Песнь Ухуры

Глава 12

Джеймс Кирк проснулся с первыми лучами солнца и, с надеждой вспомнив о Левом Ухе, бодро приветствовал Спока:

– Доброе утро, мистер Спок. Надеюсь, вы спали хорошо?

– Я не спал, капитан. Сразу после полуночи наблюдалось существенное волнение в лесу недалеко отсюда. Я посчитал, что лучше остаться на страже.

– Вы могли разбудить меня, – сказал Кирк.

– Мог бы, но не разбудил. Я не видел дальнейших причин для беспокойства.

Будь она проклята, пунктуальность Спока. Эта черта характера вулканца вызывала у капитана постоянную досаду. Кроме прямого выговора, ему никак нельзя было дать понять, что его поведение беспокоит тебя. Ну и, конечно же, как всегда, в выговоре необходимости не было.

– Какого рода волнение?

– Спор или нечто подобное, если судить по характеру звуков, которые я слышал, и исходя из поведения разных обитателей лагеря сегодня утром.

Кирк посмотрел по сторонам и увидел нескольких сиваоанцев, которые уже встали и вышли из своих палаток. Он понял, что имел в виду Спок: жители приветствовали друг друга так, как обычно это делали Яркое Пятно и Вызывающий Бурю, увидев друг друга, то есть подергиванием хвостов. «Мне это совсем не нравится», – подумал капитан, Видя его озабоченность, Спок сказал:

– Я просто констатирую факт. У меня нет поводов для заключения, что мы являемся причиной раскола или что нам стоит опасаться чего-либо в связи с этим. Однако мне любопытно.

– Любопытство… – Кирк осекся на середине предложения. Он почти собирался сказать, что любопытство кота сгубило, но, подумав, решил не делать этого. – Ничего, мистер Спок. Я считаю, нам лучше позаботиться о завтраке. Даже любопытство нуждается в подпитке.

– Мистер Чехов уже что-то готовит.

Кирк улыбнулся.

– Мистер Чехов определенно полон сюрпризов. Я могу рекомендовать Академии Звездного Флота отыскать его учителя в Волгограде: навыки, которым она обучает, замечательно полезны на планетах.

– Действительно, капитан. И отношение к «примитивным» людям, которое она прививает, может быть очень ценным, когда имеешь дело с туземной культурой, не имеющей высоких технологий нашего мира.

– Доброе утро, капитан, – приветствовал Кирка Чехов. – Завтрак будет готов через минуту, сэр. – Он зачесал волосы назад и вытер пот со лба.

Извиняясь, он добавил:

– Я подумал, что нам лучше завтракать не в палатке, пока у нас есть такая возможность.

Кирк отмахнулся от извинений и осмотрел завтрак: вариант шашлыка из различных видов мяса, хорошо прожаренного и нанизанного на зеленые палочки. Через определенные интервалы Чехов поливал его соусом. Он объяснил:

– Местный шашлык… Дальний Дым дал мне его рецепт.

Изумленный Кирк присоединился к Споку и произнес:

– Шашлык?

– Я не знаком с этим термином, капитан, – не оборачиваясь к нему, ответил Спок. Он с интересом наблюдал за тем, что происходит на поляне.

Кирк проследил за его взглядом и увидел, что на другой стороне поляны, вокруг палатки Цепкого Когтя, быстро собиралась толпа.

– Капитан, я хотел бы посмотреть, поближе.

– Конечно, мистер Спок, – они вдвоем направились к месту событий.

Кирк осмотрел толпу в поисках Яркого Пятна, ее пояснения могли бы быть сейчас очень кстати, но ее нигде не было видно. Они протиснулись вперед.

Цепкий Коготь показалась у выхода из своей палатки, неся пару маленьких, туго перемотанных узлов, сбросила их на землю и свирепо посмотрела на толпу. Ее хвост хлестал о землю.

– Ну? – сказала она. – Вы что, никогда не видели, как в-Энниен снимается с лагеря? Где ваши манеры? – у всех в толпе уши дернулись назад от изумления, затем два сиваоанца подскочили ей на помощь. Она дала несколько кратких указаний, и они начали выносить бутылки и засушенные травы из палатки. Все это они переносили через поляну, чтобы оставить в химической лаборатории.

Из ближайшего к палатке Цепкого Когтя строения вышла Устойчивый Песок. Она тоже дернула ушами и на минуту исчезла в своем доме, а когда появилась снова, то все увидели, что и она держит пару маленьких, туго связанных котомок. Она подошла и, не говоря ни слова, бросила свою ношу рядом с узлами Цепкого Когтя. Цепкий Коготь крепко обвила своим хвостом ее талию.

Четверо малышей были дико возбуждены. Они подпрыгивали, отскакивали и пихали хвостами все узлы и связки… и начали делать маленькие упаковки, подражая взрослым.

Ногохват кидался на каждую ногу, которую только видел, так что Кирк мог проследить его маршрут по толпе, наблюдая за взрослыми, которые отскакивали, реагируя на это. Наконец пришла очередь Кирка. Ногохват прыгнул, затем уцепился за бок капитана и пробрался к нему на грудь, оказавшись с Кирком нос к носу.

– В Среталлес! – заявил Ногохват. – Мы собираемся в Среталлес!

Приходи встретиться с нами там! Это Цепкий Коготь так говорит!

Капитан не знал, что и ответить, но поддался импульсу и ласково почесал Ногохвата за ушами. Малыш от удовольствия свернул свой хвост петлей, затем перебрался на более удобное место на плече Кирка и уставился на уши Спока.

– Не трогать мистера Спока, – сказал он почти с грустью. – Ты приходи в Среталлес! Может, там по-другому… может быть, можно трогать! Расскажи, как это случилось, что Облакоподобная пришла на Вулкан. Пока прощай, мистер Спок!

– Пока прощай, Ногохват, – ответил Спок. Ногохват слез на землю и повел остальных малышей в сумасшедшую атаку через всю поляну, чтобы попрощаться с Чеховым.

Кто-то тронул Кирка за локоть. Он повернул голову и увидел около себя Вилсон.

– Капитан, – поинтересовалась она, – вы не видели Яркое Пятно этим утром? – в ее голосе слышался оттенок нетерпения.

Он покачал головой.

– Мистер Спок?

– Я тоже не видел, доктор Вилсон. Есть проблемы?

Она покачала головой.

– Я расскажу вам, когда найду Яркое Пятно. И она должна быть здесь, черт подери. Она пропустит Армагеддон.

– Прошу прощения, доктор?

«Хорошо, что Спок спросил», – подумал Кирк, его это тоже интересовало.

Цепкий Коготь вынула колышки палатки. Затем она зашла внутрь и сбила основной опорный шест. Палатка упала, превратившись в груду яркой материи, и вздох изумления пробежал по собравшейся толпе. Цепкий Коготь посмотрела на них с вызовом и, завернув все опоры в материю, начала скатывать палатку. Минутой позже с мягким шелестом упала палатка Устойчивого Песка.

Вилсон в смятении наконец повернулась к Споку и прошептала:

– Яркое Пятно должна быть где-то рядом с Цепким Когтем. Такое впечатление, что эти сиваоанцы никогда до этого не видели кого-нибудь, пакующим свою палатку.

Спок отозвался:

– Понимаю, доктор Вилсон. Я согласен с вашей оценкой. Капитан, у нас есть предположение, что сиваоанцы никогда не видели, чтобы Цепкий Коготь снималась с лагеря.

– Армагеддон, – мрачно повторила Вилсон, – я вам уже говорила. Когда скандалисты начинают вести себя с достоинством, смотрите под ноги!

Две палатки оказались упакованы за очень короткий отрезок времени.

Устойчивый Песок привела двух быстриков. Она пробурчала что-то Цепкому Когтю и отогнала ее от работы. Дальний Дым, уши которого от удивления все еще лежали плашмя, шагнул вперед, чтобы предложить свою помощь, и скоро он и Устойчивый Песок занялись работой, загружая на животных упакованные вещи.

– Доктор Вилсон, – обратилась Цепкий Коготь, – я хотела бы на всякий случай проверить твои раны. – Она куда-то двинулась, и Вилсон последовала за ней.

– Это интересно, – заметил Кирк, наблюдая, куда они направились. Мне кажется, Цепкий Коготь хочет быть уверена, что Жесткий Хвост знает о ее отъезде.

– Ну, Жесткий Хвост вряд ли может находиться в неведении, капитан, судя по отношению других обитателей лагеря к этому событию.

Кирк увидел, как Цепкий Коготь выселила Жесткий Хвост из ее собственной палатки и ввела Вилсон внутрь.

– В неведении – нет, мистер Спок. Но я бы сказал, что Цепкий Коготь играет с огнем, – Жесткий Хвост вышагивала у своей палатки, ее хвост хлестал. – Цепкий Коготь могла вообще-то проверить раны Вилсон до того, как сняла свою палатку.

– Вы правы, капитан, и Цепкому Когтю незачем было выбирать палатку Жесткого Когтя для этой цели, когда у нас есть своя собственная.

– Именно так. И я чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы доктор Вилсон не выглядела так мрачно.

– Я не могу понять, капитан, почему чисто эмоциональная реакция доктора Вилсон на эту ситуацию должна влиять на вас.

– У нее хорошие инстинкты, Спок.

– Соглашаясь с вашей оценкой доктора Вилсон, я возражаю против употребления слова «инстинкты». Это очень похоже на ее собственную «хорошую реакцию». И я все еще утверждаю, что мое наблюдение… Но если у нее есть логическая причина для беспокойства, то я еще больше озабочен этим.

Кирк поймал взглядом промелькнувший через поляну кусок яркой шерсти и направился туда, чтобы разглядеть поближе. Яркое Пятно и Несчастье стояли на площадке, где прежде стояла палатка Цепкого Когтя, и смотрели во все глаза на черное пятно почвы, говорившее о том, что стоянка здесь была очень продолжительной. Яркое Пятно ощетинилась от изумления, Несчастье выглядела испуганной.

Чехов принес свой шашлык, аромат которого заставил Кирка осознать, как он голоден и дал каждому по одной палочке.

– У меня осталось также для лейтенанта Ухуры и доктора Вилсон, сказал он. – Я приготовил на пятерых.

Вилсон и Цепкий Коготь вышли из палатки. Жесткого Хвоста. Чехов направился было к ним, но Джеймс Кирк удержал его.

– Я не уверен, что сейчас нужно их прерывать, – заметил он, но когда Вилсон увидела Чехова, то махнула ему рукой и подбежала, чтобы взять свой завтрак.

– Мистер Чехов, – сказала она, – спасибо. Вы только что спасли мне жизнь. Я голодна как волк, – она проговорила это, впившись зубами в мясо.

Но тем не менее не оторвала своего взгляда от Цепкого Когтя и Жесткого Хвоста.

– Яркое Пятно здесь, доктор Вилсон, – сообщил Кирк. – Вы хотели поговорить с ней.

– Где? – воскликнула Эван.

Капитан указал ей, и она помахала рукой, зовя сиваоанку. Яркое Пятно моментально присоединилась к ней. Несчастье последовала за ней, попытка стать незаметной сделала ее движения неуклюжими. Теперь Кирк совершенно не сомневался, что она была отчаянно напугана.

Яркое Пятно возбужденно сказала:

– Цепкий Коготь уезжает!

Несчастье вздрогнула.

Цепкий Коготь и Жесткий Хвост все еще разговаривали друг с другом, кончики их хвостов дрожали. Однако, когда Цепкий Коготь увидела Несчастье, она оставила свою собеседницу и позвала ученицу к себе. Несчастье бросилась к ней, Цепкий Коготь поймала ее хвостом и мягко обвила его вокруг талии воспитанницы.

Несчастье просияла и выпрямилась. Цепкий Коготь сказала ей несколько слов, и Несчастье выгнула усы в знак понимания. С хвостами, обвивающими друг друга, они направились к команде с «Энтерпрайза».

– Доктор Вилсон, – заявила Цепкий Коготь, – я еду в Среталлес и оставляю вас ответственной за Несчастье в-Энниен.

