Песнь Ухуры

Глава 14

Когда они сделали свой первый привал на ночь, от желанной цели их отделяли гребни двух гор Хотя инцидент с ногохватами несколько задержал группу, Кирк чувствовал, что лучше принять эту задержку как должное, чем передвигаться ночью по абсолютно незнакомой местности. Они позаботились о костре и палатках. Несчастье и Яркое Пятно посчитали нужным остаться на ночь на земле со своими друзьями, и затем все устроились для вечерней трапезы. Запеченный в золе Ногохват, как и обещала Несчастье, оказался очень вкусным. Замечание капитана о том, что он съест зверя хотя бы в качестве мести, вызвало улыбку, но комментариев по этому поводу не последовало. Вилсон не вымолвила ни слова со времени происшествия на склоне, и Кирка это беспокоило.

Паузы в разговоре заполнило ворчание Яркого Пятна по поводу стойкости запаха алкоголя.

– Если, конечно, ты не хочешь слизать его, Яркое Пятно, – начал было Кирк, и сиваоанка, вздрогнув от отвращения, тут же сжала зубы, пряча свой язык, – то тебе придется потерпеть его до завтра. Ты сможешь помыться, когда мы достигнем реки.

Идея сама по себе была хуже некуда, но она никак не подействовала на Яркое Пятно, и та, забираясь в палатку на ночь, разразилась потоком таких слов, что даже универсальный переводчик пришел в замешательство и отказался их переводить.

– Разбудите меня, когда придет очередь дежурить, – сказала Вилсон и последовала за подругой.

Ухура несколько минут напевала какую-то мелодию, затем тоже устроилась на ночь, а вслед за ней улеглись и другие, пока не остался рядом с Кирком один Спок.

– Капитан, – сказал он тихо, – с вашего разрешения, я отстою этой ночью смену доктора Вилсон и свою.

– Вряд ли она скажет вам за это спасибо, Спок.

– Возможно, что так. Однако я считаю это необходимым. Я озабочен тем, что инцидент с ногохватами нанес ей скрытую травму, а по моим наблюдениям длительный сон благотворно влияет на улучшение самочувствия людей.

Кирк улыбнулся.

– Я сам это заметил. В таком случае, как пожелаете.

– Спасибо, Кирк. – Спок улегся во второй палатке – руки заложены за голову, с одной стороны копье…

Стоя перед входом, Кирк оперся на свое копье и спросил:

– Ради любопытства я хотел узнать, мистер Спок: мне показалось или вы действительно использовали эмоциональный подход, чтобы заставить двигаться доктора Вилсон?

Спок приподнялся, опершись на руку.

– Эмоциональный подход? Вряд ли, капитан. Лучше сказать тактический… если доктор Вилсон не могла заставить себя пройти через ногохватов, то она, не раздумывая бросилась бы на помощь другому.

– Понимаю, это в высшей степени логический подход к проблеме.

– Именно это я и хотел сказать.

– Поспите хорошенько, мистер Спок, – сказал Кирк и, улыбаясь самому себе, оставил его. Он и не ожидал поймать Спока на этом. Капитан из собственного опыта знал, что Спок может подвести логическое объяснение под любое проявление своих эмоций. Характерная человеческая черта, которой не избежал вулканец, – это оправдывать собственное поведение. И все-таки Кирка восхитило, как легко Спок умудрился отыскать объяснение тому, что решил отстоять смену за Вилсон.

Когда Спок разбудил Кирка, небо было все еще серым и хмурым. Из-за устойчивого моросящего дождя пламя костра едва дрожало неподалеку от палатки. Пледы, как с удовольствием обнаружил Кирк, отталкивали воду, не впитывая ни капли. Он отбросил с себя покрывало и выскочил из палатки.

– Это именно то, чего нам не хватало, – бодро произнес он.

Спок изумленно посмотрел на капитана.

– Вы это серьезно?

– Ирония, мистер Спок, – объяснил Кирк – Я разбужу остальных, а вы и лейтенант Ухура посмотрите, сможете ли отыскать сухие ветки для костра.

Нам нужно сегодня наверстать потерянное время, к тому же я хочу дернуть торчащий из палатки хвост Яркого Пятна. Подъем, подъем!

Шквал движений послышался изнутри палатки, Яркое Пятно высунула голову и уставилась на него, глаза расширены, а зубы злобно оскалены. Она мигнула один раз и сказала:

– Ох… ох, все в порядке – Затем, обернувшись и глядя через плечо, добавила – Это только капитан, Эван, можешь отложить свой нож в сторону Кирку она добавила – Эван просыпается злобной – Яркое Пятно, похоже, считала это восхитительной чертой характера.

Принимая во внимание обстоятельства, Кирк согласился, добавив:

– Ты сама не очень дружелюбно выглядела. Я уже, откровенно говоря, забыл, какие острые у тебя зубы.

Ее могучий зевок напомнил ему об этом с лихвой.

– Ты много забываешь, – сказала она и потянулась от души, чтобы окончательно проснуться.

– Теперь ты дергаешь меня за хвост, – заметил Кирк cиваоанке.

Эван выползла из палатки, подняла глаза на небо и выругалась:

– Ох, черт. – Она надвинула на голову капюшон, затем, прищурившись, посмотрела на Кирка и потребовала – Ну и кто решил, что мне не нужно стоять смену прошлой ночью?

– Спок, – Джеймс Кирк был рад, что она построила вопрос именно так, это дало ему возможность снять с себя ответственность, сказав только одно слово. Эван действительно разозлилась именно так, как он и предполагал.

Яркое Пятно сообщила:

– Я тоже не стояла смену.

– У тебя будет возможность сегодня вечером, Яркое Пятно, – успокоил ее Кирк. – Не было необходимости.

– Но я даю голову на отсечение, что Спок отстоял две смены, – рыкнула Вилсон, Капитан удивлялся тому, с какой легкостью доктор разгадала их маленькую хитрость, но кивнул в знак подтверждения. Она нахмурилась, начала осматривать территорию вокруг, и, остановив свой взгляд на возвращающемся Споке, тут же двинулась в его сторону.

Яркое Пятно издала шипящий звук.

– Эван действительно разозлилась, – сказала она. – А ей разрешено ударить мистера Спока?

– Нет, – сообщил Кирк, но по тому, как Вилсон шла к Споку, он не был уверен, что это ее остановит.

Спок присел на корточки и стал приводить в порядок костер, подбрасывая туда сухие ветки. Эван Вилсон встала перед ним, глядя на него сверху вниз и прижав кулаки к бедрам.

– Мистер Спок, – позвала она тоном, который говорил о чем угодно, только не о дружелюбии.

Спок подбросил последнюю ветку в костер, затем выпрямился и, как будто не замечая ее гнева, сказал:

– Да, доктор Вилсон?

Будь на месте кто-нибудь другой, Кирк немедленно вмешался бы, встав на защиту доктора. Стоя, вулканец был почти в два раза выше Вилсон. Однако разница в росте не произвела никакого впечатления на Эван. Она с гневом посмотрела на противника снизу вверх.

– Мистер Спок, – сказала она, – какого черта вы не разбудили меня на смену?

– В этом не было необходимости, доктор Вилсон.

– А насколько было необходимо вам стоять двойную смену?

– Необходимо? Нет, в этом тоже не было необходимости. Если бы я почувствовал усталость, я разбудил бы Яркое Пятно или мистера Чехова, но не вас, доктор Вилсон. У вас есть большая необходимость в продолжительном сне, чем у других. Я очень рад видеть, что вы полностью восстановили свой боевой дух. – Это можно было бы принять за насмешку, но у Спока это считалось всего лишь наблюдение, а Кирк знал из личного опыта, как могут приводить в ярость наблюдения вулканца.

Эван Вилсон подняла маленький кулачок. Кирк содрогнулся от предвкушения того, что сейчас произойдет, двинулся вперед спасать своего старшего офицера. Взрыв смеха Эван Вилсон остановил его.

– Будьте вы прокляты, сэр! – сказала она к изумлению Кирка и Спока.

Ее руки упали, расслабленные, и она, откинув голову назад, снова заразительно рассмеялась.

– Прошу прощения, доктор, – вулканец изумленно посмотрел на нее.

Вилсон сделала над собой усилие, чтобы сдержать смех. Наконец ей это удалось.

– Это… невозможно – нормально разозлиться на того, кто так настойчиво отказывается отвечать взаимностью. Вы выиграли, мистер Спок, я сдаюсь. После всех этих лет, я, наконец, нашла того, кому не могу наподдать. – Она покачала головой и выдала еще порцию возбужденного хохота. – Но я все равно теперь у вас в долгу. И не подумайте забыть об этом.

Из всех ею сказанных фраз эта оказалась первой, которую Спок понял.

– Вы не ответственны за мое решение, доктор Вилсон. Я не могу понять, как мои действия заставляют вас быть должной…

Ситуация зашла достаточно далеко, – решил Кирк и сказал:

– Не обращайте внимания, мистер Спок. Доктор Вилсон, вы отстоите смену за мистера Спока сегодня ночью. Это должно удовлетворить вас. Прежде чем она смогла ответить, капитан добавил:

– Это приказ.

Она изобразила ехидную улыбку.

– Стоять смену за мистера Спока или удовлетвориться, сэр?

– И то, и другое, – сказал он, улыбаясь в ответ.

