Пещера Лейхтвейса. Том первый

Глава 20 РАЗБОЙНИКИ С БОЛЬШОЙ ДОРОГИ

Едва только король вышел из дворца Барберини, как танцовщица вошла в музыкальную комнату и оглянулась по сторонам. Она была сильно взволнована, и сердце ее лихорадочно билось. Поспешно наклонилась она над столом, за которым писал король. Там лежал большой лист белой промокательной бумаги. Аделина внимательно рассмотрела этот лист и вскрикнула от радости. Король воспользовался этой бумагой, чтобы просушить написанное им письмо, прежде чем передать его жене палача для представления Зонненкампу. На промокательной бумаге видны были оттиски написанного.

Аделина подошла с листом бумаги в руке к большому зеркалу, по обеим сторонам которого горели свечи в канделябрах. Она поднесла бумагу к зеркалу, так что написанные королем слова довольно ясно отражались в нем. Так прошло несколько минут, пока Аделина разбирала написанное.

— Я предчувствовала, — наконец произнесла она дрожащим от волнения голосом. — Он знает все. Его шпионы донесли ему обо всем. Из Саксонского министерства похищены копии с протоколов переговоров, состоявшихся между моей великой государыней, Россией и Францией. Теперь он отправил английскому правительству письмо с просьбой ссудить ему несколько миллионов талеров на военные нужды. Но я могу разобрать лишь несколько строк, да и то лишь отрывками, а в письме короля, несомненно, есть еще много важных вещей, о которых должна быть извещена Мария Терезия.

Аделина спрятала лист промокательной бумаги, погасила все огни в музыкальной комнате и ушла к себе в спальню. Комната эта была обставлена с королевской роскошью: столы были обиты голубым шелком, над большой кроватью из черного дерева с инкрустациями возвышался огромный балдахин с золотой вышивкой. Но Аделина, не обращая никакого внимания на окружавшую ее роскошь, подошла к тому месту стены, где обои были закрыты черной бархатной портьерой.

Она нажала какую-то потайную пружину, и портьера раздвинулась. На стене появился огромный портрет императрицы Марии Терезии. Со слезами на глазах Аделина опустилась на колени перед этим портретом.

— Великая государыня! — воскликнула она. — Спасительница и заступница моя! Наконец настал час, когда я сумею хоть отчасти отблагодарить тебя за все то, что ты для меня сделала. Я служу тебе, и, служа тебе, я ежедневно притворяюсь преданной и любящей подданной человека, которого ненавижу всей душой. Я передам в твои руки того, кто похитил у тебя драгоценную Силезию, кто потряс основы твоего трона. Я разузнаю все его тайные планы, я буду преследовать и обезвреживать его шпионов. И если бы мне пришлось погибнуть при исполнении моей задачи, то я с радостью пожертвую для тебя моей жизнью, великая государыня.

Опустив портьеры, которыми портрет прикрывался, Аделина позвонила. Открылась потайная дверь, и на пороге ее появился какой-то юноша. Юноша этот был поразительно красив. Это был доктор Лазар, занимавший должность секретаря у Аделины Барберини. Певица стремительно подошла к нему, обняла его и в сильном волнении прильнула к его груди.

— Илька, — прошептала она, — дорогая, преданная подруга моя! Роковой час приближается.

Доктор Лазар был переодетой девушкой.

Читатель, конечно, помнит эту девушку. Это она вывела на свободу из темницы дома умалишенных в Чегедине несчастного страдальца, настоящего графа Батьяни, освободив его от пыток и мучений, которым он подвергался там по приказанию своей родной матери. Для этой цели она окончила медицинский факультет Венского университета, чтобы иметь возможность выдавать себя за врача. Совершив этот подвиг, она поселилась у коварной Аделины Барберини, которая относилась к ней, как к любимейшей подруге.

— Готова ли дорожная карета? — спросила певица. — Приготовила ли ты все, что нужно для поездки? Выбрала ли ты лучших лошадей, припасла ли оружие и вообще все то, что нам потребуется для достижения нашей цели?

— Все готово, синьора, — ответила Илька. — Дорожная карета стоит на берегу реки вблизи заднего крыльца нашего дворца, я сама буду править лошадьми, и вам останется только сесть в карету, чтобы приступить к исполнению вашего плана.