«Вилсон ожидала чего угодно, – подумал Кирк, увидев изумление, – но только не этого». Наконец Вилсон сказала:

– По моим законам, я должна спросить, Цепкий Коготь, одобряет ли Несчастье этот выбор?

– Капитан, – настойчиво сказал Чехов, – она просит доктора Вилсон присматривать за ребенком!

Несчастье посмотрела на Цепкий Коготь, затем на Вилсон.

– Я не против, – неуверенно сказала она и затем, как будто что-то вспомнив, добавила:

– Нет, я не против.

Другие сиваоанцы, если судить по их реакциям, были против, хвост Жесткого Хвоста хлестнул. Уши у всех в толпе прижались к головам, и все больше хвостов начали хлестать:

– Капитан, – сказал Спок предупреждающим тоном.

– Вижу, мистер Спок, – сказал тот. – Будьте начеку, Чехов, – затем обратился к Эван:

– Доктор Вилсон, вы не можете принять на себя ответственность за Несчастье. Мы даже не знаем, как долго не будет Цепкого Когтя.

Вилсон даже не повернулась, она серьезно посмотрела на Цепкого Когтя и Несчастье.

Цепкий Коготь повторила:

– Доктор Вилсон, я еду в Среталлес и оставляю тебя ответственной за Несчастье в-Энниен.

– Капитан, – ответила Вилсон, – я искренне надеюсь, что ваши слова не были приказом. Я принимаю ответственность, Цепкий Коготь, и благодарю тебя.

Ад кромешный разверзся. Жесткий Хвост подошла к Цепкому Когтю, мех на шее встал дыбом.

– Нет! – сказала она.

Несколько других из толпы эхом повторили ее слова, но никто не сделал попытку вмешаться.

Цепкий Коготь лизнула Несчастье в лоб и отпустила ее, направив к Вилсон. Несчастье немедленно обвила хвостом талию Вилсон, и доктор успокаивающе погладила его кончик.

Затем Цепкий Коготь ощетинила шерсть на левом плече, обращенном к Жесткому Хвосту. Действие носило характер откровенного презрения, и не один Кирк подумал так. Жесткий Хвост вскинула руку для удара. Цепкий Коготь резко дернула головой назад, ее глаза расширились, уши откинулись назад. Глухой ропот прошел по толпе, и Жесткий Хвост, словно пораженная своим поступком, опустила руку. Она сделала шаг назад и повернулась спиной к Цепкому Когтю.

– Нет, – снова повторила она.

– Дело сделано, – сказала Цепкий Коготь. Без дальнейших разговоров она пошла по направлению к толпе. Сиваоанцы расступились перед ней, и она прошла вперед, собрала своих детей и посадила поверх упакованных вещей.

Малыши уцепились в них и помахали хвостами, но взрослые из-за своего волнения не замечали возбуждения малышей.

Цепкий Коготь сурово произнесла:

– Ну, Устойчивый Песок, мы едем, или собираемся остаться здесь на весь день?

Устойчивый Песок подпрыгнула и уселась верхом. Когда они исчезли в лесу, «приветственная делегация» подняла прощальный шум, желая счастливого пути.

Какую бы защиту ни предлагала Цепкий Коготь Несчастью и Вилсон, теперь она покинула лагерь. Кирк, воспользовавшись всеобщим смятением, шагнул и встал рядом с доктором, а Спок и Чехов тут же последовали за ним.

Они встали буквой «У» вокруг двоих для защиты.

– Фазеры, капитан? – спросил Спок. Кирк надеялся, что в этом не будет необходимости.

– Нет, пока вы не будете абсолютно уверены, мистер Спок. Я хочу избежать этого, если мы только можем, но если нет… – он увидел Ухуру, пробирающуюся через толпу. – Лейтенант Ухура, – позвал он, – сюда, к нам.

Ухура поспешила присоединиться к друзьям.

– Что произошло, капитан?

– Я не знаю, лейтенант. Спросите у доктора Вилсон.

Он сказал это в упрек Вилсон, но Ухура поняла это буквально.

Вилсон ответила, и Кирк, не поворачивая головы, почти почувствовал, как она пожала плечами.

– Цепкий Коготь попросила меня присмотреть за Несчастьем, и я сказала, что буду рада.

Толпа все еще делала угрожающие движения в их направлении.

Яркое Пятно подскочила к Вилсон и сказала:

– Не бойся. Они на тебя не сердятся.

Кирк спросил:

– Ты уверена, Яркое Пятно?

Она махнула кончиком хвоста в его сторону.

– Почему они должны сердиться на вас? Цепкий Коготь сделала это.

Цепкий Коготь была права, но они не верят.

Ветреный Путь подкрался к Жесткому Хвосту, стараясь казаться незаметным, так что это выглядело как заискивание, и сказал:

– У в-Энниен больше хвоста, чем мозгов… а Цепкий Коготь еще и дважды в-Энниен, – Жесткий Хвост дважды хлестнула своим хвостом, и Ветреный Путь сделался еще меньше.

Стремительный Свет вышел из толпы вперед и, в отличие от Ветренного Пути, не сделал и попытки казаться незаметным. Он подошел к Жесткому Хвосту.

– Расскажи мне, как это случилось, – потребовал он и бросил взгляд мимо Жесткого Хвоста на Ухуру. По нему было видно, что вся эта история его очень удивила. Жесткий Хвост дала ему детальный отчет.

Чем дальше он слушал, тем больше изгибался его хвост. Жесткий Хвост раздражалась все больше и больше. Когда она закончила, Стремительный Свет сказал:

– Цепкий Коготь делает, как считает нужным. Ты должна лучше всех знать это, Жесткий Хвост.

Кирк увидел, что такой ответ поразил ее, уши упали назад.

– Знать лучше всех!

– Ты слышала меня, – заявил сиваоанец, и на этот раз его хвост стал жестким, он говорил серьезно. – Посмотри на них, все сжались вместе, как пальцы в кулаке… Понюхай!

Жесткий Хвост повернулась, ее манеры мгновенно изменились.

Когда она направилась к ним, Джеймс Кирк напрягся. Она замерла в нескольких шагах и выбросила хвост вперед, как будто группа была окружена невидимым барьером. Капитан осторожно расслабился.

– Входи, Жесткий Хвост, – пригласил он, надеясь, что поступает правильно. Она сделала необходимые шаги и обвила своим хвостом его запястье.

– Я прошу извинить меня за то, что напугала вас, – сказала она. – Это не ваша вина. Вы не знаете наших обычаев, Эван Вилсон не понимала, что говорит, хотя и знала правильные слова.

– Неправда, – заявила доктор, все еще сжимая хвост Несчастья своей рукой. Она сердито шагнула к Жесткому Хвосту. – Я совершенно точно знала, что делаю. Я дала обещание присматривать за Несчастьем и сделаю это.

Жесткий Хвост в ту же секунду замахнулась для удара, но Вилсон была быстра, одна ее рука мгновенно поднялась блокировать удар, вторая атаковать. Жесткий Хвост застыла от изумления. Вилсон тоже остановилась в ожидании. Этого оказалось достаточно для того, чтобы Кирк поймал Вилсон за руку. Стремительный Свет сделал то же самое с Жестким Хвостом, обмотав свой хвост вокруг ее запястья, он издал чавкающий звук, который Кирк истолковал как крайнее удивление и неодобрение. Сиваоанец сказал:

– Ты поймала себя в свою собственную ловушку. Ее нельзя бить, если она действительно не понимает своих действий, но если все же понимает, ты не имеешь права.

Его хвост отпустил ее падающую руку и снова немедленно свился в петлю.

– Ох, это будет прекрасная песня, лейтенант Ухура. Ты увидишь… ты и твои люди обеспечат нас двумя ночами веселья на будущем празднике!

Ухура засмеялась, это был сладкий звук облегчения.

Затем Стремительный Свет медленно осмотрел Вилсон, сначала стойку ее ног, затем напряженно поднятую руку для удара и сверкающий взгляд, который та зафиксировала на Жестком Хвосте.

– Ты, скручиватель хвостов, – сказал он ей. – Я никогда не думал, что кто-нибудь без настоящих когтей и острых зубов может быть таким свирепым.

Не сводя глаз с Жесткого Хвоста, Вилсон обнажила зубы.

– Боя не будет, – сказала Жесткий Хвост и просто ушла прочь.

Яркое Пятно радостно обмотала талию доктора своим хвостом, сплетя его с хвостом Несчастья. Маленькие ладони Вилсон легли на плечо каждой из них, а затем доктор вздохнула.

– Господи, благослови меня, – сказала она, – я никогда в жизни не была так напугана, – затем Эван тоже рассмеялась.

– Ты тоже пошла против нее! – сказала Яркое Пятно с благоговением. Ты предложила ей бой!

– Да… и на одну кошмарную минуту мне показалось, что она может принять его! Я не хотела драться с ней, Яркое Пятно, ты же знаешь это.

Толпа медленно расходилась. Кирк понял, что угрозы больше нет, и спокойно сказал:

– Друзья, может быть, нам не стоит стоять посреди лагеря?

– Согласен, капитан, – ответил Спок.

– Мы привлечем меньше внимания, если соберемся в своей палатке.

Яркое Пятно, Несчастье и Стремительный Свет восприняли это как приглашение и последовали за астронавтами. С двумя хвостами, нежно обнимавшими ее, Вилсон пришлось координировать свои движения, и это придавало троице победный вид. Однако, когда они достигли палатки, Вилсон слегка задержалась.

– Яркое Пятно, Несчастье, вы должны оставить меня на минутку. Я думаю, капитан хочет переговорить со мной наедине.

«Капитан определенно хочет», – подумал Кирк. Он сомневался, что ему хватило бы мужества вызвать ее на разговор, если бы доктор не предложила этого сама.

– Это не займет много времени, мистер Спок. Смотрите во все глаза. И пока вы здесь ждете, можете объяснять понятия «команда» и «неподчинение» нашим друзьям. – Он последовал за Вилсон внутрь.

– Буду рад, капитан.

«Почему, – подумал Кирк, – у меня такое чувство, что Спок не принимает это всерьез?»

Внутри палатки Вилсон стояла по стойке смирно, внимательно глядя на капитана. В ее поведении не было и капли насмешки, как это могло бы быть у другого, все говорило о том, что она полностью готова подчиниться своей судьбе.

– Вольно, – сказал капитан, и она приняла формальную стойку вольно, ноги на ширине плеч, руки заложены за спину.

– Сэр, – живо сказала она. Он осмотрел ее, и сам перешел на формальный тон.

– Объясните ваши действия, доктор Вилсон, – распорядился он.

– Никто не смеет относиться ко мне как к ребенку.

Кирк отшатнулся.

– Объяснитесь, – сказал он и добавил:

– Сядь, Эван, прежде чем возбудишь у меня страстную любовь к строгой дисциплине.

Она улыбнулась и, присаживаясь на стул, сказала:

– Я сомневаюсь в возможности этого, капитан, но…

Он пододвинул стул для себя и потребовал:

– Я действительно хочу услышать объяснение.

– Капитан, когда женщина ниже ростом, чем все остальные окружающие, то ей зачастую кажется, что другие, иногда неосознанно, относятся к ней как к ребенку. Вы, со своим ростом, возможно, не замечаете этого, но я крайне болезненно реагирую на такие вещи, и почувствовала, что меня принимают за маленькую, лишь только ступила в этот лагерь, – она заерзала на стуле и подперла подбородок кулаком.

В этой позе она действительно казалась похожей на маленького, мрачно-серьезного ребенка. Кирк поднял на нее глаза, когда сообразил, о чем думает.

– Понятно! – сказал он.

Вилсон моментально выпрямилась, как будто ее поза была обдуманной демонстрацией.

– Я так и думала, что вы поймете. В любом случае, Чехов рассказал мне о ритуале взятия на себя ответственности за ребенка. Только взрослый может сделать это. Когда Цепкий Коготь и я были в палатке Жесткого Когтя, она едва взглянула на мою спину. Она хотела сказать мне, что придумала кое-что, что поможет нам. – Эван Вилсон развела руками. – Это все, что она сказала, капитан, и сказано это было с недовольством, граничащим с нежеланием.

– Продолжайте.