Второй день Похода прошел, слава богу, без приключений. Они разбили лагерь рядом с небольшим ручьем и прикончили оставшихся ногохвостов, приправленных скручивателями хвостов с дерева, которое унюхала Яркое Пятно. Спок пообедал ягодами и фруктами, собранными по дороге.

По-прежнему моросил дождь, но Кирк все равно считал, что им повезло: где-то у истоков шел настоящий ливень, и ручей оказался заполнен мутной водой.

Но как бы там ни было, капитан предложил сиваоанкам смыть алкоголь со шкуры. Он ожидал, что они будут избегать дождя, насколько это возможно, но, к его удивлению, моросящий дождик беспокоил их меньше, чем людей. Они жаловались только тогда, когда не могли миновать лужи и им приходилось мочить ноги. В остальное время cиваоанки едва замечали дождь и защищались от промозглой погоды, распушив свой мех и время от времени стряхивая несколько капель, которые повисали на их шерсти.

В этот раз партия сделала один большой навес над костром, Кирк склонился над картой Дальнего Дыма и принялся составлять планы на следующий день. Ухура спела несколько песен, прежде чем они отправились спать – это уже стало традиционным завершением дня. Несмотря на едкий запах дыма, они все спали рядом с костром – тепло было необходимо.

Эван Вилсон разбудила его утром радостным восклицанием:

– Дождь закончился, капитан.

– Вот как! – Он встал и потянулся, с таким же наслаждением, с каким только что совершили этот ритуал Несчастье и Яркое Пятно. – Похоже, у вас была спокойная смена?

– За исключением грома и нескольких молний, мне не на что пожаловаться. – Она подбросила еще несколько веток в костер и разворошила золу.

– Удовлетворены? – спросил он, улыбаясь.

– Как приказал капитан, – ответила она, возвращая улыбку, затем пододвинула кучку заточенных зеленых веточек, и они вместе начали насаживать на них фрукты, чтобы испечь на костре.

Кирк предложил:

– Тогда удовлетворите мое любопытство… Что вы имели в виду, когда сказали Споку, что нашли того, кому не можете наподдать?

– Не уверена, что хочу раскрывать коммерческие секреты, капитан. Она прервала свое занятие и бросила на него долгий взгляд. – Ну что ж, я думаю, вреда не будет. Это работает скорее на подсознательном, чем на сознательном уровне.

Первая партия фруктов на костре начала шипеть, и Кирк перевернул их другой стороной. Когда он снова поднял глаза, за спиной Вилсон стоял вулканец. Он сказал:

– Мне тоже было бы интересно услышать объяснение ваших слов, доктор Вилсон.

Доктор вытянула шею, подняв на него глаза.

– Для вашего сведения, мистер Спок, это определенно не распространяется на вас. Вы, капитан, представляете себе, какие неприятности я претерпеваю, будучи ростом ниже среднего. Но о чем я редко упоминаю, так это о психологическом преимуществе, которое я могу использовать, стоя лицом к лицу с тем, кто в два раза выше меня. – Она вынула шишкебаб из огня и подала Споку, затем продолжила:

– Первое преимущество – это удивление. Люди действительно недооценивают меня.

– Жесткий Хвост определенно недооценивала, – заметил Спок. – Она не ожидала от вас возмездия в случае удара.

– Но это было еще и потому, что дети не отвечают взрослым ударом на удар, мистер Спок, так что я не уверена, что это хороший пример. Это относится больше к ее культуре, чем к моей.

– Действительно. Пожалуйста, продолжайте.

– Пожалуйста, ешьте, мистер Спок. Я не собираюсь рассказывать, если это задержит ваш прием пищи. – Спок подчинился. Вилсон подала второй шампур Кирку и передала один для Яркого Пятна, только что присоединившейся к ним.

– Второе преимущество, – сообщила Вилсон, – это преимущество Макиавелли. Я могу подойти к любому хорровианину десяти футов ростом в любом баре Вселенной, сказать ему, что его отец был, туллианином, и уйти невредимой.

– В это трудно поверить, доктор Вилсон, принимая во внимание военную природу хорровианского общества и жестокость оскорбления, которое вы описали.

– Тем не менее я могла бы сделать это, и хоррванин не посмел бы тронуть меня пальцем. Вместо этого он попытался бы вежливо поправить меня или успокоить, а если бы это не удалось, он допил бы вино и пошел искать другой бар. – Улыбаясь, она покачала головой. – Вы не понимаете этого, потому что это нелогично, мистер Спок. А как насчет вас, капитан?

Кирк обдумал ситуацию, при которой Эван Вилсон оскорбила бы хорровианина, и неожиданно вспомнил свои собственные смешанные чувства, когда она затеяла ссору со Споком. Он засмеялся, и на лице доктора появилось довольное выражение.

– Да, – сказала она, – вижу, что понимаете. Тогда объясните это сами мистеру Споку, пока я поставлю на огонь оставшиеся фрукты.

Было видно, что Спок ожидает от капитана объяснений, и Кирк добросовестно попытался их дать…

– Даже при всевозможных провокациях с ее стороны, наш гипотетический хорровианин не посмеет причинить ей вреда. Если он только попытается поднять на нее руку, то каждый человек и каждый другой хорровианин в баре вскочит со своего места, чтобы вступиться за нее. – Кирк снова засмеялся.

– И каждый из них начнет свой вызов со слов: «Почему бы тебе не выбрать кого-нибудь своего роста, приятель?»

– Мне кажется, я уже видел стычку, подобную той, которую вы описываете. Мистер Скотт и доктор Маккой оба использовали именно эти слова, однако…

– Что-то беспокоит вас, мистер Спок?

– Да. Ни мистер Скотт, ни доктор Маккой не были равны по росту человеку, которому они бросали вызов? Да… так она просто напоминала более высокому из двух противников о моральном осуждении его действий. Очаровательно, – поразился Спок, – хотя я все еще не могу понять, почему доктор Вилсон, как она это говорит, хочет наподдать мне.

«Это заслуживает ответа», – подумал Кирк и вспомнил для примера о Леонарде Маккое.

– По той же причине, по которой Боунз делает это, – ответил он. – Он всегда старается наподдать вам… или, по крайней мере, вызвать у вас эмоциональную реакцию. Вы должны согласиться, что сами постоянно провоцируете на это.

– Так как я не понимаю, о чем идет речь, я не могу ни с чем согласиться.

– Он имеет в виду, что, если ты свесишь свой хвост с дерева, то кто-нибудь обязательно захочет дернуть за него, – вставила Яркое Пятно. Правильно?

– Это не совсем то, что я имел в виду, Яркое Пятно, но очень близко по значению. Люди и cиваоанцы, кажется, имеют очень плохую привычку выводить из себя невыведенного и… или невыводимо-го, – сказал Кирк, косо посмотрев на вернувшуюся Вилсон. – В любом случае, мистер Спок, вам нечего беспокоиться о том, что вам наподдадут. Исходя из того, что я видел, если ей не удастся наподдать, доктор Вилсон просто перестанет пытаться это сделать…

– Именно так, – подтвердила Вилсон, пожав плечами с напускной комичностью. – Зачем тратить попусту время и усилия? Это было бы нелогично.

– … и попробует что-нибудь еще, – завершил фразу Кирк. – Будь я на вашем месте, то больше волновался бы о том, что она выкинет в следующий раз.

При первом переходе в этот день Спок и Яркое Пятно шли впереди, а капитан вместе с доктором двинулись позади всех, прикрывая тыл. Незнакомая местность привлекала к себе большую часть их внимания, но, самое главное, приходилось внимательно прислушиваться к окружающим звукам, чтобы в случае чего успеть предупредить нападение хищников. Но сразу после того, как Кирк передал Споку указание найти площадку для отдыха, Вилсон поймала его за локоть и удивила, спросив шепотом:

– Капитан, Чехов ведь обычно не такой неловкий, не так ли?

– Нет, совсем нет. Он говорит, что его мышцы задубели от долгого сна на земле.

– Мне он тоже так сказал. – Она нахмурилась и наклонила голову, уделяя все свое внимание тому, чтобы не нарваться на растущий рядом куст со сладкими плодами… или Кирку так показалось, пока она не проговорила:

– А так ли это? Вы знаете его лучше меня. Может ли это быть причиной?

Он видел Чехова и в более худших условиях, чем эти, но… Кирк подумал об истощенном лице мичмана и покачал головой.

– Ну, что у вас на уме, Эван? – спросил капитан, уже заранее зная по выражению ее лица, что ему не понравится ответ доктора.

– Он ходит как йауанцы, капитан.

Кирк остановился как вкопанный, и повернулся к ней; молоденькое деревце, которое он при этом толкнул спиной, сломалось с треском.

– АДФ? Он говорил, что у него не было контактов с йауанцами.

– Это то, что он знал, – сказала Вилсон и сжала в руках свой посох.

– Что вы посоветуете, доктор? Должны ли мы вернуться?

Она усиленно замотала головой.

– Цепкий Коготь в Среталлесе, капитан, и коммуникаторы тоже. Даже если мы точно узнаем, что у Чехова АДФ, я не смогу сделать для него большего, чем посадить под карантин. – Она внезапно качнула своим посохом таким же манером, как cиваоанцы сворачивают свои хвосты. – Мы даже не можем переправить его на «Энтерпрайз», потому что не планировали код для такого случая. И мы заразим всех, кто встретит нас в транспортной комнате.

