Первый Павел: Воссоздание радикального провидца из-под иконы консервативной Церкви

Павел уступает только Иисусу, как самому важному человек в происхождении Христианства. Однако он труднопонимаем, даже среди христиан. Некоторые находят его привлекательным, и другие находят его ужасным; третьи - не знают, что думать о нём и другие мало что о нем знают. На обложке Newsweek за 6 мая 2002 года вопрос «Что бы Иисус сделал?» Текст внутри упоминает Павла, ссылаясь на отрывки, приписывается ему защиту рабству, антисемитизму, женоненавистничеству и гетеросексизму:

«Библейскую защиту рабства: «Рабы, повинуйтесь вашим земным хозяевам со страхом и трепетом, в простоте сердца, как вы повинуетесь Христу», - пишет святой Павел. Антисемитизм долго оправдывался такими отрывками из I Фес: «Иудеи убили и Господа Иисуса, и пророков», а покорность женщин имело основание в I Тим: «как и во всех церквах святых, женщины должны молчать в церквах.. Если есть что-то, что они хотят знать, пусть они спросят своих мужей дома. Позорно для женщинам говорить в церкви». И все же в каждом случае просвещённые люди отходили от мировоззрения, которое выражают такие отрывки...

И если наука теперь учит нас, что быть геем может быть для некоторых "естественным" состоянием, как может сегодня Библия, включать осуждение Святого Павла, который бесспорно, осуждал гомосексуализм как "неестественное"?»

Это относится к отрывкам из писем, приписываемых Павлу, которые многие считают более ужасающими, чем привлекательными. Итак, мы начинаем нашу историю о Павле, говоря о его важности, причинах его смешанной репутации и основах нашего видения его тестов.

Значение Павла очевидно из самого Нового Завета. В Новом Завете есть двадцать семь «книг», хотя назвать их «книгами» это немного неправильно, некоторые это только страница или несколько страниц. Из этих двадцати семи «книг» - тринадцать - письма, приписываемые Павлу. Не все были, на самом деле, написаны Павлом, но они несут его имя. К ним добавляют книгу «Деяний», в которой Павел является главным героем шестнадцати из его 28 глав. Таким образом, половина Нового Завета о Павле.

Более того, согласно Новому Завету, Павел главным образом отвечал за расширение раннего движения Иисуса, включая язычников (неевреев), а также евреев. Результатом, со временем, стала новая религия, хотя Павел (как и Иисус) были евреями, который видел себя внутри иудаизма, и он не собирался создавать новую религию.

Это не означает, что христианство является ошибкой. Это означает, что двумя наиболее важными фундаментальными фигурами христианства были евреи, чья страсть была Богом и народом Израиля. Когда Павел говорил с не евреями, это было о Боге Израиля, как Он раскрыт в Иисусе. Тем не менее, Павел больше, чем любая другая фигура в Новом Завете, отвечал за появление христианства, как новой религии, которая, хотя и включала евреев, все больше отделялась от иудаизма.

Значение Павла простирается за пределы Нового Завета в историю христианства. Многие из наиболее важных богословов и реформаторов были сформированы письмами Павла. Святой Августин (354-430) был обращён в христианство отрывком из писем Павла. До своего обращения он был одарённым, блестящим и проблемным молодым человеком, у которого был ребёнок от женщины, с которой он не был женат. Его духовное путешествие привело его, через философию манихейства, к религии, которая подчёркивала, греховность плоть, и святость Духа.

Однажды, как рассказывал Августин эту историю, он услышал, голос ребенка: «возьми, и прочти». Он взял текст Нового Завета, и его взгляд упал на послание к Римлянам 13:13-14:

«13 Давайте жить так, как подобает при свете дня: без оргий и пьянства, без разврата и безобразий, без раздоров и зависти. 14 Пусть одеянием вашим станет Господь Иисус Христос! Так не поддавайтесь своей плотской природе и ее вожделениям».

В свой "Исповеди", которую обычно рассматривают как первую в мире духовную автобиографии, он сообщает:

«В тот же миг, когда предложение было прочитано, в мое сердце проникло что-то, вроде света полной уверенности, и весь мрак сомнения исчез».

После этого опыта, опосредованного Павлом, Августин стал самым влиятельным богословом первого тысячелетия христианства. В течение более чем тысячи лет - от Августина до протестантской Реформации шестнадцатого века - Павла продолжал почитаться, так как его писания были частью христианской священных книг. Но во время Реформации, он стал самым важным писателем. Мартин Лютер (1483-1546) имел свой преобразующий опыт радикальной благодати, при подготовке лекций о Павле. Павел стал основой его богословия, особенно идеи Павла о противопоставлении благодати и закона, и верой и делами, язык, который остаётся важным для лютеран до сих пор.

Жан Кальвин (1509-64), другой наиболее важный деятель Реформации, также сделал Павла центром своего богословия. Последователи Кальвина включают в себя миллионы протестантов: пуритане, пресвитерианцы, баптисты, конгрегационалисты (сегодняшняя объединённая церковь Христа) и другие реформатские деноминации.

Два века спустя Павел сыграл центральную роль в рождении методистской церкви. Её основатель Джон Уэсли (1703-91) был призван к своей миссии по реформированию Английской церкви, слушая чтение комментария Лютера к посланию Римлянам Павла. Его деятельность, в конечном итоге, привела к новой деноминации, теперь второй по величине протестантской деноминации в Америке. Таким образом, сотни миллионов протестантов во всем мире, независимо от того, знают они это или нет, имеют Павла в качестве их первичного «богословского предка».

Очевидно, Павел имеет значение. Но то, как в чём он важен и насколько он важен, сильно различается среди христиан. Есть очень разные понимания важности Павла, его посланий и т.д... В какой-то степени то же самое можно сказать и об Иисусе, ибо его трактуют по-разному. Но все христиане согласны с тем, что Иисус был восхитительным, привлекательным и трогательным. С Павлом совсем не так.