– Остальное вы видели. Цепкий Коготь попросила меня взять под свою ответственность Несчастье. Жесткий Хвост не хотела этого, ведь она думала, что я недостаточно взрослая или недостаточно ответственная, чтобы правильно подойти к этому. И единственный шаг, который я могла предпринять, чтобы заявить о своей зрелости, это взять под опеку Несчастье.

Черты ее лица приобрели хмурое выражение.

– Я не знаю, поступила ли я правильно, капитан, но это казалось верным шагом – Угрюмость Эван перешла в печальную улыбку – Я не подчинилась бы и прямому приказу отказаться от ответственности. – Вилсон вытянула руки вперед и предложила свои запястья, как будто подставляя их под наручники. – Сошлите меня, капитан. Я знала о возможных последствиях.

– Без сомнения, – ответил он, не имея сил сдержать невольную улыбку, – вы также знаете, что едва ли я могу себе позволить отправить вас на «Энтерпрайз» и посадить на три дня на хлеб и воду, потому что вы приняли на себя обязанности няни одного из местных детей.

Ее глаза снова засияли.

– Да, у меня, конечно, была такая мысль, капитан.

Кирк откинул голову назад и засмеялся.

– Спорю, что так оно и было. Расскажите мне, Эван, преподает ли Медицинская Академия курс неподчинения всем своим студентам?

– А почему вы об этом спрашиваете, капитан? – Вопрос был невинным, но выражение ее лица говорило об обратном.

– Я всегда думал, что тенденция Боунза к неподчинению – его чисто личное качество, но теперь я начинаю подозревать, что это типично для всех докторов.

Она, все еще улыбаясь, покачала головой.

– Сомневаюсь, капитан. В любом случае, я не училась неподчинению в Медицинской Академии Звездного Флота.

При мысли о Боунзе он помрачнел. Поднимаясь, Кирк сказал:

– Ладно, доктор Вилсон. Где бы вы этому ни учились, я больше этого не потерплю Эван, будь осторожнее. Ты была не единственной, кто там испугался. Если бы Жесткий Хвост выполнила свою угрозу, «Энтерпрайз» лишился бы доктора. Она хихикнула.

– Скручиватель хвостов тоже маленький. Единственное настоящее преимущество, которое дает мне рост, это элемент неожиданности.

Вспоминая изумленный вид Жесткого Хвоста, Кирк кивнул.

– Я понимаю, но это не то, что я имел в виду. Я хочу, чтобы ты была осторожней, Эван, ты слишком дорога для нас, чтобы мы могли позволить себе потерять тебя. Больше без дурацких неожиданностей, и это прямой приказ, так что я ожидаю полного подчинения.

К его удивлению, доктор густо покраснела. Вызывающе вскинув голову, что никак не скрыло ее истинное состояние, она сказала:

– Капитан, я никогда не воспользовалась бы дурацким шансом.

– Я позову остальных, – предложил он. Но вместо того, чтобы позвать, Кирк посчитал за лучшее выйти наружу, ей требовалась время, чтобы взять себя в руки.

– Ты не можешь запереть Эван, капитан Кирк. Ты не можешь. Ты не понимаешь – Яркое Пятно ощетинилась, протестуя «В мире, где самым большим наказанием считается изгнание из лагеря, это могло, наверное, показаться действительно путающим», – подумал Кирк – Я не сделаю этого, Яркое Пятно, – успокоил он сиваоанку, – но я действительно наказал ее за то, что она доставила так много неприятностей – Ох, – сказала Яркое Пятно, и шерсть ее разгладилась – Я должна.

Несчастье и я должны сказать ей кое-что важное. Ждите, – вдруг добавила она, когда Кирк уже пригласил всех внутрь, и повернулась к Несчастью. Эван говорит, что капитан Кирк… человек, отвечающий за их лагерь.

– Лагерь в лагере? – спросила Несчастье.

– Всякое может быть, когда речь идет об обычаях, – заметила Яркое Пятно.

Несчастье, похоже, задумалась над этим. А когда закончила размышлять, то спросила:

– Тогда, может быть, нам стоит им всем рассказать?

– Рассказать нам всем что? – спросил Кирк. Две сиваоанки беспокойно посмотрели на Стремительный Свет, который сказал:

– Лейтенант Ухура, у тебя тоже есть, что рассказать твоим людям. Если вы меня извините, я вернусь к себе в палатку. Мне нужно сочинить песню. Ты первая услышишь ее, – с хвостом, все еще завитым в петлю от удовольствия, он пошел прочь.

Несчастье и Яркое Пятно почувствовали явное облегчение.

Кирк повторил свой жест, приглашая всех в палатку. Несчастье неуверенно отступила и обратилась к Яркому Пятну:

– Ты уверена, что хочешь, чтобы я была там? Кончик хвоста Яркого Пятна дернулся.

– Ты у Эван под опекой, а я друг Эван. Я думаю, что должна быть и твоим другом тоже.

Целую минуту они обе пристально смотрели друг на друга, и затем одновременно предложили друг другу свои хвосты. Так, сплетенные, обе вошли в палатку, Несчастье застенчиво шла сразу за Ярким Пятном. Кирк и все остальные последовали за ними.

Несчастье бросилась осматривать Вилсон.

– Ищешь отметины от удара? – улыбаясь, спросила Вилсон.

Яркое Пятно объяснила:

– Люди бьют словами, Несчастье. Капитан Кирк говорит, что он не будет запирать тебя, Эван, так что все хорошо.

Доктор кивнула.

– Яркое Пятно, ты можешь рассказать мне сейчас?

Яркое Пятно кивнула в ответ.

– Я… – она посмотрела на Несчастье и исправилась:

– Мы выяснили, почему не можем узнать, что здесь происходит. И почему вы тоже не можете узнать этого.

– Мы были не уверены, – подхватила Несчастье. – Мы опасались сказать вам неправду, но ты взяла на себя ответственность за меня от Цепкого Когтя…

– И когда Жесткий Хвост рассвирепела, мы увидели, что были правы! закончила Яркое Пятно. Вилсон подняла руки.

– Помедленнее. Я ничего не понимаю. Садитесь, не спешите и расскажите мне.

Обе переглянулись, и Несчастье уступила Яркому Пятну, которая спросила:

– Должна ли я рассказать капитану?

– Пожалуйста, – сказала Эван, – если это возможно.

Кирк увидел, что обеим сиваоанкам легче разговаривать с Вилсон, и предложил:

– Рассказывай доктору Вилсон, Яркое Пятно, я слушаю.

Яркое Пятно приложила усилие, чтобы замедлить темп речи, но она говорила с возбуждением и на одном дыхании.

– Эван, проблема детей в том, что есть вопросы, которые нужно задать, но они не знают, о чем спрашивать. У них недостаточно знаний для того, чтобы правильно задать вопрос, – Яркое Пятно снова посмотрела на Несчастье. – Нам пришлось обговорить это. Видишь ли, в наших обычаях есть такое, о чем взрослые не говорят детям. Так что, даже если ты и спросишь, то не получишь ответа.

– У нас есть похожий обычай, Яркое Пятно, – заверила ее Вилсон. – Это не удивительно.

– Одна из вещей, о которой взрослые не говорят с детьми, это как раз о… ты знаешь о ком… о йауанцах, – вызывающе закончила она. – Если я спрашиваю их, они пахнут виной и стыдом и меняют тему разговора или советуют мне не совать свой хвост туда, куда не надо.

Яркое Пятно взмахнула своим хвостом и погладила им Вилсон по щеке.

– Весь страшный шум прошлой ночью… Это взрослые крутили хвостами, споря по вашему поводу, – она обвела взглядом помещение, чтобы увидеть всех. – Ты, Эван, и капитан Кирк говорите, что вы взрослые, то же говорят Цепкий Коготь и Стремительный Свет. Жесткий Хвост и некоторые другие считают, что вы дети, и они не будут обсуждать йауанцев с детьми. Им слишком стыдно.

«Дети! – подумал Кирк, уставившись на своего главного офицера по медицине. – Она снова оказалась права!»

Эван Вилсон спросила:

– Так поэтому Цепкий Коготь предложила мне взять на себя ответственность за тебя, Несчастье?

– Думаю, что так. Чтобы все увидели, что ты взрослая. Цепкий Коготь не думает, что возраст имеет какое-либо отношение к ритуалу, – сказала Несчастье, с вызовом глядя на Яркое Пятно. – Она говорит, что я взрослая, и спросила у меня разрешения, прежде чем вверять меня доктору Вилсон, потому что это было бы нечестно… иначе она не смогла бы этого сделать.

Цепкий Коготь сказала мне это на древнем языке. Не из-за тебя, доктор Вилсон, а из-за меня.

– В таком случае, Несчастье, – решила Эван, – если я ударю тебя ни за что, я рассчитываю, что ты ответишь мне тем же. Я имею в виду, что ты будешь оберегать меня от неприятностей так же, как и я буду оберегать от них тебя.

Яркое Пятно вся сжалась. Эван Вилсон немедленно обратила к цветной сиваоанке все свое внимание.

– Что-то не так, Яркое Пятно? Мой обычай доставляет тебе неприятность?

Яркое Пятно дернула ушами назад.

– А как же я?

– Ох, – сказала доктор, – а что случилось с твоей прекрасной памятью, Яркое Пятно? Что я сказала прошлой ночью, когда ты спросила меня, не сержусь ли я на тебя за то, что ты подслушиваешь взрослых?

– Ты сказала: «Я не твоя мать. И по моим обычаям ты достаточно взрослая, чтобы решать самой». – Ее уши встали торчком. – Это значит то же самое! Ты тоже обращаешься со мной как со взрослой! Спасибо, Эван!

– Благодарить не за что, ты действуешь как взрослая, и к тебе относятся как ко взрослой. – Она встала и положила руки на плечи сиваонкам. – Теперь как мы заставим Жесткого Хвоста относиться к нам, как ко взрослым? Если именно это является причиной того, что они не говорят с нами о йауанцах, то нам лучше сделать что-нибудь, чтобы решить этот вопрос быстро. Слишком много жизней поставлено на карту, чтобы оставлять проблему в руках детей.

Несчастье сказала:

– Может быть, Цепкий Коготь уже сделала это. Теперь все зависит от того, что решит Жесткий Хвост.

Хвост Яркого Пятна поник, и она сказала:

– Тогда ничего не получится, Несчастье. Жесткий Хвост не примет этого, поверь мне, Несчастье, я знаю, что она думает. Если она что-то решила, это так и остается у нее в голове.

– Непреклонная, – заметила Вилсон, – Господь создал изменяющуюся Вселенную и теперь он дал нам Жесткий Хвост. Какое чувство юмора!

– Негибкий подход, – заявил Спок, подавая свой голос впервые с момента начала разговора, – такая же помеха для нас, как и для Жесткого Хвоста. Если вы вспомните, доктор Вилсон, Стремительный Свет назвал Жесткого Хвоста «пойманной в свою собственную ловушку».

– Конечно, Спок! – поддержал Кирк. – Если мы будем играть по ее правилам, ей придется говорить с нами о йауанцах… Яркое Пятно, если мы пойдем, Жесткий Хвост будет считать нас взрослыми?

– О, да, ей придется! Как только у вас появятся свои собственные имена, она не посмеет относиться к вам как к детям!

– Тогда расскажи нам точно, что мы должны сделать, чтобы стать взрослыми в глазах Жесткого Хвоста. И рассказывай, ничего не упуская, Кирк окинул сиваоанку долгим внимательным взглядом. – Это детский вопрос.

Если мы не будем что-либо знать, это может убить нас и многих других тоже.

– Несчастье, – нерешительно обратилась Яркое Пятно, – я не хочу… Я не хочу обидеть тебя, но ты знаешь больше о Походе, чем я. И так слишком много людей зависят от этого… Пожалуйста, расскажи им ты. Несчастье насупилась и встала. Без предупреждения она повернулась к ним спиной. Яркое Пятно повторила просьбу:

– Пожалуйста, Несчастье.

Джеймс Кирк открыл было рот, чтобы сказать что-то, но хвост Яркого Пятна взметнулся вверх, призывая к молчанию.

