Певучая гора [авторский сборник]

Загадай загадку

В третьем классе загадывали загадки. Загадки мог загадать любой ученик или учительница Светлана Николаевна, а отгадывали все.

Никита-троечник надул толстые щёки и выпалил:

— По горам, по долам ходят шуба да кафтан!..

Класс воспрянул:

— Овечка!

— Не овечка, а баран.

— Не всё ли равно?

Такие загадки в детсаду загадывают, а не в школе.

Никита-троечник покраснел и спросил:

— А какие в школе?..

Класс затих. В самом деле, какие?

Тут Алёша вспомнил хитрую отцову загадку и тихим-претихим голосом спросил:

— Какие часы дважды в сутки показывают точное время?

— Громче! — потребовал класс.

Алёша повторил громче.

На некоторое время класс задумался, а потом посыпались отгадки:

— Кремлёвские!

Скажешь тоже: они всегда верное время показывают.

— Солнечные часы!

— Нет, не солнечные, а эти… Песочные!

— Почему песочные?

— Почему?..

Алёша терпел-терпел, не вытерпел и, ликуя, выкрикнул ответ:

— Те часы, которые стоят!

Класс замолк.

— Неостроумно, — подала тонкий голосок Людмила-отличница.

— Почему неостроумно? — удивилась Светлана Николаевна. Она стояла у окна и прислушивалась к каплям дождя, что наискось, едва касаясь, редко-редко падали на стекло.

— Непонятно, — поправилась Людмила-отличница.

— Это другое дело, — сказала учительница. — Неостроумно и непонятно — слова совершенно разные. Кто объяснит отгадку? Может быть, ты сам, Веригин? Только громче говори.

Алёша встал, вспомнил, как у них дома на кордоне остановились часы, отчего он проспал и опоздал в школу.

— У вас есть часы, — рассказывал Алёша. — Они остановились в седьмом часу утра…

— Почему в седьмом? — усомнился Никита-троечник.

На него зашумели:

— Никита, не перебивай!

— Допустим, в седьмом, — улыбнулась Алёше Светлана Николаевна, и он начал с самого начала:

— У вас есть часы. Они остановились, допустим, в седьмом часу утра. Два раза в сутки они будут показывать самое точное время — в седьмом часу утра и в седьмом часу вечера.

Класс недружно согласился:

— Как просто-оо…

— Утка в море, хвост на заборе, — завёл было новую загадку Никита-троечник, но на него опять зашикали:

— Никита, ты детские загадки не загадывай!

— Просили тебя… Не понял, что ли?

— Лучше помолчи!

А Светлана Николаевна, про которую все позабыли, смотрела в окно и, когда класс поутих, сказала невесело:

— Нет настоящего дождя. А надо бы… Как нужен сейчас полям хороший тёплый дождь. Как он нужен!

— И не будет его?.. — спросил Алёша в тишине.

— Не знаю, — негромко ответила Светлана Николаевна. — Собирается и всё никак не может собраться. — И тряхнула головой: — Хотите мою загадку?

— Хоти-иим!

— Когда в году столько дней, сколько у человека глаз?

— Как это? — недоумевал Никита-троечник.

Учительница терпеливо повторила:

— Когда в году столько дней, сколько у человека глаз?

— В феврале! — тут же выпалил Никита-троечник, но под расстроенным взглядом Светланы Николаевны потупился и поправился: — В сентябре… А может, и в марте…

Класс думал обстоятельно. Кто-то писал в тетрадь, кто-то переговаривался одними губами — по делу переговаривался, по отгадке советовался.

Встала Людмила-отличница и объявила:

— Светлана Николаевна, я отгадала вашу загадку. Первого января в году бывает один день. Второго января два дня. Столько, сколько у человека глаз.

Класс только охнул:

— Ну и Люда!

— У тебя не голова, а Дом Советов!

Похвалила её и Светлана Николаевна:

— Молодчина!

Она открыла окно и сказала:

— Совсем перестал дождик. Гремит по лесам, по оврагам, где и посевов-то нет, а на поля не заглядывает.

Ребята слушали учительницу молча. Из окна дышало земляной пылью, чуть окроплённой дождём.

— Пыль даже не прибило, — вздохнула учительница.

Никита-троечник пожаловался:

— А по радио обещали ливневые дожди. Так и говорили: в эти числа будет много дождей. Придумщики!

Его не перебивали, слушали.

— Грозный ты какой нынче, Никита, — улыбнулась учительница. — Никита-воин.

Все засмеялись, а учительница прибавила:

— День-то ещё не кончился.

Глаза у неё стали весёлыми, и она сказала:

— Загадываю вам самую трудную загадку. Летела стая гусей. Навстречу гусь. «Здравствуйте, сто гусей!» — «Здравствуй, гусь! Только нас не сто гусей». — «А сколько же вас?» — «Сколько нас? Столько. Да ещё раз столько. Да ещё полстолько. Да ещё четверть столько. Да ты, гусь, с нами. Вот тогда будет сто гусей». Гусь задумался, сколько же ему встретилось товарищей? Подумайте и вы.

Никита-троечник считал, загибая пальцы. Алёша старался в уме наугад найти отгадку, но дальний гром мешал ему думать. А Людмила-отличница не слышала ни грома, ни шорохов в классе, а быстро-быстро писала в тетрадь.

— Я решила! — сказала она. — Тридцать шесть гусей!

Класс зашелестел, вычисляя про себя, правда ли тридцать шесть гусей и ни на одного больше или меньше?

Никита-троечник тоскливо протянул:

— Опять правильно. Ты, Людка, эту загадку раньше зна-аала…

— Эту я не знала! — вспыхнула Людмила-отличница. — Я ту раньше знала. Когда в году столько дней, сколько у человека глаз.

И заплакала.

В классе стало тихо.

Тут и звонок прозвенел — последний урок кончился.

Ребята высыпали на улицу.

За ней сразу же открывалось поле.

Грохотало глухо по закраям неба, по синим лесам, и нет-нет да не в лад с громами вспыхивали белые молнии. А с полей тянуло горячим ветром сухой исстрадавшейся земли.

«Что это они? — думал Алёша про ливни-проливни. — Ходят вокруг да около, а на поля не пожалуют?»

Будет дождь или нет?

Алёша украдкой посмотрел на Светлану Николаевну. Её лицо было как будто спокойным, только очень усталым. Алёша простился с ней и зашагал домой.

«Тоже они устают, учителя-то, — думал Алёша в пути. — С нашим братом устанешь! Она одна, а нас тридцать. Она два слова скажет, а мы шестьдесят. Какие нервы надо иметь! А тут ещё забота: дождя нет. Вот и усталость».

Так размышлял Алёша, шагая по мягкой дороге на кордон, навстречу лесу, над которым мигали молнии и перекатывались громы с подгромовниками.

И веяло из леса запоздалой свежестью.