КАТОЛИЧЕСКИЙ ПАВЕЛ И ПРОТЕСТАНТСКИЙ ПАВЕЛ

Католики и протестанты видят значение Павла совсем по-разному. Для протестантов (по крайней мере, исторически, мы не уверены в теперешнем положении дел) интерпретация теологии и языка Павла является основополагающей для понимания христианства. Для католиков это не так. Хотя они считают Павла святым, а его письма Священным Писанием, они не сделали Павла центральной фигурой, как протестанты.

Это различие легко прослеживается в истории протестантского и католического богословия со времён Реформации. Но мы проиллюстрируем это, т.с. автобиографически.

М. Борг: я вырос в Лютеранской форме христианства, и у нас Павел был важнее Иисуса. Конечно, ни один из моих пасторов или учителей воскресной школы никогда не говорил этого. Действительно, они были бы озадачены таким заявлением. Но когда я оглядываюсь назад на свой опыт взросления в лютеранстве, мне становится ясно, что меня учили видеть Иисуса, Бога и Христианское Евангелие через призму Павла, опосредованную Лютером. Я конечно не знал об этом. но я принимал как должное, что наш способ видеть Иисуса, Бога и христианство - это не какой то особый способ видеть их, а Путь как таковой. Для меня, как лютеранина, основополагающим христианским посланием было оправдание благодатью через веру, павловская и лютеранская фразы, часто сокращается до «оправдание верой». Для меня это означало, что я буду принят Богом «верой», а вера означала веру в Иисуса и Бога, как понимали это Павел и Лютер.

До тех пор, пока я не пошёл в семинарию в двадцать лет, я не понимал насколько, мой способ видеть Павла и Евангелие лютеранский. Не то, чтобы Лютеранская точка зрения была просто неправильной, она намного лучше, чем многие. Но я узнал, что есть и другие точки зрения, чтобы увидеть Павла, некоторые из которых значительно добавляют ему богатства и полноты.

В другой семинарии, спустя десятилетия, я столкнулся с различием между католическим и протестантским восприятием Павла из первых рук. Как то я был приглашённым профессором Нового Завета в богословском консорциуме, в который входили три католические семинарии, ряд католических студентов посещали мои курсы. Когда я читал лекцию о понимании Павлом оправдания благодатью, я заметив, что некоторые из католических студентов выглядели озадаченными, один из них спросил: «Что это за оправдание благодатью? Почему это имеет значение?» Я понял, что эта мысль в значительной степени чужда им. Их озадаченность отражала не богословскую наивность, а различное значение Павла для протестантов и католиков.

Кроссан: я, с другой стороны, вырос в блаженном неведении о противоборствующих интерпретаций Павла и даже ожесточённых спорах Реформации о нем. Как католик, я знал его в первую очередь как вторую половину дня праздника 29 июня, посвящённого свт. Пётру и Павлу, и моя память говорила, что в Ирландии конца 1930-х и начале 1940-х годов это был священный день, как воскресенье. Затем, в 1945 году, в классической школе-интернате в Ирландии, я столкнулся с «Ромулом и Ремом» и понял, что герои-близнецы языческого Рима были замещены «Петрусом и Паулусом», героями-близнецами христианского Рима - двойной R, плавно уступающей, двойному P - с обоими людьми всегда в этом порядке.

Далее, в 1959 году, когда я впервые стоял на площади Святого Петра в Риме и посмотрел на статуи Святого Петра (на базилике первая) и Апостол Павла, я понял, что их единство было в том, что они как апостолы вместе мученически погибли в Риме.

К тому времени я знал, что между Петром и Павлом существовала напряжённость, отражённая в тексте Нового Завета. Павел обвинил Петра в «лицемерии» (см. Гал.2: 11-13). И позже автор, пишущий от имени Петра, отметил, что «А еще считайте, что безграничное терпение Господа - это ваше спасение, как об этом вам писал с мудростью, данной ему Богом, и наш любимый брат Павел, он говорил об этом во всех своих письмах. В них есть вещи трудные для понимания, и люди невежественные и нестойкие извращают их, как и остальные Писания, себе на погибель».(2 Пет. 3:15-16). Таким образом, эти римские статуи представляли собой визуальное согласование процесса, четвертого столетия, когда Петра и Павла отмечали вместе, как мученических основателей нового христианства Рима (матч с Константинополем!).

Наконец, я заканчиваю культовый образ этого основополагающего примирения в более позднем четвером века. Это бронзовая висящая лампа виллы аристократического Валерия на Целианском холме Рима, которая теперь хранится в Национальном археологическом Музей во Флоренции. Лампа имеет форму лодки. Пётр сидит на корме у руля. Павел, стоит на носу. Пётр правит. Павел ведёт. И лодка плывет против ветра!

В год Павла, 29 июня 2008 г. Папа Бенедикт XVI, провозгласил, что есть надежда, что мы сможем вытащить Павла из мира Реформации и вернуть его в римский мир, чтобы увидеть его должным образом! Даже если протестанты соглашаются о важности Павла, они смотрят на его послание совсем иначе. Два видения расходятся. Для некоторых, Павел был посредником радикальной благодати, безусловной благодати. Так это было для Лютера. Послание Павла об оправдании благодатью, через веру, принесло радостное освобождение от его беспокойного стремления быть правым перед Богом, выполняя Божьи требования, со страхом, который мучил его тридцать лет. Радикальная благодать для Лютера – это то, что Бог принимает нас такими, какие мы есть, и жизнь христиан заключается в том, чтобы жить более полно в этом осознании. Для Лютера послание Павла было о конце требований как основе наших отношений с Богом.

Для других протестантов, включая даже многих «потомков» Лютера, теология Павла понимается не как отмена требований, а как новое требование, а именно, вера в его богословие—это то, что мы должны сделать, чтобы спастись. В своей Лютеранской форме, несмотря на акцент на Божью благодать, «оправдание благодатью, через веру» было услышано как «оправдание верой» и, таким образом, как вовлечение в страшную форму праведных дел: «дела» теперь были «верить». Вера означала веру в правильный набор доктрин (которые оказались лютеранскими), и это и были новые врата спасения. То, что Лютер испытывал как радостное освобождение от тревог, стало источником глубочайшей тревоги. Вера-исповедание - стала новым требованием, которое мы должны выполнить и которым мы должны соответствовать.

