ребенка, вы вскоре заметите, что он разный по содержанию и интонационному выражению: выделяют плач-жалобу, плач-требование, плач-каприз, плач-недовольство, гнев, протест. Одним словом, каждый вид плача несет различную смысловую нагрузку.

Удовлетворение потребности в общении вызывает положительные эмоции младенца, они же становятся и первыми средствами регуляции самого общения. На 2-м месяце приоритет переходит к положительным эмоциям: именно они побуждают ребенка к общению и выполняют коммуникативную функцию, что ведет за собой и развитие соответствующей экспрессии – прежде всего, улыбки.

Вместе с тем на 2–3-м месяцах жизни отрицательные эмоции в виде плача продолжают выполнять в общении важную физиологическую функцию, но негативная окраска реакций младенца уже сочетается с появившимися положительными эмоциями, что придает плачу уже характер не просто физиологической, но и социальный реакции. Если само общение протекает на положительных эмоциях, то неудовлетворение потребности в общении неминуемо вызовет отрицательную эмоциональную реакцию. И здесь нам с вами предстоит трудная задача научиться правильно расшифровывать, что нужно в данный момент вашему крохе: продлить или видоизменить общение.

Как успокоить малыша?

Конечно, кого может оставить равнодушным плач ребенка? Часто бывает, что уже при первых проявлениях плача ребенка хватают сразу же на руки, начинают трясти его «как грушу», обрушивают на него шквал всевозможных воздействий ради одного – поскорее прекратить этот раздирающий материнское сердце плач. Но можно ли считать правильными подобные действия?

Давайте вместе с вами разберемся в том, как лучше успокоить малыша. Что для этого нужно?

Сначала постарайтесь осторожно взять малыша на руки. Как считают некоторые специалисты, этот нехитрый прием оказывает на него успокаивающее воздействие. Прижимая ребенка к груди, мать тем самым дает ему возможность слышать биение ее сердца – звук, хорошо знакомый малышу еще с внутриутробного периода жизни и как бы «напоминающий» о том комфортном состоянии, в котором он пребывал до появления на свет. В подтверждение правомерности подобного предположения могут выступать данные о том, что младенцы успокаиваются при прослушивании даже магнитофонной записи биения человеческого сердца. Присмотритесь к собственным действиям: какой рукой вы берете ребенка? Какая из рук является ведущей в этом действии?

Оказывается, что в подавляющем большинстве случаев матери используют именно левую руку для того, чтобы поднять ребенка и прижать к левой стороне груди. Интересно, что ту же закономерность подтвердил и анализ целого ряда живописных полотен, на которых изображена Мадонна с младенцем на руках. Если же мы обратимся к жизни наших «собратьев», то и там найдем подтверждение этому факту: самки обезьян (и не только человекообразных!) при виде опасности хватают своих детенышей именно левой рукой.

Теперь мы хотим поговорить с теми родителями, которые боятся избаловать малыша, опасаются, что ребенок может быстро «привыкнуть к рукам», и потому стараются по возможности не брать плачущего малыша на руки, «выдерживая характер».

Для успокаивания ребенка можно посоветовать следующий прием. Возьмите малыша на руки и постарайтесь заинтересовать каким-то значимым (или новым для него) стимулом, который должен вызвать ориентировочную реакцию, а стало быть, переключить внимание ребенка на иную – в данном случае исследовательскую, деятельность. В качестве отвлечения могут выступать не только интересные для него предметы, но и сам человеческий голос: заговорите с малышом, используя интонацию, отличную от той, какую вы используете в обычных («мирных») ситуациях. Например, тон вашего разговора с ним может стать более жестким, отчетливым, ритмичным. Попытайтесь применить и другие интонации, опыт общения с ребенком лучше всех рекомендаций подскажет вам выбор правильного решения. Но ясно одно: услышав какое-то изменение в привычном для него звучании речи, малыш, как правило, замолкает, перестает плакать и начинает прислушиваться.

Вот здесь-то и надо окончательно и прочно завладеть его вниманием. Только не стремитесь, воспользовавшись минутным молчанием малыша, судорожно хватать погремушку и трясти ею – в этот момент подобное действие может привести лишь к усугублению ситуации. Резкие, неритмичные звуки погремушки в сочетании с вашей нервозностью, беспокойством, суетливостью (которые непременно отразятся в ваших движениях, голосе, мимике), будучи воспринятыми младенцем, способны вернуть его в прежнее состояние – и плач возобновится с новой силой. Значит, ваши действия были неадекватными!