– Скотти…

– Скотти, – мрачно подтвердила она. Вдруг они услышали, как выкрикивают их имена, остальная партия ушла далеко вперед. Кирк отозвался в ответ, чтобы успокоить Спока, и они оба молча поспешили вперед, стараясь поскорее присоединиться к остальным.

Капитан с доктором догнали спутников у покрытой мхом расщелины.

Участники похода расположились на отдых, кто где смог. Кто-то устроился на земле, другие уселись на мягких, заросших кочках. Чехов беспрестанно ерзал, как будто бы ему никак не удавалось удобно устроиться. Неподалеку Кирк отыскал небольшой бугорок, и присел на него.

– Мистер Чехов, – обратился капитан. – Ваша спина все еще доставляет вам неприятности?

– Да, сэр. – Было видно, что Чехов чувствует себя неловко. – Я неважно себя чувствую, капитан. Но никаких сложностей с ходьбой.

– Посмотрите, доктор Вилсон, не могли бы вы что-нибудь предпринять? как можно непринужденно попросил Кирк, и Вилсон, подражая ему, с легкостью ответила:

– Конечно, капитан.

Чехов сначала запротестовал, но она ехидно улыбнулась ему.

– Ну, не упремтесь, мистер Чехов… я ведь не прошу вас колоть дрова!

– И когда он уставился на нее с изумлением, добавила:

– Вы не единственный, кто может здесь приводить примеры из старых русских поговорок… – После этого Чехову оставалось только рассмеяться и сдаться на милость доктора.

– Как долго это вас беспокоит, мистер Чехов?

– Я не замечал ничего до того дня, пока мы не оставили лагерь Жесткого Хвоста. Я просто не привык спать на земле.

– И вы, и я, – согласилась Вилсон, улыбаясь. – Спорю, что койка на «Энтерпрайзе» сыграла бы такую же шутку со спинами Яркого Пятна и Несчастья. Какие-нибудь трудности со зрением?

Кирк увидел, как резко взметнулась вверх голова Спока, но вопрос смутил Чехова так, что тот признался:

– Искры в глазах, я просто не в форме. Я давно регулярно не упражнялся.

Эван поцокала на него языком, закатала рукава и принялась ощупывать предплечья астронавта. Затем она сделала последнюю проверку, на этот раз своим сенсором, затем, подняв голову, посмотрела на Кирка и замерла.

– Говори откровенно, Эван, – сказал он, зная в тот момент, что это было правильным решением. – Это касается всех нас.

Эван Вилсон снова опустилась на корточки рядом с Чеховым и обратилась к нему одному:

– Слушайте меня внимательно, Павел. Может быть, как вы говорите, вы задубели от сна на земле и вышли из формы. Но есть вашему состоянию и другое объяснение, которое я должна принять во внимание: возможно, у вас синдром АДФ.

Голова Чехова внезапно дернулась в сторону – Но, капитан! – запротестовал он – Я не был рядом ни с одним йауанцем. Я даю вам слово.

– Никто вас ни в чем не винит, мистер Чехов, – заверил его Кирк.

Несчастье спросила:

– У него та болезнь, от которой вы пытаетесь найти лекарство? Та, которую имеют все йауанцы?

– Не знаю, Несчастье, – ответила Вилсон – Все, что я знаю о проклятой болезни, это то, что знал Маккой в последний раз, когда мы с ним говорили.

У меня нет возможности подтвердить диагноз до тех пор, пока симптомы полностью не разовьются, нет ясного представления о необходимом инкубационном периоде, и я даже не могу сказать, при каких обстоятельствах эта болезнь передается. Я говорю о возможности того, что мистер Чехов имеет ее, и не могу это отвергать или игнорировать.

– Ты бы отправила его в карантин, если бы смогла? – снова спросила Несчастье.

– Но учти, если только мистер Чехов действительно заболел то, видимо, нас всех следует посадить на карантин.

– Если я подхватил эту гадость, – сказал Чехов, вконец расстроившись от этой мысли, – то, наверное, уже заразил всех.

Вилсон нахмурилась – Не будьте тщеславными, мистер Чехов. Кто-то еще мог заразить всю команду «Энтерпрайза» и вас в том числе, если вы, конечно, заболели.

– Когда вы будете знать, наверняка, что со мной?

– Если у вас болезнь будет развиваться обычным путем, то не раньше, чем через неделю. В этот период Чэпел и другие лица, зараженные АДФ, начали терять волосы. Ухудшение зрения приходит быстрее, но так же, как и общая жесткость мышц, не является очевидным признаком. Вероятно, у вас побочный эффект психосоматической реакции – Тогда я вполне могу закончить Поход? – сказал Чехов. – Капитан? Вы ведь не отошлете меня назад, не так ли, сэр?

– Я не могу, мистер Чехов, – признался Кирк – Помните правила? Либо мы все вместе, либо никто из нас. Это будет стоить нам двух дней, которые мы уже прошли, плюс два дня на то, чтобы вернуться в наш лагерь, а мы ничего от этого не выиграем. Наши коммуникаторы в Среталлесе со Стремительным Светом.

Вилсон добавила:

– И Цепкий Коготь тоже в Среталлесе. Если у вас синдром АДФ, Павел, я все равно не могу ничего сделать для вас и для всех нас. Я все еще надеюсь, что Цепкий Коготь поможет.

– Мистер Спок, предложения?

– Не вижу альтернативы, капитан. Мы должны продолжать Поход.

Кирк встал и повернулся к обеим cиваоанкам.

– Несчастье, Яркое Пятно? Что вы скажете?

– Если мистер Чехов сможет, то нам нужно идти в Среталлес, – ответила Несчастье. – Если это ему не под силу, мы должны возвратиться в наш лагерь.

Яркое Пятно дернула кончиком хвоста. Ее зрачки сузились и превратились в щелочки, которыми она смотрела на в-Энниен.

– Несчастье, ты думаешь сейчас о том, что это твой третий раз?

Несчастье ощетинилась, но затем так же быстро ее шерсть приняла нормальную форму.

– Нет, я думаю не об этом, Яркое Пятно, я думаю о том, сколько людей могут умереть за четыре дня. – Она показала на группу. – Если доктор Вилсон права, мы, возможно, все заражены этим АДФ. Нам необходимо самим найти ответ, думаю, нам он тоже понадобится.

Яркое Пятно явно раскаивалась.

– Прости меня, Несчастье. Сказав такое, я совершила глупость.

– Если у тебя появились сомнения, их следовало высказать, – ответила Несчастье, выгнув усы вперед. – Да, капитан. Мы хотим идти.

Так они и сделали. Они разбили лагерь с началом темноты и беспрестанно жались друг к другу в наполненном дымом шатре, в то время как снаружи барабанил ливень, выбивая дробь по материи и заставляя их ежиться.

У пламени Вилсон снова исследовала Чехова и не нашла новых признаков заболевания. Несчастье, попросив у Чехова разрешение и получив согласие, сделала то же самое. Разговаривать не хотелось, гроза прошла стороной, и большинство участников похода забылось в беспокойном сне.

Спок нес предрассветное дежурство с Эван Вилсон. Она тихо сидела, задумавшись о чем-то, и Спок, который использовал время для медитации, не сказал ничего, чтобы отвлечь ее.

Эван взяла горсть веток, которые сушились перед костром, и бросила их в огонь. Когда они занялись, Спок уголком глаза уловил выражение ее лица; это было то же самое выражение ужаса, которое он видел, когда доктора окружили ногохваты.

– Доктор Вилсон, – тихо окликнул он ее.

– Да, мистер Спок? – В ее ответе не слышалось нерешительности, хотя он и ожидал этого. Она, похоже, и не забывала о том, что на нее могут смотреть, и старалась ничем не выдать своего состояния. Это изумило вулканца, и он снова обдумал то, что собирался сказать. Но доктор так редко подтверждала его ожидания, что он решил начать с предположения.

– Если инцидент с ногохватами продолжает беспокоить вас, доктор Вилсон, будет ли мне позволено предложить решение?

Она нахмурилась, глядя на него, явно не понимая, о чем он говорит.

Вулканец объяснил.

– Есть вулканская техника, которая позволит мне изъять из вашей памяти стычку…

– Я что, так плохо выгляжу, мистер Спок? – перебила она. Ее улыбка была мрачной. – Не обращайте внимания, я не думаю, что мне хотелось бы услышать ваш ответ. Дело не в ногохватах. – Эван поджала колени, обхватив их руками, и опустила на них свой подбородок. – Это совсем не то, – устало проговорила она.

Он ждал, и, наконец, доктор заговорила снова.

– Предположим, мы ошиблись. Предположим, в этом мире нет лекарства от АДФ?

– Не вижу необходимости пускаться в рассуждения по этому вопросу, ответил Спок. – Если наше предложение по поводу социальных ограничений в этом мире правильно, то мы узнаем ответ по прибытии в Среталлес.

– Я не это имею в виду. – Она с раздражением потерла висок. – Я имею в виду, что если мистер Чехов все же заболел, то он уж точно не подцепил болезнь здесь, разве что он уникален в своей реакции на синдром АДФ.

Проклятье, даже если он уникален, то я все равно не видела ни одного сиваоанца с болезнью, хотя бы отдаленно напоминающий АДФ, от которого он мог заразиться.

Она выпрямилась и посмотрела на него.