Эти представления о том, что мы спасены, веря в набор учений об Иисусе, Боге и Библии продолжается среди многих протестантов в наше время. Это особенно распространено среди тех, кто подчёркивает, что «верить правильно» основа что бы «быть христианином» и, таким образом, необходимое условие спасения.

ПАВЕЛ - СПОЙЛЕР

В дополнение к этим различным «положительным» интерпретациям Павла, большое число христиан имеют негативное впечатление от него. Для большинства, причиной является трудность чтения и понимания Посланий Павла. Они очень не похожи на Евангелия, которые полны историй и запоминающихся притч. Напротив, в письмах, адресованных христианским общинам, в которых уже говорилось об Иисусе, не часто говорится о его послании и учении. Они поражают многих читателей как «богословские», в негативном смысле этого слова: абстрактные, многословные и непонятные.

Кроме того, письма Павла касаются местных вопросов в этих общинах, включая их вопросы и конфликты, и поэтому они не имеют большого смысла, если мы не знаем местный контекст и детали проблем. Когда мы читаем Павла, мы читаем чужую почту, и если мы не знаем, что его спрашивали, то его письма могут быть довольно невразумительными.

Третья причина, была упомянута в начале этой главы; а именно, отрывки из писем, приписываемых Павлу, одобряют рабство, подчинение женщин и т.д. Они использовались на протяжении большей части христианской истории для оправдания систем угнетения. Еще сто пятьдесят лет назад некоторые христиане использовали отрывки из Послания Павла для защиты рабства. Говард Турман, известный афроамериканский пастор, богослов и мистик двадцатого века, сообщил, что его мать, глубоко набожная христианка, не хотела читать Павла из-за отрывков о рабстве.

Подчинение женщин в церкви и в обществе длилось даже дольше, чем рабство. Только в последние сорок лет большинство протестантских деноминации начали рукополагать женщин в священнослужителей. В католической церкви такого нет, и в большинстве консервативных протестантских церквей тоже, и многие учат подчинению жён мужьям. Для этих позиций отрывки из писем Павла служат главным оправданием. Осуждение гомосексуализма продолжается во многих церквах. Даже в церквях, в которых отношение к гомосексуализму меняется, изменение часто вызывает конфликт.

Таким образом, Павел был использован для поддержки систем культурных конвенций, угнетающих более половины человечества. Неудивительно, что рабы, женщины, геи и лесбиянки и те, кто заботится о них, часто находят Павла ужасающим.

Кроме того, мы отмечаем отрывок из Павла, который не упоминается в статье Newsweek, который была использована для оправдания систем угнетения. Полный текст Рим. 13: 1-7 «Пусть все подчиняются властям, потому что всякая власть от Бога, и все существующие власти поставлены Богом.2 Поэтому тот, кто противится власти, противится тому, что повелел Бог, а всякий, кто противится, навлекает на себя Его суд. 3 Власти страшны не для добрых дел, а для дурных. Хочешь не бояться властей — делай добро, и они тебя похвалят. 4Они слуги Бога и действуют тебе во благо. А если делаешь зло, тогда бойся: они не напрасно носят меч, они слуги Бога и исполняют Божий приговор над теми, кто творит зло. 5Вот почему ты должен подчиняться властям не только из страха перед Божьим наказанием, но и по совести. 6 Поэтому вы и налоги платите, ведь власти, исполняя свои обязанности, тем служат Богу. 7Итак, отдавайте им то, что вы им должны: кому налог, кому подать, кому уважение, кому почёт».

В знакомой и краткой фразе из более старого перевода часть первого стиха гласит: «Силы, которые были освящены Богом». На протяжении веков этот отрывок использовался христианскими правителями для легитимации их правления и требовать послушания ему, Обычные христиане понимали это, как требования политического покоя.

Мы вернемся к этому отрывку в главе 4. Пока же отметим, что во время Второй мировой войны многие Немецкие христиане использовали этот отрывок для оправдания послушания Третьему Рейху. Ближе к нашему времени и месту, многие христиане в этой стране (США) его использовали против гражданского неповиновения во время движения «За гражданские права». Совсем недавно ряд известных евангельских проповедников использовали его для законной поддержки решения американского правительства вторгнуться в Ирак: христиане должны подчиняться своим правительствам, что бы они ни делали. Но это все более неубедительно для многих христиан.

Некоторые считают Павла не просто иногда высказывающим неверные суждения в отношении конкретных вопросов, но «спойлером», который исказил послание Иисуса. Несколько книг, некоторые из которых написаны учеными, утверждают, что Павел изменил учение и послание Иисуса, превратив религию Иисуса в религию об Иисус. Павел ошибался не только в нескольких отрывках, но и во всем. Иисус-это хорошо, а Павел - плохо.

Мы не разделяем этих негативных взглядов на Павла, даже если мы вполне готовы сказать, что он ошибался в некоторых вещах. Видеть Павла позитивно не означает одобрять все, что он когда-либо писал. Но мы среди его почитателей. Мы видим в нем призывающего апостола Иисуса, чье видение жизни «во Христе»,одна из его излюбленных фраз, удивительно верно посланию и видению самого Иисуса. Когда мы принимаем во внимание различные обстоятельства их деятельности, Иисус обращается к евреям, живущим в еврейской стране, а Павел к евреям и язычникам в городах Римской Империи за пределами еврейской родины. Павел предстаёт как верный апостол радикального Иисуса, который стал Его Господом. Для многих людей встреча с этим Павлом будет похожа на встречу с Павлом в первый раз.