Беря ребенка на руки (т. е. переводя его в вертикальное положение), вы тем самым дополнительно активируете два сенсорных канала – вестибулярный и зрительный. «Подключение» к работе вестибулярной системы запускает многие рефлексы, направленные на повышение тонуса мышц шеи, туловища и конечностей; подобная тренировка мышц в будущем обеспечит поддержание позы и сохранение равновесия тела. Кроме того, перевод малыша в вертикальное положение изменяет и увеличивает возможности обзора окружающего пространства. Если к этим воздействиям добавить и измененную звуковую «картину», о которой мы говорили раньше, то можно надеяться, что этой «пищи» младенцу будет достаточно для удовлетворения чувства «сенсорного голода».

Все это вы можете попытаться соединить в одном действии – игре с малышом. О нем уже знали наши прабабушки, которые, естественно, ничего не ведавшие об особенностях функционирования мозга, использовали интуитивно найденные многими и многими поколениями родителей методы воспитания и ухода за младенцем. Мы уже рассказывали вам о существовании в народном фольклоре пестушек (от слова «пестовать», т. е. нянчить, носить, вынашивать на руках ребенка, холить его) – особых стихотворных приговоров, припевов, которыми сопровождали движения ребенка или побуждали его к действию пестушек.

В пестушках (в отличие от колыбельных) использовалось несколько иное звучание голоса, иной ритмический «рисунок», в стихотворный ряд активно включались звонкие звуки. Когда ребенок начинал плакать, мать подходила к нему и ласково спрашивала: «Что такое? Что случилось, маленький?» Вопросительный (высокий по звучанию) тон речи, да и само приближение к нему взрослого человека зачастую вызывали у младенца ориентировочную реакцию: плач на минуту затихал. Тогда мать брала его на руки и начинала «чучукать», т. е. легонько (а главное – осторожно!) подбрасывала малыша или, посадив к себе на колени лицом вперед, качала его ногами, приговаривая в такт:

Или:

Вы сами можете проявить творческие способности в создании собственных пестушек. Простор для материнской фантазии здесь не ограничен. Важно одно: слова должны произноситься достаточно громко, ритмично. Их надо скандировать, т. е. отчетливо выделять составные части стиха (например, слогов) с помощью ударения, интонации. Результат не заставит себя ждать: ребенок успокоится и с радостью включится в эту незамысловатую игру.

От плача – к речи (роль плача в налаживании социальных взаимодействий ребенка)

Итак, мы выяснили, что плач является не просто звуковым сигналом – это сложная поведенческая реакция, сопровождаемая определенной мимикой; своего рода сигнал о каком-то дискомфорте, который испытывает ваш малыш. Но как ни странно звучит, плач способствует… становлению речи и налаживанию адекватных социальных взаимоотношений.

На 1-м месяце жизни плач еще не выполняет функцию взаимодействия, а лишь сопровождает его. Ведущая роль на этом этапе принадлежит матери – каждая из нас склонна интерпретировать поведенческие реакции только что родившегося ребенка как вполне направленные и чуть ли не осознанные. Но в этом-то и скроется некий важный смысл: чем чаще мать реагирует на плач ребенка (а у месячного малыша это пока что единственный способ сообщить о биологическом дискомфорте!), чем более правильно оценивает его причины, быстро и адекватно удовлетворяет нужды своего чада, тем скорее первый громкий рефлекторный крик заменяется уже специфическим покрикиванием.

Это значит, что в процессе подобного взаимодействия крик становится своеобразным инструментом, с помощью которого малыш начинает выражать свои желания взрослому. Добавьте к этому и избирательное отношение ребенка к речи взрослого – он выделяет ее из всех прочих акустических воздействий. Именно отсюда, с самого рождения взаимодействие ребенка с матерью всегда проходит в форме диалога (его еще называют протобеседой).

Мы прекрасно понимаем, что в возрасте 1–2 месяцев о полноценной беседе пока что не приходится говорить. Но в этот период формируется главное звено диалоговой системы общения: паузы и поочередность в передаче информации между оппонентами общения. Поэтому пусть вас не смущает, что малыш будет редко отвечать вам – взглядом, улыбкой, движением, вокализациями… Возьмите на себя труд вести монолог за двоих, соблюдая паузы и очередность в «разговоре». Поверьте, это с лихвой окупится в будущем.

По мнению исследователей, если придерживаться такого режима взаимодействия с младенцем, то к 3 месяцам он уже продемонстрирует свое умение вести диалог с вами «по очереди». А это относится к такой важной области лингвистики, как речевой праксис, под которым подразумеваются целенаправленные автоматические речевые движения, составляющие основу моторной стороны речи. Сюда же относится и умение начать и окончить сообщение, изменить и прервать его.