– Нет, мистер Спок. Если у него АДФ и у местных жителей нет лекарства, тогда мы инфицировали целый мир самой страшной болезнью, которую когда-либо знала Федерация, – Вы не знаете этого наверняка, доктор Вилсон.

– Но и также не знаю наверняка и обратного, – ответила она; в ее манере и голосе чувствовалось раздражение.

Спок, которому доводилось наблюдать такие же взрывы гнева у Маккоя, предположил, что ее вспышка направлена не на него, а на всю Вселенную.

Такая реакция была нелогичной, но вполне в духе медицинского персонала землян. Он еще немного подождал.

– Простите, – сказала вдруг Вилсон с неожиданной мягкостью. – Это не на вас я злюсь: я злюсь на себя. Я считала, что просмотрела команду «Энтерпрайза» достаточно тщательно, чтобы исключить такую возможность.

– Так как параметры болезни были на то время неизвестны, – ответил Спок, – я не вижу необходимости для вас принимать ответственность на себя.

Как вы сами совершенно верно указали мистеру Чехову, такое поведение расценивается не иначе как «тщеславие».

Она спокойно рассмеялась тому, как он использовал это слово.

– Да, мистер Спок, уверена, что вы правы, но я не знаю ни одного доктора, который не был бы тщеславным. И я взяла на себя ответственность в тот момент, когда ступила на борт «Энтерпрайза».

– Тогда я могу вам посоветовать отложить ваши рассуждения на другой момент. Они сейчас не имеют никакой существенной ценности и в то же время могут нанести ущерб нашему положению.

– Ущерб?

– Да. Могу я узнать, почему вы остановились, когда достигли центра колонии ногохватов?

Даже если вопрос и удивил ее, то доктор этого не показала и ответила:

– Я почти видела, как они снова валят меня на землю… я почти это чувствовала. Я застыла. – Она выпрямила спину. На ее лице появилось выражение, которое он видел до этого только один раз: триумф после эксперимента с Снанагфашталли. – Да, мистер Спок! Вы правы! Моя боязнь того, что может случиться, помешала мне видеть то, что происходило на самом деле. Мои преждевременные рассуждения поставили в опасное положение как вас, так и Несчастье.

– Я не говорю, что вы не должны рассуждать, – осторожно добавил Спок.

– Да, но я не должна позволять своим сомнениям мешать исполнению обязанностей. Я понимаю. Спасибо.

Когда Эван произнесла последнее слово, Спок вдруг потрясение осознал, что она сейчас оказала ему глубочайшее доверие, признавшись в своих тревогах. Такое внимание, как уже замечала Вилсон, было совершенно естественным для вулканца, но крайне необычным проявлением чувств у людей.

И встретив такие эмоции у Эван Вилсон, Спок пришел в замешательство.

Она кивнула сама себе, словно положив конец всем своим страхам, затем сказала:

– Мистер Спок, а вы знаете, что несмотря на окончание нашего разговора вы начали его с неподходящего, даже нелогичного предложения?

– Вы изумляете меня, доктор… в каком смысле нелогично? – он наклонился вперед, чтобы лучше видеть ее лицо. Возможно, это была попытка шутки.

– Вы предложили, если я правильно понимаю, «изъять» из моей памяти инцидент с ногохватами. Если бы я дала вам возможность сделать это, то не смогла бы увидеть аналогию между моим тогдашним поведением и своими тогдашними страхами.

– Ах! – догадался Спок, – нелогично в ретроспективе. Но меня просто поразило использование слова «неподходящий», разве в вашей культуре есть какое-нибудь табу?…

Она не дала ему договорить.

– Это ваша культура должна иметь табу на такую процедуру. Забыть намеренно!

Кто-то намеренно забыл последнее четверостишие песни Ухуры, четверостишие, которое говорило о лекарстве от болезни, и посмотрите, куда это нас завело! – Вилсон раскинула руки, обводя задымленную палатку, ее взгляд упал на спящего Чехова.

– Даже русские, на которых Чехов все время ссылается, в старину говорили: «Из песни слов не выкинешь». Но кто-то, cиваоанец или йауанец, намеренно забыл.

Она наклонилась к вулканцу.

– Подумайте, мистер Спок. Все, что я есть, – это кладезь воспоминаний и опытов, это все, на что я могу рассчитывать, столкнувшись с новой ситуацией. Следовательно, все, что я помню, каждая деталь, может быть существенной для моего выживания. Можете ли вы сидеть здесь и, практически ничего обо мне не зная, слепо предложить… оградить меня, изъяв то, что является ценным, украсть часть того, что определяет меня как личность? Вилсон снова внимательно посмотрела на него. Ее голубые глаза смотрели крайне пронзительно. – Я знаю, вы предлагали мне помощь, и благодарна вам за это. Но я скорее пройду через еще одну колонию ногохватов без дозы Йубаланского рома, чем соглашусь на ваше предложение. – Она дотронулась пальцем до виска. – Моя память – это все, что у меня есть, мистер Спок.

Это все, что я есть.

«Интересное открытие, – подумал Спок, поднимая бровь, – различие двух культур или нечто другое, но ему следует запомнить ее слова». А вслух он произнес:

– Это, доктор Вилсон, очень много. Она покраснела, моргнула один раз, затем поднялась с корточек и сказала:

– Становится светло. Если вы присмотрите за костром, я разбужу остальных. И я поберегу мои опасения для более подходящего момента, обещаю вам.

Спок подкладывал дрова в костер и помешивал золу, время от времени бросая взгляд на Вилсон, и размышляя. Ее, как и Джеймса Кирка, невозможно было бы представить на кабинетной работе. Он вдруг подумал о том, что Вилсон, подобно ему, видимо, чувствует себя чужой в человеческом обществе.

Возможно, Джеймс прав, и очень многое зависит от различия в культурах.

Спок признавал, конечно, только в мыслях, что большинство его собственных поступков были продиктованы желанием отказаться от своего человеческого наследия, кому как не ему знать, каким сильным может быть это желание.

Джеймс Кирк радостно приветствовал его:

– Доброе утро, Спок!

От неожиданности вулканец выронил зеленую веточку, которую использовал для того, чтобы помешивать угли, – искры брызнули в разные стороны. Затем, быстро придя в себя, он достал ее из костра и сказал:

– Доброе утро, капитан. Надеюсь, вы спали хорошо?

Кирк дотянулся до мешка с провизией и достал оттуда какой-то плод.

– Действительно, очень хорошо, принимая во внимание условия. Я вижу, – и он снова улыбнулся, – доктор Вилсон заставила вас попотеть.

– Сэр?

– Я думаю, что мне не нужно разрешать вам говорить с ней без свидетелей. Это делает вас каким-то неуклюжим, Спок, а я вас таким никогда не знал. – Кирк кивнул в сторону костра.

– Просто вы так неожиданно подошли. Я размышлял, капитан.

– Действительно? – с наигранным безразличием ответил Кирк и вонзил зубы в плод. Прожевав кусок, он спросил:

– А я могу поинтересоваться, о чем же вы так думали, что это заняло вас полностью?

– Это совершенно не имело никакого отношения к нашим обстоятельствам, капитан. Я просто размышлял над словами доктора Вилсон.

Кирк снова улыбнулся.

– Я снимаю вопрос, мистер Спок.

Спок посмотрел на него. Он знал, что Джеймс пошутил над ним, но также знал, что Джеймс промахнулся совсем немного… в его шутке было большое количество правды. Эван Вилсон возвратилась вместе с Ярким Пятном, и это избавило его от необходимости формулировать ответ, по крайней мере, Джеймсу.

Капитан кинул фрукт Яркому Пятну, которая ловко поймала его своим хвостом, и Эван Вилсон с восторгом воскликнула:

– Ой, и я хочу иметь собственный хвост!

– А я думал, что у вас достаточно ловкий язык, чтобы заменить его, высказал свое предположение Кирк. Он бросил второй фрукт ей. Намеренно или случайно, но он полетел выше ее головы. Она подпрыгнула, протянула руку и с легкостью поймала его.

Улыбаясь, она сказала:

– Я вас сейчас укушу, капитан. Ну и что я такого сделала?

– Для начала прекратите смущать моего первого офицера, доктор Вилсон.

Вы оставили его таким рассеянным, что, боюсь, он сжег себе руку.

Вилсон озабоченно посмотрела на Спока. Тот покачал головой; он не мог понять, чем объяснить эту вспышку юмора у Кирка. Но Вилсон сказала:

– Ты видишь, Яркое Пятно? Сколько неудобств, что у меня нет хвоста и ни одного преимущества.

Она села и добавила:

– Смотрите, когда дергаете за хвост, капитан, или я просто расскажу вам, почему я не назвала вас Джеймс. – Она перенесла все свое внимание на еду, предоставляя Споку проследить за реакцией капитана на эту достаточно странную угрозу.

Джеймс Кирк долго смотрел на Эван Вилсон. Она прервала процесс поглощения пищи ровно настолько, чтобы бросить на него взгляд, и подняла одну бровь. Если Спок правильно понял ее жест, она думала, что Кирк продолжит этот разговор. Но все оказалось напрасным. Судя по выражению лица Кирка, капитан не собирался больше говорить на эту тему. Но, к изумлению Спока, Кирк вдруг сказал:

– Давайте посмотрим карту, мистер Чехов. Нам сегодня нужно много пройти.