ВСТРЕЧА С ПАВЛОМ СНОВА

Начнем с того, что поместим Павла в нужное временя и пространство. В главе 3, мы будем рассматривать жизнь Павла в деталях. На данный момент мы расставим некоторые маркёры, начиная с Иисуса. Иисус родился около 4 года до нашей эры, возможно, годом или двумя ранее. В конце 20-х годов, он начал свою общественную деятельность и вскоре был казнён Римской имперской властью, вероятнее всего, в 30 году нашей эры.

Мы не знаем, когда родился Павел, но наиболее вероятная датировка - первое десятилетие первого века. Основание для датировки проста. Павел жил и активно работал, в 60-е годы первого века. Вряд ли к тому времени ему было лет семьдесят или восемьдесят. Таким образом, Павел и Иисус были примерно современниками, Павел немного моложе Иисуса.

Хотя оба были евреями, они выросли в разных условиях: Иисус в маленькой еврейской деревне в Галилее; Павел в Тарсе, значимом городе в Южной Азии, современной Турции. Иисус прожил свою жизнь на родине. Павел был продуктом еврейской «диаспоры», термин, относящийся к еврейским общинам за пределами родины.

Мы впервые слышим о Павле в Деяниях, через несколько лет после распятия Иисуса. В Деян. 7, в Иерусалиме, он присутствует при убийстве камнями последователя Иисуса по имени Стефан, о котором обычно говорят как о первом христианском мученике. История мученичества Стефана заканчивается в Деян 8: 1 кратким комментарием «и Саул одобрил их убийство». Саул - его имя, которое будет изменено на Павла, после обращения. Павлу было тогда, наверное, лет двадцать и почти наверняка не старше тридцати.

В следующий раз мы услышим о нем в Деяниях 9. Все еще назваёмый Савлом, он теперь сам преследует последователей Иисуса. Затем, через три-пять лет после смерти Иисуса, Савл пережил судьбоносный опыт воскресшего Христа вблизи Дамаска в Сирии. Это превратила его из Саула, гонителя Иисуса, в Павла, апостола Иисуса к язычникам. В течение примерно двадцати пяти лет после этого, пешком и по морю, Павел исходил Восточную Римскую Империю, в основном Малую Азию и Грецию, и, наконец, Рим. Здесь, согласно христианской традиции, он был казнен, скорее всего, в начале 60-х годов.

При его жизни письменных Евангелий еще не было. Первое Евангелие Марка, было написано примерно в 70 году, а остальные три Евангелия Нового Завета - Матфея, Луки и Иоанна - в последние десятилетия первого века. Подлинные письма Павла, большинство или все написанные в течение 50-х годов, являются, таким образом, самыми ранними Писаниями в Новом Завете.

Имея в виду эту хронологию, мы теперь обратимся к основам того, как мы видим Павла. Это не особая точка зрения, но общий мейнстрим современных исследований Нового Завета, которому учат в религиозных университетах и колледжах, а также в семинариях магистральных конфессий.

Что отличает учёных мейнстрима от фундаменталистов и многих консервативных учёных, так это то, что первые не начинаются с предположения, что Библия отличается от других книг тем, что она имеет божественную гарантию быть безошибочной и непогрешимой. Напротив, учёные мейнстрима рассматривают Библию как исторический продукт, который может быть изучен, как и другие исторические документы, без конкретных христианских богословских убеждений, ограничивающие результат.

Это подход, описан современным католическим ученым Джоном Мейером, который начинает своё многотомное исследование исторического Иисуса, прося нас представить четырех очень компетентных историков, все специалисты по изучению происхождения христианства католика, протестанта, еврея и атеиста, запертых в библиотеке, пока они не смогут прийти к консенсусу об Иисусе. О чем они могут договориться? Конечно, они могли бы договориться по тем вопросам, по которым их конкретные религиозные убеждения не будут решающим фактором. Может быть, это было бы не много, но это было бы основополагающим.

При таком подходе три главных утверждения лежат в основе нашего видения Павла. Во-первых, не все письма, приписываемые Павлу, были написаны им, или можно сказать, что в Новом Завете больше одного Павла. Во-вторых, важно поместить его письма в их исторический контекст. В-третьих, его послание, его учение, его Евангелие, основана на его жизни, на изменение и сохранение опыта воскресшего Христа; Павел, мы будем аргументировать, лучше всего понимается как еврейский мистик Христа.

ТРИ ПАВЛА

Новозаветная наука, развиваясь в течение последних двух столетий, пришла к выводу, что тринадцать писем, приписываемых Павлу, делятся на три категории: письма, написанные Павлом, письма, которые он не написал, и те, с которыми есть неопределённость. Согласно общему научному консенсусу, не менее семи писем являются «подлинными» - то есть написаны самим Павлом. Эти семь включают три более длинных (Римлянам, 1 и 2 Коринфянам) и четыре более коротких (1 Фессалоникийцам, Галатам, Филиппийцам и Филимону). Написанные в 50-х годах первого века, плюс-минус год-два, они являются самыми ранними документами в Новом Завете, раньше, чем Евангелиях (напомним, что Марк, первое Евангелие было написано около 70 г.). Таким образом, подлинные Послания Павла являются древнейшим свидетельством того, чем должно было стать христианство.

Согласно почти столь же твёрдому консенсусу, Павел не написал три письма: 1 и 2 Тимофея и Тита, широко известных как «пастырские письма». Учёные подсчитали, что они были написаны около 100 года, возможно, десятилетие или два спустя. Они рассматриваются как «Паулина», потому что у них есть то, что выглядит как более поздние исторические установки и стиль написания отличный от семи подлинных писем. Таким образом, письма к Тимофею и Титу были надписаны именем Павла, через несколько десятилетий после его смерти. В случае, если некоторые читатели могут подумать, что писать от чьего-то имени было нечестно или мошенническим, мы отмечаем, что это было распространённой практикой в древнем мире. Это был литературная условность того времени, в том числе и в иудаизме.