Несколько позже мы будем подробно разбирать доречевой этап в развитии ребенка, который как раз падает на первый год его жизни. Понятно, что речь – это форма общения, опосредованная языком. В реализации речевой функции выделяют процесс речевосприятия (сенсорный компонент) и процесс речевоспроизведения (моторный компонент). Безусловно, активную устную речь невозможно представить вне голосовых реакций, и для каждого из нас уже ясно, что процесс формирования голосовых проявлений начинается с рождения, реализуясь в форме крика, плача, вокализаций. Все это способствует тому, что по мере развития ребенка совершенствуется и его артикуляционный аппарат, что делает возможным различную модуляцию звука.

Случайные движения гортани и языка во время прерывистого крика младенца могут привести к воспроизводству новых звуков, их закреплению, что в целом обогатит звуковой репертуар младенца. Уже к 10-дневному возрасту, когда общая продолжительность плача уменьшается, мать может заметить, что характер плача изменяется, в нем появляются оттенки. Вокализации приобретают разнообразный характер и форму в зависимости от физиологических реакций младенца на внутренние состояния и условия внешней среды.

Стороннему наблюдателю может показаться, что все новорожденные плачут «на один голос». Однако это вовсе не так. Ученые[14] обнаружили, что мамы уже в течение первых 2–3 дней после рождения ребенка научались узнавать свое дитя по плачу, просыпаясь от родного крика. Было показано также, что плач новорожденного вызывает усиленный приток крови к молочным железам матери, стимулируя выработку молока. Кроме того, экспериментально доказано, что новорожденные очень рано начинают выделять голос матери из всей другой звуковой среды, предпочитают его всем остальным голосам, особым образом реагируют на звуки материнской речи.

С чем связана подобная избирательность и какое отношение это имеет к становлению речи? Сегодня уже экспериментально доказано, что между матерью и младенцем очень рано (еще с внутриутробного периода) устанавливается своеобразная языковая связь.

Известно, что освоение языка начинается в течение третьего триместра беременности. Как устроены перцептивные способности ребенка (то есть способности к восприятию звучащей речи) зависит от того, какой язык он слышал в течение последних трех месяцев до рождения.

Установлено, что находясь в животе, плод способен воспринимать только просодические, т. е. ритмико-интонационные свойства языка. Их еще называют супрасегментарными свойствами, поскольку ими обладают только более крупные, чем звуки, единицы языка – слоги, слова, целые высказывания. А вот воспринимать и различать отдельные звуки, относящиеся к сегментных свойствам языка, плод в утобе матери еще не может из-за плотно окружающих его тканей. Даже после рождения ребенок сможет начать воспроизводить отдельные звуки только в 12 недель, по мере развития его артикуляционного аппарата.

Иначе говоря, несмотря на то, что обучаться звукам или сочетаниям звуков плод не в состоянии (он их просто не может различить), то вот тон, ритм и прочие просодические свойства речи до него хорошо доходят и играют большую роль. Именно просодия и позволяет новорожденным узнавать голос матери, отличать родной язык от других (если, конечно, между языками есть значительные просодические различия) и проявлять другие перцептивные способности.

Было, однако, неизвестно, могут ли новорожденные не только различать, но воспроизводить (имитировать) просодические характеристики речи взрослых. До сих пор самым ранним возрастом, для которого была доказана способность к звуковой имитации, были 12 недель.

Однако в 2009 году ученые из Вюрцбургского университета[15] провели интересное исследование, в ходе которого было установлено, что мелодика плача новорожденного зависит от языка его родителей. Для этого была осуществлена запись плача 30 французских и 30 немецких новорожденных и проанализированы его акустические характеристики.

Это проявлялось в том, что плакали они по-разному: у французских детей тон к концу крика поднимается, а у немецких – падает. Примечательно, что стандартные мелодические контуры в этих языках устроены по тому же принципу: во французском высота тона к концу интонационной единицы поднимается, в немецком – падает.

Вместе с тем было обнаружен и не менее любопытный факт. Несмотря на то, что плач или крик новорожденного принято считать показателем биологического состояния организма, в нем уже имеется особая интонационная структура, которая характерна и для плача взрослых. Как показали исследования[16], первичной является опять-таки негативная интонация – обиды, недовольства, все другие виды интонационной выразительности речевых сигналов будут сформированы уже на ее основе.

Конечно же, пока остается не вполне ясным вопрос: осваивает ли младенец родной язык еще до рождения или это результат прочного запечатления им ритмико-интонационного контура языка в первые дни жизни. В любом случае проведенные исследования показывают, что столь ранее проявление имитационных фонетических особенностей родного языка очень важно для ребенка, поскольку позволяет ему не только привлечь внимание матери, но и установить с ней более тесную связь.

Таким образом, оказывается, что крик – это сложная и хорошо скоординированная работа дыхательного тракта и гортани, фактически первая демонстрация владения родным языком.