Через час они уже снова были в дороге. Карта Дальнего Дыма снова повела их вверх. Чехов жаловался, что каждая ветка норовит обдать его лицо водой. Спок мог поправить его: вряд ли стоило приписывать намерения растению, но он знал из собственного опыта, что небольшое противоречие в таких обстоятельствах еще усугубит раздражение человека.

Несчастье и капитан возглавляли группу. На протяжении всего перехода Спок внимательно наблюдал за Чеховым: мичман был сильно переутомлен, но продолжал продвигаться вперед с таким упорством, что даже Спок нашел его примечательным.

К счастью, им не пришлось взбираться на саму гору, которая, как вспомнил Спок из своих наблюдений поверхности планеты, была одной из самых высоких на этом континенте. Им только пришлось сделать небольшой переход у ее подножия. Если бы они были в других условиях (прогулка по пустыне, например), Вилсон и обе cиваоанки оказались бы в более худшем, чем остальные, положении. Но здесь ширина шага не имела значения. Здесь наклон был не слишком крутой, но по мере того, как он увеличивался, Спок заметил, что подъем стал изматывающим как для людей, так и для cиваоанок… и в особенности для Чехова.

Вилсон сделала перерыв и оперлась на свой посох.

– Яркое Пятно, – позвала она, – в этом районе есть ногохваты?

Яркое Пятно покачала головой.

– Нет, деревья не такие. Не тот вид. Недостаточно крутой склон. И почва слишком темная. Это территория спинорезов… а может, кого и похуже.

– Не уверена, что поверю этому, – сказала Вилсон и двинулась дальше вверх по склону.

Склон был не крутой, но продолжительный. Несколько часов восхождения и необходимость беспокойства по поводу спинорезов истощили как их энергию, так и внимание.

– Слушайте! – вдруг насторожилась Яркое Пятно.

Вилсон напрягла свой слух, но покачала головой.

– Мистер Спок? – позвала cиваоанка. – Вы слышите это?

– Кажется, вдалеке шумит река, – сказал Спок. Он едва мог слышать эти звуки. Яркое Пятно сообщила:

– С этого момента мы не можем заблудиться. Перейти реку, а там тропа прямо до Среталлеса.

Вилсон улыбнулась ей.

– Тогда вы оба не потеряйте меня до той поры, пока я сама не смогу услышать реку.

Впереди, справа от Спока, Чехов сказал:

– Ко мне это относится еще в большей степени.

Откуда-то издалека до них донесся голос Кирка, сам же капитан был спрятан от глаз листьями, похожими на стрелы:

– Не растрачивайтесь на болтовню. Похоже, будет полегче… мы уже забрались, кажется, мы вышли на тропу.

– Ну что ж! – крикнула Вилсон. – Пора бы уже! – Она и Яркое Пятно пробрались вперед, и с помощью Ухуры помогли Чехову преодолеть последние несколько сот ярдов.

Они сделали еще несколько шагов и вдруг попали в солнечный свет, земля под ногами превратилась в плоское широкое плато, которое, изгибаясь, переходило в склон, усеянный камнями. На другой стороне плато Спок увидел тропу, о которой говорил Кирк, она начиналась или заканчивалась там. Ему показалось любопытным, почему тропа обрывается здесь и ее нет в том направлении, откуда они пришли.

Мягкий вздох Эван Вилсон прервал его размышления.

– Ох, Элас! Мы, должно быть, обозреваем сейчас целую половину континента! Я и не ожидала, что мы забрались так высоко. Неудивительно, что теперь так непривычно чувствовать себя в долине! – Спок посмотрел в том направлении, куда смотрела Эван Вилсон и нашел ответ на свой вопрос: отсюда начиналось множество путей, но только один вел к мосту, который Несчастье описала как единственное безопасное место перехода через реку.

– И отличное место для пикника! – сказала Вилсон. – Давайте поедим!

Спок заметил, что, сказав это, она посмотрела на Чехова. Доктор и Ухура были единственной причиной, по которой он все еще держался на ногах.

– Капитан? – сказал Спок. – Я думаю, это очень подходящее место для отдыха и еды.

Кирк выразил согласие, Чехов тяжело сел на землю и вздохнул с облегчением. Вилсон, последний раз взглянув на открывшуюся панораму, присела рядом с ним.

– Мистер Чехов? – окликнула она.

– У меря все хорошо, – ответил он, хотя сероватый оттенок его лица говорил об обратном. – Немного отдыха – это все, что мне надо.

– Немного пищи тоже, – сказала она. – Это приказ.

Джеймс Кирк присоединился к ним.

– Вам будет приятно узнать, мистер Чехов: Несчастье говорит, что отсюда только спуск до самой цели.

Несчастье подтвердила это кивком. Ухура помассировала икры и сказала:

– Мистер Чехов не единственный, кто рад это слышать, капитан!

– Вот, вот! – подтвердила Вилсон. – Люди все еще не полностью адаптировались к восхождениям, и в этот самый момент мои ноги и спина служат очевидным доказательством этого факта. – Ей вдруг пришла в голову одна мысль, и доктор добавила:

– Мистер Спок? Вулканцы начали передвигаться на двух ногах гораздо раньше, чем люди, не так ли?

Это может значить, что вы лучше подготовлены к долгим переходам, чем средний человек?

– То, о чем вы говорите, может быть правдой, доктор, хотя я не видел научных работ по этому вопросу. Судя по очень ограниченному количеству примеров, – он обвел руками присутствующих, – я бы сказал, что как вулканцы, так и cиваоанцы, похоже, лучше адаптированы к продолжительным переходам, чем люди.

– Тогда я изменила свое мнение, – заявила Вилсон. – В своей следующей инкарнации я собираюсь стать вулканцем, а не Скотти.

– Почему бы тебе не стать такой, как мы, Эван, – предложила Яркое Пятно. – Тогда у тебя будет хвост. – Исходя из того, что ее собственный хвост свернулся в петлю, идея ей явно нравилась.

Видя, что Яркое Пятно восприняла ее слова всерьез, Вилсон объяснила:

– Это шутка. Федеральная наука, конечно, может дать мне пару ушей таких как у мистера Спока, но она еще не дошла до того, чтобы дать мне его систему обмена веществ. Или, – сказала она почти с сожалением, собственный мех и удобный хвост, такой, как у тебя.

– Вы даже не представляете себе, как я рад это слышать, – отметил Кирк.

Спок сразу определил его тон – капитан готовил шутку. Вилсон, однако, не поняла этого и посмотрела вопрошающе на Кирка. Капитан объяснил:

– Подумайте, насколько больше неприятностей вы доставите, если сможете совать куда не надо свой хвост вместе со своим носом!

Эван Вилсон немного нахмурилась и закусила нижнюю губу. Она принялась задумчиво рассматривать что-то, очевидно находившееся у нее прямо под носом.

Джеймс Кирк слегка раздосадованный отсутствием реакции с ее стороны, наконец не выдержал:

– Эван?

Она посмотрела на него, как будто удивленно, и сказала:

– Я размышляю, капитан… И мне нравится такая перспектива.

Это было сказано таким серьезным тоном, что Кирк взорвался смехом.

Ухура тоже засмеялась, и даже Чехов улыбнулся.

– Наверное, вам не стоит подбрасывать ей идеи, капитан, – заметил Чехов.

– Возможно, вы правы, мистер Чехов. Доктор Вилсон вы абсолютно неисправимы. Вилсон улыбнулась.

– Да, сэр. И, пожалуйста, помогайте мне в этом всеми возможными способами.

Хотя Спок и понимал, что она имеет в виду, но не смог удержаться и поднял бровь. Эван Вилсон выдвинула в его сторону указательный палец и рыкнула – Не наводите на меня это, мистер Спок… ваша бровь может быть заражена! – Спок уставился на нее, не веря, что правильно расслышал. Цвет ее щек изменился, но она продолжала смотреть ему прямо в глаза. Наконец она кивнула и удовлетворенно сказала:

– Вот, это уже лучше. – Очевидно, это относилось к тому, что он принял прежнее выражение лица. – Смотрите за этим получше в будущем. – Я не люблю, когда меня используют как мишень.

Абсолютно запутавшись в попытках понять ее, Спок повернулся за помощью к Джеймсу Кирку… и тут же получил объяснение Капитан сильно покраснел, пытаясь сдержать свой смех.

Спок обвел взглядом остальных Ухура и Чехов хохотали, даже не скрываясь. Яркое Пятно и Несчастье так туго завили свои хвосты в петли, что оставалось только удивляться, как эти конечности еще не отвалились.

Вулканец снова посмотрел на Вилсон. Она оказалась единственной, кто не смеялся. Очень отчетливо, но беззвучно, ее губы произносили:

– Извините, Спок… за них, – и она обвела глазами группу.

Он кивнул. Если он и понял вообще что-то, так это то, что шутку использовали, чтобы поддержать моральный дух. Спока не оскорбляло и не удивляло, когда над ним подшучивали. С точки зрения логики, он был идеальным объектом для веселья. Очень осторожно он снова посмотрел на доктора, удивленно изогнув бровь. Как Спок и ожидал, она не удержалась и тоже залилась смехом.

После того, как Ухура отдышалась и пришла в себя, она сказала:

– Извините, мистер Спок. Картинка. – Она снова начала хохотать. Я… извиняюсь! – Она делала отчаянные попытки остановиться и наконец в какой-то степени добилась этого – Я почти слышала команду капитана. «Бровь поднять, мистер Спок…»

Это уже было чересчур для Кирка. Он не смог больше сдержать свой смех, и Ухура, снова подхваченная волной эмоций, беспомощно развела руками, извиняясь.