Третья группа, письма по которой нет научного консенсуса, однако, по мнению большинства, они не исходят от Павла. Часто называют «спорными» письмами, к ним относятся к Ефесянам, Колоссянам, 2 Фессалоникийцам. Мы среди тех, кто видит их как «пост-Павловы», написанные через поколение или около того после его смерти, на полпути между подлинными письмами и более поздними пастырскими письмами.

Таким образом, в приписываемых ему письмах есть как бы три “Павла”. Чтобы дать имена этим "Павлам", мы называем Павла семи подлинными письма Радикальным Павлом. Мы называем Павла из трех пастырских посланий Реакционным Павлом, ибо автор этих посланий не просто развивает послание Павла, но и противодействует ему в важных моментах. То, что мы видим, как мы проиллюстрируем в главе 2, является сильным приспособлением мысли Павла к обычным нравам его времени. По сравнению с радикальным Павлом, мы называем Павла спорных писем как Консервативным Павлом.

Наша цель состоит не в том, чтобы поднять дискуссию об использовании таких терминов, как “радикальный", “реакционный” и “консервативный". Скорее, мы настаиваем на том, что эти пост-Павловы, псевдо-Павловы письма являются анти-Павловыми письмами!. Они представляют, как мы утверждаем в следующей главе, укрощение Павла, приручение страсти Павла к нормальности Римского имперского мира, в котором он и его последователи жили.

Мы не хотим слишком усложнять ситуацию введением четвёртого Павла, но природа наших источников требует этого. Как упоминалось ранее, более половины книги Деяний относится к Павлу. Деяния написаны тем же автором, который написал «Евангелие от Луки». Деяния, скорее всего, были написаны в конце первого века, примерно через тридцать лет после смерти Павла.

Литературная форма Деяний очень отличается от писем, ибо это повествование, действительно, единственное повествование о Павле, которое мы имеем в Новом Завете. Оно больше фокусируется на деятельности Павла, чем на его сообщение. В нем рассказы о том, как Павел обратился, чтобы быть последователем Иисуса, причём рассказано три раза; его три миссионерские поездки; и его арест в Иерусалиме, тюремное заключение и выступления перед различными должностными лицами. Затем его везут в Рим в качестве пленника для суда императором. Деяния Павла заканчиваются домашним арестом в столице империи, где он по-прежнему проповедуя Евангелие.

Поскольку Деяния не сообщает о смерти Павла, некоторые учёные утверждали, что Деяния должны были быть написаны, пока Павел был ещё жив, что означает, самое позднее, начало 60-х. Этот аргумент предполагает, что цель Деяния состояла в том, чтобы представить «жизнь Павла» и что наиболее правдоподобным объяснением отсутствия упоминания о смерти Павла является то, что он еще не умер. Но цель книги Деяний состоит в том, чтобы рассказать историю распространения Евангелия из Иерусалима в Рим (см., например, Деян 1:8). Деяния завершается тем, что Павел проповедует Евангелия в столице империи. Для автора, закончить книгу тем, что «а затем Рим казнил его», было бы, мягко говоря, странной кульминацией.

Возвращаясь к вопросу об использовании Деяний в качестве источника для Павла, можно отметить значительное расхождение во мнениях ученых относительно того, в какой степени портрет Павла в Деяниях согласуется с радикальными письмами Павла или отличается от них. Деяния сообщает много, чего нет в письмах Павла. Это не удивительно и не особенно важно, учитывая различные литературные жанры. Однако в тех случаях, когда Деяния и письма дублируют друг друга, Деяния иногда согласуются с письмами, а иногда нет, что затрудняет оценку исторической точности актов в отсутствие дублирования.

Некоторые ученые считают, что Деяния и Письма могут быть хорошо гармонизированы. Другие утверждают, что существуют серьезные различия. Из-за этого несогласия мы будем использовать Деяния не как первичный источник для Павла, а как важный вторичный источник. Нашим первоисточником станут семь подлинных писем, дополненных, когда это уместно, Деяниями. В главе 3 мы подробнее рассмотрим этот вопрос.

ИСТОРИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ

Наша вторая фундаментальная концепция также является общей с научным мейнстримом. Это основа любого исторического изучения древних текстов, а именно, важность помещение текстов в их исторический контекст. Что происходило в то время? Какие обстоятельства были рассмотрены автором? Что значили слова и аллюзии автора в их древней историко-литературной среде? Без контекста можно придать любой смысл тексту.

Контекст Посланий Павла походит на набор концентрических кругов. Центральный круг-это контекст сообщества, для которого он писал. Это то, что происходит внутри и в окружении движения ранних последователей Иисуса, которое усматривается в контексте иудаизма, который усматривается в контексте Римской Империи.

Хотя мы знаем большинство его писем по названиям городов, Павел писал не городам, а небольшим общинам ранних последователей Иисуса в них-в Фессалониках, в Коринфе и в Филиппах в Греции; в Галатии в Малой Азии; и в самом Риме. Одно подлинное письмо, адресовано Филимону, но оно было также предназначался и для более широкой группы, поскольку должно было прочитано сообществу. В этих письмах, написанных христианским общинам, целью Павла не было провозглашение послания Иисуса в целом или о рассказа о Нем. Получатели его писем уже были проинструктированы об этом.

Кроме того, за исключением письма в Рим, Павел принимал активное участие в жизни этих общин. Его письма были написаны людям, которых он хорошо знал, и в большинстве своём они касались вопросов или проблем, возникших в этих общинах в его отсутствие. Это «разговоры в контексте», если использовать фразу современного ученого Кэлвина Руцеля, разговоры в контексте отношения Павла к этим сообществам. Чтобы понять их, необходимо установить контексте этого разговора.

Второй концентрический круг контекста - это раннее движение последователей Иисуса, фраза, обычно используемая учеными, чтобы называть последователей Иисуса в первые десятилетия после его смерти. Использование этой фразы признает, что называть их «христианами», как если бы они стали членами новой религии, отличной от иудаизма, является анахронизмом. Согласно Деяниям 9: 2, они были известны как последователи «Пути», Пути Иисуса. Однако, несмотря на риск анахронизма, мы иногда будем называть их «христианами» или «христианскими евреями» или «христианскими язычниками».