— Спасибо, дорогая Илька. Впрочем, нет, я не буду называть тебя так, чтобы не проговориться при посторонних. Благодарю вас, доктор Лазар. Когда настанет час возмездия, то великая государыня не преминет вознаградить вас за вашу преданность и услуги. Но не будем терять времени. Пойдемте, я горю от нетерпения мчаться скорее вдогонку за курьером, которого король отправил к своему агенту во Франкфурт.

— Одну минуту еще, синьора, — возразил доктор Лазар, — я считаю своим долгом обратить ваше внимание на те затруднения и опасности, с которыми сопряжено предпринятое вами дело. Неужели вы на самом деле хотите напасть на королевского курьера на дороге, чтобы отобрать у него письмо короля?

— Да, я намерена сделать это, я должна это сделать! — страстно воскликнула Аделина.

— Но подумали ли вы о том, синьора, что курьер добровольно не выдаст бумаг?

— Он выдаст мне их под дулом направленного на него пистолета.

— А если он и тогда окажет сопротивление?

— Тогда пусть прольется его кровь! — воскликнула Аделина, и лицо ее приняло жестокое выражение.

— Кровь невинного человека? — твердо произнес мнимый доктор Лазар. — Неужели вы готовы совершить убийство, синьора?

— За это убийство меня благословит Всевышний. Ведь Фридрих, похищая Силезию, убивал людей тысячами. Ядра его пушек уничтожили бесчисленное множество австрийцев за то только, что они встали на защиту своей государыни. Не пытайтесь, доктор Лазар, переубедить меня. Если у вас не хватит мужества решиться на этот подвиг, то я поеду одна. Я и без вас сумею расправиться с этим рыжеволосым курьером.

— Нет, я поеду с вами, — поспешно ответила переодетая девушка. — Я обязательно буду сопровождать вас, синьора. Разве я могу оставить вас одну, без моей защиты в таком опасном деле?

Певица протянула ей руку.

— Я не ошиблась в вас, — произнесла она. — Я знаю, что могу положиться на вас. Идите же, через десять минут я буду готова.

— Но не обратят ли здесь внимания на то, что вы так внезапно выехали из Потсдама?

— Я уже приняла соответствующие меры. Завтра утром король получит от меня письмо, в котором я извещаю его о внезапной болезни дорогой моей родственницы во Франкфурте-на-Майне, благодаря чему я сочла необходимым безотлагательно выехать туда.

— Это довольно правдоподобно, — согласился доктор Лазар. — Итак, синьора, примемся за дело.

Он вышел из спальни певицы. Но в передней выражение лица переодетой девушки резко изменилось. Она нахмурила брови и в сильном волнении прошептала:

— Нет, ты не обманешь великого короля, пока я нахожусь вблизи тебя, Аделина Барберини. Ты не причинишь ему никакого зла. Я вступаю в борьбу с тобой, и я сумею расстроить все твои коварные замыслы.

Спустя четверть часа за черту города Потсдама выехала закрытая карета и направилась к Магдебургу. Кучер усиленно подгонял лошадей, которые и без того мчались во весь опор. Кучер этот был доктор Лазар, а в карете сидела Аделина Барберини.

Как бы инстинктивно чувствуя, что ее нагоняет какая-то опасность, Адельгейда напрягла все силы, чтобы не задерживаться в дороге. В Магдебурге она немного отдохнула и переменила коня, а затем снова помчалась по шоссе вперед. Конь ее несся так быстро, будто чувствовал, что часть ответственности лежит и на нем.

Под вечер второго дня Адельгейда прибыла в Галле. Следуя указаниям Зонненкампа и руководствуясь составленным им списком тех постоялых дворов, на которых ей надлежало останавливаться, она направилась к маленькому, убогому на вид трактиру, расположенному в получасе ходьбы за чертой города.

Владелец трактира, угрюмый крестьянин, и пожилая жена его, грязная и неопрятная, вышли всаднику навстречу и помогли ему слезть с коня.

— Есть ли у вас хлеб и вино? — тихо спросила Адельгейда у хозяина трактира.

Тот вполголоса ответил:

— Есть. А какой монетой вы будете расплачиваться?

— Я дам вам семь старых Серебреников.

— Отлично, — отозвался трактирщик. — Мы вас ждали и приготовили вам ночлег. В конюшне вас ожидает свежий конь. Если у вас есть еще какие-либо приказания, то говорите — все будет исполнено.