Спок терпеливо ждал. Когда их смех в конечном итоге угас, они расслабленно поели, причем еда прерывалась взрывами смеха каждый раз, когда Спок поднимал бровь, что он делал на этот раз чаще, чем обычно.

Наконец Джеймс Кирк поднялся на ноги, и все последовали его примеру. Когда они двинулись, чтобы завершить переход этого дня, капитан посмотрел в сторону Спока и сообщил:

– Ну, по крайней мере, ими нельзя убить. Если это было бы не так, то мы все были бы в опасности. – Это была заключительная фраза по поводу бровей главного офицера по науке.

Они гуськом пошли вниз по тропе, Джеймс Кирк теперь был в роли лидера. Спок заметил, что путь ему преграждает посох доктора Вилсон, он остановился, видя озабоченность на ее лице.

– Нет необходимости в извинениях, доктор Вилсон, – сказал он, прежде чем она смогла открыть рот. – Это совершенно очевидно, что даже цвет лица мистера Чехова приобрел более здоровый оттенок.

Облегчение появилось на ее лице. И посох моментально убрался с его дороги.

– Но все же, – сказала она, когда вулканец двинулся вниз по тропе прямо перед ней, – в следующий раз будет очередь капитана.

Сразу за доктором раздался голос Яркого Пятна.

– Ты собираешься дернуть за хвост капитана, Эван? Вот это я бы хотела посмотреть.

– Ты увидишь, и Несчастье тоже. Обещаю.

Они замолкли. По словам двух cиваоанок, это была территория спинорезов… и Спок держал свое копье наизготовку, сосредоточив все внимание на окружающей растительности.

С тактической стороны участники похода могли бы чувствовать себя в большей безопасности от спинорезов, путешествуя парами, но это оказалось невозможно: узкая тропа, извивавшаяся между камнями и густой растительностью, была недостаточно широка даже для одного. Однако теперь все же идти стало легче, чем раньше.

Звук бурлящей воды становился все отчетливее. Спок обернулся и посмотрел на Вилсон, та кивнула. Теперь она тоже это слышала. Вскоре Спок распознал далекий шум водопада, судя по звуку, водопад был не маленький.

Воздух наполнился влажностью, и каменистая тропа под ногами стала опасно скользкой. Группа для пущей осторожности снова замедлила продвижение.

Падение здесь могло закончиться смертью.

Капитан облегченно вздохнул: они прошли самый опасный участок каменистой местности без потерь, и тропа повела их обратно в лес, где они могли ступать более уверенно. Земля пропиталась влагой, таким же был и воздух, но по настилу из разлагающейся растительности идти оказалось безопаснее, чем по скользким камням. Если кто-нибудь поскользнется здесь, то упадет в кусты или, в худшем случае, напорется на иголки, но не сорвется вниз по крутому каменному откосу.

Растительность изменилась. Возможно, высокая концентрация влаги, выброшенной в воздух водопадом в, определенной степени отразилась на растениях и животных. Другие растения и животные перебрались сюда на смену прежним. С листьев постоянно капала вода, конденсируясь из воздуха, и это чрезвычайно раздражало Спока. Его вулканская половина, как выяснилось, оказалась совершенно не приспособлена к таким условиям.

– Мистер Спок! – Эван Вилсон пришлось кричать во всю силу, чтобы быть услышанной. Она подошла к нему очень близко, но осторожно, чтобы не дотронуться до него, и встала на носки, чтобы сказать ему прямо в ухо: Вы можете замедлить ритм своего дыхания?

Чтобы не кричать, он просто кивнул.

– Тогда сделайте это, – распорядилась она. – Ваши легкие не приспособлены для того, чтобы справиться с таким количеством влаги.

Он снова кивнул – доктор была абсолютно права. Она отправилась вслед за ним, но, как заметил Спок, только после того, как удостоверилась, что он выполнил ее указание.

Они приблизились к водопаду. Спок подумал, есть ли еще подобные участки ниже по течению.

Никаких водопадов не было отмечено на карте Дальнего Дыма, но об этом говорила повышенная влажность воздуха. Крохотные капли на карте могли означать водопады или болота, и таких знаков он насчитал еще три по течению реки. Он отметил про себя, что нужно будет выяснить этот вопрос у Яркого Пятна, когда говорить станет легче.

Пробираясь с большим трудом через заросли остролистных кустов, вулканец вышел к обрыву. Там уже собрались все участники Похода. Они стояли и молча, все как один, смотрели вверх. Спок взглянул, куда указывает поднятый палец Ухуры, и получил полный обзор водопада, снизу доверху. От висевшей в воздухе туманной дымки подлинную высоту падающего потока рассмотреть было довольно сложно, но Спок никогда не видел ничего подобного. Вилсон пробралась и встала рядом с ним.

– Ох, Боже! – воскликнула она. Эмоции у нее явно били через край. Ты создал прекрасное творение!

Джеймс Кирк легонько подтолкнул ее и сказал:

– Пошли, друзья. Оставьте свое изумление для следующего отдыха на море! – Он заставил всех возвратиться на тропу, но Спок заметил, как сам капитан все же не удержался и бросил через плечо последний взгляд на водопад.

Следующую милю тропа шла параллельно реке. Сквозь деревья Спок мельком замечал бурлящий поток воды, хотя ничего подобного у подножья водопада он не видел. Местность шла вниз под уклон, и Кирк воспользовался легкостью передвижения, чтобы ускорить шаг. Они планировали перейти реку и разбить на ночь лагерь на другой стороне. Несчастье и карта Дальнего Дыма отмечали, что Спинорезы редко наведывались на другой берег.

Даже так далеко от водопада воздух казался насыщенным влагой, и дышать все еще было тяжело.

Спок продолжал насколько возможно контролировать дыхание, но быстрая ходьба сделала это достаточно затруднительным занятием, а его внимание, сосредоточенное на ожидании непредвиденной опасности, иногда приводило к неосмотрительности.

Тропа круто сворачивала к реке и упиралась прямо в берег.

Путешественники достигли переправы. Яркое Пятно посмотрела на бурлящую воду и ее передернуло. Шерсть на шее встала дыбом. Несчастье тоже смотрела со страхом.

Через реку был переброшен хрупкий мост, настолько узкий, что по нему едва мог пройти один человек или cиваоанец. Мост низко прогибался над водой. «Обычно – догадался Спок, – он находится, на несколько футов над водой. Но река вышла из берегов из-за недавних дождей и поймала мост в его самой низкой точке, омывая грязной водой и пытаясь потянуть его за собой вниз по реке. От этого хрупкое сооружение дико раскачивалось и грозило вот-вот оторваться.

Кирк флегматично осмотрел всю конструкцию.

– Предложения, мистер Спок? – спросил он.

– Не вижу альтернативы, капитан, – отозвался вулканец.

– Хорошо, мистер Спок. Тогда мост.

– Он выдержит троих одновременно, – сообщила Несчастье. – Но более крупные люди должны распределиться равномерно по всей длине.

Джеймс Кирк кивнул ей и пошел первым. Мост качался с каждым его шагом, и ему понадобилось некоторое время, чтобы войти в ритм и начать двигаться более уверенно. Когда Кирк, наконец, достиг середины, Несчастье последовала его примеру. Мост мгновенно отозвался на шаги Несчастья.

Участившейся амплитудой колебаний, мокрый настил чуть не выскользнул у капитана из-под ног, и Джеймс, уцепившись за веревочные перила, замер на несколько мгновений, ожидая, пока все придав в норму.

Спустя некоторое время мост несколько успокоился, и Кирк завершил свою переправу. Наконец он достиг твердой земли на противоположном берегу.

Он стер грязную воду с лица, затем сделал знак остальным переправляться.

Несчастье была уже на середине пути, когда Чехов нерешительно ступил на мост. Его лицо снова приняло серый оттенок. Не сводя глаз с Чехова, Кирк протянул руку, чтобы помочь выбраться на берег Несчастью. Сиваоанка спрыгнула и повернулась чтобы следить за лесом, держа копье наизготовку Ухура пошла следующей, но она сделала только несколько шагов, когда резонанс, созданный ею, качнул весь мост, и Чехов споткнулся. Ухура поспешила на помощь Чехову.

– Замри, Ухура! – крикнула Вилсон, и лейтенант остановилась. С другой стороны реки Кирк сказал:

– Замрите, мистер Чехов.

Чехов тоже остановился там, где был.

– Теперь, – твердо сказал капитан, – делаем то, что я вам скажу.

Бросьте свое копье.

– Но, сэр… – начал Чехов. Кирк сказал:

– Это приказ.

И когда Чехов подчинился, Кирк продолжил:

– Возьмитесь за перила обеими руками и медленно продвигайтесь ко мне.

Лейтенант Ухура, оставайтесь на месте.

Чехов неловко, почти не глядя, прошел оставшуюся часть пути. Затем Джеймс Кирк помог ему сойти на землю и усадил на безопасном берегу. С улыбкой облегчения капитан поднял глаза и позвал.

– Давайте, лейтенант. Не заставляйте нас ждать.

Ухура последовала его указанию.

– После вас, мистер Спок, – сказала Вилсон, и Спок осторожно ступил на край моста. Его шаги по мосту ни в малейшей степени не затруднили Ухуру. Даже когда ее лицо обдали грязные брызги воды, она не задержалась и легко соскочила на берег.