После драматического переживания Павлом воскресшего Христа он стал частью движения. Хотя Павел достаточно знал об Иисусе до своего Дамасского опыта, чтобы стать гонителем последователей, его превращение в Апостола Иисуса включало в себя больше узнать об Иисусе от тех, кто был частью движения. По сути, это то, чего мы ожидаем, и Деяниях сообщает об этом. Кроме того, Павел поддерживал свое участие в христианских общинах. Как выразился современный ученый Питер Бергер, Саул стал Павлом в момент религиозного экстаза; но Павел мог остаться Павлом только в контексте христианской общины. В своей апостольской жизни Павел стремился выразить в более широком средиземноморском мире, что движение Иисуса означало как для евреев, так и для язычников.

Третий концентрический круг контекста - иудаизм первого века. Подобно Иисусу, Павел был пассионарным евреем. Еврейское Писание (для христиан, Ветхий Завет) и Еврейская практика сформировали его мысли и жизнь, как до, так и после того, как он стал последователем Иисуса. Действительно, до конца своей жизни, Павел думал о себе как о еврее, а не как об обращённым в новую религию. Без понимания еврейского контекста Павла многое непонятно в его письмах.

Четвёртый концентрический круг контекста - Римская империя. Хотя это не более важно, чем другие круги, это самый большой и всеобъемлющий контекст. Павел и все его общины жили под римским владычеством.

Это имеет значение не просто как информация о времени и месте Павла. Скорее, это имеет значение, потому что римское правление было узаконено имперской теологией, которая провозгласила, что император был Сыном Божьим, Господом, Спасителем мира и тем, кто принёс мир на землю. Она также провозгласила, как мы увидим, особенно в главе 4, что мир и справедливость пришли через военную победу и имперский порядок.

Пока же мы просто отмечаем, что провозглашение Павлом Иисуса Сыном Божьим, Господом и Спасителем прямо противоречило римскому имперскому богословию. Для Павла, как последователя Иисуса, Бог, известный в Иисусе, был Господом, а император-нет. В этом контексте наиболее краткое утверждение Павла об Иисусе - "Иисус есть Господь" – была государственной изменой. Неудивительно, что Павел, как и Иисус, в конце концов был казнен Римом.

В этом четырехкратном контексте многое из того, что написано в письмах Павла, становится ясным. Хотя смысл некоторых отрывков остается неопределенным, либо потому, что мы недостаточно знаем об обстоятельствах, либо потому, что Павел иногда был неясен, но его подлинные письма дают понимание Павла и его Послания, которое согласуется с посланием Иисуса. Послание Павла бросило вызов нормальности цивилизации, тогда и сейчас, с альтернативным видением того, какая жизнь на Земле может и должна быть. Мы убеждены, что радикальный Павел был верным последователем радикального Иисуса.

ЕВРЕЙСКИЙ МИСТИК ХРИСТА

В остальной части этой книги мы будем обсуждать жизнь и письма Павла, миссию и теологию. Но здесь, сразу же, мы подчеркиваем самый важный основополагающий факт о нем: Павел был еврейским мистиком Христа.

Мы начинаем со слова «мистик» и близких по смыслу – «мистический» и «мистицизм». Из-за разнообразия смыслов и неоднозначных коннотаций в современной культуре, они нуждаются в объяснении. Наиболее распространённая коннотация этих слов в современном употреблении - пренебрежительная. Сказать про что - то "это звучит мистически" или "похоже это мистицизм" означает, что это не всерьез. Это что-то неопределенное, нечеткое, необоснованное, возможно, потустороннее и неуместное.

В академическом мире термин не пренебрежительный, а скорее неоднозначный. Он используется некоторыми учеными в очень узком и точном смысле, а некоторыми в гораздо более широком смысле. Те, кто определяет его узко, видят в нем необычное и очень специфическое религиозное явление. Они рассматривают мистицизм, в иудаизме и христианстве, как пост библейское развитие и не используют термины “мистика” или “мистицизм” для библейского периода.

Мы относимся к числу тех, кто определяет термин более широко. Кратко в пять слов, которые, конечно, нужно пояснить, мистицизм - это есть единение(union) с Богом. Мистик - это тот, кто живёт в единении (union) и общении с Богом. Разница между единением и общением относительно невелика: первое предполагает чувство «единства» с Богом, второе, чувство связи с Богом, которое глубоко и интимно.

У большинства мистиков есть «мистические переживания» - т.е. экстатические переживания, в которых есть яркое чувство присутствия Бога, или Священного, или их реальности. Термины, которые мы используем взаимозаменяемы. Экстатический опыт является неординарным состоянием сознания. В этом опыте человек, как бы «из» или «за» обычного сознания и в этом состоянии имеет чувство «переживания» Бога. Бог становится эмпирической реальностью. В этом смысле, мистики знают Бога. Они не просто верят в Бога, но перешли от веры к реальному опыту.

Столетие назад Уильям Джеймс в книге «Многообразие религиозного опыта» приводится классическое определение мистических переживаний. Такой опыт, по его словам, предполагает живое чувство единства и просветления. Поскольку мы только что говорили о первом, мы переходим ко второму.

«Просветление» имеет не одну коннотацию в контексте мистических переживаний. Опыт часто включает свет. Иногда он включают в себя видения света или существо света-photism, если использовать термин Джеймса. Они также могут включать в себя видение мира как сияющего, как полного света. Земля «исполнена славы Божией» (ИС. 6: 3), то есть мир, полный сияющего свечения священного. Иногда этот свет становится желтым или золотым. Мирча Элиаде, самый известный ученый двадцатого века сравнительных религий, назвал это «опытом золотого мира».