— Как вас зовут? — спросила Адельгейда.

— Петр Мунк.

— Так вот, Мунк, слушайте, что я вам скажу. Я страшно устал, так как из Потсдама ехал сюда почти без передышки. Поэтому я поем, а потом лягу спать. Но не давайте мне спать больше четырех часов. В полночь я хочу отправиться дальше. Вероятно, что я засну очень крепко и вам нелегко будет добудиться меня. Но вы не смущайтесь этим, так как я охотнее дам себя похоронить на вашем кладбище, чем останусь здесь больше положенного времени.

Петр Мунк обещал в точности исполнить приказание курьера.

Рыжая Адельгейда вошла в общее помещение трактира. Жена трактирщика подала ей жареную курицу и бутылку крепкого вина; после ужина она проводила переодетого курьера в маленькую комнатку верхнего этажа, где была приготовлена опрятная постель.

Адельгейда сняла только сапоги и, не раздеваясь, легла на постель, крепко прижав руки к груди, где было спрятано письмо короля. Она заснула как убитая. Рядом с кроватью, на табурете, лежала пара заряженных пистолетов.

Через час после ее прибытия у трактира остановилась закрытая карета. С козел соскочил молодой стройный кучер и постучал в окно трактира.

— Эй вы там! Хозяин! — крикнул он. — Нельзя ли у вас переночевать? У меня в карете больная дама, которая едет к знаменитому врачу в Эрфурт. По дороге, недалеко отсюда, соскочило заднее колесо кареты, и нам нужно будет обратиться к кузнецу за помощью.

Из трактира вышел Петр Мунк и почтительно открыл дверцы кареты.

— Если эта дама не слишком требовательна, — сказал он, — и удовольствуется тем, что могут предоставить ей бедные крестьяне, то я как-нибудь сумею устроить ее на ночь в моем доме.

Возница кареты — доктор Лазар и дама, о которой он говорил, Аделина Барберини, подошли к Мунку. Сунув ему золотой, доктор Лазар сказал:

— Возьми пока вот это, а завтра утром получишь еще, если мы останемся довольны гостеприимством, которое вы нам окажете.

Мунк жадно посмотрел на золотую монету.

— Вот это хорошо, — ухмыльнулся он. — Таких гостей давай Бог побольше. Пожалуйте. Весь мой дом к вашим услугам, и вы, сударыня, можете выбрать себе самую лучшую комнату.

Лицо Аделины было закрыто густой вуалью, так что нельзя было рассмотреть, кто она такая.

— Если я могу выбирать, — произнесла она, — то я беру вон ту, в верхнем этаже, окна которой выходят в открытое поле.

Мунк в смущении почесал затылок.

— Как раз эту комнату я не могу предоставить вам, — проговорил он.

— Почему? — спросила Аделина.

— Да потому что всего за полчаса до вашего прибытия ее занял другой путешественник, давнишний постоялец мой, с которым мне ссориться неудобно.

— Ну что ж. В таком случае дайте мне другую комнату в два окна, рядом с комнатой того гостя. А мой спутник удовольствуется какой-нибудь маленькой каморкой в нижнем этаже.

Трактирщик кивнул головой и предложил приехавшим войти в дом.

Аделина добилась того, что ей было нужно: она скоро очутилась в комнате рядом с той, в которой спал курьер короля. Трактирщику она сказала, что есть не хочет, так что он ушел вниз. Затем Аделина обратилась к доктору Лазару:

— Ты знаешь, что тебе надлежит делать, Илька. Придерживайся в точности моих указаний, а я сделаю свое дело, и в результате к рассвету письмо короля будет в наших руках.

— Значит, — дрожащим голосом отозвалась Илька, — вы бесповоротно решили сегодня ночью похитить это письмо?

— Да, милейший доктор, — насмешливо ответила Аделина, — это должно быть исполнено сегодня ночью, так как каждая минута нам дорога, и чем скорее я доставлю письмо моей государыне, тем лучше. Впрочем, если вас мучают угрызения совести, то я вас не неволю.

— Я сделаю все, что вы мне приказали, синьора, — прошептал мнимый доктор Лазар и быстро вышел из комнаты.

Спускаясь по лестнице, прелестная Илька проговорила сквозь зубы:

— И все-таки ты не достигнешь своей цели.