Наконец Несчастье повернулась. Прилагая заметные усилия, чтобы собрать разбежавшиеся мысли, она сказала:

– В вашей культуре мы обе взрослые, в нашей все еще дети. В любом случае у нас с Ярким Пятном много общего. А взрослый сделает все возможное чтобы спасти как можно больше жизней, независимо от того, как бы ни было больно. Если вы хотите рискнуть, я вам расскажу.

– Ребенок, вошедший в возраст половой зрелости – сказала им Несчастье, – не может отказаться от ритуала Похода к взрослости. Группа в любом количестве от четырех до десяти, идет к лидеру лагеря, они объявляют о своем решении, спрашивая название лагеря, который нуждается в этом количестве взрослых. Им дают как конечный пункт названий лагеря, который находится примерно днях в пяти похода по дикому лесу. Им разрешают взять только: ножи и пледы, чтобы сделать крышу на деревьях. Они могут, конечно, сделать дротики и, безусловно, сделают их. Каждый знает, как заточить палку и сделать копье, даже если он пользовался им только раз в жизни. Это и есть тест на выживание и одновременно последний урок, так как даже если один из членов партии погибнет, все остальные остаются детьми… до тех пор, пока они не соберут новую партию и не завершат Поход. Это учит взрослых полагаться друг на друга ради собственной жизни: сотрудничество является основной частью зрелости.

«Урок, который Жесткий Хвост так и не выучила», – подумал Кирк.

Несчастье не рисовала перед ними радужной перспективы: леса бывают полны диких существ, многие из которых так же, как Спинорезы, путешествовали парами или группами, и не медля ни минуты могли атаковать кого угодно. Есть и другие опасности, такие как зыбкая почва, камнепады, наводнения.

Ее шерсть встала дыбом, и когда она сделала паузу, Кирк вдруг ясно понял, что сиваоанка говорит о вещах, которые случались с ее собственной партией. Несчастье попыталась и потерпела неудачу, хуже того, она оказалась единственной из всей партии, кто остался в живых. И капитан теперь понял, почему Яркое Пятно так к ней относилась. «Несчастье» было не именем, это был акт вызывающей жестокости. В наступившем молчании он сказал:

– Я не могу называть тебя «Несчастьем»!

Ее уши дернулись назад.

– Ты злишься!

– Конечно, я злюсь Я не знал, что это имя что-либо значит. Я думал, это только…

– Только звуки, как большинство ваших имен, – закончила она за Кирка.

– Ты должен продолжать называть меня Несчастьем, капитан. Это единственное имя, которое у меня есть и будет до тех пор, пока я не заработаю свое собственное, – она легонько тронула его локоть кончиком своего хвоста и добавила, как будто для того, чтобы подбодрить – Когда ты будешь говорить это, я буду знать, что для тебя это только звуки. Так это не повредит никому из нас – Спасибо, – только и смог сказать капитан в ответ.

Затем он мысленно вернулся к основному вопросу. Его люди будут рисковать в два раза больше, если им нужно будет идти, – у них нет большого опыта по преодолению опасностей сиваоанских диких лесов.

Он повернулся к Споку.

– Мистер Спок, если уловка Цепкого Когтя не удалась, вы и я предпримем небольшой Поход.

– Один момент, капитан, черт подери, – сказала Вилсон. Она была уже на ногах, руки уперты в бока, в глазах запылал огонь, не предвещавший ничего доброго.

Кирк посмотрел на нее в резко сказал:

– Опять неподчинение?

Она демонстративно щелкнула каблуками, на этот раз в ее взгляде появилась жесткость.

– Разрешите обратиться, сэр!

– Разрешаю.

– Я хотела бы заметить капитан, что как ребенок, я не могу получать информацию от сиваоанских докторов. Также хочу напомнить капитану, что я исполняю обязанности главного медицинского офицера и проклятая болезнь дает мне право воспользоваться моим положением и потребовать моего участия в экспедиции, сэр! – она, казалось, выплеснула на него последние слова.

Спок рассматривал ее с очевидным интересом.

– Она совершенно права, капитан, хотя я не способен понять необходимость такой экстремальной демонстрации эмоций, когда логика ситуации совершенно очевидна.

– Совершенно очевидна, – согласился Кирк. – Хорошо, доктор Вилсон.

Если это необходимо, вы присоединяетесь к нам, вы достаточно ясно выразили свое мнение. Но, я надеюсь, мистер Спок тоже сделал это достаточно ясно, он подождал, наблюдая за лицом доктора, ее гнев прошел так же быстро, как и появился.

Доктор Вилсон приняла развязную позу и заявила:

– Мистер Спок, персонально для вас, как для вулканца, я объясню свой поступок с точки зрения логики. Капитан – человек, так что я подумала, что эмоциональная демонстрация может быть более эффективной.

Спок какой-то момент обдумывал услышанное, затем кивнул и ответил:

– Я знаю капитана как человека, откликающегося на логику, доктор Вилсон.

Не дав времени Джеймсу Кирку отреагировать на это, Вилсон снова резко повернулась к нему и с намеком на улыбку сказала:

– Я обдумаю наблюдение мистера Спока, капитан. Спасибо, сэр.

– Не за что, доктор, – ответил Кирк. Когда она садилась, капитан посмотрел на Ухуру и Чехова и понял, что у них тоже есть причины для участия в экспедиции. – Вы оба знаете, насколько опасен Поход, поэтому, предлагаю добровольный выбор. Тот из вас, кто не захочет пойти, может остаться здесь, в лагере, или вернуться на «Энтерпрайз». Лейтенант Ухура?

Мистер Чехов?

– Я пойду, сэр.

– И я, капитан.

Несчастье обратилась к Кирку:

– Я должна попросить вас кое о чем, капитан Кирк, – она напряглась так сильно, что ее тело задрожало. – Пожалуйста, если вы должны Идти, чтобы доказать Жесткому Хвосту, что вы взрослые, не могли бы вы… не могли бы вы взять меня с собой? Она спрашивала это у них у всех, ее глаза были переполнены мольбой. – Если хотя бы один откажет, я не буду больше просить. Я не хочу усложнять Поход или вашу миссию, но… пожалуйста, обдумайте это по крайней мере! – сиваоанка вскочила на ноги. – Я подожду снаружи, – быстро проговорила она. – Я… – она кинулась из палатки.

Вилсон поднялась, чтобы последовать за ней, но Кирк поймал доктора за руку.

– Подождите, доктор Вилсон. Яркое Пятно, это была партия Несчастья, которая попала в наводнение, не так ли?

Яркое Пятно грустно кивнула.

– Она пыталась идти дважды. В первый раз Острый Зуб был убит Спинорезами. Во второй раз… во второй раз они попали в наводнение, и Несчастье единственная осталась в живых. Теперь у нее это имя, и никто не пойдет с ней.

Джеймс Кирк спросил:

– Как ты думаешь, она была в чем-нибудь виновата, Яркое Пятно?

– Нет, – ответила Яркое Пятно после минутной нерешительности, – но большинство из нас думает, что она несчастливая.

Вилсон злобно фыркнула.

– Я согласна с тем, что ей не везет, – заявила она, – но с тем, что она приносит несчастье, – никогда. Я за то, чтобы мы взяли ее, если нам нужно идти, капитан.

– Действительно, капитан, – добавил Спок, – ее знания местности могут существенно помочь нам.

– Я согласен, мистер Спок. Возражения? – как он и ожидал, таковых не последовало.

– Тогда не возьмете ли вы меня тоже?

Кирка поразила эта просьба.

– А как насчет твоих друзей, Яркое Пятно? Судя по тому, что сказала Несчастье, вы обычно выбираете для Похода друзей, которых знаете уже долгое время.

– Друзья есть друзья, – ответила Яркое Пятно. – Неважно, как долго ты их знаешь. Вы мои друзья, и… и «Несчастье» – просто, звуки. Так что вы скажете?

– Я скажу, что тебе нужно сообщить об этом Несчастью… и мы будем рады взять вас. Вас обеих. – Он отпустил руку Вилсон.

– Да, сэр, – сказала Эван, улыбаясь, и легонько дернула хвост Яркого Пятна. – Мы расскажем Несчастью.

Когда они обе выбежали наружу, Кирк подумал:

«Будем надеяться, что нам не придется этого делать. Будем надеяться, что мы отыщем другой путь помочь Несчастью. И я обязательно сделаю это», пообещал он себе.

Левое Ухо вернула трикодер. Предложение Яркого Пятна оказалось великолепным. Соединив информацию, которой поделилась Левое Ухо, и ту, которую узнала Ухура от Стремительного Света, Спок смог разобраться в истории йауанского изгнания.

Взрыв новой звезды породил широкие изменения в сиваоанской экологии.

Несколькими столетиями позже все начало приходить в норму, и сиваоанцы обнаружили, что у них сложились две совершенно различные культуры: одна кочевников и другая, основанная на урбанизации. Вместе с технологическими изменениями пришли болезни, порожденные городами. Как заверила их Вилсон, это было совершенно естественно – густо населенные города давали болезням возможность широкого распространения.

Здесь на Сивао, две культуры боролись друг с другом, и культура кочевников имела преимущество, так как была традиционной. Но ухудшало ситуацию еще и то, что жители городов чувствовали себя виноватыми за эпидемии, за исчезновение видов животных, и за то, что не смогли сохранить кочевую экологическую практику. Так что основателям городов было предложено возвратиться к традиционному образу жизни или покинуть лагерь, но под лагерем подразумевалась вся планета Сивао.

– Каков местный ритуал, если кто-нибудь покидает лагерь?

– Никакого, – ответила Вилсон – Собирайся и уходи. Яркое Пятно говорит, что нужно только оставить свой маршрут тому, кого ты хотел бы увидеть снова, – она резко остановилась и обратила все свое внимание к Споку – Это странно.

– Да, – согласился тот. Было совершенно ясно, что они оба знают, о чем идет речь. Но прежде чем Кирк смог спросить, их об этом, Эван Вилсон воскликнула:

– Черт подери! Какая я дура! Капитан, Цепкий Коготь уезжала в спешке, но она постаралась, чтобы все знали, куда она направляется. Вы сами мне сказали, что последняя группа вообще не оставила информации об их пункте назначения.

– Вы были оставлены, чтобы приглядывать за Несчастьем, – сказал Кирк – Я предполагаю, она хочет, чтобы Несчастье ей возвратили.

– Вот именно… А что, если Цепкий Коготь ожидает, что мы все последуем за ней в Среталлес.

– Ногохват! – неожиданно воскликнул Кирк. – Он сказал: «Ты приедешь встретиться с нами там. Цепкий Коготь так говорит!» Да, возможно, вы, правы.

– Если бы у вас была карта, мистер Спок, смогли бы вы определить координаты?

– Приблизительно, доктор Вилсон.

Вилсон удовлетворенно кивнула.

– Пошли, Найета. Ты попытаешься узнать у Стремительного Света, а я у Яркого Пятна и Несчастья. Кто-нибудь должен знать дорогу на Среталлес, – и они ушли.

Кирк сидел молча, в то время как Спок возвратился к своему трикодеру.

Когда, наконец, Спок поднял голову, капитан сказал:

– Ну что ж, мистер Спок? Что-нибудь еще можете доложить?

– Я думаю, существует большая вероятность того, что сиваоанцы не смогут обеспечить нас картой. При их феноменальной способности все помнить и обостренном обонянии вряд ли необходимо было изобретать такой предмет. Я думаю, вполне возможно, что они просто дадут указания, и выполнение этих указаний в большой степени будет зависеть от определения запаха.

– Вы имеете в виду, что мы даже не сможем следовать их указаниям без Яркого Пятна и Несчастья?

– Именно, капитан, – Спок сложил руки. – Если доктор Вилсон права, и Цепкий Коготь предполагала, что мы последуем за ней в Среталлес, было бы логично предположить, что по замыслам местного доктора, Несчастью отводилась роль как проводника, так и основного побудительного мотива нашего Похода. Что касается косвенной помощи других, то я предполагаю, что Цепкий Коготь вряд ли на нее рассчитывала.