Только в этот момент Спок понял, что что-то не так. Когда он достиг середины моста, то не почувствовал дополнительного резонанса. Яркое Пятно не двинулась за ним. Он повернулся, чтобы посмотреть назад, но Вилсон крикнула:

– Продолжайте, мистер Спок! Мы идем вместе! – Он находился достаточно близко, чтобы услышать, как она добавила спокойным командным тоном:

– Я не пойду без тебя, Яркое Пятно, так что не будь идиоткой.

Спок ускорил свой шаг настолько, насколько смог, и подобравшись ближе к Кирку, сказал:

– Яркое Пятно боится переходить.

– Вижу, – кивнул Кирк, делая шаг в сторону, чтобы дать вулканцу возможность шагнуть на твердую почву. – Эван, – крикнул он, – мне нужно вернуться.

Спок повернулся, когда Эван Вилсон крикнула:

– Оставайтесь там, капитан. Я справлюсь. Вулканца удивило, как она может так уверенно это говорить. Шерсть Яркого Пятна стояла дыбом. Ее хвост увеличился до шести дюймов в диаметре. Это был страх в чистом виде.

Вилсон засунула свой посох за спину в складку сари, спокойно взяла копье из рук Яркого Пятна и сделала с ним то же самое, затем она подтолкнула застывшую от ужаса cиваоанку в сторону моста. Яркое Пятно не шелохнулась. Она сказала что-то Вилсон, но что именно, Спок не смог расслышать. Несчастье объяснила:

– Яркое Пятно говорит, что она знает, что должна делать. Все те люди умрут, если она не сделает этого, но она не может сдвинуться. Она хочет, что бы Эван помогла.

Эван Вилсон кивнула, что-то ответила и с видимым усилием подвела Яркое Пятно и поставила на землю в дюйме от начала моста. Несчастье сказала им:

– Эван говорит, что она также напугана, не переправит Яркое Пятно, даже если ей придется тащить ее на себе.

– Она не сможет, – сказал Кирк, шагнув на мост. – Это слишком опасно.

Спрятанная за Ярким Пятном, Эван Вилсон сделала быстрый рывок. Яркое Пятно вскрикнула и прыгнула вперед. Прежде чем она сообразила, что произошло, обе ее ноги были уже на мосту, а Эван, Вилсон дышала ей в затылок, отрезая ей путь на сушу.

– Иди! – крикнула доктор. – Или, клянусь, всеми богами, мы больше не друзья!

Охваченная страхом, Яркое Пятно осмотрела мост. Джеймс Кирк вытянул вперед руки.

– Давай, Яркое Пятно. Если я смог это, ты тоже сможешь. – И Яркое Пятно начала продвигаться дюйм за дюймом. Эван Вилсон следовала вплотную за ней, и cиваоанке не оставалось ничего другого, как идти вперед. Толстый хвост Яркого Пятна тесно обвил талию Вилсон.

Они дошли уже до середины моста. Под их весом он погрузился еще глубже в воду, грязные брызги обдавали их с ног до головы. Когда Вилсон и Яркое Пятно перевалили на вторую половину моста, Спок осознал, что их вес слишком велик – поток уже достигал им до колен.

Постоянно вливаясь потоками в реку, вода поднималась все выше и выше.

Это оказалась та самая зона наводнения, в которой оказалась Несчастье в своем предыдущем Походе. Спок бросил взгляд вверх по течению. Он был единственным, кто увидел, как сверху приближается огромный пласт красной воды, наполненной обломками деревьев.

– Волна, Эван! – крикнул он. – Держитесь!

В ту же секунду Вильсон бросила взгляд вверх по течению и напряглась, затем крикнула Яркому Пятну, чтобы та ухватилась покрепче. И тут же ударила волна. Мост изогнулся по течению настолько, что стоявшие на нем наполовину погрузились в воду, практически ослепнув от брызг. Яркое Пятно взвыла. Несмотря на грохот воды, до Спока доносились проклятья Вилсон.

На какой-то момент Споку показалось, что мост все-таки выдержит, но тут налетел вырванный с корнем ствол дерева. Он врезался в мост, и как только это произошло, Спок услышал треск рвущейся материи, и через мгновение мост медленно распался на части.

Это было последнее, что произошло как бы в замедленном действии: то, что последовало затем, случилось слишком быстро, чтобы можно было уследить. Две части моста вытянулись вниз по течению, Яркое Пятно и Вилсон цепко держались за ближайшую к ним. Но в следующую секунду Яркое Пятно, обессилев, отделилась от моста и исчезла в мутном водовороте. Хвост, которым она держалась за Вилсон, дернул землянку так, что та сорвалась и ее тоже захлестнуло красновато-грязной волной. И через мгновение они обе исчезли из виду в бурлящем потоке красной воды и черных веток.

Рядом со Споком словно что-то взорвалось, и прежде чем вулканец успел сообразить, что происходит, Джеймс Кирк прыгнул вниз головой вслед за потерпевшими.

Спок пришел в себя достаточно быстро, чтобы удержать Чехова и Ухуру, прежде чем они смогли повторить порыв капитана. Их отчаянный натиск почти сокрушил его, и он оттолкнул их прочь… заслонив путь к реке.

– Следуйте за ним по суше… это приказ!

Четверо начали стремительно проламываться через густую растительность вдоль берега. Вода прибывала. Вскоре они потеряли тропу, но это было не важно. В эти минуты им следовало добраться до места раньше тех, кого несло потоком, и которых необходимо поймать, прежде чем их отнесет слишком далеко. Несчастье выла на берегу.

Вода все прибывала, затапливая берег, но Спок и остальные члены экспедиции продолжали бежать, шлепая по раскисающей почве, пока ветка, выброшенная на сушу волной, не ударила Ухуре в ноги. Лейтенант упала на колени, Несчастье дернула ее за руку, поднимая на ноги, однако опасные водовороты вынудили всех углубиться в лес, подальше от берега. Спок в последний раз уловил очертания Вилсон, отчаянно боровшейся с течением, но никаких признаков Яркого Пятна или Джеймса не увидел. Они углубились в лес, и их движение замедлилось лианами и густыми кустарниками «Слишком замедлилось», – понял Спок, и все-таки продолжал рваться вперед.

Внезапно перед ними возникли очертания скалы из серого камня, и это положило конец их надежде, какой бы зыбкой она ни была, спасти Джеймса Кирка и остальных. Река уходила влево, огибая эту скалу только в противоположном направлении, и все же они бежали вперед до тех пор, пока могли.

Ухура в бессильной злобе ударила руками по серой недвижной глыбе. По ее щекам катились слезы.

– Мистер Спок! – воскликнула она, и по ее голосу вулканец понял, что лейтенант ждет от пего чуда. Несчастье ударила по камню своим копьем.

– Что нам теперь делать, сэр?

Слишком истощенный, чтобы желать большего, Чехов требовал только приказов.

– Нам придется пойти в обход, мистер Чехов, – сказал Спок, хотя это было и так очевидно. Он знал по собственному опыту, что его кажущее равнодушие к судьбе попавших в беду товарищей разгневало и Чехова, и Ухуру, но у него не было времени думать об этом. Он осмотрел препятствие в поисках самого короткого и легкого обходного пути, затем повернулся, чтобы взглянуть на Несчастье.

Та стояла наизготовку, готовая нанести удар, но Ухура прыгнула и вцепилась в ее занесенную руку, пригибая ее вниз. Было очевидно, что Несчастье не хочет причинить вреда Ухуре, но, к удивлению Спока, Ухура ударила Несчастье сбоку по челюсти. Совершенно пораженная таким ходом событий, Несчастье моргнула, глядя на лейтенанта.

– Ему плевать! – взвыла она – Нет! – отрезала Ухура – Капитан – его друг! Ему так же больно, Несчастье, как и всем нам.

– Но он…

– Он не может этого показать, – сказала лейтенант. – Он пытается найти возможность помочь. А ты задерживаешь нас!

Услышав это, Несчастье опустила руку Ухура отпустила свою, и, тяжело дыша, они обе минуту смотрели друг на друга.

Наконец, все еще ощетинившись, Несчастье указала в сторону и сказала:

– Туда, мистер Спок, если мы пойдем туда, мы сможем обойти скалу.

Спок кивнул.

– Мистер Чехов, – сказал он, – вы способны идти дальше?

Чехов прислонился спиной к камню. Тяжело дыша, он кивнул, не тратясь на слова.

– Несчастье, не могла бы ты помочь мистеру Чехову? – Несчастье в последний раз хмуро посмотрела на Спока, хлестнула хвостом и направилась к Чехову. Когда она подошла к нему, ее манеры тут же изменились: шерсть разгладилась, хвост успокоился.

Спок подумал: «Прямо как Маккой… все остальное теряет свой смысл, когда пациент нуждается в помощи».

Несчастье помогла Чехову подняться, но как только лейтенант твердо встал на ноги, то махнул ей отойти и, качаясь, шагнул без ее помощи.

Возглавляемые Споком, все направились длинной дорогой в направлении, указанном Несчастьем, в обход стоявшей на пути скалы. Несчастье, постоянно наблюдая за Чеховым, замыкала шествие.

Ухура забиралась вверх, и вместе со Споком они пытались упростить подъем для Чехова. Когда они с трудом пробирались вперед, Спок тихо сказал Ухуре:

– Спасибо вам за помощь, лейтенант. Такой удар, даже от небольшой cиваоанки, мог иметь летальный исход.