Тем временем трактирщик призвал к себе кузнеца и приказал ему починить карету. Сам он распряг лошадей и отвел их в ту же конюшню, где кроме коня, на котором приехала Адельгейда, стоял еще великолепный рыжий конь, предназначенный для ее дальнейшей поездки, и на котором, несомненно, она очень быстро могла бы доехать до Эрфурта.

Когда доктор Лазар вышел из комнаты, Аделина Барберини скрестила руки на груди и задумалась.

— Илька умная, хорошая девушка, — пробормотала она, — но в данном случае у нее не хватает мужества, так как она боится мести прусского короля. Поэтому я не могу безусловно довериться ей и мне придется действовать самостоятельно. Переодетая рыжая женщина спрятала письмо на груди — я еще у себя во дворце заметила это. Нас разделяет одна лишь тонкая, дощатая дверь, которую можно будет открыть, чтобы войти в ту комнату и похитить письмо. Но если похищение не удастся? На этот случай надо будет позаботиться о том, чтобы курьер не успел уехать слишком далеко. Сделать это будет нетрудно. Я сделаю нечто такое, о чем доктор Лазар и понятия иметь не будет.

Аделина открыла черный дорожный чемодан, который она взяла с собой из кареты, и вынула оттуда маленькую зелененькую коробочку. В этой коробочке лежали какие-то черные пилюли.

— Человек умирает в течение часа от двух таких пилюль, — пробормотала она. — Они убьют и коня, хотя, быть может, и не так быстро.

Она вынула из коробки две пилюли, вдавила их в кусок белого хлеба, заранее приготовленного, и вышла из комнаты во двор, где находилась конюшня.

По ржанию лошадей Аделина догадалась, куда ей идти. Она оглянулась, но никого во дворе не заметила. По всей вероятности, трактирщик, жена его и доктор Лазар сидели за ужином. Аделина отворила двери конюшни и вошла. На своих лошадей она даже не взглянула, а сразу обратила внимание на белого и рыжего коней, которые стояли тут же.

Белый конь, видимо, был сильно изнурен, и не могло быть сомнения в том, что на нем приехал курьер короля. Зато рыжий конь имел совершенно свежий вид. Нетерпеливо переступал он с ноги на ногу и, казалось, не мог дождаться, когда вырвется на свободу.

«Вот на этом рыжем коне курьер, несомненно, поедет дальше, — подумала Аделина. — Его-то и надо отравить. Подойди сюда, красавец, дай я поглажу твою красивую морду. Ты достоин лучшей участи, чем пасть от отравы, но делать нечего, ты обречен на смерть, так как цель оправдывает средства».

Она протянула руку с отравленным куском хлеба.

— На, бери, рыжий. Бери и умри!

Конь жадно подхватил хлеб и проглотил его вместе с пилюлями, но они, по-видимому, не оказали никакого действия. Однако это нисколько не смутило Аделину, которая знала, что действие пилюль проявится лишь по истечении нескольких часов.

Она еще раз провела рукой по голове бедного животного, которого ей самой было от души жаль, а потом вышла из конюшни и вернулась в свою комнату. Не раздеваясь, она легла на постель.

Судя по шуму и шороху в доме, еще не все обитатели его спали, так что пока нельзя было исполнить задуманного похищения. Надо было подождать, пока все в доме уснут.

— Надеюсь, что Илька исполнит мое поручение, — пробормотала красавица авантюристка, вздохнув и с трудом подавляя зевоту.

Ее тоже одолевал сон. Утомительная поездка в течение двух дней и душевное волнение оставили свои следы даже на ней. Несмотря на то, что она энергично боролась с усталостью, она все-таки не могла совладать с нею и заснула.

Тем временем Лазар исполнил возложенное на него поручение, состоявшее в том, чтобы всыпать в вино трактирщика и его жены снотворный порошок.

Когда Петр Мунк подал ужин, мнимый доктор Лазар пригласил его с женою распить бутылочку вина. Отказаться было неудобно, и потому Мунк с женой присели к столику и выпили за здоровье больной путешественницы; Лазар воспользовался удобным моментом и исполнил свое дело.

Старуха первая почувствовала усталость и заявила, что уходит спать. С трудом добралась она в соседней комнате до своей постели, легла и моментально заснула. Несколькими минутами позже Петр Мунк тоже заснул, не встав даже из-за стола, и начал храпеть на весь дом.