– Так что нам придется Идти в любом случае. Я думаю, вы правы, мистер Спок. Прибытие к Цепкому Когтю может не дать нам ничего хорошего, ведь мы не знаем» что у нее на уме. Но, возможно, ей понадобится время, чтобы приготовить все к нашей встрече.

– Я хотел бы узнать мнение доктора Вилсон по этому поводу. Ее неортодоксальное использование логики может существенно нам помочь.

Кирк не смог сдержать улыбки.

– Вы, Спок, все теоретизируете по поводу того, что она использует: логику или инстинкты? Тогда вот вам еще кое-что для вашей коллекции, она взяла на себя ответственность за Несчастье, потому что угадала, что к ней относятся как к ребенку, – он объяснил все в деталях, наслаждаясь выражением изумления на лице своего главного офицера по науке. Кирк закончил свое описание и добавил – Я отдаю ей должное. Она одна из немногих, кого я встречал, кто может противостоять желанию заявить: «А я вам что говорила».

– Такое утверждение было бы совершенно необязательно, капитан.

– Спок, вы достаточно долго проработали с людьми, чтобы знать, что не обязательно, еще не значит не сделано.

– Действительно, капитан, я знаю это, – вулканец все еще размышлял о чем-то. Наконец он сказал:

– Однако, доктор Вилсон является исключительным объектом для моего опыта. Я хотел бы знать ее происхождение.

– Проверьте ее досье, Спок, – ответил Кирк просто для того, чтобы что-нибудь сказать, скорее всего, он был просто удивлен его реакцией на Вилсон.

– Я сделал это, капитан. Я нахожу записи о ней, как бы это сказать, несколько сбивающими с толку, – Сбивающими с толку? В каком смысле?

– Это записи, – записи карьеры бюрократа с историей переводов по знакомству на посты в высоко-цивилизованных мирах.

– Кабинетное путешествие? Это совсем не похоже на нее.

– Это моя точка зрения, капитан. Что касается ее родной планеты, то там упоминается Тэламон.

– А почему не может быть Тэламон?

– Тэламон был колонизован в самый ранний период начала земной межзвездной экспансии религиозными диссидентами, которые до сего дня считают своего единого бога мужчиной. Доктор Вилсон постоянно клянется «Элас», это древний земной термин, значащий «Богиня». Тэламонитка…

Кирк улыбнулся и перебил:

– Это как раз не является тайной, Спок, это чистое противоречие другая человеческая слабость, с которой вы уже давно должны были познакомиться.

– Да, конечно. Однако, этот единственный аргумент не сможет объяснить всех наблюдаемых фактов.

Кирк покачал головой, все еще улыбаясь.

– Не разрешайте ей дергать себя за хвост, она получает от этого слишком большое удовольствие. «И я тоже, – добавил он про себя. – Да, уже очень давно я не видел Спока настолько запутавшимся в человеческом поведении».

– Капитан Кирк? – позвал голос снаружи, и в палатку просунулся хвост.

Кирк узнал отметины, многозначительно посмотрел на Спока и сказал:

– Входи, Жесткий Хвост.

Она вошла, сразу за ней последовал Дальний Дым. Без предисловия сиваоанка перешла к делу и сказала:

– Дальний Дым согласился принять на себя ответственность за Несчастье в-Энниен.

Кирку стало понятно, что попытка Цепкого Когтя не удалась, но не было никакой необходимости сдаваться без боя.

– Цепкий Коготь сделала Эван Вилсон ответственной. Даже человек может рассказать тебе, как это случилось.

– Это невозможно, – заявила она.

– Скажи это, Эван Вилсон. Жесткий Хвост посмотрела на него с изумлением, ее уши дернулись назад.

– Из того, что Яркое Пятно рассказала мне следует, что ты в какой-то мере несешь ответственность за Эван Вилсон…

«Она имеет в виду как старший брат», – подумал Кирк и тут же ответил:

– Не в том смысле, в котором ты думаешь.

– В любом смысле, – сказала она, – я разговариваю с тобой. Эван Вилсон не понимает наших обычаев, и я хочу избежать причинения ей вреда. Я надеюсь, что ты сможешь помочь.

По тому, как встала шерсть у нее на шее и хлестал кончик ее хвоста, капитан понимал, что это не пустое предупреждение.

– Я сделаю все, что смогу, Жесткий Хвост, – сказал Кирк наконец.

Сиваоанка кивнула и удалилась, Дальний Дым уныло последовал за ней.

Кирк повернулся к своему первому офицеру.

– Если Несчастье не захочет сделать заявление о своей зрелости, то наказание будет суровым. Я не Позволю Эван сражаться с Жестким Хвостом, даже если она этого захочет.

– Тогда я могу предложить вам, капитан, проинформировать доктора Вилсон о своем решении по этому вопросу, прежде чем у нее появится возможность принять свое собственное.

– Боже мой, вы правы, Спок. Я пошел искать Вилсон. Ты передай Скотти, что мы собираемся Идти. – Кирк выскочил из палатки, прежде чем Спок успел открыть рот.

Снаружи капитан посмотрел вокруг и тут же заметил неподалеку Вилсон, занятую разговором с Ярким Пятном и Несчастьем. Он быстро пересек поляну, чтобы присоединиться к ним.

Вилсон поднялась, чтобы приветствовать его, и снова он отчетливо осознал, какой крохотной была эта женщина. Этого оказалось достаточно, чтобы еще раз укрепиться в правильности своего решения. Зная темперамент доктора и характер рискованных ситуаций, в которые она усиленно старалась себя вовлечь, он решил не давать ей подобного шанса. «Да, – подумал Кирк, – у меня нет ни малейшего понятия, представляет она или нет, какому дурацкому риску себя подвергает…»

– Ты права, Яркое Пятно, – сообщил капитан. – Жесткий Хвост не хочет давать Цепкому Когтю возможности осуществить задуманное. Мы все еще дети по ее понятиям.

Вилсон ощетинилась, почти так же явно, как и Жесткий Хвост.

– Итак, – продолжил он, прежде чем доктор успела что-либо ответить, мы Идем. Доктор Вилсон, не будете ли вы так добры проинформировать остальных? Мы должны сделать формальное заявление о своем желании Жесткому Хвосту.

Вилсон повернулась к обеим сиваоанкам.

– Ну, что вы скажете, Несчастье, Яркое Пятно? Примем этот удар?

Им понадобилось какое-то время, чтобы понять, о чем она спрашивает.

Затем с бравадой, которую они, что было совершенно очевидно, не чувствовали, обе в один голос сказали:

– Да, мы Идем.

– Хорошо, тогда найдите Чехова и Ухуру. Мы ждем вас перед палаткой Жесткого Хвоста, – обе сиваоанки поспешили прочь, что-то наперебой говоря друг другу.

Кирк сказал:

– Я считал, что возложил это задание на вас.

– Хороший офицер всегда знает, как передать полномочия. Я не хочу, чтобы они раньше начали беспокоиться, капитан.

– А как насчет вас? – со значением спросил он.

– Я никогда не беспокоюсь о вещах, которые не могу изменить.

– Вы могли бы, Эван.

– Нет, – сказала она. – И перестаньте давить, капитан. Вы тоже не можете.

Так, вот она и поймала его. Несмотря на это, он попробовал последний раз.

– Я думал, вы сказали, что никогда не станете рисковать по-глупому.

Она окинула его пристальным взглядов и с ехидной улыбкой спросила:

– Можете вы честно назвать это дурным риском, капитан?

Ему ничего не оставалось, как признаться – Нет, – спокойно ответил он, – не могу. Это единственный шанс, который у нас есть.

Часом позже вся партия собралась у палатки Жесткого Хвоста. Яркое Пятно или Несчастье уже раструбили об их намерениях, поэтому оставшиеся в лагере cиваоанцы также собрались полюбопытствовать.

Джеймс Кирк, проинструктированный заранее Несчастьем о всех формальностях, вызвал Жесткий Хвост на поляну.

– Мы хотим покинуть твой лагерь, Жесткий Хвост. Мы спрашиваем название лагеря, который имеет потребность в семерых взрослых. Мы начинаем наш Поход завтра на рассвете.

Ее уши дернулись назад.

– Семь? – переспросила она Это был не ритуальный вопрос, и по толпе прошел ропот неодобрения. Жесткий Хвост взяла себя в руки и начала снова.

– Как зовут членов твоей партии?

Это было приемлемо. Кирк назвал себя, затем шагнул в шеренгу и жестом предложил остальным выходить вперед. Спок, Чехов, Ухура и остальные представили себя.

– Несчастье в-Энниен, – сказала Несчастье с вызывающим видом. По толпе прошел глухой гул, одобрительный или нет, разобрать было невозможно, но определенно – включение Несчастья в партию вызвало сенсацию.

Затем Яркое Пятно сделала то же самое, также с вызовом. Жесткий Хвост остановила свирепый взгляд на дочери.

– Яркое Пятно в-Тралланс, – сказала она, ощетинившись, – ты еще молода. Ты действительно хочешь Идти в этой компании?

Снова Жесткий Хвост нарушила ритуал, и снова толпа отреагировала глухим ропотом. Кирк было собрался выйти вперед, чтобы возразить, что это право Яркого Пятна, но Эван Вилсон остановила его, мотнув головой в знак предупреждения.

– Это ее бой, капитан, – прошептала она – Дайте ей самой принять решение.

Яркое Пятно ощетинилась на Жесткий Хвост.

– Я сама выбираю время, – сказала она, – сама выбираю друзей, чтобы Идти – Это положило конец спорам, так как толпа наблюдала не безразлично, но Жесткий Хвост все еще продолжала свирепо смотреть на Яркое Пятно.

Вилсон произнесла:

– Доктор Эван Вилсон, Исполняющая Обязанности Главного Медицинского Офицера «Энтерпрайза», – и затем снова последовала очередь Кирка.

– Мы спрашиваем название лагеря, которому требуются семеро взрослых, – повторил он. – Мы начнем наш Поход завтра на рассвете.

Не сводя глаз с Яркого Пятна, Жесткий Хвост сказала:

– Я слышала, что Среталлес нуждается в семерых взрослых… Можете Идти в безопасности и прибыть в зрелости, – она повернулась и, хлеща хвостом, исчезла в палатке.

Толпа сомкнулась вокруг партии, чтобы пожелать им счастливого пути и предложить массу советов. Боясь пропустить что-нибудь важное, Кирк включил свой трикодер. Через лес голов он мельком заметил Стремительный Свет у входа в палатку Жесткого Хвоста. Когда Жесткий Хвост не ответила на его вежливый жест хвостом, он выкрикнул свое имя. Неохотный рык из палатки, наконец, дал ему разрешение на вход.

– Среталлес, капитан, – сказала Вилсон, усиленно проталкиваясь через мелькавшие локти местных жителей, чтобы присоединиться к нему – Как вы думаете, это случайно или специально?

Несчастье услышала вопрос и протолкалась к Кирку с другой стороны.

– Она дала нам ближайший, – сообщила Несчастье – Жесткий Хвост считает, что Яркое Пятно слишком молода, чтобы Идти, но она не может остановить ее. Так что она сделала все, что могла, чтобы помочь.

– Это самый подходящий ответ, который мы только можем получить на ваш вопрос, доктор Вилсон, – сказал Кирк. – Ну что же, давайте посмотрим, сможем ли мы организовать эту экспедицию?

Несчастье ответила:

– Вам понадобится оружие. Я принесу палки, – она резко дернула назад ушами – У вас нет ножей! – воскликнула она. – И пледов!

Прежде чем Кирк смог ответить на это, Несчастье подскочила к Дальнему Дыму и повторила это.

Его уши тоже дернулись назад, и он, в свою очередь, подозвал двух других. Кирк увидел, что новость распространилась по толпе с бешеной скоростью. Минутой позже cиваоанцы разбежались кто куда, собирая предметы из своих палаток и складывая их на развернутый на земле плед Дальнего Дыма.

Оставив Несчастье за главную, Дальний Дым убежал сам и возвратился, ведя за собой Стремительный Свет и Жесткий Хвост. Жесткий Хвост била по-прежнему в гневе, но, казалось, она снова обрела контроль над собой и призвала толпу к тишине – Мы должны прийти к решению, – сказала она.