Лейтенант Ухура слабо улыбнулась.

– Я скорее довольна, что она попыталась сделать это, сэр. Если бы она не попыталась, то, возможно, я сама сделала бы попытку, и никто бы меня не остановил. – Она снова улыбнулась. – Вам нечего бояться удара с тыла. То, что я сказала ей, убедило и меня настолько же, насколько и Несчастье.

– Это едва ли логично, лейтенант, как и ваши аргументы.

– Мы договорились, что я нелогична, помните? – Затем она добавила: Но, мистер Спок, я действительно знаю, что вы чувствуете в отношении капитана. Я чувствую то же самое. – Он кивнул, это было единственное, что он мог сделать, чтобы подтвердить ее уверенность. Во всяком случае, этого оказалось достаточно. – Мы найдем его, – сказала Ухура, словно желая успокоить его. – Мы найдем их всех, мы должны.

– Мистер Спок! – позвала сзади Несчастье. – Я чувствую запах спинорезов! Нужно найти безопасное место для мистера Чехова!

Спок повернулся и увидел, что Чехов упал. Несчастье пыталась поднять его на ноги. Огибая широкий выступ, Спок полез к ним назад. Молча он добрался вниз, схватил Чехова вокруг талии и потянул вверх.

– Найди нам безопасное место, Несчастье, – сказал он.

Несчастье повела их наверх. Нос ее сморщился, она постоянно нюхала воздух, стараясь не упускать из поля зрения спинорезов. Наклон уменьшился, и Спок уже смог передвигаться быстрее, таща на себе Чехова. С копьями наизготовку, Ухура и Несчастье держались как можно ближе к ним, прикрывая мужчин с флангов, пока позволяла местность.

– Нет времени, – неожиданно сказала Несчастье. Она показала на нишу в скале. – Положите мистера Чехова сюда.

Спок последовал ее инструкции.

Чехов, теперь едва живой, справился с тем, чтобы забраться в нишу, там он вынул свой нож.

– Я буду в порядке, мистер Спок. Я просто устал, сэр, – сказал он Он все еще бормотал заверения, когда Несчастье сказала – Они идут.

Спок повернулся и напрягся Ухура и Несчастье встали с двух сторон, чтобы защитить Чехова. Несчастье зажала свое копье между выставленными когтями, Ухура ухватилась за свое обеими руками, Спок выставил вперед свое копье, следуя их примеру, и уперся взглядом в ближайший гребень горы.

– Двое, – сказала Несчастье шепотом. Самец и самка. Попробуйте убить самку первой, если удастся. Самцы не охотятся без сопровождения. – Чтобы освежить их память, она добавила:

– Самки обычно темнее. И не давайте им зайти к вам сзади, ни в коем случае! – Она вскинула свой хвост, чтобы накрыть им рот Ухуры, призывая к молчанию.

Все трое, затаив дыхание, ждали.

Кусты, окружавшие откос, немного зашевелились, как будто легкий ветерок прошелестел листвой, затем оттуда показались животные. Они уставились сверху вниз на Спока. Животные явно относились к семейству кошачьих, возможно, дальним прародителям основного вида, но ходили на четырех ногах. Большое и более темное из двух – самка, как предположил Спок, – было пяти футов длиной, исключая хвост, и весило примерно три сотни фунтов. Она осторожно понюхала воздух. Несчастье прошептала:

– Она не узнает вашего запаха. Может быть, она не будет атаковать…

Самка вытянула шею вперед, снова обнюхала воздух, затем шагнула на солнечный свет.

– Саблезуб! – сказала Ухура.

Спок не поправил ее, сходство спинореза с реконструированным по останкам древним земным животным бросалось в глаза, и оно стало еще больше, когда самка оскалила зубы, и два клыка длиной в фут появились в темном провале ее пасти.

С лающим ревом, который моментально поддержал самец, самка спинореза бросилась на Ухуру. Ухура сделала выпад вперед, встречая чудовище своим копьем, при этом целясь в грудь. От удара массивной туши лейтенант упала спиной на камни, но не выпустила копье из рук, заставляя хищника отступить от убежища Чехова.

Самец прыгнул в ту же секунду. Спок поймал его ударом наконечника своего копья, и животное отскочило в сторону.

В следующее мгновение Несчастье вонзила свое копье в живот самке, которая металась и извивалась на острие копья Ухуры. Самка яростно взвыла и извернулась, вырывая копье из рук cиваоанки.

Самец снова кинулся на Спока, и, на какой-то момент все внимание вулканца целиком сосредоточилось на противнике. Копье Спока сломалось от удара, и голова столкнулась с боком спинореза. Всей своей вулканской силой он навалился на животное и вдавил в него сломанный конец своего копья, поднял на нем спинореза вверх… в воздух… и скинул вниз под откос. С болезненным треском животное ударилось о камень, дернулось один раз в конвульсии и замерло.

Спок выхватил нож и повернулся, чтобы помочь Ухуре и Несчастью.

Ухура, упираясь ногою в нос спинореза, зажимала ему пасть и удерживала его наколотым на копье с помощью той же ноги. Несчастье отбросила в сторону, ставшее бесполезным сломанное оружие и, оказавшись на спине животного, впилась когтями и зубами в позвоночник зверя.

Обежав вокруг, Спок подскочил к спинорезу, схватил животное за ухо и вонзил нож ему в горло. Брызнул фонтан крови. Через мгновение зверь испустил дух.

Несчастье, рыча, несколько раз пнула тушу, чтобы убедиться, что враг действительно мертв. Затем скатилась прочь и села, слизывая кровь со своего плеча. На лице Ухуры застыло изумленное выражение. Она подняла глаза на Спока, потом снова посмотрела на спинореза. Затем она сняла ногу с морды животного и уперлась стопой рядом с тем местом, куда вогнала копье. Ей пришлось приложить значительное усилие, чтобы выдернуть оружие из туши.

– Лейтенант Ухура? Вы ранены?

– Я скажу вам это через минуту, мистер Спок. Я не могу… собраться с мыслями, сэр. – Она растерянно посмотрела на него. – Я никогда до этого ничего подобного не делала.

Спок понял. Чтобы дать ей требуемое время, он опустился на колено и стал рассматривать спинореза, поворачивая челюсть животного.

– Мистер Спок? – Несчастье присела на корточках рядом с Чеховым, ее пальцы мягко обхватили его запястье. – Мы не можем идти, – сказала она, по крайней мере, сейчас. Ему требуется отдых. И мы должны разбить лагерь до наступления темноты.

Спок оглядел своих спутников. Теперь ответственность была на нем, и он не мог оставить их, чтобы отправиться на поиски Джеймса, Вилсон и Яркого Пятна.

– Ты посоветуешь мне разбить лагерь здесь?

Она покачала головой.

– Там их может быть больше. Обычно не встретишь спинореза на этой стороне реки, но… – Она кивком указала на тушу.

– Понял, – сказал он. – Выбери место, исходя из своих собственных знаний, Несчастье. Я понесу мистера Чехова.

Ухура вдруг сказала:

– Капитан…

– Мы сейчас не можем ничего для них сделать, лейтенант. Наше собственное положение – теперь наша первоочередная забота. – Он посмотрел ей в глаза. – Я думаю, вы понимаете это.

– Да, – ответила она едва слышно, затем с видимым усилием вернулась к своей профессиональной манере поведения. – Я только оцарапана, мистер Спок. С вами все в порядке?

– Я не ранен. Однако, ваше копье – это единственное, что у нас осталось. Я предлагаю восстановить наши наконечники, так как мистер Чехов пока еще не в состоянии сделать это.

– Я займусь этим. Ваш наконечник остался где-то в другом спинорезе? Когда он кивнул, Ухура направилась к мертвому самцу, чтобы вырезать застрявшее оружие.

Несчастье закончила осматривать Чехова и вернулась к самке спинореза.

Сев на корточки перед тушей, cиваоанка вынула нож и стала надрезать ее.

– Мистер Чехов и все мы, – сказала она, – нуждаемся в пище. Спинорез не мягкий, конечно, но и он сойдет. – Несчастье вырезала наконечник своего копья и подала окровавленный предмет Споку, сказав при этом:

– Мы соберем по дороге фрукты. – Было что-то еще в ее глазах. Он ждал, наконец она спросила:

– Мистер Спок, умеют капитан Кирк и доктор Вилсон плавать?

– Капитан делает это прекрасно. Что же касается доктора, я думаю, ее способности выше среднего. – Спок сказал это с большой долей уверенности.

Если Вилсон умеет плавать, то она плавает не хуже, чем делает все остальное. Он не добавил, что даже хороший пловец может не справиться с таким течением, не стал вспоминать о водопадах, расположенных ниже по течению.

Несчастье проговорила, с усилием произнося слова:

– Мистер Спок, Яркое Пятно плавает так же, как я, то есть никак. Мы потеряли Яркое Пятно.

Ухура протянула второй окровавленный наконечник, все еще прикрепленный к части древка, и сказала:

– Эван знала, что Яркое Пятно не умеет плавать. Если у них был хоть один шанс, капитан Кирк и Эван Вилсон обязательно спасли ее тоже.

– О, – пробормотала Несчастье, – пожалуйста, пусть это будет правдой!

– и без дальнейших разговоров она снова занялась тушей спинореза.