Лазар встал, вышел из общей комнаты, достал приставную лестницу и взобрался к окну той комнаты, в которой спала рыжая Адельгейда. Он медленно поднялся на подоконник и постучал в окно. Но Адельгейда не отозвалась.

Лазар покачал головой.

«Громко стучать нельзя, — подумал он, — так как Аделина, несомненно, подслушивает и стережет свою жертву. Но предупредить курьера надо обязательно, чтобы вовремя спас письмо короля».

Тут Лазар заметил, что окно не заперто, а лишь притворено. Он тотчас же открыл его и, избегая малейшего шороха, влез в комнату. Он подошел к постели, на которой лежала рыжая Адельгейда. Взглянув на дверь, ведущую в смежную комнату, где находилась Барберини, Лазар наклонился к спящей и разбудил ее.

Адельгейда встрепенулась. Она тотчас же схватилась за пистолеты, лежавшие рядом на табурете, но Лазар вовремя успел остановить ее.

— Не волнуйтесь и не шумите, — шепнул он, — я должен сообщить вам нечто такое, от чего зависит если не ваша жизнь, то во всяком случае целость доверенного вам письма.

Адельгейда вскочила с постели и в недоумении, сквозь сон, рассматривала таинственного пришельца.

— Кто вы такой? — прошептала она. — Каким образом попали вы сюда?

— Я вошел сюда через окно, которое, к счастью, оказалось открытым. Но выслушайте меня, каждая минута дорога. Я сам погибну, если меня застанут здесь. Вы — курьер короля.

— Откуда вы знаете это? — в изумлении произнесла Адельгейда и опять потянулась за пистолетом.

— Я знаю еще больше, — ответил Лазар, — вы находитесь на пути из Потсдама во Франкфурт-на-Майне, с тем, чтобы доставить купцу Зонненкампу важное письмо от прусского короля.

Адельгейда невольно схватилась обеими руками за грудь и с облегчением вздохнула, удостоверившись, что письмо находится на своем месте.

— Не будь меня, — продолжал Лазар, — вам, по всей вероятности, никогда не удалось бы доставить Зонненкампу это письмо, от которого, быть может, зависит благо всего прусского государства. В этом доме, в комнате рядом, находится лицо, твердо решившее отнять у вас это письмо.

— Отнять письмо? — проговорила Адельгейда. — Думаю, что этому лицу не удастся добиться своего. Я буду защищать письмо короля до последней капли крови.

— Однако вы лежали и спали как убитый, — насмешливо заметил Лазар, — и похитить у вас письмо было легче легкого. Но не будем тратить времени на разговоры. Выслушайте мой совет и сделайте то, что я вам скажу. Спрячьте письмо где-нибудь в другом месте, на груди храните вот этот другой конверт, в котором находится лишь чистый лист бумаги. Затем притворитесь спящим и не оказывайте сопротивления похитителю, который должен остаться при убеждении, что замысел его увенчался успехом, так как в противном случае он будет преследовать вас до самого Франкфурта и рано или поздно перехитрит вас. Ведь и он не остановится перед кровопролитием, лишь бы только захватить письмо короля.

— Это дельный совет, — отозвалась Адельгейда, — и я последую ему.

— Берите вот это письмо, — продолжал Лазар, передавая Адельгейде большой конверт с сургучными печатями, — я нарочно приготовил это так, что на первый взгляд можно подумать, что это на самом деле письмо короля. А затем прощайте. Как только похититель сделает свое дело, вы тотчас же, не теряя ни минуты, ступайте к конюшне, берите коня и поезжайте как можно скорее во Франкфурт.

— Но кто же вы такой? — полюбопытствовала рыжая Адельгейда. — Почему вы так озабочены моей защитой от разбойничьих покушений?

— Я друг прусского короля.

Сказав это, Лазар быстро направился к окну, влез на подоконник, спустился по лестнице во двор и убрал ее в темный угол, осторожно положив на кучу навоза.

Затем он направился в комнату Аделины. Он очень удивился, когда увидел, что певица крепко спит.

— Значит, у нее тоже есть нервы, — пробормотала переодетая Илька, — даже эта женщина, выкованная как будто из стали, подвержена человеческим слабостям. Она спит… тем лучше, пусть спит. Быть может, она проспит до утра, когда курьер успеет уже уехать очень далеко.