Дальний Дым перебил ее, с шумом бросив свою ношу в груду снаряжения.

Жесткий Хвост оскалила зубы, но продолжила.

– Некоторые из членов этой походной группы незнакомы с нашим миром и нашими традициями, – сказала она. – Это ставит их в очень невыгодное положение, которое мы хотели бы смягчить Я прошу, чтобы им разрешили сохранить некоторые предметы во время их Похода – Какие? – потребовал голос из толпы.

– Прежде всего, – сказала Жесткий Хвост, – так как у них нет защищающей шкуры, я прошу, чтобы им было разрешено оставить себе одежду и ботинки.

– Без всякого сомнения, это честно, – сказал тот же голос из толпы, хотя бы потому, что они испугают детей в Среталлесе своим отсутствием меха-хвосты у всех вокруг свились в петли.

– Согласны? – спросила Жесткий Хвост. Возражений не последовало, и она продолжила:

– Второе я прошу, чтобы им было разрешено взять с собой переводящие приборы. Никто не может взаимодействовать, не переговариваясь.

Кирк напрягся. Жесткий Хвост была права, без универсального переводчика будет невозможно.

По этому поводу последовала дискуссия, и Джеймс Кирк даже вспотел, ожидая решения. Наконец, Стремительный Свет сказал – Бард не бард, если он не может петь песни. Пусть у них будет бард и ее слово.

– Согласны? – спросила Жесткий Хвост, ухватившись за возможность, которую предоставил Стремительный Свет. Возражений опять не последовало.

– Третье, – объявила она, и шум неодобрения прокатился по толпе. На два исключения они могли согласиться, принимая во внимание экстраординарные обстоятельства, но третье… Кирк знал, она просит слишком многого. Он не сомневался, что, в любом случае, им не позволят взять с собой фазеры Это был, в конце концов, тест на их способность выживать без поддержки.

– Третье, – повторила она, – я прошу, чтобы было позволено оставить приборы, позволяющие связаться с другими особями своего вида.

– Причина? – потребовал Ветреный Путь, его хвост дважды хлестнул.

Кирк, который держал связь с кораблем настолько часто, насколько это было возможно, вздрогнул. Это ему совсем не нравилось. Но в любом случае, даже если придется обманом взять с собой в Поход коммуникатор, это будет обман для выполнения своих прямых обязанностей. Он совсем не хотел остаться отрезанным от «Энтерпрайза» на длительный период времени.

– По причине того, что их семьи будут бес покоиться за их безопасность, – заявила Жесткий Хвост.

Ветреный Путь усмехнулся.

– А ты не будешь беспокоиться о Ярком Пятне, Жесткий Хвост? Каждая мать беспокоится о Походе своего ребенка долгие годы перед тем, как ему Идти. Если партия будет иметь постоянную связь со своими семьями, у них будет возможность пользоваться их советами. Это не Поход, Жесткий Хвост. Я говорю нет на это требование.

Стремительный Свет возразил:

– Ты не собираешься сделать исключение, принимая во внимание их незнание этого мира, Ветреный Путь?

– Они достаточно знакомы с ним, чтобы хотеть Идти. Я уже сделал для них существенные исключения, – два сиваоанца стояли нос к носу друг с другом, их хвосты дрожали.

– Достаточно, – сказала Жесткий Хвост и неохотно спросила:

– Каково решение? – На этот раз Кирк мог видеть, что все были против них, у него промелькнула еще одна мрачная мысль по поводу этого проекта. Жесткий Хвост сказала ему. – Вам не разрешено нести ваши переговорные устройства.

Эван Вилсон заметила:

– А мои медицинские сенсоры, Жесткий Хвост? Без них мы не сможем определить, какая пища для нас безопасна. Вы что, хотите отравить нас?

У всей толпы уши дернулись назад.

– Я не подумала об этом, – произнесла Жесткий Хвост. Она обвела всех взглядом, как будто бы ожидая возражения, но Стремительный Свет свирепо взглянул на Ветреный Путь, и это заставило того замолчать.

– Медицинские принадлежности взять можно, – выразил свою точку зрения кто-то из толпы, и остальные согласились, что сенсоры можно оставить.

– Но, – сказал Ветреный Путь, – мы сделали достаточно исключений для одного Похода.

«Даже такая упрямица, как Жесткий Хвост, знает, когда нужно закругляться», – подумал Кирк.

– Да, – сказала она, – мы сделали достаточно исключений для одного Похода. Кто отнесет наше решение в Среталлес?

«Я думаю, они хотят сообщить лагерю, чтобы те ожидали детей, сообразил Кирк, когда Дальний Дым вызвался добровольцем и был утвержден. Таким образом, кто-то будет искать раненых, если они не прибудут в ожидаемый промежуток времени. Раненых», – подумал он снова и понял, что ему нужно перекинуться парой слов со Споком. Потеря коммутатора была серьезным осложнением.

Когда толпа начала рассеиваться, Жесткий Хвоста остановила свой взгляд на капитане и резко сказала.

– Капитан Кирк, у ваших детей нет ни ножей, ни пледов. Вы очень неподготовлены, но я не могу запретить вам Поход. Вы не хотели бы подумать еще раз? Каждый может сделать это, – она избегала смотреть на Яркое Пятно – У нас нет другого пути получить информацию, которая нам нужна, Жесткий Хвост, – осторожно сказал он, и когда она не стала возражать, добавил. – Я должен Идти. Оставляю решение других на их усмотрение, – он надеялся, что потеря коммуникатора образумит кого-нибудь, но ему следовало знать своих людей лучше. Один за другим члены экипажа соглашались Идти, и по обычаям он не мог приказать им остаться.

Жесткий Хвост обвела всех взглядом.

– Вы такие же упрямые, как мои дети, – сказала она – Мой народ хочет одолжить вам эти вещи. Они понадобятся. – Каждому по очереди она и Стремительный Свет раздали прекрасно инкрустированные ножи и по несколько «полезных вещей».

Когда подошла очередь Вилсон, Жесткий Хвост остановилась и сказала:

– Я потеряла своих четверых детей прежде, чем они достигли подобающего возраста. Они хотели Идти слишком рано или слишком часто. Не злись на меня, Яркое Пятно. Я не говорю, что ты не готова, и не виню доктора Вилсон за твое решение, только ты могла принять его. Я только хочу сказать. – Она протянула Вилсон нож рукояткой вперед и стопку пледов – Это принадлежало одному из моих детей, отправившихся в Поход к зрелости. Я хочу сделать тебе подарок от них. Пусть эти вещи помогут тебе своей памятью, своей кровью и своими друзьями по крови.

К удивлению Кирка, Эван Вилсон не сделала движения, чтобы принять подарок.

– Нож в подарок? – спросила она. И когда Жесткий Хвост кивнула, она продолжила – Твое предложение – это честь для меня, Жесткий Хвост, но я не могу принять его без клятвы, которая для меня также нерушима, как и для вас любая, произнесенная на древнем языке.

– Какая клятва? Я подчиняюсь твоей традиции, если это приемлемо для меня.

– Ты должна взять нож и сделать надрез на своей коже и на моей. – Так же торжественно, как любой ребенок, Эван Вилсон предлагала Жесткому Хвосту стать сестрами по крови. Жесткий Хвост слушала очень внимательно, и когда Эван Вилсон закончила, она кивнула, отложила в сторону пледы и сделала надрез на подушечке большого пальца своей руки Вилсон протянула свою руку, ладонью вверх Жесткий Хвост замерла в нерешительности – Пожалуйста, сказала Вилсон – Ты должна – Жесткий Хвост взяла себя в руки и сделала надрез.

Когда ярко-красная кровь выступила на бледной коже Вилсон, Жесткий Хвост отскочила назад, но Вилсон поймала ее руку и прижала ладони, лезвие ножа оказалось зажатым между ними.

– Этот нож знает, что мы одной крови, – сказала она – Этот нож знает вкус твоей крови Этот нож защитит кровь, где бы она ни сочилась. Пусть Элас слышит и укрепит нас через годы и через моря – Она вдруг сжала и затем отпустила руку Жесткого Хвоста – Сделано, – сказала она – Теперь я могу принять твой дар.

Подражая достоинству, с которым Вилсон произносила это, Жесткий Хвост протянула ей нож, и на этот раз Эван взяла его. Доктор повернулась к Яркому Пятну и сказала:

– Дочь моей сестры, не поможешь ли ты мне найти подходящее дерево для моего оружия? Я всегда предпочитала посох копью.

Яркое Пятно стала серьезнее от гордости за новый статус, который неожиданно приобрела.

– Посох? – переспросила она. – Я не знаю, что это такое, сестра моей матери.

– Я покажу тебе, я уверена, это законно. Это просто копье без наконечника.

Кирк, который продолжал наблюдать за Жестким Хвостом, видел, что сделала Эван: она пообещала провести Яркое Пятно целой и невредимой. «Мы все обещаем это, – подумал он. – Но она нашла возможность сказать об, этом, когда ее не просили. Жесткий Хвост знает, что мы взрослые, но она не может признать это при других».

Стремительный Свет нарушил молчание.

– Лейтенант Ухура, – сказал он, – я тоже хотел бы сделать подарок.

Требует ли ваша культура подобного ритуала?

– Нет, – сказала Ухура. – Моя культура позволяет свободно раздавать подарки, если они дарятся от всей души.

– Тогда примите это от всей души, – сказал он, кладя ей в руки походные принадлежности. – У меня нет ребенка, которому я мог бы дать это, и мне доставит громадное удовольствие думать о тебе, как о своем ребенке, который скачет по мирам.

Ухура взяла одной рукой пледы и нож, а другой вынула кольца из ушей и протянула их ему.

– Они тебе так нравятся, – она одарила его сияющей улыбкой Наверное, потому, что наша память не так хороша, как ваша, у нас говорят «Я хочу, чтобы ты имел что-нибудь, что будет напоминать тебе обо мне», она положила серьги ему в руку и согнула его пальцы, закрывая их в ладони.

– Я никогда не забуду тебя, Стремительный Свет.

Он озорно скрутил свой хвост петлей.

– Я прослежу за этим. Ты будешь петь мне песни, лейтенант Ухура.

Идем, нам еще много чего нужно обсудить.

Несчастье напомнила:

– Копья.

Кирк кивнул, и ответил.

– Копья. Ты и мистер Чехов проследите за этим. Мистер Спок, я хотел бы поговорить с вами наедине.

Все группки пошли, каждая в своем направлении. Кирк подождал, пока другие не оказались за пределами слышимости, затем для пущей безопасности выключил свой универсальный переводчик и сказал:

– Спок, мне совершенно не нравится путешествовать без коммуникатора.

Какие предложения, за исключением отмены Похода?

– Одно.

Спок опять был до раздражения пунктуален. Кирк уточнил.

– Какое, мистер Спок?

– С вашего разрешения, капитан, я переделаю один из сенсоров доктора Вилсон. Так как они связаны с корабельными компьютерами, Скотт сможет определить наше местонахождение на поверхности планеты.

– Но мы не сможем говорить со Скотти…

– Вполне реально разработать кодовые сигналы, чтобы учесть любые возможные обстоятельства, капитан. Но мистер Скотт не сможет ответить нам.

– Ладно, это все же лучше, чем ничего, Спок. Проследите за этим, и если Вилсон попробует устроить неприятности по этому поводу, скажите ей, что либо ее сенсор, либо путешествие отменяется. Нет, подождите, лучше я сам ей скажу.

Кирк и Спок не могли отыскать Вилсон почти час; когда же наконец она вместе с Ярким Пятном появилась из леса, Кирк приготовился дать бой.

– Лучше всего то оружие, с которым умеешь обращаться, – сказала она, приветствуя их, и потрясла в воздухе своим деревянным посохом. – Капитан, вы выглядите зловеще, – она указала Яркому Пятну на Несчастье и Чехова, и слегка подтолкнула ее к ним. – Давай, я подойду через минуту, Яркое Пятно.