«Просветление» имеет еще одну коннотацию в контексте мистических переживаний. Они часто включают в себя чувство «прозрения», яркое чувство видения более ясно, чем когда-либо прежде. И то, что человек видит – «как же на самом деле обстоят дела». Использовать другое слово Уильяма Джеймс, noetic - оно включают сильное чувство познания, а не просто экстатическое чувство. Люди, которые имеют такой опыт, испытывают радикальный сдвиг восприятия - они начинают видеть по-другому.

«Просветление» это не только трансформированный способ видеть, но и то, что продолжается потом у испытавшего это. Многие говорят об этом как о переходе от тьмы к свету, от слепоты к зрению, от сна до пробуждения. Так, например, Будда после своего мистического опыта под деревом Бо стал «просветлённым», «пробуждённым». В Новом Завете тот же самый эффект упоминается с изображением слепоты и зрения в стихе знакомого гимна «Удивительная благодать»: «Я когда-то был слеп, но теперь я вижу» (см. также Иоанна 9). Зрение трансформируется; мистики видят по-другому из-за того, что им довелось пережить.

В этом широком смысле такие тексты как Деяния и Послания Павла показывают, что Павел был мистиком и был «просветлённым». В этом важнейшем факте, Деяния и Павел сходятся. Позже, в главе 3, мы также увидим некоторые различия. Согласно Деяниям, Павел имел мистический опыт Иисуса, который был преобразующим событием его жизни. Это изменило его от Саула, преследователя Иисуса, до Павла, провозглашающего Иисуса. В Деяниях это произошло на «дороге в Дамаск», фраза, которая вошла в наш язык, чтобы описать радикальный, изменяющий жизнь опыт. Мы называем это сокращённо опытом Павла в Дамаске.

Автор Деяний рассказывает историю трижды, один раз в рамках своего повествования (Деяния 9) и два раза в речах, приписываемых Павлу (Деяния 22; 26). Есть отличия в деталях, например, что пережили мужчины, путешествующие с Павлом, что исключает принятие трех рассказов, как точные факты. Очевидно, автор Деяния не заморачивался фактической стороной дела, иначе он бы мог согласовать эти три истории. Три рассказа сходятся в главном: Павел увидел Великий Свет и он услышал Голос, к которому он обратился как к «Господу»; голос отождествил себя с Иисусом; и опыт преобразил его.

Проиллюстрируем первый и самый полный рассказ. Павел направлялся из Иерусалима в Дамаск в Сирии, чтобы найти последователей Иисуса и привести их в Иерусалим. Затем

"3 Но по дороге, когда он уже был недалеко от Дамаска, его внезапно молнией озарил свет с неба. 4 Упав на землю, он услышал голос, говоривший ему: «Саул, Саул! Что ты Меня гонишь?» 5 «Кто Ты, Господь?» — спросил Савл. «Я Иисус, которого ты гонишь»". (Деян 9:3-5)

Павел видел «свет с неба», photism, по выражению Уильяма Джеймса. Он также услышал голос, который Джеймс называет «слышанием», иногда, но не всегда это часть мистического опыта.

Павел обратился к свету и голосу как к «Господу» и спросил « Кто ты?» Это говорит о том, что Павел не видел визуальную фигуру, а свет, как говорится в самом тексте. Затем голос объявил «Я-Иисус», отождествляя свет как Иисуса. Конечно, это был Иисус после Пасхи, воскресший Христос; исторический же Иисус, Иисус до Пасхи, был мёртв уже несколько лет.

По мере развития истории, тема «просветления» появляется снова. Свет был настолько ярким, что ослепил Павла (Деян 9: 9). Затем, три дня спустя, его привели к христианскому еврею в Дамаске по имени Анания. Анания возложил руки на Павла: «И Анания пошел, вошел в дом и, возложив на Савла руки, сказал: «Савл, брат мой, Господь - Иисус, который явился тебе в пути, - послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святого Духа» (Деян 9:17-18). Теперь Павел видел по-другому, свет, который был Иисусом, и Дух, которым он был теперь наполнен, принесли просветление: «нечто вроде чешуи упало с его глаз, и его зрение восстановилось».

История в Деяниях 9 заканчивается крещением Павла, раннехристианским обрядом вхождения в общину. Павел стал «во Христе», как он выразился в своих письмах. «Во Христе» было для Павла новой идентичностью, которая включала новое сообщество и новый способ жизни.

Этот опыт был настолько решающим, что разделил жизнь Павла на две части: до Дамаска и после Дамаска. Обычно это называют опытом обращения, но это не совсем так, в зависимости от того, что мы подразумеваем под «обращением». В религиозном контексте слово имеет три значения, не все из которых относятся к Павлу. Первое - это обращение из нерелигиозного в религиозное, второе - обращение из одной религии в другую, и третье - обращение в рамках религиозной традиции.

Опыт Павла не был ни одним из первых двух. Очевидно, что он был глубоко религиозен до своего Дамасского опыта. По его собственным словам, он был исполнен религиозной страсти «ревностный к традициям моих предков»; «как к закону, фарисею; как к ревности, гонителю церкви; как к праведности по закону, непорочный» (Гал. 1: 14; Фил. 3:5-6). Более того, он не переходил из одной религии в другую. Христианство не только еще не было религией, отделённой от иудаизма, но Павел считал себя евреем, после своего обращения, и до конца своей жизни. У Павла было обращение: от одного способа быть евреем к другому способу быть евреем, от еврея фарисея к еврею-христианину.

Опыт Павла в Дамаске был его «призывом» к остальной части его жизни. Это призвало его к призванию, так же как в «историях о призваниях» великих еврейских пророков. Все три повествования в Деяниях сообщают, что его Дамасский опыт был поручением ему его призвания - стать апостолом язычников.