Лазар уже собрался выйти из комнаты, но, к несчастью, задел мимоходом маленький столик, так что с него упал на пол стакан.

Аделина тотчас же проснулась. Она встрепенулась и соскочила с постели.

— Боже, — вполголоса проговорила она, — сон одолел меня. Неужели я долго спала? Но ночь еще не миновала и, надеюсь, курьер еще не успел уехать.

— Нет еще, синьора, — шепнула Илька, — он все еще спит в комнате рядом.

— Откуда ты это знаешь? — спросила Аделина, пытливо глядя на Ильку.

— Я подслушивала у дверей, — спокойно ответила та, — и слышала ровное дыхание спавшего.

— Вот и отлично, — проговорила Аделина, — примемся сейчас за дело.

— Погодите, синьора, — возразила переодетая Илька. — Вы знаете, что я до настоящей минуты оказывала вам содействие. Но я не хочу быть причастна к самому похищению, так как не желаю отягощать своей совести таким грехом.

— Трусиха, — прошептала Аделина.

Она сбросила с себя верхнее платье: оказалось, что она была одета в длинную, черную сорочку, доходившую почти до самых пяток. Сорочка эта прилегала почти плотно к красивому стану танцовщицы, а благодаря черному цвету ее Аделина в темноте была совершенно не видна.

Сняв башмаки и оставшись в черных чулках, она медленно подкралась к двери в смежную комнату. Избегая малейшего шороха, она вставила в обшивку двери поверх ручки коловорот, нарочно приготовленный ею для этой цели. Спустя несколько минут в двери образовалось большое круглое отверстие. Просунув в него руку, Аделина отодвинула засов, закрывавший дверь с внутренней стороны, и нажала ручку. Дверь неслышно открылась.

— Погаси свечу, — шепнула Аделина Ильке, — здесь должно быть темно, чтобы я могла спокойно действовать.

Затем она пошла в комнату Адельгейды. Подобно черному призраку, она подкралась к постели, на которой лежал курьер короля, по-видимому, в глубоком сне. Аделина наклонилась к нему: белые зубы ее сверкали в ночном мраке, как у хищного зверя. Слегка дрожавшими руками она расстегнула шелковый жилет Адельгейды и медленно, крайне осторожно, начала шарить по карманам.

Вдруг она нащупала бумагу. «Вот оно, письмо короля, — пронеслось в голове Аделины. — Оно в моих руках. Я узнаю все тайны прусского короля, и, благодаря мне, о них узнает моя государыня, Мария Терезия». Она выхватила письмо и насмешливо взглянула на Адельгейду, которая лежала совершенно спокойно, как будто находилась в полнейшей безопасности.

— Спать нельзя, — насмешливо прошептала Аделина, — когда везешь письмо короля. Теперь можешь ехать, сколько хочешь, твоего поручения ты все равно не выполнишь.

Тихо вернулась она в свою комнату.

— Удалось! — торжествующим голосом произнесла она, обращаясь к Ильке. — Вот оно в моих руках, это письмо, благодаря которому я узнаю все планы нашего смертельного врага. Скорей зажги лампу! Прочитаем, что написано в этом письме.

Илька испугалась.

Она не ожидала, что Аделина сейчас же вскроет письмо, а полагала, что доставит его австрийской императрице в нераспечатанном виде. Она знала, что если Аделина теперь же вскроет похищенное письмо, то все погибло, так как тогда обман сразу обнаружится.

Надо было действовать решительно.

— Ради Бога, подождите хоть еще один час, — умолял Лазар. — Не вскрывайте письма в эту минуту, не делайте этого здесь. Лучше сядем в карету и уедем подальше. Когда мы выедем на дорогу, тогда и прочитаете письмо.

Аделина ничего не ответила, а подошла к двери и прислушалась. В комнате курьера послышался шум. Рыжая Адельгейда, по-видимому, торопливо собиралась в путь. Затем Аделина услышала, как курьер вышел из своей комнаты в коридор.

— Дело в шляпе, — шепнула певица своей спутнице, — курьер собирается уезжать. Пожалуй, я действительно не буду вскрывать письмо, пока он не уедет. Но после этого я уже не выдержу, а обязательно прочитаю все.

Спустя несколько минут во дворе послышалось ржание коня, а затем топот копыт.

Аделина открыла окно и выглянула. Она увидела, как курьер выезжает со двора на красивой рыжей лошади.