Вилсон подняла свой миниатюрный указательный пальчик:

– Одну минутку, капитан, – сказала она, выключая свой универсальный переводчик, – пока я не забыла… Мистер Спок, я не уверена в этичности этого поступка, но мне лично было бы значительно спокойнее, если бы я знала, что Скотти сможет найти наши бренные останки. – Она открыла свою медицинскую сумку и передала вулканцу один из сенсоров. – Вы сможете переделать это, чтобы прибор мог передавать хотя бы о… не так ли? – Она повернулась к Кирку. – Вам решать, капитан, но с медицинской точки зрения я предпочитаю этот вариант, даже если Скотти не сможет ответить.

– Но ваш сенсор?

– Капитан, на свете существует не так уж много болезней, диагноз по которым нельзя поставить просто на глаз, на слух, ощупью и иногда по запаху… и ни одна из них не может вызвать экстренной ситуации в течение пятидневного перехода. Я дала Споку не тот сенсор, с помощью которого отличаю тяжесть сотрясения мозга или ушиб от перелома, – она свирепо посмотрела на него и добавила:

– Да я и не дала бы ему такой прибор.

– Спасибо, доктор Вилсон, – сказал Спок. – С вашего разрешения, капитан, я прямо сейчас этим и займусь.

Только когда Спок удалился, Джеймс Кирк вдруг осознал, что не имел никакого желания оставаться наедине с Вилсон.

– Капитан, – обратилась она, – что-то не так?

– Я думал, вы играете по правилам, доктор. – Она хихикнула.

– Я так и делаю, играю по вашим правилам, раз вы их установили, но не по правилам Леонарда и Жесткого Хвоста. Послушайте, я знаю, что это техническое нарушение, но ни один из нас не хочет, чтобы кто-нибудь умер из-за упрямства Жесткого Хвоста.

Кирк покачал головой.

– У вас удивительный талант быть на шаг впереди всех.

– Капитан? – маленькая беспокойная складка появилась у нее на лбу. Я не совсем понимаю, о чем…

Он засмеялся, в большей степени от своей собственной реакции.

– Спок подумал об этом, – объяснил капитан, – и я был готов драться с вами за ваш сенсор.

На какой-то момент он, похоже, удивил ее. Она вогнала основание своего посоха в землю и прислонилась к нему щекой, все еще глядя на капитана. Наконец, она пообещала:

– Мне жаль, что я разочаровала вас, капитан. В будущем постараюсь соответствовать вашим ожиданиям.

Он засмеялся еще громче.

Когда они направились к остальным, капитан добавил:

– Одна просьба, Эван. Я буду рад, если вы будете называть меня Джеймсом, при каждом подходящем случае.

– Как-то не по форме, – с некоторым сомнением в голосе ответила она.

– Предположим, я ошибусь в выборе соответствующего случая? Как вы уже могли заметить, я не очень хорошо разбираюсь во всех этих красных ленточках и рангах.

– Профессиональный недостаток, – прокомментировал он, подумав о Боунзе. – Самые явные случаи неповиновения в Звездном Флоте наблюдались именно в медицинских рядах. А вы ведь говорили, что предпочитаете называть людей так, как они хотят, чтобы их называли – Да. В этом-то и проблема, – она слабо улыбнулась и не стала разъяснять.

Странный стук привлек их внимание прежде, чем капитан смог задать новый вопрос. Они повернулись и увидели Чехова, окруженного публикой из заинтересованных cиваоанцев. Он бил камнем о камень. По крайней мере, его занятие выглядело именно так. Вилсон поспешила туда, чтобы рассмотреть поближе, чем это там занимаются.

К тому времени, когда Кирк пробрался через толпу, Вилсон уже стояла позади Чехова, увлеченно наблюдая за его занятием. Ловко и решительно Чехов откалывал осколки от камня, колотя по нему другим. Наконец он остановился, нацарапал что-то и, по-мальчишески улыбаясь, протянул свой продукт Вилсон.

– Мистер Чехов, – воскликнула она, – я всегда буду рада иметь вас в числе своих спутников жизни! Но почему вы добавили сюда Свои инициалы? Я, конечно, понимаю, что это изделие заслуживает, чтобы им гордились, но совсем не похоже, что ваша работа может быть перепутана с чьей-либо другой в этом мире. Совершенно очевидно, что они ничего подобного до сих пор не видели!

– Привычка, – признался Чехов, краснея – Дома, если я не писал на них свои инициалы, они оказывались в коллекциях… и однажды в музее.

Вилсон восторженно засмеялась и передала предмет Кирку.

– Посмотрите, капитан. Это то, что вы нечасто видели… новенький, свежесколотый наконечник времен неолита. Какого он типа? – это было адресовано Чехову.

– Фактически, – сказал он, выглядя немного смущенным, – это тип наконечника Чехова. Я могу сделать вам другой вид наконечника, если предпочитаете?

– Наконечники Чехова?

– Да, сэр У нас были состязания по тому, как мы сможем улучшить его технологию – он умолк и снова сосредоточился на своей работе Предмет, который Кирк держал в руке, оказался самым настоящим каменным наконечником копья, которые до этого капитан видел только в музеях.

Несчастье взяла изделие из рук капитана, с благоговением осмотрела со всех сторон и с гордостью приладила к концу своего шеста Вилсон продолжила:

– Никаких предпочтений, мистер Чехов. Вы эксперт в этом, и я просто последую вашей рекомендации, – она посмотрела вокруг, нашла еще один стул и разложила его. – Покажите мне, как это делается, – попросила она, – если это не помешает вашей работе.

Чехов покачал головой и, покопавшись в кучке камней у своих ног, подобрал еще несколько подходящих. Когда он поднял глаза, то сказал.

– Несчастье говорит, что они разрешены, капитан. Все, что мы можем сделать своими руками и ножами, – приемлемо.

– Этот ваш учитель антропологии должен преподавать свой курс в Академии Звездного Флота. Напомните мне включить это в рекомендации, когда мы вернемся на «Энтерпрайз», – сказал Кирк.

Чехов выглядел чрезвычайно довольным.

– Спасибо, сэр. Я не забуду. – Он начал скалывать следующий камень.

Вилсон наблюдала за ним внимательно и повторяла процедуру с большим старанием. Скоро Несчастье тоже взяла в руки камень, и работа закипела.

Но прежде чем Кирк смог сам попробовать себя в обработке камня, темнокожая рука тронула его за локоть.

– Капитан, – обратилась Ухура, – Стремительный Свет хотел бы поговорить с вами. Я не знаю о чем, но считаю, вам лучше его выслушать.

– Ведите, лейтенант. Наш офицер по вооружению, похоже, отлично разбирается в ситуации. Продолжайте, мистер Чехов. – Павел в ответ едва кивнул.

Кирк последовал за Ухурой к палатке Стремительного Света, стоявшей довольно далеко от основного становища. Стремительный Свет приветствовал Ухуру, завив свой хвост, Кирку он сказал:

– Лейтенант Ухура говорит мне, что ты принимаешь решения за свою группу, капитан Кирк. Я хотел бы предложить вам дальнейшую помощь. Я тоже еду в Среталлес завтра. Если ты пожелаешь, я могу повезти с собой оборудование, которое вам не разрешено взять с собой, таким образом, ваши приборы будут ждать вас, когда вы прибудете на место.

Кирк хотел распорядиться, чтобы Скотти телепортировал остающееся оборудование на «Энтерпрайз», но это было гораздо лучшим вариантом.

Капитан не хотел думать о такой возможности, но если нужно было подготовиться к любым неприятностям, пока они не достигнут Среталлеса, у Скотти, по крайней мере, будут координаты этого лагеря, чтобы высадить спасательную партию. Но даже такому дружелюбному существу, каким казался Стремительный Свет, Кирк не собирался доверять фазеры. Он пошел на компромисс: фазеры отправятся на «Энтерпрайз», остальное повезет с собой Стремительный Свет.

– Мы будем рады помощи, Стремительный Свет, – сообщил Кирк. – И я знаю, лейтенант Ухура будет рада видеть тебя снова. – Ухура улыбнулась и кивнула.

– Это и мое желание, – сказал Стремительный Свет. – Есть еще кое-что, капитан. Если ты научишь меня пользоваться коммуникатором, я буду докладывать о вашем передвижении вашему товарищу на корабле. Мы не сделали бы меньше для родственников или наших собственных детей в Походе.

– Так вы наблюдаете за детьми в Походе? – Ни Яркое Пятно, ни Несчастье не упоминали об этом… возможно, они не знали!

– Я не говорил этого, капитан. – Хвост Стремительного Света обвил Ухуру. – Я не дал бы такую информацию своим детям в последний вечер перед их Походом.

– Конечно, – сказал Кирк. – Я понимаю. «Так они наблюдали», – подумал он. Несчастье путешествовала два дня в полном одиночестве после того, как все остальные члены партии были смыты наводнением. Значит, наблюдение работало только в одну сторону, чтобы проинформировать родственников дома.

– Любая помощь будет принята с радостью, – заверил его Кирк.

Он поднял крышку своего коммуникатора, чтобы продемонстрировать Стремительному Свету, как он работает. Минутой позже он уже представлял сиваоанца своему главному инженеру. Скотти моментально вошел во вкус, и когда капитан и Ухура покидали палатку Стремительного Света, Кирк мог слышать, как тот тихо разговаривает сам с собой в ритме и интонации, которые безошибочно соответствовали шотландскому диалекту Скотти. «Кое-что из его особенного произношения все-таки проходило через универсальный переводчик», – сообразил Кирк.

– У меня такое чувство, лейтенант, – с улыбкой заметил он, – что ваш друг будет вызывать Скотти просто для того, чтобы услышать его речь.

– Да, – согласилась Она, улыбаясь в ответ. – Вы тоже слышали, капитан?

– Как я мог не услышать этого? Вы еще не успеете узнать об этом, как будете петь песню с интонацией Скотти. А я думал, что импорт его акцента с корабля строго ограничен!

К тому времени, когда по приглашению Жесткого Хвоста они собрались на последний перед Походом ужин, партия имела все необходимое оборудование.

Эван Вилсон церемониально вручила Споку копье в обмен на свой сенсор.

– Ваше оружие, сэр, – сказала она и была откровенно возбуждена, наблюдая за его реакцией на изделие. Чехов смущенно смотрел себе под ноги, пока она объясняла происхождение этого предмета, а также усовершенствования, внесенные в отточенный наконечник.

Пока Спок изучал орудие, Вилсон повернулась к Кирку.

– Не переживайте, капитан, – заверила она. – Каждое копье снабжено последней новинкой мистера Чехова в области наконечников. – Эван улыбнулась, показывая свои зубы. – Мой, правда, не получился таким же острым. – Она достала образец из медицинской аптечки, чтобы продемонстрировать ему. – Это требует большой практики и таланта. Верите или нет, Спок, мистер Чехов может сточить такой же плоский за пятнадцать минут. Спок осмотрел и ее копье. Она сообщила:

– Я разбила три, прежде чем набила руку. Несчастье и Яркое Пятно схватили технику намного быстрее, и сейчас они могут это делать почти так же хорошо, как Чехов.

– Очаровательно, мистер Чехов, – сказал Спок, – Когда-нибудь в будущем я обязательно хотел бы понаблюдать за процессом.

– Подождите день или два, сэр, – сказал Чехов, – Я буду рад продемонстрировать вам, когда наберу форму. Мне кажется, сказывается долгое отсутствие практики.

– Отсутствие практики, – передразнила его Вилсон. – Ой, я не могу, капитан. Прикажите ему перестать хвастаться.

– Вы слышали, что сказала дама, мистер Чехов.

– Да, сэр, – сказал Чехов, еще больше смутившись.

Яркое Пятно доверительно сообщила Несчастью голосом достаточно тихим, чтобы ее не услышали остальные у костра:

– Капитан Кирк только что дернул мистера Чехова за хвост.

Несчастье выглядела пораженной, и Яркое Пятно тут же добавила:

– Не беспокойся… он делает это со всеми, кто ему нравится!

– Дерни немного капитанский хвост, Яркое Пятно, предложила Вилсон. Спроси его, не планирует ли он провести ночь с нами на деревьях.