На 2-м месяце жизни происходит качественный переход в интонационной структуре плача: появляются совсем иные интонации – повествования, увещевания (упрека), угрозы (требовательности), которые по своей структуре сходны с теми, что проявляют взрослые. Почему это происходит? Как отмечают исследователи, у ребенка изначально существует прочная память на фонетику. Уже в первые месяцы жизни дети начинают среди звуковых раздражителей выделять и фиксировать речевые воздействия окружающих взрослых. И прежде всего ребенок ориентируется на фонемный, интонационный, ритмико-структурный и тембровый состав речи взрослого. Поэтому процесс речевого развития – это сложнейшая комбинаторика врожденных и приобретенных возможностей.

В процессе развития ребенка плач как биологическое явление, как врожденное средство приспособления организма к воздействиям внешней и внутренней среды превращается в явление социальное, в средство обращения к взрослым. И здесь именно от социальной среды, от того, в какой мере взрослые будут способствовать развитию природных задатков ребенка, стимулировать его голосовые возможности зависит дальнейший прогресс едва ли не самой важной для человека функции – речи.

С одной стороны, в ходе многочисленных контактов матери и ребенка в различных ситуациях у младенца формируются определенные формы поведения, которые взрослый закрепляет с помощью слова и интонаций (он с ним разговаривает, хвалит, действует и отвечает за него, наделяя смыслом мимические и голосовые проявления ребенка и рассматривая его поведение именно как «диалог»).

Нам с вами очень важно понять: поведение взрослых во взаимодействии с ребенком всегда должно быть опережающим – именно это выступит в роли развивающего фактора уровня его психического развития и будет стимулировать у вашего малыша столь важную для его развития потребность в деятельностном общении с вами.

Еще что очень важно знать: ваше общение с малышом не должно носить характера «чистого монолога» – когда вы что-то скажете ребенку, улыбнетесь, проходя мимо, или напоете ему песенку и пр. Общение – это не только словесный и эмоциональный контакт, но, применительно к ребенку раннего возраста, прежде всего контакт физический. Только в ситуации активного физического взаимодействия в диаде «мать – ребенок» задействуются все важнейшие информационные каналы (тактильный, температурный, обонятельный, слуховой, зрительный и т. д.), в результате чего между матерью и ребенком формируется прочная биопсихическая связь и биопсихическая совместимость.

Возьмем, к примеру, ситуацию, когда мать кормит ребенка грудью и когда удовлетворяется, казалось бы, самая важная для младенца потребность – в пище. В этой ситуации получает реализацию и «сосательная» потребность, от которой зависит не только сам факт начала прохождения пищи по желудочно-кишечному тракту, но и эмоциональная комфортность ребенка (недаром он успокаивается, когда мы вкладываем пустышку в его ротик). Кроме того, телесный контакт, который устанавливается между матерью и ребенком во время кормления, стимулирует температурную, тактильную, вкусовую, обонятельную чувствительность новорожденного. Более того, в это время между матерью и младенцем устанавливается эмоциональный контакт: малыш чутко реагирует на то душевное состояние, в котором в данную минуту находится его мать.

А что уж говорить о ситуации бодрствования, когда между матерью и ребенком осуществляется уже непосредственное и сознательно направляемое матерью коммуникативное взаимодействие. Совершая игровые (но доступные для его возраста) действия с ребенком, мать стимулирует различного рода чувствительность, удовлетворяет потребность в эмоциональном проявлении и реагировании, создает благоприятные условия для импульсивных движений ребенка. Это очень важно, поскольку на первых порах малыш должен сформировать свой арсенал первичного сенсорного и аффективного опыта. И этот арсенал складывается из действий взрослого, адресованных ему, и соответствующих ответных (двигательных и эмоциональных) реакций младенца. Только после формирования этого внутреннего «багажа» у ребенка появится возможность реализовать накопленные им паттерны действий и экспрессивного реагирования как действенное средство обращения к матери.

Поэтому во всех ситуациях – игровом и эмоциональном взаимодействии ребенка со взрослым (кормление, пробуждение, пеленание, купание, бодрствование), в его попытках самостоятельно удовлетворить сенсомоторную потребность, в ваших физических контактах с ним (ношение на руках, укачивание и т. д.), старайтесь задействовать все каналы связи – от этого зависит полноценность, информативность и содержательность вашего общения с малышом.

Вызывая ребенка на общение, делая ему тот или иной посыл, дождитесь его ответной реакции, или если он подает определенные сигналы к общению, обязательно отвечайте на них! Одним словом, между вами должна развернуться своеобразная циклическая деятельность, которая и оставляет суть диалоговой культуры общения.