— Увидим, далеко ли ты уедешь на этом коне, — насмешливо прошептала Аделина, — ведь конь твой отравлен. Ты не проедешь и мили, как он будет лежать мертвым. — С этими словами она отошла от окна.

Тем временем доктор Лазар зажег лампу. Аделина быстро накинула на себя свой дорожный костюм, подошла к столу и торжественно произнесла:

— Великая, могущественная государыня! Покровительница и спасительница моя! Да будут твои мысли со мною в эти минуты. Взгляни на то, что я сделала, чтобы хоть чем-нибудь отблагодарить тебя. Для тебя я обманывала и лицемерила. Служа тебе, я ежедневно преклонялась перед прусским королем, стараясь убедить его, что мое сердце преисполнено любви и преданности к нему. Для тебя я сегодня ночью совершила кражу — преступление, которое я глубоко презираю. Для тебя же вскрываю я это письмо и хочу ознакомиться с его содержанием. Клянусь тебе, Мария Терезия, что я всегда буду стремиться предупредить тебя вовремя, для того, чтобы ты мощной рукой могла пресечь все замыслы твоего смертельного врага. Да простит мне Господь мое преступное дело.

Быстрым движением разрезала она конверт. Бумага задрожала в ее руке, когда она поднесла ее к свету, и глаза ее жадно вперились в нее.

— Первая страница пуста, — проговорила Аделина. — Исписана, вероятно, лишь внутренняя сторона бумаги. Что это? Да ведь тут нет ни одного слова. Боже! Меня перехитрили, меня обманули. Я надеялась похитить письмо короля, а получила в руки лишь пустой лист бумаги. Черт и дьявол! Как это могло случиться?

Громко вскрикнув от ярости, певица скомкала бумагу и швырнула ее в угол. Как помешанная бегала она взад и вперед по комнате и рвала на себе волосы. Крупные слезы злобы и отчаяния катились по ее щекам.

— Я обманута! — кричала она. — Все мои труды пропали даром. Эта рыжая мерзавка, несомненно, спрятала Подлинное письмо короля в другом месте, а мне достался лист бумаги, не имеющий никакой цены. Но кто предупредил эту рыжую? Кто предостерег ее? Неужели Илька? — Илька, говори, кто предостерег ее?

Грозно сжимая кулаки, Аделина подступила вплотную к Ильке и злобно посмотрела на нее. Ясно было видно, что она догадывается, в чем дело.

— Вы спрашиваете, кто предупредил курьера? — спокойно ответил мнимый доктор Лазар. — По всей вероятности, он и сам достаточно сообразителен.

— Сообразительность его я уничтожить не могу, — прошипела Аделина, — но если это сделал человек, то ему не уйти от моей мести. Живо запрягай лошадей! Я еще не оставила надежды. Напротив, я уверена, что добьюсь своего. Через час письмо короля будет в моих руках, даже если бы Небо и ад воспротивились этому.

— Синьора, — решительно произнес Лазар, — не стоит и пытаться догнать курьера. У него, по всей вероятности, свежий конь, а всадник всегда имеет преимущество сравнительно с каретой.

Аделина положила руку на плечо Ильки и с дьявольской усмешкой произнесла:

— Через час мы увидим на дороге, ведущей в Эрфурт, человека, который в отчаянии будет стоять рядом с издохшей лошадью. Этот человек — курьер короля. Конь его отравлен, и отравила его я. Да, да, доктор Лазар. Что вы с таким ужасом смотрите на меня? Я приняла свои меры. Итак, вперед! Мне хочется побеседовать с этой рыжей пройдохой, да так, чтобы у нее пропала охота в другой раз надувать меня.

Аделина схватила свой маленький чемодан и выбежала из комнаты. Илька была так испугана, что дрожала всем телом. Уловка ее не привела к желаемому результату — курьер, как и раньше, был в опасности.

Но вдруг Илька, медленно спускаясь по лестнице, приложила руку ко лбу, выпрямилась и решительно пробормотала:

— Если другого исхода не будет, то у меня остается еще одно средство. Лейхтвейс отнимет письмо у Аделины, прежде чем она доедет до Франкфурта.

Спустя четверть часа карета Аделины Барберини уже выехала на дорогу. Певица сама правила лошадьми, которые неслись вперед со страшной скоростью.