Кирк тут же изумился:

– Дерево? Я? – Он, конечно, существенно переиграл со своей реакцией, и Яркое Пятно, очарованная, закрутила свой хвост в тугую спираль. – Нет, Яркое Пятно, – признался он, – тебе придется научить меня сооружать наземную палатку. Я не возражаю против деревьев с большим количеством веток, но эти… – Он неопределенна махнул в сторону леса и закончил:

– Я никогда не был хорош в лазании по намазанным салом шестам на деревенской ярмарке. – Это заявление потребовало долгого объяснения и заняло все оставшееся время обеда.

После обеда Яркое Пятно и Несчастье занялись разговорами и демонстрацией Кирку различных способов установки палатки. Вилсон, уже прошедшая полный курс как на земле, так и в воздухе, устроилась, чтобы довести до ума свой посох. Через час остальные научились собирать и разбирать палатку, используя два пледа, несколько широких, шарфообразных шнуров и любое подвернувшееся дерево. Удовлетворенный тем, что у них не будет проблем с укрытием, Кирк встал и посмотрел вокруг, стараясь вспомнить, когда и где он в последний раз видел Эван.

Наконец он заметил ее, танцующей в одиночестве перед костром для приготовления пищи Дальнего Дыма. Затем он заметил блеск лезвия и осознал, что она не просто танцевала, а сражалась с воображаемым противником. Он зачарованно наблюдал за Вилсон. И хотя он не мог судить о поединках на ножах, ему казалось, что доктор хороша в этом, по крайней мере, на нее определенно было приятно смотреть.

«И, – как отметил он про себя с удовольствием, – приятно знать, что некоторое эстетическое наслаждение все еще не чуждо Споку». Вулканец, сложив руки на груди, казалось, был полностью захвачен грациозной демонстрацией Вилсон своей техники.

– Теперь я понимаю ее нужду в ритуале, – сказал голос совсем рядом с ним. Это была Жесткий Хвост. – Это мне должно было давно прийти на ум, что представители подобного вам вида, с недостатком когтей и зубов, должны были научиться драться с помощью имитации когтей.

– Доктор Вилсон – это исключение, Жесткий Хвост, – Кирк чувствовал необходимость объяснить это сиваоанке:

– Мы мирные существа в обычных обстоятельствах. Такой танец не является распространенным искусством там, откуда я родом.

– И на Тэламоне также, капитан, – сказал Спок так многозначительно, что Кирк мог только засмеяться и повторить свое прошлое заключение.

– Чистая противоположность, мистер Спок. Вилсон засунула нож себе за пояс. Теперь она сменила его на посох и повертела в руках, чтобы ознакомиться с ним, почувствовать вес и поверхность. Снова, без лишних приготовлений, она повернулась к невидимому противнику. Она бросалась вперед, отступала, делала ложный выпад, и затем атаковала с другой стороны.

Всего несколько секунд ушло, чтобы завершить серию мощных движений, и Кирк почти увидел ее противника, упавшего под яростным напором. Победно улыбаясь сама себе, она оперлась подбородком на свой посох – Для чего это сделано? – спросила Жесткий Хвост.

Вилсон вскинула оружие, но тут же замерла и опустила.

– Извини, Жесткий Хвост, я живу жизнью, полной фантазии. Это для того, чтобы бить тех, до кого я не хочу просто дотрагиваться десятифутовым шестом. – После этого ей пришлось долго объяснять значение своих слов.

И хотя Спок также заинтересовался оружием, Кирку пришлось прервать беседу. Оставалась еще последняя деталь, которую они должны были выяснить, прежде чем Идти. Капитан хотел, чтобы его команда хорошо отдохнула перед таким тяжким испытанием. Они оставили Жесткий Хвост и втроем направились к своей палатке.

– Я заинтригован, – начал Спок, как будто бы для поддержания разговора (человеческая привычка, которую Спок так никогда и не освоил), вашим искусством боя на ножах, доктор Вилсон. Это что, является обычаем на Тэламоне?

Она недоуменно посмотрела на него.

– Мистер Спок, кто рассказал вам эту сказку? Тэламон! О, боги! Вряд ли вы найдете это на Тэламоне. Молиться в общественном месте и смотреть на своего приятеля, который этого не делает, вы там, возможно, научитесь, но бою на ножах я обучилась у торговцев на Тангле.

Кирк жестом пригласил ее к входу в палатку. Это было больше, чем просто предосторожность.

– Достаточно, Спок, – хмурясь, сказал он с упреком. По выражению лица Спока казалось, что тот не прочь еще поговорить об этом, но вулканец больше не сказал ни слова, и они вошли в палатку.

Кирк откинул крышку коммуникатора и вызвал «Энтерпрайз», чтобы объяснить ситуацию. Скотт изумился сверх меры:

– Не может быть, чтобы вы это серьезно, сэр. Без фазеров и коммуникаторов!

– У нас нет выбора, Скотти. Это единственная возможность узнать то, что нам нужно. Спок хочет проверить, как работает простая передача кода в случае неприятностей, но вы не телепортируйте нас на борт, пока мы сами этого не затребуем. Я не хочу, чтобы вы с испугу нажали на кнопку и вынули нас отсюда прежде, чем мы сможем закончить Поход.

– Да, капитан, – недовольно принял приказ Скотти.

Спок, к своему удовольствию, получил подтверждение, что его прибор передачи в одну сторону работает, затем проинструктировал их по поводу кода.

С той же неохотой Скотти телепортировал на борт фазеры.

– Капитан? – Вилсон протянула руку за коммуникатором. – Могу я поговорить с ним одну минутку, прежде чем вы отключитесь? – Кирк передал ей коммуникатор.

– Эй, парень, – тут же окликнула она. Это была не совсем правильная форма обращения к исполняющему обязанности капитана или главному инженеру «Энтерпрайза», но реакция Скотта была весьма радостной:

– Эй, девчушка. Что я могу для тебя сделать?

– Прежде всего ты расстанешься для меня с одной бутылкой Йубаланского рома, который у тебя припасен на случай чрезвычайного положения. Я объявляю положение чрезвычайным и возмещу тебе эту потерю чем-нибудь получше, когда вернусь.

– Это, должно быть, действительно чрезвычайное положение, – по его голосу стало ясно, что просьба шокировала Скотти. – Вы что, пить собираетесь? Может, я пришлю тебе что-нибудь более подходящее для этой ситуации?

– Только, если оно хранится в пластиковых бутылках. Я не знаю, какие таблетки они разрешат мне взять, но я точно смогу пронести алкоголь. Это для медицинских целей, Скотти. Я думаю, ты согласишься, что Йубаланский ром, каким бы он ни был на вкус, может убить все, что угодно.

– Да, это точно. Подожди минутку, пока я пошлю кого-нибудь за ним к себе в каюту. – Коммуникатор замолчал, наверняка от того, что Скотти повернулся, чтобы отдать распоряжение, затем снова послышался его шотландский акцент – Ром будет у вас через минуту. Что еще я могу для тебя сделать?

– Ну, я не решаюсь попросить… Это нарушение…

– Ну, попытайся. Все равно у нас не так много дел… мы сами посмотрим, насколько сможем обойти правила. Я думаю, это спасет нас от неприятностей. Кроме того, я уверен что капитан скажет свое слово, если с этим не все будет в порядке.

– Я тоже уверен в этом, – подтвердил Кирк так, чтобы Скотти его услышал. – Давайте, доктор Вилсон.

– Ты не мог бы послать кого-нибудь проверить «Джемми», я бы это очень оценила. У нее постоянно подтекает в линиях Боднера, и я не могу остановить течь. Это сводит меня с ума, я была бы рада чьей-либо помощи.

– Джемми? – переспросил Кирк. Спок сказал:

– Я думаю, это имеет отношение к космояхте Вилсон «Доктор Джеймс Варри», к которой мистер Скотт проявил существенный интерес.

Эван улыбнулась Кирку и, подтверждая догадку Спока, взмахнула свободной рукой.

– Капитан? – переспросил Скотт, и Кирк понял, что готов выполнить просьбу. Это задание поможет уберечь его от неприятностей и определенно поддержит морально.

– Ну, сделайте это по моей просьбе, мистер Скотт, – ответил Кирк.

Голос Скотти, когда он снова обратился к Эван стал еще более радостным.

– Я сделаю все для тебя с радостью, девчушка.

– Господь благословит тебя, дорогуша, – сказала Вилсон, вовсю улыбаясь. – Ну, пока! Выпей за меня сегодня вечером, а я свяжусь с тобой скорее, чем ты думаешь. – Она двинулась к Кирку, чтобы передать ему коммуникатор, но Скотти снова окликнул ее:

– Ты так быстро не отделаешься, Эван. Ты мне сейчас пообещаешь, что будешь смотреть в оба.

– Клянусь! – И немного протестующим тоном добавила:

– Я ищу ответов, а не неприятностей.

– Тогда я не понимаю, почему они находят тебя так часто…

Вилсон засмеялась.

– Мне и самой это интересно, Скотти. Кирк сказал:

– И последнее, Скотт, по поводу Стремительного Света, сиваоанца, который будет на связи. Ты сможешь заметить, что он вызывает вас на связь, только чтобы услышать, как ты говоришь. – Коммуникатор издал недоуменный звук, и Кирк объяснил:

– Ему нравится твоя интонация. Ты мог бы даже рассмешить его, сделаешь? Он бард, и это дает ему здесь высокий статус.

– Это дает ему такой же статус там, откуда я родом. Не беспокойся, я не разочарую барда.

– Спасибо, Скотти, сделай мне одолжение, присмотри за кораблем.

– Есть, сэр. И вы там поосторожней. Мне все равно это не нравится.

– Мы скоро свяжемся с тобой. Это обещание, мистер Скотт.

– Минутку, – остановил их шотландец, и на месте их фазеров появились две бутылки рома. Вилсон озорно засмеялась, когда Скотт добавил:

– За ваше здоровье, сэр.

– Ах, дорогуша, – покачала головой Вилсон, поднимая бутылки, – я надеюсь, что буду Скоттом в моей следующей инкарнации. Какой милый мальчик. – Она протянула стеклянную бутылку Кирку и сказала:

– Это самый лучший ром из его запасов, капитан.

– Скотти всегда такой, доктор, – Джеймс Кирк видел, что она поняла, что именно он имел в виду. – И думаю, это приглашение к церемониальной выпивке. Почему бы вам не собрать остальных, Эван, приняв во внимание, что это не повредит cиваоанцам? Она покачала головой.

– Это им не повредит, но они также и не оценят. Запах алкоголя для них все равно, что вонь для человека. Даже йауанцы использовали его только для химических целей, вы должны были слышать жалобы Леонарда. Но я все-таки пойду позову пару людей, которые оценят предусмотрительность Скотти.

Спок с задумчивым выражением лица заложил руки за спину.

– Есть еще одна деталь, капитан, – начал он, когда Вилсон вышла. – По прибытии на «Энтерпрайз» доктор завела свою космояхту в корабельную бухту без посторонней помощи.

– Скотти не пришлось использовать грузовой телепортер, чтобы принять ее? Это хорошее пилотирование, мистер Спок.

Вулканец кивнул и закончил – И при этом она утверждает, что ничего не знает о пульсарах. «Вопрос Эван к Зулу, – вспомнил Кирк – Так это был ее способ снять кое-какое давление с Ухуры. Она опередила меня. Даже в этом случае!…»

– Мистер Спок, – вслух произнес он, – если вы так недоверчивы, то предлагаю вам проверить подозрение по поводу этой так называемой течи в линиях Боднера.

Предложение Кирка ошарашило Спока.

– Капитан? Должен ли я понимать это так, что вы предполагаете, будто доктор Вилсон лгала насчет состояния своего корабля?

– Лгала? Бог мой, нет Скотти определил бы ложь, подобную этой, в одну минуту, вы же знаете, как хорошо он разбирается в двигателях. Нет – Джеймс Кирк оскалил зубы в улыбке – Но я думаю, что это было бы похоже на нее организовать течь в линиях Боднера. Насколько я знаю Скотти, он произведет полный технический осмотр космояхты, пока будет ждать от нас известий. А это значит, что на беспокойство у него остается гораздо меньше времени… и никакой другой доктор не смог бы прописать лучшего транквилизатора для исполняющего обязанности капитана!