Подлинные письма Павла подтверждают картину, описанную в Деяниях. Павел имел опыт контакта с Иисусом, как живой реальности, и этот опыт преобразил его. Мы начинаем с Галатам 1: 13-17. Он описывает свою прежнюю жизнь как ревностного гонителя движения Иисуса. Затем он пишет:

«13 Вы, конечно, наслышаны о том, как я жил, когда был иудеем. Я беспощадно преследовал и уничтожал Церковь Божью.14 Во всем народе мне не было равных среди моих ровесников в том, что касалось нашей религии, и особенно ревностно я придерживался отеческих преданий. 15 Но Бог решил, по Своей великой доброте, избрать меня и предназначить Себе на служение еще до рождения из чрева матери и, 16 явив мне Своего Сына, велел возвестить о Нем всем народам. И тогда я ни к кому из людей не обратился за советом, 17 даже не пошел в Иерусалим к тем, которые стали апостолами до меня, но ушел в Аравию, а потом вернулся обратно в Дамаск» (Гал 1:13-17).

По его собственным словам, Павел свидетельствует, что у него был опыт Божественного Откровения («Бог был рад открыть мне своего сына»), который преобразил его и дал ему новое призвание. Два стиха позже, в 1:17, он связывает этот опыт с Дамаском. Коснувшись некоторых последующих событий в его жизни, он говорит: «После этого я вернулся в Дамаск».

В других письмах Павел также говорит о переживании Иисуса. Он делает это дважды в 1 Коринфянам. В 9: 1 он говорит, что «видел Иисуса, Господа нашего». Ничто в Деяниях или в его письмах не говорит о том, что Павел когда-либо видел Иисуса до Пасхи. В этом отрывке, очевидно, указано, что он видел Иисуса, воскресший после Пасхи, который является Христом и Господом.

Позже в том же письме он говорит об Иисусе, явившемся ему. В 15: 3-8 он называет людей, которым явился Воскресший Христос, и включает себя в список: «он явился и мне». Павел имел личный опыт воскресшего Христа и, что интересно, такой же что и, по его словам, был у всех тех, которых он упоминает в списке, в то числе Петра и других христианских апостолов.

Во 2 Коринфянам Павел говорит, что он «имел видения и откровения Господа». Обратите внимание на множественное число: мы не должны представлять, что Дамасский опыт был его единственным опытом воскресшего Христа. Затем он говорит о «человеке во Христе, который . . был схвачен и вознесен на третье небо». Хотя Павел здесь пишет от третьего лица, но он почти наверняка говорит о себе: « Наяву или в видении — не знаю, один только Бог знает — 4 он был перенесен в Рай и там слышал неизреченные слова, которые человеку нельзя разглашать». (2 Кор 12:1-4).

В отрывке говорится о входе на другой уровень реальности (третье небо, Рай), в экстатическом состоянии (”будь то в теле или вне тела, я не знаю“), где он слышал «слова которые человеку нельзя разглашать». Мы не думаем, что последняя фраза означает секретную информацию, которая в принципе может быть раскрыта. Скорее, это лучше всего понимать как нечто за пределами слов "вещи, которые невозможно выразить словами", как выразился более ранний перевод. Опять же, чтобы использовать язык Уильяма Джеймса, это мистический опыт, как невыразимый- превыше слов.

В другом отрывке в том же письме использует язык мистицизм

«18Мы же все, не закрывая лица покрывалом, видим, как в зеркале, сияние Славы Господней и преображаемся, становясь Его подобием и сияя все более яркой славой. Это совершает Господь, а Он есть Дух». (2 Кр 3:18)

«не закрывая лица» - это мистический образ - завеса снята. Так же и "видя славу Господа", сияющее сияние Господа "как бы отражается в зеркале" (см. Также 1 Кор. 13: 12: "а пока мы смутно видим в зеркале"). В результате мы "трансформируемся".

Все эти отрывки, как и многое другое, что можно процитировать, указывают на то, что Павел имел мистический опыт воскресшего Христа. Он «видел» Иисуса после Пасхи как Свет и Славу Божью, того, кто его просветлил и преобразил его.

Павел был не просто мистиком. Более точно, он был еврейским мистиком Христа. Он был еврейским мистиком Христа, потому что, как уже упоминалось, Павел был евреем и в своем уме никогда не переставал быть евреем. Он был еврейским мистиком Христа, потому что содержание его мистического опыта был Иисус как воскресший Христос и Господь. Впоследствии личность Павла стала "во Христе". И как христианский мистик, он заново увидел свой иудаизм в свете Иисуса.

Мы не представляем эту идею как консенсусную точку зрения. Ученые и богословы часто писали о Павле, не учитывая его призвание и послание как апостола Иисуса в его мистическом опыте пост-Пасхального Иисуса. Они относились к письмам Павла, как если бы они были в первую очередь о некотором наборе идей, которые необходимо систематизировать и объяснить.

Но наш взгляд не является уникальным(idiosyncratic). Столетие назад немецкий новозаветный ученый Адольф Густав Дейссман в своей книге «Павел: исследование социальной и религиозной истории» писал: «Всякий, кто отнимает мистический элемент у Павла, человека древности, грешит против слова Павла ‘Дух не угашайте”» (1 Фес. 5:19). Дейссман также утверждал, что фраза Павла "во Христе" (которая встречается более ста раз в подлинных письмах) «означает яркий, мистически опыт, как и соответствующий "Христос во мне"». Мы исследуем эти фразы в главах 5 и 7.

Помимо того, что Павел видел мистические переживания воскресшего Христа, которые превращаюют его из гонителя последователей Иисуса в проповедника Иисуса, есть еще одна важная трансформация, которую необходимо подчеркнуть. И это то, что его опыт воскресшего Христа изменил его восприятие власти, тех сил, которые распяли Иисуса.

Переживание Павлом воскресшего Христа несло с собой убеждение, что Бог воскресил Иисуса, что Бог оправдал Иисуса, что Иисус есть Господь. Но если Бог оправдал Иисуса, то силы, убившие его - римская имперская власть в сотрудничестве с еврейской Верховной жреческой властью - ошибаются. Это создает фундаментальную оппозицию в теологии Павла. Кто Господь: Иисус или империя? В Павле мистический опыт Иисуса Христа как Господа привел к сопротивлению имперскому видению и пропаганде другого видения того, каким может быть мир.